Морской волкодав

Глава 4

В отличие от реальных боевых действий, в военных учениях главное не только выполнить задание, но и уложиться в отведенный временной норматив. Не уложился – значит, проиграл. Даже если и с заданием справился. Вот такие суровые правила. Но на то они и учения, чтобы оттачивать навыки и умения, доводя их до совершенства. Ведь быстрота и чувство времени в настоящем бою играют очень важную – решающую роль.

На задание, которое предстояло выполнить старшему лейтенанту Михаилу Павлову, командованием штаба учений было отведено три часа. За это время он должен был погрузиться к топливопроводу условного противника и подключиться к оптоволоконному кабелю, протянутому параллельно трубе.

Для опытного аквалангиста Павлова, несколько раз участвовавшего в подобных реальных операциях, задача была решаемая. Если бы не одно «но». Помимо всего этого, Полундре предстояло самостоятельно добраться до берега после выполнения задания. А это целых две морских мили. Чтобы преодолеть такое расстояние под водой, нужно затратить как минимум час. Так что, по большому счету, на само задание отводилось всего сто двадцать минут.

Оказавшись глубоко под водой, Полундра включил фонарь. Плотный луч света прорезал полумрак, затрепыхался в нем, словно мотылек вокруг лампочки. Через какое-то время на глаза старшему лейтенанту стали попадаться обитатели морских глубин. Изящно покачивая остроконечным хвостом, всего в пару метрах от аквалангиста проплыл плоский, как блин, скат. Пронесся, сверкая серебристой чешуей, длинный косяк мелкой рыбешки. Что-то небольшое и стремительное скользнуло по правой ноге старшего лейтенанта.

Вскоре показалось и само дно – песчаное и волнистое, как городской пляж. Оно возникло внезапно, сперва лишь контурами, а затем уже и деталями, словно фотографическое изображение, проявившееся в кювете с реактивом. По песку лениво ползали большие дальневосточные крабы в гладких хитиновых доспехах. Но стоило Павлову к ним приблизиться, как они тотчас же бросились врассыпную. Одни прятались под камнями. Другие заползали в густые заросли водорослей. Третьи окапывались в песке, выставляя перед собой клешни с растопыренными половинками.

Пятно света еще некоторое время скользило по подводным дюнам и камням, пока не уперлось в металлическую трубу, чуть поросшую темно-зелеными водорослями и местами уже облепленную моллюсками. Стальные подставки-опоры с полукруглыми выемками поднимали топливопровод на полметра над дном. Местами попадались и впадины. Поднырнув в одну такую впадину между двумя опорами, Полундра выплыл с обратной стороны трубы, по которой тянулся тонкий оптоволоконный кабель. В руке аквалангиста блеснуло мелкозубчатое лезвие короткого ножа.

Михаил Павлов плыл вдоль топливопровода, время от времени останавливаясь и срезая лезвием присосавшиеся к металлу раковины. Сейчас для него было важным найти не сам оптоволоконный кабель, а соединительную муфту на нем – небольшой цилиндр с соединением волокон. Поэтому Полундра выбирал на трубе лишь те места, где нарост моллюсков был больше, выше и мог под собой скрывать муфту.

Время шло, а под срезанными мидиями, как назло, или белел сам кабель, или чернел фрагмент трубы. Но старший лейтенант не сдавался, упорно продолжая поиски. Настойчивость и настырность вскоре принесли свои плоды. Под очередным срезанным наростом показался черный цилиндр с двумя герметически напрессованными крышечками по бокам.

Перед учениями на берегу Полундра уже много раз проводил подобную операцию, оттачивая движения до автоматизма. Наиболее сложным было подсоединиться так, чтобы не выдать себя всплеском в информационном потоке, проносящемся по кабелю.

Не прилагая особых усилий, старлей сдвинул одну из крышечек. Словно тонкие змейки, в муфте переплетались мерцающие волокна, залитые эпоксидной смолой: они отливали красным, синим, желтым, зеленым светом...

Михаил Павлов открыл черный чемоданчик и извлек оттуда необходимые для работы инструменты: маленькие кусачки, плоскогубцы, считывающее устройство размером со спичечный коробок. Откусанные боковины жестяной муфты блеснули в свете фонаря медью и опустились на дно. Подключение считывающего устройства к вскрытой муфте оптоволоконного кабеля заняло у Михаила не больше пяти минут. Завершив работу, он закрыл крышечку новой, большей по размерам муфтой и включил подсветку на наручных часах. С момента погружения прошло ровно полтора часа. Теперь у него была приличная фора, чтобы, не сильно спеша, добраться до берега и доложить об успешно завершенном задании.

Выбросив пустой чемоданчик, который уже не представлял собой никакой ценности, а только сковывал движения, Полундра оттолкнулся от трубы и поплыл над песчаным дном, извиваясь, подобно угрю. Но не успел он отдалиться от топливопровода и на десяток метров, как почувствовал в воде нарастающее течение. Продвигаться вперед стало совершенно невозможно. Аквалангиста постоянно относило назад, хоть он и со всех сил плыл.

Осознав тщетность своих усилий, Павлов перестал грести, чтобы не распылять драгоценные силы впустую. Он принял единственно правильное решение в сложившейся ситуации – всплыть на поверхность и оценить обстановку. Ведь если там наверху разыгрался шторм – военно-морские учения автоматически сворачивались.

Нужно было торопиться. Но ускоренный подъем с той глубины, на которой находился Полундра, мог вызвать у аквалангиста так называемую кессонную болезнь: в лучшем случае сильное головокружение, повышенное давление, а в худшем случае вскипание растворенного в крови газа и, как следствие, кровоизлияние в мозг. Поэтому Павлов не спешил – всплывал этапами, делая вынужденные остановки через каждые десять метров. Худшие опасения подтверждались, течение не убывало с приближением к поверхности, а усиливалось.

Первое, что увидел старший лейтенант, оказавшись на поверхности: серое небо, затянутое свинцовыми тучами, пронзаемыми яркими и короткими вспышками молний. И тут же на боевого пловца налетела высокая волна. Когда она схлынула, то горизонта вообще не было видно – его заслоняли огромные валы волн.

Сколько ни искал взглядом гидрографическое судно Полундра, его нигде не было видно среди волн. Михаил оказался в безвыходном положении – его судно, которое могло бы взять его на борт, исчезло, а вместе с ним исчезла надежда добраться до берега. Помощь могли оказать лишь спасатели, но Павлов понимал, что в шторм никто не рискнет поднимать вертолет в воздух.

Налетевшая волна подняла Михаила на гребень. И вновь он осмотрелся вокруг в надежде увидеть свое судно. Но... то, что старлей заметил на горизонте, окончательно убило в нем надежду на спасение.