Мощь твоего меча

Год 9733. Орбитальная станция «Научная 2»

— Послушай Джим, я не волшебник, я всего лишь 63-ий потомок главного инженера и дай бог, чтобы я знал хотя бы одну треть того, что знал он. Я сделал всё, что мог. В меньшее пространство я не могу поместить биотронный мозг — это не в моих силах. Я вообще не понимаю, как ты хочешь доставить мозг на планету? — сказал молодой человек в сером комбинезоне с эмблемой «НСС 2» на левой части груди. — А если и доставишь, где найдётся тот сумасшедший герой, что доставит биотронный мозг и реактор антираспада в ЦУП, оставшись при этом живым и невредимым, а не рассеянным на атомы охранными системами Центра или не погибший от чудовищной радиации, там, внизу?

— Тебя ни кто и не винит, мы здесь все обладаем, дай бог половиной знаний, которыми обладали наши предки. — Ему ответил не молодой мужчина, с проседью в волосах. — Мозг мы доставим на планету — будь, уверен, я знаю как. И те варвары внизу — будь, уверен, возьмут его и доставят в Центр Управления Проектом. Больше того им будет этого очень хотеться. Даю сто процентов вперед! Ровена, скажи Патерсону, пусть изготовит у себя в лаборатории всё необходимое, для создания сплава бериллия, вольфрама, квазистали-3 и протонадия, нам ещё потребуется эргопластик. Мы все должны понимать, впервые, за три тысячелетия нам представилась такая уникальная возможность — завершить начатое нашими предками. Второй раз наша станция попросту не выдержит такого сильного смещения с главной орбиты — она просто развалится на куски.

Ровена бросила беглый взгляд на Джима, но тот только пожал плечами и отвернулся. Тогда, она походкой полной изящности и грации вышла из центра управления станцией…

— Черт тебя подери! Я не уверен, что смогу сделать квазипротонный стержень такой длины! 4 фута с лишним! Я не ручаюсь, что при такой чудовищной концентрации энергии и такой не значительной защищающей оболочке, не будут происходить её выбросы, а они будут губительными для всего живого — это ведь абсолютно чистая энергия — Белая Энергия.

— Патерсон, я знаю, что этот проект — идиотство, но лучшей идеи у нас нет. У нас появился шанс. Впервые за три тысячи лет! Сколько мы ещё протянем здесь на орбите?.. Посмотри лучше, что я тебе принес. — С этими словами капитан протянул древнюю книгу размерами фут на фут. Обложка её почти разрушилась, а страницы выцвели. — Это наша семейная реликвия, она передаётся от отца к сыну вот уже три сотни веков. Она реставрировалась уже раз, наверное, сорок. Почти четверть страниц всё ещё состоят, в большинстве своём, из натуральной бумаги — дерева…

Помолчав, со вздохом капитан продолжил:

— Она, наверное, вообще последняя из древних книг, сделанных из дерева… Теперь мы используем кристаллы… А это настоящая вещь Древних. Это энциклопедия древнего оружия, оружия ещё до атомной эры.

По вытаращенным глазам собеседника можно было понять, что он действительно шокирован.

Капитан осторожно раскрыл книгу на определённой странице и показал на чёрно-белый рисунок, талантливо нарисованный чьей-то рукой.

— Это двуручный клинок — меч. Его длина от острия до рукояти ровно 5 футов. Лезвие — обоюдоострое, с желобками для стока крови по всей длине. Гарда сделана в виде лап какой-то хищной птицы, смотрящих в противоположные стороны. Рукоять венчает голова птицы, в клюве сжимающая большой драгоценный камень. Крылья птицы казалось, вросли в рукоять клинка. Сама рукоять — футовой длины. На лезвии нанесены какие-то руны — смысл их канул в лета.

Капитан, немного помолчав, показал следующий рисунок. Это был боевой молот. Его размеры устрашали. Он был также — пяти футов в длину. На конце глыба камня, размерами фут и два дюйма на пол фута, с противоположной стороны которой, торчал наконечник, подобный наконечнику копья. Молот также был покрыт рунами.

Посмотрев эти два рисунка и помолчав, капитан сказал:

— В клинок поместишь квазипротоновый стержень и реактор антираспада с гиридовым уровнем защиты. Вместо камня, установишь четырехмерный наблюдатель пространства, типа «страж». В молот, поместишь биотронный мозг. И не обременяй меня, пожалуйста, вопросом — «Как?». Ладно?

Удар — сокрушающий плоть. Взрыв боли в уставших мышцах… Блеск смертельной стали, отражающий удар рунного посоха… Удар кинжалом, режущий плоть. Протяжный стон, сквозь стиснутые зубы… Взмах короткого меча. Удар. Крик… Стук поверженного тела, падающего на хладный мрамор плит древнего замка, пропитанного злом…

— Сокол, забирай Амулет Регенерации, и уходим отсюда. Одноглазый Замок начинает рушиться. Ты убил Колдуна. И как я и говорил, замок — плод его грёз. С его смертью, энергия будет покидать это место, и в конце концов, здесь будут только руины и прах. Не медли, у нас мало времени! Одноглазый Колдун не обладал той магической мощью, что ему приписывали. Он чуть сильнее меня. Его творенья не вечны. Они быстро разрушаются. Вот создатель Амулета Регенерации был великим магом. Он умер триста лет назад, а его заклятья до сих пор обладают чудовищной мощью. И слава богам, что он

поклонялся Светлой Силе…

— Ты прав, Отшельник. Посмотри, что может нам пригодиться из вещей Колдуна, забирай всё и уходим. Предупреди Рейнару и Крушителя Черепов, что мы возвращаемся с победой. Пусть готовят лошадей.

Отшельник был пожилым мужчиной, на вид лет пятидесяти с не большим. У него были весёлые смеющиеся глаза мальчишки и густая седая борода. Он был облачён в белый плащ с капюшоном, который не был украшен никакой символикой, не позволяя определить, к какому ордену он принадлежит. Подпоясан он был простой старой верёвкой. К импровизированному поясу, была прикреплена Утренняя Звезда в защищающем чехле. В руке он сжимал обыкновенный дубовый посох, изрезанный рунами. За плечи, был закинут походный мешок из грубой ткани.

Отшельник поднял обе руки кверху. В левой, он сжимал свой рунный посох. Тихим голосом он начал говорить заклинание.

— Терра, Дебидуум Лана!..

Откуда не возьмись, взявшийся ветер засвистел в разбитых окнах зала, раскидал свитки с рунами с деревянного стола и растрепал седые волосы Отшельника. Голос креп вместе с порывами ветра.

— Огра-Валькара! Шаара Туаара Вар!!

Всполохи призрачного света заплясали по стенам. На вытянутой вперёд руке Отшельника, сгустился зеленый свет, приобретая реальную сущность. Оформившись в пульсирующий шар, свет несколько померк, и смягчился. В голосе человека появились нотки приказа, силы и гнева.

— Гоне, Огра-Валькара, Гоне!

Шар встрепенулся и с тихим хлопком вытянувшись в полосу тумана, устремился прочь, в разбитое окно.

— Я послал им сообщение, Сокол.

Воин, облачённый в кожаные доспехи, стоявший и наблюдавший за колдовством друга, молча кивнул головой. Во всей его фигуре чувствовалась первобытная мощь и отвага дикого зверя, но каждый, кто заглядывал в его глаза видел в них ещё и ум стратега. Мужчина наклонился и вытер оба своих коротких меча, которыми, как и многим другим оружием, он владел в совершенстве, об чёрную мантию мертвеца, оставляя на ней кровавые пятна. Потом, вложив мечи в простые потёртые кожаные ножны с потускневшими от времени железными украшениями, он снял с плеча военный ранец и держа его в одной руке направился к стеллажам, уставленным всякими предметами.

Подходя то к одному, то другому странному предмету, он не касался их, боясь магических ловушек, а подносил к ним руку, сжатую в кулак. На среднем пальце тускло светился изумруд в потертой железной оправе без всяких украшений. Когда рука приближалась к предмету, наделённому магическими свойствами и не защищённому ни какой магией, изумруд начинал пульсировать призрачным зелёным светом, если же предмет был магический и был защищён ловушкой, камень начинал гореть ярким светом. Если предмет был обыкновенным, но с ловушкой, кольцо начинало легонько сжимать палец.

Отшельник, тоже не терял даром время. Он собрал все свитки, которые только были в комнате, и направился к мертвому телу Одноглазого Колдуна. Мертвец всё ещё сжимал рунный посох, верх которого венчала Огненная Химера обернувшаяся, словно змея вокруг тонкого ствола молодого дерева. Лицо мертвеца выражало презрение к смертным людям, посмевшим бросить вызов одному из могущественнейших колдунов Круга.

— У-аа! — вздох немого удивления вырвался из губ старого Отшельника.

— Что там? — тут же среагировал Сокол, хватаясь за длинный боевой нож, с лезвием в три пальца мужчины, висевший справа, у него на поясе.

— Теперь я понимаю, откуда он черпал энергию для создания тех тварей, с которыми мы бились по всему замку. Это не его посох. Не он его делал и не он завоевывал право на первоначальное пользование им в Круге магов. Этот посох старше самого Владыки. В нём столько мощи, что хватило бы, чтобы создать не только этот замок, но и целую армию.

Отшельник осторожно разжал одеревеневшие пальцы мертвого человека и высвободил посох… Что-то зловеще грохнуло, и судорога боли скрутила тело мага. Он упал на колени, но не выпустил древнего посоха, продолжая сжимать в другой руке свой старый.

Сокол моментально выхватил свои мечи и занял боевую позицию — спиной к стене, ноги широко расставлены, руки крепко сжимают кожу рукояток двух коротких мечей, лезвия смотрят в разные стороны, в глазах настороженность.

— Какого дьявола? Что это было?

— Рунный Посох принял нового Хозяина… Теперь, пока я обременён своим старым посохом, я беспомощен, как младенец, но потом… — нехорошая улыбка мелькнула в уголках рта мага.

— Так брось его.

— Ты что, ума лишился? Рунный Посох это — часть мага. В нём его мощь и его слабость. Если кто-либо уничтожит Рунный Посох, маг может погибнуть или долго болеть. И не дай бог другому колдуну завладеть при жизни хозяина его посохом. Энергия магии будет уходить из такого бедняги, как вода из дырявого кожаного мешка. Рунный Посох должен быть ОСВОБОЖДЁН от хозяина и потом им самим уничтожен. Маг с двумя посохами не может колдовать. Его энергия будет утекать на две стороны и магия не свершится или будет так слаба, что считай её нет вообще.

— Ладно. Сейчас-то нам ничего не грозит! Я уже собрал все интересное. Осталось найти, где он прятал свои деньги. Они ему уже не к чему, а нам пригодятся… — Мгновенье спустя, с усмешкой, Сокол продолжил. — А вот, похоже, и они! Смотри, старина, этот сундучок не охраняем магией, но выглядит, черт возьми, как здоровый кошель! Он пахнет золотом!

— Где?

— Сокол, вынул из ножен нож и подковырнул им крышку сундучка. Витиеватая печать скрепляющая сундучок треснула и крышка свободно откинулась кверху, предоставив взору воина прекрасную россыпь золотых монет, времён правления Первого Императора.

Отшельнику, наконец, удалось достигнуть друга, и он заглянул ему через плечо на сундучок.

— Боже… Печать Зверя! Ты сломал печать Зверя!! Бежим!!! — по неистовству в голосе Отшельника, Сокол понял, что сделал какую-то глупость, но осознание этого, однако не помешало ему быстро вытряхнуть все монеты из сундучка в ранец.

Маг, испуганно оглядывая зал, пытался сотворить заклинание.

— Гала, Туара Кана! Инвисайбл!..

Срывающимся голосом он прокричал Соколу:

— Черт, Черт!.. Я бессилен! Два посоха! Черт!

И снова слова заклинания:

— Гала, Туара Кана! Инвисайбл!..

— Спокойно Отшельник, мы ещё живы и мои мечи со мной. Нет такой твари, которую не разрубит славная сталь!

— Мы ПОКА живы!!! Ты не понимаешь! Зверь — это душа сумасшедшего, порабощённая колдуном. Зверя питает чёрная энергия злобы этого мира и нам с ним не справится! А я бессилен. Я не могу даже сделать нас невидимыми! Простое заклинание! Самоё простое!

Двое мужчин быстро направились к покорёженной и расщеплённой двери, за которой была длинная спиральная лестница, ведущая в подземную часть замка. Дойдя до двери, Отшельник заглянул в проход и, охнув, отшатнулся.

Сокол, отодвинув друга за спину, заглянул в проход. Там было темно. Факелы, погасшие от ураганного ветра, дувшего из зала, когда Одноглазый Колдун был убит, теперь даже не чадили. В них не было и искры света. Воин скорее почувствовал, нежели увидел, что что-то большое и злое находится на лестнице.

Наконец-то глаза привыкли к темноте, и Сокол увидел ЕГО. Внутри, у него все похолодело. Воин испугался.

Там на лестнице, круто уходящей вниз, стояло нечто. Во тьме смутно угадывался его силуэт. Мощные кривые лапы, с саблевидными когтями. Бочкообразное тело. Бугрящаяся мускулами грудь, трёх футов в диаметре. Ужасная голова с гигантскими клыками и два злобных маленьких красных глаза, в которых только сумасшедшая ненависть ко всему живому…

— Сокол, держи! Думай о том, как моментально заживают твои раны! — С этими словами Отшельник накинул сзади на шею воина, Амулет Регенерации. — Может это спасёт нас…

— Отойди! Сейчас здесь будет смерть…

Зверь страшно зарычал и приготовился к прыжку. Эхо его рыка долго не смолкало под сводами зала.

С этим рыком Сокол, вложив в бросок всю свою силу, выкрикнув слова заклинания, метнул заговорённый меч, как копье, в Зверя.

— ШтормБринжэр!!

Меч со странным всхлипом вошел в грудь твари почти по самую рукоятку. По серому не блестящему и не отражающему свет лезвию полыхнули молнии, пронзившие как ножи тело зверя. С двух желобков по обе стороны лезвия, обагряя потёртую кожаную рукоять, хлынула тёмно-красная кровь. Из под ударов маленьких молний, из груди Зверя, фонтанами вырывалась кровь, заливая пол и стены.

Зверь издал жуткий рык и пошатнулся. Вопреки здравому смыслу, который говорил, что людям надо бежать, Сокол с места прыгнул вперёд, высоко занося над головой сжатый двумя руками, короткий меч. С боевым кличем во славу своего бога Тора, он опустил клинок на правую лапу Зверя. Раздался хруст и тварь, лишённая лапы упала на ступени лестницы. Но торжествовать было рано.

Неизвестно как, но Зверь смог второй лапой нанести удар по груди воина, а у того, уже не было времени увернуться…

Кожаные доспехи, защищённые магией и выдержавшие не один удар меча, разъехались под когтями колдовского зверя. Брызнула алая кровь. Со страшным криком, полным удивления и боли, Сокол отлетел назад в зал. Последнее, что он успел сделать — это пустить три отравленных дротика одновременно, из самострела закреплённого на запястье, в голову зверя.

Сокол упал на спину и застонал. Из страшных ран на груди хлестала кровь. Смерть казалось, была неизбежна…

— Амулет! Думай о ранах Сокол, думай! Их нет! Ты здоров! — с этими словами к умирающему воину подбежал Отшельник, стараясь занять боевую позицию между умирающим другом и колдовской тварью.

— Я, думаю… О… Отшельник… Я стараюсь… — Кровь, казалось фонтаном, выплеснулась изо рта умирающего воина. Он с трудом мог говорить и дышать. Разорванное легкое клокотало при каждом вздохе, кровью. Тело били судороги…

Но понемногу судороги исчезали, а кровь переставала извергаться потоками из ран, да и сами ужасные раны, казалось, стали меньше…

Человек, по которому надо было петь отходную молитву, пару минут назад, судорожно провел рукой по груди, ища страшные раны, но их не было. Не было даже шрамов.

Сокол осторожно сел. Правая рука механически нащупала меч. Он посмотрел на Отшельника, подмигнул ему и закашлялся, отплевываясь оставшимися в горле сгустками крови. Прочистив горло, он шатаясь встал и со словами, — Пошли отсюда к чёртовой матери, я сыт по горло этим местом, Отшельник. — шатаясь побрел к чёрному зловещему пролому двери. Оттуда уже пахло разлагающейся плотью Зверя.

Воин ступил на крошащийся камень ступеней. Глаза быстро привыкали к темноте. Тело зверя практически совсем разложилось. В нём копошились какие-то черви. Сиротливо, в луже крови, лежала почерневшая рукоять меча. Кругом, попискивая, шныряли здоровенные крысы, дерясь из-за кусков мяса. При приближении человека они и не подумали ретироваться. Рёбра Зверя ощетинились наружу, подобно деревянному остову корабля, выброшенного злым штормом на камни.

Сокол брезгливо поддел ногой ближайшую крысу, та, подлетев, на добрых два фута в воздух, мерзко заверещала и шлепнулась, где-то в темноте лестницы. Перебравшись, через останки Зверя, друзья заспешили вниз по лестнице…

— Патерсон, у тебя осталось два дня. Меч и молот ты сделал. Но у тебя до сих пор не готовы защитные браслеты. Без них, варварам ни за что не дойти до цели. — говоривший, всё это высказал абсолютно спокойно, как будто это была ежедневная работа, такая же как и замена позеускорителя в гравидвигателях.

— Да иди ты в … к чёрту!!! — Патерсон говорил так, что казалось он, выплёвывает слова, словно снаряды из пушки. — Когда ты, сказал что нужно запихать в этот дерьмовый клинок дерьмовый квазипротоновый стержень и трижды дерьмовый реактор антираспада с гиридовым уровнем защиты и рукоять — четырёхмерный наблюдатель пространства, а в дерьмовый молот — биотронный мозг — я это сделал. Вспомни — я не сказал тебе ни одного слова! Даже когда ты заставил нанести, на них эти дерьмовые чертовы руны с точностью до миллитрона, я молчал и сделал это. Но теперь!! Это уж слишком! Как, чёрти тебя забери, я запихну в эти железные браслеты, все с теми же хреновыми дерьмовыми рунами, биоконтролёра? Это ж целый костюм! Как, я тебя спрашиваю?

— Выкинь из него половину электроники. Оставь самое важное. Усилители физической силы, убыстрители реакции, инфра- и дальзрение.

— Усилители чего?? Они занимают полкостюма! Ты хочешь, чтобы, одев их, какой-нибудь варвар превратился в кровавый блин? И откуда, хотелось бы мне знать, я должен выломать дерьмовые микро сервомоторы? Ничего подобного, нет уже, наверное, целое тысячелетие, во всей дерьмовой Солнечной системе!!

Улыбаясь капитан ответил:

— Мы эти браслеты испробуем сначала на тебе… А сервомоторы — можно сделать и самому. Не бог весть, уж какая и технология — эти сервомоторы.

— Сделать самому?? Ты издеваешься? Нет, ты точно издеваешься! Я сейчас пойду в туалет и наложу на себя там руки! Я старый, больной, измученный тобой и женщинами человек. Я давно уже устал от всего этого. И не смейся, черт тебя дери! Где я возьму всю эту электронику?! Наша станция разваливается на части. Мы уже три десятка поколений грабим гравиустановки, благо ими нашпигован космос вокруг нас, иначе мы давно бы уже грохнулись на голову твоим любимым варварам! У нас осталось всего 3 биорга! Что будет, когда и они умрут? Ты сам голышом выйдешь в открытый космос? Единственный скафандр, в своей жизни я видел в энциклопедии космических технологий в нашей библиотеке!!

— Ладно, не ругайся старина. Ты что-нибудь обязательно придумаешь. Ты же у нас гений, по части электроники. — не переставая улыбаться сказал капитан.

— Ладно, ладно, смейся…

Капитан, похлопав друга по плечу, улыбаясь, постарался как можно быстрее покинуть отсек. Перед тем, как закрыть дверь, он обернулся и как бы невзначай обронил, — И постарайся уложиться в два дня… — и закрыл дверь.

Из-за двери донеслись проклятья:

— Черт, черт, черт! Дерьмовый черт!!!

Рейнара, стояла на вершине холма, держа за холку прекрасного жеребца, который бил копытами землю. Девушка-эльф, время от времени успокаивающе гладила его по шее. Взгляд её кошачьих глаз был устремлён на Одноглазый Замок. Замок рушился. От башен отваливались гигантские куски камня и падали вниз в ров с лавой, поднимая тучи огненных брызг. Друзья всё ещё не появлялись, и это её беспокоило.

Джером — Крушитель Черепов, сидел на склоне и жевал травинку. Рядом с ним лежал его боевой молот. Камень уже кое-где потрескался и выглядел старым. Боевому молоту был не один десяток лет. Изредка воин поглядывал вверх на Рейнару и вздыхал.

Девушка была прекрасна. Она носила изящные сапоги эльфийской работы, сделанные из тёмной кожи. Стройные ноги и упругие бедра облегали голубые штаны со шнуровкой по бокам. Широкий ремень, охватывал талию. Спереди на ремне была широкая металлическая пряжка, на которой искусный мастер выгравировал фигурку атакующего льва. К ремню с одной стороны был прикреплён эльфийский кинжал в инкрустированных золотом ножнах, а с другой стороны смертоносная катана в таких же, украшенных драгоценностями ножнах. Стан облегала мелкоячеистая кольчуга. Холмики небольших грудей, прикрывали две металлические пластинки, выполненные в форме чашечек. На плечи, был накинут зелёный плащ с бриллиантовой застежкой, а голову венчал остроконечный шлем. На шее висел хрустальный медальон, в железной потускневшей от времени оправе. Цепочка была выкована из обыкновенного железа. Волосы девушки, по эльфийским законам, показывали, что она еще невинна и поэтому были почти до пояса. Они были частично скрыты накрывающим их плащом и собраны в «конский хвост».

По меркам людей она была в самом рассвете сил. Ей можно было дать от силы 22 года. И ее точеные черты лица и фигура ослепляли глаза воинов и зажигали желание. Даже евнух мог сойти сума от бессилия, находясь рядом с ней. По эльфийским меркам, она была очень юной — девочкой, почти что ребенком. Ей не исполнилось и ста лет.

Джером, еще раз вздохнув, провел точильным камнем по ножу. Не имело смысла и далее точить его, он и так был сверхострым из-за наложенной на него магии, но мужчина все равно, по привычке продолжал это делать. Его одолевало плохое предчувствие, что с его друзьями что-то случилось, но он молчал. Джером знал — Замок рушится, значит Сокол и Отшельник убили колдуна, да и магический вестник удачи — Огра-Валькара, указывал на это же. Главное, чтобы они успели оттуда смыться…

Воин еще раз бросил затуманенный тревожными мыслями взгляд на Рейнару и вздохнул. Девушка-эльф была горда, как весь лесной народ. Не было и речи о том, чтобы она смогла полюбить такого человека, как он. Она могла питать к нему лишь добрые чувства, самые добрые и не более.

Да и он сам, смотря на неё туманным взором, не замечал, как лицо Рейнары меняется, превращаясь в почти забытые черты другой девушки — Дайаны, вечно оставшейся девятнадцатилетней красавицей в памяти старого воина. Сколько же ему тогда было? Двадцать шесть… Почти двадцать лет прошло с того чёрного дня, а он всё ни как не может забыть ее. И когда вспоминает — ненависть, лютая, нечеловеческая злоба к его смертельному врагу Деру — Тёмному Лорду, военноначальнику почти десяти тысячной армии ублюдков, прочно засевшему за стенами древнего Бастиона, захлёстывает сознание. И воин превращается в злобного зверя, все уничтожающего на своем пути, без сожалений, без угрызений совести, просто для того, чтобы не сойти с ума, от бездействия. Дайана… Дайана… Свет в пустоте мрака… Без нее он просто существует, существует, не боясь смерти, презирая её, а иногда и казалось, ища встречи с ней…

Поначалу он искал встречи с темным Лордом… С годами он понял тщетность этих попыток.

Рейнара же любила искренне и чувственно только Сокола. Лишь он смог зажечь в ее юном и гордом сердце то пламенное чувство, которое все народы именуют любовью. Хотя многие и не верят в нее…

А Сокол, к тому же, был не человеком. Он был полукровкой. Полу человек — полу эльф. Незаконнорожденный сын человека и эльфийской девушки. Плод неестественной любви. Урод. Мутант, лишь телом напоминающий человека. Что скрывалось у него внутри, могли понять только его друзья.

У него были человеческие глаза, полные чисто человеческого любопытства и отваги, но эльфийские заострённые к верху уши. Он обладал эльфийской пружинящей и настороженной походкой и, конечно же, силой человека. Телосложение он унаследовал также от своих человеческих предков. Все эльфы были хрупкого склада, но благодаря своей жизни в лесу, обладали потрясающей реакцией, которую и получил в наследство к мускулам Сокол. Зрение, слух — кто знал, что еще он имел от народа лесных эльфов?

Полукровок было принято называть — полуэльфами. Наверное, потому, что эпитет «получеловек», был противен своим смыслом, людям. Несомненно, хоть на полуэльфов и бросали косые взгляды, да и частенько награждали их эпитетом — «бастард», они вобрали в себя все самое лучшее от двух народов и были самыми лучшими воинами и магами, среди всех рас населяющих этот мир.

К тому же Сокол был молод. Ему исполнилось всего лишь 160 лет. Он не прожил в отличие от Джерома и пятой части своей жизни. Крушителю черепов, было уже почти сорок шесть…

— Хе! — возглас полный удивления и предостережения сорвался с губ Рейнары.

Джером быстро встал, поднял свой боевой молот и оглянулся на воительницу. Она настороженно смотрела вдаль. На горизонте появилось облако пыли, поднятое, несомненно, конными воинами. Две едва различимые пока точки маячили впереди. Не нужно было иметь большого ума, чтобы понять, кого преследовали конники.

Джером поднялся на холм и гортанным криком подозвал к себе коней. Напряжённо всматриваясь в даль, он пытался разглядеть преследователей. В такие моменты, он всегда завидовал эльфийскому зрению Рейнары. Не спеша, он закрепил молот у седла своего вороного жеребца и надел на руки кожаные перчатки с нашитыми на них металлическими пластинами. Затем вынул из чехла секиру, закрепил на левую руку круглый железный щит с прикрепленными на него кусками кольчуги. По краям щита были приделаны, кривые отточенные куски метала. На голову он надел рогатый шлем, местами носивший следы неоднократных ударов мечей и топоров. Древний шлем, принадлежавший некогда его отцу, теперь почти полностью закрыл лицо воина. Так же не спеша Джером запрыгнул в седло и негромко сказал обращаясь к Рейнаре:

— Поехали, встретим их…

Девушка уже сидела на своей лошади. Поперек луки седла лежал длинный эльфийский лук.

Издав боевой клич, больше похожий на рык, Джером, ударил ногами бока своего скакуна. И они понеслись навстречу Соколу и Отшельнику.

Когда старый воин, наконец смог разглядеть преследователей, из его уст вырвался крик удивления:

— Древние боги! Тор и Локи — это ж кентавры!

Рейнара сжав бока своей лошади, покрепче ногами, взяла лук и стала методично, с чудовищной меткостью, посылать стрелы в кентавров.

Чёрные стрелы способные пробивать латы рыцарей, без труда входили в плоть. Кентавры с предсмертными криками кувырком падали на землю. Задние ряды преследователей, натыкаясь на мертвых товарищей, спотыкались и валились в пыль, внося сумятицу в общий порядок погони.

Впереди, на полосе призрачного черного тумана, летели Сокол и Отшельник. Отшельник ничком лежал на магическом ковре и не двигался. Сокол стоял на одном колене, держа наготове метательные ножи, и пытался что-то кричать приближающимся друзьям. Ветер относил его слова далеко в сторону, и понять их было не возможно.

Джером предвкушая битву с превосходящим почти втрое противником, улыбался. Он с некоторых пор перестал дорожить своей жизнью. У него осталась только одна цель в этой жизни — уничтожить Темного Лорда Дера, двадцать лет назад, укравшего его жизнь — его возлюбленную Дайану. Но эта цель была не достижима, также как звезды. Древняя Цитадель, связующая этот мир с миром Хаоса была полностью неприступна, а за ее стенами была армия Тьмы, преданная словно псы, своему повелителю, своему Лорду Деру…

Крушитель Черепов, поднял своего скакуна на дыбы, и нанёс первый страшный удар секирой по ближайшему кентавру, разрубив грудь того почти до позвоночника. Кентавр, падая, сам высвободил клинок из ужасной раны. Второй, на всей скорости, наскочил на выставленный в сторону щит. Отрезанная отточенными кривыми полосами металла, голова отлетела далеко в сторону. Обезглавленный кентавр, проскакав два десятка футов, рухнул, как подкошенный. Из обрубка шеи фонтанами била кровь. Ноги били пустой воздух.

Рейнара наносила не менее сокрушающие удары своей катаной. Ее конь, то и дело вставая на дыбы, бил копытами приближающихся врагов и рвал зубами их плоть. Он хрипел и ржал. Он не впервые был в смертельном бою и не единожды спасал жизнь своей хозяйке. Он знал, что и как надо делать…

Сокол соскочил на всей скорости с магического ковра. Не удержавшись на ногах, он кувырком полетел в низкорослую, пожухлую, серую траву, от которой пахло железом.

Настигнувший его кентавр, победоносно вскрикнув, нанёс удар коротким копьем.

Магия, защищающая кожаные доспехи давно исчезла, и метал грубо кованого наконечника, без труда пробил их. Острие, разрывая плоть, насквозь пробило плечо и вышло с другой стороны.

Сокол вскрикнул и, крутанувшись, вырывая копье из рук врага и усугубляя рану, успел рубануть мечом по задним ногам кентавра. Тот упал на землю и забился в агонии, пытаясь встать.

полуэльф, высоко занеся короткий меч сжимаемый левой рукой, отрубил врагу голову. Схватив окровавленное древко, по которому струилась кровь, он попытался его вытащить. Боль ударила хлыстом по телу. В глазах потемнело. Сзади, уже высоко занося над головой кривой меч, возвышался следующий враг.

Сокол успел почувствовать опасность и отшатнулся в сторону. Меч, разрубив метал наплечника, вошел глубоко в плоть. Сокол вскрикнул и чудом успел увернуться от удара железной лапы кошки, нацеленной вторым подоспевшим кентавром, ему в голову. Упав на колени, он со всей силы воткнул клинок в брюхо врагу. Тот взвился на дыбы, и чуть не размозжив голову воина копытами, упал на спину, вырывая, свои телом, меч из рук воина.

Выхватив длинный боевой нож, полуэльф с разворота метнул его в горло второму кентавру, уже заносящему оружие для следующего удара. Враг, захлебываясь кровью, выронил лапу кошки, хватаясь за рукоять ножа, пробившего насквозь его шею.

Воин подхватил выпавшее оружие и обернулся к следующей троице, до которой уже оставалось менее двадцати футов. Воин попытался, насколько это было возможно в его положении занять боевую позицию. Пот заливал ему глаза. Пробитое плечо отдавало тяжестью во всем теле. Мышцу правой ноги, от напряжения, скрутила судорога. Из-за этого Сокол стоял скособочась на правую сторону. По руке к ногам из порванных артерий текла ручейком смерти почти черным кровь. Доспехи и штаны полностью пропитались кровью. Сокол чувствовал, что теряет сознание. Об Амулете Регенерации плоти он и не думал — мешали враги и непрекращающаяся боль во всем теле. Он чувствовал, что скоро умрет… И готовился забрать с собой к Тору как можно больше врагов…

Рейнара отрубив руку у плеча последнему врагу, даже не стала добивать его — окинула взглядом поле битвы. Джером бился с тремя кентаврами, с трудом успевая отражать выпады их кривых мечей. Отшельник лежал ничком в траве и не двигался. Сокола ни где не было видно. Девушка побледнела. Неужели он пал в этом бою? Но тут же она увидела его, припавшего на одно колено, без шлема, с развевающимися на ветру белыми волосами. Кожаные доспехи разорваны в клочья и залиты кровью. Сокол прижимал к груди неповинующуюся окровавленную правую руку, сжимая в левой оружие кентавров — железную лапу кошки и тщетно силившийся подняться в полный рост. В плече, пробив его насквозь, торчало короткое копье, полутора футов длины. К нему, гикая и размахивая мечами, неслись галопом три кентавра.

Ужас когтями сжал сердце девушки. Выронив катану, она двумя руками сжала хрустальный амулет висящий у нее на груди и срывающимся на крик голосом произнесла слова заклинания.

— Опус Морриар!! — и вскинув руку вперед, зажмурилась. Грохнул гром, вспыхнуло голубое пламя, и вихрь огня смерчем пронесся между эльфийкой и кентаврами, оставляя за собой черный пепел выжженной земли. Три фигуры врагов, которых девушка ненавидела в этот момент больше всего на свете, объяло жуткое неестественное голубое пламя, пожирающее плоть без малейшего звука.

Кентавры, жутко крича, взвивались на дыбы, сопротивляясь смерти…

Меньше минуты потребовалось колдовскому огню, чтобы без остатка, пожрать плоть обречённых. На месте кентавром остались лишь груды белых костей…

Сокол, увидев смерть своих врагов, обессилено упал лицом вниз, выронив оружие. Рейнара пришпорив коня, поспешила к нему…

Джером — Крушитель Черепов, стоял, осунувшись, опираясь на рукоять секиры. Левой рукой он зажимал рваную рану в боку. Разорванная кольчуга и кожаные штаны уже пропитались кровью. Морщась, он попытался распутать застрявшие в кольцах когти железной лапы кошки. Ему это удалось, и он с отвращением откинул её прочь. Подобрав помятый щит, он медленно побрел в сторону Отшельника…

Над степью, высоко в сером небе, кружили какие-то хищные птицы. Выжидая, когда уйдут люди, предвкушая славное пиршество…

Огонь весело затрещал на сухих ветках, которые подбросил в огонь Джером. Рейнара сидела рядом и куталась в грубое одеяло. Ночь была как ни когда холодной. Звёзд почти не было видно в тусклом свете гаснущего ночного солнца.

Сокол спал, набираясь сил. Старый Отшельник уже почти двенадцать часов пропадал, где-то в лесу. Подготавливая место и заклинания для уничтожения своего старого посоха.

Джером неторопливо водил точильным камнем по кривым «ножам» своего щита, заостряя их. Этот щит лет пять назад подарил ему в знак братства правитель самого могущественного из всех горных кланов дварвов — клана Горных Ветров.

Рядом сидел старец, согбенный годами и тяготами, смакуя из большой кружки чай и блаженно жмурясь. Он попросился на ночь к костру и представился друзьям как Человек без имени.

Спокойную тишину ночи прервал его тихий, слегка надтреснутый старческий голос.

— Страшные времена пошли, дети мои… — старик глубоко и печально вздохнул, — Я один из служителей храма Пауля Соло, как Вы поняли по моим голубым одеждам…

Старик надолго замолчал, как будто ожидая вопроса.

— А что же вы делаете в этих проклятых людьми и эльфами землях, да ещё так далеко от храма? — спросила нарушая наступившую тишину Рейнара.

— Ох, хо-хо… У меня миссия, деточка… Я вижу, вы люди цивилизованные, вам я расскажу всё. Слушайте. — выдержав паузу и отхлебнув дымящегося душистого чая старик продолжил, — Я в пути уже неделю. Я должен отыскать один вольный отряд и передать ему волю величайшего мага из всех когда-либо существовавших на этой земле. Мощь этого мага огромна и он не причисляет себя ни к одной из сторон силы. Он ни добро, ни зло и ни равновесие. Он выше времени и намного безжалостней. Слухи о его появлении достигли нас недели две назад. Он появился в зараженных землях. Огнём и мечем, проложил себе путь к цивилизованным землям. Мы сперва перепугались и перепугались не на шутку. Он шёл по радиоактивным землям, как по зелёным холмам, уничтожая банды мутантов, постоянно делающие набеги на наши рубежи. Границы охраняют лучшие воины двух народов — дварвы и люди. Последнее время мы с трудом удерживали рубежи… Этот маг уничтожил две самые крупные банды, общей численностью где-то, особей тысяч в полторы. Один!..

Джером удивленно присвистнул и отложил в сторону щит и точильный камень.

— Дедушка, но это ведь не возможно! Ни у одного человека не хватит ментальной энергии, чтобы уничтожить даже пару сотен мутантов! — Рейнара озабоченно нахмурила брови.

Старик лишь прихлебнул чая из кружки и сделав вид, что его и не перебивали, продолжил.

— Он прошёл сквозь патрули дварвов никого не тронув и направился к нашей святыне — святыне всех цивилизованных народов — к храму с древним саркофагом капитана Пауля Соло… Мы решили выяснить, что ему нужно и если он идет со злом — остановить его. Мы обратились к Совету Высших Консулов, и они послали троих лучших боевых магов… Пришелец сказал, что он идет из далека и несет магические дары — Великое Звездное Оружие древних. Он сказал, что не причинит вреда цивилизованным народам. Его цель возложить дары к саркофагу великого капитана. Двое магов ему не поверили… Третий согласился сопроводить его в храм, потребовав заручиться честью мага, что храму не будет причинён вред. Двое других магов атаковали пришельца и применили все своё могущество, чтобы уничтожить его… И не смогли пробить даже его защиты! Он подождал, когда они выдохнуться, а потом, обозвав их глупцами, беспомощных, оставил умирать…

Старик вздохнул, покряхтел, усаживаясь поудобнее, отхлебнул ещё чаю и продолжил.

— В храме, он возложил к саркофагу свои дары… И они были по истине царскими. Чудной, бесценной, ручной работы, оружие. И такие же великолепные стальные браслеты. Всё было сделано из странного, небесно-голубого метала, который не известен ни одному из самым старых кузнецов-дварвов…

На дары он наложил сильнейшее заклятье. Дотронувшись до чего-либо, наши братья получали не смертельный болевой шок и не могли двигаться несколько часов… Странник, как сам себя он назвал, сказал, что только определённый человек может взять определённое ему судьбой оружие и что мы служители храма должны найти этих людей. Он сказал, что это будет вольный отряд, ищущий удачи в проклятых землях…

— Мы спросили: «Как мы найдем их?» — после минутной паузы, старец продолжал, — «Они убили Одноглазого Колдуна, уничтожили и ограбили его замок.» — с улыбкой ответил Странник…

— Мы сперва не поверили ему — убить одного из колдунов Чёрного Круга! И кто? Какие-то рейнджеры! Солдаты удачи!..

Рейнара при последних словах служителя храма медленно повернула к нему лицо с округлившимися от удивления глазами. Джером же, попросту вскочил, влетев одной ногой в костёр.

Дико, смачно выругавшись, сплюнув и уперев руки в бока он сказал с чувством глубокого удовлетворения:

— Этого проклятого колдуна, грохнули мы и не далее чем вчера!

— Именем Капитана Соло! Пропустите этих людей. Они избраны Одином! — Старец облачённый в голубые одежды служителя храма, гордо прошёл через массивные каменные двери Цитадели.

Гигантское, массивное, все из черного камня строение, устрашало своим величием. Цитадель Капитана Пауля Соло была построена людьми так давно, что самые старые дварвы не помнили этого. Её строили на закате старой цивилизации, в тяжелое время после ужаса катаклизма. Строили люди, используя легендарную технику древних, от которой сейчас остались только воспоминания. Цитадель капитана, стояла на границе заражённых радиацией земель, где уже тогда зарождалось Зло. Оно медленно ворочалось в своей колыбели, подрастая и набираясь сил.

Первые банды мутантов, вооружённые остатками огнестрельного и лазерного оружия, начинали пересекать границу заражённого пространства и влекомые клокочущей в них злобой, ко всему, что отличалось хоть сколько-нибудь от них, начали поголовное уничтожение выживших, разрозненных, обессиленных, голодных и безоружных, людей. Начался второй катаклизм. Земля снова захлебнулась кровью своих сыновей…

И когда в сердце не осталось надежды, только щемящая боль и всепоглощающий ужас перед неизбежным, вернулся на Землю звездолёт сопровождения, который был послан с кораблями переселенцев к Тета Проксимы. Переселенцам так и не удалось достигнуть нового дома. На выходе из гиперпространства транспорты попали в метеоритный поток… Уцелел только один звездолёт из всего каравана. Команда во главе со своим капитаном — Паулем Соло, решила вернуться на Землю и нашла там хаос Ада. Жизнь после смерти. Горстки людей выживших после катастрофы, вели отчаянную борьбу с ордами мутантов пришедших из центра радиоактивных земель…

Капитан Соло объявил свою собственную войну мутантам…

За долгий год изнуряющей битв, капитан свершил чудо. Ему удалось сплотить разрозненные группы выживших людей в одно поселение и возвести вокруг него неприступные бастионы. Этот первый город на израненном лике планеты назвали — Аргарот. Потом, уже позже, эльфы и дварвы назвали так и весь континент населённый людьми.

Наступило время непродолжительного мира и спокойствия.

На западе, юге и востоке копилось Зло. Росла новая орда, численностью превышающая все допустимое воображению.

Зарождалась новая армия Тьмы…

И грянул Армагеддон. И страшна была та битва, господа — в лице смертного и дьявола — в лице самого сатаны.

Новое поколение мутантов, было по истине порождениями Лимба. Гигантские огры верхом на мутантах некогда величественных животных — слонах, а ныне жутких уродах, закованных в чешуйчатую броню. Тысячи орков и гоблинов — порождений Ехидны. Тщедушные с виду Варлоки — первое поколение мутантов-людей, наделенных сверхэкстрасенсорнымы способностями. И тысячи молниеносных бестий, созданных больным мозгом чёрных колдунов, не ведающих страха ни перед чем и ни перед кем.

Капитан Соло к тому времени укрепил бастионы Аргарота, направленными излучателями плазмы, снятыми со звездолёта и лазерными веерными пушками.

Три уцелевших геологических зонда, постоянно патрулировали окрестности города…

И всё же к началу новой битвы люди не были готовы…

Ранним весенним утром, к стенам Аргарота подошла дико визжащая, вопящая и размахивающая оружием орда, числом превышающая сорок тысяч.

На стены бастиона вышло чуть больше десяти тысяч защитников, включая женщин и детей. Люди были вооружены грубо выкованным оружием — мужчины вспомнили эру меча и лука…

И грянула битва. И длилась она весь день, ночь и следующие пол дня… И пал Аргарот…

Оставшиеся в живых полста защитников города спаслись бегством на космошлюпке. В их числе был смертельно раненый капитан Соло. Беглецы выгнав отчаяние из своих сердец направились в сторону Новых Гор…

Солдаты Армии Тьмы недолго праздновали победу и глумились над телами павших в бою защитников Аргарота…

Спустя какой-то час после бегства людей, старик спрятавшийся на корабле, находившимся в центре разрушенного города, снял защиту с варп-двигателей и отключил системы крио-охлаждения. Прошёл в рубку управления и отдал системам старта команду на взлёт.

Потоки смертоносной Чистой Энергии разрушили систему охлаждения и Криодген-55 вырвался на свободу. Войдя в контакт со звёздным топливом он получил толчок к распаду и новое солнце зажглось над городом Аргарот. Купол чудовищного пламени был виден на многие десятки миль вокруг. Жар испепелил все и всех…

Так бесславно погибла вторая Орда мутантов. А люди благополучно добравшись до Новых Гор, неожиданно встретили там новых союзников — общину карликов. Те были ворчливы до нельзя, но миролюбивы и сразу приняли беглецов как равных, предложив им кров и еду.

Карлики были очень трудолюбивы и схватывали знания, что говорится на лету, но цикл их жизни был всего лишь полтора-два месяца. За это время они взрослели, создавали семью, старели и умирали. На всём в этом мире наложило своё клеймо радиация…

Оставшиеся техники сняли с космошлюпки биобокс и положили туда мёртвое тело капитана Пауля Соло… Спустя два века, дварвы, как окрестили люди расу карликов, возвели на равнине крепость-храм в которую было отнесено тело капитана. Спустя ещё три века они возвели на крепости величественный монумент — фигуру капитана Пауля Соло в полный рост. Взгляд его был устремлён на заражённые земли. В одной руке он сжимал меч, а в другой плазменный дезинтегратор. Фигура возвышалась так высоко над землёй, что её было видно за многие сотни миль вокруг. Крепость назвали — Храм капитана Пауля Соло. Долгие столетия не один мутант не отваживался выползти из заражённых земель, устрашённый величественным видом гигантской фигуры защитника и его гневом.

Прошло время — много времени. Изменился лик Земли. Изменились люди. Дварвы пройдя нелёгкий путь эволюции, окончили свой цикл мутаций, адаптировавшись к постоянному фону радиации. Они стали мудрее, запомнив знания древних. Цикл их жизни увеличился до шестисот — семисот лет. Память предков передавалась генами из поколения в поколение.

Дварвы помнили ужас и последствия катастрофы, как будто она была вчера.

В лесах родилась новая раса людей — великолепных охотников, следопытов и магов. Имя им было — эльфы. Жили они практически так же долго, как и дварвы, но не обладали памятью предков. Зато у них обострился слух, обоняние и зрение.

Люди жившие на равнинах, также приспособились к губительному радиационному фону, но практически не претерпели биологических изменений, разве что стали значительно выносливее своих предков. Да дети с экстрасенсорными способностями рождались всё чаще…

Что происходило в заражённых землях не знал никто…

Всё менялось, не менялась только Цитадель капитана Пауля Соло. Она всё также грозно возвышалась над равнинами материка. Громадные ворота, сделанные из цельного пласта метала, похожего на черный обсидиан, секрет которого не помнили даже дварвы, не претерпел коррозии времени. Сказочные бестии гаргойлы, сделанные из металла, казалось застыли в недолгом каменном сне по обе стороны от ворот. Их страшные клювы раскрылись в последнем хищном крике, а громадные пальцы-когти лап вцепились в пьедесталы, на которых сидели эти застывшие в своем сне монстры, вышедшие из древних легенд…

Порог величественного храма переступила команда героев. Четыре отчаянных рейнджера — двое мужчин, женщина и старик. Они не знали, что их ждёт впереди. Они привыкли рисковать жизнью, размеренный шаг которой, их не устраивал.

Мускулистые дварвы, седые как время, закованные в древние кольчуги, помятые бесчисленными ударами оружия врагов, стояли у внутренних дверей храма, сжимая в натруженных годами руках, тяжёлые каменные боевые молоты. Головы их венчали крылатые, кованные из метала шлемы — символ элитных воинов. Они были угрюмы и суровы — полны готовности положить жизнь за святыню трёх рас — биобокс с телом капитана Пауля Соло…

При приближении людей они встали плечом к плечу и в один голос, полный величественной тяжести и угрозы сказали:

— Друг или враг, преступил врата древней Цитадели капитана? С добром в сердце — да пройдёшь ты дальше. С чёрным злом — приобщишься к праху врагов его.

Дварвы сказали это в один голос. Казалось, что говорил один человек, так сложены были их слова, гулким эхом, отдавшиеся в сводах Цитадели. С последними звуками эха, они указали руками в стороны. Там у стен, белели рассыпавшиеся практически в прах скелеты и кости умерших мутантов. На некоторых были остатки примитивных доспехов. В пыли валялось грубо сделанное ржавое оружие.

Служитель храма — старец, назвавшийся Человеком без имени, величественно промолвил:

— Нет зла в их сердцах, о стражи храма. Я привел Чемпионов, избранных Странником, пришедшим из заражённых земель. Им дано услышать слова правды и если они достойны — взять оружие древних.

— Путь свободен, друзья. Очистите свое сердце для истины. — с последними словами дварвы расступились, наступив на две плиты в полу. Со скрипом двери медленно раскрылись и герои вошли в громадный зал по стенам которого, между колон стояли молчаливые стражи, подобные каменным изваяниям.

В конце громадного зала стоял биобокс с телом капитана. У его подножия лежало оружие, охваченное странным, призрачным голубым сиянием.

Друзья медленно подошли к оружию. Трое служителей в голубых одеяниях вышли вперёд из тени.

— Кто эти люди, брат?

— Чемпионы, избранные Странником. Им суждено услышать истину и взять оружие древних…

— Пусть они подойдут ближе.

Друзья медленно, как в трансе, не спрашивая и не возражая, прошли вперёд. Наступило долгое молчание.

Все напряженно чего-то ждали. Когда Сокол уже было собрался нарушить тишину, что-то неуловимое изменилось вокруг.

Кристалл в рукоятке двуручного меча, полыхнул огнём. На биобоксе, что-то пискнуло. Лицо мертвого капитана подёрнулось какой-то дымкой. И… глаза Пауля Соло открылись. С мёртвых губ сорвался вздох…

Служители вздрогнули. Человек без имени побледнел, а по рядам дварвов прокатился вздох удивления, полный почтительного страха.

Громкий величественный голос, разрушил тишину зала, эхом разбивая устоявшееся веками безмолвие.

— Я капитан Пауль Соло. Сквозь бездну веков, обращаюсь к вам — Чемпионы. На западе, юге и севере, копится великое Зло. Новая Орда мутантов растёт. Не будет числа этой армии. Более двухсот тысяч особей собираются тайно у рубежей Древней Цитадели на западе. Армия Тёмного Лорда, сохраняющего до сих пор нейтральную сторону Силы, не выстоит против их ярости и дня…

Дальше — цивилизованные земли. Падут города и крепости, рухнут Цитадели, превратятся в пыль Бастионы. Ни эльфы, ни дварвы, ни люди не выстоят этой Орде… Убейте надежду в своём сердце… Пусть встанет в ваших глазах виденья смерти ваших сыновей и бесчестье жён и дочерей. Новые легионы Варлоков убивают мгновенно и необратимо, оставляя в черепных коробках дымящиеся руины сознания. Новые огры достигают двадцати футов в высоту и не ведают страха… Их ВарЛорд — Кай Айрорд, обладает чудовищной силой и выносливостью. Ни кто из цивилизованного мира не может тягаться с ним… Но… Всё может обратиться в легенду о ещё одной славной победе альянса трёх рас, которую будут петь барды у тронов Владык…

Голос капитана смолк на некоторое мгновенье, чтобы с новой силой обрушится на людей и дварвов, затаивших дыхание под сводами храма, играя на напряжённых нервах и гоня адреналин по лабиринтам вен.

— Вы!!! Чемпионы, избранные древними богами! Только вы, сможете остановить ВарЛорда Кайя Айрорда и предотвратить опустошение наших городов. Другие обречены на смерть. Если вы храбры сердцем и стойки духом, начинайте Ваш поход против Зла. Сейчас! У Ваших ног великое оружие созданное древними специально для вас. Двуручный меч и боевой молот. Вы сами почувствуете, что выбрать. Только вы можете владеть ими Вы должны уничтожить ВарЛорда и достигнуть легендарного древнего комплекса, полного опасностей и ловушек, находящегося глубоко в заражённых землях… Только вы… Только… Вы… — С каждым последующим словом голос капитана становился всё тише и не разборчивее, — За вашими спинами — три расы. Все смотрят на вас… Именно на вас… Дварвы… Эльфы… Люди…

Эхо последних слов ещё долго не смолкало в сводах храма. Казалось на героев напал ступор. Все стояли, опустив головы, боясь шелохнуться и ждали… Десятки глаз дварвов и людей с надеждой смотрели на четверых избранных капитаном. Ни кто не мог и допустить мысли о сомнении в правдивости слов Пауля Соло или в том, что Чемпионы могут отказаться от уготованной им участи…

Первым очнулся Джером. Медленно приблизившись к оружию, он на секунду задумался, а потом осторожно взял боевой молот, испещрённый древними рунами…

Сокол подошел к браслетам и взяв их, защелкнул у себя на запястьях. Потом опустился на одно колено и бережно взял двуручный меч с непривычно широким лезвием. Такой дивной работы клинка, он ещё ни когда не видел. Это был действительно МЕЧ, о котором может только мечтать воин. Поцеловав клинок воин встал и сделал несколько пробных взмахов и выпадов. Клинок был отлично сбалансирован и казалось вообще ничего не весил.

Встав во весь рост Сокол сжал длинную рукоять двумя руками поднял перед собой, направив лезвие вверх, и громко произнес клятву воина в верности своему народу:

— Пусть сей клинок, изопьет кровь врагов наших и защитит беззащитных!

С последними словами он вскинул и развел в стороны руки высоко над головой и издал боевой клич лесных эльфов:

— Саммерсет!!! — Эхо подхватило и разметало по залу, жесткое и неумолимое «сет-сет-сет»…

— Кай Айрорд!!! Кай Айрорд!!! Кай Айрорд!!! — многотысячная армия, вставшая лагерем в старом кратере, скандировала имя своего ВарЛорда, как боевой клич.

Кругом стоял невообразимый гвалт — стук мечей о щиты, крики разгоряченных воинов, визг и ехидный хохот гоблинов, громоподобное рычание огров, рёв боевых животных. Всё это перекрывал рёв ста тысяч глоток, выкрикивающих одно лишь имя — Кай Айрорд. Воины Зла жаждали действия и крови врагов на своих мечах.

Сам ВарЛорд, закованный в причудливую, выкованную одним из величайших кузнецов этого мира, голубую броню, восседал верхом на гигантском саблезубом ящере. Секрет изготовления метала доспехов, умер вместе с кузнецом под ногами боевых слонов, ещё столетия назад… Умер по приказу, отданному ВарЛордом.

Ящер нервничал, постоянно разевая ужасную пасть и издавая жуткие гортанные рыки.

Кай Айрорд привстал в седле-троне и вскинул вверх руку в железной перчатке. Второй, он придерживал, лежащую поперек его ног, секиру, почти пяти футов размером.

Воины увидев сигнал своего вожака, почти тут же смолкли. Перестали рычать даже животные.

Кай медленно снял с головы рогатый шлем, скрывавший всё его лицо. Воины опустились на одно колено — не часто им выпадала честь увидеть лицо своего господина.

С высоты пятнадцати футов на мир воззрилось лицо-маска, неподвижное словно лик мертвеца и такое же бледное. Левая половина головы ВарЛорда была когда-то изуродована магией, впрочем и правая была не лучше — пепельно-серого цвета кожа, граничила с нереальностью, казалось что череп обтянут тонким серым металлом. На мир Кай Айрорд смотрел тремя глазами. Два из которых, были подёрнуты поволокой и казалось ни чего не видят. Третий был кристаллическим образованием и горел зелёным тусклым светом, иногда зловеще пульсируя. Ни кто не знал, даже приближённые к ВарЛорду варлоки, какую функцию он выполнял. Волосы на голове были двух цветов, с одной, не изуродованной стороны, они были густыми и чёрными, как смоль, а с другой — редкими и белёсыми, как у трупа.

Кай Айрорд улыбнулся своим воинам, если его лицу вообще можно было приписать эту возможность. Скорее подошло бы, как нельзя кстати, выражение — осклабился. Ближайшие воины пали ниц и испуганно ссутулились, закрывая руками головы. Они не боялись ничего и никого, кроме гнева своего Владыки.

Кай заговорил. Варлоки стоявшие сзади, поспешно сплели руками заклинание. Ветер подхватил и унёс прочь невнятные фразы древнего языка магии. Голос ВарЛорда усиленный колдунами, теперь оглушал, проникая в саму сущность каждого воина его армии.

— Солдаты!!! Пришёл ваш час!!! К нам идут с севера и юга две армии, числом в двести тысяч! Одну ведёт Командир Той, а вторую — Прокажённая Ведьма! Меньше чем через пятьдесят дней, мы объединимся с ними и выступим в славный поход! Мы разрушим стронгнолд Капитана Пауля Соло и утопим в крови его защитников! Мир будет вашим! Вы получите всё золото, детей и женщин! Ни кто не сможет противостоять вам!! — Последние слова ВарЛорда утонули в радостном вое его армии.

Непроглядная тьма сгущалась над цивилизованными землями… Близился час Армагеддона…

Кай Айрорд, презрительно улыбался, глядя сверху вниз на свою армию, послушных его воле рабов.

— Джером, тебе не кажется, что всё труднее и труднее пробираться к рубежу зараженных земель? Ты только посмотри сколько вокруг мелких банд мутантов и это после того, как Странник, по словам Вечного Дозора, уничтожил две крупнейшие банды нелюдей, числом в полторы тысячи! Мы последнюю неделю только и делаем, что дерёмся с кем-нибудь, чуть ли не каждый час! — Сокол ехавший верхом на своем рогатом коне, выглядел, как никогда мрачно.

— Такое ощущение, что они рождаются, где-то здесь, за границей радиационного заражения… — Рейнара разделяла точку взгляда своего возлюбленного.

— Да вы оба правы… — Джером, хмурым взглядом осматривавший дорогу, тискал могучей дланью свой подбородок, — Но где, черт возьми, это может происходить? Наши дозоры клянутся, что мимо них не проскочил ни один мутант и тем не менее их вокруг уже сотни! Ни кто из трёх народов не отдаёт себе отчета в том, что Третья Орда начала свою войну. Войну на изматывание противника, глубоко в тылу. Они хотят подорвать наш дух, нашу уверенность в своих силах. Потом, когда это случиться, придёт тьма с трех сторон и пыль дороги перед вратами Валгаллы никогда не осядет, поднятая тысячами ног мёртвых героев — сынов Одина.

— Ты рисуешь взору страшные картины, Крушитель Черепов. — задумчиво сказала Рейнара.

— Отшельник! — имя своего друга Сокол выкрикнул так, что вздрогнули и схватились за оружие все, — Отшельник, а что если мутанты переносятся сюда с помощью магии? Реально ли это?

— Не кричи… — Старый маг оторвался от изучения магических свитков Одноглазого колдуна и обратил свой взор на воина, — Это возможно, но потребует ментальной мощи целого легиона варлоков… Постой, постой! Да, чёрт возьми! Я понял, что ты имеешь ввиду. При таких ментальных затратах, которые требуются для постоянной поддержки магического портала, потребуется сотня колдунов. Фон эйфории пространства, можно будет засечь, на многие мили вокруг. Пространство там будет стареть и умирать с чудовищной скоростью. Энергия для заклятия будет высасываться из всего мало-мальски

живого.

— Ты можешь засечь этот фон? — Рейнара озабоченно смотрела на Отшельника.

— Да, я думаю. Но это потребует от меня затраты всех моих сил, в том случае, если это место находится далеко от нас.

— Это все хорошо, но где по вашему мнению вообще может быть это место? Оно должно быть тайным, не так ли? А я не знаю в округе особо тайных мест. Местные наверняка увидели бы что-то странное и рассказали бы дозору. — с усмешкой в голосе сказал Джером.

— А ты, что думаешь, что после обнаружения такого места у любого из местных жителей был шанс уйти оттуда живым? Я уверен, бренные кости свидетелей лежат все ещё там, где они узрели правду…

Патруль у входа в шахту удалось убрать практически без шума. Два гоблина вооруженные кривыми саблями, не почувствовали приближения Странника. А он в свою очередь быстро учился. Учился быстро убивать. Убивать безжалостно, не задумываясь. Для него это было новое ремесло. Но он убивал мутантов без угрызений совести, для него это не была та жизнь, которой он призван был служить. Это были ужасные, уродливые создания, пытающиеся разрушить и уподобить себе остатки больного мира, некогда бывшего великой процветающей общиной миллиардов людей.

Странник поплотнее запахнул свой чёрный плащ, надвинул на глаза капюшон и осторожно начал спускаться по каменным ступеням внутрь давно заброшенных дварвами железных рудников.

Внутри было темно и сыро. Камень стен был покрыт тошнотворным зелёным мхом, с которого капала вонючая слизь. От окружающего омерзения кидало в дрожь. Под ногами копошилось какое-то мерзко пищащее и повизгивающее дерьмо. Что там было, не возможно было различить. Это был один сплошной живой ковёр.

Странник делая каждый очередной шаг, кривился от омерзения. Из под его ног, обутых в космодесантские ботинки, специально окованные сверху пластисталью, шёл тихий хруст, крошащихся в пыль хитиновых панцирей, каких-то мелких исчадий ада.

Скао-сканеры, непрерывно исследовавшие запутанные коридоры ходов шахты, показывали постоянные биофон, идущий отовсюду. На следующий пост, расположенный на перекрестке пяти тоннелей, Странник вышел неожиданно для себя.

Врагов было четверо. Это были скайвены. Полулюди, полуптицы. Самые беспощадные из всех встреченных им ранее мутантов. Этим тварям было наплевать на жизнь особей даже своего рода. Обмотанные, словно Египетские мумии, рванными кусками старой материи, поверх которой были нацеплены куски всевозможных доспехов — рваные кольчужные полосы, стальные нагрудники, медные наплечники и просто куски металла, скайвены представляли из себя грозных противников. Вооружены они были двумя короткими чуть кривыми мечами. Другого оружия они не признавали. И этим оружием они владели мастерски.

На обмотанном грязными тряпками лице, если голову птицы можно так назвать, горели животной ненавистью два глаза, словно пара налитых кровью рубинов.

Один из врагов растянувшись на каменном полу, спал. Вокруг и по нему, копошился живой ковёр повизгивающей живности. Ему вероятно на это было наплевать. Двое других, а это были особи противоположного пола, шумно сопя, занимались любовью, привалившись к стене. Четвёртый стоял напротив них и наблюдая за ними рвал клювом, сырое мясо, со здоровенной кости. Он был старше всех и значит представлял наибольшую опасность. Время успело окрасить в белый цвет шерсть вокруг его клюва. Время от времени он гортанным каркающим голосом, что-то говорил. По интонации можно было понять, что он даёт советы любовникам…

С тихим хлопком, Странник активировал систему защиты. Его тело окутало призрачное голубое сияние. Тихий мелодичный голос, прозвучавший в небольших наушниках, уведомил что система защиты задействована и действует в полсилы.

— Система биозащиты активирована. Уровень плотности поля средний. Энергия поля истечет через два квантуум периода.

С неприятным шорохом вышел из ножен длинный лёгкий узкий клинок, сделанный из прочной квазистали. Быстро шагнув в полумрак перекрестка, Странник без предупреждения нанёс прямой удар в грудь старому скайвену. По лезвию заструился поток искристого пламени и стальной нагрудник разбрасывая голубые искры расплавился, пропуская сталь к незащищенному телу. Пронзённый насквозь мутант захрипел, из клюва выплеснулся поток крови. Выронив мясо, он схватился руками за лезвие меча и тут же поплатился за это — кисти вспыхнули как сухое дерево, оставив через секунду на клинке сцепленные костяшки пальцев. Меч легко вышел из широкой дыры в груди. Пахло сгоревший плотью и горячим металлом.

Второй скайвен, оказалось, всего лишь дремал на полу. Быстро вскочив на ноги, он выхватил два своих коротких меча. Нанесённый им удар был ударом мастера. Он был рассчитан на то, чтобы сломать меч противника. Два клинка обрушились на меч Странника. Удар был страшен. Два смертоносных лезвия неслись на пришельца, нарушившего покой рудников, крест накрест. Левый меч шел от правого плеча, а правый от левого. Странник выставил вперёд руку, перпендикулярно выпаду, сжимающую оружие. Всё тот же искристый огонь полыхнул в момент соприкосновения клинков. Оружие скайвена, разлетелось в разные стороны, неправильной формы расплавленными кусками металла. Левая рука пришельца, снизу вверх, метнулась к голове противника и сжала мёртвой хваткой клюв. Послышался хруст ломающейся кости. Обезоруженный мутант вытаращив глаза, повис на поднятой вверх руке и забился в предсмертных судорогах.

Странник отшвырнул его прочь на пару любовников. Но ему уже не удалось застать их врасплох. Воин легко увернулся от летящего на него трупа. Встав в боевую стойку, он выставил вперед свои мечи, почти под углом в девяносто градусов к телу и сказал, коверкая язык людей и растягивая слова:

— Умри-и-и, чело-вееее-к, умри-и-и! Я дам твой чере-ее-п, своим детя-яя-м…

Договорить он не успел. Молниеносным ударом наискось, снизу вверх, Странник разрубил тело получеловека полуптицы надвое. Не мешкая он развернулся к последнему врагу.

Это была очень молодая скайвенка. Клюв её ещё был бледно белого цвета, это означало, что она ещё не перешла порог зрелости. От человека её отличали: неразвитые крылья за спиной, птичья голова и птичьи ноги ниже колен и мелкая шерсть на спине и боках тела. В остальном у неё было очень красивое тело молоденькой девушки. Она была полностью обнажена, часто и прерывисто дышала. Бугорки маленьких грудей с черными пуговками сосков вздымались и опускались в такт дыханью. Тонкая талия с миниатюрной ямочкой пупка и треугольником чёрнух волос внизу, притягивали взор. Всё — как у обыкновенной женщины.

Странник заколебался. Она почувствовала это и упав на колени, сквозь плач, завывая, сказала:

— Не уби-ва-йй! Я не му-уу-чала твоих дете-ей! Оста-аа-вь мне жииии-знь!

Странник пожав плечами, вложил клинок в ножны и развернувшись пошёл по одному из плохо освещённых тоннелей.

Вдруг за спиной раздался какой-то странный звук и крик полный ненависти и злобы:

— Умри-ии, чело-веее-к, умрии-ии!

Не успев ещё смолкнуть, фраза переросла в ужасный предсмертный вопль.

— Система биозащиты активировала полный уровень поля. Попытка проникновения извне.

Странник медленно обернулся назад. На полу перед ним лежало обугленное, почерневшее тело. В руке скайвенка всё ещё сжимала кривой нож…

Пожав еще раз плечами, человек поплотнее запахнул свой длинный чёрный плащ и зашагал дальше.

— Какого дьявола здесь происходит? — голос Джерома говорил о том, что воин не просто раздражен, а он попросту вне себя от ярости.

— Тела скайвенов ещё не успели остыть. — Сокол же, напротив, был абсолютно спокоен, — Мы идём прямо по следам какого-то воина. Причём очень беспощадного к врагам и мастерски управляющегося с тем оружием, которым он вооружён.

Рейнара осматривая ближайшее к ней мёртвое тело скайвена, задумчиво сказала:

— Многое я дала бы за то, чтобы увидеть оружие, которое делает такие дыры в теле и так плавит доспехи.

— Может это магия? — спросил ни к кому не обращаясь Сокол.

— Нет. Совершенно точно. Это что-то другое…

— Этому вообще сломали шею и раздробили пол черепа… И судя по всему просто сжав шею рукой! — Джером брезгливо пнул мертвое тело ногой, — Удавить как котёнка скайвена! Даже если я кому-нибудь расскажу об этом, мне никто не поверит… А второй! Боже… Какую силу удара нужно иметь, чтобы разрубить тело на двое, когда оно облачено в доспехи?

— Посмотрите лучше сюда. — тихо сказала эльфийка.

Друзья подошли к ней и склонились над ещё одним мёртвым телом. Это была абсолютно голая скайвенка. Одной руки у неё, можно сказать не было вовсе, вместо неё чернела обугленная кость с остатками плоти. Кисть сжимала кривой нож. Лица у мутантки не было. Чёрное пятно сгоревшей плоти, вытекшие глаза, остатки клюва. Всё остальное тело практически не пострадало…

Джером задумчиво дотронулся до ещё теплого тела. Кончики его пальцев прошлись по бугоркам грудей, чуть задержались на пуговках сосков. Пожав плечами и неразборчиво ругнувшись он встал и отошёл к стене. Привалившись к ней спиной он задумчиво стал теребить пальцем острый кончик своего меча.

— Магия? — спросил Сокол, вставая в полный рост и небрежно стряхивая пыль с колен.

— Нет… Что-то другое… Я боюсь, Сокол…

— Не бойся любимая, я ведь с тобой. Что бы это ни было, ему не выстоять против нас. — Воин ободряюще улыбнулся девушке и махнув рукой по направлению к проходу, зашагал дальше.

Джером, скептически ухмыльнувшись, тихо сказал:

— Ну-ну. Не выстоять, значит?

Спустя минуту друзья уже пробирались дальше по тёмному коридору, вперёд к неизвестным опасностям старой шахты.

— Вы, мерзкие твари! Дерьмо ходячее! Вы не сделаете этого! Уберите от меня этот вонючий котёл!! — маленькая фигурка человечка в порванном нижнем белье, с всклоченной бородой, извивалась подвешенная за ноги над кипящим котлом и дико ругалась, проклиная весь белый свет.

Судя по всему у дварва, а это был именно один из представителей этого маленького ворчливого народца, начиналась истерика.

— Что вы делаете?! Вы не можете меня туда засовывать! Эй ты, внук козла, не трогай мой топор! Положи, где взял! Это топор моего деда! Не смей выковыривать из него изумруды!! Ты, испражнение летучей больной поносом мыши! Да, да, я тебе говорю, урод глазастый! — Прекратив на секунду свои вопли, дварв отдышавшись, набрал в лёгкие побольше воздуху и заорал ещё громче, — Нет, вы вообще, я не понимаю отдаёте себе отчёт в том, что вы тут нафиг делаете, я спрашиваю? Зачем вы меня туда опускаете? Вы меня чего жрать собрались? Нет это нельзя вообя0емя и окинув последний раз гигантский зал, заваленный каменными глыбами, он развернулся и пошёл назад ко входу в тоннель, из которого он появился.

Последние слова несчастного дварва потонули в дружном гоготе нескольких десятков глоток Скайвенов. Они веселились. Такого удовольствия они не получали давно. Может это и спасало жизнь дварву. Не будь он таким занудой, его давно бы сварили, как кусок мяса.

— Чего вы ржете, дети осла и коровы? Что тут смешного? Меня нельзя есть! Я старый, противный и обсолютно не вкусный! Вы знаете какое черствое и невкусное мясо у старых дварвов? Его и от костей то не отдерешь! Меня нельзя варить! Я жить хочу! И в конце-концов, это просто бесчеловечно! Не гуманнно, в конце концов. Ух…

Вдруг, совершенно неожиданно через весь зал промелькнула слепящая вспышка света и тут же грянул страшный взрыв. Своды зала затряслись, вниз посыпалась каменная пыль и крошка.

— У-гы… Мать моя женщина… — на мгновенье, разбушевавшийся дварв, потерял дар речи. Взрывы следовали один за другим. Кругом был огонь и крики. Кричала казалась сама смерть. Ужас охвативший дварва и всех тех, кто был под сводами зала, невозможно передать словами простого смертного.

От потолка откалывались глыбы камня размерами с дом и с грохотом погребали под собой скайвенов. Расплавленный камень стен, стекал ручейками лавы вниз в образовавшиеся в полу трещины, ведущие, казалось к центру Земли. Кое-как Григорию все-таки удалось разглядеть виновника происходящего. Это был странный человек, с головы до ног облаченный в темный плащ, глаза незнакомца скрывал капюшон, надвинутый ниже бровей и затемняющий все лицо. Человек несомненно был магом. И похоже одним из двенадцати Владык Мира. Только они обладали подобной мощью. Его охватывало призрачное сияние, по которому время от времени проскакивали всполохи белых молний. В руках маг сжимал странный металический брус, с конца которого срывались слепящие глаза молнии.

Наконец-то маг перестал «колдовать» свою магию и металический брус в его руках перестал изрыгать пламя и смерть. Скайвены больше не кричали… В наступившей тишине было слышно только потрескивание раскаленных камней, да кое-где раздавались невнятные стоны умирающих. Маг тряхнул плечами и сияние вокруг его тела исчезло. Он на какую-то секунду распахнул свой плащ и спрятал под ним свое оружие. Постояв еще какое-то время и окинув последний раз гигантский зал, заваленный каменными глыбами, он развернулся и пошел назад ко входу в тоннель, из которого он появился.

Григорий попытался крикнуть, позвать мага, сказать ему, что он жив и висит здесь, но вместо крика из пересохшего горла вырвался лишь сдавленный хрип.

Маг уходил, не подозревая о существовании бедного дварва.

Вдруг совершенно неожиданно, укрепившую тишину, разорвал полный ярости гортанный крик. Из-за груды камней к магу метнулась фигура в окровавленных доспехах, занося для смертельного удара руку с кривым ножом.

— Умри-иии-и, челове-ек!!!

Дварв так и не успел крикнуть — предупредить мага. Сердце его сжалось, в преддверии крика.

Смертельно раненный скайвен нанёс удар, своим кривым зазубренным ножом, в плечо мага. Ткань плаща не на мгновенье не задержала силы удара. Нож вошёл глубоко в тело. Его острый конец вышел спереди из плеча.

Крик полный испуга и боли снова нарушил тишину зала. Только на сей раз кричал человек. Повисший на человеке скайвен страшными рывками, вырывал свой нож из плеча жертвы.

Издав нечеловеческий — звериный рык, маг встряхнул плечами и сбросил с себя врага. Одним движением он вырвал окровавленный нож у себя из плеча и одним шагом оказался около мутанта. Взяв его за плечо, он поднял его высоко над каменным полом и сказал, глядя тому прямо в глаза:

— Сейчас, ты умрёшь, животное.

И было в этих словах столько холодного, парализующего ужаса, что у Григория, слышавшего их, сжалось всё внутри от страха. С последними словами, маг размахнувшись нанёс на отмажь левой рукой удар по шее скайвена.

Человек не мог нанести такого страшного удара. Тело мутанта попросту развалилось на две части. Маг откинул в сторону остатки жертвы и держась за изуродованное плечо здоровой рукой, шатаясь, быстро скрылся во мраке тоннеля.

— Какого дьявола?! Что это? — Сокол так резко крутанулся на месте, что чуть было не потерял равновесия.

Все уставились в темноту левого рукава тоннеля из которого доносились странные свистяще всхлипывающие звуки сопровождаемые грохотом взрывов и шумом падающих камней. Земля под ногами людей ходила ходуном, старые своды тоннеля грозили обвалом.

— Там идёт битва! И проклятье тёмным богам, славная битва! Такого шуму может наделать разве что сотня взбешённых варлоков! Скорее туда — это наверняка Странник! — сказав всё это, Джером — Крушитель Черепов, не дожидаясь реакции друзей с обнажённым мечом в руке, бросился во мрак тоннеля, отталкиваясь от левой стены свободной рукой, чтобы хоть как-то устоять на ногах в этой сумасшедшей тряске.

Сокол, обнажив два своих коротких меча, кинулся с руганью, следом.

Отшельник выкрикнув слова заклинания, зажёг в воздухе святящийся шар, и взмахом руки послал его вслед воинам.

Рейнара тихо пробормотав что-то себе под нос с глухим шелестом метала о кожу, обнажила катану и присоединилась к маячащим впереди спинам друзей.

Но как друзья не спешили, они все же не успели к битве. Когда запыхавшийся Сокол и Джером влетели в пещеру, бой уже был давно окончен.

Повсюду валялись изуродованные, сожжённые практически до костей трупы скайвенов. Вся пещера была завалена дымящимися раскалёнными глыбами камня. В трещинах в полу остывала лава, приобретая малиновый оттенок.

— У-ааау! Мать-мать-мать… — только и смог сказать Крушитель Черепов.

— Беспощадные боги, да кто же этот Странник?? Один из незаконнорожденных сынов Одина? В нём сила Тора и ярость Локи! — Сокол изумлённо оглядывал пещеру, которая несомненно ещё какое-то время назад была казармой скайвенов.

Подоспевший Отшельник тихо хмурился и качал головой.

Рейнара сосредоточено вставляла меч в ножны. Но ей это плохо удавалось. Дрожь мешала ей попасть клинком в ножны. Наконец совладав с собой ей это удалось.

К незамеченному доселе дварву клана Грома, наконец-то вернулась способность издавать звуки и Григорий что было сил завизжал на всю пещеру, сотрясая её своды жуткими трелями.

Друзья от неожиданности вздрогнули. Отшельник от испуга подпрыгнул на месте и схватился за сердце, а Джером ещё не видя визжащее существо, обречённым голосом сказал:

— Дварв… Ну всё — влипли…

Сокол внимательно осмотрев пещеру, наконец-то заметил Григория и начал осторожно пробираться к нему.

Дорога заняла у него некоторое время. Наконец достигнув дварва, Сокол деловым голосом изрек:

— Орать кончай, а?

Бедолага как по команде затих, ожидая подхода остальных членов маленького отряда, коварным взглядом.

Когда все подошли, дварв, ещё раз, для практики наверное, чтобы не забыть как это делается, визгливо вскрикнул. И покосившись на друзей, радостно стал ждать ответной реакции.

Подошедший Джером, деловым голосом осведомился у Сокола: — Снимем, или может, сварим его на хрен?

От такой вопиющей несправедливости дварв даже посерел, хотя изменившийся цвет лица не помешал ему противным голосом заверещать: — Сними-иии-те мен-яяя!!

Рейнара еле подавляла приступы смеха. Несмотря на то, что этому дварву несомненно пришлось многое пережить, невозможно было спокойно относиться к поведению маленького народа.

Отшельник хихикая словно ребёнок и потирая руки начал колдовать заклинание огня на уже почти потухших поленьях под здоровенным котлом.

Увидев это, дварв вытаращился на него такими глазами, что казалось ещё чуть-чуть и они упадут на землю.

— Мужик, ты чего офанарел совсем? — выдавил из себя испуганным голосом дварв.

Уже давясь смехом, Сокол сказал:

— Ну ладно вам, хватит издеваться над бедным маленьким братом. Джером, давай опрокинем котёл. Отшельник пережги веревку, а мы его поймаем.

Очутившись на земле (воинам всё же не удалось его во время поймать), дварв кряхтя поднялся и матерясь, на чём свет стоит, а эта способность к нему вернулась почти сразу же, начал вытаскивать из под мелкой крошки камней, свою одежду и доспехи.

Подойдя к одному и трупов скайвенов, Григорий, злорадно пнув его, рывком сорвал с пояса того утреннюю звезду и прикрепил её к своему широкому кожаному ремню. Из разбитой поверхности стола он выдернул острый нож с широким лезвием.

Подбирая боевой топор, метал которого, посерел от времени, Григорий с

призрением процедил сквозь стиснутые зубы:

— Эта скотина хотела выковырнуть из него магические изумруды! Чтоб его мать съели дикие лошади!

Поднимая с пола заплечный походный мешок, дварв обиженно пробубнил:

И все мясо сожрали, трижды не рождённые дети ехидны… И сыр!! Мне бы его на неделю хватило… Какой сыр… А? Нет, какой сыр…

Подбирая с пола маленький серый мешочек, вышитый странными рунами, он как-то очень бережно отряхнул с него пыль, прижал к груди, что-то не внятное пробубнил себе под нос и так же бережно спрятал его за пазуху, поближе к сердцу, за металлические пластины нагрудника.

Покончив наконец с одеванием, дварв развернулся к молча наблюдающим за ним друзьям и с присущей только дварвам беззаботностью сказал:

— Хе! Григорий — Дварв, клана Грома, изгнанник Закона, приветствует вас, славные воины!

— Хорошего дня и тебе, маленький брат. Надеюсь теперь он будет хорошим для тебя по настоящему. Я Рейнара Бесстрашная, дочь народа Светлых Эльфов.

— Я Сокол. Искатель приключений. Я полукровка и советую тебе отнестись к этому серьезно, а то кровь Тёмных Эльфов может взять верх над моим человеческим началом.

При последних словах, дварв энергично замахал руками, давая понять, что у него и в мыслях не было, издеваться или подшучивать над происхождением воина.

— Хм. Ну а я — Джером — Крушитель Черепов, искатель приключений, не имеющий дома, чтобы вернуться в него. Я верю только в древнюю Честь и в вот это. — с последними словами воин поднял вверх, в салюте свой клинок.

— Я Отшельник, маг — постигший запретное глубины силы и узнавший тайны Зла, за что и изгнанный много лет назад из Братства. Сейчас приглядываю за этими обормотами.

— Хе! Славная компания, клянусь топором моего деда! Я с удовольствием присоединюсь к вам, ежели вы не против.

Сокол улыбаясь, сделал приглашающий жест.

— Ладно разговоры — разговорами, а всё-таки что здесь произошло? — спросил Отшельник.

— А что рассказывать-то? Направлялся я в Тордор-Северный — величайший город магов, чтобы повыгоднее продать свой новый свиток с заклинанием Духов Скрижали Богов, (при этих словах Отшельник, весь встрепенулся и с интересом уставился на дварва, такого заклинания он не знал, и даже не слышал ни о чём подобном) ну и решил скоротать путь, пройдя через этот трижды проклятый Одином лес. Недалеко от шахт нарвался на патруль из пятерых скайвенов и варлока. Ну двое всё ещё, вероятно лежат там, где их настиг мой топор, ну а вот это испражнение прокажённого ежа — варлок, что-то там колданул и на меня упала сеть из какой-то липкой дряни. Потом меня стукнули чем-то тяжёлым и корявым по голове. Очнулся я тут, подвешенный за ноги, над этой миской, а какой-то сын осла пытался выковырнуть из моего топора магические изумруды.

— Ага, понятно. Ну а кто устроил весь этот погром?

— А чего здесь не понятного? Один из двенадцати Верховных Магов, пришёл сюда, чтобы спасти меня. Это же ясно.

— Ну конечно, мы это тоже поняли. А как он был одет и что делал? — на этот раз вопрос задал Джером.

— Одет? В тёмный плащ, закутывающий его с ног до головы, так, что даже лица не было видно. Ну зашёл он сюда, а потом я толком и не понял особенно ничего он просто быстро-быстро так закидал тут все огненными копьями, которые при ударе взрывались, ну и ушел потом назад в коридор… — на мгновенье, прекратив свой рассказ, Григорий потянулся к фляге, висевшей на поясе у Джерома, — Вот и все вроде бы.

Джером, обречёно усмехнувшись, сказал одно лишь слово «дварв» и отстегнув флягу, протянул её потомку Клана Грома. — Только весь не выпей, ещё не известно сколько нам здесь бродить. — добавил Крушитель Черепов, особенно не надеясь, что дварв ему внемлет. Печальным взглядом воин проводил флягу с остатками эля.

Дварв задумчиво отвинтил крышку, понюхал содержимое и удовлетворенно хихикнув, надолго припал к горлышку.

— Алкоголик… — обречено улыбаясь, пробурчал Джером.

— Компьютер, я хочу знать изменения.

— Командир Той в четырёх днях пути от пограничных земель. Первый оутпост на его пути — это Бастион Тёмного Лорда, бандита и мародёра — собравшего вокруг себя последних негодяев этого мира и провозгласившего себя их предводителем. Есть две вероятности его поведения. Либо он будет стоять насмерть и погибнет в своей крепости, вместе со своими людьми, либо перейдёт на сторону армии мутантов, присягнув на верность Каю Айрорду. Уйти из Цитадели в земли Аргарота он не сможет, рискуя драться на каждом шагу с пограничными отрядами дварвов. Второе, что встретит на своём пути армия — это пиратский форт — порт Рояль. Город объявленный вне закона. В отличии от бастиона Тёмного Лорда, в форте находятся не только воины, но и обыкновенное население — женщины, старики и дети. Скорее всего, они покинут его задолго до приближения ВарЛорда и порт падёт сразу же — незащищённым. Далее на их пути будет всего лишь несколько пограничных крепостей с элитными отрядами дварвов. Крепости слабо укреплены и долго не выстоят. После них идут только мирные города — по всей равнине, до самого подножия гор. Если люди смогут собраться все вместе за этот короткий срок — у них появится ничтожно малый шанс выстоять этой орде.

— Что ты можешь предложить мне, как оптимальный стратег-план, для отражения вторжения орды? Что сможет остановить дальнейшее продвижение армии ВарЛорда или хотя бы приостановить её широкий шаг на время?

— Необходим посторонний фактор силы.

— Что я могу предпринять, чтобы спасти остатки цивилизации людей?

— Отсутствие глобальных данных. Ответ невозможен. Вероятность полного уничтожения цивилизации людей девяносто процентов.

— Ну здорово…

Высокий широкоплечий человек стоял около узкой бойницы, заменяющий ему окна в центральной башне бастиона и смотрел в кроваво красный закат.

Он был облачён в блестящую белую броню, выкованную неизвестно кем из чешуи дракона. На всём континенте, только Тёмный Лорд имел такие доспехи. На широком кожаном ремне висел в одиночестве небольшой клинок, похожий больше на короткий меч, чем на нож. Меча при человеке не было, не было даже ножен. Потому что они были невозможны. Гигантский по человеческим меркам двуручный эспадрон с длинной гардой и почти двух футовой рукоятью лежал на столе, поверх стратегических карт. Тут же стояла большая металлическая кружка и глиняный кувшин с очень крепким эльфийским вином Тира.

В дубовую дверь, окованную металлическими полосами, постучали и раздался приглушённый голос:

— Мой Лорд, офицеры и варлок Дин Гри ожидают разрешения войти.

— Да, я ожидаю их. Пусть идут на главный балкон башни, я присоединюсь к ним через минуту. Я не желаю принимать их ЗДЕСЬ. — голос Лорда не соответствовал его фигуре. Хотелось ожидать грубого властного голоса с металлом непреклонности ни перед одной из известных миру опасностей. Но вместо этого по круглой комнате башни раскатился баритон юноши.

Лорд развернулся, задумчивым взглядом окинул почти пустую комнату и задержал взгляд на портрете молодой очень красивой девушки, изображённой на холсте, талантливой рукой художника, почти в полный рост. Девушка была в простом крестьянском, грубом платье. Длинные тёмно-каштановые волосы разметались по плечам. Во взгляде навсегда застыла ярость и презрение.

Когда-то, неимоверно давно, за эту картину, нарисованную по памяти Лорда, при помощи двух колдунов, Дер заплатил почти целое состояние…

— Дайана… Дайана… — тихо произнёс Лорд. И было в его голосе столько тёмного ужаса и обречённости, что их хватило бы и сотне сильных духом мужчин, чтобы бросится вниз со стен бастиона на острые камни. По голосу было понятно — этот человек больше не живёт. Его душа — душа мертвеца.

Сознание — дымящиеся руины. Тело — тело зомби, которое живёт и действует отдельно от сознания и мечтаний.

— Дайана, сегодня я удивлю тебя, даже если это будет стоить мне преданности моих солдат и моей собственной жизни.

Широким шагом Тёмный Лорд, направился к двери. Грубо, ударом кулака, закованного в метал перчатки, он распахнул её и покинул свой рабочий кабинет, направившись на встречу со своими офицерами.

Солнце медленно опускалось за горизонт. Закат был как всегда ужасен. Кровавый туман клубился, там — вдали, отмечая начало границы радиоактивных земель. Что-то там далеко, на протяжении тысячелетий продолжало излучать губительную для всего живого, радиацию. В небе сверкали вспышки молний, грохотал никогда не смолкающий гром.

Там у горизонта бесилась в гневе аккумулируемая сотнями тысяч ВарЛоков магическая энергия, наполнившая этот мир, после катаклизма.

На балконе собрались все семнадцать офицеров и их взоры с подозрением сошлись на их предводителе — Тёмном Лорде.

— Я устал, и не буду тратить на болтовню лишнее время. Вы все слышали донесения разведчиков. Через максимум шесть дней здесь пройдёт орда. Она уничтожит наш бастион, как соломенную хижину крестьянина. Потом, я полагаю, они уничтожат так же легко и Порт Рояль.

После глубокого вздоха, уставшего человека, Лорд продолжил:

— Нам не выстоять против сорокатысячной армии. Здесь у нас всего восемь тысяч солдат, которые, конечно же, стоят каждый, трёх скайвенов. У нас ещё есть сотня колдунов и сотни две дварвов, живших ещё до нас в этой крепости.

Лорд ещё раз вздохнул и посмотрел на своих офицеров, ставших за последние годы его семьёй, хоть он и не признавался себе в этом:

— У нас есть три возможности….

— Мы слушаем тебя повелитель.

— Мы оставляем цитадель и сдаёмся на милость Аргарота. Что незамедлительно приведёт к немедленной нашей смерти. Смерть будет позорной и я полагаю мучительной. В лучшем случае из нас сделают рабов Башни.

Презрительные улыбки тронули уста офицеров, некоторые саркастически хохотнули. Кто-то сказал:

— Да лучше трижды сдохнуть с мечом в руках, чем вечное рабство в Башне магов.

— Есть ещё один вариант — мы можем присягнуть Каю Айрорду на верность и выступить вместе с ним против Аргарота. В этом случае на нашей грязной репутации добавится ещё одно славное пятнышко. У наших ног ляжет весь мир, со всеми его богатствами и женщинами, но я полагаю на время… Я сомневаюсь, что ВарЛорду нужны союзники-люди…

Затянувшееся молчание прервал самый молодой из офицеров, лицо которого от левого виска до правой скулы пересекал кроваво-красный недавно заживший рубец:

— Мой Лорд, я полагаю третий вариант, оставленный Вами на последок, самый привлекательный?

— Хм. Вероятно не для всех. Я предлагаю просто умереть. Умереть защищая границу.

Почти в один голос, офицеры набросились на своего повелителя:

— А с какой стати нам подыхать за Аргарот?

— Да, какого дьявола?

— Они всех нас изгнали и объявили ублюдками! За что и кого нам умирать?

— ТИШИНА! — неожиданно грозный и властный голос прервал дебаты. Все присутствующие вздрогнули. Тёмный Лорд редко говорил властным голосом в присутствии своих офицеров. Следующие слова он выплёвывал не скрывая презрения к окружающим, через сжатые зубы, — Я уже сказал — МЫ ВСЕ УМРЁМ В ЛЮБОМ СЛУЧАЕ. Единственное, у нас есть выбор: умереть сражаясь против людей или против мерзких уродов. Если мы умрём здесь — это даст Аргароту лишнее время, собрать войска. Я для себя решил. Я и МОИ люди остаются здесь. Вы можете убираться куда хотите из моей цитадели или попытайтесь противостоять мне. Здесь и сейчас. Вам даны условия — выбирайте.

Всё тот же молодой офицер со шрамом через всё лицо, не раздумывая выкрикнул:

— Да какого чёрта, я должен подыхать здесь, за какие-то хреновы идеалы?

Он яростным взглядом обвёл окружающих, остальные стояли молча, потупив взоры и лишь желваки, гуляющие по скулам, выдавали их напряжение.

— Чего вы молчите? Ваш Лорд выжил из ума! Он совсем спя… — говоривший так и не договорил своих слов.

Он упал на плиты пола башни, истекая кровью. Она хлестала из перерезанного горла, заливая его кирасу. Человек ещё какое-то время пытался судорожно зажать руками страшную рану и что-то хрипел. Наконец его судороги затихли и тело обмякло.

Пожилой офицер в иссечённом ударами нагруднике, не спеша, деловито вытер длинное лезвие клинка белой тряпкой и убрал его в ножны. Окинув взглядом присутствующих, хмыкнув, он спросил:

— Ещё кто-нибудь считает моего господина выжившим из ума?

Шестеро из присутствующих, не глядя друг на друга, выступили вперёд и сказали почти одновременно:

— Сколько у нас времени на сборы, господин?

— До вечера. С закатом солнца, вы и ваши люди должны навсегда убраться из цитадели.

Офицеры молча отсалютовали и быстро покинули балкон башни.

— Итак, оставшиеся предпочли смерть… Ну что же… Это наша судьба. Не будем терять драгоценного времени. Идите и оповестите ваших людей о нашем решении. Недовольные могут убираться ко всем чертям.

Офицеры кивнув в знак согласия, начали расходиться.

Лорд нахмурив брови, размышляя над чем-то, сказал:

— Эррот Дарраворд, объявляй тревогу по гарнизону. Варлок, вызывай ко мне своих помощников — мы будем обсуждать, как укреплять цитадель рвами и дополнительными стенами. Найдите кто-нибудь старую Баньши — пусть зовёт драконов назад в гнездо, я буду говорить с ними о заключении нового договора. Все свободны и всех жду к закату с отчётами, о оставшемся количестве людей, под командованием каждого. Люди должны быть полностью готовы к предстоящей битве.

— Да, господин.

Офицеры гуськом покинули балкон башни. Тёмный Лорд остался один. Ни к кому не обращаясь, Дер тихо произнёс:

— Хм. Сумасшествие вещь заразная, как ни крути…

Где-то внизу у подножия башни, начал гулко стонать гонг, возвещая гарнизон о всеобщей тревоге, призывая воинов к оружию.

На стяговой башне, древняя седая старуха с развевающимися на ветру волосами, раскачиваясь в понятном только ей и драконам трансе начала петь свою страшную призывную песнь Баньши. Плач, больше похожий на гневный рёв северного ветра, разнёсся над долиной, проникая в души воинов, и как бы оплакивая их жизни…

Третий кувшин Тира был почти пуст, а Лорд Дер всё не пьянел. Он сидел в своём кабинете и методично уродовал поверхность стола боевым ножом, лезвие которого было испещрено, непонятными, призрачно светящимися голубым светом, рунами.

Лорд Дер вспоминал свою жизнь. Жизнь воина и тирана не знающего пощады к своим врагам…

Вспоминал Дайану — девушку изменившую его душу бесповоротно и навсегда. Сделавшую из него другого человека. Злого и беспощадного к себе и своей судьбе. Не Тёмного Лорда, а просто Дера — Лорда Драконов.

Мужчина медленно встал и опираясь о стол, обратил свой взор на пустую стену и внезапно охрипшим, рычащим, голосом тихо сказал:

— Наворрра. Раай.

Стена начала медленно таять на глазах. Сквозь каменную кладку бил яркий

голубой свет.

Наконец стена полностью исчезла, показав Деру, клубящийся призрачным туманом проход. Осторожно ступая по крошащимся ступеням винтовой лестницы, Лорд начал подниматься вверх, в гнездо своих драконов.

Драконы уже давно вернулись в гнездо. Это были сравнительно молодые особи. Самец и самка.

Самец был массивнее, с могучей грудью и крепкими большими крыльями. Его чешуя отливала ярким пурпуром.

Самка была в двое меньше и её чешуя была ярко жёлтого оттенка, скорее даже золотого. Она сидела в гнезде и к ней жался беспомощно разевая беззубую пасть малыш. Тело его не было покрыто защитной чешуей и было все в отталкивающего вида слизи. Он был неуклюжим и страшненьким, как и любой маленький дракон.

Дер старался гнать прочь из головы, мысли о своей антипатии к внешности малыша.

Тяжёлый подобный горной лавине голос, сказал, обращаясь к мужчине:

— Не пытайся скрыть свои мысли, человек. Ты же знаешь — мы не обижаемся. Мы разные. И мы понимаем тебя. Зачем ты позвал нас с охоты?

Дер стоял и не знал что сказать, как начать, как рассказать драконам о предстоящей битве, о том что он избрал драконий замок своей могилой.

Нежный, тихий и спокойный голос нарушил тишину:

— Не старайся сказать свои чувства. Думай сердцем. Ты почти один из нас. Мы тебя понимаем.

Дер опустился на колени, со стоном обхватил голову руками и прижался разгорячённым лбом к холодным плитам пола. В его воображении начали всплывать картины далёкого прошлого: великие и могущественные цитадели, прекрасные города, величие Аргарота, башни магов, крепости дварвов, зелень лесов эльфов.

Как не пытался скрыть свои воспоминания Дер, но это ему не всегда удавалось, на фоне всего этого великолепия то и дело проскакивал силуэт закованного в причудливую белую броню воина. Воина — с презрением на лице.

Воина — штурмующего пограничные крепости и грабящего купеческие караваны. Воина — сотрясающего воздух диким смехом и сокрушающего своих врагов эспадроном, рисующим круги смерти над его головой. Воина — идущего по окровавленным трупам к власти и могуществу. Воина — ставшего бичом пограничных земель. Непобеждённого почти никем, воина. Никем, кроме простой девушки…

В гнезде драконов Дер мог быть самим собой, здесь ему ненужно было бояться, что его увидят или услышат. Не один из живущих смертных не осмелится по доброй воле войти в гнездо драконов. За последние двести лет, Дер был первым, кого поняли драконы и приняли в свою семью.

И храбрый воин, не знающий пощады ни к кому, плакал.

Драконы смотрели и молчали. Даже малыш перестал копошится у ног матери и затих испугано глядя на человека.

В голове Дера проносились видения горящих деревень и умирающих на острых кольях, проткнувших грудь, мужчин. Ужас женщин, теряющих своих детей и мужей. Предсмертное бессилие мужчин видящих как бесчестят их жен и дочерей. И на фоне всего этого, он — Тёмный Лорд Дер со своей непобедимой дьявольской армией. Армией Зла. Армией Хаоса.

И лицо затмевающее всё. Прекрасное лицо девушки, остановившей кровавый поход Дера — поход против самого себя, и погибшей за это.

И безумство Дера, уничтожающего воинов своей армии за их деяние, одного за другим, стоящего на горе из человеческих трупов, раненого десятком стрел, с бешенством в душе и взгляде. Ничего не соображающего, с затопившей сознание мыслью — убить их всех. Всю свою армию, посмевшую поднять руку на ЕГО Дайану…

И Дера, распятого на кресте, подобно древнему богу, отвернувшемуся тысячелетия назад, от людей и истекающего кровью. Избитого и преданного собственными воинами, с переломанными рёбрами, медленно умирающего, перед воротами собственной Цитадели. Умирающего, с яростным взглядом, устремлённым на высокие башни и непреступные стены, которым совсем недавно, хозяином был он.

Величественных драконов, услышавших крик его убитой страданием души и прилетевшим на зов ветхой старухи, склонившейся в беззвучном плаче у ног Дера.

Драконов вернувших ему, хотя бы на время, смысл жизни и заключивших с ним Контракт.

И, Нового Дера, восседающего на белой кобыле и посылающего свою армию на смертельные битвы в заражённые земли, на битвы с мутантами. Дера, заключающего торговые сделки с караванщиками, а не убивающего их за пять десятков мешков с зерном.

Дера стоящего на балконе своей башни и смотрящего на заражённые земли.

И Тёмную Армию — Орду мутантов, закрывающую всё обозримое на горизонте, от запада до востока. Чёрное покрывало ужаса, грозящее накрыть цивилизованные земли, на пути которого только его — Дера, цитадель, с горсткой сумасшедших смертников, со смехом смотрящих на ужас Орды.

И Дера решившего обрести смерть и искупление за свои преступления, ценой маленькой отсрочки, которая быть может поможет остановить смерть всего Аргарота…

Тёмный Лорд, оторвал свой взор от плит башни и посмотрел на дракона невидящими глазами, в задумчивости склонившего голову набок.

— Помоги мне умереть достойно, Наворрра. Бейся с нами, спаси нас. Я знаю, я прошу высокую цену и ничего не предлагаю в замен. Только память, память о драконах, бившихся вместе с людьми на границе Мрака, против Орды.

Дракон тяжело вздохнул.

— Наворрра, призови свою семью, для этой битвы. Аргарот силён, но силы его всегда были разрозненны. Так по крайней мере они успеют собрать достаточную армию для последней битвы с Кайем Айрордом и его Ордой.

Дракон ещё раз тяжело вздохнул.

— Мы не помогаем людям. Мы слишком сильны и могущественны. И слишком чувствительны. Я не пойду в семью. Но я помогу тебе. Тебе, а не людям. Люди для меня мало что значат. Они готовы убить нас только за то, что мы раз в луну забираем их больной скот. Они строят ловушки и делают на нас западни.

Большинству из нас плевать, что будет с вами. Мы выживем в любом случае. А теперь иди и готовься к битве, а я приду, когда будет нужно. Сейчас мне нужно время для размышлений. Уходи.

Дер, медленно встал. Душа была опустошена, и он был огорчён и подавлен. Он надеялся на большее и он не пытался скрыть эти невесёлые мысли от Наворрра.

Медленно спустившись к себе в кабинет, он даже не посмотрел, как исчез проход за его спиной. За узким окном без стёкол, раздался громовой рёв драконицы и хлопанье крыльев. Дер полуобернулся к окну. Там за ним, драконица быстро улетала прочь от цитадели, в сторону западных гор, унося в своих лапах детёныша.

Улыбка чуть тронула уста Лорда — старый Наворрра решил драться и отослал самку с малышом к семье.

Вдруг мысль едва мелькнувшая в голове Дера, обрела твёрдость и воин громко крикнув — «Немедленно найти мне Малыша Джимми!» — сел за стол и макая перо в чернильницу начал быстро что-то писать на листе бумаги.

Спустя минуту в дверь постучали.

— Заходи.

— Да, мой Лорд.

— Садись. У меня к тебе есть одно очень важное поручение.

— Я слушаю.

— Вот это письмо ты должен доставить в столицу Империи, в Аргарот. И не перебивай меня!! От этого, быть может, зависит, падёт этот мир или нет. Ты выступаешь сейчас же.

— Да какого чёрта, отец?? Зачем мне это? Я хочу драться здесь и умереть как мужчина, вместе с тобой.

— Не пори чушь! Во первых ты не сможешь драться со мной на равных. Я живу уже больше двухсот лет. И я храню весь опыт этих лет. А тебе только 19 лет.

— Да я владею мечами лучше любого в твоей армии. Ты же сам учил меня!

— Вот поэтому я хочу, чтобы ты был с армией Драконов у стен Аргарота, когда придёт час Битвы.

— Что? Я и драконы? Ты шутишь! На кой чёрт мне это надо? Я хочу быть с тобой! Да и никогда ни один Дракон не станет биться вместе с нами! Они скорее сдохнут в своих пещерах!

Лорд Дер, что-то сделал у себя под столом и часть стены отъехала в сторону, образовав проход в котором искрился водоворот световых пятен, сквозь который были видны стены города Аргарот.

— Иди. И не перечь мне. Это займёт у тебя день. До прихода Орды два дня. Не хочешь быть там — возвращайся сюда ко мне, когда передашь двенадцати магам это письмо.

— Ха! И ты не закроешь портал?

— Я обещаю это.

— Ладно, отец. Пока ты держал своё слово. — юноша поправив два полуторных меча у себя за спиной, взял из рук своего отца пергамент и шагнул в искрящейся портал.

Потоки магической энергии подхватили его, что-то вспыхнуло, ослепляя глаза и Дер увидел призрачный силуэт своего сына, стоящим по ту сторону портала, у стен города.

Джимми обернулся и помахал отцу рукой, давая понять, что с ним всё в порядке. Постояв какое-то время и посмотрев, не попытается ли отец убрать портал, юноша быстрым шагом направился к мосту через ров.

— Я предам себя. Я нарушу своё слово. Прости меня мой малыш. — с этими словами Лорд Дер, склонился под стол и вынул оттуда магический жезл портала. Посмотрев на него с сожалением, воин взяв его обеими руками и высоко занеся над головой, сломал об колено, как простую палку.

Портал, ярко вспыхнув, мгновенно исчез, оставив взору только тёмную нишу в стене.

— Надеюсь, ты передашь моё послание магам. И они найдут в себе мудрость, последовать ему.

В голове Дера начинал клубиться туман, наконец-то Тир начал брать верх над уставшим телом.

— Барда! Я хочу Барда!

— Да, мой Лорд. — раздался голос, одного из охранников, из-за двери.

— И пусть кто-нибудь, принесёт мне ещё Тира! Сегодня ваш Лорд хочет нажраться, как свинья.

Спустя какое-то время в дверь постучали и раздался голос:

— Менестрель, мой Лорд.

— Пусть войдёт.

Дверь отворилась, и в комнату вошёл молодой человек в простой одежде. На ногах юноши, были надеты тонкие серебряные цепи, скорее символизирующие, что он узник, нежели способные удержать кого-либо от побега, да и бегать он в них мог совершенно свободно. В руках он держал свой музыкальный инструмент.

— Садись. На выпей. — Дер налил в свою кружку Тира и протянул её менестрелю.

Тот не скрывая своего удивления, взял протянутую кружку.

— Пей. За всех нас. Завтра мы все умрём, а ты сложишь о нас красивую балладу, бард.

Менестрель, жадно осушив кружку с настоящим золотым Тиром, вкус которого он уже успел забыть, кивнул головой и сказал:

— Я сложу великолепную балладу, повелитель.

— Да… Я знаю. Ты сможешь. Ха… Ты лучший. Спой мне о прошлом, бард. Спой мне о храбрости и отчаянии… Дер пустым обреченным взглядом уставился в гладкую поверхность своего стола.

Менестрель, устроившись по удобнее, дотронулся до струн. Комнату наполнила

тихая спокойная музыка, и юноша запел.

— На стены, мать вашу! Куда прешь? — Эррот Дарраворд, гневно расхаживал на северной стене Цитадели Дера и отрывисто отдавал команды своим солдатам.

Люди суетились. В глазах каждого третьего был страх, граничащий с паникой. Они боялись. Боялись не смерти — предстоящей битвы. Битвы с непостижимым для человеческого ума ЗЛОМ.

Казалось, сама ТЬМА обступила со всех сторон Цитадель. Зажатая между гор, крепость была единственными существующими вратами между зараженными землями и Аргаротом. Над горами клубился зловещий, вязкий, кроваво-красный туман, похожий на оживший кисель. В нем угадывались призрачные очертания голов и конечностей каких-то чудовищ. Все это озаряли яркие вспышки молний, сопровождаемые несмолкающими раскатами грома и воем каких-то жутких созданий. Воздух и все вокруг было иссиня-черным, таким какой не бывает самая жуткая ночь, в кошмарах умалишенного. На горизонте молнии стояли, казалось сплошной стеной. Казалось, даже горы ожили, с них вниз постоянно срывались глыбы камня. С севера в клубах пыли, поднимаемой вверх тысячами ног, шла орда. Армия нелюдей, численность которой превышала все вообразимое. Она застилала все доступное взгляду пространство на севере. Темной массой она надвигалась на Цитадель. В мозгу каждого человека билась только одна мысль — «Господи, их не может быть так много! Мы не убьем и первой шеренги!!».

К Эрроту Дарраворду подбежал запыленный взмокший солдат и отдав честь сказал:

— Мой генерал, мы установили посты. И все подготовили. По вашему слову мы обрушим горы, и проход сквозь ущелье будет закрыт надолго.

— Великолепно! Возвращайся немедленно назад и жди прибытия колдуна. Когда он прибудет, бросайте все и спасайтесь. Уходите по нашим тоннелям в глубь гор. Безумные Гномы помнят добро и помогут вам. Они вас выведут. Потом — вы свободны. Можете делать все что угодно и поступать на службу к кому угодно.

Солдат, отсалютовав, растворился в общей суматохе. На верху, на центральной башне Цитадели, в логове дракона, надрывно и жалобно плакала старая Баньши…

— Эй! Кто-нибудь найдите мне срочно сержанта Маррагота! Пошевеливайтесь!

Возникло чувство, что сержант возник прямо из под ног, старого генерала.

Это был молодой воин, облаченный в кольчугу поверх выцветшей шелковой рубахи, некогда голубого цвета. Из за могучего плеча была видна рукоять клайморы.

— Маррагот, у тебя сегодня будет особенное задание. Ты и двое твоих солдат, которых ты сам выберешь, засядете в башне колдуна и будете там до самого конца битвы. Когда мы все умрем, вы уйдете через портал в Аргарот и доложите магам о том, что Цитадель Дера пала. Потом вы станете свободными от любых обязательств перед нашим Лордом. И не возражай мне солдат.

— Я исполню все как вы сказали, хотя мне будет и нелегко смотреть, как гибнут мои товарищи.

— Судьба солдата — мучения и лишения. В ней нет место радости, ибо солдат, это — клинок самой смерти.

Сержант отсалютовав, ушел прочь. Дарраворд печальным взглядом посмотрел вслед Марраготу и зашагал дальше по стене, отдавая приказания солдатам.

Цитадель Темного Лорда, представляла собой, зажатый между гор непреступный бастион, северная стена которого смотрела на зараженные земли, а западной и восточной были не менее непреступные горы. У стен цитадели располагался глубокий ров-трещина, заполненный мутной жижей, лишь отдаленно напоминающей воду. За ним громоздилось нагромождение камней, устилавших всю западную долину до самой Расщелины.

Вот в этой долине и собиралась армия. Последние ее отряды подходили к цитадели.

Эррот надеялся, что у него еще есть как минимум день на подготовку к обороне. Ведь вражеским солдатам необходимо время, чтобы прийти в себя после продолжительного марша и перехода через Расщелину.

Дарраворд стоял и смотрел на неприятеля, пытаясь прикинуть общую численность солдат. Их было не менее 35 тысяч… Тридцати пяти тысячная армия против шести тысячной — защитников. Хорошее соотношение сил — один к шести… Но это как не крути, лучше чем один к ста…

Старый воин внезапно нахмурил брови. Неприятельская армия, не дожидаясь подхода всех сил начала формироваться в отряды. Вперед выносились штурмовые лестницы и щиты. Она готовилась к штурму.

— Дьявол… Они готовятся к штурму! Гарнизон к оружию! Все на стены! На стены!!! Кто-нибудь — срочно сообщите Лорду Деру, что Орда идет на приступ! Трубить тревогу!

Над Бастионом протяжно затрубили трубы, призывая гарнизон на стены.

По каменной лестнице быстро взбежал Лорд Дер. Окинув взглядом вражескую армию, он начал отдавать приказания, — Катапультам, по моему сигналу дать залп камнями. Лучники и арбалетчики на стены. После первого залпа отойти, пусть ваше место займут мечники. Всем приготовиться. Барабаны пусть бьют! Скажите всем — пока мы слышим их гул, мы — живы. Когда они стихнут — каждый сам за себя.

С последними словами Лорда, около шести сотен солдат неприятеля, в основном гоблины, с гиканьем и улюлюканьем устремились к стенам крепости, быстро сокращая расстояние.

— Катапульты — ЗАЛП!!!

Сотни небольших камней, перелетели через стену и обрушились на головы гоблинов, ломая осадные лестницы и оборонительные щиты. Визг, стоны и злобный вой, разнеслись над долиной. Камни погребли под собой почти две трети нападающих.

— Лучники — ЗАЛП!!!

После одного единственного залпа, назад к своей армии, убегал, прихрамывая и повизгивая только один гоблин. Дер стоя около бойницы, саркастически улыбаясь, смотрел на вражеские ряды.

Вперед к раненому солдату выскочил другой гоблин и ударом своей кривой сабли снес ему голову, радостно хихикая и приплясывая. Ему вторила вся армия, радостным воем.

Все ждали, что предпримет враг. Вдали за вражескими отрядами, стояла стена варлоков, облаченных в черные одеяния. Над их головами клубилось иссине-черное марево. Колдуны, запели слова заклинания, и над всеми отрядами возник серебрящийся щит света. Под всполохами молний, на него было больно смотреть.

Один из гоблинов, облаченный, в отличие от своих собратьев не в кожаные доспехи, а в кольчужные, визгливо крикнув, взмахнул своей саблей, и вся армия ринулась вперед. Нападающие пустили вперед почти все свои силы. Возникло чувство, что вся долина просто ожила — все 35 тысяч, ринулись на Цитадель Дера.

Несколько солдат в ужасе отшатнулось и с криками, бросив оружие, устремились к восточным воротам.

Дер проводив их взглядами, сказал:

— Эти — пусть бегут, если побежит еще хоть один, я отдал приказ, нашим колдунам, убивать их на месте. Вы все сделали выбор. Есть честь и присяга. Присягнули вы мне, а честь принадлежит Аргароту. Воин без чести — не воин. Значит, мы все тут и умрем… Так, или иначе. Катапульты, по моему сигналу, залп!

Гоблины, уже пробежали половину расстояния до стен, когда Дер отдал приказ о залпе катапульт. Выпущенные камни, достигая защитного поля, с шипением и искрами исчезали во всполохах серебряного пламени, не причиняя никакого вреда вражеским солдатам.

Лорд Дер, издав гневный рык, закричал:

— Поджечь ров! Мечники и копейщики на стены!!

Солдаты зажгли факелы и бросили их вниз со стены. Темная жижа внизу ярко вспыхнула. Пламя достигло в высоту 10 футов, с ревом облизывая стены твердыни.

Первые ряды гоблинов, увидев гигантскую стену бушующего пламени, с воплями, в ужасе повернули и бросились бежать. Но задние отряды, сминая убегающих, ломились, подобно тупым ограм, вперед. Одному Одину известно, сколько гоблинов погибли, свалившись в ров, в самую пучину адского пламени, а скольких попросту затоптали.

Задние ряды, напирая на осадные лестницы, своей массой, подняли их почти до самого верха стен. И по ним тут же устремились десятки гоблинов.

Из долины в башни магов полетели сотни огненных шаров, с грохотом разбиваясь о монолитные стены и стекая вниз шипящей лавой. Казалось небо разверзглось огенным плачем. Лязг оружия, стоны и крики умирающих перекрыли даже грохот грома.

В ответ на огненные шары варлоков, из узких бойниц башен, ударили, ветвясь десятки призрачных молний. Достигая неприятельских солдат, они бесшумно уничтожали их на месте. Катапульты с небольшими перерывами метали глыбы камня через крепостные стены. Из двора лучники посылали высоко вверх сотни стрел. Им даже не надо было метиться, внизу у стен был живой бурлящий поток из вражеских солдат.

Неприятель погибал сотнями. Многие отряды вообще не смогли достигнуть стен, оставшись лежать в долине, раздавленные каменными глыбами, там где варлоки не успевали возобновить свой защитный экран.

Небеса сошли с ума, плача огненным дождем. Над Цитаделью Заклубился темно-зеленый туман. Вниз хлынул кислотный дождь.

Колдуны перестав пускать молнии создали защитный экран над бастионом. Стало трудно дышать. Людям казалось, что крики умирающих слышны даже за пределами Морравинда. Воздух перестал быть воздухом, а стал стеной дыма и огня.

Ужас затопил мозг, паника истошными криками рвалась на волю. Защитники Цитадели Темного лорда Дера умирали…

Люди не думая, не размышляя, подобно машинам, поднимали и опускали клинки, убивая и убивая. Поток гоблинов не становился меньше ни на секунду, ни на миг. Зачарованное дерево осадных лестниц не горело и какая-то магия, как будто приклеила их к стенам Цитадели.

Ров перестал гореть, к верху поднималась лишь стена черного удушливого дыма. Запах сгоревшей плоти становился невыносимым. На стенах невозможно было сражаться от мешавших трупов и крови, заливающей весь каменный пол. Свободные воины стаскивали мертвых вниз, сбрасывая во двор.

Обороняющиеся, валились с ног от усталости. Ужас рвался криком из их пересохших глоток. Казалось ни что и ни кто не способно остановить орду. В отличии от всех предыдущих битв, что помнили эти люди, враг спустя какое-то время откатывался назад, прочь от стен. Восстанавливал ряды переназначал командиров и атаковал снова… Здесь все было по другому — враг просто шел. Шел без страха и сомнений. Шел сплошной стеной. Шел презирая смерть.

Северная башня, не выдержав магических атак, с грохотом, рухнула вниз, погребая, под обломками стен, магов.

Южная, мерцала безумным огненным маревом. От бойниц и крыши не осталось и следа. Приземистая фигура человека, облаченного в черную робу, парила на высоте нескольких футов. Колдун, замкнутый в сферу голубого света, протяжно кричал, с его рук в долину во вражеских солдат струились сотни молний.

Гнарк Изгнанный умирал. Он перестал быть человеком. Он стал призмой, через которую проходили потоки магической энергии, неудержимо срываясь с его скрюченных агонией пальцев, сотнями молний.

В защитную сферу били десятки огненных шаров, сливаясь в один непрекращающийся огненный смерч гула и взрывов. Но магу, уже было все равно. Он неудержимо старел. Его воля уничтожала тело. Потоки разрушающей энергии сжигали его плоть. Так как он кричал не смог бы кричать ни один живой человек, ни на одной пытке. Что он чувствовал в свой последний час, не знал ни кто, да и не захотел бы узнать.

Внезапно крик его захлебнулся, и в тот же миг башня, в клубах каменной крошки и дыма, рухнула вниз. С ее падением стих гулкий барабанный бой…

Две сотни выживших солдат покидали с боем стены, отходя в глубь двора, внутри разрушенной Цитадели лорда Дера. Волна гоблинов с радостными криками перевалила через стены.

Защитники погибали один за другим, верные присяге своему лорду. Никто не дрогнул. Никто не отступил. Но слишком неудержимым был поток врагов, слишком стремительным в своем презрении к смерти.

Никто не знал сколько длилась битва. Никто бы не смог сказать — день, вечер или ночь спустилась на земли Аргарота. Время для защитников перестало существовать, обратившись в ужас ожидания смерти…

Внизу во дворе прижавшись спиной к друг другу, в помятых доспехах, мокрые от пота и крови своей и своих врагов, стояли насмерть два последних воина, окруженные кольцом гоблинов. Под их ногами громоздилась гора из трупов…

— Остались только мы, друг Дарраворд. — не оборачиваясь обронил Дер, своему генералу.

Лорд тяжело дышал от усталости и едва не валился с ног. Слова с хрипом вылетали из его уст. Десятки кровоточащих ран ослабляли его с каждой секундой.

— И мы скоро умрем, мой лорд. Видит бог, и я не о чем не жалею.

Кольцо нападающих сжималось. Пот заливал глаза. Боль от десятка ран мешала сосредоточиться.

Отчаянно отбив очередной удар старый генерал, вскрикнул и с удивлением и мукой во взгляде посмотрел на обрубок левой руки, совсем недавно сжимавшей кинжал. И в ту же секунду кривая сабля гоблина, пробив искореженные доспехи проткнула насквозь живот воина.

Успев прохрипеть лишь одно слово — «Прости…», Дарраворд рухнул на трупы врагов. Над его телом взметнулось дюжина кривых клинков…

В следующую секунду десяток копий проткнули насквозь доспехи Лорда.

Из горла умирающего вырвался с потоками крови, смертный крик, казалось перекрывший весь шум орды:

— Наворрра-аа!!!

С последним криком, лорд закашлял кровью, судорожно схватил руками древки копий и жизнь покинула его тело. Над поверженной Цитаделью разнеслись гнусавые вопли гоблинов, полные победной радости и торжества…

Где-то далеко, над горами Морравинда, паря в быстрых потоках ветра, старый дракон, вскрикнул, почти как смертельно раненый человек и камнем рухнул вниз. Лишь почти у самых вершин гор, дракону удалось восстановить свой полет и он печально крича еще быстрее устремился далеко на восток…

Почти в одно и тоже время, вместе с криком Наворрры, где-то вдали, в горах, позади разрушенной Цитадели, раздался звук грохочущих камней, лавиной обрушившихся в узкий проход ущелья…

И через минуту орда разразилась криками проклятий, осознав, что уцелевшие защитники обрушили горы, наглухо закупорив проход в земли Аргарота…

С гулким звуком растворилась кованная железом дверь южной башни и оттуда гневно крича и вращая над головой клайморой выскочил воин в простой кольчуге. Сходу он срубил головы ближайшим стоящим к нему гоблинам и поднял на меч их командира.

Среди гоблинов началась паника. Спотыкаясь о трупы они бросились в рассыпную от обезумевшего человека.

— Именем Дера, Вы все умрете!

Два глухих удара на секунду затормозили бег воина. Он непонимающим взглядом посмотрел на свою грудь из которой торчали две стрелы. В ту же секунду еще три вонзились рядом с двумя первыми. Маррагот взмахнул руками, выронил клаймору и упал на одно колено. Он бросил последний взгляд полный ненависти на своих врагов и три следующие стрелы выпущенные одновременно опрокинули его навзничь.

Командир гоблин подпрыгнув на месте, взвизгнул и тыкнул кривой саблей на дверь южной башни. Гоблины чуть не затоптав своего командира устремились толкаясь и визжа ко входу в нее.

А На верхнем этаже башни двое уцелевших солдат пытались активировать жезл портала.

— Черти заберите души этих колдунов! Жезл не работает! — сказавший это солдат лихорадочно сжимал и сдавливал в разных местах деревянный жезл пытаясь вызвать к жизни заложенное в него заклинание.

В дубовую дверь комнаты что-то гулко ударило и из-за нее раздались гневные крики гоблинов. Вся дверь затряслась от множества ударов наносимых по ней.

— Скорее! Дай сюда! — второй солдат выхватил жезл и сам стал сжимать его в разных местах, умоляюще говоря — Ну пожалуйста, черт, все что надо это портал, простой портал, куда угодно в городе Аргарот!

С последними словами за дверью что-то взорвалось и дверь разлетелась в мелкую щепку, скрытая во всполохе взрыва.

У первого солдата наконец-то удалось с посохом и черное око портала возникло на стене башни. С порталом было что-то не так. Края его были зыбкими и по ним струились молнии.

— Скорее в портал!

— Иди один! Ты успеешь! Закрывай портал от орды!

В комнату начали врываться гоблины. Первый солдат все еще сжимавший жезл с ужасом смотрел на своего товарища, который раскинув руки, с руганью, грудью бросился на гоблинов, весом своего тела увлекая их назад, прочь из комнаты, на лестницу.

Последнее, что услышал сжимающий жезл солдат был крик его друга — За Аргарот! За Дера! — оцепенение наконец-то отпустило его и он бросив взгляд на зыбкий портал, сломал об колено жезл и не раздумывая бросился во тьму прохода.

В комнату влетел гоблин и гневно что-то крикнув, метнул вслед человеку копье. Оно едва успело исчезнуть в портале как тот с шипением схлопнулся, как будто его и не было…

А в горах, на небольшом плато, плачущий менестрель, прочитав заклинание, написанное в свитке, шагнул в открывшийся черный провал портала и исчез…

В разрушенной, залитой кровью и заваленной мертвыми телами, Цитадели, что-то внезапно насторожило гоблинов. И на короткое время воцарилась гробовая тишина. И все услышали печальный плач Баньши, затопляющий, волной ужаса, сознание, ломающий волю, будь то воля человека или гоблина…

На центральной рыночной площади столицы Аргарота, жизнь шла своим размеренным чередом. Торговцы — кричали, расхваливая свои товары. Нищие — жалобно подвывали, прося денег. Хорошенькие девушки, весело смеясь предлагали согреть теплом своего тела души и тела, проходящих мимо мужчин…

Какой-то маленький чумазый пацан, привстав на цыпочки, ловко срезал ножом увесистый кашель, с пояса толстого торговца и с удивительным проворством шмыгнул в толпу. Толстяк, обнаружив пропажу, начал истошно орать о справедливости и заработанных непосильным трудом кровных деньгах. В конце площади показались городские стражники, которые нехотя стали пробираться сквозь толпу, чтобы записать новые показания очередного потерпевшего.

Было жарко, хотелось пива, а алебарды казалось, так и тянули уставшие руки к самой земле и поэтому стражники с лицами святых мучеников, приглушенно матерясь на свою судьбу, вяло расталкивали древками, зазевавшихся и вовремя не уступивших дорогу, прохожих.

Ни что не могло нарушить однообразия жаркого дня. Стражники уже почти достигли, надрывающего голосовые связки купца, когда свет над площадью стал меркнуть и откуда не возьмись взявшийся ветер, начал трепать полы одежд и волосы прохожих. Почти в самом центре площади, на высоте нескольких футов над землей, начала сгущаться тьма, образовывая черную сферу с рваными краями, внутри которой струились бледно-голубые молнии. Они начали вырываться за пределы тьмы, с неприятным шипением и треском.

Всем стало ясно, что кто-то открывал впервые портал, разрывая материю пространства и при этом что-то шло не так. Любая магия на территории столицы была запрещена под угрозой смерти и уж тем более на центральной площади. У того, кто открывал портал, должны были быть очень веские причины и оправдания для этого, иначе он попросту рисковал оказаться на помосте палача или если повезет за решеткой.

Стражники моментально ожив, с криками «Разойдись!», устремились к порталу. Вся их сонливость и лень улетучилась без следа.

Портал закончил свою материализацию и над площадью, разнесся звон оружия и яростные вопли гоблинов. Люди буквально почувствовали, каждой клеткой своих тел, битву. Воздух моментально пропитался гарью и тяжелым запахом крови.

Из портала раздался крик — За Аргарот! За Дера! — и от этого крика толпа вздрогнула и единодушный вздох, наполненный страхом, раздался над площадью.

И в то же мгновенье из портала выпал воин, облаченный в кольчужные доспехи. Он не успел достигнуть земли, когда его тело пробило насквозь копье, вылетевшее следом за ним. Портал с гулким хлопком исчез так же внезапно, как и появился.

Люди в ужасе отхлынули от умирающего на земле человека. Капитан стражи подхватил на руки воина и не давая потерять ему сознание легонько встряхнул со словами:

— Что? Что случилось, солдат? Не умирай, скажи…

Умирающий выплюнул кровь изо рта и медленно начал говорить. Он говорил тихо, но люди его отлично слышали и передавали его слова из уст в уста.

— Цитадель Лорда Дера… пала… новая орда… сотни тысяч ужасных созданий идут на Аргарот… мы сражались… видят боги… как… мы… сражались… мы не ушли… мы обрушили горы на ущелье Печали… мы все погибли… я последний… мы не предали… Аргарот…

Последнее слово едва удалось разобрать. Сказав его, человек умер. Стражники подняли его тело на плечи и понесли к замку. Им даже не пришлось кричать, чтобы им уступили дорогу. Люди молча расступались перед ними и шли сзади. Шли в молчаливом оцепенении, вспоминая рассказы о ужасах войны с первой ордой. И панический страх клещами сжимал их сердца…

— Черт! Отец! Я же знал, что так оно и будет! Ты в двадцать командовал армией от упоминания которой тряслись даже маги в самом Аргароте! А что сделаю теперь я? Один…

Джимми минуту постоял в нерешительности на пыльной дороге, а затем зашагал к воротам столицы.

Стражники видели открывшийся портал и с подозрением ждали приближения незнакомца. За несколько десятков шагов до ворот им удалось разглядеть символику Лорда Дера и капитанские знаки различия на правом стальном наплечнике, который прикрывал плечо и подобно латам охватывал всю левую руку, почти до самой кисти. В бою такой рукой закованной в металл можно было при желании смело отражать удары мечей неприятеля, как щитом.

— Стоять, где стоишь! Мечи на землю!

— Да ладно вам. — На эти слова стражников Джимми только усмехнулся.

— Не шути с нами наемник, а то до заката солнца попадешь на железные выработки.

— Мне нужно срочно передать послание совету магов, мне некогда с вами препираться — открывайте ворота, — для убедительности сказанного, он помахал в воздухе свернутым в трубочку пергаментом.

— Слушай мужик — делай, что тебе говорят, иначе мы нарубим из тебя жратвы для наших псов, в три секунды.

— В массивных воротах открылась такая же массивная дверь и из нее быстро вышли еще три мечника и один копейщик.

— Не шути малыш — мечи на землю. — Строго сказал самый старший из стражников.

— И что будет, когда я отдам вам мои мечи? — С улыбкой осведомился Джимми.

— Мы препроводим тебя в тюрьму, а утром согласно закону тебя казнят, как преступника и бандита, ведь ты судя по символике из отряда Темного Лорда Дера. Ведь так?

— Так… Забавно. Но ваше предложение меня почему-то немножко не устраивает. Правда, досадно?

— Парень, ты не оставляешь нам выбора. — С этими словами стража вынула мечи из ножен и двинулась на незнакомца.

— Вы сами это начали, а мне как всегда придется это закончить… — С тихим шелестом два меча, с длинными, под стать двуручным, рукоятками вышли из ножен.

Легко вращая ими и описывая смертоносные восьмерки воин встал в боевую стойку, ожидая приближения врагов. Стражникам крайне не хотелось лезть в драку с этим явно великолепно натренированным бойцом, но и пустить в город бандита они тоже не могли.

— Хай-я! — с этим криком воин обрушил удар с круговым замахом над головой на ближайшего стражника, тот отшатнулся едва-едва успев подставить клинок под меч Джимми.

Другой стражник даже не успел понять как молодой воин достал его своим мечом и тем не менее правую руку сжимавшую меч прочертила кровавая царапина от которой обороняющемуся пришлось выронить под ноги свой меч и завопить от боли.

Джимми делал выпад нацеленный в плечо следующего стражника, когда со стены над воротами раздался властный голос:

— Оружие на землю странник!

В грудь молодому человеку смотрело с десяток арбалетных болтов. Сурового вида сержант возглавлял прибывшее подкрепление, и именно он и говорил с Джимми.

— Черт с вами. Но не я это начал, хотя с удовольствием закончил бы… если бы не ваше вмешательство.

— Не в этот раз, парень. — и обращаясь уже к стражам ворот, сержант сказал, — Взять его в кольцо и ведите к коменданту. Там разберемся, что он за птица.

— Итак. Ты утверждаешь, что являешься капитаном Лорда Дера и что какая-то орда мутантов осаждает пограничную Цитадель у Великого Раскола.

В маленькой комнате стоял стол и два стула. На одном сидел Джимми закованный в тяжелые кандалы, а на другом сидел, свободно откинувшись на спинку и скрестив на груди руки, дежурный лейтенант городской стражи, игравший сейчас роль следователя и судьи. За его спиной стояли два угрюмого вида стражника с мечами наголо. Они великолепно знали — если в армии Дера, человек имел звание капитана — то сестрой его была сама смерть и черт ему брат.

— Да. Я уже говорил вам. — Джимми было не легко говорить, по скуле его растекся синий кровоподтек и она начала опухать. К тому же болели два сломанных ребра.

— И как же, черт тебя возьми, эта орда перебралась через Раскол? И вообще, откуда она взялась? Почему не один наш пограничный форт у Раскола не поднял тревоги?

— Откуда взялась орда спросите у нее самой, а как перебраться через Раскол — знает даже мальчишка, живущий в приграничье. Со времен первой Орды, осталось больше сотни действующих порталов.

— Все порталы надежно запечатаны.

— Да что ты говоришь! И когда же последний раз вы проверяли так ли это?

— По мне выступай еще! На дыбу перед смертью захотел?

— Дыбы я не боюсь. Впрочем, как и смерти. Мальчишкой я попал в плен к скайвенам и пробыл там неделю. Что вы можете мне сделать такого, что я не испытал там?

Лейтенант угрюмо засопел. Тяжелые мысли и предчувствия обуревали его. Он не хотел верить этому юноше, несомненно убийце и насильнику. Но что-то копошилось в душе и настойчиво твердило — «Он говорит правду. Он не врет». Но не хотелось и с легкостью верить ему. Очень не хотелось прослыть «липовым» вестником новой орды, которую ничто не предвещало. Сделай он это — насмешек хватит до конца его лет.

— Я хочу тебе верить, но посуди сам. Если как ты говоришь, Орда насчитывает около ста тысяч солдат, а вас всего лишь около шести тысяч, а атака началась, где-то утром, то сейчас вторжение должно идти полным ходом. Орда должна маршировать по землям Аргарота. От вашей цитадели до ближайшего пограничного бастиона чуть больше пары дней пути. Гарнизон уже заметил бы Орду и послал бы нам известие. Да и Цитадель Паладинов Солнца рядом. От них тоже ни каких вестей. Почему я тебе должен верить.

— У тебя есть дочь?

— Да. Две. Но при чем здесь это?

— Когда их «мужем» станет гоблин, а черепом твоей жены будут играть дети скайвенов — ты мне поверишь?

То с каким хладнокровием сказал эти слова Джимми, вывело из себя лейтенанта и выругавшись, он коротко бросил одному из стражников:

— Врежь ему!

Для себя лейтенант уже решил — он слишком некомпетентен, чтобы решать судьбу этого наемника. Пора вызывать капитана. Ох и будет же он недоволен, вызовом с квартала красных фонарей.

Ударить Джимми стражник не успел. Дверь распахнулась гулко ударив о каменную стену и ворвавшийся стражник, запыхавшись проговорил:

— Лейтенант! У стен города множество порталов! Я не знаю, сколько прибыло солдат, но когда меня послали за вами, их было не меньше четырех сотен! Все наемники. И над ними… — говоривший на мгновенье замолчал, бросив настороженный взгляд на пленника, — стяги Темного Лорда Дера — Белый дракон на черном фоне. И они все прибывают и прибывают.

От последних слов, Джимми чуть не свалился со стула. Из его уст вырвалось невольное — Какого черта…

Лейтенант зло посмотрев на пленника и пнув стул ногой, сказал:

— Не знаю «какого черта». Но боюсь меня все это начинает бесить. Я лично повешу тебя, если все это какая-то ловушка! — и уже громче он продолжил, — Сержант!

Стоявший в дверях солдат, коротко ответил — Да!

— Гарнизон к оружию! Трубите общую тревогу. Пошлите кого-нибудь за капитаном и в совет магов. Этого, — лейтенант коротко кивнул на связанного, — со мной на стену.

Капитан стоял на крепостной стене, облокотившись на холодный камень и угрюмо смотрел вниз на наемников, молча стоявших на расстоянии пятиста футов от города, с обнаженным оружием и высоко поднятыми стягами, под которыми они были готовы умереть. Ветер трепетал их знамена, стараясь сорвать их с древков копий.

Наемников было менее полутора тысяч, гарнизон же насчитывал пять тысяч воинов. И не смотря на всю дикость и безнадежность ситуации, воины были готовы к смерти. Другим словом, их готовность к атаке ворот, было назвать нельзя. Все эти мужчины были готовы просто глупо и фанатично умереть у стен Аргарота, одному богу известно за какие идеалы.

Первые ряды этой маленькой армии припали на одно колено, уперев обнаженные мечи в землю перед собой, готовые по команде своих командиров ринуться вперед. Вторые ряды вооруженные двуручными мечами, сжимали рукояти в руках, а сами клинки покоились на их плечах. Дальше шли наемники вооруженные кто чем. Было видно, что эти солдаты сотни раз, вот так, стояли перед лицом своих врагов. И их способ атаки был спланирован и выверен против любой пехоты врага. Первые ряды убивали вырвавшихся вперед, в слепой атаке нападающих, а вторые сокрушали двуручными мечами следующую шеренгу, а затем отходили, уступив дорогу остальным, бросая двуручные мечи, вынимая одноручные и перестраиваясь, присоединялись к своим товарищам. Такая армия, даже в ничтожно малом составе способна была дорого продать свою жизнь.

Наемники стояли уже пять часов, сохраняя порядок строя, не двигаясь, не разговаривая, и казалось не дыша.

Они пришли к стенам Аргарота вместе с посланниками из Пограничного гарнизона дварвов. Дварвы сообщили совету магов о вторжении новой Орды и о том, как наемники Темного Лорда Дера, отдали свои жизни за Аргарот, пытаясь остановить Орду, обороняя свою Цитадель. И о том, как последние из выживших обрушили горы в ущелье Печали, грудами камней заблокировав Орде дорогу в земли людей. Откуда взялись эти наемники у стен дварвской твердыни они не знали. Единственное, что они могли сказать, это то, что узнав о том, что в Аргароте городская стража схватила молодого капитана из гвардии Лорда Дера, все наемники как один, в полной боевой готовности перенеслись через порталы к стенам столицы.

Единственное требование, которое они выдвинули — Выдать им этого капитана. В противном случае они обещали умереть у стен города.

Капитан не знал, что ему делать. Да и пленник упорно молчал, не говоря ни слова ни о своей армии, ни о ее дальнейших планах.

Всего лишь пять минут назад, пришло сообщение от совета магов, выдать им пленника, если наемники пообещают убраться от стен Аргарота и в сопровождении полка гвардейцев, вернуться в пограничные земли. Маги, как и солдаты гарнизона не хотели не нужного кровопролития перед лицом общего врага.

Еще раз взглянул на пленника, все еще закованного в кандалы и из под сдвинутых бровей смотрящего на своих солдат, устало вздохнув, капитан кивком головы и словами, — «Освободить», приказал расковать Джимми.

— Убирайся. Надеюсь, вы не наделаете никаких глупостей. У нас и без вас теперь проблем выше крыши.

Солдаты быстро сняли кандалы с пленника и отдали ему его оружие. Джимми ни слова не говоря, молча ушел прочь со стены.

Спустя десять минут его одинокая фигура появилась внизу на дороге. Он быстро шагал к своим солдатам, все так же молча, высвобождая свои клинки из ножен.

— Черт! Скотина! — презрение сквозило в голосе капитана городской стражи. Он не сомневался, что наемник возглавит через пару минут бессмысленную атаку на город.

— Арбалетчики, занять позицию вдоль всего периметра, по моего сигналу убейте этих мерзавцев! — этот приказ он отдал уже более спокойным голосом.

То, что случилось в следующие несколько минут, заставило повторно выругаться старого капитана.

Джимми остановился в двадцати шагах перед первой шеренгой, крепко сжимая в руках свои мечи, с лица его не сходила зловещая улыбка. В отличии от капитана от знал кто перед ним — ренегаты, отказавшиеся умереть, отражая Орду, предавшие его и его отца. Воин знал, что сейчас умрет. Расставив ноги по шире и согнув их в коленях, он постарался принять как можно более удобную стойку.

От армии отделилась одинокая фигура, закованного в броню воина. Он быстро шел навстречу сыну Дера, сжимая в руках клинок. Не дойдя двух шагов до него, он как шел, так и упал со всего хода на колени, запрокинул голову вверх и протягивая рукоять меча вперед к юноше, упер острие клинка себе в горло.

Мечи Джимми опустились к земле.

Вся полутора тысячная армия дрогнула и прошагав десять шагов вперед, упала на колени и повторила жест старого воина.

Высоко не крепостной стене, капитану городской стражи страшно хотелось проснуться. Воины в недоумении опустив арбалеты стояли и переглядывались друг с другом. Вся армия наемников просила смерти у молодого капитана.

Там внизу, стоя на коленях, старый генерал, заговорил.

— Мы воины. И мы предали. Мы дезертировали. Мы ушли. Мы не ведали, что мы делаем. Нет дома иного, кроме этой земли. В то, что сделал Дер, мы не верили до последнего. Мы не верили, что он умрет за страну, которая его ненавидит. Мы привыкли быть наемниками служащими только себе. Наш закон и бог — наш меч. То, что сделал твой отец и его люди, там в ущелье Печали… Не хватит слов, чтобы высказать то, что мы чувствовали… Нам некуда идти. У нас нет верности, кроме верности Деру. Многие из нас бросились грудью на свои клинки, когда поняли это. Казни нас всех… Или прими нашу верность, до самой смерти.

Ком подкатил к горлу Джимми. Мечи выпали у него из рук. Слова довались ему с трудом, но по мере того как он говорил, голос его креп. Колдуны в последних рядах наемников, заклинанием подхватили его голос и разнесли над всеми солдатами.

— Лорд Дер мертв. Мертва и его Темная армия. Цитадель Драконов повержена в прах. Былого не вернуть… Честь не вернуть… Позор можно лишь смыть, своей кровью.

Над солдатами пронесся гул голосов — «Скажи — и мы умрем за тебя!».

Властным движением руки Джимми восстановил тишину.

— Аргароту нужен каждый солдат. Готовы ли вы присягнуть не мне, а Аргароту на верность, до смерти?

— Да! — тысяча глоток как одна, выдохнули это простое слово.

— Нет больше Армии Дера, есть Черная гвардия Дера. Ибо позор с ваших черных сердец не смоет ничто, кроме смерти. Если вы готовы доказать, что не зря рождены на свет мужчинами, пусть каждый присягнет мне своим мечом на верность.

Старый капитан на крепостной стене не сразу понял, что стоит с открытым ртом. Украдкой глянув, на своих солдат, он проверил видел ли кто-нибудь этого. Все как и он минуту назад, стояли с вытянутыми от удивления лицами. Каждый из солдат гарнизона думал: «А смог бы он сам вот так, слепо, отдать свою жизнь во власть другого человека?».

Внизу, воин за воином, подходили к молодому капитану и салютовали ему своими мечами…

Спустя час последний солдат покидал пыль дороги перед Аргаротом, через магический портал…

Но капитан стражи всего этого уже не видел. Он мчался через весь город на коне, в совет магов, с ужасной вестью пришедшей от дварвов. Орда каким-то немыслимым образов уничтожив завал в ущелье Печали, перестраивая свои отряды маршировала к пограничному бастиону дварвов. Нужно было срочно оповестить паладинов, о приближающейся опасности. Только сплоченные отряды дварвов и паладинов могли задержать Орду и дать время войскам Аргарота на общий сбор.

— Мы опоздали… Бастион пал… — воин с белыми волосами, развевающимися подобно фантастическому плюмажу, позади него, стоял во главе своего отряда и смотрел на горящие башни бастиона дварвов.

— Никто бы не успел быстрее!

— Никто, кроме нас, брат.

У изломанных стен бастиона повсюду были трупы. Сотни окровавленных тел скайвенов, гоблинов и огров, застилали подобно чудовищному ковру все обозримое пространство. Из — за стен бастиона раздавались радостные крики скайвенов и визг гоблинов. Несомненно в бастионе осталась незначительная часть мутантов, остальные ушли вперед, дальше к порту Рояль.

Паладин вздохнул и еще раз обречено повторил:

— Бастион пал… Мы пришли слишком поздно… Драгобар, мой верный друг, передай приказ братьям, готовиться к бою. Драгомир, пусть воины пьют нектар Святомира. Мы напоем свежей кровью врагов наши мечи. Владислав, готовь своих воинов к штурму ворот. Братья — зажигайте мечи.

Могучие воины, полностью облаченные в металлические доспехи, блестящие на солнце, молча начали разворачивать, завернутые в грубую ткань, двуручные мечи. Вперед вышли десять мужчин, руки которых были закованы в металлические рукавицы, утыканные шипами.

На воинов было страшно смотреть. Действительно страшно. Это были не люди. Это была первобытная ярость, сестра ужаса смерти. Все сто воинов, были похожи друг на друга как родные братья. Все рослые и плечистые. Все с абсолютно белыми волосами и красными зрачками глаз. Все закованы в одинаковые доспехи с изображением солнца на груди. У всех огромные, схожие до мельчайших деталей, мечи, без всяких украшений. У всех один и тот же настороженный, немного злой, взгляд.

Все мужчины как по команде отвязали от пояса маленькие бутылочки и молча выпили их содержимое. Вздох боли и муки прошел по их рядам. Воины стали отрывисто и часто дышать. Громадные мечи было не удобно держать и поэтому они покоились на их могучих плечах.

Самый старший из всех, выставив плашмя перед собой свой меч и удерживая его на весу двумя руками, приблизил лицо к гарде и выдохнул на лезвие поток призрачного голубого огня. Меч заискрился на солнце. Казалось, голубое пламя стекает струясь по лезвию. Остальные повторили за ним все, движение в движение. Казалось, весь отряд вспыхнул, и загорелся призрачным огнем.

— Белбог мы сыны твои! Посвист дай нашим ударам мощь и скорость ветра! Зибог дай нам силу свою праведную! Перун позволь умереть мужественно или победить в этой битве! Карна, упокой души тех, кто поляжет! — казалось не человек выкрикнул эти слова, а сами боги древние, — На шту-уу-урм паладины, на штурм!! За мно-оой!!

Сама смерть ринулась вниз с горы к открытым воротам Бастиона. Сто паладинов Ордена Солнца с поднятыми высоко символами золотого солнца и развевающимися на ветру кроваво-красными стягами без всяких знаков размахивая своими чудовищными мечами, неслись на штурм крепости дварвов.

— На шту-ууурм!!

Гоблины увидев приближающихся воинов, успели в паническом ужасе закрыть мощные ворота крепости.

Воины с металлическими рукавицами, достигли ворот самыми первыми. Они молча начали бить руками в ворота. Грохот стоял просто жуткий. Ворота ходили ходуном. Во все стороны летели щепки. По дубовым доскам разбегались трещины. Было абсолютно ясно, что ворота не простоят и минуты. От холодящей кровь силы воинов, становилось страшно.

Гоблины за воротами цитадели в ужасе закричали.

Наконец-то к воротам подоспел и сам Владимир. Не сбавляя скорости бега, он плечом врезался в дубовые доски, и те с жутким треском разлетелись в разные стороны. Ворот больше не существовало. Паладины ворвались в Бастион.

Владимир, крутя над головой пылающий меч, громогласно отдал приказ:

— Убить всех! Пленных не берем!!!

Паладины с криками «Смерть!» и «Во славу Перуна!», начали уничтожать всех, кто попадался на пути их двуручных мечей.

Если находящиеся во дворе крепости скайвены пытались защищаться, то гоблины просто дико визжа бросали оружие и пытались спрятаться. Но гнев древних богов находил их везде.

Из центральной башни потоком хлынуло подкрепление. Скайвены и огры, дико крича, набросились на людей. На башнях появились одетые в черные плащи варлоки. Они молча посылали вниз огненные шары, которые с шумом и грохотом взрывались внизу не разбирая кто свой, а кто чужой.

Казалось часть паладинов, бросив свои мечи на землю, начали танцевать на месте какой-то странный грациозный танец. С каждым движением их рук, с них срывались голубые огненные шары, с ревом уносясь прочь. Те в кого они попадали, мгновенно превращались в пепел. С оглушающими криками, паладины начали метать шары наверх, в варлоков. Верхушки башен скрылись в сплошном потоке голубого огня. Предсмертные крики колдунов, возвестили о том, что шары достигли цели.

— Смерть! Смерть! — неслось ото всюду. Скайвены и огры буквально разваливались под ударами мечей паладинов.

— Драгобар! Ты, и две руки в левую башню! Драгомир, ты и столько же, в правую. Святогор, ломай двери главной башни!

После нескольких ударов, двери рухнули внутрь, снесенные с петель. Паладины ворвались в главный холл. Прямо перед ними стоял громадный стол, заваленный провиантом, который судя по всему притащили гоблины из подвалов крепости. В дальнем конце стола, молча сидели три человека, облаченные в черные кожаные доспехи. Все трое одновременно встали и одели на руки перчатки с длинными, почти футовой длинны металлическими когтями. Самый старший из всех, громко зарычав, сделал царапающее движение в сторону маленького отряда.

— Морфы!!! В кольцо братья!!!

В следующую минуту троица начала меняться, превращаясь в чудовищных, очень отдаленно, напоминающих людей монстров. Когда метаморфоза завершилась, они с рычанием перекрывающим звуки битвы, ринулись на паладинов.

— В защиту!! В защиту!!

Паладины стояли кольцом, выставив вперед пылающие мечи. Внутри кольца, за спинами братьев, бросив мечи, шестеро зашлись в своем иступленном грациозном танце. Из под ног паладинов к потолку устремился с ревом поток голубого бушующего пламени, образовав неприступную стену, которая однако защищала воинов, а не причиняла им вред.

В дальнем конце зала появились варлоки. Они начали метать в людей огненные шары.

Шары с шумом летели в стену огня, оставляя за собой угасающий раскаленный шлейф из искр. Достигнув стены, они врезались в нее. По стене шли, огненные разводы, во все стороны били молнии, паладины кричали, зовя на помощь братьев.

Драгомир, первым услышав смертный крик паладинов, развернул свой отряд назад. Снося головы попадающимся на его пути скайвенам, он закричал:

— Отходим, братья! Все в центральную башню!!

В круге голубого огня оставалось все меньше и меньше воинов. Они падали, обливаясь кровью в искореженных, развороченных доспехах.

Владимир, гневно махнув гривой своих волос, крикнул:

— Время Гримойры, братья!

Паладины, стоящие в круге, рванули ворот белых рубах, торчащих из под их лат, вынули что-то, висячее на длинных серебреных цепочках у них на груди и раскусили зубами.

Через мгновенье в круге почти не осталось людей. Там появилась ярость и ужас. Паладины с дикими глазами и звериным оскалом с пеной у рта, прорвали круг магического огня и бросились на морфов.

Владимир с разбегу вогнал в грудь, одного из врагов, почти по рукоять свой двуручный меч.

Двое братьев из отряда Владислава настигли одного из морфов. Первый подскочил к нему и сжав его могущей хваткой притянул к себе. Глаза его горели красным безумием, из глазниц вниз по щекам бежали тонкие струйки крови.

Морф своими когтями начал полосовать его. Доспехи не сдерживали и не защищали человека от ударов монстра. Светлый метал лат, окрасился в красный цвет. Зверь начал клыками рвать плоть с лица воина. Паладин даже не кричал, он не чувствовал боли, он умирал, но не ослаблял хватки.

Второй подоспевший воин, начал крушить своими ужасными кулаками, закованными в металл, ребра врага. Морф дико закричал и пошатнулся. Воин зашел сзади и одним ударом сломал позвоночник зверя. Но вопреки всем законом — враг не умирал, казалось он стал сильнее. Первый паладин был уже мертв, он оседал на пол, став кандалами для морфа.

И тут в зал ворвались воины Драгомира. Быстро разобравшись в ситуации часть из них начала рубить мечами морфов, а другие стали закидывать дальний конец зала голубыми шарами, поражая варлоков.

Через минуту битва была выиграна.

— Назад на штурм башен! — прозвучала короткая команда.

Драгомир склонился над телом своего командира. Владимир был мертв. От него почти ничего не осталось. Воин склонился над мертвецом и обхватив голову руками страшно закричал… Это был крик ярости. Крик — не предвещавший оставшимся врагам ничего хорошего.

Драгомир рывком встал на ноги. Его ноздри раздувались. Бастион сотряс крик:

— Их командир — МОЙ!!!

Скайвены ждали в засаде. Долго ждали. Ждали пока какой-нибудь одинокий путник не попытается войти в брошенную хозяевами придорожную таверну, чтобы скоротать ночь.

И такой путник нашелся. Это был молодой парень, которому от силы исполнилось восемнадцать. Как он смог выскочить назад на улицу из заполненного скайвенами дома, на это, он ни за что на свете ни смог бы ответить. Ему чудом удалось выхватить из-за спины короткий меч с очень широким лезвием и сбросить в пыль дороги заплечный мешок. С таким же удовольствием он бы избавился и от кожаного доспеха, который был ему велик и больше мешал, чем защищал, казалось он впитал всю усталость долгого пути и пыль дороги. Его пепельно-белые волосы, связанные сзади тесемкой в хвост, слиплись на лбу от пота.

Пот заливал глаза, а страх перед противником превосходящим его числом, сжимал сердце в предчувствии недоброго.

Навстречу парню, из дома, медленно выходили шесть скайвенов. Спешить им было некуда — одинокий путник не побежит, а если он и сделает такую глупость, то железные болты арбалетов легко его настигнут.

— Чч-чч-человек, чч-что сделать из твоего ччч-черепа? Ч-чашу или игрушку для моих детей?

Парень почти не испугался ни скайвенов, ни зловещего обращения их главаря. Он всю свою жизнь боялся и отчаянно дрался за опостылевшую ему жизнь. Даже если он сейчас и погибнет — не велика потеря для этого мира.

— Из твоего черепа, я сделаю горшок своему сыну, уродливая птица!

— Убить его! Не повредите ччч-череп! — взвизгнул командир скайвенов.

И начался бой. Парень легко отражал удары кривых мечей атакующих. Меч был для него явно тяжелым, но он неустанно описывал им в воздухе восьмерки, которые плавно переходили в смертоносные удары. Через пять минут боя, ему удалось рассечь горло лишь одному скайвену, когда четыре других продолжали наседать, не выказывая и малейшей усталости. Человек же напротив тяжело дышал. Четыре глубоких пореза обильно сочились кровью.

За всем за этим, спокойно наблюдал скайвенский командир, удобно усевшийся на придорожном валуне.

Не успев отбить очередного удара, он почувствовал, как скайвенский меч оставил глубокую рану слева на его ребрах.

«Еще один такой удар и я умру.» — мелькнула злая мысль, — «Ну и пусть. Все равно никто не заплачет. Кому я нужен?…»

В тот момент, когда парню уже казалось, что он больше не сможет поднять свой меч, глухой удар и последовавший за ним вскрик, приостановил атаку скайвенов. Забыв на секунду о человеке, они все как один обернулись к своему главарю.

Его мертвое тело заваливалось на бок, сползая с валуна на котором оно сидело. Из глаза монстра торчала, подрагивая, эльфийская стрела.

Воспользовавшись моментом воин сделал отчаянный замах вложив в него весь остаток сил и срубил ближайшему скайвену голову. Она еще не успела достигнуть земли, когда в затылок второму скайвену вонзилась следующая стрела.

Парень понимал, что устал так, что не сможет даже ранить хоть кого-нибудь из оставшейся тройки, и самым лучшим было тянуть время, давая засевшему где-то лучнику выполнить всю работу за него.

Медленно пятясь и отражая удары, парень молил невидимого лучника поторопиться.

Два раза пропела тетива, прежде, чем оставшийся скайвен обратился в бегство.

Человек выхватил из-за сапога нож и превозмогая усталость метнул его в убегающего врага. Бросок не получился. Нож ударил рукояткой в затылок скайвена. Тот вскрикнув, крутанулся на месте и тут же схватился руками за торчавшую из груди стрелу. Сделав два неуверенных шага он рухнул на землю, подняв придорожную пыль в воздух.

Парень обессилено выронил меч и как стоял, так и плюхнулся на землю. Его била крупная дрожь. Не каждый день приходится биться на смерть с шестью взрослыми скайвенами. Воин в изнеможении упал на спину. Последнее, что он увидел перед тем как потерять сознание, было прекрасное лицо юной девушки, прелесть которого не смог скрыть даже надетый на голову черный капюшон плаща, склонившейся над ним. Густые рыжие волосы волнами ниспадали до середины ее груди. Одна из прядей коснулась лица воина.

«Как приятно…» — мелькнула мысль и парень потерял сознание.

Из сладкого плена забытья его, вырвали заботливые нежные прикосновения. Кто-то умело обрабатывал его раны, накладывая какую-то мазь. От этих прикосновений было так спокойно и сладостно, что воину не захотелось открывать глаза и показывать, что он уже пришел в себя. Мазь приятно пахла эльфийскими травами.

В памяти против воли начали всплывать воспоминания о его матери — целительнице, так же заботливо обрабатывающей его детские ссадины. Как же давно это было? Одиннадцать ужасных лет назад, полных гнева, презрения и боли… Что он сделал этому миру, что все ополчились против него?? К горлу подкатил противный ком и против его воли слезы навернулись на глаза.

Он готов был расплакаться, как последний мальчишка, но почувствовав осторожные прикосновения к ране на животе, остолбенел от охватившего его страха. Даже не страха — панического ужаса. Только не ОНА! НЕТ!!!

Парень вскочил отталкивая руки прочь от себя, кажется он даже закричал, потом он не мог этого точно вспомнить.

Девушка выронив баночку с целебной мазью в страхе отшатнулась от него, глаза ее были расширенны от ужаса.

Было похоже, что парень сражается в воздухе с призраками, так он размахивал руками.

Сознание видно на мгновенье вернулось к нему и он судорожно вцепившись руками в кожаную, короткую, едва прикрывавшую грудь, рубаху, облегченно вздохнул. И тут же обессилено рухнул на постель.

У девушки был такой вид, как будто она вот-вот разрыдается.

Наверное парень почувствовал это, потому что повернув свое лицо к ней, он внезапно пересохшими губами прошептал:

— Прости… Я не хотел… Я должен был…

Дальше он не договорил, потеряв сознание.

Девушка тихо всхлипывая и шмыгая носом опустилась на колени и начала бережно соскребать с пола остатки целебной мази. Но через мгновенье поняв тщетность этих усилий, разрыдалась.

Мазь была безвозвратно потеряна, перемешавшись с грязью и кусочками битого стекла. Эта баночка была последней. А нужные травы, росли только в туманных лесах Саммерсета — родины эльфов.

Придется просто промыть оставшиеся раны и попробовать целительской силой залечить их. Но ведь она не целительница! Она ученица не завершившая и первого года учебы и оставшаяся без мастера. Она не сможет…

Должна… Или начнется заражение… — тихо проговорила девушка и приблизилась к кровати.

Парень был красив по человеческим меркам, да и по эльфийским тоже.

«Не был ли кто из его родителей эльфийской крови?» — мелькнула мысль, — Его надо раздеть, чтобы обработать раны на ноге и груди.

Девушка начала стаскивать с воина сапоги, удивленно отметив про себя что они эльфийской работы. Отвернув голенище, она разглядела метку мастера — Гвилион, мастер Тар-Кабола.

«Хм… Тар-Кабол… Что-то знакомое… Ах да. Это же пограничная крепость, разрушенная скайвенами одиннадцать лет назад.» — Девушка нахмурила брови.

«Откуда у него эти сапоги? Может он мародер, случайно забредший в развалины?» — она посмотрела на измученное бледное лицо юноши, и шмыгнув носом, поняла, — «Врядли… Где же он тогда смог взять сапоги которым одиннадцать лет?»

Бросив задумчивый взгляд на меч парня, который лежал на столе, она подумала, — «Рукоять двуручная, гарда почти с ее руку размером, лезвие широкое и исписано какими-то рунами. Меч похож на клинок Паладинов Света. Но размер? Их мечи больше метра в длину и драться ими могут только они.»

Девушка подошла к столу и провела рукой по мечу. Ну конечно! Вот же на конце следы грубой ковки! Меч действительно Паладинский и он был сломан. И потом правлен, в кузнице снова, кем-то абсолютно не разбирающемся в кузнечном деле.

Девушка посмотрела на парня, и взгляд ее спрашивал — «Кто ты?»

Потом девушка увидела снова начавшуюся кровоточить рану на животе юноши и обругав себя, бросилась к нему.

Она быстро начал обрабатывать эту рану чистой мокрой тряпкой. Покончив с этим она положила на рану руку, сморщив носик, от неприятного прикосновения, закрыла глаза и расслабилась. Через пять минут вытерев тыльной стороной ладони капельки пота выступившие у нее на лбу, она убрала руку с раны и с удовлетворением увидела розовую кожу, точно там, где лежала ее рука, точно повторяя контуры.

«Не осталось даже шрама.» — удовлетворенно подумала девушка. Ее наставница могла бы ей гордится…

При воспоминании о наставнице ей захотелось опять разрыдаться.

«На слезы еще будет время», — решила она, — «а сейчас надо обработать еще рану на груди и ноге.»

Девушка начал поднимать кожаную рубаху вверх, стараясь не потревожить рану и в замешательстве остановилась. Рубаха не понималась выше середины груди! Что-то не давало это сделать.

«Магия? На зачем?? Что скрывается под ней?»

Девушка взяла разбитую баночку с мазью и старательно собирая со дна остатки мази, постаралась пропихнуть ее в рваный разрез на рубахе. Оставшись более или менее удовлетворенной своими действиями. Она отложив баночку в сторону, расстегнула широкий ремень на штанах парня, а затем зайдя ему в ноги, начала их стаскивать.

Через мгновенье поняв что на парне ничего нет кроме этих брюк, эльфийка смущенно зажмурилась, размышляя что ей делать дальше. Стягивать штаны или распороть их? Придя к какому-то только ей известному решению девушка натянула, не глядя на парня, брюки назад и воспользовавшись ножом, разрезала их. Ее взгляду предстала очень глубокая рана на мышце.

«Такую не легко будет заживить. Я не изучала этого…»

Целительница долго разглядывала ее, изучая, а потом снова положила на нее руку и сосредоточилась.

На заживление этой раны ушло почти двадцать минут, и по окончании девушка была абсолютно опустошена и обессилена. Она присела рядом с кроватью на пол и закрыв глаза расслабилась.

Она так и не смогла понять, когда же сон сморил ее…

Он проснулся внезапно. Впрочем как и всегда, сразу открыв глаза, как будто и не спал вовсе. Над ним нависал старый деревянный потолок. Юноша повернул голову в сторону окна — на улице начиналась ночь.

Парень бросил взгляд на свою правую руку. На полу привалившись плечом к его кровати и положив голову ему на руку спала его юная спасительница.

Парень невольно залюбовался тонкими чертами ее эльфийского лица, и тут же жестокая мысль обожгла его — «Что будет если она узнает кто он?»

Он испуганно посмотрел на свою кожаную рубаху, — «Вроде бы на месте», — успокоившись подумал он.

Руку не хотелось освобождать. Так приятно было ощущать ЕЕ прикосновение, волосы, легкое спокойное дыхание.

Тяжело сглотнув, он попытался прочь отогнать черные мысли обуревавшие его.

«Мне никогда не познать близость женщины. Даже шлюхи бегут от меня…»

Он еще раз посмотрел в окно. Нужно попробовать выйти и убрать трупы пока их не заметили. Кто знает вдруг скайвены были не одни?

Свободной рукой он осторожно ощупал себя. Нигде не болело. С удивлением увидев у себя на животе розовый отпечаток ЕЕ руки, он испуганно подумал — «ЦЕЛИТЕЛЬНИЦА!!! ТОГДА ОНА ЗНАЕТ КТО Я!!! БЕЖАТЬ! БЕЖАТЬ ПОКА ОНА НЕ ПРОСНУЛАСЬ! НИХОЧУ НИЧЕГО ОБЪЯСНЯТЬ! ТОЛЬКО НИ ЕЙ!!!»

Парень осторожно высвободил руку, встал и начал одеваться.

Трупы на улице он оттащил в пустующую конюшню, следы крови кое как замел, наломанными ветками кустарника. Вернувшись в дом он закинул за плечи свой мешок и вставил в ножны меч.

Еще раз взглянув на свою спасительницу, обреченно подумал — «Надо бы положить ее на постель…»

Вздохнув он подошел и бережно стараясь не разбудить поднял ее на руки и положил на постель. Постоял не много, посмотрел на ее лицо, стараясь сохранить в памяти черты и быстро вышел в ночь…

Дорога шла прямо, почти не петляя. Придорожная таверна стоявшая в небольшой дубовой роще давно осталась позади. Он прошагал уже наверное мили три, прежде чем решил заночевать.

Костра разжигать он не стал. Просто сошел с дороги и отойдя шагов на двадцать, устроился в неглубокой канаве. Достав кусок вяленного мяса, воин подложил под голову заплечный мешок, вынул из ножен меч и положил его рядом с собой.

Лежать на спине, жевать жесткое мясо и смотреть на звезды было приятно. Ему всегда это нравилось. Единственное что беспокоило его это мысль, «Что сейчас делает ОНА? Проснулась или нет? Как отнеслась к тому что он ушел?». Всем этим вопросам суждено остаться без ответа.

Боги как ему хотелось вызвать со всем гневом его души проход и броситься в него не думая ни о чем! Плюнуть на все и умереть. Но нельзя. Не сейчас. Сейчас он хотел больше всего на свете как можно быстрее достигнуть Орды и умереть в битве с самыми жуткими демонами, которых он только смог бы представить. Сделать хоть, что-то, что заставило бы окружающих сказать о нем все что угодно, кроме произносимого с презрением слова «бастард»…

Он не заметил как заснул, но выспаться ему не удалось. Спустя каких-то два часа он проснулся от тяжелого стука копыт по дороге.

Приподнявшись на локте и всматриваясь вслед ускакавшим, он содрогнувшись подсчитал шесть фигур в развивающихся черных плащах окруженных голубоватым свечением и мчащихся прочь от него на вызванных магией призрачных скакунах.

— Варлоки, чтоб их! — с ненавистью процедил сквозь зубы воин и тут же похолодел, — Таверна!!!

Юноша вскочил на ноги и не вспомнив про заплечный мешок бросился что есть силы вслед за ускакавшими.

«Какой же он дурак!!! Как он мог оставить ЕЕ одну посреди ночи даже в незапертой таверне на произвол судьбы?? О чем он думал?!»

Пробежав около мили, он понял, что устал так, что не сможет сделать больше ни шагу.

Упав на колени, юноша обхватил голову руками и застонал.

Сзади него поднявшийся ветер, начал бросаться ему в спину мелкими камешками и дорожной пылью.

— Опять! — простонал воин.

Развернувшись лицом к ветру, он с отчаяньем наблюдал, как перед ним открывается иссиня черный портал.

С жутким воем из него начал выбираться громадный крылатый демон. Его размеры не позволяли ему протиснуться в портал, и он начал громадными когтями разрывать ткань пространства. При этом неприятный скрежет и треск, сопровождавший его действия, бил по нервам. Молнии хлестали во все стороны от портала.

«Все… Сколько же всего я не успел…» — не было больше страха, было сожаление…

Демон хрипел и выл, глаза его в прямом смысле этого слова горели огнем. Огонь лизал его густые черные брови, но они не горели. Громадная пасть, казалось могла проглотить целиком свою жертву.

В тот момент, когда демон уже почти вылез из портала, огонек надежды блеснул в глазах юноши и он заговорил.

— Демон! Я прошу тебя, убив меня иди по этой дороге вниз до деревянного дома, там будут шесть могущественных колдунов! Я не вру — они достойные противники тебе. Убив их ты получишь удовольствие и сможешь вернуться назад в свой мир! Но я заклинаю всеми твоими богами и повелителями если они у тебя есть, не убивай молодую девушку! Она не воин и ты не испытаешь ничего кроме разочарования, убив ее!!!

Ужасный монстр, с трудом дыша непривычным ему воздухом, склонив голову набок с любопытством смотрел на ничтожество осмелившееся просить его о чем-то.

Что-то не доброе блеснуло в глазах демона. Он запрокинул голову к небу и начал смеяться. От этого громогласного смеха становилось совсем нехорошо.

Насмеявшись вволю, демон проговорил:

— За две тысячи лет я побывал в стольких мирах, что уже и не вспомню, но ты жалкое подобие воина, первый кто заговорил со мной. Ты мне интересен. Что за дело тебе до этой девушки? Ты хочешь использовать ее для продолжения рода?

— Д-да… — запинаясь проговорил юноша.

— Ты будешь жить! Пока. Это сказал я — Дэзрон. И поверь не многие из ныне живущих слышали это имя.

С этим словами демон сгреб юношу своей громадной рукой и мощно оттолкнувшись от земли ногами, начал махать крыльями, набирая высоту и скорость.

Парень зажатый когтями так, что едва был способен дышать, не мог поверить такой удаче — ему повезло нарваться на демона, который был наделен разумом. Всех демонов, которых он встречал до сих пор, объединяло лишь одно — невероятная свирепость и жестокость, затмевающая все, даже инстинкт самосохранения в них, если он вообще у них был. И от всех этих демонов ему удавалось спастись. По разного рода причинам…

Размышляя обо всем об этом парень не заметил, что они уже опускаются к таверне. Внизу стояли шесть черных фигур, задравших головы к верху и онемевших от ужаса.

Юноша отчаянно вывернув шею пытался что-нибудь увидеть, там, внизу. Он никак не мог разглядеть эльфийку.

«Где же она?» — и тут он ее заметил — на стене таверны, на высоте фута над землей, в разорванной одежде, распятой подобно древнему богу.

Ярость всколыхнула сознание. Он даже не заметил как оказался на земле, а оказавшись выхватив меч из ножен, дико крича, не видя ничего и никого бросился к варлоку стоявшему рядом с девушкой.

Колдуны к тому времени уже пришли в себя и все как один начали метать огненные шары в приближающегося демона, а тот казалось не спешил убивать их. Было чувство, что он купается в пламени, посылаемым врагами.

Воин достигнув варлока с разгону вогнал тому в грудь свой меч, пригвоздив того к стене таверны, рядом с девушкой.

Враг еще был жив и воин выхватив нож, наотмашь полоснул того снизу вверх. Обливаясь кровью варлок умер.

Обернувшись к другим врагам, вооруженный одним лишь ножом воин хотел как минимум забрать с собой на тот свет всех сразу. И онемел от ужаса.

Демон стоял припав на одно колено и вытянув когтистую лапу вперед. Варлоки стояли словно парализованные и не пытались предпринимать попыток к бегству. Ближайший к демону колдун выгнулся дугой, поднялся в воздух и жутко закричал.

С бульканьем, клокотанием и всхлипами из его тела хлынула кровь, но вопреки ожиданиям она не залила землю. Жуткой рекой она устремилась к демону, прямо в его открытую пасть.

Спустя лишь мгновение выжатый, похожий на мумию варлок упал на землю и тут же следующий колдун зашелся в предсмертном крике.

Воину казалось что он потеряет сознание от ужаса и омерзения.

Переборов себя он обернулся к девушке. От затопившего мозг отчаяния и нежности к ней он чуть не сошел с ума. Зеленые шаровары на эльфийке были в нескольких местах порваны, блузка свисала какими-то лохмотьями. Видно девушка дорого отдала свою свободу.

Стараясь не смотреть туда откуда оторвать взгляд он был не в силах, юноша обрезал ножом какую-то непонятную субстанцию, похожую на паутину, удерживающую девушку на стене таверны, осторожно подхватил ее на руки и быстро понес внутрь здания, прочь от демона и его жертв. Внутри уложив эльфийку в постель, где всего лишь несколько часов назад лежал он сам, воин во второй раз за сегодняшний день не смог оторвать своего взгляда от лица девушки.

И не сознавая что он делает, юноша склонился и поцеловал алые губы и более не оборачиваясь быстро вышел на улицу — на встречу судьбе.

— Демон убей меня быстро. Хочу умереть как воин. — С этими словами юноша вынул нож из-за голенища сапога и медленно, чуть склонившись пошел к демону, казалось не мало не смущаясь тем, что достает ему едва ли до пояса.

— Храбрый. — демон сыто рыгнул и удовлетворенно добавил, — Дурак.

Юноша от таких слов опешил и остановился.

— Малявка, я не собираюсь убивать тебя. Я сыт и добродушен. Чтобы так наесться мне нужно было бы в моем мире охотится не один день. Я доволен.

— Ты… Убьешь меня?

— Ха. Зачем ты мне мертвый? Ты будешь вечно служить мне. Держи.

С этими словами демон сотворив лапой в воздухе какое-то заклинание создал меч у ног воина.

— Это меч крови. Он всегда голоден. Через него я буду питаться. Если ты его выкинешь, клинок найдет тебя и убьет.

— Бастард — раб демонического меча. Лучше шутки не придумаешь.

— Раб? Я разве сказал «раб»? Просто больше из ран нанесенных тобою твоим врагам не прольется ни одной крови. А я буду сыт. — Демон еще раз благодушно рыгнул, перевалился со спины на живот, что-то сказал и начал протискиваться в образовавшееся окно портала. Портал был узким и демон кряхтел и стонал пытаясь протиснуться в него.

От этого зрелища юноша не вольно хмыкнул.

Наклонившись он поднял демонический меч. Он был непривычно легким и теплым. Казалось внутри него что-то пульсирует. Он был похож на пехотный меч — клаймору, только короче и значительно уже. Рукоять же была двуручная. На лезвие были нанесены руны. Внимательнее присмотревшись воин понял, что это руны Паладинов Света. Он так крутанулся на месте, что чуть не упал. Но даже подойдя вплотную к стене у перевернув ногой обезвоженный труп варлока, он не смог найти свой старый меч.

«Придется делать новые ножны.» — мелькнула мысль.

Перетаскав трупы в конюшню, парень вернулся назад в дом, тщательно запер дверь. Подошел к девушке, послушал ее спокойное дыхание и сев на нижнюю ступеньку лестницы, ведущей на верхний этаж таверны, блаженно вытянул ноги и закрыл глаза.

Утро будет нелегким. Предстояло объясняться с эльфийкой. Он этого хотел и одновременно боялся большего всего на свете.

«Утро.» — это была первая мысль пришедшая в голову измученной Сил.

Девушка встала с кровати, привычным движением поправила одежду и тут же охнув села назад на кровать. Воспоминания о ночных событиях нахлынули внезапно и беспощадно. Плен варлоков, жуткий демон сжимающий в ужасной ручище вырывающегося воина. Жуткий кровавый пир и отчаянный выпад воина, убивающего ближайшего к ней варлока, а потом провал забытья.

«Нужно переодеться и привести себя в порядок.» — ее новый друг безмятежно спал на ступенях лестницы, ведущей наверх, сжимая в руках какой-то меч.

Девушка ушла на кухню и быстро переодевшись и умывшись, вышла назад в комнату.

Парень не спал. Он все также сидел, сжимая в руках свой меч и печально смотрел в ее сторону. Было в его взгляде столько тоски и отчаяния, что эльфийка испугалась — «Уж не смертельно ли ранен он? Хотя нет — тело наоборот расслаблено а не сковано болью.»

Подойдя в нему девушка присела на корточки и глядя в глаза парню, тихо сказала:

— Спасибо, что вернулся за мной.

— По другому, я бы не смог. — парень как-то обреченно опустил голову и потупил взор.

«Что с ним? Может, он болен, чем-то чего я не знаю?» — в слух же девушка сказала, — Мы знакомы уже почти день, а до сих пор не знаем, даже как зовут друг друга. Я Сил. А ты?

Парень хотел ответить, но как-то запнулся и с удивлением посмотрел на нее. И как будто, что-то вспоминая сказал, — Сил. — и тут же поправившись добавил, — Сильвестр, но когда-то давно меня звали просто Сил. Зови и ты.

— Здорово! — девушка улыбнулась, — У нас одинаковые имена. Я Сильвия, но все меня зовут Сил. Я целительница. Точнее ученица… Если ты ранен, я могу вылечить.

— Сильвия… Немного не эльфийское имя. Красивое… Я здоров. Даже не ранен.

— Хорошо, что ран нет. А Сильвестр вообщем-то тоже не паладинское имя.

Юноша дернулся всем телом, так, как будто его ударили со всей силы, безжалостно, наотмашь.

— А я и не паладин. Я…

— Не хочешь не говори. Правда. Мне не интересно. Кстати, а куда делся тот ужасный демон?

— Обожрался… И ушел… — со вздохом сказал Сильвестр.

Маленький отряд второй день скакал по пыльному торговому тракту. До пограничного города порт Рояль оставалось меньше дня пути.

Мимо двигались бесконечным потоком беженцы. По одному, по двое, семьями, целыми деревнями. Испуганные женщины, молчаливые дети и хмурые лица мужчин вооруженных старыми мечами и копьями. У некоторых за плечами виднелись луки…

Чем ближе герои приближались к пограничному городу, тем ощутимее становилось присутствие Тьмы. Она стала почти осязаемой. Казалось ее можно потрогать руками. Время от времени в ясном небе без грома били громадные молнии. Некоторые деревни, которые проходили друзья горели, от некоторых остались лишь обугленные трубы. Лошади испуганно ржали, когда очередной дом, без видимой причины, вспыхивал словно соломенный, ярким, беспощадным пламенем.

Предстоящее угнетало, даже жизнерадостный дварв угрюмо отмалчивался. Он неутомимо бежал рядом с лошадью Рейнары, держась одной рукой за стремя, а во второй сжимая флягу с тиром.

Он упорно отказывался садиться на лошадь, ругаясь на чем свет стоит. Он божился, что быстрее наестся камней, чем отдастся во власть этого тупого животного.

Казалось дварв никогда не устанет, он бежал часами не останавливаясь и не прося передышки, лишь вечером когда отряд останавливался для ночлега, падал как убитый и мгновенно засыпал, толи от усталости, толи от выпитого тира, оглашая маленький лагерь храпом…

Почти каждые два часа из порта Рояль в сторону столицы по воздуху проносились магические вестники, неся какие-то донесения в совет магов.

Пару раз мимо друзей бегом, не останавливаясь и не приветствуя, пробегали отряды паладинов, насчитывающие менее десяти человек каждый. В помятых сияющих на солнце доспехах, со следами запекшейся крови, со своими ужасными мечами на плечах. С изорванными и обгоревшими кроваво-красными стягами. Почти каждый второй нес на плечах раненного товарища.

Лязг доспехов и монотонный гул вырывающийся из их глоток, задающий ритм их бегу, больше напоминал рев демонов, чем людские голоса. Да и сами паладины больше пугали, чем внушали уважение. Они были действительно похожи на демонов. Яростных, никогда не устающих и лишенных эмоций.

В очередной раз, когда мимо маленького отряда пробежал, шатаясь и хрипя, раненный паладин, несший на плечах истекающего кровью брата, герои остановились и долго смотрели вслед удаляющейся фигуре, оставляющей жуткий кровавый след в пыли дороги.

Благоговейных страх сковывал сердца каждого. Паладин сжимал в каждой руке по мечу, которые весили должно быть не многим меньше кирасы стражника, а к спине накрепко был привязан умирающий товарищ.

Друзья долго провожали его взглядом. Достигнув вершины очередного холма, паладин не прерывая своего бега, рухнул лицом вперед и больше не двигался.

Рейнара ударив ногами бока своего коня, внезапно охрипшим голосом выкрикнула — «Хай-я!», и поскакала к упавшему.

Достигнув его, она проворно соскочила с коня и попыталась перевернуть на спину. Паладин в своих доспехах был невероятно тяжелым и Соколу, вместе с Крушителем черепов, пришлось самим переворачивать упавшего.

— Мертв. — сказал полу-эльф и встал с колен, отряхивая пыль с штанов, — Впрочем как и тот, которого он нес на плечах. Причем второй мертв уже больше суток. Хотел бы я знать, ОТКУДА бежит этот паладин. Явно не из порта Рояль.

— Их бастионы стоят по всему пограничью, впрочем, так же как и глубоко на территории Зараженных земель. Он может быть откуда угодно. Каждый паладин имеет металлическую метку на цепочке на груди. Было бы не плохо их снять. А их похоронить. — угрюмость прозвучавшая в голосе Григория, заставила всех вздрогнуть.

Джером молча склонился над трупами и нащупал рукой на шее цепочку.

Сняв ее с паладина он протянул ее дварву.

— Держи. Я не знаю их письменности.

На цепочке была тонкая металлическая пластинка и маленькая плоская бутылочка с искрящейся лазуревой жидкостью.

— Первый раз вижу целый пузырек Гримойры!

— Гримойры? Что это? — Рейнара удивленно приподняла одну бровь.

— Девочка моя, Гримойра это очень мощный магический наркотик, создаваемый глубоко в зараженных землях. Секрет его изготовления знают только паладины. Как говорят — девяноста процентов принявших его теряют человеческий облик. Не внешностью — разумом. Превращаются в жаждущих крови монстров. От него в сто раз увеличивается сила, выносливость, реакция. Почти полностью теряется способность чувствовать боль. Человек начинает видеть и слышать все, что происходит на расстоянии мили от него, так как будто это происходит в футе от него. Что еще дает этот наркотик не знает никто, кроме паладинов. Они пьют его в моменты смертельной опасности, или в без выходной ситуации. И лишь десять процентов из ста, выпивших его, способны его нормально перенести и вернуться в «человеческий» облик. Остальные погибают. Как говорят, паладины с младенчества мельчайшими дозами приучают своих детей к нему. Для выживших — он становится, что Тир для нас. Паладины называют Гримойру, кровью Белбога. Потому что там, откуда приходят к нам паладины, без него невозможно выжить. — Отшельник, все это сказал тихим печальных голосом.

— Белбога?

— Да. Это их верховное божество. У них очень древний пантеон богов. Их богам много тысяч лет. После разлома мира паладины отторгли своего христианского бога и вернулись к вере в своих исконных древних богов.

— Но зачем им все это? Они меня пугают. Я за всю свою жизнь не видела ни одной их женщины, старика или ребенка. Только этих ужасных воинов.

— Их жен и детей не видел никто. Они живут для того, чтобы сражаться с Тьмой, с мутантами. Это их религия. Они рождаются для того, чтобы умереть в битве. По преданиям их война идет три с половиной тысячи лет. С момента катастрофы и разлома мира. Говорят, что основной удар Тьмы пришелся по их континенту. Тогда самому большому — центральному континенту планеты. На всей его территории жил этот народ. После разлома часть континента опустилась под воду, а часть суши поднялась, образуя связь с нашим континентом. Их раса почти вся была уничтожена, тем, что тогда поднялось из Тьмы. И уже тогда они начали свою битву. Мы еще и не подозревали о Тьме, когда они уже сражались с нею. Неистово, люто, так как этот народ сражался с захватчиками за многие века до Катастрофы. Эти люди много раз были завоеваны врагами и земля их была утоплена в крови, но ни разу они не были порабощены. Подобно Фениксу они поднимались из пепла своих городов и уничтожали захватчиков, какими бы сильными они не были. Говорят, существует долина Сна. Она находится практически в центре разлома мира. В ней стоит Бастион Белбога. Самый крупный город-крепость из всех ныне существующих. Бастион паладинов. Землю этой долины не видел никто уже много веков. Она представляет из себя белую пустыню. Пустыню усыпанную костями павших в нескончаемой битве людей и мутантов. И каждые пятьдесят лет, на протяжении трех тысячелетий бастион Белбога штурмуют армии мутантов, таких о которых мы и не подозреваем, ибо мы сражаемся всего лишь с пограничными ордами. И на протяжении трех тысячелетий цитадель стоит не покоренная. Она их сердце. Так же как наше — Аргарот…

Отшельник замолчал. Молчание с тяжелым вздохом прервал Григорий. Внезапно охрипшим голосом прочитав то, что было написано на металлической пластинке паладина.

— Александр, сын Всеволода, сына Микамира. Зона Отчуждения 78АБ. Западная Цитадель Поревита.

— Зона Отчуждения? Поревит? — спросила Рейнара, — Сколько незнакомых слов.

— В Аргароте, в великой школе магов, мы изучаем историю народов. — сказал улыбаясь Отшельник, — Поревит — это бог войны. Воин с пятью лицами. Он неуязвим для врага и бессмертен. Он жаждет крови и успокаивается на короткое время лишь тогда, когда его меч обагряется кровью его врага. А зона Отчуждения… Честно говоря не знаю что это. Да судя по названию и ни хочу знать.

Дварв передал металлическую пластинку, вместе с пузырьком Отшельнику. Джером снял с шеи второго паладина такую же, но с пустым пузырьком и тоже отдал старому магу.

Отшельник магией поднял часть земли в воздух и Сокол вместе с Крушителем Черепов, багровея от натуги перенесли туда мертвые тела. Когда могила была готова, Григорий воткнул в изголовье два паладинских меча.

Герои еще постояли какое время молча около свежей могилы, каждый думая о своем, а затем сев на лошадей возобновили свой путь в порт Рояль.

— Я не возьму платы за жилье. Только не в этот день! Мы рады любым прибывшим воинам. — На лице тучного хозяина гостиницы, вытирающего руки об засаленный передник, не отразилось и тени сожаления об упущенных деньгах, только озабоченность, плохо скрывающая испуг. Он был рад воинам, которые будут жить в его гостинице и смогут защитить его в предстоящей осаде, если не дай бог Орда прорвется за стены. Он бы с радостью еще и приплатил путникам, дабы быть полностью уверенным в том, что они останутся.

— Как скажешь милейший. — сказал Джером, располагаясь за крепким обеденным столом.

— А за Тир нам придется платить? — В вопросе дварва чувствовалась плохо скрываемая озабоченность.

— Какие деньги? — хозяин замахал руками, — Мы может через сутки все отправится к трону Одина, а там деньги ни к чему.

Дварв радостно хрюкнул и ни слова больше не говоря потопал на кухню, требовать свой Тир.

Сокол усмехаясь, покачал головой, а Рейнара устало высвобождая волосы из под плаща, спросила:

— Милейший, у вас можно рассчитывать на горячую ванну?

— Конечно, конечно! Я понимаю! Я немедленно распоряжусь.

Тучный мужчина весьма проворно покинул уставших друзей, громким голосом отдавая распоряжения напуганным служанкам. Город вообще был весь напуган. Пока герои шли к ближайшей гостинице, они не смогли увидеть ни одного горожанина на лице которого не читался бы плохо скрываемый ужас.

Джером устало откинувшись на спинку лавки, ни к кому конкретно не обращаясь спросил:

— Дальнейший план действий у нас есть? Сквозь орду мы не пройдем. Обойти ее не успеем. Принять бой мы можем, но скорее всего это будет последний бой в нашей жизни.

— Мы можем уйти по порталу за орду. Отшельнику вряд ли доставит много труда и времени на прокол пространства. — Рейнара сбросила плащ и устроилась за другим концом стола.

— Могу. На подготовку заклинания уйдет часов десять. — подтвердил маг.

— Я думал, что Рейнара…

Сокола прервала своим появлением молоденькая служанка. Она дрожащими руками поставила на стол большой горшок с вареной картошкой и плошку с вареным мясом. Было видно, что весь сегодняшний день девушка провела в слезах.

— Вы защитите нас? Вы ведь не уйдете как все остальные? — дрожащий голос, готов был перейти в очередную порцию слез. Девушка взяла в свои руки руку Сокола и заглянула тому в глаза.

Воин ласково погладил девушку по волосам и сказал:

— Не для того мы пришли от самого Храма Пауля Соло, чтобы теперь уйти назад, при виде пьяной кучки гоблинов.

Девушка встала на цыпочки и поцеловала в щеку воина. И тут же застеснявшись убежала на кухню.

Джером добродушно хохотнул, поскреб макушку и ехидно касясь на Рейнару, сказал:

— Обещания данные молоденьким служанкам надо исполнять.

Грегорий поперхнулся Тиром и закашлявшись сказал:

— Гробы заказал кто-нибудь?

— Ладно, шутки-шутками, а надо решать. Мы остаемся и помогаем обороняющимся или я готовлю портал и мы уходим? — голос Отшельника был как никогда серьезен.

— Готовь заклинание маг, а там посмотрим, что до меня так я с удовольствием отделю своим топором десяток другой гоблинских голов от их тощих тел.

— Решено. Едим и располагаемся. Пока Рейнара будет принимать ванну, а Отшельник готовиться к открытию портала, мы с Соколом пойдем в гарнизон города и найдем их капитана, уверен ему есть что сказать нам.

— Согласен.

— Кстати мясо даже очень ничего. — сказала с набитым ртом девушка.

— А тир совсем не разбавлен и крепок как мой… — дварв задумчиво посмотрел в сторону девушки и пьяным голосом продолжил, — в первую брачную ночь…

— Куда ты собираешься идти? — Сильвия непонимающе смотрела на своего нового друга.

— Дальше, в зараженные земли. В самое их сердце. Если оно у них есть.

Сильвестр никак не мог решить, как лучше приладить за спиной новый меч.

— Но оттуда сейчас идет Орда. Ты там погибнешь.

— Может мне этого и надо.

— Я тебя не понимаю! Минуту назад ты шутил, а сейчас ты грубишь мне и говоришь, что решил покончить счеты с жизнью, пытаясь добежать до первой шеренги армии Тьмы! Что с тобой такое?

— Все нормально. Я ведь не зову тебя с собой. Если тебе не нравится эта идея, выскажи лучшую.

— Пойдем в Авалон…

— Город-башня магов?! Да я что спятил, по твоему?

— Ну а почему не в Авалон? Он находится на границе зараженных земель и там будет безопаснее всего. Да и я осталась без наставницы. Да и ты…

— Что я? Что я?! Ты ничего не знаешь! И ничего не понимаешь! Мне нельзя в Авалон.

— Да конечно, ведь я маленькая глупая девочка, которая всего лишь на полвека старше тебя…

— Прости…

— Не хочешь идти в Авалон — не ходи. Но ты можешь, хотя проводить меня к стенам башни?

Сильвестру захотелось закричать, что он готов проводить ее куда угодно, даже если дорогу к этому месту придется выложить костями из его тела. Но вместо этого он просто сказал — «Хорошо, Сил.»

Девушке с трудом удалось скрыть радость, и она весело засмеявшись и схватив парня под локоть, увлекла его вперед по дороге…

Массивные стены Порта Рояль возвышались над равниной грозно и могущественно, подчеркивая своим видом людскую непобедимую волю и ярость к врагам.

Монолит стен был древен как время. Оно и ветер, дующий с севера, избороздили его многочисленными трещинами. Во многих местах были видны пробоины и бреши заложенные свежим камнем. Порт Рояль выдерживал не единожды натиск Орды и банд мутантов.

Грозовые облака сгущались. Приближалась буря. Горизонт просматривался на многие мили вперед, несмотря на непогоду. И то, что видели многочисленные взоры мужчин и женщин, собравшихся на стенах, вселяло в их сердца ярость. Желваки на скулах мужчин ходили ходуном, ноздри гневно раздувались, руки крепче сжимали рукояти мечей. Женщины беспокойно переминались с ноги на ногу и еще крепче сжимали длинные эльфийские луки.

Внизу во дворе бурлила работа. В двух кузнецах не смолкал молот. Кузнецы без отдыха ковали наконечники для стрел.

Дети прямо тут же выстругивали древки, надевали на них наконечники и прилаживали оперение. Старики жгли уголь в земляных ямах и наливали в кожаные мешки смолу и черную кровь земли.

Глубоко под землей в катакомбах Порта Рояль маги делали последние приготовления для отражения атаки Орды.

Вирджи Драгон Стафф готовил свое тело и волю для воссоединения с великой магической энергией черного лотоса. После его принятия — пути назад ему уже не было. Генная структура человеческого тела за часы менялась так, что организм становился похож на серебристую воду, льющуюся вниз из кожаного мешка. Само «Я» человека менялось…

Все ждали неминуемого, и все готовились к этому по своему.

Все ждали атаки Орды…

Командир Той, стоял опираясь на рукоять клайморы и смотрел на стены Порта. Он ждал.

У его ног была его могучая армия. Армия насчитывающая 50 тысяч воинов. Самая большая и грозная, с которой только приходилось сталкиваться цивилизованным народам за последние века.

Лицо изможденное бременем лет и тяготами жизни, ничего не выражало. Его могучий торс больше бы подходил молодому орку, чем человеку.

Той в последний раз обвел ленивым и равнодушным взглядом свои войска и не менее ленивым жестом руки отдал своим командирам сигнал к последним приготовлениям перед началом штурма Порта Рояль.

Из-за его спины возникла полуобнаженная фигура прекрасной девушки. Она

Грациозно, по кошачьи, обвила руками мускулистый торс Тоя и лизнула маленьким раздвоенным на конце язычком его мочку уха. Воин блаженно зажмурился…

К Командиру Тою быстро подошел варлок, полностью закутанный в темный плащ с капюшоном. Хриплым голосом он заговорил.

— Командир Той, Вам будет приятно слышать, что мои боевые варлоки в последний раз прощупали центральную башню на предмет пустот и ловушек. И они докладывают, что все чисто. Башня — сплошной каменный монолит. Кроме двойных деревянных ворот укрепленных металлическими полосами, вход в Порт Рояль не чем не защищен. Тот сброд, что осмелился бросить Вам вызов, не представит для Вас ни какого интереса. Это отщепенцы общества. Изгои и преступники. От них отказались и поставили их вне Закона их же братья. Они не устоят при первой же атаке и побегут прочь.

Той смерил презрительным взглядом варлока и ответил:

— Если бы колдун, в тебе было бы ума столько же сколько и магической силы, ты бы ни когда этого не сказал. Эти изгои уже один раз удивили нас, отказавшись присоединиться к Орде. Головы наших послов одеты на окровавленные копья и возвышаются над их стенами. Эти изгои и бандиты на столько смелы и отчаянны, что смеясь, бросили вызов 50 тысячной армии, хотя их самих, дай бог вместе со скрюченными старухами да детьми, наберется тысяч пять, из которых лишь две — воины.

Той вздохнул и продолжил.

— Они колдун — бойцы. Честолюбивые, смелые и отчаянные бойцы. Если бы хотя бы треть моего войска обладала одним из этих качеств, я был бы спокоен. Нет, колдун, они не преступники, они решили избрать путь героев, а не предателей. За это я их уважаю. У меня есть свой кодекс… Я их всех просто убью. И ни кто не посмеет глумиться над их телами!

Спустя несколько мгновений, командир Той, бросил через плечо:

— Грул, давай команду для начала атаки. Первыми пойдут Огры. И объясни этим тупым ублюдкам, что их цель не сношаться среди ромашек, перед воротами, а выломать их. Выполняй!

— Огры!!! Идут Огры!!! Они начали штурм! Все на стены!

Все ожидали этого, но тем не менее когда одноглазый, крикнул роковые слова, все на короткое мгновенье замерли, а потом смерившись в душе с мыслью что это уже началось, устремились на стены.

Боевые Огры, закованные в черную броню, увенчанную таким количеством шипов, что было не понятно, как монстры не ранят сами себя, вперевалку, подпрыгивая, бежали к стенам и воротам крепости.

Святой Каин, боевой священник города, стоял на стене вместе со всеми, облаченный в митхриловые кольчужные доспехи и сжимал в руках утреннюю звезду устрашающих размеров.

Он отдал одну короткую команду, которую по цепочке воины передали к стрелкам катапульт.

— По моей команде, пусть катапульты дадут залп камнями…

Святому отцу не удалось окончить начатой фразы. Его прервал звонкий голос дозорного.

— Смотрите!! Передовые отряды Орков и гоблинов выстраиваются в ряды!!! Они готовятся к штурму!!!

Командир Той все так же стоял и смотрел на неприступные стены Порт Рояля и все так же опирался на свою клаймору. По его лицу блуждала едва заметная улыбка. Не оборачиваясь к своему помощнику и соглядатаю ВарЛорда, Грулу, он отдал приказ:

— Все силы — на штурм стен. Защитники беспомощны — мы сомнем их числом. Первыми идут огры. Цель варлоков давать магическую защиту над отрядами и посылать через стены шары огня и все на что у них там хватит фантазии. Следом идут хобгоблины, гоблины и орки. Ты их возглавишь.

Пять тысяч варлоков и все скайвены останутся со мной — это будет мой резерв. Выполняй!

— Командир Той, а ты не допускаешь мысли о том, что их беззащитность может быть ловушкой для нас?! И ты рискнешь послать на смерть 35 тысяч своих солдат?

— Во первых, ты клевещешь на мою армию обвиняя ее в том, что она не способна раздавить в семь раз уступающее ей по численности сборище бандитов и преступников. Во вторых, уж не пытаешься ли ты оспаривать мои приказы? И наконец в третьих, не выказываешь ли ты признаки трусости, а по указу нашего Господина я должен карать на месте всякого, кто поддался низменному чувству страха?

Было видно, как побагровела и без того бардовая физиономия Грула. Разворачиваясь он выдавил сквозь зубы:

— Ваш приказ будет выполнен, Командир Той. — и намного тише Грул добавил, — …и передан ВарЛорду слово в слово.

Командир Той выждав, когда его помощник удалится к войскам, подозвал к себе Диану — свою наложницу.

— Найди варлока К'ганха и приведи ко мне.

Спустя пять минут уединение Тоя нарушил придушенный кашляющий голос К'ганха.

— Слушаю мой владыка.

— Ты и твои варлоки должны будете защищать наш резерв. Ни что не должно угрожать скайвенам.

— Но ведь они еще в пути и будут здесь только через несколько часов.

— Я знаю, и тем не менее, ты должен будешь прикрывать защитным полем мои атакующие отряды только до тех пор пока они не дойдут до стен. Дальше ты отгородить нас от наступающих войск и крепости самым прочным магическим защищающим полем, на какое только будешь способен. А ты ведь великий варлок, почти такой же могущественный, как и сам наш Господин. Для тебя сделать такое поле и держать его два дня — сущий пустяк.

— О-о-о! Конечно мой повелитель! Слушаюсь и повинуюсь, мой повелитель!

— Слова правды о твоем рвении дойдут до слуха ВарЛорда. Ступай, ты можешь идти.

Услышав последние слова варлок взвыл от радости и пятясь не переставая кланяться начал удаляться.

Когда К'ганх уже почти скрылся из виду, Той его окликнул.

— К'ганх, ты конечно же знаешь приказ ВарЛорда, который касается трусов? Ну так вот, всех кто попытается пересечь твою защиту, я имею ввиду наших солдат, какого ранга они не были бы, мы автоматически считаем трусами и дезертирами. Их необходимо убивать на месте, самым жестоким образом, в назидание другим. Ты меня понял?

— Конечно! Убивать всех дезертиров! Разрывать их на части! Слушаюсь и повинуюсь, мой повелитель!

Когда варлок удалился, Командир Той за весь сегодняшний день позволил себе облегченно вздохнуть и улыбнуться…

Сзади подошла Диана, обвила руками его мускулистый торс, прижалась к нему всем телом и тихо, так чтобы было слышно только ему одному начала что-то напевать.

— Залп!! Залп!! — пронеслось по рядам воинов и свист рассекающих воздух камней, разорвал сковавшее воздух напряжение.

Внизу вместе с грохотом ударов, раздался яростный, полный боли вой. Треть огров обезображенными кучами мяса остались лежать пред древними стенами цитадели.

— Еще залп!!

После второго залпа к стенам бежало лишь несколько огров.

Там, вдали, вражеский строй дрогнул и казалось сами врата ада открылись и все демоны завопили разом. Передовые отряды гоблинов, размахивая оружием и таща за собой осадные лестницы ринулись вперед.

Люди на стенах в испуге дрогнули, но не один не побежал.

И тут же над отрядами вспыхнуло, переливаясь защитное поле.

— Ждаааать! — протяжно крикнул Каин.

Когда до первой шеренги оставалось менее двухсот футов, ров утыканный заточенными и обожженными на концах кольями, тянувшийся по всему периметру стен, вздыбился и земля с грохотом вспучилась, высоко вверх подбрасывая колья. Люди лишь на мгновенье отшатнулись от стен. Кто-то зло выругался.

— Ждааать! — повторил священник.

До первых гоблинов оставалось менее тридцати футов. Уже можно было разглядеть клыки в раскрытых пастях гоблинов.

— Лучники, ЗАЛП!

На мгновенье казалось внизу пропала земля и появился деревянный настил из стрел. И тут же первые две шеренги буквально отлетели назад, сминая кажущийся порядок атакующих.

Следующие ряды гоблинов лишь на мгновение дрогнули, но подталкиваемые задними, они подхватили осадные лестницы и ринулись дальше.

— Лучники, залп и отходите со стен!!

С этими словами над тьмой орды полыхнула пламя и в стены крепости полетели гигантские раскаленные почти до бела глыбы камня. Они были подобны метеорам, оставляющим за собой хвост из дыма и искр, с ревом рассекающих воздух.