Московские коллекционеры: С. И. Щукин, И. А. Морозов, И. С. Остроухов. Три судьбы, три истории увлечений

1

Синдром Стендаля – избыточное возбуждение, испытываемое человеком от нахождения в зоне воздействия искусства или в месте сосредоточения большого числа объектов искусства. Название дано в честь французского писателя Фредерика Стендаля (настоящее имя Анри Бейль, 1783–1842), описавшего в книге «Неаполь и Флоренция: путешествие из Милана в Реджио» свои ощущения во время визита во Флоренцию.

2

Сподвижницы Аввакума сестры Соковнины (в замужестве – Ф. П. Морозова и Е. П. Урусова), заточенные сначала в Боровский острог, а затем в земляную яму, где они в 1675 году скончались. Из опасения паломничества старообрядцев захоронены тайно. Любопытно, что в числе первых приобретений С. И. Щукина были этюды В. И. Сурикова к историческому полотну «Боярыня Морозова», купленному П. М. Третьяковым.

3

Этот дар передавался в семье даже через поколения. Профессор медицины Сергей Петрович Боткин не страдал манией собирательства, а сын, врач Сергей Сергеевич, сделался тончайшим коллекционером русского рисунка. А еще доктор С. С. Боткин приходился зятем коллекционеру Павлу Михайловичу Третьякову: он был женат на его дочери Александре.

4

По образованию купцу-самоучке Боткину трудно было найти равных. Итальянский и испанский он выучил сам, а французский, немецкий и английский, которые преподавали в пансионе, довел до блеска. Юному Боткину хватило одного года заграничного путешествия по Германии, Франции, Италии, чтобы, вернувшись в 1835 году, заинтересовать своей персоной московских интеллектуалов. «Боткин – молодой купец, недавно приехавший из-за границы, – писал Станкевич, – человек, каких я, кажется, не встречал: столько ума, столько гармонии и святости в душе… Может быть, я увлекаюсь, но нельзя не увлечься, встретив человека, в котором так много прекрасного».

Петербургский исследователь Б. Ф. Егоров, десятилетиями изучавший историю Боткиных, недавно выпустил капитальное исследование о всех поколениях этой семьи. См.: Егоров Б. Ф. Боткины. СПб.: Наука, 2005.

5

Михаил был младше Василия на 28 лет.

6

«Несмотря на то, что во внешнем нашем положении не было ни малейшего сходства, наше внутреннее заключало в себе много невольно сближающего», – сухо комментировал впоследствии А. А. Фет свое сватовство к Мари Боткиной, которую встретил в доме ее брата. Фет писал, что «она безотлагательно приняла мое предложение, чистосердечно объявив, что у нее ничего нет, за исключением небольшого капитала». Братья вошли в положение сестры и выделили супругам 100 тысяч, на которые и было приобретено ими имение в Орловской губернии. Марии Петровне исполнилось 29 лет, и братья потеряли всякую надежду выдать сестру замуж. «Право, все это сбылось так неожиданно, что я до сих пор боюсь верить. <…> Я радуюсь еще и тому, что Фет человек благоразумный и расчетливый и попусту бросать деньги не любит, – а это в муже и при их средствах вещь не последней важности. На Машу письма Фета производят действие электричества, а сегодня от депеши она едва могла расписаться о получении ее и несколько минут не могла выговорить ни одного слова», – писал Василий Петрович брату Дмитрию Петровичу.

7

До последних дней Иван Васильевич вел деятельную жизнь, хотя, вспоминает Петр Иванович, здоровье уже было не то, и «в театрах отец обыкновенно не досиживал до конца представления, и в ложах Московского Большого театра, где имеется комнатка с диваном, обыкновенно засыпал во время итальянской оперы, несмотря на то, что очень ее любил».

8

Как и его старшие братья, С. И. Щукин был крещен в храме Архидиакона Евпла на Мясницкой – Щукины жили в его приходе; младших крестили в церкви Успения на Покровке. Оба храма снесены в советское время.

9

Уроженцами Мюльгаузена были химик-колорист Штейнбах, внедривший ручную набивку многоколерных рисунков, и его зять рисовальщик Эмиль Циндель, основатель учрежденного в 1874 году в Москве Товарищества ситценабивной мануфактуры «Эмиль Циндель», продукцией которого торговали Щукины.

10

После женитьбы на племяннице Марии Петровны Фет-Боткиной ученый-агроном А. И. Иост, управлявший орловскими имениями Фета и его родственников, станет управляющим сахарным заводом Боткиных. Алексей Лагодин, муж четвертой сестры – Антонины Щукиной, тоже был специалистом по сахароварению.

11

Надежда Щукина вышла замуж за товарища прокурора Тульского окружного суда Александра Мясново. После революции ей удавалось переписываться с сыном Николаем, которого приютил у себя в Париже брат Сергей Иванович. Благодаря письмам, доходившим до Надежды Ивановны из Франции, и стали известны некоторые подробности жизни семьи ее любимого брата в эмиграции.

12

Анатолий Григорьевич Коренев (1868–1943) – художник, энтузиаст музейного дела, эрудит и знаток западноевропейского искусства, после революции заведовал Ялтинским подотделом секции изобразительного искусства при Крымском Наробразе. Исполнял обязанности главного хранителя Алупкинского дворца, директор (1921–1927) Ялтинского художественного музея, открытого в бывшем особняке княгини Барятинской. Первый директор Севастопольского художественного музея (1927–1939). По его собственным словам, в течение восьми лет являлся «демонстратором картин» при Щукинской галерее.

13

Николай Васильевич Досекин (1863–1935) – живописец, график, сценограф, скульптор. В 1880-х годах переселился в Москву, учился в мастерской А. А. Киселева (где, видимо, познакомился с И. И. Щукиным). С 1899 года – член ТПХВ. С 1896 по 1914 год с перерывами жил и работал в Париже, занимался в частных академиях и мастерской Е. С. Кругликовой. В 1900–1901 и 1903 годах принимал участие в выставках «Мира искусства». В 1903 году стал одним из основателей и постоянных экспонентов Союза русских художников.

14

Имеется в виду картина Пюви де Шаванна «Бедный рыбак» (1879); ныне в ГМИИ имени А. С. Пушкина.

15

Получается, что на каждого жильца особняка по Большому Знаменскому, 8, приходилось меньше трех квадратных метров жилой площади.

16

Последний крик (фр.).

17

В 1910 году С. И. Щукин писал Матиссу, что в молодости был страшно увлечен Пюви де Шаванном: возможно, ему запало в душу висевшее у Д. П. Боткина полотно «Деревенские пожарники» – одна из ранних работ французского символиста (ныне находится в Эрмитаже).

18

Другая сестра, Варвара, вышла замуж за И. Я. Прохорова, владельца Трехгорной мануфактуры, а Анна – за владельца золотоканительной фабрики А. А. Алексеева, родственника К. С. Алексеева-Станиславского.

19

Теперь они благополучно висят в Пушкинском музее рядом с картинами, купленными С. И. Щукиным. Картин из коллекции Д. П. Боткина в России почти не осталось – наследники увезли их в Париж и, оказавшись в эмиграции, существовали на средства от их продажи.

20

Принадлежавшие К. Т. Солдатёнкову 230 полотен русских мастеров, коллекция скульптур и гравюр, а также картины иностранных мастеров и двадцатитысячетомная библиотека – все было завещано Румянцевскому музею.

21

Федор Иванович Прянишников (1793–1867) – директор почтового департамента, собрал коллекцию картин русских художников. Его галерея была единственным русским частным собранием, купленным после смерти владельца казной. Поступила в Румянцевский музей в Москве; ныне в составе Государственной Третьяковской галереи.

22

Лицей цесаревича Николая, привилегированное мужское учебное заведение, был основан в 1867 году М. Н. Катковым и задуман как образцовое для других русских гимназий и вузов учебное заведение.

23

Их взаимоотношения подробно описаны в части третьей.

24

Речь идет о газетных и журнальных публикациях И. И. Щукина, выходивших под заголовком «Парижские акварели» и затем объединенных в книгу с тем же названием (см.: Щукин И. И. Парижские акварели: Очерки и корреспонденции. СПб., 1901).

25

Максим Максимович Ковалевский (1851–1916) – профессор государственного права. Лидер партии демократических реформ. Руководил Русской высшей школой общественных наук (полный курс три года), основанной в 1900 году в Париже, где читались лекции по гражданскому праву, философии, психологии, всеобщей истории, социологии, истории религий, литературе и пр. Школа располагалась в снятом для нее помещении Школы социальных наук напротив Сорбонны. Лекции проходили в большой аудитории, украшенной картой России. Плата была чисто номинальной – 20 франков год. Взнос анонимной жертвовательницы в 20 тысяч франков позволил существовать школе несколько лет. Лекции в школе читали видные ученые и политические деятели: Н. И. Кареев, М. М. Ковалевский, П. Г. Виноградов, Е. В. де Роберти, Ю. С. Гамбаров, М. М. Винавер, Е. В. Аничков, П. Н. Милюков, М. И. Туган-Барановский, В. М. Чернов, В. И. Ленин и другие.

26

В 1901/02 учебном году И. И. Щукин читал курс «Религиозное и общественное движение в XIV и XV веках», а среди «дополнительных курсов и отдельных лекций» – «Введение в изучение истории; Литература истории русского права». В программе школы на 1903/04 учебный год имени Щукина уже нет. Через кого И. И. Щукин познакомился с Ивановым, неизвестно, но летом 1896 года Иванов уже совершает «обычные визиты» к Щукину, часто в сопровождении И. М. Гревса. (См.: Николай Богомолов. К истории вхождения Вяч. Иванова в литературный мир.)

27

Допущенная А. Белым в воспоминаниях неточность по поводу службы в Лувре была взята как достоверный факт и до сих пор повторяется в большинстве биографий И. И. Щукина.

28

Ф. В. Боткин (1861–1905) окончил юридический факультет, потом уехал в Италию, учился в Миланской академии, приехал в Париж в 1893-м, выставлялся в парижских Салонах, писал под сильным влиянием Мориса Дени и набидов. В России, писал в его некрологе в «Историческом вестнике» И. И. Щукин, Боткина «знали мало, разве по слухам, и по русской привычке, не видя его вещей, усердно за глаза бранили… Для большинства же особливо гордых своим невежеством российских мастеров он так и остался каким-то причудливым декадентом заграничной формации».

29

В январе 1899 года Ф. В. Боткин обращался к Илье Остроухову, мужу своей кузины, с просьбой «дать указания для осмотра Москвы с художественной стороны и искусства, старого и нового» молодому Дюран-Рюэлю, едущему на выставку «Мир искусства» в Петербург.