Московский доктор

Глава 8 Переезд в Подмосковье

Мы с Ольгой валялись на траве за больницей, сцепившись друг с другом, как два зверя в брачный период. Казалось, что завтра никогда не наступит. Мы целовались так, будто каждый поцелуй был последним.

— Слышала, что доктора такие сдержанные, — она попыталась разрядить обстановку лёгкой шуткой, но в её голосе слышалась едва уловимая насмешка.

— Я всегда в тему, где бы ни оказался, — ответил я с ухмылкой, и моя рука уже скользнула под её блузку, как опытный вор, нащупывающий драгоценности.

Ольга не просто была в теме — она играла в высшей лиге большого секса. Наш поединок продолжался целый час. Наконец, мы остановились, поняв, что пора сделать паузу.

Приведя себя в порядок, Ольга с профессиональной грацией вернулась в больничную палату, словно ничего и не было. Она подошла к кровати Фрица и, сдерживая дыхание, убедилась, что его сердце стучит ровно, а сам он спит, издавая такие звуки младенца.

— Похоже, лекарство сработало, — пробормотала она. Старик, по крайней мере, пережил самый опасный момент.

До рассвета оставалось ещё несколько часов, и Ольга решила немного вздремнуть, отдавшись во власть сна, как солдат после боя. Я снял куртку и, осторожно накрыв её, отошёл, чтобы не мешать. Устроился в кресле и вытянув ноги решил покемарить до рассвета.

*****

Спустя несколько часов проснулся и сидел, размышляя. Ну, размышлял — громко сказано. Скорее бездельничал. Я ведь был свободен, мог себе позволить. Вытянулся в кресле, размял мышцы.

Прошло какое-то время. Павел заглядывал в палату несколько раз, но не стал мешать. Наверное, подумал, что мы дрыхнем. Да и ему не до отдыха. Днем расслабляться так нагло не выйдет.

Вдруг — бах! Дверь вылетела, и в палату ворвались какие-то парни в форме охраны. Сразу понятно: серьезные ребята, сейчас будет весело.

— Ты Григорий? — с пафосом начал один из них, явно главный, хотя выглядел как мужик из очереди на кассе. — Мы из отдела безопасности больницы. Подозреваем тебя в краже. Пройдем с нами.

Я с трудом удержался от смеха. Ну, я-то, конечно, Григорий. А краду я только женские сердца, не часы.

Сел медленно, нахмурился:

— Какая еще кража?

— Не умничай! Узнаешь, когда пойдешь с нами, — этот невысокий охранник даже замахал своей дубинкой, как будто собирался сразить меня этим грозным жестом. — Давай, поторопись.

Я заметил, что у него за спиной маячил тот самый доктор Хинкельштейн. Ну, понятно, тут явно кто-то что-то замышляет. Этот мелкий охранник просто марионетка в чужой игре. Хотят свалить на меня чьи-то грехи.

В этот момент от шума проснулась Ольга:

— Доктор Хинкельштейн! Ты чего творишь? Это реанимация!

Народ уже начал собираться у двери. Медсестры, пациенты — все хотят шоу.

— Мне плевать, где я. Вчера главврач больницы потерял часы! Ролекс, между прочим, за двести пятьдесят тысяч! — начал Хинкельштейн. — По камерам видно, что на этаж, когда пропали часы, поднялся только Григорий! Что ты там делал среди ночи?

Он выглядел так, будто прямо сейчас раскроет мировой заговор жидо-рептилоидов. Настоящий герой мистических шоу.

Ольга, казалось, была ошеломлена. Она ведь знала, что я ночью провел время с ней на траве, а не воровал какие-то часы.

— Даже если он был там, это не значит, что он что-то украл! — выдохнула она, явно раздраженная. Грудь вздымалась, глаза горели.

А этот Хинкельштейн, уже пялился на Ольгу, как на десерт. Но держал себя в руках.

Глотнул слюну и продолжил пафосно:

— Мы никого зря не обвиняем. Сейчас он главный подозреваемый. Мы забираем его на допрос. И палату сейчас обыщем.

Я тихо вздохнул. Ну, начинается шоу.

Как только увидел самодовольную рожу Хинкельштейна, сразу вспомнил, как этот гад вчера уселся на кровать, едва вошёл. Ну и денёк. Очевидно, этот тип собирался подставить меня. Сукин сын.

«А вот и ловушка,» — пробормотал я себе под нос, отдав Ужоре незаметный приказ обыскать палату. И да, конечно, под подушкой Фрица нашлись часы.

Улыбка сама собой расползлась на лице. Ах, Хинкельштейн, жалкий ты трус. Этот придурок серьёзно думал, что обмажет меня грязью и утащит на дно? Ха, хорошая попытка.

Но, к счастью для меня, я не был каким-то среднестатистическим «Васяном» с улицы. В любой другой ситуации, возможно, он бы поймал меня, но не сегодня. Ужора, как молния, спрятал часы в карман Хинкельштейна. Обычный глаз ничего бы не заметил, даже если бы сто человек наблюдали.

Душа моя теперь была спокойна. Сев на кресло, бросил на Хинкельштейна взгляд, полный презрения.

— Ты тут кто вообще? Медицинский консультант? И что, считаешь, что имеешь право обвинять меня в краже? — Я усмехнулся.

Хинкельштейн ехидно улыбнулся, глядя мне в глаза:

— Думаю, ты просто трус. Уведите его. Обыщите его и палату, уверен он где-то спрятал часы, — приказал он, явно возомнив себя важной шишкой.

Внезапно вперёд выдвинулась Ольга, защищая меня как львица.

— Посмотрим, кто тут осмелится! — прогремела она, нахмурив свои брови так, что охранники моментально встали как вкопанные. Они переглянулись, явно не решаясь идти дальше.

Эти ребята были на временных контрактах, их могли уволить по щелчку пальцев. А вот Ольга — совсем другое дело. Да и статус у неё куда выше этих простых охранников. Все знали, что связываться с ней — себе дороже.

Хинкельштейн прищурился и посмотрел на неё с явной досадой:

— Ольга, не лезь не в своё дело. Неужели ты хочешь быть его сообщницей? — угрожающе бросил он, пытаясь показать себя крутым.

Ну да, конечно. Уверенный в себе? Только у себя в мыслях.

— В сторонку, дорогая, сам разберусь. — Я мягко похлопал её по плечу, глядя на её напряжённое лицо.

— Что тут происходит? — она бросила на меня обеспокоенный взгляд. Её явно напрягал этот Хинкельштейн и его слишком уж уверенные выходки. Павел тоже был здесь, но не решался вмешиваться.

— Похоже кто-то решил меня подставить. Павел, звони в полицию, — уверенно сказал я и он тут же вытащил телефон.

И вот тогда я выпрямился. Я стал как глыба камня. Моя аура мгновенно заполнила всё пространство, как грозовое облако перед бурей.

— Хинкельштейн, ты же доктор, да? Позволь объяснить, у тебя и охраны нет права обыскивать тут что-либо. Полиция уже в пути. И, кстати, если ты попытаешься подделать факты и сделать из меня преступника, три года в тюрьме тебе гарантированы, — вежливо напомнил я ему закон.

Лицо Хинкельштейна побелело. Он посмотрел на меня как на призрак. Боже, неужели он думал, что я просто интерн, которого никто не взял на работу? Ха, жалкий.

Тем временем я продолжил:

—Так что не напрягайся, часы главврача не у меня. Даже если их найдут, на них не будет моих отпечатков, понял? А если решишь обвинить меня, я тебя же и засужу, — подытожил я.

Его глаза дёрнулись, но он быстро пришёл в себя. В конце концов, если он хотел меня подставить, он бы не оставил на вещах свои отпечатки.

Он снова занял уверенную позу:

— Оставь свои сказки. Мы выясним, украл ты часы или нет, когда прибудет полиция, — нагло заявил Хинкельштейн, явно считая себя неприкасаемым.

Я медленно покачал головой и ухмыльнулся:

— Слушай, всегда думал, что у тебя мозги есть, — с пафосом начал я, бросив на него насмешливый взгляд. — Но оказалось, ты всего лишь пустая башка, набитая кирпичами. Даже если вся полиция приедет. Они же без «понятых» пальцем не пошевелят. Можешь, конечно, попытаться сжульничать. Только вот одно «но». Как только попробуешь — всё это будет зафиксировано на видео и появится в интернете. Ты даже лапками взмахнуть не успеешь, как твоей карьере придет конец.

У Хинкельштейна аж глаза забегали, видно было, что нервы шалят. Ольга и остальные уже достали телефоны и начали снимать, а он понял, что я не так прост, как ему рассказывали. Думал, мол, я трусливый выпускник аспирантуры. Ха! Далеко не так, приятель.

Хинкельштейн явно жалел, что вообще влез в эту кашу. Если бы знал заранее, в жизни не стал бы замышлять такое. Но уже поздно — он часы под подушку засунул. Нечего назад пятиться, придется идти до конца. Только вот забрать меня силой у него уже смелости не хватало. А ведь всё это он начал ради своей карьеры — хотел остаться на теплом местечке.

*****

Наконец-то приехала полиция. И когда они выслушали нас, то провели обыск палаты и меня тоже обыскали. Разумеется, всё происходило при свидетелях и видеосъёмке. Но вот часов в палате не нашлось. И у меня их тоже не было. Тогда я предложил им обыскать Хинкельштейна. Или пусть он сам вывернет свои карманы.

— Ха! Думаешь, часы могут быть у меня? — сказав это он с самодовольным видом засунул руку в карман и вдруг замер. Улыбка исчезла с его лица.

— Ну что там? — раздраженно спросил один из прибывших полицейских.

Хинкельштейн не спешил и тогда полицейский сам подошел и в присутствии понятых вытащил «украденные» часы.

— Так, так… Ложное донесение при исполнении обязанностей, — пропел один из сотрудников поигрывая наручниками. — Еще и кража.

Хинкельштейн стоял, и выражение его лица постоянно менялось. Бедняга попал в тупик и не знал, куда податься. Мошенник ли он? Может быть. Но опыта у него, как у деревенского паренька, только что вырвавшегося в город. И как только столкнулся с чем-то непредвиденным, сразу растерялся.

Его тут же заковали в наручники и вывели из палаты. От шума наконец проснулся отец Ольги и она поспешила ему всё объяснить.

Выдохнув, я решил подышать свежим воздухом, успокоить нервы немного. И пора выгулять питомцев — Черныш, как всегда, требовал своего.

— Сколько жертв вокруг, — пробормотал он, словно волк, обнюхивающий овечий загон. В тусклом свете его капюшон отливал зловещим блеском.

— Хватит придуриваться, — сказал я, понимая, что привести Черныша сюда было одной из самых дурацких идей, которые приходили мне в голову.

— Все эти жертвы не мои, — тоскливо вздохнул он, осматриваясь. — Я их не чувствую… Подожди, стоп, одну чувствую.

Черныш вдруг резко остановился у двери, его ноздри раздувались, как у охотничьей собаки, почуявшей дичь.

— Это чистая душа, — произнёс он с особым восторгом. — Мне повезло. Из неё можно выжать кучу демонических минералов.

Я толкнул дверь и увидел бледного мальчишку, лежащего в полумраке. Респиратор тихо шипел, подавая воздух в его ослабленное тело, а выбритая голова блестела в тусклом свете.

После паузы я спросил:

— Как он умрёт?

— У него в голове что-то нехорошее. Ровно в три часа дня это его прикончит, — ответил Черныш, прищурив глаза.

— А если дать ему демонический камень? — в моем голосе прозвучала нотка надежды, хотя я знал ответ.

— Это лишь отсрочит его конец. Пока эта штука в голове, смерть не уйдёт насовсем, — произнёс Черныш, словно врач, выносящий вердикт. — Но если хочешь, чтобы я отказался от добычи, придётся обсудить компенсацию.

— Я дам тебе камней на год вперед.

— Недостаточно.

— Не торгуйся. Это моя цена. Не устраивает — забирай его душу.

— Ладно, но в следующий раз будь осторожнее с ценой.

Я окинул взглядом комнату, убедившись, что камер нет, и достал из кармана демонический порошок. Высыпал его в рот мальчишке, наблюдая, как его дыхание выровнялось.

— Он спасён, — сказал Черныш. — У него есть полгода.

В этот момент дверь палаты открылась, и на пороге появилась врач.

— Кто ты такой?

— Эм… родственник пациента, — пробормотал я, пытаясь сохранить хладнокровие.

— Нет, ты не родственник Даниила. Он здесь уже два года, и я тебя ни разу не видела. И вообще, у него давно не было визитов. Кто ты такой? — её голос звучал сурово, глаза сверлили меня, как рентген.

— Я… ошибся палатой. Мой друг в реанимации, и все палаты похожи.

Она не раздумывая схватила рацию и произнесла с ледяным спокойствием:

— Охрана, срочно сюда.

Ну вот опять, что за день такой сегодня? Я стоял как вкопанный, буквально прирос к месту. Бежать? Да уж, конечно. Как будто я бы просто так взял и рванул отсюда, зная, что за мной потом явится служба безопасности. Нет уж, пусть попробуют. Не буду же я их бояться.

Когда пришла охрана они проводили меня в свою комнату. Докторша не отставала от нас.

Уже в комнате охраны она продолжила допрос:

— Если не скажешь правду, вызову полицию, — голос докторши звучал твёрдо, а взгляд, как сканер, сверлил меня, явно намереваясь раскусить. Она была не из тех, кто просто так отпустит.

— Да я уже сказал тебе — ошибся палатой, — постарался произнести это как можно невиннее, хотя и понимал, что в такой ситуации это звучит довольно натянуто.

— А зачем тогда с самого начала врал? — она прищурилась, прицеливаясь к новым атакам.

— Ты что-то путаешь, — нахмурился я. — Когда это я врал?

Докторша не сдавалась и явно не собиралась пускать дело на самотёк.

— Похоже, придётся звать полицию, — угроза повисла в воздухе.

Я тоже достал телефон. Время было действовать по-своему.

— Ольга, подойди-ка в комнату службы безопасности, — сказал я, набрав её номер. — Тут врач немного недопонял.

Ольга, как всегда, не заставила себя долго ждать. Она появилась так быстро, будто стояла неподалёку. Окинула меня взглядом, потом перевела его на докторшу.

— Расскажите, что произошло? — её голос был спокоен, но в нём звучала скрытая сталь.

Докторша явно была настроена решительно:

— Этот человек вломился в палату мальчика. Подозреваю, что у него были плохие намерения.

В этот момент к нам подбежала взволнованная медсестра, чуть ли не задыхаясь от волнения.

— Флора, Даниил очнулся! Очнулся!

— Что? Даниил-младший? Как такое возможно? — Докторша выглядела ошеломлённой. Её профессионализм начал давать сбои.

— Правда! Очнулся и сразу заявил, что хочет есть.

Флора была в шоке. И все побежали в палату мальчика.

— Невероятно… Он же был без сознания после химиотерапии. Аппетита у него не может быть… Плюс последние сеансы химиотерапии были ужасными. Опухоль не уменьшилась. Она давит на его центральную нервную систему. Он не мог очнуться.

Флора знала состояние Даниила лучше всех. Она следила за ним последние недели, видела, как химиотерапия уничтожала его вкусовые рецепторы. Бедный ребёнок питался только через капельницы, ведь всё, что он мог проглотить, вызывало у него ужасную боль.

Это было жестоко по отношению к ребёнку. Но ещё жестче было то, что никакого улучшения не происходило, несмотря на все усилия врачей. Химиотерапия, по сути, лишь убивала его.

— Но он кажется полным сил, — Флора недоумевала, не понимая, как такое возможно.

Ольга поняла, что пришло время вмешаться:

— Доктор, если с мальчиком всё в порядке, могу я забрать друга?

— Нет! — резко ответила она, словно отрезав все варианты.

Но Ольга не собиралась так просто сдаваться:

— Больница не имеет права удерживать его. Если хотите, звоните в полицию, пусть поговорят с моим адвокатом. Мы будем в палате интенсивной терапии. Вызывайте, когда захотите, — она повернулась и я пошёл вслед за Ольгой.

Когда мы отошли на безопасное расстояние, я повернулся к ней.

— Спасибо. В долгу перед тобой.

Ольга прищурилась:

— Ты спас мальчика?

— Какого мальчика? О чём ты вообще? — я скривился, не желая вступать в обсуждения.

— Ты ворвался в ту комнату, чтобы его спасти?

— Может, сначала займёшься своим отцом? Пора бы ему позавтракать, — попытался сменить тему, зная, что у неё не будет аргументов против.

— Он уже проснулся и сразу попросил еды, как тот мальчик, — она с вызовом посмотрела на меня, явно ожидая объяснений.

— Кажется, я справился, — сказал спокойно. — Ах да, попроси Павла отправить деньги за работу. И напоминаю, беру только наличными.

— Ты не останешься, чтобы обсудить лечение моего отца?

— Нет, — покачал головой. — С твоим отцом скучно иметь дело.

Она смело посмотрела мне в глаза, и в её взгляде читалось что-то большее.

— А как насчёт меня?

Я усмехнулся.

— Да у нас с тобой ничего общего. Ты правда веришь в любовь после первого секса?

Она вздохнула, не желая сдаваться так легко.

— Назови цену.

— Шесть процедур, и твой отец проживёт ещё год. Стоимость — десять миллионов за каждую.

Она нахмурилась, осмысливая сказанное.

— В мире нет такого дорогого лечения.

Я пожал плечами.

— Ты уверена?

Наступило молчание, потом она кивнула.

— Ладно, договорились, — произнесла она, словно поставив последнюю точку.

*****

— Григорий, ты наконец вернулся! Как, трудный пациент попался? — Иван оторвался от газеты и с любопытством взглянул на меня.

— Да, старый хрыч. Но смерти боится, как огня, — снял пиджак и бросил его на спинку стула.

— Ну что, десять миллионов получил? — Иван хмыкнул, явно надеясь на положительный ответ.

— Пока нет. Думал, я тут с чемоданом денег заявлюсь? — усмехнулся, понимая, что в глазах Ивана отражается скорее разочарование, чем удивление.

— Ты вообще уверен, что он заплатит? Деньги-то немалые. — Иван начал тревожно ёрзать, словно ему уже кто-то должен был принести ту самую сумму.

— Да заплатит, не переживай. Ему ещё лечиться впредь, но тебе, брат, от той платы ни копейки не светит, — предупредил его, видя, как он пытается скрыть жадный блеск в глазах.

— Конечно, у меня есть этика, — важно произнёс Иван, как будто он вообще знал, что это слово значит.

— Этика, говоришь? Так вот, ещё шесть сеансов по десять миллионов за каждый.

— Забираю свои слова обратно! Чёрт, Григорий, почему сразу не сказал? Это ж я его тебе подогнал! Где моя доля? — тут же оживился Иван, словно его подменили.

— Сам согласился, а теперь хочешь комиссионные? — ухмыльнулся я. — Давай ещё таких богачей, тогда и поговорим.

— Григорий, по-братски, десять миллионов… ладно, восемь — и забудем, как страшный сон! — предложил Иван, пытаясь зацепиться за хоть какую-то возможность.

— Спать иду. Когда деньги будут, разбуди, пересчитаю сам. — Не дожидаясь его ответа, открыл холодильник, достал бутылку молока, захватил с прилавка рулет и направился в спальню, не оборачиваясь.

*****

Днём Иван ворвался ко мне в комнату, едва не сорвав дверь с петель.

— Григорий, тут какой-то тип с коробкой. Говорит, твоя оплата, но без тебя не отдаст, упрямый осёл. Я ему сказал, что я твой партнёр, а он не верит.

— Убирайся, спать хочу! — простонал я, укрывшись одеялом с головой. Спать хотелось до ужаса, а это Иван — как назойливая муха.

— Ты сам просил разбудить, вот и просыпайся, — Иван явно наслаждался моментом.

— Это не значит, что нужно вышибать дверь, — пробурчал я, пытаясь выторговать ещё пару минут сна.

— Это моя дверь! Мне нужно твоё разрешение, чтобы ломиться в свой отель? — Иван уже начинал выводить меня из себя, его наглость не знала границ.

В итоге, он всё-таки вытащил меня из кровати, и я, с трудом протирая глаза, поплёлся в гостиную.

— Привет, Павел, — сказал я, увидев старого знакомого, стоявшего у входа с коробкой.

— Здравствуйте, Григорий. Господин Фриц передал вам платёж и извинения. Надеется, что вы примете их, — Павел был, как всегда, вежлив и бесстрастен.

— Павел, а как ты терпишь этого старого козла и работаешь на него? — я принял коробку, но не удержался от язвительного комментария в адрес Фрица.

— Господин Фриц ко мне добр, — Павел был неумолим в своей преданности.

— Жаль, что не ко всем. Хотя для него это, наверное, сложно.

Павел только кивнул и вышел, оставив нас с Иваном наедине. Тот уже не мог дождаться своей доли.

— Иван, ты не знаешь, где поблизости можно купить дешёвое жильё? — спросил я, открывая коробку и проверяя деньги.

— Ты что, съезжаешь? Неужели мой отель тебе не мил? Думал, ты его уже полюбил, — Иван поднял бровь.

— Мне нужно, чтобы больше никто не пинал мою дверь, — пояснил я, закрывая коробку.

— Ладно, моя вина, — признал он, наконец смягчившись.

— Найдёшь мне жильё подешевле в хорошем районе — приму твои извинения.

На самом деле, я уже давно собирался съехать. До этого доходы были нестабильными, и хотя деньги вроде бы и были, тратить их на аренду не хотелось. Квартиры даже на окраине стоили не меньше пятидесяти тысяч в месяц, а уж в центре Москвы…

Конечно, деньги решают всё. В этом сомневаться не приходится. Отель Ивана казался мне идеальным вариантом для временной передышки. Но нужно признать, что публика тут проживала специфическая, мягко говоря. Разные люди, разные проблемы — отличная солянка для тех, кто хочет приключений на свою голову. Но точно не место, чтобы осесть надолго.

— Пошли, я тебе тут всё покажу, — предложил Иван. — Я тут каждый уголок знаю, как свои пять пальцев.

Иван явно давно рассчитывал, что я когда-нибудь перееду, но не ожидал, что я так быстро освою искусство зарабатывания денег. Сам он, кстати, тоже не упустил шанс подзаработать на мне.

Его отель располагался буквально в двух шагах от — небольшого городка в Подмосковье. До Москвы минут тридцать езды, что тоже удобно. Городок хоть и мал, но уютный, в нём было всё необходимое: парк для прогулок, супермаркет, чтобы затариться провизией, и даже несколько забегаловок на любой вкус.

Иван сам был родом оттуда. Когда был моложе, натворил тут дел, так что теперь за ним шлейф репутации тянулся, мягко говоря, не самый приятный. Но после службы в армии кое-что изменилось. Возможно, за мутные дела, которыми он промышлял, местные его не особо и жаловали, но всё равно в городе к нему относились с уважением. И когда мы вместе проверяли варианты, люди охотно предлагали свои квартиры в аренду. Особенно после того, как узнавали, что я врач.

Но Иван в них находил изъяны, не жалея критики. Да и мне мало что по-настоящему понравилось. То цены запредельные — триста тысяч за квартиру с тремя спальнями, вы серьёзно? То постройки такие старые, что рухнуть могут при первом же порыве ветра. А новоделы вообще вызывали подозрения по части безопасности. Короче говоря, у меня была куча причин сказать «нет» каждому из предложенных вариантов.

На тот момент ни один вариант нас так и не зацепил.

— Григорий, а сколько ты готов отдать за аренду? — Иван задумчиво посмотрел на меня, будто прикидывая, сколько можно ещё вытянуть из моего бюджета.

— Лучше бы не больше сотни. Хотя если вариант достойный попадётся, можно и купить, ипотеку оформлю, — ответил я, стараясь держать разговор в рамках разумного.

— Сотня тысяч, говоришь? А как тебе вариант с соседом? — подкинул Иван мысль, явно проверяя мою реакцию.

— Если это будет симпатичная девушка, я только за, — усмехнулся я, не упустив шанса пошутить.

— Знаешь, я тоже не отказался бы от соседки, — подыграл он, посмеиваясь.

Найти такого соседа было бы не просто, особенно учитывая мои предпочтения. Да и не хотелось соглашаться на крохотную халупу, но и переплачивать за слишком большую квартиру тоже было бы глупо.

— Чёрт, если ты будешь и дальше таким привередливым, я оставлю тебя искать жильё самостоятельно, — в конце концов, не выдержал Иван.

— Найди мне нормальное место, и я угощу тебя лучшими белорусскими морепродуктами.

— Ладно, поехали дальше. Впереди ещё много вариантов, — буркнул он, явно уже смирившись с моими требованиями.

Через час мы добрались до последнего варианта в списке. И это была не квартира, а частный дом. Он стоял на холме, немного в стороне от остального городка, что сразу бросалось в глаза. Дом выглядел старым, но было в нём что-то притягательное. Ограда окружала участок, на котором росли деревья, а земля усыпана опавшими листьями, будто тут уже давным-давно никто не убирался.

— Классное местечко, — внезапно возник Черныш, мой приятель из числа тех, кто появляется не пойми откуда.

— Эй, ты откуда тут взялся? Как я тебя не заметил раньше? — удивился, совершенно не ожидая его увидеть.

— Да заглянул в отель, где ты остановился, а тебя там нет. Вот и решил прогуляться сюда, по запаху твоей души нашёл, — с ухмылкой ответил он.

Когда Черныш нахваливал какое-то место, это было явным сигналом сваливать оттуда как можно быстрее.

Но Иван, тем временем, продолжал рассказ о доме:

— Этот дом когда-то принадлежал пожилой паре. Но лет тридцать назад их дети один за другим погибли — шесть человек. Будто проклятые были. А потом и сами родители умерли. Дом перешёл к племяннику, но он не хотел здесь жить, вот и сдал его агентству.

Пока Иван рассказывал эту мрачную историю, я уже готов был развернуться и уйти, но когда услышал, что аренда всего двадцать тысяч в месяц, остановился.

— Беру. Что дальше? — спросил я, оценивая, стоит ли это предложение тех денег.

— Я позвоню в агентство, пусть пришлют кого-то для оформления. Ты не хочешь зайти внутрь? Честно говоря, я бы предпочёл, чтобы ты выбрал другое место. Это реально жутковато.

Обдумал его слова и кивнул:

— Звони. За такую цену — это находка.

Какие бы недостатки ни были у этого дома, цена всё перекрывала. Чего мне бояться, когда рядом со мной всегда маячит парочка демонов и Смерть заглядывает на огонёк?