Примечания

1

Впрочем, Г. Робертсон убедительно доказывает, что, осуществляя меры, направленные на «лицензирование» гражданского общества, «Кремль может непреднамеренно помочь созданию в России более прочной основы для демократического развития» [Robertson 2011: 217].

2

См., например, «диалектический утопизм» Д. Харви, в частности, его видение будущего общества – «Эдилию» [Harvey 2000].

3

См. приложение.

4

Мнение, что Дьюи и Липпман были интеллектуальными антагонистами, разработавшими противоположные учения, широко распространено и растиражировано. С. Янсен убедительно доказала обратное, утверждая, что «эти два человека являлись союзниками, посвятившими себя общему делу: реформированию демократии применительно к современным условиям» [Jansen 2009: 222].

5

Если я правильно понимаю Лефевра, то «дом как жилище» иллюстрирует у него «пространство репрезентации», а «дом как товар» – «репрезентацию пространства» [Лефевр 2015: 54-59].

6

Блестящее объяснение того, как это произошло, см. в [Schivelbusch 1986: 33-44].

7

«Абсолютное местоположение» в этом смысле не имеет никакого отношения к концепции Лефевра об «абсолютном пространстве», «произведенном кровными, территориальными, языковыми сообществами» [Лефевр 2015:62].

8

Хроногеография («география времени»), основы которой были заложены Т. Хегерстрандом, представляет собой детально разработанный подход к пониманию «жизни как череды мест». В этом отношении сильное влияние на мое мышление оказала работа А. Преда [Pred 1981а; Pred 1981b; Pred 1984].

9

См., например, выдающееся исследование М. М. Закировой, посвященное роли привязанности к месту и устоявшимся образам города в борьбе с уплотнительной застройкой исторических кварталов Санкт-Петербурга [Закирова 2009].

10

Тема данного раздела – «переход», которого в России не произошло. Но подзаголовок является также данью уважения У. Липпману, в частности его сочинению «Призрак Общественности» [Lippmann 2009].

11

Р. Л. Текеш прослеживает происхождение транзитологии до Вашингтона, округ Колумбия, а точнее, ученых Института Кеннана и профессиональных «экспертов по демократии» из правительственных учреждений и неолиберальных «аналитических центров» [Tokes 2000].

12

Мое намерение здесь заключается в том, чтобы подчеркнуть отличие данного исследования от транзитологии, а не в том, чтобы тщательно анализировать или критиковать последнюю. Дж. Ганс-Морс [Gans-Morse 2004] делает обширный обзор соответствующей литературы и дает оценку транзитологии, относительно позитивную по сравнению с теми, которые предлагают, в частности, С. Коэн и Текеш. Ганс-Морс утверждает, что транзитология не телеологична, а, скорее, рассматривает «переходный период как движение от одного идеального типа к другому» [Gans-Morse 2004: 323].

13

«Беспрецедентная социальная катастрофа в России <…> делает дискуссии о “гражданском обществе” в России в настоящее время еще более вымученными и искусственными, чем десять лет назад» [Domrin 2003: 211].

14

Мое внимание сосредоточено на действиях и изменениях, а не на определении границ понятия «гражданское общество». По последнему вопросу существует множество мнений, однако очевидно единодушие в том, что такие сообщества, как «инициативные группы» и «социальные движения», подобные обсуждаемым здесь, – неотъемлемая часть гражданского общества [Henry, Sundstrom 2006].

15

Более уместным в данном случае представляется перевод «публика» или «общественность». – РА.

16

Российскому гражданскому обществу посвящена весьма обширная литература, большая часть которой датируется первыми 12 годами существования постсоветской России. К более поздним исследованиям в данном направлении относятся работы С. Хендерсон [Henderson 2011], считающей, что главная проблема, с которой сталкиваются НПО, – апатия общества, а также С. Любовниковой, Дж. Кротти и П. Роджерса [Ljubownikow et al. 2013], подчеркивающих зависимость российского гражданского общества от государства. Недавние всесторонние, объемные исследования российского гражданского общества [Chebankova 2013; Evans 2006].

Загрузка...