Москва таинственная. Все сакральные и магические, колдовские и роковые, гиблые и волшебные места

Чертолье – чертям раздолье

С древних времен местность вокруг престижной ныне Пречистенки пользовалась дурной славой и именовалась Чертольем, по имени ручья Черторыя, вытекающего из зловонного Козьего болота. Позже город обуздал Черторыя, загнав его поток под землю в трубу под Гоголевским бульваром. Сейчас о нем напоминает лишь Чертольский переулок и многочисленные московские легенды.

Бурный ручей Черторый, над которым сейчас улыбается Гоголь, вымыл глубокий и скользкий овраг, наводивший мистический ужас на москвичей. Поскользнувшись, они чертыхались, вспоминая всех чертей и самого Люцифера: «Сам черт его прорыл!».

Еще до прихода христиан здесь существовало языческое капище Перуна. На правом берегу Черторыя в районе современных Обыденских переулков и сейчас еще прослеживается небольшое древнее городище, в центре которого стоит церковь Ильи Обыденного. Ильинские церкви издревле ставились на местах жертвенников Перуна, повелителя грозы и грома, а также покровителя княжеской дружины. Здесь когда-то обитали язычники, приносили кровавые жертвы ненасытному Перуну.

По старинной легенде, на этом месте попал в сильную грозу молодой князь. Он дал обет, что если останется жив, то за один день построит церковь во имя Илии Пророка. Другая версия гласит, что храм появился по обету во время сильной засухи, когда всем миром молились о даровании дождя. Святой Илия, родившийся за 900 лет до Рождества Христова и чудесно вознесшийся живым на небо в огненной колеснице, издревле почитался помощником в страшном бедствии – засухе, грозившей голодом и войнами. Ему молились о даровании дождя и защите во время грозы.

Древнее название «Обыденный» свидетельствует о том, что храм был изначально деревянным и был построен в благодарность за один день – «об един день» – в XV в. В деревянном храме любил молиться и царь Алексей Михайлович, останавливаясь по пути в Новодевичий монастырь.

В петровское время здесь поставили каменный храм. Здесь у левого клироса находится очень чтимый в Москве чудотворный образ Божией Матери «Нечаянная радость». Есть легенда о том, что от этой иконы чудесно получил помощь на фронте патриарх Пимен.

Набожному царю Алексею Михайловичу пришла в голову мысль о том, что не подобает дороге к святой Новодевичьей обители носить название, упоминающее сатану. И в 1658 году вышел царский указ, который повелевал Чертольские ворота города называть впредь Пречистенскими, а Большую Чертольскую улицу именовать Пречистенской.

На месте древнего языческого капища в Чертольском переулке также поставили деревянную церковь, чтобы освятить «поганое место». Погаными на Руси издревле называли язычников. Позже деревянный храм был заменен каменным и получил в народе прозвище Спаса, что на убогих домах. «Убогими домами» на Руси называли «мертвецкие» сараи, в которые свозили тела безродных бродяг, самоубийц и ваганек. По обычаю, таких покойников сначала отвозили на опознание в Китай-город, к часовням на Крестцах. Тех, чьи родственники не нашлись, и кто не был опознан, отвозили в божедомки, где в «мертвецких» сараях устраивалась глубокая яма со льдом, куда складывали тела безвестных покойников. Дважды в год всех неопознанных хоронили на местном кладбище. Приходил священник, служил панихиду по всем умершим, после чего покойников облекали в погребальные саваны и хоронили в одной могиле.

Весной 1934 года церковь снесли. Вырытые и разбросанные кости еще долго валялись в переулке. Теперь на месте древнего морга – типовая московская школа. Говорят, что тени нищих и убогих до сих пор мелькают по ночам в «мертвецком» переулке. Шепчутся о чем-то мрачные старушки из приюта для убогих, что сломали еще двести лет назад.

По соседству с Чертольским переулком расположена еще одна церковь, с устрашающим названием – Успения, что на Могильцах. В старину здесь было кладбище. Оттого и название «Могильцы». И действительно, в 1790-х годах, когда возводили каменное здание церкви, обнаружили множество могил. Интересно, что соседний переулок назывался «Мертвым», но к кладбищу он не имел никакого отношения. Название было дано по фамилии местного домовладельца Мертваго.

В 1547 году, после страшного пожара, царь Иван Грозный перенес сюда с Остоженки Алексеевский женский монастырь. Отмолили и очистили своими подвигами и трудами монахини это место. Но через 400 лет, в 1839 году, император Николай I решил перенести древний монастырь из Чертолья в Красное село, а на его месте возвести храм Христа Спасителя в память о победе России над Наполеоном.

Говорят, больше всего проблем было с игуменьей. По слухам, когда хмурым утром 17 октября 1837 года солдаты силой выдворяли ее из монастыря, она во гневе прокляла это место, да так зло, что окружающие содрогнулись.

Согласно легенде, игуменья приказала приковать себя цепями к дубу, росшему посреди монастырского двора, и отказалась покинуть святую обитель. Николай I приказал выкопать дуб из земли, положить его вместе с прикованной игуменьей на телегу и отправить в Красное село. По преданию, игуменья, покидая монастырь, прокляла разрушителей и предрекла: «Не быть здесь храму, а быть здесь луже! Ни одна постройка стоять на этом месте долго не будет». И буквально в тот же день работник, снимавший крест с монастырской церкви, сорвался и разбился насмерть.

По слухам, во время закладки нового храма появился юродивый. Он кричал, что проклятие падет на богохульников и это место, что храм не будет стоять, а уйдет под воду, на месте святой церкви будет болото. А вокруг отныне будет «Чертолье – всем чертям раздолье».

Храм строили долго и трудно, 44 года: трещал по швам фундамент, прорывались подземные воды, затапливая подвалы, неоднократно вспыхивали пожары. Москвичи видели в этом «происки» нечистой силы. В новый храм входили с трепетом, слишком свежи были воспоминания о «проклятом месте». Простоять храму было суждено на четыре года дольше, чем он строился. В полдень 5 декабря 1931 года храм Христа Спасителя погиб. Прогремели мощные взрывы. Народная молва приписывала третий, последний взрыв Лазарю Кагановичу – он лично повернул рычаг взрывателя со словами: «Задерем подол России-матушке!».

Очевидцы утверждали, что мрамор из взорванного храма пошел на отделку станций метро «Кропоткинская» и «Охотный ряд». Плиты с именами героев войны 1812 года раскрошили и посыпали дорожки в скверах. В «Котловане» Андрея Платонова революционные массы роют гигантскую яму под будущее здание коммунизма. Причем ни на что больше, кроме котлована, у них сил не хватает. Повесть оказалась пророческой: советским зодчим так и не удалось реализовать чудовищный замысел.

Тайны московских пирамид

На месте взорванного храма задумали поставить Дворец Советов, увенчанный колоссальной статуей Ленина (в два раза выше американской статуи Свободы). Постаментом этого памятника и являлся сам Дворец Советов, который должен был стать самым высоким зданием в мире. Его высота составляла около 500 м (выше Останкинской телебашни), а длина указательного пальца Ленина – 6 метров! Чтобы не сломалась гигантская рука Ленина, был создан специальный сверхсекретный «Институт правой руки», имевший директора, штат научных сотрудников и секретные разработки. Внутри Дворца Советов должен был вращаться гигантский ротор со скульптурой Ленина наверху. Масса только этой фигуры должна была составлять 6000 тонн! Вавилонская башня, возмутившая Бога, выглядела, вероятно, не столь вызывающе по отношению к небесам, какдворец победившего пролетариата.

Священная башня – зиккурат, гордость и символ Вавилона, носила название Этеменанки (храм краеугольного камня неба и земли) и входила в огромный храмовый комплекс – центр мирового жречества. Археологи нашли основание легендарной башни – семиступенчатую пирамиду, на вершине которой стоял 15-метровый, отлитый из чистейшего золота храм Мардука весом в более 23 тонн. Сверкающий на вершине зиккурата храм был невероятно величествен, его почитали за воплощение людского могущества, богатства и знатности. Его окружали подобные, но меньшие по размеру храмы.

Именно при Сталине возникла идея построить гигантский зиккурат – дворец с 80-метровой, вращающейся вслед за Солнцем статуей Ленина. В 1947 году академик архитектуры Щусев, создатель Мавзолея Ленина (тоже пирамиды), взялся окружить «новую вавилонскую башню» целым комплексом из 8 высоток.

Интересно, что практически все заложенные 7 сентября 1947 году здания начали строиться только в 1949 году. Задержка со строительством объектов такой важности была по тем временам непростительной. Очевидцы рассказывают, что Сталин забраковал проекты первых высоток, напоминающих американские небоскребы-«карандаши», и их пришлось срочно переделывать. По его приказу все высотки должны были расти вверх ступенями, наподобие культовых пирамид ацтеков и египтян.

Египетские фараоны надеялись обрести через пирамиды благополучие в загробной жизни, вожди ацтеков – могущество на Земле. Древние пирамиды и в Африке, и в Америке строили группами, в местах, обильно обагренных кровью. Сталинские высотки построены в строгом соответствии с древними магическими традициями и с теми же целями.

Дворец Советов должен был находиться в центре всей системы сталинских зиккуратов, которые энергетически должны были быть «замкнуты» на нем. Есть версия, что Сталин планировал использовать этот чудо-генератор и его энергию для собственного оживления! Однако к моменту смерти Сталина ни Дворец Советов, ни вся система высоток не была завершена. Тело Сталина забальзамировали и поместили в Мавзолей рядом с мумией Ленина, видимо, на время – пока не достроят Дворец Советов. Но его так и не возвели…

Эзотерики выдвинули любопытную версию – сталинские небоскребы строились как магические капища. Столичные высотки были мистическими пирамидами, призванными усилить магическую силу власти и воскресить Ленина и Сталина. По словам доктора биологических наук Станислава Зенина, в пирамидах меняются свойства вещества. Они влияют и на окружающую среду. Было доказано, что дистиллированная вода в емкости над пирамидальной конструкцией самопроизвольно изменяла свою электропроводность. Весьма вероятно, что при определенных условиях сталинские высотки-пирамиды могут работать как энергоинформационные генераторы и оказывать влияние на людей. Ведь тело, как известно, на 80 процентов состоит из воды.

Согласно древним египетским легендам, пирамида – это холм света, символ созидательной силы солнца и всесилия фараона! Это вызов вечности! Каждый фараон строил себе погребальную пирамиду, чтобы обеспечить себе бессмертие; возможно, поэтому вождь всех народов и стал возводить легендарные высотки – московские пирамиды. По иронии судьбы, высотки были закончены в 1953 году, в год смерти Сталина. Вождь «всех времен и народов» Иосиф Сталин обессмертил свое имя и свое время, «увековечив эпоху». С тех пор вот уже более полувека Москву украшают семь ступенчатых башен-пирамид.

Московские высотки по своим габаритам перегнали легендарную Вавилонскую башню, но не догнали американский прототип. Не дотянули они и до пресловутых «небоскребов» – высотных зданий свыше 40 этажей. Однако красотой, безусловно, превзошли все мыслимые ожидания.

Восьмая, самая высокая высотка, должна была вознестись в Зарядье и затмить собой сердце России, Московский Кремль, подчинив своей гордыне весь город. По преданию, Бог наказал людей за гордыню, смешав языки, и они так и не смогли достроить легендарную Вавилонскую башню. Не построили ни гигантский Дворец Советов, ни «спесивую» восьмую высотку. После смерти Сталина и ареста Берии проект был «загашен». Каркас передали в Лужники для стадиона, а в Зарядье построили гостиницу «Россия». Да и та простояла недолго.

В народе еще долго ходили слухи о страшном проклятии: Храм взорвали, а Дворец Советов, ради которого это сделали, не построили. А уж когда на месте храма появился открытый бассейн «Москва» с голыми грешниками, для верующих это выглядело просто как адское видение. Впрочем, бассейн вскоре тоже прикрыли. Так что к 90-м годам на «нехорошем» месте, кроме развалин, не было ничего. Нынче на этом месте стоит восстановленный храм Христа Спасителя. Верующие утверждают, что чем больше людей будет молиться в храме о прощении своих и чужих грехов, тем скорее очистится это место от проклятия.

Черная дыра Москвы

Согласно легенде, если воткнуть огромный циркуль в купол храма Христа Спасителя и очертить окружность с радиусом 666 метров, то вся площадь круга будет одним огромным «проклятым местом», «черной дырой Москвы». С древних времен эта местность пользовалась дурной славой. При Иване Грозном в Чертолье жили опричники, в собственной слободе с рынком и кладбищем. Здесь стояли пыточные избы, казематы сидельцев, эшафоты с плахами, и множество людей приняли на этой земле мученическую смерть. Здесь же находилось подворье «заплечных дел мастера» Малюты Скуратова. По преданиям, от подворья Скуратова тайные подземные ходы вели к Кремлю и к Ваганьковскому холму, т. е. к опричному двору Ивана Грозного, и к Боровицким воротам.

В начале 30-х годов при рытье котлована для фундамента Дворца Советов был обнаружен склеп Малюты Скуратова, любимого опричника Ивана Грозного. Склеп нашли на глубине 5–6 метров под зданием взорванной церкви Похвалы Богородице, стоявшей на берегу Москвы-реки. Согласно легенде, задолго до своей кончины Малюта пожелал быть похороненным перед порогом церкви, чтобы «всяк входящий в Божий храм помолился, попирая ногами его прах!».

И снова сплошные тайны. Склеп есть, надгробная плита есть, а вот тела нет и в помине. Интересно, что монахи Иосифо-Волоцкого монастыря уверяют, что захоронение кровавого Малюты находится у них в обители, а прибалты – что у них. Есть версия, что после гибели Малюты в Ливонии тело его тайно, чтобы многочисленные родственники замученных жертв «цепного пса» Грозного не надругались над ним, было привезено в монастырь, раскинувшийся на самом краю московских земель. По преданию, именно здесь, у подножия галереи, нашел свое последнее «московский Дракула».

Церковь Похвалы называли в народе «Старая проща». Древнерусское «проща» означало прощение грехов. Так до Романовых называли храмы с иконой, дарующей исцеление и прощение. При сносе церкви были погублены все иконы, а также уничтожена надежда на прощение и спасение безбожников.

Старожилы рассказывают о страшном событии, случившемся при разрушении храма Похвалы. Однажды задремавший сторож проснулся оттого, что услышал какие-то стоны и крики: он выбежал во двор и увидел, что сквозь песок начала проступать кровь. Вскоре в воздухе появилось белесо-рыжий призрак Малюты. Сторож испугался и побежал, что было духу, и больше его никто никогда не видел.

Одна из самых страшных находок в Чертолье была сделана уже в наши дни. И связана она с уничтожением захоронений в сталинские годы. По рассказам главного диггера Москвы Вадима Михайлова, в 1991 году во время реконструкции дома № 8 по Волхонке в подвале было обнаружено массовое захоронение. Это был какой-то склад человеческих останков. Строители раскопали подвал на глубину до трех метров. На нижнем уровне были древние могилы с плитами, а выше свалены останки, явно перемещенные сюда в более позднее время. Затем их куда-то тайно вывезли.

Непосредственный свидетель трагедии разрушения храма Христа Спасителя инженер А. Ф. Иванов рассказал, как при разборке храма обнаружил потайную железную дверь, ведущую в мрачное, бездонное подземелье, уходящие вниз каменные ступени крутой лестницы и таинственный лабиринт подземных ходов. Спустившись в мрачное подземелье, он обнаружил в глубоких нишах человеческие кости с остатками ржавых цепей, черепа с черными провалами глубоких глазниц, стоящий во весь рост огромный скелет с длинными распростертыми костями рук, словно распятыми на кресте. Кости держались на ржавых цепях, прикрепленных к стенке ниши. Впоследствии было установлено, что обнаруженный подземный ход соединял чертольское подворье Малюты Скуратова с палатами Ивана Грозного на Ваганьковском холме.

«Урод рода человеческого»

Ивановская горка получила свое название по расположенному здесь Ивановскому монастырю, что в Старых садах, под бором, что на Кулишках, самому таинственному и мистическому в Москве. По одной из версий, монастырь был основан в 1533 г. великим князем Василием III в честь рождения долгожданного наследника, будущего Иоанна Грозного.

Ивановский монастырь волею судеб несколько отличался от других женских монастырей. Во-первых, в его стены не впускали посетителей, а выход инокиням в город разрешался лишь в крайних случаях. Поскольку он располагался неподалеку от пыточной Тайной канцелярии, то был вынужден содержать в своих стенах или уголовных преступниц или вероотступниц. За неприступные монастырские стены под большим секретом прятали женщин, замешанных в уголовных и политических делах. Их привозили сюда прямо из Сыскного приказа или Тайной канцелярии.

Может быть, именно поэтому в монастырь, основанный в честь грозного царя, заточили «мучительницу и душегубицу» Салтычиху, зверски замучившую более ста крепостных. Рассказывали, что за любую оплошность барыня начинала сама остервенело бить провинившихся скалкой, поленом, палкой, утюгом; вцепившись в волосы, била головой о стену, а потом выбрасывала окровавленную жертву гайдукам, и те кнутами и плетьми забивали ее насмерть. В случаях особого исступления она морила голодом, привязывала голых девок на морозе, обливала кипятком, брала за уши горячими щипцами, кидала девочек с высокого крыльца. Молва называла ее «людоедкой», уверяя, что любимым лакомством ее были девичьи груди.

Москвичи шептались, что «чертово» место притянуло к себе «чертову» бабу, прозванную с легкой руки Екатерины Великой «уродом рода человеческого». Перед тем как отвезти Салтычиху в приготовленную для нее особую подземную монастырскую тюрьму, преступницу подвергли «прилюдным поношениям» на Красной площади. Салтычиху возвели на эшафот, приковали цепями к позорному столбу и повесили на грудь табличку со словами «Мучительница и душегубица». По слухам, каждый желающий мог подойти и плюнуть ей лицо. Говорят на главной площади Москвы, задолго до Мавзолея, выстроилась длинная-предлинная очередь.

После расследования взяточники, покрывавшие убийцу, были отправлены в ссылку, подельников ее приговорили к публичной порке, вырыванию ноздрей и вечной каторге, а главную виновницу после часового позорного стояния заключили в яму под соборной церковью Ивановского монастыря. 11 лет содержалась она в темном склепе под охраной караульного солдата. Москвичи уверяли, что Салтычиха соблазнила караульного, чтобы облегчить себе участь. Вскоре у нее родился ребеночек, которого у нее тут же отобрали и передали на попечение родственникам.

Остальные 22 года узница провела в специальной «клетке» на виду у всех прихожан. Любой прохожий мог отдернуть зеленую шторку и своими глазами увидеть сквернословящую старуху, которая норовила ткнуть пальцем в глаз.

Умерла Салтычиха в 1801 году и была похоронена на кладбище Донского монастыря. Кстати, надгробие ее сохранилось до наших дней. Время не сохранило на нем ни единого слова и ни единой буквы. Голый серый обелиск, напоминающий силуэтом загнанный в землю осиновый кол.

По слухам, призрак Салтычихи до сих пор появляется по ночам на Ивановской горке, но встреча с ним не сулит ничего хорошего – помещица осыпает увидевших ее страшными проклятиями. Поговаривают, что раз в сто лет призрак душегубицы появляется в темных узких переулках у стен Ивановского монастыря. Она выбирает себе молодого красивого мужчину и просит помолиться за ее грешную душу, умоляя: «Не виновата я, снасильничал меня караульный». Особо понравившимся она приоткрывает тайну сокровищ, спрятанных в ее подземных тайниках на Лубянке.

По словам знатоков, мало найти двор Салтычихи, нужно знать особый заговор, открывающий землю и стены, распечатывающий клады и отгоняющий нечистую силу. Счастливчики, пообщавшись с призраком душегубицы, уверяли, что знают эти волшебные слова. Однажды один из них, набравшись на радостях, проболтался: «Губы-раз, зубы-два, помогай разрыв-трава, расступись сыра-земля, дам семитник от рубля». Уверял, что заговор очень хороший, скажешь волшебные слова – и вмиг там окажешься. Однако вскоре хмельной «счастливчик» бесследно исчез, и никто и никогда его больше не видел.

Что-то, видимо, не договорила хитрая Салтычиха. Не сказала заговор на открытие клада. Утаила сокровенное. До сих пор ее сокровища так и не найдены. Говорят, многие смельчаки пытались отыскать его, да домой никто не вернулся. А призрак знаменитой Салтычихи до сих пор не знает покоя, губя алчные души и порочные сердца.

По злой насмешке судьбы, знаменитые «чекистские застенки» на Лубянке оказались прямо над подвалами кровавой Салтычихи. А под расстрельную тюрьму выбрали именно Предтеченский монастырь, где эта лютая душегубица 30 лет в яме просидела.

И еще одно загадочное место в Москве, где можно поискать сундуки Салтычихи – поселок Мосрентген, он же село Троицкое, бывшая вотчина Д. Н. Салтыковой, где летними ночами можно видеть тени похороненных в лесу жертв помещицы.

«Железная маска»

Почти одновременно с Салтычихой в Ивановском монастыре томилась другая узница, которую многие называют «русской железной маской». В 1785 году в обитель доставили молодую женщину, закутанную в черное покрывало, под конвоем, в карете, окна которой были плотно задернуты плотными занавесками. Ее поселили в отдельном домике рядом с покоями игуменьи. Занавески на окнах были всегда задернуты, никто не мог видеть ее лица. Встречи или разговоры с ней запрещались. Сестры-монахини терялись в догадках, а настоятельница хранила молчание.

От игуменьи таинственную гостью проводили в уединенную келью, где она, приняв иноческий постриг под именем Досифеи, прожила 25 лет, до дня своей смерти. Жила таинственная узница в строжайшем затворе. Иногда, по ночам, ее водили в храм, и священник вел службу для одной-единственной богомолки. После смерти Екатерины II в 1796 году к таинственной узнице стали допускаться гости – «высокие особы» из московской знати. Самые важные вельможи считали честью для себя быть представленными загадочной монахине.

В разговорах с близкими ей людьми инокиня Досифея стала упоминать иногда и свое мирское имя – Августа. Досифея показывала медальон с портретом императрицы Елизаветы и говорила о каком-то таинственном письме. Вероятно, именно тогда и был написан ее портрет. На нем изображена монахиня, лицом, как судят современники, очень сходная с Елизаветой Петровной. Это единственный портрет Досифеи, на обратной стороне которого черной краской было написано: «Принцесса Августа Тараканова во иноцех Досифея». Имя «мученицы Августы» упомянуто в святцах 24 ноября. Именно в этот день, в 1741 году, начался дворцовый переворот, который привел на российский трон Елизавету Петровну. А спустя год, 24 ноября 1742 г., состоялось тайное венчание Елизаветы и графа Разумовского. Скрытый намек на царское происхождение?

Монахиня Досифея умерла 4 февраля 1810 г. Похороны ее, по словам очевидцев, превратились в торжественное шествие к Новоспасскому монастырю, в котором размещалась фамильная усыпальница царственного рода Романовых.

Историки считают, что под «железной маской» скрывали внебрачную дочь императрицы Елизаветы Петровны и Алексея Разумовского Августу – возможную претендентку на русский престол. По слухам, она до 11 лет воспитывалась она в семье родственников Разумовских, богатых помещиков Дараганов (не отсюда ли происходит имя Тараканова?), затем – за границей. Она имела больше прав на корону, нежели немецкая принцесса Екатерина Алексеевна. Это обстоятельство и явилось причиной приказа Екатерины II о розыске Августы в Европе, а заодно и авантюристки, выдающей себя за дочь Елизаветы Петровны.

Екатерина II приказывает графу Алексею Орлову без шума и огласки захватить «бродяжку во что бы то ни стало» и потаенно доставить в Россию. Красавец Орлов, мастер любовной игры, с блеском выполнил повеление императрицы. Таинственная самозванка была заманена на русский корабль, где обряд ее венчания с Орловым совершил переодетый в монаха матрос, а затем была арестована, привезена в Петербург и заключена в Петропавловскую крепость.

По легенде, самозванка погибла во время сильного наводнения в Санкт-Петербурге, забытая в камере тюрьмы. Именно этот момент запечатлел на своей картине «Княжна Тараканова» художник К. Д. Флавицкий. Но на самом деле она умерла от чахотки 4 декабря 1775 года, то есть за два года до изображенного на картине Флавицкого наводнения.

Истинную Августу Тараканову смогли разыскать только спустя 10 лет и обманным путем доставить в Ивановский монастырь. По слухам, призрак несчастной княжны еще долго являлся Алексею Орлову, погубившему влюбленную в него женщину. Москвичи уверяли, что он никогда не ездил мимо Ивановского монастыря, объезжая его как можно дальше. Перед смертью графа призрак княжны видели в темных коридорах Нескучного дворца, где умирал так жестоко предавший ее возлюбленный.

Женщина в белом

По слухам, наряду с призраками Салтычихи и княжны Таракановой в монастырских подземельях можно встретить призрак белой монахини. По рассказам московских диггеров, это не просто монахиня, а беременная женщина в монашеском одеянии, из живота которой торчит огромный тесак. Она появляется в подземных лабиринтах Солянки, пугая подземных исследователей, умоляя помолиться за нее и ее неродившегося ребенка.

Можно было бы, конечно, отмахнуться и посчитать это вымыслом, если бы в архивах не нашлись документы, разоблачающие страшную секту хлыстов, обосновавшуюся в начале XVIII века в стенах Ивановского монастыря. Именно в стенах этого «отмеченного злым роком» монастыря они проводили свои тайные радения, а в глубоких монастырских подземельях приносили человеческие жертвы. По слухам, принести в жертву нужно было младенца мужского пола от совращенной монахини. И обязательно в полнолуние! Если же несчастная женщина «перехаживала» и не могла родить в срок, ей помогали огромным острым тесаком. Этакое «кесарево сечение».

В начале XVIII века Ивановский монастырь был одним из трех крупнейших «гнезд» зарождавшегося мистического движения христоверов, или хлыстов, как их пренебрежительно называли. В то время во главе московской общины хлыстов стоял Иван Суслов. Согласно хлыстовской легенде, «для утверждения между людьми истинной веры Данила Филиппович – легендарный основатель движения – избирает себе помощника Ивана Тимофеевича Суслова. Он возносит его на три дня с собой на небеса, после чего Суслов делается сыном Божиим – Христом и начинает утверждать между людьми истинную веру».

В 1732 году останки Ивана Суслова перезахоронили в Ивановском девичьем монастыре – одном из тайных центров движения. В это же время здесь был похоронен и преемник Суслова – отставной московский стрелец Прокопий Лупкин. С помощью старицы монастыря Анастасии (Агафьи Карповой) они основали в монастыре секту «духовных христиан» или, как их еще называли, «хлыстовцев», в основу учения которых было положено убеждение о возможности прямого общения со Святым Духом, а также о воплощении бога в праведниках секты – «Христах» и «Богородицах». На могиле Лункина (он был в секте «Христом») соорудили каменный памятник и на гробнице написали похвалу святости погребенного. Позднее одной из наиболее известных хлыстовских «Богородиц» стала жена Прокопия Лупкина – Акулина, которая после смерти мужа была пострижена в Московский Ивановский монастырь с именем Анны.

Все истории про «мистически настроенных» стариц Ивановского монастыря закончились печально. В 1739 г. благодаря расследованиям знаменитого сыщика и грабителя Ваньки Каина была обнаружена хлыстовщина, трупы обоих лжеучителей были вырыты палачами, вывезены в поле и там сожжены. Старицу же Настасью как «ересеначальницу», у которой «бывали богопротивные сборища», приговорили к смертной казни, а ее сподвижниц – к ссылке в дальние монастыри.

Мрачная история монастыря продолжилась и в XX веке. «Память места» брала свое. После взятия власти большевики устроили в монастыре, где томились «душегубица» и несчастная «железная маска», а еще приносили кровавые жертвы сектанты, пересыльную тюрьму и концлагерь. В 1918 г. обитель была осквернена, насельницы монастыря были изгнаны и отправлены в ссылку, а священники его – расстреляны или погибли в лагерях.

Сегодня монастырю возвращена только часть территории. Остальную по-прежнему занимает Юридический университет МВД.

Святой обруч

Вскоре по возрождении в Иоанно-Предтеченском монастыре монашеской жизни, из храма св. апостолов Петра и Павла на Яузе были возвращены две чтимые святыни обители: древний чудотворный образ Св. Иоанна Предтечи с медным обручем и икона св. прп. Елизаветы. Есть легенда, что хранящийся в монастыре обруч – мерка с головы Иоанна Крестителя, ее символ. Старинный медный обруч с выгравированными на нем словами молитвы верующие почитают как величайшее чудо – эта реликвия, возложенная на голову, излечивает от болезней, исцеляет от опухолей и исполняет заветные желания. Считается, что, если надеть обруч на голову и прочесть молитву, самое сокровенное желание будет тут же услышано на небесах.

По рассказу матушки Досифеи, эта реликвия – часть иконы Иоанна Предтечи XVI века.

Сам обруч появился значительно позже – в XIX веке. Человек, его оставивший монастырю, неизвестен. Вероятно, это чей-то тайный подарок в благодарность за исцеление. С тех пор обруч был прикреплен к иконе Иоанна Предтечи цепочкой и стал ее частью.

Интересно, но монастырь стал возрождаться именно тогда, когда ему в 2002 году вернули чтимую икону. Люди быстро узнали о святыне и почувствовали ее целительную силу.

Воистину, царская сила заключена в этом образе, ведь именно этой иконе молился царь Иван Грозный, имя которому дали в честь Иоанна Предтечи. Он каялся перед ней в своих злодеяниях и убийстве сына.

Монахини ведут летопись чудес, которые происходят от святого обруча. За пять лет свидетельств излечившихся людей набралось множество. После молитв исчезают даже опухоли! Сейчас икону Иоанна Предтечи отреставрировали и перенесли в храм, а в часовне выставили ее точную копию. Но обруч к ней прикрепили подлинный. Даже невозможно представить, сколько людей с трепетом накладывали на себя святыню! На длину всей иконы натянута нить, унизанная золотыми кольцами. Паломники оставляют драгоценности в благодарность за чудесные исцеления и помощь в делах.

И еще одна чудесная помощница. У северной стены обители находилась когда-то могила юродивой схимницы Марфы, особенно почитаемая среди беременных женщин. Особенно часто посещала Ивановскую обитель многочадная царица Евдокия Лукьяновна, супруга первого царя из рода Романовых – Михаила Федоровича, и просила ее молитв о благополучном разрешении при родах. По примеру благочестивой царицы, сюда стали приходить беременные женщины со всей Москвы и получать благодатную помощь. После разорения Москвы Наполеоном в 1812 г, через много лет после смерти блаженной, при монастырском храме доживали свой век четыре старицы, которые часто видели ночью в храме молящуюся с воздетыми руками схимницу. Они верили, что это блаженная Марфа, и что ее молитвами монастырь будет восстановлен.

«Живой мертвец»

В самом центре Москвы, между Солянкой и Покровским бульваром, расположена знаменитая Хитровка – «Чрево столицы», скопище ночлежек, дешевых кабаков и воровских притонов. Это был самый преступный район старой Москвы, о котором до сих пор ходит много слухов и легенд.

Сегодня трудно представить, что когда-то здесь был один из самых аристократических московских уголков. Здесь, под боком у Кремля, на месте дома 11/1 в Подколокольном переулке, находился Дворец Ивана III, жили Бутурлины, Демидовы, Волконские, Лопухины.

Князья Шуйские, чей знатный род шел от Александра Невского, тоже возвели хоромы на этих землях (Подкопаевский пер., дом 5/2). Первоначально палаты были одноэтажными, и лишь позднее их надстроили двумя этажами. 17 мая 1606 года горожане под руководством Василия Шуйского начали в центре Москвы погром. В ходе беспорядков разъяренная толпа убила Лжедмитрия I и сотни непрошеных гостей – поляков. Тело самозванца бросили на «позорище» на главной площади Москвы – Красной, сунув в руки дудку и «харю» – маску, найденную у него под кроватью. Очевидец, архиепископ Арсений рассказывал, что в тот час, в который поволокли труп за город, пала крыша Великих врат крепости (Спасские ворота Кремля), что явно служило предвестником грядущих бедствий, войн и великой смуты.

После того, как москвичи растерзали тело Лжедмитрия, его обезображенный труп был отправлен в Убогий дом, куда свозили неопознанные трупы, и его похоронили в общей могиле, как бродягу. Чтобы окончательно унизить ненавистного самозванца, на его труп вылили бочку навоза. Поговаривали, что на могиле Лжедмитрия I слышалась громкая музыка, слышались таинственные голоса и визгливое богомерзкое пение. Москвичи уверяли, что это дьявол радуется, принимая к себе в преисподнюю своего слугу.

На следующий день, в конце мая выпал снег. Над общей могилой появилось голубоватое свечение и послышалось заупокойное пение. Москвичи зароптали, что это мстит дух Гришки Отрепьева. К своему ужасу они обнаружили, что могила разрыта, труп самозванца лежит рядом в белоснежном саване, а на груди у него воркуют два голубя. И пошли толки: «Уж не чудом ли спасшийся это царевич Дмитрий?». Решили похоронить рядом с храмом, у алтаря. А наутро обнаружили, что могила разрыта, а труп исчез. Целых десять дней в Москве шептались о таинственной пропаже, поговаривали, что земля не принимает Гришку, так как за царство и богатство он продал душу самому дьяволу.

Труп ненавистного самозванца нашли в десяти верстах от Москвы. Вот тут-то и решили сжечь колдуна. По московским преданиям, труп облили горючей смесью и подожгли. Не горит! Снова подожгли. Не горит! Тогда разрубили его тело на кусочки, смешали с порохом и выстрелили в сторону Польши из пушки, установленной на Тайницкой башне. «Уходи откуда пришел!»

Вскоре после смерти самозванца боярин Василий Шуйский был «выкрикнут» русским царем. С воцарением на троне интригана-заговорщика Смута не прекратилась. Хитрый царь первым делом разослал по стране грамоту, в которой клеймил своего предшественника не только как самозванца, но и как еретика и чернокнижника, которому адские силы помогли на время захватить власть. Видимо, он забыл, как еще недавно целовал сапоги самозванцу.

Шуйский откровенно заявлял, что признал Лжедмитрия только для того, чтобы избавиться от Годунова, а потом низложил его, открыв себе дорогу к престолу. По словам историков, он, подержав до времени на престоле «свою ряженую куклу», выбросил ее на задворки истории.

По слухам, вскоре после страшной смерти Лжедмитрия его белесую тень стали видеть в Кремле и в разных частях города. Москвичи уверяли, что «живой мертвец» бродит по Москве, чтобы наказать виновников. По слухам, видели его не раз и здесь, у палат его главного обидчика Василия Шуйского.

«Волки сухого оврага»

В конце XVII века эти места облюбовал сподвижник Петра I боярин Федор Алексеевич Головин, первый русский адмирал и первый кавалер ордена Андрея Первозванного. Он первым из бояр в угоду царю-новатору собственноручно срезал себе бороду. В середине XVIII века его имение купила только что овдовевшая княгиня Н. С. Щербатова. Вдова пожелала выстроить на месте деревянных хором Головиных уютную каменную усадьбу, парадный фасад который был обращен к Кремлю. После войны 1812 года новый владелец генерал Н. З. Хитрово спешно поворачивал особняк «лицом» к молодым бульварам, где уже разгуливала модная публика.

В 1823 году Н. З. Хитрово скупил соседние участки и добился разрешения властей построить крытый каменный рынок для торговли мясом и зеленью. За год площадь была очищена от ветхих строений и замощена. Как вдруг в 1826 году генерал умер. Наследники не пожелала заниматься рынком и вскоре там стихийно образовалась московская «биржа» труда – «стоянка» рабочего люда, где собирались в поисках поденного и сезонного заработка.

На Хитровку ехали рабочие из провинций – прямо с вокзала они маршировали сюда целыми артелями. Для этих рабочих сделали железный навес от дождя, под которым они проводили дни в ожидании удачи. Рано утром на Хитровку являлись подрядчики и уводили артели на работу, а вечером они снова возвращались под навес. Предложение превышало спрос, и у рабочей Хитровки оказался лишь один бич – безработица. Ушлые предприниматели выстроили на Хитровке ночлежные дома, носившие имена своих владельцев, устроили здесь притоны, игорные дома и кабаки. Все это беспощадно испортило некогда аристократическую местность, наводнив ее уголовным элементом.

На площади толпились тысячи оборванцев, сидели грязные торговки, звучно предлагая «собачью радость». Под вечер метались и галдели пьяные со своими «марухами». Не видя ничего перед собой, шатались нанюхавшиеся «марафету» кокаинисты всех возрастов. Среди них были малолетние проститутки и полуголые «огольцы» – их кавалеры. Ступенью выше стояли «поездошники», «фортачи», ловкие ребята, умеющие лазить в форточку, и «ширмачи», бесшумно лазившие по карманам у человека, «затырив» его в толпе. И по всей площади – нищие. Очевидцы вспоминали, как, спустившись по переулку, попадали «в шевелящуюся гнилую яму».

Страшные трущобы Хитровки десятки лет наводили ужас на москвичей. Здесь обитали тысячи оборванцев, воров всех мастей, нищих и сбежавших каторжников. То и дело в переулках и на самой площади поднимали трупы убитых и ограбленных донага. Но никто не рисковал пойти на помощь: раздетого и разутого голым пустят да еще изобьют за то, чтобы не лез, куда не следует. Каждую ночь в ночлежках Хитровки собиралось до 10 тысяч человек. Самые страшные ночлежные дома, ее главные притоны с темными подземными лабиринтами назывались «Утюг» и «Сухой овраг», а вместе «Свиной дом». Отсюда и кличка обитателей: «утюги» и «волки Сухого оврага».

Зловонные корпуса «Сухого оврага» вытянулись вдоль Петропавловского переулка, а «Утюг» выходил на Певческий. Самым отвратительным был дом Кулакова. В нем ночевало ежедневно не менее 3 тысяч человек. Люди спали, где только могли: под нарами, в проходах и т. д. В лабиринте коридоров и переходов, на кривых полуразрушенных лестницах, ведущих в ночлежки всех этажей, не было никакого освещения. «Свой дорогу найдет, а чужому здесь делать нечего!» – с гордостью говорили хитрованцы. И действительно, никакая власть не смела сунуться в эти мрачные бездны. С Хитровки, как с Дона, выдачи не было: здесь укрывались и бывшие, и беглые каторжники. Пристанищем барышников и нищих был трактир «Пересыльный», а маститые воры и солидные скупщики краденого обитали в «Сибири». Эти два трактира находились в Румянцевском доме, в том же Подколокольном, 12.

На стрелке Певческого и Петропавловского переулков стоит клинообразный дом – «Утюг». Раньше здесь была усадьба Свиньиных, и в ней жил статский советник П. П. Свиньин, на которого Пушкин указал Гоголю как на удачный прототип Хлестакова. От фамилии Свиньиных произошло сугубо хитровское название «Свиной дом»: в нем была самая страшная зловонная ночлежка с воровским притоном. Наворованное хранилось в подвалах и в коллекторах. По преданию, души каторжников по сей день бродят в хитровских подземельях, разыскивая свои «сокровища Агры».

Тайны московской «каторги»

Самым криминальным и скандальным местом на Хитровке был трактир «Каторга» в Подколокольном, 11 – том самом доме, что вырос на месте дворца Ивана III. Притон буйного и пьяного разврата, биржа воров и беглых, самое опасное из злачных мест Москвы. Здесь собирались «коты» со своими «сюжетами». «Обратник», вернувшийся из Сибири или тюрьмы, не миновал этого места. Прибывший «деловой» встречался здесь с почетом. Его тотчас же «ставили на работу».

Здесь заключались нехорошие сделки, бушевали низменные страсти и никогда не смолкали «шум, ругань, драка, звон посуды». За распахнутой дверью в уши ударял пьяный шум, а в нос – запах тушеной капусты, перегорелой водки и смазанных сапог. За грязными столиками пили монопольку, обсуждали планы краж и разбоев, спорили до хрипоты, орали и дрались несколько десятков ухарей. В «Каторге» «тырбанили слом» и пропивали добычу вместе с «марухами».

В левом углу гуляли «ширмачи», а за обшарпанной дверью – играли в подпольную рулетку и опаивали «шатаных стрюков» водкою с дурью. Очень часто в нем случались драки и убийства. Трупы хоронили прямо в подвале, испещренном потайными ходами и тайниками. Многие обитатели «Каторги» даже не догадывались, что из его подвала есть тайный лаз, ведущий в подземелье. По его переходам от Хитровки можно было добраться до Лубянки, Сретенки и Трубной площади и проникнуть в подвалы многих зданий. По словам диггеров, вся Ивановская горка была пронизана подземными ходами и галереями, по которым обитатели хитровских ночлежек и завсегдатаи трактиров «Каторга» и «Сибирь» легко уходили от полицейских облав.

Подземелья «Каторги» породили многие легенды. Так, одна из них дает объяснение названию Подкопаевского переулка: однажды воры, жившие в этом доме, сделали подкоп под церковь Николая Чудотворца, забрались внутрь, взяли иконы в драгоценных окладах, золотые сосуды и потиры и полезли обратно, думая вынести их и нажиться, но один из них, вор Безносый, был завален в сделанном им же подкопе и погиб под обвалившимися камнями, а вор-домушник Болдух задохнулся под толщей земли. По другой версии, название объясняется также подкопом, но только сделанным не для преступных целей – здесь как будто находился карьер для добычи глины.

Как бы оно ни было, но старожилы уверяли, что не раз видели около нее в полночь двух белесых раскаявшихся грешников, слезно просивших помолиться за них и похоронить по-православному. Как только к ним подходили ближе, таинственные призраки таяли на глазах.

Негативная энергетика этих мест как магнит притягивала зло, ненависть и злобу. Пьяные драки, беспричинная ярость, бессмысленные преступления. Невинная кровь лишь усиливала кровавую ауру этого недоброго места. По легенде, в мрачных подземельях «Каторги» можно и сегодня встретить их полупрозрачные тени. Среди неприкаянные духов, самые страшные: одноглазый разбойник – Стенька Вырви Глаз, вор-домушник, сорвавшийся с сибирской каторги Болдух и церковный вор Безносый.

Иногда из туманного облака, наплывшего со зловонной Яузы, выплывало нечто живое, огромное и, подобно привидению, медленно растворялось в лабиринте трущобных переулков. Но это был не потусторонний гость, а вполне реальный человек, хозяин Хитровки – городовой Федот Рудников, которого зверски боялись даже самые матерые уголовники. Рудников все знал про всех здешних обитателей. Его пудовых кулаков боялась «шпана», а «деловые ребята» были с обоими представителями власти в дружбе и, вернувшись с каторги или бежав из тюрьмы, первым делом шли к нему на поклон.

Будка городового размещалась на пересечении переулков, в центре Хитровки. Ночью он плотно закрывался в будке и не позволял себя беспокоить. Даже если кого обворуют и разденут, а тот будет колотить в дверь городового, он не откроет – сам виноват, не ходи по ночам куда не следует.

Старожилы рассказывали, что подошел как-то к молодому тогда полицейскому старый вор по кличке Шмель и откровенно предложил: «жить в любви и согласии и деньгами помогать либо помереть». И напомнил, что предшественника городового нашли убитым ножницами в борделе. «Это неспроста», – осознал Рудников и все понял правильно. Поговаривали, конечно, что, мол, двурушничает Рудников, что имеет долю от ворья и покрывает оное. Но вскоре замолкали, т. к. соваться на Хитровку с дознанием никто не желал.

После революции началось разрушение «Кулаковки» и «Утюга». Ночлежники отказались платить съемщикам квартир и те разбежались. В домах начался грабеж и анархия, по близлежащим переулкам страшно было ходить… Хитров рынок превратился в настоящую разбойничью крепость, красные патрули здесь встречали градом кирпичей, а то и выстрелами.

Покончили с легендарной Хитровкой за одну ночь 1923 года, когда вооруженная милиция оцепила район, и обитателям предложили выселиться в течение нескольких часов. На месте Хитровки построили школу. Площадь почетно назвали именем Максима Горького. Бывшие ночлежки отремонтировали и заселили рабочими и служащими. Самую же главную трущобу, «Кулаковку», с ее подземными притонами в «Сухом овраге» и огромным «Утюгом» срыли до основания и заново застроили.

Однако подземные тайники продолжали оставаться нетронутыми. «Деловые» еще долго выходили на фарт по ночам. «Портяночники» – днем и в сумерки. Опустела и будка Рудникова. Никто не знал определенно, куда исчез бывший всесильный хозяин Хитровки. Одни утверждали, что на него напали и убили сами хитровцы, желая отомстить за старое. Нашлись свидетели, которые видели, как его утопили в Яузе. Другие очевидцы рассказывают, что Рудников скопил «капиталец» на двурушничестве и укатил за границу, где его обчистила проститутка в местном отеле. Проснулся он от удушья – на шее петля. Так и сгинул в чужих краях как «хлыщ неопытный» хозяин всех хитровских воров. Однако, по слухам, он и сейчас появляется по ночам в темных ночных лабиринтах Хитровки, обходя по-хозяйски свои владения.

Сейчас в бывшей «Каторге» размещаются обычные московские квартиры и офисы. Их жильцы время от времени находят в печных трубах то дореволюционные водочные «мерзавчики», то воровские «малявы». Когда в доме прорывает трубы, вода в многочисленных подвалах не задерживается и уходит вниз под землю – то ли в тайники фартовых ребят, то ли в подземные ходы, прорытые еще при Иване III.

Согласно легенде, в годы революции в подвалах дома и в подземных ходах, проложенных под Солянкой и Хитровкой, было спрятано множество награбленных сокровищ, которые до сих пор никто не может найти. По слухам, здесь спрятала свои сокровища Сонька Золотая Ручка.

Королева преступного мира

Образ Соньки Золотой Ручки создала молва. Это была воровская кличка королевы преступного мира Софьи Блювштейн, в девичестве ее звали Шейндля Сура Лейбова Соломониак.

В 17 лет несчастная Соня сбежала с юным греком, потом осталась одна, потом вышла замуж за одесского шулера Блювштейна, а когда тот оказался в тюрьме, сама занялась «семейным бизнесом». И в тюрьму-то она попала тоже из-за мужчины – взяла на себя вину молодого любовника. В общем, не жизнь, а жгучая мелодрама. Обладая острым умом, блестящей памятью и освоив аристократический этикет, она сумела отточить свое «мастерство» до блеска, став гением аферы. Ее называли «дьяволом в юбке».

Что о ней только ни говорили! И в турецком гареме она якобы жила, и школу грабителей в Лондоне открыла, и любовников имела несчетное количество. А уж в воровском деле ей просто не было равных. Каким-то образом она умудрялась совершать преступления во всех частях света одновременно. И пострадавшие божились, что это была именно она, дерзкая и прекрасная Сонька.

«Рост 153 см, лицо рябоватое, нос с широкими ноздрями, губы тонкие, бородавка на правой щеке». Так описана Софья Блювштейн в сохранившихся документах полиции. Но народной молве документы не указ. Ей нужен был свой Робин Гуд, и воровка с бородавкой удачно вписалась в этот образ. Она безжалостно грабила богатых и была великодушна к беднякам. Однажды, узнав из газет, что ограбленная ею женщина оказалась вдовой простого служащего, матерью двух девочек. Сонька тут же поспешила на почту и отправила вдове пять тысяч и письмо с извинениями. Ну, чем не королева воровского мира? А королева, как известно, ни при каких обстоятельствах рябой быть не может.

У Соньки были свои «фирменные штучки». Под специально отращенные длинные ногти она прятала драгоценные камни, для краж в магазинах имела платье-мешок, в котором мог спрятаться целый рулон ткани. Выходила на дело с обезьянкой – пока хозяйка торговалась, зверек проглатывал камни, а дома освобождался от них при помощи клизмы.

Особое мастерство Сонька демонстрировала в ювелирных магазинах. В присутствии многих покупателей и с помощью своих «агентов», которые ловко отвлекали внимание приказчиков, она незаметно прятала драгоценные камни под ядлинные ногти, заменяя кольца с бриллиантами фальшивыми, прятала украденное в стоящий на прилавке горшок с цветами, чтобы на следующий день прийти и забрать похищенное.

Она путешествовала по Европе и представлялась то баронессой, то графиней. Ее принадлежность к высшему свету ни у кого не вызывала сомнений. Шикарно одетая, с чужим паспортом, она появлялась в лучших отелях Москвы, Петербурга, Одессы, да и всей Европы. Сонька изобрела метод гостиничных краж под названием «гутен морген». Метод был простой и наглый – красиво одетая, элегантная Соня проникала в номер жертвы ранним утром и начинала его усердно «шмонать». Если же хозяин неожиданно просыпался – нарядная дама в дорогих украшениях, как бы не замечая «постороннего», начинала раздеваться, словно по ошибке приняв номер за свой. Кончалось все мастерски разыгранным смущением и взаимными расшаркиваниями.

Однажды знаменитая воровка явилась в ювелирный магазин на Петровке. Владельцу представилась курляндской баронессой Софьей Буксгевден. Ее сопровождала милейшая свита: почтенного вида отец, маленькая дочка и ее няня. Выбор Соньки пал на коллекцию драгоценностей стоимостью 22 тысячи 300 рублей. Когда драгоценности были упакованы, почтенная дама вспомнила, что забыла деньги дома. Она вместе с бриллиантами поспешно удалилась за наличностью, оставив в качестве залога убеленного сединами отца, очаровательная младенца вместе с бонной. Когда через два часа заявили в участок, выяснилось, что эти «родственники» были наняты на Хитровке. Ребенка одолжили за три рубля у спившейся обитательницы Хитровской ночлежки, а нянька попала в услужение к «баронессе» по газетному объявлению.

Когда Сонька Золотая Ручка впервые оказалась на скамье подсудимых, об этом сообщили все российские газеты. За несколько дней, проведенных в смоленской тюрьме, Соня очаровала надзирателей – она читала им стихи на разных языках, травила байки о жизни в дальних странах. В результате один жандарм устроил побег и бежал вместе с ней. Однажды она обчистила даже собственного адвоката, но тот все равно защищал ее.

Попадалась она не раз, но ей всегда удавалось выскользнуть из рук правосудия. Но однажды везучести Золотой Ручки пришел конец, она была сослана на каторгу. С Сахалина Сонька бежала трижды. В первый раз ее просто вернули и пожурили, после второго – заковали в кандалы (это была первая закованная женщина в истории каторги!), на третьей попытке Софья сломалась, смирилась, стала хозяйкой местного «кафе-шантана», где варила квас, торговала из-под полы водкой и устраивала веселые вечера с танцами.

Даже начальство каторги не было уверено, что срок отбывает именно Софья Блювштейн, а не подставное лицо. Особенно после того, как по Европе в конце девяностых прокатилась серия краж, очень знакомых по почерку. А. П. Чехов, увидев во время путешествия по Сахалину знаменитую авантюристку, тоже засомневался – неужели это та самая женщина, которая недавно сводила всех с ума, а теперь «все время нюхает воздух, как мышь в мышеловке»?

Поговаривали, что в притонах Хитрова рынка, в бандитской «Каторге», Сонька нашла девушку Анюту, дочь известного медвежатника Пахома, удивительно похожую на нее, только лет на 15 моложе. С помощью грима и париков сделала из нее своего двойника. Она и отсиживалась за большие деньги по тюрьмам и каторгам. Сонька бывала в «Каторге» всего несколько раз. Негоже королеве преступного мира опускаться до таких трущоб!

Впервые она там появилась, чтобы познакомиться с Анютой, а второй – осмотреть тайник в подземелье, о котором ей рассказала верная ей девушка. Тайником осталась довольна, Анюту взяла в обучение, а в хитровских пещерных лабиринтах спрятала свои драгоценности.

В 1917 году, когда Москву наводнили каторжники, прибывшие с Сахалина, на Хитровке появились два старика, утверждавшие, что отбывали наказание вместе с Сонькой. Зачем они прибыли на Хитровку – старики умалчивали. Пошла гулять молва о Сонькиных драгоценностях в хитровских подземельях. Так же, как внезапно появились на Хитровке два старых каторжника, так же неожиданно – исчезли. Спустя несколько лет при ликвидации Хитровки в одном из подвалов «Каторги» обнаружили два трупа, изъеденные крысами. Кто-то из бывших по наколкам узнал в них пропавших каторжников.

Старожилы уверяют, что сокровища легендарной воровки до сих пор находятся в подземелье «Каторги», но искать их не советуют. До сих пор в подземельях Хитровки можно встретить призрак легендарной воровки, охраняющий свои драгоценности, на которые так падка была Сонька. Все, кто спускался в тайные лазы за Сонькиным тайником, назад не возвращался. По слухам, заманивает их Сонька в подземные пещеры, долго водит их по таинственным лабиринтам, не давая выбраться назад.

После смерти легендарной воровки по России поползли слухи, будто Соньку видели – молодой и красивой, в Одессе, Женеве, на сцене Парижского варьете, где она лихо отплясывала канкан. Ее встречали и во главе отряда махновцев, в штабе Врангеля и даже в красной косынке среди чекистов. По другим слухам, последние деньки Золотая Ручка доживала в Москве у дочек, которые скрывали от людей свою непутевую мамашу, потому здесь и похоронена…

Стоит на Ваганьковском кладбище удивительный памятник – женская фигура из шикарного белого мрамора под огромными черными пальмами, а пьедестал его покрыт надписями вроде: «Соня, научи жить», «Солнцевская братва тебя не забудет» или «Мать, дай счастья жигану». И лежит под могильной плитой (заказанной на деньги одесских, неаполитанских, лондонских, питерских и прочих мошенников) незабвенная по сию пору Сонька Золотая Ручка. Или не лежит.

Могила, согласно городскому фольклору, была сооружена ради потехи. На самом деле она пуста. В последние дни своей жизни смертельно больная Сонька решилась на побег с Сахалинской каторги. Конвойные нашли ее при обходе. Через несколько дней, не приходя в сознание, она умерла в тюремном лазарете. По другой легенде, умерла Сонька в преклонном возрасте и похоронена в Москве на Ваганьково. Сонька обожала мистификации. И эта мистификация продолжается по сей день. Несколько лет назад лихие парни с Урала пришли посидеть на могиле королевы преступного мира. Помянули. Последствия были печальными. Изрядно разогревшись водкой, они полезли целоваться с памятником покойной и в пылу оторвали ей голову.

Кстати, недавно исчезла одна металлическая пальма. По слухам, ее сдали как металлолом местные мародеры. Обворовали королеву преступного мира! Памятник по московским преданиям считается волшебным, помогает от всяческих напастей, в основном безденежного характера. О чудодейственности его судить трудно, но то, что людская тропа сюда не зарастает, – это факт.

По легенде, неподалеку от Сонькиной могилы находится и могила главаря банды «Черная кошка». После выхода фильма на их могилах стала собираться «братва», почтить память своих знаменитых предшественников.

Много что говорят, да только никто не знает, как оно было на самом деле. Ясно, что Софья Блювштейн когда-то закончила свой земной век, а вот Сонька Золотая Ручка до сих пор кружит по нашей земле.

По преданию, призраки появляются в том месте, где кипят страсти. Уж где-где, а на Лубянке страсти кипели, кипят и будут кипеть.

Память места

Главной «достопримечательностью» и «визиткой» Лубянки является монументальное здание ФСБ. Эта могущественная организация не раз меняла свое название и обросла, как и само легендарное здание, множеством слухов и легенд. Иностранцы увлеченно слушают рассказы гида о замученных в застенках тысячах людей, а россияне по привычке с опаской поглядывают на серую громадину, называя ее за глаза «Проклятый дом» или «Госужас».

Территория между Лубянской площадью и Сретенскими воротами известна с XII века под именем Кучкова поля́ и связана с именем непокорного боярина Кучки, который встретил великого князя Юрия Долгорукого «зело гордо и не дружелюбно», за что и был предан смерти. О названии Лубянка историки спорят и поныне. Согласно преданию, после насильственного присоединения Новгорода, чтобы уничтожить чересчур независимый дух новгородцев, Иван III переселил более трех сотен наиболее знатных новгородских семей в Москву, на территорию нынешнего лубянского квартала. В память о своем родном городе, где была улица Лубяница, переселенцы принесли в столицу это название.

Здесь в смутное время ополченцы Минина и князя Пожарского дали два победоносных сражения польским интервентам. Крови пролилось много, зато интервенты навсегда забыли к нам дорогу. В 1662 году Лубянка стала эпицентром Медного бунта. Восстание было жестоко подавлено, а 30 зачинщиков бунта были казнены на Лубянской площади. Снова на этом месте пролилась кровь.

Через много лет на месте двора князя Пожарского разместилась усадьба московского генерала-губернатора графа Ф. В. Растопчина. В 1812 г., в день оставления Москвы, по приказу графа, здесь был растерзан озверелою толпою неповинный юноша Верещагин. Граф испугался собравшейся перед его домом толпы и «перевел стрелку», принеся в жертву невиновного. Пока толпа расправлялась с жертвой, градоначальник удрал с заднего крыльца.

На Лубянке при Варсонофьевском монастыре было устроено «убогое» кладбище, где хоронили безродных, нищих и самоубийц. Здесь, в подвале «мертвецкого» сарая была устроена глубокая яма со льдом, куда складывали тела безвестных покойников. Дважды в год приходил священник, служил панихиду по всем умершим, и их сообща хоронили в общей могиле.

Здесь, на углу Кузнецкого моста и Большой Лубянки в XVIII в. начиналось огромное владение Салтычихи – «мучительницы и душегубицы», замучившей до полутораста крепостных. Здесь, в глубине двора, стоял ее дом-застенок, охраняемый свирепыми караульными и голодными псами. В случаях особого исступления она морила голодом, привязывала голых девок на морозе, обливала кипятком, пытала горячими щипцами. «Урод рода человеческого», – написала Екатерина Великая на приговоре Салтычихи. Поговаривают, что именно здесь в лубянских подвалах Салтычихи спрятаны ее несметные сокровища, тщательно охраняемые вездесущими чекистами. Сегодня на месте легендарной усадьбы – владения ФСБ.

Лубянские духи

На углу Мясницкой и Лубянки располагалось страшное детище Петра I – Тайная канцелярия. В 1762 году воцарившаяся Екатерина учредила Тайную экспедицию, которая помещалась здесь же в начале Мясницкой. Обер-секретарем Тайной экспедиции был назначен сыскных дел мастер Степан Иванович Шешковский. Его боялись и люто ненавидели, называя за глаза «вездесущим». «Вежливого» голоса Степана Ивановича боялись все – болтуны и светские дамы, либералы и картежники, масоны и должники. Все имели грехи, и все верили, что Шешковский об этих грехах знает. Говорили, что даже великосветские дамы за сплетни пробовали кнут из его рук.

Он создал целую систему допроса с пристрастием, про которую рассказывали ужасы. Допрос обер-секретарь производил в комнате, уставленной иконами, и во время стонов и раздирающих душу криков читал акафист сладчайшему Иисусу. Злые языки шептали, будто за взятки он освобождал от наказаний и нажил таким путем несколько домов в обеих столицах. В этих зданиях он приказал оборудовать подвалы и пыточные.

Молва гласила, что в кабинете «вездесущего» находилось кресло особого устройства. Как только гость усаживался в него, тайный механизм защелкивался, и пленник не мог освободиться. По знаку Шешковского кресло опускалось под пол. Только голова и плечи виновного оставались наверху, а все прочее тело висело под полом. Там слуги отнимали кресло, обнажали наказываемые части и усердно секли. Исполнители не видели, кого наказывали. Все заканчивалось тихо и без огласки. Ни один вельможа не посмел пожаловаться императрице, ведь для этого пришлось бы сознаться, что он был выпорот как последний мужик. После такой унизительной экзекуции гость выкладывал все, что требовалось обер-секретарю.

Но нашелся человек, сумевший отомстить за свою поруганную честь. Он силой усадил Шешковского в страшное кресло, захлопнул его, и кресло с хозяином провалилось. Слуги привыкли к душераздирающим крикам и с честью выполнили свою работу. Слух о конфузе «вездесущего» облетел всю Россию. Суеверные москвичи уверяли, что это отомстили ему за невинно пролитую кровь подземные духи Москвы, раздосадованные зверствами грозного вельможи.

При сносе «Дома ужасов Шешковского» в начале XX в. открылись мрачные подвалы со скелетами на цепях, в стенах – каменные мешки с останками узников. Забитый землей подземный ход привел его в одну из тюрем Тайного приказа, где были обнаружены темницы и пыточные. Своды, кольца, крючья. Когда в этих застенках пытали с пристрастием, то крики несчастных доносился до Кремля. По ночам москвичи видели на стенах здания какие-то светящиеся блики. Знатоки объясняли, что это духи темницы, не выдержав страданий людей, выходят наружу. Поговаривали, что по ночам здесь можно было увидеть привидения замученных и тайно погребенных арестантов.

Незадолго до революции археолог И. Я. Стеллецкий проводил раскопки в подклете церкви Гребневской Божией Матери, что стояла на Лубянской площади, и обнаружил там подземную галерею и белокаменные тайные ходы. Под каменными полами были найдены замурованные кирпичные склепы, гробы, женские парики, шелковый саван, туфли и золотой крест. Под верхним рядом погребений XVIII в. обнаружили еще два уровня могил (XVII и XVI вв.). Храм снесли спешно, ночью, приурочив его гибель к 1 мая 1935 г., аккурат в Вальпургиеву ночь. Шахта № 14 Мосметростроя прошла через подземелье церкви. Были обнаружены подземные ходы к лубянским подвалам. При строительстве подземного гаража КГБ неподалеку от места, где стояла церковь, нашли сразу два тайных хода, выложенных из белого камня, каменные мешки и пыточные застенки. В 1980-х годах на месте храма выстроили огромное здание для Вычислительного центра КГБ. Охранники центра не раз жаловались на непонятные полночные звуки, раздающиеся словно из-под земли, и необъяснимые светящиеся блики в лабиринте лубянских подземелий.

Согласно народным преданиям, после того, как сломали «Дом ужасов», «лубянские духи» переселились в соседний «Госужас». Хоть и заявляли чекисты, что не верят во всякую чертовщину, а по ночам иногда вздрагивали от доносивших из подвалов стонов. Рассказывают, как «крошка нарком» Николай Ежов, заслышав по ночам подозрительные шорохи, палил из нагана в темные углы своего кабинета. Когда Ежова арестовали, то обнаружили пулевые отверстия в полу и на стенах кабинета. Известный чекист Генрих Ягода был яростным врагом суеверий и мистического дурмана, однако, по слухам, и он боролся с «лубянскими духами», тайком от подчиненных плескал на пол и на стены кабинетов изготовленную самолично отраву. После его ареста в кабинете обнаружилось множество разбитых склянок.

С генералом Виктором Авакумовым у «лубянской нечистой силы» установились панибратские отношения. Тот любил по ночам в одиночку выпивать у себя в кабинете и всегда оставлял на шкафу недопитую бутылку водки или коньяка. Утром, это бутылка, разумеется, была пуста. Лаврентий Берия проявил себя несгибаемым атеистом. Таинственные стоны, вздохи и шорохи не смущали нового наркома. В таких случаях он начинал читать стихи или громко петь.

В знаменитом доме на Лубянке и сегодня отмечаются необъяснимые странные явления: то непонятные тени ползают по стенам, то «не своим голосом» звенит телефон, или деловые бумаги неожиданно оказываются не в той папке. Ушедшие в запас сотрудники по секрету рассказывают, как некоторые их бывшие коллеги тайком обрызгивали свой кабинет «на четыре угла» спиртными напитками или святой водой: так, на всякий случай.

Госстрах или госужас?

В марте 1918-го ВЧК вместе с правительством перебралась из революционного Питера в Москву. Вскоре слово «Лубянка» приобрело зловещее звучание. Верные стражи революции – чекисты вселились в здание бывшего страхового общества (СО) «Якорь» на Большой Лубянке,11. Именно в этом доме разместилась всесильная ВЧК с кабинетом «железного Феликса» и находящейся при ней тюрьмой. Лучшие комнаты были отданы следователям, худшие и подвалы – арестованным. Прогулок заключенные не имели. Электрический свет в одиночках горел и днем и ночью. Арестованные здесь были в вечном напряжении: повсюду чувствовалась близость кровавой расправы. Заключенные называли этот дом «Домом красного террора» или «Домом обреченных».

Здесь же на 2-ом этаже находился кабинет ее первого председателя – Ф. Э. Дзержинского, в котором стоял огромный неподъемный стальной сейф. Он и поныне стоит на прежнем месте. По рассказам очевидцев, однажды напряженную работу первого чекиста прервала внезапно влетевшая в окно ручная граната. Дзержинский резво выскочил из-за стола и моментально скрылся в металлическом сейфе. Прогремевший вслед за этим взрыв выбил стекла, повредил мебель и стены. Но сейфу не причинил никакого вреда. Согласно легенде, именно после этого чудесного спасения своего шефа соратники стали называть его «железным». А уже потом биографы обосновали этот псевдоним железной стойкостью «рыцаря революции».

Таинственно-мрачный дух по сию пору витает в этом доме. Говорят, что в длинных темных переходах до сих пор бродит призрак первого чекиста. По крайней мере, такое ощущение возникает, когда неожиданно сталкиваешься с самим «железным» Феликсом. Трехметровая статуя в характерной длинной шинели сурово взирает на проходящих мимо.

С «легкой руки» чекиста-мистика Глеба Бокия в 1920 г. ВЧК и позднее КГБ обосновались в Москве на Лубянской площади в здании бывшего страхового общества «Россия». Здесь в бывшей гостинице, спрятанной в глубине двора, расположилась знаменитая «Нутрянка» – внутренняя тюрьма ВЧК-ОГПУ-НКВД. Москвичи стали неосторожно шутить «был Госстрах, а стал Госужас». Здание, прежде принадлежавшее СО «Россия», держало в страхе всю Россию.

К концу 20-х г. в стенах легендарного дома чекистам становится тесно и здание реконструируется. Была реконструирована и внутренняя тюрьма, к ней надстроили еще 4 этажа. Проблему прогулки заключенных архитектор решил оригинальным способом, устроив шесть прогулочных дворов с высокими стенами прямо на крыше здания. Узников поднимали сюда на специальных лифтах. В Москве в 30-ые годы, как ни странно, продолжали шутить. Например, так: «Какое здание выше всех в Москве? Ответ: Лубянская пл., 2. С его крыши видно Колыму».

В 1940–1947 годах чекистам снова стало тесно, и началась очередная реконструкция по проекту маститого архитектора, создателя ленинского Мавзолея А. В. Щусева.

В 1961 году прекратила свое существование внутренняя тюрьма. Последним арестантом, которого видели ее стены, стал американский летчик-шпион Гарри Фрэнсис Пауэрс. Затем часть тюрьмы была переоборудована под столовую, а из остальных камер сделали кабинеты для сотрудников КГБ. На закате «эры Андропова» окончательно оформляется Лубянская площадь. Слева, на месте кровавой усадьбы Салтычихи, было построено новое монументальное здание КГБ СССР, куда переехало руководство ведомства. А справа – вырос ВЦ КГБ.

В 1926 году, сразу же после смерти Ф. Э. Дзержинского, площадь и улица Большая Лубянка были переименованы в его честь. В 1958 г., в самый разгар «оттепели», в центре площади, носившей имя первого чекиста, был установлен памятник Дзержинскому. Памятник простоял ровно 30 лет и 3 года, в августе 1991 г. он был низвергнут под ликование толпы. Стоит теперь себе на Крымском Валу в окружении поверженных соратников. Площади было возвращено старое название – Лубянская.

Вскоре после переезда ВЧК из Петрограда в столицу Москва покрылась сплошной сетью тюрем и застенков, а в районе Лубянских улиц и переулков образовался целый лабиринт служб госбезопасности, где каждое подразделение имело свои собственные тюрьмы и «расстрельные». «Одна из центральных московских улиц – Б. Лубянка – волею большевиков превращена в сплошную тюрьму. Что ни дом, то чекистский застенок», – так писал чудом оставшийся в живых узник одной из лубянских тюрем в 1920 году.

Московская чрезвычайка – МЧК со своею тюрьмою, со своим «подвалом расстрела» занимала бывший дом графа Растопчина, под № 14. Со всеми строениями, она тянулась на целый квартал. Дальше по той же стороне улице в доме № 18 находился Революционный трибунал, знаменитая Губчека; в доме № 9 – казармы карательного батальона ВЧК; в доме № 13 – клуб чекистов. В доме № 2/10 в конце Варсонофьевского переулка находилось общежитие НКВД, здесь квартировал «красный чекист» Я. X. Петерс. «Красным» его прозвали его же коллеги. Поговаривали, что у него не только руки в крови, но и «кровавая» безжалостная душа.

Все эти помещения и дома были окружены рогатками, сторожевыми постами; окна взяты в железные решетки; вокруг – несметное количество шпиков. Особенный страх этот застенок «ужаса и крови» внушал ночью, когда все кругом было погружено во мглу и только одна улица – Б. Лубянка – маячила электрическими фонарями у чекистских подъездов, без устали принимая в эти подъезды свозимых со всей России «врагов народа».

После закрытия Сретенского монастыря в нем разместилось общежитие офицеров НКВД. На монастырской территории велись расстрелы. Этот кусочек земли буквально пропитан кровью новых мучеников. В память обо всех жертвах богоборческий власти при входе в монастырь в 1995 году был установлен поклонный крест.

Почти все здания в Б. Кисельном переулке также были захвачены чекистами. Она же заняли и соседний Варсонофьевский переулок, где на месте снесенного монастыря разместился чекистский «гараж расстрелов» – спецавтобаза № 1. Отсюда в 1930–40-х гг. каждый вечер выезжали десятки грузовиков, вывозя трупы расстрелянных – на Донское, Ваганьковское кладбища, в Бутово, в совхоз «Коммунарка». После таких поездок машины обязательно мылись из шланга, и по двору текли кровавые ручейки.

На углу переулка и Б. Лубянки стоит дом, который в 1918 году москвичи прозвали «кораблем смерти», там сидели приговоренные к расстрелу, которых тут же во дворе дома за гаражом расстреливали. Внутри этого здания имеется темный полуподвальный высокий зал, напоминающий трюм корабля. Кроме нар для заключенных, посреди этого зала имеется несколько маленьких глухих комнат для прежних сейфов, где также расстреливали заключенных. В доме № 7 находились боксы с круглосуточно работавшими расстрельными командами. Об этих страшных «расстрельных» тюрьмах сохранились воспоминания людей, побывавших в них и чудом оставшихся в живых: «Заключенных раздевают до нижнего белья, а потом раздетыми ведут дальше – через снежный двор к штабелям дров. И там стреляют в затылок из нагана. Снег во дворе – весь красный и бурый… Снеготаялка дала жуткие кровавые ручьи. Открыли какой-то люк и туда спускают этот страшный поток, живую кровь только что живших людей».

Старожилы «расстрельного» переулка рассказывают, что в их домах особенно часто ощущаются приступы необъяснимого страха и подавленности, беспокойство, слабость и болезненность. Аномальщики объясняют это некротическими полями и фиксируют изменения, присущие геопатогенным зонам. По их словам, души после смерти тянутся к тем, с кем в жизни имели энергетическую связь, и у этих жертв часто возникает некротическое заклятие. Душевный дискомфорт, синдром усталости и депрессия. Подобное влияние некротических полей сказывается и на жильцах домов, возведенных на старых кладбищах и участках массовых захоронений.

Тайны «железного Феликса»

Неординарная личность первого чекиста полна противоречий. С одной стороны, «рыцарь революции», с другой – «апостол террора». По семейному преданию, Феликс родился недоношенным. Его беременная мать неловко оступилась и упала в люк погреба. В ночь начались преждевременные роды. Разрешилась мальчиком, которого нарекли Феликсом, то есть счастливым. Потому что выжил вопреки травме, нанесенной плоду при падении матери. Феликс поступил в престижную гимназию, но учился скверно – дважды отсидел в первом классе. Из гимназии ушел со скандалом – обругал своих учителей «сволочами и мерзавцами». Недостаток знаний компенсировал упорством и фанатичной верой в идеалы революции.

Воспитывался он, как и большинство польских детей, в ненависти к России и к русским. Часто вспоминал, что во время учебы в гимназии мечтал найти шапку-невидимку, чтобы легко и безнаказанно уничтожить всех москалей. И еще один малоизвестный трагический эпизод: в 18 лет он страстно влюбился в свою сестру Ванду и из-за неразделенной любви застрелил ее из охотничьего ружья, что было признано родными несчастным случаем на охоте.

Председатель ВЧК нещадно боролся с взяточничеством и нецелевым использованием бюджетных средств. Вот один интересный документ, который Дзержинский направил Генриху Ягоде в марте 1923 года, но звучит он вполне современно: «По городу ездят автомобили, купленные за границей. Нельзя ли бы было расследовать, сколько и кем, и во сколько это нам обошлось, и кто дал на эту покупку разрешение».

Внезапная смерть Дзержинского, последовавшая 20 июля 1926 года, породила немало слухов. Во время эмоционального выступления на пленуме ЦК ВКП(б) он неожиданно схватился за сердце, сошел с трибуны и упал в обморок. Врач пришел почти немедленно, но было уже поздно, Дзержинский умер от сердечного приступа, не дожив полгода до 50-летия.

Первые неясные слухи об отравлении «первого чекиста» поползли среди белой эмиграции, поговаривали об охлаждении к нему Сталина. Могущественный председатель ВЧК стал слишком опасен. Не способствовал рассеиванию слухов о насильственной смерти и протокол вскрытия тела Дзержинского. Известно, что он болел туберкулезом. Однако в теле туберкулезника не было найдено ни одного следа этой тяжелой болезни. По неизвестным причинам не вскрывался череп.

Незадолго до смерти Дзержинского в июне 1926 года, выполняя поручение Махатмы, в Москву прибыли Н. К. и Е. И. Рерихи с посланием от гималайских учителей советскому правительству. По утверждению Елены Рерих, послание ей было передано лично при встрече с учителями в 1924 г. в Индии. В послании говорилось о предсказании, гласившем, что на помощь Шамбале придет Северная Красная Шамбала, народы Тибета, Китая, Монголии и Индии восстанут против «угнетателей».

В столице СССР Н. Рериха с восторгом приняли нарком иностранных дел Чичерин, нарком просвещения Луначарский и вдова Ленина. Крупскую художник обаял, подарив ей портрет ее покойного мужа в образе царя Шамбалы. Большевики решили, что Рерих способен стать той «искрой», из которой разгорится пожар Великой Восточной революции и единодушно проголосовали профинансировать поиски Шамбалы.

Информация о Рерихах достигла самых верхов, и Дзержинский изъявил желание лично побеседовать с Рерихами и назначил им встречу. Рерихи ждали в приемной час, два, три. Неожиданно вышел секретарь и сказал, что приема не будет. А назавтра все узнали о скоропостижной смерти первого чекиста. Он умер в тот момент, когда Рерихи находились у него в приемной.

Оккультисты видят в этом особый знак и объясняют это следующим образом: «Вполне возможно, Дзержинский был учеником Духовной Иерархии Земли по линии Первого Луча Воли и Могущества, при этом не осознавая этого своим рассудочным умом. Так как его Личность еще не была в достаточной степени подчинена его Душе, его возможные жесткие меры в отношении посланников могли сыграть роковую роль в его духовном развитии и судьбе России. Чтобы этого не произошло, Душа “отозвала” личность из воплощения, лишив ее физического тела».

Вскоре экспедиция Рериха колесила по Монголии, демонстрируя картину мастера – красный всадник на красном коне с красной звездой в руках. По словам автора, красный всадник представлял собой царя Шамбалы, а красная звезда символизировала свободу, на борьбу за которую должны подняться буддисты всего мира. В Монголии агенты Кремля снабдили Рериха деньгами, оружием, продовольствием, верблюдами и рабочими, и экспедиция наконец двинулась через пустыню Гоби к Тибету. Но «избранник» не попал в «город богов» из-за отсутствия элементарной визы – до тибетских властей дошли слухи о «красном всаднике», и экспедиции запретили проследовать в Тибет. Выручили американцы. Рерих принял решение поселиться в одном из самых красивых мест на земле, в одном из имений раджи княжества Пенджаб.

Николай Рерих умер в 1947 году, а в 1950-м армия коммунистического Китая ворвалась в Тибет. Далай-лама бежал в Индию. Высокогорные монастыри сражались насмерть. Пришельцы в кепках с красными звездами публично пытали «живых богов» Тибета, чтобы доказать, что если живое существо может кричать от боли и просить о пощаде, значит, это не бог, а обычный смертный. Теперь Тибет – всего лишь автономный район КНР. Во дворец «живого бога» водят самые обычные экскурсии. Но тибетцы свято верят, что скоро зло мира будет повержено, на землю придет Будда Грядущего Майтрея, и воцарится царство всеобщей гармонии и мудрости.

Отравители с Лубянки

В двух шагах от главного здания чекистов, в Варсонофьевском переулке располагалась секретная лаборатория НКВД по производству ядов, прозванная в народе «Лаборатория Смерть». Отравление с древних времен считалось верным способом решения проблем. Еще при Ленине в 1921 г. была организована токсикологическая лаборатория, так называемый «Специальный кабинет» № 21.

Есть версия, что в марте 1923 года Ленин просил Сталина принести ему яд из «Специального кабинета», чтобы отравиться – настолько были мучительны его страдания во время болезни. Яду Ильичу не дали. Зато через 15 лет его дали его жене Н. К. Крупской. Злые языки шептали, что причиной смерти Н. Крупской стало отравление тортом, преподнесенным ей от товарища Сталина на 70-летие.

Смерть ее была загадочной. Она наступила в преддверии XVIII съезда партии, на котором Надежда Константиновна собиралась выступить с разоблачениями. Днем 24 февраля 1939 года в Архангельском ее навестили друзья, чтобы отметить приближающееся семидесятилетие хозяйки. Был накрыт стол, Сталин прислал торт. Надежда Константиновна казалась весьма оживленной. Вечером ей внезапно стало плохо. Вызвали врача, но он почему-то приехал через три с лишним часа. Диагноз поставили сразу: острый аппендицит, перитонит, тромбоз. Необходимую срочную операцию почему-то не сделали. Через три дня Крупская умерла в страшных муках в возрасте семидесяти лет. Труп Крупской на скорую руку кремировали, а циничный Сталин на похоронах сам нес урну с прахом ненавистной ему женщины.

Профессор Бехтерев, приехавший в Москву из Ленинграда на съезд психиатров, по просьбе Луначарского осмотрел товарища Сталина и скончался в муках в тот же вечер после осмотра «великого пациента» и своего неосторожно заявленного вслух диагноза: паранойя. В Большом театре вместе с Берией Бехтерев в антракте попил чаю и скушал одно-единственное пирожное. Смерть наступила к утру, его тело, не вывозя из квартиры, вскрыли, изъяв мозг. А останки в этот же день отправили на кремацию.

В 1933–1934 годах Ягода, в прошлом фармацевт, организовал в недрах ОГПУ-НКВД секретную лабораторию по производству ядов для устранения «врагов народа» сначала за границей, а затем и внутри страны. На Лубянке создавались специальные яды, приводящие к моментальной или быстрой смерти с имитацией симптомов других болезней. Позже, в ходе расследования, обвиняемый Ягода рассказал, что выработал собственную тактику убийств. Первой его жертвой стал Председатель ОГПУ В. Р. Менжинский, мешающий Ягоде на пути к власти. Он тихо скончался от сердечного приступа после посещения его на даче Г. Ягодой. Следующей жертвой «кремлевского отравителя» стал В. В. Куйбышев. Максима Пешкова, по словам «главного отравителя Страны Советов», он отравил для того, что бы сблизиться с его красавицей-женой.

В ноябре 37 г. сын Троцкого, Лев Седов, опасаясь внезапного покушения, составил завещание. Он предупреждал, что в случае его внезапной смерти виновников надо будет искать в лагере ГПУ. Вскоре он умер в больнице, после успешной операции аппендицита. Троцкий считал, что его сын был отравлен.

В 1937 г. при невыясненных обстоятельствах скончался Серго Орджоникидзе. Официальный диагноз – стенокардия. По слухам же, через черный ход к нему вошел человек и капнул яд в ухо спящему Серго. Очевидцы рассказывают, что в этот день Серго, потрясенный арестами своих близких, схватил за грудки вождя народа и борцовским приемом бросил на пол. Сталин никому ничего не прощал.

В том же 1937 г. скоропостижно умирает младшая сестра Ленина Мария. Поговаривали, что с ней рассчитались за «слишком длинный язык». Павел Аллилуев, родной брат жены Сталина Надежды Аллилуевой, погибшей при невыясненных обстоятельствах, внезапно умирает 2 ноября 1938 г. после выкуренной сигареты. А еще были Дзержинский, Щербаков, С. Каменев и еще сотни других.

Во второй половине 30-х годов в НКВД была создана сверхсекретная лаборатория для создания и испытания ядов. При Сталине ее называли «Камерой» или «Лабораторией Х». Лаборатория отрабатывала действие чудовищных ядов на подопытных заключенных. После унизительных процедур в тюрьме, долгих ночных допросов, чудовищных избиений и пыток смертник оказывался в руках людей в белых халатах. Он не знал, что теперь он подопытный, и его умирание в руках «докторов» гораздо страшнее, чем быстрая смерть от пули палача в затылок. Лабораторию курировал лично Лаврентий Берия, а возглавлял – полковник Григорий Майрановский, прозванный среди заключенных «Доктор смерть».

«Камера» занималась производством ядов для нужд НКВД, создавала яды, которые «маскировали» бы свое гибельное действие под естественные причины смерти, искала «сыворотку правды». Их подмешивали в пищу, делали инъекции, брызгали на кожу. Позднее «конструкторы в погонах» разработали колющие трости и зонты, стреляющие авторучки. В специальной газовой камере ежедневно умирали «подопытные пациенты», им на смену тут же привозили новые партии «объектов». Из ворот автобазы № 1 круглосуточно выезжали «черные маруси» за очередной партией жертв. Когда в наши дни начали делать капитальный ремонт этого дома, строители под фундаментами обнаружили завалы человеческих костей.

Сатанинская работа, которой занимались сотрудники «лаборатории Х», не могла пройти бесследно для психики самих исследователей. Выдержать такой «конвейер смерти» не могли даже самые закаленные. На допросах, по словам самого Майрановского, из 20 сотрудников двое покончили жизнь самоубийством, трое превратились в алкоголиков, трое в психически больных. Специалисты по аномальным явлениям уверяют, что некротические поля пагубно влияют на психику людей, вызывая необратимые последствия, часто приводящие к необъяснимым поступкам, а порой и к самоубийствам.

В 1949 году при расформировании «Лаборатории смерти» выяснилась громадная недостача сильнодействующих ядовитых препаратов. Было арестовано большинство сотрудников лаборатории и ее руководитель Майрановский. Часть препаратов удалось найти при обысках в квартирах, но нехватка по-прежнему была ошеломляющей. Бесследно исчезнувшие более полувека назад из НКВД яды не имеют срока годности. Во всякий момент бериевская отрава может постучаться в наши двери.

По словам Ягоды, после снятия его с должности он готовил убийство нового наркома Н. И. Ежова. Убийство предполагалось осуществить путем обрызгивания кабинета наркома специально приготовленным для этой цели ядом.

Лубянская мясорубка

Впервые явившись в НКВД, он заявил: «Вы не смотрите, что я маленького роста. Руки у меня крепкие. Буду сажать и расстреливать всех, кто посмеет тормозить дело борьбы с врагами». Желая угодить, Ежов разослал в каждую область свои разнарядки – расстрелять столько-то «врагов народа». Планы прилежно перевыполнялись. С особым удовольствием Ежов посылал на смерть людей рослых, чаще всего военных. Ненавидел интеллигенцию – давало себя знать «незаконченное низшее», 3 класса, образование. Один из выживших чекистов позже признался: к концу 1938-го в органах скопился материал, позволявший арестовать все население СССР. Началось то, что Ахматова в «Реквиеме» назвала «страшными годами ежовщины».

Сам нарком работал по 18 часов в сутки – подписывал ордера на арест, отсылал на утверждение ЦК смертные приговоры, бегал по этажам лубянского здания, показывая подчиненным, как нужно применять «особые методы дознания». Началось то, что Ахматова в «Реквиеме» назвала «страшными годами ежовщины».

Одним из первых шагов наркома, пришедшего к власти в 1937 году, было указание, что НКВД должен развернуть широкую чистку, начиная с самого себя. По его словам, шпионы заняли в этом учреждении ключевые посты. Первая волна репрессий над чекистами коснулась не только ветеранов ЧК, но и выдвиженцев Ягоды. Вскоре были арестованы почти все начальники отделов наркомата внутренних дел. В их числе был начальник оперативного отдела Паукер, курировавший личную охрану Сталина. Любопытно, что личная охрана Ленина состояла всего из двух человек. Когда же к власти пришел Сталин, его охрана состояла из нескольких тысяч секретных сотрудников.

За верную службу Сталин подарил Паукеру две автомашины, наградил шестью орденами и квартирой в элитном доме на набережной. Однако в 1937 году Паукер был арестован и объявлен немецким шпионом, а вместе с ним было сменено все руководство охраны Кремля.

Ради создания в НКВД особой касты, дорожащей своими привилегиями, оклады его работников в 1937 году были существенно увеличены и стали превышать даже оклады партийных работников, была создана специальная сеть магазинов, в которых по бросовым ценам продавалось конфискованное имущество репрессированных.

На смену прежним кадрам были выдвинуты молодые беззастенчивые карьеристы, начисто лишенные морали, быстро превратившиеся в закоренелых садистов. Наиболее ретивые руководители «органов» на местах изощрялись в том, как превзойти друг друга по числу арестованных. Было введено «соцсоревнование» между отделами НКВД.

Дьявольская мясорубка, запущенная Г. Ягодой и Н. Ежовым, перемолола не только тысячи их жертв, но и их самих, и их близких. За 1934–1939 годы 21 800 сотрудников этого наркомата были репрессированы. В 1936 г. был арестован один из главных подручных Сталина по части массовых репрессий Г. Г. Ягода. Вслед за наркомом Ягодой были расстреляны, репрессированы и скончались в тюрьмах, лагерях и ссылках 15 родственников наркома: его жена, старики-родители, пять сестер с мужьями. Теща Ягоды (родная сестра Якова Свердлова) кончила свои дни в лагерях на Колыме. И Г. Ягода, и «кровавый чекист» Я. Петерс, и Н. Ежов был расстреляны в подвалах Лубянки. Незадолго до ареста Ежова умерла при загадочных обстоятельствах его жена.

«Доктор Смерть» получил 10 лет лагерей и в 1964 году скоропостижно скончался… от острой сердечной недостаточности! Так, как десятки и сотни людей в его «лаборатории Х».

В подвалах ЧК в районе Лубянки при Ленине и Сталине крутилось «красное колесо», лилась кровь, раскалывались черепа, применялась «высшая мера» и исполнялись смертные приговоры. За спиной Ивана Федорова, в неприметном доме на Никольской, 23 располагался секретный отдел НКВД – самое зловещее судилище «отца народов», куда на суд после жестоких «лубянских» пыток по секретному туннелю доставляли обреченных. В годы «большого террора» здесь заседала Военная коллегия Верховного суда СССР. Это был «штаб террора», здесь заседала «тройка», отправлявшая людей под расстрел списками.

Председательствовал на ней самый кровавый судья в истории – В. В. Ульрих. Не имея образования, он беспощадно судил полководцев Красной Армии и героев Гражданской войны. Что бы ни говорил осужденный, его слова ничего не значили. Приговор был один – расстрел, и обжалованию не подлежал. Расстрел приводился в исполнение немедленно. Заключенных конвоировали вниз по узкой лестнице в расстрельный подвал, в преисподнюю. По ней под конвоем прошли на казнь разжалованные маршалы и генералы: Тухачевский, Егоров, Якир…

В сквере на Лубянской пл. лежит памятный камень, привезенный с Соловков и установленный в память о погибших в ГУЛАГе. Правозащитники предложили создать здесь Аллею памяти, где будут заложены капсулы с землей, привезенной с мест массовых захоронений. Знаменитый писатель Юрий Поляков предложил на Соловецком камне честно и прямо написать: «Сожранным революцией. Со скорбью. От потомков».

Потусторонние гости

Любимая москвичами местность под именем Девичье поле известна с древности. Легенда гласит, что еще во времена ордынского ига слуги татарского хана сгоняли сюда самых красивых девушек Москвы и выбирали из них в уплату дани наложниц для хана, – отсюда якобы и произошло это название.

Достоверная же история Девичьего поля начинается с тех далеких пор, когда здесь в 1456 году провожали в Смоленск икону Богоматери «Одигитрия», которая в 1398 году была принесена в Благовещенский собор Кремля, а теперь, по просьбе смолян, возвращалась обратно. В честь Смоленской иконы позднее был основан Новодевичий монастырь.

Здесь в XVI веке под спудом Смоленского собора была захоронена первая игуменья обители – Елена Девочкина и ее помощницы – Доминикия и Феофания.

Вот что писал в XIX столетии ученый-библиотекарь И. Ф. Токмаков: «Схимонахиня Елена и две ее келейницы и сейчас появляются то на церковной паперти, то на монастырских стенах. Они молятся за любимую обитель и в тяжелые минуты не раз приходили к ней на помощь. А в 1812 году, лишь перешел неприятель за нашу границу, каждый день после солнечного заката стали появляться святые женщины на ограде обители. Их стоны потрясали могильные камни, и такая скорбь выражалась на их плачущих лицах, что сестры обители глядели на них со страхом и, ожидая грядущих бед, стояли на коленях и молились до зари. Видят их иногда и в мирное время, но теперь они покидают могилы лишь для того, чтобы полюбоваться на обитель. Случается, что в светлые ночи, лишь пробьет полночь на стройной колокольне, подымается тихо массивный камень, покрывающий все три могилы. Елена с келейницами покидают свои гробы, отыскивают глазами те места, где стояла их келья и маленькая деревянная церковь, в которой они так усердно молились несколько столетий тому назад. Поклонившись на все четыре стороны, подымаются они на ограду. Схимницу игуменью легко узнать по золотому кресту, блестящему на ее груди, и по длинной мантии. И всю ночь, как неподкупные часовые, ходят они вдоль монастырских стен».

В пасхальную ночь 1927 года Союз воинствующих безбожников устроил вокруг монастыря шутовской крестный ход. Как рассказывали старожилы-москвичи, когда перед вратами обители запылал костер из древних икон, призраки монахинь растаяли в воздухе. С тех пор их больше никто не видел…

С некрополем в Смоленском соборе связано предание, рассказанное бывшим ризничим монастырского храма сотрудникам МВД. В 1920 г., когда большевики приняли решение о ликвидации Новодевичьего монастыря, игуменья обители Леонида задумала передать в надежные руки монастырские реликвии. Но вынести их из монастыря монахини не смогли: на выходе стоял караул из солдат ВЧК. Не желая, чтобы древние святыни были осквернены безбожниками, игуменья ушла с ними в монастырское подземелье, где замуровала себя, приняв тем самым мученическую смерть. Монахини имитировали захоронение в некрополе и сообщили властям о кончине Леониды. Ризничий утверждал, что он присутствовал при вскрытии захоронения Леониды, когда под плитой в соборе ее останков не оказалось. По преданию, замурованная заживо игуменья время от времени появляется близ Девичьего поля, охраняя монастырские святыни и пугая непрошеных гостей.

В одной из повестей Анатолия Рыбакова «Бронзовая птица» описана мистическая история про стрельцов Хованских, отца и сына, заподозренных в измене. По приказу сестры Петра I Софьи злоумышленникам отрубили головы у села Воздвиженское, не дав сказать ни слова в свое оправдание. Тела их были затоптаны в болоте на береге Вори возле деревни Голыгино, чтобы и памяти от них никакой не осталось.

Вскоре появились легенды о призраках князей Хованских, выходящих на дорогу по осени из болота и умоляющих прохожих похоронить их тела по-людски. По слухам, их призраки, до сих пор нет-нет да и появятся у стен Новодевичьего монастыря под окнами царевны Софьи, куда она была насильно заключена Петром I. Ходят князья Хованские вокруг монастыря, умоляя запоздалых прохожих замолвить за них словечко в Кремле, уверяя в своей невиновности. Снимают они свои отрубленные головы, как шапки, кланяются, умоляя похлопотать за них и похоронить по-христиански. Современные историки пересмотрели дело Хованских и пришли к выводу: «Не виновны!». Впервые в потусторонней истории призраки добились полной реабилитации.

По слухам, под склепами Смоленского собора берет свое начало подземный ход и, разветвляясь, уходит к Москве-реке и к дому купца Ганешина, что на Девичьем поле. Когда хозяева дома обнаружили у себя в усадьбе подземные галереи, то приспособили их для своих нужд. В 1840 г. полиция узнала, что тайные ходы используются с преступными целями. При обыске в подземельях усадьбы нашли мастерскую фальшивомонетчиков, после чего ходы по приказу полицейских были засыпаны. Обнаруженный вход в тайник располагался на территории фабрики Гюбнера. Входное отверстие нашли между корнями трех вековых дубов, возвышавшихся на берегу высохшего пруда. После революции предприятие Гюбнера превратилось в шелкоткацкую фабрику имени Свердлова. Лет 40 тому назад на фабрике начали пропадать рулоны ткани. Дирекция установила строжайший контроль за вывозом готовой продукции, но все было тщетно. Время от времени рулоны бесследно исчезали. Впоследствии стало известно, что расхитители выносили похищенное по подземному тоннелю, приводившему к Новодевичьему монастырю.

Вечный граф

Если верить преданиям, то легендарный авантюрист, медиум, алхимик граф Сен-Жермен дважды инкогнито выезжал в Москву. В Москве его интересовали подземелья, расположенные под Девичьим полем. Находясь в аббатстве Сен-Жермен-де-Пре, он познакомился с секретными документами масонов, в которых сообщалось, что рыцари ордена тамплиеров сумели вывезти огромную часть своего золота, драгоценностей и реликвий в Московию. По старинному преданию, тамплиеры, спасаясь от гонений, спрятали свои легендарные сокровища в таинственных подземельях Девичьего поля. По рассказам, граф уговаривал московских масонов купить участок земли на Девичьем поле, чтобы беспрепятственно искать спрятанные в подземельях сакральные сокровища. По слухам, он даже показывал план пещеры, где спрятаны реликвии. Вольные каменщики с недоверием отнеслись к словам «вечного графа» и отказались участвовать в сомнительной афере.

Сен-Жермен нанял себе помощников и попытался с ними проникнуть в таинственные подземные лабиринты, но легендарные сокровища оставались недосягаемыми. Копатели перепились и попытались его ограбить. Вскоре он повторил попытку – опять неудача. Ему не суждено будет вернуться в первопрестольную, и таинственные сокровища тамплиеров, возможно, до сих пор лежат в московской земле.

Возраст и происхождение «вечного графа» неизвестны. Он появлялся то там, то здесь под разными именами в разные эпохи и всегда выглядел человеком одного и того же возраста, сорока пяти лет. Поговаривали, что ему уже 300 лет, и что он продлил себе жизнь с помощью эликсира вечной молодости. Однажды в Дрездене какой-то зевака в шутку спросил у кучера Сен-Жермена, верно ли, что его господину пятая сотня лет? Кучер серьезно ответил: «Точно не знаю, но за те сто тридцать лет, что я служу ему, его светлость ничуть не изменились…». Это признание подтверждали некоторые аристократки, которые припоминали, что в детстве уже видели этого человека в салонах своих бабушек, и с тех пор он совершенно не изменился.

Исследователи, запутавшиеся в туманной биографии Сен-Жермена, не смогли назвать год его появления на свет, а вот число называют одно и то же – 11 апреля, день «всех тайн». Согласно преданию, именно в день «всех тайн» 1762 года легендарный граф предсказал великой княгине Екатерине Алексеевне, что не пройдет и 12 недель, как она станет русской императрицей. И действительно, 28 июня произошел дворцовый переворот, и к власти пришла Екатерина II. Сен-Жермен утверждал также, что именно в день «всех тайн» по-иному ведут себя драгоценные камни. Вглядываясь в них, люди могут увидеть прошлое и будущее.

В чем только не обвиняли графа: в шарлатанстве, колдовстве, шпионаже. По слухам, он принадлежал к множеству тайных обществ и был в свое время чуть ли не главным вершителем судеб Европы. До сих пор не угасают споры: кто он, этот таинственный человек, удивлявший всю Европу – адепт, достигший бессмертия, утверждающий, что встречался с самим Иисусом Христом, или ловкий делец, совершающий одну аферу за другой? Граф заявлял, что живет на земле уже несколько тысячелетий, постоянно перевоплощаясь. По его словам, он вел беседы с Платоном, Сенекой и апостолами и хорошо помнит праотца Авраама.

Среди его подруг были Клеопатра и царица Савская.

Граф играл на всех музыкальных инструментах, обладал феноменальной памятью, мог читать запечатанные в конверте письма, превращать металлы в золото и выращивать редкой красоты алмазы, читал прошлое и предсказывал будущее.

Его предсказаниями пользовался Людовик XV, его советам следовали мадам Помпадур и Екатерина Великая. По слухам, легендарный граф выполнял секретные поручения Екатерины II. Фаворит государыни Григорий Орлов рассказывал, что Сен-Жермен сыграл не последнюю роль в дворцовом перевороте и не раз показывал приятелям свой генеральский мундир. Именно от Екатерины граф получил чин русского генерала и новое имя – граф Салтыков (по слухам, он и стал отцом будущего императора Павла I).

Его всегда можно видеть вблизи властей и трона. По древним легендам, граф Сен-Жермен был основателем масонства. До наших дней его считают главой всех истинных масонов всего мира, в некоторых из лож его портрет помещен на восточной стороне, над креслом Досточтимого Мастера, прямо под Звездой Посвящения. Современники считали Сен-Жермена Великим Посвященным, истинным членом Братства розенкрейцеров, которым доступны все тайны мира.

Граф уверял знакомых, что возглавляет самую секретную масонскую ложу «Рыцарей Ордена Тайн». Сен-Жермена не раз просили рассказать о неизвестном братстве. Граф, как бывало нередко, отделывался туманными пояснениями. Из них следовало, что «истинное открытие» ордена Сен-Жермена произойдет лишь в 2013 году, и не где-нибудь, а именно в России. Случится это в день «всех тайн», когда из какой-то пещеры Среднего Урала на свет извлекут магический черный алмаз, некогда принадлежавший самому древнеегипетскому богу Тоту – владыке времени, создателю священной «Книги мертвых». Граф сообщал, что сам через двести пятьдесят лет приведет людей к уральской пещере и извлечет из нее черный алмаз, с помощью которого «из всего можно получить все».

Смерть Сен-Жермена, как то и положено подлинному розенкрейцеру, окутана тайной. Никто из знавших его при жизни не мог поручиться, что он действительно умер. Перед смертью «вечный граф» сказал своему другу и покровителю принцу Гессенскому, что еще не раз объявится на земле. Поэтому современные «розенкрейцеры» не удивились, когда в 20-х годах XX века на улицах Москвы появился человек, которого близкие называли «графом» или прямо – «Сен-Жерменом».

Впрочем, в быту он носил другое имя. Его звали Всеволод Вячеславович Белюстин, и каждое утро он шел в Наркомат иностранных дел, где составлял обзоры зарубежных газет и журналов. А вот после работы, в кругу ближайших друзей, он превращался в мага и учителя, человека, поставившего перед собой задачу возродить на российской почве розенкрейцерство.