Мой дорогой

27

Наконец у Эсмеральды было все, о чем она мечтала. И обожающий ее дед. И вкусная разнообразная пища. И роскошный дом, отнять который не смогут никакие кредиторы.

По желанию внучки дед нанял настоящего детектива из агентства Пинкертона, которому удалось обнаружить Бартоломью, живого и здорового, в Южной Америке, с увлечением работавшего над своей первой книгой. Герцог даже уступил просьбам Эсмеральды и посылал внуку весьма значительную сумму за каждую законченную главу.

Эсмеральда была свободна и беззаботна. К ее услугам был полный гардероб дорогих платьев, изящные кольца с бриллиантами и изумрудами. Она спала в очаровательной спальне матери, стены которой были задрапированы нежно-голубым дамаском с бордюром из крошечных розовых бутонов. Кровать была застлана шелковыми простынями и стеганым атласным одеялом. Сидя за туалетным столиком своей матери, заставленным прелестными коробочками с пудрой и хрустальными флакончиками с изысканными духами, она наблюдала в зеркало, как услужливая горничная бережно укладывает ей прическу. Дед готов был и одевать Эсмеральду в платья матери, если бы пышные кринолины не вышли из моды двадцать пять лет назад.

Впервые в жизни девушка поняла, скольким ее мать пренебрегла ради своей любви.

Словно призрак Лизбет, Эсмеральда бесцельно бродила по замку Уиндхем, порой теряясь в его лабиринтах. Однажды ей даже пришло в голову, что, наверное, нужно оставлять за собой крошки бисквита, как это делал Мальчик-с-пальчик. В библиотеке она лениво перелистывала какую-нибудь книгу. Потом переходила в музыкальную комнату и рассеянно проводила пальцами по клавишам огромного фортепиано.

Дед очень любил слушать игру Эсмеральды, но ей больше нравилось не играть самой, а обучать кого-нибудь музыке. Как-то теплым октябрьским днем она вошла в музыкальную комнату и застала там одну из горничных, смахивающую пыль с клавиш из слоновой кости.

— Ты хотела бы научиться играть на пианино? — вдруг спросила ее Эсмеральда.

Девочка смущенно теребила передник.

— О нет, мисс, — наконец вымолвила она, — я не смею трогать такую дорогую вещь.

Не обращая внимания на ее возражения, Эсмеральда усадила девочку на вертящийся стул и начала свой первый урок. Когда величественный Поттер, дворецкий герцога, появился на пороге, привлеченный робкими звуками пианино, и увидел горничную, его чуть не хватил удар.

Придя в себя, он приказал девочке немедленно удалиться в помещение для слуг, и Эсмеральда снова осталась одна.

Казалось, она была просто не создана для жизни в праздной роскоши. Однажды она предложила Анне помочь подвести итоги в расходной книге по хозяйству, но та выгнала ее прочь, заявив, что девушка должна наслаждаться бездельем, потому что в будущем ей предстоит самой вести хозяйство.

Расстроенная, Эсмеральда схватила шерстяное пальто и выбежала из дома, чтобы подышать свежим осенним воздухом. Она шла по расчищенным дорожкам парка вокруг замка, подставляя разгоряченное лицо прохладному ветерку. Странно, но, когда она представляла себе собственный дом, она видела перед собой не старинный прекрасный замок с высокими башенками и просторным ухоженным парком, а скромный двухэтажный домик. На первом этаже этого домика должна быть уютная гостиная, где в уголке, при свете керосиновой лампы, ее муж учил бы читать их маленького сына. Ей виделся старый, поседевший бассет, похрапывающий на коврике у камина, и пушистая рыжая кошка, свернувшаяся калачиком в кресле-качалке. Но особенно отчетливо она видела маленького темноволосого мальчика с широкой улыбкой, которая согревала душу.

Эсмеральда прижала руки к груди, стараясь приглушить боль. У нее не будет такого ребенка, Билли позаботился об этом. Во время их переезда в Англию она молилась, чтобы его старания оказались безуспешными, хотя и понимала, какие осложнения принесет внебрачный ребенок. И не только ей самой, но и деду с теткой. Увы! Билли удалось сделать так, что между ними не осталось ни одной связующей нити!

Из глубокой задумчивости девушку вывели непривычные крики и суматоха у дома. Она завернула за угол и увидела своего деда, возглавляющего процессию улыбающихся слуг. Замыкала процессию весьма раздраженная тетя Анна.

Дед с сияющей улыбкой приветствовал Эсмеральду:

— Добрый день, дорогая. Я принес тебе подарок!

По его знаку слуги расступились, и Эсмеральда увидела крапчатую лошадку, едва доходящую ей до пояса.

— Дедушка, но мне уже двадцать пять лет! — воскликнула она. — Это бедное создание просто рухнет подо мной!

Реджинальд растерянно замигал:

— Д-да, об этом я как-то не подумал... Но я всегда мечтал подарить своей внучке маленького пони!

Эсмеральда пожалела, что испортила деду настроение. Она встала на цыпочки и поцеловала его в морщинистую щеку, а затем взяла поводок из его руки.

— И ты правильно сделал, дедушка. Пони просто замечательный! — Она ласково погладила шелковистую серую мордочку. — Мне кажется, он похож на того пони, который сбросил меня на деревенской ярмарке, когда мне было всего пять лет.

Анна, которая с раннего детства была приучена ездить верхом на настоящих лошадях, с удивлением выслушала неожиданное признание племянницы. Кое-кто из слуг позволил себе засмеяться и похлопать в ладоши, когда Эсмеральда торжественно двинулась по гаревой дорожке, ведя за собой пони.

Дед обожал осыпать ее подарками. Возвращаясь в свою спальню, она нередко находила то изящный зонтик, отделанный тончайшим кружевом, то набор черепаховых гребней. Однажды за ужином она развернула салфетку, и ей в руку скользнул серебряный медальон, когда-то принадлежавший ее матери. И хотя ее несколько смущала щедрость деда, она с благодарностью принимала его подарки, чтобы не огорчать старика. В глубине души она понимала, что таким образом он старался искупить свою вину перед ней за то, что долгие годы не проявлял к ней родственного внимания.

Каждый вечер после ужина все трое переходили в музыкальную комнату, где Анна занималась вышиванием, Эсмеральда музицировала, а дед наслаждался любимой сигарой. Вскоре Эсмеральда стала избегать этих вечеров в музыкальной комнате. Что бы она ни играла, на всем лежал отпечаток меланхолии, а терпкий запах сигары пробуждал в ней такую острую тоску, что глаза застилали слезы, и она не видела нот.

За рождественским ужином дед едва сдерживал странное возбуждение. Он быстро расправился с едой и, не дождавшись, когда Эсмеральда попробует инжирный пудинг, нетерпеливо похлопал в ладоши и пригласил ее в музыкальную комнату, украшенную по случаю праздника сосновыми ветками.

Свежий смолистый запах будил радостные детские воспоминания. В камине весело потрескивал огонь, а на высоких окнах сияли свечи в бронзовых канделябрах, отгоняя прочь темноту зимней ночи.

На позолоченной стойке лежала скрипка с алым бантом на изящном грифе. Эсмеральда дрожащими руками развязала бант и благоговейно коснулась темного полированного дерева.

— Страдивари? — прошептала она, недоверчиво глядя на деда огромными глазами. — Мне?!

Герцог налил себе стакан портвейна и высоко поднял его. Глаза деда сияли радостью и гордостью.

— За мою внучку, вернувшую музыку в этот дом и в мое сердце!

Он отпил глоток вина и уселся в высокое кресло, а Эсмеральда бережно взяла скрипку и смычок. Она робко провела смычком по струнам и ахнула, завороженная безупречным звучанием драгоценного инструмента.

Дед сложил руки на груди и закрыл глаза, приготовившись слушать радостные мелодии Моцарта или Вивальди, но комната вдруг наполнилась печальными звуками песенки «Джонни ушел на войну». Он удивленно уставился на внучку, которая извлекала из струн рыдающие звуки. По лицу Эсмеральды текли слезы. Горькие воспоминания о Билли терзали ее сердце и заставляли скрипку плакать вместе с ней.

Закончив играть и увидев грустное лицо деда и сдержанное сочувствие в глазах Анны, Эсмеральда поспешно пробормотала извинения и выбежала из комнаты, сжимая в руках скрипку.

Впервые после встречи с Эсмеральдой Реджинальд выглядел дряхлым стариком.

Анна нервно расхаживала перед камином, шурша парадным платьем.

— Ради бога, Реджи, пойми наконец! Счастье нельзя купить!

Он возмущенно стукнул кулаком по подлокотнику кресла.

— Собственно, почему нет?

— Потому что у нее разбито сердце, а не коленка! Этого не исправишь ни золотыми безделушками, ни пони. Ни даже драгоценным инструментом!

Герцог постепенно успокоился, но его напряженное молчание беспокоило Анну больше, чем отчаяние.

— Ты совершенно права, — тихо сказал наконец герцог. — Для разбитого сердца есть только одно лекарство!

Он вскочил с кресла и торопливо направился в свой кабинет, настолько возбужденный, что забыл трость. Анна поспешила за ним, недоумевая, что еще затеял ее взбалмошный братец.

— Вероятно, девочка чувствует себя одинокой, — предположил герцог, усаживаясь за письменный стол. — В конце концов, все эти месяцы я вел себя как законченный эгоист, не отпуская ее от себя ни на шаг. — Он потряс в воздухе пачкой визитных карточек. — Ты только посмотри на эту кучу приглашений, которые я отверг по ее просьбе, да еще радовался при этом! Где же это?.. А, вот! — Он вытянул карточку с золотым обрезом. — Граф Сенсир предлагает абонемент в театр с первого января. — Ткнув в чернильницу первой попавшейся ручкой, он начал писать ответ на оборотной стороне карточки. — Я немедленно принимаю его предложение, а ты, дорогая, будешь сопровождать Эсмеральду.

— Сенсир? — переспросила с ужасом Анна. — Но ты не можешь думать о нем всерьез! Он в два раза старше Эсмеральды да к тому же пользуется дурной славой.

Реджинальд небрежно отмахнулся от сестры:

— Это только потому, что он почти двадцать пять лет носился со своим разбитым сердцем. Бедняга так и не женился после того, как моя Лизбет бросила его у алтаря. Ты же помнишь эту историю! Думаю, он будет очень рад познакомиться с ее дочерью. Наверняка ее сходство с матерью поразит его точно так же, как и меня.

Анна возмущенно смотрела на брата.

— Кажется, ты снова собираешься заняться сватовством, Реджи? Ты забыл, что Лизбет ушла из дому из-за твоего вмешательства? Надеюсь, ты не повторишь той же ошибки с ее дочерью!

Реджинальд невинно взглянул на нее, моргая редкими ресницами.

— Я только хотел ввести свою внучку в общество и найти ей подходящего мужа. Ты же не станешь возражать против этого?

Зная, что возражать брату бесполезно, Анна оставила его одного и поднялась наверх. Перед комнатой племянницы она задержалась и прислушалась. За дверью стояла хрупкая тишина.

В своей гостиной Анна подошла к изящному письменному столу. Усевшись в обитое бархатом кресло, она извлекла из ящика чистый лист бумаги и долго сидела в раздумье, теребя перо. Только что она ругала Реджи за его попытку самовольно устроить жизнь племянницы, но план, который пришел ей в голову, был еще более дерзким и своевольным. И даже опасным...

Успокоившись, Анна глубоко вздохнула и, обмакнув перо в чернила, написала: «Дорогой сэр...»

28

Мужчины его боялись и сторонились. Женщины страстно хотели и одаривали бесстыдными, зазывными взглядами. Их лица мрачнели от неудовлетворенного вожделения и обиды. Они не привыкли, чтобы их бесцеремонно сталкивали с колен, тем более что они готовы были спать с ним бесплатно. Некоторые считали его сумасшедшим, но никто не осмеливался говорить об этом вслух, опасаясь пробудить в нем дьявола.

Он появлялся в одном из мексиканских баров каждый день после полудня и проходил в своем развевающемся шерстяном пончо к столику, который никто не осмеливался занимать. Прислушиваясь к ленивому бренчанию гитары, он просиживал там часами со стаканом виски, который небрежно крутил в длинных пальцах. К вечеру на столе вместо стакана появлялась целая бутылка. Он пил молча и никого к себе не подпускал.

Сначала к нему подходили мексиканцы, американцы, европейцы. Среди них были богатые и влиятельные люди. Их руки украшали дорогие перстни, а языки так и сыпали лживыми обещаниями. Он прогонял их всех. Потому что его нельзя было купить за деньги, будь то доллары, песо или золото. Его ружье больше не продавалось тем, кто хотел расправиться со своими врагами чужими руками. Теперь оно принадлежало ему одному.

Он всегда усаживался лицом к двери. Говорили, что он избегает нападения сзади. Что когда-нибудь появится тот, кто заставит его убраться отсюда. Женщины уверяли, что он ждет смерти, даже жаждет ее, как влюбленный мужчина жаждет прекрасную женщину, заранее зная, что она погубит его жизнь.

Однажды жарким субботним вечером Билли, как всегда, сидел, прислонившись спиной к стене, и мечтал о том, что вот-вот в бар ворвется Эсмеральда. На этот раз он сам попросит ее выстрелить ему в самое сердце, чтобы не умирать долго и мучительно.

Сквозь шумную пьяную толпу протиснулась одна из проституток, броская черноглазая красотка, и, подойдя к столу, наклонилась к Билли, бесстыдно выставив напоказ полные груди. Билли поднял на нее вопросительный взгляд.

— Здесь, у стойки, один человек, — сказала она. — Он ищет тебя.

Билли даже глазом не повел, только передвинул сигару в угол рта.

— Скажи ему, что меня нет. Не желаю никого видеть.

Никакого другого ответа она и не ожидала.

— Еще виски? — предложила красавица, коснувшись пальцем горлышка уже опустевшей бутылки, зажатой у него в руке.

Он искоса посмотрел на нее. Она знала ответ и на этот вопрос и спрашивала, только чтобы задержаться хоть немного дольше. Ее черные, блестящие, как вороново крыло, волосы задели его лицо, когда она потянулась через стол за бутылкой.

— Виски не поможет тебе забыть ее, — страстно шепнула она, облизав пухлые губы, — а вот я могу помочь.

Скользнув рукой под стол, она стала нежно поглаживать его бедро. Билли лениво убрал ее руку и поглядел на нее с мрачной усмешкой.

— Спасибо, сеньорита, но я никогда не вынимаю оружие, если не собираюсь пустить его в ход.

Ощетинившись, девица сердито откинула назад длинные волосы и стала пробираться назад, к стойке.

Покуривая, Билли снова погрузился в глубокое раздумье. Девица ошибалась, как и многие. Он пил не для того, чтобы забыть. Просто алкоголь мог хоть немного развеять тоску, которая терзала его все это время. Когда по утрам Билли выгонял овец на пастбище, ослепительное солнце делало эту тоску еще более невыносимой, и тогда он молил темноту как можно скорее спуститься на землю. Порой он старался успокаивать себя тем, что и тоска когда-нибудь уймется и он забудет Эсмеральду. Забудет эту необыкновенную отважную девушку, которая не испугалась его матери. Забудет ее трогательную доверчивость, с которой она отдалась ему. Забудет бледное, испуганное лицо в тот миг, когда он так грубо отказался от нее.

Но кое-что он все же оставит для воспоминаний. Ее нежную улыбку, смягчившую надменное выражение лица, когда она открыла ему дверь в тот незабываемый день в Джулали. Вкус ее сладостных поцелуев и ощущение гибкого девственного тела в его объятиях...

На столе появилась бутылка виски. Не поднимая глаз Билли бросил банкноту через стол. Она вернулась к нему, как осенний листок, гонимый ветром.

— Придержи свои деньги, парень. Сегодня вечером плачу я.

Билли поднял глаза. У стола стоял шериф Макгир.

— Боже, Уильям, ты чертовски плохо выглядишь! — воскликнул Дрю, усаживаясь напротив.

Сам он, несмотря на адскую жару, был похож на новенькую хрустящую банкноту в своем новом двубортном жилете, начищенных до блеска сапогах и широкополой шляпе.

Настороженно глядя на друга, Билли потер заросшую щетиной щеку.

— Ты шел через всю Мексику, чтобы сказать мне об этом?

— Если хочешь знать, я пришел сделать тебе предложение.

— Извини, Дрю, не понимаю, о чем ты.

Билли потянулся в бутылке, но вместо нее обнаружил тарелку с горячей едой — пестрые бобы и еще что-то, очень аппетитно пахнущее и завернутое в кукурузную лепешку. Он не мог оторвать глаз от тарелки, только сейчас осознав, что очень голоден. Ни слова не говоря, он схватил вилку и начал расправляться с едой.

Дрю довольно наблюдал, как он ест, и тоже не проронил ни слова, пока тарелка не опустела.

Билли кинул на товарища хмурый взгляд.

— Мне казалось, ты собирался угостить меня выпивкой.

— Верно, — сказал Дрю и щелкнул пальцами, подзывая черноволосую девицу.

Та подошла, вызывающе виляя бедрами, и грохнула на стол большую глиняную бутыль. Билли жадно отхлебнул из нее, но тут же выплюнул жидкость на пол.

— Это же вода! — возмутился он.

— Ну да! А если хочешь чего-нибудь покрепче, заказывай сам.

Билли вскочил на ноги. Он презирал Дрю за жалость к нему и себя за то, что вызывал эту жалость.

— Иди к черту! Мне не нужна твоя благотворительность! — крикнул он в лицо Дрю, стараясь удержаться на ногах.

— Сядь, Билли, — невозмутимо сказал Дрю.

— А если я не сяду, — прорычал тот, — ты что сделаешь? Арестуешь меня, шериф?

— Боюсь, мне придется поручить это кому-нибудь другому. Я больше не работаю шерифом в Каламити.

Не в силах устоять на ногах от потрясения, Билли кое-как плюхнулся на стул. Трясущейся рукой он потянулся к звездочке на жилете Дрю.

— Тогда какого черта ты еще носишь значок?

— Я отказался от работы, но оставил себе звание. — Дрю с довольным видом откинулся на спинку стула. — Ты же знаешь, как давно я мечтал оставить свою опасную профессию. Теперь у меня появилась блестящая идея — шоу шерифа Макгира «Дикий Запад».

— Ты никогда в жизни не занимался этим. Пойди остуди голову холодной водой! — презрительно заявил Билли.

Дрю снисходительно улыбнулся.

— Под эту идею мне надо получить кредит. А родилась она после недавнего разговора с мистером Уильямом Коди. Он играл главную роль в мелодраме, написанной Недом Бантлайном.

Билли было знакомо это имя. Бантлайн был автором многих книг, которые остались в мансарде заведения мисс Мелли. Вспомнив, как они ему нравились, Билли пожалел, что не захватил их с собой.

— Коди объяснил мне, — продолжал Дрю, — что для шоу мне понадобятся лошади, пистолеты, ковбои, дикие индейцы...

— Откуда ты возьмешь их, если ни одного не знаешь? — усмехнулся Билли.

— Как это не знаю?! А Безумный Джо из Каламити!

— Джо-парикмахер?!

— Во всяком случае, я уверен, что он владеет томагавком так же ловко, как и бритвой. — Дрю уткнулся подбородком в ладони и стал пристально изучать Билли. — А сейчас мне совершенно необходим меткий стрелок. Такой, чтобы мог попасть в монету, подброшенную в воздух, или разрезать пополам игральную карту со ста двадцати футов.

Билли резко отодвинул стул.

— Ну уж нет, даже не мечтай! Если ты еще не слышал, то заявляю тебе, что я навсегда оставил свои пистолеты.

Покачнувшись, он ухватился за стол, затем оттолкнулся и, покачиваясь, направился к выходу.

— Я уже получил приглашение на наши первые гастроли за границей, — сказал ему вдогонку Дрю.

Небрежно брошенное сообщение остановило Билли на полпути. В затылке закололо. Робкое предчувствие отозвалось в сердце слабой надеждой покончить со своей тоской, со своим одиночеством.

— Куда? — прошептал он.

— В Лондон...

Билли развернулся и очень медленно, как будто боялся разбиться, подошел к столу. «Боже, — подумал он, — мне срочно нужно выпить». Он спрятал под стол дрожащие пальцы и подумал, что в таком состоянии не сможет даже удержать пистолет в руке, а тем более — выстрелить в цель.

Он посмотрел в голубые глаза Дрю.

— Я знаю, почему ты это делаешь.

Дрю лучезарно улыбнулся ему.

— Я так и думал. Человек с твоим вкусом и разборчивостью наверняка оценил мою Анну.

Билли пропустил слова Дрю мимо ушей.

— И я очень благодарен тебе за заботу, но... — продолжал он, озадаченно глядя на Дрю. И тут смысл его слов дошел до него. — Анна? Анна Гастингс? Эта старая высохшая груша?

— Придержи язык, парень! — Дрю предостерегающе поднял руку. — Спешу сообщить тебе, что, во-первых, она моя невеста, а во-вторых, Анна не груша, а спелый роскошный гранат, который трепещет от ожидания, чтобы упасть в мои объятия!

— В последний раз, когда я ее видел, она трепетала от ярости, а не от ожидания твоих объятий, — язвительно заметил Билли.

— Несмотря на наши разногласия, Анна согласилась финансировать мое предприятие. Я предпочитаю рассматривать это как своего рода приданое. И вообще, должен тебе сказать, что мы прекрасно понимаем друг друга.

— О, я отлично помню, как она презирала тебя и желала тебе смерти.

— Что было, то прошло, — сказал Дрю. — Могу тебя уверить, что она была очень нежна со мной в нашей переписке.

Билли замолчал. Пусть Дрю не думает, что он унизится и станет расспрашивать об Эсмеральде.

Дрю пристально посмотрел на друга.

— Как-то раз Анна упомянула в своем письме о племяннице, — небрежно сказал он. — Если не ошибаюсь, речь шла о каком-то ее ухажере, кажется, графе.

Билли нервно забарабанил пальцами по столу.

— Кажется, это тот самый граф, который ухаживал еще за матерью Эсмеральды, — продолжал Дрю. — Поскольку матушка больше двадцати пяти лет назад бросила его у алтаря, он теперь решил обратить взоры на ее дочь. Анна пишет, что в свои пятьдесят лет он в полном порядке — привлекательный, мужественный. Правда, пользуется славой охотника до женского пола... но, видимо, молодая невеста им довольна...

Билли потянулся через стол и схватил Дрю за его безупречно повязанный модный галстук. Треньканье гитары оборвалось. Посетители оставили свои привычные занятия и уставились на них, в изумлении открыв рты.

Билли долго вглядывался в глаза Дрю. Затем осторожно опустил его, тщательно расправил галстук и решительно спросил:

— Так когда же мы едем?

29

Только когда все участники гастролей садились на пароход в Нью-Йорк, Билли узнал о том, кто на самом деле подсказал Дрю изобразить в своем шоу бандитскую шайку.

— Даже мама благословила нас, братишка, — широко улыбаясь, прогудел ему Вирджил, когда они поднимались на борт парохода. — Она сказала, что больше не потерпит, чтобы ее сыновья славились своими бандитскими выходками. Другое дело, если мы станем изображать эту банду на сцене. Против этого она не возражает. — Он наклонился и оглушительно прогрохотал Билли в самое ухо, искренне полагая, что говорит по секрету: — Мама еще просила присмотреть за тобой. Она говорит, ты просто теряешь голову, когда дело доходит до женщин.

Билли потер звенящее ухо.

— Что ж, она права. Если бы я не потерял голову, сейчас мне не пришлось бы ехать через океан, чтобы добиться девушки, которой я сам позволил уехать.

Билли очень обрадовался, когда увидел очаровательную особу, с которой ему предстояло делить свою каюту предстоящие полторы недели.

— Ах ты, моя дорогая девочка! — воскликнул Билли, когда Сэди тяжело плюхнулась на пол и с шумом бросилась приветствовать хозяина.

Он ласкал Сэди и от души хохотал, когда она с обожанием облизывала его лицо длинным розовым языком.

«Вряд ли Эсмеральда встретит меня с таким же восторгом», — невольно подумалось Билли. Он вспомнил, как сам уверил ее в том, что она была для него лишь очередным любовным приключением, и поклялся сделать все, чтобы убедить ее в своих истинных чувствах, даже если на это придется потратить всю оставшуюся жизнь.

С самого начала путешествия пассажиры явно не одобряли шумную компанию Дрю, и в этом не было ничего удивительного. Словоохотливый Вирджил бродил по всему судну, заглушая своим ревом грохот морских волн и завывания ветра. Джаспер волочился за любой женщиной моложе семидесяти лет. Энос, тяжело страдающий от морской болезни, целые дни висел на поручнях с позеленевшим лицом и громко стонал и проклинал все моря на свете. В состав труппы Дрю пригласил около десятка безработных ковбоев, в том числе и Даубера и Сила, которые должны были изображать первых поселенцев. Их ночные игры в покер нередко переходили в шумные ссоры с пьяными драками, от которых никому не было покоя.

Билли тоже невольно вносил свою долю в эту беспокойную суматоху, так как целыми днями тренировался в стрельбе на корме. Дрю подбрасывал монеты в воздух, а Билли старался на лету попадать в цель. Они так надоели этой стрельбой пассажирам, что те шарахались в стороны, даже тогда, когда Дрю всего лишь пытался предложить им рекламные листовки, приглашая посетить свое шоу в Лондоне, Однажды Билли медленно прогуливался по палубе. Утро было холодным и ветреным. Это нравилось ему, потому что каким-то образом умеряло нетерпение, как можно скорее добраться до Лондона. Он шел, беззаботно насвистывая, и внезапно наткнулся на какого-то человека, закутанного до самых глаз.

— Извини, приятель, — небрежно бросил Билли, вежливо наклонив голову.

Продолжая насвистывать, он прошел дальше, как вдруг остановился, ощутив знакомое покалывание в затылке. Билли обернулся, но закутанный пассажир уже исчез. Он покачал головой и усмехнулся сам себе, потирая затылок. На этом корабле он был в большей безопасности, чем в Каламити, где за его голову назначили вознаграждение.

Билли поднялся на верхнюю палубу и увидел «дикого индейца» из их труппы. Джо так полюбил костюм краснокожего дикаря, которым его снабдил Дрю, что не снимал его ни ночью, ни днем, несмотря на холод. Он выглядел бы еще более устрашающим в своей боевой раскраске и набедренной повязке, если бы на нем не было котелка и он не занимался бы таким обычным делом, как стрижка Сэма.

Сэм восседал на деревянной бочке, прикрывая рукой здоровое ухо и заметно вздрагивая при каждом щелчке ножниц.

Билли подмигнул Джо и, наклонившись к Сэму, прошептал:

— На твоем месте я бы не об ухе беспокоился. По-моему, он собирается содрать с тебя весь скальп!

Сэм бросил на парикмахера боязливый взгляд и еще больше напрягся.

Следующим, кого он встретил, был Энос. Бледный, с измученными глазами, он возвращался после очередного поклона морю.

Билли решил, что сейчас самый момент отплатить братцу за то, что тот однажды заставил его, маленького несмышленыша, съесть лесного клопа.

— Завтрак сегодня просто роскошный, — сообщил он ему. — Представляешь, яичница с беконом, бисквиты, оладьи с медом да еще...

Бросив на брата убийственный взгляд, Энос схватился за живот и снова побежал к перилам.

Казалось, у всех были какие-то проблемы. Вирджил жаловался на скуку, Джаспер — на отсутствие проституток, Билли же в этом путешествии восхищало все — ритмичный шум паровых машин; повизгивание цепей, на которых раскачивались повешенные над палубой шлюпки; соленые ледяные брызги, летящие ему в лицо, когда он стоял на носу корабля.

Конечно, он понимал, что его восторженное настроение объясняется не столько самим путешествием, сколько надеждой на встречу с Эсмеральдой. Он снял шляпу, пока ее не сорвало резким порывом ветра и, запрокинув голову, смотрел в серое зимнее небо. Холода он не чувствовал. Волнение перед встречей горячило кровь.

Желание увидеть любимую женщину, оказаться в ее объятиях, целовать ее нежные губы было настолько сильным, что Билли крепко сжал поручни и наклонился вперед, словно подталкивая судно, помогая ему мчаться быстрее через этот огромный, разделяющий их океан.

Эсмеральда стояла перед большим, во весь рост, зеркалом, изучая свое отражение. На ней было роскошное платье кораллового цвета с юбкой из трех пышных оборок. Перламутровая брошь украшала изящный корсаж. Тщательно завитые волосы спадали на обнаженные плечи целым каскадом волн. Стройную шею облегала тончайшая серебряная цепочка с медальоном матери.

Она видела в зеркале элегантную красавицу, которой всегда мечтала стать, но не находила ни малейшего сходства между этой шикарной незнакомкой и той девушкой, которая осмелилась в одиночку пересечь полконтинента в поисках предполагаемого убийцы своего брата. С той охваченной страстью женщиной, которая без принуждения и сожаления отдалась человеку, полюбив его всем сердцем. Человеку, который предложил ей разделить с ним всю жизнь, а потом отказался от нее.

Эсмеральда с горечью усмехнулась своему отражению и подошла к туалетному столику. Взяв хрустальный флакон с духами, она поднесла гладкую стеклянную пробку к шее, слегка провела ею по коже и, словно наяву, услышала напряженный от страсти голос Билли: «Я говорил тебе, какой пирог люблю больше всего?»

Одного воспоминания было достаточно, чтобы ее пронзила острая боль желания. Отвергнув приторно-сладкие духи, Эсмеральда достала скромный коричневый пузырек с экстрактом персика...

Раздался стук в дверь. Эсмеральда недовольно нахмурилась... Она уже устала от бесконечных светских мероприятий. Еще более утомительным оказалось непременное общество молодых девиц из приличных семей, которое навязал ей дед. Все эти Белли, как она называла их про себя, потому что чуть ли не каждую звали Изабель, Аннабель или просто Белль, невыносимо раздражали Эсмеральду своим жеманным поведением и вечными глупыми улыбочками. За их сюсюканьем и дешевыми комплиментами проглядывали сожаление и сочувствие, что она до сих пор не нашла себе подходящего супруга из приличного общества. Можно было представить их реакцию, если бы они узнали о Билли Дарлинге!

Эсмеральда озорно улыбнулась и открыла дверь.

— И что же ожидает нас сегодня? — спросила она тетку. — Опера? Ужин? Или музыкальный вечер у одной из этих Белли?

Анна прошла в комнату необыкновенно взволнованная и раскрасневшаяся.

— Думаю, сегодняшнее развлечение покажется тебе неповторимым.

Эсмеральда умоляюще посмотрела на нее.

— А может, лучше я притворюсь, что у меня болит голова, останусь в постели и почитаю? В конце концов, у меня всего несколько дней, чтобы отдохнуть перед этим маскарадом, который дед устраивает в мою честь!

Не получив ответа, Эсмеральда посмотрела на Анну. Нет, она не ошиблась. Ее тетка украдкой смотрелась в зеркало и пыталась накрутить на палец прядку волос у виска.

Эсмеральда деликатно кашлянула.

Анна вздрогнула и смущенно взглянула на удивленную племянницу.

— Пойдем, дорогая, — сказала она, доставая из гардероба ажурную шаль из кашемира и набрасывая ее на плечи девушки. — Карета графа уже ждет нас.

— О нет! — с ужасом воскликнула Эсмеральда. — Опять этот несносный граф! Скажите ему, что я забыла о приглашении и не готова выйти!

Она сопротивлялась, как капризный ребенок, но тетка упорно тянула ее за руку.

— Дорогая, если ты пойдешь со мной, то, уверяю тебя, этот вечер ты никогда не забудешь!

Притворяться не пришлось. Голова у Эсмеральды и в самом деле разболелась почти сразу же, как только они очутились в битком забитом зале театра. Хотя электрические дуговые лампы были несомненным прогрессом по сравнению с чадящими газовыми и масляными, но дышать было все равно нечем, и Эсмеральда мечтала о глотке свежего воздуха.

Анна уселась слева от племянницы, тогда как граф своей толстой тушей стиснул ее справа. Трудно сказать, что было более невыносимым — назойливое ухаживание графа Сенсира или пустая болтовня многочисленных Беллей, окружающих их со всех сторон.

— Не желаете жареного арахиса? — в четвертый раз спросил граф, предлагая ей мешочек с орехами.

— Нет, благодарю вас, — холодно ответила она, заметив, как он сплюнул шелуху от ореха обратно в мешочек.

Тетка отказалась объяснить Эсмеральде, что их ожидает, заявив, что хочет сделать ей сюрприз. По разбросанному по арене сену можно было предположить, что готовится цирковое представление.

Заметив в руках женщины, сидевшей несколькими рядами ниже, программку, Эсмеральда поднесла к глазам бинокль. Но Анна тут же выхватила его и, посмотрев в него, воскликнула:

— Посмотри! Это не принц ли Уэльский только что вошел в зал?

Эсмеральда взглянула в указанном направлении.

— Думаю, это не он, если только он не носит турнюр и не украшает волосы перьями.

Эсмеральда тяжело вздохнула и откинулась на спинку скамьи. Лампы стали гаснуть. Шумные разговоры постепенно затихли, уступив место взволнованному перешептыванию.

Испуганные возгласы пронеслись по залу, когда на арену с грохотом выехала почтовая карета, запряженная четверкой черных лошадей. Упряжкой правил мужчина, одетый в кожаную куртку и штаны, с красным платком, небрежно повязанным на шее. На коленях у него лежало огромное ружье. Через минуту появился почти полностью обнаженный индеец на пегом коне и, воинственно размахивая томагавком, бросился вдогонку. Девицы в зрительном зале пронзительно завизжали от страха, вцепившись друг в друга.

Раздался оглушительный выстрел из ружья. Индеец прыгнул на козлы кареты и вырвал вожжи у кучера. После короткой схватки он сбросил возницу на землю и обрушился на него всем телом. Карета унеслась в темноту, а индеец выхватил зловеще сверкнувший нож и молниеносным движением вонзил его в тело возницы, которое тут же безжизненно обмякло и распростерлось на полу арены.

Дикарь поднялся на ноги и с триумфом поднял над головой свой трофей, подозрительно похожий на шкуру крысы. Его ослепительно белые зубы сверкали в кровожадной ухмылке. Дамы охали, хватались за флаконы с нюхательной солью и падали в обморок.

Не успели стихнуть испуганные вопли и шокированные возгласы, как возница вскочил и низко поклонился, демонстрируя голый череп. В ответ раздался дружный хохот и громкие аплодисменты вздохнувшей с облегчением публики.

На середину арены вышел мужчина, одетый в блестящий цилиндр, элегантный сюртук и сверкающие черные сапоги.

— Уважаемые леди и джентльмены, — приветствовал он зрителей, — добро пожаловать на наше шоу «Дикий Запад». Вы смотрите самое первое представление перед гастролями по всей Англии. Мы приехали к вам прямо из бескрайних просторов Америки!

Снова загремели дружные аплодисменты. Эсмеральда медленно обернулась к тетке и гневно взглянула ей в глаза.

— Если вы решили пошутить таким образом, — проговорила она, — то у вас очень странное представление о юморе!

Анна не отрывала глаз от арены, делая вид, что не слышит ее. Не желая и дальше смотреть эту чепуху, Эсмеральда встала, собираясь покинуть театр.

— Сядьте, пожалуйста! Нам ничего не видно! — возбужденно закричали сзади.

Эсмеральда слегка подтолкнула графа, чтобы он уступил ей дорогу, но тот только что-то рассеянно пробормотал. Понимая, что ей не выбраться, она снова уселась, надувшись, как обиженный ребенок.

На арену тем временем выкатился фургон с натянутым полотняным пологом. Тот же самый индеец на своей пегой лошади носился кругами вокруг фургона с грозными, воинственными криками. Несчастная семья переселенца, казалось бы, должна была вызывать сочувствие публики, если бы не одна из женщин с лохматыми бакенбардами и рыжей бородой. Ее визгливые крики о помощи, когда кровожадный индеец начал рвать на ней одежду, заставили зрителей покатиться со смеху. Почувствовав что-то смутно знакомое в этом странном существе — то ли мужчине, то ли женщине, — Эсмеральда подалась вперед, но яркий свет рампы мешал ей разглядеть лицо.

В следующей сцене зрители увидели грубую деревянную хижину, вокруг которой суетились рыдающие от страха и горя жители, подвергшиеся нападению диких индейцев. Последних представлял все тот же один индеец, для чего ему приходилось исчезать в окне, выбегать через заднюю дверь, а затем бросаться в другое окно. Бедняга до того забегался, что стал задыхаться.

Недовольно ворча, отдельные зрители начали пробираться к выходу. Эсмеральда с облегчением вздохнула. Она больше не могла вынести ни одной минуты этой жалкой пародии. Запад, каким она его знала, был необузданной стихией, о которой ни один из этих актеров и понятия не имел. С чувством горечи она вспомнила неистовую страсть Билли.

Эсмеральда уже собралась покинуть этот балаган, когда появившиеся на сцене рабочие развернули раскрашенную декорацию улицы западного городка. Она снова уловила нечто знакомое в этой картине, но тут свет погас. Когда луч прожектора упал на арену, ручеек спешивших уйти зрителей остановился. Наступила тишина.

В круг света вышел человек.

На нем были черные брюки и жилет. Ослепительной белизны рубашка. Широкие поля шляпы затеняли глаза. Яркий электрический свет образовал вокруг его силуэта мерцающий ореол.

Сердце Эсмеральды бешено застучало. Она была до такой степени заворожена звериной грацией его небрежной походки, что даже не почувствовала, как тетка стиснула ее ледяные пальцы. Она не слышала жеманного перешептывания девиц, которые, прикрываясь ладошками, уверяли друг друга, что немедленно упали бы в обморок, если бы к ним приблизился такой мужественный и красивый разбойник. Она не сразу увидела, как с другой стороны арены появился еще один мужчина, одетый во все белое, с огромной оловянной звездой, сверкающей на лацкане сюртука.

— Бросай оружие, негодяй! — рявкнул он с сильным шотландским акцентом. — Я представляю закон в этом городке, и нам не нужны здесь такие, как ты!

— Разве вы не знаете, шериф? — отвечал разбойник, медленно растягивая слова. — Я никогда не достаю оружие, если не собираюсь пустить его в ход.

«Джаспер, — мелькнула безумная мысль. — Господи! Это же Джаспер!» Эсмеральда выдернула у тетки свою руку и поднесла к глазам бинокль, пытаясь настроить его, но ничего не видела из-за волнения.

Мужчины какое-то мгновение стояли друг перед другом. Потом одновременно выхватили пистолеты. И тут же грянул выстрел.

Эсмеральда вздрогнула, как будто ее ударили. Сначала никто не мог понять, кто из противников ранен. Затем мужчина в черном сделал шаг вперед, споткнулся, колени его подогнулись, и он медленно опустился на пол. Алое пятно начало расплываться на его белой рубашке. И тут Эсмеральда наконец увидела его лицо.

Забыв о том, что патроны наверняка холостые, а кровь — не что иное, как сок клубники; забыв о том, что она ненавидела Билли и тысячу раз желала ему смерти, Эсмеральда вскочила на ноги и отчаянно закричала...

30

Крик оборвался и растворился в оглушительной тишине зрительного зала.

Билли медленно встал на ноги и устремил на Эсмеральду пристальный взгляд. Затем ударил шляпой по бедру, стряхивая с нее клочки сена, и манерно поклонился. Зал взорвался бешеными аплодисментами, восторженными криками и одобрительным свистом.

Наконец Эсмеральда осознала, в какое смешное положение себя поставила. Она отчаянно оглянулась. Девицы уставились на нее в немом изумлении. Граф поперхнулся орехами и кашлял. А тетка с бесстрастным лицом изучала программку.

Против воли Эсмеральда снова посмотрела на человека, стоящего в сверкающем ореоле. Встретив его настороженный взгляд, она почувствовала, как в ней с новой силой пробуждаются чувства, словно она вернулась в тот самый салун, где произошла их первая встреча. Не в силах справиться с потрясением, она затравленно огляделась по сторонам, движимая одним желанием — убежать.

Не обращая внимания на стоны графа, она протиснулась мимо него и стала пробираться дальше, к боковому выходу. Никто не промолвил ни слова. Все были захвачены драмой, неожиданно разыгравшейся у них на глазах.

Скинув по дороге шаль, зацепившуюся за набалдашник чьей-то трости, Эсмеральда выбралась из своего ряда. Не оглядываясь, она побежала по покрытым ковром ступенькам, думая только о том, как бы не упасть. Наконец благополучно спустившись вниз, девушка облегченно вздохнула.

Тем временем Билли выхватил поводья из рук растерявшегося индейца и, вскочив на коня, поехал по арене навстречу Эсмеральде. В ярком свете электрических ламп его волосы, казалось, отливали золотом.

Он перевел лошадь на неторопливый шаг и прикоснулся к шляпе, вежливо приветствуя девушку, как будто они случайно встретились на лесной тропинке.

— Могу я предложить вам прокатиться, мэм?

— Уверяю вас, сэр, — сурово проговорила она, — что вам абсолютно нечего мне предложить.

— На вашем месте я бы не был так в этом уверен, милая, — лукаво прошептал Билли.

Эсмеральда ускорила шаги, направляясь к выходу. Билли преследовал ее.

— Мне нужно поговорить с тобой! Ты должна меня выслушать.

— Мне безразлично все, что вы хотите мне сказать.

— Если это так, то почему же вы закричали, когда вам показалось, что я убит?

Эсмеральда не остановилась.

— Просто я огорчилась, что лишусь возможности самой убить вас.

В ответ на этот злой выпад Билли развернул лошадь и молча выехал на середину арены. Послышался голос Эндрю Макгира с сильным шотландским акцентом:

— Леди и джентльмены! Смертельный номер! Самый меткий стрелок американского Запада...

Заслышав топот копыт, Эсмеральда обернулась. Билли мчался галопом прямо к ней. Глаза его сверкали решимостью.

— ...одно имя которого наводит ужас на юных девушек и законопослушных граждан, — продолжал вещать Макгир.

Сердце Эсмеральды бешено заколотилось. Парализованная беспомощным страхом, она застыла на месте, пока Билли не свесился набок и, подхватив ее сильной рукой, не усадил себе на колени.

— ...мистера Билли Дарлинга! — закончил наконец Макгир.

Публика шумно выражала свое одобрение, не сомневаясь, что все происходящее является частью шоу. Зрители, которые минуту назад направлялись к выходу, торопливо возвращались на свои места.

Билли прижал Эсмеральду к себе. Оказаться снова так близко к нему, вдыхать такой знакомый, такой родной запах его тела было одновременно и несказанным счастьем, и невероятной мукой.

— Расслабьтесь, герцогиня, — пробормотал он ей в волосы. — Не надо бояться лошади!

— Я ее не боюсь, я...

«Боюсь, я все еще люблю вас», — чуть не вырвалось у Эсмеральды, но она вовремя прикусила язык.

— Просто прижмись ко мне и представь, что ты в кресле-качалке.

Она повернула голову и посмотрела ему в глаза долгим взглядом.

Лошадь выбежала рысью на середину арены, где в круге света стоял Дрю. Он с трудом подбирал слова, чтобы прокомментировать скандальное похищение девушки.

— Как вы видели... гм... леди и джентльмены, — прокричал он, — пользующийся дурной славой стрелок похитил эту прекрасную леди... — увидел, как Билли соскользнул с лошади и начал стаскивать сопротивляющуюся Эсмеральду, — в очередной раз доказав, что ни одна женщина не в состоянии устоять перед обаянием преступника!

— Я могу устоять! — заявила Эсмеральда, нарочно наступив Билли на ногу.

Он склонился в глубоком поклоне, скрывая гримасу боли, заставляя поклониться и девушку.

— Может, вы предпочитаете играть вместе с Дрю? — прокричал он Эсмеральде, перекрывая шум рукоплесканий. — Мне не хотелось бы испортить вашу репутацию.

— Вы уже это сделали, — громко крикнула она в ответ. — Или уже забыли?

Он посмотрел на нее пылающим взглядом. Он не забыл ничего: ни одного поцелуя, ни одной ласки, которые они дарили друг другу в ту роковую ночь.

Эсмеральда понимала, что Билли прав. Она уже стала посмешищем Лондона. Сопротивление или побег с арены только еще больше унизили бы ее. Когда Билли дал знак выпрямиться после поклона, она заставила себя улыбаться.

Взволнованный Дрю промокнул лоб.

— Мистер Дарлинг проделал долгое путешествие с Дикого Запада, чтобы продемонстрировать вам искусство стрельбы. Вы никогда не видели ничего подобного в вашей добропорядочной стране.

Лысый ковбой, представлявший недавно возницу почтовой кареты, появился из-за занавеса, катя перед собой чайный столик на колесиках. Четверо всадников с лицами, до самых глаз закрытыми пестрыми шейными платками, мчались галопом по кругу и стреляли в воздух. Проезжая мимо Эсмеральды, Вирджил весело подмигнул ей.

Билли покачал головой, неодобрительно глядя на братьев.

— Надеюсь, у них холостые патроны.

— А если нет? — нервно улыбаясь, спросила Эсмеральда.

Когда столик подкатили ближе, она увидела на нем хрустальный бокал, наполненный монетами, новую колоду карт и огромный «кольт» сорок пятого калибра. Сообразив, что он должен быть заряжен настоящими, боевыми, патронами, Эсмеральда потянулась к пистолету.

Отстранив ее, Билли быстро схватил пистолет и опустил его в кобуру. Девушка метнула на него непримиримый взгляд. Опасаясь, что они начнут ссориться на арене, шериф Макгир поспешил вмешаться:

— С любезной помощью леди мистер Дарлинг доставит нам удовольствие своей беспримерной отвагой!

Услышав, что Дрю представил ее помощницей Билли, Эсмеральда растерялась.

Билли иронично взглянул на нее и вытащил из бокала монету.

— Не будете ли вы настолько любезны...

Устояв перед искушением швырнуть монету в его улыбающуюся физиономию, Эсмеральда изо всех сил подбросила ее вверх.

Поблескивая и переворачиваясь в воздухе, монета растворилась в сиянии света. Плавным движением выхватив пистолет, Билли выстрелил. Монетка упала, пробитая пулей.

Восторженный рев зрителей все усиливался по мере того, как Билли повторял этот номер. Он ни разу не промахнулся и попадал в невидимую цель, даже когда отошел на дистанцию в девяносто футов.

Тогда Эсмеральда вдруг схватила целую пригоршню монет и подбросила их в воздух. Шесть выстрелов прогремели один за другим. Шесть простреленных монет упали вместе с остальными.

Раздались оглушительные рукоплескания. Билли подошел к Эсмеральде и отвесил низкий поклон, торжествующе улыбаясь.

Когда все успокоились и замерли в ожидании, Дрю снова заговорил:

— Следующий номер мистера Дарлинга требует именно такой, абсолютной тишины. Убедительно прошу почтеннейшую публику также не делать случайных движений. — Он понизил голос до драматического шепота: — Жизнь леди зависит от вашего поведения, уважаемые леди и джентльмены!

Нельзя сказать, чтобы это зловещее предостережение придало бодрости Эсмеральде. Она с трепетом наблюдала, как Билли взял со столика колоду карт, развернул ее с ловкостью профессионального игрока в покер и протянул ей. Он находился так близко, что Эсмеральда отчетливо видела его шелковистые длинные ресницы и резко обозначившиеся складки в уголках рта.

— Леди должна выбрать карту, — объявил Дрю.

Еле справляясь с нервной дрожью, Эсмеральда протянула руку и вытащила одну из карт. Она взглянула на нее и, не удержавшись от улыбки, показала ее Билли.

— Королева червей! — громко возвестил Дрю.

Зрители вытянули шеи и замерли в ожидании.

Билли одной рукой обхватил Эсмеральду за талию и поставил ее на нужную позицию. Прикосновение его руки вызвало у девушки чувственное волнение, но она старалась держать себя в руках.

— Ничего не бойтесь и доверьтесь мне, — прошептал Билли.

— Никогда! — ответила она, почти не разжимая губ и глядя прямо перед собой.

Дрю завязал Билли глаза черным шелковым платком.

— О нет! — простонала Эсмеральда, отчаянно покачав головой и отступая назад. — Скорее я готова рискнуть с метанием ножа!

Она уперлась спиной в широкую грудь великана Вирджила.

— Не волнуйтесь, милая, — прогудел он ей на ухо. — Братишка проделывал этот трюк, когда еще был мальчишкой, и за все время ни разу не промахнулся.

— Тогда вы и держите эту карту, — ответила она, пытаясь всучить ему злосчастную королеву червей.

Он с усмешкой отклонил ее предложение и отошел в сторону, где его ждали братья. Эсмеральда обернулась. Билли замер на месте, широко расставив длинные ноги и небрежно держась за пояс.

«Доверься мне», — вспомнила она слова Билли. Эсмеральда вздохнула, понимая, что у нее нет другого выхода. Билли держал ее под прицелом так же уверенно, как в ту лунную ночь в Каламити. Она не могла помешать ему выстрелить в нее, как не могла помешать разбить свое сердце.

Она медленно подняла руку вверх, держа карту самыми кончиками пальцев, и закрыла глаза.

Выстрел прогремел. Толпа дружно ахнула. Эсмеральда вздрогнула и, открыв один глаз, ощупала грудь, чтобы уточнить, куда именно она ранена. Ничего, кроме медальона матери, она на груди не обнаружила. Тогда она решилась открыть второй глаз и посмотреть на свою руку, сжимавшую карту.

Эсмеральда не поверила глазам — Билли Дарлинг промахнулся! Такого с ним никогда не было. «Он не стал рисковать моей жизнью ради дешевого фокуса», — подумала она с нежностью. Потом медленно поднесла карту к свету. И увидела дымящуюся дырочку прямо на месте сердца несчастной королевы...

Зрители сходили с ума от восторга. Банда Дарлингов снова вскочила на коней и понеслась по кругу, чтобы разрядить напряжение зала.

Билли сорвал повязку с глаз и направился к Эсмеральде. Она выпустила из похолодевших пальцев карту. Ей хотелось убежать и затеряться в потоке зрителей, которые покидали свои места и двигались к выходу.

— Не убегай от меня, милая!

Потрясенная отчаянной мольбой человека, который никогда не просил, Эсмеральда круто обернулась к нему.

— Я вам не милая, мистер Дарлинг! И не прелесть, и не ангел! Я для вас ничто, мистер Дарлинг. И вы дали мне понять это еще при нашем расставании в Америке!

Он грустно покачал головой:

— Я тогда говорил совсем не то, что чувствовал. Клянусь вам! Иначе я не пересек бы полмира, чтобы увидеть вас. И сказать...

— Не сомневаюсь! Вы готовы наговорить что угодно, лишь бы заманить женщину в постель. Теперь-то мне известно, как человек, подобный вам, дорожит своей свободой!

Против ее воли слезы навернулись ей на глаза и потекли по щекам.

— Ведь вы никогда бы не сделали такой глупости, как дать себя поймать. Даже после той прекрасной ночи, которую мы провели вместе!

Билли не удержался и смахнул слезинки с ее щеки, невольно задержав руку.

— Я действительно говорил эти ужасные вещи, но только для того, чтобы не связывать вас, потому что считал, что вы слишком хороши для такого человека, как я!

Эсмеральда гордо выпрямилась.

— И вы были совершенно правы, Уильям Дарлинг. Я слишком хороша для вас.

Она резко обернулась и ушла не оглядываясь, оставив после себя тонкий аромат персика. Билли наклонился и поднял выпавшую из руки Эсмеральды карту. Королева смотрела на него с немым упреком.

Дрю весело ударил его по плечу.

— Отличный выстрел, верно, парень?

Билли кисло кивнул, потирая грудь.

— Да, прямо в сердце!

31

— «Леди и ковбой», — прочитал герцог, презрительно скривив губы.

Эсмеральда закашлялась, поперхнувшись шоколадом, и испугалась, что может забрызгать любимую газету деда.

Герцог озабоченно посмотрел на нее.

— С тобой все в порядке, дорогая?

Она улыбнулась, промокая губы салфеткой.

— Все в порядке, дедушка, не беспокойтесь. Мне только показалось, что шоколад сегодня какой-то горький.

Дед снова погрузился в чтение, а Эсмеральда бросила сердитый взгляд на тетку. Она не разговаривала с Анной после вчерашнего бегства из театра, когда предпочла вернуться домой в наемном кебе, чем вызвала недовольство тети. Анна опустила глаза и снова принялась за чай. Руки у нее так дрожали, что чашка дребезжала на блюдце.

Герцог презрительно фыркнул:

— Оказывается, вчера в театре внимание всех привлекла какай-то девица. Ни одна леди не позволила бы себе так позорно вести себя. Вероятно, это была какая-то актриска или проститутка, наряженная леди.

— Реджинальд! — Анна кивнула в сторону племянницы: — Тебе не следует употреблять такие выражения в присутствии ребенка.

Эсмеральда отодвинула от себя тарелку с копчеными сардинками и яйцами.

— Как глупо тратить деньги на какое-то дурацкое шоу! — Дед удрученно покачал головой. — Просто позор, что подобные представления считаются в наши дни развлечением. Если уж решили прославлять этих американских дикарей, то лучше бы вернули старые виды английского спорта вроде травли медведей или петушиных боев. — Он внимательно прочитал очередной столбец. — Кажется, они окрестили этого таинственного снайпера Дарлингом из Лондона. Как ты думаешь, что заставило их дойти до этого нелепого...

От неловкого движения Эсмеральды ее чашка опрокинулась, и струйка еще теплого шоколада потекла на колени герцога. С испуганным криком она вскочила на ноги. Анна подбежала к брату с другой стороны и, забыв о существовании салфеток, в панике схватила газету и стала промокать ею мокрое пятно на его брюках.

— Оставь меня в покое, женщина! — раздраженно закричал он, отталкивая ее руки. — Ты делаешь только хуже!

— О дедушка! — сокрушенно воскликнула Эсмеральда. — Мне так стыдно за свою неловкость!

Когда герцог увидел мокрое пятно на коленях, его уши побагровели. Эсмеральда никогда не видела, чтобы дед терял свое знаменитое самообладание, но, когда увидела его руки, облепленные липкой массой, готова была ко всему.

Однако Реджинальду удалось подавить приступ ярости, хотя его прощающей улыбке недоставало обычной искренности.

— Не о чем беспокоиться, девочка. Все бывает.

Он встал из-за стола, нащупал свою трость и медленно вышел из столовой. Только оказавшись в коридоре, он дал себе волю и яростно заревел, призывая дворецкого:

— Поттер, сюда!

Эсмеральда и Анна чуть не попадали со стульев от неожиданности. Когда постукивание его трости по полу стихло, они облегченно перевели дух.

— Благодарю вас, — сдержанно сказала Эсмеральда.

— Это было самое меньшее, что я могла сделать, — ответила Анна.

— Пожалуй, — согласилась Эсмеральда. — Сегодня нам удалось отвлечь его от этой газеты, но все равно он скоро узнает.

Анна поспешила ее успокоить:

— Реджинальд обладает огромным весом в обществе. В его присутствии никто не осмелится проронить ни слова о его любимой внучке.

— Возможно, но я уверена, что они не откажут себе в удовольствии пошептаться за его спиной. Ждать осталось недолго. Маскарад состоится уже на следующей неделе. — Эсмеральда встала и взволнованно заходила вокруг стола. — Как вы могли это сделать, тетя Анна? Разве недостаточно того, что он уже разбил мое сердце! Зачем вы позволили ему приехать сюда?

Анна умоляюще взглянула на племянницу:

— Когда я предложила Макгиру привезти сюда мистера Дарлинга, я действительно полагала, что это к лучшему. Ведь ты была так несчастна!

— Что ж, поздравляю вас! Теперь я несчастна вдвойне!

Эсмеральда села на стул рядом с теткой и спрятала лицо в ее руки. Анна ласково погладила ее по волосам. Что-то в этом неловком прикосновении напомнило Эсмеральде Зою Дарлинг, завязывающую ленточку в ее волосах. И еще вспомнилось, как мать расчесывала ее непокорные волосы и заплетала их на ночь в аккуратные косы. Она подняла голову и сквозь пелену слез посмотрела в доброе серьезное лицо тетки.

— Я видела, Эсмеральда, как он вчера смотрел на тебя. Ах, если бы когда-нибудь на меня так посмотрел какой-нибудь мужчина... — Анна тяжело вздохнула. — Что ж, тогда я не жила бы в этом доме, играя жалкую роль няни и горничной при своем взрослом ребенке — братце Реджинальде!

— Знаете, он вчера уверял меня, что все те ужасные слова, которые он сказал мне перед расставанием, — неправда. Но как я могу ему верить? Что, если он обманывает меня?

— А если нет?

Не зная, что ответить, Эсмеральда встала и со вздохом направилась к выходу.

— Дорогая!

Эсмеральда обернулась и увидела озабоченное лицо тетки.

— Я совсем забыла сказать тебе... Сенсир намерен сделать тебе предложение во время маскарада.

— Возможно, я и приму его предложение, — презрительно усмехнулась Эсмеральда. — Пусть самоуверенный мистер Дарлинг не думает, что застал меня безутешной, когда снова ворвался в мою жизнь!

...Эсмеральда брезгливо глянула на графа Сенсира, который в этот момент был сосредоточен на креветках. Поймав ее взгляд, он самодовольно усмехнулся и лукаво погрозил ей испачканным в жиру пальцем. Очевидно, он принял ее гримасу за кокетливую улыбку. Но, к счастью, по дороге к ней его отвлек поднос с новыми закусками, который с трудом тащил лакей. Плотоядно облизывая толстые губы, граф отказался от преследования девушки.

Спрятавшись за мраморную колонну, Эсмеральда поправила золотую полумаску, опушенную перьями. Хотя маскарад давался дедом в ее честь, она скорее чувствовала себя наемной актрисой, чем хозяйкой. Сливки лондонского общества, приглашенные герцогом, несомненно, находили занимательным ее затруднительное положение.

Как и говорила Анна, даже самые злостные сплетники не посмели сообщить герцогу о скандальном поведении его внучки на шоу «Дикий Запад». Однако это не остановило их насмешливых намеков на ее безрассудство. Многим не помешали элегантные черные смокинги, и они надели шелковые шейные платки в качестве полумасок. Некоторые щеголяли масками из клетчатой ситцевой ткани. Один молодой человек внушительного телосложения даже ухитрился раздобыть полный костюм американского офицера.

И если Реджинальд не замечал косых взглядов гостей, то Эсмеральда видела все. Даже когда кто-то и обращался непосредственно к хозяйке бала, то их смущенное бормотание и робкий шепот говорили о многом.

Решив незаметно пробраться к веранде, Эсмеральда осторожно выглянула из-за своего укрытия и заметила неподалеку какого-то мужчину.

Он стоял, небрежно прислонившись к колонне широкими плечами. В его темных волосах мерцали золотые отблески газовых ламп. В отличие от многих других на нем были только безупречные смокинг и черная шелковая маска. Изящные линии одежды подчеркивали стройную фигуру. Ослепительно белый галстук оттенял медово-золотистый цвет лица. Длинные пальцы медленно вращали ножку бокала с шампанским.

Встретив ее взгляд, незнакомец молча поднял бокал, приглашая выпить. У Эсмеральды не было ни малейшего желания флиртовать с неизвестным ей великосветским богачом, каким бы привлекательным он ни казался. Она отвернулась, и ее взгляд упал на появившегося в арке бального зала Поттера, который возвестил о прибытии новых гостей.

Эсмеральда метнулась за колонну, но поздно. Ее уже заметили. Девицы в облаках кисеи и кружев, как и положено юным созданиям, засеменили по полу легкими бальными башмачками.

— Эсмеральда, это ты? — пронзительным шепотом запищала самая смелая из них.

— Нет, — мрачно ответила та. Тем не менее через секунду ее уже окружили сгорающие от любопытства и возбуждения лица.

— С твоей стороны невероятно смело показаться в обществе после того, как тот негодяй так обошелся с тобой!

— Я чуть не упала в обморок, когда он схватил тебя! Мы все так боялись, что он увезет тебя в свое разбойничье логово! Это был просто ужас!

Все согласно закивали тщательно уложенными прическами. Эсмеральда невольно залилась краской смущения и стыда.

Наслаждаясь ее реакцией, закудахтала еще одна из Беллей:

— С другой стороны, женщина твоего возраста и без особых надежд на будущее могла бы согласиться и на такого отчаянного грубияна...

У Эсмеральды больше не было сил молча сносить их ханжеские улыбки и соболезнования.

— Именно это я и сделала! — бросила она в лицо маленькой нахалке.

Это вызвало общий шок. Оставив растерянных девиц оправляться от потрясения, Эсмеральда подхватила юбки и поспешила уйти. Мечтая только о том, чтобы поскорее добраться до своей спальни, она ловко избежала встречи с дедом, затем уклонилась от графа Сенсира и... налетела прямо на незнакомца, чуть не выбив у него из рук бокал с вином.

— Извините, пожалуйста! — Она смахнула своим платком капли шампанского с его белоснежной манишки. — Очень сожалею, сэр, о своей неловкости.

Крайне смущенная, она взглянула в глаза незнакомца, сверкающие озорным весельем.

— Я прощу тебя, ангел мой, — протянул он, сжимая ее руку и притягивая ее к своей груди, — только если ты простишь меня.

32

Его сердце колотилось под ее ладонью. Она смотрела на Билли и понимала, что все еще находится во власти невыразимого обаяния этого человека.

Его неожиданное появление на маскараде, небрежная грация, с которой он носил костюм лондонского денди, напомнили ей его поразительную способность изменять облик, как когда-то в Джулали. По сравнению с ним остальные мужчины в зале казались неуклюжими куклами в смокингах.

Понимая, что они привлекают внимание, Эсмеральда вырвала у него руку.

— Сэр, насколько я помню, вы не были приглашены на маскарад.

Он выразительно пожал плечами.

— Мы, Дарлинги, обычно не получаем приглашения на подобные приемы. Тем не менее это не мешает нам чувствовать себя здесь как дома.

— Дарлинги? — с ужасом переспросила она. — Все Дарлинги?

Она огляделась вокруг и поняла, что не ошибается. Братья Дарлинг присутствовали в полном составе, в смокингах и черных масках. У камина в небрежной позе расположился Джаспер, выглядевший весьма эффектно. Молодые девушки исподтишка бросали на него кокетливые взгляды, любуясь его стройной фигурой. Энос застенчиво прятался за бронзовый бюст Вильгельма Завоевателя, а Сэм топтался рядом с ним, нервно теребя прядку волос, прикрывающую поврежденное ухо. Вирджила не было видно, но его мощный бас временами раздавался в разных концах зала, заглушая веселую танцевальную музыку.

Эсмеральда подумала было, что это тетка пригласила их всех, и в этот момент заметила Анну, о чем-то спорившую с джентльменом в белой шелковой полумаске, с роскошными серебряными волосами до плеч и с безукоризненно нафабренными усами. Девушка узнала в нем шерифа Макгира.

— Можете чувствовать себя как дома, мистер Дарлинг, если желаете, но это вовсе не означает, что вам здесь рады.

— А я помню время, когда вы были мне рады, мисс Файн. Рады были принять меня в свое сердце, — он понизил голос, наклоняясь к ее уху, — в свои объятия!

У нее захватило дыхание от напоминания об их интимной близости. Еще не вполне овладев собой, она со страхом увидела, как из толпы веселых гостей появился Реджинальд в маске из коричневого бархата, отделанной перьями совы. Эсмеральда замерла, но дед скользнул по Билли беглым, безразличным взглядом. Только позже она поняла, почему дед не обратил на него внимание. В своем смокинге Билли производил впечатление настоящего джентльмена из общества.

— Вот ты где, дорогая! — воскликнул Реджинальд Уиндхем. — Я повсюду искал тебя. Хотел предложить нашим гостям перейти в музыкальную комнату для небольшого перерыва, а затем возобновить танцы.

Рука Эсмеральды с бокалом шампанского задрожала.

— О нет, дедушка! Не думаю, что это хорошая мысль.

— На мой взгляд, это великолепная идея! — возразил Билли, искусно подражая английскому произношению.

Герцог взглянул на молодого человека.

— Не думаю, что имею удовольствие знать вас, сэр.

Прежде чем Билли успел ему ответить, Эсмеральда подхватила деда под руку и стремительно увлекла его прочь.

— Позже у вас будет время познакомиться с этим джентльменом. После того как я сыграю гостям, — сказала она деду, нежно улыбаясь.

По приглашению герцога гости охотно собрались в большой музыкальной комнате. Эсмеральда подозревала, что втайне они рассчитывали на такое захватывающее представление, которое видели на Друри-лейн. Братья Дарлинг держались вместе и с одинаковым нетерпением ждали начала. Вскоре к ним присоединился Эндрю Макгир с Анной. Билли стоял у камина с насмешливой улыбкой.

Эсмеральда потянулась к драгоценному подарку деда, но в последний момент какое-то сентиментальное чувство побудило ее взять старую скрипку матери. Пока она настраивала инструмент и лихорадочно подбирала в уме подходящую пьесу, человек в форме американского офицера тихо проскользнул в комнату.

— Поскольку сегодня все оживленно обсуждают вчерашнее представление об американском Западе, — обратилась Эсмеральда к собравшимся, — мне хотелось бы оказать уважение этой прекрасной молодой нации и ее отважным представителям. Я исполню одну из их самых любимых песен.

Раздались восторженные возгласы. Эсмеральда одарила Билли нежным взглядом и взмахнула смычком.

Просторное помещение заполнилось воодушевляющей мелодией «Военного гимна республики». Усмешка Билли пропала, глаза злобно прищурились. Джаспер машинально схватился за пояс, где обычно носил оружие. Вирджил рванулся к исполнительнице, но Энос и Сэм удержали его. И только незнакомец в форме американского военного стоял навытяжку, почтительно вслушиваясь в бравурную мелодию.

Восторженная аудитория разразилась рукоплесканиями, дед сиял. Не глядя на Билли, Эсмеральда поклонилась публике и направилась к фортепьяно.

На полпути к инструменту она обернулась к гостям.

— Поскольку вы все оказались благодарными слушателями, мне бы хотелось доставить вам удовольствие вокальным номером.

Сложив руки на груди, Эсмеральда запела песенку в стиле диксиленда. На втором куплете Вирджил узнал песню и снова сделал попытку кинуться к девушке. На этот раз понадобились усилия всех четырех братьев и Дрю, чтобы остановить его. Билли с трудом сдерживал возмущение.

Когда песня закончилась, воцарилась полная тишина, нарушенная несколькими растерянными хлопками.

Побледневший герцог судорожно перевел дыхание и натянуто улыбнулся.

— Это было замечательно, дорогая, но, если ты не возражаешь, я дам знак музыкантам к продолжению танцев, — сказал он и быстро вышел.

Остальные тоже потянулись к выходу. Предоставив братьям успокаивать Вирджила, Билли приблизился к Эсмеральде. Зловещее выражение лица не предвещало ничего хорошего. Пытаясь скрыться от него, она отчаянно пробиралась сквозь толпу, бормоча извинения. В результате он оказался прямо за ее спиной. Рядом с ним стоял Макгир.

Внезапное появление графа Сенсира вызвало у Эсмеральды вздох облегчения. Она вцепилась в его локоть, чуть не опрокинув тарелку с закуской, с которой он не расставался ни на минуту.

— Это вы, дорогой граф! — притворно-ласково пропела она. — Наконец я нашла вас!

С полным ртом он пробормотал что-то неразборчивое.

Не отпуская его, она обернулась к Билли и Дрю.

— Вы должны извинить меня, джентльмены, что не сделала этого раньше. Разрешите представить вам графа Сенсира, моего жениха.

Граф закашлялся и стал багровым. Пуговицы жилета, обтягивающего огромный живот, оторвались и покатились по полу.

Билли недоуменно смотрел на старого толстяка.

— Так это и есть граф Сенсир?!

Дрю беспомощно пожал плечами.

— Я говорил тебе, что он славится отменным аппетитом.

Раздались плавные звуки вальса. Билли взял Эсмеральду за руку.

— Поскольку графу предстоит наслаждаться вашим обществом всю жизнь, — едко сказал он, — думаю, он не станет возражать, если я приглашу вас всего на один танец.

— Он, может, и не будет, но я против, — ответила Эсмеральда, в то время как Билли упрямо тащил ее за собой.

Сопротивляться было бесполезно, и уже через секунду Билли грациозно заскользил под музыку, обняв ее за талию сильной рукой и привлекая к себе на каждом головокружительном повороте. Стараясь не подавать виду, что испытывает острое блаженство от его близости, Эсмеральда проговорила, задыхаясь:

— Для человека вашей профессии, мистер Дарлинг, вы замечательно танцуете.

Он широко улыбнулся:

— Каждый уважающий себя парень в Миссури умеет танцевать вальс.

Как бы в подтверждение его слов неподалеку вальсировал Джаспер, сжимая в объятиях очаровательную барышню.

— Кажется, мы начинаем привлекать внимание, — заметила Эсмеральда, хотя лично ее это нисколько не беспокоило.

— Видимо, они предполагают, что вам грозит опасность быть похищенной опасным грубияном, — прошептал он, низко наклоняясь к ней.

— А мне действительно угрожает такая опасность? — спросила она.

Ничего не ответив, он увлек ее в танце на веранду.

Здесь музыка звучала тише и от этого казалась таинственной. Прижимая девушку к себе, Билли развязал ленточку маски, и лунный свет упал на ее лицо. Чувствуя, что теряет самообладание под его пристальным, нежным взглядом, Эсмеральда резко повернулась к нему спиной. Он снял фрак и накинул ей на плечи, стараясь не прикасаться к ним.

— Ну вот, я простил вас за то, что вы разлили мое шампанское, — нервно усмехнувшись, проговорил он. — Теперь ваша очередь простить мне все то, что я наговорил вам в тот раз?

Эсмеральда медленно отступила в тень, надеясь, что он не увидит ее пылающего румянцем лица.

— Я не могу простить вас не за ваши слова, а за то, что вы сделали, — ее голос сорвался на шепот, — или не сделали...

— Вы сердитесь на меня, потому что я отверг предложение вашего деда жениться на вас, да?

Ее дрожащий голос невольно выдавал ту горечь, которая накопилась в ее душе за время их разлуки.

— Зачем вам было жениться на мне! Вы поняли, что в этом нет необходимости, а я была слишком глупой, чтобы осознать все это! Господи, какой же вы считали меня жалкой!

Билли покачал головой:

— Я никогда не считал вас глупой и жалкой. Я находил вас невинной наивной девушкой.

— Да, я была наивной и не могла понять, что вы просто играете моими чувствами. Я была наивной и верила вам, когда вы сказали, что любите меня и хотите на мне жениться. Я была наивной и не понимала, как мужчина может наслаждаться обществом женщины, не рискуя потерять свою драгоценную свободу!

Билли метался по веранде, сорвав маску и взъерошив волосы. Когда он обернулся, его лицо при свете луны было искажено страданием.

— Я знал, что ты желала меня, милая. Но не был уверен, смогу ли внушить тебе любовь. Возможно, тебе захотелось провести ночь с одним из Дарлингов, но провести с ним всю жизнь — это совсем другое дело. — Он раскинул руки в беспомощном жесте. По-мальчишески растрепанные волосы и отчаянное выражение лица делали его неотразимым. — Я могу одеться и вести себя как джентльмен, но от этого никогда не стану им! А теперь взгляните на себя, герцогиня. Вы леди до мозга костей. Такая утонченная и обворожительная, что у меня захватывает дыхание, когда я смотрю на вас. — Он почтительно положил ладонь на ее живот. — Ничто не заставило бы меня гордиться больше, чем если бы это прекрасное тело округлилось, вынашивая моего ребенка!

От неожиданного признания Билли и его интимного прикосновения у Эсмеральды в горле встал комок. С ресниц капнула слезинка, затем вторая. Она провела кончиком пальца по щеке Билли.

— Вы не поняли главного, мистер Дарлинг. Я уже тогда любила вас, — прошептала она.

Страстно и нежно Билли приник к ее губам, обнял за талию и оторвал от пола, сжимая в своих объятиях так сильно, как будто боялся потерять.

— Я никогда не мечтала выйти замуж за джентльмена, — продолжала она шептать, порывисто целуя его куда попало. — Я мечтала о настоящем мужчине. О тебе, Билли!

Когда Билли взял ее за руку и повел в сад, Эсмеральда последовала за ним без возражений. Они подбежали к первой же беседке, страстно желая уединиться.

— О, простите! — пробормотал Билли и попятился назад.

Эсмеральда кинула взгляд через его плечо и увидела влюбленную пару, слившуюся в страстном поцелуе. Сквозь решетчатые стены беседки струился лунный свет и серебрил их головы.

— Тетя Анна! — выдохнула пораженная и восхищенная Эсмеральда.

Ее тетка смутилась и притворно толкнула Макгира в плечо.

— Уберите руки, мошенник! Что за вольности вы себе позволяете!

Билли засмеялся:

— Мы лучше удалимся, Дрю. А то эта леди устроит тебе такую головомойку, что ты ее до конца дней не забудешь!

Все еще смеясь, они бежали по саду, когда где-то сзади хрустнула сухая ветка.

— Что это? — прошептала Эсмеральда встревоженно. — Нас кто-то преследует?

— Не знаю... — Билли потер затылок. — Только это чувство... За последнее время оно не первый раз возникает у меня!

Стряхнув наваждение, он подхватил Эсмеральду и поставил ее на низкую каменную кладку, опоясывающую огромную клумбу. Живая изгородь из елочек обеспечивала влюбленным прекрасное укрытие.

С решительным блеском в глазах Билли опустил к девушке свое лицо.

— Мистер Дарлинг! Что вы собираетесь делать?

— Я намерен окончательно скомпрометировать вас!

Скрывая радостную улыбку, она сказала:

— Думаю, что даже такой неисправимый негодяй, как вы, не способен на это.

— Не забывайте, мисс Файн, я — из Дарлингов! А потому способен на все, — произнес он драматическим свирепым тоном. Потом крепко обнял ее и слился с любимой в страстном поцелуе. Они забыли обо всем на свете.

И в этот момент появился Реджинальд, таща за здоровое ухо Сэмюэля Дарлинга.

33

Не стесняясь и не скрывая своих чувств, они стояли обнявшись перед герцогом и смотрели на него счастливыми глазами.

Дед был без своей традиционной трости, что, как знала Эсмеральда, являлось признаком его крайнего возбуждения. Следом за ним из-за изгороди выбежали два запыхавшихся лакея и резко остановились, тараща глаза на внучку герцога в объятиях незнакомца.

— Отвернитесь! — свирепо рыкнул герцог.

Сэм попытался выполнить его приказ, чуть не оторвав свое ухо, крепко зажатое в руке Реджинальда.

— Не ты, а они!

Лакеи быстро повиновались и стали к нему спиной. Их старомодные парики, которые они носили по требованию герцога, съехали набок, придавая им нелепый вид.

— Убирайтесь прочь! — скомандовал герцог.

Не успели они скрыться за елочной изгородью, как из-за угла показалась встревоженная Анна, на ходу поправляя сбившуюся прическу.

— Ради бога, Реджинальд, из-за чего вся эта суматоха? — раздраженно спросила она у брата.

Герцог злобно дернул Сэма за ухо.

— Я видел, как этот негодяй украдкой выскользнул из столовой и стал за ним следить. Полюбуйтесь, с чем я его поймал!

Он выхватил из рук Сэма старую сумку и перевернул ее вверх дном. Оттуда со звоном посыпались серебряные ложки, вилки и ножи, а вслед за ними — три бронзовых подсвечника.

— Что это, Сэмюэль Дарлинг? — вскричала Эсмеральда. — Вы подумали о вашей матери? Каково ей будет узнать об этом?

Обескураженный воришка потупил голову, покраснев от стыда.

— Он был не один, но второй мерзавец удрал! — негодующе воскликнул дед.

— Энос? — прошептала девушка.

Билли кивнул. Его глаза горели от ярости. Он стоял с гордо поднятой головой, не прячась от холодного, испытующего взгляда герцога.

— Итак, мы снова встретились, мистер Дарлинг! Вижу, вам недостаточно того, что вы скомпрометировали мою внучку. Вам понадобилось привезти в Англию всю свою семейку, чтобы ограбить мой дом!

— Я никогда не преследовал цели скомпрометировать вашу внучку, сэр. Я любил ее тогда и люблю сейчас.

Герцог презрительно усмехнулся:

— Вы настолько сильно ее любили, что воспользовались ее наивностью, а потом отказались за ненадобностью!

— Я позволил ей уйти в тот раз, потому что думал, так будет лучше для нее. Но я ошибался и больше не повторю подобной ошибки. Может, вы мечтали не о таком муже для своей внучки, но... Клянусь, никто не сможет любить ее больше, чем я! С вашим благословением или без него!

Сердце Эсмеральды наполнилось нежностью и гордостью за любимого. Герцог от гнева побагровел и начал задыхаться.

Билли обнял Эсмеральду за плечи, нежно глядя ей в лицо.

— Сейчас я должен идти, сердце мое. Не хочу, чтобы твоего деда хватил удар. Мы остаемся в Лондоне еще на одну ночь. Если ты все еще хочешь стать моей женой, ты знаешь, где меня найти.

Он крепко и нежно поцеловал ее и ушел, сопровождаемый Сэмом, который держался за горящее ухо.

Дед в изнеможении прислонился к каменной стенке. Эсмеральда осторожно дотронулась до его плеча.

— Дедушка, ну пожалуйста...

Он брезгливо стряхнул ее руку.

— Оставь меня, неблагодарная! Ты ничем не отличаешься от своей матери.

Он с трудом оторвался от стены и, спотыкаясь, побрел прочь.

Расстроенная до слез, Эсмеральда долго смотрела ему вслед, пока Анна не обняла ее и не увела в дом.

Последний раз Эсмеральда шла по длинным пустынным коридорам замка Уиндхем. На ней был скромный дорожный костюм, в котором однажды она высадилась из почтовой кареты в Каламити. Весь свой роскошный гардероб, подаренный дедом, она оставила в своей спальне. Она взяла только старый потертый сундучок и футляр со скрипкой матери. С грустью она подумала об оставленной скрипке Страдивари.

Она неслышно скользила по каменным плитам в своих прежних козловых башмачках. Днем здесь постоянно мелькали лакеи и горничные, но сейчас никто ее не видел. Подойдя к высоким дверям, отделяющим холл от курительной комнаты деда, она чуть не позавидовала своей матери, у которой хватило духу убежать, не простившись с отцом.

Глубоко вздохнув, она тихо отворила одну створку двери. Глаза не сразу привыкли к сумраку, царившему в комнате. Наконец она разглядела тетку, сидевшую на стуле с высокой спинкой. Увидев девушку, Анна оставила вышивание и сердечно улыбнулась ей.

Эсмеральда поставила на пол свои вещи и устремила грустный взгляд на деда. Он сидел у камина в кресле на колесиках. Несмотря на жаркий огонь, его колени были укутаны шерстяным пледом. В одной руке герцог, который прежде не курил, держал курительную трубку. Плечи его сгорбились, и весь он выглядел маленьким и ссохшимся старичком, ничуть не похожим на властного и самоуверенного деда, приехавшего за своей внучкой на другой конец света.

Рядом на столике стояла открытая шкатулка розового дерева, из которой высовывалась пачка пожелтевших писем, старательно обвязанных выцветшей ленточкой. Эсмеральда без труда различила несколько листков, исписанных ее собственной рукой.

Слезы обожгли глаза девушки, жгучие слезы острой жалости к деду, но ничто уже не могло ее остановить. Решение было принято. Билли ждал ее в театре на Друри-лейн.

Она подошла ближе и встала перед дедом. Герцог продолжал рассеянно смотреть на танцующее пламя в камине.

— Прошлой ночью вы обвинили меня в том, что я ничем не отличаюсь от своей матери, — тихо сказала она. — Наверное, вы правы. Она пожертвовала всем самым дорогим, чтобы соединиться с человеком, которого полюбила. Даже одобрением любимого отца.

Эсмеральда сняла с себя медальон Лизбет и вложила его в руку деда.

— Мама любила вас до последнего дня. И я буду так же любить вас, — шепнула она ему.

Поцеловав Анну, Эсмеральда подхватила свои вещи и тихо выскользнула в коридор. Здесь она перевела дух и быстрыми шагами устремилась к выходу.

Анна отложила вышивание и встала. Собравшись с духом, она приблизилась к брату и взглянула ему в лицо.

— Реджинальд, если ты собираешься провести остаток жизни в этом кресле и лелеять оскорбленное самолюбие, — пожалуйста. Но я не останусь здесь, чтобы сочувствовать тебе. Мне вовсе не улыбается состариться в этом доме рядом с капризным мальчиком, которому давно пора было стать мужчиной.

Герцог очнулся от задумчивости и изучающе посмотрел на сестру.

— Это единственный дом, который ты знала, женщина. Куда же ты думаешь уйти?

Решительно сверкнув глазами, Анна гордо подняла голову.

— Туда, куда пойдет шериф Макгир. Если, конечно, он согласится взять меня с собой.

— А что, если ему не нужна острая на язык, стареющая ведьма вроде тебя?

Анна на секунду задумалась, затем весело улыбнулась.

— Тогда я сама вернусь в Каламити и выйду замуж за какого-нибудь красавца-ковбоя или за этого милого мистера Стампельмейера.

Чувствуя себя гораздо моложе своих лет, Анна быстро вышла из комнаты и захлопнула за собой дверь. Не успела она пересечь холл, как гневный рев герцога нарушил похоронную тишину замка. Она остановилась, а затем решительно поднялась по лестнице. Громкий крик ее брата перешел в жалкие завывания.

Изо всех дверей показались удивленные лица. С верхней площадки лестницы свесились две головы в чепчиках горничных. Даже древняя Бриджит, последнее время не покидавшая кухню в подвале, приковыляла в холл, держась за стенку.

Анна сбежала вниз, держа в руках небольшую сумку, куда наспех побросала кое-какие вещи, и твердым шагом направилась к парадной двери. Она слышала резкие крики брата, но не собиралась и на этот раз позволить ему лишить себя, может быть последнего, шанса на счастье.

Вопли герцога прервались пугающими булькающими звуками. Затем внезапно в его комнате воцарилась тишина. Анна замерла всего в нескольких шагах от выхода.

— Черт бы тебя побрал! — в сердцах пробормотала она и наткнулась на испуганного лакея.

Резко развернувшись, она бросилась назад, намереваясь показать братцу, что значит фамильный гнев Уиндхемов. Распахнув дверь курительной, она застыла на пороге.

Реджинальд стоял рядом со своим креслом и изо всех сил сжимал свою трость.

— Нечего тут стоять с открытым ртом, как рыба на берегу! — заревел он, треснув тростью по полу. — Прикажи немедленно подать экипаж, женщина! Я нужен моей внучке!

34

Эсмеральда изнывала от нетерпения, сидя в наемном кебе. Ей казалось, что он движется невыносимо медленно, и она ежеминутно смотрела на золотые часики, приколотые к жакету.

Наконец не выдержав, она высунулась из окна и почувствовала на лице капли моросящего дождя.

— Не могли бы вы ехать поскорее, сэр? — обратилась она к кебмену. — Я опаздываю на встречу.

«На самую важную встречу в моей жизни!» — подумала она про себя.

— Ничего не получится, мэм, — ответил возница. — Мы можем только перевернуться. Из-за этого дождя дорога превратилась в настоящий кисель!

Расстроенно вздохнув, она поспешила спрятаться, спасаясь от потоков воды, брызнувших из-под колес обгонявшей их повозки.

Вечерняя темнота уже окутала улицы Лондона. Недавно установленные фонари с электрическими лампами не могли разогнать туманный мрак. Эсмеральда прикинула, что теперь они доберутся до театра не раньше, чем Билли закончит представление.

Она несколько приободрилась, когда кеб наконец свернул на Друри-лейн, но радость ее длилась недолго: дорогу им преградила перевернувшаяся повозка. Та самая, которая недавно обогнала их. Расколовшиеся при падении бочки с элем источали крепкий аромат. Около них уже появились какие-то темные фигуры и жадно припали к вожделенному источнику. Освободившиеся из сломанных оглоблей лошади невозмутимо наблюдали, как возница, чертыхаясь, топчется у рухнувшей повозки.

Вскоре за ними остановились и другие подъезжающие экипажи, и улица огласилась криками и раздраженными проклятиями. Эсмеральда поняла, что ждать нечего, и спрыгнула на мостовую. Ноги по щиколотку оказались в жидкой холодной грязи.

— Эй, мэм! А как насчет того, чтобы заплатить?

Она пошарила в сумочке и сунула ему все, что там было, лишь бы поскорее уйти.

— Пожалуйста, доставьте мой сундучок и футляр со скрипкой в театр, как только освободится дорога.

— Слушаю, мэм, — услужливо сказал возница, обрадованный щедрым вознаграждением.

Подобрав юбки, Эсмеральда бросилась бежать так быстро, словно от этого зависела ее жизнь.

Эндрю Макгир влюбился.

Стоя перед зеркалом, он любовался своим новым жилетом. Он всегда любил хорошо одеваться, но теперь это приобрело особый смысл. Теперь у него появилась Анна. Анна!

Он восхищенно покачал головой, наслаждаясь красивым звучанием этого имени. Его прежние кратковременные увлечения молоденькими девочками из дансинга казались смешными. Его Анна напоминала отличное выдержанное вино. Она была единственной, неповторимой и очень соблазнительной.

Он снял воображаемую пушинку с плеча своего белоснежного сюртука. Теперь он понял, почему так долго и упорно отказывался жениться. Подобно матушке Шивели, он просто ждал встречи с настоящей женщиной. Конечно, чертовски досадно, что это ожидание заняло почти пятьдесят девять лет!

Но, может быть, именно ожидание этой встречи и сохранило ему жизнь. Он пережил две войны, долгие годы службы и наконец нашел то, ради чего стоило жить дальше!

Дрю надел пояс для оружия, прикрепил к лацкану сюртука оловянную блестящую звезду. Из зала уже слышался нетерпеливый шум. Зрители ожидали начала поединка между преступником и шерифом.

Макгир жалел, что сегодня было их последнее представление в Лондоне, но он уже получил приглашение из Бостона и Филадельфии. Улыбнувшись своему отражению, он решил после окончания представления выяснить, не желает ли некая чопорная старая дева совершить свадебное путешествие в Бостон.

Он потянулся рукой к своему пистолету, чтобы зарядить его холостыми патронами, но его рука нащупала пустоту. Шериф растерянно посмотрел на стол. Странно! Может, он потерял голову от любви? Он мог поклясться, что положил его на...

Рукоятка пистолета со всей силой обрушилась ему на затылок. Шериф тяжело осел на пол.

Эсмеральда пробиралась сквозь толпу ковбоев и переселенцев, бесцельно бродивших за декорациями, изображающими единственную улицу Каламити. Она остановилась на секунду, чтобы погладить узнавшую ее и радостно повизгивающую Сэди. Потом ей пришлось осторожно перешагнуть распростертое тело индейца, рухнувшего в полном изнеможении после своего номера.

Все еще в костюме переселенки, то есть в капоре и платье, огромный Вирджил гудел во всю силу своих легких, раздавая указания артистам, когда вдруг заметил Эсмеральду.

— Здравствуйте, милочка, — проревел он, стискивая ее в своих медвежьих объятиях. — Надеюсь, вы пришли сюда не петь?

— Нет, нет, — успокоила она его, — я здесь не для пения. Я ищу Билли.

Вирджил покачал головой.

— Вы опоздали, милочка. — Эсмеральда испугалась, решив, что он имеет в виду самое плохое. Вирджил кивнул на занавес. — Он уже приготовился выйти на сцену.

Рукоплескания публики сменились выжидающей тишиной. Эсмеральда приблизилась к занавесу и заглянула в узкую прорезь нарисованной двери салуна. Она увидела столик на колесиках, который использовался во время демонстрации меткой стрельбы Билли. Она лукаво улыбнулась. А что, если именно она выкатит его на сцену? Вот Билли удивится!

Она быстро перебрала карты, нашла даму червей и положила ее сверху. Если понадобится, она готова держать ее в губах, чтобы доказать Билли свое доверие!

Наконец Билли появился в круге света, и сердце ее затрепетало от гордости. Для удовольствия публики он мог играть преступника, но она знала, что под зловещей внешностью скрывается прекрасный и благородный человек.

Эсмеральда была так очарована своим Билли, что не заметила, как с другого конца нарисованной улицы появился человек, одетый во все белое.

— Бросай оружие, разбойник! Я представляю в этом городе закон, и нам не нужны такие, как ты!

Эсмеральда вздрогнула. Этот грубый голос совершенно не походил на мягкую речь шерифа Макгира с шотландским акцентом. Широкие поля шляпы шерифа не давали ей разглядеть его лицо.

Закрыв глаза рукой от яркого света, Билли явно колебался.

— Разве вы не знаете, шериф? — медленно и настороженно произнес он свою реплику. — Я никогда не вынимаю оружие, если не собираюсь пустить его в ход.

Человек в костюме шерифа разразился отвратительным смехом.

— О, я много чего знаю о тебе, Дарлинг! Я знаю, что ты предал людей, нанявших тебя! Что ты истратил золото, которое, они доверили тебе, на свою красотку! Что ты решился разрушить карьеру достойных людей, чтобы построить свою!

У Эсмеральды мороз пробежал по спине, когда она поняла, что ей предстоит познакомиться с самим мистером Тадеушем Уинстедом, начальником полиции.

35

Билли инстинктивно схватился за рукоятку пистолета, и Эсмеральда вся сжалась от ужаса. У него были холостые патроны. У Уинстеда, конечно, боевые!

Судя по тому, что Билли отступил назад, он тоже понимал это.

— Что же ты не бежишь? — поддразнил его Уинстед. — Я не из тех, кто стреляет в спину трусливому предателю. Мне уже приходилось расправляться с вашей белой швалью из южных штатов, и я готов сделать это еще раз!

— О да! — протянул Билли. — Ты побил нас. Ты и твоя ненавистная объединенная армия.

Эсмеральда зажала рот рукой, чтобы не закричать. Она вдруг вспомнила того самого незнакомца на маскараде, одетого в форму американского военного. Боже, значит, Уинстед уже тогда следил за Билли!

Зрители с интересом вытягивали шеи, боясь что-нибудь упустить. Эсмеральда с отчаянием огляделась. Она не могла спокойно стоять и смотреть, как этот негодяй убьет Билли. Поблизости не было ни Вирджила, ни Джаспера. Тогда она схватила со стола заряженный «кольт», но у нее так тряслись руки, что она не попала бы и в слона.

Билли отступил еще на шаг. Он был совершенно беззащитным — идеальная цель для мстительного негодяя. Повинуясь безотчетному порыву, Эсмеральда схватила свободной рукой пригоршню монет и выбежала на арену.

Она отчаянно выкрикнула имя Билли и подбросила монетки в воздух. Отвлеченный этим, Уинстед на мгновение отвел глаза от своей жертвы. Именно это и нужно было Эсмеральде. Она бросила Билли заряженный пистолет. Билли ловко поймал его, перевернул в руке, прицелился и выстрелил...

Пуля попала в бедро. Уинстед рухнул, мыча от боли. Зрители повскакивали с мест, бешено аплодируя и требуя продолжения. Подоспевшие к самой развязке Вирджил и Джаспер бросились через арену к Уинстеду. Им очень не нравилось, когда кто-то обижал их младшего братишку.

Эсмеральда подбежала к Билли, и он обнял дрожащую от страха девушку.

— Глупая, глупая девчонка, — говорил он, покрывая ее милое лицо бесчисленными поцелуями. — А если бы он выстрелил в тебя?

— Я увернулась бы, — засмеялась она и крепко его поцеловала.

В этот момент в пятне света появился Дрю, покачиваясь и держась за голову.

— Черт, какое яркое солнце, — болезненно прищурившись, проговорил он и, потеряв равновесие, упал на пол.

Эсмеральда удивленно распахнула глаза, когда мимо промчалась ее тетка. Она опустилась радом с Дрю, приподняла его голову и прижала ее к своей груди, горько рыдая.

— Не плачь, милая, — проговорил Макгир. — Он ранил меня не так сильно, как это удалось тебе!

Почувствовав, как чья-то ласковая рука гладит ее по голове, Эсмеральда не сразу поняла, что эта рука принадлежит не Билли, а ее деду.

— Что за смелая девочка! — восторженно бормотал Реджинальд. — Что за умница! Ты заставила старика гордиться тобой!

Эсмеральда недоверчиво посмотрела на него.

— Ты гордишься мною, дедушка? Даже после того, как я стала причиной такого скандала?

Раскрасневшийся от гордости герцог пренебрежительно махнул рукой в сторону зрительного зала.

— Тем более после этого! Кто из них способен на такой отважный поступок? Никто!

Растроганная, счастливая, Эсмеральда расцеловала деда в обе щеки.

В это время из толпы, собравшейся на арене, вышли вперед три человека. Двое их них были в широкополых шляпах, со значками офицеров армии на одежде, а третий — сухопарый мужчина в фетровом котелке.

— Элиот Куртни! — с удивлением воскликнул Билли, не выпуская девушку из объятий. — Какого черта вы делаете в Лондоне?

— Выслеживаем Тадеуша Уинстеда, — грустно признался тот, — с помощью Скотленд-Ярда!

— Считайте, что вы нашли его, — сказал Билли, указывая на жалкую фигуру, скорчившуюся на полу. Вирджил накладывал незадачливому мстителю жгут на бедро.

— Благодарим вас. Мы уже догадались, что это он, — сухо сказал детектив из Скотленд-Ярда. — Мистер Уинстед проник на борт парохода, на котором вы отправлялись из Нью-Йорка, под чужим именем.

Билли усмехнулся и потер затылок.

«Когда-нибудь я научусь обращать больше внимания на это ощущение!» — пообещал он себе.

— Полагаю, вы заслужили награду за поимку, мистер Дарлинг, — сказал довольный Куртни. — Я также уполномочен сообщить вам о полной амнистии и...

Куртни обменялся взглядами со своим помощником и достал из кармана значок, такой же блестящий, как и его собственный.

— Казначейство Соединенных Штатов рекомендовало предложить вам работу начальника полицейского участка. Что скажете, мистер Дарлинг? Ведь вы как раз такой человек, какой нам нужен.

Эсмеральда затаила дыхание. Билли взглянул на Анну и Дрю, которые, ничего не замечая, смотрели друг на друга.

— Боюсь, мне придется отказаться от вашего предложения, джентльмены. Я слышал, в Нью-Мехико есть городок, который нуждается в шерифе. Говорят, это хорошее место для семейной жизни. — Он подмигнул Эсмеральде. — Во всяком случае, если у меня будет много дочерей, у них не будет недостатка в женихах.

Эсмеральда почувствовала, как слезы радости затуманили ей глаза.

— Если это предложение, мистер Дарлинг, то я согласна.

Он притворно хмурился.

— А кто сказал, что я женюсь на тебе? Мое сердце отдано одной из кузин в Миссури. Она станет мне отличной женой, когда на следующий год ей исполнится тринадцать.

Эсмеральда мстительно прищурилась, топнула ножкой и простерла руку, обвиняюще указывая на Билли.

— Дедушка, этот человек скомпрометировал меня. Я настаиваю, чтобы вы заставили его жениться на мне. Немедленно.

Герцог величественно выпрямился.

— Вы слышали, мистер Дарлинг? Вы женитесь на моей внучке! Иначе вам придется стреляться со мной. — Он наклонился к Билли: — Должен предупредить тебя, сынок, что в свое время я был отличным стрелком!

— Что ж, сэр, — ответил Билли, подмигивая Эсмеральде, — если вы настаиваете...

Весело засмеявшись, Эсмеральда бросилась в его объятия.

— Но я не поняла... я думала, ты всегда мечтал стать начальником полицейского участка.

— Мечтал, — согласился он, — до того дня, когда ты ворвалась в тот салун.

Они снова прильнули друг к другу в долгом поцелуе, а Сэди радостно ковыляла вокруг них и повизгивала от удовольствия. Тем временем на арену ворвалась стайка жадных до новостей лондонских газетчиков.

— Это правда, — выкрикнул один из них, — что сегодня последний вечер, когда вас можно называть Лондонский Дарлинг?

Прежде чем он успел что-либо сказать, Эсмеральда взяла его лицо в ладони и ответила репортеру, хотя ее нежный взгляд был предназначен только Билли:

— Правда, сэр. Потому что после этого вечера он будет не чей-то Билли Дарлинг, а только мой!