Мой друг – вампир

Часть вторая ТАЙНЫ ЛЕСА

Первoe, во что уперся мой взгляд, был низкий бревенчатый потолок над головой. Потом в ноздри ударила смесь непривычных запахов: старого дерева, сырости и земли. И тут же ко мне вернулась память. Я вспомнила, как шла с Павликом и Митей по ночному лесу, а потом, оставшись в одиночестве после их исчезновения, вздрагивала от каждого шороха и промелькнувшей тени.

Сообразив, что нахожусь явно не там, где следовало, я неловко вскочила с лавки и огляделась. У противоположной стены, укутавшись в одеяло, мирно спала Панкратова. Разбуженная шумом, она открыла свои большие прозрачно-голубые глаза:

– Где я?

– Хороший вопрос.

Мы были заперты в небольшой, без окон, комнатушке из неотесанных бревен, обставленной грубой самодельной мебелью. С потолка свешивалась тусклая электрическая лампочка. Над запертой. дверью виднелась загороженная железными прутьями отдушина. Забравшись на скамейку, я выглянула наружу – темница выходила в полутемный коридор без окон.

– Светочка, скажи, что теперь будет? – Глаза Панкратовой заблестели от набежавших слез. – Как ты думаешь, нас убьют или потребуют выкуп?

– Поживем – увидим.

Желая отвлечься от грустных мыслей, я сообщила Панкратовой о событиях, случившихся в ее отсутствие: о разговоре с Кристианом, о погроме, учиненном в ее доме, о встрече с Павликом и Митей. Она невесело улыбнулась:

– А мне и рассказывать нечего. С тетей Ларой я так и не встретилась. Только-только побежала по улице, как вдруг почувствовала на своей шее холодные руки. И все…

– Кристалл остался у ведьмы?

– Да. А что?

– Говорят, этот камешек может погубить мир.

– Какая разница? – вздохнула Панкратова, легла на лавку и отвернулась к стене. – Мы все равно погибнем раньше.

Признаюсь, мое настроение было не лучше, чем у Татьяны, но грустить нам пришлось недолго. В коридоре послышалась энергичная дробь шагов. К темнице приближалась некая обладательница высоких каблучков. Заскрипел засов, и дверь распахнулась.

– Проснулись, девочки? – поинтересовалась бледная, чахоточного вида девица в белом халатике. – Не волнуйтесь. Волнение негативно отражается на состоянии организма. Вашей жизни ничего не угрожает. Хозяин позже все объяснит, а пока прошу на осмотр.

Девица шла по длинному бревенчатому коридору мимо дверей, примерно половина из которых была заперта на засовы, и тараторила без умолку. Впрочем, ее многословные речи ничуть не прояснили смысла происходящего. Она остановилась, отворила одну из запертых дверей, и мы вошли в комнату. Это был обыкновенный медицинский кабинет, примерно такой, как в нашей школе, но только без окон. В углу стояли выкрашенные белой краской весы, огромная линейка для измерения роста, в застекленных этажерках красовались всевозможные медицинские приспособления. Я, а затем и Татьяна робко уселись на краешек обитой клеенкой скамейки.

– С кого начнем? – Девица раскрыла разлинованную тетрадь. – Кто ближе сидит, тот и будет первым. Имя, фамилия?

– Светлана Акулиничева.

Вопросы сыпались как из рога изобилия – возраст, место жительства, перенесенные в детстве болезни, состояние здоровья родителей, продолжительность жизни дедушек и бабушек… Темноглазая девица неутомимо, с огромной скоростью записывала ответы в тетрадь. Потом она велела мне раздеться, взвесила, измерила и, оставив наконец в покое, предложила подождать на скамейке. Настал черед Панкратовой. Наблюдая за действиями странной медсестры, я испытывала все большую тревогу – слишком она была нервной, издерганной и временами сильно смахивала на сумасшедшую.

– А теперь – самое главное. – Закончив допрашивать Татьяну, девица захлопнула тетрадь и надела резиновые перчатки и маску…

Внутри у меня все похолодело от ужаса. Я отчетливо поняла, что попала в руки маньячки, проводящей досуг за расчленением подростков. В кабинете отсутствовали окна, а дверь была заперта на ключ, который просвечивал сквозь карман халата безумной медсестры.

– Спокойно, Светочка, тебе что, никогда кровь из пальца не брали? – Ледяные пальцы намертво сдавили мою руку.

Иголка вонзилась в палец, но боли я не почувствовала. Как завороженная я глядела на прикрытое маской лицо. Глаза девицы горели жадным огнем, казалось, она еле сдерживает некое бушевавшее в ней чувство. Красный столбик наполнил трубочку…

– Теперь ты, – охрипшим голосом произнесла медсестра и, как слепая, протянула мне пропитанный спиртом комочек ваты.

После благополучно завершившегося осмотра нас проводили в бревенчатую темницу, и медсестра захлопнула дверь. На столе нас дожидалась домашняя снедь – картошка, сваренные вкрутую яйца, полкраюхи хлеба. Не в силах совладать с внезапно возникшим голодом, я набросилась на еду. Кем бы ни были наши похитители, они относились к нам достаточно гуманно, и это немного обнадеживало. Чуть погодя, посетовав на жизнь, ко мне присоединилась не менее голодная Панкратова.

Спустя несколько часов тишину темницы нарушил знакомый цокот каблучков.

– Приготовьтесь, Хозяин идет, – сообщила чахлая девица и, внезапно хлопнув себя по лбу, добавила: – Забыла представиться. Я Ирэн. От этой диеты становишься такой рассеянной…

Вежливо закивав головами, мы с Татьяной последовали за странной провожатой. Постучавшись в одну из дверей и получив дозволение войти, Ирэн подтолкнула нас вперед. Хозяин восседал в огромном кресле, сложив руки на пухлом, округлом животе. Это был склонный к полноте мужчина средних лет, который мог бы прослыть здоровяком, если бы не бледный, нездоровый цвет кожи. Пока я глазела на него, очередная ужасная догадка вновь озарила сознание – эти бледные, с жадно горящими глазами и порывистыми движениями люди наверняка больны какой-то страшной болезнью. Что, если они, скрываясь ото всех, охотятся за внутренними органами?! Дверь в кабинет снова открылась, и в него вошли Павлик и Митя. Сопровождавшая мальчишек Ирэн скрылась в коридоре, а мы остались наедине с таинственным Хозяином.

– Отлично, все новички в сборе. Настало время для вводной беседы. Прежде всего одно замечание. Ничто вашим драгоценным жизням не угрожает. Я принципиальный противник убийства, и, кстати, именно поэтому вы находитесь здесь. – Тонкие губы растянулись в улыбке, толстяк довольно потер руки. – Присаживайтесь. Разговор будет долгим и увлекательным.

Мы сели на указанные Хозяином кресла и приготовились к неприятностям. Они не заставили себя ждать.

– Начнем издалека. Знаете, как добывали пропитание первобытные люди? Охотой. О, это было тяжелое, опасное занятие. Часто они приходили в свои пещеры голодными, а иногда не возвращались вовсе. Несколько позже древние люди научились возделывать землю, разводить домашний скот, и у человеческого племени появилось время для развития других талантов. Так зародилась цивилизация. Это преамбула, а теперь, молодые люди, приготовьтесь к неожиданности, можно даже сказать, к сюрпризу. – Он хихикнул. – Вы имеете честь разговаривать с самым настоящим вампиром!

Он замолчал, ожидая увидеть на наших лицах недоверие или хотя бы удивление. Не дождавшись желаемой реакции, Хозяин повторил свои слова и даже слегка оскалился, демонстрируя клыки:

– Э… Ребятки, вас это не удивляет?

– Мы видели, как убивают вампиров. Осиновый кол в сердце, и никаких проблем! – Павлик гордо вскинул голову, а остальные просто похолодели от такой дерзости.

– О времена, о нравы! Удивительно невоспитанная молодежь! Хорошо, однако, что вы в курсе проблемы и не надо тратить время на доказательства очевидного. Итак, вы знаете о существовании вампиров, но совершенно не представляете уровень их интеллекта. Многие из нас живут уже очень давно, веками накапливая опыт и мудрость поколений. Наши чувства обострены, мозг развит лучше человеческого, а силой и ловкостью мы на порядок превосходим любого из вашего рода. Я бы сказал, что вампир – это воплощенная мечта о сверхчеловеке. Но мы давно перестали быть людьми, поднявшись над вами. Мы, вампиры, особая, высшая раса. Раса избранных.

Вурдалак умолк, наслаждаясь эффектом своей страстной речи. Потом заговорил потише, без былого пафоса:

– И вот парадокс. Высшие существа тратят большую часть времени на поиски пропитания и, хуже того, на сокрытие следов своей трапезы! Абсурд! Я, именно я, молодые люди, понял, как положить этому конец. Выход состоит в том, что вампиры должны заняться разведением пищи. Стада людей будут работать на нас, и самое главное, вовремя их кормить. Но не бойтесь, я ведь говорил, что являюсь убежденным противником убийств и чрезмерного насилия. Вы будете давать нам столько крови, сколь необходимо, чтобы сохранить наши силы и жизнь, а мы…

– Но вампиры живут за счет чужих жизней, – не выдержала я. – Для поддержания собственной им недостаточно только пить кровь!

– Какая глупость! Чудовищный предрассудок! – впервые за время нашей беседы искренне возмутился Хозяин. – Не тебе, глупой маленькой девчонке, судить о таких вещах. Не слушайте ее бредни! Вернемся к главному – люди отдают вампирам свою кровь, а мы… О, мои юные друзья, вы, верно, думаете, что нам нечего предложить взамен и это невыгодная сделка. Ошибаетесь. С высоты своего интеллекта мы, вампиры, будем отслеживать и контролировать человеческие поступки, создавая идеальное общество без конфликтов и насилия. Разве за это не стоит отдать свою кровь, да еще во вполне умеренных количествах? Когда пробьет час перемен и наступит новое время, ничто не сможет помешать осуществлению моих планов!

Мы молчали. Переварить такую информацию было нелегко, а жирный кровопийца продолжал разглагольствовать:

– Хотите того или нет, но вы – стадо. Однако разумный хозяин, заботящийся о собственном благе, заботится и о своих подопечных. Я гуманист, и этим сказано все. Представьте дивный, не загаженный современной цивилизацией уголок природы, на котором трудятся трудолюбивые землепашцы. Они возделывают экологически чистые земли, производят такие же чистые, продукты, питаются ими, рожают здоровое потомство, и так стараниями селекционеров возникает новая порода людей с великолепной, сладкой кровью, такой кровью, которую мне не доводилось пить уже лет сто пятьдесят – двести… – Он облизнулся.

– Я что-то не понял, мы будем размножаться, как свиньи или коровы? – возмущенно воскликнул Павлик.

– Именно. Но пока вы слишком молоды и анемичны. Вас следует немного подрастить и подкормить, потом я лично подберу каждому пару. Таковы перспективы. На днях вас переведут в общее стадо, и вы начнете укреплять здоровье, занимаясь сельскохозяйственным трудом. Ступайте, ребятки, Ирэн отведет вас в стойло. – Он опять хихикнул.

– Но мы же люди! – со слезами в голосе воскликнула Татьяна. – Нельзя так обращаться с разумными существами.

– На этой Земле, юная леди, все живые твари обладают той или иной долей интеллекта, и умные едят глупых. До сих пор интеллект человека позволял ему составлять меню на свой вкус. Теперь выбор за вампирами.

На этом аудиенция завершилась. Вызвав Ирэн нажатием кнопки, Хозяин откинулся в кресле, наблюдая за нами.

– Чуть не забыл, – крикнул он вдогонку, – попытки бегства и любое нарушение режима караются смертью. Таков закон.

Когда мы вновь оказались запертыми в бревенчатой комнатушке, Панкратова изрекла совершенно очевидную мысль:

– Здорово влипли, ничего не скажешь.

– Ты это только теперь поняла? Даже не знаю, кому верить. Кристиан считает вампиров несчастными, одинокими существами, а этот упырь скоро лопнет от самодовольства.

– Видимо, все зависит от характера. Как воспринимаешь события, так и живешь, – философски заметила Татьяна и попыталась улыбнуться. – Будем считать, что мы оказались в летнем лагере труда и отдыха.

Еду в изолятор приносила Ирэн. Она была очень мила, пыталась нас развеселить, но чувствовалось, что и ее настроение ненамного лучше нашего. Похоже, на ферме хорошо жилось только самому Хозяину. Примерно через двое суток после нашего похищения Ирэн радостно сообщила:

– Карантин окончен. – Улыбнувшись, она показала небольшие острые клыки. – Вас переводят в стадо.

В конце коридора виднелась большая двустворчатая дверь. К ней мы и направились. Ирэн распахнула створки:

– Добро пожаловать!

Помещение напоминало огромную коммунальную квартиру, состоящую из множества комнат, просторной гостиной, кухни и кладовых. Окон не было, жилище освещали лишь тусклые электрические лампы, желтоватый свет которых наводил уныние. Почувствовав мое состояние, Ирэн пояснила:

– Мощности генератора не хватает, но Хозяин работает над этим вопросом. Еще пару месяцев назад здесь все освещалось керосином. – Она отворила дверь одной из комнатушек. – Заходите, девочки, пока будете жить здесь.

За столом в центре комнаты сидела похожая на фарфоровую куклу толстушка с завитыми волосами. В руках у нее быстро-быстро мелькали спицы.

– Привет, я – Наташа, – представилась она, не поднимая головы и продолжая набирать ровные ряды петель.

– Меня зовут Света, а это Таня.

– Очень приятно. Ваши кровати уже поставили. Располагайтесь.

Не отрываясь от вязания, розовощекая толстушка рассказала немало интересного. Оказалось, что ферма находится на глубине нескольких метров под брошенным хутором, и ее обитатели каждую ночь в сопровождении вампиров поднимаются наружу возделывать огороды. Работать приходится много, за короткие часы летней ночи надо успеть взрыхлить и прополоть многочисленные грядки, но никто не ропщет.

– Ведь мы работаем для себя! – с непонятным энтузиазмом пояснила Наташа.

– Неужели вы живете без солнечного света?! – с ужасом воскликнула Панкратова. – Как слепые черви, как упыри!

– Что ты, Танечка! Наш Хозяин очень заботлив, он знает, что людям необходимо солнце. Здесь есть небольшой внутренний дворик, в котором мы гуляем по два часа в день, загорая и наслаждаясь солнечным светом. Ирэн туда не заходит и всегда нервничает, но мы ведем себя смирно и возвращаемся по первому ее требованию.

– Оттуда можно сбежать?

– Сбежать? Зачем, Света? Ты так говоришь только потому, что еще не освоилась. Когда привыкнешь, сама не захочешь уходить.

Я с сомнением посмотрела на толстушку, а та, невозмутимо шевеля спицами, продолжала:

– Здесь совсем неплохо. Жизнь спокойная, размеренная, за тебя думают и решают те, кто умнее, а ты должна только хорошо работать и быть послушной. Я, к примеру, взяла на себя дополнительные обязательства: обеспечить теплыми носками всех поселенцев. Хозяин сказал, что вынесет мне благодарность.

– Он же пьет твою кровь! – возмутилась Панкратова.

– Ничего особенного, представь, что подрабатываешь донором. Это очень просто, приходишь в процедурный кабинет, сдаешь кровь и получаешь талон на усиленное питание, а иногда даже плитку «Гематогена». Многие рвутся сдать кровь вне очереди.

– Бред какой-то! – Я смотрела на толстушку, пытаясь уловить в ее глазах малую толику смеха, но та, похоже, не собиралась шутить.

– Слушай, Наталья, а сколько на ферме вампиров? – вмешалась в разговор Панкратова.

– Кроме Хозяина и Ирэн, еще трое или четверо. Это надсмотрщики. К счастью, мы с ними редко встречаемся. Они следят за работой и наказывают провинившихся. Вампиры прекрасно видят в темноте и обладают великолепным слухом. От таких стражей не скроешься, их не обманешь. Если кто-то из поселян выйдет за пределы фермы, они… – Наташа замялась. – Надсмотрщики забирают его кровь в больших, чем положено по норме, количествах.

– Понятно. И часто они так «обедают»?

– Не очень. На моей памяти раза три. Но я здесь не так давно. – Она склонила голову над вязаньем, и спицы замелькали с удвоенной быстротой.

Настало время «соляризации» – так в этом сумасшедшем доме называли дневную прогулку по внутреннему дворику. Прозвенел звонок, Наташа отложила спицы и заторопилась в гостиную. Там уже собралось человек двадцать – в основном это были молодые ребята и девушки, года на три-четыре старше нас с Панкратовой. За спинами рослых парней промелькнула белая макушка Мити, чуть поодаль я заметила Павлика. Процокав по комнате на высоченных «шпильках», Ирэн повернула ключ в замочной скважине неприметной двери.

– Строимся парами, – скомандовала она и невольно попятилась, вжавшись в стену.

Стукнула ударившаяся о стену створка, и в помещение ворвался свежий ветер, полный дурманящих запахов летнего дня. Выглянув из-за плеча Наташи, я увидела освещенный солнцем кусочек земли. Построившись парами, поселенцы чинно двинулись навстречу долгожданным лучам. Взгляд провожавшей нас Ирэн был полон неподдельного ужаса.

Я чуть не расплакалась от разочарования – мы находились на дне глубокого колодца, а где-то наверху, за толстой решеткой синело безоблачное летнее небо. Солнце поднялось достаточно высоко, чтобы наполнить своим светом колодец, но все равно это было душераздирающее тоскливое зрелище.

– Все еще намереваешься отстаивать права вампиров? – к Панкратовой подошел Павлик.

Мы попытались поговорить о случившемся, но разговор угас сам собой – слишком безрадостной была эта тема. Остальные пленники просто нежились на солнце, подставляя спины и плечи горячим солнечным лучам. Митя, Таня и я решили последовать их примеру, и только Павлик все никак не мог успокоиться:

– Днем упыри не смогут нас преследовать. Если один встанет на плечи другому…

– Там же толстая железная решетка, – перебил его Митя.

– Наверняка в таком обширном хозяйстве найдется инструмент для резки металла – ножовка или напильник. И вообще, решетку можно выломать. Удивительно, кругом столько крепких ребят, и никто не пытается освободиться!

– Они – чокнутые, – шепотом пояснила я. – Нас поселили с девчонкой, которая убеждена, будто жить здесь лучше, чем на воле.

– Я уверен, найдутся и нормальные. Надо напасть на вампиров днем. Осиновый кол в сердце, и никаких проблем!

Атмосфера безмятежного отдыха рассеялась – поселенцы смотрели на нас с испугом и осуждением.

– Что уставились? В скотов превратились? – психовал Павлик. – Хозяину донесете?! Плевать я хотел на вашего Хозяина!

– Остынь, приятель, – рыжеволосый парень взял его за плечо. – Думаешь, все так просто? Солнечный свет убивает вампиров, но в подземелье они сильны в любое время суток. К ним не подкрадешься, не убьешь из-за угла. Днем можно только убежать, не вступая в схватку. Теперь представь, мы выламываем прутья, вылезаем наружу и начинаем плутать среди топей и бурелома. Вряд ли удастся выбраться оттуда до темноты, а сразу после захода солнца вампиры отправятся в погоню. Не сомневайся, для них она завершится успешно. Еще не расхотелось устраивать восстание, умник?

– Вы жалкие, запуганные трусы!

– Коля, ты не рассказал самого главного, – вмешалась крутившаяся поблизости толстушка.

– Пустое, Наташа, разве не видишь, с кем мы имеем дело? Этот герой все знает сам и не будет слушать наши сказки. Эх, революционер доморощенный, только прогулку испортил… – Махнув рукой, Коля отошел в сторону.

– Дома я вам, девочки, такое расскажу, тако-о-о-е!

Оказавшись в комнате, толстушка тут же принялась за второй носок.

– Слышали когда-нибудь о деревьях-убийцах? – спросила она.

– Представь себе, да, – я пожала плечами, – старая сказочка.

– Сказочка! Иногда они подходят так близко к ферме, что ветвями над головой шелестят. Их даже вампиры боятся.

– Это вас Ирэн запугивает или сам Хозяин?

Меня раздражали румяная кукольная мордашка Наташи и ее непоколебимая уверенность. Почувствовав неприязненное отношение, она отложила спицы и поднялась из-за стола.

– Не хотите слушать, могу помолчать, но поверьте на слово – здесь, на ферме, жизнь спокойная и сытая, а вокруг – зло, хаос и беспредел! – И, помолчав, примирительным тоном добавила: – Поспите немного. У нас необычный график работы – от заката до рассвета, поэтому после «соляризации» все ложатся спать и отдыхают до вечера.

Я лежала, уперевшись взглядом в бревенчатую стену и раздумывая о случившемся. Было совершенно ясно – обратной дороги с фермы нет, и мы навсегда останемся рабами мерзкого кровососущего паразита. Сон подкрался незаметно, перенеся меня на кладбищенскую аллею. Оказавшись в знакомом кошмаре, я попыталась воспользоваться советами тети Лары и изменить ход сновидения. Тщетно. И во сне и наяву события развивались совсем не так, как хотелось бы. Облака цеплялись за голые ветки деревьев, моросил мелкий дождь. Внезапный порыв ветра разогнал облака, и я увидела ослепительно белое, злое солнце. От его света все вокруг преобразилось, приобретя мертвенный холодный оттенок. Постепенно мне стал понятен смысл чудовищной подмены – от предметов осталась только форма, а сущность каждого из них переменилась. Этот мир больше не принадлежал людям. Потом появились и они – сероватые, почти прозрачные тени, скользившие между могилами и деревьями… Почувствовав, что могу двигаться, я заторопилась к видневшемуся за церковью выходу с кладбища. Но путь к спасению оказался отрезан – навстречу неторопливо шагали двое. На вид это были типичные вампиры, их белые неживые лица заливали лучи злого солнца. Блеснули в зловещей ухмылке острые клыки – отныне вампиры больше не боялись солнечного света.

– Мертвые хоронят живых, жизнь стала смертью, а смерть – жизнью.

Ледяные руки вампиров сжали мои запястья, вновь блеснули на солнце омерзительные клыки…

– Проснись! Проснись! Ирэн не говорила, что ты кричишь во сне. – Возле кровати стояла расстроенная Наташа. – Это скверная привычка. Из-за тебя я буду недосыпать, и может ухудшиться качество моей крови.

– Спасибо, что разбудила. – Я отвернулась к стене и засунула голову под подушку.

В медкабинете было по-своему уютно – свет здесь горел ярче, стены украшали календарики с котятами, а на столе стояли забавные безделушки. Сидя на скамейке, мы с Панкратовой наблюдали за взбешенной Ирэн.

– Ни секунды покоя! Мало того, что я еженощно делаю эту чертову работу, так теперь должна заниматься ею и днем!

Гнев медсестры вызвал приказ Хозяина о «всеобщей диспансеризации населения» и вызванной этим необходимости делать повторные анализы. Не в силах справиться с раздражением, Ирэн смахнула со стола штатив с пробирками. Видимо, испугавшись собственного поступка, она на мгновение застыла, а потом решительно грохнула об пол и микроскоп.

– Хватит! Надоело! Думаете, легко каждую ночь работать с теплой живой кровью, а самой пить какую-то гадость и вечно недоедать! Я отупела от диетического питания!

Занятая собственными мыслями медсестра, похоже, не замечала ничего вокруг. Мне захотелось выбраться из кабинета, но Панкратову, как всегда, обуял приступ любопытства.

– Ирэн, а почему вы здесь работаете?

– Думаете, я всегда была ободранной крысой, прозябающей у чужой кормушки? Виною всему мое разбитое сердце… – Она вздохнула. – Раньше я умела наслаждаться жизнью. И до обращения, и после, когда стала вампиром. Бессмертие дает женщине существенные преимущества – не надо бояться появления новых морщин, выдергивать по утрам седые волоски. Ах, девочки, скоро вы поймете, как быстротечна молодость и как легко увядает красота! Став вампиром, я осознала суть своего предназначения – в моей власти было дарить избранным вечную юность! Конечно, не каждый достоин такой чести, и пришлось много поездить по миру, отбирая кандидатов на бессмертие Когда появился кинематограф, а потом и телевидение, работать стало легче – красивые люди оказались на виду, к ним можно было присматриваться, разглядывая крупные планы, и неторопливо отбирать лучших.

– То есть вы выбирали по фильмам и фотографиям красивых людей и превращали их в вампиров?

– Именно, Татьяна. Я дарила им вечную молодость. Благодаря моим стараниям род вампиров стал намного привлекательней. Кое-кто из очень известных персон – те, что ушли из жизни молодыми и прекрасными, – мои подопечные. Некоторые из них и по сей день с нами.

– И как они на это реагировали?

– По-разному. Но сейчас важно другое. – Ирэн всхлипнула и вытерла глаза рукавом халата. – Однажды, просматривая очередной журнал, я увидела его. Меня будто на солнце вытащили – кровь в моих жилах закипела, все мысли, все чувства забурлили, словно водоворот. Необходимо было во что бы то ни стало сохранить эту совершенную телесную оболочку, и я отправилась за ее обладателем едва ли не на край земли.

– Вы встретились? – прошептала любившая романтические истории Таня.

– Да. Ему не удалось избежать моих объятий, и он стал одним из нас. О, как он ненавидел свою благодетельницу, как проклинал! Но новообращенные так одиноки, так беспомощны, им никак не обойтись без мудрого, любящего наставника. Я стала ему нужна. Мы прожили вместе почти десять лет, поверьте, это не так мало и для вампира. А потом он меня бросил. Думаете, из-за женщины? Нет. Ему не нравилось жить полной жизнью, наслаждаясь ею. Я любила упиваться молодой горячей кровью, которая пьянит, как шампанское, а он все чаще называл меня убийцей. Будто сам был иным. Однажды он просто ушел и забрал мое сердце. Радость исчезла… Я опустилась, впала в депрессию, а это худшее, что может случиться с вампиром. От верной гибели меня спас тот зануда, что ныне завется Хозяином. Теперь приходится целыми ночами торчать над пробирками. Глупо? Но даже здесь, в этой дыре, я днем и ночью думаю о своем возлюбленном. Жив ли он? Как обходится без советов опытного вампира? С такими жизненными принципами и года не протянешь, а со дня нашей последней встречи минула бездна времени.

Ирэн зарыдала. Впечатлительная Панкратова тоже украдкой утерла глаза – истории о разбитых сердцах никогда не оставляли ее равнодушной.

– Ирэн, когда ваш друг узнает, что вы питаетесь исключительно донорской кровью, он обязательно вернется.

– Мне тоже так казалось, но теперь я боюсь другого. Боюсь, что его убьют. Ужасные сны лишили меня покоя. Недавно я проснулась с таким жутким ощущением…

Едва речь зашла о снах, я не преминула поделиться с Ирэн рассказами о своих ночных кошмарах. Она слушала внимательно, с серьезным выражением лица.

– Последнее время многие видят знамения и вещие сны. Я не астролог, не колдунья, но тоже чувствую приближение… – Ирэн осеклась на полуслове, а потом пояснила: – Эти кошмары, скорее всего, обычные козни живущих в твоей душе демонов. Такое бывает почти с каждым.

Ирэн тщательно припудрила нос и подкрасила губы. Посмотрев на разбитый микроскоп, поморщилась и, пробормотав какое-то ругательство, выпроводила нас «досыпать перед трудовой ночью».

Я с детства не любила копаться на огороде, а вот теперь вынуждена была ночи напролет пропалывать чужие грядки, да еще делать это при свете луны и звезд. Взявшаяся за обучение новичков Наташа на полном серьезе пояснила, что, поскольку фонариком пользоваться запрещается, все работы следует проводить на ощупь. Например, при прополке рекомендовалось, встав на колени, ползти вдоль грядок, ощупывая каждое растеньице. Возможно, это был абсолютно бредовый способ ведения хозяйства, но все на ферме поступали именно так, как требовал Хозяин. После инструктажа меня и Таню направили на морковные грядки, а мальчишек – на картофельные.

Шла третья ночь нашей трудовой повинности. Прежде чем взяться за прополку, я потянулась, вздохнула полной грудью и посмотрела по сторонам. Мы работали на краю огородов, у самого леса, и отсюда хорошо была видна вся территория фермы. Чернели развалины хутора, под которым и располагалось логово вампиров, виднелась размытая проселочная дорога, а остальное пространство, ограниченное со всех сторон стеной леса, занимали сами огороды. Над унылым пейзажем висела тяжелая выщербленная луна, а на западе еще теплилась полоска заката. Когда мы впервые вышли из подземелья, мне сразу же захотелось удрать в раскинувшуюся неподалеку чащу леса. К счастью, я вовремя поняла, что ночь была союзницей вампиров и попытка побега окончилась бы провалом. Прошло совсем немного времени, но, постепенно привыкая к своему странному положению, мы с Татьяной уже не помышляли о рискованных авантюрах. Посмотрев на темные силуэты склонившихся над землей людей, я опустилась на колени и поползла вдоль грядки.

Тихий, но отчетливый звук удара и шорох сползающего на землю тела отвлекли от прополки.

Я замерла с зажатым в руке сорняком и прислушалась.

– Света, – раздалось из зарослей, – сюда… Приблизившись к работавшей неподалеку Панкратовой, я потянула ее за рукав. Она удивилась, но послушно, на четвереньках, последовала за мной. За кустами, в самом начале леса, лежало распростертое тело. Вероятно, это был один из вампиров-надсмотрщиков. Рядом стоял высокий, одетый в черное человек. Он поманил нас за собой и скрылся в темных зарослях. Стараясь производить как можно меньше шума, я и Таня последовали за ним. Сперва пришлось идти очень медленно, но потом, отдалившись от огородов на некоторое расстояние, мы двинулись вперед с максимальной для этих дебрей скоростью. Выйдя на небольшую, освещенную луной поляну, наш спаситель остановился, прислушиваясь.

– Тихо. Значит, погоня еще далеко, – вместо приветствия сообщил Кристиан. – Если не заблудитесь, к полудню окажетесь дома.

– Я знала, что ты спасешь нас, как рыцарь из сказки! – Панкратова ринулась вперед с явным намерением повиснуть у него на шее.

Кристиан растерянно улыбнулся и попятился.

– Радоваться пока рано. Охранник наверняка уже очнулся и поднял тревогу. Вампиры пошли по следу, и остановить их сможет только солнце. Скоро начнет светать. Железная дорога и шоссе довольно близко отсюда, но вам, девушки, придется добираться туда без провожатого.

– А как же ты?

– Не беспокойся, Таня. Я присмотрел место, где можно укрыться от солнца.

– Но что будет с Павликом и Митей? – спросила я.

– Увы, спасти всех оказалось невозможно. Признаюсь, передо мной и не стояло такой цели. Не люблю вмешиваться в чужие дела.

– Почему ты не убил охранника? – вновь спросила Панкратова. – Удалось бы выиграть больше времени.

– Я не убийца и не забираю чужие жизни без крайней необходимости. К тому же вампиры не должны убивать себе подобных – это закон. За нами и так все охотятся, а внутренние разборки окончательно погубят наш род.

– Но Оркус едва не лишил тебя жизни.

– Довольно об этом, Света. Пора в путь. Погоня очень близко.

– Это точно. – Кусты на противоположных концах поляны раздвинулись, и на освещенное луной пространство вышли двое. – Нехорошо воровать овец из чужого стада. Если проголодался, заходи на ужин. Хозяин всегда рад гостям.

– Бегите на северо-запад. Не теряйте направления. Часа через три выберетесь к шоссе. Бегите, я задержу их до восхода солнца.

– А ты самоуверенный тип, – заметил один из преследователей и пошел на Кристиана.

Второй вампир, широко раскинув руки, неспешно пересекал поляну, приближаясь к нам с Панкратовой. Внезапный страх лишил меня способности двигаться, и я замерла, будто соляной столп, с ужасом глядя на блестевшие в лунном свете клыки. Увернувшись от удара противника, Кристиан метнулся наперерез нашему преследователю и сбил его с ног. Вампир с шумом грохнулся на траву, но тут же вскочил на ноги. Почувствовав в Кристиане серьезного противника, надсмотрщики атаковали его вдвоем. Ловко избежав сильнейшего удара, он развернулся и заехал ногой в челюсть пытавшегося наброситься сзади вампира.

– Ты мне клык выбил! – раздался дикий вопль, и упырь всей тушей навалился на нашего спасителя.

– Света! Света! – Панкратова тянула меня за руку. – Мы не в кино. Бежим!

А я все стояла. И не могла отвести глаз от происходящего. Драка вампиров и в самом деле напоминала сцену из американского фантастического боевика, но только была намного страшнее. Вот Кристиан оторвал от себя взбешенного вампира, вскочил, но тут же отлетел в кусты, пропустив мощный удар второго надсмотрщика. Тем временем вурдалак с выбитым клыком поднялся, подхватил увесистую корягу, примерился для удара, но промазал и, потеряв равновесие, сам растянулся на траве.

– Бежим, Светка, бежим!

Защищая лица от хлеставших со всех сторон веток, мы бросились наутек. Впереди над кронами деревьев начала разливаться розовая полоса. Мелькнуло смутное воспоминание о том, что Кристиан велел двигаться в противоположном направлении, но паника неумолимо гнала нас туда, куда глядели глаза.

– Эх, Панкратова, а еще круглая отличница!

– Между прочим, Акулиничева, и у тебя по географии твердая «пятерка»!

Мы стояли на поросшем ромашками бугорке и яростно спорили, пытаясь выяснить, куда следует идти. Надо сказать, что, несмотря на отличные оценки, географию мы знали чисто теоретически, и простенькая задача по ориентации на местности оказалась нам не по силам.

– Ничего, Светлана, мы не в тайге. Эти кусочки леса со всех сторон окружают дороги, поля и поселки. Следовательно, куда бы мы ни шли, обязательно выйдем в цивилизованный мир.

– Да, но учти, надо выбраться к людям до темноты. Иначе вампиры своего не упустят.

– В этом-то и проблема… – горестно вздохнула Таня.

Выбрав северо-западное направление, Татьяна, а следом за ней и я спустились с бугра и двинулись вперед. Довольно скоро между стволами деревьев промелькнуло открытое пространство. Это была заросшая цветами очаровательная поляна.

– Тут должно быть полно земляники! – воскликнула Таня и прибавила шаг.

Не знаю, обладаю ли я даром предвидения, но на этот раз предчувствие чего-то нехорошего неожиданно сжало сердце:

– Подожди, это какая-то неправильная поляна.

– В каком смысле? – удивленно спросила Панкратова.

Подобрав увесистую корягу, я забросила ее на середину цветущего лужка. Послышался громкий всплеск, поляна заколыхалась, а потом все стихло. Побледневшая Панкратова еще долго смотрела на коварную ловушку трясины… Скорость движения резко снизилась. Мы старались выбирать только возвышенные участки леса, а спускаясь в низину, тщательно длинной палкой прощупывали каждый сантиметр почвы. Усталость давала о себе знать, но я продолжала упорно двигаться вперед, пока Панкратова не остановила меня вопросом:

– Света, а тебе не кажется, что мы уже видели это дерево?

Она не ошиблась – характерная надломленная ветка однажды уже привлекала мое внимание. Объяснение пришло само собой:

– Мы ходим кругами. В лесу такое случается.

– Нет, Света, три сросшиеся березы раньше нам не встречались.

И снова с Панкратовой нельзя было не согласиться.

– Тань, легенда о деревьях-убийцах выгодна вампирам, которые стараются запугать своих пленников.

– Я ничего не говорила о деревьях… – В глазах Татьяны ожил ужас. – Просто ты сама так думаешь.

Шла вторая половина дня, к старым тревогам добавлялись новые: хотелось есть, и не просматривалось никаких оптимистических перспектив. Мы уныло брели в неизвестном направлении.

– А может быть, Наташа в чем-то права?… – Панкратова произнесла вслух то, о чем я думала все последнее время. – Сейчас на ферме все спят, а когда проснутся, сядут ужинать. Потом работа, завтрак и вновь спокойный сон. На год вперед все ясно, и никаких проблем…

Лес затрепетал от страшного, душераздирающего звука. Он холодил кровь и останавливал сердце. Что это было – вздох, стон, дуновение несущего смерть ветра? В жаркий солнечный день под щебет птиц, среди улыбающихся ромашек этот необъяснимый загробный звук произвел особенно жуткое впечатление.

– Ты слышала? – одними губами прошептала Татьяна.

Обменяться впечатлениями не удалось. Что-то холодное и шершавое обвило мою ногу, я попыталась вскочить и тут же, как подкошенная, рухнула в сочную траву. То же произошло и с Панкратовой. Над головами зашелестели листья и послышался искаженный, мало похожий на человеческий голос:

– Поговори со мной!

Гибкие корни стремительно оплели нас с ног до головы, приподняли над землей, придавая телам почти вертикальное положение. Перед глазами промелькнуло щупальце, оканчивавшееся небольшой присоской с острым шипом посередине. Преодолев страх, я все же осмелилась посмотреть на поймавшее нас существо. Монстр лишь отчасти напоминал дерево – в изгибах ветвей еще угадывалась человеческая фигура, а из-под коры проступали черты некогда красивого лица. Но страшнее всего оказался не облик чудовища, а жгучий, испепеляющий взгляд небесно-голубых глаз, зорко следивших за каждым моим движением.

– Поговори со мной… – простонало, прошелестело нечто.

В нашем положении нелегко было найти тему для разговора, но я решила воспользоваться случаем и попытаться разжалобить дерево. Опутанная корнями Панкратова безмолвствовала. В школе она славилась своим неуемным красноречием, но сейчас была явно не в форме. Пришлось начать переговоры в одиночку.

– В принципе, мы и сами не против поболтать, но, будьте добры, освободите нас от этих… объятий.

Хищное чудовище зашелестело листвой и сильнее сжало свои щупальца.

– Тела трепещут, горячая кровь пульсирует в жилах, смертельный ужас пронизывает плоть. Мне хочется осязать это!

Дерево имело все задатки маньяка, но я все же попыталась продолжить «приятную» беседу – представилась и, в свою очередь, поинтересовалась именем монстра.

– Я забыла свое имя. С той поры, когда я была такой же хрупкой, беззащитной смертной, как вы, прошло слишком много времени. Старшие сестры безмолвны, а мне еще памятны слова человеческой речи.

– Вас похитили злые волшебники и заколдовали?

– Похитили? – Листья над головой характерно зашелестели – страшная собеседница рассмеялась. – Нет, просто я нашла свою дорогу к вечному блаженству.

– Неужели одеревенение и есть блаженство?

– Довольно! – Щупальца сжались сильнее, и я едва не вскрикнула от боли. – Довольно праздной болтовни! Отвечай на мои вопросы и не говори глупости! Как теперь одеваются двуногие твари, какую музыку слушают, какие смотрят фильмы?

И я начала рассказ. Видимо, эта одеревеневшая особа бродила по лесу не один год и потому сильно отстала от жизни. Пришлось разъяснять ей самые элементарные вещи, ведь она даже не знала, что такое мини-юбки, тональный крем, Интернет, телевизионная реклама или колготки с лайкрой. У монстра оказался скверный характер – стоило мне умолкнуть хотя бы на мгновение, щупальца безжалостно сжимали тело. Я уже еле-еле подыскивала темы для беседы, а обычно болтливая Панкратова продолжала безмолвствовать. Она смотрела куда-то вдаль, и в ее глазах отражалась напряженная работа мысли.

– Поторопись, мои сестры уже близко, и скоро придет час вкушения пищи. А пока расскажи поподробней о телесериалах, неужели в них бывает по несколько сотен серий?

– Милое, уважаемое дерево, пожалуйста, отпустите нас! – взмолилась я. – Вы же еще помните времена, когда были человеком. Таким же, как мы…

Листья над головой зашуршали, напоминая тихий издевательский смех. Перед моим лицом замаячил страшный корень с присоской:

– Куда тебя поцеловать? В шею? В висок? Выбирай, ты заслужила это своим рассказом.

– Мама, мама, отпусти дочь погулять под луной! – громко и отчетливо вдруг произнесла Панкратова.

Я еще не успела сообразить, что произошло, а страшные путы уже соскользнули с наших тел и исчезли под землей. Удивляться было некогда, и на четвереньках, охая от боли во всем теле, мы уползли со страшной поляны. Нас никто не преследовал.

Наконец-то полоса невезения кончилась! После недолгих скитаний по лесу я увидела за деревьями дорогу. Правда, не шоссе, а заброшенный проселок. Решив, что всякий путь должен куда-нибудь привести, мы решительно двинулись вперед. Солнце цеплялось за макушки елок, боль от страшных объятий все еще отдавалась в мышцах, но настроение было вполне оптимистичным. Шагая по проселку, чувствовавшая себя героиней Панкратова рассказывала:

– Сперва я жутко, до потери речи, испугалась. Потом отчаялась и начала прощаться с жизнью. Ты молодец, сумела заговорить зубы этому монстру, а мне было, признаться, ни до чего. И вдруг совершенно случайно я увидела сидевшего на соседней ольхе ворона. Вспомнила, что эти птицы считались спутниками ведьм, и сразу же представила тетю Лару. Потом среди прочего вспомнила заклинание, с помощью которого можно беспрепятственно выходить из дома, и решила попробовать применить его в нашем случае.

– Но тетя Лара говорила, что оно действует только семь дней.

– По моим подсчетам, срок истекает сегодня или завтра. Я сперва побоялась выглядеть смешной, а потом подумала, что спасать собственную жизнь можно даже смешными с точки зрения окружающих способами.

– Получается, что мы могли в любой день удрать с фермы?

– Очень может быть.

Стемнело. Дорога нырнула в овражек, а потом пошла в гору. Луна, выглянувшая из-за туч, осветила окрестности: ровные прямоугольники огородов, развалины хутора, ползавших у самой земли людей…

– С возвращеньицем! – ухмыляющийся надсмотрщик преградил нам путь.

– Мама, мама, отпусти дочь погулять под луной! – выкрикнула Панкратова.

То ли время перевалило за полночь и срок действия заклинания уже истек, то ли оно производило впечатление исключительно на женщин, но вампир расхохотался и схватил нас за шиворот – меня левой рукой, Панкратову – правой.

– Надо же – мама! Я попрошу Хозяина отдать тебя лично мне, как компенсацию за выбитый клык. Увидишь тогда, какая я мама! – пригрозил он и направился к темным развалинам хутора.

В кабинете Хозяина горела настольная лампа, было тепло и уютно. Сидя за столом, главный вампир что-то подсчитывал на калькуляторе. Записав результаты в тетрадь, упырь поднял голову.

– Погуляли? Как путешествие? – Он откинулся в кресле и потер руки. – Давно у вас появились друзья среди избранных?

Встревоженная Панкратова торопливо рассказала о нашем знакомстве с Кристианом и о том, как сильно она сочувствует вампирам. Хозяин слушал внимательно, и его лицо расплывалось в добродушной улыбке. Похоже, толстяк не был законченным злодеем, и я начала надеяться на благополучный исход разговора.

– Благоразумно. Долг каждого двуногого животного почитать и поддерживать своих повелителей. Теперь, юные леди, вы сами убедились, что за стенами фермы людей поджидает множество неприятностей, и только здесь, под моей опекой, они обретают покой и душевное равновесие.

Решив польстить кровопийце, я согласно закивала.

– Да, да, мы это поняли. Если такое полезное начинание приобретет размах, люди будут счастливы, а вы станете более знамениты, чем сам граф Дракула.

– Кто-кто? – Хозяин расхохотался. – Граф Дракула – вампир?! Этой шуткой можно рассмешить даже голодного вурдалака! Вы плохо знаете историю, но делаете глубокомысленные выводы. Обычный порок человеческого стада. Влад Дракула, прозванный в народе Цепешем, никогда не был вампиром, мало того, он всю жизнь боролся с ними. Господарь Валахии был одержим идеей очистить свою землю от «нечестивцев». Если бы Влад не столь рьяно истреблял турок и местных бояр, из него бы получился отличный охотник на вампиров. Впрочем, он преуспел и на этом поприще. Знаете, как переводится прозвище Цепеш? Оно, милые леди, означает «протыкатель». Любимой забавой мерзавца было сажать на кол людей. И если бы только людей!… Не хотелось бы обсуждать эту тему, но нельзя не признать очевидного: лишить вампира жизни может не сталь, а именно дерево. А теперь, сладенькие мои, представьте вампира, орудующего деревянным колом! Нонсенс! У нас, знаете ли, аллергия на остро заточенные деревяшки. Даже желая уничтожить смертельного врага, ни один вурдалак не возьмет в руки эту гадость. Иными словами, все было в точности до наоборот – Влад Дракула тысячами сажал на кол вампиров, коих в Валахии в те веселые времена водилось великое множество.

– В Валахии? – удивилась Таня. – Разве Дракула жил не в Трансильвании?

– Это даже не заблуждение, а намеренное искажение фактов. Господин Стокер, написавший в конце девятнадцатого века роман «Дракула», намеренно перенес его действие из Валахии в Трансильванию. Вот вам еще одно доказательство того, сколько нелепых домыслов ходит и о вампирах, и о Владе Цепеше.

– Невероятно! – не удержалась от изумленного возгласа Панкратова.

– Но факт. – Хозяин вновь склонился над калькулятором. – Довольно исторических экскурсов. Ступайте к себе, милые шалунишки, и отдохните. Завтра у вас трудный день.

Я отворила дверь кабинета, стараясь как можно быстрее исчезнуть с глаз благодушно настроенного упыря, но задержалась на пороге, решив уточнить его последнюю фразу:

– А что, собственно, должно произойти завтра?

– Вы умрете, – просто ответил Хозяин.

Мы замерли, будто оглушенные, пытаясь понять – шутит вампир или убийственно серьезен.

– Но почему? – прошептала побледневшая Панкратова.

– Таков закон. Вы бежали с фермы, прекрасно зная, что это деяние карается смертью. Вы могли бы умереть уже сегодня ночью, но я сыт. Оставим удовольствие на завтра. Дайте-ка посмотрю, кто из вас аппетитней. Обе тощие… – Холодный взгляд вампира остановился на моей шее. – Ты! Гордись этим. А тебя, костлявая, я отдам на радость челяди.

– Вы же против убийств! – гневно воскликнула я.

– Во-первых, сладенькая моя, это не убийство, а исполнение приговора. – Хозяин зло усмехнулся. – Во-вторых, вампиры живут за счет чужих жизней – вы знали об этом важнейшем факте и раньше, но не придали ему значения. А зря! Донорская кровь – прекрасная сытная пища, но она не может поддерживать наше существование. Мы забираем не только жидкость, струящуюся в жилах, но и саму жизнь! Поэтому обитатели фермы долго не живут – рано или поздно, нарушив закон, они попадают в мои объятия. Согласитесь, юные леди, это очень удобно – вокруг царит идиллия, «бараны» верят, что послушанием могут заработать долгую жизнь, а я без слез и бунтов получаю то, что желаю. Ступайте, легкомысленные путешественницы, теперь вы знаете о ферме все.

Надсмотрщик с выбитым клыком отвел нас в знакомую комнатушку, служившую и карантином, и тюрьмой. Молчаливая Ирэн принесла ужин, но ни я, ни Татьяна не притронулись к еде. Сидя каждая на своей койке, мы молча думали о завтрашнем дне.

– Девчонки, вы здесь? – послышалось за дверью.

Забравшись на скамью, я выглянула в отдушину. В коридоре стоял Митя.

– Вас приговорили к смерти, но Павлик попытается что-нибудь сделать. Он выточил из ножек табурета колья. Когда рассветет, он проникнет в помещения вампиров и…

– Спасибо, ребята, но вам не справиться с упырями. Бегите сами. Выбравшись с фермы, идите на северо-запад и опасайтесь деревьев-убийц. Они не выдумка.

– Не вешай нос, Светка, мы удерем все вместе.

Митя ушел. В помещении стало тихо-тихо, тускло горела электрическая лампочка. Пахло сыростью. «Неужели мне больше никогда не увидеть солнца?» – подумала я и растянулась на койке.

Татьяна с силой трясла меня за плечо:

– Проснись! Проснись же! Что-то случилось!

Первой мыслью было воспоминание о скорой казни, и я удивилась, как смогла заснуть накануне такого события. Но, похоже, нам с Панкратовой прежде предстояло пережить другие напасти: в воздухе отчетливо ощущался запах дыма. «Неужели пожар?» – мелькнула страшная догадка. Я подбежала к двери. В коридоре пахло горелой древесиной, слышались отдельные крики…

– Мы погибнем! – истошно завизжала Панкратова и забралась с головой под одеяло…

Схватив скамью, я начала барабанить в дверь. Безрезультатно – она бы выдержала и более сильные удары. А дым уже щипал глаза… Скрипнул засов.

– Бегите, если сможете! – крикнула растрепанная, в измазанном сажей халате Ирэн. – Они пришли! Они повсюду!

Мне так и не удалось выяснить, о ком шла речь. Напуганная медсестра исчезла в задымленном коридоре. Сдернув с Панкратовой одеяло, я потянула ее к двери. По подземелью металась обезумевшая толпа – люди и вампиры вместе искали спасения от огня. Но если у нас все же была надежда вырваться на свободу, то у вурдалаков не оставалось ни одного шанса выжить. Им предстояло либо сгореть в своей берлоге, либо обуглиться под лучами солнца.

– Внутренний дворик! – послышалось в толпе. – Скорее!

Обитатели фермы метнулись в жилые помещения. Я бежала среди толпы и больше всего боялась упасть, оказавшись затоптанной ногами бегущих. О том, что путь к спасению преграждает прочная решетка, не хотелось и думать. С грохотом распахнулась дверь, мы ворвались в гостиную.

– Жарко, бесовское отродье? – У входа во внутренний дворик стоял высокий, мощного телосложения мужчина. В руках он держал большой деревянный кол. Это был светловолосый помощник Кровавого Алекса.

– Мы не вампиры! – заорали из толпы.

– А это мы сейчас проверим! – Схватив стоявшую ближе всех Наташу, блондин швырнул ее в залитый солнцем дворик. Увидев, что девушка не пострадала, охотник обернулся и крикнул своему напарнику: – Здесь есть люди! Готовься к эвакуации!

В этот момент из толпы выпрыгнул вампир-надсмотрщик и опрокинул отвлекшегося на секунду блондина. Они покатились по полу. Упырь тянулся к горлу охотника, а тот старался вытолкнуть противника на солнце. Из сияющего дневным светом дворика вышел мужчина в элегантном костюме. Перешагнув через сцепившихся в смертельной схватке врагов, он достал пистолет и, выждав подходящий момент, выстрелил в вампира. Тот сразу ослабил хватку, попытался отползти в сторону, но Кровавый Алекс, приподняв его за шиворот, точным ударом в челюсть вытолкнул на солнце. Вскоре раздался страшный вопль, и все стихло.

– Огонь все очистит. – Взгляд бесцветных глаз охотника скользнул по толпе. – Кто следующий?

– Пусти! Пусти! – раздался девичий визг. Перехватив Татьяну поперек туловища, Хозяин убегал в глубь горящего помещения.

– Проверь толпу, – скомандовал Алекс своему помощнику. – Он мой.

– Александр Владимирович! Я с вами! – Через толпу пробирался Павлик, сжимавший в руке заточенную ножку табуретки.

Включив мощный фонарь, охотник, не оглядываясь, шагнул в задымленный коридор. Павлик – следом, а я, как ни странно, – за ними. Огонь еще не успел проникнуть в дальние помещения кровопийского логова, но дым уже вовсю разъедал глаза. Алекс шел вперед, обследуя одну за другой опустевшие комнаты.

Я даже не успела испугаться, когда откуда-то сверху на охотника бросился притаившийся в засаде вампир. Атака не удалась – заостренная деревяшка вонзилась в сердце упыря, и он тяжело рухнул на пол. Перешагнув через тело, Кровавый Алекс двинулся вперед. Заполыхавший ярким пламенем труп вампира преградил путь, не позволяя нам следовать за охотником. Павлик остановился, прислушался и внезапно ринулся в одну из обследованных Алексом комнат. Отсветы пламени слабо освещали помещение, но, приглядевшись, я заметила в углу светлое пятно. Оно шевельнулось. Мы подошли ближе. Белым пятном оказался халат Ирэн. Медсестра была серьезно ранена и, похоже, не могла оказать сопротивления даже Павлику. Ухватившись поудобней за ножку от табуретки, он замахнулся, примеряясь, как бы поточнее нанести удар:

– Умри, гадина!

– Павлик, стой!

– Отойди, Светка!

– Если бы не она, мы с Панкратовой сгорели бы живьем!

– Это не имеет значения! Хороший вампир – мертвый вампир!

Я решительно оттолкнула Павлика. Собрав последние силы, Ирэн выскользнула из своего угла и скрылась в неосвещенной части комнаты. Скрипнула дверь. По-видимому, из помещения вел еще один, потайной, выход.

– Предательница! – Павлик со злостью толкнул меня. – Ты сама-то не из этих?

Выяснить отношения до конца нам не удалось – из коридора донесся приглушенный крик. Потом из глубины подземелья вышел охотник, поддерживая за плечи бледную, напуганную до полусмерти Панкратову:

– Спектакль окончен. Поторопитесь. Скоро здесь будет жарко.

Обитатели фермы толпились во внутреннем дворике. Запрокинув голову, я увидела, что прутья решетки перепилены и сверху свешивается веревочная лестница. Едва Алекс вышел во двор, началась эвакуация – бывшие пленники вампиров один за другим покидали ферму. Когда наверх выбрался темноволосый помощник Алекса, последним покинувший помещение, из двери гостиной уже вырывались языки пламени.

– Огонь очистит, – пробормотал стоявший рядом со мной и наблюдавший за пожаром Павлик.

Хутор остался позади. Столпившиеся на краю огородов перепуганные и перепачканные пленники ожидали дальнейшего решения своей судьбы.

– Небольшой комментарий, господа. – Алекс пренебрежительно оглядел толпу. – Не рекомендую рассказывать правду, иначе смените эту тюрьму на психушку. Придерживайтесь версии о психопате, возомнившем себя вампиром. Однажды вы взбунтовались и избавили мир от очередного маньяка. Ни слова о нас. Наша организация сумеет заставить болтунов замолчать. Теперь ступайте по этому проселку. Рано или поздно вы выберетесь к железной дороге. Прощайте.

– Но у нас нет ни денег, ни одежды, ни еды! – воскликнула Наташа.

– Мы не благотворительная организация. – Алекс повернулся и пошел к опушке леса.

Спорить с таким крутым типом было просто опасно, и мы с Митей первыми направились к проселочной дороге. За нами двинулись остальные, и только Павлик все медлил, не зная, как поступить.

– А к вам, голубчики, это не относится! – донеслось из-за спины. Я обернулась. Охотник поманил нас пальцем. – Сейчас мои орлы разведут костерок, и мы прекрасно проведем вечер.

Алекс не ошибся – вечер действительно получился довольно милым, а компания приятной. Два головореза, носившие многозначительные прозвища Ятаган и Стилет, оказались веселыми собеседниками. Они много шутили, смеялись, развлекая нас малоправдоподобными, но забавными байками. Слушая их рассказы, Павлик, Митя, Таня и я сидели у костра и уминали невероятно вкусную снедь из запасов охотников. Посмеявшись над очередной шуткой, Алекс внезапно посерьезнел и обратился к Панкратовой:

– Татьяна, голубушка, можно один личный вопрос? – Она тотчас же залилась краской и молча кивнула. Охотник усмехнулся. – Ты случайно не потеряла реликвию своего рода – кулон из горного хрусталя?

– Почти. Так получилось, что мы временно отдали его одной женщине, Ларисе Викторовне.

– Это наша деревенская ведьма, – пояснил Митя и впился зубами в ломоть сочной ветчины.

– Ведьма? – Кровавый Алекс чуть приподнял бровь, выражая удивление. – Так здесь обитают не только вампиры, но и чертовки, летающие на помеле?

– А еще встречаются кровососущие деревья, неравнодушные к последним модным новинкам, – уточнила Панкратова.

– Милое местечко, – хмыкнул светловолосый Ятаган.

– Итак, ведьма, – настойчиво повторил Алекс. – Вы отдали ей кристалл и теперь рассчитываете получить его обратно?

– Да! – почти хором ответили мы.

Охотник только усмехнулся и ткнул веткой в костер, переворошив тлеющие головешки. Пламя взметнулось вверх, озаряя его иконописное лицо.

– Длинноволосый парень со жгучими глазами никогда вам не встречался? – внезапно переменив тему разговора, спросил он. – Такой красавчик с обложки, а?

– Нет, нет, нет! – энергично замотала головой Татьяна. – Никогда не видели!

Охотник пожал плечами. Наклонившись над рюкзаком, он бросил через костер какой-то предмет.

– Спасибо, Александр Владимирович! – Павлик ловко, на лету поймал яблоко. – Я давно хотел попросить вас взять меня в охотники. Пожалуйста.

– Хочешь всю жизнь возиться в грязи, чтобы избавлять мир от ожившей падали?

– Да! Я ненавижу вампиров!

– Ты слишком молод. – Алекс поднялся, давая понять, что разговор окончен.

Поскольку я предполагала, что ночевать придется прямо на земле, раскинутая неподалеку палатка произвела ошеломляюще приятное впечатление. Однако, несмотря на удобную постель, ни мне, ни Панкратовой никак не удавалось заснуть, и мы тихонечко шептались, обсуждая планы на ближайшее будущее. Было решено, вернувшись в Борисовку, прежде всего зайти к тете Ларе, забрать у нее камень и только потом сообщить о своем возвращении родителям. В противном случае обрадованные мама и тетушка уже ни на секунду не выпустят нас из своих объятий.

На краю поляны, воздев руки к полной луне, стояла девушка в белом облачении. Ее длинные волосы извивались, как змеи, а в голосе слышались странные, несвойственные людям интонации. Она то ли произносила заклинание, то ли пела…

Мы получили возможность наблюдать за этой странной девицей только благодаря любопытству Тани Панкратовой. Полночи провалявшись без сна в палатке охотника, я только-только задремала, когда Панкратова безжалостно разбудила меня. Сама она проснулась от тихого, наполнявшего душу тоской звука. После знакомства с вампирами и деревьями-убийцами самым разумным было тихонечко отсиживаться в палатке главного истребителя нечистой силы, но Панкратову внезапно одолела тяга к приключениям. Осторожно выбравшись наружу и сразу же промочив ноги в обильной росе, мы двинулись к источнику необычных звуков.

Поваленное дерево, ставшее нашим наблюдательным пунктом, находилось на значительном расстоянии от таинственной певуньи, и поэтому нам никак не удавалось рассмотреть черты ее лица. И все же эта озаренная лунным светом фигура показалась мне неуловимо знакомой.

– Она – привидение, – прошептала Таня. – Присмотрись внимательней, ее ноги не касаются земли.

И в самом деле, девушка парила над травой, едва задевая ее ступнями. Но Панкратова ошибалась – существо на поляне не было призраком. Тело девушки не пропускало лунный свет, а ноги пригибали верхушки травинок. Я хотела поделиться своими впечатлениями с Татьяной, как вдруг таинственная певунья оборвала свою песню на такой высокой, пронзительной ноте, что у меня на секунду заложило уши. Ладони девушки озарил холодный свет, и из них потянулись струи серебристого тумана. Они поднимались все выше, изгибались дугой, уходили за горизонт… Тем временем по земле распространялась вторая, более слабая волна света. Когда свечение коснулось ног девушки, она вздрогнула и как будто растянулась в длину, став выше и тоньше. Серебристые потоки вливались в ее ступни и выходили из ладоней, огненно-рыжие волосы шевелились, как наэлектризованные, а потом, поднявшись, окружили голову огромным сияющим нимбом.

Укрывавшийся в низине туман сгустился, постепенно заволакивая поляну непроницаемой пеленой. Странная девушка погружалась в него, как в молочное озеро. Серебристые потоки растаяли. Видимость ухудшилась настолько, что невозможно было рассмотреть даже собственную вытянутую вперед руку. Стало тихо-тихо. Внезапный порыв ветра разорвал туман, и мы увидели, что поляна, на которой происходили таинственные события, опустела.

– Света, ты не узнаешь это место? – шепнула Татьяна.

– Нет. Я плохо ориентируюсь в лесу. Зато колдунья показалась мне знакомой, будто мы не раз с ней встречались.

– Нет-нет, присмотрись повнимательней. – Глаза Панкратовой сияли восторгом первооткрывателя. – Там, за деревьями, священная роща друидов! Видишь, среди крон проглядывают могучие ветви дубов.

– Ты хочешь сказать, что мы находимся так близко к дому?!

– Именно. Просто, удирая с фермы, мы двигались в противоположную сторону и окончательно заблудились. Кто бы мог подумать, что логово вампиров располагалось всего в нескольких часах ходьбы от Борисовки!

Это было интересное, хотя теперь совершенно бесполезное открытие. Оно немного отвлекло меня от таинственного ритуала, свидетелями которого мы оказались, но, слушая болтовню Панкратовой, я вновь и вновь воскрешала в памяти увиденное. Образ пронизанной светящимися потоками девушки отпечатался в мозгу, как цветное фото.

– Знаешь, Тань, по-моему, мы только что видели Ханову, – выразила я свое смутное предположение.

– Не может быть! Ханова натуральная шатенка и страшно гордится оттенком своих волос. Никогда не поверю, что она решилась покраситься в этот вульгарный морковный цвет! Ты и представить не можешь, как трудно сохранить естественный оттенок волос! Они темнеют и темнеют, моешь их отваром ромашки, а они…

Для длинноволосой Панкратовой это был больной вопрос. Увлекшись, она прочитала целую лекцию по уходу за волосами, и, слушая ее, я поняла, как отчаянно хочу спать.

Оставив мальчишек завтракать в обществе Кровавого Алекса, Стилета и Ятагана, мы чуть свет заторопились в Борисовку, собираясь забрать у ведьмы волшебный кристалл. На залитой первыми лучами солнца деревенской улочке не было видно ни души. Постучавшись, я толкнула незапертую калитку, и мы крадучись вошли во владения ведьмы.

– Лариса Викторовна! – шепотом позвала Панкратова. – Тетя Лара!

Сонный дом безмолвствовал. Входная дверь оказалась чуть приотворена, и жилище ведьмы напоминало готовую захлопнуться в любой момент западню. Обогнув дом, мы проследовали в сад. Там было очень тихо. Молчали птицы, и чудилось, будто стелившийся по дорожкам туман шелестел, цепляясь за листья растений. В центре беседки, на небольшом возвышении сидела девушка – огненноволосая, бледная, неподвижная, как мраморная статуя. Должно быть, она медитировала. Сомнения этой ночи разрешились.

– Жанна! – окликнула я неподвижное изваяние. – Жанна, это мы!

Она медленно открыла зеленоватые лучистые глаза. Сперва взгляд был бессмысленным, а потом откуда-то из дальней дали к ней вернулось сознание.

– Привет, девочки. Хорошо, что вы здесь. Лара ждала вас, ей нужны ученицы.

– Мы не за знаниями пришли, – пояснила Панкратова, – а за своими вещами.

– Жаль, вы даже не представляете, чего лишаетесь. Лара только-только приоткрыла занавес, и я увидела сквозь крошечную щелочку такое…

– Подожди, Жанна. – Я подошла поближе и взяла ее за руку. Пальцы были холодные и влажные, должно быть, от странного, колебавшегося над землей тумана. – Я не знаю, чем вы тут занимаетесь, но явно чем-то очень нехорошим. Познакомившись с тетей Ларой, я думала, что в ее поступках нет ничего страшного. Просто хотелось чуда. Если бы не наш друг, мы тоже соскользнули бы в эту пропасть. Но к его словам нельзя было не прислушаться, он знал, что говорил.

– Какой-нибудь твердолобый фанатик, упершийся в свою веру и считающий всех, кто мыслит иначе, грешниками и исчадиями ада?

– Не угадала, Жанна. Боюсь, что с адом он знаком не понаслышке. Он прошел его вдоль и поперек. И именно поэтому есть все основания доверять его словам. Он вампир.

– Что же поведал этот ночной убийца? – Ханова скептически усмехнулась.

– Он сказал, что темные знания приносят только горе и отчаяние.

– Пустые фразы. Вам, девочки, не понять, какие видения мне открылись. Это невероятно интересно! Неужели вы отказались бы познать механизмы, управляющие нашей реальностью? Мудрость преображает, изменяет, поднимает на новый уровень сознания. Если за это надо платить, я заплачу! Таких понятий, как боль, отчаяние, горе, для меня больше не существует. То, что вам кажется болью, на самом деле особое наслаждение, путь к истине.

– Она свихнулась, – прошептала Панкратова, а потом неожиданно заорала во все горло: – Жанна, вернись, еще не поздно!

– Поздно, – как эхо повторила Ханова. – Поздно, ибо я сама хочу этого. Я счастлива, девочки. Я наконец-то нашла себя.

Закрыв глаза, Жанна вновь погрузилась в бездну, доступную только ее разуму. Липкий туман поднимался все выше, медленно заполняя беседку Он леденил кровь, постепенно превращая живых людей в холодные статуи. Схватив Панкратову за руку, я выдернула ее из логова убийственного тумана:

– Бежим отсюда!

– А как же камень? Я должна вернуть его Кристиану!

– Оставь ведьму Кровавому Алексу, он лучше справится с этой тварью!

– Но…

– Никаких «но»! Туман высасывает силы, разве ты не чувствуешь?

Туман становился все гуще, сковывая каждый наш шаг. Мы с трудом продирались сквозь это перламутровое месиво к спасительной калитке. Еще несколько метров, еще одно усилие… Пальцы уже легли на ручку дверки… Но внезапно калитка распахнулась, отталкивая нас в омут вязкого тумана.

– Вы ко мне, девочки? – Во двор вошла улыбающаяся тетя Лара, – А я вас заждалась. Твоя тетрадь, Света, и твой кулон, Таня, давно подготовлены. Проходите в дом, позавтракаем.

Она говорила, и каждое ее слово прилипало к моему телу, опутывало, заворачивало в невидимый прочный кокон. Собрав последние силы, я проскользнула под локтем ведьмы и выбежала на залитую утренним солнцем улицу.

– Она самоуверенна, как все деревенские ведьмы. – Охотник усмехнулся, затушил сигарету о ствол дерева. – Дешевые трюки с туманом, праздная болтовня. Ладно, разберемся.

Он отозвал в сторону Павлика и что-то долго ему объяснял. Тот слушал, время от времени кивая головой, а потом опрометью побежал с поляны.

– Спасение товарищей – благое дело. Идемте, голубушка. – Алекс подтолкнул меня на еле различимую лесную тропинку.

Довольно скоро мы вышли на окраину Борисовки. Я опасалась встретить соседей, которые непременно сообщили бы маме о моем появлении, но деревенская улица по-прежнему была безлюдна. Солнце палило нещадно, но, когда мы приблизились к жилищу ведьмы, оттуда потянуло холодом и запахло прелой листвой. Дом производил жуткое впечатление: безмолвный, с черными глазницами окон, он будто принадлежал иной реальности. Казалось, сам воздух за штакетником превратился в прозрачную глыбу льда, надежно защищавшую логово ведьмы от посторонних.

Охотник постучал костяшками пальцев по зеленой калитке.

– Лариса Викторовна, откройте, – негромко произнес он. – Я не намерен сокрушать ваши чары. В этом нет необходимости. Я просто позвоню своим ребятам, и они веточка за веточкой начнут распиливать старые дубы.

Алекс достал телефон и выжидающе посмотрел в темное окно дома. Воздух дрогнул, и ощущение вечной мерзлоты исчезло. Калитка со скрипом отворилась.

– Спасибо, – поблагодарил охотник и неспешно пошел по дорожке, вдоль которой была разбита клумба. – У вас чудесный цветник, Лариса Викторовна.

Я шла следом, цепенея от ужаса и изумляясь беспечности Алекса. Неужели он так самонадеян, что рассчитывает устоять перед чарами ведьмы?!

– Что вам угодно? – послышалось из-за двери.

– Я желаю получить двух девочек и кристалл. В случае согласия я готов оставить вас в покое и не подвергать заслуженному наказанию. – Охотник вынул из кармана темные очки, надел их и наклонился ко мне. – Постарайся не смотреть ей в глаза. Это обычный гипноз, слегка усиленный колдовством.

Дверь отворилась. Послышались женские шаги. Ни в коем случае нельзя было поднимать глаз, но любопытство оказалось сильнее разума. Ведьма стояла на крыльце, разговаривая с Алексом, но я не слышала их слов – к ногам охотника подкрадывались струи холодного тумана. Одна из них, извиваясь, как змея, уже подползла к его модным ботинкам…

– Ох!

Выпрыгнувший из кустов человек кубарем покатился под ноги женщине. Потеряв равновесие, она слетела с крыльца прямо в объятия Кровавого Алекса. Молниеносным движением он накинул на голову ведьмы темный мешок и заломил за спину руки. Я еще не успела понять, что произошло, как туман уже рассеялся и в ветвях вновь защебетали птицы.

– Чистая работа! – Охотник поволок тетю Лару к выходу. – Павлик, прихвати девчонок.

Павлик – а это именно он толкнул ведьму, разрушив тем самым ее колдовство, – резво устремился в дом. Вскоре он вышел в сопровождении безучастных ко всему Хановой и Панкратовой. Мы двинулись в сторону леса.

– Александр Владимирович все точно рассчитал, – пояснял польщенный похвалой охотника Павлик. – Он знал, что ведьма направит на него все силы и не будет глазеть по сторонам. Именно поэтому я смог незаметно пробраться в сад и напугать ее. От неожиданности она перестала контролировать заклинание. Короче, Светка, запомни, вся сила у ведьмы в глазах. Главное, не давать ей пристально смотреть на тебя. Нет, ты согласись, это очень ловко придумано!

Я молча кивнула. Меня беспокоил отрешенный вид Панкратовой. Что, если ведьма так и не снимет с нее свое заклятие?

А на лесной поляне кипела работа. Развеселые охотнички трудились, не жалея сил. То, что они сооружали, было добротным, сделанным по всем инквизиторским правилам костром. Не успела я и глазом моргнуть, как тетю Лару подняли на это зловещее сооружение и привязали к столбу.

– Снимите с нее тряпку, – скомандовал Кровавый Алекс, – на костре бесовское отродье теряет силу.

– Вы хотите ее сжечь? – ужаснулась я, не желая верить собственным глазам.

– Ты знаешь другие способы уничтожения ведьм? Думаешь, в борьбе со злом можно оставаться чистеньким и не замарать рук?

– Но ведь это убийство.

– Светлана, голубушка, то, что сейчас происходит на твоих глазах, кажется диким и жестоким. Трое здоровых мужиков тащат на костер беззащитную женщину и заживо ее поджаривают. Таков взгляд со стороны. А теперь посмотри на своих подруг. – Он кивнул в сторону отрешенных, безмолвных девчонок. – Не забыла, чьих это рук дело? Что тебе вообще известно о существе, именующем себя деревенской ведьмой тетей Ларой? Ничего. Позволь тебя просветить. Она старше самых старых дубов священной рощи. Она – друид. Много веков назад, еще во времена Римской империи, она бежала из своих туманных земель на восток и обосновалась в этих краях. Знаешь, почему тетя Лара жива до сих пор? Эта тварь живет за счет чужих жизней! Она молодеет, забирая юность у глупых девчонок вроде вас.

– Она и с нами хотела так поступить?

– Конечно. Кстати, знаешь, что бывает с жертвами, когда их жизнь выпита до дна? Они превращаются в те самые хищные деревья, с одним из которых ты болтала.

– Не может быть…

– Она ведь заслужила смерть, правда?

Я замялась, не зная, что сказать. Охотник пристально смотрел мне в глаза, и уйти от ответа было невозможно.

– Если это правда, то думаю – заслужила, – промямлила я.

– Пощады и милосердия! – донеслось с незажженного кострища.

Охотник перевел взгляд на тетю Лару:

– Разве ты не знаешь, что Кровавый Алекс безжалостен к бесовскому отродью? Да ты хуже любого вампира! Дайте-ка огоньку, ребята.

Ведьма задергалась, пытаясь освободиться от удерживавших ее пут. Пламя зажигалки лизнуло факел в руках охотника, и он неторопливо пошел к костру.

– Я освобожу девочек!

Алекс чуть притормозил. Воздух дрогнул, и поляну огласил вопль пришедшей в себя Панкратовой:

– Где я?! Помогите!

Передав факел Стилету, охотник подошел к девчонкам. Взяв Татьяну за подбородок, он внимательно посмотрел ей в глаза. Потом так же придирчиво оглядел Ханову и неожиданно толкнул ее в руки своего помощника:

– Эту – на костер!

Игнорируя наше возмущение, Алекс равнодушно наблюдал за тем, как несчастную Ханову привязывают к столбу рядом с ведьмой. Наконец, жестом приказав нам молчать, он соизволил прокомментировать происходящее:

– Ей не поможешь. Если ее не уничтожить сейчас, потом хлопот не оберешься. Видите, ее волосы порыжели…

Упиваясь своим могуществом, охотник явно перегнул палку, расправляясь с несчастной жертвой колдовства наравне с ведьмой. Надо было спасать Ханову, но что мы – Таня, Митя и я – могли противопоставить троим взрослым головорезам? А Павлик, кажется, был на их стороне.

Тем временем ведьма не оставляла попыток выцарапать назад свою драгоценную, невероятно долгую жизнь:

– Охотник, ты пришел за кристаллом. Возьми его в обмен на мою свободу.

– Если бы мне нужен был камень, я бы узнал, где ты его прячешь. Есть много способов разговорить ведьм. – Подхватив факел, он подошел к костру. – Мне важнее избавить эту дыру от нечисти.

– Никакими пытками ты не заставишь меня говорить. Поклянись, что сохранишь мне жизнь, и тогда ты получишь кристалл.

– Хорошо, – внезапно согласился Алекс. – Клянусь, что если с твоей помощью я завладею осколком магического кристалла, то в этот раз отпущу тебя с миром.

– Я знаю, Алекс, ты не обманешь. – Ведьма пристально посмотрела в лицо охотника. – Ступай в деревню, к дальнему колодцу. Подними нижнюю доску обшивки с восточной стороны. Там тайник. В тайнике план и записка, в которой говорится, где спрятан кристалл. Правда, она на старой латыни…

– Обо мне не беспокойся, мы это в школе проходили, – усмехнулся Алекс. – Стилет, пойдешь со мной, а вы, друзья, пока расслабьтесь и наслаждайтесь природой. Если ведьма солгала, мы еще успеем ее поджарить. Ятаган, присмотри за ребятишками, чтобы они не разбежались раньше времени.

Как только они ушли, Ятаган обмотал мою талию веревкой и привязал к ближайшей сосне. То же самое он проделал с возмущенной до глубины души Панкратовой. Мальчишек он не тронул, видимо, охотники им вполне доверяли.

Громила потуже затянул узлы и с удовлетворением посмотрел на свою работу:

– Так-то лучше! И не пытайтесь спасти свою подружку, она теперь хуже любого вампира, уж вы поверьте!

Ятаган знал свое дело и расположил узел веревки так, что до него невозможно было дотянуться. Выбраться из опоясывающей талию петли не представлялось возможным, и, облокотившись на шершавый ствол сосны, я стала наблюдать за сидевшим неподалеку вороном. Большая нахохлившаяся птица с тревогой смотрела на костер.

– Это ты спас нас от дерева-убийцы? – подняла голову Таня.

Не пожелав слушать Панкратову, ворон взмахнул иссиня-черными крыльями и перелетел поближе к костру.

День тек лениво и неспешно. Мы с Татьяной коротали его, как собачки на привязи. Правда, жаловаться было не на что: Ятаган накормил нас сытным, приготовленным на костре обедом и не давал скучать, развлекая историями из жизни охотников на вампиров. Большую часть времени он проводил за выстругиванием новых колышков, а иногда отправлялся на разведку. Охотник следил за тем, чтобы праздные дачники не забрели к инквизиторскому костру, возвышавшемуся посреди лесной поляны. Во время одного из таких обходов я обратилась к оставшемуся за старшего Павлику:

– Павлик, по старой дружбе помоги нам бежать. Мы приведем помощь и спасем Ханову. Она ни в чем не виновата!

– Александр Владимирович считает, что ее необходимо сжечь.

– А если он решит, будто и я ведьма?

– Тогда сожжем и тебя.

После такого ответа продолжать дискуссию расхотелось. Я посмотрела в сторону зловещего кострища. Две поникшие, измученные ожиданием расправы ведьмы несколько часов неподвижно стояли у обложенного дровами столба. Глядя на них, я вновь подумала о Кровавом Алексе. Кто он – герой или негодяй, борец со злом или жестокий убийца? Он уничтожает зло, но причиняет боль, спасает людей, но не жалеет их. Кристиан, напротив, мягче и добрее, зато питается человеческой кровью…

– Светка… – прошептали над ухом, – не оборачивайся.

Я почувствовала, как в мои пальцы вложили острый предмет, кажется, осколок стекла.

– Нас с братом называют двойной тенью Павлика в том смысле, что куда он, туда и мы. Но у меня есть собственное мнение! Попытайся спасти Жанну. Я не могу бежать, подвернул ногу еще на ферме.

Митя снова скрылся в кустах, но вскоре как ни в чем не бывало вышел на поляну и приблизился к Павлику:

– Как ты думаешь, скоро вернется Александр Владимирович?

– Не знаю, – Павлик пожал плечами. – Может, это и к лучшему. Такое зрелище надо наблюдать в темноте.

Поудобней ухватившись за осколок, я начала незаметно перерезать веревку. Вскоре путы ослабли. Оставалось только выбрать подходящий момент для бегства.

Смеркалось. Ятаган отложил свои колышки и дремал, прислонившись спиной к дереву. Павлик возбужденно рассказывал Мите о полной опасностей и приключений жизни охотников. Панкратова гадала на ромашке, сосредоточенно бормоча под нос: «Любит – не любит». Тетя Лара и Ханова, не моргая, смотрели куда-то за горизонт. Никем не замеченная, я выскользнула из веревочной западни и скрылась в кустах.

Несмотря на спешку, до Борисовки мне удалось добраться лишь после захода солнца. По деревеньке гуляла молодежь, но обращаться к ней за помощью было бесполезно. Я быстро шла вперед, пока не поравнялась с опустевшим домом тети Лары. Протяжно заскрипела калитка, и на улицу вышел высокий мужчина в черном:

– Света?!

– Кристиан! Рада тебя видеть! Как тебе удалось вырваться от тех вампиров-надсмотрщиков?

– Если бы до рассвета оставалось больше времени, они бы здорово меня отделали. Потом мы вместе спасались от солнечных лучей.

– Все вампиры с фермы мертвы. Их убил Кровавый Алекс.

– Знаю. Я был там. Теперь он взялся за ведьму?

Пока мы обменивались впечатлениями, вдали послышался топот – кто-то с огромной скоростью бежал по улице. Скорее всего, это была погоня. Предупредив Кристиана, я забежала на участок тети Лары и спряталась в кустах сирени. Воспоминания нахлынули с новой силой, и мне показалось, что сад по-прежнему окутывает страшный туман.

– Простите, вы не видели тощую, растрепанную девчонку в порванном платье? – спросил подбежавший к участку Павлик.

– Здесь много молоденьких девушек, но никто из них не щеголяет в разорванной одежде, – невозмутимо ответил Кристиан.

Павлик понесся дальше, а вампир вошел во двор тети Лары. Обнаружив меня в кустах, поинтересовался, что происходит. Воспользовавшись случаем, я приступила к изложению своей проблемы.

Кристиан слушал внимательно, с сумрачным выражением лица.

– Оставь их, – посоветовал он наконец. – Оставь все как есть.

– Ты не понял! Кровавый Алекс хочет убить Ханову! Этот фанатик вообразил, что она ведьма, и собирается ее поджарить на костре.

– Алекс – профессионал. Если он считает, что девочка обречена, значит так оно и есть. Охотник не убивает людей, он преследует только проклятых детей тьмы.

Кристиан пошел к выходу, давая понять, что разговор окончен. Но отделаться от меня было не так-то просто. Я видела, как он дрался, и не сомневалась – такой сильный, ловкий вампир может справиться с любыми противниками.

– Вероятно, Алекс еще не вернулся. Неужели трудно совладать с одним его подручным?

– Не знаю никого из наших, кто посмел бы в одиночку идти против людей Кровавого Алекса! И потом, я не служба спасения, не супермен, я обычный вампир!

– Ты здорово дерешься.

– Просто могу за себя постоять. Но не забывай, эти люди не одно десятилетие положили на то, чтобы научиться убивать вампиров. Сражаться с ними – верное самоубийство!

Вампир всплеснул руками, будто отмахиваясь от одолевавших его проблем, и вновь двинулся к калитке.

– Кристиан, подожди! Пусть с Жанной уже случилось нечто непоправимое, но она по-прежнему чувствует страх, боль, отчаяние. Ее сожгут живьем! Ее, девочку, сидящую за соседней партой! Когда я приду в школу и увижу это пустое место, муки совести будут преследовать меня до конца жизни. Подумай, насколько страшна такая смерть.

– Если я окажусь надетым на кол охотника, тоже сгорю живьем. Где они находятся?

– Неподалеку от священной рощи.

Миновав Борисовку, Кристиан размашистым быстрым шагом пошел в сторону леса. Я поспешила следом…

Объяснив, что следует делать, Кристиан скрылся в тени деревьев. Я подкралась к поляне и выглянула из-за кустов. Мы едва не опоздали – ведьма исчезла, а Алекс уже подносил факел к костру, на котором всхлипывала напуганная до полусмерти Ханова.

– Огонь очистит.

– Помогите! – заорала я и бросилась в противоположную от поляны сторону. – Помогите!

Ветки яростно хлестали по лицу, а потом мне показалось, будто ноги отрываются от земли и начинается настоящий полет… Удар пришелся по голове, вспыхнули снопы искр, и все исчезло.

Я очнулась у небольшого костерочка, на котором булькал и дымился котелок с похлебкой. Охотник присел рядом и ощупал мою голову:

– Не зря я вас привязал. Из-за твоего глупого побега на земле осталось больше нечисти. Посмотрела бы на себя со стороны – вся в царапинах, и синяк под глазом.

Надо сказать, что и Кровавый Алекс выглядел не блестяще – на виске виднелась аккуратно заклеенная пластырем ссадина, а дорогой костюм явно не один раз соприкасался с землей и колючими ветками. Приподнявшись на локте, я осмотрелась. Прихрамывающий Стилет вместе с Митей и вернувшимся из деревни Павликом разбирали непотребовавшийся костер, растаскивая бревна и хворост. Сидевший у огня Ятаган замысловато ругался, рассматривая свою опухшую руку, а Панкратова возилась с бинтами из походной аптечки. Ни Хановой, ни Кристиана на поляне не было.

– Свет, расскажи, что случилось, – попросила Татьяна.

Прикинувшись наивной дурочкой, я начала импровизировать, рассказывая о том, как заблудилась в лесу и обнаружила, что меня кто-то преследует.

– Я давно следил за черноволосым. Его поведение отличается от повадок стандартного вампира, но кто бы мог подумать, что он осмелится лезть в мои дела! – заметил Алекс. – Вампиры наглеют.

Осмотрев распухшую руку Ятагана, злой как черт Алекс посмотрел на часы и распорядился о ночевке в лесу. И вновь мы с Панкратовой легли спать в палатке охотников. После удара о корягу побаливала голова, но, несмотря на это, я с большим интересом слушала рассказ Тани.

– Когда Ятаган увидел, что ты убежала, он отправил в погоню Павлика. Спустя какое-то время вернулся Алекс. Охотник продемонстрировал ведьме кулон и сказал примерно следующее: «Предпочитаю вести дела честно, и посему, голубушка, твое сожжение переносится на следующую нашу встречу». Пришедший чуть позже Стилет отвязал ее от столба. Видела бы ты, с какой скоростью тетя Лара бросилась прочь!

– Неудивительно.

– Потом Алекс достал зажигалку, поднес ее к факелу, и тут раздался душераздирающий вопль.

– Я отвлекала внимание.

– Охотник поморщился и велел Стилету разобраться, в чем дело. Тот побежал на звук твоего голоса. С горящим факелом в руке Кровавый Алекс пошел к костру и вдруг… – Панкратова округлила глаза, выдержала многозначительную паузу. – И вдруг на поляне появился таинственный герой. Прекрасный, неустрашимый, в совершенстве владеющий своим телом…

– Проще говоря, Кристиан.

– Ах, Света, оставь свою иронию! Этот вампир смотрится намного эффектнее лучших голливудских актеров. Не дав противникам опомниться, он с ходу ударил Ятагана, а потом сбил с ног и самого Кровавого Алекса. Тот потерял равновесие и упал прямо на костер. Алекс стукнулся виском о бревно и, кажется, вырубился на пару секунд. А огонь уже начал лизать хворост… Кристиан отбросил факел и попытался освободить Ханову. Тем временем на поляне появился Стилет, он нес твое бесчувственное тело.

– Я споткнулась о корягу, когда бежала по лесу.

– Он довольно небрежно положил тебя на землю и схватил один из заготовленных днем колышков. Я похолодела от ужаса! Кристиан все же сумел отвязать Ханову и попытался сбить с ног Стилета, но тот увернулся и как ударит его ногой. Наш герой свалился прямо на Алекса. Тот уже пришел в себя и попытался удержать вампира. Ятаган занес кол… Я зажмурилась, а когда открыла глаза, Ятаган орал, схватившись за руку, а Кристиан и Стилет душили друг друга в траве. Но меня больше всего поразило поведение Алекса. Поднявшись с костра, он отошел в сторону и рассматривал в маленькое зеркальце свою ссадину на виске. Можно было подумать, что его ничуть не волнует, чем кончится это смертоубийство. Тем временем Павлик вооружился здоровенным поленом и бегал вокруг дерущихся, стараясь выбрать подходящий момент, чтобы ударить вампира. Но он прогадал – Кристиан выдернул из его рук деревяшку и оглушил ею Стилета. Потом перекинул через плечо Ханову и скрылся в лесу. Кровавый Алекс страшно ругался, но запретил его преследовать. Сказал: «Главное сделано, а зачистить это милое местечко можно и позже».

– Не вовремя я потеряла сознание. Пропустила все самое интересное.

Утром, едва взошло солнце, охотники за вампирами начали спешно готовиться к отъезду. Заспанная Панкратова подошла к Алексу:

– Отдайте, пожалуйста, кристалл.

– Нет, детка. Он останется у меня. Эта дьявольская игрушка слишком опасна. Не знаю, откуда у тебя эта штука, но ты должна быть счастлива, что сумела от нее избавиться. А нам пора прощаться. Возвращайтесь домой и помалкивайте о случившемся. Вампиры и преследующие их охотники – всего лишь выдумка, легенда.

– Александр Владимирович, – заговорил молчавший все утро Павлик, – возьмите меня с собой. Я выучусь, стану хорошим охотником, вам же нужна смена. Я не один день обдумывал свое решение, поверьте.

Охотник усмехнулся:

– А как же мамочка с папочкой?

– Я все равно не вернусь домой. Отчим пьянствует и дерется, матери на меня плевать. Лучше уж буду бродяжничать.

– Вот даже как… – Кровавый Алекс щелкнул зажигалкой, задумчиво глядя на желтый язычок пламени. – Непреодолимый конфликт поколений. Если ты решился бросить семью и свыкся с мыслью, что рано или поздно твоя жизнь оборвется в когтях какой-нибудь нежити, если ты готов убивать – идем. Но обратной дороги не будет.

Страшные слова Алекса не произвели на Павлика должного впечатления, он только энергично закивал головой, выражая свое согласие. Охотники покинули поляну, и вскоре со стороны шоссе послышался рев мотоциклов.

Вдоль дороги брела босоногая девушка, ее рыжие волосы трепал дувший с реки ветерок.

– Жанна!

Она обернулась, подождала, пока мы подойдем поближе, и внезапно расплакалась:

– Не понимаю, что происходит. Сперва меня околдовали, потом хотели сжечь. Почему? За что?

– Кровавый Алекс принял тебя за ведьму, – пояснила Панкратова. – Лучше скажи, где Кристиан, тот парень, что не побоялся сразиться сразу с тремя охотниками на вампиров? Правда, он классный?

– Он бросил меня здесь, у дороги, и ушел, не прощаясь. Очень торопился. У него ледяные руки и жадный, безумный взгляд. По-моему, он хотел моей смерти. – Ханова вновь зарыдала, размазывая по лицу слезы и грязь.

Теперь мы шли к деревне вчетвером. За поворотом шоссе виднелись развалины сгоревшего магазина. Возможно, в них вновь нашел свое убежище вампир. Это была далеко не самая разумная мысль, но мне вдруг так захотелось хотя бы еще один раз увидеть Кристиана.

– Тань, может, заглянем в магазинчик? – неуверенно предложила я.

Панкратова резко остановилась и отвела меня на обочину.

– Вампиры, деревья-убийцы, ведьмы и головорезы, преследующие их, конечно, очень достойная компания, но… Знаешь, Светочка, за последнее время на нас свалилось слишком много приключений. Кажется, стоит только сойти с шоссе, как они обрушатся с новой силой. – Панкратова нервно теребила конец своей косы. – Есть люди, которых лучше любить издали, например, по телевизору. Тогда видны только их достоинства. Я, конечно, влюблена в Кристиана, но сейчас предпочла бы роман в письмах или неразделенную любовь. Она особенно романтична.

– Эх, Танька, а еще говорила, что готова ради него на все!

Не слушая возмущенные реплики Панкратовой, я пошла к развалинам.

– Кристиан, ты здесь?

Взгляд обшарил темные углы подсобки. Я не ошиблась – он находился на том же месте, что и во время нашей первой встречи, – лежал на полу, закутавшись в старый Татьянин плед. Увидев меня, вампир поднял голову:

– Если за тобой следит охотник, мне конец. Днем я беспомощен.

– Алекс уехал. Заполучив кристалл, он потерял всякий интерес к нашим краям. А я догадалась, что ты по-прежнему скрываешься здесь.

– Хорошее убежище от солнца. Для бродяги вроде меня почти настоящий дом.

Щемящая тоска сжала мне сердце. Как можно назвать домом эту сырую, пропахшую гарью дыру? Почему человек, который сделал нам столько добра, должен скрываться здесь, зная, что в любой момент за ним могут прийти безжалостные головорезы-охотники?

– Послушай, Кристиан, когда стемнеет, приходи ко мне в гости. Мы будем пить чай с…

– Я не приду к тебе в гости. И я очень давно не пью чай. В любом случае спасибо за приглашение.

Настало время прощаться, но мне не хотелось уходить и оставлять Кристиана одного. Вместо этого я подошла ближе, присела на бетонный блок и, желая оттянуть расставание, спросила:

– Каким образом этот невзрачный камешек может погубить всех нас?

– Сам по себе осколок не опасен Он лишь часть волшебного кристалла, явившегося в наш мир в незапамятные времена. На протяжении всей истории человечества люди стремятся обладать им, веря, что камень дает неограниченную власть. На самом деле это ключ, открывающий врата между царствами живых и мертвых Овладевший кристаллом мог бы превратить землю в ад. Несколько раз это почти удавалось… Шрамы на теле реальности, они никогда не исчезнут… – Пробормотав непонятную фразу, Кристиан умолк, думая о чем-то своем.

– И?…

– Попытки оканчивались неудачей, потому что всегда находились люди, преграждавшие путь злу. Однажды они разбили кристалл, лишив его магической силы. Но ключ невозможно уничтожить. Его осколки постоянно стремятся слиться в единое целое.

– А нельзя было выбросить их в море, замуровать в кратере вулкана?

– Ни океан, ни скалы не удержат эти осколки. Они все равно попадут к людям. Ведь только человеческая воля может открыть дорогу демонам ада. И только человеческая воля может помешать частям кристалла воссоединиться. Но тех, кто станет хранителями осколков, ждут страдания. Камень притягивает боль и несчастья. Поэтому мне не хотелось надолго оставлять его у Татьяны. Хорошо, что кристалл достался охотнику, я бы все равно не смог удержать его. И кто знает, в какие руки он бы попал? Кровавый Алекс способен на страшные поступки, но он совершает их во имя добра. Этот человек искренне ненавидит все, что связано с темными силами. Много лет назад от колдовства погибли родители Алекса, и теперь он мстит, выжигая зло огнем. Пока осколок у Кровавого Алекса, тот, кто мечтает открыть врата, останется не у дел.

Кристиан замолчал. Глаза постепенно привыкли к темноте, и я вдруг увидела, какой у него больной и несчастный вид. Должно быть, вампир испытывал голод, и мое пребывание здесь было неоправданным риском. И все же думать о том, что сейчас мы расстанемся навсегда, не хотелось. Кристиан задумчиво смотрел поверх моей головы.

– И все же… – пробормотал он.

– О чем ты?

– Я подумал, что человек невольно проникается духом того, с чем борется. – Он растянул губы в невеселой улыбке. – Остается надеяться, что камень в надежных руках. Ведь это последний осколок кристалла, ведь некто почти собрал дьявольскую головоломку.

– Кто?

– Для тебя его имя не имеет значения. – Вампир плотнее завернулся в плед. – Довольно разговоров. Я устал и хочу остаться один. Днем очень трудно бодрствовать.

Мне пришлось подняться и направиться к озаренному солнечным светом выходу. Мысленно я искала повод, чтобы остаться.

– Поторопись, мама очень хочет увидеть тебя. После того как вас похитили, ей советовали вернуться в город, но она осталась. Я случайно услышал, как она говорила кому-то о твоем исчезновении, и, сообразив, в чем дело, отправился на ферму. Не заставляй ее ждать. Прощай, Света.

– Прощай, Кристиан.

Понимая, что больше никогда не увижу его, я с тяжелым сердцем медленно вышла из разрушенного магазина. Жаркое солнце ослепило привыкшие к сумраку глаза…