Мой друг Перси, Буффало Билл и я

Глава 1 Я становлюсь кровным братом

Бывают дни, от которых ждешь чего-то особенного.

Вот и этого дня мы ждали почти год. В окно класса светило солнце. Оно блестело веселыми бликами на наших приглаженных мокрыми расческами макушках и на красном яблоке, которое Анн-Кристин положила на учительский стол. Мы уже привели в порядок парты. Вот-вот начнутся летние каникулы. Жизнь казалась нам прекрасной, и хотелось думать только о хорошем.

О чем?

Ну, я вспоминал Классе, Пию, моего сварливого толстого дедушку. Запах крапивы. А еще думал о том, как здорово будет нырнуть в шелестящие волны, разбегающиеся от кораблей. Но тут мой приятель Перси хлопнул меня по плечу и сунул в руку смятую бумажку.

«Как начнется песня – линяем!» – было написано в записке.

Тем временем учительница подошла к фисгармонии и предложила:

– А теперь давайте споем.

Ее звали Мэрта Линдквист, она замещала нашу классную руководительницу. У нее были красные накрашенные губы, красные туфли и узкий красный пояс из настоящей пластмассы. При каждом движении ее желтое платье колыхалось, словно пшеничное поле на ветру. От учительницы пахло ландышами. А стоило ей улыбнуться, как и наши родители тоже заулыбались – такая у нее была заразительная улыбка.

– Давайте споем все вместе, – сказала она.

И заиграла самую красивую песню, какую знала, – «Когда поле колышется на ветру». Но я лишь слегка шевелил губами: не хотел портить всем настроение. Да и не я один. Многие тоже только рот открывали. А вот моя мама пела громко и с переливами.

Я подмигнул Перси: пора сваливать. Маме это, конечно, не понравится. Но чего она так распелась?

– Эй, куда это вы? – спросила учительница.

– Хотим поскорее начать каникулы – не можем больше ждать, – объяснил Перси.

– Хорошего вам лета! – пожелал я.

– И вам, – кивнула учительница. – До осени!

По пути к двери Перси прихватил со стола яблоко.

Мы промчались по коридору, распахнули школьную дверь, и нас тут же ослепило солнце, оглушил щебет невидимых птиц и обняло бескрайнее небо.

«Наконец-то дождался!» – обрадовался я.

Мы побежали к трамплину, уселись на самой верхотуре – там, где зимой прыгуны ждут своей очереди, чтобы слететь вниз на широких лыжах. Теплый ветерок гудел в перилах и трепал наши праздничные прически. Мы запихнули парадные галстуки в карманы брюк, сняли ботинки и носки: пусть и у пальцев ног начнутся каникулы.

Перочинным ножиком Перси разрезал яблоко, которое стянул в школе, пополам, точно, как мог. И большую половинку взял себе.

– Ну, какие планы на лето? – поинтересовался он.

– Поеду на остров. Я каждое лето туда езжу.

– И что ты там делаешь?

– Да всё что угодно. А у тебя какие планы?

Перси не ответил. Он наморщил лоб, выплюнул яблочные косточки, а потом отвернулся и стал смотреть на скотобойню. Что-то ему явно не давало покоя. Он провел пальцем по лезвию, словно проверяя, острое ли, и улыбнулся:

– Мы ведь тыщу лет друг дружку знаем, так?

– Так.

– Сколько уже набежало?

– Три года.

– Вот! Три года. Пора нам стать кровными братьями.

– А как это – кровными братьями? – спросил я.

И Перси растолковал мне, как.

– Мы должны порезать себе пальцы, а кровь смешать, – объяснил он. – Хорошо, что я прихватил с собой перочинный ножик.

Он отер грязное лезвие о брюки. И тут я вдруг вспомнил, как мне брали анализ крови. Приятного было мало.

– Это ты, конечно, здорово придумал. Но можно ведь и инфекцию занести, – засомневался я. – А от заражения крови умрешь в два счета.

Мой отец был зубным врачом, и я наслушался от него о всяких бактериях.

– Верно. Но если сперва раскалить лезвие на огне – ничего не будет.

Что я мог возразить? Перси всегда таскал в кармане спичечный коробок. Он чиркнул спичкой и подержал нож над пламенем, пока лезвие не почернело от копоти. А потом сделал узкий надрез – сначала на своем пальце, а потом на моем. Больно. Но и торжественно. Мне даже понравилось.

– Ну, дело сделано, – объявил Перси. – Теперь мы – кровные братья. Понимаешь, что это значит?

– Нет, – признался я.

– Это значит, что теперь мы должны отправиться на остров вдвоем, – растолковал Перси. – У меня острова нет, так что придется ехать к тебе.

Я не знал, радоваться мне или нет. Конечно, Перси – мой лучший друг. Но на острове у меня полно приятелей: Классе и Бенке, Данне и Леффе. А еще Пия. Может, они и не примут его в компанию. Да и родители вряд ли согласятся. А уж мой брат Ян точно будет не в восторге.

Про дедушку и говорить нечего: он наверняка не обрадуется появлению еще одного мальчишки в доме.

Ему и нас с братом хватает.

Он не любит детей.

Как, впрочем, и взрослых, и животных тоже.

– Ну не знаю, – промямлил я. – Дедушка и без того вечно злой как черт.

– Не беда, – успокоил меня Перси. – Не боюсь я его. Зато побываю на острове.

– Обещаешь дедушку не злить?

– Ты же меня знаешь!

Я-то его знал… Это меня и тревожило. Перси был способен вывести из себя кого угодно. Но как я мог сказать «нет» своему новоявленному кровному брату!

– Только ты приезжай попозже, – попросил я. – Чтобы я успел всех подготовить.

– Когда?

– Двенадцатого июня. Как раз на мой день рождения.

Перси на радостях так меня обнял, что мы упали и покатились вниз с трамплина.

– Заранее поздравляю! – прокричал он.

Когда я пришел домой, паленым пахло уже с порога. Мама была не в духе.

– Как ты посмел сбежать до окончания церемонии! – напустилась она на меня. – Как ты только до такого додумался? Полюбуйся: из-за тебя у меня всё подгорело! Что на тебя нашло?

– Мне по-маленькому приспичило, – соврал я.

– И Перси тоже?

– Ага.

По дороге домой я предусмотрительно сорвал ветку шиповника в саду у тети Ульсон. Я вручил ее маме, чтобы разрядить обстановку. И улыбнулся своей самой кроткой улыбкой.

– Это тебе, мамочка.

– Спасибо. И всё же помни: воспитанные дети так не поступают. Не забывай, что твой папа – зубной врач.

– Ой, я и правда об этом не подумал! – потупился я. Обычно это помогало.

– Посмотри: новые брюки в крови! – сказала мама, но уже гораздо спокойнее.

– Это я за колючку зацепился, когда шиповник срывал.

– Ну ладно. Брошу в стиральную машину. Пожалуй, ты слишком много времени проводишь с этим Перси. Конечно, он славный мальчик. В глубине души. Но вечно его на проказы тянет. Хорошо, что мы уезжаем к дедушке, – поживете немного врозь. Верно?

– В общем, да.

– Знаешь, давай не будем ничего рассказывать папе, – решила мама.

– Угу, – согласился я.

И не рассказал о том, что пригласил Перси на остров.

Поэтому папа весь вечер был в прекрасном настроении. Радовался, что мы скоро отправимся к бабушке и дедушке. Папа любил уезжать от забот. Он уплетал тушеную капусту и даже не заметил, что мясо пригорело. Он улыбнулся моему брату, который как раз подкинул мне в тарелку козявку.

– Скоро мы заживем в тишине и покое, и нас не будут заботить коровьи надои, – пошутил папа.

Но никто не засмеялся.