Мой желанный враг

9

– Мне понравился твой дядя, – сказала я.

Мы сидели за столом в просторной кухне друг напротив друга. Вик ел пирог, закатав до локтя рукава рубашки, а я воображала, что буду встречать его с работы вот так каждый вечер. Интересное, надо признаться, ощущение.

– Он не особо разговорчивый и довольно замкнутый, если честно. По молодости был разгильдяем, потом ушел в армию, стал серьезнее. После службы дядя Саша долгое время работал инструктором по подготовке бойцов элитных подразделений, потом рассчитался и поселился в уединении. Кроме моего отца мало кто находил с ним общий язык. Он – одиночка.

– Поэтому ты его и пригласил работать к себе?

Вик посмотрел на меня и пожал плечами:

– Он толковый, а нам нужен был кто-то, кому можно доверять.

– Я все никак не пойму, а чем именно ты занимаешься?

– Всем, что приносит деньги. Торговля, производство, сдача помещений в аренду. Иногда мы скупаем акции компаний и их долги у кредиторов, чтобы потом через суд получить право на активы.

– А… Разве это законно? – встревожилась я. – Это ведь рейдерство, правильно говорю?

– Конечно, законно, Полин. Никаких силовых методов, все это осталось в девяностых. У нас с Марком все чисто. Да, владельцы компаний не всегда согласны с тем, что управление их капиталами переходит в наши руки, но, если разобраться, без нашего участия их предприятия вряд ли бы выплыли. Недовольных и обиженных хватает, но в целом наше вмешательство я рассматриваю, как помощь их бизнесу. Не нужно использовать хитрые схемы, чтобы обмануть государство, а так, считай, они делают хуже только себе. Используя эти схемы и ошибки в документах, к ним проще подобраться.

– Ты меня пугаешь, Вик.

– Ты чего? – улыбнулся он. – Тебе не о чем переживать. – Он встал, вымыл руки, вытер их полотенцем, подошел сзади, наклонился и обнял меня за плечи. – Я обещаю, что не буду больше рисковать. – Его губы коснулись моей шеи. – К тому же сейчас одно из наших новых предприятий начнет производство уникальных комплектующих, за которыми выстроится очередь из желающих заключить контракт на поставку. Это станет большим рывком для нас.

– Тебе что, недостаточно денег? – Я повернулась и посмотрела на него.

– Мне достаточно, но Марку трудно остановиться. Он чувствует азарт и постоянно бросает вызов самому себе: смогу – не смогу. А мы с ним всегда поддерживаем друг друга. Мы как братья, понимаешь?

Тихий океан его глаз немного успокоил меня.

– Понимаю, – кивнула я.

– Он ревнует меня к тебе, – улыбнулся Вик. – Ни одна девушка никогда не занимала такого важного места в моей жизни. Я знаю Марка сто лет. Уверен, он перебесится и поймет, что наши с тобой отношения никак не отразятся на моей с ним дружбе. Но если он еще будет тебе грубить, обязательно скажи мне, ладно?

– Угу. – Я поцеловала Вика, чтобы не смотреть ему в глаза. – Твой дядя считает Марка озлобленным волчонком. Так он мне сегодня сказал.

– Таким он и был, когда поселился здесь много лет назад.

– Он жил в этом доме?

– Да, около полугода. Поэтому дядя Саша и запомнил его таким. Но Марк изменился. Он вырос, стал увереннее в себе, обрел силу. Ему больше не нужно ничего никому доказывать, не нужно отвоевывать у жизни свой кусок хлеба. Он делает это скорее по инерции.

– Похоже, ты очень дорог ему, – сдержанно сказала я.

Внутри у меня все сжалось.

– Да, – кивнул Вик и оставил на моей шее след от еще одного поцелуя. – И тебя он тоже полюбит, я уверен в этом на сто процентов.

Я сжала его руки и закрыла глаза. Нужно было сказать все прямо сейчас, но у меня не хватало духу.

– Послезавтра мы идем на презентацию нашего нового продукта, Загорский устраивает шикарный банкет. Думаю, это будет отличной возможностью для вас с ним найти общий язык, пообщаться. Как тебе идея?

– Если ты хочешь, я это сделаю, – тихо сказала я.

– Если не хочешь, мы никуда не пойдем. – Вик обнял меня крепче, наклонился и поцеловал в нос.

– Это ведь твоя работа.

– Но я не хочу тебя заставлять. – Он погладил мои плечи. – Если тебе не комфортно…

– Все в порядке, – улыбнулась я.

Встала и нырнула в его объятия, чтобы хоть на миг заглушить жалобный писк внутреннего голоса, призывающего меня бежать куда глаза глядят. Бежать, пока еще не поздно.

– Ну как? – Я остановилась на нижней ступени лестницы. – Не слишком?

Вик, который за секунду до этого разговаривал с бригадиром строителей, чуть не потерял челюсть.

– Полина… – Он часто заморгал и даже прочистил горло: – Простите, – спешно бросил бригадиру и подошел ко мне. – Полин, это…

– По-моему, слишком открытое, – смутилась я.

Платье, которое мы купили вчера в одном из дизайнерских шоурумов, смущало меня не только ценой, но и откровенностью: нескромное декольте, открытые плечи, чересчур плотное облегание талии и бедер. Все это не слишком способствовало тому, чтобы я чувствовала себя в нем уютно.

– Открытое? – нервно рассмеялся Вик. – Да оно закрывает все самое интересное ровно по границам дозволенного! У меня фантазия сейчас разыгралась так, что стало жарко…

– Перестань меня смущать, – я потупила взгляд и прикрыла плечи прядями волос.

Мне впервые пришлось надеть платье без бюстгальтера – просто потому, что ему не было под ним места! Разве этого не достаточно, чтобы чувствовать себя не в своей тарелке? А тут еще и каблуки – попробуй устоять на таких! Шпилька длинная, тоненькая, острая – оставаться в таких в вертикальном положении уже целое искусство, все равно что ходить по скользкому полу.

– Ты выглядишь божественно, Полин, – взял меня под руку Вик и повел к выходу. – Я уже ревную ко всем мужикам, которые будут сворачивать на тебя свои шеи.

– Глупости, – сказала я.

Но все же поежилась. Меньше всего мне хотелось оказаться сейчас под взглядом одного из них.

– Стой, я не обговорила с бригадой детали начала работ, – спохватилась я уже у машины.

– Не переживай. – Вик открыл мне пассажирскую дверь. – Я обрисовал им фронт работ на этаже, они начнут с того, что вынесут всю мебель из комнат и изолируют окна пленкой.

– Не представляю, как ты мог доверить мне свой дом, – покачала я головой, – если уж сборы на банкет выбили меня из колеи, то что можно ожидать от такого дизайнера?

– Ты возвращаешь душу этому дому, разве может быть что-то важнее? – Он помог мне сесть в машину.

– Ты сильно рискуешь, Вик.

– Я получаю удовольствие от процесса!

До ресторана пришлось добираться больше полутора часов. Я все никак не могла расслабиться и потому едва не сгрызла свой скромненький, без изысков самодельный маникюр. Обкусала все заусенцы, изорвала зубами изнутри щеки, вспотела.

– Тебе холодно? Жарко? – то и дело интересовался Вик, пытаясь отрегулировать кондиционер. – Душно?

Не могла же я ему признаться, что ужасно нервничала? И что мечтала бы оказаться сейчас в любом другом месте, только не в ресторане, где будет жуткое чудовище, которое зовется его другом.

Автомобиль остановился у входа, мы вышли, и Вик бросил ключи парковщику. Здание оказалось огромным, оно выглядело поистине помпезно: стеклянные стены, каскадные лестницы, море зелени, хрусталь и позолота в интерьере. Здесь можно было не только отпраздновать какое-нибудь торжество, но с легкостью провести театрализованное представление человек на пятьсот.

– А вот и Марк! – радостно заключил друга в объятия Вик.

Я невольно вздрогнула. Чудовище было в темно-синем костюме с бабочкой, оно благоухало терпким парфюмом, а его волосы и короткая черная борода были идеально уложены.

– Полина, – поспешив высвободиться из его объятий, шагнул ко мне Загорский, – рад приветствовать.

Он взял мою руку и поцеловал. Поцеловал!

Столько желчи и ненависти во взгляде я не видела ни у кого прежде и едва не зажмурилась, когда его губы коснулись моей кожи. Словно ядовитая змея скользнула по тыльной стороне моей ладони.

– Привет, – прошептала я, отдергивая руку.

И тут же вспыхнула, обнаружив, что он бросил взгляд на мое декольте.

– Опаздываете, – пожурил он друга.

Толкнул тяжелую дверь, впустил нас и сам вошел следом.

Тут же на наши головы обрушился шум музыки и голосов. Примерно две сотни гостей уже заняли свои места, и еще несколько десятков слонялись по залу, общаясь друг с другом.

– Наш столик там, у сцены. – Вик подставил мне локоть.

Я с удовольствием взяла его под руку, расправила плечи, и мы пошли через зал.

Огромные зеркала создавали иллюзию еще большего простора в зале, поэтому мне казалось, что я иду по прекрасному дворцу. Взгляды многих присутствующих были направлены на нас, а каменный пол был таким скользким, что мне приходилось четко контролировать каждый свой шаг.

Колонны, напольные вазы, статуи, дорогие материалы – все это поражало воображение. Оттенки водной стихии – белый, голубой, серебро, золото – все это создавало необычные переливы на каменной поверхности, так что казалось, будто мы идем по блестящему на солнце пруду.

– Виктор Андреевич, мы уже начали переживать, – вдруг выросла перед нами какая-то тощая брюнетка с невыразительным лицом и выдающейся грудью, обтянутой вульгарным фиолетовым платьем с широким вырезом.

– Ирина, знакомьтесь, это Полина, моя невеста, – сдержанно сказал он.

У меня пересохло в горле, а брюнетка чуть не выронила папку из рук.

– З-здравствуйте, – наконец выдавила она, протягивая мне ладонь.

– Приятно познакомиться, – кивнула я.

А в голове стучало: «Невеста! Невеста?!»

– Пусть начинают, – распорядился Вик.

Он усадил меня за столик, и только после этого брюнетка сообразила, что ей пора бежать куда-то за сцену.

– Кто это? – спросила я.

– Где? – не понял сначала Вик. – А, ты про Ирину? Это наша новая секретарь. Точнее, не наша, а Марка. Не знаю, где он ее откопал. Он их пачками меняет: я не успел еще к старой привыкнуть, а тут уже новая.

– Понятно.

– Прости, я отойду, нужно поздороваться с важными людьми.

Пока официанты разливали напитки, я не отрывала взгляда от Марка и Вика. Сразу было видно, что люди боялись Загорского: общались не столько из уважения, сколько из страха. Они заискивали и смеялись, даже если на их лицах в этот момент было написано пренебрежение.

До меня долетали обрывки деловых разговоров Вика с партнерами, а от Марка слышался лишь смех. Он вел себя распущенно и избалованно, бесцеремонно хватал женщин за любые части тела, а те лишь разыгрывали возмущение, проходя мимо и посылая ему недвусмысленные знаки вроде воздушных поцелуев или подмигиваний.

А вот мужчины – те сразу замолкали, стоило ему лишь открыть рот. Они слушали Загорского точно завороженные: он производил на них эффект оцепенения, внушал им животный страх. Прямая спина, волевой подбородок, хищный, самоуверенный взгляд и выпирающие под тканью рубашки мышцы – все это действовало на них, как взгляд удава на кроликов.

Они кивали, заискивали, невольно пятились назад, если он делал шаг, и смеялись, даже если им было не смешно, в ответ на его шутки. Марк определенно знал, что его считали психом и боялись. Он наслаждался этим. Ощущение неограниченной власти и безграничного влияния на людей возвышало его над всей этой толпой лебезящих псевдообожателей.

– Налей моей девушке шампанского! – обратился к официанту Вик, вернувшись за столик. Он сел рядом со мной и сжал под столом мою ладонь. – Прости, что заставил ждать.

– Все нормально, – улыбнулась я.

Воскресенский познакомил меня по очереди со всеми гостями, что сидели за нашим столиком. Мужчины и женщины старательно улыбались мне, но, если честно, я не запомнила ни их имен, ни рода занятий.

– Кто все эти люди? Ваши партнеры? – шепнула я Вику на ухо.

– Партнеры, сотрудники наших предприятий, чиновники. Есть даже конкуренты.

Официант налил в мой бокал шампанского. Я подняла глаза и заметила, что Загорский сверлит меня взглядом. Нет, даже не сверлит – буквально препарирует заживо. От такого взгляда не просто ощущаешь дискомфорт – чувствуешь себя раздетой на глазах у сотен людей.

– Похоже, тебя тут все уважают, – сказала я, поворачиваясь к Вику.

– Или делают вид, – играя бровями, заметил он. – В большом бизнесе нужно держать лицо даже при плохой игре. – Вик кивнул в сторону Загорского. – Видишь того бородатого толстяка рядом с Марком? Это один из наших поставщиков. Они довольно мило общаются, но он ненавидит Загорского.

– Почему?

– Потому, что вынужден принимать правила его игры. Если он не будет поставлять комплектующие по нашим условиям, то не будет поставлять их никому и никак, он просто разорится.

– Ничего себе.

Мы чокнулись бокалами.

Я продолжала искоса поглядывать на чудовище. Он здоровался с мужчинами, бесцеремонно похлопывал их по плечу или легонько ударял по щеке – будто бы в шутку, и взрослые, уважаемые люди вынуждены были держать при этом лицо и улыбаться, потакая его невоспитанности.

Наконец на сцену вышел ведущий и стал что-то говорить о деятельности фирмы, а я смотрела на брюнетку, которая, покачивая бедрами, подошла к Марку и, судя по языку тела, пригласила его вернуться за столик. Тот по-хозяйски обнял ее за талию и притянул к себе, точно куклу. Девицу явно устраивал такой расклад, она захихикала, но сопротивляться не стала.

Спустя минуту Загорский извинился перед мужчинами, шлепнул Ирину по заднице и направился к нашему столику. Меня словно обожгло, когда он в очередной раз поймал мой взгляд. Я поспешила отвернуться.

– За тобой поухаживать? – вдруг раздалось за ухом.

Меня словно током прошило. Этот гад наклонился ко мне сзади.

– Нет, спасиб… – я не успела договорить, как он подлил мне шампанского.

– Что-то ты, Воскресенский, так заслушался вступительной речью, что забыл про свою девушку, – усмехнулся он, хлопая его по плечу.

Вик показал ему жестом, чтобы не загораживал вид:

– Ты бы сел на свое место, дамский угодник.

Марк в шутку ударил его в грудь, обошел столик и сел на место. К несчастью, оно оказалось как раз напротив меня.

Я сидела, не в силах поднять взгляд. Кусок в горло не лез, а бокал взять было страшно – тот непременно задрожал бы в моих трясущихся руках.

– Полина, – сказал Загорский, наклоняясь к столу.

Он говорил тихо и спокойно, но тон его голоса действовал на меня, словно оглушительный рык.

Мне стало душно, в лицо бросился жар.

– Да? – спросила я, нехотя поднимая на него глаза.

– Может, расскажешь о себе что-нибудь? А то мы так мало про тебя знаем. – Его ухмылка вызывала во мне давящее ощущение безысходности.

– Например? – Я посмотрела на Вика в поисках защиты, но тот увлеченно слушал речь ведущего.

– Например, чем ты жила до встречи с Витей? – Мужчина понизил голос до вкрадчивого шепота. – Или с кем?

Я напряглась, чувствуя, как холодные мурашки пробираются по моей груди к горлу, но, к счастью, меня спас Воскресенский:

– Марк, идем на сцену, нас приглашают.

Он встал и кивнул другу. Присутствующие зааплодировали.

Загорский нехотя поднялся, и они вместе прошествовали к микрофону.

Я залпом осушила бокал и прижала его к горящей щеке. Вик что-то говорил про новые горизонты, про большую ответственность, перспективы, а я видела лишь чудовище, которое держало меня своим взглядом, точно тисками. Его глаза упирались в меня, будто холодное лезвие ножа в горло, и у меня не было сил даже пошевелиться.

Наконец ему дали слово.

Загорский взял микрофон, и, как по щелчку, на его лице зажглась улыбка. Он шутил, рассказывал истории из жизни и завуалированно бросал угрозы конкурентам. Настоящий недоделанный мафиози. Меня аж затошнило от его самовлюбленности и презрительного высокомерия.

Над залом громом раздались аплодисменты, и мужчины спустились вниз. Вик сел за столик и наклонился к моему уху:

– Самое сложное позади, теперь можно расслабиться. Ты чего не ешь?

– Я… я тебя ждала.

– Виктор Андреевич, давайте выпьем за ваш успех! – поднялся один из наших соседей по столику.

– Конечно, Роман Георгиевич, – согласился Воскресенский.

– Это большой шаг вперед для нашей компании!

– Да, конечно.

Зазвенели бокалы.

Я осторожно обернулась через плечо. Спустившегося со сцены Загорского атаковали какие-то девицы. Одна повисла на его руке, другая на плече. Ведущий продолжать говорить в микрофон, но никто его уже не слушал, повсюду звенели столовые приборы.

– Позвольте вас поздравить, Виктор Андреевич! – раздавалось со всех сторон.

На Вика сыпались вопросы, пожелания, поздравления. Он терпеливо отвечал каждому, жал всем руки, чокался бокалами.

– Я отойду, – бросила я, поднимаясь из-за стола.

– Угу, – кивнул Вик.

Мне срочно нужно было освежиться.

Скользнув в коридор, я отправилась искать дамскую комнату. Вышагивая среди зеркал, я не уставала удивляться своему отражению: вроде та же провинциальная девчонка, те же длинные локоны, упрямый взгляд, веснушки, но платье и каблуки преображали меня практически до неузнаваемости. А может, я и правда уже не знала, кто я такая и кем теперь стала?

– Подскажите, пожалуйста, – обратилась я к администратору. – А где…

– Дальше по коридору, – указал он.

Наконец я заметила дверь с указателем, толкнула ее от себя и чуть не потеряла равновесие. Кто-то грубо втолкнул меня внутрь и с размаху закрыл дверь. С трудом удержавшись на ногах, я обернулась и отпрянула. Это был Загорский. Его глаза пылали звериной яростью, а лицо кривилось презрительной брезгливостью.