Мой лучший враг (СИ)

Глава 42

Яростно пилю прутья. Вымещаю на них всю свою злость. В голове снова и снова проигрывают воспоминания об этой бредовой встрече двух воюющих семейств. Лучше бы меня не было там. Лучше бы я не видела Его там. Его вид, его взгляд – все говорило о том, что Оно ничуть не раскаивается. Зачем, зачем я согласилась присутствовать на встрече? Наверное, потому что где-то там, в глубине души, еще сомневалась – правильно ли я поступаю? Мне хотелось убедиться в этом. И встреча доказала мне в десятый, нет, сотый раз, что Оно представляет собой на самом деле.

Ненавижу! Ненавижу Его! От мыслей о Нем все тело пробирает неприятная дрожь.

Очень жарко, солнце будто прожигает кожу. Пахнет сосновыми иголками и строительной пылью. Запах щекочет нос, я часто чихаю.

Откидываюсь назад.

– Устала, – говорю я.

– Давай я тебя сменю, – приходит на помощь Серега. Я отхожу в сторону, сажусь под тень от бетонных плит. Ура! Прохлада!

Здесь же под плитой сидит Рома.

– Водицы? – протягивает он мне бутылку.

Я жадно пью.

Завтра родители отвезут меня в Москву, где я пробуду какое-то время. Мама считает, что смена обстановки пойдет мне на пользу. Она уже расписала план моих визитов к разным врачам и в настоящее время упорно работает над планированием моего оставшегося свободного времени. Я с тоской смотрю вокруг. Там, в Москве, моя цель будет так далеко от меня…

Сколько еще нужно времени, чтобы распилить прутья? Мысли об том забивают всю мою голову. Я хочу, чтобы побыстрее наступил конец. Мой отъезд затормозит все дело, а я не могу этого допустить.

Друзья обещают мне продолжать работать. В конце дня мы прощаемся. Вечером я собираю рюкзак с вещами. Ложусь под кровать – бабушка стерла глаза на стене, но я знаю, что они все еще там. И только под кроватью они не наблюдают за мной. Ночью я просыпаюсь от собственного крика, вскакиваю и больно ударяюсь об дно кровати. Снова снился какой-то сон. Глаза, кролики и черная земля – все это вертелось в голове бешеной каруселью.

Вещи подготовлены. Я прощаюсь с бабушкой и сажусь в машину.

Я вхожу в квартиру, которая стала мне совсем чужой. Все здесь чужое, мне не хочется оставаться здесь.

Дни, которые я провожу здесь, напоминают мне череду ночных кошмаров. Меня будто разрывают на части. Меня водят по врачам – терапевты, психологи, невропатологи сменяются один за другим. Они проводят со мной какие-то дурацкие тесты, задают глупые вопросы, исследуют мое тело, мою реакцию на те или иные вещи.

Бесконечные речи, нагромождение пустых фактов… Мне это не нужно.

Хочу куда-нибудь спрятаться, чтобы никого не видеть и не слышать.

В свободное от врачей время дома мама судорожно начинает выдумывать разные способы меня развлечь, чтобы целиком занять меня каким-нибудь делом.

– Я придумала, – радостно кричит она и вскакивает с дивана. – Мы будем делать ремонт!

Я лишь тяжело вздыхаю.

– Конечно же! Ремонт – это то, что нам сейчас нужно больше всего! Эти обои давно пора менять!

Мама подбегает к стене и срывает довольно большой кусок обоев. Вопросительно смотрит на меня и срывает еще один.

– Ну же! Давай, попробуй!

Я неуверенно подхожу к стене и отрываю маленькую полосочку. Ощущение мне нравится. Я тут же хватаю за другую полосу и тяну ее вниз. Улыбаюсь. Мама воодушевляется.

– Ну же! Давай сорвем их все!

Мы начинаем рвать обои. Потом мама подбегает к окну.

– А эти занавески давно пора освежить!

Я тоже подхожу к окну. Мы возбужденно тянем за ткань вниз, и занавеска слетает вместе с карнизом.

Мы с мамой удивленно смотрим друг на друга и начинаем смеяться. Эту картину застает дядя Костя, когда приходит домой после работы.

Кажется, мамина идея приходится ему по вкусу.

На следующий день мы идем в строительный магазин выбирать новые обои и занавески.

Мы ходим по магазину стройматериалов. Мама с дядей Костей впереди, я тоскливо плетусь сзади. Выбирать обои мне скучно. Я тихонько ускользаю от них. Медленно прохаживаюсь по разным отделам. Мимо меня проплывают инструменты, ламинат, напольная плитка… Дохожу до ванн. Не очень понимая, зачем я это делаю, я ложусь в одну из ванн и смотрю вверх. Над головой висят десятки люстр. Светящиеся лампочки напоминают мне звезды.

Я слышу шаги – ко мне подходит продавец. Он неуверенно топчется на месте.

– Девушка, что вы делаете?

– Жду, – спокойно отвечаю я.

Мой ответ на некоторое время ставит его в ступор.

– Чего ждете?

– Следующего поезда.

Опять молчание в несколько секунд.

– Девушка, в ванне лежать нельзя. Давайте выбирайтесь. Посидите лучше на лавочке возле касс, если устали.

– Но я не хочу выбираться. Я жду. Поезд еще не пришел.

Я все еще смотрю вверх.

– А может быть, я считаю звезды.

– Какие звезды? – продавец начинает сердиться.

– На небе.

– Девушка, это потолок и на нем люстры. Нет звезд. Давайте вылезайте из ванной, этот образец не для продажи...

– Я вижу созвездие стрельца, видите?

– С кем вы пришли? В магазине есть ваши близкие?

Голос его становится спокойнее. Наверное, решил, что я сумасшедшая.

Слышу торопливые шаги. Голос мамы:

– Ох, она с нами. Простите за доставленное неудобство… Тома, давай вылезай. Чего ты удумала?

Они выковыривают меня из ванной. Я спокойно встаю и медленно иду дальше. Все происходящее будто плывет мимо меня. Мне нет ни до чего абсолютно никакого дела.

***

Каждая минута расписана строго по расписанию. Врачи, тесты, обязательные прогулки, ремонт, книги… От всего этого кружится голова да слегка подташнивает. Скоро мама понимает, что ее терапия не дает результатов, а делает только хуже, и отправляет меня назад, к бабушке.

Здесь, в этом на вид тихом и спокойном городе, мне становится лучше. Здесь – моя цель.

Мы снова пилим замок на решетке. Ладони огрубели и превратились в наждачную бумагу. Мне кажется, об кожу рук я даже смогу точить ногти. От неудобной позы под ночь дико ноет спина. Стиснув зубы, терплю. Как оказывается позже, это – всего лишь начало. Наши трудности начинаются гораздо позже. А именно тогда, когда Рома в свою смену вдруг начинает радостно кричать:

– Есть! Уже почти все! Сейчас топориком добьем!

Мы принесли к Яме много всего: тут есть и ножовки, и лопаты, даже топорик. Мы прячем все это в одной из заброшенных построек.

Размахнувшись посильнее, Рома ударяет топором по прутьям. Ничего не происходит. Но через несколько ударов раздается звон – цепь от звонка отскакивает в одну сторону, решетка – в другую.

Мы все вымотались, устали и утомились от жары. Но от этого звона у всех будто открылось второе дыхание. Мы вскакиваем с земли и подбегаем к решетке. Так и есть – цепь перерублена пополам. Решетку можно открыть.

Мальчишки выжидательно смотрят на меня, оказывая мне эту великую честь самой открыть ржавую решетку. Я просовываю руки в прутья и тяну на себя – петли поворачиваются с тяжелым скрежетом и скрипом. Я откидываю решетку в сторону. Мы смотрим на кучу мусора, ставшую нам такой родной. Теперь мы видим ее не через клетку ржавых прутьев. Ничто не закрывает нам обзор. Мы склонились над Ямой и смотрим на мусор с такой гордостью и восхищением, будто бы только что открыли портал в другой мир. Я перевожу взгляд на мальчишек и понимаю, что надо что-то сказать. Я прыгаю в Яму, приземляюсь на обломки кирпичей. Прыгать невысоко – мусор достигает почти самого верха.

– Говорит капитан космического корабля «Энтерпрайз». Мы потерпели крушение на неизвестной планете, и только что открыли портал в другое измерение. Портал был защищен магнитным полем, но мы смогли отключить его. Теперь нам нужно расчистить его от астероидов, – я пинаю кирпич, – и путь свободен.

– Но что мы будем делать с порталом, капитан? – подыгрывает мне Серега.

Я задумываюсь.

– Этот портал чрезвычайно опасен, никто не знает, что может быть там, на той стороне. Так что предлагаю в качестве эксперимента отправить туда особо опасного космического преступника, которого мы везем на борту.

– Мы везем на борту преступника? – подозрительно смотрит на меня рома.

– Да, только возникли некоторые непредвиденные обстоятельства… – на ходу выдумываю я дальнейших ход игры. – Преступник сбежал с корабля после крушения. Теперь наша цель – поймать его. Мы поместим на него специальные датчики, которые будут показывать нам его жизненные процессы, расчистим портал и отправим его туда. Таким образом мы сможем видеть, выжил ли он после перемещения в другое измерение. Этот портал может стать для нас выходом с этой планеты. Но если эксперимент не удастся и подопытный умрет, вероятность чего составляет семьдесят целых и две десятых процента, нам придется искать другой выход.

Мальчишки слушают меня, открыв рот. Я довольна собой – я придумала новую игру, остается только поверить в нее.

Я хлопаю в ладоши.

– Команда, действуем! Нужно расчистить портал от астероидов!

– Ура! – кричат все и прыгают в яму.

Так что в наших серых беспросветных буднях наступает поворот. Мы смогли преодолеть первый этап, впереди нас ждет второй. Смена работы сначала воодушевляет нас – ведь теперь не надо пилить, теперь нужно разгребать. Только к вечеру все наше воодушевление испаряется – мы начинаем понимать, на сколько тяжелее стала текущая работа.

Нужно расчистить яму от мусора – обломки плит, кирпичей, строительная пыль – все это весит очень много и доставляет много неудобств – пыль забивается в нос, мы кашляем, чихаем и хрипим.

Постепенно в моей голове рождается призрачный план – то, каким образом мы загоним преступника в портал.

Нужно сделать так, чтобы он сам появился здесь. Мы замаскируем портал, закроем Яму чем-нибудь легким, присыпим землей, каким-то образом заставим его прийти сюда. Сделаем так, чтобы он прошелся по нашей ловушке и угодил в нее. Как мы заставим его это сделать? Может быть, пустим приманку. Мальчишки что-нибудь сделают ему – какую-нибудь пакость – чем выведут его из себя. Он побежит за ними, они приведут его сюда… Они прыгнут через яму, а он, ничего не подозревающий о ловушке, погонится за ними и угодит прямо в нее. В моем плане много дыр – например, все мы знаем, что Оно никогда не ходит в одиночку. Как отделить его от остального волчьего стада? Второй момент – как сделать так, чтобы Оно прошлось точно по Яме – метр вправо, метро влево – и все наши труды пойдут насмарку. Решение второй проблемы приходит в голову быстро – мы же на стройке! Мы можем что-нибудь построить. Например, сделать баррикады из строительных обломков по обе стороны Ямы. У него не будет возможностей обойти Яму – ему придется идти через нее. Но для этого нужно много работать – сделать две огромные кучи рядом с Ямой.

И мы принимаемся за работу. Дел много – на то, чтобы расчистить Яму от мусора, уйдет неделя. А еще нужно построить вокруг нее две кучи, а также подумать, как можно ее замаскировать…

Иногда, в особо депрессивные и тяжелые дни мне хочется все бросить. Продолжать – выше моих сил. Я не справлюсь. Я не смогу. Мой план слишком жалкий. У меня ничего не получится.

В такие моменты мне больше не хочется достичь своей цели. Хочется оставить все, как есть. Просто забыть. Поверить словам Егора и просто ждать, когда Оно уедет и исчезнет из моей жизни. В эти моменты я иду к нему, наблюдаю со стороны. Он выглядит счастливым. Ничуть не раскаивается. Я смотрю на его красивые руки. Этими руками он тушил о меня сигареты. Этими же руками нежно обнимал меня на танцах….

Это будто наделяет меня силами, утоляет жажду, питает мое тело и мой мозг. И я снова начинаю верить, что все получится.

Неделя, две… Не знаю, сколько проходит времени. Этот период будто стирается из памяти. Руками и лопатами выгребаем из Ямы строительный мусор. Затем перетаскиваем кирпичи, крупный строительный хлам поближе к Яме, чтобы забаррикадировать ее кучами с двух сторон.

Стоит страшная жара. Думаю только о том, как не упасть в обморок. Не допускать головокружения. Я сильнее этого. Я справлюсь.

Мы расчистили Яму на две трети. Теперь, когда Серега стоит в Яме, она скрывает его по самую макушку. Виднеются только волосы – несколько торчащих в разные стороны рыжеватых прядок.

Друзья вытаскивают мусор с улыбками и шутками. Мы снова играем в их любимую игру. Подсчет улыбок-переглядок и эротических касаний.

Перекидывая через голову куски бетонных плит, Серега спрашивает с задумчивым видом:

– На день рожденья моей бабушки я случайно ткнул локтем сиську тети Тани. Это считается?

Антон говорит, что нет, а Рома готов засчитать это касание. Друзья начинают ожесточенный спор.

Следующий этап нашей работы – математические расчеты.

Мы все вокруг измеряем рулеткой, отмечаем мелом, записываем в тетради. Прыгаем через Яму все по очереди, записываем результаты. Бежим с разной скоростью и замеряем длину шагов. Нам важно знать, какой длины должна быть Яма, чтобы незнающий человек никак не смог перепрыгнуть через нее, а человек с нашей стороны все-таки смог это сделать. А для этого нужны математические расчеты. Серега тычет мне в лицо исписанными страницами. Я ничего не понимаю в этих расчетах.

– Понимаешь, – пытается объяснить он, – тут важно рассчитать одну вещь. Длину последнего шага с разных позиций. Ведь мы не знаем, в каком месте окажется его нога в свой последний шаг, верно? Перед тем, как он упадет в Яму. Перед прыжком в Яму он сделает свой последний шаг по земле. Одна его нога, та, что будет стоять на земле, может быть в каком угодно месте в этот момент, но она не может быть дальше Ямы на длину шага. Иначе это уже был бы не последний шаг, в предпоследний. Так что просто нам нужно разыграть прыжки с разных позиций. Для этого нам нужно что-нибудь мягкое.

К нашей радости, в одной из построек мы находим целые рулоны стекловаты. Прыгать на стекловату, конечно, не очень хочется, зато мягко (после прыжков на стекловату мы все будем чесаться еще с неделю). Мы прыгаем все по очереди, делаем каждый по три-четыре прыжка. Замеряем результаты – с какой скоростью мы бежали, где была наша нога в момент прыжка, как далеко мы прыгнули. Антон, чьи ноги самые длинные, нас разочаровал – он почти перепрыгнул Яму.

– Нет, это запредельное безобразие, – подводит итог Серега, – никуда не годиться. Нужно делать Яму длиннее.

Мы с тоской и нытьем снова хватаемся за лопаты и начинаем удлинять Яму. Для этого совсем необязательно расширять стенку сверху и снизу. Достаточно просто сделать подкоп сверху – чтобы Яма стала походить на воронку.

Наконец, мы делаем Яму идеального размера. Незнающий о Яме человек ни за что не сможет через нее перепрыгнуть. Зато кто-нибудь из нас – запросто. Достаточно просто поставить ногу немного сбоку – и можно будет перелететь..

– Вот то-то же! – удовлетворенно говорит Серега. – Теперь даже какой-нибудь прыгун с запредельно длинными ногами не сможет через нее перепрыгнуть. У Шутова, конечно, ноги длинные, но не настолько же…

Услышав фамилию, я вздрагиваю. Вздрагивают и остальные. Даже сам Серега вздрагивает и начинает ожесточенно чесаться.

Все шикают на него. Мы больше не говорим вслух не имя, не фамилию. Для нас он теперь – особо опасный преступник, сбежавший с космического корабля при крушении. Мы уже почти поверили в нашу игру…

Вечером я сижу за столом и рисую план баррикад. Сбоку от меня лежит копия новых Серегиных расчетов – на что опираться при строительстве барьеров.

Какими делать баррикады? На сколько близко ставить их друг к другу? Какой формы их делать? Они должны выглядеть естественно. Преступник очень опасен. И чертовски умен. Он сможет сразу почуять засаду. Все должно выглядеть естественно…

На первом этаже громко хлопает входная дверь. Я вздрагиваю. Смотрю на часы – кто пришел в такой поздний час? На цыпочках выхожу в коридор и сажусь на верхнюю ступеньку лестницы. Сердце замирает от страха – в дом вошел его отец. Испуганно наблюдаю за дверью – если пришел его отец, может быть, пришел и… Но больше никто не входит.

Сейчас выходные, и дома родные в полном составе. Дверь открыла мама. Рядом с ней встал дядя Костя. Бабушки нет – наверное, уже пошла спать.

– Ольга, Константин, – отец Стаса сухо кивает им. – Прошу прощения за столь поздний визит, но мне бы хотелось с вами кое-что обсудить. Наедине, без всей этой шумихи. Без адвокатов и без… Его матери.

Последние слова он произнес с горечью в голосе, как будто это причиняет ему боль.

– Ну что ж, проходите, присаживайтесь, – мама старается быть любезной – к отцу Стаса она испытывает большую симпатию, в отличие от самого… сына. Но все равно ее голос выходит каким-то жестким.

Они садятся за стол. Я обращаюсь в слух, но не могу разобрать половины слов. Я понимаю, что он пришел просить за Стаса – речь идет о деньгах, видимо, он хочет откупиться. Я понимаю это потому, что мама вдруг вскакивает с места и повышает голос:

– Убирайтесь. Нам не нужны ваши деньги.

Отец Стаса встает с места. Повышает голос:

– Не портите мальчишке жизнь. Из-за юношеской ошибки ему придется расплачиваться всю жизнь. Не доводите дело до суда. Да и подумайте сами… Девочку затаскают по судам, ей придется рассказывать одно и тоже перед целой толпой… Подумайте, какой стресс для нее это будет. Этим делом обязательно заинтересуются журналисты. Дело просочится в прессу, в интернет… Да и суды… Люди годами их ждут. Дело может растянуться на несколько лет. Все это время Стас будет жить здесь, в соседском доме, доставлять девочке неудобства.

Мама внимательно слушает его и садится на место.

– Что вы предлагаете? – сухо говорит она.

Сосед протягивает ей какие-то листовки.

– Это место – что-то типа военной школы-интерната для трудных подростков. Я упрячу его туда тут же, хоть завтра. И поверьте, там он будет себя чувствовать далеко не как в санатории. Суровые меры, жесткая дисциплина – как раз то, что нужно, чтобы выбить из него его дурь. Обучение в этой школе длится два года. Я думаю, Стасу пойдет это на пользу. Я оставлю вам листовки – вы можете почитать в интернете про это место, там много отзывов.

Он проходит к двери, никто его не провожает. Мама растерянно смотрит на листки бумаги перед собой.

Все внутри меня кипит от возмущения – опять ему все сходит с рук! По маминому лицу я понимаю, что она готова пойти на эти уступки.

Да в любом случае – какая мне разница? Мне нужно двигаться к своей цели. Из их разговора я уяснила одну полезную вещь – у меня чертовски мало времени. Я возвращаюсь в комнату и продолжаю чертить план баррикад.

***

Стас сидит на диване на кухне, вяло нажимает кнопки на пульте, без интереса пялится в телевизор и переключает один канал за другим. Открывается входная дверь, в дома заходит отец. Без приветствия и даже без короткого кивка он проходит к Стасу и протягивает ему какие-то бумаги.

– Ты отправишься туда в ближайшее время, – твердо говорит он.

– Что это за место? Психушка? – Стас равнодушно просматривает листки.

– Школа, сын. Это школа. Для детей, которые запутались в этой жизни.

Стас усмехается – отец явно повторяет чьи-то слова. Сам он не отличается красноречием.

– Я не поеду туда, – уверенно говорит Стас, кладет листки на стол и откидывается назад. Переключает внимание на телевизор.

Отец выхватывает пульт, выключает телевизор и яростно бросает пульт в угол.

– Поедешь, – шипит он. – С меня хватит твоих выходок.

– Не поеду, – упрямо, как ребенок, повторяет Стас.

– И что ты будешь делать, а? Останешься здесь? Кому ты здесь нужен? Матери? Сестре? Своим присутствием здесь ты уже довел их до грани. Посмотри на свою семью! Твои мать и сестра похожи на привидения. А все это из-за тебя.

– Тогда я уеду. Мы с Егором строили планы…

– А кто будет платить за ваши планы? За квартиру, которую вы будете снимать? Какую работу вы найдете в свои шестнадцать лет?

Стас смотрит на отца с удивлением.

– Ты обещал…

Отец смеется ему в лицо.

– Я больше не буду платить за тебя. И за притон, который вы устроите на новой квартире. Хватит. Не слушаешься меня – выживай сам, как хочешь. Выход, который я предлагаю, лежит здесь – отец кладет ладонь на листовки. – Мицкевич согласны. Они готовы не обращаться в суд. Ты вернешься оттуда через два года. После этого я дам тебе денег – на съемную квартиру на какое-то время и на обучение. Найдешь подработку, устроишь свою жизнь. А здесь ты больше не останешься. Но, в любом случае, у тебя есть и другой выход.

Стас с надеждой смотрит на него, но по взгляду отца понимает, что тот просто издевается над ним.

– Второй выход – ждать суда, который обернется не в твою пользу.

Отец встает и направляется к двери.

Стас долго смотрит в одну точку на стене, подносит руки к лицу и кусает себя за костяшки пальцев.

– Тварь! – кричит он, сгребает листки, с яростью мнет их и бросает в сторону двери.

***

Мы приступили к строительству баррикад. Дело двигается быстрее, чем мы планировали – самый сложный этап – очистку портала от астероидов – мы преодолели. Теперь нужно обустроить ловушку космическому преступнику. Здесь, на поверхности, в отличие от ямы, ничего не сковывает наши движения, поэтому мы быстро перетаскиваем обломки с одного места на другое.

Днем мы строим баррикады. Но теперь, когда дело движется к концу, у нас появляется и другое занятие – наблюдение за домом Шутова. Нам нужно знать, как он проводит время – во сколько выходит из дома, с кем общается. Нам важно понять, выходит ли он из дома один.

Мы делимся на две смены – одна команда строит, другая в это время ведет слежку. Потом меняемся. Мы с Ромой оказываемся в одной команде.

Мы выбрали себе подходящее дерево на другом конце улицы, и, удобно устроившись на нем, в бинокль наблюдаем за домом Шутовых.

Неделя наблюдений дает и хорошие, и плохие результаты. Плохие – Оно никогда не выходит из дома в одиночку. Днем всегда сидит дома, а вечером куда-то уходит в сопровождении своей стаи. А что касается хороших новостей… Мы устраиваем за ними слежку и выясняем, что они обычно уходят на одно и тоже место – трибуны на стадионе. Они садятся туда, болтают, либо подтягиваются на турниках неподалеку. Одно и то же время и одно и то же место – это для нас плюс, когда все будет готово, мы знаем, где искать преступника.

Нам остается разработать план.

Вечером сидим на лавочке и прорабатываем детали – как именно мы заманим в ловушку преступника? На этот счет у нас возникают яростные споры.

– Томас может позвонить ему, наплести лапшу на уши, сказать, чтобы приходил сюда один… Мне кажется, он клюнет, – предлагает Серега.

– Нет, – качает головой Рома. – Он слишком осторожный. В любом случае, нам нужно, чтобы он прыгнул через эту Яму сам. А это возможно только в том случае, если он будет за кем-нибудь гнаться. А чтобы он за кем-нибудь погнался, надо его хорошенько довести до состояния бешенства. А это, ребятки, мы умеем.

– Но у нас есть другая проблема, – подает голос Антон. – Остальная стая. Он не выходит из дома один. Всегда и везде со стаей.

– Значит, их надо разделить, – предлагает Рома. – Кто-то из нас доводит стаю, стая бежит за ним в одну сторону, а кто-то доводит самого его, и они бегут в другую… Все просто. А Томасу в таком случае вообще лучше не показываться и сидеть и ждать возле Ямы.

– Стая большая… И придется от них бегать весь вечер… Кто же будет приманкой? – испуганно спрашивает Серега.

Мы с Ромой смотрим на него и Антона.

– Мы? – Ну нет, спасибо… – пятится Антон.

– У вас выхода нет, – говорю я. – Да и к тому же вам достается самая легкая работа. Ваша задача – увести стаю в сторону. Рома приведет преступника к Яме. А я буду ждать его там.

– Ну а нам что делать-то в это время? Как их отвлечь? – ноет Антон. – Концерт устроить ребяткам? Взять в руки маракасы и станцевать им латино?

– Тыц-тыц-тыц, – Серега изображает танец с маракасами, – Самба!!!Мучачо!!

Он делает это так комично, что мы не можем удержаться от смеха.

– Вот поэтому-то вы и подходите для этого дела, – говорю я. – Вы что-нибудь придумаете. А мы с Ромой займемся поимкой преступника.

Но у нас еще много работы… После того, как строительство баррикад окончено и некогда пустая площадь возле Ямы усеяна множеством куч с мусором, нам остается сделать еще несколько дел.

Мы заходим в хозяйственный магазин. Покупаем две цепи и два замка. Как только преступник попадет в портал, нам нужно закрыть решетки, чтобы он не выбрался. Как я уже говорила, решетка состоит из двух частей – первая часть – откидывающаяся, подвижная, вторая – намертво вделанная в землю. Нам нужно захлопнуть откинутую решетку, связать цепью две части и закрыть замком. Это надо делать быстро. Мы с Ромой тренируемся на время. Вот Рома бежит из-за угла. Я в это время прячусь. Он прыгает через Яму (при этом держится немного сбоку – по нашей схеме именно так все-таки можно перепрыгнуть), следом за ним прыгает невидимый преступник. Тут появляюсь я, мы захлопываем решетку, быстро хватаем заранее приготовленные цепи, протягиваем их между прутьями решетки, закрываем на замок. Мы делаем все очень медленно. Руки дрожат, пальцы путаются в звеньях цепи. Постоянно в Яму падает то замок, то ключ– а это полный провал.

Мы тренируемся снова и снова до тех, пока наши руки не проделывают все автоматически.

Второе дело – маскировка Ямы. В Ромином сарае находим брезент. Растягиваем его поверх Ямы, придавливаем углы камнями, присыпаем сверху песком. Теперь брезент сливается с землей.

Мы с удовлетворением смотрим на результаты своей работы. У нас остается много нерешенных вопросов. Как все-таки отделить волка от стаи? Как сделать так, чтобы он не погнался вслед за остальными за Серегой и Антоном, а погнался за Ромой? И, финальный вопрос – что же делать мне? Вот мы поймаем преступника… дальше – мой выход. Что я буду делать дальше?

Эти вопросы постепенно находят ответы. Мы учитываем каждую мелочь. Все должно быть идеально.

Наконец наш план тщательно продуман, не осталось ни одного нерешенного вопроса. Я не расскажу подробности, потому что очень боюсь сглазить. Больше всего на свете боюсь, что у нас ничего не получится. Что преступник разгадает наш план и останется на свободе. И обрушит на нас свою месть… И все пойдет по кругу.

Мы назначаем день X. В последний день перед решающим днем мы все приходим ночевать к Роме.

Нам страшно, очень страшно. Мне хочется отменить все. Мне не нужна месть, я ничего не хочу. Но я должна – это единственный способ освободиться.

Мы лежим на полу в темноте на расстеленных одеялах. Я играюсь фонариком, луч света бегает по потолку. Мое сердце бешено стучит. Мне не хочется спать. Хочется вскочить и носиться по комнате. Чувствую себя заведенной механической игрушкой.

– Говорит капитан космического корабля Энтерпрайз, – шепчу я. – Наше положение крайне бедственное. Эта планета не пригодна для жизни. Кислотные дожди разъедают наши защитные костюмы. Пыльные бури затрудняют обзор и мешают передвижению. У нас практически не осталось припасов. Запасы концентрированного воздуха на исходе. Завтра – решающий день. Завтра мы поймаем преступника и отправим его в портал. Нам остается надеяться, что портал выведет нас на пригодную для жизни планету…

Я рассказываю выдуманную историю медленно и тихо, будто читаю сказку. И с каждым моим словом дыхание мальчишек становится все тяжелее, изредка то тут, то там я слышу отдельные всхрапы.

Мы засыпаем… А завтра нас ждет новая жизнь.