Мой любимый враг

Глава 23. Катя

— Куда это ты собираешься? — выныривает мать из-за угла с Тимуриком на руках.

— С Никитой на свидание, — категорично заявляю, примеряя вечернее платье, которое ни разу после родов не надевала.

Мама это тоже замечает и отмечает. Поэтому ее выражение лица становится взволнованным. И ее понять можно.

Платье далеко не повседневное. А самое настоящее вечернее и довольно открытое. Мне, как пока еще замужней женщине, по мнению матери, разумеется, так одеваться нельзя. Тем более для встреч с другим мужчиной. Особенно, если учесть, что это не Андрей.

— У вас какое-то важное событие? — аккуратно спрашивает, пытаясь доказать мне, что спокойна.

Но я знаю, что сейчас у нее в душе творится. Если маму разозлить, она может в угаре наговорить мне много гадостей. Поэтому стараюсь с ней не ругаться, хотя и раздражена последние дни.

— У него нет. У меня да, — начинаю наносить вечерний макияж перед зеркалом.

— Это как так? — совсем теряется, не понимая, что происходит в принципе.

— Так, — отвлекаюсь от зеркала и говорю решительно. — Сегодня, мама, я дам окончательный положительный ответ о переезде в Москву, и начну серьезно Никиту подгонять в этом.

Я будто не ей, а себе говорю. Вслух проговариваю то, что так и не смогла четко сформулировать в своей голове.

— То есть до сегодняшнего дня ты еще раздумывала? — удивляется она.

— Да, — коротко и не отвлекаясь от зеркала.

— А стоило доделать ремонт в будущей студии, так сразу и в Москву собралась, — уже с претензией выговаривает. — Ты с ума, что ли сошла?! — не выдерживает и перестает быть вежливой. — Зачем тогда было ремонт делать? Только чтобы с Андреем весело время проводить?

Тааак… Вот и удочку закинули, чтобы понять, на какой стадии и вообще, в каких мы с ним отношениях. Решаю быть совсем открытой и категоричной.

— Мам, давай договоримся, что об Андрее больше не будем говорить, как о моем потенциальном женихе. Ладно? — продолжаю наносить макияж. Ничего не помню, но руки машинально делают свое дело.

— Ах, вот оно что. И теперь ты в отместку решилась на переезд в Москву. А почему, собственно, твой кругозор ограничивается Андреем и Никитой?! Других нет?

— Под «другими» ты явно подразумеваешь Рустама, — разговариваю с отражением матери.

— Нет, — запинается мать, выдавая свой настоящий настрой, — не только его. Я понимаю, что город маленький, но мы всегда можем вернуться назад.

— И жить в твоей однокомнатной квартирке, — вздыхаю тяжело и без интонации вопроса, а просто констатирую факт.

— Не в моей, а в нашей! — мать уже истерику закатывает. — Ты в ней больше двадцати лет жила и ничего! Тебя все устраивало! А сейчас что? Без чувств и любви собралась за деньги рвануть в неизвестность?!

— Почему ты решила, что к Никите у меня нет чувств? — пожимаю плечом, удивляясь, что могу сохранять спокойствие и общаться по существу.

— У тебя может быть и есть, — кивает мать головой. — А вот у него явно нет! Он так со мной и не познакомился! Он в дом зайти брезгует! Он твоего ребенка пару раз мельком видел в коляске, на этом все закончилось.

Про эти пару раз и то мама знает только с моих слов. По факту же Никита так и не приблизился к Тимурику. Не разу его не то что на руки взял, даже не подошел ближе, чем на метр. Будто действительно брезгует. Домом брезговать — я еще понять могу, но вот ребенком…

— Он покупал нам продукты, — пытаюсь оправдать Никиту, понимая, что говорю бред, и сама же себя корю за это.

— Которые мы регулярно ему возвращали или попросту не брали!

— Не кричи, мам, Тимурика испугаешь, — уже не знаю, как отбиться от матери.

— Про Тимурика она вспомнила! — хлопает себя по бедру мать. — Да ты бы лучше о гордости своей вспомнила! А мы уж с Тимуриком разберемся как-нибудь, что нам делать.

— К черту гордость! — практически кричу на мать, не выдерживая ее давления. — Кому она нужна? Всем только дай! Сразу! И я сейчас не только о постели, — слегка успокаиваюсь. — Всем от меня что-то нужно. Все от меня ждут решительных действий. Ты хочешь, чтобы я вернулась к Рустаму. А он ни разу за все время нам не позвонил даже. Никита хочет, чтобы я с ним уехала…

— А Андрей? — перебивает меня мать, у которой даже глаза загорелись. — Чего хочет от тебя Андрей?

Замолкаю и впервые признаюсь себе в этом.

— Он хочет, чтобы я больше не тревожила его, — говорю тихо, понимая, что могу сейчас просто разреветься, но старательно сжимаю кулики и колю свои ладони слегка отросшими ногтями. — Он так же рад помочь нам по дому. Забор поправить. Лампочку поменять. Закажи ему воду провести в дом, он и это сделает. Но больше ничего. Поэтому я сегодня иду на особенное свидание с Никитой.

От своих же слов хочется заплакать. Зарыдать. Мама это чувствует, хотя у меня даже глаза не стали влажными. Видимо, она понимает это по моему голосу. По словам. Понимает и поджимает губы. Она огорчена. Мне кажется, что расстроена даже больше, чем я. Это я уже приняла ситуацию и даже прожила ее. Пережила. Переболела. А вот мама…

— Ладно, — неожиданно выдает мать. — Никита — так Никита. Москва — так Москва. Глядишь, что-нибудь из этого и получится.

С тяжелым сердцем, но заручившись своеобразной поддержкой матери, сажусь в подъехавшую машину Никиты. Самого Никиты нет. Он ждет меня в ресторане, который совсем недавно открылся на въезде в город. Заведение сразу же стало местной достопримечательностью. В нем собираются все, кто раньше был в городском кафе, отчего владелец терпит убытки. Предпринимательская жилка позволила ему «перекроить» точку общепита и направить немного на другой контингент. Теперь в нем собираются группы подростков.

— Здравствуй! — встречает меня сам Никита, открывая дверь автомобиля, за что я ему очень благодарна. — Ты прекрасно выглядишь! Заждался уже тебя.

— Я приехала вовремя, — сразу же резко реагирую на его слова.

Сама не ожидала от себя подобного выпада. Но, видимо, мне настолько не нравится, что Никита все решает за меня, что я уже выдаю все на автомате. Но он, как всегда, не обращает на это внимания. Он в принципе не обращает внимание на мое недовольство. Всегда. Радует, что хоть когда Никита лезет ко мне под юбку и желает продолжить вечер за «просмотром фильмов», на мой отказ реагирует адекватно. Боюсь представить, что он мне «задаст» в Москве. За все дни, наверное, отыграется.

— Пойдем, скоро уже подавать блюда начнут, — подхватывая меня под руку, ведет в ресторан.

— Ты уже заказал? — опять остро реагирую на его слова.

— Да, я слишком долго тебя ждал.

Никита как всегда улыбается, но мне почему-то становится не до смеха. Этот мужчина уже блюда в ресторане за меня заказывает, не спросив, а чего хочется мне. Более того, его совершенно не волнует тот факт, что я не опоздала. Вот ни на минуту. Водитель Никиты очень пунктуален. Поэтому довез меня до места так, как нужно его работодателю. А если тот велел привезти к восьми вечера, значит, он привезет именно к восьми вечера. Мне иногда кажется, что если я буду опаздывать, водитель, имени которого я так и не смогла узнать, закинет меня полуголую на плечо и повезет в указанное Никитой место.

Но больше не делаю Никите замечаний. Не хочу сегодня портить вечер. В конце концов, у меня сегодня миссия совсем другого плана. Иного характера. А после незначительной перепалки я могу и отказаться от своих намерений. Поэтому стараюсь улыбаться и принимаю его ухаживания.

Никита галантно помогает мне сесть. Затем сам разливает белое сухое вино. Он в строгом костюме. С белоснежной рубашкой внешний вид его восхитителен. В целом Никита привлекательный. Я бы даже сказала, что красивый мужчина. Несмотря на свою заносчивость, он все же заботится обо мне. Во всяком случае, пытался. Это я уже отмела все его поползновения. Разумеется, многое прошло под строгим контролем матери. Не будь ее рядом, возможно, я бы может и по-другому себя вела… Точнее, больше бы себе с ним позволила. Потом бы локти себе кусала, что совершила опрометчивые поступки. Так что матери нужно «спасибо» сказать, что она следила за моей честью в этом маленьком городке.

И Андрею… Который напрочь убил во мне тягу к другим мужчинам… Теперь приходится перестраиваться. И искать в Никите положительные черты. И даже стараться поцеловать его сегодня как следует. А не уклончиво. Все же, мне жить теперь с ним.

— Давай выпьем за нас, — поднимает бокал Никита.

— Давай, — улыбаюсь ему в ответ.

После двух глотков вина чувствую, что решительности во мне становится больше, поэтому начинаю важный разговор. Здесь и сейчас. Все. Назад пути нет. Пока решилась, надо начинать. Вдруг опять испугаюсь.

— Никит, а что там с переездом в Москву?

Никита часто говорит мне о скором переезде, но точных сроков ни разу еще не назвал. Раньше я не интересовалась этим, сейчас же мне хочется знать конкретные даты.

— Сегодня я уже беседовал с руководителем компании, — с улыбкой и явным удовольствием начинает рассказывать Никита, понимая, что меня все же это интересует (хотя он, наверное, всегда был в этом уверен). — Через неделю я пишу по собственному желанию здесь, отрабатываю еще две недели и приступаю к новым обязанностям в Москве. У нас будет всего два дня на переезд. Поэтому я уже сейчас начинаю присматривать нам квартиру.

— Квартиру? — дыхание перехватывает от грядущих перемен в жизни.

Хоть я и ждала этого ответа, но готовой к нему не была.

— Пока съемную, — уточняет Никита, не замечая настоящей причины моего волнения. — Чтобы у нас была возможность выбрать себе лучший вариант для покупки. Но если хочешь, ты можешь поехать в Москву раньше и присмотреть нам варианты для покупки.

— Я? — совсем удивлена предложением.

— Да, а что такого? — с улыбкой продолжает. — Я только скажу тебе адрес, где находится компания, и сумму, в которую нужно уложиться. Ты и подыщешь подходящий вариант. Как только я приеду, мы сразу же и оформим сделку.

Возникает неловкая пауза, которую Никита решает прервать неожиданным вопросом.

— Так ты согласна на переезд?

— А… Почему ты спрашиваешь? — пытаюсь улыбаться, хотя и понимаю, что он имеет в виду.

— Мне казалось, что ты сомневалась в переезде. Или в переезде именно со мной.

— Тебе просто показалось, — отмахиваюсь, пытаясь быть веселой.

Если Никита знает о взятом в аренду помещении, значит, он мне сейчас об этом и скажет. Но он молчит.

— Ну и хорошо, что показалось, — неожиданно заявляет он. — Значит, все решено. Едем в Москву.

— Да.

Соглашаюсь и хочу ему задать еще один вопрос, относительно мамы и Тимурика, но мой взгляд перехватывает…

Кеша.