Мой муж-монстр

Глава 21

Дима вернулся домой ближе к вечеру. С собой принес несколько пакетов с продуктами.

— Ну как ты? — он сразу с порога начинает заваливать меня вопросами. — Не скучала? Я так не хотел уезжать, оставляя тебя одну, но позвонил постоянный клиент, пришлось катать его по городу. Но зато я купил нам ужин. Сейчас разогрею и будем кушать.

— Дима, мне неудобно, что ты тратишься на меня.– Увидев в очередной раз его недовольную гримасу, пытаюсь забрать у него пакеты.– Давай хотя бы помогу?

— Вика, да я счастлив, что могу хоть чем-то тебя побаловать. Я всё сделаю сам, — он перетягивает пакеты обратно на себя. — Сиди и наслаждайся отдыхом. Ты его заслужила!

— Дим…

Пытаюсь поспорить с ним, но он меня перебивает:

— Я накрою на стол и позову тебя, можешь пока идти руки мыть.

Пришлось сесть обратно на диван. Почему все мужчины любят командовать?

Спустя пятнадцать минут Дима позвал меня на кухню. Я зашла и увидела на столе зажжённые свечи, салфетки, блюда и сок в фужерах. Что за романтический подтекст? Честно сказать, я напряглась.

— Дима, ну зачем ты так торжественно? Свечи, фужеры, — постаралась не показать своего растерянного и недовольного вида.

— Вика, я просто хотел тебя порадовать. Что тут такого? Это просто свечи. — Он показывает рукой на источник огня. — Ну хочешь, я их задую и выкину?

— Да ладно уже, — я махнула рукой, — пусть горят.

«Как-то некрасиво с моей стороны получается, парень старается, а я только критикую» — неожиданно мелькнула в голове мысль, поэтому я спешно добавила:

— Спасибо, Дим, очень красиво. Мне приятно, но в то же время дико неудобно, что я ворвалась в твою квартиру и заставляю тебя менять привычный образ жизни.

— Почему это ворвалась? Ты что меня под дулом пистолета сюда привела? — Он нахмурил брови. — Между прочим, я сам тебя пригласил. Это так, на минуточку. — Он поднял указательный палец, но тут же убрал его, поставив обе руки на бока. — И вообще, откуда ты знаешь, может я каждый день ужинаю в такой обстановке? Люблю себя, поэтому балую. — Мы одновременно улыбнулись. — А если серьезно, — он выпрямился, — то мне очень нравится за тобой ухаживать. Ты невероятная девушка.

Он пробегает по мне быстрым и зачарованным взглядом, и от этого любующегося взора хочется тотчас сбежать и спрятаться в спальне.

Дима замечает мою зажатость и тревожность, поэтому меняет тему:

— Я купил сок, ты не против? — Не сводит с меня глаз, наблюдая за моей реакцией. — Мне кажется, тебе нельзя сейчас пить спиртное, да и мне завтра за руль. Или нужно было купить вина?

— Ты всё правильно сделал. Спасибо тебе за заботу, — я взяла фужер в руку.

Дима сразу расслабился. Тоже потянулся к фужеру и поднял его.

— Тогда давай выпьем за совместный ужин? Пусть он станет нашей доброй и светлой традицией.

Я нехотя кивнула. Неужели он действительно не замечает, как своими выражениями, комплиментами и влюблённым взглядом давит на меня? Я пока не готова ответить ему взаимностью. Или это его тайная тактика напирать на мое подсознание, чтобы эти мысли засели в моей голове.

Мы чокнулись, пригубили сок и принялись ужинать. За ужином он рассказывал мне о своей жизни, где учился, кем начинал работать. Когда он забывает о наших с ним отношениях, то становится очень приятным собеседником. Мне интересно его слушать, сопереживать, восторгаться даже в каких-то моментах. Наверно из него получится хороший муж: трепетный, заботливый, внимательный. Впрочем, судя по своему мужу, я не очень-то умею разбираться в людях. Ведь наверняка Денис в начале наших отношений тоже был таким. Почему я вдруг о нем вспомнила?

После ужина, я настояла на том, чтобы помыть посуду, Дима больше не сопротивлялся, но остался мне в помощь. Вдвоем мы быстро управились и, пожелав друг другу «Спокойной ночи», разошлись по разным комнатам. Вчера я полночи не спала, поэтому сегодня быстро уснула.

Рано утром я проснулась и услышала отголоски разговора, Дима беседовал с кем-то по телефону:

— Всё хорошо, не переживай. — Периодически он замолкал, видимо слушая собеседника. — Я не могу на нее давить, это неправильно.

Это он обо мне? Я легла поудобнее, чтобы было лучше слышно. А вдруг он разговаривает с Денисом? Эта мысль меня очень напугала. Но с чего вдруг он бы стал с ним разговаривать? Они же не друзья. Дима наверно услышал, что я начала ерзать, потому что подошел к спальне и заглянул ко мне в комнату. Я закрыла глаза, притворилась спящей. Пусть он думает, что я еще сплю. Он на пару секунд притих, а потом чуть тише продолжил:

— Она очень красивая. Такая яркая, нежная, как бы я хотел, чтоб у нас с ней всё было по-настоящему.

Что? Надеюсь, мои веки не выдали меня. Что значат его слова? Как это по-настоящему?

Дима тотчас стал прощаться:

— Ладно, она просыпается. Не могу больше говорить.

Всё-таки я выдала себя. Дима постоял еще пару минут в проходе, а потом ушел на кухню. С кем он разговаривал? Это ведь был разговор обо мне? Наверняка. Он смотрел на меня в тот момент, я чувствовала его взгляд на себе. А что если прийти и спросить у него об этом? Тогда я выдам себя, что подслушивала. Ну и что? Чего мне терять? Я встала с кровати, привела себя в порядок и пошла на кухню.

— Доброе утро, ты уже проснулась? — Дима встречает меня улыбкой.

— Доброе утро. — Замираю в дверях. — Мне показалось, или ты разговаривал по телефону?

— Не показалось, садись, — пытается уйти от ответа, — накормлю тебя яичницей.

Хм. Любопытно. Зайду тогда с другой стороны. Сделала вид, что увлеклась нарезкой хлеба, а сама уточнила:

— И кто тоже вместе с тобой в такую рань не спит?

Наблюдаю за ним краем глаза. Дима напрягся, повернулся ко мне спиной, якобы для того, чтоб положить нам яичницу в тарелки и ответил:

— Мама, она у меня жаворонок и каждый день звонит, чтобы спросить как у меня дела.

— А она знает про меня? — удивлю его, наверняка он не ожидал, что я начну допрос.

— Конечно знает, я ей все уши прожужжал про тебя, — он ставит тарелки на стол.

— И знает, что я замужем?

Он снова отворачивается, чтобы налить чай.

— Нет, этого я ей не говорил. Ты же знаешь, ее поколение еще люди старой закалки.

— Но рано или поздно она всё равно узнает.

Он ставит чашки на стол.

— Ты права. Но пусть это будет лучше поздно. Тост тебе сделать?

— Нет, спасибо.

Жду когда он сядет напротив меня и задаю ему вопрос, глядя на него в упор:

— Дима, я невольно услышала твою последнюю фразу, можешь сказать, что она значит?

— Какую? Про тост? — пытается отшутиться. — Тост — это слегка поджаренный хлеб.

Принимается за яичницу, но начинает кашлять, когда я озвучиваю вслух эту фразу:

— Я имею в виду выражение из твоего телефонного разговора: «Я бы хотел, чтоб у нас с ней всё было по-настоящему»?