Глава 27

— Я хочу пойти с тобой!

— Мало ли что ты хочешь, — ответил я Адели. — Сиди дома и смотри свой телевизор. Я на тебя сердит!

— И долго будешь сердиться? — спросила она. — Подумаешь, купила шубу! Между прочим, я это сделала только потому, что у тебя самого на меня вечно не хватает времени!

— Я не собираюсь спорить с беременной авантюристкой, — сказал я, оставив за собой последнее слово. — Нужно думать головой, а не руководствоваться своими желаниями. Была бы ты дурой, простил бы сразу.

Пять дней назад она сманила Эмму в гости к Гриффинам, причем специально выбрала время, когда в их доме была одна Анжела. Посидев за яблочным пирогом, женщины сели в машину и принялись объезжать шоппинг–центры Сан—Антонио. Основной целью этого вояжа была покупка шубы и сапог для зимней прогулки в России, но, попав в магазины, женщины вошли во вкус и быстро забили покупками вместительный багажник кадиллака Анжелы. Это их не остановило, и дальнейшие покупки оформлялись с доставкой. Платила, естественно, сама Анжела. Очень скоро эту троицу начала сопровождать толпа любопытных, в которой хватало представителей местной прессы. Слава богу, что у них хватило ума отказаться от многочисленных подарков, которыми их пытались одарить в рекламных целях, и проигнорировать просьбы сфотографироваться. Конечно, их и так засняли, и потом этот забег по торговым точкам был одной из главных тем американских СМИ. В благодарность Анжелу и приехавшего домой Фрэнка научили языку, нагрузили покупками и притянули домой, выполнив за меня мое обещание. Гриффинам показали дворец с парком, накормили обедом и отправили обратно, договорившись с Фрэнком, что он пришлет электриков. Что–то выговаривать Эмме, которая наконец дала согласие на свадьбу с отцом, у меня не повернулся язык, зато я отыгрался на жене. Теперь в наших комнатах было электричество, в гардеробе лежала гора сумок с покупками, а обиженная жена целыми днями на пару с Олей смотрела кинофильмы. Нужно ли говорить, что никакая шуба ей не понадобилась?

— И кого с собой возьмешь? — спросила Адель.

— Герата, — ответил я. — И нечего на меня так жалобно смотреть. Даже без твоей выходки, я бы тебя взял только до вертолетной базы. С таким животом тебе в Адбале делать нечего.

— Милорд, к вам пришел Герат, — мысленно предупредил меня Коль.

Я с ним провел разъяснительную беседу, после которой в его мысленном общении исчезли все титулы, кроме моего. Но к «милорду» я уже давно привык, как ко второму имени.

— Пришел маг, и мы уходим, — сказал я жене. — Ничего не хочешь мне пожелать?

— Пусть у вас все пройдет хорошо! — сказала она, поцеловала меня в губы и добавила. — Удачи! И возвращайся скорей.

Я вышел из спальни к поджидавшему меня в гостиной магу, и мы с ним прошли каналами через цех к охотничьему домику, который теперь именовался вертолетной базой. Саму базу еще предстояло оборудовать, но три вертолета уже стояли на большом огороженном дворе. Тут же находился небольшой трактор, которым их протягивали через канал, и колесные платформы, с которых был снят только один вертолет. Бочки с горючим выгрузили за забором из–за опасности пожара. Пока их охраняли гвардейцы, но на днях мы собирались строить огороженное хранилище. Во дворе я увидел Николая, который крепил к вертолету кинокамеры.

— Привет! — поздоровался я с ним. — Все готово?

— Приветствую, милорд! — отозвался он. — И вас тоже, Герат. Сейчас закончу с камерами, и можно начинать. Жена возьмет радиостанцию и будет держать с нами связь с земли. Я ей уже сказал, чтобы все выходили.

Вчера мы уложили Анну на алтарь, и теперь с ней можно было мысленно общаться. Николай закончил и полез в кабину, а во двор вышла одетая в комбинезон Анна, за которой шли два дружинника с «Печенегами». Они тоже должны были лететь и, в случае необходимости, пулеметами защитить вертолет от тварей.

— Подержи! — сказала Анна одному из дружинников, сунув ему в руку чемоданчик радиостанции, после чего забралась на сиденье трактора.

— Начинаем! — сказал я и открыл канал в цех.

Тут же заработал двигатель трактора, который пополз к порталу, потянув за трос платформу со стоявшим на ней вертолетом. Как и при первой транспортировке вертушек, канал скачком увеличился до восьми метров, а «проглотив» вертолет, принял привычные размеры. Вслед за техникой в портал забежали дружинники, а последними зашли я и Герат. То же самое повторилось в цехе, только на этот раз Герат открыл канал к казармам городской стражи Адбаля. Зима шла к концу, но здесь все было по–прежнему серо, мокро и неуютно. Увидев нас, из одного из трех зданий выбежали бойцы Сивцова вместе с ним самим.

— Здравствуйте, капитан! — первым поздоровался я.

— Майор, — поправил он меня. — Здравствуйте, милорд! Всем остальным тоже не болеть. Эту птичку вы, случайно, не нам привезли?

— Нет, майор, — засмеялся я. — Это мы проводим разведку, а на время ее проведения решили навестить вас. А вам что, уже мало бронетранспортера?

— Да нет, пока хватает, — ответил он. — Хотя и вертолет был бы нелишним. Только не такой красавец, а что–нибудь отечественное, стальное и надежное. Но кто же знал, что у вас резиновые каналы. Не боитесь на нем летать?

— Об этом спрашивайте пилотов, — сказал я. — Между прочим, эта дама — ваша соотечественница. Начинаем!

Анна отцепила трос и забрала у бойцов свою радиостанцию, после чего они заняли свои места в вертолете. Николай запустил двигатель, и все поспешно отбежали подальше от вертолета. С минуту он стоял на земле, а потом медленно приподнялся, слегка наклонил вниз кабину и начал быстро набирать высоту.

— Пойдемте в помещение, — сказал я Сивцову. — Где у вас профессор?

— Пойдемте, милорд, — сказал он, забирая у Анны радиостанцию. — Позвольте поухаживать, тем более за соотечественницей. Мы уже и забыли, когда видели женщин.

Нас привели во что–то вроде столовой, куда быстро собрались все члены экспедиции, за исключением тех, кто уехал на БТРе осматривать ловушки. Пока готовили чай, Анна раскрыла чемоданчик радиостанции, подсоединила антенну и вышла на связь с мужем.

— Сделай погромче, — сказал я. — Пусть слушают все.

— Хотите узнать, откуда летят зверюшки? — спросил Григорьев.

— Да, профессор, — ответил я. — Есть такое желание. Мне не очень интересно узнать причину этого нашествия, важно то, сколько оно еще продлиться.

— Мы в последнее время совсем не видели летающих тварей, — сказал он. — И в ловушки их стало попадать намного меньше. Может быть, заканчивается лет?

— Возможно, — сказал я. — Но причина может быть в том, что мы производим интенсивный отстрел тварей по всему северу.

— Если вы уничтожите эти формы жизни, будет жалко, — сказал Григорьев. — Они уникальны.

— Меня, уважаемый Илья Борисович, эти формы с их уникальностью уже достали! — ответил я. — Они уничтожили не одну сотню тысяч моих соотечественников и уничтожат еще больше! Не у нас, а у наших соседей. Вот когда мы их будем добивать на чужой территории, тогда посмотрим, может быть, кому–нибудь и оставим жизнь. Когда их мало и питаются рыбой, они никому не мешают, хотя иметь таких соседей все равно неприятно. Уникальность это еще не основание для сохранения. Чикатило тоже был по–своему уникален.

— Было бы неплохо, если бы вы их продали нам, — сказал он. — Не всех, конечно, а хотя бы несколько особей разных видов. Мы сами, к сожалению, не имеем с собой необходимого оборудования.

— Видим отдельных тварей, — раздался из динамика голос Николая. — Но их очень мало и все летят гораздо ниже. Пока заметили только троих. Высота полета примерно пятьсот, направление — с севера на юг в сторону берега. Острова сначала исчезли, а теперь опять появились и число их растет. Но пока они совсем небольшие. Фактически это не столько острова, сколько рифы. Опускаюсь до трех тысяч.

— Похоже, что под водой расположен горный хребет, — сказал Григорьев. — А может быть, и целая горная система. Отсюда и обилие мелей и островов на большом удалении от береговой черты.

— Видим много островов, — сказал Николай. — Их буквально сотни! И это уже не голые скалы: на многих есть растительность. Есть и твари, хотя я бы не сказал, что их много. Интересно… Я опущусь еще ниже.

— Что вы увидели? — спросил я, не называя его по имени.

— Часть растительности возле самого берега изменила цвет. Фактически она уже в морской воде. Похоже, что эти острова погружаются в воду. Вижу три больших острова… Нет, дальше они сливаются в один. На нем гораздо больше зелени и тварей. Так, увидел парочку довольно крупных тварей. Сейчас наберу высоту и постараюсь оценить размеры суши.

Минут десять динамик молчал, потом Николай опять заговорил.

— Остров очень большой. На глаз его площадь составит двести–триста квадратных километров. Дальше опять тянутся мелкие островки.

— Как далеко тянется побережье? — спросил меня Григорьев.

— Около трех тысяч километров, — ответил я. — Фактически у нас не материк, а очень большой остров. — Я понял, к чему ваш вопрос. Если твари кишат по всему северу, скорее всего, такие же острова тянутся с запада на восток вдоль всего побережья.

— Очень необычный рельеф, — сказал профессор. — Я ничего подобного у нас не припомню.

— Могу дать объяснение, — мрачно сказал я. — Несколько тысяч лет назад Бог поднял для нас из океанских вод наш остров и сделал его таким, какой он сейчас. Это полностью объясняет разницу его флоры и фауны с соседними землями.

— За тысячи лет, учитывая узость проливов… — возразил кто–то из ученых.

— Нам было обещано, что тварям сюда хода не будет, — перебил я его. — Это один из постулатов религии. Пока все жители следуют заветам… Но это неважно. Мне пришла в голову мысль, что все эти окружающие наш материк мели и острова — это приподнятый участок океанского дна, служащий основой для самого материка. Интересно, насколько изменилась береговая линия севера за последние тридцать лет?

— Хотите сказать, что материк тоже медленно погружается? — спросил профессор. — А какой рельеф на юге?

— Тоже множество островов, но более крупных, — ответил я. — Там больше глубины, поэтому почти нет мелей и камней, препятствующих судоходству на севере.

— Уже пять минут летим над чистой водой, — передал Николай. — Не видно никаких признаков суши.

— Возвращайтесь, — приказал я. — Вы свое дело сделали. Профессор, вы не можете определить, погружается наш берег в воду или нет?

— Трудно сказать, — ответил он. — Раз всего за тридцать лет сюда прилетело столько живности, суша опускалась относительно быстро. Нашествие тварей усилилось в последние годы?

— Да, примерно в последние пять лет.

— Тогда, наверное, смогу. Но ведь ваш материк может погружаться гораздо медленнее, чем «насыпка» вокруг него. Вообще–то, местные жители не могли этого не заметить. Если их спросить…

— Я спрошу, — сказал я. — Но и вы посмотрите. Здесь до берега всего километров десять.

Мы сели пить чай, прислушиваясь к редким сообщениям пилота. Через полчаса возник слабый гул, который усилился, и во дворе казарм на транспортную платформу приземлился наш вертолет.

— Спасибо за гостеприимство, — поблагодарил я. — Значит, договорились? А я вам от себя передам презент — интересную книгу о динозаврах с соседних материков. Язык вы знаете, а там, помимо текста, есть и рисунки.

Мы без проблем эвакуировали летчиков и технику на вертолетную базу, а потом ушли во дворец.

— У меня к вам будет просьба, — сказал я магу. — У нас есть министр обороны, чему я очень рад, потому что мне уже армией не заниматься. А вот министра магии пока не было. Поздравляю вас с этой должностью!

— И что я должен буду делать? — усмехнулся он.

— Распределять работу моим магам и помогать решать все возникающие вопросы, — ответил я. — Их у меня уже два десятка сильных и с полсотни более слабых. Кроме того, будете курировать Академию. Но все это только пока. Из–за того, что отсутствуют магические школы, а в Академию могут попасть только дворяне, многие способные к магии саи так магами и не становятся. Мало у кого есть деньги нанимать частного учителя, да и сколько этих учителей!

— Хотите организовать такие школы?

— Обязательно, — подтвердил я. — Конечно, не сейчас, а позже. И заниматься этим будете не вы, а работники вашего министерства. Пока вы только немного меня разгрузите.

— Милорд, вы действительно думаете, что наша земля погружается в воду? — спросил он.

— Есть такая мысль, — ответил я. — Только тот русский правильно сказал, что погружение может быть гораздо меньше, чем на островах. А у нас почти повсеместно рельеф значительно выше уровня моря. Так что такое погружение еще сотни лет не будет никому угрожать. Разве что затопит отдельные участки трактов. Не стоит пока распространяться о моих догадках, они еще могут не подтвердиться. Проверим, а потом будем делать выводы.

Дома меня встретила жена.

— Рассказывай! — требовательно сказала она. — Я уже не могу больше терпеть!

— А фильмы? — засмеялся я.

— Ну, Кирен! — она толкнула меня на стул и забралась на колени. — Надоели мне твои фильмы! Один с Олей посмотрели, а потом она ушла. Беру книгу, а она не читается. Мне, между прочим, нельзя нервничать! Быстро рассказывай, что вы нашли!

— Судя по всему, твари летят с островов, которые расположены в сотне дерашей от берега, — начал рассказывать я. — А дома им не сидится из–за того, что их острова медленно погружаются под воду. Это видно из–за погибшей от морской воды растительности. Твари на островах еще есть, но их совсем немного. И к нам их мало летит: Николай за время полета видел лишь несколько штук. А русский профессор жаловался, что в небе не видно тварей, и их стало очень мало попадаться в ловушки.

— Наши охотники? — спросила она. — Их работа?

— Наверное, — ответил я. — Восемь тысяч ружей и два десятка БТР — это серьезно! К весне число боевых машин удвоим и двинем на север половину гвардии. Я думаю к началу сева полностью очистить все графства. Только в Зарду твари будут забираться от соседей, но туда можно будет стянуть больше сил.

— А что с соседями? Неужели никому из них не поможем?

— Будем принимать беженцев, — отведя взгляд в сторону, ответил я. — А в Гардарию несколько дней назад ушли маги и агенты Парда. Как только выяснят все, что нам нужно знать, сразу же вернутся. Если с Паром можно будет договориться, начнем ему каналом перебрасывать оружие.

— А если нет? — спросила она. — Неужели из–за одного сая должны гибнуть все? Ведь от них к нам даже беженцы не дойдут!

— И что ты предлагаешь? — спросил я. — Вооружать тех, кто потом тебя же этим оружием…

— Нет, конечно, — ответила она. — Но многих можно вывести каналом! Два сильных мага смогут его держать столько, что пройдет население небольшого города! А те, у кого есть накопители, могут вывести столицу! Сейчас такого делать нельзя, но если все станет плохо и начнет рушиться… Помоги хотя бы северянам. Эти никогда не забудут!

— Это ускорит гибель остальных, — сказал я. — Но, вообще–то, часть населения так можно спасти, только нужно собрать больше магов и заранее договориться кое с кем из дворян. Я подумаю.

— Ты сейчас куда? — спросила Адель.

— Схожу к деду нашей Алены, — сказал я. — Зеду на встрече намекнули, что меня хотят видеть. Сейчас в Москве пятнадцать часов — вполне подходящее время для визита. Я в прошлый раз забросил много крючков, посмотрим, на какие из них клюнут.

Светлов находился дома и очень обрадовался моему приходу.

— Садитесь, — сказал он, сам садясь на диван. — Вы опять пришли тем способом, при котором нельзя ходить в туалет? Тогда я вас не буду ничем угощать. Давайте сразу перейдем к делу. Запись нашего с вами разговора заинтересовала многих очень влиятельных людей. Но пока что они слышали только слова. Один из них готов рискнуть, причем его интересует именно тело вашего соотечественника. Отсутствие болезней, магия, пусть даже слабая, и две сотни лет жизни — это большое искушение. Его пример даст остальным возможность убедиться, что ваши слова не пустой звук. Вы не обиделись?

— За что? — удивился я. — За недоверие? Речь идет о жизни, а меня никто из них не знает. Почему мне должны верить на слово? Только вы меня неправильно поняли. Обычные саи живут не двести, а минимум триста лет, а с небольшими магическими способностями и все четыреста. Двести — это по нашему счету. Тела у меня есть, хотелось бы узнать, что мы получим за работу?

— Вас, кажется, интересовала ветроэнергетика? Так вот он готов купить для вас шестьдесят ветряков ВЭУ-10/7 по десять киловатт и провести их установку и подключение своими силами. Сами ветряки со всем вспомогательным оборудованием без монтажа стоят около тридцати миллионов рублей, но в дополнение к ним для вас отремонтированы и приведены в божеский вид пятьдесят станков разного назначения. Все, как вы хотели, без каких–либо наворотов. Сейчас такого никто не производит, но после капитального ремонта они ничем не хуже новых и очень долго вам прослужат. Естественно, что к ним прилагаются все необходимые инструменты. Как по вашему, стоит это одного тела?

— Тело стоит гораздо меньше, — усмехнулся я. — А вот новая жизнь в молодом теле на несколько ваших сроков стоит гораздо дороже. Но я в первый раз не буду заламывать цену и соглашусь на то, что дают. Один вопрос: что за генераторы?

— Заказчик предполагал, что вас это заинтересует, поэтому кое–что мне рассказал, — кивнул Светлов. — Очень качественные генераторы с одной лопастью и противовесом. Свои десять киловатт вы получите при ветре порядка десяти метров в секунду. Прослужат лет пятьдесят, и единственное, что потребует замены или восстановления, — это аккумуляторы. В них они китайские, но очень качественные. Не нужно усмехаться: Китай делает массу очень качественной продукции, надо только знать, у кого и что покупаешь. А вечного ничего нет.

— Передайте заказчику, что я согласен, — сказал я. — Только ему придется пройтись к нам, здесь мы этим заниматься не будем. И пусть прихватит фотографию места, откуда нужно будет забирать оборудование. Расчет с его стороны лучше провести сразу. Кто его знает, как повлияет его новый вид на финансовые возможности. Вот монтажные работы можно выполнить потом.

— С меня тоже много сдерете? — наполовину в шутку, наполовину всерьез спросил он.

— Драть шкуру с деда нашей Алены? — притворно удивился я. — За кого вы меня принимаете?

— Как это с вашей? — насторожился он.

— Был у вас один майор, — начал рассказывать я. — Не тот, который работает у меня министром обороны, а другой. Заболел он очень серьезной болезнью, из–за чего был брошен женой и дочерью. А мне сильно нужны опытные кадры.

— Вы его вылечили, — догадался он. — А какое отношение он имеет к моей внучке?

— Самое прямое. Мы его не только вылечили, но и сбросили лет пятнадцать. Не со всеми получается омоложение, но с ним получилось. Парень очень славный…

— Что замолчали? — хмуро спросил он.

— Он обзавелся кое–какими магическими способностями, ваша внучка — тоже. Но регулирование зачатия в их число не входит. А у них такая любовь, что не удивлюсь, если у вас скоро будут правнуки. И никто из них не намерен возвращаться. И не нужно на меня так зыркать: я здесь совершенно ни при чем. Вините свою внучку, которая сует нос, куда не нужно. И насильно я ее задерживать не собираюсь. А вас, если возьмете тело сая, могу даже взять к себе. Алена о вас много рассказывала. Со временем можете дослужиться до канцлера. У нас такой должности нет, но для вас введем. Ну что вас, в самом деле, здесь держит? Внук, который вспоминает о деде только тогда, когда ему от вас чего–нибудь нужно? Дети–то давно живут своей жизнью. Хорошо, если вы видитесь два–три раза в год. Но вам не возбраняется их навещать.

— Интересное предложение, — задумался он. — Я подумаю.

— Подумайте, — согласился я. — Только думайте не слишком долго: в вашем возрасте и состоянии ничего не стоит откладывать даже на завтра. Что если оно для вас не наступит? Прощай четыре века жизни!

— Черт бы вас побрал! — сказал он, зло уставившись на меня. — Что с меня возьмете?

— Что мне нужно, вы знаете, — ответил я. — А что сможете дать… Я не в курсе ваших возможностей, поэтому свой вступительный взнос в новую жизнь установите сами. Только учтите, что чем больше мы туда притянем, тем быстрее решим все сложности и лучше устроим жизнь.

— А где будут искать пару дети Алены? — спросил он. — Отпустите на Землю?

— Тоже вариант, — согласился я. — Но ведь у нас уже и люди работают. Пока еще немного, но их число будет расти. Мы подкрепляем их магией, а это даже в человеческом теле не меньше ста пятидесяти лет жизни. Вижу в ваших глазах вопрос и сразу говорю «нет»! Это я имею в виду магию. Никому на Земле мы ее давать не будем. Та магия, которая доступна людям, не позволяет открывать каналы и делать много другого и не передается по наследству. А вот влиять друг на друга вы сможете, что ни к чему хорошему не приведет, а это неизбежно ударит по нам. В вопросах магии это наша принципиальная позиция, и совершенно неважно, что мне за нее могут предложить.

— Возьмите фотографию, — сказал он, протянув мне конверт. — Это одна из комнат клиента. А за мной придете сюда. Телефон есть? Сейчас я вам дам свой номер. Если меня не будет, позвоните. Но мне нужно три дня на устройство всех дел.

— Через четыре дня я за вами приду, — согласился я. — Не нужен номер, я его знаю от Алены.

— Как сходил? — встретила меня вопросом жена.

— Прекрасно сходил, — улыбнулся я. — За одно тело получим нужного оборудования у услуг на пару миллионов баксов. Маловато, но это только первый блин. Клиентам нужно созреть, а потом мы увеличим цену. И появление саев в России тоже нам на руку. Заодно договорился с дедом Алены.

— А он что даст? — спросила она.

— Меня его цена мало волнует, — сказал я. — Я его сделаю канцлером или первым министром и сброшу на его плечи половину своих дел. Он с ними справится гораздо лучше меня. Только перед этим с помощью магии накачаем его знаниями, и пусть немного поработает на низовых должностях, чтобы понять местную специфику. Для меня кадровый вопрос является самым важным.

— Так что, все тела пустим на продажу? Сколько их у нас?

— Два дня назад на рудники отправили больше трехсот пленных. Но туда посылаем только тех, у кого нет никакой магии. Больше сотни магически одаренных сидят в подвалах бывшего дворца Стора, а еще есть несколько со стертыми личностями. Со своими врагами мы разобрались, но они еще остались в Дарминии. Наверное, я не позволю тварям съесть там всех жрецов, а у нас появятся способные к магии тела.

— Когда ты так рассуждаешь о саях, мне становится холодно! — передернула она плечами. — Тех, кто тебя ненавидит и готов причинить вред, очень немного, а ты готов записать во врагов всех. Это из–за тел?

— За кого ты меня принимаешь? — обиделся я. — Я, может быть, зачерствел, но не до такой степени, чтобы стирать личности всем подряд только потому, что нужны деньги! Ни один невиновный не пострадает. Это не значит, что будем пускать к себе всех подряд, но для своих целей я буду отбирать саев только после проверки.

— Милорд, охрана ворот передает, что к вам на прием рвется женщина, — мысленно сообщил Коль.

— Какая еще женщина? — спросил я. — Что ей от меня нужно?

— Сообщили, что очень красивая, — ответил секретарь. — Некая Мара Пард. Говорит, что пришла за своим мужем. Сказала, что если ее не пустят, ляжет в воротах и никуда не уйдет…

— Пусть ее проводят ко мне, — приказал я. — Адель, сейчас сюда придет скандальная красотка, поэтому тебе лучше уйти в спальню.

— Какая красотка? — удивилась она. — И почему я должна от нее прятаться?

— Требует, чтобы ей вернули мужа, — пояснил я. — Готова отстаивать свои права, лежа на камнях перед воротами. Если верна моя догадка, ее мужем был брат Пард, которого мы заселили другой личностью. Но я не знал, что братья женятся.

— Они ничем не хуже других, — сказала Адель. — Просто их жены, как правило, живут в провинции, и братьев к ним отпускают трижды в год. В общей сложности они проводят с женами целый сезон. Некоторые привозят их сюда, но это бывает редко из–за дороговизны столичной жизни. Милый, как хочешь, но я теперь отсюда никуда не уйду! Такая любовь…

Когда дружинник ввел в приемную эту Мару Пард, я понял, что, помимо сильно красивых женщин, существуют и запредельно красивые, а Адель потом призналась, что никогда не видела такой красоты. И еще было видно, что она из последних сил сдерживается, чтобы не зарыдать. Черт, наверное, тот Пард был не так уж плох, если из–за него убивается такая девица!

— Милорд, Верните мне мужа! — обратилась она ко мне таким голосом, что поневоле вызвала озноб. — Вы уничтожили братство, но его благость Первый жрец сказал, что Пард жив, и что он у вас!

— Извини, милая, но у нас не твой муж, а только его тело, — сказал я. — Братья выступили против нас с оружием в руках, хотели убить меня и убили много моих людей. Я лишь ответил ударом на удар! Мы не стали убивать тела захваченных в плен, убили только их души, а в тела поселили других.

— Мне говорили что–то такое в том месте, куда я ходила! — упрямо сказала она. — Но в браке бог соединяет не только души, но и тела. Раз живо тело, это тело моего мужа, и я прошу мне его отдать!

— А зачем тебе тело без разума? — удивился я.

— Почему без разума, — удивилась уже она. — Вы же сами сказали, что в нем есть чей–то разум. Неужели я ему не подойду? Я не смогу жить без мужа, лучше умереть!

— Я забыла, а ты, наверное, вообще не знаешь, что жены жрецов вторично не могут взять мужа, — мысленно сообщила Адель. — Это и другим нелегко, а им запрещено под страхом смерти. До тебя жрецов никто не убивал, тем более в таких количествах, поэтому этот обычай многими забыт, но он по–прежнему действует.

— Пард! — связался я с начальником службы безопасности. — Немедленно приезжай ко мне!

— Уже еду, милорд! — ответил он. — Могу я узнать, что случилось?

— Ко мне заявилась жена твоего тела! Очень красивая девица, я таких здесь еще не видел. И она требует, чтобы ты признал ее своей женой! Определенные резоны это требовать у нее есть. Браком здесь соединяют тела и души, поэтому по закону ты ей по–прежнему частично принадлежишь. Ее настойчивость еще объясняется тем, что она не сможет вторично выйти замуж. В общем, смотри сам, но если понравится, обязательно проверьте магией. И не вопросами, а по полной программе. Не та у тебя сейчас должность, чтобы…

— Я все понял, милорд! — поспешно сказал он. — Через двадцать минут буду у вас.

— Ждите здесь, — сказал я Маре. — Скоро приедет тот, кто вам нужен, и все свои вопросы будете решать с ним сами.

— Что будешь делать, если набежит много таких жен? — спросила Адель, когда мы вышли из приемной в гостиную. — По закону они действительно имеют права на тела своих мужей. И то, что мужья мятежники и твои враги, ничего не меняет. Хоть мертвое тело, но ты обязан отдать. Если тела уйдут на Землю, я не вижу никаких проблем, но если ты их начнешь давать своим людям здесь, это нужно иметь в виду.

— Разделю на женатиков и холостяков, — согласился я. — А со временем узаконим разводы и разрешим вторично вступать в брак.

— Ты разрешишь, а алтарь? — спросила жена. — Жрецы не просто так суют в него руку. Рука ведь может оказаться и пустой, без брачного шара.

— Милорд, мне только что передали, что вернулись агенты, которых отправляли в Алтумар, — связался со мной Пард. — Сопровождавшие их маги разъехались по домам, а агенты ждут в службе. Не вовремя принесло эту жену!

— Хоть что–нибудь сообщили? — спросил я.

— Только несколько слов. Наших агентов они не нашли, но встретились с капитаном Хогертом. Тот им сообщил, что они ушли к Пару и не вернулись. А потом прибежали гвардейцы Гардаров и очистили трюмы от оружия. Матросов с корабля разогнали и поставили на нем караулы, а капитана арестовали, но позже отпустили. Никто с ним не разговаривал ни при аресте, ни после. Корабль потом вернули, но без корабельной казны. Поэтому он в отчаянии: ни найти своих матросов, ни набрать других без денег не получится, а ссуду чужаку в такое время никто не даст. Он сидел голодный на корабле и не знал, чем оплатить стоянку, пока наши не помогли. Греб сказал, что удалось напасть на след агентов, но я не стал его расспрашивать, связался с вами.

— Я плохо помню Греба, — сказал я. — Кто у него был напарником?

— Алек, милорд. Ольт их на задания всегда посылал вместе.

Алека я помнил хорошо, поэтому сразу с ним связался.

— Все плохо, милорд, — сказал он. — И виной всему нынешний герцог. Это ведь не он разбил Дарминов, а уцелевший при штурме столицы генерал Дирс. Почти вся его гвардия полегла, а его самого контузило пулей, и не добили только потому, что приняли за мертвеца. Пар тогда уцелел случайно, потому что развлекался с какой–то дворянкой в охотничьем доме. Когда он узнал, что столица взята штурмом, а отец и младший брат убиты, перепугался и бросился в бега. Поэтому наши парни имели дело не с ним, а с генералом. Уже позже, когда вооруженное нами ополчение начало уничтожать отряды Дарминов, герцог примчался в ставку генерала, арестовал его якобы за бегство с поля боя, а потом собственноручно казнил. Пострадали и многие, кого приблизил генерал, в том числе и наши агенты. Наверняка они все рассказали новому герцогу, но это не повлияло на их судьбу. Мы смогли выяснить, что они были арестованы, а живы или нет сейчас, узнать не удалось.

— А какая обстановка в Алтумаре?

— Все плохо, милорд. Герцог не изменил своим привычкам и по–прежнему ничем, кроме женщин и выпивки, не интересуется. Вельможи герцога Дорина или погибли в войне, или казнены его сыном, и страной управляют его дружки. Собственно, насколько мы поняли, никакого управления нет. На границе с Дарминами происходят постоянные стычки, а северянам никто никакой помощи оказывать не собирается. И на местах тоже нет никакой власти, потому что война погубила большинство знатных родов. Боюсь, милорд, что в Гардарии вам сейчас разговаривать не с кем. Если какой–то порядок еще сохранился, то только на севере. Северянам не помогают, но их и не трогают. Но им сейчас не до нас.

Загрузка...