Мой Охотник

Глава 2

Через день я крутилась у зеркала и смотрела на себя. Высокая, стройная, с длинными светлыми волосами, уложенными в красивую прическу. Бежевое платье до колен с маленькими камнями очень хорошо смотрелось на загорелой коже. Босоножки на высоком каблуке, сумочка под цвет платья – выглядела как принцесса, и даже взгляд подходящий – печальный. Но это сейчас – наедине с собой.

Подняла руку, чтобы снять цепочку с подвеской, но не смогла. Вздохнула, все же попыталась расстегнуть замок, понимая, что лучше надеть колье, да и сережки от набора уже вдела в уши, а снять любимое украшение не могла.

В дверь позвонили, и я убрала руку, радуясь в душе, что чужое вмешательство помешало мне снять цепочку. Пусть так.

Направившись в коридор и посмотрев в глазок, улыбнулась и открыла дверь. На пороге стоял, как всегда, элегантный Иван с шикарным букетом бордовых роз. Он протянул их мне и произнес:

– Самой очаровательной девушке! Я покорен твоей красотой с первого взгляда.

Взяла цветы и, улыбнувшись, благодарно прошептала:

– Спасибо.

Котлов подошел ближе и, поедая жадным взглядом мое тело, выдал:

– Завидую сам себе! Только у меня есть такая нежная принцесса.

Смутилась, повернулась, сделав шаг назад, понесла цветы в кухню. Взяла вазу и, наполнив водой, поставила в нее букет. Мгновенно почувствовала приближение за спиной, и резко развернулась, не допуская к себе никого, чтобы… не ждать неприятностей. Заметив, как нахмурился парень, произнесла:

– Прости, не люблю общаться спиной.

Котлов улыбнулся и вдруг протянул руку, погладив по щеке и шее, что вызвало скованность. Нежно провел пальцем и задумчиво выдал:

– Это цепочка тебе не подходит. Слишком простая для моей принцессы. Кстати, у меня есть для тебя подарок.

Тут же вцепилась в свой кулон и ответила:

– Не нужно. Я уже задумала украшение к платью, поэтому не беспокойся. Собиралась надеть его, но ты позвонил, и я вынуждена была оставить это занятие.

Котлов на секунду вышел из кухни и вошел с красной бархатной коробочкой. Открыл и показал колье и роскошные серьги из белого платинового золота с бриллиантами.

– По индивидуальному заказу изготовили, – с восторгом похвалился он и, оказавшись позади меня, помог снять мою цепочку. Хотел откинуть в сторону на стол, но я не дала, чуть громче положенного звонко воскликнув:

– Не бросай! Отдай мне.

Иван нахмурился и, пожав плечами, вручил ее мне, а сам принялся вдевать сережки в уши, после того, как снял старые.

Через секунду повернул меня к себе и восхищенно выдал:

– Бесподобно! Они созданы для тебя!

Улыбнулась, пытаясь принять его слова, но все это нагромождение на моей шее вызывало какую-то непонятную горечь и раздражение. С силой сцепила свою ладонь, в которой была цепочка, и благодарно произнесла:

– Большое спасибо!

Парень ухмыльнулся, от чего на лице появилась хищная улыбка, и, поправив рукой свои светлые волосы, воскликнул:

– Знал, что тебе понравится! Любая девушка мечтает о таком! Но только моя принцесса будет носить эту красоту!

Кивнула, совсем так не считая, более того, искренне мечтала от них избавиться, поэтому поспешно предложила:

– Пойдем?

Он прищурился и довольно выдал:

– А как же поцелуй имениннику?

Замерла и тут же ощутила его губы на своих. Теплые, мягкие, приятные. Они успокаивали, дарили нежность. Прерывая ласку, Иван чуть сжал мою талию и хрипло проговорил:

– Рита, когда уже ты перестанешь меня мучить?

Сглотнула, понимая, что я уже затянула с воздержанием, но не могла себя перебороть. Не могла и не хотела…

– Прости. Я…

– Скажи, я у тебя буду первым? – вдруг спросил Котлов, чем вызвал оцепенение.

Видела в его глазах надежду, безумное желание оказаться единственным, но, зная, что этому не суждено случиться, ответила:

– Нет.

Шок, гнев и непонимание мгновенно пронеслись на его лице. Он грубо дернул меня, как будто приводя в чувство, не контролируя себя, и воскликнул:

– Тогда почему, черт возьми, мы два года как подростки держимся за ручки и не переходим рамки поцелуев?

– Я не заставляла тебя со мной общаться, ухаживать. И я точно знаю, ты не вел жизнь монаха это время, чтобы переживать, что ты во мне нуждаешься! – категорично выдала и отступила в сторону.

Повисла угнетающая тишина. Мужчина тяжело дышал, а потом подошел ближе и с надеждой в глазах поинтересовался:

– Тебя изнасиловали?

Удивленно посмотрела на него, не ожидая столь чудовищного вопроса, и выдохнула:

– Нет! Почему ты так решил?!

Через секунду он оказался близко, дернув меня на себя, отчего я испугалась, совсем не ожидая подобного поведения. Его лицо было озлоблено, что я видела впервые. Иван схватил меня за руку, сжав, и грубо процедил:

– Тогда скажи, почему вела себя как испуганная девственница, стоило мне зайти дальше поцелуев? Что не так?

Посмотрела на него, удивляясь словам. А почему я собственно должна была прыгнуть к нему в постель, оттого что он ухаживает за мной? Платить телом за внимание, которое он уделяет, и средства, что тратит на меня?! Я сама в состоянии позаботиться о себе, и не собираюсь унижать себя, считая, что нужно вознаградить за то, что он сам предложил добровольно. Общением, но не телом. Я не хотела и не обещала ему ничего! И первые полгода старалась оттолкнуть, но он поразил, действительно поразил своей нежностью и заботой, а теперь, оказывается, я девственницу играла.

Вложила в свой взгляд все эмоции и направилась в коридор, включив свет. Подошла к зеркалу, без слов пытаясь снять его колье, что не получалось. Руки совсем не слушались.

– Ты что делаешь? – с возмущением и волнением проговорил Иван, продолжая стоять на месте, дергая правой ногой.

– Снимаю твою вещь. Я остаюсь дома, а ты уходишь и забираешь свое украшение. И больше прошу сюда не приходить.

Иван моментально оказался за моей спиной и попытался обнять, но я убрала руки, продолжая снимать сережку.

– Рита, зайка, прости. Был удивлен и сморозил лишнего. Прости.

– Уходи, – произнесла, в душе радуясь, что не пойду на сборище, где будет огромное количество людей.

– Принцесса, что мне сделать, чтобы ты не обижалась. Я… не хочу тебя потерять. Черт, если ты считаешь, что еще рано для секса, значит, подожду, но не будь такой жестокой в мой день рождения.

Замерла, сжимая вторую серьгу в ладони. Точно, у него сегодня праздник, а я… веду себя, как стерва. Вздохнула, пытаясь успокоиться и прийти в норму, а потом повернулась к нему, замечая в глазах парня раскаяние и мольбу. Закусила губу и прошептала:

– Извини, что вспылила…

– Это ты прости, – поспешно проговорил он и, взяв сережки в свои ладони, вновь принялся надевать. Как только вдел в уши, предложил: – Тогда пойдем? Гости собрались, только именинника и его очаровательной принцессы нет.

Кивнула и, взяв сумочку, показала ему на дверь. Только спустились и вышли из подъезда, направляясь к его машине, как застыла, не в силах сдвинуться с места. Напротив спортивной иномарки Котлова стоял Охотник, прожигая меня тяжелым, гневным взглядом.

Даже не описать словами мое состояние. Я полностью ушла в себя, пытаясь понять, что Волков здесь делает и почему это меня так волнует.

Иван обнял меня за талию, отчего глаза Сергея загорелись красным огнем, а потом с веселой ноткой в голосе выдал:

– Ой, Ритуль, я тебе не говорил? Так получилось, что отец приставил ко мне телохранителя. У него там какие-то неурядицы по бизнесу, временные, но ты не волнуйся, все в порядке. Еще немного, и будет, как всегда.

Даже не смогла выдать слово, только смотреть в голубые, нет темно-синие глаза, ведь сейчас они напоминали бушующее море, и надеяться, что это случайность. А злость Волкова – это следствие его гнева, что мы вновь встретились. Как он там сказал про меня: «…девочка, с которой хочется поиграть…». Что же… теперь все по-другому.

Повернулась к Ивану и прошептала:

– Надеюсь, это временно.

– Тоже так думаю, – ласково произнес он, а потом повернулся к Волкову, продолжающему смотреть на нас, и произнес: – Сергей, это моя невеста Маргарита.

Он только ему кивнул, а потом перевел взгляд на меня и почти отрезал:

– Волков Сергей.

– Соркина Маргарита, – выдала, стараясь говорить, как можно холоднее, а потом повернулась к Ване и сказала: – Нас ждут.

– Точно. С нетерпением ждут! – выдал он и повел меня к машине, усадив на заднее сиденье. Сам же расположился спереди в кресло пассажира.

Всю дорогу была не своя, зная, как себя вести, но не представляя, где я найду столько сил для осуществления своей цели. Нет, я справлюсь. Не буду замечать его. Он тут на работе, так пусть и работает.

Всю дорогу смотрела в боковое стекло, совсем не слушая, что говорил Иван, пока не почувствовала требовательные нотки, направленные в мою сторону:

– Маргарита, ты меня не слушаешь?

– Прости, отвлеклась на секунду, – произнесла, ответив на его пронзительный, подозрительный взгляд.

– Милая, когда у тебя защита диплома? Хотел сделать тебе сюрприз, пригласить съездить со мной во Францию, чтобы отметить твой красный диплом. Ты достойна лучшего!

Не думая, мгновенно выпалила:

– Нет, я не могу. Я обещала детям…

Котлов повернулся ко мне и с возмущением воскликнул:

– Дети? Дети! Родная, ты не должна проводить с ними столько времени. Я тоже помогаю, ты же знаешь, но это не означает, что я должен принимать личное участие! Приличной суммы достаточно. Ты губишь себя.

«Гублю себя?! Чем это?» – подумала, все больше склоняясь, что Иван никогда меня не поймет, да и никто, наверное.

– Это не так, и… я не хочу говорить на тему детей, – прошептала, не желая обсуждать такие вопросы при Охотнике. Пусть он делает вид, что не слушает, но этот мужчина подмечает все, даже интонацию и любое неправильное движение, делая свои выводы, зная куда надавить и как все разрушить.

– Ладно, солнышко. Переговорим на эту тему позже. Просто я хотел уже приобрести билеты на самолет.

Ничего не сказала, осознавая, что могу грубо ответить, чего старалась избежать. Стоило только подъехать к огромному особняку, находящемуся в элитном районе столицы, я поспешила выйти, чтобы мне никто не открывал двери. Прошла вперед и стала ждать Ивана, вдыхая чистый прохладный воздух. Ночью да и утром был дождь, а после обеда распогодилось.

Элегантный парень в черном костюме подошел ко мне и, предложив руку, которую я взяла, повел меня вперед. Каждой частичкой тела чувствовала взгляд Волкова, что было невыносимо. И это сейчас, когда еще и несколько часов не прошло, а что будет через неделю?!

Может, я зря переживаю, и Сергею совершенно плевать на все, кроме его истинной стихии – охоты, а если увидит мои судорожные метания, только посмеется. Нет, ну сколько уже можно мучить себя? Все хорошо. Да, будет, когда он полностью исчезнет из моей жизни…

Даже не заметила, как мы пришли в просторный холл, кричащий о богатстве владельцев, а дальше в зал, поражающий великолепием, начиная от потолка с хрустальными люстрами в три яруса и заканчивая полом из керамогранита, а также невероятной лестницей из натурального белого камня. Гости в шикарных и деловых нарядах стояли кучками, общаясь друг с другом. Увидев нас, все стали фальшиво улыбаться, скрывая свою зависть и, возможно, злость. Такие искусственные, ненатуральные. Ни одного не увидела с искренним любопытством или теплотой в душе, что пугало.

«Что я здесь делаю?!»

Видела Алину, но не желала общаться. Она подошла к нам, но уже через несколько секунд убежала, приметив солидного мужчину, стоящего у колонны с бокалом шампанского в руках. Через время Алина повела его в неизвестную сторону.

Это мой первый светский выход с Иваном. Раньше я находила отговорки, в том году на его именины слегла с ангиной, а сейчас не смогла отказаться. Мне нравится у нас дома, где чувствуется любовь, где в глазах родных и друзей радость и нежность.

«Я не хочу быть здесь!»

Внизу живота стянуло тугой спиралью, что не могла шевельнуться, когда все стали подходить и поздравлять моего спутника. Потом пытались меня обнять, что я тяжело восприняла, отступив на шаг.

Иван понял, что со мной что-то не так, и, обняв, сказал, что его невеста стеснительная, а он очень ревнив, так что приветствия достаточно. Была благодарна ему. Мне хватало резких духов и фальшивых улыбок, а вопросы о том, когда у нас свадьба, я полностью игнорировала.

«Я не ханжа. Мне нравится общаться: постоянно выступала на публике с презентациями, исследовательскими работами и не боялась ничего. Но тут все по-другому, что меня выводило из себя. Я не хочу общаться с людьми, которые фальшивят, играют в свои грязные игры. От таких я жду только удара в спину».

Каторга длилась вечно, как мне казалось, ужин прошел более-менее, а потом все пошли на улицу, где была приготовлена поляна со столиками, на каждом стояли фужеры с шампанским, закусками и фруктами. Все постоянно подходили к нам, и я, посчитав, что можно ненадолго скрыться, прошептала, что мне нужно отойти.

Иван извинился перед солидным мужчиной, работающим адвокатом, его молодой женой, кидающей призывные взгляды имениннику, и повел меня в особняк, где на первом этаже находилась дамская комната. Попросила его не ждать и вошла внутрь, забыв закрыть дверь. Долго стояла у зеркала, пока в комнату не вошла невероятно красивая брюнетка с длинными волосами. Обтягивающее черное платье подчеркивало ее стройную фигуру. Красивая, даже шикарная, и явно нерасположена ко мне, если судить по придирчивому взгляду. Она улыбнулась и проговорила:

– Ты среди гостей, наверное, не запомнила меня, да и понятно, если не живешь в светском обществе, а прибыла из глубинки. Я Александра.

– Я из Новосибирска. И общество везде одинаковое, только люди разные, особенно те, кто высокого мнения о себе, – спокойно ответила, смотря в ее прищуренные карие глаза.

Она хмыкнула, а потом проговорила:

– Ладно. Поняла, что я стерва, а ты ангел, но хотела бы подружиться с тобой.

– Спасибо. Польщена. Извини, мне нужно идти, – ответила, не желая таких вот подруг, и пошла к двери, как вдруг услышала:

– Будь осторожна! Он не такой… Совсем другой…

Повернулась к ней и, замечая в ее глазах страх, прошептала:

– Кто ты?

– Я бывшая любовница, и, наверное, настоящая. Нас много, так что можешь не запоминать. Но не об этом я тебя предупреждаю.

– Тогда о чем?

– Неважно! Иди, – грубо буркнула она и отвернулась.

Непонимающе посмотрела на нее, и вышла. Всю дорогу пока шла, чувствовала взгляд, но, повернувшись, никого не увидела.

«Да что со мной? Мерещится?!»

Замечая, что Иван разговаривает уже с другим мужчиной, улыбнулась ему и, взяв фужер с апельсиновым соком, пошла в сад. Красивый, ухоженный, но я не могла любоваться, думала над словами девушки. Постоянно посматривала на часы, радуясь, что еще немного, и я смогу отправиться домой. Дошла до красивого фонтана и села на скамейку, оставив бокал на камне, проводя пальцами по выступам.

Случайно услышала шум, и повернула голову к подрезанным кустарникам, замечая маленького светловолосого мальчика за ними. По возрасту ему лет пять или шесть. Тихо поднялась и осторожно пошла к нему. Он заметил меня и насторожился, а я медленно двигалась к нему, улыбаясь, стараясь его не вспугнуть. Подойдя совсем близко, заметила, что он стоит в пижаме с голыми ногами, что у него длинные волосы, нос с горбинкой, и есть привычка прятать руки за спиной. Увидев, что он хочет скрыться, сказала:

– Привет. Давай знакомиться?

Он с испугом посмотрел на меня и сделал шаг назад. Закусила губу и попыталась успокоить:

– Не бойся. Я не обижу. Только хочу подружиться с тобой. Можно?

Паника в глазах ребенка не проходила, и поэтому я присела на корточки и предложила:

– Ты любишь загадки? Давай поиграем?

Малыш вновь посмотрел по сторонам, а потом махнул мне рукой, зазывая за собой, и побежал вперед. Ничего не понимая, бросилась за ним, стараясь это делать медленно, чтобы не догнать.

Мы обогнули сад, притом не по дорожке, а окольными путями, и пришли в закрытый, даже я бы сказала заброшенный участок старого сада. Много деревьев и кустарников, за которыми много лет не ухаживали. Чуть в стороне росло три огромных дуба, а рядом с ними стоял деревянный домик, около которого насыпан песок, где валялись игрушечная машинка без одного колеса, расколотое ведерко и лопатка. Оглянулась по сторонам и поняла, что мы на задней части резиденции, и отдельный дом, который находился здесь, был как дополнение к особняку. Очевидно, первоначально построенное здание, а теперь заброшенный домик.

Усевшись на песок, совсем забывая про бежевое платье, жалея, что я не в джинсах, улыбнулась мальчику и показала на ведерко, весело предложив:

– Давай с тобой построим пирамидки?

Он удивленно посмотрел на меня и потянулся к ведерку. Замерла, с ужасом наблюдая, что у малыша на руках по три пальца соединены вместе. Синдактилия. Заметив мое внимание к его кистям, он мгновенно прижал к лицу свои ладошки и весь сжался, ожидая чего-то ужасного. Как только выдохнула, потянулась к нему и обняла, убежденно выдыхая:

– Не бойся, маленький. Ничего страшного. У деток такое бывает. Часто. Потом тебе сделают операцию, и ты забудешь об этом. У тебя будут самые хорошие пальчики на свете. Честное слово!

Он перестал дрожать. Посмотрел на меня своими огромными светло-зелеными глазами, пытаясь осмыслить мои слова, и сглотнул. А меня как будто парализовало, чувствуя под своими руками на его голове шишки – огромные гематомы. Немного оттянула футболку и увидела на спине уже черные синяки.

«Что творят с ребенком? За что?! Как так можно?! Его избивают… за пальчики, но малыш не виноват! Как такое возможно в доме Котловых?»

Я вновь обняла его, пытаясь не показывать свой страх, и прошептала:

– Давай поиграем?

Мальчик кивнул, но ничего не сказал, и я принялась учить его делать башни и окошки в них, думая про себя, что можно сделать, чтобы помочь ребенку. Песок был влажный, что очень нам помогало. Спустя время, когда десять пирамид было построено, я спросила:

– У меня есть конфетки. Будешь?

Он нахмурился, а потом кивнул. Значит, не умеет говорить.

Достала все, что у меня лежало в сумочке: несколько ирисок и две сосульки, и протянула ему. Малыш схватил их, и сел ко мне боком, переживая, что я заберу. Открыл дрожащими руками одну, засовывая в рот, украдкой посматривая по сторонам, а остальные спрятал в ямке и засыпал песком, чего я совсем не ожидала, продолжая смотреть с открытым ртом. Когда малыш проглотил лакомство, вдруг принялся раскапывать яму и, вытащив две конфетки, одну положил в карман, вторую в рот, а оставшиеся закопал.

Только хотела спросить про маму или других взрослых, как послышался женский хриплый голос со стороны дома. Я повернулась назад, но тут же почувствовала маленькие кулачки на своем бедре. Малыш меня отталкивал и показывал в ту сторону, откуда я пришла.

«Он хочет, чтобы я ушла».

Кивнула и встала, но, не удержавшись, повернулась в сторону ветхого дома, как вдруг мальчик побежал вперед и выставил руки в стороны, защищая ту территорию, где находилась, наверное, его мама.

Ребенок нахмурился, и создалось впечатление чего-то знакомого. Он вновь показал рукой мне на выход. Я пошла, чтобы не расстраивать его, а потом повернулась и спросила:

– А можно я приду? Потом? С книжкой или…

Он надул щеки, а потом полез в карман и вытащил сосульку. Поднял ее вверх, чуть улыбаясь.

– Хорошо. Я принесу, – проговорила и пошла, периодически посматривая на то место, где он стоял. Мальчик непрерывно глядел на меня, пока я не скрылась из его поля зрения, спрятавшись за деревьями.

Улыбнувшись, он съел свою конфету и направился к дому. У крыльца задержался и, посмотрев по сторонам, убедившись, что никого нет, вошел внутрь.

Была растеряна и не представляла, что делать. Одно точно, так оставлять нельзя. Малыша избивают, а с его матерью что-то случилось.

Было желание пойти в этот дом и все узнать, ведь я не могу вот так все оставить. А если спросить у Ивана? Нет. Это не дело. Если ребенок живет на их территории, значит, Котловы знают, в каком положении он находится.

В таком возрасте ребенок не говорит, с ним не занимаются, он предоставлен сам себе. И все же, что с матерью?

Только сделала шаг вперед, как тут же рот закрыла сильная ладонь и меня прижали к мощному мускулистому телу, сжимая второй рукой талию.

Отчаянно стала бороться, как услышала:

– Рита, не лезь, куда тебя не просят.

«Охотник!» – подумала и попыталась вырваться, но Волков не отпускал, отчего я вся пропитывалась его запахом, силой, ИМ. Он убрал ладонь с лица, прижимая уже двумя руками, и прохрипел мне в волосы:

– Перестань дергаться, девочка, и успокойся.