Мой опасный ректор академии космодесанта

Глава 21. Зачёт!

С массажного стола сползать не хотелось.

Ректор, судя по всему, не хотел сползать с меня, потому что он выпрямился далеко не сразу, и я словила несколько блаженных минут под его приятной тяжестью. Хвостик блаженствовал в тисках своего чёрного сообщника.

Когда рихт всё же слез с меня, мне стоило больших трудов оторвать свою своенравную пушистость, лианой обвившую ректорский хвост.

Зартон, что характерно, не торопился призывать белого наглеца к порядку, заинтересованно поглядывая на настойчивые попытки пушистого захватчика удержать его черное чудовище. Мне даже показалось рихтов хвост специально изгибался в нужных местах, чтобы обвивать его было удобнее.

Перехватив мой взгляд, ректор вернул себе суровый вид, убрал хвост за спину, кивнул мне и молча удалился.

Мечтательно вздохнув, я направилась в душ. Жаль, что ректор так рано ушел и не захотел присоединиться. Какой был бы кайф: вместе постоять под льющейся водичкой, подставляясь под умелые рихтовские руки…

Я мечтала и задумчиво намыливала кисточку балдеющего хвоста, когда дверь душевой за моей спиной с грохотом распахнулась.

Радостно взметнувшаяся намыленность утонула в могучем кулаке. Клочья пены полетели в стороны.

Широкая ладонь между лопаток вжала меня в плитку душевой.

— Я решил, Ролис, — вкрадчивый голос над головой вынудил предвкушающе растечься животом и грудью по прохладной стене. — От таблеток эффект слабоват. Необходим водный массаж. Исключительно в оздоравливающих целях.

— Необходим, ага… — промурлыкала я, выгибаясь в пояснице. — В оздоравливающих. И в профилактических целях тоже!

Я отвела руку назад, нащупала намыленной ладонью ректорское орудие оздоровления, погладила крупную головку, скользнула на основание, пробежалась пальчиками по внушительным окружностям, обхватила ствол плотнее. Рихт медленно задвигал бёдрами, проскальзывая членом в моей ладони, намотал взбудораженный таким поворотом событий хвостик на запястье, поднял мою ногу и вдавил коленом в плитку.

— И в профилактических, — подтвердил ректор, проскальзывая своим хвостом по клитору.

Я глухо застонала, выгибаясь сильнее, а рихтов хвост уже хозяйничал внутри меня, наглаживая, растягивая, натирая так, что я случайно сорвалась в оргазм. А потом ещё один. И ещё. Что-то я совсем уж чувствительная стала.

Ректору стало мало моей ладони. Мощный хвост властно обвил мою голень, зафиксировав её у стены. А затем неспешно и неотвратимо ректор наполнил меня собой.

Мои волосы утонули в освободившемся кулаке рихта. Зартон яростно вдавливал меня могучим торсом в стену, погружался в мои глубины молча, сжимая волосы и хвост, натягивая их, сминая в кулаках.

Я даже стонать уже не могла. Молча глотала воздух пополам с водой, дрожала от его размашистых движений, и почему-то иногда шептала «спасибо». Ректор кончил с глухим рыком, впечатывая меня в стену и отправляя снова в галактические дали.

Обретя дыхание, я, откинув голову на его мощное плечо, робко попросила уколоть мой хвост ещё раз.

— Ты и так накачена каудалом на неделю вперёд, — небрежно погладил меня по пояснице рихт. — Так и предоз схватишь. Поэтому, повторю, никакого пси-режима.

— Что такое каудал? — промурлыкала я, стараясь не показать своего разочарования.

— Каудальная жидкость, — задумчиво пояснил ректор, — кауда по-латински хвост. Есть название сложнее и длиннее, но каудал прижился.

Ректор на прощание прикусил меня за мокрое плечо, приласкал хвостом разомлевшую белую кисточку и удалился.

Я всё ждала, что он придёт ещё раз. Для профилактики. Например, в раздевалке. Или в коридоре пустого тренировочного комплекса, когда я шла к шкафу с моей верхней формой, завёрнутая в одно лишь полотенце.

Но нет. Похоже, ударная ректорская тренировка была завершена. Оздоровили меня по полной программе.

Впрочем, я была не в обиде. Не в накладе. И ни в чём другом.

Я была… В экстазе! После массажа в исполнении ректора — внешнего и… внутреннего — я вылетала из тренировочного комплекса будто у меня не только хвост освободился, но и крылья выросли.

Тело ощущалось по-новому: гибким, сильным, лёгким. И ни следа усталости, ни малейшей боли в мышцах.

Был большой соблазн заглянуть на секунду в пси-режим, чтобы насладиться новыми возможностями.

Экстра-линии! Лика! Ты везунчишка несусветная просто! На третьем потоке вляпаться в подобное, да ещё и с перспективой личной прокачки командором Зартоном!

Бо-о-ольшой соблазн! Здоровенный! Увесистый такой…

Здравый смысл восторжествовал. Взяла себя в руки и послушалась ректора, пси-режим дёргать не стала. Добралась до своей комнаты, завалилась в кровать и тут же заснула.

Проснулась вечером от писка в порто-нише. Задумчиво полистала брошюру пособия для молодых рихтов «Хвост рихта: от непослушного врага к надёжному другу» с несложной программой тренировок. И небольшой массажёр с вложенной в коробку бумажкой, на которой красовалось резким почерком лаконичное «стр. 18».

На восемнадцатой странице пособия обнаружилась карта зон для массажа с некоторыми важными точками. Что интересно, той самой улётно-оргазмоносной точки в инструкции для молодого рихта не было. Но это не помешало мне её отыскать самостоятельно и пару раз отправить себя в далёкую туманность, представляя, что это делают чьи-то другие волшебные пальцы.

Массаж настроил меня на романтический лад. Решив, что заслужила отдых, я понежилась в ванне с ароматной пенкой и снова забралась в кровать.

Мне было так хорошо, что я чуть было не проспала зачёт.

Вбегая на полигон, я прочитала лаконичное послание с личного номера ректора «удачи», и вошла на площадку, почти как настоящий рихт — хвост с горделиво изогнутой кисточкой смело покачивался в такт шагам.

Мастер Тэйлос, с легкой насмешкой поглядывая на меня и на мою по-боевому настроенную пушистость, достал магнитный диск с бластером и задумчиво изрёк:

— Тебе хвост в награду за пси-подвиги в лекарне отрастили? Жидковат что-то.

Я широко улыбнулась.

— Ага, за три часа, — подмигнула мастеру я, — поэтому мелкий, но если буду хорошо заботиться, обещают рост до пяти метров.

Инструктор хмыкнул, а потом стал серьёзным.

— Лика, уверена, что не будешь больше его прятать? — удивив меня осведомлённостью, вдруг строго спросил мастер Тэйлос. — Ты уже поставила себе моторику без хвоста. Я не вмешивался, судя по всему это было твоё осознанное решение, но сейчас обязан предупредить.

В ответ на мой настороженный взгляд, он лишь чуть приподнял брови.

— Решение разумное. С освобождённым хвостом, если ты хоть чуток позанималась, ты будешь эффективнее. Но если решишь опять его спрятать, показатели упадут. Причём необратимо. Ты хорошо подумала?

Я обернулась на хвост: белый отросток испуганно дёрнулся, прячась от моего взгляда за ногу. Я глубоко вздохнула.

— Спасибо, мастер, — тихо ответила я. — Думаю, назад пути уже нет. Придётся учиться принимать свою хвостатость.

Мастер Тэйлос долго выжидательно смотрел на меня. Наконец, оценив мой решительный вид, кивнул.

— Хорошо, Лика. После зачёта сразу не уходи. Мне нужно будет полчаса с файлами поработать, а потом часок позанимаюсь с тобой. Покажу несколько хитростей с хвостом. Он у тебя короче, чем у рихтов, при тренировках по расовым пособиям, это придётся учитывать.

— Спасибо, — я тепло глянула на инструктора.

— Пока не за что, — улыбнулся мастер, — хватай бластер и вперёд.

Всё было круто. Нереально круто. Под одобрительным взглядом мастера я всё сделала просто идеально, за исключением нескольких допустимых помарок.

Победно размахивая счастливым хвостом после целого часа очень толковых пояснений мастера Тэйлоса, я спешила в медицинский комплекс, думая о том, насколько все же мне повезло.

Мне нужно было сдать ещё несколько анализов. Я задержалась после зачёта, поэтому попала на перерыв. Сидя на ступеньках под дверью кабинета, я меланхолично вырисовывала хвостом сердечки на стене. Исключительно в целях тренировки и улучшения координации своей пятой конечности.

Вдруг услышала знакомое имя, произнесенное слишком громко, чтобы быть проигнорированным. Застыла, вся превратившись в слух.

Я сразу узнала визгливый голос лаборантки — той самой фифы, подсунувшей ректору ту самую злополучную — или счастливую?… — коробку. Она говорила с кем-то незнакомым мне, с низким рычащим голосом.

Стараясь не шуметь, я осторожно двинулась наверх, чтобы не упустить ни слова: уж очень интересным показался мне их разговор.