Мой парень - козел

ГЛАВА 9

Три дня я летала, словно на крыльях. Костя вошёл в мою жизнь так естественно, словно был в ней всегда, и мне было странно думать о том, что ещё неделю назад мы были незнакомы. Я ещё никогда не привязывалась к человеку настолько быстро. Признаться откровенно, меня немного пугало столь стремительное развитие событий, и я старательно искала этому логичные объяснения. Остановилась на том, что для курортного романа это нормально. Быстро вспыхнула, значит, так же быстро остыну, как только вернусь в Москву.

Утро теперь начиналось с сообщения от Кости в вайбере с пожеланием хорошего дня. И на работу я теперь ездила с ним. Козловский безошибочно отыскал железобетонный аргумент, предложив перед началом рабочего дня встречаться за чашечкой кофе в кафе через дорогу от офиса. Я охотно соблазнилась: бурда из кофе-автомата мне категорически не нравилась. Вот и сегодня ровно в восемь-пятнадцать знакомая Infiniti остановилась возле подъезда. Костя вышел, открыл для меня дверь машины. Накануне я запрыгнула в машину сама и получила от Козловского полушутливое замечание, что мешаю ему проявлять галантность. На моё уверение, мол, мне и самой несложно, парировал, что ему приятно за мной ухаживать. Я подумала и решила, что могу пойти на некоторые уступки, смирив тягу к излишней самостоятельности.

— Это тебе, — коротко, но нежно поцеловав меня, Костя протянул небольшую картонную бонбоньерку, перевязанную бумажной ленточкой.

На боку коробки красовался значок, свидетельствующий о биоразлагаемости упаковки. Очередное приятное совпадение мнений. Я никогда не навязывала другим свои взгляды на экологичную упаковку. Могла объяснить, если меня спрашивали, почему никогда не беру на кассе пакеты, предпочитая носить с собой тканевую сумку, но переубедить и обратить в свою «веру» не пыталась. Тем замечательней было узнать, что Костя придерживается таких же взглядов. Заглянула в бонбоньерку и не удержалась от радостной улыбки, увидев кешью в белом шоколаде. Я обожала эти орехи и могла за день слопать целый килограмм. Хорошо, хоть на фигуре это не отражалось.

— Ты знал! — я подняла на Козловского сияющий взгляд. — Идеальная подкормка для мозга. Спасибо!

— На здоровье, — Костя улыбнулся в ответ, хитро прищурился и заявил: — Благодарность от тебя принимаю исключительно поцелуями.

Я звонко рассмеялась, приподнялась на цыпочки, чмокнула его в гладко выбритую щёку. Щедро пообещала:

— Остальное вечером.

— Ловлю на слове, — подмигнул Козловский. — Поехали? Кофе ждёт.

Моё хорошее настроение не смогла испортить даже мама, в очередной раз дозвонившаяся мне с высокой целью прочистить мозги. В этот раз я даже не стала её слушать. Едва услышав старую песню о том, какой чудесный молодой человек мой бывший, я заявила, что очень занята и обязательно перезвоню. Не сегодня, так завтра. Или на выходных. Сам Антон, к слову, притих и уже сутки не давал о себе знать. Я искренне понадеялась, что он наконец-то успокоился и с чистой совестью выкинула его из головы. Тем более, сейчас мои мысли занимал совершенно другой мужчина.

Антон бухнулся на продавленный диван и недовольно поморщился, когда пружины противно заскрипели под его весом. Ну и дыра, ей-богу, ну и дыра… Самое обидное, что ещё неизвестно, сколько придётся в ней прожить, а сбережения, между прочим, тают. Ещё и Настю какой-то чёрт унёс из Москвы. Антон убил целый день, чтобы найти фирму по производству окон, в которой работала его будущая жена. Названия он, конечно же, не помнил. Настя не раз говорила, но какой мужик будет запоминать такие мелочи? Пришлось сесть за ноутбук, открыть Яндекс и методично обзвонить всех, кто занимался производством и установкой пластиковых окон. Повезло ему ближе к концу восьмой страницы, когда цензурных мыслей на счёт глупой бабы, не понимающей, что хорошему мужику удаль не в укор, да и не топчет нормальный петух одну курицу, уже не осталось.

— Настя Волкова? — переспросила девочка-менеджер. — К сожалению, она у нас больше не работает. Нет, не знаю, как её найти.

Антон тут же воспрянул духом и почти простил Настю за то, что она выставила его на улицу. Всё от нервов, не иначе. Не ведала, что творит. Надо же, как сильно её задело расставание. От горя уволилась и уехала из города, чтобы залечить разбитое сердце. А он, между прочим, всегда знал, что Настя без ума от него. Да и как можно не любить такого офигенного самца? Антон согнул руку, пощупал не слишком внушительный бицепс. Ох, то-то Настюха обрадуется, когда он ей предложение сделает. Небось, даже не мечтала о таком счастье.

Антон закинул ногу на ногу, почесал волосатую лодыжку и задумчиво пожевал губами.

Странно, что Настя до сих пор не вернулась в Москву. Неужели будущая тёща ей не позвонила? Хотя… Скорее всего, просто строит из себя обиженку и страдалицу. Ну и ладно, он сегодня добрый. Хочет баба романтики — получит, с цветами, шампанским и пушистым игрушечным медвежонком в человеческий рост. Главное, узнать, куда она усвистала. Антон вытащил из кармана шортов телефон, набрал знакомый номер.

— Мариночка Николаевна, здравствуйте, моя драгоценная, — пропел он в трубку. — Как ваше здоровье? Ага… Да, это всё магнитные бури… Конечно-конечно, берегите себя. Марина Николаевна, дорогая, а вы не знаете, куда уехала Настенька? Что? В какую ещё командировку? Ах, вы не в курсе… Настя уволилась. Да, я тоже переживаю и волнуюсь. Марина Николаевна, обязательно скажите мне, как только узнаете. Я привезу её обратно. Да, спасибо. И я вас обнимаю.

Попрощавшись с будущей тёщей, открыл браузер. Сколько там стоят эти любимые женщинами игрушки-пылесборники? Надо найти какую-нибудь по акции. Случайно всплывшую мысль о том, что Настя, кажется, говорила о нелюбви к мягким игрушкам, Антон тут же отмёл. Женщине верить — себя не уважать. От громадной плюшевой чухни вообще ни одна не откажется! Вон, Томка как-то намекала, что хочет на день рождения как раз такую. Блин, как же не вовремя тогда Настя вернулась, а… Хотя бы на полчаса позже! Успел бы выставить Томку из квартиры и проветрить спальню. Прокатило бы, как обычно. Кстати, надо бы позвонить Томке и напроситься в гости. Он сейчас мужчина свободный: пока с Настюхой не помирился, можно и погулять. Да и для здоровья регулярный секс полезен. А плюшевую дребедень можно и позже посмотреть.

— Алло, котёночек? — проворковал он в трубку. — Я соскучился по моей девочке. Ты занята? Нет, не у меня. Сегодня я сам к тебе приеду. Можешь бежать в душ, а после него не одеваться.

Почесал небритую щёку, лениво поразмышлял, стоит ли тратить время и бриться. Решил, что нет. Лёгкая трёхдневная щетина придаёт брутальности. Пока одевался и искал проездной на метро, телефон тихо пиликнул, оповещая об смс. Писал заказчик, интересовался, как скоро будет переведён текст и напоминал, что крайний срок сдачи готовой работы — через два дня. Антон даже отвечать не стал. Настроение моментально испортилось. Он ненавидел всех этих снобов, напоминающих тонкой творческой натуре про мерзкие дедлайны! Точно надо ехать к Тамаре. Она всегда посочувствует и утешит. Вот была бы Настя такой же понимающей, может, и не пришлось бы искать тепла на стороне. А то только и знала, как упрекать в безответственности. Антон тяжело вздохнул. Как всё-таки зла любовь!

В обед снова позвонила мама и строго заявила, что она знает о моём увольнении. Обозвала безответственной, непутёвой, не думающей о родителях, в общем, ничего нового. А потом заявила, что завтра же приедет ко мне в Москву.

— Не надо, — поспешила отговорить её от этого шага я. — Меня пока что нет в городе.

— Ты не ищешь работу? — удивилась мать. — Настя, я не поняла! Ты на что собираешься жить?

— Не бойся, у вас с отцом ни рубля не попрошу! — ядовито отозвалась я. — Ты вообще откуда узнала, что я уволилась?

— Мама всё знает, — заявила родительница. — Позвонила к тебе на работу, сложно, что ли. Дочь, не уходи от ответа. Ты где?

— В отпуске я, — неохотно ответила ей. — Заслужила. Уже не помню, когда в последний раз летом отдыхала.

— У кого? — поинтересовалась мать. Тут же догадалась сама: — Неужели к Машке своей поехала? Настя, некрасиво стеснять людей, да ещё и малознакомых! Вы же столько лет не виделись! Бывшие одноклассники, чай, не родня.

— Маша только рада, что я наконец-то добралась в гости, — немного обиженно ответила я. — И ничего я её не стесняю.

— Понятно, — недовольно пробурчала мама. — Когда возвращаешься, гулёна?

— Когда вернусь, тогда вернусь, — отрезала я. — Ещё недели две, может, три, погощу. В Москву мне пока спешить незачем.

— Тебе ещё работу искать! — мстительно напомнила собеседница.

— Спасибо, мамулик, я знала, что ты всегда меня поддержишь, — хмыкнула я. И добавила: — Между прочим, я нашла подработку здесь. Если понравится, может, вообще останусь. Всё, мне пора. Рада была услышать.

Запихнула телефон в карман и поспешила обратно в кабинет. Роман Леонидович начал доверять моему профессионализму и два дня назад с самого утра осчастливил крайне интересным заданием. Мне предстояло с нуля разработать маркетинг-кит для фирмы, занимающейся тюнингом автомобилей. Я уже успела встретиться и побеседовать с одним из учредителей. Куропатов предупредил, что подобные проекты курирует лично Козловский и настойчиво попросил меня быть внимательней, потому что в случае недовольства клиента по хвосту от руководства мы получим вместе.

— Анастасия, по регламенту, отчёт по каждому этапу работы вы должны отправлять мне на почту, ставя в копию креативного директора, — напомнил он. — Но я хотел бы видеть эту информацию до отправки. Сами понимаете — лучше мы исправим мелкие недочёты, не вмешивая руководство. Вы со мной согласны?

Я была согласна. Не потому, что сомневалась в собственных силах, а потому, что подозревала: в случае отказа Куропатов снова будет тенью отца Гамлета шнырять вокруг моего компьютера, заглядывать через плечо и отвлекать вопросами. К тому же, я не видела смысла портить отношения с Романом Леонидовичем из-за такой мелочи. Нервный руководитель куда большее зло, нежели показанный до отправки отчёт.

Марина Николаевна откинулась на спинку дивана и тяжело вздохнула. Настя всегда была слишком самостоятельной! Вот и сейчас — никак не хотела понимать, что о ней беспокоятся. Уже не восемнадцать же, да и характер не сахарный. А так хочется, чтобы её девочка была счастлива… Нет же — уволилась, поругалась с Антошей и уехала в Сочи. И никого из родных там нет, как назло! Случись что — никто не поможет. Марина Николаевна долго не могла смириться, что Настя переехала в Москву, но Сочи — это уже перебор! Нет, надо срочно возвращать ребёнка домой, ближе к семье. Как хорошо, что Антоша любит эту упрямицу. И как ловко она придумала — соврать дочери, что сама узнала об её увольнении. Иначе та опять бросила бы трубку, так ничего и не сказав. В кого только характером пошла?

— Опять с Настей поругалась? — понимающе спросил муж, заходя в комнату. Заозирался вокруг: — Марина, ты не находила мои очки? Я без них, как слепая курица — полдня на работе ни черта не видел!

— Нет, — покачала головой женщина и пожаловалась: — Володя, Настя в Сочи уехала и грозится, что там и останется! Ты представляешь?

— Ну пусть остаётся, раз ей там нравится, — пожал плечами муж. — Она молодая, детей нет, пусть ищет, где ей лучше.

— Вот! — Марина Николаевна аж привстала. — Детей нет! А я хочу внуков!

— Маруся, отстань от дочки, — поморщился супруг. Подцепил очки с тумбы возле телевизора. — Ага, нашёл! Настя взрослая женщина, пусть сама решает, когда ей рожать. Ты, что ли, помогать воспитывать будешь? Вон мне сколько ныла, что собакоподобную тварь хочешь. Ну купил я тебе твою чихую. Где теперь эта псина? А я напомню — через неделю ты её передарила своей подружке-парикмахерше.

— Щенок погрыз мне туфли, — недовольно парировала женщина. — А у Тани был юбилей и она давно мечтала о такой собачке. И не сравнивай, внуки — это совсем другое!

— Ну конечно, — хмыкнул Владимир Алексеевич. — Марина, а потом ты удивляешься, что Настя тебе не звонит. Ты же ей продыху не даёшь.

— Я волнуюсь, — всхлипнула женщина. — Она ведь и с Антошей поругалась.

— Жаль, неплохой парень, — цокнул языком муж.

— Вова, повлияй на неё, ты же отец! — попросила Марина Николаевна, почуяв слабину. — К тебе она прислушивается. Антоша так её любит.

— Может, при случае намекну, — не поддался на просьбы супруг. — Всё, я поехал.

Марина Николаевна заперла за ним дверь, пошла в комнату Насти, порылась в ящике письменного стола и достала оттуда коробку с письмами. Перебрала их, отыскала письмо от Марии Чернобуровой. Как хорошо, что девочки раньше обменивались бумажными письмами. Держа конверт в руках, вернулась в гостиную и позвонила Антону. Продиктовала адрес и предупредила, что Настя грозится остаться в Сочи. Выслушала уверения, что он, Антон, не позволит такому случиться, и успокоилась. Хороший зять будет! Марина Николаевна даже не сомневалась, что поступает правильно. Кому, как не матери, знать, что лучше для единственной кровиночки? Ещё благодарить станет что помирила с Антошей.

С работы мы с Машкой вышли вместе. Подруга собиралась в какой-то торговый центр. Как сама она выразилась, снимать безудержным шоппингом нажитый стресс. Узнав, что мы с Костей идём на скалодром, ухмыльнулась и предложила:

— Может, мне тебя подождать до завтра? Вместе пойдём. Ты адреналина сегодня хапнешь с лихвой!

— Зараза фиолетовая, — незло буркнула я. — Нет бы — поддержала.

— Поддерживать тебя сегодня кое-кто другой будет, — откровенно веселилась Чернобурова. — И не только морально. А я могу исключительно на шоппинг завтра вытащить.

— Дорогая, у меня чемодан не резиновый, — покачала я головой. — Всё, что нужно, я взяла с собой.

— И красивое бельё? — прищурилась подруга. — Его много не бывает! Я знаю, где такие комплекты, что закачаешься! И цены приятные, потому что распродажа старых коллекций.

— Машка! — я укоризненно посмотрела на неё. Встретила смеющийся взгляд и, не выдержав, рассмеялась сама: — Ну ты лиса-искусительница! Иди ты… в свой торговый центр! А я Костю подожду.

Не успела Машка направиться к машине, как на стоянку перед офисом лихо зарулил внедорожник с орланом. В смысле, нарисованным на капоте, потому что сравнивать водителя с этой благородной птицей

я бы не стала. Чернобурова сразу помрачнела и глянула на выходящего из внедорожника Данилу волком.

— Привет, — развязно поздоровался тот, держа в руках букет хризантем.

— Дэн, я что-то невнятно объяснила? — холодно поинтересовалась Машка. — Свободен!

— Чернобурка, не рычи, — Данила выставил перед собой свободную ладонь. — Я ж это, типа извиниться приехал. — Повернулся ко мне и добавил: — Я сожалею, о том, что ты услышала. Мир?

Я ни секунды не сомневалась, что он действительно сожалел именно о том, что я услышала не предназначенный для моих ушей разговор. И даже приняла бы эти своеобразные извинения. Закусывать удила и требовать плясок с бубном в мои планы не входило. Но Машка отреагировала раньше, грозно вопросив:

— Сизокрылов, ты вообще охренел? Сгинь отсюда! И не смей вообще ко мне приближаться, шовинист!

— Машуль, я же всё осознал, — Данила протянул ей цветы и тут же от души получил букетом по голове. — Эй, чернобурка, не буянь! Я же извинился!

— Исчезни отсюда! — рявкнула на него Машка, снова замахиваясь хризантемами.

Данила ловко уклонился и отскочил в сторону. Кажется, он собирался сказать что-то ещё, но не успел.

— Девушки, помощь нужна? — осведомился незаметно подошедший Козловский.

— А ты кто такой? — окрысился на него Данила.

— Её парень, — Костя приобнял меня за талию. Кивнул на Машку: — И её начальник. — Ещё вопросы?

Данила недоверчиво нахмурил брови, глядя на нас. Так глубоко и прерывисто втянул воздух, что мне показалось, будто он принюхивается. Но развивать конфликт он не стал. Покачал головой и отступил на шаг.

— Я хотел просто поговорить, — мирно произнёс он.

— Мне кажется, девушки твоего желания не разделяют, — ответил Козловский.

— Не разделяем, — хмуро отозвалась Машка. Подошла к Даниле, всунула ему в руки потрёпанные цветы. — И веник свой забери. Сказала бы, куда ты его себе можешь запихнуть, ну да ладно.

— Маша… — начал было этот совсем не орёл, но она бесцеремонно его перебила:

— Я всё сказала. Сгинь с глаз моих!

На этот раз Данила послушался. Вернулся в машину, выкинув по пути пострадавший букет в урну. Внедорожник зло рыкнул мотором и унёсся прочь.

— Мария, не желаете ли составить нам компанию на скалодроме? — любезно осведомился Костя.

— Упаси меня боги, Константин Кириллович! — наотрез отказалась Машка. — Простите за откровенность, но у меня столько здоровья, чтоб общаться с вами после работы, да ещё и на скалодроме, нет. Мало ли, решите поговорить по душам под самым потолком. А я высоты боюсь.

— Учту, — кивнул Козловский. — В таком случае, хорошего вечера.

— И вам, — подруга подмигнула мне и нырнула в свой BMW.

Через пару часов я была готова поверить в то, что Машка обладала даром предвидения. Стресс мне бы точно снять не помешало. Нет, скалодром был чудесный. Даже мне, абсолютному новичку, понравилось. Инструктор подошёл к нам всего раз, пожал руку Козловскому и кивнул ему, как старому знакомому.

— Девушка с тобой? — уточнил он на всякий случай. Получив утвердительный ответ, задал следующий вопрос: — Сам страховать будешь? Ну и отлично. Хорошего отдыха.

Я тем временем с интересом рассматривала стену. Хотела как-то сходить на скалодром в Москве, но всё не было времени. Да и компании тоже. Не Антона же было с собой брать, в самом деле. Костя помог мне надеть страховочную систему, пристегнуть карабин, правильно завязать все необходимые узлы, попутно объясняя, как часто мазать ладони порошком магнезии, чтобы руки не скользили. Но когда я подошла к стене вплотную, почувствовала, что стало страшновато.

— Костя, ты уверен, что туда можно забраться? — с сомнением уточнила я, задрав голову и глядя на красную отметку под самым потолком. — Я всё-таки не муха-цокотуха, по таким маленьким выступам ходить не умею.

— У тебя всё получится, — уверил Козловский.

Я покосилась на азартно ползущих по соседним «скалам» людей. Да уж, мне о такой ловкости только мечтать! И впрямь, поначалу ноги никак не желали попадать на маленькие выступы на стене. На кого они только рассчитаны! И пальцы рук очень быстро начали ныть от напряжения. Но азарт уже проснулся. Другие могут и я тоже смогу! К финальной красной отметке я лезла, казалось, целую вечность. Дважды оступалась и чуть не свалилась со «скалы». Удержалась каким-то чудом. Костя бы, конечно, не позволил мне упасть, но повиснуть на страховочных верёвках и трепыхаться возле стены, как муха в паутине, совсем не хотелось.

— Е-е-е-е-е!!! — довольно выдохнула я, дотронувшись до красной отметки и глядя вниз. — Я король горы!

Костя по-доброму усмехнулся, но комментировать подобное громкое заявление не стал. А мне в этот момент казалось, что я с лёгкостью покорю ещё и соседнюю «скалу», с трассой посложнее. Но увы, стоило спуститься вниз, как на смену краткой эйфории пришла суровая реальность. Мышцы болели от усталости. Все разом. Даже те, которые не болели никогда. Даже те, о которых я понятия не имела.

— О-ох, — протянула я, разминая затёкшие пальцы. — Кажется, на сегодня бобик всё.

— Отдохни немного, а там видно будет, — Козловский погладил меня по плечу. — А я пока тоже слегка разомнусь.

Кто бы сомневался, что он пошёл на трассу для профи, причём без страховки. Но по «скале» поднимался так легко, словно прогуливался по мощёной дорожке. Ловко хватался за вмурованные в стену камни, бесстрашно перепрыгивал с одного на другой, и всё это так естественно, не рисуясь, словно законы физики и гравитация в частности на него не действовали. Спустился, даже не запыхавшись. С восхищением за ним наблюдала не только я. Ещё какая-то девица аж обувь шнуровать перестала, так засмотрелась.

— Обалдеть, — только и смогла произнести я, когда Костя вернулся ко мне. — Тебе бы на олимпиаду! Ходишь по скале ведь, как… — я запнулась, пытаясь подобрать какое-нибудь другое сравнение, а не то, что пришло на ум первым. — Как по мостовой.

— Как горный козёл, — усмехнулся Костя. — Это хотела сказать?

— Вообще да, — призналась я. — Серьёзно, золотая медаль твоя была бы!

— Цитируя великих, у меня столько здоровья нет, — покачал головой Козловский. — У спортсменов слишком много ограничений и безумный режим. Отдохнула? Как насчёт ещё одного захода?

— Соблазнительно, но я пока сомневаюсь, — вздохнула я. — Не уверена, что организм будет рад таким нагрузкам. Стара я для этого веселья.

— Молодой человек, раз вы свободны, помогите мне, — требовательно-капризно прозвучало рядом. — Я не могу понять, как надевается страховка.

Та самая девушка, наконец-то справившись со шнуровкой, решила воспользоваться шансом и переключить внимание такого спортивного и сильного мужчины на себя. Но Костя покачал головой и посоветовал:

— Обратитесь к инструктору. Руслан с удовольствием всё объяснит и покажет.

— Он пока что занят, — нахмурилась девушка. — Вам что, сложно?

— Очень сложно, — согласился Козловский. — Не желаю брать на себя ответственность за вашу жизнь. Вдруг не так узел завяжу? А накажут потом Руслана.

— Жаль, что настоящие мужчины, готовые помочь женщине, перевелись, — вздохнула девица.

— Не волнуйтесь, тех, кто ведётся на дешёвые манипуляции, на ваш век хватит, — уверил её Костя и повернулся ко мне: — Ну что, теперь гулять?

Девушка ещё пару раз пыталась привлечь его внимание, но Козловский на неё больше не реагировал. Правда, пока я переодевалась, к нему подошли ещё две дамочки, наградившие меня весьма недоброжелательными взглядами, когда я вышла из раздевалки, и Костя тут же поспешил ко мне, покинув их общество. Специально прихваченные с собой леггинсы и футболку я вновь сменила на оранжевый сарафан. Машка была права — в нём я себя чувствовала просто неотразимой. Дендрарий, к моему сожалению, закрывался рано, поэтому мы решили пройтись по Центральной набережной. Людей там была тьма тьмущая, лавировать в толпе мне быстро надоело и мы ушли в парк Ривьера. Там народа было поменьше, по крайней мере, дорожки после людной набережной казались практически свободными. Да и к шумным аттракционам мы не пошли. Мне вполне хватило скалодрома. Мыщцы всё ещё слегка побаливали после его посещения, поэтому шли мы медленно. Здесь, как и в дендрарии, едва ли не возле каждой скамейки обитали художники, готовые за пять минут нарисовать шарж, «живые статуи», узнать которые можно было лишь по стоящей перед ними банке для монет, и, конечно, фотографы с самой разнообразной живностью. Некоторые из них предлагали услуги даже слишком креативно.

— Девушка, вы такая яркая в этом сарафане! — жизнерадостно заявила мне владелица тигрового питона. — Не хотите погладить моего змея? Очень приятный на ощупь, вам понравится.

«Приятный на ощупь» змей, страдающий от жары, висел на руках хозяйки ленивым шлангом, абсолютно не реагируя на происходящее. Я отшатнулась от любезно протянутого мне пресмыкающегося, вжалась в Костю и, не иначе, от неожиданности, ляпнула:

— До сегодняшнего дня женщины мне такого не предлагали.

Козловский закашлялся, тщетно пытаясь сдержать смех.

— Надо же когда-то начинать, — не растерялась хозяйка питона. — Не бойтесь, он не кусается.

Да-да, мой первый парень, помнится, говорил так же. Дежавю, однако!

— Нет, благодарю, — отказалась я, отступая подальше от змея. — Я как-нибудь обойдусь без этого волнующего нового опыта.

— Молодой человек, а вы не хотите погладить питона? — переключилась женщина на Козловского. — Бесплатно.

Костя молча покачал головой и приобнял меня за талию, увлекая подальше от змеевладелицы. Я не стала освобождаться от его руки, наоборот, прильнула поближе. Кремень, как же! Заботливый, внимательный и настойчивый мужчина. Забавно вспоминать, что при первой встрече я приняла его за пикапера.

— Костя, давно хотела спросить, а почему в день нашей первой встречи, в парке, ты был на велосипеде? — уточнила я. — Машина сломалась, что ли?

— Мне нравятся велопрогулки, — просто ответил он. — И не вижу смысла гонять машину и стоять в пробках, если ехать недалеко. Да и физическая активность не бывает лишней при сидячей работе. Надо держать себя в форме.

— Это у тебя сидячая работа? — хмыкнула я. — Сам же рассказывал, что порой день напролёт по всему большому Сочи носишься, как электровеник. Кстати, форма у тебя, судя по тому, что я видела на скалодроме, великолепная. Наверняка и кубики на животе имеются.

— Дать потрогать? — усмехнулся Козловский, берясь за край футболки. — Это, конечно, не тигровый питон…

— И именно поэтому я соглашусь, — закончила фразу я и провела ладонью по его груди, спускаясь к животу и снова поднимаясь вверх.

Кубики действительно были. И литые, твёрдые мышцы под пальцами. Эстет внутри меня застонал от наслаждения. Хулиганское настроение и желание подразнить и пошутить сменились совсем иными эмоциями. Хотелось нахально запустить руки под футболку, провести ладонями по горячей коже. Медленно, неторопливо, ощущая каждый сантиметр чужого тела, знакомясь с ним, наблюдая, как оно реагирует на прикосновения. Во рту моментально пересохло, сердце забилось быстрее.

— Провокаторша, — выдохнул Костя, накрывая мою ладонь своей. — Такие игры заканчиваются вполне однозначно, Настя. Я не из стали.

— Ты кремень, мне говорили, — чуть осипшим голосом отозвалась я.

Руку отбирать не стала. Она так и лежала на мерно ходившей в такт дыханию груди Козловского.

— Кремень тоже может раскрошиться, — парировал Костя. Глубоко вдохнул, снял ладонь с моей руки и произнёс: — Поехали ко мне.

Его глаза потемнели, словно небо перед грозой. И напряжение между нами было таким сильным, что, казалось, тронь, и проскочит молния. Хотелось, безумно хотелось поддаться притяжению, кивнуть, соглашаясь, и отдаться страсти грядущей южной ночи. Всего одно движение навстречу, и…

Не сегодня. И не сейчас. Я убрала ладонь с его груди, отвела взгляд в сторону. Чёртова привычка контролировать и планировать всё наперёд снова дала о себе знать в самый неподходящий момент. В голову полезли дурацкие мысли о том, что на мне удобное, но простое бельё, совершенно не сексуальное, что голову я мыла вчера, что… Блин, я просто была не готова позволить эмоциям возобладать над разумом прямо в этот момент! Растерялась от неожиданности, струсила и начала лихорадочно искать причины для отказа. Пусть даже самые дурацкие. Слишком яркой и внезапной оказалась собственная реакция на этого мужчину.

— Снова слишком тороплюсь? — спросил Козловский.

Не зло, не обиженно, скорее, с искренним любопытством. А ещё в его тоне сквозило понимание, особенно неожиданное в этой ситуации. Я молчала, пытаясь за доли секунды разобраться в себе, сообразить, что отвечать и как быть дальше. Понимала, что со стороны моё поведение выглядело так себе: провоцировала, соблазняла, а как только дело приняло серьёзный оборот — тут же продинамила. Кроме жалкого и пошлого: «Извини, дело не в тебе, а во мне», ничего в голову не приходило. Честное слово, как в дешёвой мелодраме!

— На-а-астя, — ласково и немного укоризненно позвал меня Костя. Положил руки на плечи, снова притянул к себе. — Неужели я задал такой страшный вопрос?

Я покачала головой и сказала правду:

— Он был слишком неожиданным в этот момент. А когда происходит то, к чему я совершенно не готова, я обычно стараюсь затормозить, взять паузу и осмотреться, а не влетать в ситуацию с бешеной скоростью. Иногда из-за этого упускаю возможности, но считаю это меньшим злом.

— Понял, — кивнул Костя. — Сам грешен: люблю планировать всё, что можно, и немного — то, чего нельзя. Хорошо, давай попробуем иначе: как ты смотришь на перспективу заглянуть этим вечером в моё холостяцкое логово на чашку кофе?

Он это спрашивал с таким преувеличенно серьёзным видом, что удержаться от улыбки было просто невозможно.

— Ты бы ещё ежедневник достал, — съехидничала я.

— Прости, забыл в машине, — Козловский развёл руками. — Так что насчёт кофе?

— Только кофе? — недоверчиво прищурилась я. — И даже приставать не будешь?

— Настя, за кого ты меня принимаешь? — укоризненно покачал головой Костя. — Буду, разумеется. И очень активно. Но насчёт кофе тоже не обманываю.

Мне импонировала его откровенность. Да я бы и не поверила иному ответу. Вспомнила, как во время нашей второй встречи он заявил, дескать, приглашает меня на кофе, а не в постель. Я уже тогда подозревала, что настанет момент, когда акценты в этом предложении поменяются местами.

— Плюс за честность, — негромко отметила я, смело выдерживая его взгляд. — Убедил. Возвращаемся к стоянке?

— Как скажешь, — улыбнулся он.

И взгляд его был хитрым, словно у кота, точно выяснившего, где стоит сметана и как до неё добраться. Вот зараза! Зуб даю, он прекрасно понимал, что я могу передумать и был готов рискнуть. Хм, однозначно, не безнадёжен. Любой другой на его месте спешил бы закрепить успех и поскорее утащить меня к себе, а он оставил мне возможность решать самой. Вернее сказать, мы оба знали, что это, скорее, формальная уступка и я уже не откажусь, но сам факт того, что Костя на меня не давил, был приятным. В то же время я не могла сказать, что Козловский совершенно перестал склонять меня к выгодным ему решениям. Просто теперь он действовал не настолько в лоб и давал время подумать. И это мне тоже нравилось.