Мой порочный маркиз

Глава 4

Меган юркнула под лестницу и притаилась в нише. Дверь со скрипом открылась и тут же захлопнулась. По мраморной плитке вестибюля зацокали каблуки.

— Давайте пройдем в гостиную, — сказал Гарольд, — а то в любую минуту может спуститься моя сестра.

Она нахмурилась, прислушиваясь к мужским шагам, и выглянула в холл. Пусто. Меган немного расслабилась и прокралась в коридор, чувствуя, как сильно колотится сердце. Пол скрипнул у нее под ногами. Шаг. Два. Наконец она замерла возле двери гостиной, надеясь, что никто ничего не услышал.

Мужчины продолжили разговор.

— Не желаете чего-нибудь выпить? — предложил Гарольд.

— Нет, спасибо. Мы только что из «Брукса»[3]. Подумали, что вы будете возвращаться в это время, и решили вас перехватить. — Низкий голос мистера Коберна звучал глухо и бесстрастно.

— Какое совпадение! Я как раз собирался заглянуть к вам сегодня чуть позже.

— В самом деле? — с ехидцей сказал мистер Филдс.

— Да, джентльмены. Мне нужно две тысячи взаймы.

— Боюсь, что мы не можем больше ссужать вас, Фенвик. Вы и так задолжали нам двадцать тысяч. — В голосе мистера Коберна звучало нескрываемое удовольствие.

Меган зажала рот рукой, заглушив непроизвольно вырвавшийся вздох.

— А как насчет сотни? — спросил Гарольд с отчаянием.

Во время последовавшей длинной паузы Меган представила, как мистер Коберн и мистер Филдс обмениваются коварными взглядами.

— Посмотрим, — ответил наконец мистер Филдс. — Может, дадим, но сейчас нам нужна ваша помощь. Мы получили приказ от нашего руководства, — продолжил он. — Наша следующая цель — убрать некоего государственного деятеля. Одно задание на троих, — добавил он угрожающим тоном, явно адресованным Гарольду.

— Но…

— Никаких «но», Фенвик! — отрезал мистер Филдс. — Кто берется снимать овечью шкуру, должен знать, что станется с самой овечкой.

— Я не представлял, что вы занимаетесь подобными вещами! — вскричал Гарольд.

— Помилуйте, дружище! Неужто вы думали, что вас приняли в дамский кружок рукоделия? Не зря ж мы именуемся «Адвокатами дьявола».

— Я знаю, но…

— Встретимся в Гайд-парке через две недели. К тому времени мы получим инструкции, как вам действовать.

Гости собрались уходить. Кресла скрипнули, когда они поднялись.

Меган повернулась и с бешено бьющимся сердцем незаметно выскочила обратно в вестибюль. Стараясь не шуметь, она снова нырнула в нишу и затаилась.

— Всего доброго, джентльмены, — сказал Гарольд и прикрыл дверь.

Прежде чем щелкнул замок, Меган стрелой вылетела в коридор и встала у брата за спиной. Он повернулся и вздрогнул.

— Господи! Это ты, Меган? Что ты здесь делаешь? Подкрадываешься тайком, точно змея.

— Я не считаю, что это я здесь змея. — Меган косо смотрела на брата, скрестив на груди руки.

Гарольд понял ее намек.

— Ты по поводу денег? Я тебе все объясню.

— Объяснения здесь не требуются. Мы оба знаем, что это сделал ты. — Меган не выдержала и вышла из себя. — Как ты мог? — затараторила она. — Те деньги принадлежали мне. Обществу. Они предназначались для благотворительной цели. Ты не имел права их брать!

— Я думал, что сумею их удвоить. — Гарольд не мог смотреть сестре в глаза и поэтому уставился в пол.

— Ты всегда так думаешь.

— Я верну.

— Но не при помощи тех ужасных людей, которые только что ушли отсюда, — сказала Меган. — Ты и так должен им двадцать тысяч. — Кровь отхлынула от ее лица при мысли о том, какое огромное богатство растрачено понапрасну.

— Ты подслушала наш разговор? — изумился Гарольд. В его расширившихся глазах застыло недоверие.

— И рада, что это сделала. Как ты мог позволить этим страшным людям так тебя закабалить? В них обоих есть что-то порочное. Оказывается, они хотят кого-то убить. И думать не смей, чтобы им помогать!

— Ты все неправильно поняла. — Гарольд заставил себя поднять голову, чтобы встретиться взглядом с сестрой. — Просто у них такой ритуал посвящения новичков, но это только для видимости. На самом деле никто не собирается никого убивать. Ведь ты и сама так не думаешь. Ты понимаешь, это шутка, Мэгги.

— Мне так не показалось. — Она пронзила брата своим острым взглядом.

— И тем не менее это правда.

— Мне нет до них никакого дела. В любом случае я им не верю. Ты должен выплатить долг и, пока не поздно, выйти из этого клуба.

— Я не могу. Мы… — Слова словно повисли в воздухе, и лицо Гарольда приняло страдальческое выражение.

— В чем дело? Говори.

— Мы в капкане, и в данный момент выхода из него нет.

— У нас еще остается Фенвик-Холл, — сказала Меган. — Ты можешь получить заем под залог собственности.

Гарольд вздрогнул от ее слов, будто его ударили. Его темно-золотые брови вытянулись в прямую линию. Он откинулся назад и в изнеможении привалился к двери, не говоря ни слова.

— О нет! — вскричала Меган. — Не может быть! Ведь мы не потеряли мой дом? Скажи мне! Он мой. Папа знал, что я никогда не выйду замуж. Он передал его тебе в доверительную собственность для меня. О Боже! Гарольд, ты проиграл то, что тебе не принадлежит!

Гарольд поднял на нее глаза. Ему не понадобилось произносить ни слова — ответ был написан у него на лице.

Меган почувствовала, как у нее подкашиваются ноги, и была вынуждена схватиться за перила, чтобы не упасть.

— Я тебе все объясню. — Гарольд посмотрел на нее с мольбой.

— Не надо, — сказала Меган. Она смотрела на него в упор, неспособная отыскать в сердце даже крупицу сочувствия. — Этому нет и не может быть объяснения. Ты болен. И твоей нездоровой страсти мы обязаны всеми нашими потерями. Какой же ты эгоист! Как ты посмел проиграть мой дом? Он давал нам средства к существованию. Ты обо мне нисколечко не думаешь. Где я теперь буду жить? — Она тяжко вздохнула, затем вспомнила про сторожку. — Хотя, наверное, можно жить и в охотничьем домике.

— Нельзя, — сказал Гарольд.

Чаша терпения переполнилась. Меган бросилась на него с кулаками.

— Как ты мог? Мы всегда встречали там Рождество! Это такое памятное место! Я хотела поехать туда в этом году! — Она захлебывалась словами, задыхаясь от спазма, сдавившего ей горло. Пока она колотила Гарольда в грудь, его лицо становилось все более расплывчатым и вскоре вовсе исчезло за слезами. В конце концов она сложила оружие.

С охотничьим домиком были связаны самые дорогие ее воспоминания. После смерти матери — она умерла пять лет назад от чахотки — Меган вместе с отцом на время поселилась там. Отец прожил только на два года дольше, и те два Рождества были для девушки самыми счастливыми в жизни. Мать никогда не могла примириться с тем, что их единственный общий ребенок родился с уязвимой кожей. Впоследствии этот изъян воздвиг между матерью и дочерью невидимую стену отчужденности. Оставшись вдвоем с отцом, Меган сразу почувствовала себя раскрепощенной. Они жили душа в душу и все больше привязывались друг к другу, пока отца не свел в могилу тот же недуг. Теперь не осталось и домика.

Она оглянулась на лестницу, где стоял Гарольд.

— Я уезжаю домой, в Фенвик-Холл.

— Я же сказал — туда нельзя ехать. Усадьба нам больше не принадлежит.

Меган впилась ногтями в дубовые перила.

— Пока новый собственник не заявит свои права, я буду жить там. — Она сделала шаг вниз, но голос Гарольда снова ее остановил.

— Ты не можешь уехать. Я обещал твою руку новому хозяину Фенвик-Холла. Тебе придется остаться здесь и принять его ухаживания.

Меган обернулась. Лицо ее полыхало негодованием.

— Ты не имел прав на это поместье, а на меня тем более! Как ты мог обещать мою руку какому-то игроку? Я презираю этого человека уже за одно то, что ему все равно, на что играть. Ты ставишь на карту наше поместье, а он его принимает! — Ее всю трясло, и она еще крепче вцепилась в перила.

— Не суть важно, какой это человек, такой или сякой, одобряешь ты его или нет. Он богат — и этим все сказано. Как тебе известно, браки заключаются по договоренности. Так было и будет. Когда я обещал ему твою руку, я думал о твоем благополучии.

— Разумеется, — сказала Меган голосом, полным презрения.

Они с Гарольдом молча смотрели друг на друга. Ей незачем было рассказывать, что она думает на этот счет. Оба и так знали, почему он сделал на нее ставку. Больше у него ничего не было. В ней вдруг заговорило непокорство, и она последовала своему капризу.

— Меня не интересует, что из этого последует, но я никогда не выйду замуж за того джентльмена. Это мое окончательное решение.

Гарольд рывком погрузил руки в свою светлую шевелюру и с силой провел пальцами, будто собирался вырвать все волосы.

— Ты выйдешь за него замуж. У тебя нет выбора. Пока тебе не исполнится двадцать один год, я твой опекун. И до той поры ты будешь делать то, что я прикажу.

— Слава Богу, через два месяца я достигну независимого возраста. Тогда ты не сможешь повелевать мной.

Посуровевшее лицо Гарольда стало похоже на непробиваемую маску.

— Пока суд да дело, я использую свои опекунские полномочия.

— Твое опекунство уже принесло свои плоды. Я потеряла свое наследство, а теперь ты принуждаешь меня к браку с незнакомым человеком.

— Он один из самых богатых и влиятельных людей в Лондоне, — сказал Гарольд. Раскаяние, звучавшее ранее в его тоне, полностью растворилось в раздражении. — Ты не смеешь отказывать ему. Тебе чертовски повезло, что я его заарканил. Приданое у тебя очень скудное, титула нет, и… если посмотреть правде в глаза, ты без пяти минут старая дева. Не велик подарок. Вдобавок ко всему день и ночь не вынимаешь носа из своих книжек. Какой мужчина захочет такую жену?

От слов брата Меган подпрыгнула как ужаленная.

Гарольд, не обращая внимания на причиненную ей боль, продолжал:

— Ты должна выйти за Уотертона… разумеется, если он тебя возьмет. Когда ты станешь его женой, у тебя будет все, что только можно пожелать.

При упоминании этой фамилии Меган, потрясенная, открыла рот.

— Тот самый маркиз Уотертон из колонки светских новостей?

— Тот самый. — Гарольд прямо светился от гордости, что подцепил для своей сестры бесценного жениха.

— Это чудовищно! Судя по тому, что пишут в газетах, это бездушный повеса. Нет такого уголка, куда не докатились слухи о его бесславных дуэлях, и всякий раз из-за чьей-то жены либо сестры. Всего два дня назад, когда я была в Королевском обществе, люди обсуждали его последнюю выходку. Я сама слышала, как два джентльмена говорили, что он оскорблял в клубе лорда Деннисона в связи с тем, что неделей раньше у них должна была состояться дуэль. Теперь несчастный Деннисон опозорен, и его не пустят ни в один дом. Уотертон делает все, что ему заблагорассудится. Он богатый и сильный, поэтому ему все можно. Зато его жертвы должны расплачиваться.

— Не все так просто. А что касается Деннисона, он и сам не такой уж паинька.

— Я говорю то, что слышала, и презираю этого человека. Я скорее стану собирать объедки на помойках, ходить в тряпье и жить на улице, чем выйду за него замуж. — Меган повернулась и громко затопала по ступенькам.

— Ты выйдешь за него замуж! Я тебя заставлю!

— Попробуй, — тихо сказала она. Нужно как-то попасть к Локлену, единственному в мире другу. Он ее спасет.

В тот вечер Меган сидела у себя в комнате и связывала концы простыней, которые стащила со своей постели. Из вестибюля докатилось громкое эхо голосов. Она живо вскинула голову. Разобрать слова было невозможно, но разговор шел на повышенных тонах. О, если б это приехал Локлен! Только бы он! Уж Локлен-то нашел бы способ вызволить ее из этой переделки.

В дверь тихонько постучали.

Меган подхватила простыни, собираясь засунуть их под кровать.

— Не бойтесь, это я, миледи.

Услышав приглушенный голос горничной, девушка облегченно вздохнула. Ключ в замке повернулся, дверь скрипнула — Гарольд запер ее снаружи, после того как Меган пыталась убежать, — и отворилась. В спальню заглянула Тесса:

— Я на минутку. Надо поспешать, иначе мастер меня застанет. Вот, — она протянула хозяйке небольшую стопку одежды, — я тут подобрала для вас мужские вещи. Висели возле соседней двери. — Горничная покраснела после этого признания. — Я подумала, когда мастер станет искать, в таком виде он вас не узнает. Извозчика я наняла, как вы сказали. Ждет в переулке… Ах да — и Ривз тоже там. Весь скрючился, но говорит, что поедет с нами. Не хочет оставаться здесь и прислуживать его светлости.

— Бедный Ривз. Разумеется, он может ехать со мной. Только тебе нужно посмотреть, сел ли он в экипаж.

— Посмотрю, посмотрю, — сказала Тесса своим обычным тоном заботливой наседки. — Ну все, я побежала. Там внизу миссис Пул с мужем. Приехали за теми деньгами, что украл ваш брат. Он сам спустился и что-то им сочиняет. — При этих словах горничная нахмурилась.

— Как я буду смотреть людям в глаза, если пойдут разговоры? Нужно где-то достать деньги. Я должна их вернуть.

— Не волнуйтесь. Ваш друг мистер Берроуз вам одолжит.

— Да, конечно. Ты права, я могу попросить взаймы у Локлена. — Тревога, омрачавшая лицо Меган, исчезла.

Внизу громко хлопнула дверь. Затем они услышали шаги Гарольда на лестнице.

— Ой, это он! Идет проверять дверь.

— Тогда запирай меня, — сказала Меган. — Я как-нибудь выберусь.

Она быстро прикрыла дверь.

Ключ повернулся в замке, скрипнули половицы. Это Тесса прошмыгнула в коридор.

Меган схватила стопку одежды и стала снимать с себя платье. В спешке она оторвала пуговицы на спине и порвала нижнее белье. Мужская рубашка и брюки были рассчитаны на подростка и оказались довольно тесны — она с трудом их застегнула. Затем быстро надела пальто. Должно быть, оно принадлежало Ривзу. Закатав рукава, она запихала волосы под фуражку и подбежала к камину. Взяла кусок угля и для довершения маскировки натерла щеки.

«Бух, бух!» — услышала она и оцепенела.

Гарольд стучал так сильно, что дверь тряслась на петлях.

— Убирайся! — придя в себя, крикнула Меган через секунду. Она стала привязывать конец простыни к ножке кровати.

Гарольд повернул ключ в замке.

— Мэгги, мне нужно с тобой поговорить.

— Не смей ко мне входить! Я не желаю тебя видеть! Продержал взаперти весь день, а теперь захотел поговорить! И хватает же наглости! — Девушка схватила с камина подсвечник и с силой запустила в дверь.

Он ударился о дубовую доску и упал, откатившись к ножке туалетного столика.

— Я сделал это для твоего же блага. Все равно ты выйдешь замуж за Уотертона, нравится он тебе или нет!

Меган схватила вазу и швырнула вслед за подсвечником. Хрусталь ударился о дерево и отскочил внутрь комнаты. На пол и на ковер посыпался дождь осколков.

— Если ты только посмеешь сюда войти, клянусь, я тебя покалечу! — Подхватив связанные простыни, она опустила свободный конец за окно.

— Хорошо, я подожду, пока ты успокоишься. Но мы должны с тобой кое-что обсудить. Лорд Уотертон прислал утром записку, что приедет знакомиться. Он будет здесь в семь часов. Ты спустишься и примешь его. И пожалуйста, будь с ним приветлива.

— О да, я буду с ним приветлива. Как же!

Меган бросила взгляд в сторону камина. Стрелки часов показывали четверть седьмого. Она метнулась к кровати. Под ней находился небольшой саквояж, в котором лежало кое-что из мелких вещей. Теперь надо как-то заставить Гарольда отойти подальше от двери. Что бы такое ему сказать? Ага, ясно.

— А могу я попросить у него сто фунтов, чтобы вернуть Обществу? А то миссис Пул, наверное, собирается отправить меня на виселицу за воровство.

— Я сам верну. Твое дело — только принять Уотертона. Приведи себя в надлежащий вид к его приезду. У тебя мало времени. Если через десять минут не выйдешь, я сам тебя выволоку. — Гарольд еще раз стукнул кулаком в дверь и отошел. Постепенно его шаги заглохли в тиши коридора.

Слава Богу! Меган просунула шарф через ручку саквояжа и привязала к поясу. Она подошла к окну и распахнула створки, чувствуя, как холодный декабрьский воздух обжигает лицо и проникает в легкие. Над головой в ясном темном небе мерцали тысячи звезд. Она посмотрела вниз. От земли ее отделяли добрых двадцать пять футов. Собравшись с духом, она занесла ноги на подоконник, захватила меж колен простыню и скатилась по ней за окно.

Отъехав несколько кварталов в своем экипаже, Баррет уткнулся носом в «Таймс» и стал просматривать страницы. Все-таки владеть каретой, сделанной на заказ по собственному проекту, — великое благо. Превосходные рессоры гасили тряску и позволяли читать, не напрягая зрение. И все же удержать мысль на свежих новостях ему не удавалось. Он думал о предстоящей встрече с сестрой Фенвика. Скорее бы отделаться от этого представления, чтобы можно было целиком сосредоточиться на поисках Принцессы зимы.

Надоеда, спасенный им беспородный пес, залился лаем.

Баррет отложил газету. Пес высунулся из окошка и, свесив через бортик лапы, залаял громче. Потом совсем разошелся, так что с каждым новым звуком его туловище дергалось в конвульсиях.

— Ну что, дружище, опять какой-то непорядок? — Баррет вопросительно посмотрел на пса. За косматой головой Надоеды мелькнула чья-то темная фигура. Вдоль улицы по аллее бежал юнец, сжимая в руках какую-то сумку. Наверняка обчистил кого-то, подумал Уотертон, зная, что в Лондоне развелось много воров.

— На этот раз ты прав, дружище. — Баррет три раза постучал тростью в потолок кареты.

Кучер осадил лошадей. Экипаж резко качнулся и остановился.

Надоеда разразился лаем, не проглотив ни единой ноты в октаве, и с ходу сиганул из окошка.

— Вот балбес, — с беспокойством пробормотал Уотертон.

Лакей стал открывать дверцу. Баррет, не дожидаясь, выскочил из кареты и побежал за Надоедой, который, похоже, нисколько не пострадал от своего бесстрашного прыжка. Пес метнулся мимо стоявшего у обочины наемного экипажа и помчался по аллее с азартом английского дога, почуявшего добычу.

Воришка, заметав бегущих за ним собаку и Уотертона, заработал своими маленькими ногами еще усерднее.

Тогда Баррет решил, что нужно положить конец этой гонке — он и так потерял достаточно времени. Он догнал Надоеду, а затем опередил его. Он испытывал захватывающее чувство, знакомое каждому охотнику, заставляющее сердце биться сильнее и вызывающее улыбку на губах. Еще один мощный рывок — и юнец был схвачен за руку.

В следующую секунду Баррет развернул его лицом к себе и, вывернув маленькие кулачки, без труда прижал их к бокам. Во время этой короткой схватки у воришки соскочила фуражка. Выпавшие из-под нее длинные темные волосы в беспорядке рассыпались по маленьким плечам, обрамляя совершенное женское лицо. Уотертону вполне хватило света луны, чтобы увидеть фиалковые глаза и приоткрытые пухлые губы. Он мог не разглядеть черты чумазого лица, но спутать эти глаза он не мог. Он нашел свою Принцессу.