Мой учитель

АНТОН СЕМЕНОВИЧ О СЕБЕ

О жизни Макаренко еще мало написано, и я думаю, что читателю будет небезынтересно узнать, хотя бы в общих чертах, его биографию, изложенную по собственным рассказам Антона Семеновича и воспоминаниям его матери.

Родился Тося — так звали Антона Семеновича близкие — 1 (13) марта 1888 года в Белополье, маленьком городке, Сумского уезда, Харьковской губернии. Отец его, Семен Григорьевич, работал старшим маляром железнодорожных мастерских, мать занималась домашним хозяйством и ухаживала за огородом при домике, где они жили. Родители не были старожилами Белополья — они переехали туда в 1881 году из Крюкова Посада на Днепре.

По словам Антона Семеновича, его отец был высоким, худым, очень суровым человеком, уделом которого всю жизнь оставался тяжелый, непрерывный труд. Он обладал незаурядными способностями, но не смог получить никакого образования. Его пытливый ум искал ответов на многие вопросы, но получить их можно было только в книгах. И служебное его положение, сперва в качестве старшего маляра, потом мастера малярного цеха, в свою очередь, требовало грамотности. И вот в возрасте тридцати лет Семен Григорьевич Макаренко засел за букварь. Занимаясь по вечерам, часто до глубокой ночи, он научился бегло читать, стал выписывать журнал «Нива» со всеми приложениями и прочитывал эти издания от корки до корки.

Дети близких соседей, таких же бедняков, все были старше Тоси, и, когда ему исполнилось только пять лет, они уже работали «мальчиками» в различных небольших кустарных мастерских — сапожных, жестяных, бондарных. Только один соседский мальчик учился в школе. Дружба с ним для пятилетнего Тоси имела очень большое значение. Он первый показал ему буквы и научил их складывать. И серьезный, настойчивый Тося к концу пятого года своей жизни уже научился самостоятельно читать. Отец, хорошо помнивший, с каким трудом далась грамота ему самому, видел выдающиеся способности сына и вместе с матерью поддерживал в нем желание учиться. Когда Семену Григорьевичу приходилось по делам службы ездить в Сумы, расположенные от Белополья в пятидесяти километрах, он обязательно привозил Тосе какую-нибудь книгу и всякий раз, вручая ее, говорил, что пусть он учится и за него и за себя, и требовал самого аккуратного обращения с драгоценным подарком. Но этого можно было бы и не говорить мальчику: своих лучших друзей – книги – Тося берег пуще зеницы ока...

Впрочем, однажды с ним произошел случай, который Антон Семенович не мог вспоминать без волнения. В день пасхи в праздничном костюмчике и с любимой книгой в руках он пошел на реку смотреть ледоход. День был теплый, ясный. Большой лед уже прошел, и только иногда проплывали мимо отдельные льдины. Заметив привязанную лодку, Тося по мосткам забрался в нее и, усевшись на задней скамейке, погрузился в чтение, забыв обо всем на свете. И вдруг от удара налетевшей льдины лодку сильно закачало. Чтобы не упасть в реку, Тося непроизвольно схватился за борта лодки, выпустив книгу из рук. На глазах мальчика она упала в воду, немного проплыла и пошла ко дну. Весь в слезах Тося побежал домой. Отец, выслушав его, нахмурился, но сдержал себя и произнес только одно слово: «Паныч!» Рассказывая об этом через тридцать с лишним лет, Антон Семенович краснел, будто обида и стыд жгли его до сих пор.

— Лучше бы отец тогда побил меня, чем так оскорбить! — говорил он. — Отец никогда ни перед кем не гнул спину, не лебезил, не подхалимничал и с презрением относился ко всяким чинушам, купцам, приказчикам, попам, обманывавшим простой люд. Праздных детей, тунеядцев, он именовал панычами, вкладывая в это слово все свое к ним презрение. И вот он назвал меня именем, которое сам же научил презирать... Можете себе представить, как глубока была моя обида!

Материальные затруднения не раз приводили Семена Григорьевича к мысли научить Тосю какому-нибудь ремеслу, и прежде всего тому, какому он сам был обучен, — малярному. Иногда он брал с собой Тосю в качестве подручного. Мальчик выполнял все, что поручал ему делать отец, не проявляя, однако, никакого желания изучать малярное дело. Едва кончалась работа, как Тося сразу же принимался за чтение... Отец и мать не раз говорили между собой о дальнейшей судьбе сына и наконец пришли к твердому решению попытаться дать мальчику настоящее образование. Пример старшей дочери, не учившейся в школе и тяжело это переживавшей, был для родителей постоянным укором.

Когда наступил срок, Тосю отдали в местную начальную школу. В течение всего времени, что он там учился, маленький Макаренко неизменно оставался первым учеником... Семену Григорьевичу приходилось нередко выезжать на соседние станции. Если поездка совпадала с каникулами, отец брал Тосю с собой. Об этих-то частых путешествиях с отцом по линии Антон Семенович и вспоминал не раз.

В 1901 году железнодорожные мастерские из Белополья были переведены в Крюков Посад, на родину Татьяны Михайловны. Крюков в те годы был небольшим рабочим поселком, но неподалеку находился Кременчуг, довольно большой торговый город с несколькими учебными заведениями. Для Тоси, уже заканчивавшего начальную школу, с переездом в Крюков открывалась возможность продолжать образование. Кроме того заработок Семена Григорьевича в Крюкове обещал быть выше, чем в Белополье.

Семен Григорьевич переехал на новое место работы один, а через некоторое время, когда Тося уже закончил начальную школу, перевез и семью. Тося сразу же был определен в Кременчугское четырехклассное городское училище, в котором учились дети мелких служащих, мещан и рабочих.

Учился Тося хорошо, и у него по-прежнему не было других отметок, кроме пятерок. Семен Григорьевич гордился успехами сына, но не баловал его похвалами, только изредка, бывало, скажет Тосе: «Ну, покажи им там, как может учиться сын рабочего!»

В Крюкове, расположенном на открытом песчаном берегу Днепра, в те времена было мало зелени. Сильный ветер постоянно вздымал тучи пыли и разносил окрест паровозную копоть. Тосе, привыкшему с детства к лесной прохладе, чистому воздуху, сочной и яркой природе лесостепной полосы, было тяжело на новом месте. Только Днепр рассеивал грустные мысли мальчика, тосковавшего по родным местам. Катание с товарищами на лодке по великой реке было самым большим его наслаждением в те годы.

Настойчивость и упорство в достижении цели отличали его с самого детства. Антон Семенович обладал замечательно четким почерком, хорошо памятным всем, кто вел с ним переписку. Еще будучи учеником городского училища, он заставил себя научиться каллиграфическому письму, — эта маленькая история любопытна как пример волевой настойчивости ребенка.

В Крюкове Семену Григорьевичу пришлось в качестве цехового мастера составлять отчеты о работе цеха. Писал он плохо и однажды поручил сыну переписать отчет. Тося переписал, отец посмотрел и нахмурился:

— Это что, ворона лапой тут водила? Чему вас там учат, в училище?

Больше разговоров на эту тему не было. Прошло некоторое время. Семен Григорьевич поручил сыну перебелить новый отчет. Тося сел за работу и вскоре подал отцу бумаги, переписанные с каллиграфической четкостью. На лице Семена Григорьевича появилась довольная улыбка. Но он не знал, какого труда стоило мальчику переменить свой почерк...

Последний год учебы в городском училище оказался для Тоси очень тяжелым. У него развилась сильная близорукость, и он начал носить очки... А потом глаза заболели, и врач на месяц запретил ему читать. Для Тоси, которого без книги никто не видел, это было тяжелее самого мучительного наказания. Товарищи по училищу приходили к нему, читали вслух заданное на дом, он мысленно сейчас же повторял услышанное. Когда после месячного перерыва Тося пришел в класс, учителя поразились его блестящим ответам и не поверили, что в течение месяца он не читал учебников.

Вскоре тяжело заболел Семен Григорьевич. Тося решил бросить школу и поступить на работу, но Татьяна Михайловна твердо заявила:

— Пока я жива и могу сама подрабатывать, я не разрешу тебе это сделать!

В 1904 году Тося отлично окончил полный курс четырехклассного городского училища и, как это полагалось во всякой патриархальной семье, спросил отца, что ему делать дальше. Отец, давно обдумавший ответ на этот вопрос, сказал:

— Пойдешь учиться дальше — на учителя.

Воля отца совпала с желанием сына. Тося часто мысленно представлял себя в роли своего любимого учителя — преподавателя русского языка и литературы Григория Петровича Каминского, человека передовых взглядов, глубоко понимавшего русскую литературу и умевшего передать любовь к ней своим ученикам.

Шестнадцатилетний Антон Макаренко поступил на годичные курсы при городском училище. Эти курсы готовили учителей начальных школ. Литературу здесь преподавал тог же Г.П. Каминский. Антон Макаренко был его любимым учеником, в котором он прозревал педагогический и литературный талант. Учитель и ученик встречались не только на курсах, но и дома. Эти встречи не прошли даром для Антона Семеновича. Он прекрасно изучил русскую классику и мог читать наизусть целые страницы прозы — Гоголя, Тургенева, Чехова, Короленко...

В ту пору юный Макаренко начал знакомиться и с произведениями М. Горького, оказавшими на него огромное влияние и во многом определившими весь его дальнейший духовный и политический рост.

В 1905 году окончивший курсы молодой учитель был зачислен преподавателем в Крюковское двухклассное железнодорожное начальное училище.

Получить высшее образование Антону Семеновичу удалось позже. В те годы материальное положение семьи не позволяло этого сделать. Хотя отец, поправившись, и начал вновь работать, но чувствовал себя слабым, ходил, опираясь на палку. Еще до своей болезни Семён Григорьевич залез в долги.

Татьяна Михайловна рассказывала один любопытный эпизод, относящийся к тому времени...

Местные торговцы, поставлявшие материалы в мастерскую, где работал Семен Григорьевич, знали о его неподкупности и не рисковали соблазнять старого мастера на какие-либо сделки, когда он принимал от них материалы. Но стоило им проведать, что положение семьи Макаренко ухудшилось, как один из них решил, что теперь-то уже удастся подкупить Семена Григорьевича, чтобы он стал не слишком придирчивым. Зайдя вечером на квартиру Макаренко, торговец без обиняков предложил ему взятку. Возмущенный Семен Григорьевич начал колотить торговца палкой. Тот выскочил во двор, но Семен Григорьевич бросился за ним и продолжал бить его до самых ворот.

Все это произошло на глазах Татьяны Михайловны. Она рассказывала мне, что, когда домой пришел Антон Семенович и узнал обо всем происшедшем, он с жаром воскликнул:

— Жаль, что меня дома не было, а то бы я ему порядком добавил! На всю жизнь запомнил бы, что рабочий класс не продается!

Шесть лет Антон Семенович проработал учителем в Крюкове — с 1905 по 1911 год. В революционную пору 1905 года семнадцатилетний юноша вместе с забастовавшими рабочими Крюковских железнодорожных мастерских участвовал в митингах, на которых простой люд демонстрировал свою волю к борьбе с самодержавием. Он открыто возмущался действиями жандармов и казаков, плетьми разгонявших бастующих рабочих, и, по-видимому, только молодость спасла его от преследований полицейских шпиков. Он был одним из активнейших делегатов Люботинского съезда учителей. Участие в революции 1905 года привело Антона Семеновича к близкому общению с передовыми слоями рабочего класса и возбудило в нем глубокий интерес к изучению марксистской литературы.

Антон Семенович был источником постоянного беспокойства для своего начальства. Неподкупный и безупречный, как его отец, он в 1911 году с негодованием уличил нового заведующего училищем во взятках. Судебное разбирательство подтвердило обвинение, но опасного молодого учителя по распоряжению инспектора народных школ Херсонской губернии перевели подальше, с глаз долой, в двухклассную школу при станции Долинская.

Там Антон Семенович работал не только педагогом, но и надзирателем в общежитии учеников, родители которых жили на линии. Столкнувшись с вопросами организации большого детского коллектива, он понял, что и общая и специальная его подготовка для решения сложных педагогических проблем совершенно недостаточна. Тогда же послал он М. Горькому свой первый рассказ «Глупый день», и Алексей Максимович отозвался о нем отрицательно. Этот суровый ответ любимого писателя лишний раз убедил молодого Макаренко в необходимости продолжать серьезную работу над собой.

В 1914 году Антон Семенович поступил в Полтавский учительский институт, выпускавший преподавателей высших начальных школ. Нелегко было двадцатишестилетнему Макаренко после девяти лет перерыва в учебе самостоятельно подготовиться к строгим вступительным испытаниям. Но он сумел блестяще сдать все экзамены и сел за студенческую скамью.

В 1916 году, в возрасте шестидесяти шести лет, умер его отец, и Антон Семенович должен был не только учиться, но и работать, чтобы помогать матери, оставшейся в Крюкове.

В конце того же года, в разгар первой мировой войны, его призвали в царскую армию, однако он пробыл в ней недолго — в марте 1917 года его сняли с военного учета по состоянию здоровья: чрезмерная близорукость.

Антон Семенович вернулся к учебе — теперь нужно было нагнать упущенное. Как всегда, упорство и настойчивость принесли свои результаты: 15 июня 1917 года он блестяще, с золотой медалью, окончил курс.

В характеристике, выданной ему Полтавским учительским институтом, записано: «Макаренко Антоний – выдающийся воспитанник по своим способностям, знаниям, развитию и трудолюбию; особый интерес проявил к педагогике и гуманитарным наукам...»

Осенью, когда власть на Украине перешла в руки контрреволюционной Украинской Рады, Антон Семенович, но желая подчиняться буржуазно-националистической политике врагов украинского народа, отказывается от назначения на работу и подает заявление директору института с требованием разрешить ему поступить в Московский университет. Отрицательный ответ директора все-таки не мог заставить Антона Семеновича принять ненавистное ему назначение, и он уехал в Крюков к матери.

Изгнание Рады и установление на Украине власти Советов определили направление и характер дальнейшей деятельности Антона Семеновича. Он отдает всего себя делу народного образования — делу коммунистического воспитания молодого поколения. Антон Семенович работает в качество инспектора и члена коллегии Крюковского наробраза, затем назначается заведующим 2-м начальным городским училищем в Полтаве и, наконец, 3 сентября 1920 года становится во главе детской колонии, организованной в Трибах... Здесь тридцатидвухлетний Антон Семенович Макаренко и начал свою замечательную новаторскую творческую деятельность, в которой с таким блеском раскрылись его выдающиеся дарования педагога.