Мой зверь безжалостный и нежный

43

Марину я привёз к себе. Куда ещё было везти? А здесь она точно в безопасности. Но она ни о чём и не спрашивала. Когда въехали во двор, следом за мной слезла с мотоцикла и встала рядом в ожидании. Может, она и была напряжена или испугана — да наверняка после такого приключения, но виду не показывала. Мне бы её выдержку.

Сразу заходить в дом я не стал — решил сначала набрать Грачёва. Он об этом никогда не узнает, но я за него переживал. Вдруг те упыри его обнаружили? И аж выдохнул с облегчением, когда он ответил на звонок. Марина деликатно отошла на несколько шагов в сторону и принялась оглядывать двор, типа чужие телефонные разговоры не слушает.

Грач рассказал, что эти картежники почти сразу погнались за нами. А сам он прятался в кустах, пока они не уехали.

— А щас ты где?

— Да бреду тут где-то. До города ещё не дошёл.

— Давай вернусь подберу?

— Нет, не надо. Я уже скоро выйду на трассу, поймаю попутку. А ты лучше щас не светись.

— Номер они не видели?

— Нет, я же его грязью залепил, ещё когда ты с их джипом возился. Да и когда они выбежали — вы уже довольно далеко отъехали. Но судя по тому, как они орали, им не терпится тебя найти. Только они тебя почему-то Чичей называли. Так что, Чича...

— Сам ты Чича, — хмыкнул я, но, бросив на Марину взгляд, осёкся.

Она тоже сразу среагировала, хоть и «не слушала». Но вообще, понять можно — жених ведь, какой бы он ни был убогий. Волнуется, наверное.

— Пойдем в дом, — позвал я, больше на неё не глядя.

Не мог я на неё смотреть. Больно было и стремно. Да и нервничал так сильнее. Вот серьезно, даже когда вызволял её, такого мандража внутри не было, как сейчас, когда она просто стояла рядом.

Попытался худо-бедно взять себя в руки. Даже состроил равнодушную мину, типа мне всё пофиг. Познакомил её с Тоней, с Владом, повел наверх. Она молча и безропотно шла следом.

— Вот тут моя комната, отцовская — там дальше, по коридору, тут — матери… была. А это гостевая. Заходи, располагайся. Здесь душ есть, уборная. Я скажу Тоне, чтобы дала тебе чистое белье, ну и все, что нужно.

Она прошла, огляделась. Потом обернулась на меня, и я, как дурак, быстро отвел взгляд.

— Тимур, спасибо тебе.

Я пожал плечами, типа, не за что.

— А можно вопрос? Ты их и правда хотел сжечь?

— Конечно, нет. В смысле, может, и хотел бы, но не собирался. Я пока ещё с ума не сошел.

Я уж не стал уточнять, что сотвори они с ней то, что пообещали — спалил бы там вообще всё и даже глазом не моргнул.

— А глядя на тебя, казалось, что собирался.

— Главное, что и они так подумали.

Она улыбнулась, а мне еще хуже стало.

— Я пойду, — буркнул я, — а ты… отдыхай.

— Тимур, а как ты меня нашел?

— Жених твой подсказал.

— Ромка? Но как? Откуда? Где вы с ним встретились?

Я видел её растерянность, но слова давались слишком уж с трудом, чтобы пуститься в объяснения. И смотреть на неё по-прежнему не было сил. Нет, не стремно мне было, а стыдно. Она на меня смотрела как на героя, и это после всего, что я вчера устроил…

— Просто искал и нашёл… — всё же выдавил я, потом добавил глухо: — Марин, прости меня за ту выходку. Я не хотел. Я…

Чёрт, что ещё сказать? Как вообще это делается?

Я ждал от неё каких-то слов, но она снова улыбнулась и взглянула так, словно ей вдруг стало забавно. Я вышел из комнаты. Спустился вниз, отправил к ней Тоню. У той от любопытства уже глаза вовсю горели.

— Что за девочка? — пристала она.

— Просто друг. Вместе в лагере были. У нее сейчас проблемы.

— Ты первый раз приводишь девочку. Большое событие! По-моему, хорошая. Славненькая, скромная…

— Да какое событие! — раздраженно поморщился я. — Говорю же, проблемы у нее.

Чтобы не нагрубить, я скрылся от её расспросов у себя в комнате, даже заперся для верности. И всё равно сидел как на иголках. А как тут успокоишься, если Марина здесь, в моем доме, в нескольких шагах? Ни о чем другом больше думать невозможно было. Даже под душ холодный залез, чтобы малость подостыть. Только вышел, как Тоня позвала на ужин.

Я спустился в столовую чуть позже, Марина уже сидела за столом, а Тоня между делом выпытывала у неё подробности.

— Тимур сказал, вы подружились в лагере? Вы там тоже… отдыхали?

— Нет, работала.

— Кем?

— Психологом.

— Надо же! А сколько же вам лет?

— В сентябре двадцать один исполнится.

Я вошел, и Тоня мгновенно сменила тему:

— А это мой фирменный пирог. Я его по маминому рецепту готовлю. Очень вкусный, всем нравится, правда, Тимур?

— Угу, — не глядя на Марину, уселся я зачем-то напротив неё.

Я видел её пальцы, тонкие и длинные, без маникюра, без украшений. Она отламывала ими хлеб, обхватывала чашку, брала приборы. И такими красивыми мне казались её движения, что я пялился как завороженный, забыв про еду. Впрочем, сейчас мне и кусок в горло не полез бы. Хотя, когда Тоня заохала, почему это я ничего не ем, всё-таки что-то проглотил, но даже вкуса не почувствовал.

Еле высидел этот ужин, хотел вообще уйти, но и не хотел… Когда ещё смогу вот так вольно на неё смотреть? Завтра, послезавтра? А потом приедет отец, и я её больше не увижу.

Несколько раз, когда всё же поднимал на неё глаза, ловил на себе её пристальный взгляд, и меня тут же в жар кидало. Палевно, конечно, было отворачиваться, но и выдержать этот её взгляд я не мог. Хоть и извинился, и она, вроде, не изображает оскорбленное достоинство, даже наоборот, а всё равно стремно. Как ни крути, а выступил я вчера по-скотски. Вот и смотреть ей в глаза невмоготу.

Ну и те слова её тоже впечатались намертво. Хотя, что странно, больше я на неё за это не злился. Захотел бы — и то не смог бы. Да и за что? Если уж честно, в любви она мне ни разу не признавалась и никогда ничего не обещала. А всё, что я себе напридумывал про нас, — мои проблемы.

Саднило, конечно, в груди, да что там — разъедало от горечи, но это когда об этом думал, а я старался не думать.

— На вот, попробуй, Мариночка, к чаю малиновый джем. Я его сама готовлю. Ягодки у нас свои, отборные. Каждую проверяю. Там у нас, за домом, растет и малина, и крыжовник, и смородина, и клубника, но она уже отошла, а вот малина…

— Да, сейчас у неё самый разгар. У моей бабушки тоже росла. Меня маленькой отправляли собирать, а я не могла удержаться и так съедала. Казалось, что с куста гораздо вкуснее.

— Конечно, вкуснее! Ты нашу попробуй. Тимур, ты показал бы Марине наш сад.

Я чуть было не сказал: сама покажи. Но вовремя спохватился. Это выглядело бы вообще тупо. Поэтому пожал плечами, типа, ладно, покажу, что мне.

Марина после ужина подорвалась помочь Тоне с посудой, но та сразу встала на дыбы:

— Нет, нет, нет! Это мое хозяйство. Лишние руки мне только помешают. Идите лучше с Тимуром прогуляйтесь.

Я молчком довел Марину до кустов с малиной: вот, любуйся. Сам встал чуть в сторонке, сунув руки в карманы. Хоть бы покурить с собой взял, а так чувствовал себя каким-то идиотом. Ещё и Марина посматривала на меня с полуулыбкой. Будто ей смешно, но она сдерживается.

Я отвернулся. На крыше соседнего коттеджа загорала какая-то девка. Не то чтобы меня интересовало это зрелище, но лучше туда пялиться, чем в смеющиеся глаза Марины.

— Красиво у вас. И так ухоженно. И твоя бабушка мне понравилась.

— Она не моя бабушка. Она домработница, — сообщил я и зачем-то обернулся.

Взглянул на неё, и тотчас волной поднялся жар, заполонил грудь, ударил в голову. Марина смотрела на меня с легким прищуром и ела малину. Не пригоршнями как я в детстве, а медленно, по одной. Клала ягоду между губ, слегка раздавливала, втягивала и слизывала алый сок.

В голове сразу поплыло, а сам я так и залип. Наверное, ещё с открытым ртом. Придурок. Но, ей-богу, в жизни не видел сцены сексуальнее.

— Да? И не скажешь. Вы с ней так общаетесь, как будто родные, — сказала она своими малиновыми губами, но слов я даже не понял. Меня так и скрутило от желания.

Из этого морока меня выдернул звонок Грачева, спасибо ему. Вернул на землю.

Я отошёл в сторону, потому что рядом с ней не то что внятно говорить сейчас не мог, но и нормально вдохнуть-выдохнуть не получалось.

— Ну всё, я уже дома, — сообщил он.

— Ну ништяк. Нормально добрался?

— Да, подбросили до центра добрые люди. А вы там как? Байк, если что, можешь позже вернуть, завтра, послезавтра, мне не горит.

— Да тоже ничего. Слушай, спасибо тебе. Ты здорово выручил нас. Ну и извини, конечно, что втянул тебя.

— Брось, это был самый интересный день в моей жизни. Будет хоть что вспомнить.

Мы ещё потрепались немного, ну и я хотя бы оклемался.

Потом проводил Марину в её комнату, хотя было не по себе. Наверняка же она поняла, с чего я на неё так пялился там, в саду. Думает, наверное, теперь, что я её сюда привёз, чтобы подкатить.

Поэтому я решил дать ей понять, что ничего такого в уме не держу. Пусть знает, что я ни планов на её счет, ни фантазий, ни иллюзий, короче, вообще ничего не имею. Пусть будет спокойна. Правда, она с виду и так не нервничала, но всё равно лучше сразу всё прояснить.

— Марин, — начал я и запнулся, нарвавшись на её взгляд.

Чёрт, почему мне теперь в каждом её движении, в каждом жесте виделось что-то такое… безумно эротичное? Она ведь просто посмотрела, а мне уже мерещится, что не просто посмотрела, а… неважно.

Я отвернулся, отошёл к окну, чувствуя, как быстро тело отзывается на знаки, которых даже и нет.

— Короче, что я хотел сказать, — облизнув пересохшие губы, продолжил я. — Тебе надо тут побыть дня три, может, чуть дольше. Пока отец не вернется из Китая. Он приедет и все уладит. Разберется с этим Яшей или как там его. Но пока отца нет, тебе лучше оставаться здесь. Если тебе надо что-то передать твоему… жениху, ну я могу съездить. Или вон Грачева Пашку попрошу.

Марина долго не отвечала, что я даже подумал: ушла, что ли? Или уснула? Обернулся. Нет, сидела полубоком на кровати за моей спиной и смотрела на меня так, будто впервые видела.

— Марин?

Она покачала головой. Наконец произнесла:

— Нет, ничего никому передавать не нужно.

— Ну ладно, — я пошёл к двери. — Спокойной ночи.

— Тимур, — позвала она меня. Я оглянулся. — Почему ты… я даже не знаю, как спросить… В голове всё перемешалось… Я должна была раньше объясниться с тобой, не затягивать...

— Да не надо, Марин. Я и так всё знаю.

— Что знаешь? — нахмурилась она.

— Я вчера всё слышал, — с каменным лицом я повторил её слова и слова этого Ромки. Вспомнив, вытащил из кармана джинсов ту дурацкую разорванную записку. Показал ей, выдавив с кривой улыбкой: — Я так понимаю, его вот это очень развеселило.

Потом швырнул клочки на пол, будто они жгли мне пальцы. И стремительно вышел. На миг привалился затылком к стене в коридоре, перевел дух. Ну нахрена она снова затеяла этот разговор? Уже ведь почти не думал об этом. А теперь всё заново всколыхнулось.

В горле жгло нестерпимо, будто кислоты хлебнул. С трудом выровняв дыхание, я выскочил на улицу. Когда меня так ломает, на месте я все равно не усижу, хоть привязывай. Я себя знаю. В такие моменты меня не просто тянет куда-то мчаться. Это становится позарез необходимым — типа вот так выплеснуть адреналин. И усидеть тупо невозможно. Ощущение, что иначе меня реально разорвет в клочья или сам дел наворочу.

Так что решил, лучше отгоню Грачеву его байк.

Но сначала я, конечно, намотал несколько кругов по вечернему городу. Когда уже успокоился, подъехал к его подъезду. Вызвонил, чтобы он спустился. И часов до двух ночи сидели с ним потом у него во дворе, трепались, школу вспоминали, он мне ещё какие-то счёты предъявлял, но в шутку. Ту шпану видели, которая тогда его прессовала.

— Не лезут больше? — махнул я в их сторону сигаретой.

Грач, хмыкнув, покачал головой.

— Ага, отвязались.

— Жаль. А то у меня боевое настроение. Прям разрывное.

Он усмехнулся.

— Тебе мало на сегодня впечатлений?

Домой я приехал около трех ночи. В комнате Марины ещё горел свет, не ярко, а как от торшера. И чего ей не спится? Да пофиг.

Я поднялся к себе. Уснуть бы поскорее, чтобы этот безумный день уже закончился, но куда там. Если я во дворе Грачева ещё позевывал, то дома опять резко взбодрился. То, что она тут поблизости, действовало на все нервные окончания разом. Держало в диком тонусе, вибрировало в каждой клетке, закручивалось спиралью в животе. Мне казалось, я кожей чувствую её присутствие, как будто она тут, рядом, за спиной, как будто между нами нет никаких стен.

Промаявшись минут двадцать, я включил комп. В общем-то, я не фанат всех этих шутеров, но порой это помогает отвлечься и даже снять напряжение. Запустил Лост Хэвен*. Только сел, собираясь пропустить кат-сцену, как дверь открылась.

Я ещё не повернулся, не увидел её, но сразу понял, что это она. Почувствовал. И тут же волосы на загривке встали дыбом, а сердце гулко и бешено заколотилось.

— Можно? — полушепотом спросила она, подходя ближе.

А я ни звука выдавить не смог, ни пошевелиться…

_______________

Компьютерная игра «Мафия: Лост Хэвен» шутер от 3 лица с открытым миром