Моя крылатая удача

Пролог

КНИГА ПЕРВАЯ "ЮГ"

Пролог

Эйя

– Смотри, как сияет! Мирайя, как думаешь, что это такое?

Эйя осторожно раздвинула ветви, с восторгом и изумлением разглядывая далёкие рыжие всполохи. Золотой свет вдали мерцал и вздрагивал, трепетал, как крылья мотылька.

– Ой, а вдруг это огонь… – ахнула сестра над ухом.

– Думаешь? – Эйя обернулась, заглянула в перепуганные глаза младшей. – Может, ты и права… В страшных сказках матушки он был как раз таким. Идём ближе! Хочу рассмотреть получше…

– Ты что! – Мирайя вцепилась когтистыми тонкими пальчиками в плечо. – А вдруг там люди! Там где огонь, могут быть и бескрылые. Ты же знаешь, что к огню подходить запрещено.

– Мы не пойдём к огню. Только чуть-чуть ближе… Мирайя, миленькая, мы ведь никогда не видели такого! И, возможно, никогда больше не увидим. Нельзя же просто развернуться и уйти.

– Именно так я и собираюсь поступить, – фыркнула сестрица, поджав губы. Она всегда отличалась благоразумием, хотя и была на две весны младше. – Давай вернёмся домой, пока не случилось беды. И расскажем Сиятельной Крылатой, что в Долине появились чужаки, которые принесли огонь.

– Постой! Сначала надо убедиться, что это действительно люди и… огонь, – удержала её Эйя. – Не хочется выглядеть глупо перед стаей.

– Глупо идти туда, откуда надо бежать, – рассудила сестра. – Почему ты вечно всё делаешь не так, как принято, а? Ответь, Эйя Илиана Тха! За что Небо и Ветер покарали меня такой родней?

– Ах, значит, тебе такая сестра не нужна? – притворно рассердилась она и рассмеялась, словно тонкий хрустальный звон рассыпался в ночном воздухе. – Вот погоди – украдут меня сейчас люди, тогда пожалеешь о своих словах!

– Что ты говоришь, безумная? Разве можно так шутить! Особенно сейчас, здесь, рядом с этим ужасным огнём.

– Да, но… – Эйя пожала плечами и снова отвела в сторону гигантский разлапистый лист эйквоии. – Посмотри, какой он красивый! Совсем не выглядит опасным... Танцует, будто живой… Кажется, что машет нам издали крылом… Завораживает… Я всё-таки посмотрю.

Она шагнула вперёд, не спуская глаз с далёкого золотого сияния, словно и вправду околдовали её яркие лепестки пламени.

– Эйя, не надо! Вернись! – умоляюще зашипела в спину Мирайя.

– Сиди здесь и не шуми! – Эйя обернулась, взмахнув повелительно рукой. – Я посмотрю, и тотчас обратно, к тебе. Я быстро…

Эйя Илиана шла вперёд смело, но не забывала поглядывать по сторонам. В темноте она видела хорошо.

Да, по правде сказать, сумерки в лесу Долины Грёз никогда не становились слишком густыми и беспросветными. В зарослях трав сияли цветы, как упавшие с неба звёзды. Кроны деревьев серебрились, впитав в себя лунный свет. Стайки золотых, светло-зелёных и голубоватых светлячков зависали в воздухе над полянами, отражались в зеркальной глади озёр.

Весь этот мир, такой привычный и любимый, мерцал, переливался, играл тысячами оттенков, словно россыпь драгоценных камней. Но отчего-то манил её сейчас вот этот незнакомый, странный и немного пугающий свет, не уступавший в яркости и красоте закатному солнцу.

Испуганный шепоток сестры давно стих. Ночь, одновременно многоголосая и безмолвная, обступила со всех сторон и, затаившись, ждала, что же будет дальше.

Эйя слышала лишь, как взволнованно бьётся в груди сердце, мечется, как птаха, угодившая в силки. Она и себя сейчас чувствовала так… неразумной птичкой, что сама стремится в коварную ловушку.

***

Костёр горел на берегу широкого ручья. Отражался, как в зеркале. Пламя бликами танцевало на тёмном глянце воды, гасило в своих сполохах мерцание водяных чашелистов, блиставших над поверхностью льдистыми серебряными кубками.

Это действительно был огонь. Эйя уже убедилась в этом. Самое время ускользнуть, пока её никто не обнаружил.

Возле костра, к счастью, никого не было видно. Эйя огляделась, прячась в тени деревьев. И приметила, что на большом плоском камне, словно на столе для пиршеств, кто-то разложил всяческую снедь.

Она догадалась, что это съестное, хотя почти все загадочные блюда Эйе казались незнакомыми. Вот немного привычных фруктов, и вкуснейшее лакомство – орехи миралиса. А вот всё остальное…

Интересно, что это такое желтоватое, округлое, с дырочками? А это – тёмное, зажаристое… Неужели мясо? Говорят, что люди убивают животных и едят их плоть, опаляя её огнём. Неужели это как раз это жуткое блюдо? А что они могут хранить в том сосуде?

Эйя считала неуёмное любопытство самым страшным своим недостатком, но противиться его зову она так и не научилась.

И вот сейчас, убедившись, разумеется, что поблизости не наблюдалось никого из «этих ужасных бескрылых», Эйя Илиана осторожно шагнула на свет.

Бесшумной лёгкой тенью она скользнула к огню, протянула руку, но отдёрнула тотчас. Легенды не лгали, человеческий огонь был очень жарким и мог убить своим прикосновением. Но, если не дотрагиваться, смотреть на него можно вечно. Огонь резвился у её ног весёлым рыжим лисом, и она улыбалась ему в ответ.

Но Эйю уже манило неосторожно оставленное людьми пиршество. Полюбовавшись яркими красками пламени, Илиана приблизилась к плоскому камню.

«Я только попробую чуть-чуть… Я не сделаю ничего дурного, – мысленно успокаивала себя Эйя. – Человек не останется голодным, лишившись пары маленьких крох… Я бы поделилась моими любимыми орехами и ягодами зеи, но ведь у меня ничего с собой нет».

Она потянулась к тому странному, сливочно-жёлтому, с крохотными отверстиями, но не успела подцепить тонкими пальцами.

1 Подарочек на Новый год

Подарочек на Новый год

Ларсен

– Вы, в самом деле, верите, что достаточно заполучить волшебную птицу удачи, и будет вам и счастье, и богатство, и везенье? Ну-у-у… уважаемый сатье Буруа, не ожидал от вас такого!

Пожалуй, Ларс переборщил с язвительностью. Да и смеяться в голос не стоило. Но почтенный Буруа действительно повеселил…

А ведь, на первый взгляд, умный мужик, даже хитрый. Иначе не стал бы одним из самых богатых торговцев Дан-ле-Рина. Этот невысокий, круглолицый, улыбчивый старик, с солидным пузиком, лысой, как колено, макушкой и цепким взглядом, был вхож в такие дома, о которых Ларсен и мечтать не смел. Пока.

Какие его годы? Тридцать лет для мужчины… это разве возраст?

Вот Дамиель Буруа, говорят, даже с королевской четой знаком лично. А ведь никаких «аристократических кровей» он не имеет. Так что у Ларсена всё ещё впереди.

Насмешливый тон явно не пришёлся Буруа по душе.

– А вы, сатье Оллье, значит, в это не верите? – поджал губы почтенный торговец. – Странно… Разве ваше… дело не требует веры в чудеса?

Ларсен Оллье, размышляя, как лучше ответить, чтобы снова не задеть собеседника колкостью, перевёл взгляд на окно.

Рыночная площадь по ту сторону разукрашенного инеем стекла манила праздничными огнями. До Нового года ещё почти месяц. И нарядное Дерево Подношений пока не установили в центре столицы, но ежегодная ярмарка уже «обрастала» торговыми рядами.

Горожане приходили сюда гулять вечерами задолго до самой новогодней ночи. Влюблённые парочки и почтенные семейства с кучей шумной детворы разгуливали с глупыми улыбками на лицах от лавки к лавке.

Лоточники продавали горячие ароматные булки, сладкие пирожки и традиционные лакомства из орехов и меда. По дальнему краю площади жарили на углях мясо и варили душистый хмельной ягоднец.

Словом, весёлая праздничная кутерьма уже вовсю накрывала маленькое северное государство Нор-ле-Эвилье.

Ларсен поморщился едва заметно, надеясь, что хоть это удастся скрыть от внимательного взгляда собеседника – Оллье с детства ненавидел праздники. Оно и понятно – только дурак будет любить праздники, когда они есть у всех, но только не у тебя. А Ларсен дураком никогда не был.

И, пожалуй, из всех глупых и шумных торжеств самым ненавистным для него был именно Новый год.

Однако пора было что-то ответить терпеливо ждущему торговцу…

– Скажем так, сатье Буруа, я верю в собственный разум, проворство моих ног и ловкость моих рук. Я на удачу не полагаюсь – предпочитаю рассчитывать только на себя. Это гораздо надёжнее, чем верить в чудеса! Поэтому меня и называют лучшим «ловцом редкостей». Ещё ни разу я не провалил ни одного поручения! И, если вы хотите, чтобы я добыл для вас настоящую дайану к Новому году, я привезу вам птицу удачи. И сделаю это точно в срок.

Ларсен слегка поклонился и обаятельно улыбнулся, покосившись на своё отражение в оконном стекле.

Разве не хорош?

Густые темные волосы. Знойный взгляд карих глаз. Лицо в меру мужественное, в меру «благородное». Хотя от аристократов он столь же далёк, как и Буруа. Лёгкая небритость лишь добавляет серьёзности и брутальности. А уж умение подобрать «нужную» улыбку для каждого собеседника – это особый талант, которым Ларсен гордился по праву. Вот и сейчас он угадал верно.

Дамиель, удовлетворённый его ответом, тоже расплылся в улыбке и потянулся к кубку.

***

2 Подарочек на Новый год

Ларсен

– Вот поэтому я обратился именно к вам, уважаемый сатье Оллье. Недаром вас прозвали «Везучий Ларс»! И всё же мне любопытно… – торговец ухмыльнулся лукаво. – Вы ведь собираете всевозможные чудеса и волшебные артефакты со всего света… И при этом в них не верите? Как такое возможно?

– В моём деле, почтенный Буруа, достаточно того, чтобы в чудеса верили мои заказчики. Если они платят звонкой монетой, я готов хоть в Черноту спуститься и блорра рогатого притащить. Я доставляю то, что нужно – Ларсен демонстративно загибал пальцы, перечисляя, – без обмана, точно в срок, в целости и сохранности. А что потом станут делать с этой магической штуковиной, и сколько в ней подлинного волшебства… это уже не моя забота.

– И всё-таки… – усмехнулся торговец, – мне бы хотелось услышать ваше профессиональное мнение, прежде чем заключать сделку. Да, я верю в легенды о том, что «синие птицы» приносят удачу и помогают приумножить богатство. Хотя, как и вы, уважаемый Ларсен, предпочитаю более надёжные способы заработка. Но меня интересует другая часть преданий о дайанах… Говорят, что эти чудесные птицы способны обращаться в не менее прекрасных дев. И я подозреваю, что как раз по этой причине мой единственный сын загорелся желанием иметь такую птичку в доме. Осенью мы отпраздновали его совершеннолетие, и я подарил ему сразу двух наложниц, дабы он привыкал к взрослой жизни. Но с некоторых пор у Джозека все разговоры сводятся к этим крылатым девам… Я сам, конечно, виноват – разбаловал. Сын привык получать всё, что пожелает. Но ведь единственный законный отпрыск. Кого ещё баловать, как ни его?

– Понимаю, сатье Буруа, – Ларсен спрятал за очередной удобной улыбкой истинные мысли о том, что юный наследник (или, скорее, нахлебник) старого торговца «с жиру бесится». – Синие птицы удачи – большая редкость… Я никогда прежде их не видел и не могу доподлинно подтвердить то, что о них рассказывают. Но я обещаю вам, что привезу самую настоящую дайану, неважно в облике человеческом или с крыльями.

– И как вы собираетесь её добыть? И где? – вкрадчиво поинтересовался старик.

– В Тайвиэлии, разумеется, – пожал статными плечами Ларс. – Дайаны обитают только там. В землях нашего южного соседа, в таинственной Долине Грёз. Неужели вам это неизвестно, почтенный сатье? Или вы меня проверяете? Уважаемый сатье Буруа, я дорожу своей репутацией. Если я сказал, что смогу добыть птицу удачи, это значит, я её добуду. А как… У всех свои хитрости. Не забивайте свою светлую голову моими заботами! Две тысячи серебряных данов, и птичка ваша!

– Ох, такие деньги… – Буруа наигранно закатил глаза. – Я мог бы новый дом купить этому неразумному мальчишке прямо у стен королевского замка, а отдаю их за какую-то девку в перьях…

– Так… по рукам, сатье Буруа? – усмехнулся Ларсен.

– По рукам, сатье Оллье! Одна волшебная дайана не позднее новогодней ночи у меня в доме – и две тысячи данов у вас в кошеле!

Ларсен пожал протянутую ему руку, скрепляя договор.

Дамиель широко улыбнулся и добавил всё с той же любезной физиономией:

– Успеете в срок – добавлю ещё пять сотен, а надумаете меня провести или не выполнить заказ – пожалеете, что нас свет родились, почтенный Ларсен!

***

3 Подарочек на Новый год

Ларсен

– Теффа…

Рука Ларсена медленно скользила по её молочно-белой коже, изумительной, бархатной, всегда благоухавшей так, что один только этот запах пробуждал непреодолимое желание.

Впрочем, и дом Стеффии неизменно наполняли такие ароматы, что думать о чём-то, кроме её изумительного тела, уже не получалось. Не женщина, а сплошной соблазн. Загадочная, манящая, взбалмошная, серьёзная, дерзкая и покорная. Как ей удавалось в себе сочетать всё это?

Ларсен знал ответ. Всё это игра, притворство. Как и половина её пророчеств, и её репутация, и пугающий людей шлейф магического дара, что стелился за ней как дорогой южный шёлк.

Главный талант этой женщины не способность узреть будущее, а её неординарный ум, который позволял это будущее создавать.

Видящая… Дар, перед которым преклоняются, которого боятся, о котором шепчутся.

И дар действительно был. Ларсен знал, что Стеффии открыто многое, что не доступно обычным людям. Но знал и то, что больше половины её успеха – это умение выгодно себя подать.

Порой Теффа напоминала ему дорогую, ухоженную, опытную куртизанку. Очень дорогую, и хорошо знающую себе цену.

Да и, положа руку на сердце, разве она вела себя иначе? Ларсен точно знал, что он не единственный любовник Видящей. Разделить постель с такой удивительной женщиной счёл бы за честь любой аристократ, и она умело этим пользовалась, заманивая в свои сети самых значимых людей столицы.

Оставалось только диву даваться, как это Оллье угораздило оказаться в числе счастливчиков. Теффа, смеясь, заверяла, что с Ларсеном она спит исключительно по любви. Но и в эти сладкие речи он давно не верил. Собственно, как не верил в любовь в принципе.

Скорее всего, корысть Теффы заключалась в том, что Ларсен время от времени привозил ей в подарок разные удивительные штуковины, которые Видящая использовала для своих магических ритуалов.

Была, пожалуй, между ними ещё одна общность…. Ларсен и Стеффия – выходцы из «низов» – добились своего положения в обществе, исключительно благодаря тому, что «дружили с головой» и умели вести себя рассудительно. Это роднило. Они не полагались на волю богов, не ждали подарков от судьбы и не верили в чудеса, несмотря на то, что имели к этим самым чудесам непосредственное отношение.

Он приходил в этот дом не только ради постельных утех. С Теффой было интересно поговорить, порой она даже давала мудрые советы. И, в отличие от всех остальных женщин, к словам этой сатии Ларс даже прислушивался.

Хотя, если уж говорить честно, её томные стоны ласкали его слух гораздо чаще, чем разговоры о делах. Но вот сегодня он явился к Видящей как раз за разговором и советом.

Да только сам не заметил, как оказался в её постели. Любовь сегодня вышла немного торопливой – мыслями Ларсен уже был далеко отсюда, но всё-таки достаточно жаркой и сладостной.

И вот сейчас, разгорячённые и чуть взмокшие, они лежали рядом, приходя в себя. Ларс поглаживал её по спине и ждал подходящего момента, чтобы спросить о том, зачем пришёл.

– Теффа… – снова позвал он.

– М-м-м-м? – мурлыкнула Стеффия.

– Что ты знаешь о дайанах? – Ларс попытался придать беспечности голосу.

Но Видящую не проведешь.

Она приподнялась, даже не пытаясь прикрыть восхитительную полную грудь, удивлённо глядя на него чуть раскосыми глазами.

– Что ещё за вопрос? Решил обзавестись пернатой шлюшкой? И думаешь, я тебе в этом способствовать буду?

– Теффа… – фыркнул он в ответ на её возмущение. – Разве кто-то может затмить тебя, звезда моя?

Ларсен погладил её ласково по щеке, а потом пропустил меж пальцев пепельный локон.

Во всей безупречной внешности Видящей был лишь один пугающий недостаток, абсолютно седые, тускло-серые волосы. Они многих сбивали с толку и пугали. Совершенное, стройное тело, юное, изумительно красивое лицо, удивительные глаза, и вдруг… эти длинные, мёртвые, седые пряди.

Стеффия говорила, что ранняя седина это её расплата за дар. У Ларса не было причин не верить.

Но всё-таки странно, конечно… Она наверняка могла облагородить свои волосы с помощью магии или обычных женских хитростей, но предпочитала ничего не менять. Ей нравился этот эпатажный образ.

И Ларсену, если честно, он тоже нравился. Так необычно… Про себя он называл волосы Теффы не седыми, а серебряными.

Лестный комплимент и его ласковые пальцы в волосах сделали своё дело. Стеффия снова улыбнулась.

– Тогда зачем ты спрашиваешь? Ты никогда не задаешь вопросы просто так…

– Получил новый заказ, – не стал юлить он. – Один уважаемый сатье хочет подарить такую птичку своему сыну.

– Ларс… ты с ума сошёл? – тонкие брови Теффы изогнулись домиком. – Думала, ты намного благоразумнее. Не вздумай соглашаться! Откажись от этой работы, пока не поздно!

Ларсен вздохнул и виновато пожал плечами:

– Прости, красота моя! Боюсь, что уже поздно…

***

4 Подарочек на Новый год

Ларсен

Стеффия-таки выбралась из постели, облачилась в полупрозрачную шёлковую накидку и позвала его за собой в гостиную. Это одеяние, сверкавшее серебряными нитями и вставками из дорогих кружев, почти не скрывало красоту её нагого тела, а лишь подразнивало и провоцировало ещё больше. Но, кажется, Видящая на это не обращала внимания, мысли её уже были заняты другим.

В конце концов, она зябко поёжилась, накинула сверху пушистую белую шаль и, кликнув служанку, велела принести две чашки кавье. Теффа дождалась, пока та вернётся с подносом, источавшим умопомрачительный пряный аромат. Взяла свой напиток, кивнула Ларсену на вторую чашку, потом забралась с ногами в кресло у камина и, лишь после этого, заговорила.

– Значит, собрался в Тайвиэлию? – хмыкнула красавица. – На корабле или через Морской Портал?

– Порталом хочу воспользоваться, – пожал плечами Ларс. – У меня не так много времени. Собственно, я и зашёл-то попрощаться. Нужно успеть вернуться до новогодних торжеств. Дайана станет подарком на праздник. Так что… Лучше иметь запас времени, на случай… если что-то пойдёт не так.

– Хорошо, – кивнула своим мыслям Стеффия, всколыхнув серебристые локоны. – На море зимой неспокойно, шторма, да и кракены шалят. Портал дорого, но безопасно. И всё-таки… мне тревожно. Южные земли сами по себе опасны для любого чужака. Ты знаешь, тайвийцы вспыльчивы и зачастую ведут себя враждебно. Тебя могут убить, просто признав в тебе норленца. Это большой риск.

– Теффа, скажи мне, какие из моих путешествий были безопасны? Риск – моё второе имя, – усмехнулся Ларс. – Ты сомневаешься в том, что я могу добыть какую-то там птицу?

– Нет, но, если бы всё было так просто, дайан продавали бы на каждом углу… Говорят, что идти в Долину Грёз – верная смерть. Дайны убивают всех ещё на подступах к таинственной Земле Крылатых.

– Дайны?

– Да, так называют мужчин, воинов, – пояснила Теффа. Видно, у него было такое обескураженное лицо, что Видящая расхохоталась. – А ты думал, там только прекрасные и нежные девы? Сидят и ждут, пока за ними явится кто-то вроде тебя, дабы посадить их в золотую клетку. Нет, дорогой, нет. Просто охотятся только за дайанами – именно они по преданию обладают магией удачи и процветания. И с ними проще справиться. Да и держать в доме красивую невольницу куда приятнее, чем какого-то дикаря. К тому же, говорят, что дайны обращаются не в прекрасных птиц, а в уродливых крылатых ящеров. Птиц они напоминают лишь отдалённо. Зато их клыкам и когтям можно только позавидовать. Слышала ещё, что способность к обращению у Крылатых как-то связана с луной.

– То есть? Они не всегда могут обращаться в людей? – нахмурился Ларсен. – Как же мне тогда понять, что это действительно дайана, а не какой-нибудь перекрашенный синькой павлин?

– С этим могу помочь… Помнишь, ты мне привозил один медальон – клык лисицы-оборотня, вплавленный в солнечную медь? – хитро прищурилась Стеффия. – Я его усилила, теперь он позволяет отличать ложь от правды. Могут одолжить…

– Спасибо, Теффа, – он улыбнулся и благодарно кивнул. – Уж я в долгу не останусь, привезу тебе с юга подарочков.

– Я на это надеюсь, – томно мурлыкнула Видящая. – Кстати, мне в голову пришла одна мысль… Ты слышал про Базар Тысячи Чудес?

– Какой же «ловец редкостей» про него не слышал? – усмехнулся Ларсен.

– Вот туда и отправляйся в первую очередь! – подсказала Стеффия. – От Морского Портала до Базара не больше двух дней пути. А там, говорят, продают такие диковинки, которых нигде не найти. Как знать, может и дайана обнаружится. С моим подарочком ты сразу определишь её подлинность. Вот и не придётся тебе, рискуя жизнью, соваться в Долину Грёз. Получишь птичку и вернёшься обратно Порталом. Всё легко и быстро. И никакого риска…

– Ох, красота моя, когда всё звучит так гладко да сладко, это значит только одно… – рассмеялся Ларсен, – на деле всё окажется совсем иначе. Хотя… у меня ведь будет птица удачи! А, значит, всё должно сложиться более чем удачно.

– Ага, – хмыкнула Теффа. – А слыхал ты такую байку про дайан? Дескать, везеньем одаривают они лишь по своей воле, тех, кто к ним с добром, кто счастливую долю в их глазах заслужил. Если птичка в новом доме живёт как королева, вот тогда она и хозяев своих будет баловать удачей да богатством. А если обидеть такую крылатую деву, если насильно её в свой дом привести, то не одарит, а отберёт удачу волшебная дайана. Нашлёт такое проклятие, что все несчастья мира придут к твоему порогу. Не боишься прогневать крылатую деву, Везучий Ларс, а? Вдруг обидишь чем, она и отомстит… Смотри, руки-то не распускай!

– Ты этими байками пугай дураков, которые к тебе за гаданиями и пророчествами приходят! – холоднее, чем собирался, бросил Ларсен. – А я не верю в удачу. И не верю в проклятия. Я сам себе судьба. Своими руками жизнь свою создаю. И впредь ничего менять не намерен.

***

5 Подарочек на Новый год

Ларсен

От Стеффии Ларс ушёл, наверное, спустя час, а то и больше. На дорогу получил сотню напутствий и увесистый свёрток с разными полезными артефактами, амулетами, зельями и прочей колдовской дребеденью.

У него и своих запасов – на год вперёд, но, раз Теффа решила сегодня поиграть в «заботливую женушку», не стал ей перечить. Никогда ведь не знаешь, что может пригодиться в пути. А у неё всё-таки пророческий дар имелся, вдруг предусмотрела что-то такое, о чём забыл сам Оллье.

Отправляться Ларсен решил завтра утром. А сегодня нужно было успеть нанести ещё один визит…

Смеркалось зимой быстро. Ещё не поздно, а казалось, уже ночь.

Темно и тихо. Остались за спиной сияющие огнями праздничные улицы центра столицы, ароматы выпечки и жареного мяса, весёлый смех праздно гуляющих горожан, задорные и светлые мелодии уличных музыкантов, которых даже лёгкий морозец не смущал – умудрялись играть на потеху публике, да ещё и пританцовывать, чтобы согреться.

А здесь темно и тихо. Словно никто и не ждёт праздника…

Только невесомые снежинки, кружась, сыпались из чернильной пустоты неба. Цеплялись за одежду, щекотали нос, холодили ладони. Чудилось, это крохотные существа, похожие на белокрылых бабочек, порхают в затейливом танце.

Когда-то он любил смотреть на снег, и на праздничные огни, и верил, что если в полночь на Новый год срезать веточку с Дерева Подношений, загадать желание, а потом сжечь её в камине, всё, о чём попросить, обязательно сбудется. Вот только годы шли, веточки вспыхивали, смолистые иголочки, потрескивая, становились пепелом, а желания не сбывались.

«Боги исполняют просьбы только хороших и послушных детей. А ты скверный, дерзкий мальчишка! За это тебя и бросили. Даже родной матери оказался не нужен. Ты подарков не заслужил. Будешь весь праздник сидеть в чулане, вот тогда смиришь свой мерзкий нрав!» – визгливый старческий голос так отчётливо всплыл в памяти, что Ларсен передёрнул плечами и даже оглянулся. Но переулок был пуст.

«Там теперь всё иначе…» – напомнил себе Ларсен и прибавил шаг.

***

Он не стал трезвонить в дверной колокольчик, просунул руку в неприметную щель в заборе, ловким движением отдёрнул щеколду и тихо вошёл во двор. Поднялся проворно на высокое крыльцо. Дёрнул на себя ещё одну скрипучую обшарпанную дверь и шагнул в сумрачный, холодный коридор. На звук его шагов из боковой двери вынырнула едва различимая во тьме тень и охнула испуганно.

Ларсен и сам невольно вздрогнул – снова привиделись призраки прошлого.

«Теперь всё иначе… – снова повторил он про себя. – Старой Грымзы давно нет».

– Не пугайтесь, уважаемая Ивилла, это всего лишь я, – подал голос Ларс.

Темноту разогнал тусклый свет лампы.

– Сатье Оллье? – удивилась женщина. – Добрый вечер! Что-то случилось?

Ларсен подошёл ближе, так что сумрак уже не мешал различать широкое круглое лицо, и улыбнулся приветливо-нейтрально.

Наставнице Ивилле он никогда не улыбался так, как улыбался другим женщинам. Любые комплименты или знойные взгляды в свой адрес она воспринимала как обидную насмешку. А огорчать эту женщину ему совсем не хотелось.

Да, она была далеко не красавица, и прекрасно об этом знала. Довольно грубые черты лица, крупный нос, блеклые, жиденькие волосы, бледная кожа. Высокая, широкая, плотная, на первый взгляд, совершенно неуклюжая.

Нет, она не была грузной… Откуда взяться пышным бокам, когда ест она, что боги пошлют, за одним столом с подопечными сиротками? Но порой казалось, что эту женщину создал какой-то не очень умелый скульптор, просто взяв и обтесав кое-как большой кусок дерева или камня.

Только вот… Ларсен знал, какое большое и горячее сердце бьётся в этом «камне». Он видел, как преображается некрасивое лицо, когда она смотрит со стороны на своих «цыпляток», как проворно и ловко справляется со всеми хлопотами это «неуклюжее тело».

И зачастую в душе его просыпалось нечто сродни зависти: ведь будь в его детстве рядом такая наставница Ивилла, пожалуй, Оллье вырос бы совсем другим человеком.

– Добрый вечер! Нет, ничего страшного. Простите моё позднее вторжение, – развёл руками Ларсен. – Уезжаю завтра. Решил зайти предупредить и попрощаться. Скорее всего, не успею вернуться к началу праздников.

Он смущенно пожал плечами, заметив, как искренне она расстроилась.

– Как жаль, сатье Оллье, как жаль! – Ивилла вздохнула без всякого притворства. – Дети расстроятся, они всегда так ждут вас…

– Мне тоже жаль, – честно признался Ларсен. – Возможно, ещё успею… Или загляну к вам сразу после Нового года…

Пожалуй, единственной приятной из всех праздничных традиций была для Ларса традиция посещать приют и раздавать подарки и сладости местной ребятне. Собственно, изобрёл этот ежегодный обычай сам Ларсен Оллье, выросший в этих стенах и не знавший другого дома.

– Но раз уж так вышло, уважаемая Ивилла, вот… – Ларсен вложил в руку изумлённой женщины увесистый кошель и улыбнулся снова. – Придётся в этот раз вам побыть мной. Купите, пожалуйста, сами игрушки и сладости! Вы же лучше меня знаете, что они любят. А это… – во вторую руку лёг ещё один кошель, – на праздничный стол и… дрова. Холодно у вас здесь…

– Это только здесь, у меня, у деток в комнате я топлю, как следует… – заверила наставница приюта, словно оправдываясь.

– Вы о себе тоже не забывайте заботиться! – шутливо погрозил пальцем Ларс. – У них ведь никого, кроме вас, нет.

– Почему же? – смущенно опустила глаза женщина и улыбнулась. – Теперь вот ещё вы есть. Спасибо от всей души, сатье Оллье! Да хранят вас все светлые боги за вашу доброту! Да ниспошлют они вам удачу и счастье!

– Моя удача и так всегда со мной, – усмехнулся Ларсен. – Спасибо! Я пойду. С наступающими праздниками вас!

И он поспешил на крыльцо. Хотелось, конечно, повидать мелких на дорожку, но «цыплятки» сатии Ивиллы уже отправились спать. Сама она вышла проводить на крыльцо, махнула широкой натруженной ладонью.

6 Подарочек на Новый год

Ларсен

Всё-таки странная у Ларсена жизнь…

Вот чем сейчас заняты все нормальные люди?

К праздникам готовятся, разумеется.

Те, кто в отъезде, стремятся непременно скорее вернуться домой. Те, кто никуда не уезжал, наряжают семейные Древа Подношений, лепят «кулачки» с творогом и вишней – блюдо, без которого не обходится ни один новогодний стол, варят ягоднец, настаивают кое-что ещё покрепче. Бродят по ярмарке, закупая подарки и вкусности, и заранее зазывают друг друга в гости.

Мечтают, чтобы этакое пожелать в заветную ночь, сжигая смолистую веточку…

А Ларсен Оллье трясётся по ухабам с довольно неприятными попутчиками в чужом экипаже, порядком побитом жизнью и северными дорогами. Уезжает прочь от дома. Вместо того чтобы любоваться первым белым снегом, праздничными фонариками и принарядившейся столицей, он направляется туда, где круглый год жара и зелень, где никогда не видели ни снега, ни Древа Подношений, ни «кулачков» с вишней, ни ягоднеца.

Приблизительно такие невесёлые мысли крутились в голове Ларсена по дороге от Дан-ле-Рина до Морского Портала.

Нор-ле-Эвилье, небольшой северный остров, где Ларс родился и прожил всю жизнь, был со всех сторон окружённый водами Эвильского моря.

Хотя насчёт «родился» с уверенностью Ларсен утверждать не мог, поскольку никакими сведениями о своём происхождении и месте появления на свет Оллье не располагал. Всё, что ему досталось от неведомых родителей, это его имя.

Ларсен Оллье. Именно эти два слова были нацарапаны на клочке бумаги и вложены в одеяльце, в которое кто-то завернул подброшенного к приюту младенца. Старая Грымза, бывшая в то время наставницей, решила что это имя и фамилия. Так Ларсен и стал Ларсеном.

Но речь сейчас о другом…

Итак, Нор-ле-Эвилье, остров в Эвильском море, с одной стороны, имел отличное расположение – его труднодоступность спасала королевство от набегов докучливых воинственных соседей, но, с другой стороны, совершенно не годился для заядлых любителей путешествий, к коим Ларсен причислял и себя.

Чтобы попасть в любую землю, соседствующую с Нор-ле-Эвилье, нужно было выложить кругленькую сумму за пользование королевским Морским Порталом, либо самое малое неделю страдать от качки, добираясь по воде. И хорошо ещё, если судно шло под «магическим» парусом… А если приходилось ловить попутный ветер, так путешествие могло и на две недели растянуться, особенно, сейчас, зимой.

Поскольку Ларсен не располагал большим запасом времени, о парусниках и море сейчас не могло идти и речи.

И как раз по этой причине ранним утром Ларсен отправился на западную окраину столицы, где обычно можно было найти тех, кто брал попутчиков до Порта или Портала.

Любимую кобылу Красотку пришлось оставить на попечение одному приятелю. А сам Ларсен воспользовался наёмным экипажем, который обычно доставлял жителей столицы до ближайших городков. На это были серьёзные причины.

Вообще-то через Портал можно было путешествовать и с животными, и с громоздкими грузами. Вот только…

Удовольствие это слишком дорогое. Двести данов с него, и двести за лошадь. Это только в одну сторону. А ещё обратно. Итого уже восемь сотен.

А ещё нужно птичку выкупить. И ведь неизвестно, сколько за неё запросят… Если больше тысячи, так Ларсу проще самому птаху изловить. Иначе всё это опасное дельце вообще теряет смысл.

Он, конечно, уже сэкономил, отправившись пешком. Лошадь на время и в Тайвиэлии найти можно, и стоить это будет намного дешевле. Конечно, на Красотку он полгался как на себя, а от чужой лошади можно ожидать всякого. Но тут уж не до капризов. Зато четыре сотни данов в кармане останутся.

Итак, если от двух тысяч одну отдать за птицу, да четыреста дорога, да ещё лошадь купить, да ночёвки и разные непредвиденные расходы. Выходит, ему сотен пять всего и останется. Дай боги, чтобы Буруа расщедрился и накинул ещё пять сотен сверху. Вот тогда вышел бы не такой уж плохой улов.

Тысяча данов… На эти деньги можно и дом купить. Нет, не у стен королевского замка, как хотелось старому торговцу. Ларсен согласен и на окраину, лишь бы большой и тёплый, и крыша не дырявая, и комнат несколько, чтобы всех «цыплят» сатии Ивиллы можно было переселить из ветхого приюта в новое «гнездышко». Такой, чтобы старших и младших, мальчишек и девчонок, по разным углам развести, да чтобы самой наставнице нашлась отдельная комнатёнка, а то ведь живёт практически в коридоре под дверью, в закутке на лавке.

Ларсен порой уже подумывал свой дом продать и отдать всё, что выручит за него, в приют. Но дом у него был хоть и хорош, да невелик. Сколько там за него дадут? На новую крышу, пожалуй, хватит, и на разные мелочи. Но на новый большой дом, точно нет.

А теперь вот удача сама пришла в руки в виде заказа на птицу удачи. Такой вот каламбур от госпожи судьбы.

Дайану раздобыть, это не какой-нибудь там сборник редких магических заклинаний привезти или амулет из рога блорра, это серьёзное дело. И большие деньги.

Особенно, если сторговаться по цене хорошенько, если не везти через портал лошадь, если получить от Буруа ещё и дополнительную плату за быстрое выполнение заказа…

Это, конечно, всего лишь призрачные надежды, но вдруг и тут повезёт.

Большие деньги.

И шанс сделать так, чтобы этой зимой ребятне из приюта мёрзнуть не пришлось.

Ларсен слишком хорошо помнил тот стылый холод, вгрызавшийся в тело до костей, от которого никакого спасения нет. Спали они тогда как щенки в конуре, вповалку, сбившись в кучу, чтобы хоть как-то согреться. Это сейчас у Ивиллы дети под одеялами да на кроватях, но всё равно мерзнут – зимы на севере суровые и долгие, а дрова дорогие.

Нет уж, Ларс в лепешку расшибётся, а привезёт старику эту блоррову синюю птицу!

И тогда…

Новый приют – вот это будет настоящий подарок на праздник, а не мешок сладостей, который эта орава сточит за два дня.

Ларс вскинул голову и расправил плечи, словно готовился прямо сейчас показать, что он на всё готов. И тотчас глаза его различили поднимавшийся над лесом гигантский серебряный купол, припорошенный снегом, внутри которого и находился Морской Портал.

7 Подарочек на Новый год

Ларсен

Ларсену уже доводилось путешествовать Морским Порталом. Правда, всего два раза. Но сколько было впечатлений!

Каждый раз душа замирала уже на пороге величественного здания, в котором и располагались воздушные ворота на Южный берег. Собственно, и не только на Южный. Порталов внутри было три: один был настроен на южную границу с Тайвиэлией, второй выводил на ближайшего восточного соседа – Беру, а третий – на самый крупный остров к западу от Нор-ле-Эвилье.

На север портала не существовало, ведь, по мнению магов и географов, дальше на север никаких земель уже не было, и быть не могло.

Снаружи огромное здание, накрытое гладким куполом, напоминало храм. Только очень уж большой храм. Стены без единого окна, льдисто-белые – здесь использовали особый, очень редкий вид ракушечника. Обычно этот камень имел молочный или желтоватый оттенок, а этот, необычный и удивительный, почти сливался сейчас с укутанным снегом пейзажем.

А как изумляло своей красотой здание Морского Портала летом на фоне изумрудно-зелёного хвойного леса и юного разнотравья.

Все стены украшала вязь магических символов. А полукруглая крыша здания была покрыта тонким слоем чистого серебра и укреплена особой магией, спасавшей капризный металл от потемнения и подобных неприятностей. Даже сейчас в пасмурный зимний день купол блистал как зеркало, а на солнце он горел так, что невозможно смотреть.

Величественное, огромное, светлое сооружение поражало даже не особо впечатлительных. Впрочем, вся эта вязь на стенах, особый камень и серебро были выбраны для строительства не только из-за красоты. Морской Портал был порождением магии, и все эти материалы позволяли магию удерживать и усиливать.

Изнутри белые ажурные стены и сводчатые потолки производили не менее поразительный эффект. А еще на каждой стене располагалась огромная арка, а в ней плескалось… море. Самое настоящее. Эхо разносило плеск волн и суетливые крики морских птиц. Казалось, что сейчас эти игривые, лениво перекатывающиеся воды хлынут внутрь. Но этого, конечно, не происходило.

У каждой арки-портала путешественников встречали служащие здесь маги. Одни собирали оплату, другие объясняли, как себя вести, проходя через портал, успокаивали тех, кто путешествовал впервые. Многие ведь не понимали, что море это лишь иллюзия, и никто их не собирается топить. Порой люди впадали в панику при виде тягучих волн, в которых исчезали их предшественники. У самой арки находились маги, которые занимались непосредственно отправкой через портал.

Дело шло довольно медленно. Народ, дожидаясь своей очереди, рассаживался в центре огромного зала и наблюдал за тем, как путники один за другим растворяются в тёмных водах зимнего моря. Несмотря на дороговизну таких путешествий, Морской Портал пользовался популярностью, и здесь всегда было многолюдно.

Зная, что ждать придётся долго, Ларсен занял очередь и отошёл в сторонку – дожидаться терпеливо. Ждать он не любил, терпением никогда не отличался, но сейчас понимал, что это неизбежно, потому был почти спокоен. К тому же, как ни крути, пара часов ожидания здесь, это всё-таки меньше, чем неделя в море под парусом.

Наконец боги сжалились над «ловцом редкостей», подошёл его черед. Ларсена охватило приятное волнение. Ему нравилось перемещаться таким удивительным образом. Ведь в голове не укладывается: стоишь тут, и вдруг – раз, и уже на другом берегу Эвильского моря.

А ещё Ларсену нравилось отправляться в новые места, другие города и страны. В мире было столько всего интересного и необычного, что хоть всю жизнь проведи в разъездах, всего не повидаешь. Пожалуй, настоящим чудом был как раз этот удивительный, непостижимый и такой разнообразный мир, а не все эти магические глупости, за которыми обычно отправляли Ларсена заказчики.

– Тайвиэлия? – уточнил маг у портала – они всегда переспрашивали, ведь кто-то от волнения мог умудриться и перепутать порталы.

Но Ларс уверенно кивнул и без всякого страха шагнул вперёд.

На миг лица коснулся свежий морской ветер, в глаза ударил серебряный блеск портала, а ещё через мгновение он уже выходил из портальной арки.

***

8 Южный берег

Южный берег

Ларсен

Если огромный Морской Портал в Нор-ле-Эвилье работал сразу в трёх направлениях, то здешний, на Южном берегу, был намного скромнее и меньше. На родине всех прибывающих маги встречали на нижнем, подземном этаже, потому что на верхнем и так не хватало места. Здесь же имелось лишь две портальных арки: через одну гости прибывали, через другую покидали жаркий юг. Небольшое здание казалось миниатюрной копией того, которое только что покинул Ларсен.

Задерживаться здесь Оллье не собирался. Двое магов на выходе бегло проверили его на наличие запрещённых артефактов и зелий, разумеется, не обнаружили ничего, что нельзя было привозить с собой в Тайвиэлию, и отпустили, пожелав доброго пути.

Что ж, начало путешествия складывалось удачно… Хорошо бы и дальше всё шло как по маслу.

Ларсен наконец вышел под жаркое южное солнце и ахнул. Уже успел позабыть, что солнце здесь действительно жаркое. Слепящее, жгучее, беспощадное. И даже сам воздух был влажный, густой, нагретый до предела, словно Ларс внезапно оказался в хорошо натопленной парной.

А какие запахи витают: морская свежесть, незнакомые ароматы диковинных южных цветов, и бесподобный смолистый дух раскалённых на солнце длинных сосновых иголочек.

Южные сосны Оллье считал самыми красивыми деревьями на свете – этакие мохнатые изумрудные шарики на стройной ножке, благоухающие так, что и цветам с ними не сравниться.

Ларсен поспешно скинул дорожный мешок, снял теплую куртку и шерстяную рубаху, оставшись в лёгкой нательной. Теперь можно и дальше идти, а то начало казаться, что он сейчас упреет, как каша в глиняном горшочке. Все тёплые вещи Ларс сложил в заплечный мешок, ставший сразу неимоверно тяжёлым. Но это пустяки, сейчас дойдёт до города, раздобудет лошадь и избавится от лишнего груза.

Портал здесь располагался на скалистом мысу. Море ревело и стенало где-то там, далеко-далеко внизу. Спуститься к воде в этом месте невозможно. Чтобы добраться до пологого берега, где есть нормальный спуск к морю, и где расположен Большой Тайвиэльский Порт, нужно было преодолеть приличное расстояние, несколько дней пути.

Но Ларсену, к счастью, нужен был не Порт, а Базар Тысячи Чудес. Потому сейчас он направился вниз по склону, к небольшому приграничному городку, приютившемуся на берегу озера, рядом с Порталом.

Буквально через четверть часа он уже шагал по многолюдным улочкам, присматривая, где бы перекусить и прикупить себе провизии в дорогу, а главное – раздобыть хорошую лошадь.

Через этот городок с коротким названием Виль, проходили все прибывающие на Южный берег гости, поэтому торговали здесь в основном как раз тем, что и нужно путешественникам.

Разумеется, и лошадьми тоже.

Ларсену уже попалось два торговца, и даже животные, мирно бродившие в загоне, на первый взгляд, производили приятное впечатление, но вот сами владельцы лошадок сразу ему не понравились.

За те лет десять, которые Ларс промышлял добычей «редкостей», ему уже приходилось иметь дело с разными людьми, и он навострился безошибочно угадывать по глазам и жестам тех, с кем лучше не иметь никаких дел. Проходимцев хватало везде… И Везучий Ларс для себя давно решил, что от таких лучше держаться подальше – целее будешь и сам, и даны в твоём кошеле.

Конечно, многие считали и самого Оллье проходимцем и вором… И если бы он сказал, что за всю свою жизнь, начиная со времен сиротского, голодного детства, не украл ни одной даже самой мелкой безделицы, вряд ли бы ему кто-то поверил. А доказывать никому и ничего Ларсен, разумеется, не собирался.

Вот и сейчас он мог бы поставить на место этих ушлых торгашей из породы людей с гнильцой, но зачем ему лишние сложности.

С третьей попытки повезло найти хорошую кобылу у нормального хозяина, и всего за десять данов. Ларс даже договорился с торговцем, что на обратном пути, тот заберёт свою лошадку обратно за 5 данов.

После, довольный собой и своим приобретением – вороной Ласточкой, Ларс отправился по совету того же торговца в один трактир неподалёку, где знатно и недорого подкрепился, а также взял мяса и пирогов в дорогу. Вот теперь и ужин у него с собой, а значит, можно даже не искать ночлег и остановиться просто в лесу.

Пока он ещё на приграничной земле, на которую в равной степени распространяется власть и Нор-ле-Эвилье, и Тайвиэлии, но вскоре окажется на дорогах южного королевства… И чем меньше он по дороге встретит коренных жителей, тем ему же спокойнее.

Ларсен об осторожности никогда не забывал, но сейчас, после сытного обеда, когда всё складывалось более чем удачно даже в мелочах, ему не хотелось думать о каких-то призрачных возможных неприятностях.

Всё идёт отлично, просто отлично… Даже смешно сейчас вспоминать, как тревожно стало на сердце от сомнений и предостережений Теффы.

Все предсказания это просто суеверные глупости. Пока же поход за птицей удачи складывался весьма и весьма удачно.

И Ларс ударил пятками по крутым гладким бокам Ласточки, выезжая на Южный тракт…

***

9 Южный берег

Ларсен

Как Оллье и предполагал, первая ночь застала его в пути, можно сказать, прямо на лесной дороге.

Собственно, Ларс ничего против не имел. Чем перекусить – он с собой из Виля прихватил. Спать на голой земле – тоже не впервой. Тайвиэлия – это не север, здесь и под открытым небом не замёрзнешь.

Лес, через который он держал путь, казался бесконечным. Сбиться с пути Ларсен не боялся – у него имелся с собой волшебный компас, который указывал верное направление. Да и дорога через эту чащу проходила добротная – мимо не проскочишь, не заблудишься, наезженная, несмотря на то, что на ней Оллье практически не встречалось попутчиков или встречных странников.

В густой изумрудно-зелёной кроне с ветки на ветку перепрыгивали незнакомые глазастые звери с длинными хвостами, щебетали на разные голоса птицы, такие ослепительно-яркие, что становилось больно глазам.

Под пологом тайвиэльского леса было душно, влажно и жарко. Пожалуй, даже слишком. Ларсен к такому не привык и мечтал поскорее выбраться на равнину. Там хотя бы ветерок можно было уловить, а здесь… словно сама жизнь замедлялась, становилась вязкой и тягучей, как осенний мёд.

Но зато тепло. И нет никого. Отличное место для ночлега.

Ларсен приметил, что слева подлесок немного поредел, и сквозь него, кажется, поблескивает водоём, и, не раздумывая, свернул туда.

От скуки он время от времени начинал разговаривать со своей лошадкой, вот и сейчас не удержался.

– Ласточка, ты только глянь! Красота какая! А… – фыркнул Ларс насмешливо, – что ты понимаешь в красоте? Лишь бы пузо набить… Ну, ничего, зелени тут тебе тоже хватит – смотри, по берегам-то – какая сочная! Эх, Ласточка, это ты не видела, что приходится жрать нашим северным лошадкам. Особенно зимой. Да ты и зимы не видела. Повезло тебе, Ласточка. Нет, я вообще-то люблю зиму. Но холод не люблю. Там, дома, Новый год скоро, праздник. Да только я его всё равно не праздную. Ненавижу праздники! Знаешь, что такое праздники, Ласточка? Бессмысленная кутерьма! Зачем они нужны? Мне и поздравлять-то некого… А… кому я это говорю?! Тебе всё равно не понять… Погоди! Распрягу сейчас и отпущу. Напьёшься, наешься…

Ларс спрыгнул с седла и, продолжая болтать, взялся за выполнение обещаний. Ласточка слушала молча и ничего не отвечала. Наверное, считала его не самым интересным собеседником. Ей не терпелось уже к воде и сладким кустам приозёрника – любимого лакомства всех лошадей мира.

– А я пока костёр разведу… – решил Ларсен, но озвучил это снова вслух – кобыле. – Что? Думаешь, он нам не к чему? И так жарко… А если тут по ночам какое-нибудь хищное зверьё бродит, ты будешь его от меня отгонять? То-то же… Костёр нужен. И не спорь!

Ласточка и не спорила, она уже меланхолично жевала сочные листья и косилась на чрезмерно деятельного нового хозяина.

Ларс, тем временем, обустроил место для ночёвки.

Насобирал относительно сухого хвороста (всё-таки слишком сыро в этом лесу) и разжёг огонь. Веток он натаскал приличную кучку, чтобы хватило на всю ночь. В огонь подкинул смесь трав, отгонявшую всяких ядовитых гадов и мелких кровососов.

Потом нарубил широких и мягких листьев эйквоии, соорудил себе такое ложе – не хуже постели в собственном доме.

Теперь можно было и об ужине подумать. Ларсен достал из дорожного мешка копчёное мясо, пирожки и бутылку с каким-то местным хмельным напитком, разложил всё это на круглом «блюде» из болотного чашелиста и принялся за трапезу.

А, насытившись, Оллье придвинул поближе бутылку, вытянул ноги и, привалившись спиной к дереву, вздохнул блаженно и абсолютно счастливо.

Рядом умиротворяюще трещал костёр. В лесу стрекотали ночные насекомые и птицы. Бархатная, мягкая тьма заволакивала лес, погружая его в сонную негу. Перед Ларсеном серебрилась невозмутимая гладь озера, сияли в сумраке таинственные чашелисты.

Какая благодать! Всё-таки жизнь прекрасна!

Сейчас бы ещё симпатичную девчонку под бочок…

– Ах, Ласточка, как жаль, что ты всего лишь лошадь, а не прекрасная сатия… – грустно-мечтательно протянул Ларсен.

Но кобыла, по своему обыкновению, снова пренебрегла разговором со странным двуногим. Ларс бы, наверное, продолжил разглагольствовать на эту тему, но тут его слух уловил какой-то шорох со стороны дороги.

Ласточка тоже услышала, вскинула голову и настороженно фыркнула.

Ларсен внутренне подобрался, насторожился, хоть и не поменял своей расслабленной позы. Он умудрился даже не вздрогнуть, когда из темноты в освещённый костром круг шагнула юная, ослепительно красивая девушка.

***

10 Южный берег

Ларсен

«Вот уж действительно – везучий ты, Ларс! Только гляньте: не успел загадать – и тотчас гостья пожаловала…»

Незнакомка замерла на границе света и сумрака, окидывая взглядом поляну: костёр, остатки его пиршества, лошадь и самого Ларсена. Подойти не спешила, разглядывала его настороженно, но без страха, скорее, с интересом. Видно, её привлёк свет костра, и теперь девица, как и он сам, пыталась сообразить, чего ждать от этой случайной встречи.

Разумеется, Ларсен тоже не упустил возможности оценить все прелести красавицы, хотя она частично оставалась в тени. Но такую ослепительную внешность даже ночь не способна была скрыть.

Тёмные волосы, которые она не потрудилась заплести в косы, как делает большинство женщин, чёрной шёлковой рекой стекали по её плечам. Но при этом длинные, густые локоны не скрывали весьма аппетитные формы статной фигуры.

Девушка явно была из местных, а тайвийки славились своей яркой красотой. Вот и эта: тёмные омуты глаз, точёные скулы, губы как спелая клюква.

Светлое платье, сшитое по южной моде, так облегало высокую грудь, что Ларсен отчётливо различал проступавшие под тонкой материей тёмные пятнышки. Определённо, один взгляд на эту красотку пробуждал самые бесстыдные мысли и желания.

– Вечер добрый! – сказал Ларсен по-тайвиэльски и любезно поклонился, поднимаясь навстречу девушке.

Кроме приветствия он знал ещё с десяток слов на тайвиэльском, но этого для хорошего разговора, разумеется, было маловато. Ларс уже потянулся к одному из своих артефактов – перстню, позволяющему говорить на любом желаемом языке, стоит только повернуть в сторону венчавший его бордовый камень… Но девушка заговорила вдруг на чистом северном, признав в нём норленца.

– Добра тебе в дороге, странник!

– И тебе добра, – откликнулся Ларс на родном.

– Позволь остаться у твоего костра, – улыбнулась красавица, шагнув ближе.

И улыбка эта была такая, что Ларса словно огнём изнутри опалило.

– Отчего же не позволить… – едва справившись с голосом, ответил он. – Вдвоём веселее. Располагайся! От моего ужина, правда, мало осталось.

– О, нет, твой ужин мне не нужен…

Она снова улыбнулась так, что у Ларса ноги подкосились, и он поспешно опустился на свою лежанку из листьев эйквоии.

– Вот как? – слегка удивился Оллье. – Тогда давай знакомиться! Меня Ларсеном зовут. А ты?

– Алия, – ответила красавица, глядя томно из-под тёмных густых ресниц.

– Куда же путь держишь, Алия? Почему одна? Не боишься ходить без провожатых?

– В город иду. Думала, поспею до заката, но не вышло, – снова загадочно улыбнулась новая знакомая Ларсена. – А одной, да, не хочется… Вот и пришла к твоему костру.

– Ну и славно, ну и правильно, – Ларсен задорно подмигнул. – Меня не бойся, красавица – я не обижу.

– Вижу, – кивнула прелестница.

– Разве что… сама пожелаешь… – вкрадчиво бросил Ларсен, скользнув невольно взглядом по её груди – как же хороша, прямо так и манит, так и тянет! – Могу и приласкать, если ты не прочь…

Алия усмехнулась, дрогнули её алые губы, ощупала его долгим взглядом, будто прицениваясь к жеребцу на рынке…

А потом улыбнулась и чуть подалась вперёд.

– А если… я не прочь?

У Ларсена аж брови взлетели от изумления. Девица была невероятно хороша и вызывала непреодолимое желание, но…

Он ведь брякнул это почти в шутку, так… пофлиртовать немного, на согласие и не рассчитывал. Уж, тем более, вот так: «Здравствуй! – Здравствуй! – Как тя звать? – Айда ночку коротать!». Ну и нравы у них тут на юге…

Однако, не отказываться же теперь… За язык его никто не тянул.

А красавица уже поднялась в полный рост, словно позволяя ещё раз оценить все изгибы её фигуры, и двинулась к нему, покачивая бедрами так плавно, что напомнила Ларсену «танцующую змею».

Видал он такое чудо однажды на южном рынке. Загорелый старик играл странную мелодию на дудочке, а прямо перед ним стояла корзина, из которой подняла голову ядовитая змеюка. Сначала она застыла напротив лица «заклинателя», а потом принялась плавно и грациозно покачиваться из стороны в сторону.

Движения Алии так явно напомнили Ларсу ту змею, что с него мгновенно слетела сонная одурь. Ларс моргнул пару раз, понимая, что попался смешно и глупо, как мальчишка.

Это же чары! Вся эта неземная красота, её готовность отдаться незнакомцу и его странное, необузданное влечение к ней – просто чары!

Резко отвернувшись, Ларсен успел сунуть руку под дорожный мешок, где был припрятан его магический пистоль – пожалуй, самое любимое оружие сатье Оллье. Хотя к клинкам и ножам он тоже питал истинную страсть. Но сейчас сталь могла оказаться бесполезна…

В этом Ларс убедился, когда развернулся обратно к красотке Алие. На месте очаровательной незнакомки уже оказалось нечто такое, что у Ларса волосы на голове зашевелились.

Лицо твари ещё не утратило полностью женские черты, и чёрные шёлковые локоны струились водопадом по-прежнему, но… только уже с вытянутой змеиной морды.

Пасть распахнулась, демонстрируя ряд острых зубов. Гибкое тело, изогнувшись кольцами, захлестнуло хвостом ноги Ларсена, стянуло петлёй и грубо потащило по земле.

Но… ведь он уже успел схватить свой пистоль и сейчас, не теряя ни мгновения, выстрелил почти в упор в безобразную морду чудовища.

В тишине ночи залп выстрела прокатился по лесу многоголосым эхом, вспыхнула огненная магия заряда, и неведомая змееподобная тварь осталась без головы. Длинное тело дёрнулось судорожно, сдавив ещё сильнее ноги Ларса, и затихло, распластавшись на земле.

Ларс поднялся, постанывая – приложило его змеиным хвостом ощутимо. Окинул взглядом огромную гадину, покосился на кобылу, едва не сошедшую с ума от ужаса и с недобрым смехом выдал:

– Ну вот, Ласточка! Теперь всё в порядке. А то меня уже начинало тревожить, что у нас с тобой все идёт так гладко да сладко…

***

11 Южный берег

Ларсен

– Сборники лучших заговоров и зелий от любого недуга! Сборники лучших заговоров и зелий…

– Амулеты для путников, амулеты от сглаза, амулеты от всякой нечисти…

– Талисманы на удачу, на богатство, на удачное замужество…

– Ореховый настой для мужской силы…

– Молодильный эликсир, лучший эликсир красоты и молодости… Не проходите мимо – вам он точно нужен!

– Ах ты, наглец! Я, по-твоему, уже стара?

Ругань, крики и звон битой посуды, последовавшие за этим возмущенным возгласом, заглушил раскатистый зычный призыв в двух шагах от Ларса:

– Горячие пирожки, горячие пирожки…

После тишины леса у Ларсена уже в голове звенело от этого гомона, криков, пестроты и толчеи. Жизнь вокруг кипела и бурлила, и спешила заявить об этом на разные голоса.

Базар Тысячи Чудес – шумный, весёлый, яркий – разом стряхнул с Оллье усталость и сонливость.

Ларс порядком устал в пути. Выехал, едва поднялось солнце, и гнал весь день, не жалея Ласточку и себя. Уж больно не хотелось снова застрять на ночь где-нибудь вдали от людей.

После ночного происшествия первым порывом Ларсена было собраться скоренько и уехать подальше от того озера и жуткой змеюки. Но потом Оллье подумал хорошенько и… остался.

Конечно, его брезгливо передёргивало от каждого случайного взгляда на гигантскую скользкую гадину с дырой в голове. Но Ларс здраво рассудил, что пока рядом с его походной стоянкой лежит этакая жуткая, мёртвая гадость, никакая голодная дрянь к нему больше не сунется – поостережётся. Ну, в самом деле, стоит ли рисковать и покушаться на того, кто уже такую ужасть завалил? Конечно нет!

Вот так, при всём отвращении, Ларсен остался и (почти спокойно) переночевал под защитой пугающего тела случайно поверженного врага.

А едва рассвело, Оллье уже мчался прочь. Днём, к счастью, обошлось без каких-либо серьёзных неприятностей. Но к вечеру его уже всерьёз клонило в сон, тело затекло, спина ныла.

И тут как раз показался вдали Аллиахар – город, который по праву называли второй столицей Тайвиэлии.

Первой (официальной) являлся самый крупный южный город Деррке. Его ещё часто назвали Порт Деррке или Деррке-Порт. Именно оттуда отправлялись корабли в Нор-ле-Эвилье и другие соседние страны. Путь до него отсюда неблизкий. Но, к счастью, в этот раз Ларсен не собирался тащиться в столицу.

А здесь, в Аллиахаре, в одном из самых крупных и многолюдных кварталов, и находился Базар Тысячи Чудес. На подобных рынках Ларсену тоже бывать доводилось. Пусть и были они значительно меньше, но шума и суматохи хватало и там.

Торговцы громко кричали, зазывая покупателей, хвастали своими исключительными товарами, торговались разгорячённо.

Помимо тех, у кого были деньги, и кто в действительности пришёл за покупками, в таких местах всегда хватало тех, кто просто шатался по рынку из праздного любопытства. А ещё здесь в изобилии водились те, кто зарабатывал на жизнь… не совсем честно.

О том, что в такой толпе следует быть особенно осторожным и осмотрительным, Ларсен знал прекрасно. Поэтому усталость была забыта, желание поспать отброшено в сторону – Оллье подобрался, как лис на охоте, внимательно посматривал по сторонам, приглядывал тщательно за деньгами и вещами (лошадь он оставил в конюшне на въезде в город), оценивал тех, кто «трётся» рядом, вслушивался в крики зазывал…

И вдруг!

– Диковинные звери всего за два дана, говорящие птицы за пять…

Ларсен завертел головой в поисках лавки с живым товаром. Но тотчас вздохнул досадливо…

В высокой узкой клетке прыгали обычные кривлики – яркие, как радуга, забавные, милые, но всего лишь обычные южные птицы. На севере на них сейчас была мода – многие заводили этих крикливых, весёлых птах и даже обучали их повторять за людьми несколько потешных слов, чтобы развлекать этим гостей. Но к волшебным дайанам, к сожалению, кривлики не имели никакого отношения.

Ларс уже собирался пойти прочь, но тут его всё-таки что-то дёрнуло подойти к мальчишке, торговавшему птичками.

Торговец тотчас затараторил, без умолку расхваливая своих кривликов. Ларсен прекрасно его понимал, ведь ещё не ступив в город, он уже воспользовался магическим перстнем, позволявшим владеть чужим языком.

Сейчас он слушал мальчишку вполуха и глядел, как носились по клетки, дурачась, эти смешные птахи – за такие кривляния эти птицы и получили своё название.

Ларс вдруг решил, что можно прикупить парочку в подарок Стеффии… Она точно оценит – будет чем похвастать перед гостями, опять же… южную экзотику на севере любили.

Ларсен выбрал двух самых миловидных, на его взгляд, птиц, а заодно небольшую дорожную клетку и немного корма. Забрал всё это, даже не торгуясь, чем сразу завоевал расположение смуглого паренька-торговца.

Вот теперь, когда они уже болтали как старые друзья, можно было наконец завести разговор о том, ради чего Ларсен и подошёл.

– Скажи, любезный, а может быть, у тебя бывают и другие птички? – издалека начал Ларс. – Я ищу одну редкую пташку…

– Насколько редкую? – прищурился хитро мальчуган.

– Очень редкую, необычную, с синим оперением, роскошным хвостом…

– Уж не о дайане ли вы говорите, уважаемый? – хмыкнул догадливый юноша.

– Возможно, именно о ней… Мне бы взглянуть… поближе… своими глазами…

Парень рассмеялся.

– Такой товар в открытую не продают и не показывают, – хитро ухмыльнулся южанин, но Ларс уже вложил в его руку пару монет. – Но хорошим людям и продать не жалко. Ступайте вот по этому ряду до самого конца! Там упрётесь в лавку с пряностями, обойдите её смело и сверните в тупичок! Увидите ещё одну лавку, мрачную такую, без вывески, с чёрной дверью… Вот там и спросите! Только сперва скажите, что вас Сакдад отправил, не то прогонят прочь…

– Благодарю, Сакдад! Хорошей тебе торговли и удачи! – коротко поклонился Ларсен.

Он уже двинулся в указанном мальчишкой направлении, когда в спину долетело насмешливое:

12 Южный берег

Ларсен

Пока Ларсен шёл по оживлённому торговому ряду ничего его особенно и не тревожило. Лавку специй можно было обнаружить даже с закрытыми глазами, ароматы вокруг неё витали такие, что Ларс несколько раз громко чихнул. Воспользовавшись тем, что торговец пряностями отвлёкся на покупателей, Оллье обогнул его пёструю палатку и незаметно исчез за углом.

Здесь действительно начинался узкий сумрачный переулок, совершенно пустой и тихий.

Весёлый гул рынка остался за спиной и долетал теперь приглушённо. Ларс словно оказался совсем в другом месте. И ему здесь не очень-то нравилось.

В самом конце этого закоулка виднелось неказистое строение без окон. Единственная дверь, облупленная, тёмная и мрачная, явно не украшала и без того безобразную лавку.

Словом, окажись Ларсен в этом проулке случайно и не знай, что туда ему и надо, он бы точно прошёл мимо. Причём постарался бы убраться как можно скорее.

Но Ларс не первый год своим ремеслом занимался и прекрасно знал – на это и расчёт. Он мог бы поспорить сейчас на любую сумму, что внутри эта жуткая лавка, отталкивающая всем своим видом, выглядит совсем иначе.

Определённо, это странное местечко стоило посетить.

Однако, понимая, что встретить могут по-разному, Ларсен заранее позаботился о своей безопасности. Зарядил магический пистоль, сунул его за пояс сзади, чтобы при необходимости выхватить легко и быстро, и прикрыл отчасти заплечным мешком. Конечно, это не спасёт, если его попробуют обшарить. Но вот если вдруг кто-то попробует напасть неожиданно, прямо с порога, тогда есть шанс отбиться и сбежать.

Ларс, правда, надеялся, что обойдётся без драк, но кто его знает… Может быть, милый мальчик Сакдад просто отправляет сюда всех покупателей побогаче, а его подельники сидят и ждут доверчивых дураков. Оллье состоятельным не выглядел, и приманивать грабителей, на первый взгляд, не должен был. Но… тот, кто хочет купить дайану, явно должен иметь полный кошель серебряных данов.

Эх, да что гадать?! Была не была! Пока не войдёт – не узнает, что там, за чёрной, страшной дверью ждёт.

И Ларсен решительно направился вперёд.

Удивительно, но оказалось, что дверь даже не заперта. Пара-тройка свечей почти не разгоняли мрак в тесной комнатке с низким потолком (настолько низким, что Ларсу пришлось слегка пригнуть голову). На многочисленных полках была расставлена какая-то дешёвая, незатейливая утварь: глиняная посуда, игрушки, деревянные свистульки, корзины. Словом, всё то, что прятать от любопытных глаз слонявшихся по рынку горожан, точно не стоило.

В кресле в самом тёмном углу сидел хозяин этого странного места.

– Добрый день, уважаемый! – приветливо кивнул Оллье.

– И вам… – торговец запнулся лишь на одно мгновение и добавил почтительно, – сатье!

Вот же, блорр рогатый, глазастый-то какой – умудрился в темноте признать в Ларсе северянина.

Здесь на юге вместо словечка «сатье» при уважительном обращении обычно говорили «аджур». Собственно, это не так уж страшно, просто с чужеземца наверняка захотят содрать больше, чем взяли бы со «своего». И дело тут вовсе не в нравах тайвийцев. Это привычное дело в любой земле – если ты чужак, обязательно постараются облапошить и обобрать.

– Почтенный сатье решил прикупить посуды? – усмехнулся хозяин лавки, поднявшись и подходя ближе.

Его пристальный тёмный взгляд словно пытался пробить дыру во лбу Ларсена и забраться прямо в голову «ловца редкостей». Пожилой, седовласый, но всё ещё крепкий мужчина. Такой, несмотря на возраст, может оказаться достойным противником – молодость у него явно проходила бурно.

– Нет, я сюда не за этим хламьем явился, – Ларсен, бегло оценив незнакомца, решил, что не имеет смысла ходить вокруг да около. – Сакдад меня отправил к вам. Сказал, что вы можете помочь…

– Чем же? – хозяин мрачной лавки с притворным удивлением вскинул брови.

Ларс поднял повыше клеточку с кривликами.

– Да вот… видите? К птичкам я питаю страсть. Сакдад мне подсказал, что и вы тоже… Я хотел бы ещё одну приобрести. Только… размером побольше. И с оперением поярче…

– Синее… подойдёт? – ухмыльнулся насмешливо торговец.

– Вполне, – пожал плечами Ларс.

– Тогда… Оставьте пока своих птичек здесь, – хозяин кивком указал на кресло, – и следуйте за мной!

***

13 Южный берег

Ларсен

Ларсен без всяких споров водрузил клетку с кривликами, куда ему было сказано, и молча двинулся за хозяином лавки.

Мелькнула досадная мысль, что эти забавные птахи, возможно, здесь и останутся. Если это западня, и придётся спасаться бегством, то Оллье вряд ли вспомнит об оставленном имуществе. Не лишиться бы жизни в этом тёмном, мрачном местечке, напоминавшем крысиную нору… Вот это самое главное!

С улицы лавчонка казалась такой маленькой, а сейчас его вели по длинным, узким коридорам и лестницам. Тусклая лампа в руках торговца ничего толком не освещала, лишь позволяла не наткнуться в темноте на стену.

Ларс так и ждал подвоха. Казалось, у него даже на затылке сейчас глаза появились. От напряжения заныли плечи и спина.

Но седовласый торговец вёл себя спокойно и невозмутимо. Внезапно он распахнул очередную дверь и с любезным поклоном пригласил войти в… совсем другую комнату. Роскошную и яркую.

Настолько роскошную и яркую, что после темноты этот блеск позолоты и множества свечей болезненно ударил по глазам. Комната была обставлена очень помпезно, как любят богатые южане.

Стены задрапированы шёлковой тканью с вышивкой золотыми нитями. Огромный ковёр на полу, в котором мгновенно захлебнулись их гулкие шаги.

Золочёные канделябры с множеством свечей. От этого в комнате было очень светло, несмотря на отсутствие окон. Блеск живого огня придавал интерьеру некоторую загадочность.

У одной из стен стояла низкая тахта с золочёными подлокотниками. А ещё здесь было несколько столиков на трёх (опять же позолоченных) ножках. И на одном из них стояла высокая (пожалуй, не меньше пары локтей) клетка. Её ажурные прутья сверкали всё тем же фальшивым золотом.

Но Ларсен, поражённо застывший на месте, всю эту красоту и роскошь едва ли замечал – так… вскользь окинул взглядом. Всё его внимание сейчас было сосредоточено на запертом в золотой клетке чуде.

Ларсен никогда не видел прежде дайан, но сейчас и на миг не усомнился – это она. Даже нет нужды использовать медальон Теффы. От этого дивного создания просто веяло волшебством и сказкой.

Птица, сидевшая в клетке на жёрдочке, размером была не крупнее фазана. За ней шлейфом струился длинный хвост из тонких, узких, воздушно-лёгких перьев, трепетавших от каждого, даже самого незначительного движения птицы. В её оперении отразились все оттенки синего: чистота небес в солнечный морозный день, сапфирная синева моря в летний полдень, нежность лепестков синеоких колокольчиков, лазурь горных рек и таинственная глубина ранних сумерек. А ещё, средь этой многоцветной синевы, словно звёзды на вечернем небе или капельки росы, изредка проблёскивали хрустально-серебристые перышки.

Аккуратную голову птицы венчало несколько вихрившихся сверкающих перьев, напоминавших серебряную корону.

А глаза… глаза были почти человеческими – огромные, миндалевидные, опушённые длинными, красиво изогнутыми ресницами, ясные и яркие, словно бирюзовые воды здешнего моря.

– Невероятная красота!

Восторженный шёпот вырвался у Ларсена раньше, чем он успел прикусить себе язык и обругать последними словами. Разве можно так явно демонстрировать продавцу свою заинтересованность. Впрочем, эта пара слов уже ничего не меняла: Оллье отлично понимал, что у него и так всё на лице написано – восхищение слишком велико, чтобы удалось его скрыть.

– А вы бы ещё слышали её голос. Когда она поёт, даже здешние мыши под полом затихают…

– Я… – Ларсен, наконец, словно отмер, попытался вернуть себе самообладание и деловой тон, – я должен убедиться, что это настоящая птица удачи.

– Пожалуйста… – с усмешкой пожал плечами хозяин диковинки. – Да только… разве так не видно? Поверьте мне, эту птичку доставили прямиком из Долины Грёз, никакой ошибки быть не может. Есть у меня один знакомый ловкач-птицелов, который умудряется привозить мне по несколько дайан за год. Не знаю, как он приспособился их ловить и выбираться из Долины Крылатых живым. Хитрец держит это в секрете. Но мне, особо, дела нет… Лишь бы лавка не пустовала. Вот эта здесь, кстати, всего неделю. Так что вам несказанно повезло, уважаемый! Другую, возможно, ещё несколько месяцев пришлось бы ждать…

Ларсен, почти не слушая его, снял с шеи тот самый артефакт, который однажды сам привёз Стеффии, зажав в руке, мысленно задал вопрос и поднёс руку к клетке. Потом аккуратно опустил раскачивающийся на шнурке медальон меж прутьев и коснулся переливающихся синих перьев…

Дайана встрепенулась недовольно, и тотчас золотистый свет волной прокатился по всему её телу от клюва до кончика хвоста.

– Настоящая, – облегчённо выдохнул Ларсен.

– А я что говорю?! – снова усмехнулся торговец.

– И сколько вы за неё хотите? – затаив дыхание, уточнил Оллье.

– Две тысячи, – невозмутимо бросил хозяин лавки.

Ларсен проглотил застрявшее в горле ругательство.

– Это слишком большие деньги, уважаемый, – Ларс старался говорить спокойно и дружелюбно – знал, на южных рынках торг это обычное дело. – Пять сотен данов, и не больше.

– Уважаемый сатье, да за пять сотен вы только кривликов и купите. Это же дайана! Тысяча восемьсот…

– Понимаете… – тяжело вздохнул Ларсен. – Я бы и три тысячи отдал за такую красоту. Но дело в том, что птицу я покупаю для одного моего приятеля. А он дал мне намного меньше денег, чем вы просите. Давайте так – семьсот, и по рукам…

Бодались они ещё долго и упрямо, пока наконец не сговорились на тысяче.

Ларсен понимал, что дешевле такое чудо никто не отдаст, но на душе кошки скребли – слишком много расходов… Хватит ли теперь на покупку нового приюта? Оставалось надеяться, что Буруа всё-таки накинет ещё пятьсот данов сверху того, что обещал.

Всё ещё поглядывая с опаской на хозяина лавки, Ларсен достал и отдал тому кошель с деньгами. Южанин высыпал серебряные даны горкой на один из столов, пересчитывать не стал, но коснулся их массивным перстнем, украшавшим его левую руку. Монетки на миг сменили цвет, став практически золотыми, потом снова обрели привычный вид.

14 Южный берег

Ларсен

Не в первый раз Ларсену приходилось отрываться от «хвоста». Пусть сам он и не занимался незаконными делишками, но вот люди, с которыми сталкивался «ловец редкостей», зачастую не брезговали и довольно грязными способами заработка.

И сейчас Ларс отчаянно пытался выяснить, кто же за ним увязался.

Если это обычные воришки, коих на каждом рынке, как блох на бродячей собаке, то это ещё полбеды. Решили, что с него есть чем поживиться, и теперь «пасут».

Такие вряд ли нападут лоб в лоб. Скорее попробуют стащить по-тихому кошелёк, или отвлечь чем-то, а когда он потеряет бдительность… Или (что значительно хуже) потащатся за ним и дальше, чтобы ограбить в пути, когда уснёт. Ждать нападения всю дорогу, конечно, не хотелось. Но особо переживать Ларсен не стал бы – с такими он справится без труда.

Хуже, если к «хвосту» имеет отношение сам хозяин лавки, где он купил дайану.

С подобным нечестным промыслом Оллье тоже доводилось сталкиваться.

С виду приличный торговец продавал какой-то особо дорогой товар. Он заключал сделку, забирал деньги, отдавал покупку – всё, вроде бы, честно и правильно. Да только потом, по его указке, следом за покупателем отправились подельники ушлого лавочника и возвращали проданный товар обратно. А заодно прихватывали и оставшиеся у покупателя деньги.

Товар оставался в лавке – дожидаться нового доверчивого дурака. А прежнего покупателя, как правило, находили с пробитой головой.

На такие дела обычно шли бывалые разбойники – жалости они не ведали, а свидетелей, как правило, не оставляли. Ускользнуть от них и остаться в живых было очень сложно. Но всё-таки возможно.

Оллье это удавалось дважды. Не зря же его прозвали Везучий Ларс!

Всё, что осталось на память от тех опасных стычек, несколько мелких шрамов, которыми он по праву мог гордиться.

Да, гордиться прежними боевыми заслугами никто не запрещал. Но новых хотелось всё-таки избежать. И Ларсен решил для начала попытаться улизнуть.

Убегать в незнакомом городе от его «хозяев» затея, конечно, глупая. Если просто бежать наугад...

Но Ларс ведь не зря прихватил с собой целую низку всяческих талисманов и амулетов. Сейчас он мысленно перебирал свои запасы, думая, чем стоит воспользоваться.

Во-первых, нужен «путеводный камень», чтобы самому не заплутать в подворотнях и переулках чужого города. Во-вторых, «лисий хвост» – замести следы и сбить с толку преследователей. И, разумеется, «невидимка» – жаль, что вопреки своему названию, он не делает своего хозяина по-настоящему невидимым, лишь «отводит глаза», отвлекает внимание. Но сейчас и такой «помощник» лишним не будет.

Ларсен стремительно свернул к ближайшей лавке, где продавали освежающие напитки из фруктов. На улице стояла жара, и его порыв выглядел вполне естественно. Попивая ароматный сок, Ларс попутно болтал с пожилой хозяйкой, а сам, между делом, доставал из своего мешка не только мелочь – рассчитаться, но и всё, что ему сейчас требовалось.

Краем глаза он заметил трёх праздно застывших в тени незнакомцев.

О, вот, кажется, и его «приятели»! На первый взгляд, не так уж опасно выглядят… Наверное, всё-таки местные, из мелкого ворья. Но проверять догадку всё равно не хотелось.

Не поворачиваясь лицом к преследователям, Ларсен ловко и незаметно нацепил все три амулета… Как всё-таки хорошо быть «ловцом редкостей»! Ведь не у каждого такие полезные вещи в дорожном мешке найдутся.

Как раз в этот миг, за спиной Ларса послышался дробный цокот копыт и грохот. По улице прямо к Оллье стремительно катилась высокая крытая повозка.

«А ты, птичка, видно, и впрямь приносишь удачу!» – хмыкнул про себя Ларс.

Стоило повозке поравняться с ним, как Ларсен ловко вскочил на подножку, одной рукой вцепился в резные украшения двери, чтобы не свалиться, в другой с трудом удерживал обе клетки. Массивный корпус экипажа полностью скрыл его от глаз преследователей.

Ларсен отчётливо представил себе, как те сейчас заметались в недоумении по улице…

Ещё бы! Был человек и исчез прямо на глазах…

Сейчас самое время заработать «невидимке»… Отлично!

У ближайшего переулка, Ларсен спрыгнул на землю, сразу же подключая «лисий хвост» и «путевик». Камешек на его груди качнулся, указывая направление. И Оллье почти бегом направился туда, куда подсказывал волшебный проводник. А интересовало Ларса лишь одно – ближайший путь к конюшне, где он оставил лошадь.

Ларсен очень надеялся, что воришки ещё какое-то время сейчас будут рыскать по ближайшим улицам – в надежде найти пропажу, и не сразу сообразят, что надо его перехватывать у городских конюшен.

Но даже если и там его поджидает засада, есть надежда, что «невидимка» от враждебных взоров убережёт. Лишь бы у этой троицы не оказалось артефактов посильнее.

Подгоняемый тревогой и азартом, Оллье стремительно пронёсся по тихим улицам, запыхавшись от жары и скорости. Как себя чувствуют птички от этих «бешеных скачек», Ларсен пока посмотреть не мог, но очень надеялся, что с ними всё в порядке.

Удача снова ему улыбалась. До конюшни Ларс добрался без всяких происшествий. Быстренько забрал свою Ласточку, надёжно закрепив клетки, вскочил в седло и, подстегнув лошадь, как можно скорее рванул прочь из города.

Лишь отъехав от стен Аллиахара, Ларсен наконец выдохнул с облегчением.

Кажется, всё обошлось. От «хвоста» он оторвался, и можно теперь с чистой совестью расслабиться.

Так думал Ларсен Оллье. Но, как оказалось, напрасно он так думал…

***

15 Южный берег

Ларсен

На первый взгляд, повода для волнений у Ларсена не было. Но, примерно через час после отъезда из города, он с обречённой уверенностью понял, что поспешил обрадоваться раньше времени.

Оллье несколько раз незаметно оглядывался, вроде как поправлял клетку или стремена, а сам изучал окрестности. Никого так ни разу и не увидел. Но чутьё подсказывало, что «хвост» снова идёт по следу.

Ларс прямо-таки спиной ощущал (или чем-то пониже) неприятное, чужое внимание. За ним явно наблюдали. Однако настырные ребятки попались! Надо от них отвязаться поскорее, иначе это может плохо закончиться.

Местность, по которой он сейчас ехал, казалась довольно безлюдной. По одну сторону дороги тянулся лес, по другую – пастбища. Встречные попадались редко, позади – вовсе никого.

Лучшего места, чтобы расправиться с одиноким чужестранцем, не придумать. А грабители время тянут… На глаза не показываются. И не стреляют.

Ларсен непроизвольно поправил магический пистоль, заткнутый за пояс.

Почему не стреляют? Должно быть, нет у них ни пистолей, ни обычных арбалетов.

Или просто пока не подобрались достаточно близко? Нет, где-то тут они, рядом. Уж больно зудит затылок от их взглядов. По лесу пробираются.

И, выходит, раз до сих пор не напали, значит, не так уж они и хороши – боятся один на один на него идти. Вернее даже, трое на одного боятся. Оружия, из которого можно стрелять, не имеют. Видать, больше к ножам да топорам привыкли.

А это о чём говорит? А том, что всё-таки не серьёзные ребята к нему привязались, а так… мелочь базарная.

Правда, комары тоже мелкие, да кусают больно, и кровушки могут попить. Вот и от этих «комаров двуногих» надо избавляться раньше, чем укусят.

Густой изумрудный лес слегка поредел, сползая в низину. Меж могучих стволов высоченных деревьев мелькнула бирюзовая лента реки.

Отлично! Слава всем богам! Лучшего места для «охоты на живца» не придумаешь.

Ларсен резво повернул кобылу, съезжая с тракта. Та, кажется, удивилась и даже слега заартачилась.

Но Оллье нарочито громко объяснил упрямице:

– Давай, давай, Ласточка, вперёд! Сейчас я тебя напою… Да и сам освежусь. Что за жара! Как в печке…

Кое-как пробравшись через густой подлесок, непривычный для взгляда северянина, Ларсен наконец-то оказался на пологом берегу. Заросли тростника, и каких-то южных растений с гигантскими круглыми листьями были ему только на руку.

Ларс спрыгнул с седла, отвязал клетки с птицами и дорожные сумки. Сложил всё это на небольшом клочке, не так сильно заросшем травой. Теперь его добро издалека видно. Красота!

Отвёл Ласточку к воде – раз уж оказались у реки, пусть, в самом деле, напьётся.

Сам моментально исчез в высоких зарослях. Отошёл на несколько шагов, стянул рубаху, бросил её тут же небрежно, чтобы тоже издали заметно было, и бесшумно скользнул обратно.

Теперь осталось найти удобное, неприметное местечко…

Ларсен расположился в тростнике так, чтобы было видно и оставленные без присмотра вещи, и брошенную на берегу одежду. Он был уверен, что скоро его преследователи проявят себя.

Независимо от того, хотят ли они просто забрать его птичку, или увести заодно и лошадь, или избавиться от самого Ларса, лучшего момента не найти. Беспечный чужестранец бросил самое ценное и отправился купаться – бери дурака тёпленьким…

По крайней мере, сам Оллье на месте этих воришек точно не упустил бы такой удобный случай. Хоть он воровством и не промышлял, но повадки этой шушеры знал хорошо. И в этот раз не ошибся.

Томительное ожидание затягивалось. Ларсен уже начинал жалеть о своей затее – сидеть в кустах у воды, без рубахи, не так уж приятно – вокруг него вилось целое облако каких-то мелких кусачих гадов. А Ларс даже прихлопнуть их не мог, только вздрагивал всем телом, как лошадь.

И ровно в тот миг, когда он решил выбираться из зарослей, пока его этот гнус живьём не съел, он различил какое-то движение неподалёку. И вскоре из ближайших зарослей осторожно высунулось три косматых головы.

***

16 Южный берег

Ларсен

Ларс не торопился – поджидал терпеливо, пока незваные гости осмотрятся.

Вот один из них приметил его рубаху, толкнул в бок приятеля. Они многозначительно переглянулись.

Отлично! Как и задумывал Оллье, решили, что он не просто в кусты отошёл, а искупаться решил. А голый, безоружный человек в воде – добыча лёгкая.

Ларс изловчился и незаметно швырнул в воду увесистый камень, подтверждая плеском, что он действительно наслаждается тёплой водичкой.

Воришки сразу оживились и стали действовать увереннее.

Но Ларсен всё ещё ждал. Он, разумеется, отлично понимал, с какой целью сюда явилась эта троица, но пусть всё будет честно – пока это ещё не грабители, а просто наблюдатели. Не в меру любопытные, конечно, но это ведь не преступление.

Рука самого рослого и широкоплечего из троих легла на прикрытую тканью клетку с дайаной, приподняла по-хозяйски…

А вот теперь – пора! Тот, кто без спроса берёт твоё имущество – вор, а значит…

Громыхнул первый выстрел. Верзила выронил клетку и громко заорал, хватаясь за простреленное плечо, залитое кровью.

Нет, убивать этих несчастных, Ларс не собирался, но проучить их и заставить отвязаться было просто необходимо.

Вот этот уже точно не сможет драться правой рукой.

Однако, кроме раненого верзилы, имелось ещё двое противников, вполне себе готовых к бою. В руках у них были зажаты клинки, да и выражение физиономий не сулило ничего хорошего.

А магический пистоль – зараза такая – требовал времени на перезарядку…

Грабители уже ломанулись сквозь заросли тростника, когда Ларсен вскочил и прицелился ещё раз. Он почти успел выстрелить, но в этот миг услышал шорох за спиной. Оллье дёрнулся в сторону, повинуясь каким-то звериным инстинктам… И не успел.

Спину ожгло росчерком такой сильной, жалящей боли, что он скрипнул зубами и не сдержал стон. Развернулся, злой, как рогатый блорр…

Проклятие! Ещё один! Этих гадов четверо!

И клинок четвертого, уже доставший спину Ларса, снова стремительно надвигался на него. Но у Оллье к счастью был пистоль, и пистоль был заряжен.

Он выстрелил не колеблясь. В бедро. Хотя первый порыв был снести этому подлецу голову. Разбойник заорал диким голосом и рухнул как подкошенный, исчезнув в густых ярко-зелёных зарослях.

А Ларс, выхватив клинок, развернулся, встречая ещё двоих из шайки.

От этих уже придётся отбиваться врукопашную.

А спина, как назло, так ныла и горела, что аж в глазах темнело, и рука начинала неметь. Это очень плохо… Надо поскорее избавиться от этих двоих.

Воришки действовали слаженно, хотели взять в кольцо. Но Ларсен сразу раскусил этот маневр и, естественно, не дал зайти себе за спину, пятясь осторожно, почти вплотную прижался к дереву, с таким широким стволом, что и впятером не обхватить

Вот теперь его атаковать можно только лоб в лоб. А при таком нападении он и от четверых таких доходяг отобьётся… А противников, к счастью, по-прежнему двое. Разозлились, как цепные псы, сейчас зубами клацать начнут. Но это хорошо – злость в бою плохой советчик.

Не выпуская из вида эту свирепую парочку, Ларсен отметил, что тот, с раненой рукой, так и валяется на земле, постанывая, а тот, которому он прострелил ногу, вообще не показывался, так и скулил в зарослях, и лишь колыхавшиеся стебли тростника указывали, что он ещё там.

Но сейчас не до них…

Сейчас нужно не пропустить ещё один удар. Он и так уже сплоховал. Как можно было не заметить этого четвёртого со спины?!

Парочка с клинками бросилась в атаку одновременно – стремительно, жёстко и как-то… бестолково.

Ларсен отбился, замер, оценивая силу и мастерство. Слабее. Они оба слабее. Но их двое. А он ранен.

Додумать не дали – снова ринулись вдвоём на одного. Несколько мощных ударов. От кликов отскакивали искры.

У реки возмущённо заржала Ласточка, испуганная звоном металла и запахом крови. Один из грабителей сдуру отвлёкся на звук, и лезвие Ларсена прочертило алую кривую линию по его груди.

Мужичок с воем повалился на землю, свернувшись в три погибели. Ларс был уверен, что рана не смертельная – так… рассек поверхностно, но болезненно, болезненно.

Последний остался.

Вот теперь Оллье пошёл в атаку, надвигаясь мощно, умело, не давая шанса на ответный удар. Противник пятился, пока не споткнулся. Оставалось нанести один решающий удар сверху…

Горе-грабитель выронил оружие, скривился от страха, забормотал что-то, умоляюще выставляя вперёд руку. Ларс посмотрел на него, сплюнул и от души врезал рукояткой клинка, оглушив воришку на время.

Ну, вот и славненько! Размялись, и будет.

Подхватив свою одежду, Ларс метнулся к вещам, держась на расстоянии от притихшего подстреленного. Оллье вынул из походной сумки моток веревки. Быстро отрезал четыре куска, из каждого сделал причудливую петлю, затягивающуюся одним движением.

Для начала связал за спиной руки первому подранку. Потом занялся и остальными.

Даже в тростник не поленился снова забраться. Этот, с «дырявой» ногой, больше всех сопротивлялся, но, в конце концов, Ларс скрутил и его.

Теперь они нескоро продолжат свою погоню.

А вот ему надо уносить ноги. Да поживее! Пока сам тут рядом не упал. Судя по ощущением, по тому, как бросало то в жар, то в холодный пот, а в глазах темнело, со спиной у него все было худо. Но этого нельзя было показывать.

Ларсен кое-как поймал перепуганную лошадь. Ласточка, как истинная дама, явно боялась вида и запаха крови. Но её временный хозяин был упрям и убедителен, и вскоре клетки и сумки снова оказались у седла, а сам Ларс в седле. Рубаху он надевать не стал – что хорошую вещь кровью пачкать? Вот так и поехал дальше – голый по пояс, и в кровище.

Лишь вернувшись обратно на дорогу, Ларс приостановился: для начала напился воды – во рту пересохло невыносимо. После попытался оценить размеры бедствия, но собственную рану он не видел и перевязать не мог. Всё, чем удалось себе помочь – выпить немного зелья, которое должно было поддержать силы и остановить кровь.

17 Южный берег

Ларсен

Ларс распахнул глаза и испуганно подскочил.

Темно, как в колодце. Тихо. Жутко. Где он? Что за…

В непроницаемой темноте вспыхнул робкий тусклый огонёк, набрал силу, расцвёл рыжим цветком. Заплясали причудливые тени по стенам. Невысокий силуэт проступил из посеревшей тьмы.

– Ты чего, милок, подхватился? Плохо тебе? – долетело со стороны огонька.

Из сумрака появилось иссечённое морщинами незнакомое лицо старушки. Или… знакомое? Кажется, он уже видел где-то эту пожилую женщину.

– Пить хочешь? – заботливо спросила незнакомка, внимательно оглядывая его с головы до ног и протягивая глиняную пиалу.

– Благодарю, – Оллье с жадностью проглотил какой-то ароматный травяной настой и снова поглядел на старушку.

Кажется, память возвращалась…

Он припомнил всё, что произошло: нападение у реки, предательский удар в спину, чужая хижина, встревоженная хозяйка на пороге.

Кажется, он просил помощи, объяснял, что его не нужно бояться, что он сам – несчастная жертва грабителей. Радует, что у него хватило ума, сразу воспользоваться кольцом и говорить на тайвиэльском. Видимо, оказавшись здесь, он ещё что-то соображал.

А вот потом… пожалуй, уже не очень...

Так безрассудно Ларс ещё ни разу не подставлял свою шею. Доверился абсолютно незнакомым людям – уснул, как последний дурак. Сколько раз за это время ему могли перерезать горло во сне, обобрать до нитки, спрятать клетку с дайаной или… Да, мало ли, что ещё!

Да, кажется, старушка сказала, что живёт тут с внуком. Парня он тоже вспомнил – тот не производил впечатления опасного человека. Но мало ли, кто и что говорит… Вдруг ночью сюда ещё кто-то заявится.

А ещё те четверо, которых Ларсен скрутил и бросил на берегу, могли уже освободиться, перевязать раны и кинуться за ним в погоню. Им наверняка захочется поквитаться.

Как он мог настолько потерять бдительность?

– Жар у тебя поднялся… – заботливо пояснила старушка, очевидно, заметив его растерянность. – Из-за раны, видно. Ты не бойся, милок, я и не таких на ноги ставила. Отлежись, отоспись! Завтра уже легче будет. Ишь, злодеи бессовестные, как они тебя…

– А где… – начал было Ларсен.

– Вещи твои? – понимающе кивнула хозяйка. – Вот, в углу всё. И лошадку твою Рустан напоил да накормил. И птичек тоже… На столе вон клетки. Видишь? Мы их тряпицей сверху прибросили, чтобы не галдели ночью.

Ларс выдохнул облегчённо. От слабости кружилась голова. А ещё на него напал озноб, несмотря на южную жару.

– Спасибо большое за заботу, – почтительно кивнул он. – Я в долгу не останусь.

– Ох, щедрый какой! – хмыкнула старушка. – Не всё в этом мире, милок, в звонкую монету обратить-то можно. Самое главное – за деньги не купишь. Вот есть у тебя кошель, а в кошеле даны серебряные… А не попадись тебе на пути мой дом, упал бы на дороге да отошёл, и серебро бы твоё не помогло… Так?

– Так, – вздохнул Ларсен.

– То-то же! А теперь давай-ка ложись и спи до утра, сил набирайся! – велела старушка. – Я тоже устала, тоже отдохнуть надобно.

– Спасибо вам! – ещё раз повторил Ларсен, послушно вытягиваясь на лежанке.

На душе было, конечно, муторно. Обычно он вёл себя намного благоразумнее. Но сил на сомнения, опасения и подозрения у Оллье сейчас просто не осталось – измучила проклятая рана.

Ничего больше не оставалось, как положиться на удачу и довериться этой незнакомой, но заботливой женщине. Уповая на то, что до рассвета он всё-таки доживёт, Ларс прикрыл глаза и тотчас заснул, безмятежно, как младенец.

***