Моя нелюбимая девочка

Глава 25. Я вернулся

Ирада

-Тон сбавь, пожалуйста, - цежу сквозь зубы. - Ты разбудишь малыша.

-Хорошо. Прости, - шепотом рычит Аслан. - Ответь на вопрос, Ирада

-С чего ты взял, что это твой ребенок? - вполголоса спрашиваю, буравя недобрым взглядом. Со стороны мы, наверное, смотримся комично. Он - метр восемьдесят, и я - метр с кепкой, готовы сейчас разорвать друг друга

-Сколько ему месяцев? – спрашивает он громко.

-Три, - сдуру говорю я и прикусываю язык.

-Он - мой. Я все посчитал.

-Ах ты посчитал! - язвительно замечаю, прищуриваясь. - Ну да, ты же у нас хорошо считаешь.

-А ты? Гордую из себя строила? Думала, не узнаю, что ты от меня родила? Я тоже имел право знать, что стану отцом.

А он не на шутку разошелся и разозлился, никогда его таким не видела. Брови сведены к переносице, меж ними пролегла глубокая складка; губы сомкнуты до тонкой нити, а желваки ходуном ходят. Еще чуть и видимо будет бить.

-А с чего ты вообще взял, что я родила от тебя? - кричу я. - И даже если ты посчитал, я тебе еще раз повторяю: это не твой сын.

Он тут же меняется в лице, глаза темнеют до неузнаваемости, и я дрожу от его цепкого, строгого взгляда. Эффект неожиданности от его появления сменился внезапной болью там, где вроде уже перестало болеть. А он пришел и расковырял корочку на затянувшейся ране.

Хочу отвернуться, чтобы Аслан не увидел на дне моих глаз тлеющий огонь любви к нему, но он не дает, а одним резким движением притягивает за руку и смотрит в ожидании ответа. Между нами всего несколько сантиметров. Оба учащенно дышим и прожигаем друг друга разъяренными взглядами.

-Чей он тогда? – испепеляет меня взглядом. -В глаза мне смотри и скажи, чей это мальчик?

-Вообще-то мой.

Оборачиваемся на ровный мужской голос. Мне хочется и плакать, и смеяться, от того, как нелепо все получилось, будто мы внутри какой-то очень неудачной провальной пьесы.

В дверях стоит Сабина с мужем. Нариман скрещивает руки на груди и вскидывает подбородок. Поза воинственная - что за лев этот тигр! Сабина застыла, раскрыв рот от удивления.

-Ирада, у тебя дверь открыта, - придя в себя, произносит она.- Вас слышно в подъезде.

Я за секунду заливаюсь краской и, отстранившись от Аслана, поправляю на себе рубашку.

-Не понял? - мой бывший, если его вообще можно так назвать, переводит вопрошающий взгляд с Наримана на меня и обратно.

-Ну что ты не понял? Вот моя сестра Сабина и ее муж Нариман, - показываю на них рукой. - А ребенок - их сын Адыл. Они оставляют его мне, когда ездят на стройку.

И это чистая правда. Сестра и зять строят дом и, чтобы малыш не дышал пылью оставляют его либо со мной, либо с родителями Наримана. Так как сегодня суббота, то их старшую дочь Нафису, забрал ее родной отец - первый муж Сабины - Таир.

Аслану требуется пара секунд, чтобы переварить информацию. И вот я вижу неловкость и подобие стыда на лице. Ну надо же, мы и такое умеем?

-Чёрт! - ругается в кулак. - Извините за недоразумение.

А, то есть у них ты извиняешься и идешь мимо меня, а я, которая выслушивала весь твой бред, не в счет.

-Аслан, - подает руку Нариману и тот ее по-мужски пожимает.

-Нариман.

-Здравствуйте, - обращается он к Сабине и она коротко кивает. Знаю, что сестра очень на него зла, но воспитание ей не позволяет сказать ему пару ласковых. Я вот ее бывшего мужа только так стебала даже в глаза. В этот момент из комнаты доносится плач Адика и Саба со словами “Мой мальчик проснулся” срывается к сыну, а Нариман идет за ней.

Мы с Асланом снова остаемся одни, вот только он стоит лицом к двери и спиной ко мне. Молчит. Напряжен. Скольжу взглядом по шее, спине и рукам, вижу, как кулаки сжимает, отчего вены на тут же набухают на загорелой коже.

-Тебе лучше уйти, - прошу я ровным тоном. - Мы уже разобрались, что это не твой ребенок. И не мой. Вообще странная, конечно, ситуация.

-Жаль, - внезапно отвечает он, обернувшись через плечо. - Я даже обрадовался, что ты оставила его.

-Ох, Аслан, - усмехаюсь, - ты уже забыл, как всегда трясся над защитой? Не переживай, ни один твой живчик дальше резинки не прошел.

Ничего не отвечает, но развернувшись, снова смотрит в упор. Задели мои слова? Мне неуютно от того, как он пристально и изучающе глядит, будто снова раздевает, но не руками, по которым я так скучала, а глазами черными, бездонными, как Вселенная. Отвожу взгляд, боясь снова попасть в его сети и запутаться в них.

-Уходи, пожалуйста.

-Я поговорить хотел, - делает широкий шаг, оказывается совсем близко. - Увидеть тебя.

-Зачем?

-Я вернулся в город вчера, - говорит хриплым голосом, а я даже на небольшом расстоянии ощущаю его тепло.

-О как. И ноги тебя сами ко мне привели? - снова включаю ехидну. - Только ты зря пришел. Я твой культурный досуг на месяц больше скрашивать не собираюсь.

-Так и я не на месяц приехал.

-А на сколько? На два? - горькая ухмылка проступает на губах, и я замечаю, как он останавливается на них. Тут же вспоминаю, как он любил проводить по ним большим пальцем и говорил, что на ощупь они, как бархат.

-Я навсегда, Ирада.

-И что? - нервно сглатываю, чувствуя, как дрожат коленки. - Зачем мне эта информация?

И теперь уже я улавливаю изменения в лице - то как он снова хмурится, как оживают желваки под кожей, как меняется взгляд, словно он знает обо мне больше, чем я могу рассказать. Помолчав несколько секунд Аслан отвечает:

-Ты права. Незачем. Я ошибся. Извини.

-Извиняю. Это все?

-Да, - отходит, разворачивается к двери, но в следующее мгновение снова подходит впритык. Все это выглядит как метания, что совершенно не свойственно Аслану. Он другой - решительный, стремительный, знающий, чего хочет. Но вот стоит слишком близко, а между нами будто стена. И понимаю, что мы оба не знаем, куда деть руки, потому что обнять друг друга мы уже не можем. - Нет, не все. Тот парень, который был с тобой в парке. Кто он?

-Ты за мой следил? - вскинув подбородок, бросаю ему вызов. -Зачем?

-Можешь просто ответить и я уйду? Просто скажи: кто это?

Ну зачем тебе это, Аслан? Ты же еще год назад расставил все точки над “i”. Так к чему сейчас эти неудобные вопросы?

-Его зовут Хаким. Мы встречаемся, - стараюсь звучать уверенно и боюсь, что голос дрогнет от лжи, ведь мы с Хакимом просто друзья, которые время от время гуляют, ходят в кино или на концерт любимой группы. Но ведь Аслану этого знать необязательно.

-Понял,- кивает. - Это все, что я хотел узнать. Прости, Ирада. Больше я тебя не побеспокою.

Сделав шаг назад, он в последний раз разворачивается, идет к двери, молча открывает ее и выходит. А я стою одна посреди прихожей и чувствую, что весь воздух из легких выкачали и мне нечем дышать. Живот снова сводит до рези, но слезы высохли и больше не тревожат.

Прибежав к окну на кухне, встаю на цыпочки и гляжу вниз. Аслан выходит из моего подъезда и, не оборачиваясь идет к машине. Я нетерпеливо ищу глазами черный BMW, но к моему удивлению вижу, как мой незваный гость садится в большой белый джип. Тот самый, что я видела несколько часов назад во дворе и у парка. Значит, он и правда следил и все видел.

-Ирада, все нормально?

Обернувшись, натыкаюсь на озадаченный взгляд Сабины, стоящей в дверях.

-Да, все ок, - равнодушно отзываюсь я.

-И зачем он приходил?

-Сама не знаю, - пожимаю плечами. - Сказать, что вернулся.

-И надолго?

-Навсегда.

Молодец, приехал без приглашения и разбередил старые раны, ведь жить вдали друг от него было в сто раз проще, чем знать, что он рядом.

Глава 26. Прозрение

Аслан

Возвращение в родной город не было спонтанным решением. Каждый год в компании пересматривают контракты сотрудников, кому-то предлагают продление, кому-то повышение - обычная практика. После успешной встречи на государственном уровне, я закрепил свои позиции, но уже знал, что новый контракт не подпишу. Пара месяцев в Алматы не только перевернула мою жизнь, но и показала, что я упускаю большие возможности в своей стране, где могу построить нечто большое, солидное и долговечное. Я решил, что пора перестать работать на дядю и нужно прислушаться к совету Ансара Даутова и открыть свое дело.

Почву начал прощупывать на расстоянии ровно с того момента, как проводил отца, сестру и племянниц, приезжавших на новогодние праздники в Дубай. Их приезд и последующие события, убедили меня в том, что я принял правильное решение. Толчок, вернее волшебный пинок, сказала бы одна маленькая кудрявая ведьма, я получил от папы. И так изящно, тактично, как может только он.

Это случилось, когда мы вдвоем гуляли по набережной Дубая. Мы с отцом очень редко говорили по душам, потому что он достаточно закрытый, спокойный человек. До самой пенсии работал инженером на машиностроительном заводе в Алматы - секретном предприятии со статусом режимного объекта. А вот мама у меня была эмоциональной, яркой, открытой. Я никогда об этом не задумывался, но сейчас понимаю: они прекрасно друг друга дополняли.

Встав лицом к воде и небоскребам, папа некоторое время молчал, а потом вдруг сказал:

-Маме здесь понравилось в прошлый раз.

-Да, она говорила, - наклонившись, положил ладони на парапет.

-И гордилась тобой, что ты купил нам путевку. Она всегда мечтала увидеть море и океан.

-Я знаю.

-Жалко, не увидела твоих детей. Об этом она тоже мечтала.

-Неожиданное замечание.

-А ты все тянул резину, гнался за каким-то журавлем в небе. Как кстати, Зара?

Повернув голову, посмотрел на него удивленно. Но ни один мускул на его лице не дрогнул.

-Откуда…ты знаешь? - хрипло спросил. - Этого никто не знал.

-Мама знала. Она мне сказала, - слабо усмехнувшись, папа повернулся ко мне корпусом и я сделал то же самое.

-И что она еще сказала?

-Что это - не твое и ты зря теряешь время. Переживала, как бы ты вот так не проходил до последнего.

-А почему мне ничего не говорила? - одной рукой сжимаю серую матовую трубу парапета до побелевших костяшек.

-А что тебе говорить? Ты же всегда был себе на уме. Вбил что-то в голову - сделал.

Примерно также было с государственной стипендией “Болашак”. Я мечтал учиться в Америке и умолял родителей разрешить мне, ведь условия были не простые. Когда я прошел отбор, надо было заложить родительскую квартиру, чтобы гарантировать мое возвращение и то, что я буду себя нормально вести и учиться за границей. Мама с папой сделали это, потому что верили в меня, хотя трешка в спальном районе - единственная недвижимость, которая у них была.

Как мама узнала о моих чувствах к Заре - загадка для меня. Как я не пытался в тот момент проанализировать это, ничего не выходило. Моя мать видела только Карима, который пару раз приходил к нам, когда я еще жил с родителями.

- Розочка, - так папа ласково называл маму, чье имя с казахского переводится как “роза”, - считала, что тебе другая девушка нужна.

-Какая? - удивленно вскидываю брови.

-Та, которая будет любить тебя, а не наоборот, - произнес он и вернулся в исходное положение и окинул восхищенным взглядом стеклянные высотки у воды. - Вот молодцы арабы! Такой город в пустыне отгрохали.

-Пап, - позвал я, недолго помолчав. - Как ты понял, что мама - та самая, кто тебе нужен?

Он ответил не сразу, а задумался, смотря вдаль.

-Она у меня из головы не выходила. Все мои мысли занимала. Но такая неприступная была, как скала. Комсомолка.

И у меня в голове тоже поселилась одна неприступная, непокорная и очень принципиальная девчонка, о которой я вспоминал каждый день. Пытаясь разобраться в себе, я понял, что по возвращении в Дубай, во мне произошел ощутимый раскол. Одна моя часть продолжала любить Зару и лелеять ее светлый образ в душе, но мозг, вступив в открытую конфронтацию с сердцем, продолжал подсовывать яркие воспоминания о двухнедельном романе с Ирадой.

Я видел, как наяву, ее роскошные кудрявые волосы, и мог поклясться, что чувствовал на кончиках пальцев мягкость и нежность ее белоснежной кожи и бархат пухлых розовых губ. Я помнил, какие они на вкус, помнил острые ощущения какого-то первобытного восторга, когда входил в нее и понимал, что первый.

Но я сломал ее. Разбил, как фарфоровую куклу, которую нужно было беречь. И еще вспомнил, что в нашу последнюю встречу в ее словах проскользнула фраза: “Я хотя бы буду жить, а не любить того, кто меня никогда не полюбит”. В первый раз в жизни я просчитался, выбрав сумасшедшую, непосредственную и ни на кого не похожую девчонку, которая подкупила меня не только красотой и свежестью, но и характером. Моя роковая ошибка.

Не знаю, как это произошло, но в одно воскресное утро, я проснулся и понял, что больше ничего не чувствую. Яркое солнце заливало всю комнату, за панорамными окнами гудел идеальный город в пустыне. Я сел на кровати, согнув колени и положив на них руки. Образ моей некогда идеальной женщины растворился в предрассветном тумане, и я больше не помнил, как звучит ее голос, как она двигается и говорит. Вместе с новой зарей из моего сердца упорхнула Зара - женщина, которую я много лет тайно любил и которой предложил весь мир, когда признался во всем после их с Каримом развода. Ради этой любви я предал друга, не подумав о его чувствах, ведь был уверен в его измене. Тогда мне хотелось защитить любимого человека, а сейчас я понимаю, что “нас” никогда не было и не должно было быть. Порознь Зара и Карим проходили недолго и быстро сошлись. Значит то, что было у них - самое что ни на есть большое и настоящее.

Вот так, сидя на кровати, я вдруг рассмеялся своим мыслям и ощущениям, не понимая до конца, то ли мне смешно, то ли грустно. Я говорила Ираде, что она сложная, но оказывается, я такой же сумасшедший. И я понял, что моя нелюбимая девочка, как она сама себя назвала, вытеснила Зару не только из головы, но и из сердца, начав там вовсю хозяйничать. И тогда я взял телефон и набрал ее номер, несмотря на разницу во времени. Она долго не брала трубку, а потом я, наконец, услышал ее звонкий голос:

-Да?

-Ирада? - еле сглотнул ком в горле.

-Да, слушаю.

-Это я, Ирада. Аслан.

Но звонок резко оборвался. Попробовал еще раз - то же самое. Понял, что кинула меня в блок. Вот так просто - за пару секунд.

Социальные сети я не жалую, хотя Ирада на них зарабатывает. Пришлось зарегистрироваться, чтобы посмотреть ее страницу и уже через пару минут весь мир перестал для меня существовать, потому что я погрузился в изучение ее жизни, как самый настоящий сталкер, или маньяк. Где-то она просто публиковала снимки еды, цветов и своей собаки. Надо же, спаниеля завела. Где-то выкладывала свои фотографии, от которых у меня внутри все переворачивалось - так хотелось схватить ее в охапку и зацеловать до потери сознания. Я как идиот листал ее ленту, читал комментарии, смотрел какие-то видео. Я запал на эту маленькую кудрявую черноглазую ведьму, которая меня точно приворожила. Я хотел лететь к ней, Мне оставалось всего три месяца до окончания договора. И как только началась новая рабочая неделя, я поставил в известность HR и руководство, что продлевать контракт не буду.

И вот я, наконец, сидел в отдельном зале ожидания Дубайского аэропорта и ждал посадки на рейс до Алматы. Что я делал? Снова зашел на страницу Ирады, чтобы посмотреть, нет ли у нее новых фоток.

-Мама, смотри! Там дядя Аслан!

Поднял голову, услышав, что меня кто-то зовет и глазам не поверил. Ко мне на встречу бежала Дильназ - дочь Зары и Карима, а ее мать шла чуть дальше и везла в коляске спящего сына. В последний раз я видел Зару беременной. С радостью и приятным удивлением, обнаружил, что ничего больше не чувствую. Ни-че-го. Пусто. Она как всегда красива и мила, но нет ни прежнего волнения, ни горечи от внезапной встречи.

-Диля, привет! Как ты выросла, - привстал и поцеловал девочку, которую уже очень давно не видел. А когда-то и я держал ее на руках.

-Дядя Аслан, а у меня теперь братик есть, - довольно показывает она в сторону мамы.

-Поздравляю! И как зовут маленького Каримыча?

-Альмир, - с гордостью сообщает она.

-Аслан, привет! - Зара подходит к нам и с улыбкой смотрит на меня.

-Привет, Зар. Поздравляю!

-Спасибо! Ну надо же снова встретились.

-Земля квадратная, за углом встретились, - от того, что внезапно вспомнил фразу Ирады, тепло за ребрами разлилось.

-Точно, надо запомнить, - засмеялась Зара.

- А где Карим?

- Он в уборной. Сейчас придет.

-Мам, можно я пока там посижу? - спросила у Зары дочь, вытаскивая из кармана смартфон.

-Конечно, мы сейчас подойдем.

-Пока, дядя Аслан, - помахала она рукой.

-Пока, - прощаюсь с Дильназ и смотрю на ее мать. -Сын у вас чудесный. На кого похож?

-На Карима. Его копия.

-Это хорошо.

-Аслан, - она внезапно изменилась в лице. - Если уж нас с тобой снова свела судьба, то значит, я должна тебе сказать.

Я сразу напрягся и нахмурился, а Зара продолжила:

-Понимаешь, я еще тогда заметила, что у вас с Ирадой что-то было и…во многом поэтому она перекинула мой заказ на свою знакомую. Но, - она сделала паузу. - Недавно я видела ее издалека в городе и она была не одна.

-В каком смысле не одна? -прохрипел я и похолодел.

-Мы сидели на летке с Индирой, а на другой стороне улицы я увидела Ираду. Она катила детскую коляску перед собой. Кажется, у нее мальчик, потому что она вытащила его и на нем был голубой костюмчик. Я не знаю, что между вами произошло, но сейчас подумала, что ты…

Она резко замолчала. Наверное, я напугал ее своей реакцией, потому что мне стоило большого труда не зарычать и не перевернуть столик, за которым сидел.

-Прости, что лезу не в свое дело, - смутившись, извинилась Зара. - В нашу последнюю встречу мне показалось, между вами что-то есть.

Эти слова она произнесла тихо, увидев, наверное, как я резко изменился в лице. Во мне бушевала злость от того, что я сам оттолкнул свою девочку, сделал все своими руками, гоняясь за иллюзиями. А сейчас эта иллюзия стояла напротив меня, но я уже ничего не чувствовал рядом с ней. Меня разрывала злость на себя и на Ираду, за то, что скрыла. Вместо этого она выбрала заблокировать меня, и теперь я понимаю, почему.

-Есть, - коротко ответил.

-Аслан, прости меня. Я зря…

-Нет, не зря. Ты все правильно сделала. Я лечу к ней.

-Да? - Зара снова изменилась в лице, но на этот раз оно засияло.

-Аслан, - в этот момент рядом с ней возник ее муж Карим, который вышел чуть вперед, прикрывая ее плечом, обозначая свою территорию.

-Карим, - мы пожали друг другу руки. - Поздравляю с рождением сына.

-Спасибо, брат, - как давно я не слышал от него этого слова. Когда-то мы были дружны, как братья. - В отпуск летишь?

-Нет. Я возвращаюсь навсегда.

-Да ладно? Почему? Я слышал, у тебя здесь все отлично.

-Хочу уйти в свободное плавание, - уголки губ дернулись и поползли вверх. - И в Алматы у меня девушка любимая живет.

Карим и Зара переглянулись, не поверив моим словам. Да я и сам не поверил бы, если бы год назад мне кто-то сказал, что Ирада станет моим наваждением, одержимостью и любовью.

-Серьезно? - переспросил Карим.

-Да, - кивнул я.

-Рад за тебя, Аслан, - Карим неожиданно обнял меня и похлопал по плечу. Кажется, в этот момент он простил меня.

***

Дорога до Алматы показалась бесконечной, как и ночь, которую я провел в одиночестве в своей квартире, не поехав к родным. На следующий же день я первым делом собрался к Ираде, но мой автомобиль в подземном паркинге не завелся, поэтому я сразу же позвонил Дастану и попросил посмотреть бэху. У него своя мастерская и детейлинг. Потратил два часа, пока дождался эвакуатор и добрался до СТО друга. Между делом пожаловался, что тачка мне нужна срочно и прямо сейчас, и Дастан дал мне ключи от Прадика своей жены, на которой он сегодня приехал.

Целью была квартира Ирады, до которой я пару раз ее провожал. Но как только я припарковался, то увидел ее - мою маленькую девочку, которая гуляла с малышом и собакой. Ее кудри развевались на ветру, она была как всегда прекрасна и очаровательна. Я же боялся ее спугнуть, поэтому не вышел из машины, а поехал за ней и встал напротив парка, в который она зашла. Пока нашел ее, сидящей на лавочке, чуть с ума не сошел. Однако подойти мне не удалось, потому что меня опередил какой-то непонятный парень в очках и двумя стаканами сока в руках Спрятавшись за толстый дуб, я следил за ними и все больше ненавидел и себя, и дрыща рядом с ней. Ему она улыбалась и смеялась, а он все не умолкал. Я совершенно себя не узнавал: мне сорок лет, а я прячусь и слежу за девушкой, которая родила мне сына. Меня перемалывало на части, стирая кости в пыль. Я так хотел ее обнять и поцеловать, хотел снова быть с ней рядом, и чтобы только мне улыбалась.

Доехал за ними до ее дома, увидел, что очкарик зашел с ней в подъезд и помог ей с коляской. А в мыслях было одно: “Его не должно быть ни рядом с Ирадой, ни рядом с моим ребенком”. Отчего-то я уже привык к мысли, что стал отцом и мне не терпелось взглянуть на сына.

Подойдя к подъезду, порывался позвонить в ее квартиру, но дверь открылась и я тут же прошмыгнул внутрь, только потом осознав, что это был он. Не задержался, уже хорошо. Взлетел по ступенькам до ее этажа и позвонил в дверь, а дальше…

Дальше - разочарование за разочарованием. Сын - не мой, а сестры Ирады. Сама девочка - ершистая как ёж, нос воротит, подбородок вскидывает, колючки выпускает. Но глаза меня не обманывают. Я вижу на дне черных омутов прежний огонь. Борюсь желанием схватить ее и притянуть к себе за узкую талию и впиться в ее губы. Но она гонит меня и видеть не хочет. А потом признается, что встречается с парнем. Без ножа меня режет.

-Понял, - все, что я мог в тот момент - кивнуть и согласится. - Это все, что я хотел узнать. Прости, Ирада. Больше я тебя не побеспокою, - пообещал ей.

Пообещал и вышел прочь, не видя дороги от злости. Но надолго меня не хватило и в следующий же вечер я стоял в ее дворе у машины, зная, что дома ее нет, что она ушла с ним.

Глава 27. Поцелуй

Ирада

-Спасибо большое за вечер, - благодарю Хакима, сидя на переднем сиденье его субарика. -Классный фильм.

-Да, мне тоже понравился, - он вытаскивает ключи из замка зажигания. - Может, как-нибудь повторим?

-Возможно, - слабо улыбаюсь - очень устала. До встречи с Хакимом работала весь день с клиентом. - Не знала, что ты так много знаешь про кино.

-Я киноман, если честно, - слегка смеется и смотрит на меня несколько секунд.

-Ну, мне пора, – взмахнув руками, сказала я. - А то поздно уже.

-Я провожу, - Хаким выходит из машины, обходит ее спереди и открыв мою дверь, протягивает руку. Принимаю его ухаживания, отгоняя от себя мысли о другом мужчине. В голове яркой вспышкой промелькнуло воспоминание, как он делал тоже самое, только его прикосновение было похоже на удар током. А сейчас я ничего не чувствую.

Дойдя до подъезда, поворачиваюсь к нему и замечаю, что он изменился в лице, стал серьезней и задумчивей.

-Хаким, все хорошо? Ты тоже устал, наверное.

-Не совсем, - сморщив лоб, потирает его пальцами.

-Плохо себя чувствуешь?

-Нет, - отвечает решительно и в одно мгновение касается ладонью моей щеки и целует робко и осторожно.

От неожиданности распахиваю глаза и не знаю куда деть руки. Поцелуй неожиданный, недолгий и украденный. Но больше - неловкий, потому что внутри нет ни фейерверка, ни глупых бабочек с их почти забытыми конвульсиями.

-Извини, что так, - вполне уверенно говорит Хаким. - Ты вчера сказала, что дружбы между мужчиной и женщиной не бывает. Так вот это правда.

-Хаким, - предостерегающе тяну я. - Не надо.

-Ирада, ты мне очень нравишься и если бы ты только согласилась попробовать.

-Прости, Хаким, - прикладываю к губам сложенные в молитвенном жесте ладони. - Но я могу предложить тебе только дружбу. Ты хороший парень. Очень. И тоже нравишься мне, но как друг.

-А если я все-таки попробую? - настойчиво спрашивает он.

Шумно выдыхаю, потому что он меня не слышит. Зато смотрит глазами Кота в сапогах из Шрека, а это запрещенный прием.

-Давай вернемся к этому разговору позже. Сейчас я плохо соображаю.

“А потом ты как будто будешь нормально соображать? Не тупи, Ирада”, - твердит мне внутренний голос, но я его заглушаю.

-Хорошо. Утро вечера мудренее, - сдаюсь я.

-Спасибо, - он расплывается в довольной улыбке и я только сейчас понимаю, что он оказался не так прост. - Тогда иди отдыхай.

-Спасибо, - уголок губы тянется вверх.

Он уходит, а я недолго стою и жду, пока его машина уедет со двора. И что мне теперь делать? Хаким с первого раза не понял, не факт, что со второго поймет. Ох и накуролесила. Вздохнув, разворачиваюсь и иду к двери. Достаю из сумочки ключи и едва успеваю приложить круглый магнитик к домофону, как слышу за спиной:

-Ирада…

Прирастаю к земле, узнав этот низкий голос с хрипотцой. Конечно, я узнаю его из тысячи, ведь так часто слышала его во сне.

-Зачем ты опять пришел? - прикрыв глаза, тихо спрашиваю. Ну почему ты снова бередишь мне душу, Аслан.

-Повернись ко мне, - требует он и на секунду я хочу подчиниться, словно у меня в голове что–то щелкает и возвращает в то время, когда я была с ним и принадлежала ему душой и телом.

-Нет.

-Посмотри на меня, пожалуйста, - повторяет Аслан.

-Пожалуйста? - усмехаюсь я, бросаю ключи в сумку и все-таки делаю, как просит. - Ну надо же, мы научились просить, а не приказывать?

Стою на месте и не двигаюсь - сил нет. На его лице в свете тусклого фонаря играют темные тени, отчего оно кажется злым. Несколько секунд буравим друг друга яростными взглядами и я решаюсь на первый шаг, сама подхожу к нему и смотрю снизу вверх. Я ему по плечу, поэтому мне всегда приходилось запрокидывать голову.

-Ну что ты опять здесь делаешь? - измученно спрашиваю. - Я же просила не приходить.

-Я видел, как ты с ним целовалась, - грозно заявляет он, стиснув зубы от злости.

-Подглядывать нехорошо, Аслан, - хмыкаю я, тоже сжав губы от напряжения.

-У тебя с ним что-то есть? - напирает он.

-Это тебя не касается.

-Так есть или нет? Почему он тебя поцеловал? - переходит на львиный рык.

- Захотел и поцеловал. Захотела - ответила, - гордо отзываюсь я. - В чем проблема?

Аслан закипает. Грудь его вздымается, а глаза наливаются кровью. Мне страшно.

-Может, ты с ним уже и спишь, м? Практически сразу, как со мной? - вырывается у него.

Я уже ни о чем не думаю и ничего не анализирую, а просто вскидываю руку и звонко ударяю ладонью по его щеке. От хлесткой пощечины, его голова резко поворачивается в сторону.

-Ты меня со своими шлюхами не равняй, - цежу сквозь зубы, заглядывая в его глаза. - Пошел на хер, дядя.

Разворачиваюсь, чтобы уйти, но Аслан неожиданно и вероломно хватает меня за талию и, прижавшись грудью к моей спине, зарывается лицом в волосы. Я брыкаюсь, впиваюсь ногтями в его руку, но он не выпускает, обжигая дыханием и нежным касанием. По телу бегут сумасшедшие мурашки, адреналин в крови зашкаливает, а сердце сейчас сломает мне ребра.

-Прости меня. Пожалуйста, прости, моя маленькая. Я дурак, идиот. Я не хотел тебя обидеть. Ударь меня снова. Я заслужил, - шепчет быстро и взволнованно.

-Отпусти, - еле выдохнув, прошу я. - Мы все решили год назад.

-Год назад я очень ошибся, когда тебя отпустил.

-Каждый сделал свой выбор. Ты - свой, а я - свой.

-И как? Хорошо тебе было в этот год? - горечь в его словах задевает меня.

-Я сказала, отпусти, - снова пытаюсь вырваться, а он еще крепче прижимает и кладет ладонь на живот, между топом и брюками. Этот обнаженный участок мгновенно воспламеняется, адски горит, молниеносно распространяя огонь по всему телу. - Аслан.

-А мне было плохо без тебя, - внезапно говорит он в висок, словно холодное дуло к нему приставляет. - Ты даже не представляешь, как.

-Не ври, - начинаю шипеть как змея и, воспользовавшись тем, что он ослабил хватку, выбираюсь из его тисков. - Это вообще как называется? Больше десяти лет ты любил одну женщину, а за год внезапно разлюбил что ли? Где логика, Аслан?

-Нет логики. Согласен, - сводит брови к переносице и шагает ко мне. - В последнее время в моей жизни ее вообще нет. С тех пор, как ты в ней появилась.

-Ой не надо ля-ля, - губы кривятся в издевательской усмешке. - Я никогда не поверю, что так бывает. Невозможно всю жизнь любить одного человека, а потом…

-А потом ходить на свидание с другим? - внезапно говорит он, имея в виду меня.

-Ну пошла. И не в первый раз, представляешь? - я, как маленькая кошка, бросаю вызов гордому льву и, с гордо поднятой головой гляжу на его перекошенное от злости лицо. - А чё морда такая злая? Предъявить мне чё-то хочешь?*

-Девочка, которая в нашу последнюю встречу призналась мне в любви, теперь бегает на свидание с дрыщом, - его взгляд сверху вниз должен был сразить меня наповал, но вместо этого хочется врезать ему по стратегически важному объекту.

-Ах вот оно чё Михалыч! И ты подумал, что раз я тебя любила, то буду всю жизнь ждуном, пока тебе не надоест трахаться без обязательств направо и налево? Так фигушки! - кручу дулей у его носа. - Даже у любви есть срок, Аслан. А я жить хочу, как все нормальные люди. Хочу, чтобы меня на свидания приглашали, цветы, конфетки и прочую фигню дарили. Хочу чтоб провожали до дома, спокойной ночи желали и представь себе да, поцеловали на прощание! Я хочу всего того, чего у нас с тобой не было. И винить-то даже тебя не могу, потому что сама на все согласилась. А теперь дай мне строить свою жизнь так, как я хочу. Без тебя.

Поворачиваю к подъезду, но он не дает мне уйти, хватает за запястье и, вновь притянув к себе, жадно нападает на губы. Целует яростно, нетерпеливо и вместе с тем преступно потрясающе. Я должна оттолкнуть его, должна все это прекратить, но мое серое вещество машет ручкой и вылетает из черепной коробки. Красный флаг - белый флаг. Я снова плавлюсь в его мускулистых, сильных руках и надо что-то срочно сделать, чтобы развеять чары.

*Фраза, ставшая известным мемом, взята из популярного сериала “Слово пацана”

Глава 28. Во имя любви

Ирада

Когда из груди вырывается сладостный стон от голодного поцелуя Аслана, а его руки, проскользнув по спине, ложатся на мои обтянутые плотной джинсой ягодицы, я понимаю, что пора остановиться. Очнувшись и открыв глаза, кладу ладони на его грудь и отталкиваюсь.

-Всё…хватит, -рвано дышу, но не кричу, а чувствую попеременно озноб и жар во всем теле.

-Ирада, - удерживая в объятиях, он нежно целует в лоб, а для меня это сродни приставленному к коже пистолету. Нажмет на курок - и я погибну в его умелых, любимых, жестоких руках. - Я сделаю все, чтобы ты мне поверила.

-Аслан…не надо. Не делай мне снова больно, потому что только отболело, - тут же прикусываю язык, понимая, что проговорилась.

-Ирад, дай мне шанс. Всего один. Я докажу тебе, что изменился, - я чувствую искренность в его словах, но смертельно боюсь входить в одну и ту же реку дважды.

Поджав нижнюю губу и раздувая ноздри, чтобы удержать поток слез, мотаю головой. Не могу я поверить, что он ее не любит. Не могу забыть слова Милы о том, что он часто менял женщин, похожих на Зару. И Зару я тоже не могу забыть, хоть она и ни в чем не виновата.

-Нет. Уезжай, - поворачиваю голову и снова пытаюсь вырваться, но Аслан не пускает.

-Я люблю тебя, маленькая, - кончиком носа ведет по виску и шепчет как истинный змий-искуситель. Его признание меня и убивает, и воскрешает. Я так мечтала это услышать от него, а теперь и верю и не верю, боюсь и не доверю.

-Так не бывает, - у меня все же получается вырваться и не глядя на него, уверенно шагаю к двери, снова вытаскиваю ключи из сумки и прикладываю магнит к домофону.

-С блока меня вытащи. Номер тот же, - требовательно говорит в спину.

Ничего не отвечаю, скрываюсь в подъезде и, прислонившись к холодному железу, тихо плачу от обиды.

-Ирадка, чего хнычешь? - открыв глаза, вижу на площадке первого этажа бабу Пашу в ее любимом платье-халате в мелкий цветочек. Она живет в этом доме дольше, чем я на белом свете. И с мамой моей всегда дружила, и как мне потом рассказала Сабина, на похоронах была несмотря на преклонный возраст.

-Ой, баба Паш, плохо мне, - смотря на тусклую лампочку на потолке, выдавливаю я.

-Ну весь подъезд теперь в курсе, как тебе плохо, - держась за поручень, она медленно преодолевает пять ступенек до двери.

-Что так было слышно? - потерев кончик носа, спрашиваю у нее.

-До четвертого этажа точно. Вы бы хоть отошли подальше.

-Я не подумала.

-Не подумала она, - цокает Павла Юрьевна. - Такой “Санта-Барбары” подъезд еще не видел.

-Что такое “Санта-Барбара”? - непонимающе моргаю.

-Сериал такой. В 90-е крутили.

-Аааа, - тяну я, вытирая слезы ладонью.

-Давай ко мне, - машет рукой и поворачивается. В восемьдесят она очень энергичная, временами ворчливая, но свой близкий круг соседей любит от души. Я с детства ждала, когда она нам Кулич и разноцветные яйца принесет, и все время спрашивала маму, почему же мы их не красим. И однажды баба Паша позвала меня к себе, чтобы я с ее внуками яйца на Пасху покрасила.

-Баб Паш, поздно. У меня там собака.

-Подождет твоя собака. Пошли, расскажешь.

Спорить с бабой Пашей бесполезно, поэтому понурив голову, плетусь за ней. А у нее как всегда идеально чисто и вкусно пахнет.

-Руки мой, на кухню иди, - приказывает она.

Выйдя из туалета, иду на запахи. Бабуля стоит ко мне спиной и заваривает чай в старый, но до блеска чистый чайник в красный горошек. На столе - тарелки с цветами явно из советской эпохи. На одной - жареные пирожки, на другой печенье. В хрустальной вазочке конфеты “Красная шапочка” и “Мишка косолапый”. Мои любимые.

-Внучка сегодня правнуков привозила, - объясняет она, когда я сажусь за стол.

-Повезло правнукам, - откусываю хрустящий горячий пирожок с капустой. - Мммм, баб Паш, я душу дьяволу готова продать.

-Побойся Бога, Ирада, - она начинает быстро креститься и садится напротив. -Ну что, рассказывай. Обидел тебя?

Прожевав и проглотив кусок, запиваю все горячим чаем.

-Да как сказать? - пожимаю плечами и вкратце рассказываю ей нашу с Асланом историю. Видимо, мне просто захотелось выговориться кому-то, а баба Паша удачно попалась под руку.

-Эх, Ирада, а то ты не знаешь, что от тесного контакта с мужчиной женщина получает либо три напасти сразу, либо одну из трех, - вздохнув, говорит она после моей истории.

-Какие?

-Разбитое сердце, ребенка или инфекцию, - буднично заявляет она, а я давлюсь большим куском и начинаю кашлять. Из глаз брызжут слезы, а бабулька, не моргнув глазом, хлопает меня по спине.

-Баб Паш, вы чего? - спрашиваю с наездом, отдышавшись. - Каким боком ребенок - напасть?

-Это к слову, - отмахивается она.

-Ёлки-палки, я чуть не сдохла, - придя в себя, смеюсь я.

-Зато улыбаешься. Ну и что думаешь?

-А что думать? Не хочу я опять страдать по нему, - обреченно вздыхаю. - Хоть он и сказал, что любит меня.

-Ну а ты? - делает паузу. - Любишь?

Смотрю на нее, потом на белоснежные занавески, скрывающие майскую ночь и подперев щеки кулаками сокрушаюсь:

-Люблю. Я когда его снова увидела, у меня сердце чуть из груди не выпрыгнуло, баб Паш. Клише, конечно, но я это так хорошо почувствовала.

-Ну так а что мешает? Гордость?

-И она тоже. Я боюсь, что он врет и все еще любит другую.

-Ох, Ирадка. Кого-то ты мне напоминаешь! - покачав головой, баба Паша встает и достает с полки лекарства. - Забыла выпить. Придется теперь на ночь.

-И кого я вам напоминаю? Вы не договорили.

-Кого-кого. Меня! Полвека прошло, а я до сих пор помню, как все было. Вот иногда не вспомню, какой день сегодня, а тот свой роман в подробностях.

-Кааак? Вы тоже…как я?

-Как ты, ага. Мне же тоже когда-то было 22. И была я молодая и влюбленная.

-Вы сейчас про деда Мишу говорите? - спрашиваю про ее мужа, который умер десять лет.

-Про него. Про кого же еще? - усмехается она. - С первого взгляда влюбилась в него, когда мы в кино познакомились. Они с другом за нами в очереди за билетами стояли. Думала, прекрасней парня нет на свете! Высокий зеленоглазый блондин, архитектором в “Казгорстройпроекте” работал.

-А он?

-А он в мою лучшую подругу Зойку влюбился и замуж ее позвал.

-Вот бл..ой, простите, - прикрываю рот и краснею.

-Ну примерно так и есть, чё уж, - весело хмыкает баба Паша. - Собирались они пожениться, она меня даже в свидетельницы позвала.

-И вы согласилась?

-Ну да, а куда деваться? Плакала, ночами не спала, кушать не могла даже. Высохла вся от любви безответной. Посмотрю на них счастливых и хоть в петлю лезь.

-Вы мазохистка, баб Паш.

-Я знаю. Вот только не было свадьбы. За пару недель до нее его машина сбила. Как же я плакала и молилась, чтобы выжил. И ведь выжил, но только ходить не мог.

-Да ладно? Так он же ходил до самой смерти! - беру с вазочки “Красную шапочку”, разворачиваю фантик и кладу конфету целиком в рот.

-А сначала не мог и врачи сказали, что не будет. Зойка к нему пару раз сходила, а потом сказала, что не может, что молодая и жить хочет по-другому. Короче, бросила она его. Из родных у Миши только мама, отец - ветеран войны рано умер. Мать к нему каждый день ходила, плакала, пыталась вытащить, потому как Зоя ушла, он жить не хотел. Я когда от нее узнала, что она сделала, тут же к нему побежала в больницу.

-Отчаянная, - качаю головой я.

-Дурная, - поправляет она. - Он сначала меня гнал, потому что я ему Зойку напоминала, а потом, - вздыхает, - смирился. Я ему пирожки, борщ, рассольник его любимый приносила. Как сейчас помню, в банке трехлитровой на трамвае везла, потом пешком.

-Каждый день?

-Почти. Потом выписали его, а я все также ездила, только домой к нему. Он где яблоневые сады жил. Далековато от меня. Соседские пацаны его на коляски со второго этажа выносили во двор. Там у них стол был длинный, деревянный, и он за ним сидел и что-то чертил. Я приходила, мы разговаривали, общались, я приносила ему книги из библиотеки и забирала те, что он прочитал. А однажды пришла к нему вся красивая, в белом платье в синий цветочек, а он мне говорит:

“Ну что ты ходишь ко мне, Павла?! Уходи”.

“Миш, какая муха тебя укусила? Все же хорошо было?”

“Как хорошо? Что ты приходишь и крутишься здесь?”

А я сдуру расплакалась от обиды и ляпнула:

“Прихожу, потому что люблю я тебя, Миша”.

Баба Паша замолчала, а мне не терпелось узнать конец истории.

-А он, а он что?

-А он сказал: “Не люблю я тебя, Павла. Я Зою любил, люблю и буду любить”. И я тогда не выдержала и крикнула ему в лицо: “Любить будешь, даже если бросила? Даже если ты ей не нужен” А он говорит: “Да”.

-Эх, дядя Миша, дядя Миша, - по щеке бежит слеза от его слез и от воспоминаний о нашей последней встрече с Асланом на той пустынной аллее. - Я надеюсь, вы ушли тогда?

-Конечно, ушла. Бросила ему, что раз не любишь, не буду унижаться. И все. А потом он сам пришел через полгода.

-Ну хоть через полгода, - фыркаю я. - Ко мне вон год ехал.

-Пришел, кстати, сам, только на тросточку опирался. Я глазам не поверила, но на шею не кинулась. Гордая стала, - лицо бабули внезапно озарилось лучистой улыбкой.

-Так вы его отшили?

-Ой, Ирада, ну что за слова? Я его спросила, зачем он пришел, а он мне: “К тебе, Павлуша пришел. Соскучился”. Я его за дверь - мол, нечего ко мне ходить, я в прошлый раз все хорошо поняла. И тут он признался, что накричал в тот день, потому что уже что-то начал ко мне чувствовать, но не хотел, чтобы я с инвалидом возилась и жалела его. Дурак да?

-Ой дураааак, - распеваю я. - И чем, чем все закончилось? - сажусь ровно и руки на столе складываю, как примерная первоклашка. - Я как будто кино на России 1 смотрю, баб Паш.

-Да прям там все и закончилось. Он мне в любви признался, я сказала, что все это время его любить продолжала и мы поженились.

-Баба Паша, это несерьезно! - возмутилась я. - А как же отшить, помурыжить, проучить?

-А зачем?

-Да как зачем? - сокрушаюсь я, жестикулируя. -А вдруг бы он продолжал эту Зою любить?

-Глупая ты, Ирада. Ну как бы он ее любил? Он ведь не хотел быть мне обузой, понимаешь? И все полгода, оказывается, занимался и на физиотерапию его друзья возили. Он потом признался, что хотел на своих ногам ко мне прийти и признаться, что любит.

-Вот интересный дед Миша человек! А если бы вы уже замуж вышли? Тогда же долго не женихались!

-Ну вот повезло ему, - разводит она руками.

-И все-таки легок вы сдались, Павла Юрьевна!

-Ирада, женщина ведь сразу понимает, когда ее любят. По тому, как смотрят на нее, заботятся, рядом всегда хотят быть, за руки держаться, целовать каждый раз, когда мимо проходит. Мой Миша до последнего так делал. Вот зайдет на кухню, в щечку чмокнет и скажет: “Доброе утро, Пашенька”. Ой, - бабуля расстроилась, взяла салфетку со стола и промокнула уголок глаза. Надо же, весь подъезд держит, а такая ранимая. Тоскует по своему Мише.

-Так что присмотрись, Ирада, к кобелю этому. Видно, что породистый. Как смотрит на тебя, что говорит. Но главное - на поступки смотри, а не на слова, - советует Павла Юрьевна. - Балаболить каждый может.

А я задумалась, потому что в этот вечер все случилось так быстро, что я даже не могу сейчас вспомнить, как именно он смотрел. Помню, что в глазах была уже знакомая мне страсть, но была ли любовь?

Вздыхаю, снова смотрю в окно, а мысли сейчас все о нем. Интересно, он уже уехал, или стоит сейчас во дворе, как пишут в книгах о любви? Аслан ведь не знает, что я так и не дошла до квартиры. Может, он мерзнет там и ждет, когда я зажгу свет в своем окне?

Глава 29. Переписка

Ирада

-Гав-Гав! Гав-Гав! Мать, вставай, ты слишком долго спишь! - мне чудится, что я слышу ворчание Симбы, взобравшейся на кровать и требующей от меня прогулки.

-Отстань, ирод! Я спать хочу! - переворачиваюсь на другой бок и пытаюсь досмотреть сон, в котором Аслан меня снова поцеловал, а я не стала отпираться.

Но Симба, склонившись надо мной, ведет своим мокрым собачьим носом по волосам и настойчиво рекомендуета поднять задницу с матраса и переть с ним на улицу. Ложусь на спину и протираю лицо ладонями, с сожалением прогоняя ночное видение.

-Вот что ты за человек такой, Симба? - с укоризной смотрю на него. -Если бы я знала, что к такой милой мордашке прилагаются прогулки два раза в день, сдала бы тебя дарителям, - бубню я, а спаниель смотрит на меня любя и преданно, склонив голову на бок.

- Ладно, иди сюда, - сев на кровати, подзываю его к себе и он ластится, гавкает и виляет хвостом. - Моя прелесть, мой шладкий пирожечек, мамина ты радость.

Как бы я на него ворчала за ранние подъемы, но малыш Симба скрасил мой год без Аслана, подарив безусловную любовь и преданность.

Быстро привожу себя в порядок, наспех завтракаю и нацепив на Симбу поводок, выхожу из дома. Идем по проторенной дорожке в парк, пока город медленно просыпается и утренний воздух еще чист и свеж, и машин на дорогах немного, и птиц щебечут громче обычного, радуясь новому, светлому дню. Сегодня мы пришли в парк с огороженной для собак территорией. Здесь я спокойно выпускаю Симбу и он резвится в свое удовольствие и преодолевает полосу препятствий, которую городские власти специально установили для четвероногих. Услышав мелодию телефона, запускаю руку в карман штанов, вытаскиваю его и глупо пялюсь на экран, потому что звонит Аслан, с чьего номера я вчера сняла блокировку. Прикусив нижнюю губу, решаю не брать трубу и прячу ее обратно в карман. Но мужчина не унимается и снова звонит. И так три раза. На четвертый не выдерживаю и пишу ему в мессенджере:

“Еще раз позвонишь, кину тебя в блок навсегда”.

Следом от него прилетает:

“В гневе ты еще прекрасней, моя девочка”

-Черт! Лев недоделанный! - топаю ногой и гневно сдуваю кудрявую прядь с лица.

“Уже не твоя”, - печатаю в ответ.

Галочки внизу тут же становятся синими и на верхней панели отображается фраза “печатает”. Ну давай, Аслан, удиви меня.

“Моя. Была, есть и будешь только моей”.

-Да бл***ь, - срывается у меня, а когда я поднимаю голову, то вижу перед собой бабулю с пуделем, которая смотрит на меня осуждающе. Ой ну какие мы святые, слов нет. Натянуто ей улыбаюсь. - Извините.

“Только в твоих фантазиях”, - снова отправляю ему. Умом понимаю, что пора заткнуться, но это какой-то

“Ты и так в моих фантазиях, малыш”.

Да ты издеваешься? Хорошо, сейчас будут тебе фантазии. Умом понимаю, что надо остановиться и закрыть рот, но мой внутренний чертенок подначивает ответить ему красиво, поэтому я залезаю в галерею и нахожу снимки с любительской фотосессии, которую мы недавно проводили с одноклассницей. У Лены интернет-магазин одежды для дома и она попросила настроить ей рекламу в соцсети. Когда я к ней приехала, Ленка начала расхваливать новое поступление шелковых пеньюаров с халатами, и я парочку примерила, а она меня сфоткала с разных ракурсов у стены. Чисто для себя. Потом я их обработала и сделала черно-белыми, чтобы смотрелись эстетично. На одной из них я стою, повернув голову вправо, а на мне черная сорочка на тонких бретельках и приспущенный до локтей короткий халатик. Плечи обнажены, кудри пышным облаком падают на спину. Отправляю ему с подписью:

“А ты в моих нет”.

Получай фашист гранату. Через минуту после прочтения, он шлет всего два слова:

“Это что?” И красный, разъяренный смайлик в придачу.

“Это я”.

“Я вижу, что ты. Кто снимал? Откуда?”

Неужели ревнует? Да ладно! Поджав губу, строчу ответ:

“Фотосессия нижнего белья. Снимал фотограф”.

“Мужчина?”

“Конечно.”

“Ты позволила левому мужику смотреть на тебя вот в…этом?” И снова гневный смайлик.

“А что такого? Это ради искусства”.

“Тебя за такое только выд…”

Следом приходит еще одно: “Высечь. Кнутом”.

Оу, мальчик поплыл, мальчик попал.

“Опять же, Аслан, только в твоих фантазиях. Давай до свидания”.

На этой радостной ноте выключаю телефон и убираю в карман, не обращая внимания на приходящие один за другим сообщения. Да уж, разбудила в человеке зверя и умыла ручки. Вот такая я Аслан на самом деле, а не та влюбленная дурочка, какой была год назад, когда создала себе кумира. Озираюсь в поисках своего львенка и вижу, что он увлеченно бегает за бабочкой с оранжево-черными крыльями. Вот у кого никаких забот - знай себе - ешь, спи, за бабочками гоняйся.

Дома время идет в два раза больше, потому что сегодня меня сразил приступ Золушки и я решила отдраить всю квартиру. И на последнем этапе, когда осталось домыть пол в прихожей, запищал домофон. Сняв трубку, спросила кто там, а в ответ услышала:

-Ирад, это я, Хаким.

Ой блин. Я же обещала, что мы поговорим спокойно и на свежую голову. Чертыхаясь, что не предупредил о визите, но все равно нажимаю на кнопку. Пока он поднимается, я бросаю тряпку в ведро с грязной водой и задвигаю его ногой за стену. Переодеться уже не успею, поэтому придется предстать перед ним в откровенно-домашнем: коротких шортиках и топе, из-под которого видна бледная полоска шрама. Волосы собраны в дульку на макушке, но короткие кудрявые пряди во все равно выбиваются и падают на лицо. Услышав звонок в дверь, открываю и спохватившись, что без бюстгальтера, складываю руки на груди.

-Привет! - Хаким входит в квартиру с букетом цветов и окидывает меня удивленным взглядом.

-Привет! Я думала, ты позвонишь.

-Прости, я решил сразу же приехать и спросить…

Парень не успевает договорить, потому что его вероломно прерывает новый звонок в домофон.

-Господи, а это еще кто? - подскакиваю к нему и сниимаю трубку. - Кто?

-Курьер.

-Какой курьер, я ничего не заказывала.

-Ирада Кибирова?

-Да, - неуверенно отзываюсь.

-Тогда это точно к вам. Курьер из цветочного.

-От кого?

-Не знаю. Я просто курьер.

-Ладно, поднимайтесь. Седьмой этаж, - вешаю трубку и смотрю на Хакима. Вот сейчас мне будет очень неудобно. - Прости, это курьер.

-Да, я слышал. Но ничего, я подожду пока ты примешь посылку.

-Да там не посылка вообще-то, - открываю настежь дверь как раз в тот момент, когда приезжает лифт. Из него вываливается не только курьер, но и Аслан с огромным букетом красных роз с меня ростом.

-Твою мать, - вылетает у меня, и я инстинктивно отшатываюсь, отхожу подальше, вновь скрестив руки на груди. - Только его не хватало.

-Кого? - хмурится Хаким и поправляет очки.

-Ну привет, малыш. Хотела цветочки, я тебя услышал, - на пороге появляется Аслан, а за ним курьер с двумя корзинами розовых и белых пионов - моих любимых.

Аслан пристально смотрит на меня, жадно скользит по босым ногам, слишком коротким шортам и топику. А потом вдруг резко переводит взгляд на Хакима, который стойко держится и сжимает в руках свой не менее красивый и нежный букет.

Попала так попала! И если бы моя мама увидела, в каком виде я встречаю мужиков в нашей квартире, она бы воскресла и высекла плетью за аморальное поведение. Ох Ирада, везет же тебе как утопленнику!

Глава 30. Цветочки

Ирада

-Агай (ага - каз. - уважительное обращение к старшему) , остальное нести? - спрашивает молодой парень-курьер за спиной Аслана.

-Несите все, - говорит он, не повернувшись к нему, но продолжая сверлить нас с Хакимом недовольным воинственным взглядом.

-В смысле “несите все”? - с вызовом бросаю я.

-Ты же хотела цветочки, - на лице проступила эта почти забытая львиная ухмылка, которая сводила меня с ума. От нее у меня кишки в морской узел завязались. - Твое желание для меня - закон.

-Ох ёб…- прикрываю ладонью рот, потому что в первую очередь стыдно перед Хакимом, - ёбушки-воробушки. Из крайности в крайность, то густо, то пусто. Да, Аслан? Не нужны мне твои цветочки, у меня вон, - забираю у Хакима букет и прижимаю к груди, - уже есть.

Аслан становится чернее той грозовой тучи, которая в нашу первую ночь накрыла город. Челюсти сжаты, ноздри раздуваются, как у быка во время корриды.

-А вы кто простите? - спрашивает Хаким, интеллигентно поправив очки в тонкой оправе.

-Я - ее бывший, - переведя взгляд с меня на некго, отвечает строго.

-Он не бывший. Мы недолго, - прячу лицо в букете и делаю голос тише, - встречались.

-И что вы здесь делаете, если “не бывший”? - резонно спрашивает Хаким, расправив плечи. Но даже так он тоже почти на голову ниже Аслана.

-Это не ваше дело, уважаемый, - приставив длинные и самые красивые на свете розы к стене, заявляет он.

-Вы знаете, мое, потому что мы с Ирадой…

-Вы с Ирадой друг другу никто, - отчеканил Аслан.

-Нет, ну это наглость, - усмехается Хаким и распахнув пиджак одной рукой, прячет ее же в карман брюк. - Кто вы такой, чтобы рассуждать, кто мы друг другу?

Аслан делает один широкий шаг и грозно нависает над Хакимом.

-Давай-ка выйдем, порассуждаем на улице, - цедит он сквозь зубы.

-А давай…выйдем, - отвечает Хаким.

Господи, он-то куда лезет? Поди никогда не дрался!

Обстановка накаляется, уровень тестостерона превышает норму. Стоят тут и быкуют как бойцы UFC перед схваткой.

-Алё, я вам тут не мешаю, нет? – подаю голос и окончательно теряю терпение. -Во-первых, я полы здесь помыла, а вы мне все затоптали. Так что брысь отсюда оба.

-Но Ирада, - Хаким повернул голову и непонимающе посмотрел на меня. - Нам бы поговорить.

-Подожди, пожалуйста. Я переоденусь и поговорим, - отвечаю и слышу, как воет и скребет лапой по двери спальни Симба, которого я закрыла, чтоб не наследил. В квартиру, как к себе домой, снова входит курьеру, в руках которого на этот раз три корзины с цветами. Он что весь цветочный сюда привез?

-Агай, еще пять осталось, - сообщает она, разворачивается и уходит за новой партией.

-Хорошо, - Хаким сдается первым. - Набери, когда закончишь. Я у подъезда подожду.

-Дай мне пять минут, - поднимаю вверх ладонь. - И ты тоже иди, - сощурившись, кошусь на Аслана.

-Я подожду в подъезде, - цедит он.

-А тебя я назад не жду.

Сделав недовольное лицо, Аслан идет за Хакимом к выходу. Они кое-как обходит выставленные на полу букеты на водяных подушках и цветочные корзины, что выглядит комично. Хаким выходит первым, а Аслан, коснувшись пальцами ручки, тянет ее на себя, захлопывает дверь и поворачивает замок влево.

-Ты что делаешь? - возмущенно ору я.

Аслан же перешагивает через цветы, вновь подходит ко мне вплотную и недобро смотрит. Нас разделяет только букет, который я все еще держу в руках.

-Не понял? - нависнув надо мной, басит он

-Что ты опять не понял? - взмахнув ресницами, поднимаю на него глаза.

-Ты. Он. Цветы. В твоей квартире, - от его напора хочется свернуться клубочком, но понимаю, что надо держать себя в тонусе и не растечься лужицей. - Даже я никогда не был в твоей квартире.

Ну так и он не был. Но тебе, Аслан, этого знать необязательно.

-А за что ты мне предъявляешь? Моя жизнь, моя квартира. Кого хочу, того здесь принимаю, - от моего звонкого голоса длиннющие розы Аслана падают на пол, а насыщенно-красные бутоны ударяются о ламинат.

-В таком виде?

-В каком “таком”?

-Короткие блядские шорты, майка, которая вообще ничего не скрывает, - рычит он. -Даже соски торчат!

-И что? Моя квартира - мои правила. И вообще, нормально я одета для своего возраста. И не тебе, старику, мне указывать, как ходить у себя дома. Я могу хоть голая это делать!

-Что Ирада, вот это и значит твое “уступи дорогу молодым”? - повышает он голос.

-Да! И старикам здесь не место*.

-Малолетка! - взрывается он.

-Старый пердун! - кричу я, покраснев от злости, и в этот самый момент он сбивает меня с ног, обхватывает лицо ладонями и набрасывается на мои губы. Целует яростно, глубоко и властно, наказывая, подчиняя, обескураживая и отправляя на ракете прямиком в рай.

Цветы выпадают из рук и бесшумно ложатся на пол, а Аслан огромным ледоколом таранит мою крепость, прижимает к ближайшей стене и не дает вздохнуть. И я к своему стыду отпускаю себя, подчиняюсь, отвечаю на такой откровенный, дурманящий поцелуй. Царапаю ногтями его затылок, сама прижимаюсь, сокрушенная внезапно нахлынувшей страстью, и схожу с ума, когда он приподнимает меня и заставляет обвить его талию ногами. Теперь наши лица на одном уровне. Учащенно дышим, несколько секунд молча смотрим друг на друга и срываемся. Чувствую сладкую, томительную пульсацию внизу живота - такую же забытую, как и ощущение безграничного счастья рядом с ним. Он пьет мои стоны, а пьянеем мы оба. Но когда Аслан, удерживая меня одной рукой, второй дотрагивается до топа, я прихожу в себя и отстраняюсь от него, но он и не думает отпускать.

Звонок домофона приводит нас в чувство. Наверное, это снова курьер, ведь он сказал, что у него еще остались цветы. Все еще пытаемся выровнять дыхание и не сводим друг с друга голодных взглядов.

-Брось его, - просит хрипло. - Будь со мной.

Молчу и не говорю ему, что между мной и Хакимом ничего нет.

-Аслан, тебе лучше уйти. Мы друг другу никто, - шепчу я.

-Никогда ты не будешь для меня “никем”. Ты - моя, - а ведь сейчас в его руках я чувствую себя такой маленькой и хрупкой. И когда-то он точно также держал меня, а я была готова на все.

-Нет, - поджав губу, мотаю головой.

-Я докажу.

А домофон уже просто разрывается и надо бы открыть, да не могу.

-Спусти меня. Ты очень плохо поступил. Хаким может подумать…

-Мне похуй что он может подумать, - грубо бросает Аслан. - Брось…

-Не указывай мне, что делать.

Оттолкнувшись ладонями от его крепкой груди сама спрыгиваю на пол и иду к двери. Сняв трубку, нажимаю на кнопку, но к Аслану не поворачиваюсь.

-Уходи.

Он в который раз оказывается слишком близко, встает за спиной, закрывая от всего мира.

-Уйду, но вернусь. Надо поговорить нормально, а не бегать от реальности.

Ничего не ответив, открываю дверь и жестом приглашаю на выход.

-Детский сад, - ворчит он, перешагивая через порог.

-Ну так не надо было с малолеткой связываться, - раздражаюсь и закрываю дверь прямо перед его носом.

Бешусь от бессилия - зла не хватает.

*Фраза “Старикам здесь не место” - отсылка к известному одноименному фильму братьев Коэн “No country for old men”!

Глава 31. Взрослые люди

Ирада

Расставив все букеты по комнатам, а самые длинные в моей жизни розы поместив в ведро с водой, выпускаю Симбу и строго предупреждаю, чтоб не пакостил пока меня не будет. Успокаивает то, что мне достался брезгливый спаниель, который не тянет все подряд, как пылесос, поэтому за цветочки я спокойна.

Переодевшись в футболку и джинсы, выхожу на улицу и обвожу взглядом округу. Хакима нахожу на пустынной детской площадке напротив подъезда. Он сидит на качелях, и, легонько раскачиваясь, смотрит в мобильный.

-Привет, - тихо говорю, бесшумно подойдя к нему.

Мужчина поднимает на меня глаза и я вижу в них разочарование вперемешку с болью. Видит Бог, я не хотела так с ним поступать и пыталась еще на берегу обозначить наши отношения. Мгновенно вздрагиваю, поняв, что повела себя почти как Аслан и от этого стало тошно.

-Привет, - отвечает он спокойно. - Всё доделала?

-Да, - киваю и выставив руки вперед сжимаю пальцы. - Хаким, прости меня, пожалуйста. Я не знала, что он придет.

Он отталкивается ногами от земли и спрыгивает с качелей. Нас разделяют несколько сантиметров, но я ощущаю на себе его печаль и неоправданные надежды. Ну что ж, Хаким, увы, но я не святая и ты многого обо мне не знаешь.

-Он правда твой бывший?

-Правда. Но мы недолго были вместе.

-А из-за чего расстались?

-Он уехал в Дубай по работе год назад.

Хаким присвистнул, потупил взгляд и убрал руки в карманы.

-Целый год, - заметил он и поднял голову. - Ну а ты?

-А я начала новую жизнь.

-Но все еще его любишь, - эти слова звучат, как утверждение, а не вопрос.

-Я…я, - ответ застревает на полпути.

-Да ладно, Ирад, - грустно усмехается Хаким, - Взрослые же люди. Я понял все по тому, как вы друг на друга смотрели. Вот ты вроде злишься на него, а смотришь так, что завидно.

-Хаким, я понимаю, как это выглядит, и поэтому сразу сказала, что могу предложить только дружбу.

-Да я теперь понял, - уголки его губ дергаются, но он не улыбается. - Жаль, потому что ты мне очень нравишься.

Подойдя ближе, Хаким берет меня за руку и нежно сжимает ладонь. Не знаю, что сказать и как разрулить ситуацию, чтобы оба вышли с минимальными потерями.

-Прости, что не могу ответить взаимностью, - чувствую, как слезы снова подбираются не вовремя. - Ты очень хороший и заботливый. И умный. Правда. Тебе нужна девушка, которая по-настоящему это оценит и полюбит. Потому что любовь должна быть взаимной.

-Да, ты права, - соглашается и осторожно выпускает мои пальцы. - Но было все равно приятно. Ты очень классная. Таких, как ты больше нет.

Искренне улыбаюсь, хотя на душе кошки скребут. Ну почему мы выбираем, нас выбирают, и как это часто не совпадает?

-Есть, Хаким. И я далеко не идеал. Матерюсь, вспыхиваю моментально, как спичка, не люблю готовить.

-Это ерунда.

-Не скажи, для наших мужчин это очень важно.

-Может, для кого-то важно, но не для меня, - легкая улыбка скользнула по его губам. - Но в одном ты права на все сто: чувства должны быть взаимными. Спасибо за честность.

Хочется обнять его - такого милого и трогательного, но понимаю, что это лишнее, да и не поймет восточный мужчина подобного порыва. Пауза затянулась, и осознавая это, Хаким говорит первым:

-Ты прости, что задержал тебя.

-Нет-нет, это я наоборот, - принимаю на себя удар.

-Я поеду тогда, - сообщает, снова поправляя очки.

-Да, - отпускаю его, но не двигаюсь. - И прости еще раз.

-Все хорошо. Не бери в голову, - знаю, что за этими словами скрывается разочарование, но назад дороги нет. - Ну пока.

-Пока.

Хаким молча разворачивается и идет к своей машине, а я смотрю ему вслед и думаю, что все-таки дура, но сердцу не прикажешь.

Домой возвращаюсь в отвратительном настроении и зверею еще больше, когда вижу, что Симба снес ведро с розами Аслана и вся вода растеклась по спальне и прихожей.

-Симба, сукин ты сын! - ругаюсь я, убирая мокрую дорожку.

Пес прибегает на мой вопль и склонив голову набок, вопросительно смотрит.

-Вот это что такое? Я же сказала ничего не трогать! Симба атата! - грожу ему пальцем, а он ложится на ламинат, выставив лапы вперед и смотря на меня также жалобно, как Кот из Шрека. -Нет, только мать все помыла и давай по новой. А этот тоже хорош! Выпендриться пришел с этими розами и пионами блин, - ворчу на всю квартиру. - “Ты же сказала, что хочешь цветочки”, - делаю приторно-сладкий голос, передразнивая Аслана. - Цветочки-хуечки.

Бурча под нос ругательства в адрес бывшего и своей собаки, снова вытираю полы. Потом сажусь за работу над планом для новых клиентов, но получается плохо, потому что в голове кавардак. Воскресный вечер занять особо нечем, поэтому простив Симбе все грехи, собираю его на прогулку и спускаюсь вниз. Выйдя из подъезда, вставляю беспроводные наушники, включаю плейлист с любимыми песнями и не спеша иду в парк. Довольный спаниель, махая хвостом, смотрит по сторонам и радуется жизни, а я наслаждаюсь прохладным, спокойным вечером и музыкой. В ушах играет Элайя и песня так сильно откликается в душе:

Столько слов не сказано

Словно нитью тонкою связанны

Мы судьбою наказаны

Я не верю, что сможешь сделать мне больно

Дрожью проходишь по коже

Греешь другой ты ладони

Я в не беды, только не ты

Среди Алматы, среди города

Только бы не ты, так взволнована

У самого входа в парк, на плечо ложится чья-то тяжелая рука и силой разворачивает меня. Внутри все холодеет и подпрыгивает от неожиданности и страха, который за секунду сменяется гневом.

-Да ты прикалываешься?! Я чуть Богу душу сейчас не отдала, - кричу на напугавшего меня Аслана.

Он что-то возмущенно мне говорит, но из-за песни я его не слышу. Вытаскиваю один наушник, музыка автоматически останавливается.

-А? Еще раз и спокойно, - прошу его невозмутимо.

-Я зову тебя уже пять минут, а ты не реагируешь. Я подумал, что это игнор, - рычит азиатский лев.

-Считай, что игнор, - делаю фирменное выражение лица “морда кирпичом”.

-Ирад, я серьезно. Я завтра улетаю.

-Ох блин, - ядовито усмехаюсь. - Где-то я уже это слышала.

-Я вернусь через неделю. Но перед этим нам надо серьезно поговорить. Как двум взрослым людям. Без шуток.

Вскинув уставший взгляд и еще крепче сжимая поводок, думаю несколько долгих секунд над ответом. Он только делает вид, что терпеливо ждет, хотя я считываю его тихую ярость, что плещется в любимых глазах. И как бы не хотела я в них смотреть, не могу удержаться.

-Ну хорошо. Давай поговорим.

Глава 32. Влюбись в меня заново

Аслан

Я, конечно, предполагал, что с ней будет трудно, но не думал, что настолько. Нет, не ждал, что она бросится мне на шею, простит и примет, но видеть свою девочку с другим для меня смерти подобно. И ведь я уже проходил через подобное, но на этот раз все по-другому и в миллион раз острее, потому что в отличие от Зары, Ирада была моей и я знаю, что она меня любила. Но просрав свою малышку, а вместе с ней и шанс на счастье, теперь приходится смотреть со стороны за тем, как ее целует, обнимает и дарит цветы другой. Меня, сорокалетнего мужика, от этого выворачивает наизнанку до желудочных спазмов, лопнувших капилляров и оскомины на зубах. Она сказала, он хороший, а значит, не такой, как я. Плевать. Моей будет все равно - я так решил.

Обещал вернуться и приехал вечером. Она как раз из дома вышла со своей собакой и пошла в парк. Я, как сталкер и маньяк за ней увязался и на свою беду меня потряхивало от того, как изящно и легко она шла, соблазнительно бедрами виляя и волосы колдовские рукой взбивала. Тащился от нее такой - воздушной, тонкой, хрупкой, но храброй куколки, так, что кровь закипала и бурлила в венах, посылая сигналы вверх и вниз. Я не знаю, что со мной происходит, точно приворожила меня эта ведьма. Но никогда в жизни, даже с Зарой, я не чувствовал себя хищником на охоте. И даже тогда, когда Ирада пришла ко мне в первый раз, это было по доброй воле. Сейчас же она убегала, в кошки-мышки играла, нос воротила. А я…я как заколдованный шел за ней и звал. Но она не оборачивалась. И тогда я сам коснулся плеча Ирады, развернул ее к себе, а она всю ярость на меня обрушила.

-Я зову тебя уже пять минут, а ты не реагируешь. Я подумал, что это игнор, - рычу на нее, а сам с ума схожу, как хочу обнять. В нос ударяет ее запах - аромат спелой клубники. Горло дерет от желания поцеловать.

-Считай, что игнор.

-Ирад, я серьезно. Я завтра улетаю.

-Ох блин, - усмехается. - Где-то я уже это слышала.

Согласен, звучит не очень. -

-Я вернусь через неделю. Но перед этим нам надо серьезно поговорить. Как двум взрослым людям. Без шуток.

-Ну хорошо. Давай поговорим.

Под ногами собака ее болтается, вынюхивает и недовольно лает.

-Отойдем? - спрашиваю ее спокойно.

-Мне надо Симбу выпустить. Тогда и поговорим.

Ирада садится на корточки, отстегивает поводок и погладит его по голове, говорит:

-Сегодня можешь здесь побегать.

Пес радостно устремляется к деревьям, а его хозяйка поднимается и глядит вопросительно:

-Ну теперь вещай.

-Я хочу вернуть тебя, - захожу сразу с правды. - Все, что я сказал до этого - правда, хоть ты и не веришь.

-Очень сложно поверить, что такая многолетняя любовь так быстро исчезла, - поджав нижнюю губу, отзывается Ирада. - Я же видела, как ты на нее смотрел.

-Долгие годы я действительно думал…верил, что люблю ее. И ты правильно тогда ткнула меня носом в дерьмо. Я не жил, а поставил все на паузу, лелея какие-то иллюзии. А однажды проснулся и понял, что ты была права во всем. Маленькая, а такая умная.

-Аслан, - склонив голову набок зовет Ирада. - Ты все также думаешь, что мне 18. А мне 27. И я не глупая дурочка.

-Я не это имел в виду, ты же знаешь, - касаюсь ладонью ее лица, а она моментально опускает взгляд, но не просит убрать. - Ты мне глаза открыла и показала, как может быть. С тобой жизнь перевернулась и пошла по-другому. Называй это как хочешь: прозрением, системным сбоем, судьбой. Но знала бы ты, как я кайфую от этого.

-От чего? - нахмурилась Ирада.

-От тебя, - признаюсь не только ей, но и самому себе. - От твоей красоты, непосредственности, огня. От того, что ты кроткая и непокорная одновременно. И даже, когда ты в гневе, ты самая красивая женщина на свете.

-Неожиданно, - усмехается она. -А как же Мила и все остальные?

-Нет у меня остальных. И не было после тебя, - признаю я.

-Да ладно? - отстранившись, складывает руки на груди. - Ты думаешь я поверю, что мужчина под сраку лет целый год не шпёхался?

У меня вырывается короткий смешок, потому что я и слова такого никогда не слышал.

-Вот видишь, - смеюсь, а она краснеет. - Таких, как ты больше нет. И отвечая на твой вопрос: нет, я ни с кем не спал.

-А как же…ну…- мнется она, - физиология?

-Нормально, - дергаю уголками рта. - Есть и другие способы. Только наш разговор ушел не туда.

Беру его за руку и сжимаю холодные пальцы. Хочется согреть их своим дыханием, но Ирада сейчас такая ершистая, что я боюсь ее спугнуть.

-Давай начнем сначала? С чистого листа?

-Это сложно, - смотрит с грустью на меня. - У меня перед глазами то Зара, то Мила, то длинноволосые брюнетки. Короче, весь твой львиный прайд.

-Я теперь одинокий лев, - прикладываю ее ладонь к своей груди - туда, где бьется сердце. - Без прайда. И безумно влюбленный.

Она слегка дергает головой и облизывает губы. Как я хочу снова ее поцеловать, попробоваться на вкус и почувствовать под пальцами их бархат.

-Я не знаю, - неуверенно говорит она. - Я пообещала себе больше не влюбляться в таких, как ты.

-А не надо в таких, как я, - хрипеть начинаю от ревности. - Влюбись в меня заново.

Она глядит недоверчиво, наивно, но потом ее взгляд становится глубоким и сосредоточенным.

-Если это опять какая-то игра, - начинает она.

-Это не игра, - перебиваю ее. - Я хочу быть с тобой.

-Аслан…

-Я знаю, что ты встречаешься с другим и могу сам с ним поговорить. По–мужски, - становлюсь жестче. Если надо, я не только поговорю. Кулаки чешутся, я хочу отвоевать у него свое.

-Не надо, - прерывает она меня. - Я уже с ним поговорила.

-Значит, ты теперь одна?

Утвердительно моргает, а у меня как по щелчку, камень с души падает и крылья за спиной вырастают. Она теперь свободна. Она не с ним. И она во что бы то ни стало будет моей.

-Куда ты уезжаешь? - спрашивает тихо Ирада.

-В Астану на неделю.

-Зачем?

-Я открываю здесь компанию - финансовый консалтинг, инвестиции. Короче говоря, у меня там клиенты влиятельные, у которые есть выход на Министерство финансов.

-Мммм, - мелодично тянет она. - Ну что сказать, молодец. Как говорил мой папа: “Лучше быть маленьким самым, чем большим замом”.

-Да. Что-то типа того, - посмеявшись, прикладываю кулак и смотрю на нее из-под бровей. - Ну так что, Ирада. Будешь со мной встречаться? Свидания, цветочки, конфеты и прочее, как ты хотела?

К нам подбегает ее собака и начинает назойливо крутиться вокруг хозяйки. требуя ее внимания. Я жду ответа, а она, как будто специально продолжает меня мучить. На город опустились сумерки, и в парке зажглись фонари. Теплый ветер запутался в ее роскошных волосах, а одна прядь упала на лицо. Она смахнула ее рукой и от этого простого, легкого жеста, я влюбился в нее еще больше.

-Хорошо, - говорит она без тени улыбки на лице. - Но на моих условиях.

-Все, что хочешь, - уже страшно.

-Испытательный срок - месяц, - напрягся, но слушаю дальше. - Только встречи и никакого секса. Никаких левых баб, - размахивает передо мной указательным пальцем.

-И мужиков.

-И мужиков.

-А через месяц?

-А через месяц посмотрим на твое поведение, - заговорщицки щурится она.

-Мне подходит. По рукам. - протягиваю ей ладонь, чувствуя, что первый раунд за мной. Месяц - не так уж и много, когда ждал год.

-По рукам, - ударяет она.

-Поцеловать можно? Если мы теперь встречаемся?

Складывает губ трубочкой и вертит ими туда-сюда, как самая настоящая маленькая девочка. Господи, какая же она нереальная.

-Ладно, целуй, - разрешает она. -Только прилично, а то здесь люди.

-Неприличное оставим на потом, - шепчу ей в губы и ласково припадаю к ним, впервые чувствуя себя самым счастливым.

Глава 33. Холодно-горячо

Аслан

В тот вечер я проводил ее домой и, остановившись из машины, вытащил пакет с шоколадом “Мерси” и упаковкой "Рафаэло". Я помню, что она их любит, особенно зеленые “Мерси”, потому что они с орешками. Белочка моя маленькая. Я ведь все еще смотрю на нее, как на малыша, потому что несмотря на возраст, она выглядит очень молодо. Снаружи она фарфоровая куколка с молочной, нежной, как у ребенка кожей, пушистыми ресницами и губами, точно лепестки роз. А внутри - ураган, девочка-беда, девочка-стресс и наслаждение.

На третий день без нее стало тоскливо. Полулежа на широкой гостиничной кровати, я занимался своим проектом и строил график на ноутбуке. В какой-то момент взгляд зацепился за мобильный, на дисплее которого стояло время: 22.00. Я несколько секунд тупо пялился на него, борясь с желанием схватить и написать ей. Сама она никогда не пишет, а на мои сообщения “доброе утро” и “ как дела” отвечает односложно. Все-таки еще обижена.

Я всегда был очень волевым и терпеливым, хладнокровным и рациональным, но с Ирадой это не работает. Весь мой здравый смысл плавится в голове и огненной лавой устремляется вниз. Отложи ноутбук в сторону, тянусь за мобильным, включаю его и пишу ей в мессенджере:

“Привет”.

Ответ приходит быстро - она онлайн.

“Привет”.

Подкладываю под спину еще одну подушку, устраиваюсь поудобней и печатаю:

“Что делаешь?”

“Догадайся с трех раз”, - приходит через минуту.

“Работаешь?”

“Холодно”.

Таак, поиграть со мной решила. Ерзаю на кровати, пишу сообщение, стираю и все по новой.

“Опять с детьми сидишь?”

“Холодно”.

Ну хорошо. Тогда самое простое.

“Отдыхаешь?”

Синие галочки появляются моментально, но с ответом она почему-то не торопится.

“Тепло”.

“Читаешь?”

Вспоминаю, что она любит это делать и за две недели нашего романа, я видел в ее сумке книги, которые она всегда берет с собой. Меня всегда поражало, как она еще и читать успевает.

“Тепло”.

Игра, в которую она играет, затягивает. Девчонка своими односложными посланиями приближает и отталкивает одновременно. И только я хочу задать ей очередной вопрос, как она присылает мне фотку, от которой у меня в висках стучать начинает.

На снимке раскрытая книга на фоне пенистой ванны и свечей, расставленных у стены и на широких бортиках. Нервно сглатываю, замечая ее длинные пальцы, удерживающие книгу.

“Ванну принимаешь?”

“Горячо”.

Кровь закипает, бурлит и несется по венам с бешеной скоростью. Ирада добивает меня новым снимком: голые коленки - бронзовые от золотистого свечения и влажные от воды. Затаив дыхание и слушая неровный стук сердца, увеличиваю снимок на экране, и мне этого мало. Я хочу больше. Ее хочу.

“Себя покажи”, - требовательно прошу и застываю в ожидании.

“Холодно, Аслан”, - впервые имя мое пишет. - “На сегодня хватит”.

Провоцирует, маленькая зараза.

“Так нечестно”, - отправляю с красным разъяренным смайлом. - “Сказала “А”, говори и “Б”.

“Слишком много букв”, - приходит от нее.

“Я хочу большего”.

“Много хочешь, мало получишь”.

Горло дерет от сухости, в комнате, где горит лишь один настенный светильник с моей стороны кровати, становится жарко. Или это у меня в жилах кипит кровь от ее игры в холодно-горячо.

“Еще одно фото”.

Молчит пять секунд, десять, двадцать…минуту. Нервничаю, сажусь на кровати и сняв белую футболку, бросаю ее на кресло у окна. Когда телефон громко пищит, молниеносно хватаю его и включаю. Прокручиваю вниз и нажимаю на снимок. Кажется, у меня тахикардия от этой девчонки. Дышу через нос, сильно сжимая мобильный. Я сейчас похож на прыщавого четырнадцатилетнего пацана в пубертат, но никак не на сорокалетнего мужика. И ведь первым ей написал, а теперь инициатива имеет инициатора.

“Ладно”, - пишет она и следом кидает фото, на котором она сидит спиной камере. Обнаженная, идеальная, с капельками блестящей воды - я помню, как когда-то целовал ее и проводил пальцами по выпирающим позвонкам. Тонкая длинная шея открыта и на нее спадает пара мокрых кудрявых прядей, а остальные она заколола своим любимым крабом. Я вспоминаю, как она смотрела на меня в упор, поднимала руку, снимала его и взбивала кудри пальцами. Какой я был дурак, что тогда ничего о ней не понял и отпустил.

В горле ком, желание обладать ею так сильно, что больно. От этой тяжести внизу только выть и на стену лезть. Но я же долбанный мазохист, поэтому печатают сообщение:

“Лицо покажи”.

“Снова холодно. Я и так показала больше, чем хотела”, - дразнит Ирада.

“Только лицо”.

“Нет”.

Сажусь на кровати, спускаю ноги на прохладный пол и отправляю:

“Издеваешься надо мной?”

“Конечно”.

“И не жалко меня?”

“Нисколько”.

“Маленькая садистка”.

“Я знаю”.

Так ладно. Хочешь поиграть, поиграем. Решительно встаю и иду в ванную. Никогда этого раньше не делал и не планировал начинать, но она меня завела до предела, а разрядка не светит, поэтому пусть тоже мучается. Встаю перед зеркалом, поднимаю мобильный, фотографию свое отражение без лица, но так, чтобы было видно то, от чего она всегда заводилась - накачанные руки и кубики на животе. Мне далеко до Шварцнегера, но ей всегда нравилось.

Отправляю снимок, который Ирада смотрит через пару секунд. Огоньки становятся синими, на верхней панели отражено, что она онлайн, однако ничего не пишет. Стоит выйти из ванной, как от нее приходит послание:

“Горячо”.

Приваливаюсь к стене и хочу напечатать ответ, но после ее сообщения появляется фотография, на которой она позирует, склонив голову набок и прикрыв глаза. На влажной коже лежат тени, а там, где начинается самое интересное - густая пена, прикрывающая то, что должно быть скрыто от мужских глаз. Я вижу, какая моя девочка разгоряченная, нежная и милая - сама невинность. Но я также хорошо знаю, какой она была когда-то в моих руках, когда я срывал ее стоны и видел, сминал, ласкал и кусал то, что сейчас она показывать не хочет. Дразнит, будоражит, возбуждает как юнца. Точка кипения наступила только сейчас.

-Да блядь, - бросаю телефон на кровать и падаю на пол, опираясь на вытянутые руки.

-Раз, два, три, четыре, - отжимаюсь и считаю в уме, лишь бы отвлечься и прогнать из головы ее горячие фотки.

Никогда еще я не был так близок к провалу.

Глава 34. Холодное сердце

Ирада

-Нафиска, так давай решим, что ты будешь: пиццу или суши?

Держа в руках мобильный, стою над душой племяшки, которая разглядывает себя в большом зеркале в спальне и в который раз не может наглядеться. На ней белая фланелевая пижама-единорог с разноцветными пятнышками, хвостом и рогом, а на мне такая же - только синей акулы. Хвостик сзади тоже имеется, а на капюшоне глаза, красные круги в виде щек, ну и, конечно, зубы. Выгляжу как вполне себе безобидная хищница. Эти пижамы я заказывала в интернете зимой, специально для наших с Нафисой посиделок, потому что я же все же мировая тетя. Но ей приспичило устроить пижамную вечеринку в конце весны, когда на улице плюсовая температура, а дома жарко. Пришлось включить кондиционер, чтоб не задохнуться.

Сегодня мелкая ночует у меня, а завтра ее заберет родной отец - первый муж моей сестры - “глаза-б-мои-его-не-видели” Таир. Когда Нафиса со мной, я разрешаю ей делать все, что угодно, хоть на голове ходить. И она это прекрасно знает.

-Давай пиццу, кичик-апа, - улыбается она. - С ананасами.

-О, господи! - закатываю глаза. - Бедные итальянцы. Знали бы они про пиццу с ананасами. Ну давай еще пеперони закажем.

Оформляю заказ в приложении и убираю телефон в карман. Нафиска взбирается на кровать и начинает по ней скакать, как пони, а потом просит ее покатать. Она легкая, как перышко, поэтому я позволяю ей запрыгнуть мне на спину и бегаю с ней по комнатам, а она задорно хохочет. Симба, поняв, что у нас какой-то кипиш, тоже радостно прыгает и лает. Когда же я чувствую, что сейчас крякнусь, валю ее на диван в зале и сама падаю рядом. Счастливые и веселые пытаемся отдышаться, но все еще хохочем.

-Кичик, апа! Ты такая классная. Я тебя так люблю, - Нафиска ластится и обнимает меня, а я чуть не плачу: моя девочка стала совсем взрослой, я помню, как вчера, когда она первые сорок дней от роду жила с Сабиной у нас, как я брала ее ночами из манежа, чтобы сестра могла попасть, и пела ей колыбельные в этой комнате. Иногда это делали мама с папой. Как жаль, что она не помнит их и никогда не узнает.

-Я тебя тоже люблю, крошка! - тискаю ее и крепко обнимаю. - Что будем смотреть?

-Холодное сердце! – с готовностью отвечает она.

О нееет. Мы его уже раз сто смотрели, я уже наизусть знаю все песни Анны, Эльзы и Олафа. Но Нафиса вообще непреклонна, поэтому находим в онлайн-кинотеатре этот мультик, включаем и опять смотрим.

Когда снеговик затягивает песню о лете, в дверь звонят. Я иду открывать в полной уверенности, что это курьер, который как-то обошел домофон. Опускаю на голову капюшон, прячу глаза чисто ради прикола.

-Здрасьте! - приветствую бодро.

-Ну привет, - как только слышу этот низкий глубокий голос с хрипотцой, тут же покрываюсь мурашками. Почему, Господи. ты позволил увидеть ему меня в этом?

-Фак*, - шепчу тихо, и сбросив капюшон, смотрю ему в глаза.

Аслан стоит в дверях с букетом цветов и пакетом, и еле сдерживает смех, прикрыв рот кулаком.

-Что? - нападаю я.

-Ничего, - сквозь смех отвечает он. - Очень…милый костюм. Это кто?

-Акула. Не видно? - снова надеваю капюшон и показываю наверх пальцем . - Зубы, - поворачиваюсь спиной и двигаю пятой точкой. - Хвост.

Но вернувшись на исходную, врезаюсь в его грудь, как в скалу. Он берет меня в плотное кольцо объятий и смотрит так, то мама дорогая!

-Аслан?

-Что? - вполголоса отзывается, скользя по мне взглядам и остановившись на губах.

-Ты зоофил? -имитируя его тон, спрашиваю я.

-Чего? - хмурится.

-Мне там кое-что упирается, - краснею, но взор не отвожу. - Тебя возбуждают животные?

-Ирада, - выдыхает через нос и цедит сквозь зубы. - Ты меня в могилу раньше времени загонишь своими выходками.

Становлюсь на цыпочки и шепчу ему в ухо:

-Это не я, Аслан. Это старость твоя подкрадывается.

Он меня жестко к себе прижимает и жадно целует, так что земля из-под ног уходит, мозг отключается

-Кичик-апа!

Вот черт! Нафиса!

Резко, как ошпаренные, друг от друга отстраняемся. Поворачиваюсь к племяшке, стоящей у двери в зал и не понимающей, что происходит.

-Нафиса, - краснею и улыбаюсь, - а это не пицца пришла, а дядя Аслан. Помнишь его?

-Да! - кивает малышка. - Ты купил мне шарики и мороженое!

Она подходит к нему и протягивает руку.

-Привет!

-Привет! - большая ладонь накрывает малюсенькую. Аслан садится на одно колено, чтобы быть на одном уровне с Нафисой. - Как дела?

-Классно. У нас пижамная вечеринка.

-Не знал. Извини, что помешал.

Взгляд Нафисы останавливается на цветах и бумажном пакете, который Аслан оставил на комоде, когда зашел в квартиру.

-А что ты принес? - интересуется девочка.

-Нафиса! - строго вступаю я.

-Ничего страшного, - улыбается Аслан, глядя на меня поднимается, берет в руки цветы - букет из розовых и белых пионов - и протягивает мне. - Это тебе.

-Мерси, - принимаю их и тут же зарываюсь носом, вдыхая потрясающий запах.

-А это - тебе, - он передает пакет Нафисе, а она заглянув туда довольно восклицает. - Конфеты! Кичик апа, там рафаэлки!

-Ух ты! Здорово! -теперь копируя интонацию племяшки, говорю я, но все также не отвожу взгляд от Аслана.

-Ну, не буду вам мешать, девочки. Развлекайтесь, - с долей грусти в голосе, прощается он.

-А хочешь с нами? - неожиданно выдает мелкая. - Мы смотрим “Холодное сердце”.

-Нафиска, у дяди Аслана дела, он только с командировки, - объясняю я. - Кстати, а почему ты сегодня прилетел, а не завтра, как говорил?

-Я билет поменял. Вещи дома скинул и сразу к тебе.

-Мммм.

За его спиной запищал домофон - а это уже точно курьер.

-Вот и пицца приехала, - прохожу мимо мужчины, снимаю трубку и нажимаю на кнопку.

-Кичик-апа, ну пусть дядя Аслан останется. Он же только приехал. Ты, наверное, кушать хочешь? - жалостливо взирает на него снизу вверх.

-Хочу, - подыгрывает он. Вот как пить дать. не хочет он кушать.

-Кичик-апа, у нас же две пиццы. Пусть покушает.

Добрая девочка растет, вся в мать. Я бы его даже кормить не стала…может быть.

Через полчаса мы уже съели две пиццы, выпили всю “Колу” и почти досмотрели первую часть “Холодного сердца”. Нас с Асланом разделяла только мелкая, но я время от времени чувствовала на себе его взгляд. Нафиса периодически вскакивала и пела песни из фильма, Симба был на подтанцовках, а Аслан специально подсаживался ко мне и задевал мое плечо своим. Когда пошли финальные титры, он заметно оживился.

-О, конец. Хороший мультик, - воодушевленно говорит он и потягивается, как настоящий лев. Не знаю, на что он рассчитывает.

-А теперь будем смотреть вторую часть, - довольно хлопает в ладошки Нафиса.

-Как вторую? - удивляется Аслан, измученно глядя на меня. - Их две?

-Да, Аслан, их две. - усмехаюсь я. - Но если ты не хочешь смотреть, то можешь идти домой.

-Нет, - улыбается одним уголком рта. - Я хочу посмотреть.

-Ну ок, - пожимаю плечами и встаю с дивана. - Вы тогда пока включайте, а я уберу со стола и принесу мороженое.

Собираю коробки, тарелки, салфетки и стаканы и уношу все это на кухню. Посуду складываю в раковину и заливаю водой, а затем иду к холодильнику, нагибаюсь, чтобы достать из нижней морозилки ведерки с мороженкой.

-Отлично смотришься сзади, - застываю, услышав его голос за спиной. Ну ёперный театр, я чуть ли не раком стою, в его любимой позе. Сегодня ни день, а сплошной марафон моего унижения.

Выпрямляюсь и сделав глубокий вдох, оборачиваюсь. Аслан стоит, подпирая плечом дверной косяк. Взгляд плотоядный, на губах играет его фирменная улыбка, руки скрещены на груди. А дверь-то предусмотрительно закрыл чертяка.

-Не смотри на меня так, - сощурившись подхожу к нему с двумя ведерками шоколадного и клубничного.

-Как?

-Как будто видел меня голой, - поднимаю голову и цепляюсь за острый взор.

-Так я видел, - короткая ехидная усмешка перекрывает кислород.

-Ну тогда наслаждайся воспоминаниями, - облизав губы игриво предупреждаю. Разворачиваюсь, потому что понимаю, что забыла ложки, а он хватает меня за хвост и к своей груди прижимает.

-Скажи, а у тебя под этой пижамой что-нибудь есть? - низкий голос проникает с с болючим уколом под кожу и разгоняет по венам адреналин.

-Аслан, ты с ума сошел? - дрожу от его прикосновений и слов, но сохраняю самообладание. - У меня дома ребенок.

И в этот самый момент слышим за дверью лай Симбы и голос Нафисы:

-Кичик-апа! Вы тут?

Глава 35. Наваждение

Ирада

-Кичик-апа! - встав у двери, зовет Нафиса. - Вы тут?

-Черт! - Аслан отпускает меня и быстро отходит к окну. Ну потому что ничто на земле не проходит бесследно, как и целый год целибата.

-Да, крошка, - открываю дверь и сходу вручаю ей ее ведерко. - Держи свое любимое. Я сейчас принесу ложки.

-Я уже фильм поставила. Дядя Аслан, ты идешь?

-Да, Нафиса, конечно, - отвечает он обернувшись через плечо.

Бедняжка, даже не представляю, как он продержится месяц?

-Пойдем, зайка, - выпроваживаю племяшку из кухни. - Дядя Аслан немного плохо себя чувствует. Придет в себя и присоединится.

-Ладно, - кивает малая, а я беру ее за руку и веду в комнату.

Аслан действительно подходит к нам и ведет себя хорошо, будто ничего и не было. Время близится к восьми. Нафиса уже клюет носом и кладет голову на мои колени. Аслан предусмотрительно отсаживается в другой конец дивана и залипает в телефон. Вскоре я понимаю, что она уснула, поэтому ставлю мультик на паузу.

-Досматривать будешь? – шепотом спрашиваю Аслана.

-Ой нет, - морщится он.

-Тогда выключу, - нажимаю на пульт и экран гаснет. - Я ее переложу.

-Давай я, - Аслан встает, подходит ко мне и осторожно берет на руки Нафиску. Даже не пикнув, она продолжает спать.

-Пойдем в комнату, - машу ему ладошкой и иду в свою комнату.

Аслан укладывает мелкую на кровать и смотрит на нее с умилением.

-Наверное, классно иметь дочь, да? - внезапно замечает он.

-Дети - это вообще классно, - отвечаю, улыбнувшись. - Ты не мог бы выйти, мне надо переодеться.

-Конечно. Я в зале посижу.

Молча кивнув, смотрю ему вслед и как только за ним закрывается дверь, принимаюсь снимать с себя пижаму, в которой изжарилась несмотря на кондер. Надеваю черный топ и шорты - те самые, в которых Аслан меня уже видел. Помню, как они ему не понравились. Но мой дом - мои правила. Выйдя из комнаты захожу сначала в туалет, а потом в ванную. Включаю воду и ставлю ладони под прохладную струю, после чего хорошенько намыливаю и смываю. Боковым зрением замечаю, как дверь в комнату открывается и на пороге появляется Аслан. Ничего ему не говорю, но все понимаю и чувствую.

-Опять эти блядские шорты надела, - хрипло говорит он и останавливает потемневший взгляд на моем отражении.

-Ничего не блядские, - тянусь к полотенцу на крючке и быстро вытираю руки. - Не нравится - не смотри. А лучше иди домой, ты засиделся.

-А если я не хочу домой? - одной рукой прижимает спиной к себе, а горячую Утвердительно моргает и ладонь кладет на обнаженный живот, срывая с моих губ слабый стон.

-Аслан, по-хорошему прошу, - молю тихо, когда этот невыносимый мужчина сначала обжигает дыханием шею, а затем убийственно-нежно касается кожи губами. Впиваюсь ногтями в его руку, пытаясь сопротивляться, но тщетно.

-Я по-хорошему не понимаю, - шепчет, поглаживая живот и касаясь пальцами резинки шорт.

-Вижу, - смотрю в зеркало и не могу поверить, что все это - не игра воображения. В замкнутом пространстве все безумно остро и преступно интимно, особенно, когда он уже не сдерживая себя, впечатывает сильнее, запускает пальцы туда, где следовало бы повесит неоновую вывеску: “Не влезай. Убьет”. - Это у тебя ванная как целая однушка, а у меня тесно. Ооох…

-Я помню, как у тебя тесно, - дыхание дьявола срывается и за считанные секунды он приподнимает меня и под мой негромкий крик сажает на стиральную машину. Обеими руками Аслан отводит в стороны мои коленки и устраивается между ними. Схлестнувшись взглядами, молчим, дышим прерывисто и снова срываемся.

Боже, только не это, только не здесь. Ведь у меня в комнате ребенок спит. Но я поддаюсь его обаянию и иду на поводу своих желаний, хотя раньше говорила совсем другое. Прямо как в песне Кристины Агилеры “Джин из бутылки”: “Мое тело говорит: вперед, но сердце отвечает: нет”.

-Аслан, - прикусив и оттянув его нижнюю губу, я отстраняюсь, а он не отпускает. Ему определенно понравилось то, что я только что сделала и вместо того, чтобы выслушать меня он, как вампир, набрасывается на шею. -Аслан, никакого секса. Мы договорились.

-Может, пересмотрим договор? - умоляет он тихо. - Я уже не могу.

-Я все решила…Оооох…

Прилипаю спиной к холодному кафелю, а пальцами впиваюсь к края стиралки, когда он одной проникает ладонью уже не просто под шортики, а под нижнее белье, а другой их приспускает. То, что Аслан делает там пальцами - запретно, пошло, остро и слишком сладко.

-Аслан, пожалуйста…- жмурюсь не то от яркого света, не то от космических ощущений. Кусаю губы, тихо мычу от удовольствия и восторга. Я должна это остановить, но у меня нет сил сопротивляться.

-Что пожалуйста? - спрашивает севшим хриплым голосом, от которого у меня мурашки по коже. - Ты здесь меня дразнила своими фотками?

Молчу, но одной рукой за шею его обнимаю и в глаза черные смотрю.

-Отвечай, Ирада,- требовательно шепчет и еще сильнее давит на ту самую точку.

-Дааа. Боже, - дыхание рваное, в глазах темнеет. Кажется, потом я возненавижу себя за это, но сию секунду мне так хорошо, как не было очень и очень давно.

-Малыш, скажи правду, - в сердцах, но все также тихо восклицает он, хмуря брови. - Ты все еще моя? Только моя, да?

Несмотря на затуманенный рассудок я понимаю о чем он спрашивает. Ему важно знать, была ли я с кем-то после него. И в этот момент я могла бы обидеться и послать его к черту, но вместо этого, ловлю его взгляд и отвечаю:

-У меня никого, кроме тебя не было. Только ты.

-Твою мать, - ругается Аслан, но я считываю его восторг, обожание и любовь.

Внутри меня пожар, ураган, буря. Все стихийные бедствия обрушиваются разом, сметая все на своем пути. Тело напряжено до предела, я будто шагаю по канату и вот-вот сорвусь. Стук сердца отдается в ушах…я - не я, а совсем другая.

-Аслан, - шепотом выкрикиваю имя любимого и цепляюсь за его футболку, когда все-таки срываюсь с тонкой лески. - Аслааан.

Взрыв. Мой вулкан проснулся и взбудоражил весь сонный, спокойный организм сокрушительным оргазмом. И если я сошла с ума от его пальцев, что будет если..

Еле-еле нахожу в себе силы и отлипаю от него, вновь прижавшись спиной к стене. Тянусь рукой за большим полотенцем, снимаю его с крючка и прикрываю голые ноги и то, что выше. Сейчас хочется спрятаться от него и от стыда, потому что я перед ним слишком открыта, слишком уязвима. Он это понимает, отворачивается к раковине и включает воду.

-Вот теперь тебе точно пора, - заявляю, глядя в зеркало.

Аслан поднимает голову и смотрит исподлобья.

-Да, ты права. Я пойду.