Моя неприличная тайна

Глава 25. Зара

Моя охрана исчезает так же быстро, как и появилась. Но я успела заметить, как покраснели их лица, когда я высказывала им все, что накопилось. А у одного из них читалось также недовольство.

У нас не принято, чтобы женщина вела себя так вызывающе.

Уверена, что моя вспышка гнева дойдет до отца. И он точно не оставит это без внимания. Но сейчас мне плевать. Я чувствую себя просто превосходно. А зная, что рядом находится мой мужчина, который просто кипит от злости, мне кажется, что бояться и вовсе нечего.

Конечно, это всего лишь иллюзия. У меня достаточно оснований испытывать страх. Но адреналин в моей крови, что сейчас течет по венам, заставляет меня расслабиться и получать удовольствие от происходящего.

Так глупо.

— Чтобы я еще раз залез в долбанный шкаф… - голос Леши отвлекает меня от мыслей.

Поворачиваюсь к нему и с улыбкой наблюдаю за тем, как он снимает с плеча руку скелета, что стоял в шкафу.

— Твоя новая подружка? — смеюсь, подразнивая его.

— Ну если ты вдруг решишь меня кинуть, то другого выхода у меня не будет. Хотя мне не очень хочется, руки у нее совсем не нежные. Не то что у тебя. Да и симпатичной ее не назовешь.

Ржу во весь голос и тем самым заставляю Лешу делать то же самое. Это лучше, чем видеть, как он злится.

— Зато к ней я точно ревновать не буду.

— А ты ревнуешь?

Леша как-то незаметно быстро оказывается рядом и обнимает меня, притягивая к себе. На его губах играет хитрая улыбка, но такая довольная.

— У меня есть для этого повод? — строго спрашиваю, пытаясь изобразить недовольный взгляд.

— Ну я ведь такой красивый. Телочки так и вешаются на меня. Просто проходу не дают. Ты же знаешь мою репутацию. — продолжает издеваться, а я почему-то и правда начинаю злиться.

— Конечно, знаю. Ты, Соколовский, просто невозможный козюлина.

Его смех раздается на всю аудиторию. И это так неожиданно, что я даже немного вздрогнула.

— Любимая, мой тебе совет. Ты либо не ругайся, либо сначала научись это делать правильно. “Невозможный козюлина” — это что-то нереальное. Так не выражаются.

Дую губки, но улыбка все-таки вылезает наружу. И скрыть ее не получается.

— Я учту. И в следующий раз ты больше не будешь смеяться.

— Буду ждать с нетерпением.

Леша целует меня, и на несколько минут я перестаю думать о чем-либо. Просто кайфую оттого, что он рядом. Но у хорошего есть привычка быстро заканчиваться. Вот и сейчас мне предстоит сказать своему любимому мужчине, что пора расставаться. Через пару минут у меня начнется пара. А моя охрана все еще ждет за дверью. И если я не появлюсь в ближайшее время, они снова ворвутся в аудиторию.

— Мне пора. — шепчу, чуть отодвигаясь от него. — У меня пара.

— Не пущу. — упрямится Соколовский, снова притягивая меня к себе. — Забьем на пары и сбежим.

— Не могу. Охрана за дверью. И она ждет, когда я выйду отсюда.

— Я с ними разберусь.

— Леша, мы же уже говорили об этом. Нельзя, чтобы отец узнал о нас.

— Он все равно узнает. Я не собираюсь прятаться вечно по шкафам только лишь, чтобы побыть с тобой каких-то долбанных пять минут. Мне этого мало.

— Мне тоже. Но давай поговорим об этом чуть позже. Не сейчас.

— Когда?

— Завтра?

— Нет. Сегодня. Через две пары у меня будет “окно”, а ты постарайся сделать так, чтобы твоя охрана исчезла.

— Это не так легко сделать.

— Скажи, что тебе надо в библиотеку. А их туда не бери.

Спорить с этим упрямцем бесполезно. Да и времени почти не осталось. Хотя сейчас я с ним согласна. Нам нужно поговорить. И лучше это сделать как можно раньше, пока Леша не натворил делов.

— Хорошо. — быстро чмокаю его в губы. — До встречи.

Выбегаю из аудитории и резко закрываю за собой дверь. Моя охрана стояла в двух метрах от нее. И мне бы не хотелось, чтобы они увидели движение в аудитории. Надеюсь только, что Леша не сглупит и не выйдет следом.

Так-с, а теперь мне надо найти свою группу. Иначе я опоздаю на пару.

Договориться с сокурсницей оказалось намного проще, чем я думала. А все потому, что Инна решила мне помочь. Я не знаю, как она догадалась, что мне нужна помощь, но стоило мне после пары выйти из аудитории, как она оказалась рядом.

Словно возникла из ниоткуда.

Но я была рада ее видеть. Особенно когда она передала мне записку от Соколовского.

Пошлую записочку.

Но даже это не испортило впечатление. Я ведь романтик по натуре. А то, что он не позвонил мне, а написал — это так романтично. Не правда ли?

Хотя, после прочтения, мои щеки просто пылали от стыда. А то, что Инна стала свидетелем моего смущения, еще больше повергло меня в краску.

Спасибо ей, что она сделала вид, что ничего не заметила.

Но не об этом сейчас. Инна каким-то способом выведала у меня все, что я могла ей рассказать. О моей семье тут, кажется, знают все. И лишь поэтому я до сих пор не нашла себе друзей. Да и спасибо Саиду, он уж точно постарался, чтобы ко мне вообще никто не приближался.

Хорошо, что сейчас его нет.

Хотя, думаю, что Инну бы он точно не напугал. Она сама не из простой семьи. Это было сказано, скорее всего, чтобы меня подбодрить, но я заметила, что после сказанного, она постаралась тут же перевести разговор на меня.

Говорить об этом ей совсем не хотелось. А я и не настаивала.

Прекрасно понимаю, что в каждой семье свои тайны. И каждый переживает их по-своему.

В общем, одну проблему я решила. И теперь оставалось лишь самое важное.

Это поскорее увидеть своего идиота и как следует надавать ему подзатыльников. Чтобы в следующий раз не смел мне слать такие постыдные послания. Тем более, я подозреваю, что их успели прочесть до того, как записка попала в мои руки.

И я сейчас даже не намекаю на Инну. Я почти уверена, что это сделал ее дружок.

Акульский.

Хотя я даже не удивлюсь, если вдруг узнаю, что мой Сокол писал свои мемуары вместе со своим другом на пару. Они ведь как “неразлучники”. Хорошо хоть на наши свидания он не таскает Пашку за собой.

Но если честно, я очень рада, что у него есть такой друг. По крайней мере, я точно знаю, что когда я уеду, у него будет человек, который окажет моему любимому поддержку.

Поблагодарив Инну за помощь, я убежала на следующую пару. И все время, пока шла лекция, мечтала лишь о том, чтобы она поскорее закончилась. Мне не терпелось увидеться с Лешкой, который будет ждать меня в библиотеке.

Сказав охране, что мне нужно позаниматься, я отправила их в столовую. Конечно, меня не отпустили в библиотеку одну. И один из людей отца пошел со мной. Но спасибо нашей строгой библиотекарше. Она не впустила его внутрь. И спорить с ней бесполезно. Поэтому мужчине пришлось остаться за дверью, а я спокойно отправилась на тайное свидание со своим любимым.

Соколовский уже ждал меня. И как только я вошла, он утянул меня в самый конец комнаты. За стеллажи, заставленные книгами. Где нас никто не мог увидеть. И стоило нам скрыться с глаз студентов, как мои губы оказались во власти его губ.

И как это всегда бывает, все остальное потеряло значение для меня.

С тихим стоном прижимаюсь к нему, обнимая за шею. Я обожаю с ним целоваться. Лучше него просто никто не может быть. Он профессионал в этом деле. И я так рада, что именно с ним я познала все тонкости этого искусства.

— Тише. — смеется Лешка, чуть отстраняясь от меня. — Ты же не хочешь, чтобы нас выгнали отсюда.

— Тогда прекрати меня целовать. — возмущаюсь, не скрывая легкой улыбки.

— Это не так просто сделать. Я просто не могу держать себя в руках, когда ты рядом.

— Льстец.

— Это чистая правда, детка.

— Прекрати. — убираю его руки со своей талии. — Нам нужно серьезно поговорить. А это может подождать.

— Ты невероятная зануда, Зара. Но именно за это я тебя и люблю.

Снова улыбаюсь, понимая, что только этому охламону удается так красиво хамить. И вызывать у меня чувство невероятной нежности.

— Разговор, Соколовский. Именно за этим мы сейчас тут.

— А я думал, что тебе просто не терпелось меня увидеть.

— Это тоже, но это подождет.

— Говорю же, ты — зануда. — Обиженно дует губы, усаживаясь на пол. — Хорошо, убедила, давай поговорим.

Фыркаю и усаживаюсь рядом, укладывая голову ему на плечо. И за это получаю легкий поцелуй в макушку.

— Только давай договоримся сразу. Ты сначала выслушаешь меня, не перебивая. И прежде чем дать свой ответ, сначала все обдумаешь.

— Хорошо.

— Леша, я тебя знаю. И поэтому знаю, какие глупости ты можешь натворить, если тебе не понравятся мои слова.

Поднимаю голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Соколовский посмотрел на меня с таким удивлением, и таким возмущением, словно я наговариваю на него.

— Я буду паинькой. — хитро улыбается. — По крайней мере, пока ты наконец-то не скажешь все, что творится в твоей красивой головке.

Вздыхаю, понимая, что большего от него не добьешься. Этот упрямец все равно сделает по-своему. И мне только остается надеяться, что у меня хватит сил его удержать, когда он вздумает пойти и устроить разборки с моим отцом. А зная его, это просто неизбежно.

Я словно между молотом и наковальней.

И это начинает жутко бесить.

Когда же я перестану быть такой трусихой?

— Ладно. — снова вздыхаю, на секунду прикрыв глаза. — Леша… Ты должен знать, что я тебя очень люблю. И если бы могла, то без сомнения сделала все, чтобы быть с тобой. Но… Моя семья этого никогда не допустит. Если папа узнает о том, что я сделала, то… Меня просто отправят в ссылку. Туда, где ты никогда не сможешь меня найти. Да и я навряд ли смогу оттуда выбраться. Я буду позором семьи, а это значит, что отец захочет раз и навсегда избавиться от этого. И боюсь, что не только я могу пострадать. Тебя это тоже коснется. — снова смотрю на него, но Соколовский на меня не смотрит. Он сверлит взглядом какую-то книгу, и губы его сильно сжаты, словно он берется с желанием сказануть какую-нибудь грубость. — Нам нельзя быть вместе. Это очень опасно. И потом… Совсем скоро мне придется выйти замуж за другого. Это неизбежно. Как бы я ни мечтала об обратном. — Его рука дергается, и я вижу, как он сжимает кулак. — Леш, пожалуйста, дослушай до конца. Я люблю тебя и всегда буду любить, но тебе придется меня отпустить. Это будет лучшим решением. И ты не пострадаешь.

Он все-таки меня не слушает. Вырывает руку и подскакивает с места. Его глаза светятся от бешенства. А руки сжимают кулаки, что невольно заставляют поежиться.

Таким злым я его никогда не видела.

— Леш..

— Заткнись!

От его голоса, полного злости, я вздрагиваю.

— Не смей больше ничего говорить, Зара. Все, что ты сказала, не имеет никакого значения, если ты не будешь со мной. И мне плевать на ваши законы и всю эту чепуху. ТЫ — МОЯ! И этого никто не отнимет у меня. Ни ты, ни твой придурок-папаша. И запомни, я не боюсь его. И совсем скоро это тебе докажу.

Высказав все, Леша просто развернулся и ушел, оставив меня сидеть на полу с открытым ртом.

На какой-то момент мне вдруг стало страшно.

Сейчас он мне так сильно напомнил моего отца…

Хоть, я и знаю, что это не так, но почему тогда меня так сильно трясет?