Моя Оборона! Лихие 90-е. Том 3

Глава 17

— Кто из нас тебе дорогу перешел? — Сказал я. — Или ты решил всех разом просто завалить, и дело с концом?

— Ты мне нужен, Летов, — проговорил Седой холодно. — И этот, как его, который Сливу укокошил.

— Ефим Иванцев, — напомнил Косой.

— Да, вот он.

Фима переменился в лице. Черты его ожесточились, взгляд стал тяжелей некуда. Он выглядел словно солдат, который должен сейчас подняться в штыковую.

— Остальных отпустишь? — Спросил я.

— Нахрена? — Пожал Седой плечами. — Раз уж вы все тут, то грех будет не прокатиться загород всем вместе.

— Мы бы и сами не ушли, — шепнул мне Женя, стоявший немного позади, — не оставили бы вас с Фимой.

Я судорожно соображал, что мне сейчас делать. Откроем огонь прямо тут — погибнем все. Конечно, есть шанс, что я убью Косого или Седого, но какой с этого прок, если Женя с Фимой и Степанычем полягут? Нужно было не рыпаться и думать, как выходить из ситуации.

— Зачем тебе они? — Вышел я вперед, и братки встрепенулись, вскинув стволы.

— Тихо-тихо… Ни шагу ближе… — Протянул Косой угрожающе.

— Я подговорил Фиму поставить растяжку. Он всего лишь исполнитель. Я заказчик, — солгал я.

— Витя, не надо, — сказал Фима похолодевшим голосом.

— Пусти их. Я сам с тобой поеду. Больше тут тебе никто не нужен, — проигнорировал я Фимины слова.

— Врешь, — неприятно улыбнулся Седой. — Я знаю, в чем было дело. Знаю, что Сливу подорвал именно Иванцев. У него с одним из наших были терки из-за сестры. Да только вместо Сереги он порешал Сливу. Но теперь и до Серого добрался. Так что не выгораживай своих, герой.

Я нахмурил брови, глядя Седому прямо в глаза.

— Ты так не смотри, — хмыкнул он. — Глазами меня прожечь все равно не получится.

— Держите их на мушке, — проговорил Косой и спрятал Вальтер в карман плаща.

Потом он достал из другого милицейские наручники, пошел ко мне. Все, в том числе и я внимательно следили за тем, как Косой приближается. Я почувствовал, что ладонь зачесалась взять пистолет. В голове промелькнула короткая мысль о том, как я выхватываю оружие, а потом падаю мертвый под градом пуль. Все остальные мои товарищи убитыми валятся на землю следом.

Лучше уж помереть, чем вот так сдаться.

— Не вздумай, — сказал Косой, догадываясь, наверное, что я задумал сделать, — Не вздумай, Витя.

Он открыл дужки наручников. На миг застыл передо мной.

— Если что, — почти прошептал он, — мое предложение еще в силе. Согласишься — все уйдете живыми. Даю слово.

Я нахмурился, но промолчал.

— О чем ты там с ним болтаешь, Слава? — Спросил Седой.

— Предлагаю не буянить прямо тут, а сдаться. Дольше поживут.

— И че они?

Я заглянул в глаз Косому. Второй, искалеченный глаз, вел себя на удивление спокойно в этот раз. Зрачок дрожал, но не сильно, и казалось, что глаз почти нормальный.

В следующее мгновение я протянул ему руки. Косой посмотрел на мои оголившиеся из-под рукавов запястья, потом снова глянул в глаза. Медленно кивнул.

Доверять Косому на все сто процентов я не мог. Но если был хотя бы шанс спасти товарищей, я должен им воспользоваться. Я знал, что Косой даст мне убить Седого, даже создаст для этого все условия. Но также я знал, что, возможно, он попытается прикончить и меня. Вон как здорово получается: пленный освобождается, убивает авторитета, а новоиспеченный лидер тут же мстит за своего погибшего предшественника и отправляет мне пулю в лоб.

А черт… Ладно, так хоть есть шанс. Есть время подумать.

Косой защелкнул наручники на моих запястьях, а я во время этого смотрел на изумленные лица остальных.

Степаныч выглядел так, будто не верит своим глазам. Лицо Жени было напряженным, будто бы высеченным из камня. Только в глазах его читалось недоумение. Фима вообще выглядел изумленным, словно ребенок, узнавший только что, что Деда Мороза не существует на свете.

А я просто взял и подмигнул им. Все недоуменно переглянулись. Начавший что-то понимать Степаныч, достал из-за пазухи пистолет, бросил перед собой.

— Сдаюсь, — сказал он, заложив руки за голову.

Его примеру последовал и Женя, кинув на траву у своих ног беретту. Фима, у которого не было оружия, видя, как его друзей сковывают наручниками, впал в ступор и словно бы поддаваясь стадному инстинкту, протянул руки подошедшему братку.

— И вон того тоже берите, — кивнул на Сережу Седой.

— Что⁈ — Удивился он. — А я что сделал, Иван Павлович⁈ Я ж все, как договаривались…

— Заткни хайло, — прикрикнул на него один из братков. — Руки давай.

— За что? Что не так-то? — Продолжал причитать Сережа, пока бандит защелкивал наручники на его запястьях.

— Ну че, поехали, Косой, — сказал Седых, проигнорировав Сережены вопросы. — Путь у нас неблизкий, а времени мало.

Бандитский кортеж представлял из себя пять машин. Каждого из нас рассадили в отдельную, причем в салон. Это было странно. Нас не били, не засовывали в багажники, чтобы унизить, как это принято в бандитской среде.

Я предположил, что дело тут было, наверное, в том, что большинство из тех братков, что составляли группу, подчинялись именно Косому. Это, по сути, были его люди, и то обстоятельство, что мы поехали по-человечески, в салонах, давало хоть и небольшой, но все же повод довериться Косому.

Наверняка он довезет нас до места, даст мне возможность прикончить Седого, но отпустит ли потом всю нашу компанию? Этого я не знал. И в этом вопросе, пока что не мог на него надеяться.

Что касается убийства Косого… Переживал ли я по этому поводу? Испытывал ли какие-то угрызения совести относительно того, что придется убить человека. Нет. Обстоятельства сложились так, что от меня вновь, как и в первый день моего попадания в прошлое, зависит жизнь моих друзей и судьба Обороны. И если в прошлый раз достаточно было позвонить, то сейчас придется нажать на курок. К этому я был готов.

К слову, я оказался в машине с Косым и Седым. Авторитет, и его «подручный», были на передних сидениях. Вел машину Косой. Седой же, покуривая Кэмел, глядел в окно. Казалось мне, что он нервничал, потому что с момента отъезда тянул сигареты одну за одной. В кабине пропахло вонючим табаком, клубился дымок.

Я оказался на заднем сидении, между двух братков. Сидевшим справа был худощавый высокий и лысый мужик. Из разговоров бандитов я понял, что погоняло у него Лимон. Слева был другой, крепкий, высокий, занимавший чуть не половину сиденья мужлан.

Здоровенный скорее от природы, чем от тренировок мужик мог похвастаться крупным раздвоенным подбородком, горбатым носом и маленькими, под массивными надбровными дугами глазками. Грубое его лицо имело напряженное и даже нервное выражение. Маленькие глазки глядели на меня злобно. Голос его, какой-то нечеловечески низкий звучал внушительно.

Я заметил, что Косой смотрит на здоровенного с опасением, словно тигр на медведя, готового вот-вот, отобрать его добычу.

Приехали мы на старый корпус заброшенной свинофермы, расположившийся километрах в двадцати от Армавира. Ограды тут уже не было. Сетку-рабицу, должно быть, давно украли, и голые деревянные столбы окружали территорию фермы.

Длинные, пустые корпуса ее стоявшие друг за другом приземистыми зданьями, походили на трупы огромных окаменевших гусениц.

Когда-то тут, в сажках, сидели сотни свиней, за которыми ухаживал какой-то местный колхоз. С развалом страны у колхоза, видимо, начались серьезные проблемы, и ферма стала никому не нужна. Не нужна настолько, что бандиты решили избрать ее местом нашей казни.

За фермой, подъезд с которой подходил с трассы Армавир-Отрадная, протянулись сельскохозяйственные поля. Часть из них оказалась привычно пустой. Другая была все же подготовлена для засева культурами.

— Кого первым? — Спросил Косой, когда машины выстроились в ряд, на заросшем бурьяном, полном битого кирпича дворе фермы.

— Летова, конечно, — сказал Седой. — Потом Иванцова. Ну а дальше уже пофигу, кто попадется.

— Сами будите?

— Да, Слава. Сам, — покивал Седой. — Пусть эти суки от меня пулю получат.

Косой кратко кивнул. Когда мы вышли из машины, авторитет спросил у здоровяка:

— Лёва, дай свой ствол, а то я пушку не взял.

Здоровяк, который оказался Лёвой, молча кивнул и достал из кармана куртки наган, кустарно снабжённый длинным глушителем. Протянул авторитету.

— Топай, — сказал мне Косой, потом глянул на Седого. — Давайте я с вами схожу. Мало ли что он выкинет.

— И правда, — согласился тот, — Лёва, — ты тоже пошли с нами.

Здоровяк снова молча кивнул, и по едва уловимому блеску в глазах Косого я понял, что присутствие этого бандоса в его планы явно не входило. Конечно же, он никак не возразил авторитету, молча приняв его приказ.

— Сначала отведем на пустырь их главного, — проговорил хрипловато Седой. — Потом уже вернемся за остальными.

— Думаю, лучше взять всех разом, — сказал Косой, видимо, пытаясь как-то исправить невыгодную ситуацию со здоровяком. — Иначе провозимся с ними больно долго. А время поджимает, сами знаете.

Седой кивнул и скомандовал остальным браткам, кто вышел из машин, вывести Фиму, Женю и Степаныча с Сережей.

Нас повели вдоль корпуса свинофермы, подальше от машин. Потом завели за угол, в промежуток между приземистыми зданиями. Тут был пустырь. Нас погнали дальше, к неширокой, но глубокой, заросшей травой канаве, по которой когда-то отводили местные сточные воды.

— Давай их туда, — сказал Седой. Потом присыпем чем-нибудь.

Ко рву я шел первым. За мной Косой, потом здоровяк Лёва, Седой и все остальные. Внезапно я услышал, как Косой крикнул у меня за спиной.

— Ану стой, сука!

Обернуться я не успел, потому что могучий удар по стопе сбил меня с ног. Я тут же грохнулся на мягкий травянистый ковер, и почувствовал, как Седой схватил меня за одежду, навис, оказавшись почти вплотную. Я поднял голову, посмотрел на бандита.

— Тихо. Мало времени, — сказал он, украдкой засовывая мне в карман свой Вальтер. — Твои наручники. Цепь подпилина, легкое усилие, и она лопнет.

Он поднялся и крикнул браткам, кто уже хотел подбежать на помощь:

— Тихо! Все нормально уже! Я сам! — Потом опустил взгляд на меня. — Вставай, Летов. Думал, я дам тебе свинтить?

— Чего там? — Окликнул Косого Седой.

— Летов попытался деру дать. Прыгнуть в канаву, — сказал Косой.

— Вот сучек, — посетовал Седой.

— Вставай, говорю! — Косой больно ударил меня ногой по голени. — Кому, сказано⁈

Потом опустился и дернул за плечо, заставляя встать. При этом шепнул:

— Удачи.

— Ну, давай быстрее со всем этим закончим, — немного капризно проговорил Седой.

Нас вели не меньше четырех бойцов, не считая Косого с Седым. Как минимум один из них — здоровяк, был явно человеком Седого. Кто еще был за него, я не знал.

Всех поставили на колени, у рва. Я глянул на Женю, что оказался справа. Тот кривился от боли в ноге, смотрел перед собой. Ефим, казался спокойным тихим и сосредоточенным. Вся незрелость будто бы выветривалась из него, когда опасность оказывалась близко. Степанычыча поставили слева, он глянул на меня с надеждой во взгляде. Серый просто трясся, стоя на коленях. Он скулил и пускал слезы и слюни.

— Так что. С Летова начнем? — Спросил Косой своим низковатым голосом.

— С Летова, — подтвердил Седой. — Правда, сначала, надо нам с тобой кое-что прояснить.

Я услышал звук передергиваемого затвора. Правда, раздался он не у меня над ухом, как можно было ожидать, а где-то гораздо выше. Вокруг повисла жутковатая тишина. Я буквально собственной спиной почувствовал напряжение, от которого загустел воздух вокруг. С трудом я обернулся, поднял глаза.

Седой стоял, протянув руку с наганом. Он целился в Косого.

— Ты думал, что самый умный, да Слава? — Спросил он у Косого, застывшего без движения, словно каменная глыба. — А я знаю, что ты задумал, сволочь.