Моя Одиссея

Минта и хухрики (начало)

Перси был прав, разумеется: отчет о проверке юного Доббина был столь восторженным, что проверяемой организации хотелось немедленно дать орден Мерлина за безупречную работу. То есть, точно такой же отчет, как все предыдущие, и это наводило тоску.

На Западном фронте без перемен…

Таких отчетов у меня накопилась коллекция, и я могла ими вместо обоев оклеить стены. Ибо материал всё продолжал и продолжал поступать.

Что им нужно от меня?! Как их заставить поверить, что мифические сокровища профессора Снейпа существуют только в их воображении?!

Чжоу Чанг, то бишь Мортон, даже жаловалась по этому поводу Гарри Поттеру, и он сюда приезжал. Чжоу настояла, чтобы с ним были Рон Уизли и Гермиона Грейнджер, и они втроем обшарили каждый дюйм ветхого дома и несчастной моей клиники, вынесли вердикт, что ничего тут нет, и… им не поверили.

Вернее, предположили, что клад мог быть зачарован лично против того, чтобы его нашел Гарри Поттер, которого покойный профессор, как известно, с первого взгляда обожал, и его свидетельство еще не значит, что клад не здесь… а если он таки не здесь, то где-то еще. В другом месте.

Чжоу и Гарри очень расстроились и продолжали борьбу, доказывая свою правоту, до сих пор. Но кому и что они собрались доказывать - фанатикам-кладоискателям? Да они зациклились на своем и уже ничему не верят. Они будут искать этот клад до скончания века, даже после смерти явятся сюда привидениями и будут выть. Вы бы еще взялись доказывать горе-изобретателям, что нельзя создать вечный двигатель…

Я желала Гарри и Чжоу удачи. Но честно признаюсь: меня не было, когда Чжоу проводила Гарри по клинике и по дому, не было намеренно, и я вообще стараюсь свести общение с Золотой Троицей к минимуму. Я не Чжоу, я не могу их любить. Я признаю, что они великие герои, и преклоняюсь перед их подвигами, и я готова помогать им всемерно, как и раньше… Но они остаются людьми, которые стояли и праздно глазели, как истекает кровью профессор Снейп, пока он в конце концов не умер.

Я не забуду им этого. Что ж, все знают, что Гарри Поттер смертельно ненавидел профессора Снейпа, а профессор Снейп ненавидел Гарри Поттера, что и было доказано делом.

Я могу думать, что они могли спасти его…

Но поэтому больше всех я виню себя: ведь если бы я вовремя раскрыла, на чьей стороне профессор Снейп, тогда бы они спасли его обязательно… Может быть. Если бы я или Чжоу признались…

Меня часто мучает это.

Но теперь что-либо менять поздно. Я могу убиваться и сожалеть всю оставшуюся жизнь, но Снейпа этим не воскресишь.

… Вскоре выяснилось, что мне есть о чем подумать, кроме искомых тягостных мыслей.

Через два дня нагрянула очередная проверка, а в понедельник - следующая…

Хорошо то, что мой персонал не унывает. Ведь сначала мне показалось, что приуныла даже миссис Бейтс, кончилось и ее бесконечное терпение, но сейчас она снова повеселела. Она держится энергично и заражает оптимизмом всех остальных.

Миссис Бейтс поглядывает на меня за эту неделю так лукаво, что я готова пригрозить ей легилименцией, чтобы она объяснилась. Что всё это значит?

И мне мерещится, что и мистер Мортон повеселел… Неужели они опять пытаются действовать через магловские власти и сына Мортона, как делали в прошлом году, чтобы выгнать визитеров с моей работы? Так им ответят как раньше: что по магловской части у Министерства магии ни полномочий, ни претензий нет, они проверяют свое магическое. На что имеют полное и исключительное право, которое никаких маглов не касается.

Мне вообще за последнюю неделю много чего мерещится - даже то, что за мной следят. Какой-то модный красный автомобиль, то я его вижу у клиники, то по дороге домой… Никак не могу разглядеть, что там за рулем…

Не понимаю…

Ну вот!

Стоило вспомнить и подойти к окну, так он тут как тут. Стоит прямо у дверей «Телемаха»! Кажись, пустой…

И тут миссис Бейтс, лучезарно улыбаясь, входит и объявляет, что меня сейчас ждет одна дама, которой я буду очень рада.

Я выражаю в последнем большое сомнение - и входит Минта.

Есть чудеса, в которые можно только верить. Их нельзя объяснить.

Я не звонила и не писала Минте достаточно давно, и Минта никогда не приезжала сюда раньше, но я так хотела ее видеть!

Как она могла догадаться? Дружеская интуиция?

- Уныло выглядишь, - вместо привета заявляет Минта. Миссис Бейтс, улыбаясь, уходит.

- Как ты здесь оказалась?

- А я еще вчера приехала, - говорит моя лучшая подруга. - Молчальница ты, конечно, как партизан на допросе… Не пишешь и не пишешь, и не звонишь, мы в Глоссопе уже на ушах стоим, что там с тобой творится? К счастью, у меня хватило ума позвонить в вашу администрацию, и там поднял трубку такой симпатичный парень по фамилии Мортон… Ну, он мне и наговорил. Я тут же примчалась. Причем твой парень строго настаивал на всякой суперсекретности - как же вы, маги, достали меня своей вечной секретностью! Можно подумать, вы всё ещё воюете…

Я сидела онемев. Секретность! Кто бы говорил о секретности! Эти милейшие маглы всю неделю вели тайные переговоры с Минтой у меня за спиной и даже замаскировали ее приезд, и они еще будут жаловаться на секретность.

- Веселые дела тут у вас делаются, - продолжила Минта. - Когда я через приемную проходила, там вроде сидела очередная морда из ваших. Противная донельзя. Чистый хухрик. Пен, какого черта ты всё это скрывала? Ты надеешься одна с ними справиться?

- А вот в это я очень прошу тебя не вмешиваться, - твердо сказала я.

- Ну конечно. Я сюда двенадцать миль ехала именно затем, чтобы не вмешиваться.

- Я могу отправить тебя обратно по каминной сети за пять минут.

- И лишиться лицензии на всю жизнь. Дурой-то ты меня не считай, пожалуйста.

Я вздохнула:

- Минта, ты магла, ты сама это знаешь. Не лезь в это дело, если ты правда не хочешь лишить меня лицензии, и не беспокойся!

- Я влезла в это дело двадцать лет назад, когда стала выяснять, почему с тобой постоянно происходят фокусы, - хмуро сказала Минта. - Я и так в нем увязла по уши. А вообще спасибо за теплый прием, дорогая, и за гостеприимство! Домой к себе вечерком пригласишь или заставишь ночевать в гостинице?

Я протерла уши, чтобы убедиться, что Минта действительно намерена поселиться в милейшей развалине профессора Снейпа, и грустно уточнила:

- А где ты ночевала вчера?

- В хостеле, но я думала, что лучшая подруга найдет для меня убежище…

- Да хоть сейчас. Тут в клинике наверху есть пустая квартира. Располагайся.

- Я как-то думала, что ты пригласишь меня к себе?

- И не надейся. Паучий тупик - неподходящее место.

- А для тебя, значит, подходящее?

Разговор зашел в тупик.

Мы смотрели друг на друга злобно и молчали, и длилось это до тех пор, пока в дверь не постучала «очередная морда» и не потребовала вежливо, чтобы я для нее освободилась.

Минта встала с выражением «Сейчас ты увидишь, насколько бесполезна помощь маглов» и воинственно заявила:

- Рада познакомиться! Я мисс Принстон, специальный корреспондент «Глоссоп Таймс», и я пишу статью об этой замечательной клинике. Я хочу знать о ней всё! Вы ведь не возражаете, если я буду присутствовать при вашем разговоре и потом возьму у вас интервью?

- Возражаю, - сказала рожа.

- Это неважно, - поведала ей Минта, - я имею право присутствовать и получить комментарий. Можете начинать, я остаюсь!

Рожа кисло обратилась ко мне:

- Мисс Кристалл, поговорите с покупательницей…

- Я не покупательница, - нежно поправила Минта. - Я журналист, и я расследую сейчас, кто и почему мешает работать лучшей ветклинике города. Вы можете дать мне комментарий для прессы, или мне сразу обратиться к вашему начальству?

- Вы волшебница? - спросил хухрик.

Минта расцвела:

- Как вы точно спросили! Конечно, я волшебница. Мой шеф мне так и говорит всегда: «Минта, ты добыла такой материал, да ты просто волшебница!» Мы все здесь волшебницы, так что продолжим… Кстати, вы не возражаете? - и она помахала перед хухриком миниатюрным диктофоном.

- Что это? - мрачно спросил хухрик.

- Панасоник. Тут же написано, - объяснила добрая Минта. - Моя любимая игрушка, я без него даже в туалет не хожу.

- Раз так, то можно, - одобрил хухрик.

Несчастный, наверное, подумал, что это нечто медицинское и жизнеобеспечивающее, и перепугался, что Минта без него грохнется в обморок - раз она без помощи этого устройства не в состоянии даже (хм) пойти в туалет… Учите магловедение, люди, ради вашей же пользы!

- Тогда представьтесь! - обрадовалась Минта.

Хухрик громко представился, а затем сделал шаг назад и стал требовать убрать Минту, потому что она магла.

- Я журналист, и я требую, чтобы вы мне показали, где записано, что ваш визит нельзя освещать в прессе! - наступала Минта.

- Вы магла, вы вообще не должны знать, кто я такой! Я должен стереть вам память!

- Вы мне еще угрожать будете? - восхитилась Минта.

- Уходите, или я выставлю вас сам!

Он поднял палочку.

Минта просияла:

- Вы будете меня заколдовывать, выставлять? С палочкой на беззащитную маглу? При свидетелях? Да на этом ваша карьера закончена, болван, я вам из этого нападения такую жизнь устрою! Я до суда дойду - до моего и до вашего! Хоть до Визенгамота! Я нашему министру пожалуюсь, как вы обращаетесь с журналистами! Моя газета потребует, чтобы он спросил об этом вашего министра, - как вам это понравится?

- Магла поганая! - от всей души сказал хухрик. Ему это явно не понравилось.

Минта обрадовалась:

- Говорите, говорите еще! Учтите, что тут всё записано.

Хухрик поднял палочку и наставил на диктофон.

- И колдуйте в моем присутствии, колдуйте пожалуйста, не стесняйтесь! - пригласила Минта.

Хухрик снова выругался.

- Я вынужден применить меру против вас, поскольку я предупреждал вас неоднократно, но раз вы не желаете подчиняться по-хорошему…

- А с каких пор я должна подчиняться Министерству магии? - изумилась Минта. - А вам вроде как неподконтрольна.

- … то моя инструкция требует в этих случаях, чтобы я применил заклинание…

Он наставил палочку на Минту, но больше ничего не успел, поскольку Минта сделала красивый пасс рукой, и палочка вылетела из пальцев агрессора, а сам он сел на пол.

- Моя инструкция самообороны журналиста при исполнении служебных обязанностей, - сказала Минта, - требует в подобных случаях применять заклинание «Айкидо». Вы на меня напали при свидетелях, приятель, вы конченый человек.

Хухрик разгневался окончательно.

- Я закрою вашу шарашку сегодня же! - заорал он. - Тут масса нарушений, на каждом шагу! Все стены пропитаны Феликс Фелицисом - и сюда ходят маглы! Это прямое нарушение Статута, это колдовство! За одно такое сажать надо… У вас, мисс Кристалл, при себе волшебная палочка! В магловском районе! И вы не стесняетесь ее использовать, и камин, и зелья - магические зелья продаются маглам! Открыто! В одном здании работают маглы и волшебники, сидят в одной очереди, волшебные животные у маглов на виду - это же настоящая оргия! Как вас до сих пор терпели, я не понимаю…

- А я не понимаю, в чем претензия, - сказала Минта. - Стены пропитаны - если они пропитаны, конечно, а не только ваши фантазии, - стены пропитаны чем-то, так это проблема стен, а не маглов. Не маглов же пропитывают?

- А вы помолчите о том, о чем не имеете понятия! - рявкнул хухрик. - Вы мне будете тут рассуждать о магии! О свойствах Зелья удачи! Магла невежественная! Стены заколдованы, и они влияют на всех, кто тут бывает, это же очевидно.

- А мне не очевидно, - кротко призналась Минта. - Вы тоже специалист по свойствам волшебных зелий? Можно посмотреть ваш диплом зельевара?

Хухрик стал очень сильно красным.

- А не закрывают эту превосходную клинику потому, что она никому не приносит вреда, зато всем приносит пользу, - заметила Минта. - Видимо, это кому-то сильно мешает.

- Пользу! Да что вы, магла, можете знать о том, что здесь творится! - взревел хухрик. - Тут живых людей недавно превращали в мешки с картошкой и седла для лошадей, а вы говорите о пользе! Детей превращали, заметьте, и беременных женщин! Трансфигурация человека в неодушевленный предмет - это уголовная статья. И в таком виде они проводили по нескольку суток!

- И чем всё это им грозило? - заинтересовалась Минта. - Кого-то забыли превратить обратно?

- Пока у Министерства таких сведений нет, но мы не владеем статистикой. Они ее специально не вели! Возможно, там были жертвы, о которых мы никогда не узнаем…

- Пока что за десять лет после окончания войны никто не предъявил к нам претензий о пропавших родственниках, - вставила я. - А статистику мы вели, мисс Фарли вам всё предоставила в День победы.

- А, мисс Фарли! Ваша одиозная партнерша! Я понимаю, почему она еще до войны сбежала в Америку, здесь ей от обвинений в массовом применении Империуса не отвертеться. Да на нее остался целый том записей о Непростительных заклятиях!

- Который только и спас жертв ее Империуса от Азкабана, - заметила я. - Пособники режима Волдеморта, служащие карательных органов - их только то и спасло, что доказательство Джеммы, что они работали на нее, то есть на Светлую сторону.

- Я очень сомневаюсь, что мисс Фарли работала на Светлую сторону, а если формально и так, то работала весьма своеобразно! - вспылил хухрик. - Она работала на свою выгоду, вот это точно. Она перевозила людей - да, но за деньги! Они вам платили! И вы будете трясти своими подвигами, совершенными отнюдь не бескорыстно, и смеете ими похваляться? Вы хорошо обогатились на этом - на святом! На чужой беде! На несчастных людях, которые не имели выбора и должны были умереть или заплатить… Да как вы вообще смели гордиться этим!

- Вообще-то на то, чтобы их перевозить и организовать всё это, нам и правда нужны были деньги, - сказала я. - Чтобы варить им зелья, подкупать таможню, содержать информаторов, вытаскивать их из Азкабана… Давать им убежище за границей… А вы думали, это бесплатно?

- Не защищайте Фарли, вы ничего о ней не знаете! - крикнул хухрик. - Вы хотели знать, были ли жертвы ее гениальной организации? Я вам расскажу! У мисс Фарли, святая вы простота, в Англии была не только ветклиника, но и другие бизнес-проекты, которые она тоже использовала для контрабанды несчастных маглорожденных. Например, контора по производству дров для камина! Да-да, она превращала живых людей в дрова! Для камина! И если бы их вовремя не расколдовали, если бы их по ошибке отправили не туда, им грозила бы мучительная смерть в огне! Подумайте об этом, какой опасности она их подвергала.

Я тяжело вздохнула. Да уж, Джемма никогда не раскрывала мне лишней информации, даже о своем «Хогвартс-экспрессе». Как много у него было станций, о которых я ничего не знала…

- Огонь не способен причинить волшебникам никакого вреда. Мадам Венделина Странная горела на костре сорок семь раз, причем исключительно ради собственного удовольствия, - сказала я. - Это третий класс средней школы, сэр, и мне очень стыдно, что приходится напоминать вам сведения из школьной программы.

Хухрик не выдержал.

- Всё равно это вас не спасет, и мы найдем способ вас закрыть! Маглолюбцы поганые! - сообщил он и нырнул в камин, к истинному удовольствию Минты.

- Давайте, закрывайте! Вы даже с маглой-то справиться не можете, придурки, вы без своей палочки одни ничтожества! - бросила Минта ему вслед.

Камин плюнул в нее зеленым пламенем и потух.

Я выдохнула; подошла к столу, выпила полный стакан воды. Выключила диктофон. Села.

- Спасибо, Минта, ты мне очень помогла, - заключила я.

Минта небрежно кивнула.

- Спорим, что больше к тебе никаких инспекций не будет. Он раскрыл свое лицо, и это хорошо. Слишком долго эта чушь тянулась и мотала тебе нервы. Давно пора было кончать с этой комедией.

Самое удивительное, что Минта оказалась совершенно права.

Я возразила:

- Конечно, ко мне больше инспекций не будет. Меня просто закроют, и все дела.

- Да разве? Этот хухрик вроде бы сказал, что у вас все стены пропитаны Зельем удачи. Оно же до сих пор вас вывозило из всех трудностей, нет? Пен, я не специалист в магии, но я думаю, что контору, насквозь пропитанную Удачей, не так-то легко закрыть.

Я растерялась. Минта умеет поставить вопрос так, что ей трудно ответить.