Моя сторона горы

Осень приносит одиночество

Сентябрь оставил в горах след. Сначала он опалил траву. Семена растений собрали мыши и развеял ветер.

Затем он прислал белок и бурундуков, которые бегали по голому лесу, собирали и запасали орехи.

Потом осень подморозила листья осины, и они стали желтыми.

Затем птицы собрались в стаи, горы наполнили звуки песен, чириканье и хлопанье крыльев. Птицы готовились к отлету в теплые края. А мне, Сэму Грибли, было очень хорошо, очень.

Я оттащил плот к ручью и собрал клубней аронника, рогоза, корней камыша и похожих на орехи клубней осоки.

А потом появилось много сверчков. Внушающая Страх прыгала по лугу, хватала их длинными когтями и съедала. Я тоже попробовал сверчков, потому что слышал, они вкусные. Думаю, имелся в виду другой вид сверчков. На мой взгляд, полевые сверчки — прекрасное блюдо, если умираешь с голоду. Я не голодал, поэтому предпочитал их слушать. Я оставил сверчков в покое и вернулся в лес.

Я накоптил рыбы и кролика, накопал карман дикого лука и поблагодарил Сентябрь за урожай.

Это зрелище пробудило во мне первые страхи. Я сделал эту запись на маленьком кусочке березовой коры, забрался на кровать и задрожал.

Я думал о том, что впереди снег, холодные, длинные, однообразные месяцы. В горах гулял сильный холодный ветер. Я зажег свечу, вынул кроличьи и беличьи шкурки, которые хранил, и начал расчесывать и разминать их. У Барона появлялся новый костюм на зиму. Мне бы он тоже не помешал. Меховое белье, рукавицы, носки с мехом.

Внушающая Страх, сидевшая в ногах моей кровати, зевнула, распушила перья и зарылась головой в перья на спине. Она спала. Я работал несколько часов. Должен сказать, что я начал задумываться о том, не стоит ли мне уйти на зиму домой и вернуться весной. Все в лесу готовилось к суровой поре. Джесси Кун Джеймс стал толстым, как бочка. Он медленно спустился с дерева, жир перекатывался у него за плечами. Белки усиленно делали запасы и строили гнезда из листьев. Скунсы рыли норы и на рассвете затыкали их охапками листвы. Сквозняки им не помеха.

Пока я думал о скунсах и других животных, готовящихся к зиме, я понял, что мое дерево станет таким же холодным, как и воздух, если не найду способа обогреть его.

У меня заняло три дня соорудить очаг так, чтобы он не выкурил меня из дерева, как пчелу. Это было громадной проблемой. В первую очередь камин проседал, потому что глина была слишком тяжелой, чтобы выдерживать собственный вес, поэтому мне пришлось использовать сухую траву.

Я вырезал одно из оснований веток, чтобы выходил дым, и построил камин у него, Конечно, когда глина высохла, она отошла от дерева, и весь дым повалил на меня. Поэтому я попробовал закрыть дыру сосновой живицей. Все было хорошо до тех пор, пока дымоход не треснул и мне не пришлось сделать деревянную подпорку. Но подпорка горела, я понял, что и это не подойдет. Поэтому отправился в горы к старой ферме Грибли и начал искать железные шипы шли хоть какой-нибудь металл.

Я взял деревянную лопату, сделанную из доски, и начал копать там, где, должно быть, была задняя дверь или сарай.

Я нашел крюк, старые самодельные иглы, которые мне понадобятся, и, наконец, сокровище сокровищ — ось старой телеги. Но она была слишком большой. У меня не было ножовки, чтобы распилить ее на мелкие кусочки, и я не был настолько силен, чтобы нагреть ее и согнуть. К тому же, у меня не было ничего, кроме маленького самодельного деревянного молотка.

Я принес все свои трофеи домой и присел перед деревом, чтобы приготовить ужин и накормить Внушающую Страх. Вечер был очень холодным, даже морозным. Я посмотрел на теплые перья Внушающей Страх. У меня даже не было оленьей шкуры для одеяла. Я пользовался теми двумя, что служили в качестве двери и пары штанов. Жалко, что у меня не могут отрасти перья.

Я поднял Внушающую Страх на кулаке, и она ринулась сквозь деревья на луг. Она летела со странной для нее целеустремленностью.

— Она собирается улететь, — закричал я. — Я никогда не видел ее такой, как сейчас.

Я бросил рыбу коптиться и побежал на луг. Я свистел, свистел, свистел до сухости в горле и до тех пор, пока уже не мог издавать звуков.

Я побежал к большому валуну. Ее нигде не было видно. Я яростно размахивал приманкой. Облизав губы, вновь засвистел. Солнце становилось холодного цвета, когда опускалось за горы. Воздух теперь был прохладным, и Внушающая Страх улетела. Я был уверен, что она вдруг решила улететь в теплые края; сердце разрывалось в груди. Еды у меня было достаточно, и Внушающая Страх не нужна была мне, чтобы выжить; но я так любил ее. Она была для меня больше, чем птицей. Я знал, что хочу, чтобы она вернулась. Мне тогда будет с кем разговаривать и играть, с ней я и надеялся пережить зиму.

Я снова засвистел. Потом услышал крик в траве под березами.

В наступающих сумерках я увидел, как что-то движется. Думаю, что буквально подлетел к месту. Она была там. Она поймала себе птицу. Я прыгнул за ней в траву и схватил ее за привязь. Она не собиралась улетать, но хотел удостовериться, что она не сможет это сделать. Я схватил привязь так быстро, что ударился рукой о камень и ободрал костяшки пальцев.

Камень был плоским, узким и длинным; то, что надо для моего камина. Я взял Внушающую Страх в одну руку, а камень в другую. Я смеялся в лицо холодному, ускользающему за горизонт солнцу, потому что знал, что скоро согреюсь. Плоский камень был необходим для поддержания дымохода. Это завершающий этап работы над очагом.

Вот что я сделал. Расколов его на две части, подложил их с разных сторон дымохода, развел костер, закрыл дверь и стал слушать, как ветер приносит в горы первый мороз. Мне было тепло.

А потом я заметил нечто ужасное. Внушающая Страх сидела в изголовье кровати, голова под крыльями. Она падала. Она вынула голову из крыльев, ее глаза были стеклянными.

— Ей плохо, — сказал я.

Я взял и погладил ее. Наверное, мы оба умерли бы, если бы я не открыл дверь, чтобы впустить немного воздуха.

Холодный ночной воздух оживил ее.

— Воздух, — сказал я. — Огонь выжег весь кислород. Нужно проветривать комнату.

Мы долго сидели на холоде, потому что я более чем испугался того, каким мог быть наш конец.

Я потушил огонь, снял дверь и завернулся в нее. Мы с Внушающей Страх спали, когда хороший мороз щипал нас за лица.