Моя трепетная юность [СИ]

Глава 1. Юйи

Высота всегда пугала, но есть некая романтика в обедах на крыше. И вот, когда поиски нити смелости увенчались успехом, я пригласил туда Юю. Хотя девушка и спасла душу от падения в пучину стыда и беспокойства, осталось много недосказано. Да и Ярм хочет попросить прощения.

Этот момент вплавился в память, как молотом вбитый. Дул свежий ветер начала лета, а небеса манили синевой без дна. Чувство зрелой весны пропитало всё вокруг и наши души в придачу. Открывается дверь и на крышу ступает Юйи. Завораживающе милые и наивные глаза, трогательное личико. Школьная форма начинает трепетать, взлетает юбка, слегка открывая ноги выше колена. Скрыть чувств потрясения нам не удалось.

— Вы хотели что-то сказать? — робко взглянула и тут же отвела взор девушка.

— Спасибо большое, что не рассказала всем.

— Мне так и хотелось, но сестра разубедила. Вы же ничего плохого не замышляли?

Ярм зарделся и вымолвил:

— Конечно нет, мы просто так. Даже когда в ванной…

— Ах! Что и тогда смотрели?!

Теперь уж краска окатила всех.

— Нет, отворачивались. Я уже хотел с повинной идти к СКМовцам. Просто, в первый раз мы чуть-чуть увидели.

Юйи поглядела на меня и прыснула от смеха. Обстановка тут же разрядилась, а разговор полился весенним ручьём. Там мы просидели всю длинную перемену и в класс вернулись вместе.

Так как события последних дней закружились вокруг Юйи, то Сирения выпала из внимания. Однако это не означало, что деятельностью черноволосая красавица не занималась. На носу у класса тесты, а всех уже уносят летние мотивы. Девушка проявила ответственность и взялась за подготовку к аттестации.

— Попрошу всех остаться на небольшое объявление.

И снова разноцветный взор красивых глаз. Распущенные волосы цвета ночи, качнулись в такт поворота, и Сирения прошла к учительскому столу. Школьная форма очаровывает разум, облегая прекрасное творение небес. Обведя взглядом класс, она ненадолго задержалась на мне. Этого хватило, чтобы в ушах застучало.

— Итак. Репутация нашего класса зависит от успехов каждого. Никто не будет выделять из вас отличников и неуспевающих — общий балл группы всё покажет. А дальше параллель и целая школа. Вам надо ощутить общность предстоящего испытания и проявить старание. Очень надеюсь на понимание.

— Теперь давайте обсудим насущное, — продолжала она. — Я буду называть дисциплины, а вы поднимайте руки, если требуется подтянуть. После составления списка, мною будет выставлен состав групп, где каждый будет помогать однокласснику.

Сирения завораживает. Мелодичный голос, обстоятельный подход к ответственному заданию. Но вдруг обуял протест, расклеился совсем. Надо сбрасывать это девичье ярмо с шеи.

— А если, — начал я привстав. — Все дисциплины нужно подтянуть?

— У тебя всё именно так?

Девушка окунула меня в океан своего внимания.

— Ну, да.

— Значит, будешь заниматься со мной, если не против.

Да чтобы я отказался, надо миру рухнуть и появиться вновь. Конечно — да! Но ей смог лишь кивнуть.

Детскую площадку окружал железный заборчик в пояс. Несколько больших деревьев создавали приятную тень, а под ними ютились скамейки. На радость малышам стояли качели, горки и конструкции для лазанья и исследования. Время близится к полудню, но площадка пустует, хотя пользуется популярностью. Мы часто здесь собираемся, а сегодня ещё и Браен присоединился.

— И что теперь делать?

Я уже третий раз риторически вопрошаю, перебирая песок ногами. Одноклассники молчат, хотя для Браена это привычное состояние, Ярм тоже помочь не в состоянии.

— Юйи разрешила приходить, а надо себя вытянуть из ямы неуча. Тем более, божьей волей, это будет сама Сирения. Да меня съест досада и тоска, откажись от такого предложения. Видели взгляды ребят из класса?

— Это да, каждый хочет на твоё место.

Мы дружно рассмеялись, даже молчаливый друг улыбнулся и выдал:

— Я трепета не разделяю, но Сирения действительно очень контрастная девушка.

— Ну, если ты оценил…

В это время подъехала машина. Стоило женщине-водителю распахнуть заднюю дверь, как наружу выбежали две озорные близняшки. Мы уже не в первый раз видим эту семью и даже успели познакомиться.

Мать зовут Катрин, но она представляется просто Кэти. Ростом чуть меньше метра семидесяти, с вьющимися каштановыми волосами до плеч, женщина излучает тепло. Фигура слегка располнела после родов, а ещё Катрин лишилась мужа.

Стивен отчаянно увлекался альпинизмом и горным туризмом. Частые многодневные походы и опаснейшие, пропитанные гневом богов, маршруты сопровождали семейный быт. К несчастью близких, мужчина погиб, попав под обвал ночью. Спасатели учли просьбу жены и оставили тело погребённым. Лишь гравировка на стальной табличке одиноко вещает о трагедии, среди кручей и тоскливо воющих ветров.

— Привет ребята! Вот мы опять встретились.

— Здравствуй, Кэти. Как поживаешь?

— Девочки, поздоровайтесь с дяденьками. Да всё хорошо, вот нашла занятие — пишу кулинарные рецепты. Пока был жив Стивен, да и сейчас, я очень много готовила и изобрела кучу всяких вкусностей. Хотите попробовать?

Близняшки уже бежали приветствовать нас. Склонившись в поклоне и по — птичьи щебетнув “здрасти”, две капельки помчались создавать атмосферу жизни. Журчащие горными ручьями голоса звонко разносились по площадке.

Я и друзья в свою очередь поклонились в благодарности. Отведать приготовленные руками Катрин угощения, было общей мечтой. Женщина заулыбалась и попросила выпрямиться.

— Я бы хотел спросить, Кэти. Ты когда вспоминаешь мужа, то особой боли нет на лице. Грусть есть, но светлая. Почему так?

Мама близняшек присела рядом. Задумчивость ненадолго пала на лицо, а после прозвучали слова:

— Прожил Стив не много. И со мной и до меня. Однако каждый день, каждый миг жизни, стоил десятка или сотни иных. Я не жалею ни о чём, ведь счастлива от того, что довелось с ним встретиться. И даже если обрету новую любовь, Стив всегда будет рядом. Я его чувствую.

У меня сдавило горло и слезы подступили к глазам. Пришлось отвернуться. Ребята тоже попали под впечатление, а Кэти уже спешила извиниться:

— Ой, наговорила вам тут всякого. Не обращайте внимания.

— Нет, что ты. Я ведь сам спросил и спасибо. Всё так трогательно.

Спустя несколько часов, когда я прилёг в своей комнате, мысли об одноклассницах вернулись. Свет не горел и темноту чуть разгоняла заставка на ноутбуке. Кто-то уже сообщений десять написал в скайпе, но вставать не хотелось. Это наверняка Ярм, а он может и подождать.

Под рукой дернулся мышью смартфон, заставив и меня вздрогнуть. С эффектом разгорающегося рассвета экран высветил конвертик смс. Наверное, что-то срочное.

Но вышло иначе, и по телу пошел жар. Смску прислала Сирения, зовя в скайп. Я вскочил и буквально врезался в стол с ноутбуком. Мышь хрустнула от напряжения и вот уже программа разворачивается вширь.

— Привет.

— Это Сирения.

— Как дела? — шли её сообщения.

— Может быть обсудим план на завтра.

…

Я быстро написал, стуча, как на писчей машине.

— Привте.

— Ой, привет, т. е.)) Дела нормально. А что именно обсудим?

— Наконец-то. Выходил бы хоть, раз не сидишь за компом.

— Да так получилось) Обычно я во что-нибудь играю в это время)

— Ладно. С чего хочешь начать обучение?

— Может с математики и истории?

— Окей. Тогда до завтра.

— Ага, до встречи.

Её статус сменился с зелёного на красный, а я с досады стукнул себя по лбу. Хотелось узнать, откуда Сирения узнала скайп и номер, поговорить ещё, но запрещающий цвет кричал о моей нерешительности. Спать лёг под аккомпанемент разномастных чувств. Хорошо хоть светлые тона там присутствовали.

В пыльной тишине библиотеки царит лёгкое напряжение. С полок надменно взирают труды мыслителей и научных светил. Будто старцы, что молча осознают собственную значимость и потому никуда не торопятся, лишенные тревог. Книгам вторят портреты развешанные по всем стенам. Я ловлю их взгляды и понимаю, что им и без нас тут хорошо. В пахнущей стариной и лаком коричневой библиотеке.

— Не отвлекайся, Арьелян. Сегодня за тобой ещё два раздела, не забывай.

Розовый и желтый. Два цвета одного взора и волнение начинает новый круг по нутру. Приталенный пиджак, лишившись возможности быть надетым, грустил на спинке стула. Теперь учёба давалась с двойным трудом, ведь Сирения осталась в одной рубашке. Словно с картинки журнала мод, сверкая белизной ярче, чем заснеженный пик. И в тон к ней перламутровые пуговички, легкого жемчужно-розового цвета. Но рушит мои бастионы спокойствия иное — уголочек алого платка, выглядывающий из нагрудного кармана. Взгляд цепляется за треугольничек, охватывая выдающуюся грудь под одеждой и обмякает на розовеющих кружевах выреза рубашки.

— Д-да, я помню. Как раз хотел спросить насчёт этой задачи.

Написанное каллиграфическим почерком условие синело в тетради, и я хотел передать её Сирении, но девушка вдруг сама подошла.

— Покажи. — снова этот чарующий голос и сознание плывёт.

— Вот.

Если бы не близость, то я бы себя возненавидел за сдавленный голос. Однако нос уловил лёгкий, словно пух, запах розы и иных цветов. Одноклассница не просто выглядела подобно бутону в королевском саду, но и пахла. Стоило Сирении склониться, грудь оказалась в пяти сантиметрах от моего лица. Начало объяснений решения я пропустил напрочь, пытаясь вернуть мысли в голову. Взбесившись, они скакали вокруг, крича о любви.

Вернувшись на свое место, девушка случайно поймала красноречивый взгляд, что источал я, не в силах удержать порыв. Кровь окрасила её щёки и, смутившись, Сирения спряталась за чтением книги.

— Рассказывай. Как всё прошло?

— Эх, Ярм, я пропал.

Друг воспылал взглядом.

— Неужели так классно?!

— Именно так и даже лучше.

Мечтательное выражение опустилось на лицо Ярма. Я, как никто, понимал его.

— А в целом позаниматься получилось?

— Ты не поверишь, но да. Наконец удалось почувствовать нить решения. Это классно.

— Говорил я тебе! Ну, хотя да — в девушках сила.

Нас разобрало на смех.

В школьной столовой хорошо кормят, только не все могут позволить себе такие траты, и потому здесь не людно. Собственно и мы гости совсем не частые, но временами приходим поговорить сюда.

Возможно, другие школы иначе подходили к дизайну помещений, но в нашей ценится всяческий творческий подход. Вот и столовая щедро оформлена: кафель на полу большой плиткой, стены горчичного оттенка пестрят нарисованными блюдами. Волей-неволей заходя в столовую начинаешь хотеть есть.

Сегодня дополнительных занятий с Сиренией не намечалось, поэтому я хотел пригласить Юю пойти вместе домой. Правда в душе началась революция, и кого слушать не ясно. Те, что машут синими флагами, агитируют за верность разноглазой королеве. Оппоненты рвут доводы сиренийцев в клочья, утверждая лозунг: Красоты много не бывает!

Победил случай. Находясь вниманием на душевном перепутье, я просто не заметил вынырнувшую из — за угла Юйю. Столкновение походило на медленный взрыв, именно так полыхнули эмоции у меня и у одноклассницы. Грудь девушки плотно прижалась к моей, вызвав внутренний вулкан. А мягкое тепло кистью прошлось по органам осязания. В голове зашумело.

— Прости… Прости, прости, прости! — вырвалось у меня.

— Нет, я виновата. Ты прости!

Вновь алая краска залила наши лица.

— Да всё нормально. Я просто зазевался. Не ушиблась?

— Нет. Всё так мягко получилось.

Я ещё больше зарделся и произнёс:

— Это да, мягко. — взгляд тем временем скользнул по груди.

— Дурак! — и она стукнув ладошкой в грудь, побежала по коридору.

— Полный.

Тем не менее случай наполнил нутро жаждой свершать и я живо взялся за обдумывание плана. Девушку надо срочно пригласить на прогулку после школы, а уроков осталось три. Времени в обрез.

В голове вдруг всплыла картинка с прошлого фестиваля, где наш класс делал цветочный магазин. В полках должны остаться вырезанные из цветной бумаги цветочки. Их я положу в учебник на нескольких страницах, один будет с приглашением.

— Ярм, можно тебя.

Друг нехотя поднялся из-за парты и поплёлся за мной из класса.

— Нужна помощь. Смог бы отвлечь Юйи на минуты две? Чтобы она вышла из кабинета.

— О, а зачем? Ты задумал коварный план соблазнения?

— Кхм, — подавился я, — не совсем так, но похоже.

Уж не знаю как, но другу удалась задумка. С недоумением Юю встала и отправилась вслед за Ярмом. Не теряя секунд, я взялся за коварный план, попросту стащив учебник со стола девушки. Внимания учеников осталось в пределе их дел и вот уже разноцветные цветочки полетели меж страниц.

Сердце отбивает ритм марша, а кровь шумит в голове так, что кажется началась война. И пока книга не легла на свой стол, струна напряжения лишь натягивалась.

В класс вернулась Юю, на лице читалось ещё более озабоченное выражение. Тут меня проняло жуткое любопытство: чего наговорил друг? Однако момент истины приближался с неумолимостью цунами. Вот руки взяли учебник, изящный пальчик подцепил край переплёта. В немой сцене открывается первая страница, словно не видя цветка девушка листает дальше. Немного останавливается на месте с текстом, пластилиново идут секунды, но дочь семьи Сёмей словно ничего не заметив находит нужную главу и уходит в учёбу. Возникло чувство разочарования в не упавшей на берег волне.

Надежда остывала погребённая в душе, пав смертью храбрых. Весь её задорный порыв разбился о крепость Юю. Но я всё же принёс своё тело к месту встречи. И сердце, вышибив рёбра, умчалось за горизонт, когда сзади раздалось:

— Я тут. Пошли домой? — Юи застенчиво улыбалась, поправляя юбку.