Мойры сплели свои нити

Глава 11 Совпадение вводных

В центральный архив МВД они попали легко – прежде Катя бывала в его стенах лишь с полковником Гущиным и помнила, как и тот порой в ноги кланялся «архивариусам», чтобы его запросы обрабатывались как можно быстрее. А с Гектором все без сучка без задоринки. У Кати на проходной попросили лишь служебное удостоверение и выдали стандартную форму заполнить – на пропуск. Она заметила, что Гектор на проходной не показал свой всесильный бейдж консультанта правительственных структур, которым пользовался три недели назад при расследовании дела в Полосатово. Он предъявил лишь свой паспорт и тоже заполнил форму на пропуск. Их направили в пятый архив.

Когда они шли по нескончаемому коридору в смежное здание, Катя заметила:

– Как же быстро вы все организовали.

– А чего нам тянуть? Я вчера одного типа из моей бывшей конторы просьбой озадачил – он мне в покер проиграл колоссальные бабки. – Гектор с улыбкой покосился на Катю. – Я ж бывший денежный вышибала в интересах конторы, не забывайте. Со мной они до сих пор на этой почве не связываются. Знают, что огорчусь сильно. Расстроюсь запредельно. Начну свои меры принимать.

– Вы все шутите, Гек.

– Катенька, здесь же просто пыльный полицейский архив, набитый делами о топорах и поджогах. Ничего сверхсекретного.

– Вы с тромбонистом Зарецким не желаете все так просто оставить, потому что он бывший маленький кавказский пленник, – тихо сказала Катя.

– Вы угадали. И калека, как я.

На пороге кабинета с окнами, закрытыми жалюзи от солнца, их встретил сотрудник архива. В пустом кабинете четыре стола и две доверху нагруженные большие тележки с необъятной горой уголовных дел.

– Нас известили, что отобрали сорок шесть штук по совпадению вводных в компьютерной базе. – Гектор созерцал стопки картонных папок, заполненных документами. – А здесь…

– Наша дежурная смена с семи утра ваш запрос обрабатывала, поднимала срочно дела из архива. Триста сорок шесть позиций.

Триста сорок шесть!

Катя обошла тележки. Гектор положил на стол пакет с перекусом и бутылку минералки, что прихватил с собой из машины, снял пиджак – рукава его белой рубашки снова были засучены. И начал сгружать папки с тележек на столы. Катя тоже засучила рукава своей белой хлопковой рубашки, которую дома надела вместе с льняной футболкой и синими льняными брюками.

– Под чутким руководством сведущего опытного человека, истинного полицейского профи, трудимся сообща. – Гектор декламировал, словно стихи Маяковского, и складывал папки стопкой. – Катенька, приказывайте, с какого конца нам начинать, чтобы не погрязнуть в архивной трясине.

Катя занялась сортировкой уголовных дел – некоторые были толстые, другие вообще многотомные, третьи – тоненькие: всего несколько бумаг подшито. Она отобрала сначала многотомные, их оказалось двадцать девять. Гектор сложил эти дела отдельными стопками на свободном столе.

– Гек, нас в каждом деле интересуют первые страницы. Протокол осмотра места происшествия и первичные рапорты. Если что-то мы в них найдем, уже дальше будем изучать весь том или все тома, если их несколько.

– Понял вас, фильтруем контент по таким параметрам. – Гектор придвинул к столу с многотомниками два стула – рядышком, они уселись с Катей и голова к голове начали «фильтровать контент».

Деревянный дачный дом… Возгорание… два обгоревших мужских трупа…

Жертва привязана к кровати, ей нанесено два удара топором с повреждением грудной клетки…

Проникновение на застекленную террасу деревенского дома… удушение… пожар…

Убийство потерпевшего и его сожительницы с помощью топора пришедшим в гости другом потерпевшего на почве совместного распития спиртных напитков… Оба трупа обнаружены на террасе загородного дома в Перхушково…

Катя читала свой контент – Гектор свой, но он то и дело заглядывал в ее уголовные дела, приближая к ее лицу свое. Она ощущала его дыхание. Он не выказывал никаких признаков разочарования из-за того, что дел оказалось в несколько раз больше. Напротив, он излучал активность. Положил руку на спинку стула Кати.

Через три часа чтения лишь первых документов в архивных делах у Кати от сидения на жестком стуле заломило спину. Вводные данные совпадали, но пока лишь фрагментарно. Самые распространенные теги из компьютерной базы данных – «убийство», «топор», «пожар».

Однако по таким тегам они к концу третьего часа отфильтровали почти все многотомники и принялись за толстые уголовные дела в одном томе.

«Рубленые раны лица…» Катя, прочтя это в рапорте, что открывал очередное дело, напряглась. Такого еще не попадалось. Она перевернула страницы – протокол осмотра места происшествия и фототаблица. Жуткие снимки… Не только рубленые раны лица, но и отчлененная голова. Убийство супругов в деревенском доме с целью ограбления…

Катя вспомнила Мосиных. И стала внимательно читать документы. Но больше не обнаружила никаких совпадений со словами тромбониста Зарецкого.

Пожар…

Топор, орудие убийства…

Жертва привязана обрывком электрического провода к стулу…

У Кати начало троиться в глазах от вводных.

Гектор поднялся со стула, потянулся всем своим мускулистым сильным телом – как тигр.

– Перерыв, – объявил он. – Мозги вянут от недоедания.

Катя тоже встала, прошлась по кабинету, потерла кулаком спину. Гектор подошел к ней сзади, обнял и наклонил ее сначала чуть назад, затем вперед, вбок, он двигался и сам в таком ритме. Затем медленно провел двумя пальцами по ее позвоночнику – от шеи до поясницы, легонько нажимая, словно перебирая, разглаживая позвонки. Его рука замерла. Катя покосилась на него – Гектор Шлемоблещущий, до копчика, что ли, твой массаж?

Однако Гектор не решился – отпустил свою добычу. Распечатал пакет с едой. Катя достала пачку антибактериальных салфеток, протерла руки от архивной пыли, вручила салфетку Гектору. Они сдвинули дела и занялись круассанами и сэндвичами, запивая их минералкой из одной бутылки. Из горла.

Затем вернулись к чтению.

Кипа проверенных уголовных дел медленно, но неуклонно росла. За окном уже багровел закат. День клонился к вечеру, когда они закончили и с толстыми однотомниками. Однако впереди их ждала гора тоненьких папок. Катя пока не знала, что это – либо приостановленные по каким-то причинам дела, либо другие висяки, где расследование заглохло, либо что-то еще.

Рубленые раны лица… Женщина, связанная бельевой веревкой… Убийца, ее муж, задержан…

Пожар… деревянный сельский дом с террасой сгорел дотла…

Теги все повторялись, вводные совпадали, однако не приближались ни на йоту к картине, описанной тромбонистом Зарецким в его странном состоянии шока после удара молнии. Катя уже всерьез сомневалась – не призрак ли они ищут на пожелтевших страницах? Гектор убежден, что парень что-то видел. Но даже если это правда, совпадала ли картина в реальности с его описанием? Вчера в больнице он сказал им, что ничего не помнит. Но они все равно упорно ищут, копаются в ворохе жутких фотографий с мест старых происшествий, где изуродованные тела, сожженные трупы, хаос, смерть…

За окном сгущались августовские сумерки. Гектор включил в кабинете свет. Они читали, читали… Оба уже вконец обалдели от обилия пустой ненужной информации.

В восемь вечера в кабинет заглянул сотрудник архива.

– У вас полчаса и закругляйтесь, – объявил он. – Мы посменно. Ночная дежурная смена работает по новому запросу. Старый, даже по тридцать шестой форме, уже недействителен. Новые правила. Так что вам придется покинуть архив.

– Ничего, Катенька, я потом новый запрос организую. А что не успеем отфильтровать сегодня, попрошу сохранить в накопителе, – утешил Гектор Катю. Однако сам он выглядел озадаченным новыми правилами.

Стопка тоненьких папок, казалось, даже не уменьшилась. Катя прикинула – дел пятьдесят еще.

– Ну, тянем наудачу, как в картах, – усмехнулся Гектор. – У вас рука счастливая? У меня точно нет. Выбирайте вы. Каждому по две карты… то есть корочки с бумаженциями. Тройка, семерка, туз… перебор!