Мозаика. Книга первая

13. Сила противодействия

Утром, когда эль-Неренн поднялась — сама — в пять часов, за дверью уже ждала Тимо. Сонная, но очень довольная. Помогла облачиться в новую одежду — одежду старшей. Правда, ни шапочки с красным шариком, ни пояса, ни кнута не принесла.

Вопреки ожиданиям, ничего особенного эль-Неренн не почувствовала. Новая одежда, и только. В конце концов Тимо пришла к выводу, что одежда в порядке и кивнула.

— Идём, уже ждут.

Эль-Неренн молча указала на непокрытую голову. Тимо кивнула ещё раз.

— Да, всё правильно. Идём.

Остальные атрибуты новой должности передала сама Леронн — молча, коротко поклонившись, сделала шаг по направлению к новой старшей и положила всё прямо на пол. Должно быть, так было принято. Эль-Неренн подняла шапочку, пояс и кнут и разместила всё так, как это было на самой Леронн.

Потом было произнесение Touan-es-Mithar — вот здесь эль-Неренн что-то почувствовала. Лица всех были серьёзными и почтительными, даже у Леронн. Когда церемония закончилась и слуги разошлись — все, кроме Инни, которую Асетт усадила поближе к камину и укутала одеялом, Веранно прикоснулась к щеке новой старшей и некоторое время смотрела ей в глаза. Едва заметно кивнула.

И началась новая жизнь.

На «посту» — комнатке на втором этаже, рядом с парадной лестницей — было довольно-таки уютно. Леронн уже успела убрать отсюда свои вещи. Молча указала на список с адресами, именами, телефонами. На немой вопрос в глазах эль-Неренн Леронн заметила, довольно сухо.

— Там всё написано. Читать умеешь? Вот и читай. Ты теперь старшая, сама разберёшься. Я разбиралась сама.

— Можете идти, — столь же сухо ответила эль-Неренн. Заметила изумление, неприязнь, насмешку — последовательно мелькнувшие в глазах Леронн. Но прежняя старшая ничего не сказала, коротко поклонилась и удалилась.

Первые три часа эль-Неренн разбиралась, как действует связь — старшая, оказывается, могла управлять «колокольчиками» всех остальных, дистанционно. Что ещё интереснее, «колокольчики» позволяли узнавать, где находится их обладатель. Она всё знала, подумала эль-Неренн с неприязнью. Кто, где и почему находится. Ну тогда понятно… интересно, у самой Леронн маячок включен?

Выключен. Был выключен. Через минуту эль-Неренн разобралась, как его включить и включила. Техника оказалась простой, инструкция — достаточно подробной. Итак, за дело. Вот список, где что находится, где какие вещи лежат, сколько каких запасов. Вот список магазинов, складов, торговцев… Бр-р-р… столько всего надо помнить! Что ж, Леронн с этим прекрасно справлялась. Справлюсь и я.

— Возьмите Кесстера и посетите их, — посоветовала Асетт, когда эль-Неренн спустилась на кухню — осведомиться у поваров, не будет ли каких-нибудь пожеланий. Продукты для хозяйского стола доставлялись из нескольких мест, и следить за этим надлежало весьма тщательно. Пусть даже одни и те же продукты покупали у одних и тех же поставщиков не первый год и даже не первое десятилетие.

— Кого «их»? — не поняла эль-Неренн. От изобилия новых сведений голова шла кругом. Асетт, похоже, это прекрасно понимала.

— Всех. Всех, у кого мы покупаем — продукты, всё остальное. Пусть увидят, кто с ними будет теперь работать.

Эль-Неренн поблагодарила и уже уходила, когда Асетт придержала её за рукав и шепнула:

— Я помогу вам, теарин. Кесстер, Мейсте, Инни — можете на нас рассчитывать. В любое время.

— Спасибо, — эль-Неренн коротко поклонилась, чем немало смутила кухарку. — Что с Инни?

— Она ещё нездорова, теарин. Сидит в общем зале. Если можно, освободите её от работы на сегодня. Мы справимся.

Инни так и сидела — правда, уже не в кресле, за столом — листала «живую» книгу, но выглядела больной. При появлении старшей вскочила, чуть не упала — ноги плохо держали. По лицу её было видно — вот-вот расплачется.

— Инни, — старшая жестом велела присесть, присела перед ней, взяла за руки. Руки оказались холодными и влажными. — Госпожа не станет тебя наказывать. Никто, кроме нас с ней, не знает, что случилось той ночью.

Инни кивнула, не поднимая взгляда.

— Ты сама что-нибудь помнишь?

Отрицательно помотала головой.

— Тебе ничего не будет, Инни. Иди к себе, до завтра тебя не будут вызывать. Но пообещай мне одну вещь.

— Какую, теарин? — прошептала Инни, подняв, наконец, голову.

— Никаких сплетен. Никаких разговоров за спиной. Обо мне, о госпоже, о других. Это важно. Дай слово.

— Обещаю, — выговорила Инни. С трудом, язык плохо слушался.

— Я верю людям на слово, Инни. Пока меня не обманывают. После этого — никакого доверия.

Проводив Инни к ней в комнату, эль-Неренн вызвала Кесстера и отправилась знакомиться с теми, кто снабжал поместье Эверан всем необходимым. Главное — чтобы не подводила память. Это — серьёзное испытание для неё.

Сложности с Леронн начались уже на второй день.

Вначале прежняя старшая не явилась вовремя, когда её вызвали на кухню — помогать кухарке. По «новому штатному расписанию» Леронн занимала место эль-Неренн — то есть, прислуга на всё. Куда скажут, туда и явиться. Затем Леронн не сразу отправилась убирать пыль в комнатах. Когда эль-Неренн подошла к ней, Леронн заговорила первой.

— Ньер, не надо быть такой усердной. Через неделю всё вернётся на место. Ты ведь не хочешь, чтобы я на тебя разозлилась?

«Сдать» меня хозяйке было, очевидно, весёлым розыгрышем, подумала эль-Неренн.

— Ты предпочитаешь, чтобы разозлилась я? — эль-Неренн положила руку на кнут. Леронн усмехнулась.

— Ты осмелишься? — подняла она брови. — Сомневаюсь. Это игра, Ньер. Не более того. Не думай о себе слишком много.

— Если это игра, Лер, — заметила эль-Неренн тихо, глядя Леронн в глаза. Прежняя старшая поджала губы. — Тогда играй убедительно. Так, чтобы я поверила.

— Слушаюсь, — иронически усмехнулась Леронн и отправилась выполнять работу.

Мегин пришла «на пост» — в комнату старшей — ближе к полуночи. Выглядела уставшей и осунувшейся. Прижала палец к губам, указала на телефон, затем — на дверь.

Эль-Неренн молча переключила свой, «главный», «колокольчик» в режим ожидания вызовов — теперь на него можно было попросту позвонить из любой комнаты, где был телефон — и проследовала наружу.

— Она спит, — шепнула Мегин. — Идёмте на улицу, пожалуйста.

— Думаешь, телефон прослушивается? Думаешь, она знает, о чём говорят «на посту»?

— Вроде того. Я не уверена, Ньер… простите, теарин.

— Обращайся, как раньше. Что случилось?

— Она снова хочет, чтобы я… усыпила кого-нибудь. Не знаю, кого, — Мегин опустила голову. — Мне показалось, что она сошла с ума. То кричала на меня, то плакала. Я её еле успокоила. Во сне говорила с Хейнритом. То проклинает его, то зовёт. Мне страшно, Ньер. И ещё, вот это, — Мегин достала пластиковый пакетик, в нём — платок. — Я вытерла этим её лоб.

Эль-Неренн принюхалась, скривилась. Что-то знакомое. Очень знакомое, вызывающее много неприятных воспоминаний.

— Это препарат, — медленно проговорила эль-Неренн, — его вкалывают, чтобы…

— Чтобы запустить цикл, в любое нужное время. Она его не вколола, она его выпила. Сейгвер, похоже, отказался ей помогать — она сама как-то добыла ампулу и проглотила. Его нельзя принимать внутрь, Ньер. Да ещё в такой дозе. Это очень опасно, меня учили.

— Что она хотела?

— Ты ещё не догадалась? Она пыталась пойти к Хейнриту. Но он куда-то уехал. Видимо, она этого не ожидала.

— Хейнриту нужна наследница, — медленно произнесла эль-Неренн. Сумасшедший дом. Почему таким образом?

«Кошечка» кивнула.

— Первые два месяца она смогла бы это скрывать. Но у неё ничего бы не вышло, даже если бы он не уехал. Что мне делать, Ньер?

— Слушайся её. Не бойся, госпожа уже всё знает.

— Что?! — Мегин споткнулась на ровном месте.

— Во всяком случае, догадывается. Мегин, её нужно взять с поличным.

«Кошечка» остановилась, опустила голову.

— Ньер, если она меня сдаст… никакие объяснения не помогут. Мне нельзя раскрывать людей, непосвящённых. Нельзя управлять ими. За это могут и казнить.

— Как Лер узнала, что ты это умеешь?

— Моя глупость. Не сдержалась, похвасталась.

Эль-Неренн некоторое время молчала.

— Но как она докажет, что именно ты это делала?

— Ей достаточно просто донести на меня. Меня допросят, Ньер. Ты не знаешь, кто и как будет допрашивать. Я не смогу солгать.

Эль-Неренн потёрла виски.

— Мегин, что сделано, то сделано. Тебе нужно принять решение. Или мы действуем вместе, или ты сама разбираешься с Лер. Ты рискуешь в любом случае. Выбирай.

— Я с тобой, Ньер. Заступись за меня. Тебя могут послушать.

— Обещаю, — эль-Неренн прикоснулась к её правой щеке.

Дни шли, и эль-Неренн, действительно, стала подозревать: то, что она говорит по телефону, доходит до ушей тех, кому слышать не полагалось. Леронн если и говорила с другими служанками, то почти исключительно с Тери. А Тери несколько раз выболтала то, что эль-Неренн никогда не говорила никому из прислуги.

Слишком много совпадений. Риккен, подумала эль-Неренн. Единственная, кто ещё никак не дала понять, на чьей она стороне. Тери, откровенно, придерживалась прежней старшей. С эль-Неренн говорила редко, чрезмерно почтительно, при появлении новой старшей умолкала. В субботу вечером эль-Неренн встретила Риккен на посту у входа в женскую половину.

Мегин уже доложила, что Леронн уснула (Хейнрит появлялся предыдущие дни часа на два, ни с кем не встречался, быстро уезжал вновь).

— Рики, — эль-Неренн наклонилась к ней. — Два слова. Прогуляемся в парк?

«Молчунья» кивнула и проследовала за старшей.

— Скажи, Рики, мне показалось, или мои разговоры по телефону подслушивают?

— Не знаю, теарин, — Риккен опустила голову.

— Ты слышала, что говорит Тери. Просто скажи, что думаешь.

Риккен молчала. Зря я её спросила, подумала эль-Неренн и собралась уже возвращаться в дом.

— Да, теарин, — Риккен подняла голову. — Думаю, она слушает ваши разговоры.

— Леронн?

«Молчунья» кивнула.

— Она этого почти не скрывает. Говорила, несколько раз, что с той недели всё будет, как раньше. Извините, — она смутилась. — Мне не стоило так говорить.

— Я должна извиниться, — эль-Неренн взяла её за руку. — Больше не буду так расспрашивать. Мне нужна помощь, Риккен. Скажи, могу ли я положиться на тебя. Скажи честно. Откажешься — ничего не будет. Слово.

— Я помогу, — Риккен улыбнулась, осторожно обняла старшую. — Я с тобой, Ньер, — шепнула она на ухо.

Эль-Неренн некоторое время стояла, обнимая её, на душе становилось спокойно. «Десять оттенков зла», — услышала она шёпот. Риккен медленно отстранилась, продолжая улыбаться.

— Спасибо. Есть одна мысль…

Веранно удивилась просьбе эль-Неренн, но не стала расспрашивать слишком долго. Она явно знала, что происходит в поместье — похвалила новую старшую и объявила, что повышает ей жалованье.

К полудню в воскресенье прибыл личный курьер Веранно, с письмом для эль-Неренн. Последняя постаралась, чтобы момент получения письма увидело как можно больше людей. Главное, чтобы увидела Тери. Чуть позже она позвонила на «колокольчик» Риккен и сообщила, что госпожа прислала важные новости, касающиеся Риккен и Мегин. Потом приказала Кесстеру подготовить автомобиль — есть срочная необходимость побывать в городе.

Помощь Мегин (подогревшей воображение Тери относительно того, что могло быть в письме) и Риккен (уехавшей вместо эль-Неренн в город) оказалась весьма кстати. Сама эль-Неренн, отключившая «колокольчик», осталась «на посту». Погасила свет, заперлась изнутри и стала ждать.

Прошёл всего час, как в дверь осторожно постучали. Выждали секунд десять, вставили ключ, вошли.

Эль-Неренн дождалась, когда Леронн откроет ящик стола. Бесшумно покинула укрытие за шторой, быстро повернула ключ в замке, зажгла свет.

— Ищешь вот это? — показала письмо, лежавшее всё время в кармане её платья.

Леронн сумела сохранить самообладание.

— Ключ, — протянула руку эль-Неренн. — Отдай мне ключ. Немедленно.

— Подойди да забери, — презрительно усмехнулась та. Держится слишком уверенно, подумала эль-Неренн. — Давай, попробуй.

— Отдай ключ или завтра окажешься на улице, — эль-Неренн положила руку на кнут.

— Завтра я вернусь в эту комнату, — Леронн смотрела с откровенным презрением. — А ты будешь работать в свинарнике всё оставшееся время.

— Ты сама этого хотела, — эль-Неренн шагнула к ней навстречу. Леронн оскалилась, замахнулась на эль-Неренн. Но Леронн явно не умела драться с теми, кто сопротивлялся. Эль-Неренн легко увернулась, ударила Леронн по щиколотке, поймала её руку и выкрутила, за спиной. Приложила Леронн лицом о стол — так, чтобы не повредить лицо, но чувствительно.

— Сейчас ты спустишься в общий зал, — прошептала эль-Неренн ей в ухо. — Спустишься сама, Лер, или я приволоку тебя за волосы. Спускайся и жди меня там.

Продолжая прижимать её лицом к столу (Леронн стиснула зубы, чтобы не закричать), обыскала карманы. Отыскала два ключа — один от «поста», другой — от «больницы». Превосходно.

Отпустила и подтолкнула в сторону двери. Леронн выпрямилась.

— Тебе конец, Ньер, — пообещала она. — Тебе и Рики. Беги, пока можешь.

— В общий зал, — повторила эль-Неренн. — Сейчас же.

— Объявление, — эль-Неренн оглядела собравшихся слуг. — Не все исполняют мои распоряжения так, как полагается. Пока что это сходило с рук. С завтрашнего дня я начну наказывать. В первую очередь это касается тебя, Леронн. Малейшее неповиновение — будешь наказана. За то, что случилось сегодня — десять плетей.

— Давай, попробуй! — крикнула Леронн, отступая на шаг назад. — Ну, кто осмелится? Нет желающих? Добрый совет, Ньер. Верни мне шапочку, пояс и кнут. Тогда я тебя не трону.

— Я сама окажу тебе эту честь, — эль-Неренн сняла кнут с пояса. — Ещё одно слово и…

— Попробуй, — Леронн оскалилась. — Только…

Эль-Неренн попробовала. Хлестнула Леронн с размаху. Та вскрикнула, присела. Эль-Неренн ударила её ещё раз, целясь по плечам и спине. Ещё раз. Леронн упала на бок, прижала ладони к лицу. Тарви, грузчик, шагнул в сторону эль-Неренн, на лице его явно читалось желание вмешаться, защитить Леронн.

— Ни с места, Тарви, — эль-Неренн оскалилась.

Тарви замер, глядя в глаза старшей. Та ещё раз хлестнула Леронн (та скорчилась, съёжилась на полу). Шагнул вперёд. И получил — по лицу. Кровавые полосы украсили щёку. Тарви вскрикнул, отскочил.

— Есть ещё желающие? — эль-Неренн медленно обвела взглядом остальных. Желающих выражать неповиновение не находилось. — Отлично. Тарви, свои десять получишь после ужина.

— Но… — Тарви отступал, прижимая ладонь к щеке.

— Двадцать. Ещё одно слово — тридцать, и завтра будешь искать новую работу.

Тарви кивнул, опустил голову, поклонился.

— Ты уже труп, — Леронн поднялась на ноги. — Слышишь, Ньер? Ты уже труп.

— Ты получила только пять, — эль-Неренн подняла кнут. — Ещё одно слово — и можешь собирать вещи.

— В отсутствие госпожи здесь распоряжается Хейнрит, — Леронн сплюнула в сторону. — Идём. Я хочу увидеть твоё лицо. Свои пятьдесят ударов получишь от меня, Ньер. Здесь, у всех на глазах. На прощание.

— Мнение Хейнрита меня не интересует, — эль-Неренн сняла с шеи медальон, что оставила Веранно. Подняла над головой, показала окружающим.

Леронн побледнела, отступила на шаг.

— Тарви, Мейсте, — позвала эль-Неренн. — Леронн эс Тигген переезжает в крыло прислуги. Комната рядом со мной — достаточно просторная. Помогите ей перенести вещи.

Тарви шагнул вперёд, глядя на старшую со страхом и неприязнью.

— Успеешь перенести её вещи до ужина — освобожу от наказания, — добавила эль-Неренн, сворачивая кнут в кольцо. — Все свободны.

Не прошло и четверти часа (Тарви и Мейсте уже переносили вещи), как старшую вызвал сам Хейнрит.

— Слушаю, теариан, — эль-Неренн поклонилась. Хейнрит был зол и не скрывал этого. Молча махнул в сторону окна, запер дверь изнутри, развернулся.

— Медальон, — приказал он. — Верни медальон, который ты украла у моей матери, Ньер. И — вон отсюда. Чтобы через полчаса и духу твоего в поместье не было.

Скрипнула дверь в соседнюю комнату его апартаментов, появилась Леронн. Она явно плакала — недавно.

— Вы требуете невозможного, — ответила эль-Неренн. Хейнрит оскалился, сделал шаг вперёд. Эль-Неренн тут же взяла кнут наизготовку. Хейнрит замер.

— Только замахнись, — процедил он сквозь зубы. — Только замахнись, уродина, и завтра будешь висеть.

— Лучше не приближайтесь, — посоветовала эль-Неренн, ощущая себя совершенно спокойной. — Вашей матушке не понравится, как вы обращаетесь со слугами.

— Я вызываю полицию, — Хейнрит явно не решался подставить себя под удар. Взял телефон. — Охрану и полицию.

— Начните с вашей матушки, — эль-Неренн стояла, переводя взгляд с Хейнрита на Леронн и обратно. — Позвоните ей. Она подтвердит, что сама вручила мне знак. Я могу позвонить, если хотите.

Хейнрит замер, глядя в глаза эль-Неренн. Беловолосая тварь чувствовала себя уверенно, слишком уверенно. Почему?

— Я позвоню ей, — эль-Неренн достала телефон. — Не утруждайте себя.

— Нет! — Хейнрит явно испугался. Леронн уселась, прямо на пол, закрыла ладонями голову. — Не звоните, теарин. Я верю.

Эль-Неренн кивнула.

— Будут ли у вас другие распоряжения, теариан?

Хейнрит помотал головой. Он явно не знал, куда девать глаза.

— Леронн, — эль-Неренн повысила голос и Леронн подняла взгляд, отняла ладони от головы. — Возвращайтесь, помогите перенести ваши вещи. Сделаете, как приказано — я отменю наказание.

— Она будет приходить сюда, когда… — начал Хейнрит.

— Я распоряжаюсь, чем и как занимается прислуга, — перебила эль-Неренн. — Извините, что перебиваю. Леронн, отныне вы не переступите порога этой комнаты без моего разрешения. Ослушаетесь — знаете, что будет. Идите.

Леронн встала и направилась к двери. Медленно, словно во сне.

Эль-Неренн задержалась у двери, вернула кнут на пояс.

— Доброй ночи, теариан, — пожелала она. Хейнрит не ответил.

Мегин пришла поздней ночью, когда все дела в поместье были завершены. Эль-Неренн чувствовала себя неловко; там, в общем зале, она явно перестаралась. Правда, Асетт сказала, когда они остались одни, что всё сделано правильно, но…

Горечь. Проклятый вкус появился во рту, как только она угостила кнутом Леронн. Вкус держался до сих пор. Пила воду, пыталась заесть — не помогало.

— Она как сжатая пружина, — сообщила Мегин тихо. — Ньер… я хочу уйти. Отпусти меня. Мне страшно.

— Что такое?

— Она убьёт тебя. Приказала мне помочь ей… обещала завтра же сдать меня полиции, если откажусь. Она сдаст. Она совсем потеряла голову.

Эль-Неренн уселась, устало потёрла лоб.

— Что у тебя с полицией?

— Ты не сможешь уладить, Ньер. Отпусти. Я не забуду, что ты сделала для меня… я отыщу тебя, обещаю.

Эль-Неренн молчала.

— Отпусти, — Мегин явно было страшно. — Я никому не скажу, кто ты… Клянусь!

Эль-Неренн обнаружила, что ей тяжело дышать. Силы неожиданно покинули её, чернота опустилась перед глазами. Седьмой день в постоянном напряжении. Мегин… что-то говорит, но что — не расслышать.

Пелена перед глазами пропала, была — и не стало. Мегин, посеревшая от страха, стоящая на коленях перед старшей.

— Никогда, — прошептала «кошечка». — Никогда, никому…

— Встань, — эль-Неренн протянула руку, Мегин отшатнулась, словно ей протянули ядовитую змею. Затем, взяв себя в руки, приняла руку, поднялась. — Мне достанется, если ты просто исчезнешь.

— Я оставила записку госпоже. Никто не видел, что я вошла к тебе.

— Как ты собираешься выйти из поместья?

— Не спрашивай. Я знаю способы.

— А вещи?

Мегин стало трясти.

— Ничего мне не нужно, Ньер. Пропади всё пропадом.

— Ладно, — эль-Неренн медленно поклонилась «кошечке», та ответила тем же. — Удачи, Мегин.

Та кивнула и словно испарилась — едва слышно скрипнула дверь.

Почти под самый рассвет в дверь эль-Неренн тихонько постучали. Мегин. Задумчивая, вся мокрая — видимо, попала под дождь.

Эль-Неренн не сразу поняла, кто перед ней — спать хотелось ужасно.

— Я подумала… — Мегин опустила голову. — Далеко я бы не убежала. Я с тобой, Ньер. Тебе потребуется помощь.

В понедельник появилась Веранно, осталась довольной тем, как идут дела в поместье. Не стала принимать Леронн (хотя та пыталась поговорить с ней); сообщила — открыто — что в среду в поместье у неё будет совещание с крупными промышленниками континента. И что приём состоится в пятницу. Веранно не стала разговаривать со старшей наедине, один лишь раз, встретившись с ней в коридоре, взглянула в глаза и улыбнулась.

Выглядела хозяйка дома значительно лучше.

Мегин появилась тем же вечером.

— Госпожа изменяет завещание, — сообщила она, как о чём-то само собой разумеющемся. — Объявит о нём в пятницу, когда все соберутся здесь, в поместье.

Эль-Неренн ощутила, как по спине пробегает холодок.

Вот оно. Момент истины. Всё, как и всегда, упирается в единственный вопрос — власть. Над имуществом, домом, людьми. Веранно «передумала» сходить в могилу, и изменяет завещание. По которому, как всем (благодаря Тери) известно, поместьем стал бы владеть сын госпожи.

— Хейнрита переводят работать в Терану, в филиал банка, — Мегин понизила голос. — Поместье передаётся кому-то ещё. Кому — она не знает.

— Лер?

«Кошечка» кивнула.

— Она обещала мне деньги, Ньер. Очень много. Если до пятницы я помогу убрать тебя с дороги.

— Ты согласилась, надеюсь?

Мегин кивнула.

— Да, сестра. У меня не было выбора. Не забудь заступиться за меня, когда всё решится.

Эль-Неренн молча кивнула, потёрла виски. Начинала болеть голова. Близится очередное полнолуние — очередной «короткий» цикл, бессвязность в голове и слабость во всём теле. Очень вовремя. Как всегда.

Мегин молча присела перед ней, прижала ладони к щекам эль-Неренн, прижав большие пальцы к основанию шеи. Минуты через три боль стала утихать. Мегин молча отняла руки, когда боль исчезла. Как она это чувствует?

— Ньер, у неё совсем плохо с головой, — добавила «кошечка». — То угрожает, то подкупает. Хейнрит не лучше — напился сегодня в дым, заперся у себя в комнате. Будь осторожнее.

Мегин отыскала эль-Неренн рано утром. Прибежала в фартуке — прямо от мойки.

— Ньер, что-то с машиной. Вчера была в полном порядке. Я заметила — кто-то открывал кожух, не стала включать.

Эль-Неренн быстро проследовала на кухню (Асетт приветствовала её кивком, но отвлекаться от работы не стала). Мегин права, с машиной кто-то повозился. Наклонилась, принюхалась. Не понять, кто — был в перчатках.

Через минуту появился Кесстер. Он недолго исследовал внутренности машины. Показал найденный там «жёлудь».

— Это было в силовом блоке, теарин. Если бы машину включили — разнесло бы на части. Мегин, вам повезло.

«Кошечка» кивнула, глаза её были широко раскрыты.

— Прошу, — Кесстер спрятал «жёлудь», закрыл кожух машины. — Включайте, всё в порядке.

— Асетт, Инни, Мегин, — эль-Неренн обвела взглядом остальных. — Никому ни слова об этом. Прежде, чем что-нибудь включать, обязательно проверяйте.

— Я проверю весь дом, — пообещал Кесстер, когда покидал, вместе с эль-Неренн, кухню. — Плохо дело, теарин. Это не случайность. Мегин могло убить.

— Вы знаете, сколько в доме потайных ходов? — поинтересовалась старшая. Кесстер кивнул.

— Карта у всех на виду, — он усмехнулся. — Знаю, теарин. Я сегодня же их перекрою и заблокирую. Только госпожа может приказать мне открыть или закрыть их, но…

Эль-Неренн молча показала медальон Веранно.

Кесстер кивнул.

— Я поручу Мейсте заменить повсюду замки. В кладовых, в подвале, везде. Ключи будут только у вас — и у меня, в сейфе. Так положено. И ещё, теарин, — он оглянулся, но поблизости никого не было. — Сын госпожи вызвал меня сегодня утром. Предлагал покинуть поместье до вечера субботы.

— За деньги? — спокойно поинтересовалась эль-Неренн.

— Да, теарин. За очень большие деньги.

Итак, война была объявлена. Хейнрит уехал на работу, в банк, но его «присутствие» ощущалось. И Леронн. Стала спокойной и один раз даже улыбнулась. Беспрекословно выполняла все поручения. Это настораживало.

Эль-Неренн обходила весь дом, и вскоре добралась до теплицы. Тери работала там, весело помахала рукой.

Что-то не так. Эль-Неренн обошла несколько раз все помещения теплицы. Что-то странное с орхидеями. С фиалками, с другими цветами.

— Тери, — подозвала она «огонька». — Мешки с подкормкой. Куда они делись?

— Кончились, — отозвалась рыжеволосая. — Я как раз хотела напомнить, теарин. Надо купить новую.

— Тери, — эль-Неренн взглянула ей в глаза. — Три дня назад было полтора мешка. С памятью у меня всё в порядке.

— Я же говорю, — Тери указала рукой. — Кончилась. Мы…

Эль-Неренн, не дожидаясь объяснения, взяла лопатку и быстрым шагом проследовала к поникшим орхидеям. Принюхалась. Копнула, осторожно, землю в одном из горшочков. В другом. На лице Тери ясно виднелось замешательство… и вина. Тери никогда не быть заговорщицей.

— Что это? — эль-Неренн указала на один из горшочков. Гранулы подкормки были явно видны. Её добавили столько, что орхидее предстояло «сгореть» уже сегодня.

— Это не… — Тери не закончила фразу. Старшая медленно подходила к ней, держа лопатку, как кинжал. Глядя в глаза. Тери почудился серебристый блеск в глазах беловолосой, и страх накатил на неё. Чёрный, давящий, невыносимый.

— Мне приказали, — прошептала она. — Не надо, теарин… Ньер… Мне приказали.

— Кто приказал? — спокойно поинтересовалась старшая, остановившись в двух шагах. — Тери, кто, кроме меня, может тебе что-то приказать?

Тери склонила голову, прижала ладони к лицу.

— Кто приказал? — повторила эль-Неренн. — Лер? Хейнрит?

Тери уселась прямо на земляной пол и разрыдалась.

— Она сказала, что всё припомнит… когда ты уйдёшь, — Тери едва могла говорить. — Я боюсь её, Ньер. Я её боюсь.

— Если нужно кого-то бояться, — эль-Неренн присела перед ней, заставила поднять голову и посмотреть в лицо, — то лучше бояться меня. Я не знаю, когда она собиралась что-то там припомнить, Тери, а я разозлюсь прямо сейчас. Злой ты меня ещё не видела.

Тери кивнула, глотая слёзы.

— Встань и успокойся, — эль-Неренн проводила Тери в комнатку с инструментами. Отыскала стакан, набрала воды, принесла. Тери выпила залпом. — Ты можешь спасти цветы?

Тери вновь опустила голову.

— Подними голову, — приказала эль-Неренн, довольно резко. — Смотри мне в лицо. Ты можешь спасти цветы?

— Не… не все… Ньер… теарин.

— Их хватит, на среду и пятницу?

Молчание.

— Тери, я теряю терпение. В среду и пятницу всё должно быть, как положено. Включая цветы. Их хватит или нет?

— Да, теарин, — губы Тери ещё дрожали.

— Не заставляй меня спрашивать дважды. Немедленно принимайся за работу. Как закончишь, сообщишь мне лично. Потом — съездишь в город, выберешь подкормку и всё остальное. Я проверю, Тери. Каждый мешок, каждую бутылку, каждый цветок.

— Слушаюсь, теарин, — Тери кивнула, на лице — собранность и почтительность.

— Тери, — эль-Неренн понизила голос, взяла «огонька» за руки. — Ты ведь любишь цветы. Не надо их убивать. Если Лер ещё раз вызовет тебя — отправляй её ко мне. Понятно? Я не хочу увольнять тебя.

— Спасибо, теарин, — прошептала Тери и поклонилась.

Вызов Мейсте застал эль-Неренн, когда она выходила из дверей теплицы.

— Смотрите, — он запыхался. — Вот, — он подвёл её к одному из шкафов, в кладовой. — Я не стал ничего трогать. Мне нужны была лампочки — за утро перегорело пять штук. Я не стал ничего трогать, теарин.

Эль-Неренн осторожно заглянула. Да, в шкафах кто-то повозился. Стоило только открыть дверцу пошире — и на открывшего свалилась бы груда коробок. Эль-Неренн знала, что в этих коробках. Посуда. Хрусталь, серебро, много чего.

На этот раз она сумела почуять, кто прикасался к коробкам.

— Тарви, — позвала она в «колокольчик». — В кладовую, в северное крыло, немедленно.

Грузчик пришёл не один. С ним были оба скотника, старший и младший. Вопреки болтовне Тери, ничем таким от обоих не пахло. Курятники и свинарники были довольно далеко от дома, и скотники редко появлялись среди остальных слуг — жили в собственном домике, рядом с местом работы.

— Что случилось? — поинтересовался грузчик, не удостоив старшую приветствием.

— Ты прикасался к этим коробкам, — указала эль-Неренн. — Кто приказал тебе рыться в шкафах?

— Ничего я не рылся, — отозвался Тарви. — Поставил, как всегда.

— Тарви, со зрением и чутьём у меня всё в порядке. Кто приказал тебе так всё составить? Если бы Мейсте открыл дверь, разбил бы весь хрусталь. Кто приказал?

Тарви мрачно молчал. Старший скотник выглядел растерянным, младший, Эрвион, смотрел на старшую искоса.

— Хорошо, — эль-Неренн отряхнула руки. — Иди, собирай вещи. Покинешь поместье после обеда. Ты уволен.

— Ещё чего, — проворчал Тарви, оглянулся. Эрвион шагнул к нему. — Не вы меня нанимали.

— Уволить могу и я, — эль-Неренн прикоснулась к кнуту, — вы видели медальон. Эрвион, Юаррен, возвращайтесь к себе, к вам я зайду позже.

— Да, кнут, — Тарви сплюнул на пол. — Только с кнутом и можете. Никуда не пойду. Уходите сами, если хотите.

Эль-Неренн ощутила, как, на краткое мгновение, дикая ярость охватила её… и прошла. Во рту вновь возник привкус настоя — горький, неприятный.

Мейсте и трое остальных с удивлением смотрели, как старшая вынимает из кармана бутылочку, что-то отпивает из неё, прячет обратно.

— Кнут мне не потребуется, — эль-Неренн сняла кнут, вручила его Мейсте. — Подержи, Мейсте. — Сняла с себя шапочку и спрятала в карман. — Говорю в последний раз, Тарви. Собирай вещи.

Шагнула в сторону побледневшего Тарви, протянула руку, чтобы схватить того за руку и…

Эрвион прыгнул на неё. Поймал за руки, сбил с ног. И Эль-Неренн провалилась в черноту. Тело перестало слушаться. Чёрный туман повис перед глазами, время потекло медленно. Вокруг неё что-то говорили.

— …не такая и храбрая…

— …иди, позови её…

— …я ей ещё вчерашнее не припомнил…

— …сними с шеи…

Кто-то наклонился над ней, заглянул в глаза. И — чёрная пелена упала окончательно, скрыла всё под собой.

Мейсте со страхом смотрел, как скручивают переставшую сопротивляться эль-Неренн. Признаться по совести, он испугался. Не за себя — за неё. Он попытался вмешаться, но Тарви молча двинул ему кулаком в грудь и Мейсте свалился у стены, хватая ртом воздух, стараясь не закричать от боли.

И тут эль-Неренн вскочила на ноги.

Эрвион отлетел в сторону — не ожидал такой силы и скорости. Тарви продолжал удерживать эль-Неренн за руки, завёрнутые за спину… эль-Неренн нанесла три быстрых удара — ногой по щиколотке, затылком по лицу и, когда Тарви отшатнулся и ослабил хватку — локтем в живот.

Освободилась.

Дальше Мейсте помнил смутно. Эль-Неренн стала вихрем, смерчем, торнадо.

Она полностью пришла в себя и увидела, что замахивается, чтобы ударить Тарви в лицо. Сумела отклонить руку, отвести удар — иначе выбила бы тому оба глаза.

Эль-Неренн отступила на шаг, ощущая, что ей невыносимо жарко, что вся она взмокла.

Эрвион лежал на боку, без сознания. У него, похоже, было выбито несколько зубов, разбиты губы и нос. Тарви, с разбитым лицом, стоял на коленях, в глазах его читался ужас; грузчик пытался крикнуть и не мог.

Эль-Неренн молча вытерла руки — все в крови и слюне — о платье. Чудо, что не разбила костяшки пальцев. Повернулась к Мейсте (тот смотрел широко раскрытыми глазами), помогла подняться на ноги.

— Спасибо, — взяла у него кнут, вернула его на место. Взглянула на старшего скотника, Юаррена — тот смотрел на неё так, словно не верил, что всё происходит наяву. Миг назад старшая расправлялась с обидчиками, и вдруг — прекратила, говорит спокойно и дружелюбно.

— Юаррен, позовите, пожалуйста, охранника. Лучше — двух. И найдите Сейгвера.

Скотник кивнул и убежал прочь.

— Теарин, — прохрипел Тарви, не поднимая головы. — Простите… простите…

— Ты поднял руку на меня, — эль-Неренн спокойно разглядывала его. — Я представляю хозяйку дома. Ты знаешь, что я теперь могу сделать с тобой, Тарви. С вами обоими.

Появились охранники и скотник. Он, похоже, успел всё объяснить им по дороге.

— Прикажете вызвать полицию, теарин? — спросил один из охранников.

— Думаю, у меня есть право наказать их без всякой полиции, — отозвалась эль-Неренн. Охранники переглянулись, один из них кивнул.

— Да, теарин, но чтобы всё было по правилам, должны быть два свидетеля. Мы не в счёт.

— Я согласен быть свидетелем, — отозвался Мейсте.

— Я тоже, — отозвался Юаррен. — Эрвион — хороший человек, теарин. Не знаю, что на него нашло. Поверьте, он никогда таким не был.

— Пощадите, теарин, — Тарви не поднимал голову. — Мне угрожали. Сказали, что убьют, если я не послушаюсь.

— Я оштрафую вас, обоих. На годовое жалованье. В течение полугода — никаких увольнений. Одно лишь резкое слово, один лишь случай непослушания — и будете висеть. Я имею на это право? — повернулась к охранникам. Те кивнули.

Тарви кивнул. Эрвион постепенно приходил в себя. Один из охранников поставил его на колени, встал за спиной. Вскоре появился Сейгвер — как всегда, недовольный и надутый. Увидев, что происходит в залитой кровью кладовке, он широко раскрыл глаза.

— Рада вас видеть, теариан, — приветствовала его старшая. — Тарви и Эрвиону требуется помощь. Кто приказал напасть на меня? — повернулась она к Тарви. — Леронн эс Тигген?

Нет ответа.

— Можешь не говорить вслух. Мне не нужна твоя смерть. Дай мне понять — она?

Тарви кивнул.

— Это ты положил «жёлудь» в машину?

— Я, — голос Тарви звучал безжизненно. — Я скажу… я всё скажу, теарин. Есть ещё места.

— Скажешь, — кивнула эль-Неренн. — Сейчас — оба в «больницу». Потом — в душ и возвращайтесь к работе. Теариан, — повернулась она к врачу, который уже осматривал Эрвиона. — Они смогут работать?

— У Эрвиона перелом двух рёбер, выбито три зуба, — отозвался врач. — У Тарви недостаёт двух зубов, но других повреждений нет.

— Хорошо. Я оплачу лечение Эрвиона, теариан. Сама. Постарайтесь поставить его на ноги побыстрее.

Врач кивнул, не выражая удивления. Зато у Тарви отвисла челюсть. Охранники также были удивлены.

— Тарви, — эль-Неренн подошла ближе. — Я вызову Кесстера, всё расскажешь ему. И не забудь убраться здесь, навести в шкафах порядок. Всё, что разобьёшь, будешь оплачивать из своего жалованья.

— Здорово вы их, — Мейсте помог старшей дойти до входа на женскую половину — ноги эль-Неренн плохо слушались хозяйки. Парень смотрел на неё с восхищением. — Я не думал, что вы такая храбрая.

— О чём ты?

— Вы спрятали шапочку в карман. Я видел, как они испугались.

— Ну, спрятала… и что?

Мейсте удивился.

— Вы не знаете, что это означает?

Теперь удивилась эль-Неренн. Отрицательно покачала головой.

— Это означает, что вы готовы драться насмерть, — пояснил Мейсте тихо. — Вы не знали? Теарин… скажите… вы собирались драться насмерть?

Эль-Неренн подумала, кивнула и получила в ответ ещё одну восхищённую улыбку.

— Что с животными? — поинтересовалась эль-Неренн. Юаррен кормил свиней.

— Всё в порядке, теарин, — он улыбнулся. — Не беспокойтесь, я справлюсь один. Я уже проверил корм, воду. Ничего не случилось.

— Происходит что-то странное, — эль-Неренн потёрла лоб. — Юаррен, если вдруг будет звонок от Хейнрита или…

— Уже был. Утром. Очень странный звонок. Я подумал, что это шутка.

— Зарезать всех свиней и кур?

— Нет, теарин. Он хотел, чтобы я уволился.

— Предлагал много денег, — предположила эль-Неренн сквозь зубы.

Юаррен кивнул.

— Я с вами, теарин. Я видел, как вы обошлись с Леронн, с Эрвионом. Если бы на вашем месте была теарин Леронн, Эрвиона уже ели бы свиньи.

К вечеру эль-Неренн валилась с ног. «Диверсий» больше не происходило, но случившегося было достаточно, чтобы впасть в уныние. Вернулся Хейнрит — и начались бесконечные вызовы. Эль-Неренн вызывали то сестра Веранно, то её сын, то сам Хейнрит.

— У меня затруднения, теариан, — сообщила эль-Неренн, на вид спокойная и почтительная, в шестой раз принося сыну госпожи вино. — Можно спросить вашего совета?

Тот иронически усмехнулся, кивнул.

— Я должна сообщить госпоже о том, что творилось сегодня днём. Не могу подобрать удачного названия. Как насчёт «диверсии»?

— Если не в состоянии справиться с работой, так и скажите.

— Зачем вы пытаетесь расстроить встречу в среду?

Хейнрит выпрямился. Оказалось, что он выше ростом эль-Неренн, когда не сутулится.

— Докажите, — предложил он, продолжая улыбаться. — Попробуйте доказать.

— Докажу, — эль-Неренн улыбнулась в ответ. — Не всё, но докажу.

Он первым отвёл взгляд.

— Я не знаю, что вы затеяли, теариан, но со мной лучше было договориться.

— Мы можем ещё договориться, — Хейнрит понизил голос. — Уезжайте. Я вам заплачу столько, что вам и не снилось. Прямо сейчас, никакого обмана.

— Сожалею, теариан. Я не уеду. Очень не люблю, когда меня подставляют. И, знаете, мне часто снится много денег. Очень много. У вас столько нет.

Хейнрит некоторое время смотрел ей в лицо.

— Благоразумнее быть на стороне победителей, — отозвался он. — Я думал, вы будете умнее.

— Если захотите ещё вина, — эль-Неренн остановилась на пороге, — я пришлю вам ящик. Все вызовы фиксируются, теариан — вы знаете об этом? Не думаю, что госпоже понравится, что вы отвлекаете меня каждые пять минут.

С племянником Веранно разговор получился короче. Мальчишка вызвал её, как только эль-Неренн покинула апартаменты Хейнрита.

— Разбилось, — он махнул рукой в сторону ковра, на котором лежала разбитая ваза. Огромная лужа варенья растекалась по ковру. — Убирай.

Эль-Неренн медленно двинулась навстречу мальчишке, который смотрел ей в глаза, нагло усмехаясь. Горечь во рту.

— Ты хочешь, чтобы я разозлилась? — поинтересовалась она, останавливаясь в двух шагах, глядя в лицо мальчишки. — Не думаю, что тебе понравится.

Выражение самодовольства покинуло лицо маленького мучителя. Разом. Тут же пришёл страх, мгновение спустя — ужас. Он попытался отскочить от старшей, споткнулся и с размаху уселся в лужу варенья. Принялся отползать, глядя на старшую, пытаясь выговорить хоть слово.

— Уберёшь сам, — эль-Неренн смотрела на него с презрением. — А потом — либо расскажешь своей матери, что натворил, либо это сделаю я.

На следующий день эль-Неренн тщательно обошла весь дом. Всё было исправно. Мейсте успел сменить замки. Подготовка к встрече шла полным ходом, эль-Неренн проверяла всё по несколько раз — всё, как положено. Никаких неожиданностей. Никаких «диверсий».

Леронн по-прежнему выполняла приказания беспрекословно. В общем зале не появлялась, ни с кем не говорила — только отвечала на вопросы.

Беда нагрянула неожиданно. В два часа пополудни эль-Неренн вызвал младший повар.

— У нас неприятности, — указал он на ящики, в которых сегодня утром доставили продукты — готовить угощение для гостей. — Нет, не открывайте этот ящик, теарин. Там устрицы. Успели пропасть. Мы уже один раз открыли, потом полчаса проветривали кухню.

— Салат, дичь, водоросли, — старший повар выглядел обеспокоенным. — Всё испорчено, теарин. Всё доставлено к нам уже испорченным.

Эль-Неренн медленно досчитала до десяти, прежде, чем ответить.

— Кто доставляет нам продукты?

Старший повар назвал.

— С ними никогда такого не было, теарин. Нужно что-то делать. Осталось меньше шести часов.

Эль-Неренн думала.

— Мы можем найти замену?

— В Норвене — нет, теарин.

— Скажите, где.

— Можно заказать в столице, теарин. Но мы не успеем договориться об оплате. Очень мало времени.

— Я заплачу, — эль-Неренн тряхнула головой. — Связывайтесь с ними, срочно.

— Теарин, — старший повар коротко поклонился. — С доставкой это обойдётся в три тысячи руэн. Возможно, больше.

— Я заплачу, — повторила эль-Неренн. — Звоните им. Я схожу за банковской картой. Вы уверены, что успеем спасти положение?

— Не сомневайтесь, — подтвердил старший повар. — Времени мало, но мы справимся.

Эль-Неренн велела погрузить ящики в грузовичок, он же автобус, и направилась в город. Начала с того, кто отправил протухшие устрицы. Владелец магазина вышел лично. Со странным выражением на лице смотрел на ящик, который эль-Неренн вернула.

— Не советую открывать, — эль-Неренн была взбешена, но старалась держать себя в руках. — Успели протухнуть. Я проверила бумаги, теариан. Узнала, как доставили устриц. Они были уже пропавшими. Я требую объяснений.

— Сожалею, — владелец магазина коротко поклонился. — Но, судя по нашим документам, мы не можем нести ответственность. Мы можем заменить товар — за дополнительную плату. Сожалеем, если доставили вам неприятности.

— Доставили, — эль-Неренн. — Я докажу, что устрицы были уже пропавшими. Извинениями вы не обойдётесь.

— Теарин, — владелец говорил снисходительно. — Сколько времени вы работаете в доме? Вторую неделю? Уверяю вас: вы напрасно тратите время. Вы не сможете ничего доказать. Я знаю, как именно было дело.

К его удивлению, беловолосая отвернулась, отошла к витрине. Что-то достала из кармана — бутылочку? — отхлебнула, закрыла. Вернула в карман и вернулась сама к прилавку.

— Мы перестаём покупать у вас продукты, — сообщила она. Пахло от неё чем-то травяным, горьким. — Я сейчас же поставлю госпожу в известность. Обещаю, что об этом узнают все.

— Вы совершаете большую ошибку, — владелец магазина не моргнул и глазом. — Не думаю, что…

Он замолк. Не отводя взгляда от глаз эль-Неренн. Неожиданно он затрясся, закрыл лицо ладонями. Эль-Неренн молча развернулась и вышла из магазина.

Владелец магазина догнал её у самой машины.

— Прошу вас, — голос его был умоляющим. — Вернитесь, теарин. Пожалуйста.

Эль-Неренн смотрела на него молча. Владелец медленно опустился на колени, утратив всякую спесь и снисходительность. Не обращая внимания на удивлённые взгляды прохожих.

— Прошу, теаренти. Мы возместим все убытки. Такого больше не повторится.

Эль-Неренн молча протянула ему руку и помогла подняться.

…К моменту её появления у другого торговца слухи уже успели распространиться. Отныне дом Эверан будет немало экономить на продуктах.

Совещание прошло успешно. Никто из слуг не присутствовал — таковы были условия — и эль-Неренн, как часовой, стояла снаружи дверей кабинета Веранно. А затем — вместе со старшим поваром — обслуживала гостей за столом.

Веранно почти не обращала на старшую внимания. Но встала рядом, когда гости, один за одним, подходили, как требовал обычай, благодарили старшую и поваров. И видно было, что она довольна.

— Вы прекрасно справляетесь, — заметила Веранно, когда осталась, вместе с эль-Неренн, одна у главных ворот в поместье. — Осталось всего два дня, эль-Неренн. Обещаю, что всё решится.

— У меня много новостей, госпожа. Боюсь, приятных среди них нет.

— Если вы о моём сыне и Леронн, то я знаю, теарин. Знаю, на что они способны. Будьте осторожны.

Четверг прошёл почти без происшествий. Эль-Неренн теперь тщательно всё проверяла — вместе с Мейсте и его дедом. Силой ли, уговорами или чем-то ещё, удалось заставить прислугу слушаться. Эль-Неренн, повинуясь неожиданно пришедшей мысли, оставила кнут у себя в комнате. Асетт посмотрела на старшую с явным одобрением. Мегин и Кесстер — тоже.

Единственная заминка вышла, когда Мегин отправили в город за столовыми приборами. Госпожа сочла, что необходимо приобрести новые. «Кошечка» отсутствовала три часа и вернулась — со всем, что было приказано купить. Была чем-то подавлена, избегала встречаться взглядом с эль-Неренн.

— Что такое, Мегин? — спросила та, когда выдался случай остаться наедине.

— Неприятная встреча, — отозвалась Мегин. — Я устала, Ньер. Не обращай внимания. Слишком много всего сразу.

Четверг тянулся и тянулся, бесконечно. Но пятница всё-таки наступила.

Приём должен пройти без сучка, без задоринки. Эль-Неренн в сотый раз проверяла списки того, что должно быть готово. Садовники — в парке, делают последние приготовления. С ними не было никаких затруднений. Подготовить большую гостиную, комнаты для гостей — если кто-то захочет остаться, привезти продукты (на сей раз привезли в срок, безукоризненного качества). Цветы, музыка, коллекция картин госпожи… Хозяева — все — уехали. В столицу. Включая Хейнрита, что немало обрадовало всех слуг.

— Присядьте, — посоветовала Асетт, когда старшая, осунувшаяся и с глазами краснее обычного появилась на кухне. — Посидите хотя бы полчаса. Всё уже готово.

— Вот, — Мегин появилась из большой кухни. — Нужно съездить вот за этим. Я съезжу, если хочешь.

— Нет, я сама, — эль-Неренн взяла бумажку. — Пряности… десерт… Тут точно написано — кафе? Именно кафе?

— Я писала под диктовку, — пожала плечами «кошечка». — Ты выглядишь уставшей, правда. Давай, я съезжу.

— Нет, — эль-Неренн поднялась. — Вызовите Веньеса.

— Вы выглядите уставшей, — Веньес приветствовал её, открыл дверцу. — Это быстро, теарин. Через час вернёмся.

И всё-таки эль-Неренн задремала. Веньес осторожно потряс её за плечо — приехали. Ну приехали и приехали. Вялость не проходила, развеяться не получалось.

Три магазина, пять больших коробок. Одна — явно с мороженым, из-под крышки выбивается пар — сухой лёд. Только в кафе зайти. Взять коробочку со специями.

— Это? — хозяин кафе удивился. — Ах, да. Пожалуйста, подождите в зале. Если хотите, я принесу вам кофе.

— Хорошо, — согласилась эль-Неренн. Не помешает, так и тянет в сон. Весь день.

Прошло минуты три, ей принесли кофе. Эль-Неренн отпила глоток. Великолепный.

— Давно не виделись, Привидение.

Эль-Неренн резко встала, обернулась. Скорпион.

— Что нужно? — поинтересовалась эль-Неренн. Оценила маршрут бегства. Где машина?! Куда делся Веньес? Не заметила, как машина отъехала.

— Не трогай телефон, — предупредил черноволосый. — Всё, Привидение. Сейчас мы с тобой прокатимся. Можешь допить кофе, торопиться некуда. Кофе тебе долго не предложат, — он рассмеялся, низким неприятным голосом.

— Я буду сопротивляться, — предупредила эль-Неренн. — Сказать, что стало с теми, кто пытался меня похитить?

— А мне всё равно, — в руке Скорпиона появился пистолет. — Я попытался предложить тебя Маме… и знаешь, что? Она меня выгнала. Пнула под зад. Приказала тебя не трогать. Не знаешь, почему?

— Не имею понятия, — эль-Неренн осмотрелась боковым зрением. Никого. Скорпион направил пистолет в пол, но выстрелить успеет, это понятно.

— Вот и выясним. Всё, пошли.

Эль-Неренн почувствовала дурноту, потемнело в глазах. Дурнота прошла быстро.

Взяла правой рукой чашку.

Скорпион смотрел, как эль-Неренн медленно вынимает из левого кармана платья фляжку, открывает, отпивает из неё… как скривилась. Должно быть, невкусно.

— Для храбрости? — осведомился он, усмехаясь.

Эль-Неренн кивнула. Затем она толкнула стул — под ноги Скорпиону, выплеснула чашку тому в лицо и с силой ударила по руке. Звон стекла, посуды — пистолет отлетел на кухню.

Эль-Неренн молнией метнулась в сторону кухни. Люди шарахались в стороны, уступали дорогу. Когда Скорпион, с шоковой дубинкой в руке, бросился было в сторону кухни, эль-Неренн возникла за стойкой. В руке её был тяжёлый хлебный нож.

— Шустрая, — просипел Скорпион. Достал из кармана телефон, нажал на кнопку. — Далеко не убежишь.

Эль-Неренн оскалилась. Рядом с ней к стене прижимался хозяин кафе, и было видно, что он перепуган насмерть.

— Ещё шаг, — она подняла нож над головой, глядя Скорпиону в глаза, — и останешься без рук.

Тот усмехнулся, сделал шаг вперёд… и едва уклонился. Выронил дубинку, прижал к губам окровавленный палец.

— Беги, — сплюнул он под ноги. — Давай, беги.

Эль-Неренн повернула голову. Хозяин заведения отвёл взгляд. Он вызвал Скорпиона, поняла эль-Неренн. Он.

— Мы ещё поговорим, — пообещала она и побежала. Со всех ног.

Она выбежала на улицу и увидела, что автомобиль Веньеса поворачивает за угол, дальше по проспекту. Бежать за ним — только через всю площадь, мимо фонтана. И эль-Неренн побежала. Догоню, думала она, и убью. Если струсил — убью.

Она отбежала едва ли на десяток шагов, как из-за угла улицы, на котором располагалось кафе, с рёвом вывернула машина. Выбежавший из кафе Скорпион указал рукой в сторону эль-Неренн и что-то крикнул. Девушка остановилась, подняла над головой нож, взглянула в сторону шофёра. Зайчик, отражённый клинком ножа, на миг ослепил шофёра. В окнах разгонявшейся машины уже появлялись лица и руки — с оружием.

— За ней! — крикнул Скорпион, указывая на цель. Побежал по тротуару, чтобы запрыгнуть в машину на бегу. Споткнулся, упал, вытянув перед собой руки. Машина вильнула — и последнее, что запомнил Скорпион, было лицо шофёра. Застывшее, бледное, страшное.

Машина пронеслась рядом с его головой.

Он ещё успел подняться на колени и увидеть, что стало с его руками. Успел издать крик. Один-единственный.

Огонь открыли с нескольких направлений одновременно — на противоположной стороне улицы появилась другая машина, направляющаяся к фонтану. Эль-Неренн, не отпуская ножа, нырнула в бассейн, не раздумывая.

Грохот. Близкий взрыв, больно ударяет по всему телу. Она едва сумела вынырнуть, обернуться. Одна из машин горела. Другая — лежала на боку, рядом с горящей.

Ещё звуки несущихся машин. Далёкие выстрелы. Эль-Неренн выскочила из фонтана и опрометью бросилась туда, куда повернула машина Веньеса. Перед глазами всё двоилось, было страшно жарко — «купание» не спасало.

Он остановил машину в трёх кварталах от площади. Эль-Неренн медленно приближалась, стараясь сдерживать ярость. Веньес стоял рядом с машиной, лицо его было бледным, губы подрагивали.

— Почему уехали? — крикнула эль-Неренн. — Почему бросили меня?

Веньес смотрел не на её лицо, а на одежду. Вся в крови. В крови был и нож — но эль-Неренн не производила впечатления раненой. Эль-Неренн увидела, на что он смотрит, оглядела себя. Видно было, что она удивлена.

— Меня заставили, теарин, — Веньес шагнул навстречу. — Угрожали пристрелить. Я не стал далеко уезжать. Рад, что вас не убили.

— Уезжаем, — эль-Неренн открыла дверцу переднего сидения, уселась. — Быстро.

Веньес повиновался. Старшая была настолько зла, что спорить не хотелось. Нож лежал на её коленях. В салоне повис запах крови — неприятный, сильный.

Эль-Неренн очнулась. Отчего-то — на заднем сидении. Ножа под рукой не было.

— Что такое? — спросила она. Уселась. Мимо проносились пейзажи, до поместья ещё далеко. — Остановите машину. Остановите! — крикнула она изо всех сил. — Немедленно!

Веньес повиновался.

— Вы уснули, теарин, — признался он. — Я думал, там вам будет удобнее, — он избегал смотреть в глаза.

— Выходите, — приказала старшая. Шофёр повиновался.

— Нож, — она протянула руку. Веньес молча наклонился, запустил руку под сидение, достал нож. Вручил его эль-Неренн, поклонившись.

— Почему мы едем другой дорогой? — резко спросила эль-Неренн. — Почему так быстро? Отвечайте!

Веньес молчал.

— Я жду, — голос старшей оказался холоднее льда.

— Мне приказали, — Веньес снял кепку, бросил в салон. — Простите, теарин. Она сказала, чтобы я отвёз вас к лесу, вон туда. Если вы сбежите. От тех… кто должен вас поймать.

— Она — Леронн?

— Нет, — Веньес склонил голову. — Мегин.

— Что?! — эль-Неренн не сразу пришла в себя. Шагнула навстречу, приставила остриё ножа к горлу Веньеса. Тот закрыл глаза. — Вы врёте!

— Нет, — Веньес не открывал глаз. — Клянусь. Именно Мегин.

Эль-Неренн смотрела ему в лицо. Отпустила. Покачнулась, уселась прямо на землю, прижалась спиной к горячей дверце.

— Как она могла? — спросила она, не ожидая ответа. — Как смогла?

— Я могу отвезти вас другой дорогой, — указал Веньес. — В объезд. Они не заметят, обещаю.

Эль-Неренн долго сидела, шевеля губами, не обращая ни на что внимания. Затем подняла голову, с трудом встала на ноги.

— Хорошо, Веньес. По дороге расскажите всё. Все подробности.

Ноги плохо слушались — покачнулась, что-то в кармане стукнулось о дверцу. Эль-Неренн запустила руку в карман и обнаружила… бутылочку — фляжку. Там ещё оставалось немного настоя. Девушка молча запустила фляжкой в пространство и уселась рядом с шофёром.

— Медленно, — приказала она. — Остановите подальше от дома. Не хочу, чтобы нас заметили. Давайте, рассказывайте.

— Комиссар? — голос Хольте в трубке. — Срочно переключитесь на одиннадцатый канал. Да, там экстренный выпуск. Гангстерская война в Норвене.

— Если вы звоните мне, — Тигарр говорил медленно, — значит…

— Точно. Эль-Неренн была там. Я увидела её — попала в кадр на несколько секунд. Там ещё стреляют.

— Пытались дозвониться в поместье?

— Там говорят, что эль-Неренн покинула поместье, где находится — неизвестно.

— Проклятие, — комиссар вскочил на ноги. — Я выезжаю. Поднимайте на ноги наших людей. Через три часа я буду в Норвене.

— Я звоню из участка. Эль-Неренн сумела скрыться. Говорят, убила двух бандитов. Хлебным ножом.

— Великое Море, — прошептал комиссар. — Ладно. Я позвоню, когда буду в пути. Тогда и сообщите подробности.

Эль-Неренн вошла бесшумно через южные ворота, открыла их своим ключом. Охрана бросилась к старшей — та жестом приказала следовать за ней. Вошла в дом, вытерла пот со лба. В руке её по-прежнему был окровавленный нож.

— Найдите Мегин, — приказала она одному из охранников. — Вы, — кивнула другому, — следуйте за мной.

Леронн была «на посту». Уже приняла командование. Она так растерялась, когда в комнату ворвалась перепачканная в крови эль-Неренн, что замерла, не в силах двигаться и говорить. Эль-Неренн смотрела на прежнюю старшую, медленно приподнимая губу. Затем молча прыгнула и, вероятно, убила бы, если бы охранник не поймал её.

— Прошу, теарин, не нужно, — он мягко, но сильно отвёл её руку в сторону. Эль-Неренн молча разжала пальцы. Охранник взял нож рукой в перчатке, передал другому — в коридоре, снаружи двери, появилось ещё двое.

— Запереть её в комнате, — велела эль-Неренн. Леронн просто смотрела в её лицо, не выражая никаких эмоций. — Будет сопротивляться — связать. Будет шуметь — заткнуть рот и отнести в подвал. Где Мегин? — спросила она, когда Леронн увели.

— Мегин нет в поместье, теарин. Я проверил.

— Проверить каждую комнату, подвал, чердак. Посмотреть в парке. Если появится — связать, сообщить мне.

Охранник кивнул.

— Я буду на связи, — эль-Неренн закрыла дверь и направилась в крыло прислуги. Надо принять душ.

— Всё в порядке, — голос Риккен из «колокольчика». — Мы уже знаем о Мегин. Она сбежала, никто не заметил — когда. Всё будет готово, Ньер. Посиди, успокойся.

Это мысль. Волосы ещё мокрые, как высохнут — можно будет возвращаться и следить за приготовлениями. Связаться с госпожой? Уже пыталась — нет связи. Она на важном приёме, в Президентском дворце. Туда не входят с включёнными телефонами.

Мегин, Мегин… Эль-Неренн чувствовала себя невыразимо мерзко. Что случилось? Почему так?

Страшно хотелось пить. Вода в графине оказалась прохладной — недавно сменили. Отлично. Эль-Неренн налила себе, отпила. Этот ужасный вкус во рту, вкус настоя. Как в карман попала фляжка? Ничего не понимаю.

Она вытянулась на кровати. Рики позовёт. Хоть на кого-то можно положиться. Полежать, совсем чуть-чуть. «Колокольчик» — рядом, на полную громкость. Вот так. Полежать… немного полежать…

Совсем немного.