Мрак в бесконечности

Глава 30

После глубокого сна я открыл и почувствовал сильный жар по телу. Немного проморгав, смог разглядеть, что сижу привязанным к металлическому креслу и заперт в незнакомом темно-красном отсеке. Как и в прошлый раз привязан, но в этот раз сбежать уже не выйдет. А ведь я так искренне верил, что смогу улететь в далекую галактику и зажить там счастливой жизнью. Но, видимо, у меня теперь никогда не выйдет пожить нормальной жизнью.

Как и боялся, Петр меня поймал и через несколько часов я навсегда распрощаюсь со своей жизнью и мой пустой и холодный труп подарят аборигенам на жертвоприношение. Я вспомнил, как в пещере аборигенов видел, как людоеды грызли желудок ивенга. Неужели они тоже самое и с моим телом сделают?

Так странно ощущать приближение смерти. Она где-то поджидает меня и ждет, когда же моей душе удастся покинуть это тело. Больно ли будет проходить этот процесс или я ничего не почувствую? А что будет после моей смерти?

Вот я и узнаю наконец, существует ли загробная жизнь…

Осознавать это неприятно. Мое сердце громко билось в груди. Этот звук сводил меня с ума.

Я много видел смертей в кино, многие родственники и предки сталкивались с этим, я помню, как нейптолы пожирали аборигенов, как они убили брата Феодосия. Ушло много жизней и теперь мне придется самому пройти через это.

А вскоре погибнет миллиард других цивилизаций из далеких планет. И кто-то одержит победу в этой войне…Или они все умрут…

Волна страха нахлынула на меня. Где сейчас Феодосий и София? Что будет с ними? Явно с ними тоже что-то случится…

"Когда шла война, этот океан был красным из-за крови трупов," – говорил мне недавно Феодосий. Тотчас в голове раздались слова Петра из сна: "Получается, у Андрианы там "машины-убийцы" и у нас мощные монстры. Выходит, эта война будет очень жаркой?" От этих мыслей живот свело.

Эта война будет очень страшной. Неизвестно, сколько она будет идти и чем кончится…Думать о ней страшно, но и не думать не получается… Вскоре пострадает Оля, Пит, Леша и Женя, очень сильно достанется Ане, как новой правительнице. Как они с этим справятся? Продержатся ли они очень долго или сразу же погибнут? При этих мыслей мои глаза начинали припекать.

Все же эта война начнется, и предотвратить ее никак…

– Ах, очнулся, сладенький… – услышал я чей-то противный голос.

В отсек зашла Мария. Ее глаза блестели предвкушением, рот кривился в усмешке, щеки горели от радости. Мне стало не по себе от того, что за ней зайдет еще кто-то, но Мария, когда зашла, закрыла за собой дверь. Что ей надо, я не понимаю, но я уверен, что она будет надо мной издеваться.

Она подошла ко мне и, присев на корточки, начала усмехаться:

– Ой, какое отчаяние горит на твоем милом личике, Аристарх…– ухмыльнулась Мария, – но ничего, крошка, ты сдохнешь и о тебе никто вспоминать не будет. Только Петр будет тебя помнить, как самый страшный геморрой за свою жизнь, ведь если бы не ты, то война бы уже давно бы началась.

Я старался ее не слушать. Не хочу вести с ней беседу, даже ее видеть. Она специально смеется надо мной и ждет, когда я скажу ей что-нибудь в ответ. А вот не дождешься…

Мария заметила, как ее игнорируют. Преступнице отсутствие внимания не понравилось.

– Твоя любовь-морковь замуж выходит, править будет, даже не вспомнит о тебе, о тебе никто не вспомнит, потому что ты никому не сдался. Ох, поскорее бы ты уже прошел это испытание, я буду прям кайфовать от твоих мучений, жаль, что у меня не будет собой попкорна, чтобы насладиться этим. Аборигены Петру передали, что с радостью заберут твой дохлый труп и сожрут его. Видишь, какие ты нам оказываешь услуги: благодаря тебе мы войну начнем, и аборигены накормят тобой свои кланы. А от тебя оказывается огромная польза! Ты не зря сдохнешь, Аристарх!

Я, стиснув зубы, злобно фыркнул и тут из моих уст случайно вырвался вопрос:

– Где я?

– Ты, – задумалась Мария, – ты заперт в тюремном блоке в звездолете Петра. Мелкий тоже заперт, его вскоре смертельно казнят за предательство вместе с Таляном после уничтожения мирного договора, а вот та девка, с которой ты был, присоединится к нам. – я дернулся от этих слов. Как и думал, им тоже достанется, отчего мне хорошо не стало. Мария продолжила: – Кстати, малыш Петруша заметил, что она княжна София Уолтэр, и мы загипнотизируем ее сознание, чтоб она сама перерезала горло своему старшему брату. А вот я займусь Анной Аданев, твоим любовным интересом, – лукаво рассмеялась Мария, обнажив в улыбке свои кривые зубы, – я лично своими ловкими руками отрублю ей руки и ноги. Я хотела убить саму Андриану, но ей займется Петр и я долго не горевала и взяла в себе жертву твою курицу. Забавно, правда?

Я почувствовал торнадо злости внутри себя. От гнева у меня начали блестеть глаза и появилось желание сорвать с себя эти веревки и придушить Марию.

– Не молчи, Аристарх! Давай мило поболтаем? Мне так скучно!

Я сжал сильно губы и продолжил пялиться на свои ботинки. Мария, стуча пальцами по подбородку, продолжила надо мной потешаться, чтобы избавить себя от скуки.

– Я, пожалуй, посмеюсь над тобой, – промурлыкала Мария, – мне в кайф издеваться над людьми, я раньше на Ксандерсе только так и избавляла себя от скуки. Так-так… с чего бы начать…

Мария поднялась и достала из кармана блестящий, с острым лезвием кинжал и, немного покрутив у себя в руках, она наклонилась ко мне. Я от этого ужасно побледнел, как мел, сердце ухнуло к желудку. Вид белоснежного лезвия кинжала заставил все мое тело онеметь в страхе. Что она собирается сделать?

Мария шепотом тихо сказала, глядя мне в глаза:

– Жаль, убить тебя я сейчас не могу, кровь трупа для испытания не годится. Ты нужен живым, да и сам мирный договор мешает твоей смерти, но от маленьких царапин ты не пострадаешь. – улыбнулась Мария и начала проводить лезвием кинжала по моим губам. Я почувствовал, как мне в рот затекала соленая теплая кровь, – надеюсь, Петруша не слишком будет зол, когда увидит, что у тебя будет выколот один глазик, а может даже два! Они тебе все равно не нужны, а крови у тебя и так много! – засмеялась Мария и прижала ледяное лезвие острой стороной к моей щеке, – Ах, какие розовые пухлые щечки! Выколотые глаза на фоне розовых щечек будут смотреться очень даже мило!

Слабо придавив, лезвие царапнуло мне щеку. Я чувствовал, как кровь струей потекла от щеки к шее, вызвав у меня холод по телу.

Преступница продолжила хохотать:

– Гаррик и Браун говорили, что у тебя отрицательный резус-фактор. А у твоих родителей он положителен. Удивительный факт, неправда ли? Людей с отрицательной кровью считали "не от мира сего", потомками инопланетян или униками с мутированной кровью.

Ничего не произнес. Продолжил молча смотреть ей в ярко-сиреневые глаза.

Преступнице, видимо, среди своих друзей внимания не хватало, и она опять решила пристать ко мне:

– Кстати, ты слышал, что Седрик на Земле убил…кх…твою мамашу?

ЧТО!?

Я распахнул сильно глаза и уставился в недоумении на Марию, надеясь, что это была очередная издевка, придуманная только что ею. Но сердце в груди ускорило ритм…

– Что? – ахнул я.

Ты издеваешься надо мной…такого быть не может!

– Да-да, – рассмеялась Мария, – в тот прекрасный день, когда Аристарх находился в школе, Седрика увезла твоя мамаша в полицейский участок для допроса, касаемо нелегальной дискотеки. Седрик чудом успел отправить мне сообщение о твоем похищении. Вскоре он убил директрису и перерезал твоей мамане горло и сбежал, отправившись на Титан.

Я не верил этому…не верил…Меня окутал изнутри холод, мурашки разбежались по всему телу…

Вспомнив доброе лицо моей мамы и представив в голове, как этот инопланетный урод лишил ее жизни, я почувствовал, как слезы выступили на глазах и начали течь, образовывая дорожки на щеках.

Эти уроды лишили меня будущего, будущего моих друзей и жизни моей мамы…

Я с сильным гневом посмотрел ей в глаза. Мария, чмокнув кинжал, поднесла к моим глазам. Внутри меня забушевали гнев и ярость. Я не смогу отомстить за ее смерть, но, надеюсь, за меня это сделает Андриана…Набрав рот слюны, я харкнул ей прям в левый глаз.

Мария вскрикнула и, бросив кинжал на пол, начала вытирать ладонями свои глаза:

– Ах, ты, мразь-то такая! Я тебе сейчас не только глаза выколю, но и язык твой вырву! – вспыхнула от злости она и подняла кинжал с пола.

– Мария, что ты здесь делаешь!? – раздался за ее спиной гневный голос.

Мария, испугавшись, повернулась, и я смог разглядеть, кто ее отвлек от неминуемых пыток.

В отсек зашел Петр. У Петра лицо было нахмуренным и встревоженным. Его синие, как небо в отражение океана, цветом глаза начали внимательно рассматривать Марию и, увидев у нее кинжал на руках, у Петра сдвинулись брови.

– Ты что тут делаешь!? – спросил он.

– Петр, дорогой ты мой господин, -обрадовалась его появлению Мария, – я просто хотела поболтать с Аристархом. Знаешь, мы нашли общие темы для разговора!

Петр очень сильно нахмурился. Я начал не сводить глаз с Петра. Он мне стал казаться каким-то подозрительным. Где злобная улыбка на лице? Где смех и злорадство? Почему ты выглядишь таким напуганным?

Петр, почесав нижнюю губу, ответил Марии:

– Я хочу на это посмотреть.

– Ох, тебе это понравится, Петруша, – улыбнулась Мария и, подойдя ко мне, продолжала крутить пальцами свой кинжал.

Петр подошел к нам и внимательно начал наблюдать. Мария, наклонившись ко мне, схватила меня за волосы и, приготовив кинжал, прошептала:

– Так-так, на чем мы остановились… Ах, да, Петруша, – обратилась Мария к Петру, – как ты думаешь, Аристарху будут к лицу пустые глазницы?

– Не понял…

– Ах, сейчас все поймешь! – рассмеялась Мария и, подняв наверх верхнее веко моего глаза, поднесла острое лезвие.

У меня от этого защипало в глазу. Я, сжав зубы, приготовился к этим пыткам. Ярость продолжила бушевать внутри меня. Я не хочу ничего говорить, зная, что меня уже ничего не спасет. Возможно, Мария увлечется и убьет меня. Собравшись духом, я настроился на это. Я хочу умереть достойно и, бросив ей вызов, смотрел на нее сквозь свои горящие яростью глаза.

У Петра от этого начала бежать дрожь. Глядя на эту картину, все его тело сжалось. Одним глазом я заметил, что Петр глядел на эту сцену с неравнодушием и, когда Мария дотронулась кинжалом к моей верхней веке, Петр, разозлившись, толкнул Марию и, выхватив у нее из рук кинжал, схватил преступницу за горло и крикнул ей в лицо:

– ПРЕКРАТИ ЭТО ДЕЛАТЬ, ИНАЧЕ Я САМ ТЕБЕ ГЛАЗА ВЫКОЛЮ! НА НЕМ НЕ ДОЛЖНО БЫТЬ НИ ОДНОЙ ЦАРАПИНЫ!

Я был поражен этим. Петр, сам Петр Аристов, меня спас от пыток Марии. Я отказывался в это поверить и внутри меня пробудилось чувство благодарности.

У Марии позеленело лицо:

– Петр, не надо…

Петр отпустил ее и засунул этот кинжал себе в карман и, тяжело дыша, заявил Марии:

– Не трогай его! Если я увижу на нем перед прилетом на Финикс хоть одну маленькую царапину – я тебя насмерть придушу. ПОНЯЛА!?

– Да… да… – испуганно закивала Мария, – простите, Петр, я думала, вам понравится…

Петр на меня смотрел. Уголки его губ опустились и через нахмуренные брови я заметил, что в глазах Петра было отражено беспокойство. Это меня поразило сильно. Тогда Петр был злым, когда мы первый раз встретились, а сейчас он смотрел на меня с волнением.

– Нет, Мария, мне это не нравится… – тихо произнес Петр, продолжая не отрывать от меня своего взгляда.

– Но просто я думала, что вам будет в кайф увидеть, как я буду его пытать…

– Ты ошиблась. – кратко ответил Петр, – отстань от него.

– ПЕТР! ПЕТР!

В этот отсек забежали Гаррик и Браун. Они наклонились вперед, прижались руками к своим коленям и, одновременно заржав, объявили:

– Звездолет подлетел к спутнику Финикса Албир! Готов к посадке крейсер! Сейчас мы сядем на него и отправимся на планету, где пацан пройдет испытание…

– УРА! – крикнула Мария.

Я заскрипел зубами. Чувствуя сильную дрожь в теле, я тихо сказал Петру:

– Надеюсь, это испытание быстро пройдет. Не хочу долго мучиться.

Петр снова глянул на меня с сильным волнением и сейчас я заметил, какой он был напуганный. Не могу понять, что с ним происходит. Вроде Петр должен прыгать до потолка от радости, что скоро уничтожит мирный договор и начнет войну, но он только тихо сказал:

– Хорошо. Тащите Антона на крейсер.

Петр отошел в сторону и, громко вздохнув, продолжил смотреть на меня беспокойным взглядом. Мне это стало не нравиться. Я заметил, что он назвал меня настоящим именем, а не "Аристарх", как обычно говорил раньше. Что с Петром Аристовым случилось?

Гаррик и Браун подбежали к креслу и, развязав веревки с моих рук и ног, схватили меня за руки.

– Только попробуй сопротивляться и тебе достанется! – рычал мне на ухо Гаррик, – стой, как миленький, сейчас наденем на тебя наручники.

Я, вздохнув, уже не стал сопротивляться, ведь бежать уже некуда, делать здесь нечего, спастись никак. Все люди смертны и сегодня наступил мой день. Обидно осознавать, что в школе я запланировал много планов и дел, и не реализовал их в итоге.

Гаррик из кармана достал наручники и приковал их к моим рукам. Ледяной металл резал мне кожу своим холодом.

– УРА! УРА! – смеялась от счастья Мария, – СЕЙЧАС МИРНЫЙ ДОГОВОР УНИЧТОЖИТСЯ, АРИСТАРХ СДОХНЕТ, И ВОЙНА НАЧНЕТСЯ! У МЕНЯ УЖЕ РУКИ ЧЕШУТСЯ ОТРУБИТЬ АННЕ АДАНЕВ КОНЕЧНОСТИ!