Мстители

Глава 1

В этот вечер в небольшом, уютном и тихом ресторанчике на окраине города собрались люди, которых с полным основанием можно было отнести к сильным мира сего.

В распоряжении этих людей находились огромные денежные средства, под их негласным контролем пребывали видные политики и крупные бизнесмены. Многочисленные вооруженные бойцы были готовы исполнить любой их приказ и отправить на тот свет неугодных боссам лиц либо силой заставить выполнять приказания своих патронов. При всем при этом рядовому обывателю о них было мало что известно. Разве что время от времени в прессе в связи со скандальными делами мелькали кое-какие фамилии и клички. Собравшиеся в тот вечер в ресторане избегали всякой рекламы и не лезли в официальную жизнь, они осуществляли свою власть, оставаясь в тени.

Это были короли преступного мира, воры в законе.

В тот вечер на сходняк из разных городов съехались воры в законе: Белый, Багай, Хмель и Джуба. Всем четверым предстояло принять участие в разборке, основной темой которой было наследство еще одного вора в законе, Гиви Гурулия, недавно убитого.

С инициативой проведения разборки выступил племянник покойного. Этого молодого уголовного "деятеля" звали Отар, он прибыл из Батуми.

Как это и должно быть у солидных людей, все имели солидную охрану. На стоянке перед фасадом ресторанчика выстроилась цепь дорогих иномарок — два шестисотых "мерседеса", девятисотая "вольво" и четыре джипа.

И хотя снаружи, у самых дверей, охранников не было, тут и там в тени здания и окружавших его деревьев можно было разглядеть фигуры людей, одетых в темную одежду, которые ни на минуту не теряли бдительности и следили за каждым движением вокруг ресторана.

В самом ресторане охранники не таились. Посетители, не имевшие отношения к предстоящему мероприятию, были выдворены, и крепкие парни, не пряча оружия, спокойно передвигались по залам. Не заходили они лишь в небольшой зальчик, где расположились воры в законе.

Отар, как хозяин ресторана, который раньше принадлежал Гиви, кормил и поил своих гостей. Он лично встречал каждого у входа и провожал в зал.

Гости, отведав хорошо приготовленных блюд и запив их грузинским вином, приступили к обсуждению насущных проблем. Сначала они выслушали Отара.

Тот сообщил, что со дня убийства известного и уважаемого человека Гиви прошло уже два месяца, а падла, которая замочила его, до сих пор не найдена. И первое, о чем он просит своих старших друзей, — это помочь ему найти паскуду, чтобы он мог собственными руками оторвать у последнего уши и скормить их собакам на глазах наказуемого. Вторая же, менее важная, по мнению Отара, задача заключалась в том, чтобы авторитеты посодействовали ему взять под контроль разваливающееся после гибели Гиви хозяйство. Сделать это для племянника было сложно не только потому, что многие фирмы после смерти Гиви ушли под "крыши" других авторитетов города, но и потому, что вместе с Гиви погибли и все его ближайшие сторонники. В связи с этим Отар просто не в курсе, что именно находилось под контролем его дяди и куда он вкладывал свои деньги.

Кое-что, правда, Отару удалось сделать самостоятельно. Он взял под контроль несколько ресторанчиков, которые работали под "крышей" дяди. Их теперь охраняют люди, прибывшие вместе с Отаром из Грузии.

— Если вы поможете мне в этом деле, я готов уступить вам часть дядиного наследства, — заключил Отар.

— Ну, ты загнул, — произнес Багай. Это был высокий широкоплечий мужчина с грубым, обезображенным ожогом лицом. — Твои дела складываются таким образом, что это мы должны уступить тебе часть его наследства, — усмехнулся он. — Собрать его не так-то просто. Очень уж любил Гиви тайнами себя облеплять.

— Даже когда поссать собирался, делал вид, что на гоп-стоп идет, — вставил Хмель.

— Ладно вам! — прекратил речи насмешников самый пожилой из сидящих за столом — совершенно седой мужчина с лицом, изрезанным мелкими морщинками. Отомстить за убитого товарища и помочь его семье получить то, что ей положено, это святое дело. И здесь, Отар, ты можешь на нас рассчитывать.

— Спасибо, Белый, — сказал Отар.

— Рано благодаришь, пока еще не за что. Я, прежде чем сюда прикатить, кое-что узнал. От хозяйства Гиви мало что осталось. Банк его на ладан дышит, вот-вот лицензию отымут… Нефтяную компанию он так и не купил. Говорят, за конкурентами, кому она досталась, бывшие коммуняки стоят. Все делишки Гиви за последнее время так складывались, что он умудрился войти в разлад с крутыми чиновничками, поговаривают, что он даже здорово подставил их при этом.

— Брешут, шакалы! — взвился Отар. — Чтобы Гиви приличного человека подставил или кинул! Не было такого никогда!

— А я и не утверждаю, что было, — спокойно возразил ему Белый. — Я говорю только, что слушок такой ходит, а уж на чем он замешан… Разбираться надо, какому голубю это курлыканье как бальзам на душу льется. Что же касается фирмешек, которые Гиви отстегивали и под его "крышей" жили, так это нормальное дело, что они под других отъехали. Чтобы их вернуть, нужно авторитет немалый заработать. А это, Отар, вопрос времени, да и не только. Но чем можем поможем.

— Спасибо на добром слове. Но для меня важнее найти убийцу. Это дело чести. Со мной ни одна шелупонь здороваться не будет, если я не отомщу.

— Здесь, Отари, дело темное, — произнес коренастый черноглазый брюнет, которого присутствовавшие называли Джубой. — Тут еще разбираться и разбираться надо. Гиви держал свой кусок крепко, пока жив был, и никому дорогу не переходил. Да и с ним старались не связываться, так как знали, что потом случается с такими людьми. Когда на его интересы наезжали, Гиви кровушки чужой не жалел и никому никогда ничего не прощал. Для того чтобы разобраться в этом деле, нужно голову поломать.

— Да, похоже на какую-то подставу, — сказал Багай. — Я, когда узнал об этом, сам два дня словно опущенный ходил. Это же надо, чтобы Гиви, с его-то осторожностью, порешили со всей его бригадой разом и сожгли вместе с его домом! Такое и в страшном сне не приснится…

— Странная картина, — сказал Джуба. — В доме нашли пять обгорелых трупов: Гиви, банкирчика его хлюпенького — Маркова и троих его людей: Константина, Джумбера и Ваху. Перед тем как Ваху с Гиви сжечь, их еще и пулями продырявили. Сейф Гиви был вскрыт, и там нашли обгорелые пачки денег. Так что с версией ограбления не очень вяжется. Ментовские эксперты говорят, что пожар начался от взрыва — кто-то бросил взрывчатку в камин. От взрыва погибли трое.

— Да, очень странно, — поддакнул Багай. — Гиви со своей предосторожностью и секретами близко к себе никого не подпускал. Кто мог прийти к нему с оружием и взрывчаткой и порешить всех?

— Только кто-то из своих… — ответил на его вопрос Хмель.

— Менты говорят, — снова вступил в разговор Джуба, — что сами друг друга поубивали. В Гиви стреляли из ствола, который был в руках Вахи. Короче, дело прикрыто — санитарное убийство, мол…

— Хрень сраная! — воскликнул Багай. — Пускай этой мочой менты сами себе мозги полощут! Если уж Гиви и мог пальнуть в Ваху, то в то, что Ваха стрелял в Гиви, я никогда не поверю! Я его лично знал. Смышленым парнем Ваха, конечно, не был, но Гиви он подчинялся на счет "раз". Сами же менты и подстроили весь этот спектакль. Чем-то Гиви неугоден им стал.

— С ментами Гиви ладил, — сказал Хмель.

— Ладил-ладил!.. Вот они его и наладили на тот свет, — резюмировал Багай.

— Нет, на ментов не похоже, — возразил Белый. — Я бы об этом узнал — у меня там есть пара своих человечков. Они бы шепнули, что такое дело намечается. Хотя и здесь гарантию дать полную нельзя.

— Да, Гиви досекретничался. Теперь даже кто его грохнул, не вычислишь, — сказал Багай.

— В общем, так, — авторитетно заявил Белый, пользовавшийся неизменным уважением всех присутствующих. — Займись-ка, Отари, пока делами. Собери все свои ресторанчики, найми путевых аудиторов для "Бонус-банка". Глядишь, и вытащат конторку из болота. Рассчитайся с долгами, востребуй те, которые тебе должны. С последними мы тебе поможем. У Хмеля лежбище в соседнем городе, он тебе помощник будет. — Белый посмотрел на Хмеля. Тот молча кивнул. — У Хмеля в этом городе и свои интересы имеются, вместе вы с этими делами справитесь. И будь осторожен — сейчас шакалья и всяких беспредельщиков хватает. Особо много гнилых среди молодой волны, которые ни авторитетов, ни законов наших не уважают. Возможно, кто-то из них как раз и порешил Гиви. Но убийство пока не вороши.

— Что-то не понимаю я вас, — вдруг насупился Отар. — Мнение у меня складывается, что вы сами не очень заинтересованы, чтобы найти киллеров и козлов, стоящих за ними. Плевал я на все это хозяйство, если я за своего родного дядю отомстить не могу! Зачем оно мне? Кто будет уважать такого хозяина?

Последние слова Отар произнес с типично южной горячностью.

За столом повисла пауза, которую первым нарушил Белый.

— Не гони — здесь темно! — твердо заявил он. — Больно сильно рвешь, а это дело тонкое. Жмуриков ворошить надо аккуратно, чтобы тебя самого не пришили. В этом клубке каждую ниточку надо осторожно выплесть, а потом уже тянуть. И еще неизвестно, куда она тебя приведет. Никто не знал, какими делами занимался Гиви. Он на нефть рот раззявил, а мы хорошо знаем, сколько наших корешей полегло на этом деле, едва успевали только сунуться туда. Там свои паханы сидят, покруче нашего будут. Совет только один дам — действуйте с Хмелем осторожно. — Он поднялся из-за стола. — Считаю, что сходняк надо заканчивать. А то базар пошел дешевый. Дела мы уже порешили, добро свое Отару дали. В случае, если они с Хмелем здесь какие-то вопросы не решат и если кто ерепениться вздумает, пусть знают заранее, с кем иметь дело будут… На сим пора и отчаливать, пока менты не нагрянули. А то они любят на подобных сборищах вязать, а потом в "обезьяннике" сутками мурыжить, документы проверяя.

Вслед за Белым поднялись со своих мест Багай и Джуба. Они попрощались с Хмелем и Отаром и по одному стали покидать ресторанчик.

Постепенно, одна за одной со стоянки отъезжали дорогие иномарки в сопровождении эскорта. В ресторане остались только Хмель и Отар.

— Ну что, я тут тормознусь пока, на денек-другой, обсудим с тобой дела наши грешные, — сказал Хмель. — Заодно и в городе кое с кем покалякаем.

Отари молча кивнул и налил себе вина.

— Значит, говоришь, хочешь отомстить за дядьку родного? — внимательно посмотрел на него Хмель. — Что ж, дело святое… Мне самому интересно узнать, какая падла это сделала. Дело в том, что Гиви в сейфе не только деньги с золотишком хранил, но и документики разные. Думаю, что и компромат был. И очень я не уверен в том, что эти документы сгорели.

Собеседники подлили в бокалы еще вина и стали неспешно обсуждать создавшееся положение.

Глава 2

Ольга вылезла из воды и, медленно ступая по пляжной гальке, направилась к лежаку, на котором загорал Игорь. Наскоро обтеревшись махровым полотенцем, она легла рядом с Игорем, прижалась к нему и поцеловала солеными от морской воды губами. Игорь улыбнулся. Ольга обняла его, осторожно положив руку ему на спину. И хотя рана Игоря почти зажила, подобная осторожность уже вошла у нее в привычку.

В течение целого месяца, пока Игорь лежал дома с простреленным насквозь плечом, Ольга не отходила от него. Лечение осложнялось соблюдением конспирации. Для этого пришлось за кругленькую сумму нанять врача, который согласился осмотреть и в дальнейшем лечить рану, не предавая огласке этот факт в милиции.

Врач был одним из близких знакомых Марии Николаевны, коллеги Ольги по работе во Дворце культуры авиастроителей.

Молодой организм Игоря, подкрепленный к тому же заботливым уходом Ольги, довольно быстро пошел на поправку и уже через три недели Игорь мог вместе с Ольгой прогуливаться по двору, а потом и в окрестностях дома, где они снимали квартиру.

Все это время и отец Игоря, и Мария Николаевна помогали чем могли. Старик даже взял в университете отпуск за свой счет, отказавшись от всех лекций.

Наконец через месяц, когда дела Игоря совсем уже наладились, Ольга предложила ему поехать отдохнуть на море. Какое-то время ушло на сборы, и вот уже две недели, как они находятся здесь, на берегу Черного моря, недалеко от Хосты. Молодые сняли небольшой флигель. Семья, которая сдала им его, по сути дела и существовала за счет отдыхающих.

Две недели Игорь и Ольга провели в праздном безделье. Днем они валялись на пляже и уходили оттуда лишь для того, чтобы перекусить в местных ресторанчиках и кафешках. Однако наступил июнь, и народу на побережье значительно прибавилось. Игорь и Ольга приноровились ходить на пляж ранним утром, часов в шесть-семь. В это время было довольно прохладно. Однако отдыхающие почти отсутствовали, и Игорь с Ольгой наслаждались тишиной, нарушаемой лишь шелестом волн.

— Знаешь, — сказала Ольга на ухо Игорю, — я так счастлива, что боюсь только одного — вдруг все это кончится и вся наша жизнь полетит к черту. Я все время ожидаю, что рядом вдруг кто-нибудь закричит, прося помощи, или, что еще хуже, начнут стрелять.

— Это кто говорит?! — Игорь развернулся и, приподнявшись с лежака, подпер голову рукой. — Моя подруга, которой сам черт не брат? Это говорит девчонка, которая в одиночку может вырубить нескольких вооруженных бандюг? Мне кажется, что твоя стихия и есть такие ситуации, где кричат и стреляют…

— Да, такой я была. А сейчас боюсь. Потому что никогда в жизни не была так счастлива.

Игорь нежно провел ладонью по щеке Ольги и сказал:

— Не бойся. Все наши враги мертвы. А те, кто живы, ничего не знают о нас. Ты же сама говорила, что Гиви держал тебя на секретном положении!

— Все тайное рано или поздно становится явным.

За то время, что прошло с момента ликвидации банды Гиви, Ольга и Игорь внимательно следили, как после развернутся события. Они собирали всю информацию, какую только можно было собрать: из газет, от знакомых, случайные слухи… Никаких оснований для тревог и опасений не возникало. Похоже, следователи твердо придерживались версии внутрикриминальной разборки и не очень упорствовали в разработке дела.

В тех же действиях, что все же были произведены следствием, основной упор делался на версию о неудачной попытке "Бонус-банка" завладеть контрольным пакетом акций нефтяной компании "Росно".

В связи с этим следователи вызывали для беседы представителей конкурентов "Бонус-банка", которые выиграли аукцион. Но дальше бесед дело не пошло, и сообщения об этом окончательно успокоили Ольгу Новикову и Игоря Дубровина, истинных ликвидаторов банды уголовного авторитета Гиви Гурулия.

— Ты знаешь, о чем я сейчас думаю? — спросил Игорь. Ольга внимательно посмотрела на него. — Я думаю о том, что это просто чудо, что нам удалось выбраться из лап Гиви без серьезных последствий.

— Как это — без серьезных? А твоя рана? Возьми он тебя на прицел чуть ниже и левее — случилось бы непоправимое.

— Но случилось то, что случилось, а я остался жив благодаря тебе. Тогда, на хате у Гиви, я был совершенно уверен, что нам конец. В общем-то я в том же был уверен и похожие мысли у меня появлялись и тогда, когда нас с тобой взяли в заложники при нашем знакомстве, когда похитили моего отца и я вынужден был идти его выручать, не рассчитывая вернуться живым… Но ситуация у Гиви была самая крутая. Во всех других оставалась хоть какая-то надежда, что удастся выкрутиться. А там, когда они заставили тебя душить меня, я совсем было лапки сложил, подумал, что жить осталось считанные минуты. А ты держалась молодцом и спасла мне жизнь.

— Зато потом ты спас меня, закрыв от пуль.

— Я думаю, что мы выкарабкались только потому, что были вместе. Мне кажется, вместе нам с тобой везет, и нам не стоит расставаться. Если уж мы справились с такими бандитами, как Гиви и его подручные, мы сможем справиться и с другими заморочками, которые нам подкинет судьба. И необязательно, если это будут не перестрелки и драки.

— Желательно, чтобы это были как раз не они, — усмехнулась Ольга. — Я сыта ими по горло. За три года, что я работала на Гиви, я нахлебалась этого дерьма досыта. Я не хочу больше никого убивать, даже уголовников.

— Вот и хорошо. Мы уедем с тобой в какой-нибудь другой город, тихий и спокойный, купим себе жилье. Я открою свой бизнес, а ты пойдешь учиться. Вернешься в университет на заочный.

— Нет уж! — отрезала Ольга. — Оттуда меня уже однажды выгнали только лишь из-за доноса одного подлеца.

— Ну, не хочешь учиться, пойдешь работать…

— А что я умею, кроме как стрелять, взрывать и сворачивать челюсти, преследовать жертву и самой уходить от погони?

— Откроешь частное сыскное агентство. Будешь помогать людям.

— Нет, я же сказала — с пушкой бегать больше не хочу. Да и наверняка вся помощь сведется к тому, чтобы отследить жену какого-нибудь богатенького-рогатенького буратино или же неверного мужа.

— Ты себя недооцениваешь. Кроме вышеназванных достоинств, ты еще умеешь прекрасно готовить, великолепно ухаживать за больными, ну и к тому же… — Игорь сделал паузу и ласково провел ладонью по гладкому плечу Ольги. — Есть и еще одна сфера, где ты великолепна.

Ольга сначала улыбнулась, потом резко сбросила руку Игоря и, произнеся: "Дурак!" — отвернулась.

Но Игорь был настойчив. Он продолжал ласкать ее и, перевернув в конце концов подругу на спину, впился в ее губы страстным поцелуем. Ольга обняла его, и молодые люди несколько секунд не отрывались друг от друга, пока не услышали громкие детские возгласы. Влюбленные прервали свое занятие.

— О, соседи наши пожаловали!

К ним приближалось целое семейство. Впереди в пляжных сандалиях шлепали мальчик лет семи и девочка лет пяти. Позади них шли родители: невысокая полная блондинка лет тридцати пяти и высокий худой мужчина, выглядевший старше супруги лет на пять. У него было продолговатое лицо, впалые щеки и внимательный настороженный взгляд, который он прятал за темными очками. Он держался с неизменным достоинством и даже чопорностью.

Эта семейная пара абсолютно была не похожа на Ольгу с Игорем, однако, как и те, она старалась не появляться на публике, выбираясь на пляж в утренние и вечерние часы и загорая на отшибе.

Похоже было, что и их утомило общество и они хотели уединиться. Днем они сидели дома, разрешая лишь детям выходить на улицу играть. Сами же они практически не показывались из небольшой пристройки, которую арендовали у тех же хозяев, что и Ольга с Игорем: это был еще один флигель, примыкавший к дому, где жили хозяева.

По отношению к молодым они вели себя достаточно сдержанно, ограничиваясь при встречах, как правило, обычными вежливыми приветствиями. Но поскольку Игорь с Ольгой и не настаивали на большем, пары сосуществовали вполне мирно.

— Какие люди! — произнес Игорь, обращаясь к детям. — Привет, разбойники! Пришли окунуться в пучину морскую?

— Да. И есе позагорать, — ответила девочка.

Тут подоспели родители и поздоровались:

— Доброе утро!

— Доброе! — ответила Ольга.

— Надеюсь, сегодня будет приятная погода, — заметил отец семейства.

— Да, похоже на то, — согласился с ним Игорь.

— Спали сегодня хорошо? — спросила женщина.

Игорь с Ольгой заговорщически перемигнулись и ответили:

— Да, спасибо.

— А нам хозяева не давали спать, скандалили всю ночь. Их спальня находится рядом с нашей.

— А мы ничего не слышали, — пожал плечами Игорь. — Спали как убитые.

— Что ж, молодо-зелено. Желаю удачи! — сказал мужчина и, качнув козырьком своей бейсболки, дал понять, что беседа закончена.

Семейство проследовало дальше и устроилось на надувных матрацах метрах в пятидесяти от Игоря с Ольгой.

— Не мы одни стремимся к уединению, — сказала Ольга.

— А ты знаешь, — отозвался Игорь, глядя на соседей, — я нашел дело, которое займет твое свободное время, когда я буду работать. Парочка таких вот карапузов скрасит тебе жизнь и поможет вскрыть новые твои таланты, в которых я почему-то уверен.

— Интересно, почему?

— Заметил, как ты ухаживала за мной, когда я лежал совершенно беспомощный.

— А какие планы у нас на вечер?

— Как обычно, сходим в бар. Там наверняка будет этот твой друг Борис.

— Он друг моего отца. Я его не видела несколько лет. Я и не знала, что у него здесь дом и что после демобилизации из армии он тут живет.

Старого знакомого, сослуживца отца Ольга увидела случайно, когда он с Игорем сидели в баре. Он зашел пропустить стаканчик, что делал регулярно, но не всегда у него были деньги, чтобы посидеть в баре.

Бывший майор-десантник Борис Чубаров демобилизовался после того, как ему оторвало левую кисть в Чечне, и вернулся в Хосту, в бывший когда-то родительский дом.

Встреча Ольги и майора была бурной и радостной. Борис, которому было около сорока пяти лет, обнимал Ольгу, как родную дочь, и горячо пожал руку Игорю. Он пригласил их в гости и потребовал, чтобы они переселились к нему. Ольга, однако, тактично отказалась, сославшись на то, что не хочет обижать своих хозяев и стеснять Бориса. Тот поначалу было расстроился, но, вспомнив, что у него уже живут собственные постояльцы, не стал настаивать.

Они регулярно встречались вечером в баре. Борис рассказал Ольге о том, как погиб ее отец, подполковник Новиков, прошедший Афганистан и многие горячие точки бывшего СССР. Это было в Грозном, в районе железнодорожного вокзала. БТР, в котором ехал отец Ольги, расстреляли из ручных гранатометов кумулятивными снарядами. Сгорел весь экипаж.

Сам же Борис продержался в Чечне дольше. Уже к весне, когда Грозный почти был взят, взрывом гранаты ему оторвало кисть на левой руке и контузило, он чудом остался жив. Из армии его комиссовали с небольшим пособием по инвалидности, которое он редко получал, а когда все же получал, то благополучно пропивал.

— Значит, решено, — хлопнул себя по коленям Игорь. — В бар так в бар! В конце концов, надо же с кем-то общаться. А кроме твоего Бориса и наших хозяев, мы здесь никого не знаем.

Глава 3

В этот вечер в баре, который облюбовали для своих вечерних посещений Ольга и Игорь, было многолюдно. Свободные места оставались лишь у стойки.

Отдыхающий на юге народ потихонечку заполнял все старенькие летние домики, пустующие дачи, веранды и даже сараи, приспосабливаемые в срочном порядке для проживания "дикарей".

Днем эта публика усыпала пляжи, часто до такой степени, что по ним сложно было идти, вечером же она устремлялась в прохладу многочисленных баров и ресторанчиков.

Вот и сегодня все столики позанимали уже с раннего вечера. Посетители в основном были отдыхающими, привезшими свои деньги на Черноморское побережье. И оно с благодарностью, волна за волной слизывало денежки через санатории, пансионаты, рестораны, рынки и прочие курортные заведения.

Одна из таких небольших волн, относящихся к сфере услуг, подкатила к стойке бара и обосновалась на высоком стульчике по соседству с Игорем. Это была высокая пышнотелая блондинка лет тридцати — тридцати пяти, затянутая в ярко-красное платье, которое с трудом удерживало телеса блондинки в своих пределах. Дама, облокотившись локтем на стойку бара, оглядела зал, после чего скептически резюмировала:

— Ну и вечерок сегодня! Народу как килек в банке… И при этом ни одного свободного!

— Кого свободного? — поинтересовался Игорь, повернувшись к блондинке.

— Сто-ли-ка! — медленно выдавила она из себя, оглядев при этом Игоря с головы до ног.

Ольга посмотрела на входную дверь в бар. Борис еще не пришел.

"Черт, скорее бы он появился, чтобы можно было спихнуть ему проститутку эту!" — подумала она.

— Простите, — сказала тем временем девица, подвигаясь ближе к Игорю, — у вас закурить не найдется?

— Мы не курим, — ответила Ольга, гася сигарету в пепельнице.

Игорь улыбнулся и достал пачку "Ротманс". Раскрыв пачку, он протянул ее блондинке и щелкнул зажигалкой.

— Ваша девочка такая шутница! — проговорила блондинка, сделав первую затяжку.

— Да уж, я сам все время удивляюсь. — Игорь с улыбкой взглянул на Ольгу.

— А вы, конечно, отдыхающий? — спросила девица.

— Да, — все так же улыбаясь, ответил Игорь.

— А вы, конечно, местная? И на работе? — ехидно спросила Ольга. Она с удивлением вдруг обнаружила, что ее дико раздражает эта женщина.

— Между прочим, меня зовут Нина, — произнесла блондинка, кокетливо вздернув подбородок.

— Очень приятно. Меня зовут Игорь. А это Ольга.

— Очень приятно! — Блондинка смерила Ольгу оценивающим взглядом.

Этой местной проститутке по кличке Нинка Танк не везло с утра. Сперва она поскандалила со своим сутенером, который лишил ее части заработанной накануне суммы, поскольку Танк напилась у клиента и была не в состоянии выполнять свои прямые обязанности. Потом она выяснила, что один из ее постоянных клиентов-отдыхающих уехал, оставшись ей должным. Деньги небольшие, но все равно было обидно.

Наконец, решив подработать самостоятельно в баре недалеко от пляжа, Танк слишком долго прособиралась. Когда она появилась в баре, места были уже все забиты. Как в прямом, так и в переносном смысле. Все рабочие столики и всех свободных мужчин разобрали подруги-конкурентки.

Нинке ничего не оставалось, как усесться у стойки бара в ожидании подходящего случая. И тут она обратила внимание на симпатичного парня интеллигентного вида, сидящего рядом с какой-то тощей девицей и попивающего пиво.

И у Нинки зародилась шальная идея: а что, если порезвиться и отбить паренька на вечер? А если не удастся, то можно и втрояка покувыркаться — лишь бы деньги заплатили.

Но девица с самого начала приняла Нинку в штыки, и необходимой в таких случаях душевной беседы как-то не завязывалось. Подцепить этого парня Нинка хотела еще и потому, что он выглядел вполне безобидно. Поскольку она сегодня работала без прикрытия сутенера, то нарываться на какого-нибудь сексуального маньяка ей совершенно не улыбалось. Это придавало Танку дополнительные импульсы, чтобы заинтересовать парня.

Нинка еще раз с пристрастием осмотрела девицу после того, как та в очередной раз ей нахамила.

"Ничего особенного, — оценила Нинка. — Да, молоденькая… Да, мордашка симпатичная… Но уж больно тоща! По сравнению со мной, во всяком случае…"

А Нинка Танк усвоила для себя железно: все мужики любят дам в теле. Даже те, кто якобы с ума сходит по худым фотомоделям и выводит их в свет для показа, как игрушек, в постели, скорее, предпочтут такую, как она. Поэтому Нинка, незаметно поправив рукой свой пышный бюст, чтоб смотрелся выигрышнее, еще ближе подвинулась к Игорю и произнесла:

— Может быть, мы выпьем за знакомство? Я предпочитаю мартини.

— Да, конечно, — с готовностью ответил Игорь. Его, в свою очередь, несколько забавляла эта грудастая тетка, которая, по его мнению, сама не знает чего хочет и от скуки готова на разные авантюры. — Три мартини, пожалуйста! окликнул он бармена.

— Мне лучше джин с тоником, — сказала Ольга.

— Два мартини и один джин с тоником! — тут же скорректировал заказ Игорь.

Ольгу это почему-то задело. С какой стати Игорь будет пить то, что предпочитает случайная сомнительная знакомая? Ольга поймала себя на том, что подобное чувство собственника она испытывает впервые. Ольгу захлестывали злость и раздражение. Причем эти чувства она испытывала и к назойливой шлюхе, потому что та прет как танк, и к Игорю, который, похоже, и не собирается от нее отделываться, и даже к себе самой, так как не может хоть как-то изменить ситуацию.

Когда подали выпивку, Нинка снова взяла инициативу в свои руки.

— Давайте выпьем за встречу! Всегда приятно познакомиться с таким очаровательным молодым человеком, даже если он не один, а с подружкой.

— Большое спасибо! — вежливо ответил Игорь и, повернувшись к Ольге, подмигнул ей.

Ольга сделала вид, что не замечает этого знака внимания. В этот момент ее терпение лопнуло, и ревность окончательно прорвалась наружу.

Ольга взяла бокал с джином и, когда Игорь поднял свой бокал мартини, чтобы чокнуться с Нинкой, быстрым и неловким на первый взгляд движением протянула руку, как бы присоединясь к тосту, и этим неуловимым для Игоря и вполне очевидным для Нинки жестом подтолкнула локоть Игоря. Содержимое его бокала выплеснулось на платье проститутки.

— Ах! Ч-черт! — выругалась Нинка, глядя на расплывающееся на платье пятно.

— Ради Бога, простите, это получилось нечаянно, — стал извиняться Игорь.

— Да уж, нечаянно! — воскликнула Нинка и выразительно посмотрела на Ольгу.

— Боже мой! Это я виновата! — вскричала та. — Извините, пожалуйста…

Она порывисто встала и, обойдя сидящего Игоря, подошла к Нинке, чтобы рассмотреть пятно. Ольга наклонилась, и из ее стакана на Нинкино платье пролился еще и джин с тоником.

Ольга запричитала:

— Боже мой, какая я неловкая! Давайте я вам помогу!

— Нет уж, спасибо! — ответила Нинка, грохнув бокалом о стойку бара.

— Нет-нет, я вам обязательно помогу, — настаивала Ольга. — Пойдемте вместе в туалет и приведем вашу одежду в порядок.

— Ну, пойдем, — хмуро согласилась Нинка, — окажи мне такую любезность…

Нинка подхватила свою сумочку и направилась в сторону дамского туалета. Ольга, поцеловав Игоря в щеку, сказала:

— Я сейчас. Только помогу ей…

— Да-да, — произнес Игорь в некотором смятении, следя за удаляющимися дамами.

Едва войдя в туалет, Нинка поставила сумку на полку над умывальником и развернулась к Ольге лицом.

— Ну ты, коза недоеная! — безапелляционно заявила Танк, уперев руки в боки и выставив грудь вперед. — Ты что себе позволяешь?! Сучка! Ты знаешь, сколько это платье стоит? Я за него пятьсот баксов отдала!

— Пятьсот баксов? — вытаращила глаза Ольга, разглядывая Нинкину "рабочую" одежду. — Тебя явно нагрели. У меня в детстве был примерно такой же сарафанчик. Теперь я им полы мою. Хочешь, я его постираю и пришлю тебе по почте?

— Засунь его себе знаешь куда! Я что, слепая? Я что, не видела, что ты специально мне платье испортила? Короче, так, мелюзга! Вот тебе мои условия ты откатываешь мне пятьсот баксов за платье и за моральный ущерб, а я — так уж и быть, настроение у меня сегодня хорошее — согласна отработать ночку с твоим бой-френдом. Уж очень смазливый мальчишка! Люблю таких спеленьких…

— Спасибо, — усмехнулась Ольга. — В твоей услуге нет никакой необходимости. Я лучше сама за двоих отработаю. А тебе советую отстать от нас и больше к Игорю не подходить.

— Че-во?! — возмутилась Нинка. — Это еще почему?

— Потому что такие, как ты, ему не нравятся.

— Да? — недоверчиво ухмыльнулась Нинка. — А какие же ему нравятся?

— Такие, как я.

Проститутка вылупила глаза, прошлась еще раз оценивающим взглядом по Ольге, потом по-мужицки закинула голову назад и громко заржала.

— Да ты что? Такие, как ты?! Да у тебя ж ни сиськи, ни письки и жопа с кулачок! Тебе же еще соску сосать надо, а не…

— Заткнись! Не то пожалеешь!

— Че-во?! — снова протянула Нинка, угрожающе набычившись. — Ты мне что, еще грозить будешь? Ты давай не зли меня! А то я тебя сейчас буду как капусту шинко… Аять! — Нинка издала этот неопределенный звук после того, как Ольга быстрым и резким движением вывернула ей руку за спину в такое положение, что Нинке пришлось сильно нагнуться. — Ты что?! Пусти руку, сука, больно же!

Ольга чуть ослабила хватку и сказала:

— Наверное, с тобой можно говорить только в такой позиции. Я тебе еще раз повторяю: отваливай и чтоб около нас я тебя никогда больше не видела!

В этот момент дверь туалета отворилась, и в туалет вошли две девицы, чьи наряды были такой длины, что, скорее, все отсутствовало. Увидев согнутую в три погибели Нинку, они изумленно посмотрели сначала на ее широкий зад, потом перевели взгляд на автора этой скульптурной композиции.

— Нин, чо это она с тобой делает-то? — спросила наконец одна из девиц хриплым голосом.

— Чо-чо?! Чего стоишь, помоги! Видишь, эта падла мне руку ломает! — отозвалась Нинка.

Девица решительно направилась в сторону Ольги. Однако через секунду она отлетела, отброшенная ударом ноги, в объятия своей подруги.

— Эй вы, двое! Стойте на месте и держите дверь туалета! — распорядилась Ольга. — Иначе я и вам все ребра переломаю.

Девицы, пораженные прытью молодой худощавой особы, молча повиновались.

— Ну вот! А теперь мы приступим ко второму пункту повестки дня.

Ольга подвела Нинку к умывальнику, не давая при этом ей разогнуться.

— Нельзя тебя просто так отпускать, надо же почистить тебе платье.

Свободной рукой она включила воду и взяла с полки замызганную металлическую плошку, служившую мыльницей. Налив в плошку воды, она аккуратно стала поливать спину Нинки. Из Нинки хлынул поток отборнейшего мата, она пыталась пнуть Ольгу ногой и вырваться.

Ольга прекратила этот бунт, еще резче выкрутив Нинкину руку.

— Стой и не дергайся! Будет хуже! — и продолжила водные процедуры.

— Вот сука! Ты хотя бы тепленькую включила бы, падла! — почти плачущим голосом произнесла Нинка.

— Ничего, ничего. Перебьешься. Бешеную суку можно остудить только холодной водой.

Омовение продолжалось еще минут пять, в результате чего платье Нинки стало совершенно мокрым. После этого Ольга наконец отпустила Нинку, и та со стоном стала растирать руку.

— Вот и хорошо. Теперь оно почти без пятен. Хотя нет, вот здесь еще… — озабоченно заметила Ольга и плеснула из плошки воду на грудь Нинки. — А вот теперь все клиенты — твои! — с удовлетворением осмотрев Нинку, сказала Ольга и поставила плошку на полку. — А если я тебя еще раз увижу поблизости, тебе предстоит умывание в унитазе. Ты меня поняла?

Нинка в знак согласия часто-часто закивала. Ольга направилась к выходу. Две путаны шарахнулись от нее, как от чумной.

— Спасибо, девочки, что помогли! — сердечно поблагодарила их Ольга.

Нинка же под изумленными взглядами коллег сняла платье и выжала его прямо на пол туалета. Сдув с лица мокрую прядь волос, она с яростью сказала подругам:

— Бывают же нелюди — всю замочила!

Ольга вошла в зал бара и увидела, что рядом с Игорем за стойкой бара уже сидит невысокий черноволосый мужчина, виски которого изрядно припорошены сединой. Это и был сослуживец ее отца Борис Чубаров.

— Привет! — сказала Ольга, усаживаясь рядом с мужчинами.

— Здорово! — протянул ей руку отставной майор.

— А где блондинка? — спросил Игорь.

— Сейчас придет. Приводит себя в порядок.

— Мы тут тебе одну бабу сняли, Борис! Формы — закачаешься! — начал было Игорь, но, поймав пристальный взгляд Ольги, замолчал. — Ну, в общем, тебе понравится.

— Где же она? — с интересом спросил Чубаров.

— Вот! — кивнул Игорь в сторону Нинки, которая шла широким шагом от туалета.

— Ниночка, познакомьтесь, это Борис, — широким жестом пригласил ее Игорь. — Наш знако…

— Да пошел ты в задницу! — оборвала его Нинка, метеором проносясь мимо сидящих за стойкой. Мужчины, раскрыв рот, проводили ее взглядом. Ольга даже не повернулась.

— Что это с ней? — удивленно спросил Игорь.

— Не знаю. Наверное, огорчилась из-за платья, — равнодушно ответила Ольга.

— Из-за этой тряпки-то? — скептически спросил Чубаров.

— Вот и я говорю. Было бы из-за чего огорчаться!

— Ну и хрен с ней! — воскликнул Игорь. — Давайте возьмем с собой джин с тоником и пойдем прогуляемся. Чего здесь сидеть! Люблю вечером гулять по берегу.

— Отличная идея, — поддержала Ольга.

Глава 4

Весь остаток вечера троица гуляла по почти пустынному пляжу, весело смеясь и попивая баночное пиво и джин с тоником, купленные в баре. Они кидали камни в море, которое в этот вечер было удивительно спокойно и безмятежно, и считали, сколько раз подпрыгнет камушек, скользя по воде.

— Между прочим, я всего лишь второй раз в жизни на море, — сказала Ольга. — Первый раз мы приезжали с отцом в Анапу, когда мне было всего одиннадцать. Он впервые за много лет взял отпуск и привез меня на море. И что удивительно меня поразило не море, а папа. Провести отпуск в тишине и спокойствии его хватило всего на десять дней. Дальше он заскучал. Маялся и не находил себе места. Казалось бы, после такого сумасшествия, какое было у него на службе, он должен был расслабиться и, как тюлень, днями валяться на пляже. А ему захотелось обратно в часть, к своим солдатам, на любимую работу…

— Ничего странного, — ответил Борис, швырнув плоский камень и напряженно наблюдая, как он прыгает по воде, исчезая в темноте. — Я тоже думал, когда вернулся сюда, что наелся этого всего досыта, что мне нужна теперь спокойная жизнь. В первую же ночь я пришел к морю и заорал на всю округу: "Прощай, оружие!". Но, видимо, это уже на уровне физиологии. Когда ты десять лет прослужил в армии, насмотрелся всего и всякого, спокойная жизнь не для тебя. Меня, в отличие от твоего отца, хватило на полгода. Полгода я полеживал на пляже, пил с друзьями пиво. Нас тут трое местных, которые из Чечни вернулись. Один без ноги, я без руки, третий — считай, без головы… У него сильная контузия была. Афганцы здесь кое-какие имеются… Я ведь и ту войну слегка захватил. Полгода такой жизнью прожил, а потом…

Чубаров замолчал.

— А потом? — спросил Игорь.

— А потом почувствовал — чего-то не хватает. Живу словно сплю. Пробовал на работу устроиться, на одну, вторую… Но куда я с одной рукой — таких не очень-то берут. Да и не то все. Не к такой жизни я привык. Нам, боевым офицерам, к обычной жизни привыкнуть сложно. У нас адреналина в кровь поступает больше, чем нужно, по сравнению с гражданскими. Я даже пытался ребятишек тут собрать, какой-нибудь военно-патриотический клуб. В ДОСААФ ходил… Но там отказали, сказали, мол, не до того сейчас, чтоб инвалиду-ветерану забаву подыскивать, других дел хватает. Так потихоньку я бухать-то и начал.

— Может, тебе обратно в армию вернуться? Работал бы каким-нибудь инструктором, передавал бойцам свой боевой опыт, — подал идею Игорь.

Борис ухмыльнулся.

— Кто же меня, инвалида, в армию возьмет? К тому же армию-то сейчас вовсю сокращают. Нет уж, надо учиться жить тихо, мирно…

Незаметно троица подошла к месту, где начинался подъем в гору. По этой дороге Ольга с Игорем обычно возвращались домой. От этой широкой асфальтовой дороги по мере подъема ответвлялись узкие дорожки, которые вели к террасам, где и располагались дома местных жителей.

Дом Бориса находился значительно выше, чем дом, в котором жили Ольга с Игорем.

— Ну что, пора по хатам, а то уже поздно, — сказал Игорь.

— Да, — согласился Чубаров. — А то мне завтра рано вставать. Пойду устраиваться на работу в железнодорожное депо.

Они стали медленно подниматься в гору. Когда они подошли к дорожке, где Ольге и Игорю надо было сворачивать, до них донеслись громкие возбужденные голоса. Интонации и выражения не оставляли сомнений, что скандал в разгаре и он вот-вот перерастет в драку.

Троица ускорила шаг, устремившись по узкой дорожке, и через несколько секунд увидела двух стоящих друг против друга мужчин. В одном из них Игорь и Ольга признали своего соседа, отца семейства.

Второй был широкоплечим и коренастым. Лица его они не видели, так как он стоял к ним спиной.

Появились они весьма вовремя, так как в этот момент широкоплечий мужик получил от отца семейства удар ногой в пах, который нападавший сопроводил воплем:

— Убью гада!

Плечистый от удара согнулся пополам и присел. Но, быстро придя в себя, он схватил с земли здоровенную дубину и, прохрипев:

— Ну теперь держись, сука! — стал угрожающе надвигаться на противника.

Он уже был готов обрушить дубину на отца семейства, но Чубаров вынул из пакета банку пива и швырнул ее в коренастого.

Бросок удался на славу: банка попала широкоплечему точно в руку, которой он держал свое оружие. Он вскрикнул, выпустил палку из рук и обернулся в сторону вновь прибывших.

— Что здесь происходит? — сурово спросил Игорь, подходя к дерущимся.

— А твое какое дело? — отозвался, держась за ушибленную руку, плечистый незнакомец. У него было широкое морщинистое лицо с резкими чертами. — Вы кто такие будете-то?

— Отдыхающие, отдыхающие они, — с веселой улыбкой ответил Борис, подходя к незнакомцу. — Что это ты, Кузьмич, буянишь? С курортниками драку учинил…

— Я учинил? — возмутился Кузьмич. — Я вообще его не трогал. Это он как чумной на меня кинулся ни с того ни с сего. Заорал как резаный: "Ничего у тебя не выйдет, сволочь!" На солнце, видать, перегрелся.

— Это правда? — повернулся к соседу Игорь.

Отец семейства некоторое время всматривался в лицо Кузьмича, потом смущенно отвернулся.

— Да-да… Извините, я, кажется, ошибся… Мне показалось… Но у него такое лицо, и он так неожиданно появился… Еще раз извините, я не хотел… Я думал, что это грабитель, и испугался. Я, пожалуй, пойду.

Сосед Игоря и Ольги развернулся и быстрыми шагами направился в сторону своего жилища.

— Ну, Кузьмич, сильно ты, видать, напугал его, — констатировал Чубаров.

— А я что? — снова завозмущался мужик. — Шел, никого не трогал. Ну, зашел в кусты по малой нужде. Не при дамах будет сказано. — Кузьмич посмотрел на Ольгу. — А тут этот идет… И как сразу кинется на меня! Я его и пальцем не тронул.

— Да, Кузьмич, — усмехнулся Борис, — хорошо, что ты живешь здесь, а не за Полярным кругом, где по полгода ночь. Там бы от твоей морды люди круглосуточно шарахались.

— Ладно, хватит подкалывать! На себя посмотри! — огрызнулся Кузьмич и нагнулся за банкой пива. — Это твоя, что ли?

— Возьми ее себе в качестве компенсации за моральный ущерб. Пошли домой, нам же по пути! Пока! — сказал Чубаров, поворачиваясь к Игорю с Ольгой. — Если что, заходите, знаете, где меня найти: или дома, или в баре.

Молодые люди медленно направились к себе. Пройдя метров двести, они подошли к длинному одноэтажному зданию, расположенному на широкой террасе, отвоеванной в свое время у горы.

В центре строения, собственно, и располагался сам хозяйский дом. По бокам к нему были пристроены два флигеля: один побольше, где жила семья новоявленного драчуна, второй арендовали Ольга с Игорем.

Но вечер сюрпризов продолжался. Попасть к себе Игорю с Ольгой удалось не сразу. Из дома хозяев донеслись звуки, говорящие о яростной ссоре.

Хозяйка, которую звали Екатерина, о чем-то отчаянно и отнюдь не мелодично визжала. Ей отвечал хриплый бас ее мужа Володи.

— Сегодня, наверное, что-то с луной, — предположил Игорь. — Цикл какой-нибудь нехороший. Все возбужденные какие-то.

— Похоже на то. Но это не наше дело, пойдем.

Игорь уже достал ключ от флигеля, но тут семейная сцена стала перемещаться из дома на улицу. Первой выбежала Екатерина, дородная баба лет сорока. Она издала традиционный для женщин, попавших в подобную ситуацию, вопль "Убивают!". За ней выбежал Володька, невысокий худощавый мужичок, хриплым басом подтвердивший Катькино заявление. В руке у него была толстая скалка.

Завидев во дворе постояльцев, Катька осмелела и, развернувшись в сторону благоверного, с вызовом спросила:

— Убьешь? Тебя посадят, дурака!

— За таких, как ты, не сажают! — категорически возразил Володя.

— Чего вам неймется? — раздраженно произнес Игорь. — Ночь на дворе, спать пора, а вы скандалы устраиваете.

Но Володька, не обращая внимания на Игоря, медленно надвигался со скалкой на жену.

Ольга на всякий случай заняла позицию между супругами.

— Убери свою девчонку! — заорал Володя. — А то и ей достанется! Пусть не лезет куда не следует. Это наше дело!

В этот момент Игорь прыгнул сзади на плечи Володьке и без труда скрутил его, вырвав из рук скалку.

— Я все равно эту суку прибью! — хрипел Володька в объятиях Игоря.

— За что? — удивилась Ольга.

— За что?! — остервенело переспросил Володька. — За что вас всех, подлюк, прибить надо?! За то, чтоб не блудила, тварь этакая!

Игорь отпустил Володьку и с недоумением посмотрел на его супругу. Вообще-то он и раньше замечал, что к Катьке в отсутствие мужа приходят какие-то мужики. Но, как часто с ним случалось, он не придавал значения таким бытовым мелочам.

— Да ну? — спросил Игорь, рассматривая Екатерину. — И что, часто блудит?

— Регулярно! Стерва! Как только у меня работа, а ты ж знаешь — я машинистом на электричке пашу, — так чужой мужик. Вот и сейчас: иду домой — а мне навстречу Кузьмич с нашего депо.

— Что ты брешешь! — негодующе воскликнула Катька. — Сдался мне этот старый хрен! Вот еще, Кузьмича мне приписывает, как будто у вас там нормальных мужиков нету.

— Вот и проговорилась, сука! — уличающе зашипел Володька и попытался броситься на жену. Однако Игорь снова удержал его.

— Да, Катенька, — усмехнулся Игорь, — такая жена, как ты, просто находка для какого-нибудь капитана дальнего плавания!

— Хватит на меня бочку катить! — махнула рукой Екатерина. — Знаю я ваше мужицкое отродье. Посмотри на моего придурка! Он ведь, кроме как телевизор смотреть и пить, ничего не умеет. Если трезвый — так в телевизор уткнется, а если не смотрит, значит, в жопу пьяный лежит. Его же на любой конкурс мудаков посылай — призовое место обеспечено.

Усмирение разбушевавшихся супругов закончилось далеко за полночь. Молодые люди как могли убеждали Екатерину и Владимира, чтобы те угомонились и отправлялись спать.

— Не хочу я спать с этим мудилой! — взбеленилась Катька. — Бывают же нормальные мужики. Вот посмотрите хотя бы на вашего соседа: мужчина приличный, двое детей, приехал на юг отдыхать, с семьей, как человек… Кстати, из вашего же города приехали.

— Да? — удивились Ольга с Игорем.

— Угу. Сам видел паспорта их, — подтвердил Володька. — Липицкие их фамилия. Генка и Зойка.

— Они какие-то нелюдимые, — осторожно заметила Ольга. — Мы и не знали, что они из наших краев.

— Да они у нас постоянно, каждый год отдыхают, по месяцу, — продолжил Володька. — А в этом году что-то задержались — уже полтора месяца, и похоже на то, что до конца лета будут жить. Прикатили сюда на машине. Генка говорит, что с работы уволился.

— Вот видишь, придурок! Человек с работы уволился, а в состоянии прокормить семью и даже три месяца отдыхать на море! — язвительно вставила Катька.

— Пошла ты, стерва! Тебе сколько ни зарабатывай, все равно мало!

— Все! Хватит! — закричал Игорь. — Спать пора! Пошли, Ольга, мы все же здесь на отдыхе…

Молодые люди решительно направились в свой флигель. Едва добравшись до кровати, они заснули мертвым сном.

Глава 5

Утром они явились на пляж несколько позже обычного и не очень-то выспавшимися. Однако после купания в чуть прохладном с утра море и съеденных бутербродов настроение у обоих повысилось.

Тут Ольга заметила приближающихся к ним соседей.

— Вот и земляки появились! — ткнула Ольга Игоря в бок.

Стороны обменялись стандартными приветствиями:

— Доброе утро!

— Здравствуйте!

— Похоже, хозяева и до вас добрались! — сочувственно произнесла мадам Липицкая. — В этом флигеле все так хорошо слышно.

— Ничего не поделаешь — придется терпеть. Некоторые живут и в более худших условиях, — заметила Ольга.

— Да уж, — буркнул глава семьи и, качнув козырьком бейсболки, дал понять, что разговор окончен.

Ольга долго смотрела на удаляющуюся фигуру Липицкого. Где-то в глубине души у нее шевельнулось нехорошее предчувствие. Распознавать его свойственно почти всем женщинам, побывавшим в тяжелых жизненных передрягах и когда-либо терявших любимых и родных. Это было тревожное ожидание беды.

Она еще не могла до конца объяснить, откуда это взялось в ее сознании. Но совершенно явственно ощущала, что за этим мужчиной, умудрявшимся сохранять свою церемонность даже на пляже, тянется некий мрачный шлейф непростых проблем, довлеющих над ним и его семьей.

— И все же странный он какой-то, — словно прочитав мысли Ольги, сказал Игорь. Оказывается, он тоже смотрел вслед Липицкому. — Сдается мне, что этот дядечка не просто отдыхает. Для отдыхающего он слишком какой-то напряженный. Ему, наверное, изрядно потрепали нервы перед поездкой на море… Ну и Бог с ним, нам до этого нет никакого дела. Поехали лучше в Сочи. Погуляем по городу, посидим в кафешках, зайдем на рынок, наберем себе шмоток и фруктов.

— Конечно поехали, — охотно согласилась Ольга.

Молодые люди зашли домой, переоделись и отправились на станцию.

Возвратились они уже вечером и, поскольку почти ничего в Сочи не купили и были налегке, не заходя домой, отправились в бар. Поужинав там и посидев некоторое время в ожидании Бориса, который так и не появился, они наконец пошли домой. Подойдя к развилке, где они обычно сворачивали к своему дому, Ольга сразу вспомнила вчерашний эпизод.

Действительно, место было подходящим для засады. Кустарник вдоль дороги с одной стороны, крутой склон — с другой. Если в этот момент кто-то выскочит из кустов и попытается на тебя напасть, то уйти от него можно лишь двумя способами: либо возвращаться на большую дорогу, либо на всех парах устремляться к дому.

В Ольге проснулся давно уже не востребованный инстинкт охотника. А точнее — киллера. Навыки, выработанные за те два года, что она занималась этим ремеслом, возбудили ее нервные рецепторы.

Мысленно оценив окружающую обстановку, она подумала: "Нет. Лучше устроить засаду в сарае недалеко от дома". Сарай находился метрах в тридцати от дома. Скорее, это были остатки сарая, от него сохранились лишь две стены, расположенные буквой "Г", которые прикрыли бы затаившегося киллера от взглядов людей, идущих к дому.

С другой стороны, через щели отлично просматривалась дорога. Жертву можно было увидеть издалека, метров за двадцать. Этого вполне хватило бы, чтобы приготовиться к стрельбе. Саму же стрельбу тоже вести было бы несложно достаточно просунуть дуло в широкую щель между досками и расстрелять человека практически в упор.

Жертва даже не сможет увидеть, откуда по ней стреляют. К тому же это место для ведения огня было удобно и с психологической точки зрения. Человек, прошедший почти сто пятьдесят метров в темноте и ожидавший нападения из-за кустов и деревьев, испытывает некоторое облегчение, подходя к дому. Ему кажется, что самое опасное место позади, уже видны спасительные огни дома.

В этот момент притупляется бдительность, человек не становится готов к отражению нападения.

"Да, определенно, лучшее место для засады — этот заброшенный сарай".

Ольга пристально вгляделась в его покосившиеся стены. И тут до ее слуха долетел звук, который ей как профессионалу невозможно было спутать ни с каким другим.

Этот звук являлся в каком-то смысле символом смертельной опасности.

В первую секунду она подумала, что ей просто показалось. Но нет, она вполне доверяла своему опыту. Опыту киллера, отправившего на тот свет не одного человека. Опыту великолепного стрелка, владеющего оружием, как скрипач смычком.

Нет, ошибиться она точно не могла. Из сарая донесся звук взводимого курка пистолета.

Наверное, очень немногие смогли бы отличить этот звук от множества других звуков, издаваемых ночным прибрежным лесом. Но это была одна из тех редких случайностей, что именно Ольга оказалась именно в это время в этом месте.

Ольгу охватила паника. Она понимала как профессионал, что защитить себя в такой ситуации практически невозможно. Нападение на киллера исключено — он защищен стеной сарая. Бежать глупо — оба пути отхода прекрасно простреливаются.

В этот момент Ольга и Игорь миновали сарай, но выстрела не последовало. Ольга поняла: киллер ждал не их.

Она завела оживленный разговор с Игорем, и они, ускорив шаг, стали удаляться от разрушенного сарая.

Едва они вошли в дом, Ольга тут же захлопнула дверь и сказала:

— Игорь, в сарае сидит киллер.

— Ты что, смеешься?

Игорь сначала улыбнулся, но потом, увидев, каким напряженным было лицо его подруги, заволновался.

— С чего ты взяла?

— Он щелкнул курком, когда мы проходили мимо.

— Ты в этом уверена?

— Можешь мне поверить. Я в своей жизни достаточно навозилась с пистолетами, чтобы выделить этот звук из множества других. Я тебе точно говорю, что в сарае сидит человек с готовым к стрельбе оружием.

— Но за кем он пришел?!

— Вспомни вчерашний инцидент с нашим соседом и утренний разговор о нем, и ты поймешь, что все не так уж и невероятно.

— Да? — недоверчиво протянул Игорь, сев на диван и растирая виски ладонями. — А почему ты думаешь, что это за соседом, а не за нами?

— Если бы за нами, то мы уже лежали бы там мертвыми. Мы бы и пикнуть не успели, как он расстрелял бы нас в упор.

— Так. Секундочку, секундочку, — затараторил Игорь. — Давай пойдем логическим методом. Если наш сосед сейчас дома, то это вообще черт знает что, и тебе просто показалось.

— Хорошо. Иди сейчас к нему и попроси у него сигареты.

— А он курит?

— Какая разница! Все равно попроси.

Игорь встал, вышел на улицу и постучался во флигель, который занимала семья Липицких.

Ему открыла жена Липицкого Зоя.

— Здравствуйте. Ваш муж дома? Я хотел стрельнуть у него сигарет до утра. Неохота идти покупать, — извиняющимся тоном начал Игорь.

— Ой, Гены сейчас нет, — таким же тоном ответила ему Липицкая. — Он еще вечером после пляжа пошел в Хосту по делам. Ему надо позвонить по межгороду. К тому же он не курит…

— Да, а мы вот только что сами пришли и спохватились, что остались без сигарет.

— Ничем помочь вам не могу, — прижала руки к груди Липицкая.

— Ну, ничего страшного, — добродушно проронил Игорь. — Придется прогуляться до бара в санатории.

И, улыбнувшись на прощание Зое, он отправился восвояси.

— Ну?! — напряженно спросила его Ольга, едва он переступил порог.

— Липицкого нет дома. Час назад он ушел в санаторий позвонить.

— Значит, он скоро придет, и надо действовать быстро.

— Да, пожалуй. Я пойду и предупрежу его.

— Это не лучшее решение, — возразила Ольга. — Потому что если сегодня мы, допустим, предупредим Липицкого и проведем его к дому каким-нибудь другим путем, то это не гарантирует его безопасность завтра. Киллер рано или поздно все равно выследит его.

— Что ты предлагаешь?

— Надо обезвредить киллера.

— Ты что, с ума сошла? Мы что, с кухонным ножом на него пойдем?

— А почему нет? У нас на кухне есть пара ножей, вполне пригодных для метания… Но это на крайний случай — сейчас темно, много не намечешь. Главное, чем мы его можем взять — это хитростью.

— Что ты задумала?

— Мы совершим отвлекающий маневр. Сейчас мы выберемся через заднее окно нашего флигеля и поднимемся вверх по горе. Потом ты дашь мне немного времени для обходного пути и начнешь спускаться прямо к сараю. Хрусти ветками, топай ногами, чтобы он отвлекся. Но старайся все время держаться между деревьев так, чтобы в тебя трудно было попасть. Черт его знает, может быть, у него слабые нервы и он откроет стрельбу по первому встречному. Но даже если это и так, то он будет стрелять наверняка. За это время я спущусь по горе несколько левее и постараюсь подобраться к нему поближе. Я воспользуюсь тем, что ты отвлек его внимание, и постараюсь напасть на него.

— Опять ты идешь на риск! — покачал головой Игорь.

— Ты тоже рискуешь. Учти, он ведь может выстрелить в тебя, поэтому близко к нему не подходи.

— А если он меня узнает? Мы ведь только что прошли мимо него.

— Вряд ли. Ты будешь за деревьями, там достаточно темно.

Игорь после недолгого размышления сказал:

— Ладно. Давай попробуем… А вдруг это не киллер?

— Может быть, и не киллер. Но в сарае сидит вооруженный человек, и мне не нравится, что он там сидит! — жестко отрезала Ольга.

Она прошла на кухню и появилась оттуда с двумя ножами в руках. Один из ножей, более походивший на армейский, она взяла себе, второй отдала Игорю.

— На всякий случай.

Игорь выключил свет, а Ольга тихо открыла окно, выходящее прямо на гору. Когда-то хозяин дома срезал кусок горы и сделал небольшую площадку, подперев гору высокой кирпичной стенкой. Поверхность стенки была шершавой, к тому же годы изрядно ее выщербили, так что вскарабкаться по ней молодым людям не представляло особого труда.

Поднявшись метров на семьдесят выше того места, где находилась дорожка, они прошли к точке, внизу под которой находились развалины сарая.

Ольга остановилась и сказала:

— Мне надо приблизительно десять минут, чтобы подкрасться к нему. После этого начинаешь спускаться ты.

— Все понял, фельдмаршал! — рапортовал Игорь. — Жду десять минут и с песнями спускаюсь вниз.

Игорю хотелось шуткой поддержать Ольгу, да и себя подбодрить. Через несколько секунд Ольга бесшумно растворилась в темноте. Игорь пытался вслушиваться, но никаких звуков так и не расслышал: она передвигалась очень осторожно. Но чувство беспокойства все же не покидало его.

Игорь с трудом дождался, пока пройдут десять минут, постоянно включая подсветку на своих наручных часах.

Наконец он шарахнул ногой по кусту и стал спускаться вниз. Он топал, задевал по пути кусты, пинал камни и вообще производил невообразимый шум. Громко откашлявшись, он огласил окрестности истошным воплем:

— Ах, бе-лый теплоход! Бегу-щая волна!..

Создавалось полное впечатление, что человек возвращается с пирушки и слегка заблудился по пьяни.

— Уно-сишь ты ме-ня! Хрен знает ку-да… — при этих словах Игорь, выбрав удобное место, упал и громко заматерился. — Е… твою мать, куда же это я забрел?!

С деланным трудом он поднялся и продолжил свой путь, натыкаясь на деревья. При этом он ни на секунду старался не упускать из поля зрения появившихся перед ним очертаний разрушенного сарая. Он шел прямо на развалины.

"Черт, надо бы отклониться вправо", — подумал Игорь.

И продолжая изображать пьяного, забредшего неизвестно куда, он изменил курс.

— Ой, бляха-муха! Угораздило же так нахреначиться!

Он остановился около огромного дерева и стал расстегивать ширинку.

Через некоторое время раздалось журчание небольшого ручейка. Вслед за ним прозвучал выдох облегчения: "О-о!"

Пока Игорь застегивал штаны, он прикидывал. До сарая осталось метров десять — двенадцать. Что делать дальше, абсолютно непонятно. Выходить на дорожку и идти к дому?

А Ольга? Что с ней случилось — он не знает. Игорь посмотрел на часы: времени прошло достаточно. Он принял решение — надо подойти поближе и посмотреть, что происходит в сарае.

В этот момент из сарая до него донесся какой-то приглушенный звук, за которым последовал короткий вскрик. Через секунду вскрик повторился, сопровождаемый теми же приглушенными звуками. В сарае явно били кого-то.

У Игоря внутри все похолодело. Он в отчаянии крикнул:

— Ольга!! — И бросился к стене сарая.

Добравшись до нее, в слабом свете луны он различил следующую картину. Ольга стояла, сжимая в руках пистолет с длинным стволом.

"Глушитель", — догадался Игорь.

В ногах у нее валялся скорчившийся мужчина. Он держался за правое плечо.

— У тебя все нормально? — спросил Игорь.

— У меня — да. А у него — сотрясение мозга и ножевая рана в плече.

Глава 6

— Ты зачем пошел к сараю? — спросила Ольга. — Я же говорила, чтобы ты шел правее! Хорошо, что я уже подкралась к нему достаточно близко. А то эта сволочь уже пистолет подняла, на случай если ты зайдешь в сарай.

— А куда мне было еще идти? Кругом тишина, темнота… Я уж подумал, что он тебя пристрелил, пока я песни горланил. Как ты его отключила?

— Когда я увидела, что он целится в тебя, я ударила его ножом в плечо. Он, правда, успел выстрелить. Хотя его рука при выстреле дернулась, но я боялась, что в тебя попадет шальная пуля. И тогда уже от всей души врезала ему ногой по яйцам, он согнулся, и я сверху добавила по черепушке. Шейный позвонок я, конечно, ему не сломала, но детей, наверное, у него уже не будет.

На дорожке послышались шаги. По всей видимости, это возвращался домой Липицкий.

— Вовремя мы, — хмыкнул Игорь и отправился навстречу соседу.

Тот, едва завидев Игоря, шарахнулся в сторону, но, узнав его, слегка успокоился и удивленно на него вытаращился.

На всякий случай Игорь сказал:

— Это я, Игорь, не волнуйтесь. У меня есть к вам небольшое дело. Идемте со мной.

И Игорь пошел к сараю. Липицкий, помедлив, последовал за ним.

— Что вы здесь делаете? — удивленно и вместе с тем испуганно спросил Липицкий, увидев Ольгу, держащую пистолет.

— Кто вы, господин Липицкий? — спросил Игорь.

Тот перевел взгляд на распростертого на земле человека и в свою очередь спросил:

— А кто вы? Почему у вас в руках оружие?

— Обо всем по порядку, — возразил Игорь. — Сначала вы скажите, кто вы такой. Я думаю, что мы имеем право это знать.

— Только что, пять минут назад мы обезоружили этого человека. — Ольга указала на лежащего у ее ног мужчину. — Это, несомненно, киллер, который поджидал вас.

— Почему он хотел вас убить? — спросил Игорь. — От кого вы скрываетесь? Ведь вы здесь не на отдыхе, правда?

— А почему я должен с вами откровенничать? Я вас не знаю. У вас в руках оружие, может быть, вы хотите меня убить?

— Если бы хотели, давно бы сделали это, — сказала Ольга. — Пистолет мы отняли у этого типа. Нас он пропустил, когда мы шли домой. Значит, он охотился на вас. Больше просто не на кого. Игорь, обыщи его, пошарь по карманам. — Она показала пистолетом на незнакомца.

Игорь залез в карманы его брюк, но не нашел там ничего интересного. Примечательную находку удалось обнаружить в нагрудном кармане рубашки.

Это была фотография. Чиркнув зажигалкой, Игорь увидел запечатленную на снимке семью Липицких в полном составе.

— Вы узнаете эту фотографию? — спросил Игорь у отца семейства.

— Да, — растерянно ответил он. — Эта фотография была сделана год назад, на моем дне рождения.

— Теперь вы нам верите? — спросила Ольга.

— Пожалуй, да, — задумчиво произнес Липицкий.

— А этого типа вы когда-нибудь видели?

Липицкий нагнулся над лежащим и пристально посмотрел на него.

— Нет, первый раз…

Внезапно лежавший до сих пор без движения бандит резким махом ноги сшиб Ольгу на землю, и она упала на спину. Он вскочил на ноги, в руке у него мелькнуло лезвие ножа. Похоже, оно было спрятано где-то на голеностопе.

С воплем: "Все равно не уйдешь, падла!" — он бросился на Липицкого. Тот в ужасе отшатнулся к стене сарая. Игорь бросился наперерез киллеру.

Но в этот момент раздались три хлопка. Это стреляла лежащая на земле Ольга.

Бандит дернулся, как-то нелепо прогнулся и, постояв в таком положении несколько секунд, рухнул на землю.

Игорь отшвырнул в сторону нож и согнулся над киллером. Он дотронулся до кисти его руки и немного погодя констатировал:

— Да, похоже, детей у него действительно уже не будет. Он мертв.

— Господи, что ж это делается! — неожиданно запричитал Липицкий. — Они же меня убьют! Они все равно меня достанут, рано или поздно! Куда же мне деваться?!

— Успокойтесь, — сказал Игорь. — Если вы расскажете нам, что с вами случилось, мы, возможно, попытаемся вам чем-нибудь помочь, как уже сделали сегодня.

Липицкий помолчал, что-то обдумывая.

— Хорошо. Я расскажу вам все, — наконец проговорил он. — Я чувствую, что от этих людей мне самому не уйти. Я не знаю, кто вы, но то, что вы спасли мне жизнь, доказывает, что вы мне не враги. Я вам все расскажу, все… Я думаю, что нам стоит сейчас пойти к вам во флигель и спокойно обо всем поговорить.

— А жмурика куда девать? — спросила Ольга.

— Пусть пока здесь лежит, — ответил Игорь. — Потом решим, что с ним делать.

Ольга, поставив пистолет на предохранитель, засунула его за пояс джинсов, прикрыв сверху тенниской.

— Пойдемте, — сказала она и первой вышла из сарая.

Мужчины последовали за ней.

После того как все втроем зашли во флигель Игоря и Ольги и Липицкий выпил крепкого кофе, он начал свой рассказ:

— Знаете ли, я всю жизнь проработал бухгалтером. Еще в доперестроечные годы я работал главбухом на агрегатном заводе. Когда начались реформы, положение дел на заводе ухудшалось месяц от месяца. В конце концов я вынужден был уйти, работал в коммерческих организациях. Фирмы попадались не очень-то солидные и доходные, занимавшиеся в основном мелкой продажей и перепродажей. Положение было нестабильным, деньги то появлялись, то напрочь исчезали. Некоторые фирмы, где я работал, развалились. Я, знаете ли, не коммерсант, я бухгалтер и не могу определять стратегию. В общем, в коммерции мне не очень везло. Я хотел устроиться в более-менее приличную структуру, где мог бы получать достаточно много, чтобы кормить семью. У меня ведь двое маленьких детей… Я, знаете ли, поздно женился… И тут в моей жизни неожиданно всплывает мой старинный товарищ, Коля Васильев. Мы с ним когда-то работали на заводе — он был там главным механиком. Потом, как и я, ушел в коммерцию, занимался частным предпринимательством. Я иногда встречал его, но о работе никогда не говорил. И тут он сам меня нашел и предложил должность главного бухгалтера в его новой фирме. Он заверил, что "крыша" у него весьма надежная, бизнес предполагается весьма доходным. Заниматься он намеревался финансовыми инвестициями. Больше всего меня поразила сумма моего будущего дохода. Она в несколько раз превышала самую мою высокую до этого времени зарплату. В общем, я тут же согласился, и мы стали работать.

— Как давно вы устроились к нему? — спросил Игорь.

— Почти год назад. Дела в фирме сразу пошли в гору. На расчетный счет стали поступать крупные суммы. Николаю удавалось легко и без проблем договариваться о кредитах и ссудах в различных организациях. Кроме этого, нам постоянно переводили деньги за какие-то услуги, которые мы якобы предоставляли. Николай говорил, что у него есть несколько совместных коммерческих проектов с разными предпринимателями. Именно на эти цели мы в свою очередь переводили деньги другим фирмам. Поначалу мы получали от этого экономический эффект — деньги возвращались с прибылью. Однако впоследствии суммы кредитов стали значительно больше, чем возвращенные. Мы брали деньги и переводили их на счета каких-то фирм, большинство из которых, как я выяснил, были зарегистрированы в оффшорной зоне. Николай говорил, что в этом случае максимально снижается налоговый гнет. В общем, через полгода для меня стало очевидно, что мы занимаемся финансовыми махинациями: брали кредиты, платили за какие-то несуществующие услуги, нам также платили за услуги, которые мы никогда не оказывали. Тогда меня это мало беспокоило — я понимал, что в нашей российской экономике, где задушено почти все производство, кроме, может быть, добывающих отраслей, деньги можно делать только в сфере их обращения. Это своеобразные реалии рынка — и ничего тут не поделаешь. Я догадывался, что, по всей вероятности, через нашу контору отмываются деньги, она являлась перевалочным пунктом, через который проходили крупные суммы, скрываемые от налогообложения.

— Да-да, я знаю, — подтвердил Игорь. — Я сам когда-то занимался финансовым менеджментом. Для того чтобы спрятать кредиты, взятые у государства, их часто гоняют с одного счета на другой, а чтобы затруднить их поиск счета разбрасывают по всей стране. Меня интересует, как ваша контора расплачивалась с кредитами, которые брала сама.

— В том-то все и дело! Эти суммы возрастали и возрастали, в какой-то момент достигли астрономических размеров. По крайней мере, для нашей маленькой конторы, в которой, кроме Коли, директора, и меня, бухгалтера, была еще только пара-тройка секретарш. Я понимал, что когда-нибудь это кончится, и кончится плохо. Николая к тому же постоянно заставляли идти на финансовые нарушения, за которые в налоговой полиции по головке бы явно не погладили. Николай тоже предвидел плачевный конец. В последнее время он ходил как в воду опущенный. И неудивительно, ведь через нашу фирму прошло более десяти миллиардов, которые делись неизвестно куда, и за это должен был отвечать прежде всего он. Я пытался поговорить с ним, сказать, что я хочу выйти из дела и что даже столь высокие заработки не окупят тех проблем, которые возникнут у моей семьи, если меня посадят. Николай не очень меня успокаивал, но все же обмолвился, что уже говорил с влиятельными людьми, которые прикрывали деятельность нашей фирмы. Они заверили Николая, что выработан "план отхода" и что скоро деятельность фирмы будет свернута без серьезных последствий для нас.

— И это, конечно, было не правдой. И вас, и вашего шефа называют в мире бизнеса "кабанчиками". — Игорь поймал недоуменный взгляд собеседников и пояснил: — "Кабанчики" — это бизнесмены, или молодые, неопытные, или просто неудачливые, которых криминальные структуры ставят во главе своих фирм. На фирму вешаются многочисленные долги и кредиты, которые потом исчезают неизвестно куда. Зачастую они служат банальными операторами, через которых прокручиваются огромные суммы. Когда размеры всех обязательств становятся угрожающими и ими начинают интересоваться кредиторы или налоговые органы, "кабанчика" просто устраняют, как правило, физически. Документы изымают и сжигают. Таким образом, концы в воду. Деньги ушли.

— Да-да… Мне бы уже тогда надо было подумать, что за всем этим последует, а я, поддавшись уверениям, успокоился. И вот, после перевода очередной крупной суммы, Николай неожиданно умирает от сердечного приступа. Но я-то прекрасно знаю, что Николай был совершенно здоров! Он купил себе автомобиль и должен был сдавать на права. Он прошел медкомиссию, и кардиограмма показала, что сердце в порядке. И вот тогда я испугался по-настоящему. Я понял, что следующим буду я. Я не знал, что это будет автомобильная авария, или я случайно выпаду с балкона, или умру от какой-нибудь странной болезни… Но знал, что следующим буду я. Я объяснил ситуацию жене, и мы вместе решили, что медлить нельзя. Надо бежать. Я собрал все свои деньги, погрузил все вещи в машину и уехал сюда. У нас давнишние отношения с Володей и Катей — мы каждое лето у них снимаем.

— А может, у Николая действительно был сердечный приступ? — спросил Игорь.

— Просто, видимо, в этом случае действовал киллер-натурал, — ответила ему Ольга.

— Как это? — удивились и Липицкий, и Игорь.

— Это киллер высшей квалификации, — пояснила Ольга. — Он маскирует насильственную смерть под несчастный случай. Здесь нужно особое мастерство. Вам же, — она посмотрела на Липицкого, — прислали менее классного специалиста. К тому же, после того как они вас выследили, он считал для себя это задание легким развлечением. Тут и новичок бы справился. Несложно выстрелить по проходящему мимо человеку из сарая.

— Но как они сумели меня выследить?

— Это, конечно, неплохо бы выяснить, — сказал Игорь. — Вы сегодня пошли кому-то звонить. Кому и как часто вы это делаете?

— Это супруга Коли Васильева, — растерянно произнес Липицкий. — Я звонил ей всего дважды за эти два месяца. Но ни сегодня, ни прошлый раз так и не удалось дозвониться — никто не берет трубку.

— Зачем вы ей звонили?

— Чтобы узнать, что творится вокруг нашего дела.

— Вы сообщали ей, где вы находитесь?

— Нет. Я просто сказал, что уехал на юг.

— Этого уже больше, чем нужно! Им было достаточно знать, что вы где-то на юге, — сказал Игорь. — Далее можно было порыться в вашем доме и найти фотографии разных лет, где вы и ваше семейство запечатлены на пляжах Хосты. Все остальное — результат оперативной работы. Надо полагать, ребята, приехавшие сюда, немало позагорали на солнце, прежде чем выследить вас.

— Но Вера бы не стала говорить им о нашем разговоре.

— Вера — супруга погибшего Васильева? — уточнил Игорь.

— Ну да.

— Все зависит от того, какие методы они к ней применили. К тому же, сознаваясь, что вы уехали на юг, она надеялась, что они не смогут вычислить, где именно вы находитесь.

— Погодите, вы сказали "ребята, приехавшие сюда"… Значит, он был не один? — озабоченно спросил Липицкий.

— Думаю, чтобы выследить вас, одного мало, — рассудительно заметил Игорь. — Или подключили местных, или киллер действительно приехал сюда не один. В любом случае его хватятся. Завтра утром, в крайнем случае — вечером. Поэтому вам нужно отсюда уезжать.

— Куда?

— Лучше всего куда-нибудь в деревню. Есть у вас деревенские родственники?

— Есть… Но здесь мы можем затеряться среди отдыхающих и нас сложно найти.

— Как видите — нашли, — мрачно сказала Ольга.

— В деревне же, где все друг друга знают, любой новый человек сразу оказывается на виду и вызывает всеобщий интерес, — пояснял Игорь. — Поэтому вам там легче будет обеспечить вашу безопасность, особенно если вы будете начеку. Впрочем, минусы и плюсы есть в любом варианте. Главное, чтобы вы поскорее уезжали отсюда.

— Я понял, — уныло согласился Липицкий. — Пойду сообщу семье, что мы завтра уезжаем.

— Постарайтесь побыстрее, — попросил Игорь. — Потом подгоните свою машину, мы должны куда-нибудь вывезти трупешник из сарая.

Липицкий тяжело поднялся и направился к дверям.

Через полчаса Липицкий уже поставил свой "Москвич-412" неподалеку от сарая. Подъехать вплотную он не смог, так как проезд сильно сужался.

Ольге с Игорем пришлось на руках нести тело убитого до багажника.

Поздно ночью труп скинули с обрыва в море. Туда же полетели нож и пистолет.

Глава 7

В половине пятого утра семейство Липицких уже было готово в дорогу. Они собрались ехать на Кубань. Недалеко от Краснодара, в одной из станиц у жены Липицкого жили близкие родственники. Ольга и Игорь доехали с Липицким в тесном автомобиле до поворота на основную трассу и, еще раз пожелав семейству счастливого пути, вышли. Липицкий также вышел из машины и крепко пожал обоим руки.

— Спасибо вам. Я не знаю, кто вы, но вижу, что вы опытные и сведущие в подобных делах люди. Вы мне очень помогли. Не знаю, как сложится моя дальнейшая жизнь, но я всегда буду вспоминать о вас с теплотой.

Он сел за руль, и "Москвич" медленно вырулил на автостраду.

Несколько секунд Игорь и Ольга смотрели на удаляющееся на автомашине семейство, искренне сочувствуя их беде. Встревоженный отец, испуганная мать, заспанные дети уезжали по утренней трассе навстречу неизвестности.

Несмотря на ранний час, движение на дороге все же наблюдалось. Игорь заметил, что на трассу вырулила белая "шестерка" с двумя пассажирами и поехала в ту же сторону, куда удалился "Москвич" Липицкого.

— Кому-то тоже не спится, — произнес Игорь.

— Номера местные, — сказала Ольга, пристально смотря вслед "Жигулям".

— Может быть, кто-то едет на работу в Сочи…

— Может быть.

— Ладно, пойдем домой, надо хоть немного поспать. Я чертовски устал сегодня.

Проснулись они очень поздно, около двенадцати дня. Игорь встал и сразу пошел объяснять хозяевам липовые причины срочного отъезда постояльцев.

Володя только что пришел с работы, а его супруга, хоть и слышала какое-то брожение ночью во дворе, не придала ему большого значения.

Игорь сообщил, что деньги, заплаченные Липицкими вперед, хозяева могут оставить себе и смело пускать во флигель новых жильцов. Хозяйка дома с удовлетворением восприняла это известие, Володька же был, скорее, огорчен.

— Жалко, хороший мужик Генка. Который год уже с ним знаком. Правда, этим летом он странный какой-то был, но все равно жалко. Надеюсь, на следующий год опять приедет.

— Бог даст, — философски заметил Игорь и не стал больше надоедать хозяевам своим присутствием.

Весь оставшийся день и Ольга и Игорь были хмурые и неразговорчивые, словно поссорились. Обоих явно угнетали события прошедшей ночи.

На пляж они пошли лишь ближе к вечеру. Искупавшись, Ольга предложила:

— Давай к Борису сходим в гости, что ли? Он ведь приглашал.

Игорь не стал возражать. Дождавшись часа, когда Чубаров наверняка должен был быть дома, они отправились к нему.

Борис, как они и ожидали, оказался дома. Он был уже подшофе, как это с ним регулярно случалось по вечерам, и очень обрадовался приходу гостей.

До их появления он лежал на диване, смотрел громко работающий телевизор и потягивал дешевое разливное пиво.

— Как отдыхается, молодежь? Располагайтесь, — пробасил Чубаров и плюхнулся обратно на диван, — чувствуйте себя как дома. В холодильнике кое-что пожрать есть.

Игорь вынул из пакета принесенные пиво и фрукты. Ольга сбегала на кухню и быстро приготовила бутерброды с ветчиной.

Устроив возле дивана импровизированный стол из табуреток, они принялись ужинать.

За едой беседа не очень клеилась, хотя Борис старался как мог, рассказывая анекдоты и побасенки из армейской жизни. Ольга и Игорь смеялись, однако больше из уважения к рассказчику, нежели потому, что им было действительно весело.

— Да, видать, и вас утомило южное солнце…

— Скорее, нас утомила наша жизнь, — отшутился Игорь.

— Что за разговорчики в строю?! В вашем-то возрасте! Даже я, сорокатрехлетний калека, прошедший огонь и воду, от таких мыслей бегу.

Ольга молча взяла посуду и пошла мыть ее на кухню. Борис прибавил громкость телевизора. Передавали выпуск местных новостей.

Ольга уже закончила хлопотать по хозяйству, как вдруг из комнаты донесся крик Игоря:

— Ольга! Скорее сюда!

Она помчалась на зов. Игорь сидел перед телевизором, напряженно подавшись к самому экрану.

— Да, эти уже отдохнули, — прокомментировал Борис.

Ольга вслушалась в голос диктора.

— По мнению сотрудников ГАИ, — вещала модно подстриженная дикторша, — автомобиль господина Липицкого на большой скорости совершал обгон и не вписался в поворот. Водитель, по всей видимости, не справился с управлением, и его "Москвич" сорвался в пропасть. Судебно-медицинская экспертиза установит, находился ли в крови водителя алкоголь или нет. Однако уже сейчас можно сказать, что удивительная беспечность водителя привела к гибели всей его семьи. В машине, кроме водителя, находились его жена и двое детей.

На экране появились кадры видеосъемки с места происшествия. Сгоревший остов "Москвича", обугленные трупы в салоне. Автомобиль летел с огромной высоты и, упав на дно ущелья, взорвался.

— К сожалению, и водитель той машины, которую обгонял господин Липицкий, не проявил благоразумия, скрывшись с места происшествия, — снова заговорил голос диктора. — Поскольку катастрофа произошла рано утром и трасса была пустынна, не удалось найти ни одного свидетеля происшествия. Однако водитель грузовика, который обнаружил упавший в пропасть автомобиль и вызвал ГАИ, сообщил, что ему навстречу примерно в это время проехали белые "Жигули" шестой или пятой модели.

Ольга молча закрыла лицо руками.

— Что это с вами? — удивленно спросил Борис. — Это что, ваши знакомые?

— Соседи, — ответил Игорь. — Мы у одних хозяев флигели снимали.

— Да вы что?! — поразился Чубаров. — Это что, тот самый мужик, который позавчера на Кузьмича наехал?

— Они все-таки достали его… — Ольга встала и подошла к окну. — Сволочи, даже детей не пощадили, ублюдки!

— О ком это она? — уставился Чубаров на Игоря. — Кто не пощадил?! Ничего не понимаю… Это же обычная автокатастрофа! Такие здесь часто бывают. Мужик спросонья за руль сел, не рассчитал силы и слетел с обрыва. Не повезло…

— Это не несчастный случай, — твердо сказала Ольга, повернувшись к Борису. — Это убийство. Я не знаю, что там точно произошло, но что его убили — это несомненно.

— Да вы что?! — Чубаров даже щелкнул пультом, выключив телевизор, и впился глазами в Ольгу. — С чего вы взяли?

Игорь посмотрел на Ольгу, и та едва кивнула ему. Он повернулся к Борису и стал рассказывать:

— Вчера Липицкого уже пытались убить. По чистой случайности киллера обнаружила Ольга. Пока я совершал отвлекающий маневр, она на него напала и обезвредила. Он оказал сопротивление, и его пришлось прикончить.

Борис потрясенно покрутил головой.

— Да, уроки отца не прошли даром…

Ольга грустно улыбнулась.

— А за что его хотели убить?

— Понимаешь, его подставили, — начал объяснять Игорь, — и решили убрать, так как он владел важной информацией. Сначала убили директора его фирмы. Но Липицкий заподозрил неладное и сбежал…

Игорь кратко изложил Борису историю бухгалтера Липицкого.

— Мы сразу посоветовали Липицкому уехать, — сказала Ольга. — Но не учли оперативности бандитов. Скорее всего, они ждали своего подельника, который устроил на Липицкого засаду, в условном месте, куда он не прибыл. И после этого они взяли инициативу в свои руки и стали следить за выездом от нашего жилища. Во всяком случае, мы их видели. Машина, которая тронулась вслед за "Москвичом" Липицкого, как раз и была теми самыми белыми "Жигулями" шестой модели.

— Ты запомнила номер? — резко спросил Чубаров.

— Да.

— В таком случае наклевывается одно небольшое дельце, в котором мой боевой опыт как раз пригодится, — сказал Борис.

Ольга вскинула на него глаза.

— Что ты задумал?

— Я задумал отправить на тот свет этих подонков, — решительно заявил Чубаров. — Я их живьем сожгу в их же тачке!

Ольга внимательно посмотрела на Бориса. Он, на удивление, выглядел абсолютно трезвым и чувствовалось, что говорит, полностью отдавая отчет в своих словах.

— Борис… — начала было она.

— Что — Борис! — неожиданно заорал Чубаров. — Тебе что, жалко стало этих зверей, которые ни за что ни про что отправили вместе с папашкой на тот свет жену и детей? Это не люди. Это бешеные псы, и их надо отстреливать!

— Борис, послушай меня, — вступил Игорь, — мы полностью с тобой согласны. Но нужно браться за это дело всем вместе, одному тебе будет нелегко.

— А лучше всего, — заявила Ольга, — оставь это дело нам. Помоги лишь отыскать белую "шестерку". Тебе как местному это будет сделать легче.

— Ты что, с ума сошла? Чтобы я в такое дело баб впутывал! Я, конечно, знаю, что ты с детства умеешь драться и стрелять, но этого недостаточно.

— Борис, — тихо сказала Ольга, — с той поры я еще много чему научилась. Поэтому я буду вполне уместна в этом деле, поверь мне.

Чубаров с удивлением посмотрел на Ольгу, потом на Игоря. Тот утвердительно кивнул.

— Она говорит правду.

Борис в растерянности переводил взгляд с одного на другого, затем спросил:

— Так вы что?.. Может, вы этим и на жизнь себе зарабатываете?..

— Нет. Но не задавай лишних вопросов, — отрубила Ольга.

— По-онял, — медленно протянул отставной майор. — Та-ак… И что же мы будем делать?

— Первое. Необходимо найти белую "шестерку" и людей, которые ехали в ней сегодня утром, — заговорил Игорь. — Я думаю, что они далеко не ушли. Обычно в таких случаях после дела затаиваются и наблюдают, не начался ли шмон. Второе. Если мы их найдем, нам понадобится оружие…

— С этим проблем не будет, — усмехнулся Борис. — У меня есть один ствол. А при необходимости я могу купить у своего дружка в военной части хоть гранатомет. Лишь бы деньги были… К сожалению, это так, — Борис развел руками, — мои сослуживцы только таким образом могут кормить свои семьи, поскольку жалованье не платят давно… И насчет машины тоже есть идея. Есть у меня один приятель в ГАИ. Думаю, он мне поможет. Завтра весь день будьте у себя. Я попробую выяснить насчет машины и стволов. Как только будут какие-то результаты, я сразу же зайду к вам…

…Уже поздно вечером, по дороге домой, Игорь вдруг сказал:

— Даже если нам повезет и мы найдем убийц Липицких, главные заказчики останутся безнаказанными. А именно они и есть подлинные убийцы.

— Мне кажется, мы словно заколдованные — притягиваем к себе беды и несчастья. Едва успев выбраться из одного переплета, тут же попадаем в другой.

Игорь после некоторого молчания ответил:

— В этой ситуации у нас, наверное, нет другого выхода. Зло должно быть наказано!

Глава 8

Отставной майор Борис Чубаров проявил удивительную проворность. Уже в час дня он явился к Ольге и Игорю и бросил с порога:

— Я нашел его.

— Кого?

— Владельца автомашины. Он местный, хостинский, живет на улице Боровикова, пятнадцать, в частном доме.

— Ты уверен?

— Уверен. И тачка эта стоит у него во дворе.

— А кто он?

— Бывший зек. Дважды судимый, за изнасилование и кражу.

— Почему же на него не вышли менты? Наводка же была на белую "шестерку"!

Чубаров усмехнулся.

— Ты знаешь, сколько на юге белых "шестерок"? Здесь ездить в машине темного цвета очень тяжело.

— Как его зовут?

— Леонид Лесков, по кличке Ляля.

— Откуда у тебя такая подробная информация? — удивился Игорь.

— Я же говорил — знакомый у меня в ГАИ. Он сделал запрос, и ему пришел подробный ответ.

— А что с оружием? — спросила Ольга.

— Друга я еще не видел. Но, думаю, одного "стечкина" нам пока хватит.

— "Стечкин" с глушителем?

— Без. Но дом находится на взгорье, кругом лес… Уйти в случае чего будет легко.

— Когда начнем действовать? — спросил Игорь.

— Думаю, когда стемнеет, — ответил Борис.

— Его надо взять живым, — проговорила Ольга. — Именно он выведет нас на остальных бандитов и их заказчиков.

Борис и Игорь одобрительно кивнули. Поскольку июнь был в разгаре, полная темнота наступила только после одиннадцати.

Однако засаду у дома, где жил Ляля, троица выставила уже около десяти.

Борис осторожно и скрупулезно прошарил окрестности и осмотрел дом снаружи. Хозяина дома не было. Не было и машины во дворе.

Однако волноваться по поводу его отсутствия нападавшим долго не пришлось. Двадцать минут двенадцатого появился Ляля на своей белой "шестерке", открыл ворота, загнал машину во двор и, тщательно заперев замок на воротах, скрылся в доме.

— Лучше всего пробраться к нему с задней стены, — сказал Борис. — Там в спальне есть небольшое окошко. Думаю, что ночью он его откроет. Оконную сетку от мошкары я уже подрезал. Самое главное — быстро ее сорвать, прыгнуть в окно, не дав Ляле опомниться и схватиться за оружие. Оно у него наверняка есть.

— Давайте это сделаю я, — предложила Ольга.

— Нет, это дело для меня, — упорствовал Чубаров. — Ляля уголовник и наверняка вооружен.

— Меня тоже пай-девочкой не назовешь. В конце концов мне с двумя руками будет это легче сделать…

Однако в результате Чубаров настоял на том, что в комнату полезет первым он. Он убедил партнеров, что и одной рукой сумеет уложить Лялю. Тем более он видел комнату в окно и знал расположение там мебели.

Окончательно согласовав действия, все трое отправились к ярко освещенному луной строению.

Первым помогли перебраться через забор Борису. Он мягко и беззвучно приземлился во дворе. Следом за ним во двор проникла Ольга, потом Игорь.

Едва они подобрались к указанному Борисом окну спальни, как в нем зажегся свет. Похоже, что Лесков, поужинав, сразу отправился спать. Как и предполагал Чубаров, окно он открыл. Потом погасил свет и через несколько секунд заскрипел пружинами кровати.

Нападавшие выждали еще несколько минут. Борис условным знаком дал команду "Пора начинать!" и отступил на несколько шагов от окна.

Ольга с Игорем резко и сильно рванули сетку на окне. Она легко поддалась. Борис разбежался и, выставив вперед руку, словно пловец в воду, нырнул в окно.

Приземлившись на пол комнаты, опытный десантник перекатился через плечо и, стремительно поднявшись, бросился к кровати, на которой лежал Ляля.

Тот еще не успел заснуть и резво вскочил на ноги. Осознав, что происходит, он тут же сунул руку под подушку. Борис в прыжке ударил Лялю ногой. Удар пришелся Лескову прямо в ухо и был настолько сильным, что отбросил его в противоположный угол комнаты.

Упавший Ляля застонал. Чубаров, однако, продолжил атаку и, подбежав к противнику, ударом ноги в живот окончательно лишил его всякого желания сопротивляться.

К этому моменту в комнату уже ворвались Ольга и Игорь.

Ольга включила свет.

Они подняли с пола скрюченного Лескова и, выдернув ремень из его брюк, замотали им его руки. Игорь отбросил подушку и взял ТТ с глушителем.

— Ну, вот еще один ствол, — удовлетворенно произнес Чубаров. — Общаясь с подобной тварью, без оружия мы не останемся. Бросьте урода на кровать и окатите водой.

От холодной воды Лесков пришел в себя и стал злобно оглядывать нежданных гостей. Его маленькое крысиное лицо пылало ненавистью, и в то же время где-то в глубине глаз таился страх и непонимание происходящего.

— Ну что, паскуда, не ждал? — начал допрос Борис. — У нас к тебе разговорчик имеется.

— Я с тобой, лох поганый, ни о чем говорить не буду, — ощетинился Ляля.

— Не будешь? Ты не будешь? — угрожающе спросил Чубаров. — Да ты у меня сейчас все расскажешь, всю свою биографию в деталях вспомнишь и мне как на блюдечке преподнесешь! Более того, ты меня просить будешь, чтобы я тебе дал возможность еще немного поговорить!

— Чего тебе надо?

— Ну вот видишь, ты уже готов к разговору. — Тон Чубарова чуть смягчился. — Но чтобы у тебя и в дальнейшем не было проблем с речью, мы сейчас тебя полечим. Совсем чуть-чуть… Оля, Игорь, найдите кусок пластыря и двужильный провод. Начнем, пожалуй, с электромассажа.

Через несколько минут Борис, заклеивая пластырем рот Лескову, пояснил:

— Это для того, чтобы ты не мешал соседям спать. Вдруг тебе не понравится.

Он рывком свалил Лялю с кровати на пол. Ляля отчаянно замычал.

Чубаров сдернул с кровати матрац и стал деловито прикручивать к металлической сетке провод. Ольге стало как-то не по себе от уверенных действий Бориса. В своей жизни она повидала много крови и боли, но пытать людей ей не приходилось никогда.

Она бросила взгляд на Игоря. И для того все происходящее было внове, и он также чувствовал себя не в своей тарелке.

Наконец Чубаров закончил все приготовления и бесцеремонно швырнул Лескова обратно на кровать. После чего решительно засунул два свободных конца провода в розетку.

Лескова подбросило на сетке, он, дико замычав, кувырнулся с кровати на пол. Борис подошел к нему и, пнув, спросил:

— Что, сука, будешь отвечать на вопросы?

Ляля уставился на Чубарова безумным взглядом.

— Та-ак… Хорошо. Процедуру придется повторить.

Майор снова бросил тощего Лялю на кровать и потянулся проводами к розетке. Однако его остановило яростное мычание Ляли. Он бешено мотал головой.

— Ах, значит, все-таки будешь разговаривать?! — воскликнул Чубаров. — Значит, ты более сговорчивый, чем я предполагал…

Он резким движением содрал с лица Ляли пластырь.

— Вопрос номер один, — по-офицерски четко произнес Чубаров. — С кем ты сегодня утром в своей машине преследовал семью Липицких?

Ляля сглотнул слюну и хриплым голосом начал рассказывать:

— Я его почти не знаю. Зовут Лешка Бык. Он не местный. Они сюда втроем припороли, у них работенка была — одного человечка найти и замочить, вот этого самого Липицкого. Их пахан обратился к авторитету Черкесу, чтобы тот помог. Ну Черкес и сказал, чтобы я их возил, куда скажут… Когда этого лоха отыскали, на дело пошел один из них. Но он не вернулся. Слепой, а он у них там старший, сказал, чтобы я с Быком ехал и пошмонал окрестности. Мы приехали к месту утром. Бык пробрался к дому, где жил этот лох, и увидел, что тот целехонький и вещички собирает. А эти двое, — Ляля указал на Ольгу с Игорем, — ему помогают. Ну Бык и решил отловить клиента на дороге и замочить.

— Кто принял решение уничтожить всю семью? — спросила суровым тоном Ольга.

— Это не я, не я, — поспешно забормотал Ляля. — Я вообще только водилой в этом деле. Это Бык. Я говорил ему — давай подождем, когда он остановится, и ты тогда его спокойно уложишь… Но он сказал, что не хрен с ним церемониться. Уж если этот лох замочил Филина, то ему надо отомстить. Да и потом — если он увидит, что за ним хвост — дорога-то была пустынная, — так он остановится у какого-нибудь ментяры.

— Как вы сбросили их в обрыв? — спросил Игорь.

— Бык сказал, что будет стрелять на ходу. Для этого я должен был догнать "Москвич", а потом притормозить. Как только мы с ним поравнялись бы, Бык должен был открыть стрельбу. Но лох этот оказался не таким уж простым, он что-то заподозрил, ударил по газам и завилял по дороге, не давая мне ходу. Мне удалось его догнать, но уже по внутренней стороне дороги.

Ольга сразу представила себе всю картину. Липицкий понял, что если он затормозит, то ему перекроют дорогу и спокойно расстреляют. Он прибавил скорость и попытался оторваться от "шестерки" с убийцами. Но на его старенькой машине это было практически невозможно сделать.

— В общем, когда Бык понял, что Липицкий собирается рвать когти, он стал палить по стеклам машины, — продолжал Ляля. — На выстрелы Липицкий дернулся и на секунду руль выпустил. А тут еще поворот… В общем, "Москвич" сшиб ограду и полетел, как дельтаплан… Как только мы это заметили, то стали ноги уносить. Нам повезло, что трасса была безлюдной.

— Зато тебе не повезло в другом, — зловеще проговорил Борис. — Где Слепой и Бык? Сейчас ты поведешь нас к ним.

— Вы что?! Меня же потом в усмерть распишут! — заголосил Ляля.

— По сравнению с тем, что с тобой сделаю я, это покажется тебе развлечением. Тебя по всему дому будут собирать в полиэтиленовые пакеты. Поэтому не рыпайся. В доме стволы еще есть?

— В чулане помповое ружье.

Игорь немного погодя принес бесприкладное ружье и коробку патронов к нему.

— Одевайся, сука! — прикрикнул Борис на Лялю. — И не вздумай трепыхаться пожалеешь…

Через полчаса белый "жигуленок" мчался по шоссе по направлению к Сочи, где на одной из дач разместились "гастролеры".

Глава 9

— Итак, пора подбить бабки, — произнес Хмель, садясь за ресторанный столик. — Я в вашем городе уже две недели и больше здесь задерживаться не могу. Пора восвояси. Там тоже дел накопилось.

Отар слушал, накладывая себе в тарелку салат и разливая по бокалам вино.

— Итак, что мы имеем? — продолжил Хмель. — Все твои рестораны и кафешки работают нормально. Вопросы с серьезными людьми я решил. Наездов быть не должно. С теми пацанами, которые вздумали с тебя дань брать, я думаю, ты сам разберешься.

Отар насмешливо повел бровью.

— Там все решилось уже. Их старший попал на мотоцикле в аварию. Кто-то натянул трос на дороге. Как раз на уровне шеи… А у остальных после его смерти желание наезжать пропало.

— Ну-ну, — промычал Хмель, с ухмылкой глядя на Отара. — Все, что ни делается, — все к лучшему… Да, что касается банка… Человечки, нанятые мною для аудита, шепчут, что положение хоть и небезнадежное, но тяжелое. Лицензию отстоять можно, но клиентишки-то уже поразбежались, денег совсем мало стало. Похоже, придется банку некоторое время влачить жалкое существование, обслуживая в основном твои ресторанчики. Далее… Те вложения Гиви, которые мы нащупали, все вернут до копейки, можешь не сомневаться. Не вернут — пожалеют в самое ближайшее время. Короче, можно считать, что поработали мы здесь нехило. Результаты конкретные имеются.

— Спасибо, дорогой. Должником твоим буду.

— Ладно, ловлю тебя на слове и хочу, чтобы и ты помог мне в своих делах. Я тебе говорил, что у меня в этом городе тоже свои интересы есть.

Хмель махнул рукой, и из сумерек зала к столу подошел маленького роста седоволосый мужчина, одетый в дорогой костюм. Он учтиво улыбнулся.

— Фамилия этого человека Ненашев, — представил его Хмель. — Он здесь за моими интересами наблюдает. Сам он местный и возглавляет здесь одну мою структуру.

Незнакомец кивнул Отару и снова улыбнулся. Отар ограничился сдержанным кивком.

— Садись, Витя, — пригласил Хмель, — угощайся.

Ненашев сел и, взяв в руки нож и вилку, положил себе из жаровни антрекот. Есть он, однако, не спешил, ожидая, что скажет Хмель.

— Мы с Витей большие дела делаем, — неторопливо вещал Хмель. — Он у меня за поверенного. Мне бы хотелось, чтобы и ты, Отари, в случае чего помог нам.

— Всегда рад помочь уважаемому человеку, — отозвался грузин.

— Суть наших дел в том заключается, что надо помыть бабки кое-какие. Для этого мне нужен отчасти твой банк. И тебе будет полезно, и нам. Ну и вообще… Ты же тут теперь сила. Если вдруг какие проблемы, то к тебе обращаться надо.

— Обращайся, дорогой. Надеюсь, хорошо будем работать.

— Недавно мы с Витей уже провернули тут одну операцию, почти на десять лимонов новыми. Кстати, — он наклонился к Ненашеву, — что там с зачисткой хвостов? Нашли того шкета?

— Нашли. На днях.

— Ну и?..

— С минуты на минуту жду звонка от Слепого.

— Не нравится мне все это, — резко сказал Хмель. — Там работы на три копейки, а они чикаются. Свяжись с ним сам и узнай, в чем дело.

Свою кличку Хмель получил за водянистые и почти всегда смеющиеся глазки, а также за то, что во время разговора на его лице блуждала полуулыбка. У собеседника создавалось впечатление, что он слегка под хмельком.

Однако впечатление это было обманчиво. Хмель редко когда напивался, и внешняя веселость была лишь ширмой, скрывающей злобную натуру и железный характер. Хмель никогда не бросал дело, не доведя его до конца.

Из своих сорока пяти лет он семнадцать провел в тюрьме. Из них два года за кражу и пятнадцать — за убийство. Во время отбытия второго срока его и короновали в "воры в законе".

При всем при этом Хмеля всегда тянуло в сферы деятельности, не связанные с чистым криминалом. Он занимался многим из того, чем промышляли его коллеги по криминальному миру — наркотиками, торговлей оружием, — но особым расположением Хмеля пользовались сферы финансового обращения и банковской деятельности. Он любил хитроумные схемы финансовых махинаций. Отчасти это было связано с тем, что в молодости он учился на финансово-кредитном факультете экономического института, но не смог закончить его, так как попался на краже.

Это и определило всю его дальнейшую жизнь. В этом же городе с помощью Ненашева он организовал несколько подставных фирм, через которые прокачивал большие суммы денег. Такие фирмы у него были во многих городах.

— А что за структура у вас с Виктором, если не секрет? — спросил Отар у Хмеля.

Хмель, запив кусок мяса вином, с усмешкой ответил:

— Издательство.

— "Издательство"? — неподдельно удивился Отар. — Ты что, книжками торгуешь?

— А что? Книжками тоже…

— Уж не порнухой ли?

— Нет. Порнухой невыгодно: она налогом облагается. А все остальное издаем.

Отар засмеялся.

В этот момент раздался звонок по сотовому телефону. Ненашев встал, вынул трубку и отошел в угол комнаты.

Разговор был коротким. Уже через полминуты Ненашев сказал:

— Я все понял. Будь на связи.

И он снова подошел к столу. Хмель посмотрел на него. На сей раз в его взгляде не было и тени веселья.

— Ну?

— Дело сделано. Но есть нюансы.

— Давай говори!

— "Кабанчика" пришили, но вместе с семьей. А один из посланных людей пропал.

— Как пропал? Куда пропал? — нахмурился Хмель. — Не нравится мне все это. Ой, не нравится! Завтра до вечера я еще здесь. Все выясни досконально. Если надо, лети туда сам.

— Понял, — ответил Ненашев.

Хмель сидел еще некоторое время молча, пережевывая пищу.

— Да… — вдруг спохватился он, — ты знаешь, я тут навел кое-какие справки насчет Гиви.

Отар насторожился.

— По моим данным, несколько человек за последнее время переходили Гиви дорогу. Это закончилось для них плачевно. Они все отправились на тот свет. Можно предположить, что твой дядя приложил к этому руку. Так вот, до меня дошел слушок о том, что у Гиви в услужении, кроме ближайших друзей, которые вместе с ним и сгорели, был еще какой-то тайный стрелок, очень высокой квалификации. Гиви посылал его на самые сложные задания.

— Кто он? — быстро спросил Отар.

— Кабы я знал… Хотя поговаривают, что это был какой-то мальчишка.

— Малолетка, что ли?

— Точно не знаю… Но, несомненно, высокий профессионал. Дела, которые он проворачивал, ни Ваха, ни Джумбер так исполнить не могли. Он появлялся настолько неожиданно, что большинство клиентов были застрелены в лоб. Все покойники получали по три пули в башку. Единственным исключением стал Крыса. Того пришили издалека, автоматом с оптическим прицелом — потом его менты нашли. В некоторых случаях менты обнаруживали следы обуви малого размера. Поэтому я и полагаю, что это был или мелкий мужичонка, или пацан. Второе более соответствует натуре Гиви. Он любил всякого рода изощренности.

— Ты думаешь, что Гиви ликвидировал этот мальчишка?

— Не знаю. Но факт, что после смерти Гиви он нигде себя не обнаружил. А среди сгоревших вместе с Гиви его нет. Может быть, он и порешил Гиви с его бригадой. Но то, что в доме Гиви орудовал профессионал, — как пить дать.

— Если дядю убил этот сосунок, — злобно проговорил Отар, — то я его из-под земли достану.

— Но это уже твое дело, — ответил Хмель. — Я тебе информацию дал, а ты мозгуй.

Хмель поднялся и не спеша покинул ресторан.

Глава 10

Дорогу до Сочи проехали спокойно. Лесков осторожно вел машину по опасной ночной трассе. Ольга сидела на заднем сиденье и размышляла, что Ляля не потерял надежду остаться в живых. Иначе бы он сам попытался свернуть в пропасть. А может, он просто не в силах подавить инстинкт самосохранения и ему не хватает силы воли. Может, надеется на своих дружков.

А семье Липицких надеяться было не на кого, когда их на пустынной утренней трассе настигали бандиты.

Ольга снова подумала о погибших детях. Ей очень хотелось верить в то, что Бог смилостивился над ними и они не познали того ужасного конца, который им был уготован, встретив его во сне.

Картинка, выхваченная объективами телекамер местного телевидения, на которой были видны два обгорелых трупа на заднем сиденье "Москвича", до сих пор стояла у Ольги перед глазами.

Именно эти кадры и послужили детонатором всех последующих событий, и Ольга с друзьями ехала сейчас вооруженная в машине.

Именно увидев эти кадры, она решила для себя, что пойдет до конца и восстановит справедливость, наказав подонков. По крайней мере, так она определяла для себя понятие справедливости.

Ольга посмотрела на Бориса, который сидел на переднем сиденье и внимательно наблюдал за Лесковым. Из спивающегося калеки он буквально за сутки превратился в грозного воина. Бесследно исчезли присущие ему в последнее время усталость и лень. В его глазах появился блеск. Он был похож на боевого пса, который слишком залежался на коврике у камина и вдруг очутился в родной стихии сражения. Мгновенно проявились неутраченные навыки и инстинкты, и он яростно бросился на противника.

Похоже, Борис не мог жить без борьбы и риска.

"А я? Я могу? — спросила себя Ольга. И тут же ответила: — Да, могу. Могу и хочу. Хочу жить другой жизнью, без оружия и крови". Она перевела взгляд на Игоря. "Для него это вообще чуждо", — подумала она. Конечно, во время разборок с Гиви он натерпелся и повидал многое, внутренне изменившись. Но в общем привык-то он совсем к другой жизни.

"Я хочу быть рядом с ним в этой другой жизни! — подумала Ольга. — Хочу, как и он, заниматься каким-нибудь мирным делом, ходить по утрам на работу, а вечером бежать домой, по пути покупая продукты. Потом готовить ему еду и делиться своими новостями".

Игорь словно почувствовал ее мысли и, взяв ее руку в свою, легонько сжал.

Проскочив по ночным улицам Сочи, машина выехала на окраину города и устремилась в глубь прибрежного дачного поселка. Через полчаса Лесков тихо притормозил недалеко от одноэтажного строения, расположенного на некотором отдалении от остальных.

— Вот эта дача, — сказал он.

Ольга вышла из машины и бросила остальным:

— Ждите меня. Я сейчас.

Вернулась она минут через десять и сообщила следующее:

— Дом одноэтажный. Мансарды нет, есть чердак. Одна стена глухая, к ней примыкает сарай. Двое из нас ворвутся через дверь, третий, встав с угла дома, будет контролировать оба окна.

— Мы с Игорем и этим швондером пойдем через вход, — сказал Борис. — А ты встанешь на углу дома и, если будут выпрыгивать из окна — стреляй. Сколько там человек? — спросил он у Лескова.

— А я откуда знаю? Слепой, Бык да хозяин дачи… Может, еще кто приблудился.

— Ты пойдешь с нами, — подтолкнул Чубаров Лялю. — Постучишься, скажешь, что срочное дело. У тебя лишь один шанс остаться в живых. Но смотри! Если их предупредишь — ты труп.

— Нет, погодите, мы так не договаривались, — заканючил Ляля.

— Мы с тобой вообще никак не договаривались, — резко прервал его Борис и вышел из машины.

Ольга тихо пробралась к дому и заняла позицию на углу. Следом за ней к дому подошли Борис, Игорь и Лесков.

Входная дверь была освещена слабым светом лампочки, вокруг которой вился рой мошек.

Борис и Игорь прижались к стене по обе стороны двери. Чубаров ткнул Лескова пистолетом в бок, давая тому понять, что пора стучать. Лесков тут же выполнил команду и ударил несколько раз кулаком по двери. Немного погодя, он проделал то же самое.

Прошло некоторое время, пока за дверью скрипнули половицы и грубый мужской голос спросил:

— Кто там?

— Это я, — ответил Лесков.

— Ты, что ли, Ляля?

— Я, я… Открывайте, разговор имеется.

— Какой еще разговор?

— Так, поболтать приехали… с друзьями.

Игорь с Борисом поняли, что Ляля этими словами выдал их присутствие, предупредив бандитов об опасности. Их догадку подтвердили дальнейшие события.

— С друзьями, говоришь? — переспросил голос. — Ну и канай отсюда с друзьями этими, сука позорная!

В ту же секунду из-за двери раздались пистолетные выстрелы. В двери образовалось несколько дырок, а на груди у Ляли расплылись красные пятна. Он качнулся, сделал шаг к двери, потом упал на колени и рухнул лицом в землю.

— Давай! — крикнул Борис Игорю.

Тот направил ствол своего ружья на верхнюю петлю двери и выстрелил. Потом, передернув плавающее цевье, вогнал в ствол новый патрон и отстрелил нижнюю петлю.

Борис ударом ноги вышиб дверь и, послав пули в темноту, бросился в дом. Игорь последовал за ним.

Они оказались на небольшой веранде, от которой в глубь дома уходил коридор. Из коридора раздались выстрелы. Над головами просвистели пули, и одновременно послышался звон разбитого оконного стекла на веранде.

Мелькнула убегавшая в дом тень. Борис открыл ответный огонь по убегающему. Тот вскрикнул и упал.

— Один готов! — прокомментировал Борис.

Оба устремились в коридор. В этот момент в глубине дома раздался звук распахнутого окна. Тут же последовали выстрелы на улице.

— Молодец, Ольга. Минус два, — подсчитал Чубаров и рванул в комнату.

И чудом остался жив. В темноте он не заметил дверь, которая вела в ванную и из-за которой по нему открыли огонь. Две пули просвистели над самым ухом.

— Он в ванной! — крикнул Игорь.

— Понял я! — огрызнулся Борис, прижавшись к стене.

Игорь выстрелил из ружья по двери ванной. В дверном полотне образовалась большая дыра.

— Держи его под прицелом, я осмотрю помещение, — крикнул Борис и уже более осторожно стал пробираться к комнате.

Больше в доме никого не было. Чубаров, не высовываясь из окна, крикнул:

— Ольга, это я. Можешь залезать. У нас остался только один. В ванной забаррикадировался.

Ольга быстро влезла в окно, и они с Борисом подкрались к двери в ванную. Чубаров стукнул по двери рукояткой пистолета.

— Выходи, сука! Ты один остался! Сопротивляться бесполезняк!

— А ты зайди, возьми меня, жлобина задроченный! — отозвался бандит из ванной и два раза выстрелил в дверь. — Что, схавал?.. Быка просто так взять никому не удастся!

— Ах, так ты и есть Бык? — рявкнул Чубаров. — Значит, тебе точно писец!

Ольга вынула из кармана газовый пистолет, который она нашла в бардачке машины Лескова.

— Игорь, пошли ему пару зарядов! — сказала она.

Игорь выстрелил из ружья по двери — раз, потом другой. В двери образовались еще две огромные дыры. Ольга направила в одну из дыр дуло газового пистолета и выпустила в ванную всю обойму.

Троица притаилась в ожидании. Через минуту в ванной раздался крик:

— А, суки!

И Бык, выстрелив несколько раз, вырвался из ванной в коридор. Одной рукой он прикрывал нос и рот.

Едва он появился наружу, Борис с Ольгой бросились на него и несколькими ударами привели его в состояние полного покоя.

Ольга быстро обыскала его и извлекла из карманов нож и гранату.

— Хорошо, что он не пустил ее в ход, — заметила она.

Быку связали ремнем руки.

— Нам надо торопиться, — сказала Ольга. — Грохот был приличный. Скоро могут появиться менты.

— Приедут, но не скоро, — успокоил Чубаров. — Это же дачный участок.

Он осветил фонариком лежащего в коридоре убитого. Судя по очкам в роговой оправе с толстыми стеклами, это был Слепой.

— А тот, на улице, тоже дохлый? — спросил Игорь у Ольги.

Та утвердительно кивнула и спросила в свою очередь:

— А что с Лесковым?

— Его пришили свои.

— Туда ему и дорога.

Бык тем временем начал приходить в себя. Борис накинул ему петлю из ремня его брюк на шею и поволок к вешалке, прихватив с собой небольшую табуреточку.

Там он заставил Быка встать на нее и прикрепил ремень к гвоздю, крепость которого предварительно проверил.

— Кончать меня решили? — злобно проговорил Бык, стоя на табуретке. — Хоть скажите, кто вы и какого хрена вам надо от нас!

— Тимуровцы мы, — насмешливо ответил Борис. — А надо нам только одно узнать, кто поручил вам убить Липицкого и его семью? За это я гарантирую тебе легкую смерть.

— Ты мне, волчина позорный, ничего гарантировать не можешь. Ты меня этой туфтой на понт не возьмешь! Я в жизни и более крутых видал!

Бык с ненавистью уставился на Бориса. По комплекции он ничем не уступал Чубарову — был таким же мощным и широкоплечим.

— Я смерти не боюсь, я просто хочу знать, что за падла меня порешит!

— Договорились. Обмениваемся информацией. Кто дал команду убить Липицкого?

— Я работаю на авторитета по кличке Хмель. И сразу скажу, что он за своих людей с тебя кожу снимет живьем. Он и дал команду убрать этого гаденыша.

— А мы — простые люди, которые увидели, что вы сделали с несчастным бухгалтером и его семьей, и решили не оставлять это безнаказанным.

— Ах, так это мы вас видели вчера утром! Вы провожали этого хмыря с его хмырятами? Черт, говорил я Слепому, что надо было и вас убрать!

— Считай, что тебе не повезло, — сказал Игорь и поднял ружье.

— Ну нет, только не вы! — заорал Бык. — Я сам!

И он ногами отшвырнул табуретку, на которой стоял. Несколько секунд он дергался в конвульсиях, потом затих.

— Ну вот и все, — сказал Борис. — Больше нам делать нечего. Наша миссия закончена.

— Нет, — возразила Ольга. — Мы слишком мало узнали. Где теперь этого Хмеля искать?

— Всех бандитов не перебьешь, — философски заметил Чубаров. — Пошли!

— Подожди минуту.

Ольга обшарила куртку Быка. Не найдя там ничего примечательного, она принялась за Слепого и в результате обнаружила у него в кармане маленькую записную книжку.

— Вот теперь пошли! — сказала она и направилась к двери.

Они сели в машину Лескова и на большой скорости стали удаляться от дачи. Машину вел Игорь. Борис устроился на заднем сиденье. Ольга же, сидя рядом с Игорем, светя себе карманным фонариком, листала записную книжку Слепого.

Машину они сбросили в пропасть на одном из пустынных участков трассы. Оружие было утоплено в море, на пляже которого они и встретили рассвет.

Начинался новый солнечный день.

— Пора возвращаться домой, — устало сказал Борис. — Добираться нам лучше по отдельности. Вы выходите на трассу и голосуйте рейсовый автобус, а я попробую на перекладных.

Глава 11

В апартаменты гостиницы, которые занимал Хмель — а это был дорогой трехкомнатный номер, — вошел, кивнув охране, высокий мужчина в сером костюме. Охрана пропустила его как своего. Он подошел к комнате, где отдыхал Хмель, и постучал.

— Кто? — раздался голос из-за двери.

— Это я.

— Заходи, Француз.

Мужчина открыл дверь и зашел в комнату. Там на диване, одетый в цветастое трико, лежал Хмель. Он так и не поднялся навстречу вошедшему, лишь вопросительно посмотрел на него.

— Ну?

— У нас проблемы, — хорошо поставленным голосом ответил Француз.

— Не тяни, излагай! — рявкнул Хмель.

— Кто-то недалеко от Сочи устроил крупную разборку. Убиты Слепой, Бык и еще двое из ребят Черкеса: хозяин дачи, где они залегли, и шофер, который возил их на дело.

Хмель вскочил на ноги. Все его мышцы напряглись. Он уставился на Француза узкими щелками глаз.

— Когда и как это произошло? Говори быстро. Как это могло случиться?

— Менты утверждают, что кто-то наведался на дачу ночью. По их версии, этих людей привез Ляля, шофер. Похоже, он был с ними заодно. Слепой, переговорив с ним, пристрелил его через дверь. Дальше нападавшие снесли дверь и ворвались в дом. Действовали достаточно быстро и весьма профессионально и порешили всех троих. Если среди нападавших и есть жертвы, то о них ничего не известно. Слепого убили в перестрелке. Хозяин дачи выпрыгнул в окно, но там была засада, и ему тут же прострелили башку.

— А что Бык?

— Тут странная история. Каким-то образом они его заловили и повесили на ремне в прихожей.

— Блин! Ушам своим не верю.

— Нападавшие смотались на машине Лескова. Ее потом нашли в пропасти, недалеко от Сочи. Ни оружия, ни денег, ни наркоты, которой на даче было немеряно, они не взяли. Просто поубивали всех и ушли.

Хмель задумался. Налив себе стакан водки и осушив его до дна, он закусил долькой лимона. После этого он молча сел на диван.

— Да, и еще, — добавил Француз. — Филин нашелся, можно сказать.

— Где?

— На берегу моря. Волной его выбросило. Три пули в башке.

— Кто его?

— Пока не знаем.

— Троих наших замочили, а ты ни черта не знаешь!

— Я только сегодня получил информацию.

Хмель снова задумался.

— Такого у нас еще не происходило… Что думаешь по этому поводу? Похоже это на Черкеса?

— Все может быть. Но нельзя исключать, что это связано с "кабанчиком" и его семьей.

— Ты думаешь, что у них нашлись покровители?

— Не знаю. Но Филин пропал, когда пошел кончать его.

— Ты видел этого бухгалтера?

— Нет.

— А я видел! — яростно сказал Хмель. — И не могу себе представить, что он пришил Филина. У того не было ни одной осечки! Серьезное дело я ему никогда не поручал, но в делах, подобных этому, надежнее дубины найти было нельзя. Ты мне хоть что говори, но не рук бухгалтера это дело! Чует мое сердце, здесь все гораздо сложнее. Неужели Черкес на меня лапу поднял? Всю жизнь эта сука передо мной шестерила… Ладно, собирайся, возьми с собой с пяток народу — и отчаливаем! О происшедшем никому. Поедешь со мной к Черкесу на разборку.

— Может быть, я сам съезжу? — предложил Француз.

— Нет, я должен лично убедиться, что он ни при чем. Я должен ему в его зенки сам глянуть… Все, свободен! И пришли ко мне Ненашева.

Француз кивнул и вышел из комнаты.

Через полчаса в апартаментах Хмеля появился Ненашев.

— Так, Витек… Я вынужден отчалить в связи с последними событиями на юге.

Ненашев кивнул, показывая, что он уже в курсе.

— Ты когда подбирал "кабанчика", выяснял, что это за птица и кто за ними стоит?

— Да, — твердо ответил Ненашев. — Мелкие сошки. Родственников мало, и те в говне сидят. Ничего из себя не представляют.

— Тогда как же так получилось, что все трое наших, которых послали для ликвидации этого сморчка, — мертвы? А заодно и несколько людей Черкеса…

Ненашев задумался, потом предположил:

— Может быть, это не с Липицким связано?

— Может быть. Но заваруха эта покоя мне не дает. Еще раз перетряхни всех, с кем был связан Липицкий. Всю его родню и знакомых по прежней работе. Родню его жены.

— Есть один момент, — заметил Ненашев. — Когда я последний раз разговаривал со Слепым, он сказал, что Бык видел провожающих Липицкого людей парня и девку…

— А почему я только сейчас об этом узнаю?! — взорвался Хмель. — Уроды гребаные! Почему никто не удосужился сообщить мне об этом раньше?!

— Слепой решил, что это хозяева дома, где жили Липицкие. Они вполне могли выйти проводить.

— Слепой сейчас лежит в морге, потому что много думал! — заорал Хмель и грохнул стаканом об пол. — Все! Пошел вон! Не хочу больше об этом слышать!

Ненашев развернулся и пошел к выходу, но Хмель его остановил:

— Стой! Завтра прибудет новая партия "капусты". Даю тебе срок месяц, чтобы отмыть ее.

— Какой размер?

— Сто кусков.

— Тяжело. Слишком мало времени.

— Максимум полтора месяца! Все, проваливай!

Ненашев вышел. Вместо него в комнате появился Француз и сообщил:

— Все готово. Можно отчаливать.

Глава 12

— А может быть, все-таки мне с вами? — спросил Борис.

— Нет, Боря, спасибо. — Ольга щелкнула затвором автомата, проверяя его исправность. — Ты и так здесь хорошо поработал.

— Значит, не так хорошо, — несколько печально проговорил Чубаров, — если вы меня с собой не берете.

— Просто там наш город, — сказал Игорь. — И действовать там нам придется другими методами. Предстоит, так сказать, кропотливая следственная работа, чтобы найти выходы на этого Хмеля и его подручных. И ударим мы по ним отнюдь не автоматом, а другими методами.

— Спасибо тебе, что помог достать оружие, — поблагодарила Ольга.

Накануне Чубаров договорился-таки со своим приятелем из воинской части и закупил автомат Калашникова и два пистолета Макарова. Кроме того, по каким-то другим своим связям он раздобыл еще и два глушителя.

— Когда вы уезжаете?

— Завтра, поездом, — ответил Игорь. — На самолете с такими игрушками невозможно. Да и на машине опасно, на трассе полно ментов.

— Но если что, вот тебе телефон, — сказала Ольга. — По нему ты сможешь нас найти.

Ольга написала на бумажке телефон Марии Николаевны.

— А вы все же решили достать этого авторитета? — спросил Чубаров.

— Да, — твердо ответила Ольга, укладывая автомат в чемодан.

Туда же она положила два рожка к "калашникову". Пистолеты Игорь сунул в свою сумку.

— Здесь наверняка начнется шухер. Причем шустрить будут и менты, и бандиты. Может быть, тебе все же уехать на время? — сказал Игорь.

— Чего мне бояться? Никого из них не осталось в живых. Оружие на дне моря.

— Как жить дальше собираешься? — спросила Ольга, когда все вещи были уже собраны. — Опять пить начнешь?

— А что еще делать? — вздохнул Чубаров. — Вы же меня не хотите брать с собой. Работа — со скуки сдохнешь.

— Может, тебе жениться? — неуверенно предложил Игорь.

— Как только найду такую, как твоя подружка, обязательно женюсь, усмехнулся Борис. — Все другие начинают меня раздражать уже через неделю общения.

— Спасибо, Боря, — улыбнулась Ольга. — Но нам пора. Завтра рано вставать.

— Пока! — бросил Чубаров, вскрывая банку пива. — Спасибо вам.

— За что?

— За то, что помогли мне сделать хоть одно путное дело за все время жизни здесь…

Уже поздно вечером, в поезде, Ольга размышляла о том, как странно устроен мир и как своенравно распоряжается судьба. Борису нравилась жизнь с опасностью и риском, но он остался дома скучать перед телевизором и напиваться каждый вечер. Ольга же с Игорем, решившие еще весной, что больше приключений искать не будут и вернутся к нормальной жизни, собираются на очередное дело. Причем едут добровольно, поддавшись неожиданному мощному импульсу, вызванному гибелью совершенно постороннего человека и его семьи. Они будут изматывать себя, возможно, лезть под пули, и в конце концов неизвестно, что их ждет. Может быть, это будет их последнее дело…

…В это же время из Сочи выехал кортеж из трех дорогих автомашин, в одной из которых ехал вор в законе Хмель. Разборка с местным уголовным авторитетом Черкесом убедила его, что Черкес не имеет отношения к убийству его людей.

С какой бы стороны Хмель ни подходил к этому делу, он не видел никакой выгоды для Черкеса.

Предполагать то, что его люди и люди Черкеса поссорились, обколовшись наркотиками, было нелепо. Во-первых, Черкес узнал бы об этом и доложил. Во-вторых, хотя экспертиза и обнаружила в крови убитых небольшое количество наркотических веществ, но это была анаша. Они курили ее почти как сигареты.

Нет, там действовали явно профессионалы. Люди, знающие свое дело и владеющие оружием, как повар вилкой или ножом.

Их привел Ляля-шофер, которого, видимо, заставили это сделать. Как они вышли на Лялю, предстоит еще выяснить.

Если верить ментам, что Лялю застрелил Слепой, то на счету этих неизвестных четыре трупа: повешенный Бык, застреленные Слепой и хозяин дачи и Филин. Немало…

— А хорошая бригада порешила наших братков! — повернулся Хмель к сидевшему рядом Французу. — Такие люди нам пригодились бы.

— Да. Жалости от них не дождешься. Если уж они Быка повесили, эти люди знают свое дело. Хозяину дачи и Филину башку прострелили тремя пулями…

— Тремя пулями? — неожиданно насторожился Хмель.

— Да. Хозяин выпрыгнул в окно и получил три пули меж глаз.

— Три пули… Меж глаз… — повторил Хмель. — Что-то мне это напоминает. — Он замолчал, задумавшись. Потом велел: — Вот что, Француз, выходи из машины и отправляйся в Хосту, где жил этот Липицкий, и пошарь там слегка. Узнай об этой семейке все. Из людей возьми с собой на всякий случай Гирю. Обо всех действиях докладывай мне.

Француз понимающе кивнул. Машины остановились у ближайшей автобусной остановки, высадив двух человек. Те подождали, пока кортеж снова тронется в путь и скроется из вида, перешли на противоположную сторону дороги и встали в ожидании рейсового автобуса.

Глава 13

Поезд прибыл рано утром. Родной город встретил Игоря с Ольгой прохладой, которая быстро испарялась под лучами встающего солнца.

Молодые люди взяли такси и поехали к отцу Игоря. Они подъехали к дому, когда жильцы уже пробудились и стали потихонечку отправляться на работу.

Но отец еще не ушел и, открыв им дверь, был обрадован и удивлен одновременно.

— Игорь, Ольга! Что же вы стоите, проходите скорее! Почему не позвонили я бы вас встретил…

С этими словами он схватил оба чемодана и понес их в комнату.

— Вы почти не писали и не звонили, — укоризненно заметил он. — Я вчера был у Марии Николаевны, она также возмущалась по этому поводу. Олечка, я понимаю, что этот оболтус всегда останется таковым. Но вы-то могли проявить бОльшую заботу о стариках…

В гостиной он опустил чемоданы на пол и спросил:

— Что вы туда напихали? Неподъемный груз! Неужели фрукты приперли с юга?! Зачем, здесь и своих полно! Сейчас я поставлю чай и соберу что-нибудь на завтрак.

Дубровин-старший покинул молодых и отправился на кухню.

— Я помогу вам. — Ольга пошла вместе с ним.

Игорь, оставшись один, осмотрел родные стены. Все по-старому… Перед отъездом на юг он практически не заходил сюда. Он вообще мало здесь бывал с тех пор, как из-за квартиры начались проблемы с бандитами. Именно выйдя отсюда, он был в апреле похищен и увезен бандитами Гиви в качестве заложника.

В тот день он и познакомился с Ольгой. С того дня и начались их совместные приключения. Весьма опасные, так как не раз их жизнь висела на волоске, но он не жалеет об этом, потому что с тех пор они с Ольгой не расставались.

Игорь отправился в свою комнату и начал распаковывать чемоданы.

Он не заметил, как вошел отец.

— Кстати, твоя мать недавно прислала письмо из Америки. Она хоте… — Старик оборвал фразу и тут же сурово спросил: — Игорь, зачем вы вернулись?

— Не понял.

— Я спросил, зачем вы вернулись.

— Папа, — Игорь улыбнулся старику, — ты хотя бы из вежливости мог не спрашивать об этом.

— Вежливость здесь ни при чем, — категорично заметил отец. — Вас же здесь ничто не держит. После того, что мы пережили вместе, вы могли все лето провести на Кавказе, на Севере, на Дальнем Востоке, где угодно! Денег у вас достаточно, вы могли бы несколько месяцев жить в свое удовольствие. Да какое там месяцев — не один год! За это время здесь уж точно все успокоилось бы. Однако вы возвращаетесь через несколько недель, с оружием в чемодане, никого не предупредив заранее! Ольга только что сказала мне, что вы собираетесь снять квартиру, хотя у нас можно разместить бейсбольную команду! Что вы, черт возьми, опять задумали?!

— Отец, успокойся. Это наше с Ольгой дело. Мы сами решим, как нам поступить.

— Я тебя конкретно спросил — что ты задумал? — Отец угрожающе надвигался на Игоря. — Не доводи меня до крайности! Не доводи до того, чтобы я треснул тебе по физиономии!

— Отец, ты же интеллигентный человек! Ты в жизни не поднимал на меня руку…

— Плевал я на интеллигентность! — заорал профессор философии. — А что руку на тебя не поднимал, я, кстати, сейчас весьма жалею…

— Хватит, папа! Просто есть один должок, который я должен вернуть.

— Какой еще, к черту, должок?!

— Александр Владимирович! — раздался за спиной голос Ольги. — Погибли невинные люди. Дети. Погибли от рук обычных бандитов и мошенников, которые убили их безжалостно и хладнокровно. Это не должно остаться безнаказанным. Поэтому мы и вернулись.

Дубровин-старший посмотрел в глаза Ольги и отвернулся. Он понял, что отговорить их не удастся. Они вполне отдают себе отчет, на что идут.

— Ну что ж, воля ваша. Я уже начинаю сомневаться, было ли то, что произошло с вами несколько месяцев назад, случайным. У меня создается впечатление, что вы не видите себе иной, нормальной жизни. Пойдемте на кухню, чайник, видимо, уже вскипел.

Во время завтрака отец больше не возвращался к больной теме и вел себя так, как будто разговора не было вообще. Он рассказал о последних событиях.

Мария Николаевна собралась в отпуск, который намерена провести на даче у подруги, куда приглашала и Александра Владимировича.

— Место чудное, недалеко от Волги, прекрасный сад… Хозяева, муж с женой — интереснейшие люди, художники. И я решил наконец взять отпуск и присоединиться к обществу интеллигентных людей. Так что, если хотите, то можете жить здесь.

— Нет, этот вопрос не обсуждается, — отрезал Игорь. — Мы будем снимать квартиру. Я позвоню в квартирное бюро, и мне дадут несколько адресов. Сегодня вечером мы переедем.

— Ну, как знаете. На всякий случай я все-таки расскажу вам, где находится дача.

— Это не помешает, — согласилась Ольга. — Я думаю, что мы с Игорем навестим вас, и не раз.

— Да, и еще… Я говорил с адвокатом Синержинским. Он сообщил, что после разгрома банды Гиви Гурулия его финансовая группировка начала потихоньку разваливаться. Но недавно развал приостановился. Поговаривают, что с юга после отсидки вернулся его не то двоюродный брат, не то племянник. Он теперь и подбирает под себя все, что принадлежало Гиви. Просто так ему это сделать бы не удалось, но он заручился поддержкой влиятельных в уголовном мире людей. Поэтому тебе надо опасаться.

— Вряд ли, — сказал Игорь. — Долгов у меня перед ним нет. А подробности нашего дела были известны только самому Гурулия и его ближайшему окружению. Все они погибли.

— Хорошо, если так. И все же будь осторожен. Предлагаю вечером сходить к Марии Николаевне, она будет очень вам рада и… — Александр Владимирович помедлил. — Я думаю, не стоит говорить ей о наших сегодняшних разногласиях.

— Да, так будет лучше, — сказала Ольга. Она сама была бы рада повидаться со своей бывшей начальницей по дворцу культуры, где Ольга работала детским тренером по каратэ.

Вечером Игорь с Ольгой уже въехали в снятую квартиру. Игорь нашел ее очень быстро и уладил дело без особых формальностей, заплатив за три месяца вперед сумму, чуть превышающую обычную арендную плату.

Едва устроившись, молодые люди отправились в гости к Марии Николаевне, где их уже ждал отец Игоря.

Вечер прошел в мирной, ни к чему не обязывающей беседе старых добрых друзей.

Глава 14

Володька, владелец флигеля в Хосте, где останавливались Игорь с Ольгой во время их пребывания на юге, только что вернулся из ночного рейса и доедал приготовленный супругой завтрак. Екатерина мыла оставленную грязной с вечера посуду и с раздражением грохала чистыми тарелками о сушилку. За этими занятиями и застал хозяев неожиданно появившийся в кухне высокий черноволосый мужчина лет сорока, одетый в светлый летний костюм.

Первым делом он оглядел кухню, потом обратил свой взгляд на хозяев и улыбнулся, отчего его щеки сразу же прорезало несколько глубоких морщин.

— Доброе утро, — произнес он представительным голосом.

— Здрас-сьте, — окидывая незнакомца внимательным взглядом, ответила Екатерина.

Володька молчал и продолжал методично пережевывать кусок мяса, настороженно вглядываясь в пришельца.

— Вы хозяева дома? — спросил гость.

— Да, — ответила опять же Екатерина. — А вы по поводу аренды жилья?

— Не совсем. Мне хотелось бы кое-что у вас выяснить.

— А я думала… — разочарованно протянула Екатерина. — У нас как раз недавно освободились два флигеля. Все наши постояльцы разом съехали.

— Да ну? В чем же причина такой поспешности? Не понравилось, что ли?

— Тебе чего надо-то?! — прожевав наконец, спросил Володька и отодвинул от себя пустую тарелку.

— Что-то вы грубоваты, — упрекнул незнакомец Володьку. — Я же все-таки гость.

— Да чего это ты разошелся-то? — накинулась практичная Екатерина на мужа. — Может быть, он снимет у нас флигель!

— Гость, говоришь? — недоверчиво буркнул Володька, глядя в окно. — А вон та горилла во дворе — это твоя подружка, что ли?

Володька отвернулся от окна.

— Вы, уважаемый, сегодня не в духе, — заметил пришелец. Его серые глаза смотрели холодно. — Но ничего, я исправлю ваше настроение. Я бы не стал связываться, но у меня есть несколько вопросов, на которые я должен получить ответы. И я их получу.

— Да пошел ты на хрен!

Договорить он не успел, так как гость, схватив хозяина за волосы, несколько раз впечатал его лицом в стол. Затем он отпустил Володьку, и тот безвольно откинулся на спинку стула. Из его разбитого носа лилась кровь.

— Ну вот, — сказал, ухмыляясь, незнакомец. — Таким ты мне нравишься больше.

Увидев окровавленное лицо мужа, Катька отчаянно завизжала.

— Глохни, ты! — приказал пришелец и ткнул на нее указательным пальцем.

Что-то в его взгляде заставило хозяйку замолчать. В этот момент в кухню ворвался невысокого роста широкоплечий детина с большим животом.

— В чем дело, Француз? — обратился он к высокому мужчине.

— Все нормально, — успокоил тот. — Иди во двор. Я здесь сам разберусь.

Детина повиновался и закрыл за собой дверь.

— Ну вот что, сука! — Француз в упор посмотрел на хозяйку. — Меня интересует следующее: куда делись парень с девкой, которые снимали у вас жилье?

— Я ничего не знаю, — жалобно пролепетала Катерина, забившись в угол кухни. Супруг ее застонал и сделал попытку подняться со стула.

— Сейчас я разберусь с этим козлом и займусь тобой. — Француз подошел к встававшему на ноги хозяину и ударил его кулаком под дых.

Тот согнулся. Француз, ухватив Володьку за ворот рубашки, с размаха швырнул его в дальний конец кухни. Володька упал. Бандит шагнул к нему и стал избивать ногами.

Убедившись, что Владимир отключился надолго, он повернулся к Катьке и грозно спросил:

— Ну, кто они и куда уехали? Быстро говори!

— Не знаю я, кто они! Знаю только, что звать их Игорь и Ольга. Жили несколько недель. А как Липицкие съехали, так следом за ними и эти уехали.

Француз наотмашь ударил Катьку ладонью по лицу. Она рухнула на пол, съежившись в углу.

— Кто они?

— Не знаю, не знаю я! — запричитала женщина. — Мы же не спрашиваем, кем они работают. Знаю только, что земляки они с Липицким.

— Молчи, дура, — прохрипел из другого угла Володька. — Не говори ничего этому пидару. Незачем порядочных людей подставлять.

— Они же убьют нас! — закричала Екатерина.

— Правильно мыслишь, — поддержал ее Француз. — Как они выглядят?

— Парню лет двадцать пять — двадцать шесть. Девчонка моложе, лет двадцать. Только не бейте, я все расскажу!

— С кем они здесь общались? Где бывали?

— В баре да на пляже! Где же тут еще бывать-то? В санаторий ходили на танцы. Еще дружок у них был, местный, Борька Чубаров.

— Где он живет?

— Молчи, паскуда! — снова прохрипел Володька.

— Пошел ты! Ты что, хочешь, чтобы нас с тобой тут порешили, что ли?

— У тебя только один шанс остаться в живых — все мне рассказать, — веско сказал Француз Екатерине. — Где живет Борис? Кто он такой?

— Отставной вояка какой-то. Где живет — точно не знаю, на горе, повыше нас. Спросите, вам скажут. Ой, еще вспомнила… Я же их фотографию видела!

— Какую фотографию? — насторожился Француз.

— У нас на пляже фотограф работает. Они, наверное, у него фотографировались, и он их фотографию на стенд прикрепил. Они там вдвоем на водных мотоциклах сидят, не ошибетесь.

— Ну вот, молодец! — одобрил Француз. — А говорила, что ничего не знаешь…

И резко ударил ее ногой в живот. Та захрипела и без чувств замерла на полу.

Француз сплюнул на нее и сказал:

— Действительно, паскуда! Блядища хренова! Мать родную сдаст!

Француз достал из одного кармана пиджака пистолет ТТ, из другого глушитель. Спокойно и деловито прикрутив глушитель к стволу, он снял пистолет с предохранителя и выстрелил два раза женщине в голову. Катерина дернулась и затихла. Бандит подошел к Владимиру. Тот сидел, привалившись к стене. Когда Француз прицелился в него, Владимир закрыл глаза и отвернулся. В кухне раздались еще два приглушенных хлопка. Француз снял с пистолета глушитель и положил их обратно в карманы пиджака.

Выйдя на улицу, Француз кивнул ожидавшему его там помощнику и стал по тропинке быстро удаляться от дома…

…Борис Чубаров только что проснулся. Накануне он, как всегда, изрядно накачался и поднялся с трудом. Он встал с дивана в кухне, на котором уснул вечером, и пошел к комнату. Там в комоде, у него, по его мнению, оставалось немного денег. На опохмелку должно хватить.

Едва войдя в комнату, он застыл как вкопанный.

За столом сидел мужчина в светлом летнем костюме. При виде Бориса он улыбнулся и сказал:

— Здравствуйте! Вы Борис Чубаров?

— Нет. Он поссать вышел, а я у него с вечера задержался, — ответил Борис.

— Странно, — сказал незнакомец, вертя в руках фотографию. — А вот тут написано: Борис Чубаров, майор российской армии. И очень на вас похож.

— Ошиблись, — равнодушно ответил Борис и, развернувшись, направился обратно в кухню, однако перед ним вырос коренастый и пузатый парень. В руках у него был пистолет.

— Шагай обратно, — с угрозой приказал он.

— Чего это вы, ребята? — Борис повернулся к сидевшему за столом мужчине. — Перепутали меня с кем-нибудь, что ли?

— Нет. На этот раз мы точно пришли по адресу, — сказал Француз, это именно он сидел за столом. — Садись, нам с тобой покалякать надо.

— Мне и стоя калякать удобно. Так о чем разговор-то?

— Да, майор, натворил ты тут со своими молодыми друзьями дел.

— С какими друзьями?

— Ты не прикидывайся! Скажи только, зачем вы наших ребят положили и как вам это удалось?

— Ребят? Каких еще ребят? — Борис нахмурился. — Нет, вы, наверное, все же ошиблись. Не знаю я никаких молодых…

Он прекрасно понимал, кто перед ним сидит, и тянул время лишь для того, чтобы просчитать варианты спасения.

Перед ним было два пути. Ударить стоящего сзади парня по руке и, выбив у него пистолет, рвануть напрямую к открытому окну, выпрыгнуть через него и уйти по склону горы рядом с домом. Борис прикинул, что это было бы вполне реально.

Второй путь был более сложен. В кухне в тайнике у него хранился пистолет. Можно было рвануть не к окну, а к кухне, опрокинув стол, за которым сидел Француз. И уже потом, вооружившись, разделаться с этими козлами.

Это был опасный вариант, так как времени достать пистолет из тайника у него было немного.

Однако Чубаров выбрал все-таки второй вариант.

"Негоже мне, боевому офицеру, бегать от этой шелупни! — подумал он. — Будь в кармане хотя бы финка, я бы уже сейчас разделался с ними. Но как они нас вычислили? Ладно, одного я уложу, а второму я так яйца закручу, что он сам все расскажет", — решил в конце своих раздумий Борис.

— Что же ты стоишь, майор? Садись за стол, говорить будем.

— Нет, мужики, мне с вами этой ерундой заниматься некогда. Мне на работу пора.

Борис развел руками и тут же, резко развернувшись, ударил ребром ладони стоящего сзади по руке.

Пистолет вылетел, детина схватился за запястье. В следующий момент Борис ногой перевернул стол, который, падая, свалил на пол Француза.

"Все! Путь свободен".

Борис бросился на кухню, закрыв за собой дверь.

Рванув дверку кухонного разделочного стола, он засунул туда руку. К внутренней стороне столешницы двумя лентами скотча был прикреплен пистолет. Нащупав рукоятку, Чубаров отодрал его.

В этот момент дверь в кухню распахнулась, и на пороге появился широкоплечий парень, у которого Борис выбил пистолет.

Борис выбросил вперед руку со "стечкиным". Но выстрела не последовало.

"Черт, осечка!"

Он давно не пользовался этим пистолетом и не чистил его.

Борис отшвырнул пистолет в сторону, схватил со стола кухонный нож и метнул его со всей силы в бандита. Нож вонзился тому точно в горло.

"Один готов".

И тут раздался выстрел.

Стрелял Француз. И стрелял метко.

Пулей Бориса отбросило к кухонному столу. Он уперся в него рукой, из последних сил оттолкнулся и сделал шаг к стоящему в дверном проеме Французу.

Тот выстрелил еще два раза, после чего Борис закачался и рухнул на пол.

— Падла! — выругался Француз и, засунув пистолет в кобуру, посмотрел на Гирю.

Тот был мертв. Нож вошел в горло по рукоятку.

Француз быстро покинул дом и бегом спустился по крутому склону к морю.

Уже днем он отыскал на пляже фотографа, о котором говорила Катька. Фотография двух молодых людей на водных мотоциклах была единственной в своем роде. Перепутать было невозможно.

— Желаете сфотографироваться? — спросил у него толстяк в сомбреро и с фотоаппаратом на животе.

Француз хмуро посмотрел на него и сказал:

— Хочу вот эту фотографию.

Он резким движением сорвал фотографию со стенда и засунул ее в карман.

— Э-э… Эта фотография не продается. Давайте, я лучше вас сфотографирую. А эту верните.

Француз исподлобья посмотрел на пляжного фотографа, вынул из бумажника пятидесятидолларовую купюру и смял ее в широкой ладони. После этого он решительно снял с фотографа сомбреро и, кинув туда зеленоватый комочек, нахлобучил сомбреро фотографу по самые уши.

— Это тебе взамен. Чтобы ты не вопил.

И еще раз мрачно взглянув на фотографа, медленно пошел в сторону бара.

Вечером он случайно разговорился с местной проституткой, пышнотелой блондинкой в коротком красном платье. Она была завсегдатаем этого бара.

— Ты давно здесь работаешь?

— Конечно.

— Этих знаешь? — Француз вынул из кармана фотографию молодых людей и показал ее проститутке.

— Этих знаю! — зло ответила девица. — Эта сука мне такое недавно устроила!

В течение следующего часа блондинка по имени Нина без умолку болтала, рассказывая о своих приключениях, а Француз неспешно потягивал мартини. Наконец ему это надоело, и он спросил:

— Значит, говоришь, что эта малявка отходила и тебя, и твоих подружек?

— Да! Совсем эти отдыхающие обнаглели! Не нужен мне был сто лет ее пацан. Я просто покуражиться решила. А эта паскуда вызвала меня в туалет, чуть руку мне не сломала, всю холодной водой облила. Я потом неделю с ангиной ходила.

— Да-а, — протянул Француз и поставил бокал с мартини на стол. — Интересно… А однорукого вместе с ними не видела?

— Как же не видела? Этот потом приперся. Он, кажется, местный.

— Да, местный. Был.

— Не поняла. Что ты говоришь?

— Я спрашиваю, сколько ты стоишь?

Нинка расплылась в улыбке, подбоченилась, выставив вперед бюст четвертого размера, и сказала:

— Для тебя, красавчик, почти бесплатно.

— Заметано. Хату найдешь? Мне надо ночь перекантоваться.

— Поехали!

И они вышли из бара.

Ранним утром следующего дня Француз улетел из сочинского аэропорта в родной город.

Глава 15

Игорь проснулся и, открыв глаза, понял, что еще очень рано. Перед глазами у него стоял будильник, который показывал пять часов утра.

Он рывком поднялся, сел на кровати и увидел устроившуюся в кресле Ольгу. Она с сосредоточенным видом листала записную книжку Слепого, периодически затягиваясь сигаретой. В пепельнице уже лежало несколько окурков.

— Оля! Сколько раз я просил тебя, чтобы ты не курила натощак!

— Не занудствуй! Я успела уже выпить чашку кофе.

— Ничего себе… Когда же ты встала?

— С полчаса назад.

— Не спится тебе…

Ольга улыбнулась.

— Охота началась. Теперь нам надо ложиться поздно, вставать рано, соблюдать все меры предосторожности и очень много работать.

— Да-а… — буркнул Игорь и, растерев заспанное лицо, вскочил с кровати.

Накинув халат, он чмокнул Ольгу в щеку и направился на кухню.

Появился он через пятнадцать минут, держа в одной руке бутерброд, в другой — чашку горячего кофе.

— По-моему, ты напрасно тратишь время, изучая каракули этого бандита. Я уже читал ее — у него там все зашифровано. Мы, конечно, можем попробовать разобраться, но на это уйдет масса времени. Просто нет смысла.

— Что же ты предлагаешь?

— Я предлагаю начать с вдовы бывшего начальника Липицкого, Николая Васильева.

— Как мы выйдем на нее? Мы же не знаем, кто она и где ее искать.

— Об этом я слегка позаботился еще в Хосте. Помнишь, перед самым отъездом я ходил в санаторий?

— Да, — заинтересованно уставилась на Игоря Ольга.

— Я представился тамошней администраторше сотрудником местной милиции, расследующим обстоятельства гибели курортника Липицкого. И попросил ее уточнить телефон, по которому звонил Липицкий. Я объяснил это тем, что необходимо отыскать родственников погибших, дабы они могли забрать тела.

— А ты не боялся, что до тебя уже там побывали настоящие менты и не спросили то же самое?

— Я был почти уверен, что их там не было. Они же не знали, что Липицкий ходил в санаторий звонить. Скорее всего, они начали поиск родственников по официальным каналам, сделав запрос в нашу милицию.

— И что? Она дала тебе телефон?

— Да. Липицкий звонил два раза. И оба раза по одному и тому же телефону.

— Таким образом, — констатировала Ольга, — у нас есть телефон вдовы Васильева?

— Да. Нам надо вычислить ее адрес и нанести визит. Может быть, она даст какую-нибудь информацию, выводящую нас на эту банду.

— Молодец! — сказала Ольга. Она отложила в сторону записную книжку, взяла из рук Игоря чашку кофе и сделала несколько глотков. — В таком случае надо начинать действовать.

— Но не сию же минуту, — возразил Игорь. — Слишком рано, шестой час. К тому же сегодня суббота, и вдова еще вчера вечером вполне могла уехать на дачу.

— Ну, значит, — лукаво улыбнулась Ольга, — пока мы можем взять тайм-аут…

Она отобрала у Игоря чашку кофе и недоеденный бутерброд и, прижавшись к нему, поцеловала.

— Ну и работенка у меня, — сказал Игорь, когда они упали на постель. — Я все время как на вулкане.

— Что? — сев на Игоря, грозно спросила Ольга. — Ты начал жаловаться?

— Боже меня упаси! — воскликнул Игорь и, перевернув Ольгу на спину, крепко обнял…

Вечером Игорь и Ольга стояли у дверей квартиры Васильевой. На выяснение адреса много времени не потребовалось. Игорь на свой страх и риск позвонил по имеющемуся у них номеру.

Трубку взяла сама вдова. Игорь представился сотрудником милиции и попросил разрешения на встречу. Вдова без особого удивления и пререканий согласилась, назначив встречу на шесть вечера.

Дверь квартиры на третьем этаже шестиэтажной "сталинки" им открыла невысокая женщина, одетая в скромное домашнее платье.

Ее длинные темные волосы, изрядно подернутые на висках сединой, были собраны в пучок на затылке.

Это была тихая женщина, сорокалетие которой судьба отметила тяжелым ударом.

Создавалось впечатление, что она так и не оправилась после смерти мужа и, видимо, кормильца. Движения ее были вялыми и флегматичными, взгляд — потухшим. Вела она себя сдержанно и немногословно.

Похоже, что Васильев действительно неплохо зарабатывал в последнее время обстановка в доме была весьма и весьма дорогой.

— Проходите, садитесь. — Васильева пригласила молодых людей в большую комнату, служившую гостиной.

— Извините, что мы пришли к вам в выходной, — начал Игорь. — Позвольте представиться. Старший лейтенант милиции Сергей Мартынов. А это моя помощница, стажер из юридического института Ирина Николаева.

Ольга протянула женщине руку и скромно произнесла:

— Ирина.

— Вера Семеновна, — ответила Васильева.

— Вера Семеновна, — обратился к ней Игорь, — скажу вам откровенно — целью нашего визита является установление некоторых подробностей деятельности фирмы, которую возглавлял ваш муж. Я уверен, что первопричина всех бедствий, которые свалились на вашу семью и на семью Липицких, заключена в деятельности этой фирмы. Именно из-за этого погиб ваш муж.

— Мой муж умер от сердечного приступа. Я не понимаю, почему вы все так говорите. На это же мне намекал и Гена Липицкий перед своим отъездом. Он тоже уверен в том, что здесь глубоко законспирированное убийство. Я не понимаю, из-за чего все это. Он не стал вдаваться ни в никакие подробности, вам лучше поговорить с ним, но он, к сожалению, в отъезде. Он чего-то боится… Я не знаю, где он. Последний раз он звонил мне откуда-то с юга. И ко мне уже приходили какие-то люди, которые спрашивали про него. Но я действительно не знаю, где он.

Ольга с Игорем переглянулись. Они поняли, что жена Васильева не в курсе трагедии, которая произошла с Липицким и его семьей.

Скрывать это от нее не было никакого смысла. Поэтому Игорь сказал:

— Где Липицкий, мы уже знаем… Но переговорить с ним нет никакой возможности.

— Где же он? — удивленно спросила Васильева.

— Полагаю, что в морге. Вместе со своей семьей. Произошла автокатастрофа. У нас нет прямых доказательств, но уверяю вас — это убийство, а не несчастный случай. Сначала умирает ваш муж, который до этого никогда не жаловался на сердце, потом погибает Липицкий… Концы в воду.

— Вы что, хотите сказать, что погибли и Зоя, и дети?! — ошеломленно проговорила Васильева.

— Да, машина сорвалась в пропасть и сгорела.

Вера Семеновна закрыла лицо руками и низко склонилась над столом.

Несколько секунд все сидели молча. Потом Ольга осторожно спросила:

— Вера Семеновна, может быть, вам принести воды?

Васильева выпрямилась и, вынув из кармана платок, вытерла заплаканные глаза.

— Нет, спасибо. Что вы хотите от меня?

— Только одного, — ответил Игорь. — Дайте хоть какую-нибудь информацию о партнерах вашего мужа по бизнесу. Если вы нам поможете, мы сделаем все, чтобы виновники смерти вашего мужа и семьи Липицких не остались безнаказанными.

— Но я почти ничего не знаю. Муж никогда не посвящал меня в свои дела. О том, как дела идут, я могла судить только по нашему материальному благополучию. Все время, что Николай занимался бизнесом, мы жили не очень хорошо. Лишь в самое последнее время, когда Коля начал работать с Геной, бизнес пошел в гору. Мы купили вот эту квартиру, отремонтировали, обставили. Николай сменил машину, мы подумывали о покупке дачи… Но буквально в один день все пошло прахом. Я осталась одна, машина — в гараже, ее водить некому, а теперь вот и Гена погиб. Все эти деньги не принесли нам счастья.

— Вы говорили о людях, интересовавшихся Липицким. Кто они?

— Я их не знаю. Они не представились. Сказали только, что они сотрудники фирмы. Сказали, что Гена похитил какие-то важные документы, необходимые для нормальной деятельности фирмы, после чего сбежал. В отличие от вас, они вели себя бесцеремонно. Так же как и вам, я сказала, что не знаю, где Гена и что он дважды звонил мне откуда-то с юга. Вид у них был угрожающим, держались они нагло и довели меня до слез.

Игорь не стал говорить Вере Семеновне, что ее откровенность стала для Липицких роковой. Она и без того была убита горем, и мысль о том, что она стала невольной виновницей гибели семьи, совсем бы доконала ее.

— Вера Семеновна, как выглядели эти люди?

— Их было трое. Один высокий, черноволосый, хорошо одетый, представительный такой мужчина… Второй — наоборот, невысокий, невзрачный, в годах. Третий был что-то типа охранника, потому что он стоял и не участвовал в разговоре.

— Вы могли бы узнать их при встрече?

— Наверное.

— И еще. Скажите, остались ли в доме какие-либо документы, относящиеся к работе мужа?

— Нет, они все забрали, сказав, что эти документы принадлежат фирме.

"Да, похоже, ребята действовали оперативно", — подумал Игорь.

— Ну, а какие-нибудь фамилии или имена ваш муж называл? — спросила Ольга.

— Нет, почти никогда. Да мне и ни к чему это было. Единственный, кто запомнился, — это Ненашев.

Вера Семеновна замолчала и задумалась.

— Да, Ненашев, — повторила она. — Именно с ним Николай время от времени созванивался по вечерам, о чем-то консультируясь у него и советуясь.

— Как звали этого Ненашева?

— Кажется, Виктор. Отчество я не помню.

— Других фамилий не помните?

— Нет. Больше никого.

— Что ж, большое вам спасибо. Извините, что принесли вам печальное известие.

Ольга и Игорь попрощались, оставив одинокую стареющую вдову в ее шикарной квартире наедине с горестными мыслями.

Уже на улице Ольга спросила Игоря:

— Что, стратег? Как думаешь, даст нам что-нибудь фамилия Ненашев?

— Уверен, что да. Этот Ненашев точно связан с Хмелем. Предполагаю, что именно он являлся куратором наших "заколотых кабанчиков".

— Почему так считаешь?

— Во-первых, Васильев звонил Ненашеву по вечерам. Можно предположить, что были и дневные звонки, с работы. Таким образом, связи у них были достаточно тесные. Во-вторых, этот Ненашев фигурирует в записной книжке Слепого.

— Где это? — удивилась Ольга.

— Вот здесь. — Игорь открыл книжку и показал Ольге запись: "Ненавик" — и далее два телефона. — Думаю, что это сокращение от "Ненашев" и "Виктор".

— А я думала, что это кличка.

— Вряд ли. Скорее всего, Ненашев не уголовник, а просто шестерит у Хмеля.

— Кто же он на самом деле?

— Это нам и предстоит узнать. Здесь есть два телефона, по ним и будем работать.

В воскресенье Игорь занялся телефонами вплотную. Он полистал телефонную книгу и выяснил, что ни одного Ненашева с именем, начинающимся на букву "В", в городе не оказалось. Кроме того, телефоны всех Ненашевых не совпали с теми, которые были указаны в записной книжке Слепого.

Однако Игорь нашел выход. И вечером он сообщил Ольге, вернувшейся из магазина:

— Я вычислил его.

— Как тебе это удалось?

— Пришлось пошевелить мозгами. Я предположил, что Ненашев имеет какое-то отношение к официальному бизнесу. Я купил в киоске "Роспечати" несколько городских бизнес-справочников. — Игорь указал на стопку книг, лежащих на столе. — В одном из них я его и обнаружил. Угадай с трех раз, в каком.

Ольга задумалась. Игорь, однако, не стал ждать. Он открыл один из справочников.

— Издательство "Лавиния", директор Ненашев Виктор Сергеевич. Один из телефонов совпадает. Второй — или домашний, или сотовый.

Ольга удивленно смотрела на Игоря.

— Ничего не понимаю. На фига бандитам сдалось это издательство? Это что, особая форма филантропии? Издавая книжки Толстого, они вносят лепту в развитие интеллектуального потенциала страны?

— Ну, книжки там издаются самые разные, — успокоил ее Игорь, — а филантропией и не пахнет. Дело в том, что издательская деятельность имеет солидные льготы по налогообложению. А там, где льготы, — там почти всегда нечисто. Стоит в сети появиться одной небольшой бреши, как туда устремляется весь поток рыб. Издательство вполне может служить корытом для отмывки денег, то есть их легализации. Даже если это не так, сам Ненашев вполне может прятать свою преступную деятельность под вывеской благонадежного и респектабельного издательства.

— Ты предлагаешь всерьез заняться им?

— Да. Возможно, для этого нам понадобится твоя шпионская аппаратура. Она в целости?

— Думаю, да. Но надо съездить проверить гараж.

Уже через полчаса они ехали в такси к гаражу, который Ольга купила еще до знакомства с Игорем. Там она ставила свой автомобиль, когда у нее он был.

В подвале гаража, в тайнике до сих пор хранилось оружие, боеприпасы и чемоданчик с подслушивающим устройством, который сослужил им хорошую службу еще во время первого дела.

Зайдя в гараж, Ольга включила свет, а Игорь открыл люк подвала.

Когда они оба спустились туда, Ольга стала аккуратно разбирать часть кирпичной стенки. В образовавшемся проеме показалась ниша, откуда она извлекла чемоданчик.

Этот специальный чемоданчик был приспособлен для хранения в условиях сырости.

— На первый взгляд, все нормально, — сказала Ольга, бегло осмотрев содержимое чемоданчика. — Дома проверим.

Утром в понедельник они, прогуливаясь по улице Вишневой, остановились напротив дома номер пятнадцать. Это был небольшой трехэтажный особняк, первый этаж которого занимало издательство "Лавиния", о чем гласила большая вывеска с желтыми буквами на черном фоне.

Внимание же Игоря привлекла доска объявлений, которая была выставлена в витрине на первом этаже.

Подойдя поближе, Игорь прочитал:

"Издательству срочно требуются наборщицы, корректоры, редакторы, верстальщики на компьютере".

"Странно, издательство существует уже достаточно давно, — подумал Игорь, а требуется такое количество народа. Похоже, большая текучесть кадров".

Он поделился своими соображениями с Ольгой.

— Зарплата, наверное, маленькая, — предположила она. — Или отношение к людям не очень душевное.

— Возможно. Но это мы используем.

— Каким образом?

— Ты пойдешь устраиваться на работу.

— Я? Кем? Телохранителем? Сторожем? Но они вроде бы не требуются.

Молодые люди не спеша пошли дальше. Игорь, подумав немного, сказал:

— В наборщицы и верстальщицы тебя не возьмут. Как я понял, ты мало знакома с компьютером.

— Кое-что я знаю. Все-таки два курса мехмата.

— Этого недостаточно. Надо знать верстальные программы… Для работы редактором наверняка потребуется филологическое образование… А как у тебя с общей грамотностью?

— Я всегда писала без ошибок.

— Вот корректором мы тебя и отправим.

— Но зачем мне идти работать?

— Главное — попасть в кабинет к Ненашеву. Даже если тебя не возьмут на работу, ты сможешь во время собеседования оставить там жучок. А потом мы что-нибудь придумаем.

— Что ж, мысль здравая… Но, может быть, все-таки лучше пойти тебе?

— Мужчины в отличие от женщин всегда вызывают больше подозрений. А молоденькую девочку-корректора никому и в голову не придет проверять. К тому же тебя мало знают в городе. А если кто-нибудь из моих дружков-бизнесменов заглянет в издательство, мне сложно будет объяснить, что я там делаю в должности редактора.

— Ладно, уговорил… Снова иду работать на бандитов.

Глава 16

Подполковник Василий Мостовой в тот день явился на службу пораньше. В планах подполковника на сегодня стояла работа с бумагами, которых накопилось довольно много.

Мостовой занимал должность заместителя начальника Регионального управления по борьбе с организованной преступностью, иначе называемого РУОПом.

Взяв на вахте ключ от своего кабинета, Мостовой легко, несмотря на возраст — подполковнику недавно исполнилось сорок пять — и комплекцию — весил он около ста килограммов при росте метр девяносто, — поднялся по лестнице на третий этаж.

Мостовой прошел военным шагом по застеленному ковром коридору и открыл дверь кабинета. Войдя в комнату, он тут же распахнул зарешеченное окно.

Комната сразу наполнилась утренней прохладой, и тяжелый запах пота и курева постепенно стал испаряться из кабинета.

Подполковник с раздражением подумал, что скоро в кабинет ввалится куча курящих и воняющих потом здоровенных мужиков и опять хоть топор вешай!

Сам подполковник давным-давно заслужил прочную репутацию чистюли. Еще когда он лейтенантом начинал служить в специальных частях внутренних войск, уже тогда во все свои походные вылазки брал дезодорант и мыло. Он терпеть не мог низкосортных сигарет и, когда у него не хватало денег на дорогое курево, доходил до того, что на время бросал курить. А таковое довольно часто случалось во время боевых операций.

Репутация чистюли еще более закрепилась за ним, когда он перешел на работу в РУОП. Тогда эта структура была молодой, а майор Мостовой уже успел нахлебаться дерьма, разгоняя мирных жителей в Баку и воюя в Карабахе попеременно то с армянами, то с азербайджанцами. Тогда он для себя решил, что если уж и долбать кого-то, то не мирных жителей, а конкретных бандюг. Решение было слегка наивным, так как за годы службы Мостовой понял, что самые отчаянные бандюги, как правило, прячутся под личиной добропорядочных граждан. Более того, они нередко занимаются благотворительностью в пользу детских домов и родственников погибших милиционеров.

Но и на этом поприще Мостовой кое-чего добился. Через пять лет службы ему присвоили очередное звание. На его счету было немало удачных дел, в том числе одно раскрытое заказное убийство и несколько посаженных авторитетов.

Однако работать становилось все сложнее и сложнее. Лозунги о торжестве закона и уважении к правам человека, которые декларировались на каждом углу, в первую очередь взяли на вооружение те, против кого и был призван бороться в рядах РУОПа подполковник Мостовой.

За один только последний год подполковника три раза вызывали в прокуратуру по делам, связанным с превышением полномочий. Не говоря уже о постоянных разговорах на эту тему с начальником управления, полковником Пашковым.

Но больше всего Мостового настораживал тот факт, что, несмотря на не слишком высокую зарплату, многие из руоповцев стали приезжать на работу на приличных автомобилях, дорого одеваться. И даже носить какие-то типично "гоблинские" атрибуты типа золотых цепочек на шее.

Это вызывало гнев и раздражение Мостового, один раз лично сорвавшего цепочку с одного из своих подчиненных. У подполковника возникало ощущение, что его и других порядочных ментов в структуре РУОПа "обходят с тыла".

Все чаще Мостовой задумывался, а не послать ли к чертовой матери все эти игры и не выйти ли на пенсию. Но каждый раз он отвергал эту мысль, так как представить себя обихаживающим грядки на маленькой дачке, которую они с женой купили совсем недавно, подполковник не мог. А идти работать на коммерсантов не хотел.

Подполковник нажал на кнопку селектора и проговорил:

— Юрков! Это ты взял сегодняшнюю сводку происшествий?

— Я, товарищ подполковник, — ответил капитан Юрков.

— Тащи ее сюда. Я тоже люблю свежие известия.

— Может быть, вы пока газетку почитаете?

— Газетку потом, — решительно сказал Мостовой и отключил селектор.

Через минуту в кабинет Мостового зашел высокий светловолосый парень и положил перед подполковником папку.

— Есть у нас еще какая-нибудь информация, кроме этой? — Подполковник бросил взгляд на папку.

— Вроде бы ничего особенного, — ответил капитан. — Никто из наших информаторов не звонил.

— А что с делом Калмыка?

— Похоже, облом… Потерпевший забрал заявление о вымогательстве.

— Как забрал?

— Так, пришел и забрал… Калмыка уже выпустили, по личному указанию Паратова.

— Да они что, охренели?! — возмутился Мостовой. — По этому Калмыку уже давно тюряга плачет. Я его лично брал! Пашков в курсе?

— В курсе.

— Да уж…

Майор Паратов числился еще одним заместителем начальника РУОПа. И хотя по званию он был младше Мостового, но должности у них были равные.

С появлением второго зама Мостовой стал курировать борьбу с экономической преступностью, Паратов же занимался чистым криминалом — вымогательством и бандитизмом. Разделение это было условно — их интересы часто пересекались: Мостовой уже не раз замечал, что когда дело от него попадало к Паратову, оно частенько заканчивалось ничем. И хотя никаких доказательств у Мостового не было, он подозревал, что здесь что-то нечисто.

— Ладно, иди, — отпустил капитана Мостовой, хмуро глядя в сводку.

— Да, чуть не забыл, — сказал Юрков, повернувшись у двери к подполковнику, — вчера мне звонил третий номер.

— Ну? — оторвался от чтения Мостовой.

"Третий номер" был условным обозначением одного из информаторов РУОПа, который периодически снабжал оперативников информацией о положении дел в криминальном мире.

— И что он сказал? — нетерпеливо спросил Мостовой.

— Что на днях в город снова прибыл Хмель. Поселился, как обычно, в гостинице "Словения".

Мостовой несколько секунд задумчиво смотрел на Юркова.

— Что-то мне это не нравится. — Подполковник нахмурился еще больше. — Он что, в городе прописаться, что ли, решил? Сначала они сходняк устроили, потом он две недели торчал здесь, дела какие-то обделывал. И вот опять заявился.

— Может быть, действительно решил перебраться после смерти Гиви? высказал предположение капитан.

— Ерунда, — категорично возразил Мостовой. — У него и в своем Волгополоцке дел хватает.

— Ну, свято место пусто не бывает. Гиви убит непонятно кем… Негоже, чтобы здесь какие-то лохи заправляли. Воры свое возьмут.

— Возьмут, — согласился с капитаном Мостовой. — Только не потому, что все сюда скопом заявятся. Одной жопой на два стула не сядешь. Тому же Хмелю выгоднее, чтобы здесь его интересы представлял другой человек, из их команды. Наша задача — выяснить, что у него за интересы. А интересы наверняка немалые, коли он так сюда зачастил.

Подполковник закурил и после небольшой паузы сказал:

— Я думаю, что для того, чтобы он здесь себя желанным гостем не чувствовал, нужно ему визитик нанести, поговорить о жизни, о ее скоротечности… А то он обнаглеет до такой степени, что у нас в РУОПе офис для своей конторы арендует. У нас тут и своего говна хватает. Пашков уже у себя?

— Вроде пришел.

— Пойду поговорю с ним.

Мостовой поднялся из-за стола и отправился в кабинет своего непосредственного шефа. Тот был один и принял его сразу.

— Значит, думаешь, пора с ним беседу провести? — спросил полковник, когда Мостовой изложил всю информацию и свои соображения.

— Уверен. Я когда еще говорил — весь сходняк надо было брать! Посидели бы у нас в КПЗ ночку, наутро бы их распустили. А ты не разрешил. Да и потом Хмель здесь две недели торчал, и снова его не взяли!

— А что его брать? Цели его ясны были: приехал племянника Гивиного на дела сажать. Все происходило тихо, без пиф-пафов. Какой резон нам вмешиваться? У нас же никаких данных на этого Хмеля нет. С чем мы к нему придем?

Полковник Пашков постучал пальцами по столу и выразительно посмотрел на заместителя.

— Ну ладно, — сказал он. — Ты прав. Пора нанести ему визит. Займись этим сегодня вечером. Но… постарайся быть поаккуратнее. Никаких сломанных ребер! Хмель — человек серьезный. А там посмотрим.

— Хорошо, — сказал Мостовой и покинул кабинет Пашкова.

Вернувшись к себе, он подумал:

"Черт! А я ведь надел сегодня новый костюм!"

— Юрков, зайди ко мне! — снова нажал он на кнопку селектора…

Вечером этого же дня четыре легковых автомобиля подъехали к стоянке возле гостиницы "Словения". Из одной машины вышел высокий седеющий мужчина.

Следом высыпали крепкие парни с короткоствольными автоматами, в черных шапочках-ниндзя с прорезами для глаз.

Они быстро устремились в вестибюль гостиницы и к черному выходу. Мужчина же подошел к администратору и представился подполковником РУОПа Василием Мостовым. Он порекомендовал всем сотрудникам отеля оставаться на своих местах и не поднимать лишнего шума.

Парни с автоматами стали постепенно продвигаться на четвертый этаж, где располагался люксовый номер, который занимал вор в законе Хмель. Они выскочили на четвертом этаже и тут же крикнули стоявшим у дверей люкса охранникам:

— Всем на пол! Милиция!

Двое из охранников повиновались сразу же. С третьим вышли проблемы. Парень оказался из молодых и горячих. Он ответил автоматчику ударом кулака в живот, но в то же мгновение взвыл от боли, тряся ушибленным о бронежилет кулаком.

Руоповец удивленно посмотрел на пляшущего перед ним охранника и произнес:

— Ты что, больной, что ли?

После этого он резким ударом ноги сшиб парня на пол и, распластав его на ковре коридора, нацепил наручники на запястья.

Как только инцидент с охранником был исчерпан, в коридоре появился подполковник Мостовой. Он окинул взглядом уткнувшихся в пол охранников Хмеля и стоящих с поднятыми вверх дулами автоматов бойцов спецотдела быстрого реагирования.

— Все нормально? — спросил он у одного из парней.

— Так точно, товарищ подполковник.

— Тогда пошли дальше, — сказал Мостовой.

Двое бойцов ударили тяжелыми ботинками по двери номера, которая тут же открылась. Похоже, замок не был рассчитан на штурм.

Бойцы ворвались внутрь и положили на пол еще одного из подручных Хмеля, который, видимо, по звукам из коридора понял, что ему грозит, и не очень сопротивлялся.

— Где Хмель? — спросил у него подошедший подполковник.

— В ванной. Купается.

Мостовой отправился в ванную и зашел туда. Он оказался в просторном помещении, в центре которого находилась больших размеров джакузи. В ней-то с сигаретой в зубах и возлежал Хмель.

Рядом с ним в бурлящей воде сидела обнаженная блондинка. Мостовой взглянул на нее холодно и безразлично и коротко приказал:

— Вали отсюда!

Девица без пререканий встала, сняла с вешалки полотенце, на ходу обернулась и стремительно вышла.

Лишь после этого Мостовой обратил внимание на Хмеля, будто только что его заметив.

— Боже мой! Какая встреча! Как давно тебя у нас не было! — восторженно воскликнул подполковник. — Мы по тебе уже соскучиться успели. Прошло целых пять дней, как ты от нас уехал. Мы уж боялись, что ты с концами и мы не успеем оказать гостю подобающий прием, со всеми почестями… А ты опять к нам вернулся.

— Город ваш гостеприимным показался, — подал наконец из джакузи голос Хмель, — менты за каждым плевком не следили. Вот я по наивности и приехал.

— На этот раз мы тебя без почестей не отпустим. Давай вылезай. Нам предстоит еще визит в управление.

— А бумажку ты принес соответствующую? — поинтересовался Хмель.

— Зачем нам, старым знакомым, бумажка? Я и два года назад, когда тебя здесь на сходняке вязал, без бумажки приезжал. Но, впрочем, если ты такой формалист, мы и бумажку сделаем. Даю тебе пять минут. — Тон подполковника стал жестким. — Повезем мы тебя в том, что успеешь напялить за это время.

Мостовой вышел из ванной и направился в туалет. Выйдя оттуда, он посмотрел на часы и подал своим помощникам сигнал.

— Давайте, ребята, вытаскивайте его из ванной — и в машину.

Двое бойцов в масках закинули автоматы за спину и вошли в ванную. Вышли они оттуда через несколько секунд и вытащили за собой Хмеля. Последний успел надеть лишь трусы, халат и тапочки.

Мостовой скептически оглядел гардероб Хмеля и произнес:

— Извини, время. Надо было одеваться быстрее.

Упирающегося, с мокрыми волосами, Хмеля потащили к выходу и, спустив по лифту на первый этаж, вывели во двор с черного хода. Там их поджидала легковушка, в которой Хмеля и повезли в РУОП.

Когда Мостовой шел по коридору РУОПа, Хмель уже сидел перед его кабинетом на стуле, охраняемый двумя автоматчиками. В шлепанцах и халате он выглядел весьма нелепо.

— Ну и видок у тебя, — сказал подполковник, заходя в кабинет. — Как будто ты с какой-то домашней пьянки в трезвяк попал. Ладно, заходи в кабинет.

Хмель поднялся и молча прошел в кабинет.

— Не много ли на себя берешь, начальник? — спросил он, усаживаясь на стул перед столом Мостового.

— Столько, сколько унесу. Да больше и не дают, — философски ответил Мостовой. — А ты что, думал, я тебя полчаса ждать буду, пока ты портки натянешь?

— Ладно, давай замнем. Что тебе надо?

— Поговорить надо.

— Ты что, в номере не мог поговорить?

— Здесь спокойнее.

— Ладно, слушаю тебя, — выжидательно уставился на подполковника Хмель.

— Что-то зачастил ты к нам в последнее время, Хмель…

— А это что, запрещено?

— В общем-то нет… Но ты знаешь, у нас своего дерьма — пруд пруди. А тут ты еще… Сидел бы себе в Волгополоцке. А то тамошний РУОП забеспокоился, куда это клиент их постоянный делся.

— Ты за них не волнуйся. А здесь у меня дела, — отрезал Хмель.

— Да ну? Какие же?

— А то ты не знаешь, что какая-то падла Гиви пришила!

— Знаю.

— Ну вот, меня братва и попросила помочь его ближайшему родственнику дела покойного принять.

— Ты мне в уши не ссы! Так я и поверил в твою филантропию! Я пока не знаю, что ты у нас здесь задумал, но учти, что глаза ты мне уже намозолил. А посему каждый твой шаг с этой минуты я контролировать буду. В общем, не забывай, что ты здесь в гостях, и побыстрее проваливай отсюда! А то твое присутствие меня и мое начальство раздражать стало.

— Это все?

— Все, — спокойно ответил подполковник. — Сейчас мои люди проверяют наличие лицензии на ношение оружия у твоих парней, после чего — если все будет, конечно, нормально — пойдешь восвояси. Если же нет — задержишься здесь еще на какое-то время… А сейчас давай, чеши отсюда в коридор — у тебя такой банный вид, что про нас Бог знает что подумать могут.

Хмель встал, засунул руки в карманы халата и сказал:

— Ты, наверное, думаешь, что ты самый крутой? Я тебя разочарую. Завтра же. Можешь не сомневаться.

И, шлепая тапочками, вор в законе вышел из кабинета. В коридоре его тут же взяли под руки охранники и отвели в общую камеру для задержанных.

Отпустили его через три часа. Отвезли обратно в гостиницу на милицейском "уазике".

Все три часа Хмель находился в состоянии, близком к бешенству. Так с ним не поступали давно. Его, известного в стране авторитета, взять в ванной и отвезти на допрос в тапочках, не дав времени нормально одеться!..

Он с силой хлопнул дверью милицейского "уазика" и отправился в холл гостиницы, не обращая внимания на удивленные взгляды портье и швейцара. Не дожидаясь лифта, он пешком поднялся на четвертый этаж, вошел в номер и сразу же достал из бара литровую бутылку виски. Наполнил половину стакана и разом осушил его. После этого, схватив сотовый телефон, он принялся набирать номер.

На другом конце провода ответили:

— Алло!

— Борис Сергеевич, это я. У меня проблемы. Местные менты решили пошалить…

Разговор много времени не занял. Хмель, сдерживая эмоции, конспективно изложил ситуацию.

— Надеюсь, по башке они сегодня же получат, — завершил он разговор. — Что касается наших дел, то все идет по графику, никаких изменений не будет. Утихомирьте только легавых, и все будет сделано в срок и без проблем… Спокойной ночи!

В комнату вошел Француз.

— У вас что, стадо слонов побывало? — спросил он, оглядывая беспорядок в номере.

— Стадо руоповцев, — хмуро ответил Хмель.

Он снова набрал номер на сотовом.

— Ненашев? Зайди ко мне завтра с утра… Только осторожно. Зайди с черного хода и поднимись по лестнице пешком…

…Утром следующего дня, в восемь часов в кабинете подполковника Мостового зазвонил телефон.

— Зайди ко мне! — Голос полковника Пашкова не предвещал ничего хорошего.

Подполковник нехотя поднялся и пошел в кабинет к начальству.

— Я тебе сколько раз говорил, что в нашем деле нужно быть аккуратным! встретил Мостового громовым рыком начальник РУОПа. — Ты что, нас подставить всех хочешь? Тебе что, мало вызовов в прокуратуру за этот год? Мне вчера ночью позвонил домой замминистра и наехал на меня по полной программе! Так и дождемся проверочной комиссии из центра как самые неблагонадежные! В общем, как хочешь, а извиняться перед ним придется. Тебе…

— Мне?! Перед ним?! — Подполковник аж задохнулся от возмущения.

— А кто, я, что ли? Это я его, что ли, припер вчера сюда в плавках?

— Я не буду извиняться, — твердо сказал Мостовой.

— Ну… Пошли Юркова…

— Юркова? — почесал затылок Мостовой. — Ну, может быть…

— И поаккуратней там.

Вернувшись к себе, Мостовой тут же вызвал капитана Юркова.

Глава 17

— Значит, ты говоришь, что действовала бригада? — глубоко затягиваясь сигаретой, спросил Хмель.

— Да. Как минимум три человека, — ответил Француз.

— И один из них — тот однорукий, которого ты пришил?

— Да.

— Как же вы вдвоем не могли однорукого укоротить?

— Ты бы видел, как он нож метнул! Гиря и пикнуть не успел, как нож ему глотку пропорол. Поэтому я с ним чухаться не стал — пришил, и все!

— Гиря всегда был вяловат. Ему только на ларьки наезжать да из лохов деньги потрошить… — Хмель состроил презрительную физиономию. — Ты уверен, что за этим одноруким никто не стоит?

— Не похоже. Бывший вояка, с ментами не связан, в Хосте недавно. Жил себе тихо-мирно…

— Шухер большой там поднялся?

— Не очень. Менты, конечно, порасспрашивали соседей… Но жил он уединенно, дом на отшибе стоит. Пришли мы незамеченными, и ушел я так же по-тихому.

— А эти, хозяева, у которых Липицкий проживал?

— Эти больше ничего не скажут.

— Все аккуратно сделал? — придирчиво спросил Хмель. — Мне сейчас напряги не нужны. У меня и без того хлопот по самый не балуйся!.. И все же странно… — Хмель снова задумался и откинулся на диване. — Что же это за бригада такая? И где искать двух остальных?

— Это мы узнаем, когда найдем их, — сказал Француз и бросил на стол цветную фотографию. — Вот их рожи.

Хмель взял фотографию.

— Как тебе удалось?

— Пошустрил малость с хозяйкой дома, где они останавливались, — усмехнулся Француз. — Она и рассказала, что видела снимок у пляжного фотографа на стенде.

— Молодец! — похвалил подручного Хмель и стал вглядываться в фото. — Никогда и не подумаешь, глядя на эту девку, что она вместе со своим дружком положила моих парней, причем далеко не самых худших!

— Да, принимала она в этом не последнее участие. Я разговорил там одну потаскушку в баре, так она рассказала, что эта девка надрала ей и двум ее подругам уши за то, что они положили глаз на ее парня. Я понял, что этой девке знакомы приемы рукопашного боя. Если предположить, что в дверь ломились двое мужиков, то получается, хозяина дома, выпрыгивающего из окна, пришила именно она. Это ее три пули у него в башке остались.

От напряженной работы мысли у Хмеля на лбу образовались морщины, которые он нервно растирал ладонью.

— Сколько живу, столько и удивляюсь, — наконец сказал он. — Никогда бы не подумал, что эта костлявая девка такой крутой воин. А этот? — Хмель ткнул пальцем на парня на фотографии. — Тоже, наверное, по-македонски стрелять умеет…

— Не знаю. Про него мало что известно.

— Ладно, черт с ними! — Хмель кинул фотографию обратно на стол. — Исчезли они, и исчезли… Дай Бог, к нам не сунутся. Хотя потолковать с ними было бы полезно.

Хмель поднялся с дивана и, подойдя к окну, раздвинул шторы. В комнату проникали первые лучи утреннего солнца. Разговор с Французом занял весь остаток ночи.

Хмель некоторое время смотрел на кусочек берега Волги, видный ему из окна, потом повернулся и сказал:

— Ладно. Иди. Хорошо поработал. Много информации дал для размышления. Вот-вот Ненашев должен нагрянуть. Пора закруглять дела в этом городишке и дергать отсюда.

…Пробило одиннадцать утра, когда в дверь постучали, и в номер вошел Ненашев.

— Здорово, Витя! Проходи, садись. — Хмель только что принял душ и стоял в одних трусах, обтирая свое выколотое татуировками тело большим махровым полотенцем. — У нас с тобой разговор будет большой. И последний.

— В каком смысле? — удивился Ненашев.

— В том смысле, что нам лично с тобой общаться будет затруднительно. Будем работать через связных.

— Что-то случилось? — настороженно спросил Ненашев.

— Случилось, — ответил Хмель, наливая себе виски с содовой. — Вчера на меня наехали легавые из РУОПа. Да так наехали, что я сам удивлен был. И хотя, как и ожидалось, закончилось все ничем, сегодня даже человечишка от них приходил и, чуть не плюясь от злобы, извинился передо мной, все же лезть на рожон мы не будем… В связи с этим будут изменения в некоторых наших планах.

— Какие изменения?

Ненашев слушал Хмеля с напряжением.

— Деньги для Бориса Сергеевича ты передашь на той неделе. Точную дату мы согласуем. За это время оформи все, что надо. Чтобы все бумажки были чики-чики… Сумму мы уже оговорили. Но вместо полуторамесячного срока надо свернуть все за три недели.

— Но это просто нереально! — Ненашев вскочил со стула.

— Сядь, сявка! — прикрикнул Хмель. — И не тявкай, пока я не договорил! Все вопросы, которые при этом возникнут, будешь решать со мной через посредников. Список вопросов мне потом передашь. Сумма поступления — лимон новыми.

Внимательным взглядом следивший за движениями Хмеля Ненашев после названной суммы устало опустил глаза в пол.

— И сколько чистоганом? — спросил он.

— Шестьдесят процентов.

Ненашев тяжело вздохнул.

— Как я ухожу от налога на прибыль?

— Я же сказал — все подробности потом! Неделю берешь на раскачку, потом доложишь мне о состоянии дел. Все, свободен!

Ненашев шел по коридору гостиницы вне себя от ярости. И было от чего.

Первое — то, что условия работы постоянно ужесточались. Хмель вечно порет горячку, заставляя вертеться Ненашева как ужа на сковородке, решать сложные задачи, за ошибки в которых приходится отвечать все тому же Ненашеву. Патрон совершенно не собирался входить в положение Ненашева и помогать ему в тех или иных проблемах, преследуя в деле только свои интересы.

И второе, что, может быть, даже больше выводило Ненашева из душевного равновесия, был тон, которым Хмель позволял себе с ним разговаривать. После того, что Виктор сделал для Хмеля в этом городе, работая с ним не один год, он рассчитывал на лучшее к себе отношение.

Особое расположение Хмеля к себе Ненашев ощутил тогда, когда смог организовать фирму по перекачке денег Васильева и Липицкого. Эти два "кабанчика" оказались на редкость послушными и могли считаться вполне удачной находкой Ненашева.

Все шло нормально. Через фирму Васильева прокрутили гораздо больше денег, чем планировали первоначально. Когда ситуация стала критической и Васильев занервничал, его без проблем устранили. Однако проблемы возникли с Липицким, который, унюхав, что запахло жареным, сбежал.

Вот тут-то у Ненашева и начался разлад с Хмелем. Тот считал его виноватым во всех бедах.

В наисквернейшем расположении духа Ненашев ворвался в издательство и влетел в свой кабинет. Следом за ним вошла секретарша. Мимо нее он проскочил на всех парах, даже не поздоровавшись.

Секретарша, полноватая дама лет сорока, с пышной прической, подплыла к столу Ненашева, который расшвыривал на нем какие-то бумаги.

— Что там еще, черт возьми? — подняв глаза на секретаршу, раздраженно спросил Ненашев.

— Не поняла… — менторским тоном отозвалась секретарша.

У этой респектабельной женщины был ощутимый недостаток для секретарши — она имела два высших образования. Поэтому ее амбициозные запросы постоянно находились в противоречии с ее социальным положением. И поскольку одно ее образование было педагогическим, а другое — техническим, на работу в издательство ее взяли только на должность секретарши.

Женщина с трудом мирилась с этой ситуацией и поэтому требовала к себе хотя бы вежливого отношения. Ненашев относился к ней с пониманием и обычно обращался с ней очень корректно. Ему льстило, что у него секретарша с двумя высшими образованиями.

Но сегодня был не ее день…

— Я спрашиваю, что у вас ко мне? — повторил Ненашев.

— Сегодняшняя почта. — Секретарша положила пачку конвертов на стол. — Кроме того, двое посетителей, мужчина и женщина.

— Что хотят?

— Зайти к вам, полагаю, — попыталась улыбнуться секретарша.

— Я спрашиваю, по какому поводу?! — четко выговаривая слова, на повышенном тоне произнес Ненашев.

Он явно терял последние остатки терпения.

— Мужчина — писатель. Желает показать вам свои рукописи.

— Отправьте его к Вадимову! Что хочет баба?

— Девушка хочет устроиться на работу. Что же касается Вадимова, то этот, — она взглянула в бумажку, — Геншиков уже был у него.

— А какого же черта он прется ко мне?

— Он утверждает, что Вадимов его не устраивает, и он хочет лично побеседовать с вами.

— Что значит — не устраивает? Он что, проститутку домой заказывает? Что сказал по его поводу Вадимов?

— Об этом лучше спросить у Вадимова.

— Так вызовите его!

Женщина резко развернулась — при этом ее пышный зад описал в воздухе большую дугу — и вышла из комнаты.

— Подождите, — сухо и властно сказала она сидящим в приемной посетителям. После этого она взяла трубку телефона, набрала номер и с той же интонацией проговорила: — Александр Владимирович? Зайдите к Виктору Сергеевичу.

Ольга исподтишка разглядывала секретаршу.

Похоже, что даме досталось от начальства, так как из любезной вышколенной служащей она превратилась в надзирательницу приюта для бездомных детей. Ольга забеспокоилась: если у директора плохое настроение, он может ее не принять. Как тогда ставить "жучки" в его кабинете?

Глава 18

Ольга сидела в приемной издательства "Лавиния" уже двадцать минут. На улице ее ждал Игорь.

Весь вчерашний день ушел на подготовку предстоящей операции и сегодняшнего ее первого этапа, который был очень важен.

Вчера же Ольга с Игорем купили машину — годовалую "девятку" цвета "серый металлик". Они проверили, как работает подслушивающее устройство, и оно оказалось вполне исправным.

Игорь проинструктировал Ольгу перед походом в издательство. Они досконально обсудили детали ее одежды и поведение.

Утром Игорь остановил машину в двух кварталах от издательства. Смотрясь в зеркало заднего вида, Ольга поправила прическу и, чмокнув Игоря в щеку, двинулась в сторону издательства. Игорь внимательным взглядом провожал ее удаляющийся силуэт.

Выглядела Ольга скромно и со вкусом: черная юбка, белая блузка, туфли на высоких каблуках, светлые ухоженные волосы, уложенные в элегантную прическу…

"Подходяще!" — подумал Игорь. Все было вроде подобрано нормально. Типичная провинциалка, небогатая, работящая, приветливая. То, что надо для этой конторы.

Ольга объяснила охраннику на входе, что пришла по объявлению о приеме на работу, и тот без проволочек пропустил ее.

Секретарша сказала ей, что директора нет, но он вот-вот должен подъехать. Ольга присела рядом с уже ожидающим в приемной мужчиной.

Это был высокий тощий субъект лет тридцати — сорока. Вид он имел совершенно всклокоченный. Черные вьющиеся волосы торчали во все стороны, словно мелкая проволока. Даже усы растрепанной щеткой топорщились впереди кончика его отнюдь не маленького носа.

Он был одет в легкие летние брюки и фланелевую рубашку с коротким рукавом. При ближайшем осмотре его наряда Ольга сделала вывод, что мужчина либо так и спит не раздеваясь, либо только что вернулся откуда-нибудь с дачи — настолько его одежда была помята и замусолена.

Мужчина обхватил коленку узловатыми пальцами и, сидя на стуле в такой позе, начал слегка покачиваться. На спинке стула висел потертый и драный красный пакет, сквозь который проступали контуры лежащих в нем папок для бумаг.

На какое-то время мужчина перестал раскачиваться и, подавшись в сторону секретарши и одарив ее пленительной желтозубой улыбкой, спросил:

— Извините, а где у вас можно покурить?

— В туалете. По коридору налево. Там есть мужской и женский, — ответила секретарша.

— Да, спасибо. Я разберусь. — И он, слегка выпятив зад, удалился.

На авансцену перед Ольгой тем временем вышла еще одна колоритная личность. Это был высокий полный мужчина, одетый в темные джинсы и черную рубашку. Несмотря на свою комплекцию, он передвигался достаточно быстро и плавно, словно по инерции.

Он остановился около стола секретарши и, нервно вертя в руках коричневые четки, заговорил:

— Лидия Степановна, я не совсем понимаю, а что, собственно, хочет Виктор Сергеевич? По какому вопросу он хочет поиметь меня у себя в кабинете?

Секретарша явно благоволила к Вадимову, а это был именно он, и доверительно сообщила:

— Александр Владимирович, он сегодня явно не в духе, вел себя со мной по-хамски, а вас он приглашал по поводу того молодого человека, которого вы уже принимали.

Вадимов втянул голову в плечи, слегка пригнулся, быстро развернулся, оглядел приемную, высунулся в коридор и почти шепотом спросил у секретарши:

— А где он?

— Здесь. Только сейчас курит.

Вадимов воздел глаза к потолку и тяжело вздохнул. Сделав несколько маятниковых движений из стороны в сторону, попереминавшись с ноги на ногу, он резко открыл дверь директорского кабинета и, войдя туда, так же резко захлопнул ее за собой. Однако в последний момент он, видимо, придержал ее, так как громкого хлопка не получилось.

— Доброе утро, Витя! — быстро заговорил Вадимов. — Я так понимаю, что ты вызвал меня по поводу этой надежды русской литературы в мятых штанах, которая в настоящий момент находится в коридоре. Но я с ним уже говорил — мне больше нечего ему сказать. Если хочешь, поговори с ним сам, но на мой взгляд — это полный дуст.

— Саша, помолчи ты хоть минутку! — оборвал его Ненашев.

Вадимов замолчал, снова воздев глаза к потолку и продолжая нервно перебирать четки.

— У нас срочное дело. Изменение планов.

— Как? — спросил Вадимов, прекратив терзать четки. — Опять?

— Да, опять! Да, опять! — заорал Ненашев. — Сядь и послушай меня.

Главный редактор издательства "Лавиния" сел напротив директора. Ненашев нажал кнопку селектора:

— Два кофе, Лидия Степановна! — Отключив селектор, директор сказал: — Сегодня я общался с Хмелем. Он требует ускорить наши планы.

— Опять! — вскричал Вадимов и задергался на кресле. — Каждый раз, когда требуется подобное ускорение, у меня возникает нехорошее ощущение, что оно последнее и нас вот-вот накроют.

В этот момент с двумя чашками кофе появилась секретарша и пошла к столу.

— Да я с этим ощущением уже целый год живу, мать твою! — закричал Ненашев, не обращая внимания на секретаршу, и треснул кулаком по столу.

Удар получился такой силы, что стоявшая рядом секретарша подпрыгнула на месте. Поднос в ее руках накренился, и две чашки с кофе заскользили вниз и приземлились на стол директора.

Терпкая коричневая жидкость стала расплываться по бумагам на столе Ненашева.

Ненашев поднял на секретаршу безумный взгляд.

— Ты что, охренела, старая коза?

Взгляд Лидии Степановны из испуганного моментально превратился в возмущенный.

— Что вы себе позволяете?! Как вам не стыдно!

Последние бастионы терпения Ненашева были сметены. У него вообще было несколько своеобразное представление об идеальной секретарше, которую он никак не мог отыскать в реальной жизни. Поэтому они менялись весьма часто. Однако последняя задержалась на этой должности — благодаря двум своим высшим образованиям, которые Ненашев воспринимал чуть ли не как собственную заслугу.

Но, однако, похоже, и ее час пробил.

Ненашев поднялся и, упершись кулаками в стол, спустил на секретаршу всех собак. Он высказал все, что втайне думал о ней за все время ее работы.

Когда он закончил, секретарша, покрытая пунцовыми пятнами, гордо вскинула голову и с вызовом сказала:

— В таком случае я вынуждена подать заявление об увольнении.

— Пошла в жопу! Чтобы я тебя больше здесь не видел!

Столь немедленное согласие начальства несколько смутило Лидию Степановну.

— Где вы еще найдете такую секретаршу, дурень? У меня, между прочим, два высших образования.

— На улице! — заорал Ненашев. — Найду любую девку, посажу, и она будет лучше тебя! Пригласи ту, что сидит в приемной!

Последняя фраза адресовалась Вадимову, который во время скандала испуганно молчал, переводя широко раскрытые глаза с одного на другого.

Главный редактор встал и, выйдя в приемную, увидел там светловолосую девушку.

— Зайдите, пожалуйста! — сказал он ей. — А вы, — он перевел взгляд на мужчину, который уже перекурил и принял прежнюю позу на стуле, — подождите, пожалуйста.

Ольга зашла в кабинет Ненашева и сразу поняла, что обстановка там накалена.

— Как вас зовут? — спросил ее директор издательства.

— Оля, — тихо представилась она.

— Вы пришли к нам устраиваться кем?

— Корректором, — еще тише ответила Ольга.

— Говорите погромче, пожалуйста. Я хочу вам предложить работать моим секретарем.

Ольга с деланным испугом посмотрела на Лидию Степановну. Та гордо отвернулась.

Тогда Ольга перевела взгляд на Ненашева и молча пожала плечами.

— Вот и прекрасно, — резюмировал Ненашев. — Принимайте дела у этой… у Лидии Степановны и прямо с сегодняшнего дня приступайте к работе.

После этих слов Лидия Степановна круто развернулась и маршевым шагом пехотинца вынесла свое дородное тело из стен издательства.

— Олечка, быстренько найдите у нее в шкафу тряпку, вытрите стол и принесите нам два кофе, — сказал Ненашев.

Ольга вернулась через несколько секунд, тщательно вытерла директорский стол и убрала со стола чашки.

В эти секунды в наушниках Игоря четко зазвучали человеческие голоса без шипения и помех. Ольга установила "жучок" на столе у Ненашева, приклеив его к краю столешницы. Игорь включил запись.

Вода в чайнике была еще горячей. Ольга открыла шкафчик рядом со столом секретарши и, вынув оттуда банку растворимого кофе и две чистые чашки, быстро сделала две порции. Она поставила на поднос чашки и сахарницу и постучала в кабинет Ненашева.

— Спасибо, Олечка, — поблагодарил новый шеф.

Дождавшись, когда девушка выйдет, он продолжил разговор с Вадимовым:

— На той неделе для переработки поступят новые бабки — около лимона новыми. У нас осталось всего две недели, чтобы выпустить сборник по кулинарии. Именно под него и будет отмываться этот миллион. Часть беляка, внесенного в кассу, в размере пол-лимона, будет выплачена в качестве гонорара нашему гостю из Москвы.

— Послушай, но это же нереально! Издательство не сможет напечатать это в недельный срок. И нужна еще хотя бы неделя для фиктивной реализации книги.

— Все вопросы Хмель обещал решить лично. Как он это сделает, я не знаю. Подготовь очередную книгу для гонорара Борису Сергеевичу.

— Здесь есть проблемы, — заметил Вадимов. — Ты говорил, что повесть о любви ему не пойдет…

— Да, конечно! — прервал его Ненашев. — Солидному человеку, в его возрасте — и вдруг любовные романы! Подготовь какую-нибудь серию детективов. Эту мудятину каждый дурак написать сможет.

— В основном они и пишут, — со знанием жизни обронил Вадимов, поглаживая свою тщательно выбритую физиономию. — Да, но есть еще одна проблема.

— Какая? — встрепенулся Ненашев.

— У нас нет ни одного детектива.

— Как нет?!

— Те, что были заказаны, еще пишутся. И самый ранний срок — скорее всего, неделя.

— Это исключено. Мы не можем рисковать, — категорично заявил Ненашев. — Черт! Но почему у нас нет ни одного детектива?

— Потому что никто не знал, что планы в очередной раз поменяются. Через неделю, максимум через две у меня будет несколько вполне приличных вещей. И всю серию мы оформили бы на него.

— Что же делать? — спросил Ненашев, поставив чашку с кофе на стол. — Стоп! А этот тип, который сидит в приемной? Пендриков?

— Кажется…

— У него что?

— У него, — тяжело вздохнув и привычно закатив глаза к потолку, ответил Вадимов, — детективы.

— Сколько?

— Четыре повести.

— Ну, вот и все! — удовлетворенно воскликнул Ненашев. — Как раз на два твердяка или четыре покета.

— Ты читал, что он написал?

— Я? — искренне удивился Ненашев. — Нет, конечно. Для этого у меня есть ты.

— Так вот — я читал! И это полная параша! Она не годится даже для чтения в сортире, так как от скуки у читателя начнутся спазмы заднепроходного сфинктера.

— Слушай, я тебя попрошу… Эти твои медицинские термины… — скривился Ненашев, отодвигая от себя только что выпитую чашку. — Ладно, все, я сам разберусь!

Вадимов поднялся и, на высокой скорости подойдя к двери, рывком раскрыл ее и так же рывком закрыл. На сей раз он не стал ее придерживать, и раздался громкий хлопок.

— Черт, ну и сотрудники у меня! — произнес вслух Ненашев, оставшись в кабинете один. — Что секретарша, что главный редактор.

Ольга проводила взглядом Вадимова, отметив про себя умение последнего демонстрировать публике свою раздраженность, не слишком при этом шумя.

Ольга перевела взгляд на сидящего перед ней писателя. Он отпустил схваченное руками колено, поставил ногу на пол и стал активно ею дрыгать. Похоже, от ожидания у него начали сдавать нервы. О нем явно забыли. Он сидел в приемной, выглядя здесь столь же нелепым и никому не нужным, как смятый листок среди аккуратно разложенных папок на столе клерка.

Однако Ольга ошиблась: о писателе не забыли.

По селектору раздался голос Ненашева:

— Олечка, пригласите ко мне посетителя.

— Прошу вас, проходите, — сказала Ольга писателю.

Он вскочил и быстро устремился к кабинету. Потом вдруг у самой двери спохватился, вернулся назад и взял свой пакет.

Он открыл дверь и сначала просунул туда голову, после чего переступил порог.

— Доброе утро! Садитесь, господин Меншиков! — приветствовал директор.

— Геншиков! — поправил писатель, садясь на стул напротив Ненашева.

— Ну, не важно. Присаживайтесь. Что вы нам принесли?

— У меня повести. Детективные. Я сотрудничаю со многими издательствами, решил зайти и в ваше.

— Ваше сотрудничество с другими издательствами выразилось в какой-либо конкретике? У вас есть изданные книги, которые мы могли бы почитать?

— Нет, — помедлив, сказал Геншиков, скромно улыбаясь. — Но некоторые вещи находятся в работе.

— Понятно. Тогда дайте мне одну из ваших четырех вещей, самую лучшую, с вашей точки зрения.

Геншиков протянул Ненашеву рукопись.

Директор издательства стал читать, быстро переворачивая страницы.

Через некоторое время он откинулся на спинку кресла и с некоторым недоумением и одновременно разочарованием посмотрел на сидящего перед ним писателя.

— Похоже, Вадимов все же прав, — вздохнул он.

— Не понял…

— Это не важно. Сколько вы хотите за каждое произведение?

— В каждой из моих вещей по десять авторских листов. Качество текста высокое…

— Я спросил — сколько? — перебил его Ненашев.

— Э-э… — проблеял писатель. — Я думаю, что двести баксов за лист будет совсем немного.

Ненашев еще более разочарованно протянул:

— Да-а-а…

Он уже схватил рукопись, чтобы швырнуть ее в автора, который решил отсутствие литературного дарования компенсировать наглостью. Но на секунду задумался и снова положил ее на стол.

— Вот что, милейший господин Гендриков…

— Геншиков, — снова поправил автор.

— Да какая разница! — раздраженно отмахнулся Ненашев. — Я даю вам двести долларов за каждое ваше, так сказать, произведение и только на тех условиях, что вы сейчас же подпишите отказ от авторских прав и, получив свои наличные, исчезнете и больше никогда здесь не появитесь. По крайней мере, с подобной херней. Хочу вас сразу предупредить, что эта вещь появится в печати, скорее всего, за подписью совсем другого человека. Поэтому вы никогда не сможете претендовать на авторство. А если попытаетесь, считайте, что зря появились на этот свет… У вас на раздумья пять минут.

— Простите, а у вас будет закурить?

— Да, пожалуйста, — ответил Ненашев и протянул автору пачку "Мальборо".

Получив сигарету, писатель принялся курить и активно дрыгать ногой. Последнее обстоятельство снова ввело Ненашева в состояние крайней нервозности. Он терпел это ровно пять минут, после чего, хлопнув ладонью по столу, сказал:

— Итак… Ваше решение?

— Я согласен, — мило улыбнувшись, сказал Геншиков. — Но наличные немедленно!

— Разумеется.

Ненашев вынул из кармана пиджака пухлый бумажник и, отсчитав восемь зеленых сотенных банкнот, бросил их на стол перед Геншиковым.

Тот взял купюры, секунду-другую смотрел на них, потом скомкал и засунул в карман брюк.

— До свидания, — любезно проговорил он, выходя из кабинета.

— Угу, — ответил Ненашев, глядя на лежащие перед ним рукописи.

Глава 19

Игорь выключил запись магнитофона.

— Ну, как тебе? — спросил он внимательно слушавшую до этого момента Ольгу.

— Честно говоря, я мало что понимаю. А ты?

— Я не понимаю лишь одного. Как тебе удалось устроиться на эту работу?

— Сама не знаю. Видимо, удача на нашей стороне. Неуклюжая секретарша пролила кофе на стол начальника, и без того чем-то очень раздраженного. Я же в нужный момент оказалась в нужном месте.

— Ну что ж, нам будет явно на пользу, если ты будешь работать рядом с ним. По крайней мере, до того момента, когда мы начнем действовать.

— А что, у тебя уже есть какие-то идеи?

— Возможно… Из сегодняшней беседы можно сделать следующие выводы. Первый. Через контору Ненашева Хмель, а он в беседе упоминался, отмывает грязные деньги. И в ближайшее время ожидается очередная отмывка. В издательство поступит крупная сумма наличных, которая впоследствии официально внесется в кассу как прибыль от реализации печатной продукции. Она ведь пользуется льготами по налогообложению. И второй. Через издательство Хмель официально дает взятки чиновникам из Москвы, которые делают ему "крышу".

— А что, напрямую он не может?

— Конечно, может. Но они не хотят. Возникает много проблем: суммы уж слишком велики. Кто-нибудь обязательно заинтересуется, откуда у скромного чиновника, которому нельзя заниматься бизнесом, средства на новенькую иномарку и роскошный особняк? Тут-то он и показывает договор, на основании которого за литературную деятельность, что он вел исключительно в свободное от работы время, ему выплатили вполне официальные гонорары. Да и хранить наличность дома сложно, а положишь в банк на свое имя — спросят, где взял.

— Если так пойдет дело, то большинство наших крупных чиновников окажется весьма популярными писателями.

— Все к тому… — усмехнулся Игорь. — Но нас интересует пока один, и конкретный. Некий Борис Сергеевич. Именно по этому варианту я считаю целесообразным работать.

— А как же отмывка денег? — спросила Ольга. — Ведь там наверняка пойдут гораздо большие суммы. А тут всего-навсего один чиновник.

— Доказательство отмывки мы не потянем, не те у нас с тобой возможности. Деньги будут поступать частями и официально сдаваться в банк. А грабить банки, я думаю, даже тебе будет сложно. Да и не надо этого — пускай лучше этим займутся менты и налоговики.

— Вот теперь я точно ничего не понимаю, — призналась Ольга. — Ты собираешься отдать это дело ментам?!

— А почему бы и нет? Или ментам, или налоговой полиции. Но лучше все же ментам.

— Ты что, окончательно спятил и веришь в их неподкупность?

— Дело не в продажности, а в интересах. В этих органах есть люди, с которыми Хмель ладит, а есть те, с которыми и не очень.

— И где же ты будешь их искать?

— А они уже нашлись, — ответил Игорь и протянул Ольге газету "Вечерний город", — почитай, на второй полосе в разделе криминала.

Ольга развернула газету и прочла короткую заметку:

"Вчера в восемь часов вечера в гостинице "Словения" бойцы специального отдела быстрого реагирования местного РУОПа под руководством подполковника Мостового провели операцию по задержанию уголовного авторитета Борисова по кличке Хмель.

Последний не является жителем нашего города и находится здесь проездом.

После трехчасовой беседы Хмель был отпущен без предъявления ему каких-либо обвинений. На больший срок были задержаны его охранники, у которых проверяли правильность оформления документов на ношение личного оружия".

Ольга бросила газету на стол.

— Что же мы здесь сидим? Человек, которого мы ищем, находится в "Словении"!

— Не горячись. Соваться в гостиницу, где полно вооруженных охранников Хмеля, чистое безрассудство. К тому же самое главное — и это я уже проверил Хмель уже съехал оттуда. По всей вероятности, визит руоповцев был профилактическим. Они дали ему понять, что не очень жаждут видеть его гостем нашего города.

— И где же мы его теперь искать будем?

— Найдется, — уверенно сказал Игорь. — Я хочу, чтобы ты поняла мою мысль: устранить Хмеля физически — это слишком просто и неэффектно. Необходимо лишить его не только денег, но и связей. Тогда его клан не сможет возродиться. И только после этого настанет время грохнуть его самого.

Ольга надолго задумалась.

— Ладно, я согласна с тобой. Но что мы будем делать сейчас?

— Ждать и собирать информацию. Со слов Ненашева ясно, что из Москвы за деньгами приедут не раньше, чем через неделю. Мы должны узнать, кто этот человек, где он остановится, как долго пробудет в городе и как будет уезжать. Выяснив все это, мы в деталях будем знать, как нам лучше поступить. Кстати, сегодня я обследовал близлежащие дома и в доме, который находится почти напротив издательства, нашел свободную комнату, сдает ее одна старушка. Завтра я комнату сниму. Кроме того, в ближайшие два дня надо купить и оформить сотовый телефон, на случай экстренной связи.

— Ну, а мне, видимо, предстоит осваивать новую профессию секретарши, улыбнулась Ольга.

— В жизни все может пригодиться. Кстати, как у тебя получается?

— Пока нормально. К счастью, функции ненашевской секретарши незатейливы: подать кофе, вызвать сотрудника, напечатать на компьютере какую-нибудь бумажку. С компьютером, правда, у меня некоторые проблемы, но мне дали в помощь местного мальчика-программиста, очень любезного и старательного.

— Похоже, мне надо самому взяться за твое обучение. Не доверяю я этим старательным мальчикам. Значит, есть шанс, что ты можешь там задержаться?

— Во всяком случае, я буду стараться, — заверила Ольга.

…Почти всю следующую неделю ничего примечательного не происходило.

Ольга старательно работала, и, судя по реакции Ненашева, особых претензий ее деятельность не вызывала.

Игорь снял комнату в коммуналке на втором этаже трехэтажки. Уже через два дня он сообщил Ольге номер сотового телефона, трубка которого всегда была с ним. Жильцы квартиры были пожилыми людьми, настолько обремененными заботой о своем здоровье, что мало интересовались, чем занимается их сосед в своей комнате днем. Возможно, они считали, что он работает в ночную смену, а днем отдыхает.

Решив все запланированные вопросы, Игорь целыми днями сидел в снятой комнате и наматывал километры пленки, записывая разговоры в кабинете директора "Лавинии".

Однако в конце недели произошло непредвиденное событие, которое серьезным образом повлияло на весь дальнейший ход дела.

В пятницу, в конце своей первой рабочей недели, Ольга, выйдя из издательства, отправилась на автобусную остановку. К Игорю в коммуналку она решила не заходить, чтобы, не дай Бог, не нарушить конспирацию. Все эти дни Игорь являлся домой около девяти, так как Ненашев редко уходил из издательства раньше восьми.

Неожиданность подстерегла Ольгу, как только она завернула за угол здания. Ее обогнала белая "Волга" и припарковалась у тротуара. Из автомобиля вышел высокий плотный мужчина с седыми висками и волевым лицом.

Он двинулся навстречу Ольге и, как только они поравнялись, заговорил:

— Добрый вечер, девушка. Можно вас на минуточку?

Ольга непонимающе уставилась на него.

— Я подполковник милиции, — мужчина достал из кармана красную книжечку, из Регионального управления по борьбе с организованной преступностью. Мне необходимо с вами поговорить. Сядьте в нашу машину, пожалуйста.

И, не дожидаясь ответа Ольги, он повернулся, подошел к автомобилю и открыл заднюю дверцу.

Ольга секунду-другую поразмышляла и последовала за подполковником.

— Дело, о котором я хочу с вами поговорить, очень важное и секретное. Так что я рассчитываю, что наш разговор останется между нами.

Глава 20

Подполковник Мостовой закрыл картонную папку с надписью "Дело", положил ее в сейф и запер его. Он уже собирался уходить на обед, как в кабинет вошел капитан Юрков.

— Есть информация, шеф, — оживленно сообщил он.

— Что за информация? — насторожился Мостовой.

— Анонимный звонок.

— То же мне информация! — усмехнулся подполковник. — Ну ладно, выкладывай.

— Позвонил неизвестный и, не называя себя, спросил Мостового. Поскольку вы с анонимами не разговариваете, Мостовым представился я.

— И что он сказал?

— Сказал, что у него есть информации о Хмеле, которым мы интересуемся. Дескать, Хмель в городе обделывает свои финансовые махинации. В качестве базы использует издательство "Лавиния". Так, по словам этого информатора, в ближайшие несколько недель под видом издания серии книг будет отмыта крупная сумма в миллион рублей.

— Откуда у него такие сведения?

— Он не сказал. Добавил только, что сообщает он все это именно подполковнику Мостовому, потому как уверен, что тот не питает к Хмелю дружеских чувств.

Мостовой присел за стол и, сцепив крупные кисти рук, уставился в окно.

— Все это может быть, конечно, бредом или подставой, но что-то мне подсказывает, что это не так, — сказал подполковник после некоторого раздумья. — Что за "Лавиния"? И с каких это пор Хмель стал книгочеем?

— Я все уточнил. Издательство работает уже три года. Судя по балансам, которые они сдают, можно предположить, что поначалу дела шли у них не очень хорошо. Но в последний год положение издательства очень устойчиво: крупные тиражи, сотрудничество с известными авторами, в том числе и некоторыми московскими чиновниками. Те издавали здесь свои мемуары и иные литературные произведения. Кроме того, издательская деятельность имеет серьезные льготы снижен налог на прибыль, не платится НДС. И еще… Когда я поднял документы о регистрации, выяснилось, что издательство "Лавиния" зарегистрировано не в нашем городе, а в одной из оффшорных зон на Северном Кавказе.

Подполковник аж присвистнул.

— То есть у них почти нет никаких налогов…

— Совершенно верно.

— А мы об этом ничего не знали.

— Потому и не знали, что у них высокие покровители в Москве.

— Значит, во многом наш тайный осведомитель не врал, — подытожил подполковник.

— Похоже на то. Что, товарищ подполковник, будем действовать?

— Да, но очень осторожно. Ломиться туда с проверками никак нельзя. Особенно в свете последней взбучки, которую я получил от начальства. Надо присмотреться к издательству. Забросишь туда нескольких удочек. Пусть люди походят, поспрашивают, сделают какие-либо фиктивные коммерческие предложения. Хорошо бы выцепить человечка в издательстве, который бы на нас поработал. Это решило бы ход дела. Может быть, наш аноним и является сотрудником издательства… или бывшим и обиженным.

— А может быть, это конкурент Хмеля, прослышавший о его делишках…

— Гадать мы не будем, — твердо сказал подполковник. — Надо начинать разработку этой конторы. Осуществлять проверку и опечатывать помещение будем только тогда, когда получим точную информацию о том, что там происходит. Повторных проколов мы допустить не можем. Тебя переведут в постовые, а меня выгонят на пенсию… Так что давай, Юрков, действуй.

…В пятницу Мостовой сам сидел в машине, припаркованной напротив входа в издательство. На водительском месте находился Юрков. Время было половина шестого, и из издательства вот-вот должны были пойти люди, закончившие рабочий день.

— И все же это как-то стремно, — волновался Мостовой. — Вдруг она не пойдет на контакт, а еще хуже — настучит начальству.

— Да, тогда все пойдет прахом, — согласился Юрков.

— Ты действительно уверен, что она та, за кого себя выдает?

— В этом можете не сомневаться. Я в бабах разбираюсь, — расплылся в белозубой улыбке капитан. — Нормальная девчонка, наверняка откуда-нибудь из провинции. Тихая, скромная…

— А с чего ты взял, что она там недавно работает?

— Я лично с ней беседовал, когда заходил узнать условия издания буклета по видам боевых искусств. Разговорился с ней, спросил что-то про издательство, тиражи. Она сказала, что работает только первую неделю и во все детали еще не вникла. Она отослала меня к этому толстому мужику, который у них главный редактор.

— Значит, ты считаешь, что можно пойти на ее вербовку?

— Других шансов получить оттуда информацию практически нет.

— А много ли вообще знает эта девчонка?

— Ну, конечно, гораздо меньше, чем начальство. Но она к ним ближе всех. Какие-нибудь обрывки разговоров… Кстати, вон она идет! — Юрков кивнул на стройную девушку в короткой юбке и в туфлях на высоких каблуках.

— Ну ладно, с Богом! Как только повернет за угол, обгоняй ее! скомандовал подполковник Юркову.

Тот включил зажигание и тронул машину с места. Завернув за угол, Юрков опередил девушку метров на двадцать и припарковался.

Подполковник вышел из машины и направился навстречу девушке.

Через пять минут они уже сидели в машине и разговаривали. Еще через двадцать минут Мостовой закончил свою речь словами:

— Если вы нам поможете, я уверяю, вы сделаете благое дело. Эти люди бандиты. Это самая обыкновенная мафия, в какую бы тогу она ни рядилась.

Все время, пока подполковник говорил, Ольга делала вид, что слушает, но мысли ее были заняты другим. Первое — она была удивлена тем, как быстро сработали менты. И второе, и самое главное — удача это или неудача, что подполковник решил завербовать ее?

Именно на этот вопрос она не могла дать определенного ответа.

Но, рассудив, Ольга рискнула все же согласиться на предложение Мостового.

Действия подполковника их с Игорем плану не помешают, а иметь в борьбе с Хмелем такого мощного союзника будет не лишним.

Как только Мостовой закончил говорить, Ольга, все это время нервно теребившая ремешок сумочки, подняла глаза на подполковника и спросила:

— А вы на самом деле подполковник милиции?

Мостовой от удивления даже хохотнул. Он вновь вынул удостоверение, раскрыл его и продемонстрировал Ольге. Та c полминуты изучала его, потом удовлетворенно кивнула. Мостовой убрал удостоверение назад в карман.

— Скажите, если все эти ужасные вещи, о которых вы говорили, правда… нерешительно начала Ольга.

— Можете не сомневаться в этом, — резко перебил Ольгу Мостовой.

— Так вот, если это так, то я не понимаю, чем я могу вам помочь. Я рядовая сотрудница, к тому же только что начала работать. Мне даже не доверяют пока печатать документы, о которых я могла бы вам сообщать. Этим занимается специальный отдел договоров и непосредственно руководители, Ненашев и Вадимов. Я только принимаю посетителей, подаю кофе начальству и печатаю внутренние приказы и другие малозначащие бумажки.

— Ничего страшного. Все дело в том, что вы находитесь в какой-то степени на ключевом посту. Вы самый близкий к начальству подчиненный, по крайней мере по местоположению. Вам известно, кто является посетителями. Вы наверняка, подавая кофе, слышите обрывки фраз, на основании которых можно сделать те или иные выводы. Большего от вас и не требуется.

— А как, извините, — спросила Ольга, глядя на Мостового наивными глазами, — будет выглядеть наше сотрудничество? Вы что, будете являться ко мне домой и пугать моего супруга?

— Ни в коем случае. Ваш супруг и знать об этом не должен. Всю информацию вы будете сообщать мне при личных встречах в городе. Я буду вам звонить на работу, назначать время встречи, а вы будете односложно отвечать. Если у вас появится какая-то срочная информация, вы звоните мне по этому телефону.

Мостовой вынул из кармана листок, на котором был указан только номер.

Ольга неуверенно взяла листок.

— Вы знаете что, — она с робостью поглядела на Мостового, — я, наверное, все-таки не могу принять ваше предложение…

— Почему? — для Мостового это было неожиданностью: считал дело сделанным.

— Потому что я не готова к этому. На меня все так сразу навалилось… Это какие-то игры в шпионов, а я никогда этим не занималась. Я лучше завтра же пойду и уволюсь из издательства.

Этот ход был придуман Ольгой специально, чтобы подполковника не насторожило ее слишком легкое согласие на вербовку.

Мостовому пришлось потратить еще немало усилий, чтобы убедить девушку.

— Если вы волнуетесь за свою безопасность, то я вам ее полностью гарантирую. При малейшем риске вы будете выведены из дела. Более того, я сам лично позабочусь о вашем трудоустройстве.

— И все же я боюсь. — Ольга продолжала изображать колебания. — Но если вы гарантируете мне безопасность, я могу попробовать.

Она была совершенно уверена, что в душе Мостовой и его спутник облегченно вздохнули.

— Ну, вот и договорились, — с удовлетворением произнес подполковник. — А сейчас расскажите нам то, что вам уже известно.

— А что именно вас интересует?

— Ну, например, каковы ближайшие планы издательства по выпуску той или иной литературы?

…Игорь слушал Ольгу внимательно, почти не перебивая. Он лишь уточнил отдельные эпизоды встречи.

— Поразительно! — воскликнул он, когда она закончила рассказ. — Я не ожидал такого результата от своего звонка. Похоже, Мостовой действительно тот мент, с которым Хмелю сложно договориться. Ты правильно сделала, что согласилась. У этой ситуации больше плюсов, чем минусов. Основной же риск в том, как бы руоповцы не стали следить за мной. Ты же им сказала, что я занимаюсь бизнесом?

— Нет, я сказала, что ты занимался бизнесом, а сейчас временно не работаешь. И очень просила их тебя не беспокоить.

— Да, но это не значит, что они не будут меня пасти. Так что придется мне по утрам смотреть, нет ли за мной хвоста. Кроме всего прочего, люди Мостового могут начать наружное наблюдение за самим издательством. И есть опасность, что я и там с ними повстречаюсь. Возможно, мне придется как бы уехать из города… Что ты успела рассказать им о деятельности "Лавинии"?

— Практически ничего. Назвала лишь несколько изданий, которые должны вот-вот выйти. Список их я вчера печатала для анонса в прессе.

Игорь в задумчивости откинулся в кресле.

— Что ж, начнем первый этап игры, — сказал он. — Куш поделен. Нам чиновничек из Москвы и его бабки, ментам — раскрытие дела по отмывке большой партии денег.

Глава 21

Однако на следующий день, в субботу, Игорь по дороге в коммуналку заметил, что едва он выехал со стоянки, как вслед за ним, держась на почтительном расстоянии, устремились белые "Жигули" шестой модели.

Игорь покружил по городу, проверяя, не случайность ли это.

Но, увы, "шестерка" не отставала. РУОП начал слежку и за ним.

"Вот и верь после этого ментам!" — подумал Игорь.

Он вышел из машины и из таксофона позвонил в издательство, прямо в кабинет Ненашева.

Телефон не отвечал.

Игорь решил, что раз Ненашев отсутствует, сегодня на "работу" не ехать. Поэтому он, наобум заскочив в несколько организаций и в пару магазинов, вернулся домой.

Однако слежка повторилась и на следующий день, когда Ольга с Игорем отправились за покупками. На сей раз за ними неотрывно следовал другой "жигуленок", синего цвета.

Но эта проблема была снята достаточно легко.

Утром в понедельник Ольга позвонила по телефону, оставленному ей Мостовым, пожаловалась, что муж в воскресенье заметил слежку, очень насторожился, и потребовала прекратить это безобразие.

Мостовой скрепя сердце извинился за недоразумение, сослался на то, что кто-то из сотрудников его не правильно понял, и пообещал наблюдение снять.

После разговора с Ольгой подполковник устроил разгон Юркову за бездарно организованное мероприятие.

Более того, Мостовой решил подстраховаться и не стал организовывать наружку у издательства.

Словно в подтверждение правильности этого решения, Ольга уже на следующий день начала выдавать информацию, которая серьезным образом заинтересовала органы. Информация состояла из обрывков бесед с посетителями и телефонных разговоров, которые Ненашев вел в присутствии Ольги.

На самом же деле эти обрывки разговоров по вечерам сочиняли, тщательно обдумывая каждое слово и каждую деталь, Игорь с Ольгой.

Из этих сообщений, которые Ольга перебрасывала подполковнику каждый день, в РУОПе складывали, словно мозаику, картину происходящего. А она, в свою очередь, почти полностью подтверждала информацию анонима о том, что в издательстве, кроме выпуска литературы, происходит отмывка грязных денег. По Ольгиным сведениям подполковник сделал вывод, что скоро предстоит одна из таких отмывок.

Со слов Ольги, речь шла приблизительно о миллиарде неденоминированных рублей.

Оставалось лишь узнать, когда это произойдет и под прикрытием чего будет сделано. Именно эту задачу Мостовой и поставил перед Ольгой.

В середине недели кое-что прояснилось.

В среду утром Ольгу вызвал к себе Ненашев и распорядился:

— Олечка, закажите, пожалуйста, на воскресенье одноместный люкс в гостинице "Центральная". Позвоните от моего имени директору гостиницы Матвееву. Это на тот случай, если возникнут осложнения. Он должен помочь.

Ольга позвонила в гостиницу и забронировала люкс.

Вечером она узнала от Игоря, что с утра Ненашеву был какой-то звонок. Ненашев с исключительной учтивостью разговаривал с неким Борисом Сергеевичем и заверил его, что все уже подготовлено и его давно ждут. После Ненашев, вслух повторяя за собеседником, записал, что тот прибывает в воскресенье утром и пробудет в городе до вечера.

Точно такую же информацию получил и Хмель, который, чтобы не злить милицию, поселился в арендованном загородном коттедже.

Сидя там, он поддерживал телефонную связь с Французом: тот остался в городе и по поручению Хмеля руководил операцией. Первый ее этап предполагалось завершить в воскресенье. Высокий чиновник из Москвы должен был получить гонорар за неизданные книги. Деньги провели бы по издательству как покупку "Лавинией" авторских прав на несколько повестей московского гостя.

Таким образом подготовилась почва для второго этапа операции, то есть легализации крупной суммы денег — последней в череде аналогичных сумм, которые Хмель, выводя из своего оборота, переводил на счета в зарубежные банки. Он не собирался оставаться в стране и намеревался жить долго, безбедно и счастливо за границей, сохраняя возможность контролировать оставшийся в России бизнес.

Хмель всегда старался работать со страховкой. Затеяв перевод денег за рубеж, он подстраховался по многим позициям. Но главное — наличие официальной "крыши" в Москве.

Именно Борис Сергеевич помог Хмелю провести эту операцию. Разумеется, небезвозмездно. Часть вознаграждения будет передана ему в воскресенье. Эти деньги — гарантия неприкосновенности Хмеля и перевода его средств за рубеж.

— В общем, так — сказал Хмель по телефону Французу. — Поскольку Борис Сергеевич не велел мне с ним встречаться, всем делом займешься ты. Встретишь, отвезешь в гостиницу, поприсутствуешь при подписании бумаг. Передашь чемодан с деньгами и проводишь его на поезд — он предпочитает именно поезд, так как летать боится. Доедешь с ним до Москвы. — Поймав удивленный взгляд Француза, Хмель пояснил:

— Дело очень важное. Проколы должны быть исключены, поэтому и посылаю тебя, потому что ты лучший. И еще раз предупреждаю — не отходи от него ни на шаг после передачи денег. Возьмешь с собой пару ребят. Сам будешь спать в одном купе с ним, Борис Сергеевич любит, когда ему оказывают подобные почести…

— Не волнуйся, шеф, все будет нормально.

— Да уж, постарайся. Немного осталось. Как завершим это дело, отправимся на Лазурный берег девочек щупать да винишко лучшее французское попивать. А потом и в Америку махнем, в Майами позагораем.

Француз усмехнулся. Обещанием вышеперечисленных радостей жизни патрон кормил его давно.

"Но похоже на то, что это действительно скоро случится", — подумал Француз. Он не первый год работал с Хмелем и был одним из немногих, кому тот доверял.

Француз не сомневался, что рано или поздно Хмель свалит из России, предпочтя жизни в захолустном Волгополоцке роскошный особняк в Майами. Французу это было выгодно. Он был уверен, что руководить своим хозяйством, правда на правах управляющего, Хмель оставит именно его, Француза. Француз был также уверен и в том, что управляющим он будет временно. А потом обретет вес и силу и заявит о своих претензиях. А с тем же Хмелем мало ли что может случиться… Прибили же недавно Гиви — разом вместе с его подручными! И до сих пор неизвестно, кто это сделал.

Француз еще раз с преданностью заверил Хмеля, что все сделает как надо.

— Ну, с Богом… — Хмель поднялся. — Если что, звони…

…В пятницу Ненашев послал Ольгу в железнодорожную кассу выкупить заказанные билеты на фирменный поезд до Москвы. Получив билеты, Ольга определила, что все четыре взяты на места в спальном вагоне и располагаются в двух соседних купе.

Фамилии людей, на которых были заказаны билеты, ей ни о чем не говорили, но она точно знала, что один из них дорогой московский гость. Остальные, похоже, его охрана.

Этот поезд прибывал в город утром, а вечером возвращался в Москву.

В пятницу вечером Игорь с Ольгой вплотную приступили к разработке операции. Имелось два варианта нападения на московского чиновника: в гостинице и в поезде.

Когда детали обоих вариантов были обсуждены, Игорь стал настаивать на первом. Ольга же склонялась к варианту нападения в поезде.

— Да пойми ты! — убеждала она. — В гостинице он будет в дневное время, там полно народу… Другое дело — поезд: ночь и практически никакой публики. Если сделать все аккуратно, то свидетелей не будет.

— Но в гостинице мы будем вдвоем! — горячился Игорь. — А в поезде тебе придется действовать в одиночку.

— Это даже к лучшему. Так я отвечаю только за себя, а тут еще и за тебя.

— Я что — дитя неразумное? — возмутился Игорь.

— Твое дело — продумать операцию. А метать ножи у меня лучше получается. К тому же в поезде я всяко-разно без твоей страховки не обойдусь. Так что считай, что мы вместе… Но в варианте с поездом больше шансов уйти незамеченными.

— Ну хорошо. В воскресенье посмотрим, что за расклад, и окончательно решим, как будем действовать. Завтра Ненашев наверняка припрется в издательство, и они будут готовиться к встрече. Я думаю, нам не помешает послушать их.

Так и поступили.

Утром в субботу Ольга и Игорь поколесили по городу. Убедившись, что слежки нет, они отправились в коммуналку. Расположившись в комнатке и включив подслушивающую аппаратуру, они сразу поняли, что не ошиблись: в наушниках раздались голоса Ненашева и Вадимова.

— Уму непостижимо, как Хмель оперативно решил все вопросы с полиграфом, говорил Ненашев. — Нас уже с понедельника начнут печатать. Таким образом, где-то к среде весь тираж будет готов. В пятницу мы должны перечислить в банк первые поступления от реализации.

— Но это слишком быстро, — возразил Вадимов. — Надо подождать, когда реализация пойдет.

— Никаких реализаций, — отрезал Ненашев. — Тираж сразу увозится на наш левый склад в Колтуковке. Все, что будем продавать, пойдет с него. Сколько продастся, столько и продастся, остальное потом уничтожим. По бухгалтерии же реализация пройдет сразу. Это требование Хмеля, ему деньги нужны срочно.

— С этими срочностями он нас точно подставит когда-нибудь, — нервно заметил Вадимов. Ольга явственно представила, как этот здоровяк сейчас отчаянно теребит четки. — Что его так припекло?

— Хмель намекнул, что на него ни с того ни с сего наехали менты. Поэтому он хочет быстро провернуть дело и лечь на дно. Думаю, что нам это тоже на руку. По крайней мере, он надолго оставит нас в покое.

— Дай Бог, дай Бог, — вздохнул Вадимов. — Когда приезжает этот чудик из Москвы?

— Завтра, в десять тридцать, седьмой вагон. Я пойду встречать.

— Удачи тебе, — пожелал главный редактор директору. — Я отчаливаю домой, у нас сегодня дача.

— Счастливчик! Будь моя воля, я бы тоже сейчас под яблоней с бутылкой коньяка залег…

Коллеги попрощались, и Вадимов ушел. После этого Ненашев позвонил по телефону.

— Это Ненашев. Ну что, встречаемся завтра у вагона?

Собеседник, видимо, ответил утвердительно, и на этом разговор закончился.

В воскресенье у седьмого вагона только что подошедшего к платформе московского поезда Ненашев встретился с высоким темноволосым мужчиной в сером летнем костюме.

Они пожали друг другу руки и принялись ждать, когда из вагона выйдет их гость.

Ольга и Игорь приехали на вокзал гораздо раньше, чем Ненашев, и теперь наблюдали за происходящим из-за киоска.

Ненашев вошел в центральный вход вокзала за пятнадцать минут до прибытия поезда и, пройдя через просторный зал, вышел на перрон.

— Кто это с Ненашевым? — заинтересовался Игорь. — И зачем он нужен?

Наконец из вагона вышел невысокого роста, кругленький, словно булка, мужчина. На вид ему было лет пятьдесят. Несмотря на жару, он был одет в темно-синий костюм. В одной руке он держал плащ и шляпу, в другой — дипломат.

Завидев встречающих, он сперва поздоровался с высоким мужчиной, потом с Ненашевым. Стороны обменялись рукопожатиями и любезными улыбками. Мужчина надел шляпу, вручил плащ высокому, и троица направилась в здание вокзала.

Ольга заметила, что за ними следуют двое крепких, коротко стриженных парней, одетых в спортивные костюмы. Похоже, это была охрана, которую привез с собой высокий.

Московский чиновник шел впереди. По бокам, чуть отставая от него, шествовали Ненашев и высокий.

Гостя подвели к темному "мерседесу". Высокий открыл дверцы. Московский гость и Ненашев устроились на заднем сиденье, сам же высокий сел спереди.

Двое парней, которые сопровождали процессию на расстоянии, уселись в припаркованные недалеко "Жигули". Как только "мерседес" тронулся, они поехали вслед за ним.

Ольга направилась было к автомобилю, но Игорь остановил ее.

— Не спеши. Мы знаем, куда они поехали. Зачем лишний раз светиться?

Они не ошиблись: подъехав чуть позже к гостинице "Центральная", они увидели на стоянке и "мерседес", и "Жигули".

Глава 22

Почти весь день Ольга с Игорем провели в ожидании у гостиницы.

Однако москвич из гостиницы не появлялся. Похоже, что все дела оформлялись прямо в номере. Там были подписаны заранее подготовленный договор о покупке авторских прав на серию произведений и другие необходимые бумаги.

Привоз денег отследить не удалось. Возможно, деньги доставили в гостиницу загодя, возможно, их привез высокий, который после обеда ненадолго покинул гостиницу. Вернулся он туда уже не один, а в сопровождении трех девушек, и нес большую кожаную сумку.

Что находилось в сумке, можно было лишь гадать. Может, и деньги, а может, продукты и выпивка для предстоящей гулянки.

Но деньги наверняка были в номере.

Игорь несколько раз порывался направиться туда. Особенно когда высокий привез проституток. Момент, по мнению Игоря, был наиболее удобный.

Но Ольга отговорила его:

— Слишком много свидетелей придется убирать. Могут пострадать случайные люди.

Московский поезд отходил около девяти вечера. Ненашев покинул гостиницу около семи. Еще через полчаса из гостиницы вышли проститутки.

В районе половины девятого появился и чиновник. Его сопровождали высокий и двое парней, которых Ольга с Игорем приметили еще утром.

Присутствие охраны свидетельствовало, что деньги переданы, и причем наличными. Скорее всего, они находились в чемоданчике, который нес чиновник.

Все четверо погрузились в "мерседес" и отправились на вокзал.

— Ну что, — сказала Ольга, — в путь! Теперь от тебя зависит, успеем мы или нет.

Игорь нажал на педаль акселератора и повел машину к окраине города. Выехав за городскую черту, он погнал "девятку" на предельной скорости.

Они должны были как можно скорее добраться до железнодорожной станции Балтайск. Именно там в районе часа ночи скорый московский поезд, на котором ехали чиновник и его охрана, делал пятиминутную стоянку. За это время Ольге предстояло пробраться в вагон.

Следующей остановкой была станция Артемьевск, через два часа после Балтайска. Эти-то часы и были отпущены Ольге на проведение операции. А в Артемьевске ее должен был встретить Игорь.

По предварительным расчетам, до Балтайска было три часа езды. Но Игорь все равно гнал, стараясь прибыть туда заранее. Он остановился на трассе только один раз, чтобы дозаправиться.

Наконец Игорь, поняв, что успевает вполне, сбавил скорость. В Балтайск они приехали за сорок минут до прибытия поезда. Времени вполне хватило, чтобы обследовать окрестности вокзала и выяснить у диспетчера, на какой путь обычно приходит московский поезд.

За двадцать минут до его прибытия на той же платформе остановился поезд из Средней Азии. На перрон высыпала пестрая масса пассажиров, к ним тут же подбежали торговцы всевозможной дорожной снедью.

Затерявшиеся в толпе, Ольга и Игорь почувствовали себя более спокойно, нежели на пустом перроне. Через десять минут объявили о прибытии московского поезда.

Ольга сказала Игорю:

— Пора! Иди!

— Я хочу убедиться, все ли нормально.

— Не волнуйся, все будет как надо. Встретимся, как и договорились, через два часа в Артемьевске. Не опоздай.

Она обняла и поцеловала Игоря. Тот с неохотой отправился к припаркованному автомобилю.

Ольга провожала его взглядом, пока он не скрылся из вида. Тем временем объявили, что московский поезд прибывает на третий путь.

Ольга глубоко вздохнула и тут же резко выдохнула.

"Ну все! Пора за работу!" — приказала она себе.

Чувствовала она себя достаточно уверенно. Появился кураж, азарт охотника во время погони.

Она была одета в свое обычное "боевое" снаряжение: темные джинсы, темная куртка и кроссовки. За плечами у нее висел небольшой рюкзак типа модных молодежных рюкзачков.

Лишь шапочку она надевать пока не стала, держа ее в кармане. Пистолет находился в рюкзаке.

Показались приближающиеся огни электровоза. Вслед за ним мимо Ольги поплыли вагоны. Она рассчитала чуть неточно — около нее остановился девятый вагон, нужен же был десятый.

Обычно ночью проводники не очень старательно выполняют свои обязанности и не стоят на входе в вагон, проверяя всех вошедших.

Однако спальный вагон был исключением. Пожилой полный проводник, выйдя на перрон, встал у вагонной двери.

"Черт!" — выругалась про себя Ольга. До этого она рассчитывала вместе с вокзальными продавцами проскользнуть в вагон и запереться в туалете до отправления поезда. Времени было в обрез, так как поезд стоял всего пять минут, планы приходилось корректировать на ходу и очень быстро.

Ольга огляделась. Вдалеке двое проводников оживленно разговаривали, ни на кого не обращая внимания. Толстый проводник десятого вагона отвернулся. Воспользовавшись этим, Ольга стремительно нырнула под поезд между колесами.

Вынырнув с противоположной стороны, она вновь огляделась. От вокзала ее отделял товарняк, стоящий на соседнем пути. Никаких железнодорожных рабочих видно не было.

Ольга вынула из кармана резиновые перчатки, надела их и побежала к десятому вагону. Ухватившись за поручни, она подтянулась и заглянула в дверное окно. И сразу же отпрянула: со стороны перрона в тамбур зашел проводник. Он неспешно закрыл дверь, закурил и остался в тамбуре. В этот момент поезд тронулся.

Ольга, вытянув руку, ухватилась за свисающий между вагонами обрезиненной электрокабель.

Повиснув на одной руке, она тут же ухватилась за кабель второй рукой и, упираясь ногами в заднюю стенку вагона, стала карабкаться наверх. Наконец ей удалось зацепиться за выступ крыши. Ольга рывком подтянулась и легла животом на крышу.

Поезд тем временем набирал скорость. Ольга распласталась на крыше. Нужно было отдохнуть, а заодно дождаться, пока состав покинет освещенную территорию станции.

Немного погодя она натянула шапочку с прорезью для глаз. Потом села спиной к ветру и стала распаковывать рюкзак. Первым делом Ольга достала пистолет и засунула его за пояс. Следующим движением она вынула альпинистскую веревку, на одном конце которой имелся крюк.

Веревка была пропущена через широкий специальный пояс, позволяющий с помощью системы карабинов фиксированно увеличивать ее длину.

Закинув рюкзак обратно за спину, Ольга, плотно прижавшись к крыше, поползла в сторону купе, которое, по ее расчетам, ей было нужно.

Ползти пришлось достаточно долго, почти через весь вагон, навстречу ветру. Ольга знала, что ее преследуемые ехали в двух последних купе, возле туалета. Она рассудила, что наверняка московский чиновник не будет ехать в купе рядом с туалетом и отдаст его охранникам.

Наконец Ольга достигла того места, которое ей было нужно. Не поднимая головы, она подползла к краю вагона со стороны общего коридора и отцепила конец веревки от пояса. Закрепив крюк за выступ крыши и стараясь держать веревку натянутой, она переползла на противоположную сторону вагона.

От того, будет ли веревка натянутой, зависела ее жизнь. Если крюк сорвется, шансов уцелеть у Ольги практически не останется.

Держась за веревку, Ольга подползла к краю крыши и свесила голову вниз.

То, что она увидела, и обрадовало ее, и огорчило.

Во-первых, окно купе, где ехал московский чиновник, было открыто. Значит, с этой стороны нападения не опасались и оставалась возможность застать врасплох.

Во-вторых, окно оказалось несколько левее, чем она ожидала. Веревку придется переместить, по прикидкам Ольги, метра на полтора.

Когда веревка была перезакреплена, Ольга рассчитала, насколько необходимо ее ослабить, чтобы во время прыжка грудь оказалась на уровне открытого окна.

Оставались самые последние приготовления. Ольга вынула из кармана браслетик с металлической цепочкой длиной сантиметров в тридцать. Она надела браслет на запястье, достала из-за пояса джинсов пистолет, прикрутила к стволу глушитель и прикрепила свободный конец цепочки к рукоятке пистолета — теперь он никуда не денется.

Все было готово к нападению. Ольга легла на спину, чтобы на несколько секунд расслабиться и набраться сил.

…Француз проснулся от толчка, который сопровождал остановку поезда. Он бросил взгляд в окно. За стоящим рядом с их поездом товарняком виднелась крыша вокзала. "Балтайск", — гласила вывеска на крыше.

Француз достал сигареты и закурил. С Борисом Сергеевичем, пользуясь подпитием последнего, он договорился, что будет курить прямо в купе, из соображений безопасности. Поскольку речь шла о безопасности самого Бориса Сергеевича и его пятисот миллионов, он с пониманием отнесся к просьбе.

Однако в купе было и без того душно, и Француз решил, что покурить все же лучше в коридоре. Он вышел в коридор и открыл окно, которое находилось напротив двери в купе.

На перроне мельтешил народ с какого-то восточного поезда, суетились торговцы в надежде, что пассажирам среди ночи приспичит покупать сигареты, лимонад или яблоки.

Сделав несколько глубоких затяжек, Француз выбросил сигарету на перрон и уже собирался было закрыть окно, как его взгляд приковала стоящая на перроне светловолосая девушка. Француз всегда имел обыкновение разглядывать смазливых девиц, но лицо этой девушки показалось ему знакомым.

"Интересно, где я ее видел? — задумался Француз. — Не иначе у себя в постели… Слава Богу, немало поколесил по стране, где-нибудь и попала под меня".

Он вернулся в купе и захлопнул дверь. Вагонным замкам Француз не доверял, они открывались очень легко, поэтому в специальное углубление в двери, не позволяющее отогнуть рычажок блокиратора, он вставил спичечный коробок. Теперь замок был зафиксирован намертво.

Француз лег на постель и автоматическим движением засунул руку под подушку, нащупывая пистолет. Совершив это самоконтролирующее действие, он скрестил руки на груди и закрыл глаза.

Поезд тронулся, и свежий ветерок приносил в окна вагона приятную и желанную прохладу.

Борис Сергеевич храпел. Общение с молоденькими девушками и приличная доза коньяка, которую он принял в гостинице, все же сказались на этом бодрячке. Он отправился на боковую почти сразу, как они сели в поезд, и до сих пор не просыпался.

Француз тоже начал погружаться в сон, убаюкиваемый перестуком колес.

И вдруг он вспомнил…

— Сука! — едва сдерживая крик, прошипел он и рывком уселся на койке. Девица, на которую он таращился в Балтайске, была со снимка пляжного фотографа! Снимок остался у Хмеля, но Француз мог поклясться, что девица именно та.

Француз стал лихорадочно соображать, что бы это могло значить. Если эта баба действительно крутая и работает киллером, то что она могла делать ночью на забытой Богом станции? Ведь они напрочь потеряли ее следы после Сочи.

"Может быть, это простая случайность?" — успокаивал себя Француз. Однако жизненный опыт подсказывал, что таких случайностей не бывает.

"Пора будить ребят", — решил Француз. Надо, чтобы они были начеку. Не то чтобы он испугался: Француз повидал в жизни всякого и хорошо научился зажимать свой страх в кулаке. Однако дело, которое поручил ему Хмель, было настолько важным и ответственным, что рисковать Француз не имел ни малейшего права.

Он начал торопливо натягивать на себя рубашку. И тут за стеклом мелькнула какая-то тень, затмив на мгновение слабый лунный свет, проникающий в окно.

"Опоздал!" — четко и ясно понял Француз.

— Дьявол! — яростно вскричал он и быстро сунул руку под подушку за пистолетом.

…Ольга, собравшись с силами и настроившись, двинулась на штурм. Она тихо заскользила ногами вперед к краю вагона, левой рукой держась за веревку, а правой сжимая пистолет. Через несколько секунд она оттолкнулась и полетела вниз, стараясь затормозить и одновременно упереться ногами в оконное стекло.

С одного захода сделать это ей не удалось. Сильным ветром ее качнуло и слегка занесло в сторону. Ольге удалось разглядеть в полумраке купе двух человек. Один явно спал. Другого она узнала: это был тот самый высокий мужчина, который встречал московского гостя. Он сидел и застегивал пуговицы на рубашке.

Заметив движение за окном, он сразу же сунул руку под подушку.

Однако Ольга неимоверным усилием перевернулась в воздухе и сбалансировала положение тела, вскинув при этом пистолет. Она выстрелила, не имея возможности как следует прицелиться, и пуля попала в правое плечо высокого в тот момент, когда он поднял руку с пистолетом.

Француза отбросило к стенке купе. Пистолет упал на пол. Не медля ни секунды, чтобы соперник не успел поднять тревогу, Ольга выстрелила вновь.

Ее пистолет еще раз издал тихий, едва различимый в грохоте движущегося поезда хлопок. Пуля угодила Французу в лоб, между бровей. Его голова дернулась, и в следующее мгновение он затих в углу купе, неестественно вывернув шею и свесив руки, точно тряпичная кукла.

Поединок был молниеносным и как будто бесшумным. Однако Борис Сергеевич проснулся. Он, лежа на боку, лицом к стене, зашевелился и проворчал пьяным голосом:

— В чем дело? Что здесь происходит?

Он потянулся к светильнику у себя в изголовье, включил его и стал неуклюже ворочаться, собираясь сесть.

— В чем дело? Я тебя спра… — произнес чиновник, когда уже уселся на постели, и тут же умолк, так как увидел перед собой стоящего на столе человека во всем черном, с закрытым шерстяной шапочкой лицом.

Человек ослабил веревку, которая тянулась из окна, и спрыгнул на пол.

Но все внимание чиновника сосредоточилось на длинном пистолете в правой руке черного пришельца. Борис Сергеевич протрезвел вмиг и, безвольно отвалив нижнюю челюсть, начал жалобно подвывать:

— А-а-а…

Децибелы голоса Бориса Сергеевича не успели дорасти до уровня воплей о помощи: зловещий гость сунул дуло пистолета ему в рот, и Борис Сергеевич тут же заглох, а человек в черном хрипло произнес:

— Будешь молчать — будешь жить.

Этот аргумент показался настолько веским, что Борис Сергеевич был готов замолчать на всю оставшуюся жизнь. Он онемело затряс головой. Ольга вынула пистолет из его рта, достала из кармана широкий скотч и плотно залепила им рот чиновника. После этого она метнулась к двери купе и проверила надежность запоров. Отцепив пистолет от браслета, она засунула его за пазуху. Опасаться ей было, похоже, нечего. Лицо Бориса Сергеевича побелело как полотно, его усыпали мелкие капельки пота. Ольга схватила его за шиворот и рывком пересадила на соседнюю койку.

— Деньги здесь? — хриплым голосом спросила она, указывая рукой на постель Бориса Сергеевича.

Он издал неопределенное мычание и едва заметно кивнул.

Ольга подняла койку и вынула из багажного отсека дипломат. Вскрыв его, она обнаружила аккуратно уложенные пачки банкнот. Сняв со спины рюкзак, Ольга расширила его горловину и принялась быстро перекладывать в него деньги.

Наблюдая за этим процессом, Борис Сергеевич тихонько заплакал. Однако человек в черном лишь повернул к нему свое страшное, затянутое шапкой лицо, как все всхлипывания прекратились. Закончив перегрузку денег, черный человек завязал рюкзак и закинул за спину.

Пустой портфель был брошен обратно в багажный отсек, чиновник был перебазирован обратно на свою постель. Ольга, вынув из кармана скотч, начала быстро обматывать им Бориса Сергеевича с головы до ног. Тот не сопротивлялся.

Наконец, когда он был прочно спеленут, Ольга усадила его на пол и извлекла из кармана ручную гранату Ф-1. Прикрепив гранату к ножке стола, она прицепила к чеке полуметровую бечевку, а другой конец привязала к шее чиновника.

— Не дергайся, — хрипло приказала Ольга, — не то отправишься вслед за этим… — Она кивнула на мертвого Француза.

Борис Сергеевич, трясясь от ужаса, безумными глазами посмотрел на гранату и снова беззвучно заплакал.

Ольга взглянула на часы. До прибытия поезда в Артемьевск оставалось около часа. Дело было сделано. Можно было и отдохнуть. Ольга села на койку и, откинувшись на стенку, закрыла глаза.

Глава 23

Из Балтайска Игорь вылетел на бешеной скорости и сразу чуть не нарвался на пост ГАИ. Однако ему повезло, так как ни одного из милиционеров на улице не было. Это остудило его пыл, и весь оставшийся путь он проделал со средней скоростью, которая вполне позволяла, не нарушая правил, вовремя добраться до Артемьевска. Он появился у станции за двадцать минут до прихода поезда.

Он сидел в машине и страшно нервничал, ожидая объявление диктора. Стоянка поезда была десять минут. Игорь решил, что если в первые пять минут Ольга не появится, то дело плохо и тогда он отправится в десятый вагон, чтобы самому разобраться там уже как получится.

Он нащупал под сиденьем рукоятку пистолета. Вытащив оружие, он щелкнул затвором, загнав патрон в ствол, и положил пистолет в карман пиджака.

Наконец диктор бесстрастным голосом сообщил о прибытии на второй путь московского поезда. Игорь вышел из машины и отправился на платформу.

Через пять минут после объявления поезд прибыл. Из вагонов стали медленно вылезать сонные проводники. Несколько пассажиров садились в поезд, предъявляя проводникам билеты. Игорь стоял за будкой путевых рабочих, расположенной как раз напротив десятого вагона.

Никаких внешних признаков, которые могли бы свидетельствовать о произошедших в вагоне событиях, не наблюдалось.

Игорь посмотрел на часы. До отправления поезда оставалось пять минут. Он взвел курок.

"Пора", — подумал он и шагнул из укрытия. Но в ту же секунду остановился. В душе шевельнулось радостное предчувствие, что все прошло удачно. Его внимание привлек едва уловимый звук: так приземляется спрыгнувший с небольшой высоты человек.

Игорь снова зашел за будку, присел на корточки и стал смотреть под колеса поезда. Он увидел, как по ту сторону состава мелькнули ноги в черных штанах.

Игорь с облегчением вздохнул и, покинув укрытие, отправился к автомобилю, держа путь через виадук.

Он уже подходил к машине, но вокруг по-прежнему никого не было. "Черт, неужели показалось?" И тут у него за спиной раздался свист. Игорь резко обернулся и увидел выходящую из тени деревьев на слабоосвещенную автостоянку улыбающуюся Ольгу. Она уже вывернула свою куртку наизнанку, и та теперь стала цветастой.

Игорь порывисто подошел к Ольге и крепко обнял.

— Слава Богу! — проговорил он. — Ну как, все нормально?

— Да. Пойдем в машину. Обо всем расскажу по пути.

Ольга плюхнулась на заднее сиденье и, пока Игорь выруливал по улочкам Артемьевска на трассу, начала быстро переодеваться. Она сняла с себя джинсы, куртку и майку и осталась в одних трусиках.

— Ну так что? — спросил Игорь.

— Все в порядке. Деньги у меня. Того высокого пришлось устранить. Вопрос стоял ребром: или он меня, или я его.

— Что с чиновником?

— Этот цел. Он вел себя тихо, я его связала и посадила "на кукан". Если все будет нормально, то до Москвы о нем не вспомнят.

Игорь мчался уже по трассе, когда, бросив взгляд в зеркало заднего вида, увидел Ольгу, надевающую бюстгальтер.

— Черт, была не была! — сказал он и, резко затормозив, съехал на обочину.

— Что случилось?

Игорь вышел из машины и, обойдя ее, сел к Ольге на заднее сиденье. Она все поняла по одному его взгляду и сбросила с себя остатки одежды.

Игорь швырнул рюкзак с деньгами на пол автомобиля и, резко опрокинув Ольгу на спину, поцеловал ее в губы. Она обвила ногами его бедра.

Он вошел в нее мощно, обуреваемый неукротимым желанием. Она ответила с таким же жаром. Их движения слились, как в неистовом, яростном танце.

Сиденье автомобиля — не самое лучшее место для занятий любовью, но ни Игорь, ни Ольга не замечали никаких неудобств. Охваченные всепоглощающей страстью, они словно смывали нервное напряжение, сопровождавшее их в последнее время, потоком сексуальных эмоций.

Когда наконец этот поток иссяк, они еще некоторое время сидели неподвижно и молча курили. Ольга, взглянув на часы на панели автомобиля, первой прервала молчание:

— Нам пора. Учти, дорогой, что в восемь утра я должна быть на работе, чтобы поприветствовать своего шефа.

— Господи, когда все это закончится, — сказал Игорь, заведя машину и выруливая на трассу.

В эти утренние часы, когда на трассе обычно пустынно — отсутствуют как водители, так и, к счастью, гаишники, — Игорь гнал безудержно. Он не особо сбрасывал скорость на поворотах, однако, умело работая рулем, избегал опасностей.

В половине восьмого он въехал в город и тут же разбудил Ольгу, которая проспала всю дорогу.

Она натянула белую блузку и черную юбку, обычную свою рабочую униформу.

Единственное, что Игорь не просчитал, — это городские пробки, в одну из которых они угодили.

Был уже девятый час, когда они подъехали к издательству.

Ненашев в понедельник слегка опоздал. Расставшись с московским гостем и Французом, он отправился домой, где продолжил распитие коньяка в одиночестве. Приехавшая поздно вечером с дачи супруга обнаружила его уже спящим.

Несмотря на тяжелое похмелье, день для Ненашева начинался все же хорошо. Он решил не ехать на своей машине и добрался до издательства на такси.

В приемной его встретила секретарша Оля, которая тут же поинтересовалась, не хочет ли директор кофе.

— С удовольствием, — ответил Ненашев и вошел в кабинет.

С утра уже позвонили из типографии и сообщили, что печать книги по кулинарии началась. До обеда все шло благополучно, но после обеда ситуация изменилась. Ненашеву позвонил из Москвы Борис Сергеевич. Затем сам Ненашев позвонил Хмелю…

Ольга даже вздрогнула, когда с шумом распахнулась дверь директорского кабинета и оттуда вылетел Ненашев. Он, не закрыв за собой дверь, мгновенно устремился к выходу. На ходу он крикнул Ольге, чтобы та предупредила издательского шофера о срочном выезде.

"Началось. Засуетились, голубчики", — отметила Ольга.

Как только Ненашев скрылся, она позвонила подполковнику Мостовому и сообщила, что у нее есть для него информация.

…Ненашев сидел в кресле и слушал, как Хмель вел по межгороду переговоры с Борисом Сергеевичем. Беседа была короткой и со стороны Хмеля состояла из неопределенного бормотания:

— Борис Сергеевич… Да мы… Вы… Да вы… Вы поймите… Мы решим этот вопрос… Я все понимаю…

Последние фразы, которые адресовал Хмелю Борис Сергеевич из своей московской квартиры, были следующими:

— У нас был договор. Ты его не выполнил и подставил меня. Если то, что со мной случилось, твоих рук дело, то за тобой МВД полным составом будет бегать по всей России. И первый встречный постовой будет заставлять тебя слизывать языком каждый окурок, который ты бросил в неположенном месте. Но даже если ты не виноват, ты все равно должен мне всю сумму моего гонорара. И ты мне денежки вернешь! Но даже после этого чтобы близко ко мне не подходил!

— Да меня подставили! — в отчаянии вскричал Хмель.

— Вот и разберись со своими проблемами, а потом разговаривать будем! — заявил чиновник и закончил разговор.

Хмель в бешенстве швырнул телефонную трубку на диван, и она, подпрыгнув на его упругой поверхности, упала на пол.

— Ну что, козел вшивый?! — заорал Хмель на Ненашева. — Доигрались? Подставили меня по самую маковку!

— Я здесь ни при чем, — торопливо сказал Ненашев. — Все, что от меня требовалось, я сделал. Спрашивай с Француза, как это произошло.

— Ага, — злобно скривился Хмель, — с покойничка самое то спрашивать!.. Какой-то шустрила пустил ему пулю в лоб, когда он сидел в купе. А нашего московского дружка облепил, как чемодан, скотчем и прикрепил к гранате. Впоследствии выяснилось, что граната — муляж, но он так обоссался от одного ее вида, что даже саперы, которых вызвали в поезд, брезговали к нему подойти. Дело получило огласку.

— Но я-то тут при чем? Я за его безопасность не отвечал!

Хмель с трудом взял себя в руки, чтобы не придушить Ненашева прямо на месте.

— Откуда, урод, произошла утечка информации? Кто знал, что он везет крупную сумму? В общем, так… У тебя есть единственный шанс остаться живым. Если ты за эти три дня сорвешь мне последнюю операцию, я тебя, как Липицкого, вместе со всей твоей челядью живьем сожгу! — последние слова Хмель проговорил тихо и хладнокровно, и от этого Ненашеву стало еще страшнее. — А теперь пошел отсюда! Если ты через три дня не скажешь мне, что все путем, считай себя жмуриком.

После ухода Ненашева Хмель глубоко задумался. Ему нанесли действительно серьезный удар. Потеря московской "крыши" грозила сорвать последний перевод денег за рубеж. Однако у него была в запасе неделя, чтобы разобраться со всем происшедшим. А это будет очень непросто. Кто-то активно и решительно играет против него. Первый напрашивающийся сам собой вывод, что это — РУОП.

Но тут Хмель сильно сомневался. На методы работы этой структуры не тянуло. Грабить поезда — все же перебор. Да и зачем? У них и так полно возможностей напакостить. К тому же после звонка из Москвы они затихли. Значит, кто-то еще…

Он подумал о предателях. Первой кандидатурой, которая приходила на ум, был Ненашев. Они сотрудничали давно, и Ненашев немало сделал для Хмеля. Но вместе с тем он уже стал неугоден Хмелю: слишком много знал и слишком много мнил о себе. И авторитет подумывал об устранении Ненашева.

Возможно, Ненашев просек ситуацию — а пример Васильева и Липицкого способствовал такому прозрению — и решил сыграть на опережение и подставить самого Хмеля.

Но и здесь у Хмеля имелись сомнения. Чересчур жесткие и решительные действия были предприняты в поезде, слишком хорошо была продумана операция.

Ненашев, скорее всего, обратился бы в тот же РУОП, помог бы ментам раскрутить финансовые махинации Хмеля.

"Неужели какие-нибудь абреки, случайно пронюхавшие что-то?" — подумал Хмель.

Однако в случайности Хмель не верил. Не верил он также и в благородных разбойников-одиночек. Эффективно может работать только система.

"Придется поломать голову", — подумал Хмель. Времени оставалось очень мало, практически он находился в цейтноте.

— Но я все равно найду эту падлу! — вслух сказал Хмель. — Я буду не я, если этого не случится!

Глава 24

Ольга сидела в машине с подполковником Мостовым. И, как они условились с Игорем заранее, знакомила Мостового с последними штрихами готовящейся операции по отмывке денег.

Подполковник слушал очень внимательно. Когда Ольга закончила, он еще долго молчал.

— Значит, брать их надо в тот момент, когда крупная сумма поступит в кассу издательства "Лавиния" и будет переведена в банк. Я прикидываю, что это произойдет в четверг или пятницу. Нам осталось ждать недолго. Вот так, Олечка, — он ободряюще улыбнулся ей, — еще несколько дней, и твоим страхам конец. Так что держись. Спасибо тебе.

За время общения с Мостовым у Ольги возникло некое чувство симпатии к нему, и ей не хотелось лукавить и притворяться перед ним, будто она чего-то боится. Но Ольга понимала, что без этого не обойтись. Поэтому она с деланным вздохом сказала, что ждет не дождется, когда все закончится, так как жутко боится последствий.

— Не волнуйся, последствий не будет, — заверил ее Мостовой. — К тому же у Хмеля, судя по поступившей сегодня информации, в ближайшее время возникнет куча проблем. Возможно, ему кто-то серьезно подпортил игру. Но это уже не наше дело.

Подполковник и Ольга попрощались. Она вышла из его машины и отправилась домой на такси.

Все последующие дни в издательстве царила весьма напряженная атмосфера. Ненашев безвылазно сидел в кабинете, курил, пил кофе и никого не принимал. Исключение он делал лишь для Вадимова, с которым они дико скандалили.

Но напряжение охватило не только издательство. Хмель в своей загородной резиденции также не находил себе места. Он названивал в Москву и пытался договориться с обозлившимся на него чиновником. Однако все разговоры кончались одним и тем же — Борис Сергеевич сурово напоминал, что срок на улаживание проблем истекает. О примирении речи вообще не шло.

…В среду Хмель не выдержал. Против всех правил он лично отправился в издательство "Лавиния", так как другого выхода не видел. За последние дни он окончательно решил для себя, что все неприятности, обрушившиеся на него, исходят именно из стен конторы Ненашева. Кроме того, он пришел к выводу, что если сегодня не выяснить, кто именно в этой организации мог работать против него, завтрашнюю финансовую операцию можно было и не начинать, она как пить дать будет провалена.

Он появился в издательстве в сопровождении двух дюжих телохранителей. Поначалу на его пути встал охранник издательства, но молодцы Хмеля быстро его урезонили. Хмель прошелся по длинному коридору, и уже перед самым кабинетом Ненашева перед ним выросла худенькая девушка в мини-юбке.

— Извините, директор не принимает, — сообщила она.

Хмель хмуро взглянул на молоденькую и симпатичную секретаршу. За последнее время он сильно сдал: лицо покраснело и обрюзгло от постоянных возлияний, резче проступили морщины.

Он угрюмо сказал:

— Не волнуйтесь, меня примет.

И, открыв дверь, вошел в директорский кабинет.

Ненашев сидел в кресле, закинув ноги на стол, и курил. Увидев Хмеля и вошедшую вслед за ним с объяснениями Ольгу, он прикрикнул на нее:

— Выйди отсюда! — Он поднялся и спросил у Хмеля: — В чем дело?

— Пришел узнать, что да как, — ответил Хмель, усаживаясь в кресло.

— Все нормально, — живо ответил Ненашев. — Сегодня закончили печатать последнюю партию тиража. Завтра уже можно вносить деньги.

— Деньги отвезти мы всегда успеем. Я уже отвез пол-арбуза в Москву. Теперь придется еще столько же везти. И сдается мне, Витя, что ты в этом деле не последней фигурой был. А может, кто и из твоих людишек.

— Ты что, смеешься? — вытаращил глаза Ненашев.

— Какой уж тут смех… Говори быстро, кто из твоих людей знал, когда приезжает гость из Москвы и когда он уезжает? И кто знал о деньгах, которые ему передаются?

— О деньгах знали только я и Вадимов. Билеты покупала секретарша. Но она не знала, для кого.

Лицо секретарши вдруг показалось Хмелю знакомым.

— Откуда взялась эта баба?

— Корректором у нас работала. Потом повысил до секретарши, — соврал Ненашев. — Старая дура мне надоела.

Хмель напрягся, вспоминая, где он раньше видел эту девушку. И вспомнил. Он вынул из кармана пиджака фотографию, которую когда-то дал ему Француз. Сомнений быть не могло! Это она!

"Теперь все ясно", — подумал Хмель.

— Вот что. Сиди здесь и жди моего звонка, — велел он Ненашеву. — У меня возникла кое-какая идея. Я тебе позвоню через час-два.

Хмель встал и быстро вышел из кабинета. В приемной он даже не поглядел на секретаршу; в машине сразу же взял сотовый телефон.

— Здорово, Отар! — поприветствовал он племянника Гиви, когда на том конце провода ответили. — Есть срочный разговор. Я сейчас подъеду.

Через полчаса он уже сидел в ресторане с Отаром и излагал ему суть дела.

— Этого не может быть! — говорил Отар.

— Еще как может! Все совпадает. Я нюхом чувствую, что это она. Тот же почерк убийств, стреляет без промаха. По три пули в лоб всадить успевает.

— Слухи ходили о молодом парнишке, — заметил Отар.

— Слухи могут ходить о ком угодно. Надень на эту девчонку мужскую одежду и шапочку с прорезью для глаз — вот тебе и парнишка. Кроме того, это в стиле Гиви. Он всегда любил подобные штучки. На самом деле никому ведь и в голову не пришло… Кроме меня. Да и то по чистой случайности. Если бы я сегодня ее не увидел, все бы полетело к черту.

— А где ее напарник?

— Напарник фигура второстепенная. Возьмешь ее — возьмешь и напарника. Они оба твои. Дарю.

— Если так, — Отар сжал в кулаке вилку, вонзив ее зубьями в стол, — то они пожалеют, что родились на свет. А перед тобой я буду в долгу.

— Ну-ну, не нервничай. Тебе надо свести счеты, а мне надо, чтобы все мои дела прошли гладко. Для этого ее надо убрать. Сегодня же. Но брать ее будем живой. А это не так просто, судя по тому, что мы о ней знаем. Через нее мы выйдем и на парня, если он с ней. А он наверняка с ней. И еще, и это главное необходимо выяснить, на кого она работает. Когда ее возьмем, прижми ее хорошенько.

— Как мы ее возьмем и когда?

— Я все продумал, пока ехал сюда.

Он поднял трубку сотового телефона и позвонил в кабинет Ненашева.

Глава 25

Весь этот день Игорь скучал, сидя у себя в каморке и прослушивая кабинет Ненашева. Ненашев почти никого не принимал. Несколько раз он просил Ольгу принести кофе, лаялся с Вадимовым и, судя по частым характерным выдохам, много курил.

Визит Хмеля внес некоторое оживление, но то, что Хмель предположил измену в рядах сотрудников издательства и что среди перечисленных Ненашевым кандидатур была названа и Ольга, Игоря сильно встревожило.

Когда Хмель ушел, Игорь решил, что Ольга работает в издательстве последний день. Оставаться там ей опасно. Однако немедленное увольнение могло вызвать при создавшемся раскладе сильное подозрение.

Приближался конец рабочего дня, когда в кабинете Ненашева раздался телефонный звонок.

Директор снял трубку, и его голос сразу стал угодливым и одновременно напряженным.

— Да, я понял… А что я должен делать? Послать мою секретаршу с письмом. С каким письмом?.. С любым? Машина ждет уже у входа? Я ничего не понимаю, но сделаю, как ты просишь… Да, сейчас распоряжусь…

Ненашев пошуршал бумагами и вызвал в кабинет Ольгу.

— Олечка, есть срочное задание. Это письмо нужно отвезти вот по этому адресу одному важному человеку и передать лично в руки. Машину он уже прислал, она стоит во дворе. После того как отвезешь, можешь быть свободной.

— А почему не передать письмо шоферу?

— У этого человека свои причуды: он любит, когда ему доставляют корреспонденцию секретари. К тому же письмо слишком важное, чтобы доверять его шоферу.

Ольга взяла запечатанный конверт, вышла в приемную и, вынув из своего стола сумочку, направилась к выходу.

У издательства стоял темный "мерседес". Около него, держа в руках свернутую газету, прогуливался шофер. Это был невысокий худощавый мужчина с загорелым лицом, одетый в белую рубашку с короткими рукавами.

Заметив вышедшую с конвертом Ольгу, он открыл перед ней заднюю дверцу. В машине никого не было, да и водитель казался довольно хлипким.

"Пока опасаться нечего", — рассудила Ольга и стала усаживаться в машину. Она повернулась к шоферу спиной, и в тот же миг он приставил к спине Ольги спрятанную в газете шоковую дубинку, дающую мощный разряд электричества.

Ольга содрогнулась от чудовищной боли, несколько секунд ее всю трясло. Обессиленная, она упала на сиденье. Шофер, нырнув в салон, защелкнул наручники на ее запястьях.

— Ну вот, теперь поедем, — сказал он, захлопывая дверцу.

Он уселся за руль и позвонил по сотовому:

— Патрон, все нормально. Птичка в силках, сейчас привезу.

Отключив телефон, он завел машину и плавно тронул с места. Именно в этот момент Игорь выбежал из подъезда дома, где он снимал комнату.

Еще во время беседы Ненашева с Хмелем он заподозрил неладное. Когда же Ненашев поручил Ольге отвезти письмо и сказал, что машина уже ждет у подъезда, Игорь совершенно четко понял, что это ловушка. Он пытался позвонить по сотовому ей в приемную, но не успел, Ольга слишком быстро ушла. Тогда Игорь бросился на улицу. В этот момент он увидел отъезжающий от издательства "мерседес".

Игорь побежал к своей машине, которую, к счастью, на этот раз припарковал не очень далеко. Прыгнув за руль, он включил двигатель и с пробуксовкой рванул с места, пронесясь на огромной скорости по переулку. Он повернул за угол и сразу заметил "мерседес", который переезжал перекресток и выруливал на бульвар Космонавтов. Рискуя быть остановленным гаишником, Игорь погнал машину к перекрестку и миновал его уже на включающийся красный свет.

К счастью, водитель "мерседеса" не очень гнал, Игорь мог держаться за ним на достаточно безопасном расстоянии.

Попетляв по городу, "мерседес" въехал наконец на территорию городского парка. Игорь последовал за ним, соблюдая изрядную дистанцию и одновременно стараясь не упустить его из виду. Вскоре Игорь догадался, куда тот может ехать. Прикинув, что "мерседес" направляется к летнему ресторану "Арагви", который находился на территории городского парка, Игорь бросил машину и бегом устремился сквозь чащу, сокращая расстояние. Он достиг площадки перед рестораном одновременно с "мерседесом".

Из машины вышел шофер и торопливо скрылся в ресторане. Через некоторое время оттуда вместе с ним появились двое мужчин: один — невысокий, молодой, с коротко стриженными черными как смоль волосами. Второй — повыше и постарше узко щурил глаза, то ли от солнца, то ли чему-то усмехаясь.

Шофер открыл дверцу "мерседеса" и указал вышедшим из ресторана, как предполагал Игорь, на Ольгу. По всей вероятности, с ней что-то случилось.

Но в глубине души Игорь был уверен, что сразу на убийство они не пошли. Скорее всего, шофер просто каким-то образом обезвредил ее.

Мужчины удовлетворенно кивнули.

Игорь пожалел, что его пистолет остался в машине. Сейчас, из кустов, по этим бандитам было очень удобно открыть огонь.

Шофер сел в "мерседес" и загнал его в небольшой внутренний дворик. Игорь подобрался к забору, огораживающему дворик, и через щель разглядел, как Ольгу выволокли из автомобиля и отнесли в помещение. По всей вероятности, она была без сознания.

Игорь вернулся к своим "Жигулям" и, переложив пистолет из тайника под сиденьем в карман пиджака, задумался, что делать. Врываться в одиночку, вооруженному лишь пистолетом с одной обоймой, в помещение, в котором полно бандитов, было бы безумством. Его пристрелили бы в момент, ведь он не обладал такими боевыми навыками, как Ольга. К тому же в завязавшейся перестрелке могли пострадать посетители ресторана.

Игорю требовалась помощь. Но где ее взять?

Наконец он решил, что сейчас помочь ему может только один человек.

Игорь достал сотовый телефон, набрал номер подполковника Мостового, в двух словах объяснил ситуацию и попросил Мостового срочно приехать.

Подполковник положил трубку и в задумчивости забарабанил пальцами по столу. Ситуация была для него непонятна. Но, однако, человек звал на помощь. И речь шла о его агенте.

"Неплохо бы взять с собой ребят", — подумал Мостовой. Но, с другой стороны, этот звонок может оказаться бредом сумасшедшего. Тогда подполковника засмеют. "Ладно, возьму Юркова", — решил он и позвонил своему помощнику.

Через полчаса они уже сидели в автомобиле Игоря, найдя его в условленном месте.

Глава 26

— Вопрос номер раз! — категорично перебил начавшего было говорить Игоря Мостовой. — Откуда ты узнал мой телефон?

— Мне его дала Ольга, — спокойно ответил Игорь. — Все дело в том, что несколько дней назад она призналась мне, что ее как бы… — Игорь несколько секунд подбирал слово. — …завербовали. Она очень боялась… Она объяснила также, почему недавно за мной вели слежку.

Мостовой, смотревший на Игоря в упор, при упоминании о слежке отвернулся, делая вид, что оглядывает окрестности.

— Ладно, — наконец произнес он, — с этим ясно. Как ты определил, что она здесь?

— По чистой случайности. Когда я узнал, что она играет в опасные игры, я решил каждый день забирать ее с работы. И на этот раз я подъехал к офису, ожидая, когда она выйдет.

Мостовой сразу посмотрел на часы.

— Что-то рановато ты подъехал. Если учесть, что рабочий день кончился только сейчас.

— Сегодня мы договорились с ней, что она закончит пораньше и отпросится. К тому же я сам подъехал действительно раньше. И тут я увидел, что Ольга выходит из издательства с каким-то конвертом и садится в "мерседес". Дальше все происходило очень быстро. Водитель ударил ее и засунул в автомобиль. После этого "мерседес" резко стартовал, и мне ничего не оставалось, как ехать вслед за ним. Я держался на отдалении, да и шофер не очень опасался слежки.

— И последний вопрос. Ты точно видел, что ее унесли в ресторан?

— Абсолютно точно. С заднего двора.

Подполковник задумался.

"По-хорошему, надо вызывать подмогу, — подумал он. — Но вдруг это подстава? Устроим шухер, а мне опять влетит по первое число за нарушение закона…"

С другой стороны, рассказ Игоря выглядел правдоподобно, а подполковник чувствовал перед девушкой свою вину за то, что втравил ее в эту историю…

"Ладно, будем действовать на свой страх и риск", — заключил Мостовой.

— Юрков! — сказал он вслух. — Иди поужинай. Вернешься, сообщишь диспозицию. Что за здание, много ли там посетителей…

Юрков отправился в ресторан. Через полчаса он вернулся.

— Народу почти никого, два-три посетителя, — доложил он. — Ресторан бывшая столовая. Половина помещения отведена под кухню и зал обслуживания, половина — под подсобки. Окна почти везде, только один угол здания совершенно глухой. Наверняка там есть комната, и пленницу наверняка держат в ней. Как я понял, туда можно пройти по коридору мимо подсобок.

— Слушай мою команду, Юрков, — сказал подполковник. — Возьми сотовый и будь на стреме напротив входа в ресторан. Если услышишь хоть один выстрел, вызывай подмогу. Я с ним, — он указал на Игоря, — пойду туда и постараюсь решить все вопросы. Если все, о чем он нам говорит, верно, то так будет справедливо: я втравил девчонку в это дело, я и буду рисковать вместе с ней.

Юрков пытался возразить насчет того, что целесообразнее было бы вызвать подмогу немедленно, но подполковник его уже не слушал.

Он вышел из машины и решительно двинулся к ресторану. Игорь последовал за ним.

…В полутемной подсобке, где не было окон и горели лишь две тусклые лампочки, на сетчатой кровати лежала Ольга, прикованная к ней наручниками.

Все ее лицо было в кровоподтеках. В комнате, кроме нее, находились еще Хмель, Отар и двое его подручных.

— Ну что, падла, я себе зарок дал, что достану вас! — злобно произнес Хмель. — А я свои обещания выполняю. Из этой комнаты тебе живой не уйти. Если хочешь сдохнуть тихо, от передозировки наркотика, ты сейчас расскажешь, на кого ты работаешь и где твой напарник, с которым вы вместе Гиви и моих людей порешили.

Ольга смотрела на него не отрываясь. Когда он замолчал, она, проглотив застывший в горле ком, с трудом шевеля разбитыми, пересохшими губами, выговорила:

— А теперь, гнида, я даю зарок, что достану тебя.

— Ну, разве что на том свете. Но это будет гораздо позже. Ты туда попадешь уже сегодня, а я пока не собираюсь. Кстати, — Хмель повернулся к Отару, — вы ее сумку осмотрели?

Отар кивнул одному из своих подчиненных. Тот взял сумку Ольги, открыл ее и высыпал содержимое на стол.

Среди вещей ничего необычного не было — обычный дамский набор. Однако внимание Хмеля привлекла записная книжка, он взялся ее листать, и из нее вылетела небольшая карточка, на которой был напечатан телефон и от руки приписано: "Мост.".

— Что это за телефон? — спросил Хмель у Ольги.

Она отвернулась.

Хмель, взяв трубку сотового телефона, сделал пару звонков. Через пять минут он бросил карточку на стол и сказал:

— Этот телефон зарегистрирован за РУОПом. Подозреваю, что "Мост" сокращение от фамилии Мостовой. Вот как просто выяснилось, на кого эта пташка работает и откуда растут корни наших проблем. Ментовская сучка! Похоже, что и денежки мои там же, у ментов. Вот что, Отар, мне она уже больше не нужна. И тебе рекомендую с ней не церемониться. У тебя впереди ночь, займись ею хорошенько и выясни, где ее напарник. А потом она должна исчезнуть, так как менты будут наверняка ее искать.

— Не волнуйся, Хмель, — ответил Отар. — Мы из нее выжмем даже то, чего она не знает. Не то что адрес ее дружка.

— Ну, мне пора, — сказал Хмель и вышел из подсобки.

За ним уже подъехал его автомобиль.

Через пять минут после отъезда Хмеля ко входу в ресторан подошли Мостовой и Игорь. Они поднялись по ступенькам и вошли в зал.

Подполковник сразу увидел дверь в коридор, ведущий в подсобку. Они прямиком устремились к этой двери под удивленными взглядами персонала.

В коридоре они нос к носу столкнулись с высоким крупным кавказцем, по всей вероятности охранником.

— Стоять! — рявкнул он.

— Добрый вечер, — улыбаясь, ответил Игорь, протягивая незнакомцу руку для пожатия.

Не ожидавший такой приветливости охранник на секунду замешкался. Этой секунды Мостовому хватило, чтобы обрушить свой кулак на челюсть охранника. Тот, словно выпущенный из катапульты, отлетел к стене и тихо по ней сполз.

Путь был свободен. Как и предполагал Юрков, перед ними тянулся длинный коридор, в который выходили двери подсобных помещений. Комната, о которой говорил Юрков, находилась в самом конце коридора.

…Ольге заклеили рот скотчем, и Отар кивнул своему подручному:

— Начинай!

Тот вставил вилку провода, прикрепленного к кровати, в розетку. Ольгу ударил мощный электрический заряд. Она затряслась, лежа на сетке.

Отар поднял руку, и подручный вынул вилку. Отар одним рывком сорвал скотч со рта Ольги.

— Ну что, будешь говорить, где твой дружок, подстилка ментовская?

От дикой боли, которая пронизывала каждую клеточку, Ольга находилась в состоянии шока. В ее голове проплывали странные мысли.

"Господи, как это смешно!" — подумала она. Много лет назад именно около этого ресторана она убила мента, который сотрудничал с Гиви. А теперь его племянник — а это Ольга поняла из разговора Хмеля с Отаром — обвиняет ее в том, что она ментовская подстилка!

Как и сейчас, тогда она попалась глупо и случайно. И, скорее всего, завершит свой жизненный путь на холодном полу той трансформаторной, где когда-то просидела всю ночь. Гиви прятал ее тогда от милиции. Все возвращается на круги своя.

"Отсюда начались мои беды, здесь, похоже, они и закончатся", — думала она.

— Давай включай, пусть еще подергается, — скомандовал Отар.

На сей раз пытка была гораздо дольше предыдущей.

Ольга уже почти потеряла сознание, когда ток наконец отключили. Но именно в этот момент дверь в комнату широко распахнулась, и в нее вошли двое людей.

Подполковник, мгновенно оценив обстановку, понял, что он ошибся и надо было вызывать отряд собровцев.

Трое подручных Отара, находившиеся в подсобке, молниеносно направили на вошедших дула пистолетов.

Оказывать сопротивление в такой ситуации было бессмысленно. Однако Игорь, увидев на кровати истерзанную Ольгу, с криком бросился к ней. Его тут же сшибли с ног и несколькими ударами отключили сознание.

— Ты кто? — спросил подполковника сидящий за столом молодой грузин вальяжного вида.

— Моя фамилия Мостовой. Я подполковник Регионального управления по борьбе с организованной преступностью. А ты, похоже, Отар Гурулия, наследник безвременно усопшего Гиви.

— Правильно угадал. Так и есть.

— Я не гадаю, я знаю. В общем, предлагаю тебе сделку. Ты отпускаешь девушку, а я попробую замять это дело и выставить как мелкое хулиганство. Идет?

— Забери у него пистолет, — дал команду Отар одному из подчиненных.

Тот под прикрытием другого охранника отогнул полу пиджака подполковника и вынул оттуда табельный "стечкин".

— А вот теперь, падла, — произнес Отар, — я и с тобой поговорю по-своему, так же как с твоей стукачкой.

— Ты что, сдурел? Ресторан оцеплен. Если ты хоть пальцем меня тронешь, тебя потом съедят заживо.

— Не свисти, начальник. Если бы ты со всей своей кодлой пришел, то давно бы уже здесь всех повязал. Так что один ты пришел. А в общем, мне все равно. У нас на Кавказе кровная месть — это святое. Это для меня важнее, чем моя жизнь. Поэтому ты сдохнешь.

— Я к смерти Гиви не имею никакого отношения, — сказал Мостовой.

— Опять туфту толкаешь, начальник, — покачал головой Отар. — Я знаю, что ты заодно с этой сучкой. Это наверняка твоих рук дело.

— В общем, слушать мне тебя надоело, — сказал подполковник и несильным, каким-то демонстративным ударом ноги въехал по руке с пистолетом одного из охранников. Пистолет дернулся, вскинувшись вверх вместе с рукой бандита. Грохнул выстрел.

— Ну вот, придурок. Ты хотел штурма — ты его получишь, — удовлетворенно объявил подполковник. — Но у тебя есть шанс выбраться из этого дела относительно чистым.

Двое бандитов уже собирались расстрелять Мостового, но Отар остановил их.

— Не надо, подполковник блефует. Положите его на пол.

Мостового сшибли с ног и положили лицом вниз, заломив руки за спину.

— Ну, где же твои боевики? — усмехаясь, спросил Отар.

Словно ответом на его вопрос, с улицы послышались крики и выстрел.

На лице Отара выразилось изумление. Он кивнул двум своим подручным, и они выбежали наружу. Через минуту в подсобку донеслись звуки отчаянной пистолетной перестрелки. Отар с остервенением выругался.

Все это время Юрков сидел в кустах недалеко от ресторана. Услышав выстрел в ресторане, он схватил сотовый телефон и быстро набрал номер дежурной части, вкратце сообщив о случившемся.

По прикидкам Юркова, собровцы должны были прибыть на место минут через десять. Ему следовало продержаться во что бы то ни стало.

Юрков, укрывшись за ближайшим деревом и выстрелив в воздух, закричал:

— Дом окружен милицией! Сдавайтесь!

Минуту после этого из ресторана доносились лишь какие-то крики. Юрков решил идти на подмогу Мостовому и двинулся к ресторану. Оттуда по нему тотчас открыли стрельбу. Юрков, вновь спрятавшись за деревом, вел ответный огонь из своего пистолета.

Отар решил, что начался штурм. Медлить было нельзя.

— Убей их всех! — приказал он подручному, указывая на Мостового, Ольгу и неподвижно лежащего на полу Игоря, а сам бросился к единственному в комнате шкафу и сдвинул его с места. За шкафом оказалась потайная дверь, ведущая прямо на улицу. Снаружи она маскировалась под щиток электроприборов. Отар уже открыл и его, когда услышал позади себя выстрел. Он обернулся и с удивлением увидел, что его охранник рухнул замертво. Стрелял Игорь, до сей поры лишь притворившись потерявшим сознание. И вот сейчас, улучив момент, он выхватил свой пистолет и выстрелил в одного из охранников.

Отар вырвался из подсобки и бросился во дворик к автомобилю.

Прыгнув в "мерседес", он ударил по газам. Машина, сбив деревянную ограду, выехала из дворика. Игорь, выскочивший из потайной двери следом за Отаром, устремился в образовавшийся пролом. "Мерседес" петлял по парку, продвигаясь к выходу из него.

Игорь, не разбирая дороги, бросился наперерез Отару. Через пять минут, на пределе сил, он выбежал на аллею, где рассчитывал перехватить "мерседес".

Но он опоздал. "Мерседес" уже миновал это место и стремительно удалился. Сейчас он скроется за поворотом…

Игорь огляделся: людей вокруг не было. Он, как учила его Ольга, резко выдохнул, пытаясь выровнять дыхание. Затем прицелился, удерживая пистолет двумя руками, и открыл огонь по "мерседесу". Он стрелял почти без пауз. И хотя уже вторая и третья пули достигли цели и Отар с простреленной головой уткнулся в руль, а "мерседес", проехав по инерции несколько метров, врезался в столб, Игорь все продолжал стрелять.

Наконец пистолет, вместо выстрела, сухо щелкнул — Игорь извел всю обойму.

К Игорю уже бежал Мостовой. Он мгновенно оценил обстановку и бросился к "мерседесу". В салоне Мостовой увидел мертвого Отара: пули попали ему в затылок и шею.

— Н-да, — протянул Мостовой, возвращаясь к Игорю. — Теперь точно предстоит большая разборка с начальством… Откуда у тебя пистолет?

— Под деревом нашел.

— Понятно… В общем, так, — секунду подумав, сказал Мостовой. — Этого орла замочил я. И в охранника стрелял я. А пистолет отняли у бандитов. Понял?

— Вполне.

— Тогда давай сюда пушку.

Игорь протянул Мостовому оружие. Тот взял его и тщательно протер полами своей рубашки.

— Твои "пальчики" будут лишние, — подмигнул он Игорю.

Они отправились обратно в ресторан.

Было уже за полночь, когда ресторан наводнили менты в форме и штатском. Двоих охранников, которые перестреливались с Юрковым, положило прибывшее спецподразделение. Один был убит, другой тяжело ранен и отправлен в больницу. Туда же отвезли и Ольгу.

Мостовой объяснялся с прибывшим высоким начальством. Игорь, сидя в подсобном помещении, давал показания. После двенадцати его отпустили, и он поехал к Ольге в больницу.

Врач сказал, что в больнице она пробудет пару недель.

Игорь находился возле Ольги до середины следующего дня. Днем ему на сотовый позвонил Мостовой и сообщил, что руоповцы нагрянули в издательство. Были опечатаны сейфы и заморожены все банковские счета.

Ничего не подозревающий о ночных событиях Хмель успел внести в кассу издательства первые полмиллиарда рублей, которые издательство показало как выручку от реализации только что напечатанной книги.

— У нас и у налоговой полиции есть основания для возбуждения уголовного дела по статье "Мошенничество". Ненашев и Вадимов ведут себя крайне нервно, и есть шанс разговорить их на более интересную информацию, — заключил свою речь Мостовой.

— Рад за вас.

— Как Ольга?

— Нормально, скоро выкарабкается. Хмеля задержали?

— Да. И хотя он от всего открещивается, думаю, что на этот раз ему не отвертеться. Что касается наших с тобой дел — ты понял, о чем я говорю? — то здесь все в порядке, можешь не волноваться.

— Спасибо вам.

— Ладно, брось, — ответил подполковник. — Ты же мне все-таки жизнь спас. А я тебе еще не очень доверял. Как только Ольга выпишется из больницы, зайдите ко мне, навестите…

Глава 27

Как и обещали врачи, через две недели Ольгу выписали. Ее молодой тренированный организм справился с недугами быстро.

Еще в больнице Игорь сказал ей, что их приглашал к себе Мостовой. После выписки они, обговорив с подполковником время встречи, отправились к нему в контору.

Настроение у подполковника было хуже некуда.

Следствие почти провалилось. Хмеля в очередной раз не удалось зацепить. Ненашеву дали понять, что если он что-нибудь вякнет про Хмеля, его придушат прямо в камере, — об этом он почти открыто заявил Мостовому. И потому все брал на себя или валил на погибшего Отара Гурулия.

Похоже, подполковник в очередной раз проиграл. Но это было еще не все. Мостового обставил не только Хмель. В эти дни для него стало ясно, что Игорь и Ольга — не те, за кого они себя выдавали.

Все эти две недели Мостовой, параллельно раскрывавший дело Хмеля и компании, постоянно анализировал информацию, связанную с Ольгой и Игорем.

Слишком уж много случайностей в этом деле. А в них подполковник не верил. Он скрупулезно воспроизвел всю последовательность событий, произошедших после наезда, организованного Мостовым на Хмеля. Об операции сообщалось в прессе, упоминалась фамилия подполковника. И сразу после выхода заметки ему позвонил аноним. Мостовой сделал вывод, что неизвестный решился на слив информации, выбрав его, подполковника, как заведомого противника Хмеля.

Тот звонок был единственным, после чего аноним больше ничем себя не обнаружил. Похоже, его устраивало развитие событий. Выходит, он знал, что Ольга работает на РУОП и предоставляет информацию. И значит, звонивший мужчина не мог быть ни кем иным, как Игорем. Именно он вместе с Ольгой вел тайную войну против Хмеля, исконные мотивы которой для подполковника до конца понятными пока не были. За эту версию говорили многие факты.

Из издательства утекала информация. Можно было подозревать кого-то из господ издателей, решивших соскочить с рискованных операций Хмеля и не связывать себя ответственностью. Но тогда бы они вышли на открытое сотрудничество с РУОПом и заранее выставили в качестве условия гарантию своей безопасности.

Нет, издатели отметались, так как, кроме Ненашева и Вадимова, не было сколь-либо значимой личности, которая пострадала бы от действий правоохранительных органов.

Скорее всего, это был человек со стороны, и опять все сходилось на Игоре.

И еще. Коллеги Мостового из Воронежа сообщили, что нападение в поезде, судя по методам его проведения, было заранее спланировано и осуществлено на высоком профессиональном уровне. Воронежские следователи составили картину преступления, по которой получалось, что операция была проведена между Балтайском и Артемьевском.

Если предположить, что это действовали Игорь и Ольга, то первым делом возникает вопрос — как Ольга успела прибыть на работу утром? Она сидела на рабочем месте, когда Ненашев пришел в издательство.

Мостовой самостоятельно занялся изучением этого вопроса и с картой и линейкой в руках высчитал, что за ночь преодолеть расстояние от вокзала Артемьевска, где грабитель, скорее всего, покинул поезд, до издательства на скоростной машине даже по ночной трассе, вполне реально. У Игоря с Ольгой почти новая "девятка", которая вполне могла давать сто сорок — сто пятьдесят километров в час на безопасных участках дороги.

А тот факт, что преступник оставил в живых чиновника, может говорить о двух вещах. Во-первых, он не кровожаден и стрелял во Француза только потому, что у того был пистолет. Во-вторых, это был четко продуманный ход, направленный против Хмеля. Чиновник, натерпевшийся столько страхов, лишившийся своих денег, вряд ли будет настроен по отношению к Хмелю сколь-нибудь доброжелательно. Хмель, таким образом, лишился высоких покровителей.

И самые последние факты. Игорь вовремя среагировал на опасность, которая угрожала Ольге. Понимая, что одному ему в этой ситуации не справиться, он незамедлительно воспользовался услугами милиции. При этом он был вооружен и не имел разрешения на ношение оружия. Обычно простые бизнесмены просто так не рискуют. Они или нанимают вооруженную охрану, или, доказав, что им угрожает опасность, официально регистрируют оружие.

"Итак, кто эти люди?" — принялся подытоживать свои размышления Мостовой.

По профессиональным действиям подполковник мог квалифицировать их как бандитов или оперативников спецслужб. Он не исключал также, что они действовали сами по себе, на свой страх и риск, руководствуясь какими-то иными, не до конца ясными ему соображениями.

Но на обычных бандитов-гастролеров они похожи не были. Те никогда не будут связываться с мафией, упорно разрабатывая хитроумные планы, играя по-крупному и рискуя при этом жизнью. Их удел — мелкие сошки, средней руки бизнесмены.

На работников спецслужб они также не тянули. Слишком сильно они увязли в этом деле, чтобы их высокое начальство не вышло до сих пор на Мостового и не объявило о своем участии в игре.

Неужели третье?

— Робины Гуды хреновы, — пробурчал Мостовой и затушил сигарету.

Ему предстояло решить, что с ними делать. Доказательств у него практически не было. Наверное, он мог бы начать официальное расследование и попробовать доказать их виновность в судебном порядке. Но в глубине души подполковнику не хотелось этого делать. Может быть, потому, что подлинный главарь мафии в очередной раз ушел от закона и, по информации, полученной Мостовым, уже покинул страну.

Может быть, потому, что эти люди вызывали у него такое доверие. Они нравились подполковнику. Он чувствовал, что просто ради денег, даже очень больших, они так рисковать не будут.

И все же он не мог, несмотря на неудачу своего расследования с Хмелем, заставить себя отступить от принципов, которых он неукоснительно придерживался все годы службы. Он никогда не покрывал преступивших закон.

Но мысль, что, упустив Хмеля, можно сказать, навсегда, он будет преследовать людей, всячески помогавших ему в расследовании и рисковавших при этом жизнью, вызывала в подполковнике бурю непонятных, неведомых ему доселе эмоций. "А есть ли в этом мире хотя бы какое-то подобие справедливости?" возник у него мучительный вопрос.

От раздумий его отвлек звонок телефона. Мостовой взял трубку и услышал:

— Это вахта. К вам тут двое молодых людей, Новикова и Дубровин.

— Пропусти их, — велел Мостовой.

"Ладно, а почему бы теперь мне не сыграть свою игру? Авось не раскроют", усмехнулся Мостовой.

В кабинет вошли Ольга и Игорь.

Подполковник усадил их и, широко улыбнувшись, спросил:

— Как себя чувствуешь, Олечка?

— Спасибо, выздоравливаю, — ответила Ольга, лицо которой было по-прежнему бледным после всего перенесенного. — А как у вас дела?

— Как сажа бела. Издательство мы, конечно, зацепили. Ненашев свое получит. Отар свое уже получил. И с этим проблем уже нет. А вот Хмель… — Мостовой постучал пальцами по столу и бросил взгляд в окно. — А вот Хмель ушел… Можно сказать, даже улетел.

— Как… улетел? — спросил Игорь.

— Полагаю, что самолетом. Он теперь в Америке. Отмазался, подонок. Видимо, он тому чиновнику все же отстегнул положенные ему полмиллиарда, которые у него грабанули в поезде. После этого тот и дал Хмелю спокойно уйти… — Мостовой замолчал.

Игорь с Ольгой переглянулись. Игорь спросил:

— Какое ограбление? Какие полмиллиарда? Расскажите, мы же ничего не знаем.

— Да? — изобразил удивление Мостовой. — Ах, ну да, конечно, я же вам об этом не говорил… Какие-то люди подставили Хмеля очень круто. Они выяснили, что чиновник, которому тот дал взятку, поедет в поезде с полным чемоданом денег, и грабанули его, убив при этом охранника. После этого у чиновника, говорят, начались проблемы. Его имя появилось в криминальной хронике, сразу всплыл липовый договор с "Лавинией" об издании своих нетленок за огромные гонорары, который он вез с собой. Да и факт, что его охранял известный уголовник Француз, в миру Сергей Лежье, дважды судимый, тоже стало достоянием прессы. Видимо, Хмель договорился с чиновником, что возмещает похищенные деньги, а тот прикрывает его отъезд в Америку.

— Хмель улетел в Штаты? — живо спросила Ольга.

— Да, и залег там на дно, — вздохнул подполковник. — Надо думать, что какие-то люди очень его не любили и всячески подставляли: подключили нас к этому делу анонимным звонком, поссорили его с "крышей", ограбив чиновника на полпути к Москве… А потом наверняка вернулись в город. Есть свидетели, которые утверждают, что какая-то "девятка" темного цвета выехала из Артемьевска как раз в то время, когда там стоял московский поезд. На ней-то наверняка грабители и смылись, сделав свое дело. Вот я и думаю, что это за люди?

При этих словах подполковник подпер подбородок своим огромным, покрытым мелкими волосинками кулаком и внимательно посмотрел на Игоря с Ольгой.

На какую-то секунду они замерли.

Игорь подумал, что это провал. Похоже, что чутье его подвело и они угодили в ловушку.

Однако собравшись с духом, он сказал:

— Видимо, это люди, у которых были личные основания разделаться с Хмелем.

— Например, какие? — удивленно вскинул брови Мостовой.

— Ну, скажем, Хмель был замешан в убийстве безвинных людей, возможно даже, погибли дети… Знаете, в боевиках часто показывают, как мафиози преследуют по горным склонам и расстреливают автомобиль, в котором едет семья с маленькими детьми, а потом автомобиль падает с огромной высоты в пропасть…

— Кстати, я забыла сообщить вам информацию, полученную в последний день, — вставила Ольга. — Ненашев имел напряженный разговор с Вадимовым, который бросил фразу: "А не ожидает ли нас участь господина Липицкого после всех этих финансовых махинаций?"

— Ну, допустим, — нахмурился Мостовой. — А куда эти благородные мстители дели полмиллиарда, которые свистнули у москвича?

— Часть денег, надо полагать, возьмут себе, на жизнь. А остальную, наверняка большую, отдадут на благотворительность. Если это приличные люди, — глядя прямо в глаза подполковнику, ответил Игорь. — Кстати, вчера в газете прочитал, что какие-то фирмы перевели в областной Детский фонд что-то около трехсот миллионов.

— Да ну? — Мостовой откинулся на спинку кресла. — Это где ж такое сообщалось?

— В "Вечернем городе", в котором, собственно, и черпается вся полезная информация.

— Да-да, — неопределенно произнес Мостовой, потирая подлокотник кресла.

По сути, карты были почти раскрыты, и в тайном диалоге стороны обменялись мнениями. Теперь подполковнику Мостовому оставалось сделать выбор — такой выбор, какого он никогда в своей жизни не делал.

И он выбрал.

"Попробую сыграть! Пожалуй, больше, чем проиграл, я уже не проиграю".

— Ну и хорошо, — произнес он, хлопнув ладонью по столу, — счастливо вам отдохнуть. Если будут какие проблемы, заходите. Помогу. Вы, наверное, поедете теперь на юг?

— Мы еще не думали, — ответил Игорь, напряженно глядя на подполковника. — Но, скорее всего, поедем. Если даже Хмель отправился отдыхать, нам сам Бог велел.

— Да-да… Кстати, знаете, где он отдыхает? В Майами! У него там собственный дом, оказывается. Заранее купил. Наверняка и деньжата в мексиканских или панамских банках припасены. У меня даже адрес есть. Хотите, назову? Чтобы вы не подумали, что я вру.

Молодые люди переглянулись и нахмурились. В кабинете воцарилась тишина. Паузу прервал подполковник:

— Ну, не хотите — как хотите… Я ведь так просто сказал, чтобы вы не подумали, что я вру.

— Отчего же? — медленно проговорила Ольга. — Нам тоже было бы интересно.

— Вот, пожалуйста, сообщение Интерпола.

Мостовой вынул из папки листок и положил его перед собеседниками. Те несколько секунд смотрели на бумагу.

— Ну, не буду задерживать вас. До свиданья, — сказал Мостовой и крепко пожал Игорю и Ольге руки.

Игорь и Ольга поднялись и направились к выходу.

— Подождите, — вдруг окликнул их Мостовой каким-то более суровым и одновременно более тихим голосом. Они повернулись к нему. — Я не знаю, куда вы и что с вами случится дальше, но хочу, чтобы вы поняли — я искренне желаю вам удачи. Надеюсь, у вас все получится.

— Спасибо, — сказал Игорь и, пропустив Ольгу вперед, закрыл за собой дверь кабинета.

Подполковник нервно закурил, подошел к окну и долго смотрел на покачивающиеся от легкого летнего ветерка кроны деревьев. Он видел, как Игорь с Ольгой вышли из дверей управления и уселись в машину.

"Ну что ж, знать, мне уже пора на пенсию, — подумал Мостовой. — А что еще остается, если справедливость в нашем мире могут устанавливать лишь подобные люди…"

…Ольга сидела рядом с Игорем в машине, устало глядя на мелькающие мимо дома и бульвары. Наконец она спросила:

— Ты согласен с моим решением?

— Да, — твердо ответил Игорь.

— Тогда давай прямо сейчас договоримся…

— Я слушаю тебя.

— Это дело будет у нас последним. Больше подобную жизнь я вести не в силах.

Игорь взял ее за руку и сказал:

— Договорились.