Мстители. Поступь рока

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

– ТИХО, – прошептала мать, нежно прикрывая рот хнычущему ребенку. – Все будет хорошо. Все будет хорошо.

Зехоберианка откинула с изумрудно-зеленого лба дочери красные пряди. Ее девочка особенная. И, конечно, захватчики, которых она видела сквозь щели между перекладинами их убежища, поймут это и пощадят ее.

Снаружи все громче раздавались крики зехоберийцев – безжалостные солдаты Таноса выстрелами бластеров обрывали жизни одну за другой. Мать девочки и представить себе не могла, что Безумный титан когда-нибудь выберет своей целью эту мирную планету и придет истреблять ее жителей, как он делал уже много раз – так много, что его имя вызывало леденящий душу страх, даже если его прошептать. Девочка вскрикнула.

– Тш-ш-ш, тише, Гамора, – прошептала перепуганная мать. Но было уже поздно.

Дверь с грохотом распахнулась от тяжелого удара. Солдат вырвал девочку из рук матери, малышка закричала. Зехоберийцев разделили на две группы и расставили по двум сторонам площадки, оставив большой промежуток между ними. В небе парили похожие на огромные кольца корабли. Армия полунасекомых-полу- механизмов расталкивала людей в разные стороны. Мать и дочь попали в разные группы. Женщина горько рыдала, понимая, что не увидит, как вырастет ее ребенок, но в то же время испытывая облегчение – ее дочь будет жить.

– Мама! – кричала Гамора, когда ее оттаскивали все дальше в сторону.

– Жители Зехоберии, – раздался мелодичный голос Эбенового Зоба, который шествовал по широкой дорожке, разделявшей толпу на две группы. – Сделайте свой выбор. Одна сторона – откровение. Другая – честь, которую познали лишь немногие.

Девочка бегала вперед и назад, всматриваясь в зехоберийцев.

– Мама! Где моя мама? – требовательно спрашивала она, ничуть не боясь смерти. Она пробежала мимо охранника, увернувшись от него, и приблизилась к тому, кто устроил весь этот кошмар. Огромная фигура в шлеме и доспехах командира. Тот, чья фиолетовая кожа была толще, чем у любого животного, на которого охотились на ее планете.

Танос наклонился.

– Что случилось, малышка?

Девчушка уперлась кулачками в бока и посмотрела на Таноса.

– Моя мама. Где моя мама?

Титан присел на корточки, чтобы поговорить с девочкой лицом к лицу.

– Как тебя зовут?

– Гамора, – с вызовом ответил ребенок.

– Ты такая смелая, Гамора. – Он протянул ей руку. – Пойдем со мной. Я тебе помогу.

Она протянула руку и обхватила крошечной пятерней указательный палец титана. Они отошли от толпы к навесу. Танос опустился на колени.

Он вытащил предмет, похожий на прямоугольную коробочку со сглаженными краями, и показал ее Гаморе.

– Смотри. Красиво, правда?

Гамора пожала плечами. Танос коснулся кнопки, и в две стороны раскрылись лезвия. Гамора смотрела на нож широко распахнутыми глазами. Ханое положил клинок на указательный палец так, чтобы он оказался ровно под красным камнем в центре богато украшенной ручки.

– Идеальный баланс, как и должно быть, – поучающим тоном сказал титан. – Чуть перевесит с одной стороны или с другой... – При этих словах он качнул клинок и снова выровнял, не дав упасть. Танос протянул нож своей новообретенной любимице.

– Попробуй сама.

Гамора потянулась к клинку, который по сравнению с ее ручками выглядел довольно большим. Девочка попыталась держать его на весу так же, как делал Танос.

Позади них Эбеновый Зоб закончил свой марш между зехоберийцами, успешно разделив их на две равные группы.

– А сейчас, – торжественно говорил он, – идите с миром навстречу создателю.

Солдаты Таноса открыли огонь по одной из групп зехоберийцев. Толпа взвыла. Гамора хотела повернуться туда, но Танос снова отвлек ее на нож. Он знал, что будет с матерью девочки, и хотел избавить Гамору от этого зрелища.

– Сосредоточься, – сказал он, когда у нее начало получаться: палец точно под серединой ручки, лезвия даже не качаются. – Видишь? Вот и научилась.

В этот момент Танос понял, что теперь у него есть дочь. Та, кто вырастет и станет самым дорогим, что у него есть.

С ТЕХ ПОР прошло много лет. Держа в руке тот самый клинок, Гамора наблюдала через иллюминатор, как корабль Стражей приближается к Забвению. Ее мысли прервал знакомый шум шагов Питера Квилла. Звездный Лорд навесил на себя побольше оружия – готовился к схватке с Таносом. Показывая ей пояс с гранатой, он хотел прояснить один вопрос.

– Гамора, ты не знаешь, это те гранаты, которые хозяйство отшибают, или газовые? Я решил парочку на пояс повесить, но не хотелось бы, если это те, что...

– Мне нужно тебя кое о чем попросить, – перебила его Гамора.

– Хорошо. О чем? – пожал плечами Квилл.

Гамора вздохнула так, будто на нее давила вся тяжесть Вселенной.

– Рано или поздно путь приведет нас к Та- носу. – Она встала.

– Да, потому и хочу гранаты взять, – неуклюже пошутил Квилл, подбросил один снаряд вверх и тут же поймал. Гамора посмотрела на него с мольбой в глазах. Ей и правда нужна была его помощь. На лице Квилла тут же отразилось участие.

– Извини... Так о чем ты хотела попросить? – перешел он на мрачный шепот.

Гамора отвернулась.

– Если все пойдет не так... – Квилл с каждым словом Гаморы все больше хмурился. – Если Танос схватит меня... – Слова застревали у нее в горле. Гамора повернулась и посмотрела на Питера. В ее глазах застыла настойчивая просьба. – Пообещай... – Ее голос тоже понизился до шепота: – Обещай, что убьешь меня.

– Что? – Квилл уставился на Гам ору. Он ждал. Надеялся, что не расслышал. Что она это не буквально...

– Я знаю то, чего не знает он. – Гамора отвернулась, не в силах видеть, как до Квилла постепенно доходит смысл ее просьбы. – И если он это выяснит, вся Вселенная окажется под угрозой.

– И что такого ты знаешь? – серьезно спросил Квилл.

– Если я скажу, ты тоже будешь знать, – деловито проговорила Гамора. Квилл понял, чего она добивается, и шагнул ближе.

– Ну если это так важно... – Он молча потянулся к Гаморе, осторожно взял ее за руку. Прикосновение успокоило и смягчило девушку, и она наконец повернулась к нему. – Разве не лучше бы и мне знать?

– Только если хочешь умереть, – в шепоте Гаморы слышалась боль.

– Почему кому-то обязательно умирать? – возмутился Квилл.

Гамора шагнула ему навстречу.

– Просто поверь мне. И... убей, если придется, – сказала она, нервно сглатывая. Гамора видела, как Квилл будто скрывает в коконе свои эмоции. Он всегда продумывал планы – или хотя бы некоторую часть – так, чтобы его команда выжила. Она же предлагала нечто категоричное и окончательное. Квилл не был готов признать, что все уже настолько плохо, как говорит Гамора.

Надо объяснить ей, что все не так. Заставить понять: все будет хорошо, они переживут этот кошмар, как и все предыдущие. Он хотел, чтобы она прекратила разговоры о том, кому кого надо убить, и снова подумала о долгом богатом будущем, которое ждет их чудесную неблагополучную семейку неудачников.

– Не пойми меня неправильно. Я бы с радостью, но ты же...

Гамора зажала рукой Квиллу рот. Нужно было его заткнуть, пока он не до конца погрузился в свой безопасный мирок, где можно ничего не воспринимать всерьез, а любые реальные чувства – ванильная ерунда для нытиков.

– Поклянись, – Гамора впилась в него глазами. – Поклянись памятью своей матери. – Она вспомнила то единственное, что заставит Квилла сдержать слово.

Она убрала руку, как только поняла по глазам Квилла, что до него наконец дошло. Питер долго не отвечал. До сих пор ему удавалось выпутаться из любой ситуации, но сейчас он совсем растерялся.

– Ладно.

Гамора снова посмотрела на него. Квилл кивнул. Он все понял. Наконец понял.

– Хорошо, – повторил он. Обошелся без шуток. Всего одним словом.

Теперь они молчали. Гамора смотрела на Питера, из ее глаз лились слезы. Квилл тыльной стороной ладони вытер их. Гамора не противилась и позволила ему утешать ее. Позволила кому-то ее любить. Любить так, чтобы совершить единственное, что не под силу ей самой. Она подалась вперед и поцеловала Квилла. Это была благодарность за любовь – достаточно сильную, чтобы найти в себе мужество убить ее, если придется.

Квилл и Гамора растворялись друг в друге... пока по кабине не прокатился громкий хруст. Они огляделись и увидели Дракса, который стоял в тени и грыз орехи зарг.

– Чувак, и давно ты тут стоишь? – спросил Квилл, проигрывая в голове разговор с Гаморой и их страстный поцелуй.

– Час, – ответил Дракс.

– Час? – недоверчиво повторил Квилл.

– Серьезно? – удивилась Гамора.

– Я выучился стоять настолько неподвижно, что могу становиться невидимым. Смотрите. – Голос Дракса звучал таинственно и серьезно. Он вытащил из мешочка очередной орех и положил в рот. Видно его было неплохо. Даже хорошо. Никакой невидимости.

– Ты... ты сейчас ешь орех. – Квилл не мог выносить этого больше ни одной секунды.

– Но мои движения столь неспешны, что для вас незримы...

– Не-а, – одновременно сказали Квилл и Гамора и покачали головами.

– А я вот уверен, что вы меня не видите, – не сдавался Дракс.

– Привет, Дракс! – поздоровалась Мантис, входя в кабину.

– Да чтоб вас! – Дракс скомкал мешочек с орехами и, пылая гневом, вышел из каюты.

ПОХОЖЕ, на Забвении никто не жил.

– Кажется, тут вообще пусто, – сказал Квилл, когда корабль прошелся сканерами по местности, анализируя заброшенную планету.

– В третьем квадранте заметно движение, – сообщил Дракс.

Гамора постаралась подготовиться как можно лучше. Что, если Танос ждет в засаде? Или вдруг он тут уже был? Она всегда знала – ив глубине души готовилась к каждому возможному варианту – что столкновение с Таносом лишь вопрос времени. Любая тропинка вела прямо к нему. Всегда. Гамора вдруг осознала, насколько это верно, и загрустила.

– Ага. Теперь вижу, – сказал Квилл. – Тут и остановимся. – Он направил корабль на посадку среди обломков.

Стражи добрались до остатков Музея Коллекционера, от которого сейчас сохранилось совсем немного. Они прокрались через разграбленные помещения, похожие на пещеры с сокровищами и диковинами, которые веками собирали и выставляли на всеобщее обозрение. Заслышав низкий громоподобный голос Таноса, Стражи замерли. Титан как раз требовал у Танелира Тивана Камень Бесконечности.

– Вся галактика знает, что ты готов брата продать, если за него получится выручить какую-нибудь безделушку для этой убогой коллекции.

Гамора внутренне собралась, едва услышала, как голос Таноса эхом разносится по заброшенному музею.

Квилл поднял кулак, призывая своих спутников остановиться. Те один за другим прошли дальше, даже не заметив жеста капитана. Вздохнув, Квилл догнал свою непокорную команду. Перед ними развернулся захламленный зал. Коллекционер лежал на полу весь в крови и умолял пощадить его. Танос, без брони, навис над ним, явно теряя терпение.

– Я знаю, что Камень Реальности у тебя, Тиван. Отдай его мне, и ты избежишь многих страданий. – Танос шагнул вперед и поставил тяжелую ногу на грудь Коллекционера.

– Я же сказал, я его продал. Зачем мне врать? – Коллекционер говорил сбивчиво и отрывисто: тяжелая нога Таноса выдавливала из него воздух.

– Потому что для тебя не врать – все равно что не дышать, – сказал Танос и с презрением посмотрел на извивающегося на полу Коллекционера.

– Но сейчас это сродни самоубийству. – Б обезумевших глазах Коллекционера вспыхнул огонек.

– Это ты верно понимаешь, – на лице Таноса проступила улыбка. – Такую ценность даже ты не продал бы.

– Я не знал, что это такое, – умоляющим тоном проговорил Коллекционер.

– Тогда ты еще глупее, чем я думал. – Танос отвел взгляд в сторону, будто размышляя, стоит ли верить словам Тивана.

– Это он. – Дракс закипал от гнева, глядя на врага.

– Даю тебе последний шанс, прохиндей. Где Камень? – Танос надавил ногой на грудь Коллекционера посильнее.

Дракс глубоко вздохнул.

– Сегодня...

– Дракс. Дракс... – Квилл попытался отвлечь Дракса, пока не получилось, как в прошлый раз на Забвении: тогда громиле не очень- то удалось поквитаться с Ронаном Обвинителем. Сейчас может быть еще хуже.

Но Дракс уже не слышал голос разума.

– Он заплатит за смерть моей жены и дочери.

– Дракс, стой! – Пока Квилл пытался успокоить товарища, тот уже выхватил нож. – Постой, рано. – Квилл резко развернулся в попытке перехватить стремительного друга. – Дракс. Дракс, Дракс, Дракс. Послушай, у него еще нет Камня. Если найдем его первыми, сможем остановить Таноса. Но сначала надо найти Камень.

– Нет. Все. За Оветт. За Камарию.

Дракс рванул в сторону Таноса, но Мантис успела подобраться сзади и коснулась его рукой.

– Спи, – прошептала она в последний момент.

Здоровяк рухнул на пол.

Звук его падения разнесся по музею, и, не желая, чтобы Танос их обнаружил, остальные Стражи нырнули в укрытие.

Танос убрал ногу с груди Коллекционера и швырнул его в одну из стеклянных витрин. Оглядевшись в поисках источника шума, Танос двинулся в сторону Стражей.

– Ну что ж, – прошептал Квилл. – Га- мора, Мантис, идите направо...

Гамора обошла слева, выхватила мечи и подпрыгнула.

– Право не там, – проговорил Квилл.

Гамора застала Таноса врасплох, и тот еле успел отбить удар, который мог оказаться смертельным. Еще удар, снова отбит. Отец и дочь рычали при каждом замахе, полностью сосредоточенные на схватке. Схватке, которая спасет или уничтожит Вселенную. Когда Гамора замахнулась мечом, целясь в голову, Танос, которого она когда-то называла отцом, двумя руками схватил орудие и сломал его пополам. Не растерявшись, Гамора сделала поворот, и обломанный клинок вошел в шею ее противника.

Глаза Таноса расширились, он вырвал меч из ее рук, но у его приемной дочери остался еще один трюк про запас.

Она вытащила из сапога идеально сбалансированный клинок – первый подарок Таноса. Нажав на кнопку на ручке, она задержала нож на пальце... щелкнули лезвия. Гамора вонзила клинок Таносу в грудь – ради восстановления порядка во Вселенной.

– За что? – прохрипел Танос. Он упал на колени, а затем привалился спиной к искореженной витрине.

Гамора заплакала. Титан протянул к ней руку.

– За что, дочь моя?

Слезы потоком хлынули из глаз Гаморы. Рука Таноса упала на землю. Коллекционер, не веря своим глазам, наблюдал за происходящим из стеклянной витрины музея.

– Быстро управились, – сказал Квилл очнувшемуся Драксу. Никто из них в бой так и не вступил.

Коллекционер захлопал в ладоши.

– Великолепно! Великолепно! Великолепно! – выкрикивал он и аплодировал.

Гамора продолжала всхлипывать.

– Неужели тебе грустно, дочь моя?

Гамора перевела взгляд туда, где лежало тело титана, но оно исчезло. Голос его разлился по всему Забвению.

– В глубине души я надеялся, что ты не совсем от меня отказалась. Но откуда мне было знать наверняка.

Картина вокруг них изменилась. Коллекционера не оказалось в витрине. Повсюду валялись разбитые вазы, испорченные бесценные раритеты. Что хуже, вокруг все полыхало – все Забвение, от которого армия Таноса ничего не оставила.

Снова раздался голос Безумного титана.

– Реальность то и дело приносит разочарование.

Легкий порыв ветра обнажил разрыв в ткани реальности. Танос, подняв Перчатку Бесконечности, показал три камня – Силы, Пространства и Реальности.

– Точнее сказать, приносила. – Он злобно ухмыльнулся. – Теперь я решаю, какова она будет.

Когда Стражам наконец открылась реальная картина, которую являло собой Забвение, Гамора побледнела.

– Ты знал, что я приду.

– Я рассчитывал на это, – сказал он. – Нам есть, о чем поговорить, малышка.

Гамора бросила взгляд на Таноса и потянулась за мечом. Но Танос оказался быстрее. Он подхватил ее и поднял высоко в воздух, меч со звоном упал.

Дракс при виде своего заклятого врага и убийцы его семьи, взревел:

– Танос!

Он бросился вперед, выхватывая два клинка одновременно, но вдруг что-то произошло. Дракса осветило лучом Камня Реальности, и его тело распалось на кубики.

Гамора видела, как ее отец злобно ухмыльнулся и повернулся к Мантис.

– Нет! – воскликнула она, но было поздно. Тело эмпата размоталось лентами, которые опали на пол. Танос схватил дочь и крепко прижал к себе. На этот раз трюки не помогут.

– Отпусти ее, рожа фиолетовая, – взревел Квилл, направляя бластер на титана. Танос удивленно склонил голову и посмотрел на Звездного Лорда.

– Питер! – взмолилась Гамора.

– Я же говорил, иди направо, – проговорил Квилл, стараясь дать ей понять, что свою клятву выполнять не собирается.

– Сейчас? Серьезно? – сдавленным голосом спросила Гамора.

– Отпусти ее! – завопил Квилл.

– О, твой парень. – Танос был явно разочарован.

Глаза Питера вспыхнули гневом.

– Предпочитаю рассматривать себя как Истребителя титанов, которому можно позвонить, если хочется поразвлечься. – Он крепко сжал бластер. – Отпусти. Ее, – отчеканил Квилл.

– Питер, – застонала Гамора.

– Я тебе сейчас разнесу этот подбородок… – начал Квилл, но его перебила Гамора, снова спокойно обратившаяся к нему по имени.

– Питер. Не его. – Слезы катились по ее лицу, но она совладала с дыханием.

Квилл посмотрел на девушку, продолжая целиться в Таноса, и время будто остановилось. Мысли путались, он искал другой выход. Любой другой выход. Гамора видела, что он сомневается.

– Ты обещал, – напомнила она. И для верности повторила: – Ты обещал!

Собрав волю в кулак, Квилл опустил дуло и направил его прямо в лоб любви всей своей жизни.

Гамора вздохнула с облегчением и закрыла глаза.

– Дочь, ты слишком многого от него ждешь. – Танос посмотрел на Квилла. – Она ведь попросила. Ну?

Гамора не сводила глаз с Питера, постепенно смиряясь со своей судьбой.

– Ну, стреляй, – подбодрил Квилла Танос, когда у Стража на глазах выступили слезы. Теряя терпение, титан шагнул вперед и прижал Гамору так, что бластер уткнулся ей в лицо.

– Давай уже! – взревел он.

Голос Питера дрогнул. Другого выхода не было, это он понимал.

– Я же говорил, направо иди...

– Я люблю тебя больше всего на свете, – в первый и, возможно, в последний раз сказала Гамора.

– Я тоже тебя люблю, – не раздумывая, выпалил Питер.

Оба они закрыли глаза – не хотели смотреть, как воплощается в реальность их договор. Гамора напряглась, услышала, как Питер нажимает на курок, и выдохнула, ощутив...

...пузыри? Из ствола бластера поднимались мыльные сферы, переливающиеся рубиново-красным от сияния Камня Реальности.

– А он мне нравится, – усмехнулся Танос.

Питер и Гамора застыли в недоумении, и тут Таноса и его приемную дочь окутали черные облака телепорта – они исчезли.

Дракс и Мантис начали приходить в себя, обретая прежнюю форму. Но Питер, державший в руках сломанный меч Гаморы, нутром чуял, что по-прежнему уже ничего не будет.