Мудрецы Талмуда. Сборник сказаний, притч, изречений

РАВ ГУНА

Рава просил однажды Рафрама бар Папу поделиться с ним своими воспоминаниями о раве Гуне.

– В молодые годы, – ответил Рафрам бар Папа, – я с рав Гуной знаком не был, а знал его уже стариком. Помню я такую его привычку: когда наступало ненастное время года, рав Гуна, несомый в золоченом паланкине, обходил все улицы города, осматривая строения, чтобы удостовериться в достаточной их прочности. Если где-нибудь стена или забор оказывались недостаточно прочными и угрожающими общественной безопасности, он приказывал тут же их повалить и возвести новые. Если же хозяин не в состоянии был произвести требуемый расход, рав Гуна производил ремонт на собственные средства.

Кроме того, в каждый канун субботы, когда начнет вечереть, он посылал на базар с поручением скупать все оставшиеся непроданными овощи и зелень. Делалось это им с той целью, чтобы торговцы не терпели убытков и продолжали привозить зелень и овощи на каждую субботу.

Дома у себя рав Гуна держал открытый стол и перед каждой трапезой приказывал открывать настежь двери своей столовой и всех желающих приглашать к столу.

(Таан., 20)

У рав Гуны однажды скисло четыреста бочек вина.[81]

Узнав об этом, пришли к рав Гуне законоучители и говорят:

– Раби, исследуй и взвесь поступки свои.

– А вы, – спрашивает рав Гуна, – считаете возможным заподозрить меня в каком-нибудь дурном поступке? Если кому о чем-либо подобном известно, пусть скажет.

– Нам передавали, что ты своему арендатору не выдаешь положенной ему доли хворосту при обрезке виноградников.

– Но ведь арендатор этот лучше делает – ворует все целиком.

– Вот видишь, люди и правы, говоря: «Укради хотя бы и у вора – и войдешь во вкус воровства».

– Вы правы, – согласился рав Гуна, – беру на себя отныне отдавать ему все, что следует.

Вскоре после того уксус настолько вздорожал, что рав Гуне удалось продать все сорок бочек по цене настоящего вина.

(Берах., 5)

Умер рав Гуна скоропостижно, и это привело в большое смущение его товарищей-ученых.[82] Успокоило их объяснение, приведенное Зогой из Адиабена: «Особое значение имеет скоропостижная смерть только в возрасте до восьмидесяти лет. После же этого, наоборот, внезапная кончина почитается сладостной, как поцелуй от уст Господних».

Когда тело рав Гуны прибыло в Палестину, вышли отдать последний долг умершему р. Ами и р. Иси (с которыми, в бытность их в Вавилоне, р. Гуна постоянно вступал в ожесточенные диспуты). Стали обсуждать, где избрать место для его погребения, и решено было похоронить его в склепе р. Хии: оба они имели одинаково великие заслуги в деле насаждения св. знания в народе.

Кому же поручить погребение?

Вызвался рав Хага:

– Я, – заявил он, – все время учился у р. Хии, постоянно при нем находился и хорошо изучил его отношение к себе и к людям.

Дали ему в руки гроб с телом рав Гуны, и он спустился с ним в склеп. А в том склепе, кроме р. Хии, покоились также двое сыновей его – по правой стороне Иуда, по левой Хизкия.

Обратился Иуда к могиле Хизкии и сказал:

– Встань, Хизкия! Не подобает тебе покоиться в мире, когда снаружи ждет рав Гуна.

Мгновенно показался из гроба Хизкия, а вместе с ним столп огненный встал перед рав Хагой. Дрожащими руками опустил рав Хага гроб с телом рав Гуны и рад был, что ему удалось выбраться с миром из склепа.

(Моэд-К., 25 и 29)