Муж на сдачу

Пролог

Пролог.

- Ари, посмотрите, это самая лучшая матаки! Клянусь бородой сатика, да продлит Единый его годы!

- Где же она лучшая? Смотри, ар, семена плохо просушены, они должны быть серые, а здесь часть – коричневые. Какое зелье я сварю из них? Нет, так не пойдет!

- Ошибся! Я ошибся, не тот мешочек достал, - худой торговец с кожей, цветом и видом напоминавшей  бумагу из листьев паротника, испугался, что покупательница уйдет и бросился  потрошить свои запасы. – Вот, ари, вот! Это плохая матаки, я перебрал и отложил, чтобы выбросить, да запамятовал, а эта – идеальна.

- Действительно, - молодая темноволосая женщина в традиционном одеянии, какое носили тропиндарки,  зачерпнула из мешка, пропустила семена сквозь пальцы, растерла одно и понюхала. – Годится.  Сколько, если я заберу все?

- В Андастане за такой товар мне дадут медную монету.

- До Андастана еще доехать надо, потом, туда не один караван из Империи ходит. Дам четверть медяшки.

- Ари, вы меня разоряете!

- Не придумывайте, ар! Я возьму всю матаки, мешок сушеных листьев агры, меру белого перца, десять зерен золотого  крила, две ложки пыльцы горца, горсть лепестков риазы и, - женщина перебирала разложенные на переносном столе травы, - два пучка стеблей болотного ронни.

У торговца заблестели глаза – а он не хотел раскладывать товар, решив, что в этом городке нет зельевара!

- Отличный выбор, уважаемая ари! За все – двадцать малых медных монет.

- Двадцать? Побойтесь Единого, ар! Это грабеж!

- И так отдаю себе в убыток, только из уважения к ари!- торговец прижал руки к груди и изобразил самое умильное выражение, на какое был способен. – Продав эти чудесные травы за эти деньги, я не заработаю ни медяшки!

- Пятнадцать!

- Девятнадцать!

- Пятнадцать!

- Восемнадцать!

- Пятнадцать с половиной!

- Семнадцать!

- Шестнадцать, но к уже перечисленному я добавлю чашку порошка из  соцветий медвянника.

- Семнадцать и чашка порошка медвянника.

- Семнадцать,  две чашки порошка медвянника и еще один пучок стеблей ронни.

Торговец вытаращил глаза, похлопал губами и улыбнулся:

- Ари, я сражен!  Ваша взяла – семнадцать, еще две чашки и пучок!

- Уложи все аккуратно, вот в эти корзины, - велела женщина и достала деньги.

Дождавшись, когда последняя покупка была завернута,  перевязана и упакована, она покачала головой и пробормотала:

- Как же я донесу? Придется кого-то нанимать.

Называется – дорвалась. С другой стороны, когда ей еще выпадет возможность пополнить запасы, а зелья – ее единственный источник дохода.

Еще раз, окинув взглядом битком набитые корзины, Мариэта протянула  торговцу деньги.

- Большая медная! – Но ари, у меня нет сдачи!

- Как это – нет сдачи? – возмутилась женщина. – Что вы мне голову морочите? С вас три малых медяшки, отдавайте сдачу или я позову стражников!

- Стойте, ари, не шумите! У меня нет мелких денег. Совсем нет! Возьмите вместо сдачи раба!

Глава 1.

Мариэта в последний раз прошла копорулькой вокруг стволика вириссы и полюбовалась на свою работу – красота! Кустик хорошо прижился, пустил молодые побеги и выглядел вполне довольным.

Даст Единый, в следующем году у нее будут свои листья и, может быть, даже одна или две ягодки этого растения.  Из плодов вириссы готовят амиоки, в Империи этой ягоде цены нет. Если вирисса начнёт плодоносить, Мариэта сможет выбраться из нищеты.

Пожалуй, на сегодня хватит – Дневное Око уже высоко, а она собиралась сходить на площадь, ведь вчера в город пришел караван.

Как правило, караван останавливался в Адижоне на день, пополнял запасы еды и воды перед следующим переходом до границы с Андастаном. Пока лошади отдыхали,  купцы открывали торговлю. У  нее как раз заканчивались некоторые важные ингредиенты, поэтому упускать возможность пополнить запасы она не может.

Мариэта отнесла садовый инструмент в сарайчик, тщательно вымыла руки и принялась исследовать шкатулку, где хранила сбережения.

Всего несколько монет – одна большая медная и восемь малых медяшек - особенно не разгуляешься.

Каждый знает, что самые хорошие товары можно приобрести только с утра. А самые дешевые – перед концом дня.   Жалко, что совместить качественное и дешевое никогда не получалось, приходилось выбирать. Но для изготовления снадобий, мазей и зелий ей нужно было только лучшее, ведь от качества ингредиентов зависела исцеляющая сила  лекарства. Экономить приходилось на еде и одежде. Мариэта рассчитывала купить и кое-что из продуктов. Также, не помешает кусок ткани,  её платья совсем износились, а нижняя юбка всего одна.

Плата за патент росла каждые полгода,  доходы же оставались прежними.

Нет, зелья у Мариэты получались отличные, и если бы она жила в столице, то выбирать между «лучшее» и «по карману» ей не пришлось бы.  Но здесь, в маленьком Адижоне, состоятельных людей почти не было, все перебивались, предпочитая расплачиваться друг с другом не деньгами, а тем, что сам сделал или вырастил, поэтому Мариэта еле сводила концы с концами. У нее было уже пять больших кувшинов – плата за лечение сына горшечника, десять кусков мыла – за капли для жены мыловара, два крепких табурета – за мазь от ревматизма для столяра, и другие нужные, но в меньшем количестве, вещи.  И ни куска ткани на новую сорочку или лишних денег на её приобретение.

К счастью, жилье у нее было своё –  сразу по приезду в город, они с Дерешем купили дом с огромным садом,  потратив на его приобретение почти все свои средства. Можно было выбрать дом подешевле, но женщину привлекло удобное месторасположение усадьбы и большой земельный участок. Она мечтала нанять помощника, расчистить запущенный донельзя сад, посадить лекарственные растения и больше не зависеть от поставщиков трав. Но действительность внесла свои коррективы: сначала умер муж, и женщина осталась без кормильца.  Когда же она взялась за зелья, то львиную долю дохода съедал патент, потом налог, который ей приходилось платить в казну города, далее шли расходы на приобретение ингредиентов, еду, и отложить на наём работника почти ничего не удавалось. Тем временем, земля продолжала зарастать.

Выкраивая время, чаще всего, забирая его у сна, молодая женщина  сумела привести в порядок и поддерживать в нормальном состоянии только четыре арпака из сорока.

Присутствие мага Земли благотворно влияло не только на полезные растения, обрадовались этому соседству и сорняки, разрастаясь на глазах. Мариэта умела выхаживать, но не могла заставить себя рубить, выдергивать, косить живое. Нужно было нанять работника, однако, ей негде было взять крепкого мужчину, который согласился бы работать только за еду и кров? Те же, кто согласен был на такую оплату, как работники никуда не годились.

Поколебавшись, Мари всё-таки, надела праздничную юбку, которую берегла пуще глаза и лишний раз старалась не носить. Но сейчас она идёт за покупками, нельзя показывать купцам, что она перебивается с отвара на простую воду, иначе ей начнут подсовывать негодный товар.

Единый, где же ей найти дешевого работника? Столько земли зарастает сорняками…

Переодевшись, молодая женщина нарисовала охранную руну перед входом в жилище и вышла за калитку.

***

       - Что вы предлагаете забрать на сдачу?? – Мариэте показалось, что она ослышалась.

- Раба! – затараторил торговец. – Молодой, крепкий и сильный мужчина, он вам  как-нибудь пригодится!

- На что это вы намекаете? – мгновенно закипела женщина. – Если я вдова, то…

- Нет, ари, я не имел в виду ничего плохого, только то, что хороший работник всегда пригодится! Всего три монетки!

Мариэта задумалась – что-то здесь было не то.

- Рабы стоят гораздо дороже.

- В Андастане вам за крепкого и сильного раба дадут сотню монет, - не то, чтобы она собиралась приобретать раба, но стало интересно выяснить, в чем подвох, - почему вы отдаёте его всего за три медяшки?

- Да приболел он, не довезу до Андастана, - отвел глаза торговец и тут же принялся с жаром убеждать. - Смотрите, ари, за эти прекрасные ингредиенты и молодого  раба я беру с вас всего медную монету! Он выздоровеет, вот увидите. Захотите – продадите его и в убытке не останетесь. Вы же зельями торгуете, я правильно понял? Вот, вам даже на целителя не надо будет тратиться, сами его на ноги поднимете.

Женщина, собиравшаяся резко отказаться от дополнения к покупкам, заколебалась:

- Заболел? Покажите, где он?

- Вот, пойдемте, ари! – засуетился торговец и крикнул помощнику. – Мухоб, присмотри за нашим товаром и корзинами уважаемой ари! Идите, вот сюда, за мной!

Раб лежал за палаткой, худой, в грязной и драной рубашке, измученный и, несомненно, больной.  Похоже, он был без сознания.

Глава 2.

Заветные книги, бережно завернутые в холстину, лежали в небольшом сундучке под кроватью.

Женщина, стараясь не разбудить Михэ, опустилась на колени и полезла под ложе.

М-да, пыли-то! А ей казалось, что она следит за домом!

Сундучок оказался неожиданно тяжелым, тащить его,  сначала лёжа на живота, а потом, стоя на четвереньках, получалось не очень легко.  Когда Мари, пыхтя и потея,  задом наперёд выползла из-под кровати, первое, на что она наткнулась, был насмешливый взгляд «брата».

- Уже проснулся? – снимая с волос паутину, спросила женщина.

- Да, пробуждение было… волнующим, - мужчина глазами огладил её фигуру, несколько задержавшись на пятой точке.

Мариэта вспыхнула, представив, как ползёт попой вперёд, а раб на это любуется.

- Соседки ушли?

- Да, мы вымыли все в летней кухне, вечером сколотят топчан, я постелю матрас, и ночевать будешь уже там, - женщина отряхнула с юбки пыль и добавила, - я за книгами лазила. Хочу посмотреть, что можно сделать с твоим ошейником.

- Разве у тебя нет управления им? – выгнул бровь Михаэль, и сердце Мари дрогнуло – как красив! Жаль, что аристократ…

- Михэ, тут такое дело, - она помялась, - давай, я тебя накормлю, потом поговорим?

- Да, поесть не мешает! – легко согласился мужчина, вставая с постели.

Пока он плескался над тазом, она успела нарезать хлеб и поставить большую тарелку каши с мясом.

- Чьё мясо? – раб ковырнул ложкой и вопросительно поднял глаза на хозяйку. – Странно выглядит.

- Ты же голоден, ешь! – рассердилась она. – Не человечина, не бойся, баранина это! На базаре купила, когда тебя везли сюда, полудохлого. Знала, что когда на поправку пойдешь, нужно будет хорошо питаться.

- Это ты называешь – хорошо питаться? – скептически заметил мужчина, отправляя в рот ложку. – Этот баран старше нас с тобой!

- Извини, на троканское вино и мраморное мясо я ещё не заработала, - с обидой ответила Мариэта, которая давно ничего мясного не видела, питаясь овощами и кашами.  Когда  у неё будет свой огород, то кроме трав, она сможет выращивать  кое-что к своему столу. Сэкономит денег, и мясо будет у неё в меню чаще, чем два раза в год.

Женщина облизнула губы и поймала внимательный взгляд раба.

- Я не хотел обидеть, - объяснил тот, - просто для того, чтобы скорее восстановиться, мне необходима хорошая еда. На батате и крупе  выздоровление затянется, но это не значит, что я готов есть любое мясо.

Мужчина ещё раз окинул взглядом хозяйку и добавил:

- И дом надо в чистоте держать!

- Чтобы заработать, мне необходимо пополнить запасы настоек, - буркнула Мариэта, - а я два дня только тобой и занимаюсь, сегодня лавку даже не открывала, до отваров и зелий руки, вообще, не дошли. Ох, у меня же стирка не закончена! – всплеснув руками, она выскочила на улицу.

Со злостью колотя простыни, женщина перебирала в памяти разговор – ну, да, она не рассчитывала на дополнительный привередливый рот, поэтому разносолами не запаслась.  И пыль с паутиной под кроватью – да, тут она оплошала, надо чаще туда залазить, но  мужчина как-то очень обидно в это ткнул. В конце концов, это её дом, а он ведет себя, будто она – его прислуга.

Закончив полоскать, Мари развешала  белье и вернулась в дом, молча, поставила перед рабом чашку с порцией зелья, а сама взяла травы и села собирать составы, раскладывая по разным тарелкам.

За два дня она не приготовила ни одной новой порции, это непростительно! Если люди не найдут у неё необходимого зелья, то пойдут к Акиману,  местному травнику, её конкуренту. Потерять клиентов так легко, а ей теперь требуется больше зарабатывать, чтобы не только прокормить их обоих, но и иметь возможность что-то откладывать.

Распределив травы, женщина, всё так же молча, принялась нарезать то, что нужно было резать. Рядом ожидала ступка для той части ингредиентов, которую полагалось растереть.

- На правду нельзя обижаться, - назидательно сказал Михаэль, вставая из-за стола. – Если бы у меня служанки развели такую грязь и ходили бы столь неаккуратно одетыми, они вылетели бы из замка в ту же минуту.

-  Ну да, у меня нет замка и шеренги слуг, которые весь день только одним и заняты – прислуживать моей милости и убирать всё, что я накидала, зато я в своём доме и не продана в рабство. Да, у меня самая простая пища, зато она честно заработана и приготовлена с любовью моими же руками. Всё верно – моё платье после уборки в пристройке, стирки и готовки не выглядит новым и безупречно чистым, а волосы растрепались,  и я обязательно приведу себя в порядок, как только завершу все неотложные дела.

- Можно же просто переодеться, а не ходить неряхой, - фыркнул Михаэль. – В конце концов, ты молодая женщина, а я – вполне привлекательный мужчина. Разве тебе не хочется выглядеть опрятно передо мной?

-  Ну и самомнение у тебя! Конечно же, мне больше делать нечего, как только мечтать произвести впечатление на собственного раба! Потом, у меня не так много нарядов, чтобы переодеваться  несколько раз за день, - парировала Мариэта. – И снятую одежду необходимо тут же постирать или вычистить, а у меня еще много непеределанных  дел.

Женщина замолчала, склонившись над ступкой.

Михаэль залпом выпил зелье и вернулся на кровать.

- Мог и помыть за собой, не рассыпался бы, - не поднимая глаз от порошка, в который превращалась трава, пробурчала Мариэта, - и мне меньше работы. Задницу, хоть, сам вытираешь, или тоже слуги? Кто ты у нас – ваша милость? Сиятельство? Или целая светлость?

Раб, сжав кулаки, вернулся к столу, сгрёб тарелку и чашку и сунулся к тазу, из которого они умывались.

Глава 3.

Его Милость барон Энгель Делаверт  скомкал и бросил в сторону мусорки очередной вестник, не принесший никакой полезной информации.
В корзине сиротливо покоился один такой же комок, а с десяток  не долетевших,  причудливым узором рассредоточились вокруг.
Опять ничего!
Пошла третья неделя, как таинственным образом исчез его двоюродный брат, нынешний граф Гроув – Михаэль.
Энгель поднял на уши имперскую службу безопасности,  маги перетряхнули всю Империю, но Его Сиятельство, как в воду канул.
Вызвали поисковиков. 
Сначала магичил один, но не смог получить результат.
- Милорды, на ауре Его Сиятельства стоит сильная блокировка. Его магия или перекрыта, или заэкранирована, я не могу пробиться. Надо вызвать моих коллег, возможно, вчетвером у нас получится определить направление поиска. Хотя бы направление. В данный момент я даже его установить не могу.
Минус несколько дней на сборы всех и минус солидная сумма, уплаченная поисковикам – маги, наконец, собрались.
Энгель с раздражением вспомнил, сколько условий поставили эти недоволшебники. Все знают, что кроме поисковых заклинаний, этим магам не удаются никакие другие. Да они даже светляк зажечь не могут! И, тем не менее, за свои услуги, вне зависимости от конечного результата,  они требуют, поистине,  огромные гонорары, при этом ведут себя так, будто делают большое одолжение, занимаясь розыском пропавших людей или вещей.  Справедливости ради, практически всегда поисковик находил пропажу. Правда, не всегда в целом или живом виде, но это уже не от него зависело. 
Приехав в замок Гроув, и поставив его на уши, узкие специалисты пыжились, тужились, надували щёки, ерошили волосы, у кого они еще были, потели и чесались, но  определили, что графа в Империи нет, а след ведёт в Андастан. 
Это было пренеприятнейшим открытием. Империя и Андастан находились в перманентном состоянии худой дружбы, которая в любой момент могла перейти в категорию доброй ссоры. То есть, просто так вести розыскные работы на своей территории, тем более, имперцам, сатик Андастана не позволит.
После аудиенции у императора, Энгель немного воспрял духом – Его Величество пообещал лично связаться с сатиком. Но прошла неделя, другая, а ответа из дворца правителя Андастана не поступало.
Наконец, спустя почти месяц, пришел вестник, гласивший, что граф Гроув границу Андастана не пересекал и на территории страны не обнаружен.
Поиски зашли в тупик.
Был вариант – получить разрешение на частную поездку, и организовать поиски на месте, но Энгель не мог оставить Гвинет, которая совсем расклеилась. Поручить же кому-то другому, опекать вдову или ехать в Андастан разыскивать пропавшего графа, было невозможно.
Еле слышно скрипнула дверь, и барон поморщился, сделав в уме заметку  – указать дворецкому на необходимость проверить и заново смазать все петли. 
- Вы не спите, миледи? Может быть, вызвать целителя?
- Нет, не нужно, просто бессонница, - молодая женщина вяло улыбнулась. – Вы позволите составить вам компанию? Мне так одиноко…
- Конечно, миледи, правда, я уже собирался покинуть кабинет и уйти к себе.
Женщина коротко кивнула и развернулась к двери:
- Ничего страшного, милорд, я привыкла, что всегда появляюсь некстати.
- Что вы, миледи! – расстроился барон. – Я не имел в виду, что вы мешаете. Просто, уже довольно поздно, а день был длинный и сложный. Все намеченные дела я уже завершил, поэтому собирался лечь спать. Но если вам одиноко, я могу составить компанию. И я не милорд, я  просто лорд, миледи.
- Мой муж пропал, следующий наследник – вы, следовательно, вас уже можно звать милорд, - возразила женщина.
- Вы не правы, миледи, - мягко возразил барон. – Следующий наследник – ребёнок, которого вы носите.
- Когда он еще родится! – покачала головой женщина. – Всё бывает, я могу потерять его, как уже потеряла двух мужей…
- Миледи! – Энгель бросился к плачущей женщине, - вам нельзя расстраиваться! Подумайте о малыше! Михаэль пропал, но он наверняка жив, и скоро найдется!
- Ах, вы говорите это, чтобы меня успокоить!
- Миледи…
- Зовите меня Гвинет. Мы с вами родственники, а когда родится ребенок, станем еще ближе, - прошептала женщина.
- Это не совсем по правилам, - растерялся Энгель, но увидев, что губы молодой вдовы начали дрожать, поспешно согласился, - Как скажете ми… Гвинет! Только не волнуйтесь, хорошо? Давайте, я вызову горничную, она проводит вас в покои?
- Энгель, - прошептала Гвинет, схватив мужчину за руку и приблизившись к нему на расстояние меньшее, чем вытянутая рука, - Я не хочу горничную, они мне за день смертельно надоели, глупые курицы.  Будет лучше, если в мои покои проводите меня вы. Пожалуйста!
Барон с сомнением посмотрел на невестку.
-  Релиф! – крикнул он, вызывая слугу.
- Слушаю, господин!
- Немедленно пригласите камеристку  миледи.
Графиня поджала губы:
- Барон, зачем создавать толчею? Просто проводите меня.
Мужчине ничего не оставалось, как предложить Гвинет руку.
- Может быть, всё-таки, пригласить целителя? Вас уже осматривал маг?
- Нет, зачем, - нахмурилась женщина. – Срок совсем маленький. 
- В ваших интересах, чтобы маг засвидетельствовал наличие беременности. Будь Михаэль с нами, этого не требовалось бы, но в данный момент этот ребенок, возможно,  следующий граф Гроув, поэтому необходимо как можно ранее подтвердить факт его существования.
- Зачем? – изумилась графиня. – Разве факта его рождения  будет недостаточно?
Они дошли до дверей, барон остановился и мягко снял руку женщины со своего предплечья.
- Недостаточно. Чтобы никто не смог опротестовать его право на титул и земли, наличие беременности должно быть зафиксировано максимально близко к моменту исчезновения Его Сиятельства.
- Зачем? – повторила вопрос женщина.
- Чтобы ни у кого не было сомнений, что малыша зачал именно Его Сиятельство.
Графиня вспыхнула, одарила барона сердитым взглядом и возмущенно выпалила:
- На что вы намекаете,  Энгель?
- Я ни на что не намекаю, - максимально доброжелательно ответил мужчина, - более того, как ближайший родственник и наследник Михаэля, разумеется, после вас, Гвинет, и ребёнка, которого вы ждёте, обещаю, что с моей стороны не последует никаких разборок и вопросов. Но Его Величество может захотеть удостовериться в законности происхождения малыша, прежде чем признать его сыном  графа.  Подумайте и скажите, на какой день пригласить мага.
Женщина растерянно кивнула и поспешила скрыться за дверями.
Барон несколько секунд продолжал стоять в коридоре, потом развернулся и, заметив, что неподалёку мается Релиф,  приказал:
- Старого  авенского мне в Охотничью гостиную. 
- Что прикажете подать к вину?
- Сыр, -  и мужчина направился к лестнице.