Муж напрокат

Глава 8

Внезапно я почувствовала, как мои сцепленные пальцы накрыла теплая мужская ладонь и слегка сжала. А потом Колин расцепил их и сплел со своими. Этот маневр не укрылся от взгляда Томпсон, отчего она еще сильнее сжала свои и без того тонкие губы. Я поймала себя на мысли, что уж эта-то точно полностью соответствовала моему представлению об инспекторе органов опеки.

– Какова причина? ― спросил спокойно Колин.

– Ваш брак фиктивный, ― ответила Томпсон и задрала подбородок, словно гордясь своим умозаключением.

– Позвольте уточнить, откуда такие сведения?

– Когда вы поженились?

– Сегодня, ― ответил Колин. Томпсон странно причмокнула, как будто пытаясь нам сказать, что она именно так и думала, и наш скоропостижный брак только доказывал ее догадки. ― Но это не говорит о том, что брак фиктивный. Я собирался сделать предложение своей девушке немного позже, подгадывал это под рождественские праздники. Хотел сделать ей романтичное предложение под веткой омелы, но обстоятельства вынудили меня резко поменять планы. Так что, миссис Томпсон, то, что мы сегодня поженились, еще не доказывает того, что брак фиктивный. А теперь давайте пройдемся по пунктам, ― он откинулся на спинку дивана, отнимая свою руку и обнимая меня ею за плечи и утягивая за собой.

Я почувствовала жар его тела, и по моему собственному прошла дрожь от этого соприкосновения. Не знаю, чем была вызвана такая реакция: то ли тем, что рядом с ним я все еще была напряжена, то ли от того, что его близость действительно вызывала определенные химические реакции в моем организме.

– Итак. Чтобы Лана могла оформить опеку над детьми, она должна быть замужем, ― Колин второй рукой поднял мою ладонь и повернул ее, демонстрируя скромное кольцо с бриллиантом на моем безымянном пальце. ― Она должна жить в доме, который принадлежит ей или ее супругу, ― он провел по воздуху нашими ладонями. ― Дом тоже есть, и он принадлежит мне, могу показать документы. Работа у Ланы есть уже больше четырех месяцев, она работает у меня и перейдет на постоянную должность, как только получит диплом. Я что-нибудь упустил, миссис Томпсон?

Уверенность Колина передалась мне через наши сплетенные пальцы, как будто ток по проводам. Я слегка выпрямила спину, насколько позволяла лежащая на плече тяжелая рука.

– Вы ничего не упустили, мистер Мастерс. А как же гражданство? Как она может стать опекуном граждан США, не являясь гражданкой нашей страны?

– Вы можете на этот счет не волноваться. Завтра мы с Ланой подадим нужные документы на оформление опекунства. Я разговаривал со своим юристом, он уже их готовит.

Томпсон молчала, поджав губы. Она сделала несколько глотков воды и со стуком вернула стакан на столик перед нами.

– Мистер Мастерс, вы тоже собираетесь стать опекуном детям? ― спросила Томпсон.

– Мы с Ланой пока не обсуждали эту тему. Все случилось слишком внезапно, чтобы о чем-то говорить. Пока вопрос состоит только в том, чтобы оформить опеку для Ланы. Думаю, в процессе мы придем к обоюдному решению, правда, детка?

Господи, ну все. В тот момент, когда он произнес это «детка», я была готова согласиться с чем угодно. Наверное, я слишком сильно нуждалась в его силе и спокойствии, поэтому тогда так отреагировала. Посмотрела на него так, как смотрят на своих мужей новоиспеченные жены: с обожанием и будто остального мира не существует.

– Тогда нам больше нечего здесь делать, ― сказала Томпсон, поднимаясь.

Мы встали следом за ней и провели ее с офицерами к выходу. У гостиной она остановилась и еще раз посмотрела на затылки моих племянников, для которых сейчас не существовало ничего, кроме отважной рыжей принцессы на экране.

– Столько телевидения вредно детям, ― рявкнула Томпсон, ― особенно на вечер. ― И добавила уже на выходе, посмотрев сначала на Колина, а потом на меня: ― Я еще навещу вас. Доброй ночи.

Как только дверь за ними закрылась, лицо Колина вернулось к прежнему выражению: исчезли мягкость, нежность и некоторое подобие расположенности. Оно снова стало непроницаемой маской. Он повернулся, чтобы выйти из коридора и, вероятно, вернуться в свой кабинет, но я окликнула его:

– Колин! ― Он остановился и повернулся ко мне вполоборота. ― Спасибо, ― негромко сказала я. ― Большое спасибо вам.

– Пожалуйста. Тебе бы отдохнуть, Лана. На тебе лица нет.

– Да, обязательно, спасибо.

Когда дверь кабинета Колина щелкнула, скрывая его в царстве деловых расчетов и цифр, я подошла к детям, усадила Ноа к себе на колени, поцеловала в макушку и приобняла Вики.

– Вас никто не заберет у меня.

Две пары глаз уставились на меня с надеждой.

– Никто? ― спросил Ноа.

– Никто, малыш. Я никому вас не отдам.

Вики расплакалась. Бедная малышка все это время носила в себе страх, а я настолько была занята собственными переживаниями, что даже не заметила этого и не поговорила с ней.

– Я собрала свои любимые вещи и фотографию мамы с папой, ― заикаясь, сказала она.

– Тогда сейчас самое время найти этим сокровищам место в твоей новой комнате.

Мы проговорили еще два часа, пока я совсем не начала валиться с ног. Колин все это время не показывался из кабинета. Мне хотелось, чтобы он пришел к нам, чтобы подарил еще немного своего тепла и уверенности в завтрашнем дне. Поэтому, когда я вела детей в комнату, с грустью посмотрела на плотно закрытую деревянную дверь. Я не должна грустить, потому что он не участвует в нашей жизни, потому что ничего такого и не обещал. Вся его помощь заключалась в женитьбе, и он свою миссию выполнил, так что мне нужно было выбросить из головы пустые надежды и научиться в самой себе выискивать силы для дальнейшей борьбы.

Я не стала рисковать и сонной принимать ванну, поэтому быстро искупалась в душе и пришла в спальню. После смерти родителей дети все время спали со мной, вероятно, ища утешения в моих объятиях. Я улыбнулась, глядя на то, как они разлеглись на моей кровати. Вики лежала по диагонали, а Ноа вообще изображал из себя звездочку. У меня был вариант пойти спать на одной из их кроватей или подвинуть кого-нибудь из детей. Вики обычно спит чутко, так что я подвинула Ноа и улеглась с краю.

Принимая душ, я думала, что снова не смогу заснуть, что опять ― как и все ночи после убийства Ксюши ― буду ворочаться. Потому что, стоило мне только прикрыть глаза, как передо мной появлялось ее улыбающееся лицо, сердце начинало ныть и сжиматься от боли. Но в этот раз я не просто уснула, меня как будто выключили. Нажали волшебную кнопку, и свет погас.

Ночью я переворачивалась на другой бок и слегка приоткрыла глаза. Может быть, мне показалось, а может, так было на самом деле, но в дверном проеме нашей спальни стояла крупная мужская фигура. Из коридора на мужчину падал тусклый свет, проникая в спальню. У меня не было сил открыть глаза полностью и убедиться в том, что это была реальность. Я просто развернулась на левый бок, притянула к себе Ноа и, обняв его со спины, снова провалилась в сон.