Мужики воскресают по вторникам

Глава 5

– Кто это? – насторожился Сладченко.

– Шмотки твои приехали, – улыбнулась я. – Хоть штаны наденешь!

– Привет, Витюха, банан тебе в ухо! – донесся из коридора знакомый голос.

– И тебе не подавиться, Темочка, – ответила я, не вставая. Пусть Марина сама любезничает со своими бывшими.

Мы с Артемом не сумели найти общего языка, впрочем, я и не старалась. Тема – личность творческая, по его собственному мнению. По мне, так он просто с левой резьбой. Возомнил себя поэтом, практически гением, и ведет блог, где постоянно выкладывает свои творения.

Однажды его угораздило поинтересоваться моим мнением.

– Послушай, – горячо говорил он на моей кухне, ожидая, когда Маринка соизволит одеться, накраситься и выйти. – Как тебе такое: «В роще чистой, меж берез, бродит Дедушка Мороз»?

Я приподняла одну бровь.

– Он у тебя из дурки сбежал?

– Почему? – обиделся рифмоплет.

– А почему он бродит меж берез? Заблудился? Или пьяный?

– Зима, Новый год, – принялся объяснять Тема. – Вот и бродит.

– Его работа – бродить по домам, детишкам подарки раздавать. А не по рощам шариться!

– Нет у тебя никакой фантазии! И чувства языка нет! – возмутился моему непониманию очевидных вещей Артем. – Сама бы хоть что-то сочинила!

– Сбежал он из психушки, у леса на опушке, – легко продолжила я эту чудесную поэму, опровергнув его мнение о моих творческих способностях.

– Дура! – надулся Тема.

– Мы, поэты, все такие, – развела я руками.

С тех пор он меня недолюбливает, а я и не навязываюсь. Марина – девочка самостоятельная, нравится ей слушать бредовые стихи – на здоровье! Правда, они встречались недолго, а расставались красиво – со слезами на глазах и обещаниями никогда не забывать о прекрасных минутах, проведенных вместе.

Они о чем-то забубнили, и я стала громко шуршать пачкой печенья, чтобы не подслушивать разговор голубков. Наконец, визитер открыл дверь и вышел, уже с площадки громко задав вполне ожидаемый вопрос:

– Может быть, на выходных сходим куда-нибудь?

– Посмотрим, – многообещающе ответила Марина и закрыла дверь.

Она затащила на кухню два внушительных пакета, в которых угадывалась какая-то мужская одежда.

– Вот, разбирайся!

– А где можно переодеться?

Я скривилась:

– Ой, ну детский сад! Я уже видела тебя голым – ничего, поражающего воображение, не заметила!

Парень сильно покраснел.

– Там было очень холодно, очень!

– Переоденься в ванной, – прервала поток его объяснений Маринка.

Тарас с пакетами скрылся в санузле, а Мариша повернулась ко мне и укоризненно нахмурилась:

– Зачем ты так?

– Как?

– Зачем ты унижаешь его мужское достоинство? – более детально объяснила она. – Это очень обидно и неприятно!

– Мне плевать на его достоинство, каких бы размеров оно ни было, – пожала я плечами. – И вообще, я его насильно к нам не тащила. Это он свалился, как снег на голову, а мы за него впрягаемся. Мне за это денег не платят. А тот, за кого заплатили, неизвестно где лежит!

– Есть ведь, наверное, и другие ценности, кроме денег! Взаимопомощь, например.

– Да? – деланно удивилась я. – А что-то мне никто не бросается помочь. Сама себе помогаю, по мере сил и возможностей.

– Знаешь, что видит в толпе людей карлик? Задницы, задницы, задницы. Вот и ты, как этот карлик, кругом видишь только одно. Я живу с тобой уже не первый год и знаю точно, какая ты хорошая. Но с таким отношением к людям ты и будешь получать только то, на чем циклишься! Приподнимись над всем этим, и ты увидишь, что кроме задниц есть еще и лица, и не все они враждебны.

– Было от чего озлобиться, – буркнула я.

– Было, не спорю, – согласилась Марина. – Но, может быть, уже пора отпустить эти скелеты прошлой жизни?

– Можно подумать, в настоящем вокруг меня одни радуги с единорогами.

– Пока ты будешь вот такой злюкой, ты не увидишь никакого добра. Люди и хотят дать тебе больше тепла, только ты их на подлете отстреливаешь! Я удивляюсь, как ты меня к себе жить пустила, еще и хозяйство со мной вести начала!

– Мне нужны были деньги…

– Но сейчас у тебя с ними стабильно, а ты меня не выгоняешь! Значит, дело не только в них, но еще и в каких-то человеческих эмоциях, правда ведь?

– А тебе есть куда идти?

– Нет, – радостно улыбнулась подруга. – Поэтому и живу у тебя, и ты меня терпишь.

– Ты мне совсем не мешаешь, и деньги лишними не бывают.

– Ну-ну, – еще шире улыбнулась она. – Ты просто переживаешь за меня, потому что у тебя добрая душа, спрятанная за кольчугой из дерзости и равнодушия.

Дверь в ванную открылась, и вышел Тарас. Чужой спортивный костюм сидел на нем, как седло на корове, но это, хотя бы, было не так ужасно, как трусы.

Мне стало немного неловко от того, что я, пусть и случайно, обидела парня, поэтому я слишком громко объявила:

– Пора готовиться ко сну. Пойдем, Тарас, выдам матрас. О, стихи получились!

Наш гость снова покраснел, а моя неловкость усилилась. По-моему, я опять ляпнула что-то не то. Я разозлилась на себя и рявкнула:

– Чего встал? Дай пройти!

Он посторонился, пропуская меня, и я с независимым видом прошагала в кладовку.

– И что мы будем делать дальше? – поинтересовалась я у Марины, пока Тарас сосредоточенно качал себе надувную кровать на кухне. – Ночь поспит, а утром – куда его?

– У него даже ботинок нет, – снова укорила меня подруга. – Что значит – куда? Здесь будет ждать. Кстати, обувь мы ему закажем, только надо будет оставить на нее денег.

– Обалдеть просто! – чуть не заорала я, но вовремя вспомнила, что нас могут услышать и понизила голос. – Мы оставляем незнакомого мужика у нас дома, еще и денег ему даем! Придем с работы – ни мужика, ни денег, ни имущества! Это я еще молчу про то, что надо ночь как-то пережить. Кто его, дурака, знает? Ладно – убьет, а если изнасилует?

– А ты не сопротивляйся, – посоветовала Марина. – Там, глядишь, и удовольствие получишь, добрее станешь.

– Умираю от смеха, – оскалилась я. – Ты вот так спокойно доверяешь какому-то сомнительному типу без документов и даже без одежды! Сема вообще предположил, что наш гость – и не Тарас вовсе, а какой-нибудь террорист, который симулирует амнезию.

– И он, конечно, специально разработал эту многоходовую хитроумную операцию, чтобы внедриться к тебе в квартиру и вынести все запасы чистящих средств, коробку зубных щеток и мешок сахара?

– Ты как будто не в полиции работаешь, а в монастыре колокола чистишь, – поразилась я ее наивности. – То, что у меня дома находится целый склад бытовой химии и еды – это полбеды. Но у нас ведь есть и бытовая техника, компьютеры, наконец!

– Да не унесет он твою микроволновку, – успокоила она меня.

– Почему? – ехидно прищурилась я. – Потому что он весь такой хороший?

– Да потому что прошли те времена, когда воровали норковые шапки и телевизоры! Ну, совсем отмороженные еще остались, но этот – точно из другой оперы. Золота-бриллиантов у нас нет, а наличные деньги дома не хранятся. И вообще, кто сейчас хранит ценности дома? Короче, не надо искать черную кошку в комнате, в которой ее нет!

– Угу, – мрачно кивнула я. – Завтра будем искать, чего еще в комнате нет, кроме кошки.

– Не драматизируй, – легкомысленно отмахнулась она. – Надо доверять людям.

– Чтобы им было проще тебя облапошить! – отрезала я.

– Ну, что нам его – на улицу выставить? – отчаянно всплеснула руками Маринка.

– Вот, кстати, отличная мысль! Мальчик взрослый, кроме нас у него, наверняка, есть друзья. Да, хотя бы бывшая какая-нибудь, которая с радостью его приютит.

– Ни в коем случае, – округлила глаза подруга. – Ты понимаешь, что он в большой опасности? Его хотели то ли убить, то ли похоронить заживо. Наверняка, его накачали какой-то наркотой, что он аж на два дня выпал из реальности.

– Если он не морочит нам голову, – капнула дегтем я.

– Да зачем ему?

– Не знаю и знать не хочу! Может, он больной маньяк в стадии обострения, вот и мается по моргам, да дни путает.

– Я думаю, кто-то собирался его похоронить, вот и подменил труп. Очень удобно, человек просто исчезает бесследно. Его ищут-ищут, а он уже давно разлагается в гробу под чужим именем.

Я покрутила пальцем у виска:

– Марин, ты нормальная вообще? Тогда, во-первых, где Петр Юрьевич? А во-вторых, это каким надо быть кретином, чтобы подменить покойников? Ладно, мы с Семой к ним не слишком приглядываемся, и то я заметила, что он отличается от того, который указан в заявке. Но мало ли, всякое случается. Но родственники-то не слепые! По-твоему они бы спокойно попрощались с чужим покойником и повезли бы его хоронить? Бывает, тела путают, когда опознавать нечего – обгорелые, после автокатастроф, утопленники, распухшие до неузнаваемости. Но тут-то явно видно – молодой симпатичный парень!

– Спасибо, – смущенно раздалось от двери. – Ты тоже ничего.

– Давно уши греешь? – напряглась я.

– Услышал про симпатичного парня и решил, что не могу не ответить на комплимент.

– У тебя есть соображения, кто мог желать тебе исчезнуть? – снова начала расследование Маринка. – Враги? Бывшие друзья? Соперники?

– Теряюсь в догадках, – развел руками Тарас. – Открытых врагов у меня точно нет и никогда не было. Я же не римский полководец и не дочь Алсу.

– Очень плохо, – с нажимом сказала подруга, но потом спохватилась. – То есть, это, конечно, хорошо, но заводит дело в тупик. Давай хоть ботинки пока выберем?

Я развернулась и ушла в свою комнату. Пусть делают, что хотят. Меня совершенно не радует, что из моей квартиры сделали ночлежку для бомжей, но ситуация не просто вышла из-под контроля – она изначально была больше похожа на стихийное бедствие, чем на простое происшествие. А бороться с бурей бесполезно. Проще ее переждать.

Я плотно закрыла дверь, разделась и выключила свет. А что, если он, и правда, маньяк и захочет нас убить или изнасиловать? Я встала и придвинула к двери стул.

Да уж, не слишком надежная оборона. Я подумала и взгромоздила на стул лампу. Защитить – не защитит, но упадет и наделает шуму, если кто-то попытается открыть дверь. Хотя бы, успею проснуться и буду бороться за жизнь.

Ночь прошла на удивление спокойно. Тарас мирно спал на кухне, пока лампа на стуле охраняла мой покой. Когда я встала, он успел умыться и даже сварить кофе.

Марина, как всегда, уже убежала на работу. Ей, в отличие от меня, опаздывать нельзя было ни в коем случае.

– Выбрали боты? – из вежливости спросила я.

– Да, Марина денег оставила. Ты не волнуйся, я сразу верну, как только доберусь до карточки!

– Да мне пофиг, – махнула я рукой. – Сгорел сарай, гори и хата.

Мы пили кофе в тишине. О чем с ним разговаривать? Особого энтузиазма по решению его проблем я не испытывала, в отличие от той же Марины. Ну, а что еще можно было обсуждать в данной ситуации, я и вовсе не представляла. Честно говоря, я уже успела привыкнуть к тому, что мужчины не пытаются разговорить меня.

– Может, хочешь позавтракать? – робко предложил гость.

– Не стоит, – отказалась я. – Я редко завтракаю. По биоритмам я – классическая сова, хотя вынуждена подчиняться образу жизни жаворонков. Так что, проголодаюсь я не раньше, чем через два часа.

– Надо же, а я всегда просыпаюсь голодным. Точнее, просыпаюсь от голода. Я – жаворонок, с утра бодрячком, а к вечеру начинаю тупить и зевать. Но вынужден подчиняться образу жизни сов, поэтому, если предстоит веселый вечер, напиваюсь кофе, пока пар из ушей не повалит. Тогда есть шанс, что моя голова не превратится в тыкву с последним полуночным ударом часов.

– Хорошо тебе! – позавидовала я. – А я кое-как приучила себя пораньше ложиться, чтобы с утра не быть совсем разбитой. Мама всегда заставляла меня ложиться рано, чтобы утром не проспать в школу. Она совершенно не желала слушать о том, что для меня это – настоящее мучение. Каждый вечер я по нескольку часов ворочалась и не могла уснуть. А хуже всего, что меня злил тот факт, что я просто теряла время! Какой мне резон ложиться в девять, если я усну не раньше двенадцати? Не лучше ли потратить эти несколько часов на что-то более интересное, чем переворачивания с боку на бок и подбивание подушки под головой?

– Никогда не понимал, как можно лечь в кровать и не уснуть.

– А я никогда не понимала, как можно проснуться ни свет, ни заря, и уже выспаться, – не осталась я в долгу.

На работе меня, как обычно поприветствовал Семен:

– Утро. Ну, как оно?

– Накакано, – схохмила я. – Даже хуже.

– Как Тарасик?

– Как карасик, – снова отмочила я шутку. – Молчит, спит, ест. Одеждой его снабдили, ботинки заказали, денег дали и оставили в моей квартире. Так что, я теперь не знаю, что там будет, и будет ли что-то, когда я вернусь с работы. Лучше бы котенка подобрала!

– Кого подкинули, с тем и водись, – глубокомысленно заметил Семен.

– Сколько у нас на сегодня?

– Двое, – отчитался Сема.

– А Петю нашли?

Он развел руками:

– Если бы нашли, я бы уже сообщил.

Я помыла руки и сняла лыжные штаны, оставшись в джинсах.

– Что Магда говорит? Орет?

– Не. Сказала, что орать не будет. Мол, хватит с нас родных Петра Юрьевича. А они тоже не орут – им Анжела уже сказала, на кого орать, вот они морг и атакуют! Ну, и правильно. Это они нам кого попало привезли. А мы что – мы ничего.

– Правильно, Сема, – одобрила я. – Главное – найти крайнего!

– Пойдешь со мной?

Я кивнула.

На столе уже лежала женщина, прикрытая простынкой.

– Мертвая? – с опаской покосилась я.

– Мертвее не бывает, – перекрестился Сема. – Я уже проверил!

– А чего крестишься, как бабка? – криво усмехнулась я, скорее, чтоб подбодрить себя и отогнать страх.

– Сама ты бабка, – обиделся Семен. – Я вчера, знаешь, как перепугался? Всю ночь уснуть не мог! Это хорошо, что парень оказался живым. А ну, как зомби, а?

– Что за бред ты несешь? – рассердилась я. – Какой зомби? Их не существует. Это сказки для малограмотных дурачков из деревни.

– А сама тогда чего под дверью выла и мне матюгаться советовала?

– Всего лишь эффект неожиданности и стадный инстинкт, – начала я оправдываться. – Не каждый день у меня трупы оживают. То есть, они вообще не оживают! Не бывает ни зомби, ни вампиров, ни черной руки.

– Не веришь? – прищурился Сема.

– А смогла бы я тут работать, если бы верила в страшные сказки для младших школьников?