Мужское счастье

Глава 4. Город под контролем

В обед вернулся Коляус, с собой он принес кожаный чемодан-«дипломат».

– Ничего не случилось? – Коляус оглядел Ивана на предмет ножевых ран, синяков и наличия конечностей.

– Плохого? Нет. На улице настоятельно просили закурить, все рассосалось безболезненно для обеих сторон. А сюда заявилась бывшая подружка Даброго и пыталась со мной заигрывать.

– Меня задерживали по пустякам, намеренно тянули время, мне и подумалось насчет тебя. Вдруг глупые причины задержек – неспроста, и если со мной на обратном пути ничего не случилось, то, как мне показалось, могло случиться с тобой. Возможно, в выстроенную в голове гипотетическую систему я пытаюсь впихнуть невпихуемое, но мне спокойнее, когда рассмотрены все варианты.

Иван с интересом наблюдал, как Коляус с приборчиком из чемодана ходил в прихожую, на кухню, в санузел и долго водил антенной прибора по комнате.

– Чисто. Камень с души. – Коляус вернул прибор в чемодан и развернул свернутую во много раз прозрачную пленку.

Иван тоже порадовался, что Дабрый – не «инопланетянин», то есть не из тех, кто творит с городом что-то непотребное. Но Дабрый был местным, поэтому, оставаясь внешне своим для всех, на деле он выглядел как свой среди чужих и чужой среди своих. Отныне с ним не поговоришь по душам. Только время расставит все по местам. Сейчас надо быть настороже со всеми.

– Я скину тебе на телефон фото Нины, подружки Даброго.

– В чем-то подозреваешь? – нахмурился Коляус.

– Она меня откровенно соблазняла – с первой минуты, едва увидела в дверях, а Дабрый пытался вернуть меня к ней, когда я ушел. Зная Даброго, не верится, что они действительно «дружили».

– Посмотрю, что можно сделать. – Коляус закрепил пленку на окне, чтобы с улицы звук со стекол не писали. – Закрой шторы, выключи телефон, вытащи из него аккумулятор, наш разговор – не для чужих ушей. Не нравится мне то, что здесь происходит. Буду настаивать на полномасштабной проверке. Предварительный план действий я отослал, тебе в нем тоже отводится роль. – Из чемоданчика появились листы бумаги с распечатанным на принтере текстом и вписанными от руки личными данными Ивана. – Я сделал запрос о привлечении тебя к делу разовым внештатным сотрудником. О твоих «подвигах» знают, но я за тебя поручился. Дали «добро». Распишись здесь.

Коляус указал на прочерк внизу текста.

Иван без раздумий поставил подпись на договоре и на расписке о неразглашении. Другой работы пока не предвиделось, а здесь – заработок и интересное дело «в одном флаконе». Да еще вместе с закадычным другом. Мечта, а не работа, пусть и разовая.

Коляус убрал бумаги в чемодан.

– Повторюсь, что кроме Тихомировска многократно повторяемая массовая немотивированная агрессия нигде не наблюдалась. Здесь что-то происходит, наша задача выяснить что именно.

– И кто виноват, – вставил Иван.

– Само собой. Тогда станет ясно, что делать. Эпизоды с избиением повторяются регулярно, первый случай выявить не удалось, известия о массовых нападениях не знакомых между собой мужчин на одну жертву отмечаются в Тихомировске в течение последних нескольких лет.

– Нескольких – это сколько? – уточнил Иван.

– Примерно пять. Возможен разброс в один год в каждую из сторон. Точное количество случаев подсчету не поддается, заявлений от потерпевших не зарегистрировано, а факты избиений органами правопорядка не фиксировались или затушевывались. За начальную версию происходящего взято применение массового гипноза. Гипноз – временное состояние с расфокусировкой сознания, в него вводят методом, который называют индукцией, жертва постепенно отстраняется от осознания внешнего мира и погружается во внушаемые образы и мысли.

– Получается, каждый из нападающих был под гипнозом?

– Скорее, после гипноза. Участники избиения ранее могли быть где-то загипнотизированы. Ты, наверное, слышал про лечебный гипноз. После сеанса алкоголик будет глядеть на водку с отвращением, у курящего в руке с сигаретой появится боль. Не исключено, что случаи агрессии, которые мы расследуем – проявления постгипнотического внушения. После выхода из состояния гипноза человек живет обычной жизнью, но однажды звучит кодовое слово – тот самый выкрик, с которого все началось – и прошедшие внушение люди превращаются в запрограммированных на определенное действие роботов.

– Надо взять того гипнотизера за жабры и вытрясти все «как» и «зачем».

Коляус погрустнел.

– Версия с гипнозом трещит по швам, мы придерживаемся ее временно, за неимением лучшей. Есть, как минимум, четыре причины, каждая из которых перечеркивает все, что я рассказал. Во-первых, женщины более внушаемы, использовать их в любом удобном гипнотизеру качестве было бы логичнее, но женщины не принимают участия в избиениях и никак не проявляют себя в чем-то другом. Вторая причина: под гипнозом человек не совершит того, на что не способен в сознании. Например, многие не ударят упавшего человека и, тем более, не смогут намеренно избивать жертву ногами в живот или в голову. Третья причина: гипноз не может быть вызван против воли.

– Это стопроцентный факт или гипотеза ученых?

– Так считается на сегодняшний день.

– Так считалось до сегодняшнего дня, если верить тому, что ты рассказал. И как же тогда быть со знаменитым цыганским гипнозом? Люди не хотят, чтобы их ограбили, но отдают последнее, хотя нисколько того не желают.

– Разговорный гипноз проводится без введения в транс, цыгане с его помощью выманивают ценности, а психиатры – лечат фобии, изменяют привычки, управляют болью, применяют для похудения, лечения кожных болячек и достижения высоких результатов в спорте. В Тихомировске на участников акций в критический момент никто не воздействует, люди подчиняются некой команде, внушенной заранее или, что больше походит на расследуемые случаи, по сигналу, который они слышат или видят на месте. Поэтому я расспрашивал о мелочах. Провоцирующим сигналом служит кодовая фраза, но это могут быть жест или некая вещь. Например, жилет коммунальщика.

– Работяг в спецжилетах было двое, они хоть и ругались между собой, но без проблем шли по улице, пока не раздался выкрик, и только тогда… – Иван изобразил кулаком удар в грудь.

– Поэтому я сказал «например». В первую очередь мы рассматриваем вариант с кодовым словом, выкрик в этом качестве подходит лучше всего. Другие версии со счетов не сбрасываем, верной может оказаться любая, даже самая дикая. Поверь, об упомянутых тобой инопланетянах я тоже думаю всерьез, и мое начальство о них думает, хотя доказанных фактов внеземного или, скажем так, внечеловеческого вмешательства не существует, как и вмешательства из других времен или параллельных миров. Фантасты нарисовали много невероятных картин, но – скорбный и упрямый факт – наука уверена, что мы одни во Вселенной.

Коляус умолк. Видимо, задумался о судьбах мироздания и человеческом одиночестве. Иван напомнил:

– Ты говорил про четыре причины, а назвал три.

– Четвертое из того, что работает против версии с гипнозом – многократно доказанный факт, что внушению поддается не каждый, и это мягко сказано. На сеансах массового гипноза влиянию поддаются единицы, а чтобы не допустить возможного провала, в представлениях участвуют подсадные актеры. Ситуация, которую ты наблюдал и которая повторяется в Тихомировске раз за разом, в реальности произойти не сможет. Невозможно, чтобы в-с-е попавшие в зону слышимости мужчины оказались под воздействием.

– К избиению подключились водители, они не слышали выкрика.

– Тоже верно. Теперь, внимание, важная информация: есть факты, что в предыдущих эпизодах часть мужчин оставалась зрителями. На тех крохах информации, что мы нарыли из удаленных записей, видны парни и мужики, которые не участвуют в акции.

– Если опубликовать запись вчерашнего избиения, таким зрителем окажусь я. Приезжий.

– Раньше среди зрителей были как приезжие, так и местные. Считанные единицы, но они были, сейчас мы идентифицируем их, собираем данные. Именно тебе придется с ними работать. Меня знают как человека «конторы», а ты, как я надеюсь, скоро станешь своим.

– Я тоже надеюсь. – Иван посмотрел на часы. Время свидания с Машей приближалось.

– Я скину тебе фото, имена, адреса, места работы и прочее. Разузнай, что это за люди, в чем состоит их особенность. Если найдется объединяющий фактор, дело сдвинется с мертвой точки. А еще надо бы поближе познакомиться с жертвами. Вдрызг избитые, жертвами при этом они себя не признают. Почему у них нет претензий к напавшей на них толпе? Из-за чувства вины перед жителями города, или это следствие кодирования, такое же, как у их противников – желание напасть и избить? Если есть вина – в чем она заключается? И в чем жертвы виновны исключительно перед мужчинами, и почему женщины города не понимают, что происходит на их глазах?

– Ясно. Я вот что думаю. Если версия с гипнозом вдруг подтвердится – кто способен запрограммировать на единое действие мужчин целого города? Это должен быть гипнотизер экстра-класса, а их в мире – единицы.

– Или некая организация, официальная или тайная. В этом направлении тоже работаем. Сделано немало. Мы выявили всех известных гипнотизеров и экстрасенсов, российских и иностранных, сейчас выворачиваем наизнанку их прошлое и настоящее, ищем связь с Тихомировском: посещения города, родственные связи, обиды, финансовые интересы. Результат пока нулевой. По всей стране идут негласные проверки начинающих гипнотизеров, это дело долгое, но если появится ведущая к нам ниточка, нас известят сразу. Единственный в Тихомировске гипнотизер напоминает шарлатана, он работает в местном медцентре, занимается тем самым разговорным гипнозом, о котором мы говорили – «лечит» от боли, алкогольной зависимости и консультирует на правах «эксперта». Проще говоря, за большие деньги заговаривает людям зубы. С ним надо познакомиться и составить отчет, это тоже входит в твое задание.

Иван кивнул и спросил давно созревшее, казавшееся ему очевидным, но Коляусом незатронутое:

– Почему бы не применить к жертвам и участникам избиений допрос с помощью химии или того же гипноза?

– Для этого нужен достоверный свидетель вне Тихомировска. Допросить бывших избитых в городе или вывести их отсюда проблемы не составит, но мы привлечем внимание тех, против кого копаем. Спецоперации такого рода готовятся, в верхах дадут «добро», если не сработает обычное расследование. Когда кто-то контролирует сознание мужчин целого города, включая силовиков – это дело государственной важности, на кону безопасность страны.

Значит, вот почему не имевшими последствий уличными драками занимается столь солидная организация. Дело не в коррупции и не в махинациях нескольких должностных лиц, все намного серьезнее.

Коляус вытащил из чемоданчика черный смартфон без логотипа производителя и карту Тихомировска. Аппарат и, дополнительно, зарядку к нему он протянул Ивану:

– Переставь сюда СИМ-карту со своего телефона. Разговор со мной и переписка шифруются, остальное работает как обычно, в «контактах» вбит номер, с которым связаться, если я перестану отвечать. Навигация только от ГЛОНАСС. Большинство стандартных программ заменено аналогами, разберешься. Ежедневно делай на камеру хотя бы одно сэлфи со своим лицом, иначе аппарат заблокируется и превратится в оплавленный кусок пластика, восстановить не получится. Вопросы?

– Пока нет.

Коляус расстелил на кухонном столе карту Тихомировска с прилегающими районами.

– Рассмотрим на местности.

Недавно хиреющий городок, по числу населения катившийся к четырехзначной цифре, с недавних пор стремительно рос – множество рабочих рук требовали возродившийся военный завод и получавший все большую известность медицинский центр (местные говорили с придыханием: «Центр!»), выросший из обычной больницы. Застраивались новые кварталы, быстро увеличивались территории и количество зданий завода и Центра. Карта Коляуса показывала современное положение дел практически как со спутника, со всеми последними изменениями. Тихомировцы считали, что очертания города напоминают голову собаки или танк в профиль. Иван сидел сбоку от Коляуса, для него Тихомировск выглядел как рука с выдвинутым средним пальцем. «Пальцем» был тот самый медцентр, где работала Маша.

По очерченной городской территории в разных местах были разбросаны отметки в виде крестов, примерно с десяток.

– Карта мест проявления массовой немотивированной агрессии, – пояснил Коляус. – Отмечены идентифицированные места, об остальных сохранились слухи без привязки к местности. Посмотри и запомни. Найдешь систему – звони в любое время дня и ночи или, если я недоступен – сообщай на почту.

Иван всмотрелся в безумное нагромождение крестов. Никакой логики. Парк, двор, улица, перекресток, торговый центр, узкий проулок, снова дворы и улицы разного пошиба…

– Полный хаос.

– Потому и. – Коляус вздохнул, глядя на карту пустым взглядом. – По твоей просьбе я созвонился с капитаном Стольским насчет надписи. По словам Стольского, дело с этой надписью выеденного яйца не стоит. Сплошные совпадения. За ними ничего не стоит, дело закрыто, и тратить время на ерунду он больше не собирается. И другим не советует.

Иван погрустнел. Только что казалось, что одна из тайн вскроется, рано или поздно об этом заговорят, Иван узнает правду и порадуется, что в свое время именно он помог следствию.

– Лучше бы Стольский не давал советов, – тихо добавил Коляус. – Одно дело – дать заключение на основе собственного опыта, другое – запрещать совать нос. Моя интуиция просто вопит, что надо тянуть эту ниточку. Теперь меня интересует все, что касается Тихомировска.

Иван все чаще поглядывал на часы.

– Ты слышал слово «лиапата»? – спросил Коляус.

– Нет. Что это? Или кто?

– Пока не знаю. В том, что происходит в городе, это слово играет неведомую важную роль. «Лиапата» – выкрик, с которого начинались избиения., он может означать оскорбление, по какой-то причине обидное для местных, или пароль-опознаватель «свой-чужой», чтобы отсечь чужаков или, наоборот, чтобы призвать к действиям под девизом «бей чужих», или такой же пароль для совместных действий, чтобы наказать отступников некой касты, секты, масонской ложи, тайного рыцарского ордена… В общем, «бей своих, чтоб чужие боялись». И, конечно же, «Лиапата» может быть ничего не значащим кодовым словом для постгипнотических действий в угоду неведомого гипнотизера.

– Или оно может быть именем, – предложил Иван. – Вроде взывания к языческому богу, чтобы посвятить ему жертву.

– Тоже верно.

– Само слово «Лиапата» что-нибудь значит?

– В Болгарии есть экспортно-импортная компания с таким названием, еще это другое название ляписа, он применяется в медицине. Бесцветный порошок, противомикробное прижигающее средство.

– Противомикробное и прижигающее, – повторил Иван. – Второй смысл и аналогии не искали?

– В эту сторону тоже копнем, но позже, сейчас я уезжаю за границу.

– В Болгарию?

– В Лиапату.

– Есть такая страна?!

– Город. В Греции. Даже не город, а поселок, в разы меньше Тихомировска. Там проживает несколько наших соотечественников, а сам поселок считается туристическим местом. Движение интересующих меня людей идет в обе стороны. Есть вероятность, что ноги нашей проблемы растут оттуда.

– Что будешь делать?

– Сориентируюсь на месте, нужно понять, есть ли связь между путешественниками, городом, проживающими там нашими земляками и событиями в Тихомировске.

– Когда едешь?

– Машина заедет за мной через час, полечу ночным рейсом.

– А мне пора. Сначала в цветочный, затем… – Иван расплылся в блаженной улыбке.

Коляус оставался серьезным.

– Провожу, – сказал он. – Не доверяю я этому городу. Постарайся не превратиться в зомби, пока меня не будет.

– Постараюсь, но не обещаю.

Когда они выходили из подъезда, к тротуару подкатила знакомая машина с тремя единицами на номере. Из открытого окошка передней двери на Ивана глядели те же лица, что и вчера – Виктор Алексеевич и водитель Артур.

– Иван! – позвал Виктор Алексеевич.

– Игнатьевич. И на вы, пожалуйста. Мы не знакомы.

Виктор Алексеевич, которому из-за бандитской рожи больше подходил вариант имени в звучании «Витек», продолжил тем же тоном:

– Надо поговорить.

– Не вижу проблем, вас двое, говорите между собой сколько влезет.

Виктор Алексеевич свел брови.

– Иван Игнатьевич, сядьте на минутку в машину, у нас к вам серьезный разговор.

– У кого «у вас»?

– У меня.

Около соседнего подъезда оранжево-желтый «Хюндай» с шашечками такси высадил пассажиров. Когда такси собралось отъехать, подоспевший Коляус произнес водителю несколько слов, выставленное под нос удостоверение заставило того сдвинуться вправо на место пассажира и освободить место за рулем.

Разыгравшуюся на заднем плане сценку заметил и Виктор Алексеевич.

– Ладно, слушай…те, Иван Игнатьевич. Ваш друг и мой коллега Дмитрий Дабров поручился, что вы человек хороший и намерения у вас серьезные. Я не доверяю людям, которые женятся на первых встречных, но я доверяю Дмитрию Даброву. Скажу главное. Если у Марии Михайловны упадет с головы хотя бы волос, вам не поздоровится.

– Желаете помериться силами и прочим, чем обычно меряются? Всегда готов.

Виктор Алексеевич поморщился:

– Я в курсе, где вы служили, также знаю об условном сроке. Не создавайте ситуаций, где эти знания пригодятся. Надеюсь, мы друг друга поняли.

Виктор Алексеевич дал знак ехать, Артур завел двигатель.

– Любитель покурить был от вас? – бросил Иван напоследок.

Виктор Алексеевич помедлил секунду, высунул руку из окошка и перекрестил Ивана:

– Я прощаю тебя. Иди с миром.

Машина «Леопардов» отъехала.

Разговор кое-что прояснил. Дабрый говорил с Виктором о намерениях Ивана и поручился за него. Это хорошо. Но Виктор не отступился и, если понадобится, пойдет на крайние меры. Очередной любитель покурить устроит себе членовредительство, а местные свидетели, тоже от Виктора, подтвердят, что виновен Иван. Это плохо.

А среди прочего Иван узнал отчество Маши.

За сутки он узнал многое.