Мундиаль

Событие пятьдесят четвёртое

– Фомин, мне передали, что ты в управление ломишься, – Василий Сталин был в генеральской форме со всеми лампасами и фуражками с колосьями. Лётной, должно быть – плащ чёрный кожаный утепленный вместо шинели. Он сунул Вовке руку и потащил за собой. – Говори по дороге чего хотел, опаздываю. Пару минут есть.

– Нельзя по дороге. Песню написал про лётчиков. Не знаю, понравится ли, не про войну песня. Просто про лётчиков, – Вовка с трудом попадал в такт шагов невысокого генерала. Приходилось семенить. Смешно должно быть со стороны смотрелось.

– Да?! – Василий остановился. – Всего-то год прошёл. Спешил ты Фомин. Поспешишь – людей насмешишь.

– Не получалось. Пресные выходили, – Вовка развёл руками, но Василий уже бежал дальше, пришлось широкими шагами догонять.

– А эта задорная? Нет. Один чёрт не могу. К министру на совещание еду. Давай так… завтра… Завтра… Нет, сегодня. В семь вечера ко мне домой заедешь. Адрес помнишь? Там же живу. Ребята фронтовики подтянутся с моего полка. Самое место и время новую песню петь. Они, если хорошая песня, оценят, а если плохая, то честно скажут. Только оркестр свой девчачий не бери, а то Катька моя ругаться будет. Приревнует. Сам пой. Плакать будет…

– Эта песня не требует оркестра. Правда, там голос по задумке должен быть настоящий – певец нужен. Ну, как смогу, – Вовка точно не помнил, кто из исполнителей первым был, но Хиль запомнился, не с его голосом и умением противостоять. Угробит только хорошую песню.

– Не набивай себе цену. И так – лучший. Не боись, если что, мы подхватим и хором вывезем. Лётчики трудностей не боятся.

Ещё раз сунув руку Фомину, Василий Иосифович залез в свою машину и укатил. Вовка расстроился. Плохо получилось. Рассчитывал совсем на другое. Не то место и время, чтобы рассказывать о плохих предчувствиях и снах. Все пьяные будут. Зная Василия, Фомин представлял до какого состояния они там напьются, вспоминая боевых товарищей. Песни петь – милое дело, а спасать команду ВВС явно неподходящее время и место.

Постояв у штаба ещё немного и, глядя на редкие проезжающие мимо машины, Вовка решил до вечера времени не терять, и пошёл к метро. Ему дали отпуск недельный в Динамо, и он хотел завтра съездить домой в Куйбышев к родителям. И медалью, и орденом заодно похвастает. Нужно было добраться до Казанского вокзала и купить там билет в кассах. Чемпионат по канадскому хоккею начнётся в этом году четвёртого декабря. И чемпионат будет не простым. Для Динамо не простым. Василий Сталин сумел привлечь в команду и Всеволода Боброва уже и лучшего защитника из Динамо переманил – Бориса Бочарникова. Если добавить переманенных ранее из Спартака, то получается очень приличная команда. В Реале авиакатастрофа не позволила этой команде показать себя. Но вот сегодня Фомин попытается эту катастрофу предотвратить. И тогда сливки, собранные Василием, дадут бой и Динамо и ЦДКА (без Боброва). Даже если не получится сегодня Василия Иосифовича уговорить, то Вовка попробует уже шестого января что-нибудь предпринять. Да хоть сломает ногу Бочарникову в предыдущей игре. Заживёт. А полтора десятка очень хороших хоккеистов и просто хороших людей живы останутся. Или можно утром у подъезда Бочарникова подкараулить и по голове битой отварить. Проломить его самокопательную башку в нескольких местах. Шутка. Ничего, время есть, что-то придумает. Должен придумать!

Временами, играя в футбол, Челенков почти забывал, что попал в прошлое, и что жизнь тут совсем другая. Что он видел? Две, а то и три тренировки в день, всё, как и раньше. Тут ничего не поменялось. Дома кровать, до которой еле добирался, чтобы сразу вырубиться. Перелёты и переезды из города в город. Этим всю жизнь и занимался. Но иногда жизнь напоминала, что он 1949 году сейчас. Всё здесь не так, и всё плохо.

На Казанском вокзале в несколько окошек касс стояли просто фантастические очереди. Нужно убить несколько часов в такой очереди, чтобы купить картонку билета. Это если билеты не закончатся. Ну, хотя не должны, не один же поезд мимо Куйбышева едет. Есть проходящие. Хоть как с десяток, на не на одном, так на другом окажется одно свободное место.

Куда деваться, Вовка выбрал одну из загибающихся очередей и встал в конец. Оказалось, как в песне Высоцкого, конец – ещё не конец. За мужичком в фуфайке ещё пятеро занимали, но они отошли, и придут чуть позже. Пошли в другие кассы занимать. Времени было жалко. Весь день насмарку, сначала Сталина час почти у штаба ждал. Теперь тут несколько часов, а потом пьянка опять у Сталина.

У Вовки даже предательская мысль промелькнула не ездить в Куйбышев к родителям. Нет. Переборол. Хоть они ему – Фёдору Челенкову и не родные люди, но попав в тело Вовки в сознании всё перепуталось, и он стал этих, по существу, чужих для себя людей, считать родными. И так-то всего за два года один раз был. Вроде и расстояние до Куйбышева плёвое, а всё не получается. Нужно отстоять и купить эту маленькую картонку. По отношению к родителям Вовки не очень хорошо поступает, почти забыв о них.

Одно происшествие за три с лишним часа стояния в очереди за билетом Вовку позабавило. В соседней очереди – извивающейся по залу людской змее, недалеко от того места, где она, изгибаясь почти вплотную подходила к той, в которой начинал уже свирепеть Фомин, случилось происшествие. Там у женщины с деревянным ящиком, закрытым тряпками, устала рука и она поставила его рядом с собой на пол, а, проходящий мимо мужчина, зацепился за него и стал падать. Но упасть ему не дали люди из Вовкиной очереди, поддержали, подхватили, но… не удержали, и мужик, помахав руками, на этот ящик всё же свалился и раздавил его. Присел. Там, как потом понял Фомин, дощечки были тоненькие совсем, а мужик бы приличный. Не с Вовку, но около. Так прикольное в том, что в ящике оказались две курицы. Как-то уж они избежали удовольствия быть раздавленными в лепёшку мужиком этим. Выбрались из-под упаданца и как давай орать и бегать по вокзалу. Народ их ловит, а эти шустрые существа только ещё громче орут и пытаются летать, обгаживая ловцов жидкими удобрениями. Тетка, которая хозяйка, голосит ещё больше и при этом усилий по поимке не предпринимает. Стоит с поднятыми вверх руками, словно ей «Хенде хох» скомандовали и орёт про супостатов и чёрта призывает.

Фомин в первую секунду тоже дёрнулся было ловить, одна из куриц рядом проносилась, но тут беглянка обделалась на шапку нырнувшего к ней того товарища в телаге, что стоял перед Вовкой, и энтузиазма от такого подарка соседу у Вовки сразу поубавилось. Поймали в конце концов. Ещё бы несколько сотен человек и двух куриц не поймают. Изловили и не знают, что делать. Ящик-то в труху по щепкам развален. Кто-то мешок тётке сунул. Пока туда пихали кур одна из парочки беглянок пацану любопытному, что нос сунул слишком близко, когтем этот нос до крови разодрала. Опять криков и визгов на весь вокзал.

А вообще Вовка настолько устал стоять в очереди, что решил, срочно покупать себе «Победу» или какой-нибудь другой автомобиль. Благо и деньги есть и восемнадцать лет уже исполнилось.

Событие пятьдесят пятое

Поезд уносил Вовку на восток. Он лежал на верхней полке в плацкартном вагоне и матерился. Про себя. Считать этот день неудачным было верхом оптимизма. Началось с часового ожидания Василия Сталина на морозе у штаба. Следом стояние в очереди на вокзале три с лишним часа, потом пьянка у Василия Сталина дома. Нет, Вовка, как в него ни запихивали водку с коньяком, ни капли не выпил, даже со Сталиным поругался и чуть по морде полковнику одному не заехал. Это вечно русское «Ты меня уважаешь»? «Ты что, контра, за нашу победу пить не будешь»?! «Что и за товарища Сталина пить не будешь»?! Пришлось срочно сбегать, пока точно либо не напоили, либо драку лётчики не устроили. Так и не получилось поговорить про гибель команды. Чёрт бы побрал всех алкоголиков! Поневоле начинаешь, повидав сегодняшних персонажей, по-другому к Горбачёву относиться. Его полусухой закон нужно бы сейчас срочно вводить. Пока в стране есть дисциплина и народ партии верит. Возможно, у Сталина в отличие от Меченого, получится. Получилось бы. Жаль, некому подсказать. Неправильный он попаданец.

Придётся снова как-то выходить на Сталина младшего. Или на самом деле Бочарникова бить по голове из-за угла. Время есть, пока ноябрь и чемпионат ещё не начался. Сто процентов встретятся с Василием на стадионе, он ни одного матча не пропускает. Плохо, что и там, на трибуне, он пьёт водку во время игры. Греется. Как заводить разговор с ним, когда он в таком состоянии?

И это не последнее плохое событие этого дня. На вокзале Вовку обокрали. Он купил брату Миньке коньки новые, мяч хороший новый привёз из Италии, щитки и прочую амуницию хоккейную и футбольную заказал у себя в артели, и, погрузив это всё в приличный баул, приехал на вокзал. Чуть рано приехал. Встал у стеночки, стоит переживает, что не смог с Василием Иосифовичем поговорить, а тут подходит к нему человек и спрашивает время. Вовка на часы глянул, ответил, а мужик и говорит: «А хочешь купить шикарные трофейные часы»? Ну, Вовка про батю подумал, почему бы не посмотреть. Деньги с собой были. Не разорится. А мужик его за собой за колонну поманил, мол, тут милиция. Вовка и купился. Бамс и кто-то схватил его большой баул и дёрнул к выходу на перрон. Вовка ломанулся за вором и глазом на затылке заметил, как любознательный гражданин, он же продавец эксклюзивных часов, схватил вторую сумку, где были подарки матери и отцу. Рубашки, платья, платок матери. И хоть пол в вокзале был скользкий, Фомин сумел остановиться, развернуться и, так как рукой не доставал, то пнул ногой прямо по копчику любознательному. Попал удачно, вор пролетел метра два и врубился головой в стену. Сумку гад выпустил и на карачках посеменил дальше, подвывая. Вовка обернулся. Нет, первый гад уже исчез. Растворился в толпе. Пришлось вернуться к уползающему и схватить его за шкирку. Тут и милиция подоспела. Как всегда – чуть опоздав. Увела их в свои кабинеты, прямо в вокзале. Фомин показал им удостоверения учащегося Высшей школы милиции. Напрасно. Страна своих героев знает. Фомина милиционеры узнали. Все зачем-то руки стали пожимать. Наверное, поздравляли, что он теперь «потерпевшим» стал. И именно в их линейном отделе. Почёт, будет что семье рассказать.

– Там второй ещё был. Он у меня баул с формой украл, – пожаловался «своим» Вовка.

– Подельник? – капитан кивнул на зажавшегося в угол воришку.

– Конечно, вместе работали. Жаль. Там подарки брату и форма…

– Не переживай, Фомин, мы из этого вытрясем всё.

– А форма? – Вовка представил физиономию Мишки. Он же ему писал в письме, что форму привезёт. А тут такой облом.

Капитан почесал репу. Посмотрел на вора и снова репу почесал.

– Давай так. Дай нам два дня. Ты когда в Москву вернёшься?

– Через шесть дней. Вот билет.

– Шесть? А знаешь, что Фомин, давай так, – капитан видимо вычесал чего из репы своей. – Подарок тебе сделаем. Ты послезавтра в Куйбышеве к этому же поезду подойди, мы с проводником пятого вагона передадим тебе сумку твою. – милиционер оглядел своих. Линейники согласно заулыбались и головами покивали. Плёвое это дело преступника поймать. Не вопрос.

– Серьёзно?

– Серьёзно.

– Ну, спасибо.

– Иди, Артист, вон уже объявили посадку. Не будем задерживать. Потом назад, когда приедешь, зайди в протоколах и заявлении расписаться. Этого-то точно посадить надо. Личность нам известная. Сажали уже два года назад. Статья лёгкая, дали за кражу два года, и вот он снова тут, ничего не поменялось. В этот раз ещё два года… Гуманно у нас этими гадами суд поступает.

Была и ещё одна «последняя» неприятность для Вовки на сегодняшний несчастливый день. Плохое быстро забывается, и за два года Вовка почти позабыл, как ехал в Москву с Третьяковым в это почти время в 1947 году. Холод был такой в купе, будто вообще не существовало стен у вагона. Ничего не изменилось. Такой же собачий холод стоял и в этом. Вовка опять залез под жиденький матрас, сверху положил пальто, а потом ещё и полупрозрачное одеяло. И никак не мог согреться. И в туалете, куда перед тем как лечь, спать заглянул, картина точно та же нарисовалась. Замёрзло всё это в унитазе колом и почти полный он стоял льда жёлтого и массы коричневой. Вспомнив, чем в прошлый раз закончилось предупреждение проводницы, Вовка к проводнице в этот раз не пошёл. Хватит плохих приключений на сегодня. Спать. Одно желание осталось.

Событие пятьдесят шестое

Удивительно, но линейные милиционеры с Казанского вокзала не обманули. Они нашли вора, и даже ту часть украденного, которую этот «нам не товарищ» успел сбыть. Так-то вору не сильно повезло, спортивную амуницию продать не просто. Это не украденный лапсердак. Тут нужно найти желающего. Продать успел мяч и коньки. Но выбили или на совесть надавили.

– Да знаешь ли ты у кого украл? Это же тот самый Фомин! Ну, который в фильме «Футбольный финт». Ты бы придурок ещё у Любови Орловой шляпку украл.

– Я же не знал, не видел, он в углу стоял, там освещение хреновое. Так бы, конечно, не покусился. Так вы к Ивану Кривому сходите в Марьину Рощу и заберите у него мяч с коньками. Естественно, гражданин начальник такому уважаемому человеку, как Владимир Павлович Фомин нужно весь хабар вернуть. Не о чем тут базарить.

Нет? Всё же выбили, наверное. Книгой памяти. Это такой гроссбух здоровый с фотками преступников. Бац им от души по голове, и память у воришки проясняется. Надёжное средство.

Вовка съездил на вокзал и баул получил у проводника. Молодцы, что сказать. Когда захотят. Непонятно только, почему при этом преступность не уменьшается? А это всё наш Советский самый гуманный в Мире суд.

А вообще Вовка в поездке разочаровался. Пока сидел там в Москве, всё думал, вот приедет, обрадуются и мать, и батя и Мишка… Так и было. Обрадовались. А вот с Вовкой что-то произошло. Пока два года жил в Москве один, отвык от них. Он после переноса в прошлое сознания Фёдора Челенкова не сильно-то и долго побыл с новой семьёй. Толком и привыкнуть не успел, а потом два года только письмами изредка обменивались. Ну, один раз мать приезжала на пару дней. И он на пару дней приезжал. Отпуск был у матери, дак куда она мужчин своих бросит. Приехала, пожила в генеральской квартире пару деньков, успокоилась, что сынок нормально устроился и укатила.

Не совсем чужими людьми стали родственники, но и щенячьего восторга Вовка не испытал. К Абрамову съездил, поговорил с ним, хотел опытом обменяться. И тоже не получилось ожидаемого. Нечего ему «украсть» у тренера «Крыльев Советов», у него в Молодёжке всё это уже давно внедрено, и не по наитию он действует, как тренер «Крыльев Советов», а по науке. Сам кое-какие упражнения подсказал Абрамову, даже объяснил, как надо бить «Сухой лист», как учиться вбрасывать из аута далеко. И тут разочаровался. Чужой для него город Куйбышев. Разве Мишка веселил, но тоже изменился. Жадным что ли стал? Или и был таким? Сейчас пользуется популярностью брата направо и налево. Каких-то тёмных личностей приводил, знакомиться, днем, пока родители на работе. Девиц, явно старше себя по возрасту. Чего уж он им наобещал?

Так, что садился в вагон поезда, что его назад в Москву унесёт, Фомин с радостью. Там Молодёжка его. Там Наташа. Там вредные и упёртые Якушин с Чернышёвым. Там пьяный вечно Василий Сталин. И самое главное – там команда ВВС по хоккею, которую нужно обязательно спасти.