ГЛАВА ШЕСТАЯ

В «Бастерсе» царили одновременно блеск и полумрак. За столиками сидели шумные студенты. На старомодном проигрывателе крутилась пластинка с мелодиями в стиле кантри.

Бильярдная располагалась в дальнем конце зала.

Спенсер взял Лекси за руку и повел прямо туда. По дороге она заметила нескольких своих студентов, которые бурно выказывали одобрение по поводу ее спутника.

Спенсер был лет на десять их старше, и эти молокососы явно проигрывали рядом с ним. Однако оценивающие взгляды студенток показались Лекси неприятными. Ускорив шаг, она догнала его.

Спенсер улыбнулся ей и пошел медленнее.

Съели, малолетние нимфетки? – язвительно подумала девушка.

В бильярдной было гораздо тише. Ковбойские напевы и истошный писк игральных автоматов сюда почти не долетали. В воздухе витал легкий запах сигарет, но он не раздражал Лекси.

– Я заказал столик, – сказал Спенсер, – но мы пришли рановато. Принести тебе что-нибудь? Надеюсь, ты не потребуешь белого вина?

– Нет, – рассмеялась Лекси, – я бы выпила пива.

– Отлично. Остается только решить, какого именно. Вот меню. – Он указал на висевшую на стене гигантскую деревянную тарелку, к которой были прикреплены эмблемы, по меньшей мере, двух сотен сортов пива.

Несколько минут они обсуждали достоинства различных сортов. Наконец Лекси ткнула пальцем в большое пятно неясного цвета, выделявшееся среди золотых и деревянных эмблем.

– Да, – Спенсер одобрительно кивнул, – очень хорошее. Почему ты выбрала его?

– Меня привлек этот свирепый бык на эмблеме. Это же вызов: сможешь со мной справиться или нет?

– Прекрасно подмечено. – Молодой человек заказал две бутылочки пива. Они уселись на высокие табуреты у стойки бара и стали наблюдать за игрой.

Лекси сделала глоток – хороший крепкий вкус.

Они ели орешки, потягивали пиво и болтали обо всем и ни о чем, пока колокольчик не оповестил о том, что партия в бильярд окончена.

– Мы играем за третьим. – Молодой человек указал на самый ближний стол. – Давай подберем тебе кий.

– Ты, наверное, опытный игрок.

– Не сказал бы. Просто хочу произвести на тебя впечатление.

– Дай мне этот! – Девушка рассмеялась и взяла кий из его рук.

– Думаю, мелок тоже пригодится. – Он протянул ей маленький голубой кубик, потом собрал разноцветные шарики в треугольник и поставил белый на протертую метку напротив.

– Я должна разбить? – Лекси облокотилась о стол, пытаясь вспомнить, как нужно правильно держать кий. Спенсер, как ни в чем не бывало, наклонился над ней, поправляя ей руки.

Сердце у девушки заколотилось.

Щелчок от удара столкнувшихся шариков, разговоры игроков, музыка – все вдруг исчезло, Лекси ощущала только близость Спенсера. Она чувствовала спиной его грудь, у нее на руке лежали его пальцы, те самые, которые она видела на фотографии каждое утро.

Его небритая щека была в нескольких сантиметрах от ее щеки. Он что-то говорил, объяснял, но она слышала только звук его голоса. Спенсер слегка подвинул Лекси, еще сильнее прижавшись к ее спине.

– Нет, вот так. – Он поправил ее онемевшие пальцы, край ее свитера вылез из джинсов, обнажив полоску кожи.

Молодой человек наклонился еще ниже, продолжая что-то объяснять про физику и геометрию.

– Теперь ясно?

Конечно, нет. Если бы только дать ему понять, что нужно еще подкорректировать ее позицию. Скажем, положив руки ей на талию...

– А вот сейчас бей.

– Пора?

Спенсер улыбнулся.

– Я держу кий, не волнуйся.

Лекси вздохнула – все хорошее когда-нибудь кончается.

Молодой человек аккуратно собрал ее волосы и откинул на спину, открыв плечи и шею.

Она хотела ударить по шарику, но руки не слушались. Давай же, приказала себе девушка, или он обо всем догадается.

Неуверенно толкнув кий, она неловко откинула руку назад и услышала, как сдавленно охнул Спенсер: удар пришелся ему в живот. По шарику она даже не попала.

– О, Господи! – Лекси выпрямилась... и стукнула его головой по переносице.

Ошеломленно моргая, Спенсер прижал руку к носу.

– Ой... прости! – Не понимая, что делает, девушка принялась тереть ему живот.

– Высоковато.

Машинально она опустила руку ниже.

Задыхаясь, Спенсер схватил ее за запястье.

– Все равно, высоко, но спасибо за заботу.

– А что с носом? Прости, я такая неловкая! Принести тебе лед из бара?

– Нет, все в порядке. – Он осторожно ощупал нос и покосился на спутницу. – Присядем на пару минут?

– Конечно. – Лекси огляделась в поисках свободного столика. Потом взяла бутылки с пивом и подошла к столику, с которого официант ловким привычным движением сметал скорлупки.

Спенсер сел.

– Похоже, бильярд – это не для тебя!

Большой синяк постепенно расплывался вокруг его переносицы. Вот, значит, куда ударила моя голова, подумала Лекси. Интересно, а куда попал кий? Жаль, что я не воспользовалась накладной грудью и не надела свитер с глубоким вырезом, как советовала Франческа. Это хотя бы отвлекло его от боли.

– О чем ты думаешь? – спросил Спенсер.

– А что?

– У тебя такое таинственное выражение лица.

– Ну, я... – не рассказывать же ему про накладную грудь Франчески, – ужасно смущена, что оказалась такой неуклюжей.

– Забудь. – Он махнул рукой и улыбнулся. – Нам нужно кое-что обсудить.

Он вынул из кармана листок и развернул его.

– Мне кажется, я произвел хорошее впечатление на твоих родителей.

– Более чем.

– В этом и заключалась моя роль?

– Да.

– Но?..

Лекси задумчиво водила пальцем по этикетке на бутылке пива.

– Понимаешь, до вчерашнего вечера я не осознавала, что родители считают меня несколько ущербной из-за того, что я ни с кем не встречаюсь, – наконец выговорила она.

Молодой человек посерьезнел и задумался.

– У них есть внуки? Лекси покачала головой.

– Может быть, в этом все дело. Они подсознательно мечтают о внуках. – Спенсер достал из кармана ручку. – Мне необходимы некоторые сведения. Братья и сестры?

– Брат, Лес... близнец.

Спенсер деловито записал имя и задумался.

– Пытаюсь представить тебя в мужском обличье и не могу.

– Ничего удивительного, мы с ним не похожи, – сухо ответила Лекси.

Молодой человек улыбнулся.

– Как интересно.

– Люди всегда так говорят.

– Так. Значит, вас двое у родителей? Девушка вздохнула.

– К сожалению, нет. Есть еще Гретхен, младшенькая. Из-за нее, собственно, весь сыр-бор.

Лекси смотрела, как скрупулезно Спенсер конспектирует все услышанное, и думала, что, несмотря на занятность, он сумел выкроить целых два вечера, чтобы пообщаться с ней. Она просила его всего лишь прийти на праздничный обед, а он делает гораздо больше и не жалуется. Мог бы вообще отказаться от этой затеи, потому, что с ее отцом он уже познакомился, так ведь нет, сидит тут, старается. И не подозревает, бедняга, в какой сумасшедший дом он попадет на Рождество.

Вздохнув, Лекси уронила голову на руки.

– Нет, не могу больше тебя обманывать. Ты должен знать, во что ввязываешься. – Она подняла глаза на Спенсера. – Это будет самое ужасное Рождество в твоей жизни.

Самое ужасное уже было, подумал он.

Хуже того Рождества, когда он в полной темноте плелся от автобусной станции к общежитию интерната, быть уже не может. Ему пришлось тогда разбить стекло, чтобы забраться внутрь, поскольку интернат закрыли на праздники. Он, конечно, заранее оставил открытым одно окно, но бдительный сторож, мистер Сэйерс, наверное, обнаружил это перед уходом.

Все ученики разъехались на каникулы по домам или к друзьям. У Спенсера не было ни дома, ни друзей, но он не хотел признаваться в этом, потому сложил кое-какие вещи в чемодан, чтобы не вызвать подозрений, и доехал до автобусной станции, где и провел сочельник. Ночью мальчик вернулся в интернат. В общежитии было очень холодно, поскольку на праздники отключили отопление.

Второго января он снова сложил чемодан, сел на ступеньки школы и стал ждать, когда вернется директор. Спенсер всегда с неохотой вспоминал те дни.

– Рождество будет чудесным, я с нетерпением жду его, – заверил он. Особенно после нашего вчерашнего поцелуя, чуть не вырвалось у него. Впервые в жизни ему выпадал случай встретить праздники в семейном кругу.

– Ты не понимаешь: вся эта затея с праздником – идея психоаналитика Гретхен. Она у нас такая: что угодно сделает, только бы оказаться в центре внимания. А призвание Леса – вечно бунтовать и возмущать общественное спокойствие. До сих пор это ему плохо удавалось, так что на обеде он обязательно что-нибудь выкинет. У мамы с тетей Кэролайн бесконечное соревнование – кто добился большего в жизни, а моя несравненная кузина Эмили делает маленькую паузу в своей блистательной оперной карьере, чтобы осчастливить нас своим присутствием. С ней приедут ее восхитительный муж и благовоспитанные детишки.

Спенсер слушал описание родственников Лекси, с нескрываемым удовольствием.

– В довершение всего мама просто помешалась, она собирается устроить роскошный прием. Господи, дай всем нам сил пережить это, – выдохнула девушка.

– Думаю, теперь у меня есть полная информация обо всех твоих родственниках. – Дописав последнюю строчку, Спенсер отложил ручку. – Занимательная компания.

– Ты оптимист, да?

– Кто-то должен видеть в этом обеде положительные моменты.

Он перевернул лист и перешел к следующему пункту своего списка вопросов.

– Что мне принести в качестве подарка, чтобы произвести хорошее впечатление?

– Разве я не предупредила?

– Нет.

– Так. – Она откинула локон за плечо, и Спенсер с трудом оторвал взгляд, так грациозно было это движение. – Если ты действительно хочешь угодить, принеси копченую индейку или ветчину.

– Но ведь миссис Джордан обещала приготовить гуся.

– У меня дурное предчувствие, мама не очень хороший кулинар. И вообще интуиция подсказывает мне, что не мешает подстраховаться. Твоя индейка будет очень кстати.

– Может быть, все же прихватить пирог или бутылочку вина...

– Поверь мне, копченая индейка – это то, что нужно.

– Как скажешь. – Спенсер сделал соответствующую пометку, присовокупив на всякий случай вино.

Он узнавал о Лекси все больше и все больше симпатизировал ей.

С Лекси ему было хорошо и спокойно, несмотря на неудачу с бильярдом. По крайней мере, до тех пор, пока она не спросила его о родителях.

Конечно, с точки зрения здравого смысла вопрос был вполне разумным и уместным, но Спенсеру было неприятно отвечать на него. То есть он мог бы придумать что-нибудь правдоподобное, но лгать Лекси совсем не хотелось, а рассказать правду он пока не был готов. Истинной истории его семьи не знал никто, даже друзья из лаборатории.

– Ни братьев, ни сестер у меня нет, – отрезал молодой человек. – Мои старики ушли на пенсию, живут в предместье Далласа. Может, попробуем еще раз сыграть в бильярд?

К счастью, она не стала больше расспрашивать.

– Ты настоящий храбрец! Они сыграли партию, и на этот раз без всяких эксцессов.

По дороге домой они мило болтали, Лекси показывала дорогу. Взобравшись на холм невдалеке от ее дома, Спенсер машинально посмотрел налево. Это была единственная точка в городе, откуда открывался вид на водопады, рядом с которыми стояло здание Центра исследований по информатике и электронике. Водопады ночью подсвечивались. Отсветы огней отражались в воде, играли на стенах здания.

Спенсер притормозил, чтобы показать Лекси эту красоту, но внезапно резко остановил машину.

– Что случилось?

– Я хотел показать тебе здание нашего центра; ночью оно похоже на сказочный дворец, но в лаборатории горит свет.

– А не должен?

Естественно, не должен. Будем надеяться, что это не взлом. Спенсер посмотрел на часы.

– Рип у нас работает в основном по ночам, но он предпочитает полумрак.

– Может, поедем, проверим?

– А ты не против?

Лекси покачала головой, и молодой человек нажал на газ.

Они шли по гулкому коридору к лаборатории. Спенсер наклонил голову и прислушался.

– По-моему, это виолончель... Лекси эти звуки были хорошо знакомы: подруга постоянно упражнялась дома.

– Точно, – ответила она. – Значит, Франческа еще здесь. Странно. Я оставила ей свою машину, когда ушла, но сейчас на стоянке внизу я ее не заметила.

– Что они там делают? – пробормотал молодой человек, берясь за ручку двери. Они вошли и застыли.

Фрэнки, вся опутанная проводами, сосредоточенно играла сложную музыкальную пьесу.

Мэрри сидел рядом с девушкой, зачарованно глядя на нее. Гордон и еще один сотрудник, имени которого Лекси не помнила, топтались у компьютера. Остальные смотрели на осциллограф и перебирали листы с синусоидами, выходившие из принтера. Мистер Октябрь, по обыкновению, держался поодаль: он печатал на компьютере с неистовой скоростью, бурча что-то себе под нос.

– Что они с ней сделали?

– Они подключили к ней электроды, что-то изучают. – Спенсер явно пытался вникнуть в замысел коллег. – Это касается руки. Думаю, идея хорошая.

– Откуда ты знаешь?

Молодой человек кивнул в сторону нелюдимого мистера Октября.

– Потому что Рип принимает в этом участие. Он человек серьезный, зря время тратить, не станет. Спенсер шагнул вперед и поздоровался.

– Док! – обрадовались все, кроме Рипа: он даже не поднял глаз.

Франческа была похожа на кошку, которая объелась сметаной.

– Мэрри, что у вас здесь происходит? Мэрри глубоко вдохнул.

– Это невероятно! – начал он. – Мы показали Фрэнки экспериментальную модель руки и объяснили, что у нее будет поверхность с тактильной чувствительностью. – Молодой человек остановился, чтобы перевести дыхание.

Франческа продолжила:

– А я сказала, что по колебанию струн могу чувствовать пальцами, чисто ли играю.

Спенсер слушал весьма заинтересованно. Лекси ощутила укол ревности, но немедленно постаралась его отогнать.

– И вы пытаетесь понять, как ее мозг получает и передает эту информацию, и переводите сигналы на компьютерный язык. – Он подбежал к монитору, не обращая внимания на Франческу, что несколько успокоило Лекси.

Впрочем, ненадолго, потому что Спенсер взял со стола какую-то фотографию и перевел с нее взгляд на виолончелистку.

Это был тот самый черно-белый снимок обнаженной Франчески. Очень красивая фотография.

При обычных обстоятельствах Лекси не имела бы ничего против нее.

Однако данные обстоятельства нельзя было назвать обычными.

Девушка собралась с духом и подошла к подруге.

– Что ты делаешь?

– Я принесла им фотографию.

– Зачем?

– Я думала, справедливости ради стоит показать им мою, раз уж я каждое утро любуюсь их изображениями в календаре. Теперь и им есть на что смотреть, – самодовольно заявила Фрэнки.

– Очень мило, – заметил Спенсер, положив снимок обратно на стол. – Рип, что там у тебя?

– Отличные данные, – ответил отшельник, не поднимая головы.

– Надо полагать, это высшая похвала, – прошептала Франческа.

– Франческа, сыграй, пожалуйста, еще раз, чтобы я мог посмотреть, как это работает, – попросил Спенсер.

– Хорошо, док. – Девушка взяла смычок и слегка повернулась к подруге. – Они называют его доком.

– Знаю.

Лекси посторонилась. Спенсер словно больше не замечал ее. Он, то тыкал пальцем в экран, то указывал на Фрэнки, то кричал что-то Рипу и бежал посмотреть на распечатку результатов у Боба. Ах да, его зовут Боб. Он такой застенчивый, посмотрит на Франческу – и тотчас заливается краской. А вот Мэрри – преподаватель химии из «Литтлтри» – даже не скрывает своего восхищения.

Лекси могла бы пойти домой, но ключи от машины были у Фрэнки. К тому же непонятно, где она оставила машину.

Один из электродов отстегнулся, и вся компания собралась вокруг Франчески, пока Мэрри снова закреплял его.

– Не устала? – заботливо поинтересовался он. – Принести тебе попить?

А меня никто и не спросит, не хочу ли я пить, с досадой подумала Лекси. Казалось, про нее просто забыли.

– Эй, Рип, принеси-ка нам кока-колы.

Неприступный мистер Октябрь оторвался от компьютера и пошарил в карманах джинсов в поисках мелочи. Наконец он нашел две монеты и, подняв глаза, заметил Лекси. На его лице отразилось удивление.

– А я и забыл, что вы почтили нас своим присутствием, сударыня, – ухмыльнулся он, опуская монеты в автомат.

– Не вы один, – отозвалась девушка, надеясь, что он не заметит ее досады.

Рип присвистнул. Мэрри немедленно протянул руку и поймал брошенную товарищем банку с кока-колой.

– Позвольте сопровождать вас до вашего чертога, красавица, – продолжил мистер Октябрь. Остаться наедине с Королем ночи? Он улыбнулся, заметив ее замешательство.

– Откиньте страх, я уже поужинал. Что за глупости лезут в голову? Лекси, рассмеявшись, подхватила сумочку.

– Ну, тогда я согласна.

Машина Рипа походила на автомобиль Бэтмена, хотя на самом деле представляла собой черный «додж-вайпер» и была абсолютно под стать хозяину.

– Я так благодарна вам за предложение, подвезти меня, – произнесла Лекси, когда они выезжали со стоянки. – Очень интересно смотреть, как вы работаете, но завтра мне рано вставать. – Она чувствовала оценивающий взгляд Рипа, и ей было неуютно.

– Не стоит благодарности, – отозвался Рип. – Спенсер Прайс так сосредоточен на достижении цели, что не способен насладиться чем-либо другим. Ему следовало бы понимать, что прекрасной дамой с кожей, подобной лунному свету, и волосами, темными, как сама ночь, нельзя пренебрегать.

Загрузка...