Мы все еще живы (СИ)

=== Вчера, шесть лет назад ===

Люди прорываются сквозь лес. Грязь чавкает под ногами, крики людей, выстрелы и топот глушит звук падающих на листву капель дождя. Он стеной огораживает бегущих друг от друга, хоть между ними расстояние не больше трех-четырех метров. Люди мчатся кривой рваной шеренгой, отталкиваясь от стволов деревьев, запинаясь о корни, скользя назад, вниз по крутому склону, прямиком к этим жестоким тварям. Одна из них вырвалась вперед, накинулась на того, кто бежал слева от Ии. Она в это время заскользила по мокрой земле, не успевшей впитать такое большое количество воды и крови, но вовремя ухватилась рукой за толстый, не менее скользкий корень. В ее сторону прыснула струйка крови, и девушка поняла — Туонн не справился. Тварь доберется до лагеря раньше них, застанет других врасплох. Она должна успеть остановить это.

Ия подтянулась и вновь встала на ноги. Удары сердца, сбивчивые и необычно громкие, дробью перебивали тягучий шум ливня. Ноги пронесли девушку мимо дерева с красной меткой. Уже совсем близко.

Когда она выбежала на поляну, в один момент заметив чужеродное создание — клубок непонятных конечностей, не то рук, не то щупалец, цвета почерневшего железа, да еще и размером с приличный гардероб — и вплотную подойдя к нему, то наконец увидела, как оно забирает себе личину человека. Тот беспомощной тряпичной куклой болтался в лапах существа, не в силах противостоять, он становился все тоньше и тоньше, но исчезнуть совсем ему не дали. Раздался выстрел, пуля прошла сквозь голову полупрозрачной копии, и чудовище заметалось по лагерю, опрокидывая палатки и мимикрируя под окружение, исчезая на секунду и снова появляясь, светлея и темнея. Конечно, убить их таким образом было нельзя, только дезориентировать на пару секунд, не более. К счастью, остальные люди успели сбежать, и никого больше во время этого галопа не покалечило. Похоже, существо такой расклад не устраивал, и поэтому оно приложило все усилия, чтобы покалечить всех, кого сможет найти, отомстив тем самым за столь невероятное унижение. Конечность, словно язык жабы, в одно мгновение преодолело расстояние между существом и Ией, схватив последнюю за ногу, и создание ринулось прочь из лагеря, избегая тем самым встречи с подкреплением.

На этот раз пистолет дал осечку, а спустя секунду тот и вовсе был выбит из рук веткой колючего кустарника, по которому существо изволило протащить девушку. Она попыталась дотянуться до ножа на поясе, но раньше, чем у нее бы получилось, непонятное создание швырнуло ее дальше в лес. Прокатившись кубарем по грязи и колючкам, Ия не без труда поднялась и тяжело выдохнула сквозь зубы. Как ей это все надоело… Она никогда не цеплялась за жизнь, не боялась смерти. Она не понимала, за что борется. У нее ничего не было. Существо не торопилось нападать, оно выжидало, возможно, присматривалось к Ие своими мутными глазами, словно было свидетелем ее внутренней борьбы. Наконец оно сдвинулось с места, одним рывком возвысилось перед девушкой, помедлило и обрушилось всем своим телом на нее, вдавливая в размокшую почву. Ноги сразу провалились куда-то внутрь инопланетного создания, и то начало втягивать Ию внутрь себя. Девушка вырывалась, брыкалась, упиралась руками в существо, но и они провалились внутрь. Вскоре она перестала видеть лес, слышать дождь, пытаться выбраться. Дышать было нечем, и начались конвульсии, неконтролируемые попытки вдохнуть, оканчивающиеся ровно ничем. Ей нечего было терять, и умереть она не боялась, точнее, ее сознание не боялось умереть, а тело умирать не хотело. Жаль, что жизнь не держится на одном лишь желании.

Сопротивление здешней цивилизации длилось вот уже восемь лет. Людям пришлось покинуть города и другие селения, переместившись в более безопасные районы, окруженные лесом, и на военные базы. Конечно, первый год был самым ужасным. Людские потери достигали шестидесяти процентов, люди паниковали, не знали, как действовать. С исчезновением электричества исчезла и часть достижений современного прогресса. Люди деградировали, превращаясь чуть ли не в жителей пещер каменного века. Часть и вовсе решила, что уйти из этого мира самостоятельно — лучше, чем быть сожранными или переработанными пришельцами с далеких звезд.

Конечно, не все сдавались. Армия, хоть и была децентрализована, совершала попытки к сопротивлению. Вскоре все военные силы посыпались как кирпичи из разрушенных инопланетянами стен. Пропали звания, приказы, всем стало ясно — ты либо борешься, либо умираешь. К настоящему моменту из оружия остались только огнестрельные и холодные орудия. Самолеты и корабли обросли мхом, повсюду пробивались молодые деревья. Лес стал активно оккупировать бывшие территории людей. По какой-то причине, здешняя флора стала распространяться и развиваться быстрее, чем ей положено, зеленой стеной огораживая обиталища людей. Появлялись новые виды, мутировавшие из уже имеющихся на планете. Многие из них тут же стали использоваться в качестве пищи. Животные и люди изменениям не подвергались, и это тоже отчасти утешало выживших.

Постепенно, люди адаптировались к новым условиям. Выживать стало легче, хоть и по-прежнему тяжело. Тяжело, но не невыполнимо. Приходилось обороняться, существовать в тяжелых для цивилизованного общества условиях, добывать еду по старинке. Хотя в Центральном лагере все было еще проще. Это был самый крупный лагерь, поставленный на руинах древнего города К’тааРии, до недавнего времени выполняющего функцию культурного памятника, а потому оберегаемого различными сообществами. Здесь было и электричество, и вода, пусть и только холодная, и даже поля, отведенные под выращивание различных культур. Но и людей здесь было намного больше. Можно сказать, это был лагерь-столица. В нем также остались некоторые технологии, которые удалось спасти. Например, медицина была почти на том же уровне, что и до нападения «осьминогов», как их теперь стали называть. Хотя полное название было «воздушные осьминоги», потому что они могли спокойно передвигаться как по земле, так и по воздуху. Однако в разных регионах их называли по-разному: медузами на севере, железными губками на юге, ежами и игольниками на западе, тучами и даже ватрушками на востоке. Естественно, ни на один из упомянутых предметов существа не были похожи, а здешние люди были слишком консервативны, чтобы изобретать новое слово для недавно появившегося явления. Впрочем, давайте вернемся к медицине.

Гордостью Центрального лагеря сопротивления были капсулы вегетативно-принудительного сохранения (ВПС), которые жители Центра отвоевали у осьминогов в ближайшем городе и дотащили до лагеря. Конечно, многим это стоило жизни, но не сделай они этого семь лет назад, сейчас бы они уже ничего не смогли поделать — города подверглись тотальному разрушению со стороны захватчиков. Не осталось больше ничего, что можно было бы забрать.

В одной из капсул ВПС Центрального лагеря находилось тело девушки, пролежавшее, а точнее проплававшее, там не один год. И именно сейчас у нее наконец получилось открыть глаза и столкнуться с собственным отражением на поверхности воды. Кроме него и зеленоватого свечения не было видно ничего. Ия подняла руку и дотронулась до поверхности, только сейчас в полной мере понимая, что вода не перед ней, вода вокруг нее. Девушка высунула голову, осмотрелась. В каменной комнате, выложенной огромными глыбами, находилось еще штук десять таких же капсул, но неактивных. Провода от них вели в арку, а оттуда куда-то налево. Делать нечего, надо покинуть капсулу. Ия вывалилась на пол, нагая, вся в растворе из капсулы ВПС, поднялась и направилась к проему в стене, оставляя за собой мокрый след, словно гигантский слизень. Достигнув арки, она оперлась на нее плечом, сделав небольшую остановку на отдых, и снова двинулась туда, куда уходили провода. Наконец девушка набрела на небольшую комнату, заставленную аккуратной мебелью, словно каменные коридоры и эта комната — совершенно разные места из совершенно разных времен. К слову, если мебель была изготовлена в стиле, который был популярен на западе в начале 2000-х, то строение, в котором она располагалась, было датировано 4000-м годом до н. э., так что да, они действительно были из разных времен. Помимо мебели в комнате находились две девушки, ровесницы Ии, которые обсуждали что-то, да с таким восторгом и так активно жестикулируя, что не сразу заметили присутствие посторонней. Одна из них носила белый медицинский халат и серебряный браслет на руке, а другая песочного цвета платье и желтые туфли. Ни о чем из этого Ия даже не могла и мечтать до войны, что уж говорить о том, что происходило после.

— Ой, — только и выдала девушка в халате, когда все же заметила недавно очнувшуюся ото сна. Вторая просто недоумевающе смотрела на нее, и взгляд ее говорил: «Ты что здесь забыла, милочка? Разве ты не должна уже быть мертва?»

«Должна», — мысленно согласилась Ия.

— Извините, что помешала, — сказала Ия первое, что пришло на ум, и только сейчас осознала всю глупость ситуации.

— Нет-нет! — вскочила девушка в халате и подлетела к Ие. — Это я должна извиняться! Вы же чуть ли не к лику святых причислены!

Брови Ии медленно поползли наверх.

— Чего? — спросила она после небольшой заминки.

— Вы же Ия? — захлопала пушистыми светлыми ресницами девушка в халате. — Та самая, что участвовала в кооперативной миссии по захвату территорий в районе Восточного лагеря?

— Ну да, — не менее удивленно ответила девушка.

— Так ведь он сейчас только благодаря Вам и существует! — изумленно проговорила девушка в халате. — Ну идемте, идемте… — девушка принялась подталкивать Ию в нужном направлении. — Вам надо отмыться от дитронат-раствора, и я поищу Вам новую одежду…

— А что случилось с моей старой одеждой? — «святая» не сопротивлялась толчкам, но постоянно оглядывалась на собеседницу.

— Выкинули. Очень давно, еще когда Вас только доставил сюда Капитан.

— Как выкинули? Давно — это когда же? Сколько я здесь? День-два? И здесь — это где? Кто такой этот Ваш Капитан?..

— Не надо так волноваться, уважаемая Ия! — девушка в халате не теряла задор, а тем временем они уже прибыли в комнату с большим круглым углублением в полу и трубами. — Я Вам все расскажу, но позже.

Девушка, которая, как догадалась Ия, была дежурным медперсоналом, покрутила вентили, и в углубление полилась вода. Чуть подальше незнакомка дернула за рубильник, и от воды пошел пар. Вскоре ванна наполнилась, и Ию принудили залезть в нее, иначе ей бы ничего не рассказали о том, что произошло, и что происходило сейчас. Конечно, это была лишь уловка, и не слишком хитрая, это понимали обе особы. После водных процедур, девушка в халате принесла Ие чистую одежду. Первое, о чем в этот момент спросила Ия, было: «А мне точно можно это надеть?» Дежурная расхохоталась и заверила ее, что ей нужно это носить, иначе на улицу ее не выпустят, и ни один уважающий себя человек с ней не заговорит.

Ия никогда не надевала платье, да еще к тому же и белое, это было впервые. Всю свою жизнь она одевалась так, чтобы было удобно, а не красиво. И платья она видела только на картинках в детских книжках и на свадебном фото ее отца и матери.

— Чувствуется… странно.

— Да, наверное, но я подумала, было бы неплохо, если бы вы отдохнули от грубых штанов и всей амуниции… Вот туфли, примерьте.

Девушка приняла пару туфель и неуверенно вставила свою ногу.

— Идеально! Каблук невысокий, потому что по этим глыбам совсем невозможно ходить на высоком каблуке. В первый день я сразу же подвернула ногу, это был такой кошмар!

— Да… По грязи и корням в лесу легче бегать, чем ходить на высоких каблуках, пусть и по ровной поверхности, — предположила Ия. Наверняка она не знала.

— Ну вот! — объявила девушка. — Теперь я готова ответить на все вопросы, но по одному.

— Хорошо, — согласилась Ия, чувствуя себя неловко. Она не была уверена, что сможет сделать хотя бы шаг, пусть и на низком каблуке, но дежурная потащила ее за собой, и девушке не оставалось ничего иного кроме как тащиться за ней, еле успевая переставлять ноги.

Они миновали большую арку, ведущую на улицу, и им обеим открылся великолепный вид на возрожденный из руин город К’тааРии. Небо было пронзительно голубого цвета, а солнце светило так ярко, что Ие пришлось закрыть лицо руками. И не было там ни единого облака. Только лазурное небо, желтовато-песочного цвета стены и зелень, много зелени, сочной, яркой, бушующей на ветру.

— Добро пожаловать в Центральный лагерь сопротивления, уважаемая Ия!

— Лучше просто Ия, — поправила девушка, постепенно убирая руки от глаз.

— Как скажете, — кивнула ее собеседница.

— Вопрос первый. Как Вас зовут?

— Ка Дэортэ, и можно на «ты». Все-таки, я младше Вас.

— Разве? — Ия присмотрелась повнимательнее. — Мне казалось…

— Для Вашего тела не прошло и минуты, пока оно пребывало в состоянии принудительной жизни.

— А… Сколько я лежала в той штуке?

— Шесть лет.

Глаза у Ии сразу же округлились. «Шесть лет!!!» — кричала она про себя, но вслух не выдала ни слова.

— И эта штука зовется капсулой ВПС. В больнице Вашего города таких не было?

— Может и были, не знаю. У меня не было права получать медицинскую помощь, и в городе мы не появлялись.

— О-о… — Ка заметно погрустнела. Только сейчас до нее дошло, что на «Вы» Ия обращалась не из-за того, что они плохо знакомы, а потому, что Ка была на класс, а то и на два выше ее.

— А кто, говоришь, меня сюда доставил?

— Капитан. Он известен как Капитан. Многие считают Вас его предшественником. А зовут его АэРо, хотя так его никто не называет.

Нет, это имя Ие ничего не говорило. Она надеялась, что это кто-то из ее группы, из тех, кого она знает, и кто выжил, но это имя она слышала впервые.

— Почему его называют Капитаном? Из-за военного звания? Армии ведь давно нет. Или за шесть лет ее заново сформировали?

— Нет. Вы поймете, когда увидите его. Просто поверьте.

У Ии оставалось много вопросов о нынешнем устройстве социума. Какие лагеря сейчас существуют, где находятся, есть ли с ними связь, сколько за это время узнали о захватчиках… Но как только она начала расспрашивать об этом Ка, то быстро поняла, что она ничего об этом не знает, и ей лучше найти кого-то другого, кто знает все это, ну или хотя бы часть. Не могло же быть такого, что никто во всем этом Центральном лагере, самом крупном лагере, ничего не знает. Должен же быть хоть кто-то, хотя бы тот самый…

— Капитан! — крикнула Ка над самым ухом у Ии, вырвав девушку из собственных мыслей.

Ия повернулась в сторону, куда махала рукой новая знакомая, и взгляд ее зацепился за военную форму, в которую был облачен идущий к ним человек. «Военно-воздушные силы, подразделение Восточного региона», — безошибочно определила она. Причем форма его была в идеальном состоянии: пуговицы блестели на солнце, шнурок элегантно охватывал плечо… у него даже была фуражка.

— Добрый день, — сдержанно поприветствовал он и тоже уперся взглядом в Ию, потеряв на пару мгновений дар речи. Наверное, он ждет какой-то нестандартной реакции, подумалось Ие.

— Ты, наверное, помнишь Ию? — заискивающе поинтересовалась Ка. Ие показалось, что она на что-то намекала, но на что именно, понять не могла.

— Да… да, — к нему вновь вернулось самообладание. — Никак не ожидал, что Вы… очнетесь.

— Да, я тоже думала, что не выживу, — Ия кивнула понимающе.

— Вы не так поняли, — начал было оправдываться Капитан, но был нагло перебит Ка.

— А мы как раз искали человека знающего! Ты же поможешь?

— Зависит от того, что вам нужно.

— Территориальное положение и состояние всех лагерей, данные о связи между лагерями, — начала загибать пальцы Ия, — состояние вооружения, пищевых запасов, а также все важные события, случившиеся за последние шесть лет.

Капитан перевел взгляд с Ии на Ка и обратно и изрек:

— Ладно. Идем.

Он продолжил свой путь дальше, и Ия неуверенно последовала за ним, оборачиваясь на Ка, машущую им вслед. Вдруг в арке появилась та девушка в песочном платье, в чей разговор с Ка Ия вмешалась ранее. Заметив мужчину в форме, она ринулась к нему.

— Капитан! — кричала она. — Подождите!

Капитан вздохнул, остановился и без особого энтузиазма обернулся, ожидая, пока девушка их настигнет. Когда она добежала, то целую минуту просто пыталась отдышаться. Мужчина терпеливо ждал, ничего не говоря. Девушка наконец-то разогнулась и с громким стоном выдохнула.

— Нельзя же так мучить молодую особу! Вот восемь лет назад…

— Но сейчас не восемь лет назад, и мы не в городе, а в военном лагере, — заметил Капитан.

— Считайте это вкладом в Ваши шансы на выживание, — встряла в их разговор Ия. — Вы в плохой физической форме, если что-то случится, и лагерь уничтожат, Вы скорее всего не выживете. В новом мире ценится выносливость.

— Какое варварское суждение!

— Но от того не менее верное, — согласился Капитан. — Так что Вам все-таки нужно?

— Вот вам, мужчинам, постоянно кажется, что нам от вас что-то нужно. Я что, не могу просто так побыть с Вами?..

— Не думаю, что это хорошая идея. Мы идем на склад оружия. Разве понимаете Вы что-нибудь в оружии?

— Да ладно, Вам что, жалко? — Ия вновь подала голос, и Капитан нахмурил брови. — Если Вам станет от этого легче, я возьму на себя всю ответственность за нее.

— Ия, Вы не знаете, о чем говорите… И вообще, на чьей Вы стороне?

— Я за нейтралитет.

Капитан вздохнул тяжелее прежнего. Можно подумать, всех людей вокруг себя он именно терпит, а не общается с ними. Впрочем, Ия была не той, кому можно было судить. Так или иначе, юную особу в песочном платье они взяли с собой, и те шли парой, а Ия шла позади, слушая болтовню девушки, представившейся Лоа. Ничего полезного Лоа не сказала, не касалась она и тем, перечисленных Ией как важных. Только когда они дошли до гигантских пещер в горах, Капитан сказал: «Вот это и есть наши оружейные склады». В руки Ие сразу же попала документация, различного рода отчеты и перечни. Никаких особых или интересных вещей при них не было, запасы были весьма скудными, и девушка быстро потеряла к ним интерес.

— А что насчет других лагерей? Сколько их сейчас?

— Восемь, наш — девятый. Северо-восточный, Северо-западный, Северный, Юго-восточный, Юго-западный, Южный, Восточный и Западный. Стабильной связи нет, но иногда работает радиосвязь. Также раз в месяц я совершаю обход всех лагерей.

— И кто здесь главный?

— Совет Ио. Он состоит на данный момент из пятнадцати человек. Я туда вхожу. Стоит ли мне назвать имена всех членов совета?

— Нет, не надо… Лучше расскажите о событиях последних лет.

— Буквально год назад был основан Юго-западный лагерь…

— Я про важные события, — перебила девушка.

— Это важно.

— Нет. Это неважно. Вы не поймали еще ни одну из этих тварей?

— Зачем ловить осьминогов? Мы же пытаемся от них избавиться! — удивилась Лоа так, будто она собственноручно истребила большую часть этих существ. «Нет, милая, тебя там не было, — думала про себя Ия. — Тебя не было, когда они напали на нас из засады по пути к ныне Восточному лагерю, тебя не было, когда людей рвали на части с той легкостью, с которой человек рвет лист тончайшей рисовой бумаги, тебя не было, когда мы совершали набеги на столицу Восточной провинции, рискуя жизнью, лишь бы добыть хоть корку хлеба… Ты понятия не имеешь, что там».

— Для экспериментов, — объяснила Ия, не выдавая своих мыслей. — Прошло шесть лет с моих последних действий, восемь с начала войны, а мы до сих пор не знаем, как их убить. Они невосприимчивы к огню, холоду, могут свободно перемещаться в трех измерениях, находиться под водой неограниченное количество времени и убивать людей пачками. А мы их — нет. Что из этого следует?

— Это слишком рискованно, — возразил Капитан.

— С тех пор, как они пришли к нам, рискованно здесь даже жить.

— Что ты предлагаешь? Сформировать отряд, заставить его ловить осьминога и смотреть, как они умирают? Без какой-либо пользы или причины.

— Ну да, конечно же лучше продолжать ничего не делать, слепо отстреливаться, не понимая происходящего, а когда патроны закончатся, покорно умереть. Без какой-либо пользы или причины, — передразнила Капитана Ия.

Он ничего не ответил, хотя ему было что сказать. Утратив надежду получить ответ и посчитав, что ее игнорируют, девушка хмыкнула и направилась в ту сторону, откуда они пришли. Ее никто не останавливал, никто ничего ей и не говорил.

Когда она подходила к арке, за которой было медицинское крыло, ее чуть не сбила с ног толпа из десяти-двенадцати детей, мальчишек, кричащих что-то про кладбище самолетов. «Нас наругают», — возмущался самый низенький, с копной тонких светлых волос, торчащей куда-то вбок. «Никто не узнает!» — кричали ему мальчишки постарше.

— Где оно?

Ребята остановились, враждебно взглянули на Ию.

— Что — «оно»?

— Кладбище самолетов, о котором вы говорили. Я хочу взглянуть на него.

— Зачем оно тебе? Ты же девчонка! Это наше кладбище!

— Если не покажете, я скажу вашим родителям, что вы туда ходили.

Дети переглянулись, делать нечего, придется брать.

— Ну давай, — махнул рукой самый старший, — если успеешь.

Они ринулись дальше, вверх по руинам, быстрее прежнего. «Измором решили взять, — решила Ия. — Наивные». Девушка не отставала, перепрыгивая с камня на камень, пробегая более или менее ровные участки, карабкаясь на стены. Наконец она догнала того, кто бежал впереди, с которым она и говорила. Но он был так увлечен самим собой, что не заметил ее. Кроме того, скрытности способствовала многолетняя подготовка.

— Долго еще? — спросила она на бегу, и мальчишка вскрикнул, запнулся о булыжник и полетел кубарем, попав под ноги бегущему позади него другу. Ие пришлось остановиться и подождать, пока они снова придут в себя.

— Ты чего?! — возмутился предводитель, потирая голову. — Нельзя же так!

— Испугался? — Ия изогнула одну бровь и улыбнулась.

— И вовсе я не испугался, — он поднялся на ноги и твердым шагом продолжил движение. — Теперь пойдем пешком. Так… безопаснее.

Так они шли минуты три. Ребятня галдела и шумела, что причиняло Ие дискомфорт. Если рядом окажутся дикие звери, сможет ли она выиграть им время на побег? В таком сценарии выжить было нереально, ведь оружия у нее с собой не было абсолютно никакого. Однако вскоре от мыслей этих ее отвлек серый нос военного самолета. Она обошла его кругом, осматривая этого гиганта военной инженерии в частности и размах всего кладбища в целом. Здесь стояло не меньше тридцати крупных военных единиц и не меньше пятидесяти мелких. Впрочем, у последних вид был неважный, Ия не думала, что хоть один из них можно поднять в воздух. А вот те, что покрупнее, пока не сдавались безжалостной природе.

— СаВА-250, — прочитала она надпись на левом борту. — Вертикальный взлет, два пилота, пулемет, плюс до двенадцати ракет. Думаете, его можно поднять в воздух? — спросила она лишь для того, чтобы хоть как-то смягчить тишину, повисшую в воздухе, словно висельник на дереве.

— А ты точно девчонка?..

— Ну и где она?

— Кто?

— Ия. Ей больше некуда идти, только сюда. Не пошла же она гулять по руинам!

Капитан злился, очень злился. Впервые за долгое время. Это недопустимо. Да и не его это была вина. А так…

— Сюда она не приходила… Ты что, потерял ее?!

— Никого я не терял! Она — взрослый человек!

— Она не знает лагеря! Как ты мог?! А если она заблудилась?..

— Да я и сам знаю, что она не знает!.. Не знаю… Я думал, она пойдет сюда, — злость его поутихла, он взял себя в руки и стал думать, куда же мог пойти человек, который проспал шесть лет, а очнулся в незнакомом месте среди незнакомых людей. Ничего такого он не придумал, а потому вновь поднял светлые глаза на Ка. — Давай, тоже думай. Вы вроде как обе…

— Обе — что? — Ка поинтересовалась, нахмурив брови и уперев руки в бока.

— Женщины, — больше вопрошал, нежели утверждал Капитан.

Раздался крик, громкий и пронзительный. «Черт! — думал Капитан. — Только не сейчас!»

Он выбежал на улицу и скомандовал спешащим к нему людям брать оружие и отстреливаться от вездесущих осьминогов, снующих в небе в хаотичном порядке. Из-за угла на него вылетела Ия, ничуть не напуганная внезапным нападением.

— Почему Вы не сказали, что у вас есть самолеты? — быстро протараторила она, еле поспевая за Капитаном, быстро идущим в сторону остальных людей, способных защищать лагерь.

— Потому что их нет! Они не полетят. И ты видишь где-нибудь пилота?

— Я умею управлять самолетом. Если найдете второго пилота, я уверена, что мы сможем поднять его в воздух…

— Нет, не сможете, — он перегородил ей дорогу и одним взглядом вдавил в камни. — Это пустая трата времени, так что лучше отойди в сторону и не мешайся у меня под ногами.

— Да, Вы правы, — кивнула она. — Подниму его в воздух сама, — Ия решительно развернулась и ринулась к кладбищу самолетов.

— А ну вернись! — рявкнул Капитан ей вслед. — Это самоубийство! Слышишь?!

Она слышала, но останавливаться не собиралась. Да, если она будет одна, пользы немного, только двенадцать ракет, из которых полетит не больше четырех. Но все же, она сделает хоть что-то, а не просто будет стоять столбом, как некоторые.

Дверь над крылом распахнулась легче, чем того ожидала Ия. Девушка одним прыжком влетела вовнутрь, спеша найти кабину пилота. Заняв одно из кресел и пристегнув ремень, она дернула рычаг по центру, щелкнула парой тумблеров, покрутила переключатель, отлаживая мощность для взлета. Не успела она дернуть штурвал на себя, как по рации связи персонала раздалось громкое и четкое «Позицию с огнестрельным оружием занял!».

— Подумал, что второй пилот все же не помешает, — спокойно сказал Капитан и сел на соседнее кресло, застегнув ремень, будто так и было задумано с самого начала, и он вовсе не кричал ей вслед, чтобы она остановилась, несколько минут тому назад.

Ия кивнула, и вместе они подняли боевую машину в воздух.

Несмотря на название «самолет», это был скорее вертолет с тремя винтами, два из которых находились в круглых сквозных отверстиях в крыльях. Турбины тоже были, но переходить на них было положено уже после взлета. Дело в том, что после революции в Мъен было сделано все, чтобы убрать все напоминания о прошлых правителях. Вся военная терминология подверглась изменению, военный воздушный флот теперь был воздушными силами, а военные воздушные корабли стали самолетами. На самом деле у них даже были свои названия для каждой модели, более короткие и удобные в использовании, особенно, в условиях войны, для чего они и были созданы. Тот, что сейчас срубил винтами часть листвы и веток, пока взлетал, назывался совой. Инженеры сделали все возможное, чтобы снизить уровень шума при полете, и во многом справились со своей задачей. Кроме того, он был темно-серого цвета, и ночью его практически невозможно было заметить с земли. По этим причинам, и потому, что название модели было СаВА, его и стали называть совой.

— С ума сойти! — крикнула рация с неприятно громким шипением и каким-то металлическим скрежетом. — Мы летим!!!

— Той, не заставляй меня жалеть о том, что я взял тебя с собой, — сказал Капитан в рацию.

— Простите, — тут же стушевался Той, — я совсем забыл про Вас…

За несколько секунд они преодолели расстояние до руин, среди которых раскинулся Центральный лагерь, и открыли огонь по шныряющим тут и там осьминогам. Те быстро бледнели и исчезали, иногда появлялись вновь и кидались на пушку, выпускающую в них свинец очередь за очередью. Когда они попытались облепить одно из крыльев, Ия дернула за штурвал, и самолет накренило в бок, отчего несколько осьминогов попало в винт. В том, что они не вернутся до следующего налета, Ия не сомневалось, но вот то, что они не погибли, пройдя через гигантскую мясорубку, — было для нее фактом.

Вскоре осьминоги исчезли, потерпев поражение, и рация разразилась счастливым воплем, отчего Ия закрыла рукой правое ухо. Слишком уж громким был этот звук. Не успели они нарадоваться, как самолет повело и швырнуло в сторону от лагеря.

— Левый винт накрылся! — Ия почти не слышала своего голоса за сигналом, предвещающим беду, и не была уверена, слышали ли его остальные члены экипажа.

Следующие двадцать секунд тряски и криков сигнализации окончились ударом о землю и взрывом, о чем свидетельствовало только то, что обломки самолета сильно обгорели и дымились еще сутки.

— Хорошо… Тихо…

На прицеле был олень. Он мирно шел по лесу, потом остановился и прислушался, тряся пятнистым ухом. Ветвистые рога его вздымались высоко наг головой. Он повернулся в сторону девочки. Старая двустволка с деревянным прикладом выглядела громоздкой по сравнению с маленьким и хрупким детским телом, и было видно, что девочке неудобно ее держать, но возразить у нее не было возможности.

— Медленно выдыхай и плавно нажимай на курок…

Густой лес был насквозь пробит звуком выстрела, и на землю упало тело животного.

— Молодец, Ия, — отец похлопал девочку по спине и одобрительно улыбнулся. В уголках губ образовались морщинки, которые было видно даже сквозь его густую бороду.

Отец и дочь направились к своему трофею, стараясь на всякий случай идти незаметно, обходя поваленные сухие ветки и деревья, переступая через корни. Наконец люди достигли своего обеда и, по совместительству, нового экземпляра для хобби Рота.

Первым к оленю подошел отец. Он потыкал его ружьем чтобы удостовериться, что он мертв, и только потом разрешил маленькой Ие приблизиться к чужому трупу. Они присели на корточки, и отец осмотрел рану.

— Попала в мозг, — заметил Рот и почесал рыжую бороду. — Да, очшень хорошо.

Это «очшень» преследовало Ию везде, именно это слово отец ее произносил с очень уж сильным придыханием, несвойственным данному слову. В остальных словах звук «ч» он произносил как положено, и только в слове «очень» сразу после «ч» у него шел «ш». «Это очшень интересно, прочти это». «Очшень хорошо, Ия, продолжай в том же духе». «Я очшень разочарован в тебе, Ия. Надеюсь это больше никогда не повторится». «Мне очшень жаль, что я не смогу вечно помогать тебе». Незнакомому человеку это могло показаться смешным, но Ия слышала это «очшень» с рождения. В этом не было ничего смешного, она это знала.

Рот взвалил на плечи тушу оленя, и они двинулись к дому. Скоро должен был выпасть первый снег, и Рот хотел заготовить вяленого мяса на зиму, поэтому они теперь охотились каждый день. Кроме того, ему не хотелось упустить такой шанс научить свою единственную дочь всему, что он знает сам, а знал он всегда очень много.

Они шли долго, и Ие казалось, что нормальный человек уже давно выдохся бы тащить столько мяса на плечах. Но это было необходимо — одна из тех простых истин, которые успела выучить девочка. Иди, пока у тебя есть ноги. Убивай, или будешь убит.

Наконец среди голых деревьев показался бревенчатый низкий дом, немного покосившийся, но весьма крепкий. На крыше росла трава, и с неба строение не было видно. Ия уже привыкла прятаться, потому что ничего другого толком не знала. Она привыкла, что единственный человек в радиусе десяти километров — ее отец. Она никогда ни о чем не просила. Рот открыл деревянную дверь, и прежде, чем Ия успела увидеть, что же было внутри, глаза ее открылись, и пред ней предстал уже знакомый потолок желтоватых руин.

Девушка попыталась сделать глубокий вдох, но живот отозвался острой болью. Ия, стиснув зубы, перевернулась на бок и задрала одеяло с больничной рубашкой. Живот был забинтован. Почему-то ее телу было плевать на все попытки умереть. И это не добавляло девушке энтузиазма.

Она села. Было больно, но терпимо. Не так, как в первый раз. Интерес развязать бинты и посмотреть, что там, присутствовал, но был слишком мал, чтобы Ия решила это сделать. Вместо этого она поднялась. Разогнуться получилось не сразу, и минуту она просто стояла буквой Г, полагая, что выглядит крайне нелепо. Постепенно она выпрямилась и отправилась на разведку, благо, теперь она немного понимала, куда ей нужно идти. Еще за десять метров до нужного проема в стене она услышала голоса. Один голос точно. Ка.

— Нет, знаешь что, приходи завтра! А лучше послезавтра! — девушка как всегда говорила на повышенных тонах.

Второй человек явно пытался вставить хоть слово, но каждый раз терпел поражение.

— Нет-нет-нет, и слышать ничего не хочу! Ты на нее плохо влияешь! Боюсь, что в следующий раз она не выживет!

Ия не нашла, обо что ей можно было постучать, ведь вокруг был сплошной камень, и поэтому просто произнесла «тук-тук» сама. Ка вздрогнула и обернулась. За ней стоял Капитан с совершенно недоумевающим и беззащитным видом, видом человека, выкинутого далеко за грань зоны комфорта. В руках он держал свою фуражку, из-за чего казалось, что так он пытается защититься от Ка, как щитом, только фуражкой. Да, Капитан, это Вам не на солдат орать…

— Надеюсь, не помешала.

Капитан тут же смутился и отвел взгляд, а Ка подбежала к Ие вплотную, чуть не опрокинув последнюю в коридор.

— Вам нужно срочно вернуться в кровать, — прошептала она.

— Вообще-то я хотела покинуть это… этот госпиталь.

— Но ведь вы в одной больничной рубахе…

— Да ну? Но ты-то здесь, какое совпадение.

— Ладно-ладно, я все поняла, — Ка поспешила по коридору, потянув Ию за собой.

Как выяснилось, Ка привела ее обратно к койке и наказала ждать, пока она не принесет новую одежду. Ия извинилась за то, что случилось с платьем, и попросила какую-нибудь менее изысканную одежду, которую не жалко порвать или испачкать. Ка не было полминуты, а когда она вернулась, то вручила Ие черную водолазку с символикой какой-то крупной корпорации из прошлого и мешковатые штаны светлой армейской расцветки. Во второй заход девушке дали ботинки и оливковую легкую куртку. Она бы ни за что не согрела ее в родном регионе даже осенью, но здесь такой предмет одежды был в самый раз. В помещениях было довольно прохладно.

— Даже не знаю, куда Вам приспичило с такой глубокой раной…

— Очень глубокой? — без особого интереса спросила Ия, просто чтобы хоть что-то сказать.

— Сквозной.

Девушка подняла взгляд на Ка. «Н-да, и после такого люди выживают?»

— А как это произошло?

— Вы выпали через лобовое стекло в кабине пилота. Вынесло взрывом, — ответил Капитан.

— Я же тебе сказала, что…

— Нет, он может остаться, — вставила свое слово Ия, пока Ка не начала прикладывать физические усилия вытолкнуть Капитана из комнаты. — Все равно я ухожу.

Девушка прошла мимо, стараясь не смотреть в его сторону. Он последовал за ней по коридору.

— Вам придется ежедневно посещать госпиталь и делать перевязки.

— Наверное, — устало согласилась Ия и остановилась, не выходя из помещения. — Спасибо.

— За что?

Мужчина подошел ближе, поравнялся и тоже встал, словно путь им преграждала невидимая стена, из-за которой они не могли выйти на улицу.

— Почему Вы пошли со мной? — девушка проигнорировала его вопрос.

— Хотите, чтобы я остался с этой невменяемой? Нет уж, увольте…

— Я про момент нападения на лагерь. Почему Вы решили помочь мне?

— Ах, это… Взвесил все за и против. Да, мне понадобилось некоторое количество времени, чтобы все хорошенько обдумать. И… — он вздохнул, словно каждое слово давалось ему с большим трудом. — Я признаю, что бываю весьма груб с людьми. Я хочу перед Вами извиниться за свое поведение. Обычно я не так вспыльчив.

— У всех нас бывают неудачные времена. Я не в обиде. Со мной, бывало, обращались и хуже, — девушка прикусила язык, осознав, что сказала лишнего. Нужно было срочно сменить тему. — А зачем Вы пришли сейчас?

— Совсем забыл отдать Вам кое-что, — мужчина вытащил из внутреннего кармана охотничий нож в кожаном чехле.

Оружие опустилось в руки девушки, и та сжала его, аккуратно и сильно одновременно, словно ей передали ее собственное сердце, без которого она и не мыслила о жизни. Она-то думала, все ее вещи были утеряны за долгие шесть лет, но нож ее отца все это время ждал ее возвращения… и новой крови.

— Все эти годы он был у Вас?..

— Да. Это единственная вещь, которая не была повреждена за время транспортировки, — извиняющимся тоном объяснил Капитан.

Ия одним резким движением преодолела расстояние между ними и заключила мужчину в объятия, длившиеся не более трех секунд. Она только тихо проговорила невнятное «спасибо» и вернулась обратно, если не дальше, извиняясь и заверяя, что такого больше себе не позволит. Капитану не хотелось этого признавать, но поступок этот его задел за живое — никто и никогда не обнимал его так искренне и с такой благодарностью. Он не нашелся, что ответить.

— Самое время найти Вам достойное применение, — задумчиво выдал Капитан, разглядывая пол.

Девушка посмотрела на него с удивлением.

— В соответствии с Вашими умениями, разумеется, — пояснил он, и она наконец поняла, к чему тот клонил.

— Ну, про умение управлять воздушным транспортом Вы знаете. Сносно стреляю. Изготавливаю детонаторы. Пока больше ничего не припомню.

— Ничего другого мне и не надо. С курсом в тридцать человек Вы справитесь?

— С курсом чего?..

— Управления самолетом.