Мы звезды. Книга 1 (ЛП)

ТИГАН ХАНТЕР МЫ ЗВЕЗДЫ Книга 1

(Первая часть книги, версия до перевыпуска. Дополнительные, написанные позже главы будут переведены и опубликованы в группе: https://vk.com/hot_books под названием «Мы звезды. Книга 2»)

Перевод, редактура и вычитка: Анастасия Михайлова

Дизайн обложки: Анастасия Михайлова

Переведено специально для группы: https://vk.com/hot_books

ГЛАВА 1

Эллиот

Прачечные — мое убежище.

Точнее, именно эта прачечная.

Знаю, знаю, это странно. Неписаное правило: в прачечных всегда пахло сыростью и плесенью, а еще там, вероятно, дырявая крыша и притаившееся в углу ползучее растение. Нет, эта была… тихой. Милой. Именно сюда я ходила, чтобы обдумывать что-нибудь важное или же сбегать, фактически занимаясь делами. Лязг одежды, стучавшей по металлу, ровный гул стиральных машин, скрип плитки под ногами — я любила все это. Тут было мое убежище — тихое, спокойное место, где я, по обыкновению, собиралась с мыслями, расслаблялась, просто была собой.

По крайней мере, так бывало, когда я приходила одна.

— Ты вообще слушаешь, что я сейчас говорю?

— А?

— Буду считать, что нет.

Я отвела взгляд от окна, через которое следила за парнем на другой стороне улицы, с недовольным видом убиравшего грязную посуду, и сосредоточила все свое внимание на лучшем друге, сидевшем рядом со мной. Мы тусовались в местной прачечной, ожидая, пока собранная за две недели грязная одежда не высушится. Часы тянулись целую вечность, и, не в обиду другу, который составлял мне компанию, мне все же было скучно. Единственное, что мешало забрать все еще мокрые вещи и дать им досохнуть дома — незнакомец через дорогу. Мой взгляд снова вернулся к нему, будто обладал собственным разумом.

— Эл?

Заставив себя вновь обернуться к другу, я поддела своими кедами его ногу, обутую в кроссовок, а потом склонилась, пока моя щека не уперлась в прохладное стекло окна.

— Прости, Джейс. Продолжай.

Он закатил свои темно-карие глаза и фыркнул.

— Во всяком случае, как я уже говорил…

Я слушала вполуха, наблюдая, как пустой пакет плыл по тротуару, отделявшему нас от закусочной «У Верна». Воздух становился теплее с каждым днем, и вскоре лето будет в самом разгаре. Я вздрогнула от этой мысли, поскольку зима — мое любимое время года — наступит еще не скоро. По-моему, если ты рос в Уэйкфилде, штат Массачусетс, то просто обязан был любить зиму. Хотя бы немного. Я действительно предпочитала носить шарфы и зимние ботинки вместо шортов и легких кроссовок. Мне нравилось ощущать кожей холодные порывы ветра, а не жар от солнца, оставлявший на теле полосы пота.

Да, я обожала зиму. К черту лето.

Я смотрела в окно, а Джейс бубнил что-то о предметах, которые посещал в прошлом семестре и едва сдал. Я разделяла его досаду, ведь некоторые сама с трудом закрыла. И дело было не в том, что я недостаточно умна. Напротив, я хорошо готовилась. Просто мне было скучно.

Из-за всего.

Колледжа, друзей, жизни. Все это стало рутиной, которой не было конца. Бесконечный цикл занятий, учебы, вечеринок, стирки каждые две недели, после которой я всегда шла домой.

Все. Так. Пресно.

Ничто меня больше не будоражило. Я не была в восторге от дебатов с другими упрямыми студентами в классах, и меня не волновала ни одна вечеринка из тех, на которые меня тащил Джейс. Я хотела перемен. Нет, мне они были просто необходимы.

Единственное, что смогло заинтересовать меня больше, чем на несколько минут — происходящее в закусочной «У Верна». Ужасно, конечно, но это так.

Отсюда мне было видно, что в это время дня в закусочной было приличное число посетителей. Сейчас что-то вроде промежутка между завтраком и обедом, но почти все столики были заняты. Я не могла винить посетителей, ведь сама часто ходила в закусочную «У Верна», и именно поэтому меня так интриговал незнакомец. За все мои визиты я никогда не видела его прежде, хотя прожила в Уэйкфилде все двадцать лет своего существования.

В этот момент парень снова появился в окне, и слова Джейса вновь стали от меня ускользать. Я наблюдала, как незнакомец с отчаянием провел рукой по волосам, а потом положил ладони на бедра. Парень прищурился от яркого солнца и сделал еще один шаг вперед, подставляясь теплым лучам, а потом поджал полные губы. Он выглядел так, словно ему больно, будто его что-то физически мучило. Мне захотелось протянуть руку и разгладить тревожные морщинки у него на лбу, поскольку незнакомец выглядел слишком молодым, чтобы носить с собой столько боли.

А потом он почти незаметно улыбнулся. Это действие, каким бы крошечным оно ни было, преобразило его лицо. Пока парень стоял в лучах солнечного света, я отметила, что в оттенке его взъерошенных волос будто смешали коричневый и приглушенный красный. Поскольку он закрыл глаза, я не видела отсюда их цвет, но почему-то решила, что они должны быть необыкновенными.

В следующий миг парень распахнул глаза и посмотрел прямо на меня.

Я перестала дышать.

Он не отрывал от меня взгляда, а я от него.

Наконец, я помахала ему рукой. Парень снова нахмурился, и по какой-то неясной причине это мне не понравилось. Моя мгновенная, пусть и детская реакция — сбить его с толку.

Я так и сделала.

— ЭЛЛИОТ! — Джейс бросился ко мне и накрыл мою руку своей. — Что, черт возьми, с тобой не так? — вскипел он. — Ты не можешь показывать средний палец незнакомцам, — Джейс прищурился, стараясь рассмотреть в окне парня «Хмурое Лицо».

Внезапно он отстранился и стащил меня с относительно удобного шезлонга, в котором мы сидели уже даже слишком долго, и потянул в тень захудалой прачечной.

— Да что с тобой? — я вырвала руку из его хватки.

— Ты хоть знаешь, кто это такой?

— Нет, а должна?

— Должна ли? ДОЛЖНА ЛИ?! — вскричал Джейс, уперев руки в бедра, и принялся расхаживать передо мной, при этом разочарованно мотая головой.

Я нетерпеливо переминалась с ноги на ногу, скрестив на груди руки в ожидании, когда он объяснит свою безумную вспышку.

— И что с ним не так? — наконец, раздраженно спросила я, когда прошло несколько секунд, а Джейс так ничего и не объяснил.

— Не понимаю, как ты можешь не знать.

— Не знать что? — вновь нетерпеливо спросила я.

— С таким же успехом он мог быть местной знаменитостью.

Я тыкнула в него пальцем.

— Ты же знаешь, что я не обращаю внимания на сплетни в маленьких городках. Они грубые и почти всегда несправедливые. Это как та игра в испорченный телефон, в которую нас заставляли играть учителя в начальной школе. Под конец все так запутывается, что неясно, где реальность, а где вымысел.

Джейс упрямо покачал головой.

— Нет, тут другое. Есть доказательства.

— Какие доказательства?

— Да их куча.

Топнув ногой, я протиснулась мимо него и направилась к одежде. Рывком распахнула дверцу и потянулась проверить их сухость. Достаточно для меня. Схватив принесенную корзину, я стала наполнять ее, скидывая одежду. С каждой секундой во мне росло любопытство. Я понятия не имела, о чем говорил Джейс, но не желала сидеть и сплетничать о парне, с которым даже не была знакома.

Я спрошу его сама.

— Что ты делаешь?

Я посмотрела на Джейса.

— Эм, забираю одежду?

— Она готова?

— Почти.

Он фыркнул.

— Разве ты не в курсе, что сворачивать мокрую одежду и складывать ее друг на друга очень плохо? Она может стухнуть.

— Это миф, — хотя, скорее всего, нет. — Кроме того, мне скучно и хочется есть, — я показала на закусочную через улицу от прачечной. — Еще я умираю от желания узнать, что за проблемы у того придурка. И если ты не хочешь мне говорить, то я сама его об этом спрошу.

— Черта с два!

— Вот и посмотрим, Джейс.

Шаркающей походкой он подошел к сушилке рядом с моей и стал вытаскивать свою одежду. От меня не ускользнуло, как он морщился, бросая ее в свою корзину. Я знала, что решение оставить белье не сложенным его убивало, но Джейс старался делать вид, что ему все равно.

Различия между мной и моим лучшим другом всегда меня поражали. Я была неряшливой, а он всегда одет с иголочки. Когда я немного бунтовала, Джейс был холодным и собранным. У меня были светлые волосы, а у него черные, как вороново крыло. Мои глаза были кристально-голубыми, а у него темно-карими.

Самое большое различие?

Он был парнем, а я, определенно, девушкой.

Да-да, парень и девушка не могли быть просто друзьями.

Ложь.

И мы были тому доказательством. Никогда между нами не было ничего, намекавшего на нечто другое. Он был просто Джейсом, а я Эллиот, и, несмотря на то, что болтала его мама, мы не встречались.

— Ты не можешь заявиться туда одна, Эл. Я пойду с тобой.

— Почему это не могу?

— Потому что я так сказал, — послал он в мою сторону угрожающий взгляд.

Шагнув к другу, я насмешливо хлопнула его по плечу.

— Это так мило, когда ты иногда думаешь, что я принадлежу тебе, Джейс, — я развернулась, направившись к выходу. — И под «мило» я подразумеваю, что это выглядит по-идиотски, — бросила я через плечо, толкая дверь.

Я слышала, как он окликнул меня вслед, но проигнорировала, продолжив путь через улицу. Не остановившись даже, чтобы бросить корзину с вещами в машину, я ворвалась в двери закусочной. И тут же покраснела, осознав, что оказалась здесь с корзиной, полной нижнего белья.

— Эм, чем могу помочь, милочка? — спросила темноволосая официантка, жуя жвачку.

— Да, столик на одного, пожалуйста.

Она вскинула бровь.

— Ладно…

— Двоих! Столик на двоих! — выкрикнул Джейс, входя в дверь. Он запыхался и был уже без корзины.

Официантка бросила на нас удивленный взгляд и потянулась за вторым меню, прежде чем провела нас к кабинке.

— О, вообще-то, думаю, мы можем присесть… — я оглядывала закусочную в поисках кабинки, которую совсем недавно убирал тот парень, — туда, — произнесла я, указав на нее. — Она будет идеальна.

— Конечно, дорогуша, — ответила официантка с натянутой улыбкой и провела нас к указанному мной столику. — Ваш официант скоро подойдет.

Она поспешила прочь, бросив на нас еще один странный взгляд через плечо и покачав головой пару раз.

Я протиснулась в кабинку, стараясь поудобнее устроить рядом корзину. Джейс со вздохом сел на сиденье напротив.

— Ты с ума сошла, Эл. Даже одежду сперва не положила.

Я улыбнулась.

— Я должна была тебя опередить.

Борясь с улыбкой, он покачал головой и поднял лежавшее перед ним меню.

— Ты всегда была занозой в заднице.

— И тебе это нравится. Как и мне.

— Ладно. Только не делай ничего… дикого.

Я прижала к груди руки в притворной обиде.

— Джейс, ты словно совсем меня не знаешь.

— Иногда мне кажется, что я знаю тебя даже слишком хорошо.

Я усмехнулась, и, хотя Джейс спрятал лицо за меню, знала, что он тоже улыбался.

Несколько минут прошло в молчании, прежде чем Джейс начал раздражаться из-за того, что официанты не обращали на нас внимания.

— Серьезно, почему так долго? Не похоже, что они здесь очень сильно заняты.

— Терпение. Может, они боятся подойти, ведь ты хмуро сканируешь каждого.

— Сомневаюсь. Похоже, они просто ленивые.

Я кивнула.

— Ты прав, гигантский щенок.

— Ты только что сравнила меня с безобидным животным? Тебе следовало оценить меня выше, Эл.

— Прости, котенок.

— Я тебя ненавижу.

— Лжец.

На стол упала чья-то тень, и мы замолчали.

— Ты, — голос незнакомца был таким резким, что словно полосовал мой живот ножами.

Зная, что это тот самый парень, которому показала средний палец в окне, я даже не стала поднимать взгляд.

— Я.

Он больше ничего не сказал, и я тоже. Парень «Хмурое Лицо» просто стоял и смотрел на меня — я знала это, поскольку могла чувствовать, как его глаза выжигали маленькие дырочки в моей голове. Жар, исходивший от этого взгляда, был почти осязаем.

Я притворилась, что внимательно изучала меню, а сама тем временем искоса поглядывала на официанта. К счастью, сегодня я оставила волосы распущенными, потому он не мог увидеть, как я смотрела из-за завесы белокурых локонов. Парень был стройным и подтянутым и стоял, опустив руки. Он копал большой палец указательным, и это движение было наполнено волнением. Я перевела взгляд на пятна, украшавшие его белую футболку: кетчуп, содовая, жир… и еще черт знает что.

После нескольких неловких минут Джейс решил прервать затянувшееся молчание.

— Думаю, мы готовы сделать заказ.

— Что принести? — и хотя он адресовал свой вопрос Джейсу, его взгляд не отрывался от меня.

— Эм, ванильную колу и двойной чизбургер с картошкой фри.

Я перевела взгляд на друга и заметила, что его лицо краснело с каждой секундой. Он смотрел на официанта так, как тот уставился на меня. Костяшки его пальцев побелели от напряжения. Джейс ни с кем так себя не вел. Он был самым скромным и спокойным парнем из всех, кого я знала, но по какой-то причине этот незнакомец превращал его в того, кем друг не являлся.

Я знала Джейса с восьми лет, когда он подошел ко мне в третьем классе и сказал, что ему нравится мой рюкзак с черепашками-ниндзя, а я ответила, что его пластмассовый контейнер для завтраков уродлив. С тех пор мы были лучшими друзьями. Джейс всегда олицетворял спокойствие посреди моей бури, всегда был рядом, чтобы отговорить от глупости и помочь с любым трудным решением.

Поскольку я знала Джейса уже двенадцать лет, а ему было известно про меня больше, чем любому другому на этой планете, его реакция должна была настораживать и быть подобием красной тряпки.

Но почему-то ни того, ни другого не происходило.

Ничто в «оконном» парне меня не пугало и не заставляло держаться подальше. В смысле, да, я только что встретила его, но не ощущала никаких тревожных вибраций. Я чувствовала лишь его печаль и гнев, но, несмотря на мои незрелые действия, эти эмоции были направлены не на меня. Я не ощущала угрозы.

— А тебе?

Осмелившись взглянуть на него, я с удивлением обнаружила, что его лицо ничего не выражало — все эмоции таились в глазах.

Они оказались серыми. Серыми и невероятными. Печальными, но все же очень красивыми. И напряженными.

Когда наши взгляды встретились, он приоткрыл рот, и это действие завладело моим вниманием. У него были полные губы, немного великоватый нос и сильная челюсть, покрытая однодневной щетиной. Я подумала, что она невероятно ему шла. Под правым глазом у него красовалась маленькая веснушка, что снова привлекло мое внимание к его серым глазам.

— Я буду то же самое, только без мяса и ванили. Добавьте в гамбургер сырного соуса «начос». Ох, и две вишенки в колу.

«Оконный» парень выгнул бровь.

— Значит, не то же самое.

— В основном, одно и то же.

— «В основном» и «одно и то же» — это разные вещи.

— Да, но «в основном, одно и то же» — это абсолютно другое понятие.

Он закатил свои серые глаза и отвернулся.

— Как тебя зовут? — выпалила я.

Джейс пнул меня под столом, и я обернулась к нему, одними губами проговорив: «Придурок», прежде чем снова взглянула на официанта.

Он указал на бэйджик на своей испачканной белой футболке.

«Карсен».

Карсен. Где я видела это необычное написание раньше?

— Ты странно пишешь свое имя, — сказала я ему.

Он выгнул бровь и перевел взгляд на корзину, стоявшую рядом со мной.

— И это говорит девушка, у которой на трусах пицца? — с насмешливой улыбкой спросил он. — Полагаю, мы оба могли бы попасть в раздел странностей.

С этими словами Карсен поспешил обратно за стойку, отрывисто передав повару наш заказ.

Я чувствовала, что Джейс кипел от злости. По правде я должна быть также рассержена, как и он, благодаря комментарию «оконного» парня — Карсена — поскольку было совершенно неуместно комментировать мое нижнее белье. Но нет.

Откинувшись на спинку дивана, я улыбалась ему вслед.

Я была впечатлена.

— Убери это выражение со своего лица.

— Какое выражение?

— Мечтательное. Он не может тебе нравиться. Ты не должна с ним дружить. Даже не имеешь права думать об общении с ним, — слова Джейса были резкими, и я должна была признаться, что мне они совсем не понравились.

Закусив нижнюю губу, я изучала своего друга, сидевшего напротив. Его брови сошлись на переносице, а губы сжаты в тонкую линию. Карсен явно выводил Джейса из себя, но я понятия не имела, по какой причине.

— Что произошло между вами двумя? — спросила я Джейса.

Он отшатнулся.

— Что? О чем ты вообще говоришь?

— Ты и тот хмурый парень. Что произошло? Почему ты его ненавидишь? Должно же было что-то произойти, чтобы ты так себя повел.

— Как именно?

— Как идиот.

Джейс провел рукой по лицу и тяжело вздохнул, словно я его утомляла.

— Мне до сих пор не верится, что ты не знаешь. Ты должна была слышать его имя раньше. Это было во всех новостях и газетах в течение нескольких месяцев.

— Карсен? Он ведь не один с таким именем.

— Уитли. Карсен Уитли.

Я сморщила нос, пытаясь понять, где слышала это имя раньше. Оно звучало знакомо, но я никак не могла его связать ни с чем значительным.

— Прости, не помню, — наконец, отозвалась я, пожав плечами.

Джейс со вздохом опустил голову на стол.

— Черт, Эл. Клянусь, иногда ты будто живешь в пузыре.

— Ты можешь просто сказать, какая у вас проблема? Это становится утомительным. Я понятия не имею, кто он, так просвети меня, о мудрейший.

И хотя Джейс не поднял голову, я знала, что он закатил глаза, когда застонал.

— Не пугайся, но…

— Но что?

— Он убил свою мать.

Послышался звук разбитого стекла. А потом судорожный вдох.

Я вскинула взгляд как раз вовремя, чтобы увидеть, как Карсен развернулся и рванул к вращавшимся дверям, ведущим на кухню. Я услышала грохот, стук и крики.

А потом наступила тишина.

ГЛАВА 2

Эллиот

— Что, черт возьми, с тобой не так?! — вскипела я. — Ты хотя бы знаешь, правда ли это? Или просто несешь какую-то чушь, которую где-то услышал?

— Я…Я… — запинаясь, пробормотал Джейс.

Я хлопнула ладонью по столу.

— Черт побери, Джейс! — я покачала головой, и произнесла: — Думала, ты куда лучший человек.

— Так и есть!

— А мне так не кажется.

Я стала рыться в сумочке, которую всегда носила на поясе, пока не нашла свой миниатюрный бумажник. Я вытащила достаточно наличных, чтобы оплатить еду, которую никогда не получу, и оставить хорошие чаевые за то, что мой друг был таким мудаком, а потом схватила переполненную бельем корзину и выскользнула из кабинки.

— Эл! — закричал Джейс, когда осознал, что я собиралась уйти. — Эллиот!

Я проигнорировала его, распахивая стеклянную дверь и выходя на улицу, моментально становясь липкой от жары. Я поплелась обратно к прачечной через дорогу, топая ногами.

— Эллиот! Ну же! Подожди!

Оглянувшись через плечо, я заметила, что Джейс бежал за мной. Но я лишь ускорила шаг, слишком разозленная, чтобы говорить с ним прямо сейчас.

Джейс был не из тех парней, которые делали поспешные выводы, не из тех, кто стал бы себя вести с незнакомцем, как полный придурок. Он всегда был вежлив, внимателен и мил. По крайней мере, я так думала. Мы только что вместе закончили второй курс массачусетского университета, и еще несколько месяцев назад он был тем самым Джейсом, которого я знала. Однако в последнее время он слишком часто выходил из себя, как со мной, так и с другими. Джейс стал ворчливым, а иногда и грубым. Раньше он никогда не пересказывал сплетни, а теперь говорил о том, что какой-то ребенок убил свою мать… у него на глазах.

Это был не мой Джейс, и я уже скучала по прошлой его версии.

Когда он схватил за руку, я поняла, что слишком медлила. Он нагнал меня.

Проклятье, и почему мой друг должен был быть бегуном-суперзвездой?

— Знаешь, от тебя действительно сложно сбежать, когда ты ведешь себя, как идиот.

Он встал впереди, останавливая меня. Я пыталась обойти его, но Джейс оказался очень быстрым. Испытывая раздражение, я бросила удерживаемую корзинку, скрестила на груди руки и посмотрела на него.

— Уйди с дороги, Джейс.

— Нет, сейчас ты ведешь себя иррационально.

— Черта с два! Это ты подпитываешь в маленьком городе сплетни о каком-то мальчишке, который, вероятнее всего, невиновен.

— Вероятно, невиновен? Серьезно, как ты можешь быть так слепа, мать твою?

Я вздрогнула. Джейс редко грубо выражался. На самом деле, обычно он просил меня следить за своим языком. И потому слышать, как нечто подобное срывалось с его губ, было ошеломляющим.

— Слушай, Эл, я не просто так сказал то дерьмо. А потому что это факт.

— Если это факт, почему тот парень до сих пор не в тюрьме?

Он сдвинул брови, на скулах заходили желваки. Вся его поза стала жесткой.

— Почему ты его защищаешь? — его слова звучали так, словно их окунули в яд.

— Я не защищаю его, Джейс, просто смотрю на ситуацию здраво. Я не знаю этого парня. Как тогда могу его защищать? Вообще-то, как припоминаю, я показала ему фак меньше получаса назад.

Джейс приблизился ко мне.

— Вот именно, так почему ты так стараешься убедить меня, что он невиновен?

— А почему ты так стараешься убедить меня в обратном? — заспорила я, подстраиваясь под его вызывающее поведение. Если бы между нами не стояла корзина, мы бы сошлись нос к носу.

Джейс фыркнул, отчего его ноздри раздулись. Я закатила глаза из-за его гнева и наклонилась, поднимая свои вещи с тротуара. Удивительно, но в этот раз он не стал меня останавливать, когда я его обошла.

— Позвони мне, когда закончишь вести себя, как осел! — крикнула я через плечо.

Большими шагами я поспешила к машине, пока Джейс снова за мной не погнался. Мы с ним никогда так не ссорились. По-моему, за все время дружбы у нас было около четырех конфликтов.

Похоже, теперь к списку добавился пятый.

Я испытывала раздражение, смешанное с замешательством, когда открыла свой седан и бросила одежду на заднее сидение. Я старалась не обращать внимания на тихий голосок в голове, который ворчал, чтобы не смела уходить во время драки. Но сейчас я и правда была слишком расстроена поведением Джейса. Это было так на него не похоже, и я знала, что он ранил чувства того парня — Карсена. Как только те слова слетели с губ Джейса, официант едва не выскочил из закусочной.

Съехав с обочины, я направилась к дому родителей. Проехав мимо Джейса, все еще стоявшего на том же месте, я проигнорировала его попытку меня остановить.

Во время короткой поездки домой, внутри успело зародиться любопытство по поводу того, что сказал Джейс о Карсене, но я подавила его, прежде чем все зашло слишком далеко. Мне не хотелось участвовать в сплетнях. Если понадобится информация, я получу ее из первоисточника. Но мне это не нужно. Я хотела просто забыть о дерьмовой ссоре с Джейсом и о том, как сильно он изменился.

Я припарковалась на обочине перед нашим современным двухэтажным домом. Сквозь открытые окна доносилась музыка, и я улыбнулась. Мама снова проигрывала старую запись, и сквозь раздвинутые занавески я видела, как она танцевала.

Потянувшись на заднее сидение, я забрала корзину с бельем и торопливо направилась к дому.

— Мам! Пап! Я дома!

Оставив вещи у двери, я прошла на кухню и остановилась, лишь когда увидела представшую передо мной сцену. Метла в руках отца была наклонена в сторону, и он проводил пальцами по деревянному стержню, словно это была гитара. Мама покачивала бедрами, одетая лишь в пижаму и передник. В воздухе разлился аромат сэндвичей «рубен»¹, и у меня потекли слюнки. Может, и хорошо, что я ушла, не пообедав, ведь «рубены» были моими любимыми.

— У тебя какие-то безумные навыки, пап.

Вздрогнув, он чуть не уронил метлу.

— Черт, ребенок, в следующий раз предупреждай старика, прежде чем подкрадываться.

— Я крикнула, как только вошла в дверь. Кроме того, если стану предупреждать, когда подкрадываюсь, это потеряет смысл.

— О, ради бога, будто я слышал тебя за успокаивающими нотами «Голливудских ночей» Боба Сигера.

— Успокаивающими? Это так называется?

— Я тебя проучу, — указал папа на меня пальцем.

— Попробуй, старик. Я слишком взрослая, чтобы меня наказывать.

— Ты все еще живешь у нас, дорогая, — напомнила мне мама, принявшись делать еще один сэндвич.

— Да! А это значит, я могу тебя проучить. Ты просто ходишь по тонкому льду.

— Ты не должен так поступать, Найджел — если только она не сделала ничего противозаконного, — мама схватилась за грудь и охнула. — О Господи, Эллиот Мари, ты преступила закон? Снова?

— С тем снежком вышел несчастный случай! Я целилась не в окно, а в этого придурка Джейса. Просто он бегал слишком быстро. И еще мне тогда было девять!

Папа хмуро глянул на маму.

— Я говорил тебе, Кайя, нужно было отправить ее в колонию, пока была такая возможность. А теперь она не только бродяжка с криминальным прошлым, — он судорожно сглотнул, — но и ужасно сквернословит!

Глаза матери наполнились слезами.

— Где мы ошиблись, Найджел? Где?!

Они обнялись и сделали вид, что плачут в объятиях друг друга, успокаивающе бормоча что-то и без конца повторяя: «Мы лишь хотели хорошего ребенка!» Они считали себя комедийным дуэтом.

Драматизируя, я бросилась на один из стульев, окружавших переполненный квадратный обеденный стол.

— Почему у меня не может быть нормальных родителей?

— Ох, так и есть, дорогая, — сказала мама, поцеловав папу в щеку. Ее любовь к нему ярко сияла в глазах. А потом мама развернулась к бутербродам, словно и не сыграла несколько секунд назад достойный Оскара спектакль. — Итак, куда ты сбежала сегодня утром?

— Болталась в прачечной с Джейсом.

Отец высунул голову из-за двери кладовой, которую успел открыть.

— У нас сломалась стиральная машина и сушилка? — он повернулся к маме. — Мне захватить пояс с инструментами?

— Как будто ты действительно сможешь что-то исправить, Найджел, — усмехнулась мама. — Нет, машина и сушилка в порядке, насколько мне известно.

— Я просто хотела выйти из дома. Иногда мне нужно отдохнуть от вас, чудаков. Плюс, Малёк тоже скинул вещи в корзину, а я не собиралась сама перекладывать туда-сюда его нижнее белье.

Папа сделал гримасу.

— Ты не можешь трогать его трусы, Эллиот. Это просто странно.

Я пожала плечами.

— В общем, я встретила Джейса в прачечной, и мы зависали там вместе. Потом решили пойти пообедать, но у него случился приступ придурка, и я психанула.

Мама отвела взгляд от бутербродов и посмотрела на меня. Она слегка нахмурилась, на это раз всерьез.

— Ты психанула? Из-за Джейса? Что произошло?

— Понятия не имею, — я вскинула руки в капитулирующем жесте. — Сперва с ним все было в порядке, а потом он вдруг изменился.

Папа достал пиво из холодильника, избегая строгого взгляда мамы — ведь был еще только полдень — и сел напротив меня за стол.

— А что случилось между этими двумя его состояниями?

— С ним? Со мной? Или хмурым парнем?

— Хмурым парнем? С такими ты тусуешься?

— Нет. Это парень, которого я встретила в закусочной.

— «У Верна»? Так ты уже поела? Я оставила один сэндвич, но могу отложить его на завтра или попозже.

— Нет, — я скривилась. — Я ушла до того, как поела. Так что умираю с голоду.

Мама зачерпнула шипящую смесь со сковороды и положила на тарелку, где уже лежали шесть «рубенов».

— Отказалась от еды? Ты, случаем, не заболела, детка? Ты ведь никогда не прочь поесть.

Она не шутила. Я любила еду, особенно, когда она под сырным соусом «начос». Если кто-то окунет в него даже сахарную вату, я могла поставить десять баксов, что все равно это съем. Я действительно была больной насчет него.

— По сути, я не отказывалась. Просто ушла раньше, чем ее принесли.

— К чему такая спешка?

— Ну…

— Это как-то связано с тем грустным парнем?

— Он не был грустным, пап. По крайней мере, я так думаю… Не знаю, — я стала постукивать пальцем по подбородку, пытаясь подобрать нужное слово. — Скорее… обремененным? Да, на него будто давило что-то тяжелое. Нечто за гранью грусти. Похоже, это его привычное состояние, — протянув руку, я взяла солонку с середины стола. Высыпав немного, принялась водить по крупицам соли, выводя случайные слова и рисуя небольшие картинки. — Во всем этом есть смысл?

— Кто этот парень? — спросил отец.

Мои пальцы замерли на мгновение над рисунком, пока я соображала, стоило ли рассказывать им про Карсена. Я волновалась, что родители отреагируют так же, как и Джейс, однако сомневалась, что Карсен этого заслуживал. В нем ощущалось нечто тревожное, но не опасное. Он не был похож на человека, убившего собственную мать.

— Карсен?

— А?

Папа кивнул на россыпь соли. Я опустила взгляд, поняв, что бессознательно написала его имя.

— Так его зовут?

— Да, — ответила я почти шепотом. — Карсен Уитли.

Я никогда не видела, чтобы мои родители реагировали на что-то столь бурно и тихо одновременно. Мама вскинула голову и посмотрела на отца. Их диалог был оживленным и серьезным, но абсолютно молчаливым.

— Что?

— Ничего, — тут же ответил папа.

— Эти взгляды явно что-то значат, — переводя взгляд с него на маму, заявила я. — Что не так? Вы тоже про него слышали?

— Тоже?

— Да, Джейс умудрился сказать при Карсене пару слов о нем. Поэтому я ушла. Он поступил жестоко, чего я терпеть не могу. Так что я свалила.

— Что он сказал? — спросила мама.

Я прищурилась. Мне показалось, они уже знали, что сказал Джейс, но хотели снова это услышать. По какой-то причине, мне не понравилось, что они считали Карсена способным на такое. Я даже не знала этого парня, но могла поклясться, что от него не исходило никаких зловещих вибраций.

— Думаю, вы оба уже в курсе, — ответила я маме, возвращаясь к своей кучке соли.

Должно быть, они снова погрузились в молчаливую беседу, поскольку заговорили не скоро.

— Мы знаем, — наконец, произнес отец.

— Но мы не участвуем в сплетнях. Думаю, ты прекрасно это знаешь, Эллиот.

— Я так и сказала Джейсу.

— Мы сознаем, что услышанное было ужасно и даже отвратительно, но не станем формировать свое мнение, пока не узнаем настоящие факты. Ты сама должна понять, стоит ли судить мистера Уитли.

А что я слышала? Джейс не стал вдаваться в подробности о Карсене. Я бы ему просто не позволила. Убийство собственной матери было ужасным, но, по-видимому, существовали и более темные детали. Любопытство снова подняло внутри меня свою уродливую голову, но я не хотела спрашивать родителей.

«Гугл» изобрели не просто так.

— Я горжусь, что ты вынесла слова Джейса с такой честью. Обидно слышать, что он тоже распространяет слухи. Кажется, это на него не похоже.

— В последнее время Джейс не похож на моего Джейса.

— У вас проблемы? — спросил папа оборонительным тоном.

— Успокойся, папочка. Ничего, что бы мы не смогли решить… надеюсь.

— Ага, а твое «надеюсь» звучит так обнадеживающе, — на кухню шаркающей походкой зашел мой старший брат Малёк, выглядя так, будто только встал с постели. Честно говоря, вероятно, так оно и было. Уже за полдень, но у Малька не было будильника. Кроме мамы. А все потому, что сейчас он был безработным и не учился.

— Малёк, как мило, что ты к нам присоединился.

— Уже полдень? Черт, я спал целую вечность.

— Вчера ты лег спать в четыре. Ты заболел? Подойди-ка сюда, — потребовала мама. — Дай мне потрогать твою голову.

Малёк провел по растрепанным волосам и закатил свои карие глаза.

— Я в порядке, ма. Просто устал.

— От работы? Нет, подожди. Должно быть, надоели занятия в колледже? — поддразнила я его.

— Эллиот… — предостерегла мама. — Не начинай.

— Ладно, но, Малёк, ты ведь словно бродяга. Найди себе работу.

— Я пытаюсь, вонючка. Не все могут пойти в боулинг и тут же получить работу, потому что у них есть сиськи.

— Это так грубо! Я беседовала только с дядей Брайаном.

— Малёк, прекрати нести сексистскую чушь, — произнес отец. — Твоя сестра получила работу, потому что достаточно для нее квалифицирована. А ты не можешь ничего найти, потому что не подаешь заявления. Может, начнешь с этого?

— Значит, ты хочешь, чтобы я нашел работу? Ма?

Папа вздохнул и глотнул пива. Работа Малька становилась предметом споров последние несколько недель. Дело было не в том, что он был ленив и не хотел работать, просто Малёк попал в серьезную автомобильную аварию два месяца назад, и теперь отказывался водить. В результате, большую часть времени он просто спал дома. Даже когда за рулем кто-то другой, его сложно было затащить в машину. Страх аварии брал над ним верх и превращался в приступ паники. Он даже взял академический отпуск в колледже, отложив последний курс из-за всего этого, что совсем было не похоже на Малька. Он всегда был очень мотивирован и сам управлял своей жизнью. Теперь же его контролировал страх.

— Ты поведешь машину, когда будешь готов, Малёк. Мы все понимаем, — ответила ему мама, подчеркнув слово «мы», тем самым показывая, что они с отцом в этом вопросе выступали единым фронтом. Просто отец считал, что Мальку нужно было больше стараться, преодолевая себя. Мама же давала свободное пространство, в котором он так нуждался. Это был один из немногих случаев, когда они расходились во взглядах относительно методов воспитания.

— Твои сэндвичи готовы, Кайя?

— Да, дорогой. Встань и возьми себе. Я не собираюсь класть его тебе на тарелку.

— Будто я бы позволил тебе испортить мой обед своими девчоночьими вшами.

Мама выгнула бровь, смотря на папу сверху-вниз и схватив первого попавшегося «рубена». Она поднесла его ко рту и облизала по всей длине. Я захохотала, а Малёк ухмыльнулся.

— Да ты шутишь! Это будет сэндвич Малька.

— Эй! Ни за что! Я же фактически поцелую маму.

Папа пристально посмотрел на него.

— Ты вышел из влагалища своей матери. Не думаю, что вы двое сможете стать еще ближе.

Малёк закрыл уши руками.

— Ауууу!

— Малёк вышел из маминого чего? Это отвратительно!

Мы все замерли, когда на кухню вошел Эрик с выражением ужаса на лице. Мамин взгляд был его зеркальным отражением, поскольку Эрик был весь в подтеках грязи.

— Просто скажи спасибо, что ты не вылез оттуда же, малыш. Тебе повезло, что ты не одной крови с этими людьми.

— Ну, я хотел сказать, что все круто, если ты не серьезно, — произнес Эрик, продолжая идти по кухне, словно не был сейчас ходячей катастрофой. Он взял сэндвич, который облизала мама, и положил себе на тарелку. Все мы пытались сдержать смех, когда Эрик схватил пригоршню свежих овощей, лежавших у мамы на столе, и добавил на тарелку к сэндвичу. — Спасибо за обед, мам.

С улыбкой он прошел к своему месту за столом и откусил кусок сэндвича как раз перед тем, как мы все одновременно хотели его остановить.

— Что? — спросил он с набитым ртом.

— Ничего! — воскликнула мама, прежде чем кто-то из нас просветил Эрика. Он бы заставил ее делать новый сэндвич, а, я была уверена, это было последним, чего бы она хотела.

У Эрика всегда были сложности с едой. Несмотря на то, что мои родители усыновили его в два года, у него были свои проблемы. Он не мог есть, когда кто-то прикасался к его еде, а еще на тарелке всегда должно было быть что-то зеленое. Любой ценой. Я даже видела, как мама добавляла в некоторые блюда зеленый пищевой краситель, чтобы успокоить Эрика. Эти два условия никогда не подлежали обсуждению, поэтому мы с этим смирились. В конце концов, ему было все равно, что есть, главное, чтобы соблюдались правила.

Мы взяли тарелки, положив на них сэндвичи и свежие овощи. Я даже стащила одну мамину газировку из холодильника. Мама выгнула бровь, когда я поставила бутылку на стол, и быстро вернула ту обратно, показав мне язык. Я могла поклясться, что мои родители иногда были самыми большими детьми на свете.

— Где Брэтт? — спросил Малёк.

— В торговом центре, — отозвался Эрик, его голос был полон презрения.

— Тебе не нравятся торговые центры?

— Нет, — ответил он, поморщившись. — Там скучно. И много девчонок. Это отвратительно, а девочки…

— Эй-эй, какой у нас девиз в семье?

Эрик вздохнул.

— Если не можешь сказать ничего приятного, выскажи все Мальку.

— Почему у нас до сих пор именно этот девиз? — проворчал Малёк.

— Потому что это по-прежнему смешно, — рассмеялся папа.

Когда мне было шесть, а Мальку восемь, выпустили «В поисках Немо». И, казалось бы, ничего такого в этом нет — не считая того, что это один из величайших мультфильмов, существовавших когда-либо — но для Малька все изменилось.

Дело в том, что по-настоящему его звали Немо. Это само по себе уникальное имя, но прибавьте к этому известнейший мультфильм для детей, и получите рецепт издевательств среди сверстников. Малёк прошел через настоящий ад. После того, как в течение недели плакал у себя каждую ночь, он заявил нам, что мы должны официально изменить его имя. Родители не согласились, но мы стали звать его Мальком. Сперва он ненавидел прозвище также сильно, как и имя Немо, утверждая, что мы «самая злая семья» и «никогда не говорим ему ничего хорошего», но, в конце концов, оно застряло, как и наш «семейный девиз».

— Эрик, — произнесла мама, — объясни, почему ты весь в грязи?

Он пожал плечами, словно не видел в этом ничего странного.

— Мы с Брэттом делали грязевую яму.

— Я думала, вы с ним не разговариваете на этой неделе.

— Мам, сегодня суббота. Уже новая неделя.

Мама хитро улыбнулась.

— Это значит, ты начинаешь выполнять еженедельную работу по дому сегодня?

— Не раньше, чем в понедельник, когда начнется настоящая новая неделя.

— Не думаю, что все так работает.

— Просто поверь мне. Я кое в чем разбираюсь.

— Справедливо, — согласилась она.

Папа протянул Эрику кулак, чтобы стукнуться. Они с отцом решали вопросы одинаково, доказывая всем, что не нужно быть родственниками, чтобы походить друг на друга.

— Какие у кого планы на сегодня? — спросила мама.

— Не знаю. Но я устал, — папа закатил глаза на ответ Малька.

— В три у нас назначена стрижка Эрику. Твои волосы становятся слишком длинными, детка.

— А я не могу их такими оставить?

— А ты будешь за ними ухаживать? — в ответ Эрик лишь смущенно промолчал. Он прекрасно знал, что продержится так максимум неделю, прежде чем сам запросится на стрижку. — Так я и думала, — заключила мама.

— А могу я подстричься как-нибудь иначе?

— Например?

— Вроде такого, — он показал руками нечто вроде ирокеза. — У Брэтта сейчас так же.

Родители переглянулись, прежде чем мама пожала плечами.

— Почему бы и нет. Но ты должен дать мне обещание, что позаботишься о длинной части волос. Обещаешь? — Эрик кивнул. — Хорошо. Малёк, хочешь присоединиться? Тебе тоже не помешала бы стрижка.

Поскольку Малёк теперь не выходил из дома, его волосы успели отрасти почти до плеч. И хотя он всегда носил длинные волосы, такая длина была самой большой в его жизни. Еще один результат несчастного случая, доказывавший, как сильно тот изменил его жизнь.

— Эм… я могу подумать?

— Конечно, — ответила мама с терпением, присущим лишь святым. — Найджел?

— Мы хотели посмотреть бейсбольный матч у Сида. Встречаемся в четыре.

— Игра начинается в половине седьмого, а это значит, что у вас, дураков, будет куча времени, чтобы попасть в неприятности.

— О, пожалуйста, Кайя. Мы все воспитанные джентльмены.

— Самая большая ложь, которую я когда-либо слышала.

— Неужели, Кайя? — стал дразниться он. Мама бросила в него морковную палочку, но папа увернулся. — Я не собираюсь это поднимать.

— Поверь мне, дорогой. Я этого и не ждала.

Может, дело в предвзятости, поскольку они были единственными родителями, которых я знала всю свою жизнь, но их любовь — самая чудесная вещь, которую мне когда-либо доводилось видеть. Я не утверждала, что у них нет недостатков — у всех они были — но родители всегда выступали единым фронтом. Вместе они были сильны и, казалось, могли противостоять чему угодно. Если я когда-нибудь вступила бы с кем-либо в длительные отношения, то хотела, чтобы они были такими, как у мамы и папы. Нечто сильное и продолжительное с человеком, который понимал бы меня, даже если бы мы общались лишь взглядом.

— А ты, Эллиот?

Отодвинув от себя чистую тарелку, я поглубже уселась на стуле.

— Мне импонируют планы Малька поспать.

— Не хочешь поговорить с Джейсом?

— А что случилось с Джейсом? — вмешался Малёк.

— Ничего. Все. Он действует мне на нервы.

— Что произошло?

— Я показала одному парню средний палец, а он психанул.

— Кто? Тот парень?

— Нет, Джейс. Карсен лишь нахмурился, но он и раньше так делал.

— Карсен? — Малёк приподнял брови. — Какой еще Карсен?

Я посмотрела на родителей, которые снова общались только взглядом. Их губы были сжаты в тонкую линию, а плечи напряжены. Вновь посмотрев на Малька, я произнесла:

— Карсен Уитли.

— ЧТО?! Ты не можешь показывать ему фак. Ты с ума сошла, Эллиот? Он опасен!

— Немо Райан Мазерс! Ты сейчас же прикусишь язык! — да будет всем известно, моя мама почти никогда не повышала голоса, а на Малька еще реже. И громкий тон означал сейчас, что ее сын перешел черту.

— Что? Я не вру, и ты это знаешь. Дело против него рассматривалось в таких высоких кругах, что выше некуда. Если его отец когда-нибудь оспорит решение, суду придется отменить все и осудить Карсена. И правильно, ведь он убил собственную мать.

Глаза мамы стали стальными.

— Ты там был? Видел, как все произошло? Нет? Тогда прикрой рот, Малёк. Это не только не твое дело, но, кроме того, ты не имеешь права решать, виновен Карсен или нет, — она оглядела всех за столом. — Поняли? — все кивнули, включая папу. — Хорошо. А теперь давайте перейдем к делу?

Мы все поспешили убрать со стола тарелки. Комната наполнилась звуками скрежета стульев по полу, журчанием воды, смывающей крошки с посуды, и позвякиванием тарелок, которые складывали в посудомоечную машину. Малёк первым вышел из комнаты, в его взгляде читалось раздражение. Эрик попытался улизнуть, чтобы закончить грязевую яму без Брэтта, но остановился, когда мама пригрозила физически заставить его принять душ. Папа насвистывал, словно ничего не случилось.

Я почти вышла из комнаты, когда меня остановил мамин голос.

— Эллиот, задержись на минутку.

Развернувшись, я медленно вернулась к своему стулу, ожидая, что на этот раз родители прочитают лекцию мне, поскольку сейчас были настроены как раз на это.

— Мы хотим, чтобы ты знала. Хоть мы тебе и доверяем, но хотим, чтобы ты была осторожна.

— Осторожна? Я лишь собиралась в свою комнату. Почитать или вздремнуть.

— Ты знаешь, что мы говорим о Карсене, — вздохнула мама.

Я сопротивлялась желанию закатить глаза. Конечно, я знала, что они говорили о Карсене, но не понимала зачем. Я не знала того парня. Пожалуй, даже не хотела его узнавать. Я была в настроении раньше, а потом показала ему лучшую свою сторону, воспользовавшись средним пальцем. После реакции Джейса мой интерес к нему возрос. Ну ладно, признаться, я была встревожена и заинтригована, когда Джейс сказал, что Карсен убил свою мать. Но это не означало, что теперь я собиралась выследить его и подружиться, чтобы заставить рассказать мне свою историю.

Если захочу узнать, то погуглю. Уверена, все это можно было найти в интернете.

— Вы ведь, двое, понимаете, что я не знаю этого парня? Я даже не разговаривала с ним по-настоящему, всего лишь заказывала обед. И у меня нет желания с ним знакомиться, потому что он выглядит, как придурок.

— Ладно, малышка, — усмехнулся папа. — Мы просто хотели, чтобы ты знала, на чем мы остановились.

Другим его слова могли показаться холодными, даже безразличными, но таков был мой отец. Зная его, я могла услышать беспокойство. Он мне не верил. И мама тоже.

— Поняла. Можно мне теперь уйти? Ко мне взывает кровать, и ее голос очень сексуален.

— Конечно, но сперва убери за собой.

— Посуду? Я поставила тарелку в посудомоечную машину.

— Соль, — ответила мама.

Папа быстро протянул руку и смахнул ее со стола.

— Бум! Сделано.

— Найджел! И кто теперь будет это убирать?

— Собака вылижет, — ответил он, удаляясь по направлению к выходу.

— У нас нет собаки!

Он прижал руку к груди и в притворном шоке открыл рот.

— Нету? С каких пор?

— Никогда не было, идиот!

— Тогда кто здесь моет полы? — ухмыльнулся папа.

Я рассмеялась, когда у мамы буквально отвисла челюсть. Она быстро отвела руку назад и кинула в него металлический шпатель. Папа успел пригнуться как раз вовремя, чтобы увернуться, и всю дорогу до гаража весело посмеивался.

— СЕКСИСТ! — прокричала мама, а потом посмотрела на меня: — Я его покалечу.

Улыбка на ее лице сказала мне поостеречься и не навещать ее в ближайшее время за решеткой.

*****

Мой ноутбук меня убивал.

Последние тридцать минут я перечитывала одни и те же три абзаца любовного романа. Я лежала на кровати, и уже пару часов все было нормально… до сих пор. Мама повезла парней стричься — да, Малёк все же сел в машину — а папа уехал смотреть бейсбол. Так весь дом остался в моем распоряжении. Я включила стерео с успокаивающей музыкой и пыталась расслабиться после беспокойного утра.

Только вот не могла.

Не могла, потому что глупый взгляд мистера Хмурого застрял у меня в голове. Каждый раз, когда автор романа описывал главного героя, я представляла Карсена. И когда всплывал образ его лица, герой хмурился, даже когда не должен был. Во мне бурлило разочарование, поскольку как бы я ни старалась игнорировать его, ничего не выходило. С каждой минутой я все больше им интересовалась, и мне было все любопытнее, что болтали об этом другие.

Как итог, мой ноутбук начал нашептывать мне гадости.

«Погугли его, Эллиот».

«Я помогу тебе его найти, Эллиот».

«У меня есть все ответы».

«Давай же, возьми меня и используй».

Из-за этого мне сейчас хотелось взять кувалду, что было грустно, ведь я любила свой ноутбук. Это моя драгоценная собственность, мой хранитель домашних заданий и спаситель, когда я хотела вздремнуть в классе. Без него я пропаду, и, вероятно, завалю колледж. Или, по крайней мере, философию.

Меня все сильнее интриговал Карсен. Большая часть моего сознания очень хотела знать все, что было известно Мальку, родителям и Джейсу. Оставшаяся же утверждала, что это знание ничего не изменит, ведь моя мама права: я не имела права судить Карсена, в чем абсолютно уверена.

Не успела я опомниться, как вскочила с кровати и схватила ноутбук с маленького столика в углу комнаты. Прыгнув обратно на матрас, я села и скрестила ноги, ноутбук устроился на коленях. Мне пришлось пару раз глубоко вздохнуть, чтобы успокоиться, прежде чем открыть компьютер. Как только он включился, я тут же нашла браузер и открыла «Гугл». Мои пальцы дрожали, зависнув над клавиатурой. Я не решалась нажать ни единую кнопку, которой так отчаянно хотелось коснуться.

«Погугли его, Эллиот. Узнай, что о нем говорят, и двигайся дальше. Ты сможешь».

Еще раз глубоко вздохнув, я положила пальцы на клавиатуру и принялась печатать.

«Карс…»

Удалить. Удалить. Удалить.

«Карсен Уит…»

Удалить. Удалить. Удалить.

Ко-ко-ко.

«Не будь цыпленком. Сделай это».

Наконец, я ввела имя в строку поиска, и выплыли результаты, все статьи были написаны чуть больше двух лет назад.

«Местный парень убил свою мать»

«Уитли до смерти забил мать»

«Карсен на свободе — его отец взял вину на себя»

«Отличное прикрытие: золотой мальчик убивает мать, отец берет вину на себя»

Таковы были заголовки на разных новостных сайтах. Уже зная, что через мгновение пожалею, я открыла первую ссылку. Она быстро загрузилась, и мне действительно стало жаль.

Экран заполнила ужасная фотография. Полицейские стояли посреди грязно-белой спальни. Трое из них окружили тело, прикрытое простыней, из-под которой торчала рука. В их глазах смешались печаль и шок. Доктор сидел на корточках рядом с босыми ногами умершей женщины, низко опустив голову, а пара туфель на высоких каблуках была сломана и валялась рядом с безжизненной хозяйкой под странными углами.

В углу фотографии офицер разговаривал со зрелым мужчиной. На первый взгляд он выглядел расстроенным, но если присмотреться, то скорее… злым. Ни на себя или кого-то еще. Его взгляд был направлен на тело женщины. Он злился на нее.

За ними стоял молодой парень. Его лицо было искажено болью. Он смотрел на убитую пустым и печальным взглядом. Было заметно, что парень сломлен.

Я прокрутила фото, не в силах больше терпеть эту боль, и стала читать статью. Здесь говорилось о том, что произошло со слов Карсена, но именно комментарии казались пугающими. Автор статьи рисовал Карсена в негативном свете, и становилось абсолютно ясно, что он не верил в его невиновность.

Карсен утверждал, что его отец убил мать, вернувшись домой. Репортеры были не согласны и писали, что Карсен как раз уже был на месте и поджидал его, подобно хищнику. Карсен говорил, что отец заперся от него в комнате, пока убивал, а репортеры давили на то, что это невозможно.

В конце была приписка об обновлении, гласившая, что Карсена освободили, сняв все обвинения. Он был свободен и чист. Но даже тут слова читались иначе. Мне стало грустно, ведь даже слепой мог увидеть, как на фото страдал Карсен, и что второй мужчина — его отец — не испытывал того же. Это должно было что-то значить.

Я продолжала прокручивать статью, пока не увидела количество комментариев: тринадцать тысяч девятьсот семьдесят восемь. Черт возьми! Почти четырнадцать тысяч комментариев, и я была достаточно глупа, чтобы начать их читать.

«Ставлю на парня. Кто-то хочет заключить пари?»

«Я уверен, что это сделал их сын. Он хотел денег. Уильям и Фейт богатеи!»

«Фейт была такой милой женщиной. Жаль, что ее сын вырос таким ужасным».

«Он похож на убийцу-психопата».

«УБИЙЦА!!!!»

«Какой отвратительный маленький засранец!! Скорее всего, он ее и насиловал. Выглядит, как больной ублюдок!! Кто-нибудь, научите этого ребенка хоть капле уважения!!»

«ПРИСТРЕЛИТЕ СЫНА!»

Я торопливо вернулась на страницу с результатами поиска и открыла еще пару ссылок, просматривая их и прокручивая до комментариев. Везде писали одно и то же. По мнению репортеров и интернет-пользователей Карсен был виновен. Писали, что он буквально выжал жизнь из своей матери. Что его нашли рядом с ее телом в самой настоящей ярости. И что полиция сперва надела наручники именно на него.

У меня свело живот, и я силилась побороть приступ тошноты. Грудь так больно сдавило, что пришлось ее потереть. Мне было не понять, как эти люди не видели того, что заметила я. Разве они не рассматривали фотографию? Разве не отметили смятение на лице Карсена и гнев в глазах его отца? Я ни капли не верила, что Карсен виновен, но было так много человек, посчитавших, что именно он способен на столь подлый поступок.

Захлопнув ноутбук, я спешно вернула его на стол, ощущая необходимость немедленно от него избавиться. Даже просто читая статьи, я чувствовала, что вношу свой вклад в эти ужасные, обращенные к Карсену слова.

Я и представить не могла, как он себя чувствовал.

ГЛАВА 3

Эллиот

Прошлой ночью мне не спалось. Я не могла выбросить из головы образ матери Карсена. В итоге снова открыла ноутбук, часами пытаясь найти следы Карсена в интернете, чтобы связаться с ним и сказать, что я на его стороне. Если только они не под супер-секретным именем, у него не было учетных записей в социальных сетях. Я не смогла найти даже заброшенных профилей, чтобы хоть от чего-то оттолкнуться.

Однако я нашла еще много статей, связанных с убийством и самим судебным процессом. Даже наткнулась на один блог, автор которого считал Карсена невиновным, как и я. Но этот блог был единственным. Любая другая передовица была полна сарказма по отношению к Карсену. А эти разделы с комментариями?

Единогласно против.

Черт.

Все их слова в адрес Карсена были презрительными и гадкими. Что обычно случалось с невиновными, если их вина не доказана? Совершенно ясно, что сейчас дела обстояли иначе. Теперь, похоже, человек был невинен, только пока до него не добрался интернет.

Я узнала, что его отец — Уильям Уитли — крупный бизнесмен в Бостоне. Или же им был. Казалось, люди хвалили его, но я заметила у людей какой-то скрытый страх, когда смотрела интервью с ним. Его фотографии выглядели совсем обычными, пока не посмотришь Уильяму в глаза. Потом они становились какими-то другими. Страшными, леденящими душу. На такие фото не хотелось смотреть дольше необходимого. Проще говоря, Уильям был пугающим. Я видела, что он способен на нечто ужасное. Прямо сейчас он сидел в тюрьме Массачусетса (не сказано, какой именно) за убийство первой степени.

Карсен вышел на свободу, и лично я считала, что так оно и должно быть. Только вот он на самом деле не был свободным, так? Это невозможно, когда столь много людей считали его виновным. Когда мой собственный лучший друг, превратившись в мудака, способствовал распространению слухов. Когда с ним обращались, как с парией.

— Принести тебе что-нибудь еще, дорогуша?

Я перевела взгляд на официантку.

— Чек, пожалуйста.

— Ладно, — она кивнула на мой стакан. — Хочешь, еще на дорожку?

— Да, конечно.

— С двумя вишенками, так?

— Пожалуйста.

— Сейчас вернусь.

Она ушла, а я достала бумажник и вытащила десятку, чтобы оплатить напитки и покрыть то, что занимала кабинку слишком долго.

Я просидела в закусочной почти час и так и не заметила Карсена. Очевидно, он сегодня не работал. После вчерашней ночной поездки по улицам ужаса, мне очень захотелось прийти к нему и снова увидеть. Ему следовало знать, что я на его стороне, что прошу прощения за своего мудака-друга. Карсен этого не заслуживал, и поскольку теперь я не собиралась посещать «У Верна» с Джейсом, то хотела бы, чтобы хмурый парень знал об этом.

— Вот, держи. Не торопись, дорогая, — официантка принесла счет и еще один напиток.

— Мэм? — окликнула ее я, когда она стала удаляться.

— Да?

— Здесь… эм… тот парень, который работал вчера на этих столиках?

Официантка прищурила глаза, и я поняла, что она прекрасно помнила о событиях вчерашнего дня. Как Карсен разнес кухню, и что мы с Джейсом ушли, не дождавшись обеда.

— Нет, — произнесла официантка, покачав головой. — У него сегодня выходной. Могу я тебе чем-то помочь?

— Нет, я просто хотела извиниться. Мой друг показал себя мудаком, а Карсен не заслужил всего этого.

Официантка с бэйджиком «Джой» заметно оживилась.

— Могу передать ему, если хочешь.

— Лучше скажу лично.

— Не уверена, как Карсен отреагирует.

— Он завтра работает?

Раздраженная моей настойчивостью, она положила руку на бедро и снова надула пузырь из жвачки. Это нервировало так же, как и вчера.

— С шести утра.

— Я приду.

Ее глаза сверкнули удивлением, но поза не стала более расслабленной.

— Я предупрежу его.

— Я не против, — она отвернулась, напоследок мне улыбнувшись.

Я схватила свой бумажный стакан и вышла на улицу, тут же повернув налево от закусочной. Чуть раньше я припарковала машину возле боулинга, поскольку сегодня был мой первый рабочий день, а потом пошла в закусочную «У Верна», надеясь поймать Карсена. Возможность добираться почти куда угодно пешком — лучшая часть жизни в маленьком городе.

Обратный путь не занял много времени, и прежде чем я даже осознала это, уже успела распахнуть дверь, остановившись у входа и ожидая, пока глаза привыкнут к темноте. Я не работала нигде, кроме университетской библиотеки с тех пор, как училась в школе, так что моя нервозность начала брать верх.

Запах — первое, что я отметила. Свежий аромат лимона и отбеливателя сметал подобно волне, чего совсем не ожидалось от старого, с которого едва не сыпался песок, здания, где оборудовали боулинг. Я осмотрелась, пытаясь найти владельца, чтобы приступить к своим обязанностям, но никого не нашла.

Я сделала несколько неуверенных шагов вглубь помещения.

— Привет? — крикнула я.

— Мы закрыты! Возвращайтесь через час! — раздался в ответ сердитый мужской голос.

— А если, эм, я здесь работаю?

Я услышала бормотание, проклятия, какие-то звуки ударов. И понятия не имела, откуда все это доносилось.

Затем в углу помещения кто-то распахнул приоткрытую дверь и торопливо вышел. Он остановился, все еще находясь в тени.

— Ты здесь работаешь? — спросил незнакомец.

— Это мой первый день.

— Брайан не упоминал, что сегодня кто-то заступает на работу.

Я фыркнула.

— Мне сказали быть здесь к семи.

Парень подошел ближе, выходя на свет.

— Что ж, ты не пунктуальна. Сейчас уже ровно семь.

По телу прошла волна холода, но затем сменилась жаром.

Передо мной стоял Карсен.

И он выглядел злым.

— Ты, — его голос звучал осуждающе, прямо как первый раз, когда мы также начинали наш разговор.

— Я, — пришлось мне ответить.

— Ты здесь работаешь? — Карсен скрестил руки на груди и выгнул бровь. Его поза и то, как он возвышался надо мной — все вместе выглядело почти пугающе.

Почти.

— Видимо.

Карсен опасно ухмыльнулся.

— Ты уверена, что хочешь работать с… Как там твой друг меня назвал? Ах, да, убийцей.

Его слова должны были напугать меня, но все, что я видела: образы с прошлой ночи. И то, каким разбитым и несчастным выглядел Карсен. Боль во взгляде, искаженное лицо, слезы, струившиеся по щекам. Он был таким… опустошенным.

Карсен меня не пугал. Скорее заставлял грустить.

— Я уверена.

Он вскинул голову, казалось, застигнутый врасплох этими двумя словами, будто это совсем не то, что Карсен ожидал услышать. Его брови сдвинулись еще ближе друг к другу, если это вообще возможно, а подтянутые мышцы бицепсов напряглись.

— Следуй за мной, — отрывисто бросил Карсен, прежде чем отступил и вновь скрылся там, откуда пришел.

Я окинула взглядом тускло освещенное помещение. Среди туманных огней света скрывались темные пятна. Карсен повел меня через своеобразное складское помещение, заставленное колоннами ящиков, расположенных на полу друг за другом. В них лежала обувь и мячи для боулинга. Обойдя их, мы оказались у двери, которую было почти не видно за беспорядком.

Прежде чем открыть ее, Карсен снова посмотрел на меня.

— Ты уверена, что должна быть здесь? Брайан бы предупредил меня, если бы ты приступала к работе сегодня.

— Я уверена, что поняла его простое наставление быть тут сегодня в семь утра.

Карсен бросил на меня сердитый взгляд, уловив сарказм в моих словах, а потом толкнул дверь так, что она ударилась о стену.

— Знаешь, у дверей тоже есть чувства.

Он пробормотал что-то невнятное, но я улыбнулась, сознавая, что выиграла нашу маленькую битву.

— Какой у тебя размер?

Я усмехнулась, бросив взгляд на его промежность.

— Ай-яй, я ведь не спрашиваю тебя об этом, так почему ты хочешь знать мой?

Карсен лишь раздраженно посмотрел на меня, не оценив шутку.

— Поверь мне, ты не станешь ревновать к каким-то четырем дюймам, которые я прячу. А теперь говори, какой размер рубашки тебе нужен? Маленький или средний?

— Средний, пожалуйста.

Карсен вновь что-то пробормотал, пока входил в подсобку и доставал привычную для боулинга рубашку. Я прошла вслед за ним, едва сумев поймать свою новую форму, когда он бросил ее через плечо. Я провела пальцами по материалу рубашки, очень походившей на ту, что носил Карсен, решив оставить ее распахнутой и расстегнутой, как и он.

Я наблюдала, как Карсен двигался по небольшому пространству, и заметила, что пуговицы рубашки липли к его мускулам, доказывая, как сильно Карсен сейчас был напряжен.

— Это комната отдыха. У тебя будет два пятнадцатиминутных перерыва за смену.

— Каждую смену? Неважно, сколько она будет длиться?

— Именно это я и сказал, — когда я промолчала, он продолжил: — Не знаю, что, по мнению Брайана, я должен сегодня с тобой делать. Ведь даже не смогу тебя ничему научить, мы всегда зашиваемся.

— Зашиваетесь? Почему?

Карсен выгнул бровь и поджал губы.

— Потому что сегодня воскресенье.

— Это, конечно, все объясняет.

— Если платишь сегодня за одну игру, вторую получаешь в подарок. Прокат обуви вполовину дешевле. Это самый загруженный день недели.

— Я не знала.

— Конечно, нет, — усмехнулся он. — Уверен, ты просто заполнила кучу всевозможных заявлений и согласилась на первое же предложение.

— На самом деле, — ответила я, уперев в бока руки, — это было не первое полученное мной предложение. Я отказалась от двух других. И заполнила здесь заявление уже пару месяцев назад.

— Чушь. Брайан не говорил мне ни слова.

— Значит, он не так уж много тебе говорит, а? Похоже, не столь и сильно тебе доверяют, как ты думаешь.

На его скулах заходили желваки, и Карсен прищурился.

— Послушай, девчонка…

— Зови меня Эллиот, — перебила я.

— Эллиот? Это твое имя?

— А есть проблемы?

— Нет. Удивительно, но оно тебе подходит, — признал он мягко и тихо.

Это была первая милая вещь, которую Карсен сказал мне с момента нашей встречи, и почему-то это казалось не таким уж и радостным.

— Раз уж мы с этим разобрались…

— Верно, — Карсен прочистил горло. — Думаю, сегодня ты сможешь следить за мной, пока я буду стоять за прилавком. Ты должна справиться, — проходя мимо меня, он вышел из кладовой, ожидая, что я последую за ним, как потерявшийся щенок. К сожалению, я так и сделала. — Если повезет, ты быстро освоишься, и я смогу спокойно выполнять свою работу, — бросил Карсен через плечо.

— Я не бездарна.

— Я этого не говорил.

— Но подразумевал.

— Я лишь сказал, что у меня хватает дел, кроме как нянчиться с новичком. И ни слова не говорил про твою компетентность.

— Это читалось между строк, и тебе прекрасно об этом известно.

Карсен резко остановился и повернулся ко мне лицом. Его каменные глаза впились в меня взглядом, а брови образовали зловещую дугу.

— Не говори мне, что я подразумевал под своими словами, Эллиот. В моей жизни и так этого навалом. Когда сказал, что у меня хватает дерьма, кроме того, чтобы учить тебя управляться за стойкой регистрации, я произнес только это. Ни больше, ни меньше.

Его тон был суровым и мрачным.

— Поняла?

— Поняла, Карсен.

Как только с моих губ сорвалось его имя, он еще больше напрягся. Над нами нависло нечто тяжелое, и никто из нас не шевелился. Карсен смотрел на меня, а я на него. Мы не моргали, не говорили. Просто… стояли.

Все закончилось также быстро, как началось, и Карсен повел меня за стойку. Я следовала за ним, как в тумане, не понимая, что произошло.

Плевать. У меня не было времени это обдумать. Мне нужно следить за словами Карсена, пока он не счел меня умственно отсталой или что-то в этом роде.

— … потом нажимаешь эту кнопку, узнаешь размер и отдаешь им обувь. Поняла?

— Ага.

Карсен приподнял широкую бровь, не уверенный, что я последую его указаниям, но продолжил инструктаж:

— Вот здесь ты подтвердишь их покупку, нажмешь эту кнопку и примешь оплату, — он продолжал объяснять, что делать с наличными или картой, а я кивала во всех подходящих местах. Это были элементарные вещи, но Карсен объяснял медленно, как ребенку. Из-за его тона мне было сложно не дерзить и не закатывать глаза.

Карсен щелкнул пальцами перед моим лицом.

— Ушла в себя?

— Нет. Я совершенно точно понимаю, что от меня требуется.

— Ну, конечно. Мне нужно закончить с делами в кладовой. Сможешь справиться, если я попрошу вытереть полосы и компьютеры?

«‎Не закатывай глаза, Эллиот».

— Я обязательно попрошу о помощи, если потребуется, — ответила я его удалявшейся спине.

Этот парень был тем еще типом.

Я взяла бутылку с распылителем, тряпку, висевшую на прилавке, и принялась натирать дорожки. Карсен выругался в кладовке, и там что-то упало. Я игнорировала его, а он меня… до поры до времени.

— Черт побери, ты прекратишь это?

Я замерла, когда меня омыло волной жара. Карсен стоял так близко, что я боялась пошевелиться.

— Я? — мой голос походил на писк.

— Да, ты. С кем, мать твою, мне тут еще говорить?

— Прекратить уборку?

— Нет. Перестань напевать. Это сводит меня с ума. Я не могу сосредоточиться.

— Я не сознавала, что напеваю.

— А еще не сознавала, что ведешь себя отвратительно?

— Сейчас я могу спросить тебя о том же.

Карсен усмехнулся.

— Ладно. Просто… помолчи. Мне нужно закончить до открытия через десять минут.

Он пошел обратно, на всем пути бормоча себе что-то под нос.

Десять минут спустя Карсен вышел из кладовой, все еще хмурясь, и открыл входную дверь. Не успел он пройти и половины пути к стойке, как объявился первый посетитель.

— Привет, парень, — хлопнул Карсена по плечу пожилой мужчина лет пятидесяти, а потом встряхнул его. Он был одет в шорты и свободную расстегнутую гавайскую рубашку. — Брайан здесь?

— Еще нет, Кэл. Я могу чем-то помочь?

— Не-а, хотел обсудить с ним лигу, чушь это собачья, — в этот момент Кэл заметил меня. — Ну и черт с ним. Кто у нас тут? Ты новенькая?

Я махнула ему рукой.

— Да, сэр. Меня зовут Эллиот.

— Я никакой не сэр. Так зовут моего отца, — ухмыльнулся он. — Приятно познакомиться с тобой, Эллиот. Я Кэл. Практически живу здесь, у меня даже есть кровать в задней части здания и все такое. Лучше привыкай видеть мою прекрасную морду.

Его улыбка была добродушной и теплой, и я решила, что он мне нравится.

— Мне тоже приятно, Кэл. Я буду работать здесь несколько дней в неделю, так что, уверена, мы узнаем друг друга в кратчайшие сроки.

Карсен обошел стойку и довольно грубо протиснулся мимо меня к кассе, когда наш первый клиент сделал заказ.

— Оформи на меня обувь и пять игр для начала. Сегодня я собираюсь сделать пять последовательных страйков, так что мне нужно время.

— Но это же…

— Десять игр, — закончил за меня Карсен. — Да, Кэл знает. Он умеет считать.

Кэл цыкнул, услышав раздраженный ответ Карсена.

— Нет, малыш, так нельзя обращаться с леди. Ты никогда не заставишь ее пойти с тобой куда-нибудь, если продолжишь в том же духе.

— Я не хочу с ней встречаться, Кэл.

— Почему нет? — мужчина встретил мой взгляд и подмигнул. — Она невероятно хорошенькая.

— А еще ужасно грубая.

— Я всего раз показала тебе фак… — пробормотала я.

— Буквально в то же мгновение, когда наши взгляды впервые встретились. Это оскорбительно и бесцеремонно.

— Оскорбительно и бесцеремонно? Тебе что, нравится сыпать редко используемыми словами, чтобы выглядеть еще большим ослом?

— Говорить на родном языке, значит быть ослом?

— Нет, но твое поведение делает тебя таковым.

— Ну, конечно, и будто твое поведение не играет никакой роли.

— Мое поведение? О чем ты вообще?

— Ты забываешь, что показала мне средний палец? — фыркнул Карсен.

— Боже мой, да забудь ты уже об этом.

— Ты говоришь так, словно все произошло много лет назад, хотя это было вчера.

— Ты совершенно без причины нахмурился, посмотрев на меня.

— А ты пялилась на меня без всякой причины.

— Я тебе просто помахала!

— Ага, — усмехнулся он.

— Что? Что ты хочешь от меня услышать? Чтобы я извинилась за то, что помахала? За вежливый жест?

— Твой средний палец был вежлив?

— Так же вежлив, как твое глупое хмурое лицо!

Мы оба повернули головы к Кэлу, когда он весело охнул.

— Ну, вы, двое, даете. Ссоритесь и ссоритесь из-за всякой ерунды. Запомните, однажды вы поженитесь. Так устроен мир.

Карсен заметно вздрогнул, а я истерически рассмеялась. Нет. Ни за что на свете я бы не стала встречаться с таким придурком, как он. Неважно, что все внутри меня кричало, что Карсена неправильно поняли. Это не отменяло того, факта, что он вел себя, будто осел, с тех пор как мы встретились.

Конечно, я познакомилась с ним только вчера, но пока не видела от Карсена ничего хорошего.

— Ну? Вам обоим нечего на это сказать?

— Ты просто фантазер, Кэл. Это невозможно, — ответила я ему.

Карсен посмотрел на меня, и на долю секунды мне показалось, что его разочаровал мой ответ. Но потом он указал на меня пальцем.

— Эллиот права. Ни за что, черт возьми, я не стану встречаться с такой, как она.

Его слова были обидными, и я знала, что Карсен сделал это специально.

Я не была дурой и понимала, что не похожа на других девушек моего возраста. Я не носила модную одежду, у меня не было идеального макияжа, укладки волос и даже совершенных зубов. Я… эм, была немного невзрачной и не стремилась привлекать к себе внимание. И я всегда комфортно себя ощущала, придерживаясь такого поведения, даже в средней школе. Джейс, напротив, всегда слыл популярным парнем, и я была достаточно сообразительна, чтобы сознавать: все внимание, которым тогда наслаждалась, было оказано мне из-за него. Я знала, что меня лишь терпели, поскольку Джейс просил свою овцу дарить мне ощущение желанной гостьи. Мне с самого начала было об этом известно, но о подобном я никогда не волновалась.

До сих пор.

Пока Карсен не отозвался обо мне в таком тоне.

Как будто я нечто… мелкое. Нежеланное, отвратительное, испорченное. Позорище с недостатками.

Мне очень хотелось бросить ему в ответ столь же гадкие слова, чтобы он почувствовал себя так же ужасно, как и я.

Но не стала.

Потому что Карсену уже было очень плохо, и я знала, что его слова являлись лишь защитным механизмом. Понимала, что на самом деле он не имел это в виду, и что этот парень не такой бессердечный, как его обвинители. Однако, несмотря на все это, я не могла позволить ему топтаться по мне. Это несправедливо по отношению к нам обоим. Я не сделаю ему одолжение, если буду с ним нянчиться, а он был не прав, оскорбляя меня.

— С кем-то вроде меня? О, имеешь в виду кого-то, кто не станет молча сносить твое дерьмо? Да, вероятно, это к лучшему. Сомневаюсь, что твое хрупкое эго смогло бы со мной справиться.

Карсен не ответил. Вместо этого он ударил по сенсорному экрану, захлопнул отсек с деньгами и почти швырнул в Кэла ботинки, прежде чем ушел в кладовую, хлопнув дверью так, что она звякнула на петлях.

«Значит, Карсен может источать яд, но не принимать его. Запомню».

— Он хороший парень, — произнес Кэл спустя несколько напряженных мгновений. — Просто немного…

— Немного мудак? Я заметила.

Он тихо рассмеялся.

— Тут мне нечего сказать, потому что сегодня он еще более угрюм, чем обычно. Но не списывай его со счетов. Он, э-э… ну, через многое прошел.

— Я слышала, — пробормотала я.

— Не говори ему об этом.

— Что?

Кэл мотнул головой в сторону Карсена.

— Сейчас, думаю, уже весь мир в курсе, но не показывает вида. Карсен очень злится из-за всеобщей осведомленности.

— Я не была, пока… — я замолчала, не желая признаваться в своем болезненном любопытстве или в том, что заставило его проснуться.

— Пока?

— Вчера я показала ему средний палец просто потому, что он был…

— Карсеном?

— Судя по тому, что я о нем узнала, да, именно так. В любом случае, мой друг вроде как… вылил на меня все это. Ну, историю Карсена. А потом любопытство и еще что-то заставило меня сделать худшую вещь в мире.

— Худшую?

— Я его погуглила.

— Плохая идея, малышка, — поморщился Кэл.

— Я вскоре это поняла.

— Ты не против работать с ним?

Я склонила голову и прищурилась, удивленная его словами.

— А почему должна быть против?

— Большинство людей считают его виновным.

— Виновен в том, что придурок? Безусловно. Убийца? Я так не думаю.

Его глаза засветились от моих слов. Я была уверена, что он не ожидал услышать подобное. А я не была готова к легкой улыбке на его губах. Прежде чем я успела задать вопрос, Кэл кивнул и дважды постучал по стойке.

— Хорошо, это хорошо. Я собираюсь начать свои сегодняшние игры. Удачи, Эллиот.

— Спасибо, Кэл, — ответила я, пока он удалялся, оставив меня в еще большем замешательстве из-за Карсена.

*****

Карсен не шутил: по воскресеньям тут было полно народу. Как только Кэл устроился на своей дорожке, клиенты стали приходить буквально друг за другом. И с тех пор у нас не было ни секунды, чтобы передохнуть.

Когда около девяти пришел Брайан и поприветствовал меня, как члена семьи, Карсен прекратил спрашивать, точно ли я должна была прийти сегодня.

Карсен ушел в зал, оставив меня наедине с хаосом стойки регистрации. Точнее, почти оставил. Дважды он подходил, жалуясь на то, что я делала неправильно. Мне казалось, Карсен просто пытался вывести меня из себя, но я лишь кивала и извинялась, после чего он скрипел зубами и в гневе удалялся.

Едва я успела уйти на свой первый пятнадцатиминутный перерыв, Карсен тут же увязался за мной в кладовку.

— Что ты делаешь?

— Ушла на перерыв? Ты сказал, что можно.

— Я сказал, что можешь устроить перерыв, когда сложишь полотенца и расставишь бутылки с распылителями.

Я указала на полку позади него, и он обернулся. Она была организована, как никогда. Абсолютно безупречна. Я не могла дождаться, чтобы услышать, к чему Карсен придерется на этот раз.

Он поправил полотенце, которое совсем в этом не нуждалось, и снова повернулся ко мне.

— Ладно. Достаточно хорошо.

— Достаточно? Попробуй еще раз.

— Прости? — Карсен склонил голову набок.

— Это, — я снова указала на полотенца, — выглядит не достаточно хорошо. Полка просто безупречна, и ты об этом знаешь. Намного лучше беспорядка, царившего здесь утром. И пожалуйста.

— Пожалуйста? Ты делала свою работу. Что ты хочешь теперь, печеньку?

— Слов «хорошая работа» или «спасибо» было бы достаточно.

— Значит, тебе нужно вознаграждение за работу, для которой тебя наняли?

Я шокировано уставилась на него.

— Нет, но я также не нуждаюсь в микро-манипуляциях и разговорах, когда кажется, что я какой-то кусок горящего мусора только потому, что у тебя плохое настроение.

— Нормальное у меня настроение.

— Правда? Значит, ты всегда такой? Это будет чудесное лето.

— Ах, сарказм во всей красе, — Карсен одарил меня волчьим оскалом.

— Ты не ответил на вопрос.

— Нет, я не всегда такой. Просто часто.

— Как многообещающе. Могу я вернуться к своему перерыву?

— У тебя осталось десять минут.

— И куда делись еще пять? Испарились, когда ты ворвался сюда, решив преследовать из-за того, что я что-то делала неправильно? Опять? Вряд ли это справедливо.

Его глаза потемнели.

— Жизнь вообще несправедлива, Эллиот.

Он ждал, что я стану спорить.

Но я не стала.

— Могу я получить хотя бы оставшиеся девять минут, — это все, что я ответила.

Карсен глубоко вздохнул, а потом кивнул и оставил меня одну.

Я еще сильнее вжалась в кресло, уже чувствуя себя измотанной в первый же день. Однако меня утомляла не работа.

А Карсен.

Я старалась держаться от него подальше почти весь день. Мне не хотелось давать ему знать, что я в курсе, кто он, и какова участь его матери. Я старалась не смотреть в его сторону слишком долго или слишком пристально. Не желала, чтобы Карсен решил, будто я рассматривала его, как какую-то витрину, ведь я не… Ну, уж точно не по той причине, на которую он, вероятно, подумает.

Я наблюдала за Карсеном, потому что он интриговал меня. От него исходило пугающее количество раздражения, но бывали моменты, в которые его губы едва сдерживали улыбку: когда к нему обращался Кэл, или же когда расслаблялось его лицо, если вопрос ему задавал ребенок. Такие моменты и заставляли меня бросать взгляды в его сторону.

Не важно, что все обвиняли его в убийстве.

Я — не все. Мне было совершенно ясно, что Карсен жил в мире боли.

Он не был убийцей. Скорее жертвой.

ГЛАВА 4

Эллиот

— У вас здесь все хорошо? — спросил Брайан с порога своего кабинета.

— Да, мы все сделали.

— Отлично. Может, мы сможем выбраться отсюда в нормальное время, — с этими словами он исчез в своей пещере, врубив радио так громко, что я слышала рев восьмидесятых даже через закрытую дверь.

Я запрыгнула на стойку, повторив позу своего напарника. Я знала, что он смотрел, чувствовала это. Карсен поглядывал на меня весь день, думая, что я не замечала, только вот он ошибался. Несколько раз я даже ловила его, и Карсен смущенно отворачивался. Это сбивало с толку… но мне нравилось.

Наверное.

— Значит, Брайан — твой дядя?

— Он — один из лучших друзей моего отца, — я пожала плечами. — Всегда звала его дядя Брайан.

Карсен поджал губы, словно с интересом впитывал информацию.

— Тогда почему твое заявление пролежало здесь несколько месяцев?

— Эм, потому что все должности были заняты? — вышло, что я ответила вопросом, не понимая, к чему он клонил.

— Да, но ты почти член семьи. Почему просто не нанять тебя?

— А почему он должен? Мое с ним знакомство не означает, что, несмотря ни на что, я получу работу. Разве в твоем мире вещи работают иначе?

Карсен пожал плечами.

— Вроде того.

— Ну, у меня не так, Уитли. Я честно получила эту должность, пройдя собеседование, как и остальные претенденты, и все такое.

Я молча смотрела в пол.

— Круто, — наконец, пробормотал он. — Это хорошо.

Я наблюдала за ним, смущенная не только его вопросом, но и реакцией на ответ. Карсен казался… довольным. Чего не случалось с момента нашей встречи.

Выкинув из головы все мысли о Карсене — потому что, если быть честной, я сегодня слишком много часов провела, пытаясь его понять, и это меня утомило — уставилась на часы, желая, чтобы быстрее прошли следующие пятьдесят пять минут до нашего закрытия.

— Эй, ты меня слышишь?

— А?

— Значит, нет, — раздраженно ответил он.

— Я слушаю.

— Теперь. Да, теперь ты слушаешь.

— Просто повтори вопрос, — закатила я глаза.

— Нет желания, раз ты не собираешься слушать. Знаешь, ты делаешь так слишком часто. Словно засыпаешь и живешь на своей территории.

— Разве ты можешь судить, что я делаю «часто», если знаешь меня лишь со вчерашнего дня?

— Если быть точным, я знаю тебя с сегодняшнего утра. Вчера ты была обычным капризным ребенком. Тогда ты мне совсем не нравилась.

На моих губах появилась улыбка. Интересно, сознавал ли Карсен, что только что сказал, и как искренне это прозвучало.

— А теперь нравлюсь?

— Я этого не говорил, — простонал он.

— Ты сказал «тогда», а это подразумевает, что теперь все изменилось. Значит, я тебе нравлюсь, да?

— Ты… растешь в моих глазах.

— Я? Серьезно? А что я сделала? Поскольку абсолютно уверена, что ты меня ненавидел.

— Я всех ненавижу, — проворчал Карсен.

— Кроме меня.

— Нет, но я неравнодушен к твоему остроумию.

Ладно, я не стану придавать этим словам слишком большое значение.

— Да? Хорошо. А теперь повтори свой вопрос.

— Ладно… эм… — Карсен снова удивил меня, на этот раз замолкнув. Он смущенно медлил, отказываясь смотреть мне в глаза. Это выглядело… мило.

Надо же, мило.

Сперва я решила, что ошиблась, ведь определение «милый» никак ему не подходило. Карсен всегда был слишком зол и груб. Но если заглянуть под его жесткую внешность — и особенно, в данный момент — то можно увидеть, насколько он беззащитен.

— Я, эм, спрашивал, как прошел твой первый день.

— Если не считать твоих ехидных замечаний и комментариев: «Ты делаешь это неправильно», первый день был хорош.

Карсен игриво улыбнулся, и я прерывисто вздохнула, пораженная тем, как заколотилось мое сердце. Он и сам по себе был красив. Но с улыбкой? Да, можете пристрелить меня на месте, потому что, о боже, Карсен был… прекрасен.

Я лишь хотела, чтобы он улыбался почаще.

— Да, мне определенно нравится твой рот.

Похоже, предсказать, что сорвется с его губ в следующий момент, было невозможно. В одну минуту Карсен был раздражен, а потом тут же стал… обаятельным.

— Спасибо… наверное.

Его улыбка стала шире, и мое сердце забилось быстрее.

— Я не имел в виду ничего жуткого. Просто оценил, что ты не стесняешься в выражениях и не пытаешься заставить меня чувствовать… — он замолчал, хмуро сдвинув брови, а его улыбка исчезла. — Ты говоришь со мной прямо. Не ходишь по яичной скорлупе. И мне это нравится.

— А почему я должна ходить по яичной скорлупе?

На его скулах заходили желваки, а взгляд стал жестким. К слову, о непредсказуемости.

— Черт возьми, я не идиот, Эллиот.

Слова летели в меня, как кирпичи, но я отказывалась быть сбитой ими.

— Я никогда такого не говорила.

— Ты намекаешь на это, по-глупому играя со мной.

Ииии… теперь злилась уже я. Карсен вел себя так, словно я виновата, что обращалась с ним, как с человеком, а не жвачкой, прилипшей к подошве моего ботинка. Будто, несмотря на все его слова ранее, он был расстроен, что я не относилась к нему иначе.

— По-глупому? Что? Я ничего такого не делала! Я…

— Я знаю, что тебе все известно! — его глаза стали стальными, и он крепко стиснул зубы.

Мне сейчас было безумно интересно, как мы достигли этой точки. Как перешли от обычного, граничащего с флиртом разговора к тому, что Карсен кричал на меня. Из-за того, что не надевала рядом с ним лайковые перчатки?

— Я знаю, черт побери, ясно? — продолжил Карсен, каждое его слово было наполнено гневом. — Знаю, что ты считаешь меня каким-то больным ублюдком, убившим свою мать и повесившим все на отца. Черт, после того дерьма, что я вчера слышал, ты, должно быть…

— Что я должна? — вмешалась я. — Должна думать, что ты не тот, за кого все тебя принимают? Должна считать, что ты никого не убивал? Что ты невиновен? Ведь именно так я думаю.

— Я видел, как ты смотрела на меня сегодня.

— Потому что ты меня интригуешь.

— Из-за того, что я убийца?

— Нет, из-за того, что засранец.

У Карсена едва не отвисла челюсть. Он тут же закрыл рот, но вскоре снова открыл. Карсен стремительно спрыгнул со своего насеста на стойке, уперев кулаки в бедра, а его лицо стало краснее, чем лак цвета пожарной машины на моих ногтях.

— Чушь, — прошипел он, и это слово пронзило меня, как нож.

Не в силах сдержать свой гнев, я подошла к нему, нарушая личное пространство, пока мы почти не соприкоснулись. Карсен не отступил. Лишь придвинулся ближе, выпрямившись во весь рост. Он возвышался надо мной, глазами источая яд.

Это подтолкнуло меня к действию, поскольку впервые я не была заинтригована Карсеном. Я зла, как черт, а то, что он возвышался надо мной и смотрел с такой яростью, заставляло сердце колотиться как-то неправильно.

У меня сработал инстинкт «дерись или беги» и…

Я ударила Карсена коленом прямо по яйцам.

С вновь обретенной уверенностью, я склонилась над ним, когда он свернулся на полу.

— Хочешь знать, что тут было чушью, Карсен? Ты. Твое гребаное отношение. То, как разговаривал со мной весь этот день. И что в тот момент — позволь заметить, в самый первый раз — когда показал мне эмоции, отличные от гнева, ты тут же закрылся, разозлился и набросился на меня. Снова. Ты пытался меня запугать? Неверная тактика, — он встретил мой взгляд глазами, полными боли. — Мне жаль, что жизнь так тяжела, но я не буду твоей боксерской грушей.

*****

Я пришла домой, понятия не имея, что меня ждало в ближайшем будущем. Я не уволилась, но не думала, что оставила много вариантов для будущего сотрудничества на работе. Особенно учитывая, что мое колено подружилось с яйцами Карсена.

«Карсен».

Циничный мудак… тьфу!

Но даже несмотря на злость, мне было грустно. Неужели он ждал ото всех именно такого обращения? Считал аксиомой, что все видели кровь на его руках? Если так, то Карсен проживал жалкую жизнь. Неудивительно, что он так переполнен ненавистью.

— Пожалуйста, только не ломай свой ноутбук, если так злостно хлопаешь дверьми тут. Иногда я прокрадываюсь к тебе и пользуюсь им.

— У тебя есть свой.

Малёк вошел в мою комнату и удобно устроился на кровати, пока я продолжала рыться на книжных полках. Мне хотелось почитать, чтобы отвлечься от дерьмового дня, но я не находила ничего хорошего.

— Ага, но твой быстрее. А еще мне нравится иногда проверять историю поиска.

— Зачем?

— Интересно. Ты гуглишь чокнутые вещи. Могут ли рыбы улыбаться? — он усмехнулся. — Да ладно, могла просто спросить меня.

Я закатила глаза на его шутку.

— Мы умеем, — подмигнул он мне. — Что снится собакам? Верблюжья нога или верблюжачья? Последний запрос мой любимый.

Я схватила ближайший предмет — не книгу — и кинула ему в голову.

— Мне было любопытно!

Малёк рассмеялся.

— Я же говорил, — он поудобнее сел на кровати. — Так что случилось? Ты капризна, за ужином не сказала и трех слов. Плохой первый день?

— Мое колено поприветствовало яйца Карсена Уитли. Насколько это плохо по шкале от одного до десяти?

— Где-то семь с половиной, — монотонно отозвался он.

А потом до него дошел смысл моих слов. Малёк вскочил с кровати, подбежал ко мне, схватил за плечи и стал трясти. Сильно.

— Ты с ума сошла? Ударила его по яйцам? Ты хочешь умереть?

Я вырвалась из его объятий и отбежала подальше.

— Нет. И прекрати говорить такие вещи. Он не убийца.

— И откуда ты это знаешь? После… Подожди. А почему ты вообще оказалась рядом с ним? Он с тобой что-нибудь сделал? Трогал тебя, загнал в угол, пытался повлиять на тебя? Что. Произошло?

Малёк вытаращился на меня, его лицо покраснело, а вздохи были слишком короткими.

— Во-первых, успокойся. Во-вторых, нет, он не касался меня, не загонял в угол и не «пытался повлиять», что бы это ни значило. Я теперь с ним работаю. Он вроде администратора в боулинге… похоже. Но странно, Брайан никогда не упоминал об этом, — я тут же махнула рукой. — В любом случае, он просто повел себя, как какой-то придурок. Ну, даже не какой-то, а самый настоящий. И так было весь день. Но потом…

— Эллиот…

— Дай мне закончить, Малёк, ладно? — брат кивнул, и я продолжила. — Потом он стал милым, где-то на три минуты. А потом щелкнул какой-то переключатель, и он снова стал придурком. Но клянусь, Малёк, эти три минуты… Они были удивительными. Карсен показал себя… совсем другим.

Малёк ухмыльнулся, а я хлопнула его по руке.

— Ауч, я ведь просто хотел сказать…

— Все тут просто говорят.

— Знаю, но он опасен.

— Откуда ты знаешь?

— Я слышал.

— Карсен не убивал свою мать, — вздохнула я.

— Не только. Он ввязывался в драки. И они были очень жестокими.

— Ты их видел?

— Нет.

— Тогда все в порядке, — строго отрезала я.

Брат прислонился к спинке моей кровати и вытянул ноги, тут же положив руки на колени и принявшись скручивать пальцы. Он всегда так делал, когда размышлял.

— Ты всю жизнь всех пыталась вылечить, Эллиот. Помогла Джейсу, когда с ним порвала его первая девушка. Эрику, когда он разбил колено. Черт, ты пытаешься и меня вылечить после несчастного случая, хотя это бесполезно. В этом твоя сущность, и мне это нравится, — брат глубоко вздохнул. — Но именно это ты и чувствуешь сейчас. Не больше. Ты считаешь, что Карсен сломлен, думаешь, что можешь ему помочь. Не выйдет, Эллиот. Он сам виноват во всем этом.

— Не говори так!

— Но это правда!

— Это ты так думаешь. Но это ложь. Малёк, ты мне доверяешь?

— Конечно.

— Тогда почему не можешь поверить сейчас?

Малёк действительно задумался, и я это оценила.

Но не была рада поселившейся из-за этого ложной надежде.

— Я… не могу. Прости, но не могу. Ты права, я не знаю этого парня, и лишь слышал, что он виновен, но не могу игнорировать то, как ты о нем говоришь, его гнев. У тебя тот самый взгляд, когда ты рвешься помочь, но я чувствую, что в этом случае ты бессильна.

— Ты ошибаешься.

— Возможно. Но я могу быть прав. И честно сказать, не хотелось бы это выяснять.

— Мне не нужно твое разрешение, — скрестила я на груди руки.

Малёк вздохнул.

— Я знаю, Эллиот. Тебе никогда оно не требовалось и никогда не будет. Но… дерьмо, малышка, будь осторожна, ладно? Если он продолжит себя вести в том же духе, уходи. Если попытается использовать, уходи. А если в какой-то момент он тебя напугает, беги. Договорились?

Малёк протянул мне свой мизинец, и я обхватила его своим.

— Идет.

Я снова подошла к книжной полке в поисках, чего могла почитать, пока брат молча сидел, смотря на меня. Я чувствовала его взгляд. И знала, что Малёк хотел сказать больше, попытаться изменить мое мнение о Карсене, но не мог.

Я понимала, что Уитли определенно не относился к хорошим парням. Черт, пару часов назад я ударила его по яйцам, потому что он стал изображать пугающего придурка, но в глубине души Карсен не был плохим. По крайней мере, я так думала. Что-то в нем было… другим, и я на девяносто девять процентов уверена, что это нечто доброе.

— Значит… он тебе нравится?

— Малёк…

— Что? Это справедливый вопрос.

— Я знаю его недостаточно долго, чтобы он мне нравился.

— Ты сказала это тоном, подразумевающим «но».

Я развернулась и села напротив него, скрестив ноги.

— У меня не было такого тона. Но…

— Аха! Видишь!

— Эй, — я ткнула его в живот. — Ладно, в любом случае, как уже сказала, я недостаточно долго знаю Карсена, чтобы начать испытывать чувства, но не стану жаловаться, если придется целыми днями смотреть на него. Ну, знаешь, когда он держит рот закрытым и не хмурится.

— Как поверхностно, — поддразнил он меня.

— И все это… Я… Дерьмо, не знаю. Но тут нечто другое. Карсену нужен тот, кто поверит, что он не полный придурок. Я могла бы быть таким человеком.

— Ты минуту назад стояла здесь и говорила, что ударила его. Как ты можешь быть тем человеком?

— Я сделала так лишь потому, что в тот момент Карсен это заслужил. Ему было нужно, чтобы кто-то сбил его с толку. Я просто случайно оказалась рядом.

Выражение лица Малька красноречиво говорило, что он мне не верил.

— Что на самом деле произошло?

Вздохнув, я пересказала все, что случилось.

— Он просто сорвался?

— Да, вроде того, — я вздрогнула. — Ну, это было не так уж и ужасно.

— И Брайан ничего не сказал?

— Нет. Не уверена даже, слышал ли он — у него в кабинете играла музыка — но Карсен точно должен был рассказать. А еще думаю, что, вероятно, у меня больше нет работы.

— Дядя Брайан скорее уволит этого парня, чем тебя, особенно после того, как услышит, что произошло, — стал успокаивать меня Малёк.

— Не знаю…

— Он сделает именно так, — уверенно заявил Малёк.

Он все продолжал говорить, но я перестала слушать, поскольку брат не понимал всего, и никто не понимал.

Карсен не плохой. Он был неправильно понятым, озлобленным и обиженным.

Сломленным, но не уничтоженным.

— В любом случае, помни, что я сказал, Эллиот, хорошо?

— Ладно, — соврала я, поскольку понятия не имела, о чем говорил Малёк.

— Я пойду спать. Ты как?

— Настолько хорошо, насколько это возможно.

— Ты работаешь завтра?

— Да. Два часа до закрытия.

— Круто. Может, я приду тебя поддержать.

Я притворилась, что задыхаюсь.

— Ты поведешь машину?

— Не надейся, — он взъерошил мне волосы. — Спокойной ночи, неудачница.

— Сладких снов, говнюк.

Как только Малёк ушел, я взяла с полки первую попавшуюся книгу и устроилась на кровати. Я взбила подушки, чтобы было удобнее, и открыла роман в мягкой обложке.

Я уже прочла несколько глав, влившись в сюжет, когда завибрировал телефон на прикроватной тумбочке. Протянув руку, я взяла мобильник и провела пальцем по экрану, заметив, что у меня новое непрочитанное сообщение.

Неизвестный: Мне нужно извиниться. Я перешел черту. И очень сожалею о своем поведении.

Я: Кто это?

Неизвестный: Тебе часто приходится принимать извинения? С какими людьми ты тусуешься?

Я: Очевидно, злыми.

Я: Мой вопрос остается в силе.

Неизвестный: Карсен.

Мои ладони вспотели, и я едва не выронила телефон. Мне написал Карсен. Извинился. Он снова стал хорошим. Мне начинать отсчет до его следующего перепада настроения? Следовало ли мне его игнорировать?

Нет, он слишком сильно меня зацепил.

Я: Ох.

Неизвестный: Ох?

Я: Ох, эм… спасибо.

Я: Как ты раздобыл этот номер?

Карсен: В записях о сотрудниках.

Я: У тебя есть к ним доступ?

Карсен: Вроде того.

Я: Значит, ты его выкрал?

Карсен: Вроде того.

Я улыбнулась, прочитав его уклончивый ответ, потому что это было так на него похоже, и в то же время, очень мило, что он потрудился поднять документы, чтобы отыскать мой номер и извиниться за идиотское поведение.

Похоже, это была еще одна черта характера Карсена, которую стоило отметить в мысленном списке.

Я: Мне тоже следовало бы извиниться. Как там твои шары?

Карсен: Болят, но жить буду. И в твоем извинении нет необходимости. Я заслужил это и даже что-нибудь похуже. Я обращался с тобой, как с дерьмом, а не должен был. Я и правда придурок.

Я: Я сказала «СЛЕДОВАЛО БЫ» извиниться, но не хочу. И да, ты придурок.

Карсен: Давай-давай, не стесняйся в выражениях.

Я: Даже не собиралась.

Я: Кроме того, я думала, тебе это нравится.

Карсен: Да. Тождественно заявляю, что это моя любимая в тебе черта.

Я: Ты всегда используешь длинные слова? Это заставляет тебя выглядеть умнее? Думаешь, сможешь так получить преимущества?

Карсен: Я просто так говорю. Не знал, что это плохо.

Я: Нет. Скорее…

Карсен: Никто не ждет от меня такого, потому что я дикий убийца, больной на голову?

Долго он не продержался. Еще один «минус» в колонку «Против Карсена».

Я: Вау. Прямо с языка сорвал.

Карсен: Плохая шутка?

Я: А это была шутка?

По экрану поплыли танцующие точки, означавшие, что Карсен печатал. На мгновение они пропали, прежде чем забегать снова несколькими секундами спустя.

Карсен: Нет. Я просто был ослом.

Я: Снова.

Карсен: Снова.

Я начала печатать язвительный ответ, но на экране снова запрыгали точки. Мне было любопытно, что он хотел сказать, потому я отступила.

Прошло целых две минуты, прежде чем телефон дважды завибрировал в моей руке, и я внезапно занервничала, глядя на напечатанные сообщения.

Карсен: Буду честен: это не последний раз, когда я сорвусь. На данный момент, это часть моего стиля жизни (хотя мне кажется, обвиняемые в убийстве не должны использовать такие фразы, как стиль жизни, но тут ситуация этого требует, думаю). Я знаю, что случившееся со мной или то, что я до сих пор переживаю, не оправдывает мое поведение, но… Черт, я не знаю, к чему клоню.

Карсен: Я не всегда был таким. Все было по-другому… раньше. Я стараюсь держать злость под контролем. Делаю кое-что, чтобы усмирить гнев и… В любом случае, мне бы хотелось стереть свои пограничные с насильственными сегодняшние действия и резкие слова. Но мне это не под силу. Однако МОГУ признать их и извиниться. Так что, снова, прости меня. Мне следует перестать думать, что каждый хочет задеть меня, поскольку это не всегда верно (в свое оправдание скажу: обычно все именно так).

Он написал мне целое сочинение, к которому я абсолютно не была готова. Своего рода извинения и признание. Имел ли Карсен в виду терапию? Я надеялась, что именно так. После всего пережитого, я уверена, ему был необходим кто-то непредвзятый, с кем можно бы было поговорить.

Я: Твой гнев и… что еще?

Карсен: Ты по-прежнему работаешь со мной. Увидимся завтра.

Я: Ты не сказал Брайану, что я на тебя напала?

Карсен: Ты же не рассказала, что я вел себя с тобой, как полный засранец, так что нет. Я сохранил секрет.

Я: Ну… спасибо. Наверное.

Карсен: Это было меньшее, что я мог сделать. Кроме того, сомневаюсь, что тебя бы уволили. Вероятно, Брайан бы дал тебе пять или что-то в этом роде.

Я: Да, это действительно похоже на него.

Карсен не ответил, но от моего внимания не ускользнуло, как он уклонился от вопроса. Мне хотелось знать, что еще он хотел сказать.

Я: Карсен?

Карсен: Да?

Я: Можешь рассказать, что там было за «и»?

Карсен: Мог бы, но не хочу.

Я: Умник.

Я: Спасибо, что извинился. Это много значит.

Карсен: Обращайся.

— Почему ты так широко улыбаешься?

Я вскрикнула и прижала руку к сердцу.

— О Боже, женщина! Ты меня до смерти напугала!

— Не наделай на ковер.

— Что?

— От страха, Эллиот. Не испачкай мне ковер.

— Мои бока прямо болят от смеха, — невозмутимо ответила я.

Мама улыбнулась и скрестила на груди руки, прислонившись к дверному косяку.

— Ты мне не ответила. Чему ты так улыбаешься? Или… кому? За ужином ты казалась расстроенной. Все из-за того же «кого-то»?

Я пристально посмотрела на нее.

— Почему вы с папой не рассказали мне о нем вчера? Когда я пришла, то задавала вопросы, а вы и слова не сказали, что Карсен работает у Брайана в «По дорожке».

— У нас были причины, — она пожала плечами, и я заподозрила, что здесь крылось нечто большее, чем она давала мне знать. — Что ты о нем думаешь?

— Ну, это из-за него я улыбалась. И из-за него же едва не потеряла сегодня работу.

— Подробнее, пожалуйста, — поджала губы мамы.

— Он вел себя, как осел, и я ударила его по яйцам. Это если кратко.

— А теперь он заставил тебя улыбаться?

— Да, он извинился. А потом стал избегать личных вопросов, отвечая на них саркастичными комментариями. Это даже мило… для Карсена, конечно.

— Ты уже знаешь его стиль?

— Ох, мам, — ответила я, покачав головой, — не знаю.

Мы поболтали еще несколько минут, прежде чем она отправилась спать. Выполнив все процедуры перед сном, я тоже зарылась под одеяло. Когда я протянула руку, чтобы выключить ночник, телефон снова завибрировал.

Карсен: Ты занята завтра в 12:30?

Я: Нет.

Карсен: Предложение: пообедаешь со мной?

Я: С чего бы?

Карсен: Потому что я угощаю.

Я: *падаю в обморок*

ГЛАВА 5

Эллиот

— Ты пришла, — Карсен проскользнул в кабинку и сел напротив меня. Ту самую кабинку «У Верна», в которой я сидела и два дня назад, когда впервые встретила Карсена.

Забавно, что все могло измениться так быстро. Я перескочила от показов среднего пальца к ударам по яйцам, а потом к обеду в качестве примирения. Будто, когда Карсен все же поверил, что я здесь не ради того, чтобы судить и принижать его, то изменил свое поведение на сто восемьдесят градусов. И все, что для этого потребовалось — хорошенько его ударить.

Он сидел напротив, слегка прищурив темно-серые глаза. Карсен выглядел усталым и раздраженным, но в этом не было ничего нового.

— Ты угостил меня бесплатными молочными коктейлями.

Карсен вдруг рассмеялся, и я наблюдала за ним с благоговением. Похоже, я ошибалась. В его улыбке не было ничего особенного, только не в сравнение с его смехом. Он совершенно не мелодичен и не очарователен. Скорее сдержанный, почти неискренний и рваный, но глубокий, с хрипотцой. Этот звук невероятно прекрасен.

Ужасно, что он мне так нравился.

— И что смешного? — спросила я, как только Карсен замолчал.

— Ничего. Я… просто кое-что вспомнил.

— У тебя интереснейшее понятие о слове «ничего».

— Помнишь ту песню? О молочных коктейлях и мальчиках во дворе? Ну, я почему-то сразу вспомнил о ней.

Потом он стал напевать мелодию, и на это раз пришел мой черед едва не умереть от громкого смеха.

Карсен ударил меня соломинкой по голове.

— Может, прекратишь? Ты смущаешь меня на рабочем месте.

— А ты смутил меня своим бормотанием.

— Тебе понравилось.

Я подняла указательный и большой пальцы и крепко их сжала.

— Примерно вот так.

— Лучше, чем ничего.

— Ладно, ты победил.

Он улыбнулся, окончательно расслабляясь, сидя в кабинке. Его белая рубашка натянулась на груди, едва он положил на стол руки, и я лишь чудом не вздрогнула, когда Карсен вытянул ноги так, что они соприкоснулись с моими.

— Итак…

— Итак…

Карсен махнул мне спрашивать первой.

— Тебе нравится здесь работать?

Он пожал плечами.

— Это работа. Не лучшая и не худшая.

— Благодаря придуркам-клиентам тут есть что вспомнить?

— Имеешь в виду таким, как твой друг?

— Джейс, — нахмурилась я. — Его зовут Джейс. И да, как он. Я уже извинялась за него?

Должна была. Прости. Он перешел черту.

— Я привык.

— Это грустно.

Взгляд Карсена пронзил меня насквозь, в его глазах читалось страдание.

— Это моя жизнь, Эллиот. То, с чем я существую.

Я обхватила руками свой коктейль.

— Мне жаль, — пробормотала я.

— Пожалуйста, не стоит, — его голос был тихим и безэмоциональным. — От тебя мне этого не надо.

Он сказал это так, словно я произнесла что-то отличное от всего, что говорили другие.

— А что со мной не так?

— Ничего. Все. И ничего.

— В этом есть смысл.

Карсен провел рукой по своим и без того растрепанным волосам, отчего они стали еще сильнее торчать во все стороны.

— Я сложный человек.

— Я заметила.

— И ты все еще здесь.

— Все еще здесь.

— Почему?

— Потому что… Я… — я вздохнула. — Мы ведь теперь работаем вместе. И должны поладить.

Карсен смотрел на меня, сознавая, что я сказала не всю правду.

Честно говоря, я понятия не имела, почему здесь сидела. Он был придурком, а я определенно не была милашкой, но… Я не знала. В Карсене что-то было. Он интриговал меня даже будучи злым и придирчивым. Но особенно я ценила моменты, когда Карсен был милым — до сегодняшнего дня всего один раз. Все же, он мне нравился. Ну, я так считала. Мне известно о нем еще недостаточно, чтобы судить, но меня привлекало все, что я знала. Карсен держал меня на грани неопределенности. В моей жизни не было ничего подобного даже слишком долго. Я чувствовала, что мне необходимо нечто такое, а Карсен оказался тем, кто обеспечивал искомое ощущение.

И тем, кто, вероятно, сводил меня с ума.

Без разницы.

— Думаю, ты права.

— Я всегда права. Привыкай.

— Я собираюсь пропустить это между ушей. Хочешь что-нибудь поесть?

— Картофель фри? Сэндвич с сыром? И сырный соус «начос».

Он поморщился от отвращения.

— А почему сырный соус?

— Гм, он очень вкусный.

— Неужели со всем?

— Да, не спрашивай.

— Ладно, я сейчас вернусь.

Карсен ушел, чтобы заказать нам обед, а я посмотрела на окна прачечной, где все началось. Одного пальца оказалось достаточно. А теперь только посмотрите, где мы оказались: обедали и болтали, как друзья.

Если, конечно, это именно то, кем мы были.

— Выглядишь взволнованной, — прокомментировал Карсен, когда вернулся на свое место.

— Нет. Удивленной.

— Чем?

— Этим.

— И чем этим?

— Люди часто на тебя смотрят?

— Эм… — он неловко поерзал на сидении. — Такое случается.

— Я думала о нашей встрече. Ну, в некотором роде встрече. Не важно. А потом о том, как рассказала о тебе родителям и брату, а они…

— Испугались?

— Нет. Ну, разве что Малёк немного.

— Малёк?

— Мой брат, — кивнула я.

— Твоего брата зовут Малёк?

— На самом деле, Немо.

— Черт, нет.

— Да.

— Это…

— Бедный ребенок? Я согласна, — поддержала я.

— Значит, твои родители не испугались?

— Нет. И Малёк совсем немного, так что мы в порядке. Думаю, сильнее всего он испытал удивление. А родители? Они самые крутые на свете, только не говори им, что я так сказала.

— Что они говорили?

— Ничего.

Его брови удивленно приподнялись.

— Ничего?

— Не-а, они непреклонны в том, что все невиновны, пока не доказана их вина, и абсолютно не верят сплетням.

— Значит, они единороги?

Я рассмеялась.

— Да, именно так. В любом случае, мне интересно, как люди… Ты сказал, что привык к… определенному обращению. Как тебе удается тут работать? Или у Брайана? Оба места ведь общественные, и я хотела узнать…

— Обращаются ли со мной люди, как твой осел?

— Да, — мои щеки опалило жаром.

Он с шипением выдохнул.

— Многие просто пялятся, другие избегают смотреть в глаза или же перешептываются, закрываясь ладонями. В основном, никто не выражается прямо, как твой друг. Какие-то люди относятся ко мне с безразличием. Это не очень то больно, но и… не уютно. Словно меня не существует.

— И как ты себя при этом чувствуешь?

Карсен усмехнулся, услышав мой вопрос, в котором явственно прослеживалась игра в психотерапевта. В этот момент я осознала, что он не хмурился. И не делал этого с того самого момента, как снова сел. Карсен был расслаблен, и с ним было просто разговаривать.

Мне это нравилось.

— Прелестно.

— Ты не смог сдержаться.

— Одиноко, — наконец, произнес он со всей серьезностью.

— Одиноко?

— Так я себя чувствую.

— Это… грустно.

Карсен пожал плечами.

— Опять же, такова моя жизнь.

Нахмурившись, я смотрела в окно, пока мы молчали. Эта тишина была уютной. Я не была уверена, потому ли это, что мы так погрузились в собственные мысли, что перестали замечать друг друга, или все потому что были довольны нашей компанией. Мне хотелось бы думать, что верно последнее, хотя это меня и пугало.

Я ощутила на себе его взгляд, обжигавший кожу самым нежным образом. Кожа на затылке под волосами вспотела, а волоски на руках встали дыбом. Карсен лениво осматривал меня, а я заерзала на стуле.

В этот момент — к счастью — пришла вчерашняя официантка Джой, принеся нам еду.

— Не могу поверить, что ты добровольно торчишь здесь после смены, малыш.

— У меня сегодня свидание, Джой.

Она бросила на меня быстрый взгляд.

— Свидание?

— «Свидание» не в смысле настоящего свидания, — решила пояснить я.

Карсен многозначительно улыбнулся Джой.

— Это и правда свидание.

Она ему подмигнула и поставила передо мной тарелку.

— Дайте знать, если вам что-нибудь понадобится.

Как только она ушла, я посмотрела на Карсена.

— Это не свидание.

— Знаю.

— Тогда почему…?

— Я вчера сказал именно то, что хотел, — его слова выходили отрывистыми. Верный свой переменчивой натуре, вновь вернулся раздраженный Карсен, хотя на этот раз я не знала, на кого он злился. На меня или себя. — Я бы никогда не стал встречаться с такой, как ты.

— А что со мной не так? — спросила я прежде, чем в жилах вскипела кровь. — Не то, чтобы я хотела с тобой встречаться, но с твоих слов я выгляжу отвратительной.

— Отвратительной? Нет, Эллиот, это не так. Совсем. По правде, я нахожу тебя очень привлекательной, в этом то и часть проблемы.

— А в чем ее другая часть?

— Ты чиста.

— Ладно…

Карсен поймал мой взгляд своими пленительными и завораживающими глазами.

— А я осквернен.

*****

Прошло ровно восемь часов после нашего с Карсеном разговора. До конца смены оставался час, и я не планировала что-то менять в ближайшее время.

Наш разговор умер после его признания. Он просто смотрел на меня, пока я доедала картошку, сэндвич с сыром, а потом буквально сбежала прямо с коктейлем.

Его вчерашние комментарии ранили, хотя я и простила его за то, что был ослом, но все равно много думала о том, почему Карсен так яростно отбросил идею встречаться со мной. Оказывается не из-за того, что не считал меня привлекательной. Напротив, думал, что я слишком хороша для него… В это сложно было поверить.

«Ты чиста, а я осквернен».

Эти слова застряли у меня в голове, мешая спокойно работать. У нас осталось целых два клиента, один из которых — Кэл, так что мы изо всех сил старались доделать все дела до закрытия.

Мы до сих пор не разговаривали.

Я не игнорировала его из-за расстройства. Просто не знала, как подойти ко всему этому. Я чиста? Почему? Из-за того, что ни разу не называли убийцей? И как Карсен мог быть оскверненным? Он невиновен. На его руках не было крови.

Если бы только Карсен сам это понимал.

Мой телефон в кармане завибрировал, и я достала его, благодарная, что Брайан не ругал, когда мы переписывались с кем-либо во время работы.

Карсен: Ты злишься.

Я повернула голову в его сторону, обнаружив, что он небрежно вытирал мяч на седьмой дорожке. Словно и не посылал мне сообщение вместо того, чтобы подойти.

Я: Нет. Скорее в замешательстве.

Я: Ты не осквернен. Почему ты вообще так решил?

Я наблюдала, как он положил тряпку и прочел мое сообщение, прежде чем посмотрел на меня. Его брови сошлись над переносицей, а пальцы застыли над клавиатурой.

— Тут мокрый шар, ребята! — прокричал Кэл, давая нам знать, что у него проблемы.

Карсен направился к нему, а мой телефон снова завибрировал.

Джейс: Все еще злишься на меня?

Я: Да.

Джейс: Почему?

Я: Потому что ты придурок.

Джейс: Серьезно?? Потому что я терпеть не могу преступников? Что за черт, Эл! Ты должна мне позвонить. Нам надо с этим разобраться. Это не ты.

Я: Забавно, что я могу сказать о тебе то же самое. С каких пор ты стал судить незнакомых людей, основываясь на слухах и не имея доказательств? Это не ТЫ, Джейс. Что вообще происходит в последнее время? Ты сам на себя не похож.

Джейс: Мать твою, да все со мной в порядке. Это ты сходишь с ума. Позвони. Нам надо поговорить.

Я: Прости. Занята общением с преступниками. Не могу сейчас говорить.

Как и ожидалось, мой телефон начал звонить, но я без раздумий отклонила вызов. Сейчас мне было не до дерьма Джейса. У меня достаточно хлопот с Карсеном, и не нужно добавки, которая, я была уверена, последует от Джейса. Вычеркнули. Я этого не заслуживала. Джейс не управлял моей жизнью и не станет раздавать мне советы по этому поводу. Пошел он.

Телефон вновь завибрировал, и я закатила глаза, приготовившись к игнорированию, но заметила, что это не Джейс.

Карсен: Все в порядке?

Я: В смысле?

Карсен: Ты хмурая. Это моя фишка.

Губы дернулись от его неожиданного поддразнивания.

Я: Просто мне писал один идиот.

Я: Ты не ответил на мой вопрос.

Карсен: Не знаю, как на него ответить. Просто я так себя чувствую.

Я: Мы уже делимся чувствами? О, отлично. Моя очередь…

Карсен: Ладно. Я… Я не могу объяснить. По крайней мере, не совсем четко.

Карсен: Занята вечером?

Мгновенная детская реакция подмывала сказать «да», чтобы дать ему распробовать вкус собственного непостоянства. Но я любила честность, а правда заключалась в том, что на вечер у меня не было планов. Кроме того, если дела с Джейсом так и не пойдут на лад, то какое-то время у меня их совсем не будет.

По правде: приветливая версия Карсена была так заманчива, что мне хотелось узнать его ближе. Я не гуляла с незнакомцами, но чувствовала, что у Карсена тоже не было привычки приглашать их на встречи.

Может, мне это было нужно. Возможно, и ему тоже. Вдруг нам было предначертано подтолкнуть друг друга.

Почему бы и не начать сегодня.

Я: Кое от кого зависит.

Карсен: Зависит?

Я: От тебя.

Карсен: А что я?

Я: Собираешься ли ты все время быть ослом или…

Карсен: Обещаю, что постараюсь вести себя наилучшим образом.

Я: Никаких «попытаюсь».

С другого конца зала донесся тот же сдержанный глубокий смех, который я слышала за обедом.

Карсен: *падаю в обморок*

ГЛАВА 6

Карсен

— Ты привел меня на кладбище.

Засунув руки в карманы, я перекатился на пятках.

— Да.

— Угу.

Больше она ничего не сказала, и мне это понравилось. Я был признателен за то, что Эллиот давала мне шанс изменить ее первое обо мне впечатление.

Конечно, теперь я и правда походил на угрюмого мудака, но далеко не всегда был таким. Все изменилось, когда мой отец убил мать два года назад.

Такое дерьмо меняет человека.

Я посмотрел на Эллиот, завороженный игрой последних лучей заходящего солнца на ее светлых волосах. Она посмотрела на вечернее небо, и с ее губ сорвался мягкий вздох. Эллиот была мне прямой противоположностью. Такая воздушная и светлая, когда я был темным, будто свернулся в клубок из сдерживаемой ярости, скрывавшейся под кожей.

И Эллиот все видела. Черт, она даже была ее объектом прошлым вечером, но все еще стояла рядом, вместе со мной. Три дня назад я даже не знал ее.

Ладно, технически это было не так.

Я знал о ней. Эллиот Мазерс. Дочь Найджела Мазерса, бывшего лучшего друга Фейт Уитли, моей матери. Ее разговоры о нем, когда я был еще ребенком, были душераздирающими. Она любила его, и между ними было нечто гораздо большее, чем дружба, но их времени не суждено было наступить. Вместо этого мать вышла замуж за монстра, хладнокровно лишившего ее жизни в приступе гнева, чем безвозвратно изменил мою собственную.

В тот момент, когда я увидел Эллиот в закусочной «У Верна», понял, что она — его дочь. Я видел достаточно фотографий Найджела, чтобы где угодно узнать эти глаза. У Эллиот были точно такие же. И, как и у ее отца — по словам моей матери, в ней был особый дух.

Мне всегда импонировал Найджел.

— Хочешь присесть?

— Для этого ты попросил меня захватить одеяло?

— Да, — я забрал его у Эллиот и расстелил на земле справа от себя. — Вот тут в самый раз.

— Мы… сядем здесь?

Я похлопал по земле рядом с собой.

— Давай же, мертвые не кусаются.

Она медленно опустилась рядом со мной, придвинувшись ближе, чем сама сознавала, в этом я был уверен. Ее взгляд метался по надгробиям, высматривая выгравированные на них имена. Когда она, наконец, повернулась к тому, у которого мы сели, то тихо выдохнула.

— Это…

— Да. Фейт Уитли, познакомься с Эллиот Мазерс, — я склонился, перейдя на фальшивый шепот. — Ма, она ударила меня коленом по моим шарам, — Эллиот ущипнула меня за руку. — Ладно, я заслужил это, ма, но это не значит, что мне не было больно.

— Тебе и должно было быть больно, засранец.

— Не ругайся при моей маме. Она ненавидит это дерьмо.

Эллиот рассмеялась, и я почувствовал, что во мне вскипело нечто, отличное от ненависти. Это чувство было мимолетно и пропало также быстро, как появилось, но на целую секунду я чувствовал себя счастливым.

Из-за Эллиот.

— Значит, ты часто сюда приходишь?

— Ты спрашиваешь меня или Фейт?

— О Боже, это ужасная шутка, Карсен!

Я повел плечом.

— Маме бы понравилось.

— Вы были близки?

В груди поселилась знакомая тяжесть.

— Она была моим лучшим другом.

Эллиот молчала пару минут, и я ценил эту тишину. Словно она понимала, что мне нужен эмоциональный перерыв, какие-то мгновения, чтобы восстановить силы, за которые так отчаянно цеплялся.

— Я ненавижу то, что она ушла.

— Ты говоришь с такой убежденностью, хотя даже не знала ее.

Профиль Эллиот был освещен светом свечи, которую я поджег, потому смог увидеть мягкую улыбку.

— Мне и не нужно ее знать, чтобы скорбеть об утрате. Я могу сказать, что она была великой женщиной.

— Как это?

— Я чувствую. Ты говоришь о ней с невероятной теплотой, а любая мать, воспитавшая сына так, что даже после смерти он отзывается о ней с нежностью, заслуживает титула «великая».

Я скривил губы, пытаясь скрыть улыбку, которая грозила появиться на моем лице. Это был настоящий подвиг, но мне удалось, поскольку я не хотел, чтобы Эллиот видела, как мне нравились ее слова. Это казалось… глупым, словно я — пес, ожидавший ласки от протянутой руки хозяина, служившей наградой за то, что был хорошим мальчиком. Я буквально ощущал, как мой воображаемый хвост вилял взад-вперед, так я был взволнован, получив похвалу.

Эллиот заставляла меня чувствовать себя жалким. И одновременно нормальным.

Только вот я был далек от нормы. Нормальный парень в моем сознании давно выбежал за дверь, даже не оглянувшись. Теперь в распоряжении остался лишь гнев и этот серый мир.

Я лег на одеяло и стал смотреть на звезды. Эллиот следила за моими движениями. Сложив руки под головой, я прислушивался к окружающим звукам. Плеск воды на берегу близлежащего озера, насекомые, говорившие на своем языке, шорохи белок, игравших на соседних деревьях. А самое громкое? Мое собственное сердцебиение. Если оно именно такое, как я слышал, то Эллиот тоже могла его уловить.

— У тебя была хорошая жизнь? Ну, раньше?

Я должен был рассердиться, что Эллиот считала нормальным задавать мне такой вопрос, но гнева не было. Как ни странно, я воспринял его совершенно спокойно. От Эллиот такие вопросы казались вполне естественными.

Я даже не знал, что мне думать по этому поводу.

— Все было не так уж плохо, — я вздохнул. — У меня были хорошие друзья. Мне было восемнадцать, так что весь мир, казалось, у меня на ладони. На горизонте маячил колледж, у меня была девушка… все было. А затем исчезло.

— Какой колледж?

— Университет Массачусетса в Бостоне. В итоге я отложил его на год. К тому времени все стало совсем дерьмово, поэтому я записался на дистанционное обучение в Амхерст.

— Ты решил обучаться через интернет, потому что…

— Потому что все обвинили меня в убийстве? Да. Я едва мой пойти и купить продукты на местном рынке, чтобы на меня не кричали и не швырялись разными вещами. Это было ужасно. Да и все еще остается таким. Люди решили больше не кричать и не швыряться, но каждый раз, когда я вхожу в помещение, температура там словно меняется.

— Это все сводит меня с ума. Я даже не знала о тебе, пока…

— Пока не погуглила? — подсказал я ей.

— Да, так, — я услышал смущение в ее голосе. — Я была в колледже. По правде, как раз в Университете Массачусетса в Бостоне. Наверное, из-за того, что в городе случалось столько всего, там не поднимали такого шума, как здесь, в маленьком городке. Моя семья всегда против подобных разговоров и распространения слухов, поэтому ни разу не упоминали о происшествии, когда я приезжала. Оно никогда не попадало на мой радар, — она замолчала, прежде чем продолжить. — Ты тоже не попадался.

— Я даже рад, что мы не пересекались. Это было не лучшее мое время.

— Нет?

— Нет.

— Как ты оказался здесь, в Уэйкфилде? Ну, тут, конечно, не далеко от Бостона… Но ты ведь вырос там, верно?

— Да, моя мама родилась там. Еще у нас был дом здесь, и тут, казалось, всегда было лучше, чем в городе, более гостеприимно, — когда я вспомнил то дерьмо, которое пережил после убийства, на груди тут же стало тяжелее. — Думаю, я ошибался.

— Какая у тебя специальность? — спросила Эллиот, пока еще не совсем стемнело.

— Социальный работник. Я хочу помогать людям.

Она кивнула.

— Тебе подойдет. А что насчет друзей?

— А что насчет них?

— Ты сказал «были», но разве рядом никого не осталось?

— Ты очень наблюдательна, — усмехнулся я. — Двое все еще со мной.

Эллиот снова кивнула.

— А девушка?

— Эм… — я вздрогнул, вспомнив последний день, когда был со своей бывшей.

Тот вечер был последним нормальным в моей жизни. Я находился у нее дома, и мы в первый раз занимались сексом, когда мне позвонила мама. Я моментально ощутил приступ паники. Если бы был религиозным человеком, то решил бы, что Бог наказывает меня за добрачный секс, но я не был в этом уверен.

Все, что знал: после той ночи мы с бывшей больше не разговаривали.

— Скажем так, все закончилось не на высокой ноте, — сказал я Эллиот.

Она не ответила.

Повисла тишина, но на этот раз не столь уютная. Внутри у меня зудело желание поговорить с Эллиот еще, прежде чем неизбежно наступит тот момент, когда я испорчу эту ночь.

— Мама знала твоего отца.

— Я не знала, — я ожидал, что она начнет суетиться, а может, бросится на меня с обвинениями, с чем угодно, но Эллиот произнесла лишь это.

— А мне всегда было известно.

— Ты можешь… можешь рассказать мне?

Я уважал ее спокойствие. Черт, даже завидовал, ведь во мне больше не было подобной внутренней тишины.

— Она звала его Желудок, потому…

— Потому что в детстве он был толстым, — закончила Эллиот. — Я слышала, как дядя Брайан называл его так время от времени.

— А он звал ее Арахисом, — продолжил я. — Потому что она была арахисовым маслом для его желудка. Они много лет были лучшими друзьями. А твой отец… — я прервался, не зная, как подойти к разговору о жизни папы Эллиот до ее матери. — Ты уверена, что хочешь это услышать?

— Абсолютно.

— Твой отец любил мою мать, и не только как друга. Она не… Мама знала, понимаешь? Всегда говорила, что были намеки. Он слишком тщательно подходил к выбору подарка на дни рождения или Рождество, старался посидеть рядом с ней, и мама все знала из-за взглядов, которые он бросал на нее. Но в течение долгого времени она не чувствовала того же, поскольку верила, что слишком хороша для него. Ее так воспитывали.

Эллиот села, прислонившись спиной к надгробию моей мамы, а я продолжил.

— Что произошло дальше? — спросила она. Я не слышал злобы в ее словах, только любопытство.

— Приехала твоя мать. Клянусь, я никогда не слышал, чтобы мама говорила о другой женщине с такой любовью. Она сказала, что в тот момент, как Найджел встретил Кайю, мама перестала существовать в его сердце. Это сломало ее, к чему она совсем не была готова. Потом мама поняла, что всегда его любила, и что вовсе не слишком хороша для него, скорее наоборот.

Эллиот вздохнула.

— Я бы хотела высказать сожаления о том, что у моего отца и твоей матери ничего не сложилось, но мне очень нравятся мои родители в качестве пары, поэтому не могу.

— Я сказал тебе это не для того, чтобы ты пожалела о них или о ней. А потому что хотел быть честным, и чтобы дать тебе знать: мне известно о тебе уже некоторое время.

Ее глаза расширились от удивления.

— Ты знал?

— О да, мама обожала историю Найджела и Кайи. Я полагал, что она рассказывала ее чаще, чем они сами. Мама была безнадежно влюблена в нее.

— У них хорошая история. Моя мама действовала отцу на нервы.

— Так вот от кого у тебя это.

Она игриво подтолкнула меня локтем.

— Возможно, — Эллиот сорвала с земли травинку и начала ее рвать. — Что случилось дальше? С Арахисом и Желудком, я имею в виду.

— Вскоре мама встретила одного засранца, и дружба из-за этого закончилась.

— Но она продолжала узнавать про них.

— Да. Так я узнал о тебе, когда до нее дошли слухи, что у Найджела родилась маленькая девочка. Она сходила с ума, посылала подарки и все такое.

— Видишь, я же говорила. Великая женщина, — уверенно произнесла Эллиот.

— Да, это так.

Мы сидели рядом, прислонившись к могильному камню, свеча горела между нами. Это было здорово, что я знал об Эллиот, о прошлом ее родителей, когда даже не встречался с ней вживую. Будучи ребенком, когда мама или папа рассказывают вам какую-нибудь историю, вы впитываете каждую деталь с величайшим интересом. Каждый раз когда мама рассказывала про Желудка и его семью, особенно про дочку, я старался слушать как можно более внимательно. Я не знал, что поспособствовало моему интересу: любовь к ее голосу или же нечто иное. Так или иначе, я привязался к семье, которую олицетворяли Мазерсы. Семье, которой у меня никогда не было.

— Если ты знал о моем отце, почему не узнал Брайана?

— Мама никогда его не упоминала.

— А что насчет Берта?

— Да, такое имя я слышал. Это один и тот же человек?

Она кивнула.

— Один и тот же. Берт и Эрни, так прозвали Брайана и моего отца.

— Почему?

— Полагаю, Бертом прозвали Брайана из-за фамилии Бертон, а Эрни² потом добавился сам собой.

— Логично, — я покачал головой. — Черт. Я почти два года проработал на столь близкого маме человека и понятия не имел об этом.

— Видимо, так.

— Это объясняет, почему он нанял меня так быстро и без лишних разговоров.

— Или потому, что Брайан увидел в тебе отличного работника.

Я был слишком ошеломлен, чтобы сомневаться в ее словах. Я даже не догадывался, что работал на Берта, о котором говорила мама время от времени. Она была не так близка с ним, но где был Желудок, присутствовал и Берт.

— Интересно, почему он никогда не упоминал об этом, — размышлял я вслух. Брайан всегда относился ко мне иначе, никогда не смотрел с опаской, как делали почти все остальные. Похоже, я только что узнал причину.

— Брайан всегда был странным.

— А ты никогда не слышала про мою маму?

— Насколько я помню, нет.

— Ха.

Несколько мгновений прошли в молчании, прежде чем Эллиот, наконец, заговорила.

— Странно, что наши жизни так переплетены, но мы никогда раньше не встречались.

— Мама бы сказала, что это написано на звездах.

— Что «это»?

Я повернулся, поймав ее тяжелый, но любопытный взгляд.

— Все, — ответил я. — Она была убеждена, что наши судьбы написаны на звездах. Что все происходит по какой-то причине. Каким бы плохим оно ни было. Иногда мама будила меня посреди ночи и укладывала рядом с собой на траву, а потом рассказывала истории. Мы рассматривали вместе звезды, и она говорила, что там написан ее путь. Была так счастлива, что этот путь привел ей меня.

Эллиот несколько раз моргнула, одинокая слеза скатилась по ее щеке. Она смахнула ее так же быстро, как та появилась.

— Прости, просто это…

— Грустно?

— Да.

— Я привел тебя сюда не за тем, чтобы ты плакала.

— Я ценю это. Но, Карсен?

— Да?

— Зачем ты привел меня сюда? — спросила она.

— Чтобы… не знаю, поговорить? Показать, что я больше, чем какой-то мудак?

— Ты отлично справился.

— Хочешь, кое-что покажу? — она кивнула, и я снова лег на спину, устремив взгляд на звезды. Как только Эллиот устроилась рядом со мной, я поднял руку и указал на небо. — Это мой путь, — произнес я, начав показывать звезды. Эллиот придвинулась еще ближе, пока мы не прижались друг к другу.

— Почему ты на несколько секунд останавливаешься, прежде чем показать следующую?

— Отмечаю основные моменты моей жизни.

— На каком мы остановились сейчас?

— Мой десятый день рождения. Тогда мудак впервые потерял контроль и запустил в голову мамы пепельницу. Я так и не простил его.

— Он всегда был таким жестоким?

Я вздохнул и продолжил вырисовывать траекторию.

— Нет, и это самое ужасное. Когда-то он был славным парнем. А потом перестал. В нем словно сработал переключатель.

— Он когда-нибудь становился снова хорошим?

— Иногда были проблески, но не по-настоящему, нет.

— А где мы остановились сейчас?

— Рождество два года назад.

— Что произошло? — спросила она после секундного колебания.

— А тогда потерял контроль я, — Эллиот молчала, ожидая, когда поясню. — Я вышел из себя, впервые за всю жизнь накричал на маму, и понял, что за человек кроется внутри меня.

Эллиот накрыла ладонью мою руку, успокаивая дрожавшие пальцы. Сердце в груди бешено колотилось, в легкие попадал лишь воздух от резких неуверенных вздохов.

Мы продолжили вместе отслеживать мой путь.

— Я даже на секунду не поверю, что ты похож на него, если ты имел в виду это.

— Ты его не знала.

— Я знаю достаточно, чтобы заявить, что ты на подобное не способен.

Я освободил руку из пальцев Эллиот и опустил ее между нами.

— Ты не можешь быть в этом уверена.

Она не возразила.

Знала, что я прав.

Но я ненавидел свою правоту.

— Можно спросить тебя кое о чем?

— Ты только что это сделала.

Проигнорировав меня, Эллиот продолжила:

— Ты говорил, что как-то справляешься с гневом. Терапией, я полагаю.

Нет, но я не стал ее поправлять. Единственное, как я справлялся с гневом: прятался от мира.

— Да…

— И что же случилось тем Рождеством?

— Ничего хорошего.

— Ух ты, твоя способность к деталям в рассказах просто невероятна.

Я даже не смог улыбнуться на ее поддразнивание. Вспоминать то Рождество, последнее, что я провел с мамой, было больно.

— Я вел себя, как придурок. Мама хотела, чтобы я остался дома. А я возразил, что у меня есть планы с друзьями. Мы тогда уже поужинали, и я хотел сбежать из дома. Мама, которая и так была расстроена после дерьмового утра, начала плакать, а я… я потерял самообладание. Не знаю, что на меня нашло. Я стал кричать на нее, на… на всех, кто слушал. Тогда был первый и единственный раз, когда мудак меня ударил.

— Он ударил тебя? — ее голос был тихим и печальным.

— Я ударил сильнее.

— Карсен…

— После этого я его возненавидел. Ненависть владела всем моим существом. Там не было…

Я не смог закончить предложение, поскольку губы Эллиот прижались к моим.

Сперва я был в замешательстве, но затем ответил на поцелуй.

Он был легким, даже романтичным. А ощущался? Странным, но почти нормальным — даже чересчур. Словно я уже делал это, и мог бы делать снова.

Это было прекрасно. Невероятно прекрасно.

Внезапно она отстранилась, прикрыв рукой рот и широко распахнув глаза от удивления.

— О господи, — с придыханием произнесла Эллиот. — Прости.

— Это…

— Святое дерьмо. Черт. Черт возьми! — она подскочила, шаря руками по земле, хотя я не знал для чего, ведь Эллиот ничего не приносила с собой. А потом она вновь пробормотала ругательства и сбежала.

Что это было, мать вашу?

ГЛАВА 7

Эллиот

Что за черт?

Что я наделала?

Я поцеловала Карсена Уитли.

Я поцеловала Карсена Уитли!

Намеренно.

Почему? Я была одержима? Мне нужно взять соль и святую воду?

Я тихо поднялась по короткой лестнице и вставила ключ в замочную скважину. Кралась по темному дому, стараясь идти как можно тише, чтобы никого не разбудить.

Я на цыпочках вошла в свою комнату и упала на кровать, даже не переодевшись в пижаму. Черт, я едва была в силах снять туфли. Свернувшись в клубок, я спряталась под одеялом. Спряталась от своих мыслей. И от того, что поцеловала Карсена Уитли.

Я прижала пальцы к губам, которые все еще покалывало. Я почти ощущала, как его губы прижимались к моим.

Он ответил на поцелуй.

Но только потому, что я первая его поцеловала.

И теперь я понятия не имела, что делать.

*****

Прошло уже почти двенадцать часов с тех пор, как я поцеловала Карсена, и я не думала об этом до настоящего момента.

Честно говоря, я только что проснулась.

Я так и не смогла найти телефон, что означало лишь одно: вчера я оказалась права, решив, что выронила его из кармана, и теперь мне придется возвращаться на кладбище.

Потрясающе.

Во входную дверь кто-то позвонил, и я услышала шарканье ног.

Кто, черт побери, мог прийти в чей-то дом в такую рань утр…

— Эллиот! Это к тебе!

Ко мне? Но кто? Джейс? Ну, кому это еще быть, так?

Я замерла.

Нет.

Ни за что.

— Я послала его наверх!

Что?

— Мне нужна минута! Я не одета!

Я побежала в ванную, услышав случайные обрывки происходившего внизу разговора, пока чистила зубы, расчесывала пребывавшие в беспорядке волосы, а потом поправляла помятую рубашку.

— Я готова! — прокричала я, бросившись обратно в спальню. Забравшись на кровать, я стала ждать.

Шаги были такими, словно кирпичи отрастили ноги и решили пройти через весь дом. Я почти слышала тревожную музыку, игравшую на заднем плане. Мой гость, кем бы ни оказался, явно был нетороплив.

Наконец, он появился в дверях.

И это был именно тот, кого я надеялась не увидеть.

Карсен вошел в мою комнату, словно был здесь уже тысячу раз. Будто владел этим местом. И он не остановился, пока не оказался у края моей кровати.

Я не могла прочесть выражение его лица. И ненавидела это.

Карсен не выглядел сердитым, но и других эмоций я не заметила. Он просто… был здесь.

Хотела бы я, чтобы его было проще прочесть. Чтобы Карсен был более предсказуемым. Но с момента, как я его встретила, понятия не имела, чего от него ожидать. Иногда Карсен флиртовал, а в следующий миг оказывался так переполнен гневом и уныньем, что тяжело было даже находиться рядом.

Карсен склонился, чтобы дотянуться до столика по другую сторону кровати, тем самым прижавшись щекой к моей щеке.

— Ты меня поцеловала.

Он не двинулся, тяжело опустив мой телефон на стол. Не пошевелился, когда мое дыхание застряло в горле, и не сдвинулся даже на дюйм, когда мое тело едва не начало вибрировать. Я не знала отчего, но это было чертовски приятно.

Казалось, прошли часы, а может, и дни до того момента, как я почувствовала, что его щетина скользнула по моей коже, когда он отстранился.

Я, наконец, снова могла дышать. Все еще слишком ошеломленная, чтобы ответить, я просто смотрела, как Карсен бесцельно бродил по моей комнате.

Сперва он подошел к книжной полке, рассматривая названия многочисленных разных книг, которых я сложила вместе. Каждые несколько секунд он то отрицательно мотал головой, то одобрительно кивал, соглашаясь или нет с моим выбором. Как только просмотрел все корешки, Карсен перешел к разным черно-белым фотографиям, висевшим у меня рядом с полкой. Фотографиям, которые я сделала сама.

Только Карсен об этом не знал.

Он помедлил возле фотографии озера Кью ночью. Оно было ярко освещено, но я была совершенно ни при чем. Это все звезды.

Моя комната достаточно маленькая, так что у него не заняло много времени дойти до стола. Отодвинув единственный в комнате стул, Карсен развернул его и сел ко мне лицом.

— Что ты здесь делаешь? — наконец удалось мне сказать.

— Возвращаю тебе телефон. Ты уронила его прошлой ночью, когда сбегала. После того, как поцеловала меня.

«А вот и флиртующий Карсен».

Я вскочила с кровати и поспешила закрыть дверь.

— Ты не мог бы говорить тише, пожалуйста?

— Кому-то стыдно, что она поцеловала меня? — последние два слова он произнес гораздо громче, чем остальные, и я вернулась к кровати, запустив в Карсена подушкой. Уклонившись, он посмотрел на меня, выгнув бровь, когда я снова забралась в свое гнездо из одеял. — Думаю, это значит «да».

— Нет, я не стыжусь, просто не хочу, чтобы семья слышала о моей сексуальной жизни.

— Сексуальной жизни? А у нас есть сексуальная жизнь? Как я мог не знать об этом? Все настолько плохо? Поэтому она ускользнула у меня из вида? Или так хорошо, что меня просто переполняет эйфория? Я не могу спуститься с небес на землю, так теряюсь в этом блаженстве, что забываю даже о ее существовании?

— Я тебя ненавижу.

— Лгунья.

— Почему ты здесь, Карсен?

Он указал на мой мобильник.

— Я ведь уже сказал, что принес тебе телефон. И пожалуйста.

— Почему ты все еще здесь, Карсен?

Он пожал плечами.

— Потому что ты еще не прогнала, — я уже открыла рот, чтобы попросить его уйти, но он продолжил: — И потому, что ты меня поцеловала.

— Аай, — простонала я. — Ты снова начинаешь?

— Да, снова. Почему? Все ведь шло спокойно, а потом «бац»! И твои губы оказались на моих. Я что-то такое сказал? Или сделал? Как мы перешли от разговоров про жестокое Рождество к поцелуям? Мне нужны ответы, Эллиот. Я всю ночь прокручивал этот вопрос в голове, но так и не смог найти ответ.

Его слова становились все более отрывистыми.

— Всю ночь.

— Да, всю.

— Ты не спал?

— Не сомкнул глаз.

— Потому что я тебя поцеловала.

— Потому что ты меня поцеловала.

— Ох, — выдохнула я. — Мне жаль.

— О чем именно?

— Что поцеловала?

— Сожалеешь, что меня поцеловала.

Я сглотнула комок в горле.

— Да.

Скулы Карсена напряглись, даже со своего насеста на кровати я видела, как все его тело задеревенело.

— Значит, — первое же слово было таким холодным, что я задрожала, — ты поцеловала меня из жалости.

— Сопереживания.

— Что?

— Этот поцелуй был не из жалости, Карсен. Сопереживательный поцелуй. Я ощутила твою боль той ночью и это… Ну… было сильнее меня. Мне нужно было тебя поцеловать.

Его серые глаза потемнели.

— Нужно было?

— Да.

— Это… — он склонил голову. — Дерьмо, тебе не нужно было меня целовать. Ты…

— Я хотела этого, — перебила его я, прежде чем он успел взбеситься. — Я хотела тебя поцеловать, доволен? Прекрати из-за этого так заводиться.

— Тогда почему ты сбежала? — как ни странно, его приглушенный тон пугал меня еще больше гнева. — Эллиот, — надавил он.

— Я не сбегала. Ну, технически убежала, но я не хотела.

— Конечно…

— Я испугалась, понятно? Я набросилась на тебя своими губами и понятия не имела, будешь ли ты шокирован или оттолкнешь меня, а может, убежишь или даже накричишь. Я не знала, что произойдет! К тому моменту, как все осознала, то была так напугана и смущена, что побежала. Сейчас понимаю, что это была не лучшая моя идея, потому что теперь ты…

А потом Карсен накрыл мои губы своими.

Он тут же отстранился, молчаливо спрашивая, все ли в порядке. И я ответила, сама потянувшись к его губам.

По телу распространилось то же покалывание, как и прошлой ночью, но на этот раз оно зародилось у пальцев ног. Карсен сместился, принявшись клонить меня к кровати и не переставая целовать. Когда его язык стал играть с моим, покалывание собралось в моем животе. Я ощущала распространявшийся по коже жар, пока Карсен руководил нашими движениями. Я оказалась на спине, а он на мне. Еще одна волна жара опалила между ног, когда Карсен стал целовать мой подбородок, шею, а потом снова вернулся к губам.

Я никогда в жизни не ощущала себя так хорошо, хотя не была девственницей.

Наши языки снова переплелись, а бедра начали свой собственный танец. Медленно подняв руки, я положила их Карсену на плечи. Я чувствовала, как напрягались мышцы, пока он удобнее устраивался поверх меня. Карсен толкнулся бедрами, и я тут же запустила пальцы в его волосы, притягивая ближе. Он застонал мне прямо в рот, и я ощутила это каждой частичкой своего тела.

Все было именно так, как Карсен говорил ранее: эйфория. Наслаждение было таким сильным, что почти на грани. Как его тело прижималось к моему… это было слишком хорошо. Слишком идеально. Слишком… чересчур.

Но всего этого было недостаточно.

Подтолкнув ближе, я обхватила его ногами. Твердый член примостился прямо у меня между ног. Его действия стали более резкими, наши поцелуи из томных превратились в торопливые. Мы отчаянно тянулись друг к другу. Рубашка Карсена куда-то исчезла, а его рука оказалась под моей майкой. Я стала задыхаться, когда он пробрался в бюстгальтер и с нужной силой обхватил мою грудь.

Какого черта я вытворяла?

— Карсен… — пробормотала я.

— Да?

— Мы должны остановиться.

— Должны.

— Но я не хочу.

— Я тоже.

Мой взгляд привлекла татуировка на его груди.

— Что это значит?

Карсен приподнял подбородок, и я снова посмотрела в его серые глаза. Они были такими же ясными, как и вчера за обедом. В них не было ненависти или страдания. По крайней мере, сейчас он был неподвластен этому, и я очень сильно хотела, чтобы все так и оставалось.

— У всего происходящего есть причины, — медленно, но твердо ответил Карсен.

Я сглотнула.

— Все написано на звездах.

Карсен кивнул.

А потом мы потерялись в еще одном поцелуе.

Такое чувство, что мы целовали друг друга уже несколько часов, а не минут, настолько все ощущалось хорошим и правильным.

«Нет, я должна остановиться. Это неправильно, и я не могу продолжать его целовать».

Мы отскочили друг от друга, услышав громкий стук в дверь. Я спешно поправила топ и пригладила волосы, а Карсен лихорадочно искал свою футболку, потом моментально натянул ее и прикрыл одеялом колени.

— Ты встала, вонючка?

— Вонючка? — Карсен рассмеялся.

Я ударила его подушкой.

— Заходи, Малёк! — прокричала я.

Брат толкнул дверь и тут же замер с приоткрытым ртом, заметив Карсена в моей кровати. От его взгляда не укрылся творящийся вокруг нас беспорядок, а потом его глаза стали бегать туда-сюда между мной и моим партнером по постели.

Малёк не был дураком, потому прекрасно понял, что тут происходило.

— Кажется, что-то случилось.

У меня вырвался смешок, в то время как лицо Карсена стало ярко-красным, покраснели даже его уши.

— Это было абсолютно неуместно. Думаю, мне нравится твой брат, — проговорил Карсен.

Малёк прищурился, когда до него дошел смысл его слов. А потом он усмехнулся, и я поняла, что все его сомнения насчет Карсена рассеялись. Малёк легко читал людей. Он тоже чувствовал те самые «вибрации».

— Малёк, — представился брат, пройдя вперед с протянутой рукой.

Парни обменялись рукопожатиями.

— Рад встрече. Я Карсен, но, полагаю, ты уже знаешь, кто я. Как и большинство людей.

— Может и слышал парочку слухов.

Судя по позам, они оба были расслаблены, что меня удивило, ведь Карсен всегда напрягался, когда поднималась эта тема.

— Что ты хотел, Малёк?

— А, не важно.

— Малёк…

Он вздохнул и потер шею.

— Я хотел узнать, не хотела бы ты прогуляться со мной до торгового центра попозже.

— Конечно.

— Клево, тогда я позволю вам вернуть к… друг другу.

Я снова тихо рассмеялась, когда Карсен покачал головой, пробормотав себе под нос: «Лучший брат».

— Держи себя в штанах, Уитли! — крикнул Малёк через закрытую дверь.

— Думаю, ты ему понравился, — произнесла я.

— Зачем идти до торгового центра пешком? Почему бы не проехаться?

— Малёк больше не водит.

Карсен кивнул, тут же уловив причину.

— Травма. Могу понять.

Дверь снова распахнулась. На этот раз вошел мой отец.

— Я слышал, кто-то собирается снимать штаны? — его брови были вызывающе приподняты — по крайней мере, так казалось любому, кто его не знал.

— Ты все пропустил, пап. У Карсена отличная задница.

— Ты пытаешься меня убить, да?

— Я слышала, у тебя просто убийственная страховка.

— Вы самая странная семья на свете, но я в восторге, — прокомментировал Карсен.

Отец прошел в комнату, пожав моему гостю руку, как до этого сделал Малёк.

— Рад с тобой, наконец, встретиться, Карсен.

— Я много про вас слышал, сэр.

— Твоя мама… — в глазах отца стояли непролитые слезы, а голос был переполнен эмоциями. — Она была замечательной. Самая яркая на небе звезда.

— Забавно, но она говорила это про вас.

Папина улыбка была предназначена только для Карсена.

— Ну, ладно, я оставлю вас одних, дети. Просто хотел зайти и убедиться, что никто здесь не беременеет.

— Я принимаю таблетки, — пошутил Карсен.

— Черт, мальчик. Ты напоминаешь мне свою мать.

— Я бы хотел поговорить о ней как-нибудь с вами… Если можно, конечно.

— Я сегодня свободен.

Карсен повернулся ко мне.

— Можно я…?

— Конечно, — ответила я. Он был невероятно взбудоражен, и я готова была сказать что угодно и отпустить его куда угодно, если это делало Карсена таким счастливым. — Иди.

Он переводил взгляд с отца на меня.

— Я буду внизу, — сказал папа, выходя из комнаты и оставляя нас наедине.

Некоторое время мы молчали, ведь как вообще объяснить то, что только что произошло? От разговоров о прошлой ночи мы перешли к поцелуям, а потом прервались… С чего вообще начать разговор?

— Ну… это было…

— Да, это было.

— Думаю, мы находимся на стадии случайных поцелуев, — предположила я.

— Похоже на то, — он указал на дверь. — Я пойду…

— Ага, иди.

— Теперь мы будем ощущать неловкость рядом с друг другом?

— Нет, — запротестовала я. — С чего бы?

— Так всегда бывает.

— Мы не станем. Обещаю.

— Ладно. Хорошо. Ну, увидимся на работе.

— Да, я приду.

Когда Карсен ушел, моя голова была переполнена вопросами.

ГЛАВА 8

Эллиот

Теперь все было иначе.

Последние три недели я говорила Карсену только три фразы.

«Прости» — семь раз.

«Звучит классно» — четыре раза.

«Поняла» — одиннадцать раз.

Все.

А переписка? С ней иная история.

Каждый день около десяти вечера я получала сообщение.

Ночью того дня, как мы целовались в моей комнате:

Карсен: Как прошел твой день по шкале 1-10?

Я: Твердые 7,5.

Карсен: Неплохо.

На следующую ночь:

Карсен: Ты снилась мне прошлой ночью.

Я: Звучит пошло.

Карсен: Мы вместе ходили на выпускной, а потом напились на стоянке «Тако Белл».

Я: В нашем приключении был сырный соус «начос»?

Карсен: Забавно, что ты спросила лишь об этом…

Мы переписывались до полуночи.

Каждую ночь была новая случайная тема.

Карсен: Если бы у тебя была собака, то какая?

Я: Кот.

Карсен:… Это не собака.

Я: Именно.

Карсен: Ты ужасна.

Я: Что ж, я буду ужасной, но с котом.

Или…

Карсен: Ты могла бы умереть от переедания из-за рамена³?

Я: Да.

Карсен: Я так и знал. Моя жизнь почти закончена. Чувствую, как меня душит соль… Рад был с тобой познакомиться, вонючка.

Я: Оу. НЕТ! Ты не можешь называть меня вонючкой!

Карсен: И ты волнуешься ТОЛЬКО ОБ ЭТОМ?! Я ЖЕ ЗДЕСЬ УМИРАЮ.

Я: И я последний человек, которому ты пишешь на смертном одре? Это печально, Карсен. ПЕЧАЛЬНО.

Карсен: Вонючка. Вонючка. Вонючка. Вонючка. ВОНЮЧКА!!!!

Я: Я тебя терпеть не могу.

Карсен: Врушка.

Я: Знаю.

Ни разу у нас не было серьезного разговора, но я заметила, что наша переписка всегда была смешной. Эту свою сторону Карсен держал взаперти.

Ото всех, кроме меня.

Мне должно было казаться странным, что мы не общались на работе, а только по ночам через экраны телефонов. Но я так не думала. Это же… Карсен. И это мы.

— Ну-ну-ну, только посмотрите, кто у нас тут.

Я услышала голос Джейса. Мой друг был пьян, и мне пришлось наблюдать, как он, спотыкаясь, шел ко мне через проход, не сводя с меня взгляда. Джейс выглядел дерьмово, хотя было только шесть вечера четверга.

— Ты мне не перезвонила.

Он не лгал, я действительно этого не делала. Мне нечего было ему сказать. Джейс писал мне ежедневно, по несколько раз на дню последние несколько недель. Его сообщения варьировались от здравомыслящих до безумных. Он всегда начинал со спокойных сообщений, но если я не отвечала моментально, то тут же посылал злые. Это было совсем не похоже на Джейса, и я отказывалась питаться ядом, который он в последнее время источал.

— Джейс.

— Джейс, — передразнил он. — Это все, что ты можешь мне сказать? Ты неделями не отвечала на мои сообщения и звонки. Что я сделал, Эл? Пытался спасти тебя от убиения?

Его голос громким эхом разнесся по всему залу, заставив даже больше чем несколько голов обернуться в нашу сторону. Джейс медленно подошел к стойке, чуть ли не повиснув на ней, а потом опустил голову на руки.

— Хочу знать, почему ты злишься, Эл. Расскажи мне.

— Ты был невероятно бесчувственным и грубым, Джейс. Это не ты. А теперь изводишь меня безумными сообщениями и звонками. И снова это на тебя не похоже. Что происходит, черт возьми?

— Все.

— Объясни.

— Я провалился на экзаменах, — сказал он приглушенным голосом.

— Что? Ты это серьезно?

— Чертовски серьезно, Эл. «Два» означает, что я провалился.

— Что произошло?

— Я трахался с ассистенткой преподавателя, — он выпрямился, пошатываясь, и вытянул руки перед грудью. — У нее были лучшие сиськи. Уж точно лучше, чем у тебя.

Я скрестила руки непосредственно под упомянутой грудью.

— Объяснишь, Джейс?

— Она прознала, что я трахал не только ее. Думаю, она добралась до моих работ и поменяла оценки. Так я провалился.

— Или ты просто провалился, потому что не сдал хорошую работу.

— Я не тупой, Эллиот! — прокричал он.

Я отошла на шаг, увеличивая дистанцию до безопасной.

— Знаю. А еще знаю, что ты не очень сосредоточен на учебе. Скорее в колледже тебя больше привлекает социальный аспект, чем что-то еще.

— Зато ты добиваешься.

— Чего?

— Духовенства. Ты ведь его добиваешься.

Да, теперь стало намного логичнее.

— Ты имел в виду «совершенства»?

— Без разницы, — усмехнулся он. — Ты всегда ездила на моем успехе. Всегда. У тебя не было друзей, поэтому я с тобой подружился. Тебе нужно давать уроки о том, как быть нормальным человеком. Я делился с тобой успехом, но всегда был популярнее тебя. Твои «друзья» в старшей школе были с тобой рядом из-за меня. А теперь ты возомнила, что слишком хороша для меня. Это для меня то!

Я знала, что большинство друзей или «парней» в школе у меня были из-за Джейса, и мне было плевать. Я не была настолько неуверенной в себе, чтобы нуждаться во всеобщей любви. И сейчас дела обстояли также, но слышать, как Джейс вываливал на меня все это… Я будто получила удар в сердце. Несмотря на то, что знала про поверхностный характер многих своих дружеских отношений, я никогда не считала, что с Джейсом у нас также.

До этого момента.

— Я так не думаю, Джейс.

— Тогда почему ты мне не перезвонила?!

Боковым зрением я заметила, как Карсен выходил из кладовой, тут же заметив меня и Джейса. Я не решилась посмотреть в его сторону, не желая привлекать к нему внимание лучшего друга. Знала, что это не закончится ничем хорошим.

— В чем твоя проблема, Эл?

— Ни в чем, Джейс. Просто я устала от всего этого старого дерьма, и мне нужен перерыв, я хочу ощутить нечто новое и прекрасное.

— Я тебе наскучил?

— В последнее время мне приелось почти все.

— Почти? И что же не попало в список? Это…

Он замолчал, а его спина стала прямой, как шампур. Мои глаза — предательские ублюдки. Как только Джейс произнес: «Почти», они поплыли в сторону Карсена. Теперь Джейс бросал на него убийственные взгляды, однако Карсен и не подумал отступать. Он направился ко мне.

— Все в порядке, Эллиот?

Его слова обволакивали меня, как шелк. Впервые за последние недели он произнес мое имя, и я могла поклясться, что в его тоне почувствовала тепло и некую интимность.

Я бессознательно положила руку на бицепс Карсена. Реакция Джейса последовала незамедлительно.

— Ох, ну разве это не чертовски мило? — его жесткий взгляд встретился с моим. — Он здесь работает? Вы встречаетесь?

— Да и нет, — я проигнорировала, как вздрогнул Карсен из-за моего второго ответа. И решила не обращать внимания на то, как сжала свою руку, когда это говорила. — Думаю, ты должен уйти, Джейс.

— Да, Чейс. Думаю, самое время уйти.

Двое мужчин оценивающе рассматривали друг друга. Я закатила глаза на их незримое противостояние.

— А все шло так хорошо.

— Да, потрясающе, — усмехнулся Джейс.

— Пожалуйста, уходи, Джейс. Я позвоню тебе позже.

— Я тебе не верю.

— Джейс, пожалуйста…

— Нет!

Одного этого слова оказалось достаточно, чтобы Карсен перелетел через стойку. Возможно, сыграло роль то, как Джейс хлопнул рукой прямо передо мной, или то, как у него на шее вздулись вены, а может, все случилось из-за того, как он подался вперед.

Когда несколько клиентов закричали, из дальней комнаты выбежал Брайан. Он схватил Карсена за воротник, когда тот второй раз ударил кулаком по лицу Джейса. Мой друг тоже хотел ответить, но промахнулся.

— Немедленно в мой кабинет! — закричал Брайан на Карсена, держа его подальше от Джейса, насколько мог, а потом повернулся к моему другу. — Уходи. Прочь. Ты в черном списке!

— Ты нанял убийцу! Я сам к тебе больше не зайду!

А я просто стояла, не в силах пошевелиться.

Что, черт возьми, сейчас произошло?

— Иди проверь, как он, — бросил мне Брайан через плечо, провожая Джейса до двери.

Я без колебаний последовала его приказу. Сейчас я была так зла на Джейса, что предпочла бы находиться в одной комнате с разъяренным Карсеном.

— Этот сукин сын! — Карсен чертыхался, расхаживая по кабинету взад и вперед. — Поверить не могу!

Закрыв за собой дверь, я подошла достаточно близко, чтобы положить ладонь на его руку в успокаивающем жесте. Карсен мгновенно замер. Я наблюдала, как он глубоко вздохнул и закрыл глаза. Карсен принялся считать, и я решила, что это одна из тех «вещей», которые он делал для усмирения гнева.

— Прости, — сказал Карсен.

— Что? Не извиняйся. У тебя нет причин.

— Я напал на него.

— Он вел себя, как мудак. Мудак, с которым я отказываюсь впредь общаться.

— Но он же твой лучший друг, Эллиот.

— Был. Он был лучшим другом. После этого трюка все в прошедшем времени.

Карсен вздохнул, и я подошла ближе. Протянув руку, он схватил меня за бедра и прижал к себе. Я обвила руками его шею, а он крепко сжал мою талию.

Мы просто стояли, держась друг за друга

— Прости, — повторил Карсен.

— Это ты прости.

Он вздохнул и прижал меня к себе еще крепче. Я тоже сильнее прильнула к нему.

Распахнулась дверь, и мы отскочили друг от друга.

Брайан не заметил нашу неловкость, тут же упав в кресло за столом, и посмотрел на Карсена.

— Что это было?

— Брайан, мне жаль. Я не должен был выходить из себя. Я…

— Мне всегда казалось, что он хороший парень, — перебил его Брайан. — Он всегда относился к тебе с уважением, Эллиот. Но это? Нет. К черту. Пошел он. Прости, Эллиот, но ему здесь больше не рады. Я понял, что он был немного пьян — почувствовал запах изо рта — но это не оправдание. Джейс тут в черном списке, и ему повезет, если я не расскажу об этом дерьме Найджелу.

Карсен стоял с открытым ртом, глядя на Брайана в замешательстве. И я тоже не могла сказать, что до конца понимала происходящее.

— Брайан, я…

— Отдохни остаток вечера, малыш. А знаете, что? Оба убирайтесь отсюда. Народу мало, и не похоже, что в вечер четверга тут будет не протолкнуться. После этой суматохи, вам обоим нужен перерыв.

— Ты уверен? — спросила я.

— Абсолютно. Идите, — он махнул нам рукой, и мы вышли, все еще в оцепенении.

Я быстро пошла в кладовку за сумкой, а когда вернулась, Карсен уже ждал меня у входной двери, переговариваясь с Кэлом.

— Ты поступил правильно, парень. Увидимся завтра, да?

Карсен кивнул.

Я подошла к ним.

Карсен протянул мне руку, и я вложила в нее свою ладонь.

Он повел меня прочь, и я последовала за ним.

*****

— У тебя есть собственный дом?

Я оглядывала огромную кухню, в которую мы вошли. Она была солидной и довольно причудливой. Мое внимание привлек кухонный остров с гранитной столешницей, прежде чем я посмотрела на большой двухкамерный холодильник и духовку, блестящие деревянные полы, небольшой стол на четыре персоны, а потом и на крупный эркер, окна которого выходили прямо на озеро Кью.

Это место было невероятным.

— Да.

— И ты достаточно взрослый для этого?

— Да.

— А сколько тебе лет? Сорок?

Карсен усмехнулся.

— Иногда кажется, что так и есть. На самом деле, двадцать.

— Ровесник. Мило.

— Хочешь чего-нибудь выпить? Есть вода, пиво, содовая, кофе.

— Бр, кофе ужасен. Я бы предпочла содовую, пожалуйста. Но сперва вопрос: где и/или как ты приобрел пиво, если тебе только двадцать?

Карсен захватил нам напитки и протянул мне мой. Он открыл бутылку с водой и сделал глоток, прежде чем ответить.

— Один из моих соседей совершеннолетний.

— А они здесь?

Карсен кивнул.

— Прячутся в коридоре, пока мы разговариваем, — вытянув шею, он прокричал: — Эй, придурки, перестаньте шпионить и идите сюда.

— Мы шокированы, вот и все, — отозвался, входя на кухню, парень с каштановыми волосами, одетый в спортивные штаны и футболку. — Ты никогда раньше не приводил домой девушек.

— Несмотря на то, что ты отказывался с нами обниматься, мы все еще надеялись увлечь тебя в нашу команду, — добавил другой.

— Мечтайте, ребята.

— Оу, мы будем, Карсен. Мы будем.

Парень с каштановыми волосами повернулся ко мне.

— Я Нейт. А ты, должно быть, Эллиот. Рад, наконец, с тобой познакомиться.

Я выгнула бровь, посмотрев на Карсена, кончики ушей которого покраснели.

— Я тоже рада встрече, Нейт.

— А я Блейк, — отозвался второй парень. Его пронзительно-зеленые глаза резко контрастировали с темными волосами. — Мы много про тебя слышали.

— Да? А я… про вас совсем ничего.

— Карсен мудак, — сказал Нейт. — Ты голодна?

— Очень.

— У нас есть… — Блейк подошел к шикарному серебристому холодильнику и заглянул внутрь, — мини-пиццы, шаурма, полпачки картошки фри и замороженная большая пицца.

— Буду рада пицце.

— Идет. Карсен, поставь духовку на 200 °C. Мы будем кормить твою женщину.

Карсен что-то пробормотал, но я не смогла разобрать.

— Дружок, принеси вина!

— У нас нет вина, друг, — ответил Нейт Блейку.

— Они часто так друг друга называют. Во-первых, недавно вместе, а еще это заставляет их «чувствовать себя свободными» или типа того. Честно говоря, полагаю, они просто постоянно забывают имена друг друга, — заговорщицки прошептал Карсен, склонившись ко мне.

— Знаю, чувак, — Блейк мне подмигнул. — Просто это звучало приличнее. Бери пиво. Кто-нибудь еще хочет?

— Меня устраивает содовая.

— Карсен? — спросил Блейк.

Он встряхнул свою бутылку воды.

— У меня все есть. Мы ведь ничего не прервали, а?

— Минет, анилингус… все как обычно.

— Почему я вообще спросил?

Нейт рассмеялся.

— Нет, Карсен, все круто. Мы просто смотрели фильм. И нет, не порно.

— Даже не знаю. Единственная сцена секса там была довольно красочной.

— Да, хорошее замечание. Тогда это было что-то вроде мягкого порно.

Карсен покачал головой.

— Вы двое так утомительны.

Нейт и Блейк легко вместе передвигались по кухне. Один распаковал пиццу, второй достал для нее сковородку. Их передвижения напоминали танец, пока они доставали сыр из холодильника и чипсы, чтобы нам перекусить, время от времени обмениваясь поцелуями в щеки.

Это было чем-то таким простым и уютным, особенно когда я смотрела, как Карсен наблюдал за всем этим. В его глазах я видела любовь к друзьям, как он их поддерживал и как им благодарен за все.

Мне это нравилось.

— Как давно вы дружите? — спросила я.

— Чересчур долго, — пробормотал Карсен.

Нейт обернулся к нему.

— Гребаный лжец. Ты нас любишь и знаешь об этом.

— Ты бы пропал без нас, Кар. Без шуток, — Блейк повернулся ко мне. — Мы все встретились еще в средней школе. Каким-то образом сошлись и с тех пор друзья. У нас нет интересной истории. Все скучно.

Я взмахнула пальцем, указывая на него и Нейта.

— А как долго вы двое вместе?

— Эти засранцы сделали меня третьим колесом около года назад.

— О, брось. Ты стал им задолго до этого.

— Что за черт? И как долго вы спите вместе?

Нейт и Блейк переглянулись.

— С тех пор, как прошло три месяца со дня смерти мамы.

— Что?! И вы не подумали сказать мне, вашему лучшему другу?

— По правде, это было для нас внове. Мы понятия не имели, что это превратится в настоящие отношения.

Карсен закатил глаза.

— О, да ладно, вы мечтали друг о друге много лет. Любой, кто обращал на вас хоть малейшее внимание, был в курсе.

— Что полностью объясняет орду девчонок, которые у меня были за все те годы, — возразил Нейт.

— Секс с девчонкой не делает ее твоей девушкой. Мы уже об этом говорили, Нейт.

— У тебя тоже были девушки!

— Девушка. Одна. И мы с ней только целовались.

— Подождите-подождите-подождите, — прервала я их. — Ты был девственником, пока вы с Нейтом не сошлись?

Блейк покраснел.

— Виновен.

— Как? Ты… ну, очень горячий. Почему девушки на тебя не бросались?

— Они так и делали, — ревность в голосе Нейта была очевидна.

— Что могу сказать? Я немного старомоден. Хотел дождаться настоящей любви.

— Оууу.

— О, заткните мне рот.

— Это можно устроить, — игриво ответил Блейк Карсену и подмигнул.

— Блейк, прекрати его дразнить, — Нейт тыкнул пальцем в своего парня. — Он забавлялся с девчонками, так что не так невинен, как кажется.

— Я и с тобой забавлялся.

— Верно, но ты хотел меня, так что заполучить тебя было не так уж трудно.

— Вы милая пара. Так естественно смотритесь. Очень гармонично, — отметила я.

Нейт усмехнулся и чмокнул Блейка в щеку.

— Спасибо. Он стал отличным первым парнем.

— И последним парнем, — серьезно добавил Блейк.

— Посмотрим.

Блейк ущипнул его, и оба сорвались с места, бегая друг за другом и обмениваясь игривыми ударами. И, судя по громкому треску, доставалось и предметам на их пути.

— Ничего не сломайте! — крикнул Карсен, схватив пиццу со стола и засовывая ее в духовку. А потом сел рядом со мной, положив рядом с моей свою руку. Мизинцы соприкоснулись, и я снова ощутила покалывание во всем теле. — Прости за них.

— Они хорошие.

Его улыбка стала шире.

— Да, так и есть. Они застряли со мной во всей этой чуши. Черт, они оставались рядом, даже когда им пришлось пройти через собственное дерьмо из-за решения быть вместе.

— Как долго вы, ребята, живете тут?

— Съехались где-то через полгода после смерти мамы. К тому времени они уже много лет практически жили у нас в Бостоне. Наши родители вращались в одних и тех же социальных кругах, и никто из нас не чувствовал родительского авторитета. Мы делали, что хотели и когда хотели. Когда им стукнуло восемнадцать, у них образовались некоторые проблемы с семьями, поэтому мы просто как-то сами собой съехались.

— Я рада, что они у тебя есть.

— Я тоже.

— Но как, черт возьми, вы трое можете позволить себе такой дом?

Карсен рассмеялся на мой совсем не тонкий вопрос.

— Это был мамин дом. Она оставила его мне в наследство.

— И за него уплачено? Полностью?

— Ты ведь знаешь про ублюдка Уильяма Уитли? Крупного бизнесмена? При деньгах? Абсолютно гребаного монстра? — в его словах сквозила злость.

Я положила руку поверх его ладони, и он мгновенно перевернул ее, переплетя наши пальцы. Карсен склонился, положив мне лоб на плечо. Он явно нуждался в этом мгновении, и я дала его ему.

— Здорово, что у тебя есть собственный дом, — наконец произнесла я. — Думаю, Фейт выбрала Уэйкфилд, потому что ей здесь очень нравилось?

Карсен выпрямился.

— Да. У нас был пентхаус в Бостоне, но мы хотели найти местечко потише. Мама проводила здесь много времени. Но он никогда не приезжал. Это было мамино безопасное место. Потому позже стало и моим.

— Я рада, что он не запятнал его.

Серые глаза Карсена смягчились.

— Это мой любимый нюанс.

Я наклонилась вперед и нежно его поцеловала. Он вздохнул, когда я отстранилась и прижалась к его лбу своим, а потом снова поцеловала. И еще раз. И еще.

Мое сердце бешено колотилось, я понятия не имела, почему спровоцировала нас на еще один поцелуй. И не знала, почему он был таким чудесным, почему мы не разговаривали с тех пор, как целовались в моей спальне.

— Это так странно. Мы будем продолжать делать вид, что ты не укладывал меня в горизонтальную плоскость пару недель назад, и что потом не игнорировал меня?

Я услышала, как он сглотнул. С закрытыми глазами все казалось громче.

— Нет. Просто я слишком нервничал, чтобы поговорить с тобой. Слишком… все было слишком.

— Правда? Почему?

— Потому что…

— Как идут дела с пиццей?

В отличие от того случая, когда нас застал Брайан в боулинге, мы не отскочили, когда парни вошли на кухню. Карсен медленно выпрямился, а я открыла глаза, но мы по-прежнему держались за руки и сидели очень близко.

У Нейта на шее красовался заметный засос, и он ухмыльнулся, заметив, что я его увидела. Блейк проверил пиццу, заявив, что осталось ждать минут пять.

— У кого какие персональные запросы?

— По правде, может, у вас есть… — Карсен отстранился и направился к холодильнику. Я едва не задохнулась, когда он достал миску с самой моей любимой едой на свете: сырным соусом «начос». — Не может быть! Откуда? Как?

— Я знаю, что ты мажешь его на все, и мне было любопытно, как он будет ощущаться на вкус здесь, дома, потому забрал миску после вчерашней смены.

— А я гадал, какого черта это было. Я чуть не выбросил эту миску сегодня утром, — произнес Нейт.

— Ты не посмеешь совершить такое богохульство!

— Но… намажешь на пиццу?

Я повернулась к Блейку, задавшему столь глупый вопрос.

— Да! Это же рай.

— На самом деле, она мажет его на все. Бургеры, сэндвичи с сыром, кесадильи, сэндвичи с тунцом… на все. Так что не уверен, что она эксперт в «райском» вкусе.

Блейк сделал вид, что его тошнит.

— Тунец? Это отвратительно.

— Он это выдумал. Я никогда не заказывала тунца «У Верна».

— Но если бы заказала… — настаивал Карсен.

Я пожала плечами.

— Наверное, я бы попробовала.

— О, ты вознесла странность на совершенно новую ступень, Эллиот. Мне это нравится, — Нейт протянул руку стукнуться кулаками, и я подчинилась.

Таймер выключился, и парни заходили по кухне, что делали, наверняка, уже миллион раз. Блейк тут же пошел к духовке и стал вытаскивать наш ужин. Карсен пошел в кладовую и достал бумажные тарелки, положив их на гранитную столешницу, а потом взял с подставки несколько бумажных полотенец. Нейт достал куски льда и освежил наши напитки.

Я сидела и смотрела, впитывая атмосферу. Не знала, понимали ли это парни, но они сформировали семью и чертовски хорошую.

— Ужин подан. Разбираем! — объявил Блейк, как только все было выложено на остров.

Мы наполнили наши тарелки, и парни тоже взяли немного сырного соуса, прежде чем найти себе место за столом.

— Ладно, ты что-то натворила с этим сырным дерьмом «начос». Круто, черт побери, — простонал Нейт.

— Знаю. Карсен, не хочешь попробовать?

Он настороженно переводил взгляд с соуса на пиццу и обратно. Наконец, Карсен взял ломтик и аккуратно макнул его в «начос». Откусив маленький кусочек, он расширил глаза.

— Черт, это вкусно.

— Я же говорила, — просияла я.

Мы расправились с пиццей в мгновения ока, даже умудрились почти что подраться за последнюю порцию соуса.

— Значит, ты ходишь в местный колледж? — спросил Блейк, когда мы уже сидели с полными животами, слишком набитыми, чтобы двигаться.

— В университет Массачусетса.

— Где?

— В Бостоне.

— Не может быть! — он указал на себя и Нейта. — Мы тоже. Поверить не могу, что раньше не видели тебя в кампусе.

— Кампус большой, а я предпочитаю держаться особняком.

— Они знают придурка Джейка?

Я кивнула.

— Вероятно. Похоже, его знают все.

— Придурка Джейка? — спросил Блейк? — Ах, кстати, почему ты пришел домой так рано? Я думал, у тебя сегодня смена в боулинге, а?

Карсен выгнул бровь, посмотрев на меня, молчаливо спрашивая разрешения поделиться историей этого вечера. Я пожала плечами, оставив решение за ним.

— На работе произошел… инцидент. Придурок Джейс, также известный как Джейс… какая у него фамилия?

— Барнс, — подсказала я.

— Джейс Барнс, — продолжил Карсен, — лучший друг Эллиот. Он вошел в зал неторопливой походкой. Хотя скорее спотыкаясь. Наговорил Эллиот кучу дерьма, что она приняла словно так и надо было. А потом он подошел к ней слишком близко, и я отреагировал.

— Ты его ударил? — спросил Нейт.

— Не так сильно, как должен был.

Парни обменялись встревоженными взглядами.

— Мы знаем Джейса, — подтвердил Блейк. — Без обид, Эллиот, но он не очень хороший парень. Он… ну, мудак, если честно. Я видел, как Джейс ударил какого-то подростка, а потом дал «пять» своим приятелям, когда у чувака пошла кровь из носа. Это было ужасно. А еще он подрался на вечеринке в конце года, на которую мы ходили.

— О, дерьмо, это был он? Джейс сидел в самой сомнительной комнате на той вечеринке. И вышел из себя, когда его девушка захотела танцевать, схватив ее так сильно, что наверняка нанес травму. Я как раз пошел в их сторону, когда вмешался еще один парень, а потом началась огромная драка. Вскоре мы ушли оттуда, — добавил Нейт и поморщился. — Прости, Эллиот.

— Не извиняйтесь. Кажется, я потеряла своего Джейса.

Карсен вздрогнул от моих слов.

Я не могла этого упустить.

Как и Нейт с Блейком.

Молчание затягивалось.

— Кто-нибудь хочет поиграть в настольные игры?

Вопрос вызвал у меня улыбку, которая переросла в смех. Не успела я опомниться, как схватилась за живот, заливаясь хохотом, пока трое парней с удивлением смотрели на меня.

— Ты привел в дом сумасшедшую? — шутливо прошептал Нейт Карсену.

— Она казалась нормальной.

— Нейт тоже казался нормальным, и только посмотри, чем все закончилось.

Нейт стремительно вытянул руку и ущипнул Блейка за сосок. Это действие было встречено визгом и начавшейся вокруг стола погоней, пока Карсен хлопал по столу, крича им, чтобы они ничего с него не сбили.

Я все еще посмеивалась, когда парни снова сели и уставились на меня.

— Ты в порядке? — Карсен осторожно положил мне руку на плечо.

Я вытерла слезы, которые текли по моим щекам.

— В порядке. Просто здесь все такое… — я взмахнула рукой, — домашнее. И мне это так нравится. Нравится, что я стала свидетелем всего этого, а еще что у тебя есть такое после всего пережитого, — я перевела взгляд на Нейта и Блейка. — Я едва знаю вас, мальчики, но вы мне уже нравитесь.

— Мы можем оставить ее себе? — прошептал Блейк. Его зеленые глаза сияли непонятной мне эмоцией, и он все продолжал смотреть на меня, даже когда Нейт протянул руку и положил ее поверх его ладони. — Ну, можно?

— Да, — отозвался Карсен, в его голосе слышалось такое удовольствие, что мое сердце забилось быстрее. — Можно.

ГЛАВА 9

Карсен

Мы не стали доставать настольную игру и выбрали фильм в гостиной, поскольку, по словам Нейта, «Монополия» разрушала дружбу. Я был уверен, что за этим крылась какая-то история.

Нейт и Блейк бросили нас, объявив, что им нужно вернуться к своему фильму. Да. Конечно. Я точно знал, что это означает, и фильм там совсем ни при чем.

— Итак, насколько ты ненавидишь этот фильм по десятибалльной шкале?

— Определенно двенадцать с половиной.

— Хочешь его выключить?

— Да!

Я выключил телевизор и протянул Эллиот руку. Она не колебалась ни секунды, прежде чем протянуть свою ладонь, и я повел ее вверх по лестнице, мимо комнаты парней, в свою спальню.

Как только мы зашли внутрь, Эллиот прерывисто вздохнула.

— Боже мой, и это твой вид из окна? Почему ты вообще выходишь из своей комнаты?

— Обычно я выбираюсь отсюда только ради работы. Меня можно назвать отшельником.

— Тебя? Нет, ни за что, не верю.

— Дразнись сколько угодно, Мазерс, — пожал я плечами. — Иногда приятно иметь такое пространство.

— Это прекрасно, Карсен. Вид на озеро Кью и сама спальня… большая, но уютная. В этом есть что-то… умиротворяющее.

Тут были панорамные окна и балкон, выходящий на озеро. По этой причине я выбрал эту комнату. И был уверен, что мама следовала этой же логике. Выкрашенная в светло-серый цвет, в сочетании с видом из окон, она была воплощением спокойствия. Если бы мне когда-нибудь пришлось выбирать, где сидеть взаперти, я бы, не задумываясь, выбрал это помещение.

— Тут была ее комната.

— Спальня?

— Комната для рисования и фотографий, — глаза Эллиот сверкнули при упоминании фото, и я кое-что вспомнил. — Те снимки у тебя в комнате, черно-белые, рядом с книжной полкой. Они ведь твои, верно?

Ее щеки порозовели, и она заправила за ухо прядь шелковистых светлых волос.

— Виновна.

— Ты очень талантлива.

Эллиот закатила глаза и стала лениво прохаживаться по комнате.

— Ты говоришь это из вежливости.

— Или как искренний комплемент.

— Остановимся на моем варианте, — кокетливо подмигнула она. Или же мне так показалось. — Значит, ты читаешь.

Эллиот остановилась рядом с моей маленькой книжной полкой и стала просматривать названия.

— Нет, это для красоты.

— Тебе нравится музыка.

Она указала на разные полки, висевшие по всей комнате.

— Господи, нет.

Эллиот замерла перед моим столом, где стоял компьютер и лежали случайные листы с моими каракулями.

— И ты, — она вздрогнула, — учишься.

Я направился к кровати, прилег на свою любимую сторону и взбил позади себя подушки, принявшись наблюдать, как Эллиот изучала вещи на моем столе. Точилка для карандашей, хотя я пользовался только ручкой. Напоминание на стикере, хотя я не любил ничего клейкого. Один из тех USB-подогревателей для чашек кофе, только я ставил туда чай. И наконец: фотография. Но не моей семьи, а той, что попала в кадр.

Я видел, как взгляд Эллиот замер на рамке, и знал, что она хотела спросить, почему у меня нет фотографий матери. А мне просто не нужны фотографии по всему дому, чтобы помнить о ней. Для этого у меня были звезды.

Я драматично схватился за грудь.

— Только ради высшего образования.

— Как доблестно.

— Я такой, сама доблесть.

— Ты хороший человек, Карсен, — робко улыбнулась мне Эллиот. — Но не достаточно себя ценишь.

— Я отдаю себе должное, когда это необходимо.

— И сейчас не время?

— Хочешь увидеть нечто крутое? — спросил я, переводя тему.

Эллиот склонила голову, словно говоря, что не оценила эту тактику, в отличие от меня, но все же позволила ускользнуть от ответа.

— Насколько крутое?

— По десятибалльной шкале? — она кивнула. — Твердая двадцатка.

Эллиот удивленно выгнула брови.

— Двадцать?

— Да.

— Громкое заявление. Сможешь оправдать?

— Сделаю все возможное, — и это все, что я мог обещать.

Я указал на пустую сторону кровати.

— Иди сюда, — сказал я, но она не двинулась. — Это вовсе не уловка для продвижения нашей сексуальной жизни — хотя, думаю, нам в любом случае следует это потом обсудить. Залезай, это просто часть сюрприза.

— Ладно, но если попытаешься тронуть мою задницу…

— И что ты сделаешь? Будешь наслаждаться?

Эллиот вздохнула.

— Наверное, — уже мягче отозвалась она.

Эллиот забралась на мою огромную кровать, и я рассмеялся, поскольку она выглядела восхитительно поверх мягкого сбившегося темно-синего одеяла и целой орды подушек, на которых я спал.

— Тут очень уютно. Но я не уверена, что это твердая двадцатка.

— Решила, что я хочу показать, насколько удобна моя кровать?

Она пожала плечами.

— А у тебя что-то припрятано в рукаве?

— На самом деле, уверен, что ты об этом знаешь, — я взял пульт с прикроватной тумбочки. — Приготовься удивляться.

Я нажал на кнопку, и комната озарилась светом.

— Боже… Как?! — Эллиот повернулась ко мне. — Как это вообще возможно?

Я поудобнее устроился на кровати, и жестом показал ей поступить также. Эллиот подчинилась.

— Проектор. Установить его в кровать вышло в копеечку, но оно того стоило.

— Это… так восхитительно красиво, Карсен.

Я скинул скрученное одеяло с кровати, а потом мы легли на спины и уставились в потолок. Наши руки соприкоснулись, и Эллиот переплела со мной пальцы.

— Не могу поверить, что такое прямо у тебя в комнате. Я бы всю ночь напролет смотрела в потолок, если бы у меня было что-то подобное. Это завораживает.

— Я часто так засыпаю или же на балконе. Там я тоже провожу свои ночи.

— Все это, чтобы быть к ней ближе?

— Да, это само по себе стало антидепрессантом. Напоминание, что я не одинок в мире. Что все написано на звездах, и всему есть причина… ну, этому дерьму. Помогает на пару дней.

Эллиот повернулась ко мне лицом, а я повернулся к ней.

— Ты не один. У тебя есть прекрасные друзья дальше по коридору, которые сейчас, вероятно, занимаются сексом.

— О, отлично. Сегодня я прямо мечтал об этом образе в мыслях. Спасибо тебе.

— А еще у тебя есть боулинг. Кэл. Закусочная. Ты не один. Есть люди, которые о тебе заботятся. Делают все возможное, чтобы тебе было хорошо.

— Полагаю, в определенном смысле ты права, но этого никогда не бывает достаточно.

— Не заполняет пустоту, — понимающе отозвалась она.

— Я не стремлюсь заполнить пустоту. Я лишь хотел бы снова почувствовать себя по-настоящему счастливым, а это, несомненно, сложная задача для любого.

От глаз Эллиот отражался свет, и я заметил, что они были полны непролитых слез. Неужели из-за меня она постоянно будет плакать? Я способен лишь вгонять ее в грусть?

«Ты жалок!»

Я слышал, как отец выкрикивал эти слова снова и снова, и от этого воспоминания мысли вновь вернулись к той ночи в Бостоне.

«Не думай об этом. Не думай об этом. Не думай об этом, Карсен».

— Можно кое о чем спросить? — задала вопрос Эллиот, выдергивая меня из воспоминаний.

Я открыл рот, чтобы ответить, но она накрыла рукой мои губы.

— И не говори: «Ты только что это сделала».

Я усмехнулся, когда Эллиот убрала ладонь.

— Это и правда так, но да, конечно. Спрашивай.

— О чем вы говорили с моим отцом?

— Он тебе не рассказал?

Эллиот качнула головой.

— Ни звука.

— О, ух ты. Я и не думал. Считал, что тебе стоит лишь спросить его.

— Нет. После твоего ухода он сразу направился в гараж, а у меня не хватало смелости поднять этот вопрос.

— Твой отец… хороший. Мы разговаривали о моей маме. Он поведал мне истории о ней, которые я никогда не слышал. А потом довольно строго предупредил меня в отношении тебя.

Эллиот приподнялась на локтях.

— Меня? Что? Зачем?

— Кажется, он считает, что мы собираемся «сделать дело», и потому настоятельно не рекомендовал мне разбивать твое сердце.

— И…

— Если я это сделаю, он придет за мной ночью, когда я меньше всего ожидаю. Может, через несколько дней или месяцев. Похитит меня и будет пытать, заставляя слушать оперу, пока методично станет вырывать мои ногти. Затем сломает указательные пальцы на обеих руках, потому что это ведь настоящая боль в заднице — работать с двумя переломанными указательными пальцами. Затем он перейдет к пальцам на ногах, поскольку такие переломы заживают целую вечность. А после бросит меня где-нибудь в поле за пределами штата, без одежды и телефона, чтобы я не смог вернуться к цивилизации. А если вернусь, твой отец начнет все сначала.

Эллиот смотрела на меня с недоверием. Ее рот мог лишь открываться и закрываться.

— Было еще много деталей. Все довольно специфичные и садистские. Кроме того, каждое слово он произносил с улыбкой.

Она вдруг разразилась смехом, и я не смог к ней не присоединиться.

— Боже мой. Думаю, я только что еще сильнее полюбила своего отца.

— Значит, он угрожает не каждому парню, которого ты приводишь домой? Или не каждому, кто возвращает твой телефон? Я особенный?

— Ну, я не приводила домой парней. Кроме Джейса, когда мне было восемь. Я понятия не имею, когда папа придумал этот план и использовал ли он его на ком-либо раньше, — Эллиот пожала плечами. — Но по правде, отец ведь понял, что мы целовались в моей спальне. Думаю, это сыграло свою роль.

— Ты его оправдываешь?

— Кто-то же должен. Придется потом вытаскивать его из тюрьмы, а я не уверена, что можно рассчитывать на маму. Она любит его по-настоящему только по вторникам. Но что если все произойдет в среду? Я содрогаюсь от одной мысли, что ему придется сгнить в тюрьме лишь потому, что ты решил разбить мне сердце.

— Ты сумасшедшая.

— Ты прав, — Эллиот снова легла, на этот раз положив голову мне на грудь. Я обнял ее и притянул ближе к своему телу.

— Он хороший.

— Да.

— Проследи свой путь, — произнес я после нескольких мгновений, которые мы провели в молчании.

— А?

— По звездам. Нарисуй свой путь.

Она даже не шевельнулась, но я знал, что Эллиот размышляла. Я практически слышал, как мысли крутились в ее голове. Затем она подняла ладонь и начала отслеживать свою траекторию.

— Такой я была в детстве. Я находилась повсюду. Мне никогда не нравилось что-то слишком длинное или короткое, — она помедлила. — Тогда я и встретила Джейса. У меня был рюкзак с черепашками-ниндзя, и он его похвалил. Я же честно призналась, что его контейнер под завтраки с Человеком-пауком просто ужасен. С тех пор мы друзья, — я вдруг ощутил, как она нахмурилась. — Вернее, были до недавних пор.

— Продолжай.

— Я стала спокойнее, лишь когда мне исполнилось тринадцать. Два года я пребывала в состоянии «совершенства».

Эллиот снова замолчала.

— А что случилось потом?

— Мой первый поцелуй.

— Он был хорош?

— А первые поцелуи вообще бывают такими?

— Не думаю, что мой был слишком плох.

— Тогда мой был ужасен.

Я рассмеялся и попросил ее продолжить. Она принялась дальше описывать свой путь, а потом снова резко замолчала.

— А это? — спросил я.

— Здесь мне стало скучно.

— Что?

Эллиот опустила руку.

— Жизнь, друзья, учеба, книги, фильмы. Все. Я от всего устала. Мне нужны были приключения. Я нуждалась в чем-то новом. Чем-то, что меня потрясет и заставит гадать. Кто-то вроде…

Эллиот не закончила, но мы оба знали, что она хотела сказать.

Ей нужен был я. Кто-то вроде меня.

Значит, вот кем я был для нее? Отвлечением? Чем-то ярким, новым и будоражащим? Я не был уверен, что мне нравилась эта роль. Совсем не хотелось быть чьим-то отвлечением, чьей-то вещью, которую выкинут, как только та станет не нужной. Не хотелось быть кем-то, кого…

Дерьмо. Я чувствовал себя лицемером.

Эллиот отвлекала меня от моего гнева, печали… от всего… и я планировал ее отвергнуть. Она не должна была подойти ближе, чем сейчас. Мне нужно держать ее на расстоянии, чтобы защитить. Во мне жила тьма, которую Эллиот не сможет принять.

Мы использовали друг друга, и это явно плохо кончится.

Может, мне следовало отвергнуть ее раньше, чем она меня. Смириться с тем, что моменты счастья, которые я испытал рядом с ней, были именно тем, чем были — лишь моментами — и двигаться дальше.

Именно так я и должен поступить.

— Почему Нейт и Блейк выглядели напуганными, когда ты рассказал им о драке с Джейсом?

Я стиснул зубы. Знал ведь, что все это всплывет.

— После смерти мамы я стал злым. Орал на всех, кто косо на меня смотрел. Слишком много пил. Ввязывался в потасовки, потому что мне так хотелось. Все было далеко от нормального. Однажды вечером ребята взяли меня на вечеринку, чтобы вытащить из дома. Один парень там кое-что сказал, и я вроде как…

Я замолчал, не уверенный, что хотел это говорить.

— Вроде как… — подбодрила меня Эллиот.

— Ну, я выкинул его в окно.

— О, а потом случалось подобное?

Я утвердительно кивнул.

— Несколько мелких случаев. Ничего серьезного. Я чертовски много работаю, чтобы сдерживать себя. Именно поэтому парни заволновались… Да.

Я напрягся, беспокоясь, как она отреагирует или что спросит потом.

Эллиот молчала.

— Что случилось той ночью? — наконец, спросила она шепотом.

Я точно знал, о какой ночи говорила Эллиот. Бостон. Ночь, которая все изменила. Катализатор всего, что потом происходило в моей жизни. Она была ответственна за мою ярость, за безграничную печаль. Именно из-за нее Эллиот стала слишком хороша для меня. Из-за той ночи я мог сломить ее.

Это было еще одним доказательством, что Эллиот плохо на меня влияла. Что ей нельзя быть рядом, ведь она заставляла меня говорить о вещах, которые я не хотел обсуждать. Эллиот вселяла в меня надежду, благодаря ей я ощущал себя нормальным, хотя таковым не являлся.

Но я чувствовал, что Эллиот должна знать. Словно мама бы хотела, чтобы я поговорил с ней.

— Это написано на звездах, Карсен. Все это. Ничто не происходит просто так. Не забывай про мимолетные мгновения, порой они куда значительней больших событий.

Если бы она только знала, насколько ошибалась. Большие события чертовски ранят.

Я зажмурил глаза от нахлынувшей боли, рикошетом отозвавшейся в груди. Как бы сильно я ни хотел умолчать об этом, Эллиот заслуживала знать, что произошло, а не довольствоваться статьями в интернете, выставлявшими меня маньяком, в этом не было сомнений.

— Моя мама была в Бостоне и ждала… ждала окончания ужина. Когда все стало…

Я судорожно вздохнул. Просто не мог сказать это вслух. Черт, я способен по пальцам одной руки пересчитать все случаи, когда повторял это даже самому себе.

— Прости, — мой голос звучал хрипло, будто я ел песок. — Это слишком…

— Ты не должен.

— Нет. Мне нужно сказать. Тебе следует знать.

— Ладно.

Она ждала, когда я заговорю. И снова ждала. И еще немного.

По правде, у нее было терпение святой.

— Он вернулся домой, недовольный, что мама не пошла с ним на мероприятие, как планировалось. Видимо то, что я тоже не потрудился появиться, окончательно вывело его из себя. Мама позвонила мне в истерике. Я все бросил и поехал домой, решив раз и навсегда разобраться с ублюдком, поскольку устал слышать, как мама плакала. Когда я приехал, она сидела в ванной, заперлась от него на замок, а он колотил в дверь. Я слышал их крики, пока поднимался на лифте.

Я облизал губы и глубоко вздохнул, готовясь к дальнейшему рассказу. Эллиот скользнула рукой выше по моему телу, пока ее ладонь не замерла поверх сердца. Она даже чуть надавила, будто стараясь успокоить беспорядочные удары.

И это работало.

— Я вошел. Он с криком обернулся ко мне. Изо всех сил стараясь его игнорировать, я направился туда, где сидела мама, желая как можно скорее ее оттуда вытащить. Тогда я вывел маму из ванной. Она обняла меня, пообещав, что навсегда уйдет от него. Мама пошла в свою комнату собрать вещи, а мудак стоял и смотрел на меня. Я помню, как мои ладони зудели, а спину покалывало от напряжения. Он выглядел таким… темным. А потом он заперся с ней в комнате прежде, чем я успел это осознать.

Эллиот крепче прижалась к моей груди, и я почти чувствовал, как она забирала на себя мою боль.

— Знаешь, какие были ее последние слова?

Эллиот не ответила.

— Мне страшно, — все же выдавила она.

— Мне тоже, — признался я, и по моей щеке скатилась слеза.

— Расскажи мне.

— Она сказала: «Пожалуйста, Уильям, не надо». Я даже не знаю, что потом произошло, но мама крикнула: «Я люблю тебя».

— А потом?

— Тишина.

*****

Когда мы проснулись на следующее утро после лучшего сна, который был у меня за целую вечность, одеяла были скручены, а наши с Эллиот конечности переплетены.

Она очень долго плакала прошлой ночью после того, как я рассказал о Бостоне. Я не мог ее винить, ведь у самого в глазах стояли слезы. Я не мог никому рассказать всю историю с тех пор, как говорил ее копам той ночью. Они держали меня в допросной двадцать четыре часа, каждый час заставляя повторять мою историю. Тогда я был полностью истощен, ведь мне приходилось переживать все снова и снова.

С тех пор я никому не рассказывал о произошедшем. Даже в суде. И даже на первой консультации, призванной помочь мне справиться с горем, к которой меня принудили. Даже Блейк и Нейт не знали всех подробностей.

Я помалкивал.

До сих пор.

До Эллиот.

Может, она мне не так уж и не подходила. Вдруг все могло сработать…

«Нет. Прекрати. Ты не можешь. Ты слишком жалок для нее».

— Ты проснулся? — ее голос был слабым и сонным.

Как бы мне не хотелось это признавать — поскольку я ненавидел, что реагировал также, как недалекие парни — но этот звук пробудил к жизни мой член.

— Я встал, — сказал и тут же поморщился из-за двусмысленности. Я чуть повернулся, стараясь скрыть свое утреннее возбуждение, и посмотрел на нее. — Как тебе спалось?

— Твердые 9,5 по нашей маленькой шкале.

— Нашей шкале, да?

— Именно нашей, — усмехнулась она.

Прежде чем успел себя остановить, я наклонился и поцеловал ее. Эллиот не протестовала, хотя я ждал этого, ведь все происходящее было невероятно интимным. Если добавить тот факт, что прошлой ночью мы спали вместе, то… Да, я был уверен, что мы перешли невидимую границу, и не важно, что сам себя я уговаривал держаться от нее подальше. В противном случае, почему я сейчас притягивал Эллиот к себе так близко?

Поцелуй сперва был нежным и неторопливым, а потом она оседлала меня, прижавшись к твердому члену. Я толкнулся ей навстречу, и Эллиот простонала мне в рот, когда я провел пальцами по ее волосам, притягивая ближе. Прижавшись лбом к моему, она приоткрыла губы. Ее арктически-голубые глаза встретились с моими серыми. Эллиот одарила меня соблазнительной улыбкой, прежде чем снова прижалась ко мне губами.

Я застонал, а она самодовольно улыбнулась.

— Ты зло, — выдохнул я.

— Сколько по шкале?

— Никакой шкалы.

Я вновь поймал ее губы. Полностью одетые, мы двигались синхронно, пока целовались до самого онемения губ.

Я поднял ладони вверх по футболке Эллиот, обхватывая ее грудь, а большими пальцами провел по соскам, но дальше не заходил.

К моему удивлению Эллиот взяла инициативу на себя и пробралась рукой в мои шорты.

— Ты солгал, — она невинно похлопала ресницами, прежде чем добавила: — Тут, по крайней мере, пять дюймов.

Я рассмеялся, решив все же закрыть ее рот своими губами. Эллиот медленно водила рукой по моей длине, лениво поглаживая. Каждый раз, когда она сжимала член рукой, я старался не кончить. Два года я не занимался с девушкой ничем подобным, и даже тогда был новичком.

Набравшись храбрости, я продолжил одной рукой гладить ее сосок через ткань, а другой спустился вниз, туда, где она сидела на мне. Я коснулся сосредоточия ее женственности, которым она терлась о мое бедро уже пару минут. Эллиот судорожно вдохнула, когда я нашел ее сладкий клитор через тонкие черные леггинсы.

Спасибо вам, леггинсы.

— Эллиот, тут будет грязно, — предупредил я ее, когда она стала быстрее двигать рукой по моему члену.

— Мне все равно. Это не моя кровать.

Я хотел рассмеяться в ответ на ее шутку, но с губ слетел лишь стон. Я балансировал на грани блаженства, и если дыхание Эллиот было показателем, то она тоже была близка к оргазму, пока я продолжал по кругу тереть ее комочек нервов, тем самым заставляя стонать.

Она сжимала, я надавливал. Сжатие. Давление.

— Боже мой, — всхлипнула Эллиот.

— Знаю. Сожми руку еще немного сильнее.

Эллиот выполнила мою просьбу, и я понял, что скоро мне конец.

Сжатие. Давление. Сжатие. Давление.

ТУК! ТУК! ТУК!

— Завтрак готов!

— А Я НЕТ! — выкрикнула Эллиот.

Прошло несколько секунд, прежде чем по другую сторону двери раздался истерический хохот.

— Тогда продолжайте! — прокричал Нейт.

Мы возобновили наши действия, словно ничего и не случалось. Не прошло и трех секунд, как мы оба напряглись до предела и лишь спустя какое-то время облегченно выдохнули.

— Это было…

— Да, — ответил я.

— Думаю, мне нужно пойти помыть руку.

— Я чувствую твою влагу через леггинсы.

— Как столь грубое замечание может ощущаться таким приятным?

— Магия?

Эллиот покачала головой и легла на меня, прижав ухо к моему сердцу. Я обнял ее, не заботясь о том, в каком мы оба беспорядке.

— Магия, — наконец, произнесла она.

Эллиот скатилась с меня, направившись в ванную. Она приводила себя в порядок, пока я искал новые шорты и одну из старых футболок. Потом мы поменялись местами, чтобы я смог переодеться и помыться.

Когда я вернулся, Эллиот прыгала на моей кровати. Она смеялась и улыбалась, как маленький ребенок, и ее способность быть такой беззаботной почти заставила меня ревновать.

— Ты можешь ушибиться.

— Нет, — отозвалась Эллиот, едва не задыхаясь.

— Да. Спускайся. Я голоден.

Она протянула мне руки.

— Попрыгай со мной.

— Нет.

— Не капризничай. Я только что заставила тебя кончить. Ты не можешь сейчас вредничать. Есть такое правило или типа того.

— Его нет.

— А должно быть, — Эллиот показала мне язык. — Пожааааалуйста.

Я закатил глаза и вздохнул.

— Ладно. Подвинься.

Я забрался на кровать и стал слегка подпрыгивать.

— Ты делаешь это неправильно, — воскликнула Эллиот.

— Как вообще можно неправильно прыгать?

— Слишком вяло. Надо сильнее.

— И это ее слова, — усмехнулся я.

— Прыгай усерднее!

Я послушался, став подпрыгивать так сильно, как только мог. Не успел я опомниться, как уже улыбался и смеялся вместе с ней. Распространявшееся по телу ощущение головокружения вернуло меня в то время, когда я был моложе и беззаботнее. Я скучал по этому чувству.

— Видишь? Это весело! — воскликнула она.

Снова раздался громкий стук в дверь, и я услышал крик Нейта:

— Вы снова занимаетесь сексом? Завтрак остывает. Заканчивайте.

— Мы прыгаем на кровати! — отозвалась Эллиот.

— Да, я знаю, что вы трахаетесь, но давайте поживее!

Мы рассмеялись еще громче.

И на какое-то время я почувствовал себя нормальным. Беспечным.

Снова счастливым.

ГЛАВА 10

Эллиот

Если бы меня прямо сейчас спросили, что, черт возьми, происходило между мной и Карсеном, то я бы ответила так:

«Понятия.

Не.

Имею.

Черт.

Возьми».

Прошел почти месяц с тех пор, как я впервые побывала у него дома.

На работе мы были будто чужими, но с наступлением сумерек все менялось. Мы разговаривали до восхода солнца. Проводили вместе время у него дома или на кладбище у Фейт. Ужинали с парнями. Я оставалась у Карсена по крайней мере три раза в неделю, из-за чего мы были почти неразлучны.

Но в «По дорожке» мы общались исключительно через сообщения, отрывистыми фразами или же жестами. Это смотрелось так неестественно и неловко, что даже Брайан спросил, какие у нас проблемы.

«Нет, дядя Брайан, никаких проблем. На самом деле, твой лучший работник прошлой ночью запустил свою руку мне в трусики. Так что все отлично».

Я даже не понимала, что мы творили. Разговаривали, целовались, доставляли друг другу удовольствие, а потом притворялись незнакомцами.

— Ты занята сегодня вечером?

От слов Карсена я подпрыгнула и чуть не выронила телефон, опасно балансировавший в моей руке. Карсен улыбнулся и выгнул бровь, ожидая моего ответа.

— Ты со мной разговариваешь, — я глупо смотрела на него.

Смутившись, он склонил набок голову.

— И что?

— На публике. На работе.

— Задай себе вопрос, который я произнес.

— Почему?

— Что ты имеешь в виду?

— Карсен, ты игнорировал меня на работе почти с самого первого дня, разговаривая, целуя, делая, что захочешь, только по ночам. Так было весь последний месяц. Что изменилось сейчас?

Он оглядел боулинг, и я последовала его примеру.

Мы были одни.

Брайан ушел, Кэла не было, как и ни единого посетителя.

Вот оно что.

Мы одни.

— Ты стесняешься меня?

Его лицо вспыхнуло ярко-красным, но я не знала от гнева или смущения.

Карсен молчал.

Я решила надавить.

— Это так? Ты действительно меня стесняешься? Говоришь со мной, лишь когда мы одни или с твоими парнями, больше нигде. Черт, даже когда идем вечером домой к твоему дому, ты шагаешь на добрых два фута впереди меня. Со мной так противно быть рядом?

Карсен, наконец, открыл рот, чтобы ответить, но я его опередила.

— Знаешь, забавно, что ты раскритиковал Джейса за то, как он со мной обращался, а сам поступаешь точно также. Что происходит, Карсен?

Я выгнула бровь, когда он промолчал.

— О, теперь я могу говорить?

— Уж пожалуйста, — я махнула ему рукой.

— Я так поступал, чтобы защитить тебя.

Видимо, кто-то выкрал волшебную палочку и ударил меня по заднице каким-то заклинанием тупости из «Гарри Поттера». Что. Это. Значит. Черт. Возьми?

— Что ты имеешь в виду?

— Что у меня дерьмовая репутация, и я не хочу, чтобы ты была ею запятнана.

— Карсен…

— Я не знаю, чем мы тут занимаемся, Эллиот. Не уверен даже, что бы хотел от наших отношений. Я лишь сознаю, что хочу проводить с тобой время. Ты общаешься со мной, как с нормальным человеком. У меня так долго не было ничего подобного, и это приятно. Чертовски приятно. Но я… — он облизнул губу. — Не знаю, смогу ли дать тебе больше, чем есть у нас сейчас. Мне хочется удержать тебя на расстоянии, поскольку боюсь того, на что способен, — Карсен провел рукой по волосам. — Черт, я даже не знаю, желаешь ли ты чего-то большего. Скажи мне, Эллиот, что ты хочешь?

Я не знала.

Хотела ли я чего-то иного? Большего? Или чтобы все это прекратилось? Нет. Мне нравился Карсен. Он был другим, и относился ко мне не так, как все остальные. Мне нравилось проводить с ним время, и я была не против, чтобы нас видели вместе.

Конечно, мне не нравился его гнев или внезапные перепады настроения, а еще, вероятно, комментарии из разряда: «на что я способен». Это даже несколько пугало, но чем больше времени мы проводили вместе, тем на более длительный срок уходило его кислое настроение.

Так что я не знала, что ему ответить. Часть меня хотела большего, но мне было страшно этого требовать.

— Я не знаю.

— Я тоже.

— И что теперь?

Карсен поднял руку, ладонью обхватив свою шею. Его бицепс напрягся, когда он сжал пальцы.

— Мы будем продолжать в том же духе?

Я пожала плечами.

— Звучит заманчиво. Только вот, Карсен?

— Да?

— Тебе не нужно избегать общения со мной на людях или соблюдать дистанцию. Мне не будет стыдно, если нас увидят вместе. Ты мне нравишься… даже очень, если честно. Мне плевать, что подумают о тебе или мне, и все равно, что решат о нас вместе. Так что перестань притворяться, что не знаешь меня, придурок. Договорились?

Карсен тихо рассмеялся и подошел ближе, заключив в ладони мое лицо и нежно поцеловав в губы. Я ощутила поглаживания его большого пальца по щеке, как только он отстранился, чтобы посмотреть на меня.

— Идет.

— Ну и ну, что тут происходит?

Брайан напугал нас. Я прерывисто вздохнула, а Карсен побледнел, как полотно. Наш босс стоял с едва заметной ухмылкой и смотрел на нас, уперев в бока руки.

— Ну? — подбодрил он нас.

— Н-н-ничего, — Карсен не смог выговорить нормально даже одно слово. Он выглядел так, словно его удар хватит.

— Мне так не показалось.

— Это б-б-было…

При повторной попытке Карсена выдавить из себя хоть что-то у Брайана вырвался короткий смешок. Я указала на этого неуклюжего идиота.

— Он поцеловал меня. А я ответила на поцелуй. Все нормально?

Ухмылка Брайана стала шире.

— Будет нормально, если вы двое больше не станете целоваться во время смен. И не будете вместе ходить в кладовую. Не хочу, чтобы там произошло что-то сексуальное.

— Да, сэр.

— И не называй меня больше сэром, Карсен. Это странно. Не будь таким.

— Понял.

Брайан кивнул и, все еще улыбаясь, направился к своему кабинету.

— Итак, это произошло, — проговорил Карсен, как только Брайан закрыл за собой дверь. — Полагаю, теперь он все знает.

— Значит, и мой отец вскоре узнает.

— Это проблема?

— Как я и сказала раньше, я не стыжусь тебя. И мне все равно, если кто-то узнает, что мы… ну, чем бы мы ни занимались. Включая моего отца и всю семью.

— Спасибо, — кивнул Карсен.

— За что?

Он улыбнулся, но как-то грустно.

— Просто… спасибо.

На этот раз я приблизилась к нему. Приподнявшись на цыпочки, я прижалась к нему губами и поцеловала, прежде чем он дернулся назад, отчего я потеряла равновесие. Карсен подхватил меня и помог устоять на ногах, а потом отодвинул по крайней мере на фут.

— Брайан сказал никаких поцелуев.

— Ты серьезно?

— Смертельно, — он стал трясти головой. — Нет-нет, — Карсен стал отходить, вытянув руки перед собой. — Ты смотришь на меня своими сексуальными глазами, а я никогда не мог их игнорировать.

— У нас еще не было настоящего секса, Карсен.

— Да, но если ты продолжишь смотреть на меня таким чертовски соблазнительным взглядом, он у нас будет. Прямо здесь и сейчас.

— Ты хочешь заняться со мной сексом в боулинге?

Он зарычал, когда я снова сделала к нему шаг.

— Да! А теперь отойди. Но делай это медленно, чтобы я мог наблюдать за покачиванием твоих бедер.

— Извращенец.

— Сказала та, что прожигает меня своими сексуальными глазками на рабочем месте.

Я сделала еще шаг, после чего он сорвался с места и побежал, крича: «СЕКСУАЛЬНЫЕ ГЛАЗКИ!», а потом захлопнул и запер за собой дверь кладовки.

Я сгорбилась от хохота, когда вошел Кэл и вопросительно посмотрел на меня.

— Сексуальные глазки, — просто ответила я, пожав плечами.

Он кивнул, словно тут же все понял.

— Ясно. Можно мне три игры и пару туфель?

Мы просто занялись своими делами, будто ничего и не случалось.

*****

— Хочешь поужинать со мной сегодня вечером?

Я сильнее прижала телефон к уху, поскольку точно плохо его расслышала.

Карсен пригласил меня на ужин. Публичный. И это всего через день после нашего разговора.

— Да?

— Это вопрос или ответ?

— И то, и то.

— Жду объяснение, затаив дыхание, — невозмутимо произнес он после нескольких секунд молчания.

— Почему сейчас?

— Я голоден.

— Карсен…

Он вздохнул, и я была уверена, что Карсен сейчас провел свободной рукой по волосам.

— Потому что я так хочу, ясно? Хочу знать, что способен на это.

— На что?

— Выходить в люди. Ты знаешь, что прошло уже больше двух лет с тех пор, как я ходил куда-то, кроме «По дорожке», «У Верна» или своего дома? Я даже больше не выхожу за продуктами. По магазинам ходят Нейт и Блейк. Как же это печально, черт побери, а?

— Ты только сейчас это осознал?

— Нет. Да, — он замолчал. — Нет, но сейчас я чувствую, что действительно должен с этим что-то делать. Нужно выбираться из этой скорлупы, в которой живу.

— И ты хочешь, чтобы я помогла? Почему?

— Потому что у тебя классная задница?

— А почему это вопрос? Ты не жаловался прошлой ночью, когда не мог от нее оторваться.

— Да, отличная задница. А теперь ты должна согласиться со мной поужинать.

— Ладно, но куда бы мы ни пошли, лучше бы у них был сырный соус «начос».

Я повесила трубку, услышав, как Карсен разразился смехом.

Телефон оповестил о сообщении почти мгновенно.

Карсен: Тебе сообщить, когда я заберу тебя на ужин?

Черт. Это было бы полезной информацией, поскольку сейчас я выглядела развалиной. Сегодня я почти не причесывалась и не вставала с постели. Единственный мой достойный поступок, что натянула леггинсы утром после душа.

Я: Конечно.

Точки затанцевали на экране, но сообщение все никак не приходило. Даже спустя минуту моего неотрывного взгляда на экран.

Раздался звонок во входную дверь.

Сердце на мгновение замерло.

— Эллиот! — прокричал Малёк. — Это к тебе!

«Черт».

— Дерьмо!

— Язык! — услышала я, как прокричала мама.

— Эллиот! — снова позвал брат.

— Мне нужно несколько минут!

Я быстро отправила сообщение Карсену.

Я: Ты ужасный, преужасный надутый индюк!

Он ответил тут же.

Карсен: Не сиди там весь день, принцесса.

Мечась по комнате, я быстро сняла свою потрепанную старую майку с «Бэкстрит Бойз» и вытащила из шкафа немного причудливую кофточку полуночно-синего цвета с рукавами в три четверти. Я надела ее и побежала по коридору в ванную. Там я быстро почистила зубы, мазнула тушью по ресницам, а потом заплела свои светлые волосы в небрежную косу, оставив свисать через правое плечо. Бросив последний взгляд в зеркало, я решила, что это все, на что я сейчас способна.

Я побежала обратно в свою комнату, схватила сумочку и телефон, а потом просунула ноги в пару кружевных балеток.

Шум голосов заставил меня остановиться на верхней ступени лестницы.

— Ты очень похож на свою мать.

— Вы знали ее?

— Едва ли, — отозвалась мама. — Мы разговаривали пару раз много лет назад. Но потом, когда она и Найджел отдалились друг от друга, мы так и не сблизились.

— Она наблюдала за вами все эти годы. Всегда говорила, как вы красивы и что Эллиот пошла в вас, а не Желудка. Она не ошиблась.

— Эй! Я тоже чертовски красив! — возразил папа.

Моя мама рассмеялась.

— Думаю, в другой жизни мы бы с Фейт были отличными друзьями.

— Ни на секунду в этом не сомневаюсь, мэм.

Я заставила себя снова сделать шаг, прежде чем на глаза навернулись слезы, в итоге торопливо — и громко — спустилась по лестнице.

— Ты готов?

Карсен обернулся ко мне. От меня не укрылось, с какой благодарностью он меня поприветствовал, и как торопливо, пожелав моим родителям спокойной ночи, вывел за дверь.

Как только наши ноги коснулись тротуара, Карсен быстро потащил меня за дерево, чтобы нас было не видно из окна дома.

Он прижал меня к коре и склонился надо мной, проведя носом по моей щеке и резко вдохнув. Его щетина скользнула по коже, и по телу побежали мурашки. Когда Карсен прижался ко мне всем телом, мои внутренности стали превращаться в жидкость. Или это были мои трусики? В любом случае, я была не в себе.

— Ты выглядишь так горячо, черт побери.

— Я собралась за пять минут.

— И так шикарно выглядишь? Я буду почаще тебя удивлять свиданиями.

— Чаще, да? Так ты просишь меня перейти на новый уровень?

Карсен отстранился. Его глаза пылали, хотя я не была уверена отчего. Трепет? Волнение? Когда дело касалось него, я не видела разницы.

Вместо ответа он прижался ко мне в сокрушительном поцелуе. Я почти сразу открылась ему. Карсен просунул язык мне в рот, начав исследовать его так, что я стонала и извивалась. Он еще сильнее прижал меня к дереву, и я ощутила твердый член Карсена между нами. У меня руки зачесались протянуть руку и потрогать его, почувствовать.

— Боже, как бы я хотел, чтобы ты сейчас меня коснулась, — пробормотал он, будто прочитав мои мысли.

Мне тоже очень этого хотелось.

Однако я лишь опустила ладонь и потрогала член через штаны. Карсен прижался ко мне еще теснее и углубил поцелуй. Он просунул колено мне между ног, и я стала тереться об его бедро, в том же темпе гладя член. Черт, это было так потрясающе. Мы делали так уже много раз, и я могла поклясться, что с каждым разом выходило все лучше.

Карсен схватил меня за волосы, и я громко застонала.

Вдалеке хлопнула дверца машины, и мы мгновенно отскочили друг от друга. Карсен поспешно оправил член, пытаясь скрыть свое возбуждение, пока я приглаживала кофточку и волосы.

Он провел руками по волосам и отошел от меня еще на два шага.

— Это все мои сексуальные глаза? — пошутила я, чтобы снять напряжение.

— Нет. Да. Нет. Это вся ты, черт возьми, — он снова приблизился ко мне и положил ладони по обе стороны от моей головы. — Ты опасна для меня.

— А ты опасен для меня, верно? Это ты собирался сказать дальше?

— Да, — уверенно ответил он, и я знала, что спорить с ним бесполезно.

Карсен постоянно говорил о тьме, живущей внутри него, и притаившейся опасности, но все, что я увидела после его битвы с Джейком — Карсен был способен взять под контроль своих демонов и боролся с ними. Он работал над какими-то внутренними проблемами и справлялся.

Мне лишь хотелось, чтобы и он это увидел.

— Я не боюсь тебя, Карсен.

— Но будешь, — пообещал он.

Проигнорировав его слова, я быстро поцеловала его в губы.

— Теперь, когда совратил меня в опасной близости от родительского дома и испачкал кофточку древесной корой, ты готов идти?

В тот момент вернулся мой Карсен, одарив меня сексуальной и кокетливой улыбкой.

— Полагаю, теперь можем.

Он оттащил меня от дерева и помог отряхнуть пыль со спины, слишком много внимания уделив моей заднице.

— Думаю, там все уже хорошо.

— Пока нет, — Карсен еще несколько раз хлопнул меня по заднице. — А теперь хорошо.

Он протянул мне руку, и я выгнула бровь.

— Серьезно? Ты хочешь держаться за руки? На людях?

— Да.

— Да?

— Да, я хочу держать тебя за руку.

— На…

Карсен нетерпеливо вздохнул, набрал воздуха в легкие и закричал.

— Я хочу держать Эллиот Мазерс за руку на людях!

Я рассмеялась и похлопала его по груди, проходя мимо.

— Отличная шутка, парень.

Карсену хватило нескольких мгновений, чтобы успокоиться. Наконец, я услышала, как он тихо рассмеялся и побежал, чтобы догнать меня, а потом переплел наши пальцы.

ГЛАВА 11

Карсен

— Воды, пожалуйста.

— Колу с двумя вишенками, пожалуйста.

Официантка кивнула и ушла, чтобы принести нам напитки.

Обычно мы с Эллиот всегда разговаривали, но сегодня за нашим столиком повисло неловкое молчание. Отчасти это моя вина. Я был на взводе. Ужасно нервничал. Был уверен, что найду способ все испортить, хотя и не хотел. Мне никак не избавиться от страха, поселившегося в животе.

— Тут мило, — заметила Эллиот.

Я окинул взглядом местное заведение, отмечая старые деревянные столы с чистыми новыми скатертями и чуть потертый винил на кабинках.

— Неплохо.

— Ты бывал здесь раньше?

— Очень давно. Прошло не меньше пяти лет.

— А еда хорошая?

— Пицца. Она всегда хорошая.

— Почти всегда. Но есть такая вещь, как плохая пицца.

— Ну, надеюсь, тут она не плохая. Я решил, что это место безопасно, поскольку знал, что ты любишь пиццу.

Эллиот бросила на меня тяжелый взгляд.

— Лучше бы у них был сырный соус «начос».

— Думаю, мы это выясним, — подмигнул я.

Эллиот пробормотала что-то о моих яйцах, а затем подняла меню и принялась его рассматривать.

— Ты ведь платишь, да? Хорошо. Как насчет экстра-большой пепперони с черными оливками, а еще сырного хлеба и немного сырных палочек? — она с улыбкой положила меню на стол. — Все для меня, конечно. С тобой я не поделюсь.

— О, значит, ты думаешь… — начал я свой остроумный ответ, но замолчал, как только увидел насколько побелело лицо Эллиот.

Она смотрела на что-то позади меня, и я развернулся, чтобы увидеть все самому.

Джейс.

Кровь вскипела при виде него.

— Странно видеть вас здесь, — протянул он.

— Джейс, — отрывисто произнесла Эллиот.

Я точно знал, что они не разговаривали с той ночи, как пьяный Джейс ввалился в боулинг и молол чушь. За последний месяц, плюс-минус, мы с Эллиот часто говорили о том, как токсичны становились их отношения. Она яростно заверила меня, что не хотела иметь ничего общего с Джейсом, пока он будет продолжать вести себя, как придурок, каким был в последнее время.

— Мы сядем вон за тот столик, — сказал Джейс пробегавшей мимо официантке. Он указал на стол, стоявший прямо напротив нашего.

Я обернулся к Эллиот.

— Хочешь уйти? Мы можем.

— Нет, — она яростно покачала головой. — Я ни за что не позволю ему испортить мою вкусную огромную пиццу.

Я усмехнулся ее решимости.

— Я бы тоже не хотел ему это позволять. Игнорируем?

— Да, давай.

Джейс, три парня и девушка, с которыми он был, сели, метнув острые взгляды в нашу сторону.

Мы не обратили на них внимания.

— А где сегодня парни?

— Знаешь, думаю, ты начинаешь становиться их третьим колесом куда успешнее, чем я. Ты пытаешься меня заменить?

— С чего это? Разве ты заменим?

— Для этих двоих? — я усмехнулся. — У меня есть то, что им нужно. Продолжай мечтать.

— Мне просто нужно завоевать их расположение своей смекалкой.

— Думаю, моя смекалка больше в их вкусе.

Она закрыла лицо руками, а ее плечи стали сотрясаться от смеха.

— Мне следовало догадаться, что этим закончится.

— И это говоришь мне ты.

Прежде чем я успел понять, что Эллиот задумала, она схватила со стола пакетик с сахаром и запустила им мне в лицо, попав между глаз.

— Придурок, — попытались нас задеть за соседним столом, но мы снова их проигнорировали.

— У них сегодня свидание, — ответил я на ее прошлый вопрос. — Но понятия не имею, чем они займутся. Хотя, зная этих двух похотливых животных, предположу, что они остались дома и сейчас скачивают все имеющееся на сайтах порно.

— Все-все? — прошептала Эллиот в притворном ужасе.

Я склонился к столу, подражая ее игривому тону.

— Все-все.

Эллиот изобразила потрясения, и мы снова рассмеялись.

Я все еще сидел, упершись локтями в стол, но заговорил тише, чтобы Джейс и его придурковатые друзья не услышали.

— Это мило. Я… Все не так плохо, как я думал.

— Спасибо, наверное, — ее слова были такими же тихими.

— Я не про тебя. А про, — я махнул рукой, — все это. Думал, будет хуже.

Она бросила быстрый взгляд на соседний столик.

— Хуже, чем это?

— Честно? Да. Удивлен, что остальные не пялятся и не перешептываются между собой.

— Рада, что они этого не делают.

— Я тоже.

Меня вдруг переполнила радость, почти экстаз от того, что я все же пригласил Эллиот на ужин. После нашего вчерашнего разговора на работе, я понял, что — несмотря на имеющиеся у меня большие сомнения — наши отношения могут сработать. Эта тяжесть и тьма, которая давила на меня годами, казалось, отступала рядом с Эллиот. Да, плохо использовать ее в качестве костыля, но разве меня можно винить? Рядом с Эллиот я чувствовал себя по-настоящему счастливым. Я уже и забыл каково это, будто светиться изнутри. Фильтр, через который я смотрел на мир, словно исчезал, освещая все вокруг, делая более ярким.

Я устал от темного серого мира, в котором жил. Я хотел больше цвета, больше надежды, больше жизни.

Больше Эллиот.

Мне просто нужно было обуздать тени, угрожавшие все испортить.

Пришла официантка, принеся напитки, чем прервала разговор. Мы сказали ей наш заказ: большая пицца пепперони с черными оливками, сырный хлеб и сырные палочки — ах, и конечно же сырный соус «начос».

— Я позвонил заранее, — сказал я Эллиот, чем заработал ее удивленный взгляд. — Ради твоего соуса. Убедился, что он у них есть.

Эллиот поднесла руку к груди.

— Обморок, — пробормотала она.

— Обморок? Ух ты. Теперь я буду звонить во все заведения перед нашими свиданиями.

— Еще одно упоминание о последующих свиданиях, — пропела Эллиот. — Должно быть, ты серьезно.

Джейс что-то пробормотал. Мы не расслышали, но от этого его компания разразилась хохотом. Боковым зрением я видел, что все они смотрели в нашу сторону.

— Когда ты успел им позвонить? Ты же только час назад пригласил меня на ужин.

— Я уже был возле твоего дома, когда написал тебе. К слову, я стоял, прислонившись к нашему дереву.

— Гребаный урод, — на этот раз голос Джейса звучал громко и отчетливо.

Я сжал зубы, заставляя себя контролировать дыхание, которое неуклонно увеличивало темп.

«Игнорируй его, Карсен. Он того не стоит. Не нужно портить себе вечер».

— Потом ты не отвечал на мое сообщение. Говорил по телефону, так?

— Виновен.

— Это мило, в каком-то странном смысле.

— Я надеялся, что это покажется просто милым, а не странным.

Она сжала вместе большой и указательный палец.

— Ты был близок, Уитли. Очень близок.

Девушка, сидевшая за столом Джейса, ахнула.

— Это тот парень, который убил свою мать! Почему она с ним? Он и ее убьет!

Я зажмурился, начав притопывать ногой, когда напряжение стало охватывать все тело. Я сжал руки в кулаки. Ничего не мог с этим поделать. Мне бы хотелось успокоиться, но сейчас я был чересчур взвинчен, внутри вспыхнул гнев с такой силой, что я не смог его затушить.

Поверх кулака опустилась прохладная ладонь, и я понял, что это Эллиот.

— Карсен, оно того не стоит.

«Это уже слишком».

— Не обращай внимания.

«Чересчур сложно, черт возьми».

— Я рядом.

— Ага, как ягненок на заклании, — усмехнулся Джейс.

Я потерял контроль.

Когда вскочил с места, наш стол заходил ходуном, а напитки перевернулись. Прежде чем что-то осознал, я уже ощутил тепло его крови на своих руках. Джейс лежал на полу, пытаясь замахнуться на меня. Его друзья разбежались в разные стороны, как кучка маменькиных детишек. Девушка, с которой он был, громко кричала. Или это я?

Мне на спину опустились чьи-то маленькие руки. Я слышал, как выкрикивали мое имя, но мне было плевать.

— Я не убивал ее! — прорычал я. — Я не трогал ее и пальцем, мелкий говнюк! Он это сделал, а не я!

Я снова почувствовал на себе руки и яростно стряхнул их с себя.

А потом раздался треск и крик.

Я обернулся и увидел, что Эллиот держалась за голову, кровь сочилась сквозь пальцы. Ее глаза были дикими, безумными, она смотрела на меня с ужасом.

Внутри вулканический жар мгновенно сменился ледяным холодом.

Я бросился к ней, но она вытянула руку.

— Не надо.

Проигнорировав ее, я приблизился к ней и опустился на пол рядом с тем местом, где она растянулась.

— Эллиот… я облажался.

— Это… — Эллиот поморщилась. — Это очевидно, Карсен.

Я снова потянулся к ней, но она отползла назад.

— Не надо.

Этих слов было достаточно, чтобы моя жизнь начала вдребезги разбиваться. Трещины расходились все дальше и дальше, пока я не оказался в абсолютном хаосе.

Джейс с трудом поднялся с пола и направился к Эллиот, но она оттолкнула и его. Остальные посетители ресторана столпились вокруг, бормотали и шептали что-то, прикрываясь руками и бросая в нашу сторону обеспокоенные и разочарованные взгляды. Персонал застыл, не зная, с чего начать уборку. Краснолицый менеджер зашагал в нашу сторону, и я встал, пообещав заплатить за ущерб.

Где-то посреди этого хаоса Эллиот исчезла.

Меня охватила паника, я не мог вдохнуть воздух. В груди будто тысячи огненных муравьев зарылись в легкие и устроили там себе дом. Мое тело ныло от беспокойства.

А потом меня вдруг захлестнула волна облегчения.

Эллиот ушла.

Теперь она в безопасности вдали от меня.

Я не смогу больше ей навредить.

Я ведь говорил, что опасен.

*****

Эллиот

— Эй-эй. Полегче, спринтер.

Сбитая с толку, я спешила выбраться из ресторана и врезалась в твердое тело на тротуаре, чуть не упав на землю второй раз за вечер.

Сильные руки схватили меня за предплечья и удержали.

Еще одна пара рук поспешила меня поддержать, но я стала вырываться, и меня тут же отпустили.

— Эллиот?

Подняв взгляд, я увидела Нейта и Блейка, таращившихся на меня.

— Эм, привет.

— Что такое? Что случилось? Почему у тебя кровь? Тебя кто-то…

Нейт замолк, как только из моих глаз потекли слезы.

— Карсен, — прошептал Блейк. — Это был он?

Едва я кивнула, голова больно запульсировала.

— Он… Мы… Появился Джейс, и наше свидание было испорчено. Он не… — я глубоко вздохнула. — Карсен не хотел. Он не знал, что это я, но был таким… таким…

Из глаз снова потекли слезы, мешая вдохнуть воздух.

— Эй, шшш, — меня обняли теплые руки, и я постаралась успокоиться, вдыхая аромат свежести, исходивший от Блейка. — Шшш, все будет хорошо.

Нейт побежал в ресторан, и я услышала новые крики. Он вышел спустя пару мгновений, громко дыша и пыхтя.

— Пойдем, мы отведем тебя домой, — произнес Нейт, положив руку мне на плечо.

— Нет! — я вырвалась из их рук. — Я не могу. Не в таком виде. Родители подумаю что-то не то, и все станет хуже для всех нас. Хуже, чем сейчас.

Они обменялись встревоженными взглядами, а потом кивнули, будто между ними прошел быстрый и молчаливый разговор.

— Мы отведем тебя к нам домой.

— Что? Я не могу! Только не после этого!

— Шшш, все хорошо. Обещаем. Мы не позволим, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

— Но это дом Карсена.

— Эллиот, я клянусь тебе всем, что у меня есть, что не допущу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Мне будет плевать, даже если сам Папа Римский выломает дверь и потребует твою задницу на серебряном блюде, — ответил мне Нейт. — С нами ты в безопасности. Где бы ни была.

— Я… — я схватилась за голову, которая теперь пульсировала так, что отдавалось во всем теле. — Ладно.

До дома Карсена мы дошли быстро и буквально ворвались в парадную дверь. Прежде чем я успела опомниться, меня уже затолкали в их ванную комнату.

Нейт усадил меня на закрытую крышку унитаза, а Блейк стал искать аптечку.

— Здесь чисто.

Блейк замер, отрывая чистый марлевый бинт, а потом мокнул его в физраствор.

— Ладно…

— Не ожидала, что у вас тут чисто, — пожала я плечами.

— Потому что мы парни?

— Потому что вы парни.

Нейт рассмеялся.

— Расскажи-ка нам, что ты о нас думаешь, Эллиот.

— Парни нечистоплотны. И грубые. Иногда очень грубые.

— С тобой все нормально, чемпион? — спросил Блейк.

— Можно мне что-нибудь от головы?

Парни снова переглянулись.

— Что? — потребовала я ответа, когда они стали молча смотреть на меня.

— Думаю, нам следует отвезти тебя к врачу. У тебя может быть сотрясение мозга, — проговорил Нейт.

— Нет. Я в порядке. Правда. Мне просто нужен тайленол, повязка и отдых.

— Ты уверена? — надавил Блейк.

— Абсолютно.

Они снова обменялись взглядами, а я раздраженно фыркнула.

Наконец, Нейт кивнул, а Блейк протер мою рану, а потом наложил повязку. Нейт ушел на кухню и вернулся со стаканом воды, пока Блейк вытащил несколько таблеток.

— Вот, выпей.

Я повиновалась.

— Тебе нужны какие-нибудь вещи для сна?

Я отрицательно покачала головой.

— Все хорошо. Леггинсы — это почти пижама.

— Отлично. Оставайся здесь. Я пойду приготовлю для тебя пустую спальню.

— Нет, подожди, — я потянулась к нему. — Можно… — я колебалась, беспокоясь, что мое желание окажется неудачным. Однако я все же продолжила, сознавая, где мне будет удобнее всего. — Можно я останусь в комнате Карсена?

— Ты уверена? — выгнул бровь Блейк.

— Там так спокойно.

Он решительно кивнул.

— Ладно.

Парни помогли мне подняться по лестнице и отвели в комнату Карсена. Свет был выключен, и мы не стали его включать. В комнате итак было достаточно светло из-за луны, светившей через огромные окна, выходившие на озеро.

На душе стало тяжело, когда я вспомнила, как много счастливых мгновений за столь короткое время я пережила в этой комнате.

Я не могла поверить, что Карсен из этих воспоминаний и тот дикий, неуправляемый и пугающий парень в ресторане — один человек. Он был неудержим и неумолим. Когда Карсен выпускал свою тьму наружу, его уже ничто не могло остановить.

Тьма. Карсен предупреждал меня. А я не обращала внимания.

Мне не стоило его игнорировать.

Я положила ладонь на грудь, где уже осела новая тяжесть, и стала цепляться за эту ноющую боль. Сердце сжималось от одной мысли о Карсене. Обо мне. Этом вечере. О том, что Карсен ходил повсюду с бушевавшей внутри яростью, так много теней он подавлял все это время.

Бремя, которое нести было так сложно, разрушило все, над чем Карсен так упорно трудился и что строил. В считанные секунды.

— Если тебе что-нибудь понадобится — что угодно — позови нас. Мы услышим.

— Может, хочешь, чтобы мы остались с тобой? — спросил Блейк.

— Нет, — ответила я и покачала головой, глаза снова наполнились слезами. — Со мной все будет в порядке.

— Ладно, — Нейт положил руку ему на предплечье, и они стали пятиться из комнаты. — Мы будем прямо по коридору…

— Спасибо вам. За все. Мне так жаль, что вы оказались в таком положении. Я чувствую себя… — слезы потекли по щекам, не подвластные моей воле.

Меня снова обняли. На этот раз оба. И Нейт, и Блейк.

— Не волнуйся. Мы тебе поможем. Ты не ставишь нас в неловкое положение. Все будет хорошо, — успокаивающим тоном произнес Нейт.

Они снова крепко меня обняли, а потом подвели к кровати Карсена. Парни откинули одеяло, затолкали меня в постель и укрыли.

— Спокойной ночи, — тихо прошептал Нейт, склонившись надо мной перед уходом. Я слышала, как Блейк вздохнул, прежде чем оставить меня в одиночестве.

Дверь осталась чуть приоткрытой, и я услышала их разговор в коридоре.

— Позвони. Ему, — прошипел Нейт.

— Конечно. Но успокойся. Мы понятия не имеем, что произошло.

— Она истекает кровью, Блейк. Нам нужна еще какая-то информация?

Я представила, как Блейк положил руку на вздымающуюся грудь своего парня.

— Да, Нейт. Ты же знаешь, что да. Расслабься. Сейчас я ему позвоню. Пойдем в комнату. С Эллиот все будет хорошо.

— Нам нужно будет проверить ее чуть позже. У нее, возможно, сотрясение.

— Может, будем сменять друг друга сегодня? Каждые два часа или около того? Идет?

— Идет, — выдохнул Нейт.

Их шаги стали затихать в коридоре. Я взяла телефон и набрала сообщение Мальку.

Я: Сегодня буду спать не дома. Если родители спросят, скажи им.

В своей типичной манере Малёк ответил баклажаном.

Пытаясь расслабиться, я легла сперва на спину, а потом на живот. В конце концов, я попробовала лечь на бок, но что бы я ни делала, не могла ощутить себя комфортно даже ради спасения жизни.

Все потому, что рядом не было Карсена. Потому что привыкла лежать в его объятиях. Потому что вся эта чертова комната пахла им. Пахла безопасностью. Я и чувствовала себя тут именно так. Этот маленький кусочек Вселенной не мог быть запятнан грязью. Ни грубыми словами Джейса, ни его придурковатых друзей. Ни постоянно скрываемым гневом Карсена. И уж точно ни Уильямом Уитли, который стал причиной всей этой боли.

Я протянула руку и щелкнула по пульту, который всегда лежал на прикроватном столике. Комнату озарило сияние ночного неба, и на душе сразу стало легче.

Звезды. Все всегда возвращалось к звездам.

Я пыталась отгородиться от образов, угрожавших завладеть моим разумом, но безуспешно. Они словно врезались в голову, и я не смогла сдержать дрожь, пробежавшую по телу при воспоминании о диких глазах Карсена. Он выглядел таким… свирепым и напуганным. Очень напуганным, черт возьми. Будто Карсен хотел остановиться, знал, что хруст носа Джейса под его кулаком был неправильным, но не мог. Не мог перестать избивать его до тех пор, пока Джейс не почувствовал бы такую же боль, с которой жил Карсен.

Но Джейс никогда не поймет этого. Не ощутит того, что пережил Карсен. Он потерял троих человек за одну ночь.

Маму.

Отца.

Себя.

Карсен уже никогда не будет прежним, и это нормально.

Я лишь хотела, чтобы он тоже это понял.

Может, Фейт была права. Возможно, все написано на звездах, а, может быть, мы и есть звезды. Мы можем существовать довольно долго, но не вечны. Проходим через циклы рождения, зрелости и даже смерти. Подобно газовым шарам, плавающим по Вселенной много лет, мы менялись.

Я полагала, что Фейт, как и Карсен, объясняли это тем, что хотя звезды умирали, их материя не исчезала. Она образовывала новую туманность или же примыкала к уже существующей. И так материя завершала свой цикл, чтобы снова стать звездой.

Может, звезда Карсена и была уничтожена в ту ночь, но материя никуда не делась.

Ему просто нужно найти для нее новый дом.

ГЛАВА 12

Карсен

Можно было подумать, что, уже не первый раз просыпаясь на кладбище, я привык к этому.

Но это не так.

Мою кожу ласкало яркое утреннее солнце. Я приоткрыл глаза и огляделся, ища смотрителя. Его нигде не было видно, но я был почти уверен: ему плевать, что я оставался тут на ночь. У нас было негласное соглашение.

Я заставил себя сесть и прислонился спиной к надгробию, у которого отдыхал.

— Я облажался, мам.

Сорвав несколько травинок и покрутив между пальцами, я выбросил их, наблюдая, как ветер подхватил те и понес прочь.

— Серьезно облажался. Прошлым вечером я влез в драку. Знаю-знаю. Как мне не стыдно, да? Но, ма, этот парень… — я стиснул зубы, вспомнив об этом идиоте Джейсе и всем, что говорили его друзья. — Он просто высококлассный придурок. Это не оправдывает меня, но парень действительно сам напросился.

В голове пронеслись события прошлой ночи, и сердце быстрее заколотилось в груди. Эллиот. Выражение ее лица убивало меня изнутри. Я сорвался. Потерял контроль. И в ходе всего этого она получила травму.

— Вчера мне звонили друзья, они страшно перепугались, столкнувшись с Эллиот возле ресторана, где собирались устроить себе свидание. Они сразу привели ее ко мне домой. Нейт был вне себя от ярости. Если бы я был там, он бы точно меня ударил. И я заслужил это.

— После того, как мне сказали, что Эллиот отключилась в моей постели, я понял, что не смогу вернуться домой на ночь, потому выбрал лучшее место, — я похлопал по надгробию. — Здесь, с тобой, ма.

Я опустил подробности произошедшего, такие как травма головы Эллиот и то, что Джейс и его друзья говорили обо мне.

— Думаю, я…

Пришло оповещение о полученном сообщении.

Эллиот: Ты в порядке?

Я: Это мне нужно спрашивать.

Эллиот: Ты вернешься домой?

Хотя я сознавал, что она имела в виду совсем не то, что мне хотелось, когда упомянула «дом», но сердце замерло, на миг воспарив. Однако в следующий секунду оно словно рухнуло обратно на землю, ведь у нас с ним больше не осталось надежды. Я все испортил.

Эллиот: Приходи. Нам нужно поговорить.

Я: Буду через пять минут.

Эллиот: Ты с ней?

Я: Да.

Эллиот: Передавай от меня привет.

Несмотря на царящее внутри смятение, я усмехнулся, потому что готов был поклясться: эта девушка очень походила на мою мать. Ее доброта и терпение не знали границ.

— Эллиот передает привет, ма.

Я поцеловал пальцы и опустил на надгробие, а потом направился к дому.

Шаги выходили какими-то тяжелыми от волнения. Я не знал, во что вляпался. Лучшие друзья теперь вполне могли от меня отвернуться. А прекрасная девушка, в которую влюблялся, наверняка уйдет от меня, и я не стану ее винить.

Была маленькая вероятность, что я мог войти и выйти с одной лишь царапиной.

Но, скорее всего, я погрязну под обломками после катастрофы, которую сам же и создал.

Когда я дошел до дома, друзья уже стояли на крыльце. Нейт щурился, скрестив руки на груди. Рука Блейка лежала у него на спине, удерживая от возможных действий.

— Что-то произошло, черт тебя задери.

Это был не вопрос, но тот подразумевался.

Я огляделся, отметив, на мой взгляд, слишком много людей на улице.

— Мы можем поговорить внутри, пожалуйста?

— Нет. Тут Эллиот. И я не впущу тебя, пока не буду убежден, что ты собственноручно не бил ее, из-за чего на голове Эллиот теперь повязка.

Я отшатнулся от его обвинения. Неужели Нейт считал меня способным на такое? А может, это и так. Мой отец точно вытворял подобное. Он задушил мою маму голыми руками, отнимая воздух из легких. И не отпускал, пока она не умерла.

«Нет. Я не он. И не стану таким».

— Нейт… Ты правда… — мне было больно давить из себя эти слова, как, впрочем, ранило и то, что Нейт мог счесть меня способным намеренно ударить Эллиот. — Ты правда думаешь, что я избил ее?

— А разве нет?

— Нет, мать твою, — выплюнул я. — Ты серьезно в это веришь? Действительно так обо мне думаешь? Если да, то нам стоит пересмотреть нашу так называемую «дружбу».

Нейт глубоко вздохнул и заметно расслабился, опустив руки. Блейк переплел их пальцы.

— Нет, я не думаю, что ты на такое способен. Однако ты ведь не был собой прошлым вечером, верно?

Хотелось бы мне ответить ему, что это был не я. Что я испытал случайный приступ гнева, но ничего из этого не было правдой. Я ощутил необходимость поставить Джейса на место.

Это был я и тьма, жившая внутри меня. Тот срыв — результат далеко не случайной вспышки ярости — может, даже отчасти уместной. Но случайности не было. Я мог бы проигнорировать Джейса. Вместо этого, я кинулся в бой.

Когда я так ничего и не сказал, Нейт кивнул, поняв меня, насколько это было возможно.

— Она внутри, — заговорил Блейк. — Мы пойдем выпить кофе с пончиками. Скоро вернемся.

Проходя мимо, Нейт положил мне ладонь на плечо.

— Она крутая девчонка, но прошлой ночью была раздавлена. Будь осторожен с ней, Карсен.

Он ушел, а я так и стоял перед домом, страшась войти внутрь.

В желудок словно наложили кирпичей, на коже выступила испарина, а руки начали неметь от того, как сильно я сжимал их в кулаки.

Усилием воли я заставил себя пойти вперед и толкнуть дверь.

В доме стояла полная тишина, отчего мне показалось, что мое дыхание стало громче, чем обычно. Я двинулся дальше. Гостиная оказалась пуста. Как и кухня. Я стал подниматься по лестнице. Плавно и методично переходя от одной ступеньки к следующей. Обычно я спешил увидеть Эллиот, но не сегодня. Что бы ни произошло, о чем бы она ни хотела поговорить, это все изменит. А я к такому не готов.

Я не стал задерживаться возле двери, промаршировав внутрь, поскольку решил сорвать это, как чертов пластырь. Я готовился к бою.

Балконные двери были открыты, и я понял, что Эллиот там.

Я пересек комнату и тихо вышел наружу. Она сидела на единственном стуле, положив ноги на белые перила.

Она выглядела усталой и немного грустной. Рана на ее голове была перемотана бинтом, но я заметил образовавшийся вокруг нее багровый синяк. От этого зрелища у меня скрутило живот. Пришлось заставить себя глубоко вдыхать воздух, чтобы меня не вырвало.

Эллиот поняла, что я здесь, но не обернулась. Я прислонился к двери и сел прямо на балконе, подтянув ноги к груди. Закрыв глаза, я положил голову на колени. Просто не мог смотреть на Эллиот, зная, что сейчас она окончательно меня раздавит.

Хуже всего то, что я получу по заслугам.

— Здесь так спокойно.

Я кивнул.

— Такой тихий уголок, где можно все обдумать. Этим я и занималась все утро. Кстати восход солнца тут тоже невероятно красивый.

Я снова кивнул.

— Малёк просил меня бежать подальше, если ты когда-либо меня испугаешь. И я пообещала ему это.

Я знал, что к этому все и придет.

— Для начала я хочу сказать, что не сержусь на тебя. Да, прошлой ночью я была напугана, даже в ужасе, ведь человек, которого я видела в ресторане был совсем не тем парнем, который звонил туда, чтобы убедиться, был ли у них сырный соус «начос». Он уже не был тем, кто всего полчаса назад прижимал меня к дереву и зацеловывал до искр из глаз. Там был тот самый Карсен, которого я видела в нашу первую встречу. Он полон ярости, которая потом, казалось, стала куда-то исчезать, стоило мне узнать его лучше. Немного недопонятый, вот и все. Тот Карсен смотрел на всех, как на врагов, и ему нужно было показать, что не все таковыми являлись.

Неужели я был так плох два месяца назад? И могло ли все так сильно измениться за столь короткий промежуток времени?

С Эллиот я был счастлив. Мог расслабиться и быть самим собой. Она не осуждала меня за то, что сделал отец, а это было куда больше, чем я мог просить. Кроме того, с ней я снова стал смеяться.

Но я по опыту знал, что счастье было недолговечным. Оно быстро проходило, и я теперь ощущал себя еще более опустошенным, чем раньше.

Я понимал, что мое существование сложно было назвать жизнью, но это все, что у меня было.

— Боль в его глазах исчезала лишь на пару дней. Иногда не пропадала вовсе. Он часто говорил о тьме, таящейся внутри него подобно спящему дракону. Однако я ни разу этого не замечала.

Эллиот замолчала, и я почувствовал на себе взгляд, обжигавший, как тысяча солнц. Мне было страшно, но я все же заставил себя посмотреть ей в глаза.

— До вчерашнего вечера, Карсен, — произнесла она. — Пока он не выпустил тени, державшие его в клетке. Пока не принялся безжалостно избивать человека. Пока настолько не потонул в своем гневе, что причинил мне боль. Только тогда я поняла, о чем говорил тот Карсен.

Мне безумно хотелось изменить этот момент, стереть прошлый вечер. Хотелось начать все сначала, потому что боль в ее глазах меня убивала.

— Эллиот, я… Дерьмо, мне так жаль. Я не хотел… Гнев, он просто вырвался наружу. Я не смог остановиться, не контролировал себя. Если бы я мог отмотать события, я бы это сделал.

— А я бы не стала.

— Что? Почему? Я…

— Я знаю, что ты сделал, Карсен. Я ведь была там. И все видела. Наблюдала за происходящим с недоступного тебе ракурса. Твой гнев, твоя тьма… это не ты. Скорее нечто, что ты в себе таишь. Думаю, причиной может быть то, что ты не справился с гневом на своего отца.

— Я занимался этим терапевтическим дерьмом. Я двигаюсь дальше. Больше ни минуты своей жизни мне не хочется думать об этом ублюдке.

— Терапевтическое дерьмо? Звучит так, будто ты подошел к этому с невероятной серьезностью.

— Я… — как только осознал, что Эллиот говорила с сарказмом, тут же замолчал.

Я действительно не воспринимал это всерьез. На самом деле, выдержал лишь два сеанса, а потом сбежал. Сдался. По правде я еще не оправился. И дело не только в смерти матери. Я никак не мог смириться, что мой отец был таким, каким оказался. Не смирился, что в ту ночь потерял и его тоже. Я избегал этого. Черт, да я никогда еще не заставлял себя взглянуть своему страху в глаза.

— Ладно, — отозвался я.

— Ладно?

— Да, — я пожал плечами. — Я понял, куда ты клонишь.

— Я… Да, ладно.

Эллиот поднялась и подошла ближе, сев рядом со мной. Ее рука коснулась моей. Мы еще не попрощались, но я знал, что это произойдет совсем скоро, и мне уже не хватало ее.

Мы сидели бок о бок в тишине, наблюдая за тихо проплывающими облаками. Птицы чирикали между собой, а деревья шелестели на ветру.

Эллиот была права. Здесь очень спокойно.

Мне хотелось лишь, чтобы это место не было запятнано столь болезненными воспоминаниями, как наш разрыв.

— Мы должны прекратить общение. Есть вещи, над которыми нам нужно работать отдельно друг от друга. Наши отношения никуда не приведут, если мы оба… ну, застрянем. Если хотим когда-либо продвинуться вперед, то каждый из нас должен туда двигаться. Понимаешь? Мы не можем идти в будущее вместе, если работаем против самих себя.

— Сегодня утром я проснулся с осознанием того, что придется расплачиваться за вчерашнее. То есть, я действительно все понимал, но, черт возьми, как же это отстойно.

— Знаю, Карсен, но мы должны это сделать.

— Должны, — кивнул я.

— Могу я сказать тебе кое-что?

— Конечно.

— Думаю, если бы все было иначе, если бы мы встретились в правильное время, то могли бы создать нечто невероятное.

— Я знаю, Эллиот. Знаю.

Эти слова слишком долго висели между нами. У нас могло бы быть нечто замечательное… если бы оба были честны. Но мы не были. Эллиот нужно было отвлечься. Я помог ей в этом. Мне же хотелось заполнить пустоту, и Эллиот пришлась как раз кстати. Наши отношения строились на расчете. Нам обоим не хотелось ни во что ввязываться, но мы это делали.

А теперь пришло время расплаты.

— Это дерьмово.

— Да.

— Как мы будем вести себя в боулинге? — спросила Эллиот.

— Я могу уволиться, если хочешь.

— Нет, не надо. Мы сможем работать там и дальше. Просто будем избегать друг друга. Черт, да мы так и делали почти все время. Можем продолжить.

— Можем.

Она протянула мне руку, и я переплел с ней пальцы. В следующий миг Эллиот положила мне голову на плечо, и я прислонился своей к ее макушке.

— Мне жаль, что ничего не вышло, Эллиот.

— Мне тоже, Карсен. Но, думаю, так написано на звездах, да?

Я не ответил.

Вот так закончились наши отношения.

*****

Эллиот

Вам знакомо это чувство, когда обнаруживаете нечто, что вас удивляет? Словно бабочки в животе возбужденно трепещут, а голова кружится, но в хорошем смысле. Такая странная магия, верно?

Именно так я себя ощущала, когда впервые поцеловала Карсена, и между нами вспыхнула искра.

Сегодня же я чувствовала необъяснимую печаль, будто потеряла кого-то, кто был частью моей жизни. И по сути так и было. Но этот шаг был сейчас необходимым. Потому мне придется носить эту боль в груди с высоко поднятой головой. Это все, на что я была способна.

Когда я, наконец, вернулась домой после последнего завтрака с парнями, мама захлопотала над моей ушибленной головой. Отец не задал ни единого вопроса. Лишь с мрачным видом тут же вышел из дома. Мы не видели его несколько часов. А по возвращению он с таким же хмурым видом закрылся в гараже.

Я понятия не имела, что произошло.

В конце концов, я рассказала маме о случившемся накануне вечером.

— Ты говорила с Джейсом о том, что с ним происходит?

— Честно? Нет. И после сообщений, которые он слал мне этим летом, я и не хочу. Может, должна с моральной точки зрения, но, мам, я просто не могу. Сейчас он так далек от Джейса, которого, как думала, я знала, что даже не знаю, с чего начать.

Она кивнула.

— Думаю, тебе все же стоит попытаться. Просто чтобы закрыть тему.

— Я подумаю об этом, — пообещала я.

— А что с Карсеном?

— Все кончено.

— Совсем-совсем?

— Мы согласились придерживаться дружеских отношений.

— И тебя это устраивает? — продолжала давить мама.

— Должно. Это ведь моя идея.

— Значит, все?

— Мы использовали друг друга.

— Не хочешь объяснить?

— Тебе это не понравится… — предупредила я.

Мама выгнула бровь, и я сдалась.

— Ладно. Так вот, — я глубоко вздохнула и выдохнула. — Яхочусменитьспециальность.

Я проговорила это так быстро, что слова прозвучали, как одно. И судя по смущенному выражению мамы, она ничего не поняла.

— Повторишь?

— Я сказала, что хочу изменить специальность… кажется.

— Думаешь или решила?

— Решила… думаю.

— Ух ты, теперь прозвучало убедительнее, — рассмеялась мама.

— Мне скучно. Во всем. Я думала, летняя подработка излечит меня, но она ничего не дала. Ну, то есть чисто технически. На самом деле, на работе я связалась с Карсеном, но это не суть. Дело в том, что мне все еще скучно. Работа не исправила меня, как хотелось. И потому я использовала Карсена, как отвлечение. Он этого не заслужил, и мне не стоило так поступать. Я должна работать над собой и хочу начать с университета. Знаю, сейчас у меня специальность «бизнес и управление», но это не то, чего мне хочется. Не бросает мне вызова.

Мамино выражение лица было нейтральным, и я не знала, стоило ли мне волноваться или нет.

— На какую специальность ты хочешь перейти? — спросила она.

— Образование. Думаю, я хочу быть учителем английского языка.

— Хмм… интересно. Уверена? Ты же знаешь, что все говорят об этой степени и получении постоянной работы после обучения.

— Разве не ты всегда учила меня не слушать то, что говорят остальные? — усмехнулась я.

— Да, — ее глаза замерцали.

— Кроме того, я готова усердно трудиться. Знаю, что будет трудно найти работу в такой отрасли, но я смогу.

— Если это то, чего ты действительно хочешь, то мы с отцом тебя поддержим.

— Да, хочу, — кивнула я.

— Ладно. Хорошо. И что ты намерена теперь делать?

— Думаю… Мне кажется, стоит больше писать. Я хочу начать заниматься чем-то для себя. Похоже, я много лет пыталась подстраиваться под других, чтобы сделать их счастливыми. Теперь мне нужно время найти свой собственный путь и вылезти из всего этого.

Мама улыбнулась одной из тех загадочный улыбок, говоривших, что она знала куда больше, чем я. Пугающая улыбка, но и дарящая тепло.

— Думаю, это отличная идея, — сказала она. — С чего начнешь?

Я глубоко вздохнула и посмотрела прямо на нее.

— С себя.

Ее улыбка стала шире, и впервые за долгое время я почувствовала, что готова к будущему.

ГЛАВА 13

Эллиот

— Выглядишь дерьмово.

Джейс сел рядом со мной на скамейку в парке, наградив сердитым взглядом.

Мы сидели возле прачечной, которую я когда-то так любила. И на этот раз при встрече с Джейсом я чувствовала себя куда более значимой личностью. Было рано, еще даже не семь утра. Большую часть ночи я провела без сна, мой мозг был перегружен, а все проблемы без конца крутились в голове. Мои мысли постоянно возвращались к Джейсу. Я знала, что должна увидеть его… и как можно скорее, пока не потеряла мужество.

Потому я позвонила ему и потребовала встречи. И была шокирована, когда он так быстро ответил.

Я вытянула из-под себя ноги и опустила на землю, чтобы сесть прямо и чувствовать под собой опору. Мне потребуется много сил, чтобы закончить этот разговор.

Джейс провел ладонью по загорелому лицу, а потом опустил руку рядом со второй, лежавшей между ног. На одной руке у него был бандаж, и мне нисколько не жалко.

— Зачем ты звонила, Эл?

— Честно? — выдохнула я. — Чтобы моя мама отстала от меня. Но теперь, придя сюда, думаю: ради того, чтобы все прояснить.

— Твой парень выбил из меня все дерьмо. Что еще тебе нужно прояснить?

— Да, и его абсолютно никто не провоцировал.

Джейс усмехнулся.

— Плевать, — он качнул головой. — Мне следовало догадаться, что ты в первых рядах побежишь поддерживать убийцу.

По телу прошла дрожь.

— Ты хоть представляешь, через что ему пришлось пройти?

Джейс смотрел куда-то вперед, решив меня игнорировать. Я развернулась и впилась в него взглядом.

— Черт возьми, смотри на меня, Джейс.

Мой ледяной тон, вероятно, сказал ему, что я не шучу, потому что Джейс тут же посмотрел на меня.

— Ты понимаешь? Хоть представляешь, что с ним случилось? Его отец, мужчина, подаривший ему жизнь, который должен был защищать его и во всем быть опорой, буквально выжал последний вздох у его матери. Карсен вынужден был слушать это из соседней комнаты и ничем не мог помочь.

Повисла тишина.

— Можешь представить себе на их месте Дину и Барри? Что если бы твой отец совершил такое?

Джейс вздрогнул, когда я назвала имена его родителей. Мне, наконец, удалось до него достучаться.

— А потом пресса выставила бы тебя в самом резком свете. И плюсом ко всей терзающей тебя боли после смерти матери и осознания, что твой отец — гребаный убийца, ты подвергаешься остракизму. Над тобой насмехаются и перешептываются за спиной. Вся твоя жизнь превращается в цирк, а тебе не у кого искать поддержки. Ты хоть понимаешь, каково это?

Джейс по-прежнему молчал.

Я склонилась ближе, мой нос практически касался его.

— Карсен не убивал свою мать, он хороший человек и не заслуживает всего того дерьма, которое ты на него вывалил, хотя даже не знаешь его.

Джейс пристально смотрел мне в глаза, и на мгновение мне показалось, что он давным-давно перестал слушать. Но затем Джейс кивнул и отвернулся.

— Я тебе верю.

Я рассмеялась, но даже без намека на веселость.

— Мне не нужна твоя вера. Я хочу, чтобы ты понял. И знал, что твои слова причинили ему боль. Ты заставил его страдать, и меня тоже.

— Прости, Эл. Просто… — он пнул ногой асфальт и раздраженно выдохнул. — Я скучал по нам.

— И ты решил, что вернуть меня можно грубостью по отношению к незнакомому тебе человеку и мне? Действительно думал, что это поможет?

— Я… Черт. Нет.

Я видела, как в нем закипал гнев, и это было так не похоже на моего друга, что смотреть на Джейса было трудно.

— Тогда в чем дело? Ты превратился… — я взмахнула рукой, — ну, в какого-то засранца.

Он опустил голову на руку и потер глаза. Джейс сидел так несколько секунд, прежде чем я осознала, что его плечи дрожали.

Он плакал.

Что за…

Какая-то часть меня хотела протянуть руку и утешить его, ведь Джейс был моим лучшим другом. Он — родной мне человек, но, казалось, это было так давно, что я ни на миг не могла притвориться, будто у нас все в порядке.

Глаза Джейса были красными, когда он поднял голову и прокашлялся.

— Я вляпался, — прошептал Джейс. — Я… Я позволил кое-каким людям захватить мой разум и потерялся.

— Тем ребятам, с которыми ты тусовался?

— Да, — кивнул Джейс. — Они неплохие, знаешь. На самом деле, даже крутые. Всегда помогают благотворительным организациям и спонсируют мероприятия, но еще по-настоящему обожают вечеринки. И они, можно сказать, втащили меня в кроличью нору.

Я прищурилась.

— Хочешь сказать, что ведешь себя в последнее время, как придурок, из-за развлечений?

— И это потопило меня в колледже, — он глянул на меня, а потом снова перевел взгляд на улицу. — Я провалил не один предмет. Все остальные оценки тоже в полной заднице, — Джейс снова бросил на меня быстрый взгляд. — Я уже двое суток не сплю.

— Что? Почему?

Он мрачно улыбнулся.

— Тебе лучше не знать. Иначе больше никогда не посмотришь на меня, как прежде.

— Джейс…

— Кокс, Эл. Я подсел на кокс, — он прикрыл глаза и поднял голову к небу, улыбка расползлась по его губам. — И это просто потрясающе.

— Из-за этого ты стал мудаком.

— Да, это так, — Джейс уже тихо посмеивался.

Я откинулась на спинку скамейки, внутри начало расползаться волнение. Я бы никогда и за миллион лет не подумала, что Джейс смог бы связаться с наркотиками. Не то, чтобы я его осуждала… просто это оказалось неожиданным.

Впрочем, наверное, никто никогда не планирует становиться наркоманом.

А он правда стал им. Я видела это по тому, как Джейс об этом говорил. По тому, как светилось его лицо, когда упоминал о своих чувствах. Джейс любил кокаин, и тот отвечал ему взаимностью.

— И что ты собираешься делать? — спросила я.

— О чем ты?

— Джейс, ты не можешь продолжать этот путь. Это… ты просто не можешь.

— И ты хочешь, чтобы я остановился? Зачем? Ради тебя?

— Нет, идиот. Ради себя.

— Но зачем? Почему я должен прекращать то, из-за чего мне так хорошо?

Я на такое бы не купилась.

— Правда?

Он лучезарно мне улыбнулся, но довольно скоро улыбка пропала, а глаза потускнели. Джейс сжал губы в жесткую линию.

Он смотрел на меня так долго, что захотелось разрыдаться. Я увидела ответ еще до того, как Джейс его озвучил.

— Нет.

— Так я и думала.

— Держу пари, ты чертовски гордишься собой, вновь оказавшись правой, а, Эл? Могучий Джейс пал от руки «благодати», а наша одиночка Эллиот больше не лузер. Им теперь стал я. Классное чувство, верно?

Я стиснула зубы, пытаясь побороть гнев, поднимавшийся внутри.

— Можешь мне кое-что сказать, Джейс? Со стопроцентной честностью?

— Валяй, — небрежно кинул он.

— Когда наша дружба стала чем-то таким, что легко выбросить? Когда ты начал думать, что вполне можешь говорить со мной, как с куском дерьма?

— А когда ты успела стать такой соплячкой?

— Серьезно? — я отрывисто рассмеялась.

— Эти вечные «когда освобожусь» и «после колледжа». Мне они чертовски надоели.

Что-то щелкнуло у меня в голове.

В начале года я начала чувствовать какой-то застой. Будто на плечи легла странная тяжесть, и я никак не могла от нее избавиться. Я поняла, что не получаю радости от своих занятий и удовольствия, независимо от того, на какую вечеринку шла с Джейсом. Мне было скучно. Хотелось чего-то нового, бросающего мне вызов.

Я все рассказала Джейсу, поскольку всегда была честна с ним. Он же был моим лучшим другом, для этого и нужны были друзья. Я сказала ему, что с вечеринками покончено. Что больше не хотела заниматься этими надоевшими развлечениями.

Мне нужно было что-то новое.

И Джейс тогда повел себя так, будто поддерживал меня.

А потом снова спросил, пойду ли я с ним на вечеринку. Я отказала один раз, второй и третий. Наконец, Джейс прекратил звать, и мы перестали болтать так же часто.

Я думала, что он слишком занят выпускными экзаменами.

Однако теперь поняла, что все это время его заботили другие вещи.

— Ты считаешь, что я бросила тебя. Думаешь, мне стало с тобой скучно. Вот в чем причина.

Джейс ухмыльнулся и поерзал на скамейке.

— Нет, все случилось потому, что ты бросила меня ради своего придурошного парня.

Я недоверчиво моргнула, глядя на него. Джейс все отрицал.

— Из-за того, что мне хотелось чего-то большего? Потому что мечтала найти занятие по душе? Что-то, что приносило бы мне радость. Бросало вызов. Мы должны были провести это лето вместе, ища нечто интересное.

— Но ты все испортила.

— Устроившись на работу? — фыркнула я. — Невероятно. Ты хоть понимаешь, каким незрелым сейчас себя выставляешь?

Джейс пробормотал что-то себе под нос, чего я не расслышала, но мне уже было плевать. Я, наконец, покончила с этим.

— Я не хочу больше продолжать этот разговор. Это… — я взмахнула рукой и поднялась. — Мы закончили. Тот факт, что ты расстроен, поскольку я не хочу попусту тратить время в колледже на вечеринки, выпивку и пятиминутные развлечения, просто чертовски глуп. Я действительно не этого хочу от жизни. И не такими людьми следует себя окружать.

Джейс вскочил, и я сделала шаг назад.

— А кого ты хочешь видеть в своей жизни, Эл? Людей вроде Карсена? — он выплюнул его имя, словно какую-то мерзость. — Или только Карсена?

— Дело не в нем, и никогда не было. Просто я хочу общаться с людьми, которые меня поддерживают. Поощряют расти и учиться. Людьми, которые останутся рядом, даже когда я не уверена, чего хочу.

— Я всегда тебя поддерживал.

— Да, когда тебе это выгодно, — я сложила руки на груди, ожидая, что он начнет отнекиваться.

Но Джейс не стал. Знал, что это правда.

Я все время думала, что он всегда мог меня успокоить, но, возможно, Джейс просто держал меня на цепи.

— Я… — я облизала пересохшие губы и убрала несколько выбившихся прядей волос, упавших на лицо. — Думаю, мы должны сосредоточиться на себе какое-то время… это к лучшему.

Джейс шаркнул ногой.

— Да, возможно, — выдохнул он, не встречаясь со мной взглядом.

Я стояла, безвольно опустив руки. Знала, что должна была обнять его, ведь понимала — это прощание. Однако не сделала и попытки.

Я смогла только неловко помахать ему рукой, прежде чем оставить навсегда, чувствуя внутри неуверенность.

ГЛАВА 14

Эллиот

Шесть месяцев спустя

Я проскользнула на свое место, заняв одну из задних парт большой аудитории. До начала лекции еще было время, потому я распахнула тетрадь и начала бесцельно рисовать.

Сегодня был первый день второго семестра, и после всех изменений, произошедших за последние несколько месяцев, я нетерпением ждала начала учебы.

Последний обидный разговор с Джейсом было трудно забыть. Но зато я многое поняла о себе, о том, что всегда уступала ему. Просто становилась в очередь и никогда не была самой собой по-настоящему.

Осознание открыло мне путь к переменам, которых я искала. Освободило меня. Мне не нужно было изображать кого-то другого. Я могла быть собой, свободной и ясно смотрящей в будущее. Это было приятно, черт возьми.

Я вернула свою страсть к писательству и начала вести блог. Ничего особенного, но хорошая отдушина для… ну, для всего. Кроме того, я стала астрономом-любителем, прошла с Мальком кулинарные курсы и сделала татуировку.

Самое главное, что я находила радость даже в небольших переменах, а иногда и совсем незначительных вещах. Когда казалось, что это невозможно.

Работа в боулинге закончилась к концу лета, и это было горько-сладким прощанием. Каким-то образом мы с Карсеном умудрились без эксцессов доработать вместе. Мы были вежливы, и это казалось почти естественным. Глядя на нас, вы бы никогда не догадались, что в какой-то момент я считала себя влюбленной в Карсена.

По правде, так оно и было. Я никак не могла не влюбиться в него. Карсен появился из ниоткуда, и мы столкнулись, как звезды на ночном небе. Стремительно и мощно. Потом мы медленно притирались, но выгорание было неизбежно. Он так много всего мне подарил за столь короткое время, и я еще долго буду хранить его в своем сердце.

Я каждый день скучала по нему. Не проходило ни дня, чтобы я не думала, как он там. Нашел ли Карсен покой, и как у него дела. Я много раз пыталась украдкой спросить у парней, как он себя чувствовал, пока мы пересекались за утренним кофе в кампусе. Но каждый раз мужество меня покидало. Впрочем, раз они ничего не упоминали, то у Карсена все должно быть в порядке, насколько это возможно.

Я цеплялась за это предположение.

Глянув на телефон, я отметила, что занятия начнутся меньше, чем через две минуты. Студенты вбегали в аудиторию, едва успевая.

Кожу стало покалывать, когда кто-то скользнул на сидение рядом. Мягко, но настойчиво. И мне не нужно было смотреть, чтобы понять, кто это. Я не чувствовала ничего подобного с тех пор, как…

— Здесь свободно, верно?

Его голос будто ласкал меня, как шелк. Внутри стало разрастаться тепло.

Я застыла на стуле, слишком потрясенная, чтобы шевелиться.

Что если он ненастоящий? Вдруг я выдумала его в своей голове, поскольку очень хотела увидеть? Но это не объясняло того, как трепетало мое тело…

— Надеюсь, свободно.

Этот голос.

Я, наконец, обернулась, и когда наши взгляды встретились, все показалось… правильным.

Многие бы решили, что Карсен выглядел также, как полгода назад. Его темные волосы были в беспорядке, а губы такими же полными, как в тот день, когда он поцеловал меня. Подбородок по-прежнему покрыт щетиной, а нос островат, как и всегда.

Но глаза? Боже, его глаза. Они были такими ясными, как никогда прежде. В них больше не было никакого груза, исчезла непостижимая вина. Его стального цвета глаза излучали счастье — искреннее — и были полны надежды.

Карсен изменился, и в лучшую сторону.

— Тут свободно.

— Хорошо. Вот и славно, — он усмехнулся и протянул мне руку. — Привет. Меня зовут Карсен Уитли. Я совсем недавно сюда перевелся. Мне нужно знать о каких-то местных правилах?

Я старалась не рассмеяться. В тот момент, когда его ладонь коснулась моей, кожа словно вспыхнула огнем. Карсен тут же притянул меня ближе к себе.

— Эллиот Мазерс. И да, у меня есть один маленький совет.

— Неужели? — он выгнул бровь.

— В столовой держи руки подальше от сырного соуса «начос».

Конец

Внимание!

Текст предназначен только для ознакомительного чтения. После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст, Вы несете ответственность в соответствие с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.

Notes

[

←1

]

«Рубен» — поджаренный кусок ржаного хлеба с солониной и сыром.

[

←2

]

Берт и Эрни (в русской версии Влас и Еник) — дуэт, появляющийся на протяжении всех сезонов детского телешоу «Улица Сезам»).

[

←3

]

Рамэн или Рамен (яп. ラーメン、拉麺、柳麺 ра: мэн) — японское блюдо с пшеничной лапшой. Фактически представляет собой недорогой фастфуд, обладающий большой энергетической ценностью и хорошим вкусом. Считается блюдом китайской, корейской и японской кухни.