Мятеж против Ельцина. Команда по спасению СССР

Часть 2. Как избирали Бориса Ельцина

Ключевым событием 1990 года, узлом политических интриг, конфликтов и противоречий, во многом предопределивших дальнейшее развитие событий, стал I Съезд народных депутатов РСФСР, открывшийся в Кремле 16 мая.

Понимая значение первого Съезда и остроту предстоящей на нем борьбы, союзные и российские власти сделали все, чтобы взять его под свой контроль. 12 мая 1990 года в ЦК КПСС состоялось совещание с народными депутатами РСФСР, на которое были приглашены депутаты-коммунисты и участники подготовительного совещания.

Встреча началась с неловкости: депутатов-беспартийных, которые пришли вместе с нами, в здание ЦК не пропустили. Увидев Вадима Медведева, секретаря ЦК КПСС, я сказал ему, что произошло, по-видимому, недоразумение: в информации было сказано, что приглашаются все участники подготовительного совещания. Он пообещал распорядиться, чтобы пропустили всех, но не сделал этого, а может, не сумел, и наши беспартийные коллеги так и остались на улице. Разумеется, это сразу испортило настроение встречи – подчеркнуло высокомерие тогдашнего руководства, его неуважительное отношение к депутатскому корпусу России.

В малом зале ЦК КПСС собралось около двухсот депутатов и работников аппарата. Откуда-то из-за кулис гуськом вышли члены Политбюро и начали рассаживаться в президиуме. Первым слово взял М.Горбачев.

Съезд это не продолжение митинга – сказал Горбачев, – и нельзя превращать его в политическую игру. Россию хотят запутать, а именно от ее позиции зависит сегодня судьба перестройки. Заработную плату административно-управленческому аппарату (решение об этом было принято накануне) повысили правильно, это позволит привлекать в аппарат квалифицированных людей. Затем он резко отозвался о демонстрации 1 мая в Москве, на которой демонстранты несли несколько остро критических лозунгов, назвав ее «антисоветской вылазкой». Осудил «популистов», но в общем виде, не называя фамилий.

В завершение довольно рыхлого, похожего на экспромт выступления Горбачев сказал несколько добрых слов об Урале, где он незадолго до этого побывал. Отметил, в частности, что свердловская область по промышленному производству занимает 2–3 место в СССР, а по социальным показателям далеко позади. Перекос надо ликвидировать и он как Президент СССР будет этим заниматься.

После него очень долго с ненужными подробностями докладывал о повестке дня съезда В. Воротников и, наконец, началось обсуждение кандидатов на пост Председателя Верховного Совета РСФСР.

Я получил слово одним из первых. Сначала говорил о союзной программе законотворчества: неясно как союзные законы будут соотноситься с республиканскими. Характер правотворчества союзных органов сегодня таков, что нам остается лишь «докручивать гайки» на общесоюзных правовых актах. Сказал, что в «митинговой волне» во многом виновато само союзное руководство: давно пора принять законы о митингах, партиях, общественных организациях. Да и политическую игру на съезде можно было бы свести к минимуму за счет хорошей подготовки, на которую, как всегда, не хватило времени.

В конце я предложил кандидатуру Б. Ельцина на пост Председателя Верховного Совета РСФСР: за него проголосовало на выборах 84 процента свердловчан, люди верят ему и связывают с ним свои надежды на перемены к лучшему.

Зал зашумел. Мое предложение не понравилось.

В самом конце я задал Горбачеву вопрос: выступая в Ленинграде по телевидению, Ельцин сказал, что, несмотря на сложные отношения с Президентом СССР, он готов в случае своего избрания пройти свою половину пути. Готов ли пройти свою половину Президент СССР?

Конечно, по тогдашним меркам (да и по нынешним) это было наглостью и большинство следующих ораторов обрушились на меня с критикой. В числе других получил слово председатель свердловского областного Совета народных депутатов В.М. Власов. Он заявил, что моя позиция не выражает точку зрения свердловчан и дал Б. Ельцину отрицательную характеристику: «Я с ним работал и знаю, что Ельцин – слабый руководитель». В свою очередь, он предложил на пост Председателя Верховного Совета РСФСР тогдашнего председателя Совета Министров РСФСР А.В. Власова.

Подводя итог встречи, М.Горбачев сказал, что в ЦК КПСС обсуждались самые разные кандидатуры и наиболее достойным признали именно А.В. Власова. Кандидатуру Ельцина они не рассматривали. Разумеется, ответа на свой вопрос я так и не дождался.

14 мая состоялось давно обещанное подготовительное совещание перед съездом. Я участвовал в нем как представитель депутатов от свердловской области. Совещание началось напряженно, с конфронтации и взаимного недоверия. Даже в самых простых вопросах искали какой-то подвох. Однако постепенно атмосфера «разморозилась»: к концу дня мы если не подружились, то все же начали находить общий язык и не бросались друг на друга по каждому вопросу.

Вел совещание В. Воротников – очень нечетко, смешивая разные вопросы, путался сам и запутывал других. Чувствовалось, что руководить людьми активными, «зубастыми», умеющими отстаивать свою позицию, он не умеет. Не та школа.

Обсуждалась в основном повестка дня. При этом столкнулись два подхода: официальные организаторы съезда – правительство и президиум Верховного Совета РСФСР – видели съезд как чисто «организационное» мероприятие: собрались, избрали Верховный Совет, председателя Верховного Совета, правительство – и разъехались до следующего съезда. Никаких широких дискуссий они не хотели и не закладывали в свой вариант повестки дня.

Депутаты, представлявшие демократически настроенную интеллигенцию, напротив, предполагали заслушать и обсудить отчет правительства, дать ему оценку, провести широкую дискуссию об экономическом и политическом положении в республике, мерах по выходу из кризисной ситуации и только после этого – подойти к решению кадровых вопросов. Соответственно, они совершенно иначе выстраивали свой вариант повестки.

На подготовительном совещании этот конфликт так и не разрешили. Единственное, чего удалось добиться – вопрос о приведении Конституции РСФСР в соответствие с Конституцией СССР был записан в более широкой формулировке: «Об изменении Конституции РСФСР». Противоречие впоследствии разрешила сама жизнь: в ходе голосования на съезде была принята за основу повестка, предложенная «демократическим» меньшинством.

Уже на подготовительном совещании ярко засверкали будущие политические «звезды» – С. Бабурин, Г. Саенко, М. Астафьев, М.Челноков… одной из ярких фигур на этих встречах был и С. Шахрай. Он активно участвовал в обсуждении повестки, механизма формирования Верховного Совета, поправок к Конституции, подготовил проект регламента. В аналитической записке «Каким быть первому Съезду народных депутатов РСФСР?», распространенной среди депутатов, С. Шахрай писал:

«В руках Председателя Верховного Совета в полном соответствии с действующей Конституцией РСФСР сконцентрируется огромная власть. Он единолично будет определять кандидатуры на все высшие должности в республике… в условиях отсутствия реальной многопартийной системы, независимой прессы, элементарной правовой культуры столь значительное сосредоточение власти в руках одного человека недопустимо».

Кто бы мог подумать, что именно Шахрай станет впоследствии самым яростным сторонником усиления единоличной власти Председателя Верховного Совета и Президента РСФСР?

Первый Съезд народных депутатов РСФСР открылся в Большом кремлевском дворце – втором по величине зале Кремля, в котором традиционно проводились торжественные заседания и сессии Верховного Совета РСФСР. Рассчитанный на парадные заседания, этот вытянутый в длину зал совершенно не подходил для практической работы: из последних рядов не видно президиума, правда, из президиума тоже не видно, чем заняты в последних рядах. Шесть микрофонов, установленных по требованию депутатов в проходах, время от времени превращали съезд в бурный неорганизованный митинг.

По действовавшей в то время Конституции первое заседание съезда открыл и вел председатель Центральной избирательной комиссии. Эта тяжкая доля выпала на долю Василия Ивановича Казакова. Растерянный и распаренный, с непроизвольной судорогой на лице, он пытался править бушующим депутатским морем. Ох, тяжела ты, доля парламентского спикера, не каждому ты по плечу!

На съезде я сидел в составе свердловской делегации практически рядом с Ельциным и с интересом наблюдал за своим знаменитым соседом. Ельцин тогда активно эксплуатировал тему борьбы с номенклатурными привилегиями и потому приезжал в Кремль на видавшем виды серебристом «Москвиче», принадлежавшем его зятю. На заседаниях он сидел молча – тщательно причесанный, в безупречно отглаженном костюме, благоухающий дорогим одеколоном – и почти неподвижно, не меняя позы. Сначала я принял это за высшую степень дипломатической вышколенности, но, задав два-три вопроса, убедился, что Ельцин не вслушивался в то, что говорилось с трибуны. Кипящая вокруг жизнь мало занимала его мысли…

Первой внушительной победой Ельцина и его сторонников на съезде стало включение в повестку дня вопроса о государственном суверенитете РСФСР. Я относился к этой проблеме двояко: понимал, что в ней выразились и обрели юридическую форму идеи переустройства союзной Федерации на новых демократических началах, преодоления консерватизма и бюрократизма, справедливости, эффективной экономической реформы. В идее «суверенитета» материализовались мечты и надежды общества, освобождающегося от остатков и пережитков тоталитарной системы.

Но, с другой стороны, сверлила мысль: можно представить себе суверенитет и независимость Литвы, Грузии или Молдавии. Выйдет одна их них, да хотя бы и все вместе, – Союз сохранится. Но что же будет, если из Союза выйдет Россия? От Союза ничего не останется. Весь мир объединяется, интегрируется, а мы – начнем делиться? Поэтому – успокаивал я себя – идея «суверенитета» – просто политический лозунг, средство давления на союзный центр с целью добиться большей самостоятельности России. До реального выхода из Союза дело не дойдет…

С официальным докладом о суверенитете России выступил председатель президиума Верховного Совета В.И. Воротников. Не хотелось бы походя, в двух-трех словах, давать оценку этому человеку. Из воспоминаний современников, мемуарной литературы, вырисовывается образ крупного государственного деятеля, человека убежденного, принципиального и честного. Но в описываемый период мы застали уже излет его политической карьеры.

Доклад Воротникова был построен по принципу «Да, но…» с одной стороны, признавались потеря инициативы, глубокие деформации во взаимоотношениях России с другими республиками и с союзным руководством. Но, с другой стороны, «необходимо укреплять Союз», «дать отпор тем, кто пытается его ослабить». Через весь доклад Воротникова шла интонация жалостливого оправдания: «иногда мы боролись за интересы России. Это нередко трактовалось как посягательство на единство, на весь сложный баланс межреспубликанских отношений и отношений республик с центром. Как же вам помогать, не раз убеждали нас, когда чуть отколи у Российской Федерации – и все другие довольны, а вам дай – сразу же недовольство со всех сторон: обделили! Так вот и жали на нашу, с позволения сказать, сознательность…»

Согласитесь, трудно рассчитывать, что такой доклад вызовет сочувствие. Добавьте к этому устарелую риторику конца 50-х годов, стандартные речевые обороты цековских речеписцев, избегавших не только свежей мысли, но и свежего слова – и станет понятным, почему доклад Воротникова произвел скорее негативное впечатление.

Стали требовать выступления Б. Ельцина. Ведущий заюлил, попытался начать обсуждение по заранее составленному списку, но под нарастающим давлением «демократической» части зала вынужден был уступить. Ельцин выступил превосходно – жестко, ясно, твердо расставляя смысловые акценты:

«Многолетняя имперская политика центра привела к неопределенности нынешнего положения союзных республик, к неясности их прав, обязанностей и ответственности. Прежде всего это относится к России, которая понесла наибольший ущерб от изжившей себя, но все еще цепляющейся за жизнь административно-командной системы.

Нельзя мириться с положением, когда по производительности труда республика находится на первом месте в стране, а по удельному весу расходов на социальные нужды – на последнем, пятнадцатом. Единодушное голосование депутатов по включению обсуждаемого вопроса в повестку дня говорит о том, что всем нам до предела ясно: один из важнейших тактических путей выхода из кризиса – обеспечение реального народовластия в России. Средством достижения этой цели является обеспечение реального суверенитета России, равной среди равных союзных республик…»

Далее он по пунктам изложил свое понимание суверенитета республики, показал его основные составляющие. На фоне вялого, невыразительного доклада Воротникова выступление Ельцина прозвучало эффектно, вызвало бурные аплодисменты. Стало ясно, что идея суверенитета обрела своего знаменосца, а «демократическая» часть депутатского корпуса – признанного лидера.

Наконец, спустя неделю после открытия, съезд подошел к ключевому вопросу повестки дня – выборам председателя Верховного Совета РСФСР. Депутаты через микрофоны выдвинули полтора десятка кандидатов, но все понимали, что реальная кандидатура одна – Ельцин. Практически беспрерывно вокруг него дежурили фото– и телекорреспонденты, ловя в объективы взгляд, жест. Каждый перерыв и даже проход по Кремлю после заседания превращались в импровизированную пресс-конференцию.

Когда начались выступления кандидатов на пост Председателя Верховного Совета, Ельцин напрягся, напружинился – в бойцовских качествах ему не откажешь – выступил и вновь сумел покорить зал. Отдельные фрагменты его выступления и ответы на вопросы имеет смысл напомнить.

«Ельцин Б.Н.: Россия больна. И сегодня нам, как никогда, нужна решительная, смелая и главное – опережающая политика, с помощью которой, действуя энергично, можно будет выйти из кризиса. Что для этого нужно сделать? Не ломая систему, строить рядом новое здание, отказываясь на деле от монополии партии на власть, передав власть народу и Советам…

На первом Съезде необходимо решить и такие вопросы: признать недействующими статьи Конституции России, препятствующие радикальным политическим и экономическим изменениям в республике, в том числе связанные с принятием декларации о суверенитете и декрете о власти в России. Образовать Комиссию по разработке новой Конституции России, которая должна быть вынесена на всенародный референдум и принята до введения президентства. Провести не позднее мая 1991 года всеобщие прямые и тайные выборы Президента республики, а до этого принять соответствующие законы по президентской форме правления…

Первоочередная задача российского парламента – предотвратить надвигающийся экономический кризис… вчерашние предложения (союзного правительства. – Автор), в которых предусмотрены рост цен и переход к рынку в основном за счет народа, – это антинародная политика, Россия не должна ее принимать… Необходимо также незамедлительно начать постепенный переход на мировые цены как внутри страны, так и с зарубежными партнерами…

Переход к рыночным регулируемым ценам на товары народного потребления будет осуществляться, особенно на первом этапе, с минимальными социальными деформациями в обществе, но с гарантией защиты населения от понижения уровня жизни, в первую очередь малоимущих слоев, а через полтора-два года – добиться его роста…

Решение продовольственной проблемы видится в самостоятельности крестьянских хозяйств как в производстве, так и в продаже своей продукции, без чьего бы то ни было вмешательства в их дела, дать, наконец, свободу производителям. А как организовать работу – колхозы, совхозы, аренда, фермерство – пусть решают они сами…