Мятежный рыцарь

Глава 8

Пламя горящего в камине торфа уже догорало, когда Джулиан вошел в свои покои. Тепло и запах хлынули в его разум со странным ощущением возвращения домой.

В первое мгновение он испугался, что Тамлин каким-то образом исчезла, возможно, через потайной ход из покоев лорда. Утром он обязательно проверит, есть ли здесь такой. И тут он увидел, что Тамлин спит, свернувшись калачиком в дальнем конце завешанной портьерами кровати.

Когда он отодвинул драпировки, его глаза остановились на женщине, которой предстояло стать его невестой.

Улыбка тронула его губы, когда он увидел, что ее соблазнительные формы покрывает его туника. Знак его собственности.

Джулиана клонило в сон, но он знал, что вместе со сном придут кошмары.

Он смотрел на изгиб ее бедра под зеленым шелком. Его глаза жадно шарили там, где кожаные шнурки перекрещивались на ее полной груди. Сквозь тонкую ткань просвечивали соски.

Желание охватило его. Он представил себе, как ласкает ее грудь, покрывая ее поцелуями, как играет ее сосками. Как она сидит на нем, а он входит в нее.

Затем он представил Тамлин под яблоней, белые лепестки падают вокруг нее так густо, что кажутся снегом. Горящие огни и танцующие люди.

Он на мгновение закрыл глаза. В голове гудело. Ему почудилось, будто он слышит карканье ворон.

Джулиан медленно провел рукой по шнуровке натруди Тамлин, но тут же убрал руку. Он должен остановиться, иначе овладеет ею.

Стянув куртку через голову, он бросил ее на сундук. За ней последовала туника. Потом он расшнуровал штаны и сапоги. Одетый только в лосины, завязанные на талии, он прошел в комнату и подбросил кусок торфа в огонь. Его удивляло то, что шотландцы жгут торф.

Джулиан подошел к столу и налил себе бокал меда. Проглотил сладкий сидр со сброженным медом, вкус был приятный.

Поставив пустой бокал, он вернулся к кровати на высоком помосте. Развязал и снял лосины и скользнул под одеяло из меха черного волка, натянув его на них обоих. Тело Тамлин излучало тепло. Он придвинулся ближе.

Ее волосы, как тяжелый шелк, были неотразимы. Легко, так, чтобы не разбудить ее, он зарылся в них пальцами и обнял Тамлин, прижавшись к ней.

К счастью, он впитывал ее успокаивающее тепло, молясь, чтобы ее мощное ведьминское зелье не пропустило холод, терзавший его душу. Если бы он мог хоть несколько часов поспать!..

Его веки отяжелели. Он вдыхал пьянящий аромат диких ягод, пурпурных цветов и Тамлин.

Тамлин мучили кошмары. Она пошевелилась, ощутив тепло. Вращавшиеся образы стали ярче. Как это было в три предыдущие ночи, из тумана доносились горестные звуки великой грозы, надвигавшейся на священные тропы.

Гром сотряс землю, когда ее босая нога коснулась мягкой, мокрой от дождя земли. Туманы закрывали горы и долины Шотландии непроницаемым сумраком, пока она ждала, затаив дыхание. Ее не покидало дурное предчувствие.

Что-то случится…

По телу побежали мурашки.

Тишина раскололась, когда вороной жеребец вырвался из клубящегося тумана. Во влажный воздух, из трепещущих ноздрей животного вырывались струи горячего пара. Конь вскинул голову, тяжелая грива взлетела волной. В тишине зазвенели волшебные колокола. Но это не был конь-гоблин. На нем сидел рыцарь.

На рыцаре были ничем не украшенные латы, черные кожаные штаны и обшитая железными пластинами куртка. За спиной развевался темный плащ.

Тысячи невидимых воронов кричали в тумане. Неукротимая энергия коня и всадника вызвала у Тамлин благоговейный страх. Ноги словно приросли к земле, когда черный рыцарь и его боевой конь приблизились. Опасаясь, что они затопчут ее, Тамлин зажмурилась.

В последнее мгновение рыцарь сдержал коня, остановившись так, что она оказалась у его правой ноги. Он наклонился и протянул ей белую розу. Тамлин нерешительно потянулась к ней.

Похожая на слезу, красная капля упала на бутон. Потом вторая. Потом еще, пока весь цветок не стал алым от крови, капающей из разорванной шипами ладони воина. Она заморгала. Цвет опять изменился и теперь стал черным, как кричащие вороны смерти и пророчества, скрытые в тумане.

Рыцарь снял шлем. Это был лорд Шеллон. Он посмотрел на нее, его темно-зеленые глаза ничего не выражали. Тамлин ощутила такую острую боль, что едва не упала на колени. В порыве сочувствия она коснулась его, проведя пальцем по запястью его правой руки и вниз к указательному пальцу с золотым кольцом.

Печать Шеллона. Могущественный дракон, стоящий на задних лапах.

Когда Тамлин коснулась металла, ее пронзила молния. Она вдруг оказалась в незнакомом месте, в каком-то огромном городе.

Толпы людей бежали, расталкивая друг друга, в поисках спасения. Их отчаянные крики сотрясали холодный весенний воздух. Они увлекли ее за собой по узким извилистым улицам. Она увидела обгоревшие дома. Все вокруг заволокло дымом, даже солнце, и казалось, будто сейчас полночь.

Везде горы трупов. Мужчин, женщин и детей, разрубленных на части. Воздух был удушающим. Трупы стали разлагаться, привлекая навозных мух, червей и ворон. Кровь стекала ручьями, смешиваясь с мягкой грязью в омерзительную черную жижу.

Тамлин ощущала во рту металлический привкус. Ее вырвало.

– Жемчужина Шотландии, – произнес мужчина.

Джулиан крепко обнял Тамлин, которую мучил кошмар. Он хорошо знал, как это бывает.

Вскоре она успокоилась в его объятиях, он шептал ей, что она в безопасности, что он защитит ее. Тамлин прижалась лицом к изгибу его шеи.

Джулиан откинулся назад и стал гладить ее по спине, обнаружив, что сам успокаивается. Вскоре его веки отяжелели и стали закрываться. Было какое-то удовлетворение в этом простом объятии. Не с сексуальным намерением, хотя оно никогда не покидало его разум и тело, когда шотландка была рядом. Это утешение предназначалось ей и тем не менее пробралось в его душу. Быть рядом с ней, утешать ее – именно этого жаждало его сердце.

Близился рассвет. Странно. В первый раз после Берика Джулиан спал без преследующих его кошмаров. Он уже забыл, что сон бывает таким спокойным.

Тамлин издала жалобный всхлип, когда с ее сонных губ сорвались слова:

– Жемчужина Шотландии… лежит… растерзанная… под моим каблуком…

У Джулиана в жилах застыла кровь.

Он уже слышал эти слова, произнесенные Эдуардом. Агония захлестнула его душу при воспоминании о том, как он стоял на коленях в кровавой грязи, выворачивая наизнанку внутренности. Ничто не могло подготовить его к зрелищу омерзительного колодца и надругательству над теми беспомощными женщинами.

Берик… проклятие, неужели его мучениям никогда не будет конца?

Три дня продолжалась дьявольская кровавая бойня. Когда Эдуард верхом на огромном боевом коне ехал вместе со своими военачальниками, они стали свидетелями невообразимо ужасного зрелища – английский солдат зарубил роженицу.

С бессердечной апатией, но помня о своей ханжеской набожности, король приказал сдержать собак. Холодные голубые глаза скользнули по безжизненному телу роженицы, и он произнес:

– Жемчужина Шотландии лежит, растерзанная, под моим каблуком.

Но как могла узнать Тамлин об этих словах Эдуарда? Ей, конечно, было известно, что Берик называют жемчужиной Шотландии, поскольку он играет важную роль в торговле с Европой, но она не могла ничего знать об извращенной шутке Эдуарда.

Накануне он лег спать с ней, и впервые после разграбления города его не мучили вечно раскаленные адские угли Берика. Неужели она с помощью заклинания забрала у него его сны и теперь страдала вместо него?

На этот вопрос он не знал ответа. Может быть, она и в самом деле ведьма? Иначе откуда бы она знала, что сказал Эдуард?

Сбросив с себя Тамлин, он перекатился на край кровати и сел, пытаясь справиться с приступом тошноты. Его охватила паника. Что еще могла сделать с ним эта странная девушка, если уже столько знала? Могла ли она видеть, что он убил своего собственного брата?

О Господи Иисусе, смилуйся над ним!

Почувствовав потерю тепла и защиты, Тамлин открыла глаза. Обнаженный Шеллон сидел на кровати, повернувшись к ней сильной спиной. Боги свидетели, этот мужчина был прекрасен! Что-то в его напряженной позе кольнуло ее, призывая сказать ему слова утешения.

Она окончательно проснулась. Предлагать утешение норманну? Она что, сошла, с ума? Тамлин схватила волчью полость, прижимая ее к своей груди. Ее движения заставили его вздрогнуть.

Мгновение он испуганно смотрел на нее, испытывая растерянность, печаль и отвращение. Схватив свои лосины, он оделся.

– Вы спали со мной, лорд Шеллон? – спросила она, краснея.

– Твое место теперь рядом со мной, Тамлин, – ответил он тоном, не терпящим возражений.

– Это недостойно. Я была девственницей.

Он рассмеялся.

– Какой была, такой и осталась, моя дурочка!

Она уже дважды укрощала его натуру воина. В первый раз – колдовством вожделения, а теперь – украв его разум и самые сокровенные тайны.

Он схватил ее за запястье и дернул к себе, ощутив тепло ее дыхания.

– За кого ты меня принимаешь? – прорычал он.

Тамлин дрожала, но все же сказала правду:

– За мужчину, который может силой заставить женщину выйти за него и в то же время искать себе шлюху для своих удовольствий.

– Позволь объяснить тебе, бесстрашная девственница. Если бы я взял тебя сегодня ночью – а это было бы не один раз, – сегодня утром ты не смогла бы ходить. Это не такое событие, которое можно проспать.

– Ты имеешь в виду изнасилование, – возразила она.

– Только не между нами.

– Ты требуешь, чтобы я вышла за тебя без моего согласия. Это несправедливо. – Она дрожала, в глазах ее блестели слезы.

– А кто сказал, что жизнь справедлива, моя дурочка? Нет никаких золотых правил, – усмехнулся он.

Тамлин попыталась вырваться из его железных рук, но он крепко держал ее.

– Не знаю, чем я заслужила такую немилость Эдуарда Длинноногого.

– Само твое существование злит Плантагенета. Во-первых, ты шотландка, во-вторых, не желаешь приносить ему присягу верности. И в-третьих, ты женщина, управляющая крепостью по древней хартии, которая дает тебе твои собственные права и титул. Все те отвергнутые брачные предложения возвращаются, чтобы преследовать тебя. Прежде чем вернуться на английскую землю, Эдуард разместит солдат в каждой крепости по всей Шотландии. Все дворяне будут вынуждены подписать документы о вассальной верности Эдуарду Плантагенету, королю Британии, а не новому королю Шотландии. Смирись с этим. Научись с этим жить и использовать в своих интересах, потому что ничто не изменит наш путь. Запомни мои слова, Тамлин.

Она гордо вскинула подбородок.

– Я никогда не принесу клятву английскому правителю.

– Супруге Черного Дракона не придется терпеть такое унижение. Ты произнесешь свои клятвы мне как своему мужу, когда мы объявим о нашем союзе. Я – человек Эдуарда.

– Ты можешь лизать ему сапоги. А я не собираюсь.

– У тебя нет выбора, Тамлин. После официального объявления о помолвке мы поженимся. Ты не можешь победить в борьбе со мной. Прими это и покорись мне. Твой брак уже решен.

– Мой брак еще не решен.

Джулиан глубоко вдохнул и закрыл глаза, чтобы призвать терпение.

– Покорись. Выбора нет – ни для тебя, ни для меня. Я владелец Гленроа. Твои люди уже поняли это. Даже твои рыцари отреклись от тебя. Покорись мне, и давай мирно начнем совместную жизнь.

В ее глазах промелькнули неверие и боль.

– Они отреклись от меня?

– Пять рыцарей отреклись. Их держат в темнице.

– Ты не можешь заставить меня принять тебя как мужа, – возразила она.

– Не произноси угроз, которых не сможешь выполнить, малышка. – Его большой палец лениво гладил ее шею, нащупывая пульсирующую жилку. Она забилась от его прикосновения. – Не думай, что мне придется применить силу. Твое тело уже меня принимает, согревает, желает. Только твой разум сопротивляется. Твоя кровь бьется сильнее от моей близости. Я вижу, как она пульсирует вот здесь. – Он снова коснулся ее шеи.

Тамлин положила руку ему на грудь, словно хотела оттолкнуть его. Она опустила взгляд и увидела, что ее ладонь лежит на его сердце. Ее глаза округлились, когда рука магически слилась с его пылающей плотью, затем подняла глаза, чтобы встретиться с ним взглядом.

– Боишься меня, малышка? Или тебя пугает твое тело и его желания? – насмешливо спросил он.

– Я не боюсь тебя, Джулиан Шеллон. – Она солгала.

Джулиан в этом не сомневался.

Глаза Шеллона медленно скользили по ее телу, потом вернулись к лицу.

– Мне нравится непокорный дух, я терпеть не могу трусость. Но прошу тебя, покорись мне. Мы оба от этого только выиграем.

– Я не вижу ничего, чем я уже не обладаю.

– Ты получишь защиту моего имени и меча. Я храню огромные богатства у храмовников. Потрачу их на улучшение Гленроа. Ты подаришь мне прекрасных сыновей. Подумай об этом, Тамлин. Вместо меня в Гленроа мог прийти другой полководец. Эдуард не остановится, пока вся Шотландия не будет у него в кулаке. Ты видела ретивость его наемников. Они не более чем свора бешеных собак, готовых выполнить любой приказ, за это им и платят. Тебе претит, что я захватил твою драгоценную крепость, однако остановись и подумай. Тебя едва не изнасиловали, но я предотвратил это. Длинноногий, не раздумывая, отдает на разграбление город или поместье. Я встану между тобой и королем, защищу тебя и всех остальных в этой долине. Со временем ты поймешь, что наш союз для тебя благословение.

– Ты хочешь жену, которая никогда не полюбит тебя?

Джулиан пожал плечами, отпустил ее и встал е кровати.

– Я не требую от тебя любви. Барды затаскали это слово. Ты будешь управлять моими владениями, согревать мою постель и рожать мне крепких сыновей. Поступись своей гордостью. Прислушайся к голосу разума.

Джулиан закончил одеваться и, не оглядываясь, направился к двери.

– Я должна оставаться здесь как пленница? Скоро рас свет. Внизу много дел, требующих моего присутствия! – крикнула она ему вслед.

– Ты останешься. Позже я вернусь, чтобы отвести тебя вниз, и тогда ты объявишь о том, что принимаешь меня как хозяина Гленроа. – Он взялся за ручку двери. – В противном случае твои люди в темнице будут голодать, пока ты не образумишься.

– Как жестоко! Морить голодом пленников…

– Их судьба в твоих руках. Подумай хорошенько, малышка.

Он вышел и хлопнул дверью.