Мятежный рыцарь

Глава четвертая

Лишь на рассвете Ранульф с остатками своего отряда добрался до Истэма. Замок был погружен во тьму. Соскочив с седла, он заорал:

– Куда, к черту, все подевались?

Управляющий, растрепанный, на ходу натягивая рубаху, уже спешил вниз по лестнице.

– Милорд, добро пожаловать. Мы не знали, когда вас ожидать, но еда…

– Заткнись! – Ранульф с такой силой ударил его, что тот растянулся в грязи. Переступив через упавшего, Ранульф прошагал наверх, на ходу срывая перчатки, жесткие засохшей крови. – Жаль, что это не кровь ублюдка Говейна!

– Да, милорд, – поддакивал ему Клайв. – И что вы теперь будете делать?

– Делать?! Да я в порошок его сотру, вот что я буду делать! – Ранульф с отвращением откинул в сторону перчатки. – Горячую ванну в мои покои. Сейчас же! – рявкнул он через плечо и с грохотом распахнул двери в большую залу.

Взъерошенные и заспанные слуги, накрывавшие на стол, в страхе застыли на месте.

– Эй ты, принеси вина! – Ранульф плюхнулся в огромное кресло у камина. – Будь все проклято! И откуда у него столько людей?.. А я должен был к тому же охранять леди Элис! – Ранульф со стоном уткнулся лицом в ладони. – Черт! Я уже почти заполучил ее!

– Бедняжка леди Элис. – Усталый Клайв робко прислонился к горячему камину. – Мы поедем ее искать?

– Куда?! – Ранульф поднял голову. – Где, черт побери, вино? – заорал он.

Тут же появился управляющий с синяком на скуле. Дрожащими руками он подал своему господину серебряный кубок, украшенный гербом рода де Креси.

– Изволите что-нибудь откушать?

– Ты что, не видишь, как я расстроен? Мою дорогую невесту похитил негодяй, который осмеливается к тому же называть себя моим родичем! – Ранульф заскрежетал зубами и залпом осушил кубок.

Клайв облизал пересохшие губы, но не решился попросить и себе вина.

– Еще! – снова приказал Ранульф. – Я что, должен умереть от жажды в собственном замке? И это после того, как рисковал жизнью ради спасения любимой и проскакал пол-Англии с разбитым сердцем!

Разбитое сердце! – про себя усмехнулся Клайв. Да тебе в леди Элис нравятся лишь ее титул и деньги!

– Я мог бы снарядить другой отряд. Может, мы нападем на их след и найдем убежище, – вслух предложил он.

Но время было упущено, сражение проиграно, а трус Ранульф поставил крест на бедной леди Элис.

– С чего ты взял, что тебе вдруг повезет, и ты найдешь их лагерь? – усмехнулся Ранульф. – Да за него стоят горой все вокруг! Крестьяне заметают конские следы на тех дорогах, где он проезжал, и отсылают нас в другую сторону. Ты сам это знаешь!

– Да, – согласился Клайв. Он присутствовал при пытке, которой по приказу Ранульфа палач подверг крестьянского парня, и тот в этом признался.

– Если бы лорд Гарет согласился объявить его вне закона… Но нет – ему подавай доказательства! – Ранульф внезапно вскочил с кресла, а серебряный кубок покатился по полу и упал в камин. – Выход найден!

– Какой? – спросил Клайв и на всякий случай отступил на шаг, так как Ранульф имел обыкновение в порыве гнева лягаться.

– Ее отец тут же подпишет приказ, когда узнает, что его дочь убил этот гнусный преступник.

– Убил?! Но, милорд, нам это неизвестно. Может, ее взяли в плен.

– Для меня она умерла, – проворчал Ранульф. – После того как ею попользовался Говейн, мне она не нужна! – Задумчиво поглаживая грязный подбородок, Ранульф стал ходить по комнате. – Нет, мы обязательно должны убедить ее отца в том, что Элис умерла.

– Неужели ему мало того, что ее похитили?

– У Соммервилей очень прочные семейные узы. Он обязательно предложит Говейну выкуп за дочь. – Ранульф тряхнул головой. – Да и времени у нас маловато. Следующая партия груза отправляется из Малпаса через месяц, если дороги позволят. Ты уже нашел рабочих для рудника?

– Где мне их найти?

– Пригони с ферм, хватай прямо на улицах Истэмской деревни!

Клайв насупился. Наличие рудника с богатыми залежами полудрагоценного камня держалось в секрете, как от обитателей башни, так и от жителей деревни. Поделочные камни стоили очень дорого, и Ранульф пообещал Клайву порядочный куш за молчание.

– Если мы захватим рабочих по соседству, то их родные могут выследить наших людей и разузнают, чем мы занимаемся.

– Хорошо. – Ранульф запустил руку в потные волосы и сморщился. – Пошли отряд западнее. Пусть едут как можно незаметнее и привезут всех, кто в состоянии работать, и мы тут же отправим их в шахты.

– А если они наткнутся на Говейна? Его люди дерутся не хуже наемников! – В голосе Клайва прозвучало уважение.

– Черт! Он как бельмо у меня на глазу! – сердито проворчал Ранульф. – Я не позволю этому ублюдку все порушить.

– Нанять еще людей для охраны дорог?

– Нет. Лучше найди мне тело молодой и стройной женщины с темными волосами.

Оно должно быть обезображено, чтобы никто не понял, что это не леди Элис.

– Что?!

– Дурак! Тело будет в гробу! – Ранульф обернулся и оглядел замерших слуг. – Вы там, все! Кому от тринадцати и до двадцати и у кого темные волосы – выйдите вперед!

Никто не шевельнулся.

– Клайв! – заорал Ранульф, просверлив того свирепым взглядом. – Займись этим.

Выражение лица хозяина не предвещало ничего хорошего, но выбрать кого-либо среди перепуганных служанок было выше сил Клайва.

– Я слыхал, что несколько дней назад умерла от родов молодая женщина, – пробормотал он. – Схожу-ка я в деревню и узнаю у священника, как она выглядела, и не похоронили ли ее.

– Хорошо, – кивнул в ответ Ранульф. – У меня и так осталось мало слуг, вероломные негодяи перебежали к Говейну. – Он сжал кулаки. – Говейн становится все сильнее и сильнее, его необходимо поскорее уничтожить. Сейчас же отправляйся в деревню, а я пока смою грязь и отдохну. Потом мы решим, когда отправиться в Рэнсфорд с печальным сообщением о кончине леди Элис.

Элис подоткнула грубое одеяло под подбородок Дикки и вздохнула.

– Вы сделали для него все, что можно, сестра, – сказала Бетт, – и так измучились за ночь!.. Пойдемте, я покажу вам, где вы будете спать. А Бэб, моя старшая, вместе с госпожой Дотти приглядят за ранеными. Мы вам так благодарны! В пещерах мало удобств, но у вас будет собственный уголок с жаровней, и вы сможете согреться.

– Спасибо! – Элис улыбнулась женщине, которая всю ночь провела с ней. Все помогавшие ей в уходе за ранеными оказались на редкость добрыми и сострадательными людьми. Не ожидала она такого от преступников.

– Пойдемте со мной. В этих переходах можно заблудиться. – Бетт откинула одеяло, закрывавшее проем.

Еле двигаясь от усталости, Элис вышла в мрачный коридор, освещенный единственным факелом. Казалось, что из сырых камней сочится влага. Дрожа, Элис стала растирать руки.

– Так хочется помыться в горячей воде. Бетт обрадовалась.

– Это нетрудно сделать.

– Каким образом? – Элис оглядела промозглое помещение, в котором пахло дымом, несвежей едой и потом людей, долго и скученно живущих вместе.

– В горе есть горячие родники. Их обнаружил Говейн. Так что мы можем стирать одежду и мыться. Они с Дарси любят сидеть в них подолгу – Бетт зажгла еще один факел и, держа его в руке, пошла вперед. – Но мне это не нравится.

– Остальным, как мне показалось, тоже, – сухо заметила Элис.

Бетт захихикала:

– Когда входишь сюда снаружи, то вначале воздух спертый, но потом привыкаешь.

Тяжело ступая, они молча шли по извилистым переходам.

– Вы не знаете, который час? – спросила Элис.

– Около полуночи, наверное. Трудно сказать, когда не видишь солнца. В большой зале есть песочные часы. Бертрам – это мой муж – переворачивает их. Он был управляющим в Истэме, но Ранульф прогнал его и заменил своим человеком.

– И поэтому вы живете здесь?

Круглое лицо Бетт горестно сморщилось.

– Не только. Осберт, новый управляющий, забрал у нас все имущество. – Глаза Бетт наполнились слезами. – Я не могу спокойно думать о том, как этот человек ест из лучших маминых чашек…

– А вы не могли пожаловаться в местный суд?

– Там правит лорд Ранульф, и Осберт нас выгнал по его разрешению.

– Как ужасно! – воскликнула Элис.

– Да. Но другим пришлось еще хуже, так что нам грех жаловаться. Пойдемте, а то простудитесь, слушая мою болтовню.

Элис вновь последовала за Бетт. Голова у нее шла кругом. Соммервили никогда не позволили бы себе подобной бессердечности. Родители внушали Элис, что сюзерен обязан быть справедливым и защищать своих подданных.

– Смотрите под ноги, – предупредила Бетт, и они поднялись по каменным ступеням. – Здесь мостик. – Бетт повыше подняла факел, который тускло осветил глубокие черные ямы с обеих сторон.

– Господи! – Элис в ужасе отпрянула назад.

– Не бойтесь – мост прочный. Говейн сам проверил его, прежде чем позволил ходить по нему.

Стараясь держаться середины, Элис робко пошла по мосту.

– Как могут порядочные люди оставаться с этим жутким бунтовщиком Говейном?

Бетт повернулась к Элис.

– Говейн не бандит. Он, конечно, вынужден убивать, но он – справедливый. Если бы не он, то мы бы точно умерли от голода или нас схватили бы люди Ранульфа и убили, как других.

– А кого они убивали?

– Всех, кто остался в Истэмской деревне, когда Ранульф согнал их с земли или стал отнимать у них детей.

– Зачем ему дети?

– Прислуживать в замке. Девочек заставляли развлекать гостей, а мальчиков вообще больше никто не видел.

– Великий Боже! – Элис затрясло, но теперь уже не от холода.

– Вот так-то! Мы с Бертрамом, в чем были, убежали ночью с младшими детьми. То же сделали и остальные. У каждого своя печальная история. Но мы выжили. Благодаря Говейну, – закончила она рассказ. – Все, пришли. – Бетт нагнулась под аркой и остановилась, держа факел в руке. Свет отражался от темной поверхности пузырящейся воды. Теплый воздух пах серой и еще чем-то. – Глубоко лишь там, подальше, а здесь довольно мелко. – Бетт прошла вперед по валунам, разбросанным в воде. – Мы отбиваем на них белье, потом полощем вон в той заводи. Там удобно и помыться, потому что можно сесть на камни.

– Я умею плавать, – сказала Элис. – А полотенца есть?

– Да. Вот здесь берите все, что нужно. Я вас оставлю, а сама пойду проверю, наполнили ли углем жаровню в вашей комнате. Потом вернусь за вами. Нужно что-нибудь принести из вашего мешка?

Но в мешке, притороченном к седлу, были лишь чистая нижняя сорочка, перчатки и бесценные книги о травах. Вот если бы при ней оказался сундук с остальной одеждой…

– Спасибо, ничего не надо. Я накину этот же плащ, когда помоюсь.

Не успела Бетт скрыться, как Элис зашла за большой камень и разделась. Сначала она сняла башмаки и стала двигать негнущимися пальцами. Чулки она отложила в сторону для стирки. Потом с облегчением сняла грязную накидку и головной убор. Косы, уложенные вокруг головы, сбились под льняным Чепцом. Ей хотелось расплести их и вымыть голову, но такую гриву не высушить и за час, поэтому она лишь покрепче заколола косы деревянными шпильками.

Не снимая сорочки, Элис уселась на гладкий камень и опустила ступни в воду. Ноги постепенно согрелись, и тогда она погрузилась в воду до подбородка. Вода оказалась очень горячей, но девушка вскоре притерпелась, и было даже приятно ощущать в теле покалывание, от которого проходили боль и усталость.

Опершись спиной о камень, Элис закрыла глаза и раскинула руки. В памяти промелькнули события минувшего дня. Казалось, что прошли недели, а не один день!

Главное – вернуться домой. Но это только после того, как она убедится, что Дикки и другие раненые вне опасности. Выполнит ли тогда Говейн свое обещание и отвезет ли ее в Ньюстед? Трудно сказать…

Какой необычный человек, подумала она, и перед глазами встало его лицо. Человек страстей, он умел скрывать их под внешним хладнокровием.

Элис вздохнула, постаралась расслабиться и подумать о чем-нибудь еще. Пузырьки горячей воды приятно щекотали кожу, словно нежные прикосновения возлюбленного. Сравнение навеяло тоску, что было странно, поскольку о любви она знала лишь из баллад.

Наконец она встала и, преодолевая напор воды, вылезла на край заводи, быстро скинула сорочку и вытерлась. Снова надевать неопрятное платье не хотелось, но пришлось.

Неожиданно в переходе раздался голос:

– Тебе понравится купаться, душечка. Говейн! У Элис перехватило дыхание, а сердце чуть не выпрыгнуло из груди.

– Вот мы и пришли. Смотри, какой красивый пруд. – Это был голос любящего человека, ласковый и тихий.

Элис была уверена, что сейчас услышит голос Мей. Она чуть не умерла от неловкости и поскорее спряталась за камнями.

– Садись-ка здесь. – Шаги приблизились и остановились на том самом месте, где она только что стояла.

Элис замерла, как мышка. Если бы ей удалось незаметно убежать! Но Бетт говорила, что здесь лишь один выход.

– Не бойся, моя дорогая, – тихонько произнес он. – Сначала давай разденемся.

Элис зажала рот рукой. Послышалось приглушенное шуршание, затем нежное бормотание Говейна.

– Ну, как? – спросил он.

Тонкий голосок что-то проворковал.

Элис чуть не заткнула уши.

– Садись и опусти ножки в пруд, – убеждал Говейн.

– Ой!

– Вначале будет горячо, а потом ты привыкнешь. Видишь?

Раздался всплеск, и Элис сообразила, что это огромное тело Говейна погрузилось в воду. Она представила его широкие плечи и грудь без кольчуги. Одно дело было видеть отца и братьев без рубашек, и совершенно другое – представить себе обнаженного Говейна.

– А теперь, дорогая моя, я опущу тебя в воду. Вот так.

Раздался визг, сопровождавшийся мужским смехом. Плеск воды, хихиканье – в общем, любовные игры, подумала Элис. Она видела, как влюбленные развлекались в садах Рэнсфорда. Увы, все это было не для нее!

– У тебя такое гладкое тельце, особенно на животике.

Элис чуть не задохнулась от стыда.

– Сестра Элис! – раздался певучий голос Бетт. – Ой, Говейн! Я и не знала, что вы здесь, – удивилась Бетт. – Извините, но я пришла за сестрой Элис.

– Сюда? – недовольно произнес Говейн.

– Да. Она всю ночь ухаживала за ранеными, и я подумала, что горячая ванна ей не помешает.

– Я ее здесь не видел.

– О Боже! Надеюсь, она не утонула? Кажется, она сказала, что умеет плавать… Сестра Элис!

Девушка не могла больше прятаться и выпрямилась во весь рост.

– Я здесь, Бетт.

Элис старалась не смотреть в ту сторону, где находился Говейн с любовницей.

– Сестра, что вы там делали? – спросила Бетт.

– Зашнуровывала башмаки.

– Они, должно быть, доходят у вас до колен, – сухо заметил Говейн. – Мы здесь уже давно.

Элис бросила на него быстрый взгляд и отвернулась. Но все же увидела в свете факела его мощную обнаженную грудь. В животе у нее что-то затрепетало. Наверное, это от голода.

Бетт наклонилась к пруду.

– Тебе нравится купаться, дорогуша?

– Горячо, – ответил тоненький голосок.

Элис посмотрела вниз и увидела крошечное голое создание, сидящее в ложбинке того самого камня, где она сама недавно отдыхала.

– Это моя дочь Энид, – сказал Говейн. Краска залила шею и щеки Элис.

– А я подумала…

– Как вам не стыдно, сестра!.. – лукаво произнес он.

Вконец смущенная Элис, тем не менее, вздернула подбородок.

– Спокойной ночи, Говейн, – попрощалась Бетт. – Пойдемте, сестра, а то одна вы заблудитесь.

– Не стесняйтесь, сестра Элис. В любое время моя ванна в вашем распоряжении, – рассмеялся Говейн.

Весь обратный путь Элис кипела от злости. А когда Бетт привела ее в комнату, то при виде сырых, покрытых мхом стен и жалкого соломенного тюфяка на каменном полу она не сдержалась и резко заявила:

– Я здесь не останусь!

В углу горела жаровня, но ее тепла было явно недостаточно, чтобы уничтожить холод и запах плесени.

– Но это комната Говейна. Она самая лучшая. – Бетт не знала, что делать.

– Его комната? – Элис похолодела. – Он что, собирается спать со мной в одной постели?

– Нет, конечно! – воскликнула Бетт и замахала руками. – Он перенес свои вещи и сундук с бумагами в счетную комнату, чтобы вы могли спать в тепле.

Комок застрял у Элис в горле. Усталость, страдания и страх слились воедино и навалились на нее. Зачем она слезла с лошади и кинулась на помощь Дикки? Но тогда у нее не было выбора! Да и сейчас, судя по всему, нет. Она с трудом выговорила:

– Я… простите меня. Я не хотела показаться неблагодарной. Просто устала.

– Конечно, конечно… – Бетт легонько сжала ей плечо. Сочувствие этой женщины проникло сквозь ткань платья и согрело измученную душу Элис. – У вас выдались тяжелые день и ночь, но вы не беспокойтесь – здесь вы в безопасности. Говейн не допустит, чтобы вас обидели.

Элис, не раздеваясь, улеглась на комковатый тюфяк, но сон не приходил.