Мышь для нефтяника

ГЛАВА 5

Три недели спустя:

Мысленно я в последний раз послала газетёнку, в которой угробила два с половиной года своей жизни и знатно хлопнула дверью напоследок. Не помню, когда злилась так сильно в последний раз.

Макарыч всё-таки попросил меня написать заявление по собственному желанию. Последний месяц выдался довольно тяжёлым — после тяжёлого рабочего дня, наполненного стрессом и постоянными приперательствами с начальством, я больше часа тратила на дорогу к психу, два часа занималась у него уборкой и попадала к себе лишь к десяти вечера. Голодная, уставшая и обессиленная. А в полночь просыпалась от дикого ора соседей и остаток ночи досыпала вполглаза, за редким исключением, когда просто отрубалась, не чувствуя конечностей от усталости. Этот мир ненавидел меня, а я начинала ненавидеть его, хоть до недавних пор и была уверена, что неспособна на это чувство.

Понятно, что всё это отразилось и на моей работе. Основной и единственной, за которую мне платили хоть какие-то деньги. Думаю, нормальный человек со стабильным заработком назвал бы мою зарплату жалкими копейками, уверена, нищенкам подают больше, но всё же лучше, чем ничего. В связи с тем, что статьи удавались теперь ещё реже, чем раньше, Макарыч взял за традицию отчитывать меня дважды в день, можно было часы сверять. В конечном итоге, не уволь он меня, я бы, наверное, сделала это сама.

Конечно, за груду железа нужно было расплачиваться и я не собиралась увиливать, так как нарваться на месть напыщенного олигарха не горела желанием, но жить-то мне на что-то было нужно?

Сегодня я всё собиралась высказать Игорю. Взглянув на наручные часы, поняла, что ещё только полдень, но делать было нечего. Решила, что чем раньше начну, тем быстрее закончу. А ещё, у этого козла была такая роскошная квартира, что находиться в ней было намного приятнее. Закончу пораньше, чуток посплю на удобном диване в гостиной без пьяных воплей соседей.

С такими мыслями отправилась по уже известному маршруту и вскоре оказалась на месте. Открыла дверь своим ключом, аккуратно разулась и сразу же последовала на кухню. Игорь был из того типа мужчин, что считали — уборка, готовка и прочие домашние дела явно женское дело. Пару раз этот псих прямо так и выдал мне. Мол, а для чего ещё баба нужна? Пещерный человек, хоть и разодет в модные тряпки.

Не нашлась, что ответить, да и разговаривать с ним старалась, как можно меньше. Я либо несла чушь, либо говорила то, что тут же выводило его из себя, поэтому зареклась это делать. Вообще, из кожи вон лезла, чтобы не встречаться с ним. Слушать оскорбления в свой адрес надоело и я боялась сорваться, как срываются серийные убийцы. Правда, сегодня собиралась нарушить данное себе слово. В конце концов, рабство уже давно отменили и каждый человек имеет право получать плату за свой труд.

Я быстро убралась на кухне, пропылесосила квартиру хама, закинула в стиральную машину уйму шмотья и закончила наводить порядок в течение двух часов. Покровский возвращался в семь вечера. Обычно. А значит, что ждать его нужно было ещё часа два. Желанный сон, о котором я мечтала в обед не шёл, поэтому ничего другого на ум не пришло — я отправилась на кухню, чтобы что-нибудь приготовить. В основном — для себя. И нет, мне не было стыдно. Дома абсолютно пустой холодильник, даже мыль побрезговала в нём вешаться. Свои расчётные я потратила на оплату коммуналки и отдала долг соседке, что уже несколько дней поджидала меня в подъезде. И как обычно, денег не осталось.

Холодильник у гада всегда буквально ломился от количества разнообразных деликатесов. Игорь редко питался дома, а если такое и случалось, то холодильник даже не открывал, заказывал еду из ресторанов. Очень часто я выбрасывала уже протухшую мраморную говядину или испортившиеся креветки. Каждый раз наблюдала за этой беспощадной порчей продуктов и хотелось плакать. Почему одним всё, а другим ничего? Это несправедливо.

Готовить что-то определённое в планах не было, но как-то само собой вышло, что руки потянулись к муке (видимо, остатки от предыдущих рабынь Покровского) и я решила приготовить блинчики с клубничной начинкой. Правда, количество теста не рассчитала, его оказалось больше, чем нужно, а потому продолжила свой кулинарный марафон. Итогом стали блины, кулебяка и немного сырников.

Когда закончила творить, взглянула на часы и поняла, что Покровский задерживался. Циферблат показывал начало девятого, а его всё не было. Странно, но номера телефона ползучего гада у меня не было, поэтому оставалось только одно — ждать. Наверняка подцепил какую-нибудь красотку и вовсю с ней развлекался. От этой мысли было жутко неприятно, наверное, ещё не отошла от шока, когда они с подружкой предстали передо мной в чём мать родила.

****

Домой ввалился уже за полночь и буквально ощущая, как отказывают ноги от усталости, направился к дивану, ввалиться на который шансов у Игоря не оказалось, ибо там разлеглась Мышь. Замечательно. Её только не хватало тут. Мало того, что весь день впахивал как проклятый, так под конец дня ещё и раздражитель нашёлся. Сколько он её не видел? Дней пять-семь? И ведь хорошо как было.

О причинах того, что Мышь нахально задрыхла в его квартире не задумывался. Что бы там ни было — это не его проблема.

Уже хотел было растолкать наглую девку и вытолкать её взашей, как вдруг почувствовал знакомый запах. До боли знакомый, до посасывания под ложечкой… Забыв и думать о Мыши, направился на кухню, откуда исходил охренительный аромат. А может у него галлюцинации от измождения? Вот и чудится всякое.

Но нет. Румяная кулебяка на столе, прикрытая белоснежным полотенцем была явью. Не может быть…

Схватил нож, отрезал себе огромный кусок и как умирающий от голода, оттяпал большую часть. Закрыл глаза, медленно пережёвывая и глотая. Снова укусил.

— С ума сойти, — пробормотал с набитым ртом и опять взялся за нож.

Такую кулебяку по праздникам пекла мама, когда ещё не спилась окончательно. Сколько бы лет не прошло, сколько бы шикарных блюд не перепробовал, он не забудет этот вкус. Вкус нищих, но беззаботных и по-детски счастливых лет его жизни.

— Приятного аппетита, — послышалось за спиной, но Игорь даже не обернулся на её голос, запихивая в рот последний кусочек кулебяки.

— Извините, у вас там мука пропадала, вот я и…

Игорь всё же обратил на неё своё внимание, дожёвывая последний кусочек.

— Ты всё ещё здесь?

— Я поговорить с вами хотела, потому и осталась.

— И задрыхла в моём доме поэтому?

— А что вам, жалко? — наивная простота, честное слово.

— Скажем так, ты отработала попытку удушения моего дивана.Ты повар по образованию?

— Нет… журналист. — Покровский сощурился, хмыкнул. Обвёл девушку взглядом и покачал головой. Страшилище, хоть в огород ставь ворон распугивать, но как вкусно готовит. Правду говорят, что даже самые некрасивые вознаграждены талантом.

Мысль пришла в голову как-то сама собой. Какая разница, как выглядит Мышь, не спать же ему с ней. А вот повар ему не помешает, а то скоро язву заработает быстрыми перекусами.

— А переквалифицироваться не хочешь? — взглянул на сырники.

Сколько лет он не ел их? В последний раз ещё перед школой на завтрак трескал.

— В каком смысле?

— В прямом, — выдохнул Игорь. Тяжело с ней было, с первых минут тяжело. — Работу хочешь? Ты мне готовь каждый день, — кивнул в сторону включённой духовки. — Кофе там, лакомства всякие, вот как вчера, а я тебе — денежку. Но не за уборку! Уборка по-прежнему в счёт моей тачки!

Мышь открыла рот, кажется, собиралась выдать что-то злобное, уж больно сильно сощурилась, но затем глубоко вздохнула и… кивнула.

Так-то.

— Только я не знаю, как ты будешь справляться. Утром у меня должна быть свежая выпечка, как и вечером ужин. Успеешь со своей работой? — не то, чтобы он сильно переживал по этому поводу, да и проблемы её не особо волновали Игоря, но всё же не горел желанием однажды обнаружить в своей еде клок мышиных волос.

— Не беспокойтесь по этому поводу. Я теперь в редакции не работаю…

— Вот и отлично! — широко улыбнулся и схватил поджаристый сырник.