V

Завод. Канализационный люк, из которого наружу выбирается Ружьев.

Ружьев(кому-то внизу). Ты бы слышал, майор, как в тот день его Манечкин шкурил!.. При людях — как пацана!.. Пиши, кричал он ему, по собственному желанию!.. Давай руку! Ну, руку, давай, говорю!..


Из люка наверх вылезает Мансуров. Сам, без поддержки.


Чего ты от помощи отказываешься? Брезгуешь, что ли?

Мансуров. Руки грязные.

Ружьев. Да? У кого они чистые?

Мансуров. Не понимаю чего-то: ведущий инженер, изобретатель — разве таких увольняют?

Ружьев. Манечкин маму родную уволит, не пожалеет. Она, например, ему скажет: Мирон Петрович, я вас вчера родила, но вы извините, сегодня, боюсь, родить не получится. А он ей на это: вчера — это было вчера, и сегодня вас, мать вы не мать, ничего не спасет. Потому что у нас, дорогая вы мать, производство тут, а не богадельня.

Мансуров. Петрицкий вообще справлялся с работой?

Ружьев. Всегда управлялся, как помню. В последнее время с ним что-то… ходил, как опущенный в воду… Новые машины пришли. Их облетывать надо, а он… Чего-то заело, короче, у него. Да мало ли что, человек не железо?.. Это Манечкин думает, что из железа.

Мансуров. Хотите сказать, Петрицкий мог покончить с собой из-за неприятностей с начальством, к примеру, работы, которая не клеилась?

Ружьев. Не знаю, майор, что сказать. Лично я бы не стал… Столько других причин… Машенька, внученька, замуж выходит. Ей 18, ему — 64! На год меня старше! У него уже внуки свои, а она… Люблю, говорит, не могу и ее не удержишь. Тут по мне — лучше в петлю!.. (Молчит). Мы же ничего не знаем, майор. Про себя ничего-то не знаем… (Молчит). Вот задача: ходит возле тебя человек… всем понятный как будто… а потом пропадает и ты думаешь: что за человек был такой?.. (Молчит). Но кто его доставал по-настоящему это не Манечкин — а Паршин. Если Манечкин — сука, то Паршин — на все три потянет. Я иногда представляю: был бы я, например, трактористом и Паршин, к примеру, мне бы попался под гусеницы. Я бы, поверишь, на самой бы маленькой скорости через него переехал.

Мансуров(с улыбкой). Говорят, будто Паршин с Петрицким едва не подрались?

Ружьев. Это кто говорит?

Мансуров. Да сказали…

Ружьев. Ну, кто? Я тут всех знаю, мне интересно, кто продает?

Мансуров. Почему продает? Разве это секрет?

Ружьев. Не секрет. Но ты только пришел — уже знаешь. Тебе, значит, стукнули. Кто?


Тишина.


Мансуров. А что, если бы их не разняли…. поколотил бы он Паршина?

Ружьев. Жалко, разняли. Жалко, что не поколотил. Мог бы, конечно. Крепенький был…

Мансуров. А вообще, Петрицкий любил подраться?

Ружьев. Достал его Паршин, летать не давал. Когда ты под кем-то, и кто-то тебя невзлюбил… Ты же видел, мы тут самолеты делаем. И тоже испытываем. Полетел — заработал. Не полетел — пролетел мимо денег. Достал…

Мансуров. Понятно… (Выключает, включает фонарь). Батарейки садятся.

Ружьев. Жизнь уходит, чего батарейки… Ну, двинули дальше?

Мансуров. Сколько люков еще?

Ружьев. Мы еще половину облазили… (Сдвигает крышку следующего люка, светит вниз). Темнотища, однако же, мрак!..

Загрузка...