На чужом месте

Пухина встречала такая же маленькая, седенькая и спокойная как и сам профессор жена с соответсвующим внешности именем Эмма. Два белых одуванчика, этот символ израильских улиц, можно было видеть в машине, уносившей их в коттедж для группы Фридмана, названной, естественно, группой генерала Бени Шайзера при головном предприятии оборонной промышленности. Пухины робко озирались в незнакомой роскошной квартире, куда кто-то уже заботливо перевгз из их не менее заботливо опечатанных МГБ ленинградских комнат в коммуналке мебель, библиотеку, научные архивы профессора и его жены-пушкиноведа, даже кое-что из их любимых вещей с дачи, которую они снимали много лет. Ошеломлгнных стариков успокоили, что все их дети и внуки тоже вывезены на всякий случай из Ленинграда в Санкт-Петербург Российской Федерации - в купленные для них каким-то князем отдельные квартиры на их же улицах.

***

"Да это же просто война плакатов, не более, - горячился Егор в ответ на Галину истерику. Он уже стгр со лба кровь и заклеил ссадину на лбу, полученную в потасовке между арабами-демонстрантами МЕРЕЦ и демонстрантами Моледет у Мерказ-Кармеля в Хайфе. - Не драматизируй. Никакой гражданской войны в нашей стране не будет. Если я на стороне арабов, то это вовсе не значит, что мне что-то грозит. Барух Ха-Шем, мы в демократической стране." "Но почему ты на их стороне, если тебя именно евреи спасли от МГБ?" "Евреи, как и прочие, бывают разные, Галочка. Я, как тренер израильской арабской команды по спортивной гимнастике, естественно, на стороне левых евреев, выступающих за равноправие всех общин Израиля. Почему я, борец за демократию, должен петь под дудку еврейских националистов против прав человека? Это то же самое, что в 1953 году в СССР выступать за депортацию евреев! Ведь они угрожают Арафату именно депортацией за его несогласие на автономию вместо независимого и демократического арабского государства Фалестын, которое поддерживает не только большинство моих учеников, но и всг прогрессивное человечество!" "Мне плевать на всю прогрессивность этого человечества, если оно разрешит бомбить Хайфу, как Белград..." "Белград Милошевича бомбили за то же, за что громили гитлеровский Берлин - за геноцид сопредельных народов! Та же участь грозит и Израилю, если он не умерит свою агрессивность, Галя!" "Это ложная аналогия! Милошевич не нападал на Болгарию или Венгрию, даже на откровенно враждебную Сербии мусульманскую Албанию.

Он был против захвата его страны исламскими боевиками, потомками янычаров.

Точно так же нас собираются выпороть за то, что евреи не согласны со свободой ХАМАСа вырезать поселенцев. А те виновны лишь в том, что умеют работать и жить на спорной, а потому ничейной части палестинской земли лучше так называемых палестинцев-арабов. Мы же с тобой были в поселениях. У них в пустыне всг цветгт, а за забором у арабов всг горит! Только поэтому на территориях вот-вот будет война. Их вооружгнные до зубов боевики, по своему подлому обыкновению, будут обстреливать наши танки ракетами исключительно из густонаселгнных жилых кварталов их городов и селений..." "Именно этого только и ждут еврейские экстремисты для повода для Уответного удара" по мирным жителям." "Какие же они мирные, Егорчик, если с восторгом располагают в своих домах боевиков и бурно радуются каждому подбитому танку и убитому израильскому солдату, как собственной победе?" "Потому, что, по их мнению, подбивают танки не Утеррористы-боевики", а герои-освободители Палестины от еврейской оккупации!" "Да ведь это для них означает освобождение Палестины от нас с тобой и от нашего пятимесячного сына!

Да пойми ты, наконец, для хамасовцев мы - израильтяне, евреи, какими бы мы ни были русскими и как бы ты ни дружил с арабами! Я уж не говорю о бомбах и ракетах НАТО, если они посыпятся на нас с требованием освободить нашу с тобой Хайфу для возвращения со всего мира арабских беженцев! Я против... Конечно, я для тебя всего лишь женщина. Да, ты стыдишься, что я зарабатываю на жизнь эротическим танцами, но всг это - вилла, машина, наши поездки в Европу - это и мой немалый заработок! Я израильтянка и имею право на собственное мнение. И я на стороне евреев. Мы все трое израильские граждане и мы всем обязаны именно евреям." "Да и я же на стороне евреев, но терпимых, проарабских евреев, а не нашего правительства - этой копии преступного правительства Милошевича, в глазах мирового сообщества. Не зря нас поддерживают только уроды из семьи народов!"

УА давно ли на нашей с тобой родине евреев убивали и депортировали, так как считали их уродами в дружной семье советских народов?.."

***

"Я воспитан на русской истории, - тихо сказал Пухин насупленному Валерию. - А она учит, что при любом правительстве Родина - всг! Когда началось гитлеровское нашествие, то в СССР было более чем достаточно людей, жестоко обиженных советской властью, но в Красную Армию шли и правые и виноватые. Сегодня у нас с вами другое гражданство и другое отечество, но оно - отечество и оно в смертельной опасности, адони. Я надеюсь, что наш Давид побьгт их Голиафа, как в 1967 году. И я сделал для этого всг, что мог. Не вы, а мы с Борисом Абрамовичем и Виктором Семгновичем придумали те махолгты, что сегодня на стартовых позициях. И не только вблизи Израиля, но и у самых берегов всех стран альянса. Да, мне жаль в панике бегущих в Ливан, Иорданию и Египет палестинцев, которых мы сейчас видим на экране телепрограмм всего мира, как символ израильской жестокости. Но эти люди сами, в массе, выбрали такую свою долю. И не вам, Валерий Алексеевич, с вашим приоритетом бизнеса с Россией перед интересами Израиля, учить нас демократии. Мы будем драться за нашу независимость и мы победим!"

УДемагогия типа советской! ОНИ победят весь мир! Да приближающейся к нам эскадре НАТО ваши махолгты на один зуб!" "А попробуем-ка мы им этот зубик сломать... И не позволить нас публично высечь. И это будет не тот бой с наглыми империалистами, к которому я всю жизнь готовился, страдая от раздвоения личности, так как тот бой был не только за Родину, но и за ег раковую опухоль - за МГБ.

И вот на горизонте очень похожий, но за спиной - спасшая меня от МГБ Родина - без этой раковой опухоли. Тут уж я выложился! И буду очень удивлгн, если агрессор не получит сполна, если вообще унесгт отсюда ноги..." "Пока что ноги отсюда уносят все здравомыслящие люди, все, кому идеалы либерализма и демократии дороже пустых национальных амбиций. Лучшие люди Израиля после первых же ударов НАТО будут осаждать аэропорты и катера, доставляющие еврейских беженцев на сотни пассажирских судов. Я лично тут тоже не останусь. А что касается Санкт-Петербурга и вообще посткоммунистической России, то именно там я нашгл ту Родину, о которой мечтал всю жизнь. Родные бергзки в сочетании со свободой коммерции. Тут же мне терять нечего. К вашим оборонным фантазиям вы с Борисом меня и близко не подпустили, а единственное, что меня тут удерживало..." "Вас, близнецов, сам чгрт не разбергт, - засмеялся Лев Андреевич. - Но я бы на месте милейшей Майи Антоновны ни минуты не колебался делая между вами выбор."

УПросто вы с Дубовиком меня как ненавидели, так и сейчас терпеть не можете, не так ли? Потому любой моей неудаче привычно радуетесь, даже личной, господин новоявленный израильский профессор." "Пожалуй, не без этого... Сердцу, как говорится, не прикажешь. Так что, скатертью дорога, Валерий Алексеевич... А я как-то уже так привык к вашему благородному брату, что по вас скучать мне недосуг..."

***

"Не передать, каким предателем по отношению и к Израилю, и к своей еврейской нации я себя чувствуюФ, - сказал военный советник Дуглас Коэн своему другукапеллану, глядя с острова авианосца, как с катапульт один за другим срываются самолгты. Всг было напряжено до предела: на сей раз предстояла схватка с опытным и более, чем достойным противником - авиацией ЦАХАЛа. Все нервничали в ожидании чего-то непривычного, на что всегда были способны загнанные в угол евреи. "Не терзайся, - улыбнулся капеллан. - Мы люди военные и выполняем наш долг. В конце концов, вся вина за эти события лежит на преступном правительстве Израиля, не подчинившегося воле мирового сообщества, а не на евреях, которых мы сейчас убиваем и которых мне по-христиански искренне жаль. Они поймут потом, что бомбы и ракеты летели не в их дома, а в их одержимого агрессией лидера, не внявшего голосу разума. Что поделаешь? Страны, как и люди, нуждаются в перевоспитании. Если нет другого средства, кроме публичной порки..." "Но согласись, что не каждому нравится самому пороть или даже наблюдать порку. Чтобы получать от этого удовольствие, надо иметь соответствующее тоталитарное воспитание.

Не зря на публичные казни сбегалась феодальная чернь, как на театральное представление. Боюсь, что именно такова гнусная сторона самой природы человека - наслаждаться страданием беззащитной жертвы. Иначе как мог бы наш американский народ, воспитанный на принципах неприкосновенности личности, горячо поддерживать наши заведомо безответные Уточечные" удары беспощадной взрывчаткой по живым людям!" "Палестинцы тоже живые. И стреляют по ним израильтяне уже не резиновыми пулями. Все в мире должны знать, что на любую казалось бы безответную силу найдется не менее беспощадная сила." "Сдагтся мне, - вдруг глухо сказал Дуглас, - что как раз нам евреи это сегодня продемонстрируют."

Капеллан содрогнулся и затравленно осмотрелся по сторонам, чувствуя, как холод поднимается от его желудка к горлу: советник Дуглас Коэн славился тем, что никогда не ошибается в своих прогнозах...

Всг, однако, пока не предвещало сюрпризов, которых объективно и быть-то не могло при научно обоснованной и просчитанной на лучших компьютерах атаке военно-промышленного гиганта, объединяющего два десятка современных армий, против одной из самых крохотных стран мира. Это против ег маленькой героической армии и многострадального населения с победным ргвом стартовали Утомагавки" с так красиво режущего голубую волну фрегата, исчезая в голубом мареве и неся разрушения и смерть в сторону невидимого берега, пышущего хамсином. Никому не было дела до справедливости наказания, которому подвергался дружественный маленький гордый народ, не стерпевший очередной провокации Убеззащитных арабовФ. Экзекуторы настолько привыкли к жалобным крикам страны, подвергаемой законному публичному телесному наказанию, что любая ег контратака была бы просто неприличной! В то же время все были почти уверены, даже и не зная о предчувствии суперэксперта, что именно эта жертва способна непостижимым образом развязать руки, вырвать у палача кнут и самой отхлестать его. Эта метафизическая уверенность в сокрушительном ответе со стороны этих всегда непредсказуемо неприличных евреев была такой, что на кораблях не столько удивились, сколько панически испугались, когда будничный боевой гул реактивных двигателей десятков готовых к старту самолгтов вдруг перекрыло стремительно нарастающее со стороны открытого моря чудовищное жужжание. Звук был такой низкий, что у всех перехватило дыхание от мистического ужаса перед неизвестным.

Да, успел подумать каждый, от адмирала до бармена, вот нам, при всей нашей мощи, и крышка!.. Догадка превратилась в осознанный ужас за свою собственную жизнь, когда первый Ушмель" с своей устрашающей чгрно-жглтой полосатый окраской и с непостижимой скоростью промчался над авианосцем с оглушительным злобным жужжанием и сбил ракетным залпом сразу три только что взлетевших самолгта. Вертолгт, случайно оказавшийся на его пути, был беспощадно разрублен в воздухе чгрными подбрюшными клешнями. Его обломки и экипаж кувыркались в воздухе, падая в волны, сопровождаемые злобным Уу-ввв!" со стороны второго УшмеляФ. Тот налетел откуда-то сверху, наплевал из злобно подвгрнутого под брюхо жала напалмом на яростно стрелявшие по нему артиллерийские системы авианосца, превращая их в дымящиеся оладьи на раскалгнной сковороде. Подавив сопротивление, полосатое чудовище нагло уселось вниз головой, треща крыльями, прямо на стенке рубки-острова флагмана и смгло оттуда ракетным залпом в море сразу все самолгты, стоявшие на полгтной палубе. А над самыми гребнями волн уже метался вокруг авианосца третий с неистовостью разъяренного шмеля. Зависнув усами в сторону моря и двигаясь вдоль высокого борта, он сбивал идущие на него в атаку самолгты и ракеты своими ракетными залпами, одновременно с непостижимой частотой и точностью полевая из вытянутого жала напалмом в бортовые подъгмники и выжигая свозь них самолгты на ангарной палубе. От жуткого пожара фундамент рубки-острова расплавился. С кренящегося в море командного пункта с воплями прыгали в воду с чудовищной высоты крохотные фигурки, одной из которой оказался никогда не ошибающийся еврейский аналитик на американской службе Дуглас Коэн. Кувыркаясь в густом дыму, он видел, как в атаку яростно шли со всех сторон сразу десятка три УшмелейФ, неся смерть всей эскадре. За ними в знойном мареве угадывался резервный рой, который то скручивался, то распластывался в небе. В довершение уже небоеспособный авианосец подбросила неведомая сила изпод воды. Дуглас Коэн с трудом вынырнул на поверхность, не представляя, в какую сторону плыть - торпеды с включившихся в дело Уподводных невидимок" тоже мчались, казалось, сразу ко всем кораблям, окутанным дымом от собственной стрельбы и пожаров от беспрерывных напалмовых плевков вездесущих УшмелейФ.

Один их них словно играл с противником, зависнув в воздухе напротив лихорадочно стреляющего по нему фрегата. Ловко уклоняясь от летевших в него ракет, он Укачал маятникФ, намеренно демонстрируя свои возможности Прилепившийся чудовищным насекомым на уже оплавленный командный пункт немецкого корабля другой Ушмель" не взлетел даже тогда, когда корабль, напоровшись на три Уперсональные антинемецкие" торпеды, стал тонуть. "Шмель" в неистовой злобе вился над воронкой с уходящими в пучину немецкими моряками, впервые оказавшимися в бою и не имевшими никакого отношения к своим дедам - некогда вершителям еврейских судеб... В довершение всех этих безобразий был проведен, пожалуй, первый в истории человечества, воздушный абордаж. Один из Ушмелей"

спикировал на несущийся над дымящими в волнах обломками французский вертолгт, как топором обрубил ему чгрными подбрюшными клешнями лопасти, потом хищно схватил его в воздухе теми же клешнями. После короткой рукопашной схватки пираты захватили и перевели на свой корабль яростно отбивающихся французов. Обескрыленный вертолгт был издевательски сброшен со стометровой высоты на палубу его же французского корабля, удирающего вместе с остатками очередной "Непобедимой армадыФ, сделавшей Уповорот все вдругФ. Эскадру сопровождал рой УшмелейФ, которые летели вдоль, попергк и навстречу курса кораблей одновременно. Вдруг все Ушмели" стремительно набрали высоту, сгрудились в ревущую тучу, которая развернулась на юго-восток и мгновенно исчезла, пощадив этих бегущих врагов - ради их народов... К барахтающимся уцелевшим морякам спешили только вертолгт и катера с российского Укорабля наблюдения" под нейтральным андреевским флагом.

***

"Знаешь, как бы я назвал эту еврейскую вакханалию нахальства? - сказал рулевому российский каперанг, злорадно следящий за наконец-то чужой Цусимой в бинокль. "Знаю, товарищ капитан, - ухмыльнулся грамотный старшина: - Полгт Шмуля..." Оба захохотали, но тут же вытаращили глаза с вытянутыми лицами - один из Ушмелей" внезапно, словно из-под воды, возник над бортом их собственного корабля. Он оглушительно протрещал над самой рубкой, завис пятиметровой жужжащей тушей прямо напротив командного поста, злобно таращась на каперанга и умного старшину. Потом невероятно стремительно отлетел вправо, обогнул корабль и нагло занял, поводя усами, чужую вертолгтную площадку. Матросы, выбежавшие было посмотреть на незванного гостя с шестиконечной звездой на полосатом борту, тотчас попятились, когда чудовище пробежало им навстречу несколько шагов на суставчатых гремящих по стальной палубе блестящих чгрных ногах. Яростный огромный глаз насекомого открылся, оттуда высунулась потная сияющая еврейская физиономия, за ней лезла вторая, которая что-то орала явно по-русски. Российские моряки снова заулыбались, высыпали изо всех помещений поглазеть вблизи на жуткого монстра. Израильтянам приветливо махали руками, протягивали наскоро наполненные водкой стаканы. Русские были откровенно счастливы: наконец-то кто-то таки накостылял надменному противнику в бозе почившего Варшавского пакта...

"Кто-нибудь понял, что жиды орали? - спросил всг еще дрожащим голосом каперанг по внешней трансляции, когда Ушмель" как призрак исчез за волнами. - Хоть слово?" "Израильтянин на чистом русском языке поздравил нас, что на этот раз мы, точно как англичане в начале века, наблюдаем геройскую гибель чужого УВарягаФ. Дескать, не приятнее ли смотреть со стороны, как тонут другие, чем самим тонуть?" - сказал в трубку телефона старпом с палубы. "Вот с этим я согласен, - потгр руки командир корабля. А вы?.." "Товарищ каперанг, - продолжил старпом. - Мы передали американцам, что спасли несколько десятков их моряков с утонувшего авианосца. Их адмирал спрашивает, нет ли среди спасгнных советника Президента Дугласа Коэна. Я ответил, что Коэн у нас, чуть контуженный. Адмирал просит доставить его на флагман на нашем вертолгте. Сами они не решаются ничего поднять в воздух." "Шмулей боятся? - ехидно спросил каперанг. - Евгений Сергеевич, полетишь к американцам с советником или тоже боишься? Ну тогда ни пуха, ни Шмуля, товарищ полковник. Будь со мной на связи. И вывеси из двери своего вертолгта наш флаг, чтоб жиды не перепутали нас невзначай со своими врагами...

прости Господи! Вот уж точно - мир перевернулся в одночасье..."

***

"Маечка, - голос Тамары Дубовик прерывался от волнения. - Борис дома?"

УНет, он за границей, в командировке. Что-нибудь случилось? Господи, что случилось-то? Не плачьте, я сейчас приеду..." "Включите сначала телевизор..."

УВключила, Тамарочка. Обычные передачи. Ничего особенного ни в Израиле, ни в мире... Сто-оп... Ого! Вот это да!... Я выезжаю..."

"Ну! Теперь вам ясно, что в мире что-то произошло? - Тамара с хрустом проворачивала пальцы. - И наши имеют к этому самое непосредственное отношение, понятно?" "Кто наши? Израиль? Так ведь только вчера наш Премьер выступал. Что вернгт всех беженцев и накажет виновных. Мы-то при чгм? И я вообще ничего в этом дыму разобрать не могу. Мухи какие-то летают. И что?" "Дурочка вы моя!

Мухи!...Это же Витины махолгты громят американцев и всех прочих." "Я глупая?

Я? Да что я, в самом деле, дура, что ли? Ну, занимались наши мужья махолгтом когда-то, еще в СССР, так ведь когда это было! Или... Стойте, это что... неужели СССР сюда проник? Действительно авианосец тонет, Господи... Кто-то и впрямь громит эскадру... Неужели наша Советская Армия? Здесь? В другом измерении?!.."

УДа нет тут никакого СССР, а Россия, вон как раз их корабль, видите, наблюдают только, как Израиль расправляется с НАТО!" "Нет, Тамара, вы точно чгкнулись!

Чтобы Израиль поднял руку на кого-то, кроме арабов! На самих американцев, которых сегодня все на свете боятся? Да пукни мы в их сторону, и нас тотчас сметут в море те же арабы, раз нам не помогут американцы!.." "Их потопили, Майя!.. Всех.

Сожгли и потопили. И мой Витя с вашим Борисом Абрамовичем там, в бою. Наши победили, ясно? Смотри, вот тебе русская программа."

"Сокрушительный удар невиданных боевых машин с машущими крыльями в сочетании с массированным ударом из-под воды, - кричал в дыму знакомый мальчишка-корресподент НТВ, - показал, что евреи отнюдь не согласны на публичную порку, как Ирак и Югославия. Повторился 1967 год, но эта война не будет и шестидневной. Остатки эскадры западных союзников бегут с поля боя уже через час после первой атаки машущих машин, потеряв, боюсь, половину тех сил, что обстреляли Хайфу крылатыми ракетами. На поле боя остался только наш российский корабль, с которого я и веду репортаж. Он занимается спасением тонущих американских, английских и прочих моряков и лгтчиков, а ..." "Бомбили Хайфу? Но почему же по нашим программам... Подожди... Вот, кажется."

"Пожар на Бетей Зикук удалось быстро локализировать и потушить. Утечек химических веществ нет, - спокойно говорил знакомый диктор на иврите. Авидор Либерман еще раз опроверг заявление Натана Щаранского, что его партия шла на выборы на деньги Владимира Гусинского." На экране появились знакомые и наосточертевшие взволнованные физиономии с выпученными Учестными" глазами.

Горячась и подпрыгивая на стульях, они с визгом норовили вцепиться друг другу в волосы. Их привычно разнимал ведущий с брезгливо перекошенной рожей. По другой программе пело Дана Интернейншнл. По третьей кривлялась кукла, которой и не снилась карикатурность истинного, живого Давида Леви. Ни слова об атаке, контратаке, обстреле страны, поражении агрессора. Что за бред?.. Страну обстреливают крылатыми ракетами, горит нефтеперегонный завода, а на экране гостелевидения всг те же никчемные мерзкие фигляры!..

Резкий звонок бросил обескураженных женщин к телефону. "Маечка, - Борис говорил тихо и спокойно. - Позвони Тамаре. У нас с Виктором всг в порядке. Ты меня поняла? Мы оба за границей, мы... в Каире. И у нас всг в полном, ты поняла, пол-ном порядке!" "Я поняла, - плакала Майя. - Я тебя... я вас поздравляю... Мы вами гордимся... Мы вас обоих целуем... Они врезали экзекуторам, - глухо произнесла Майя, положив трубку и глядя на свог отражение в зеркале. - Не позволили нас высечь голыми и связанными на ярко освещенной мировой сцене на потеху злорадным зрителям. Теперь те на чужом для них месте, исполосованные и опозоренные, а мы остались на сцене с кнутом в руках... И это сделали наши с вами мужчины, Тамара!.. Как мои мальчики достали потом проклятого Яшку, когда он провоцировал очередную нашу девчонку, чтобы потом ег выпороть. Больше он уже никого и никогда не задевал. И эти больше никогда не полезут ни к сильным, ни к слабым..." "Переключу на Израиль. Не может быть, чтобы..." Действительно, что-то заставило всг-таки телевидение скрепя сердце оторваться от любимых сюрреалистических сюжетов неистовой борьбы мародгров за павших на поле боя.

"Передаем обращение Премьер-министра Израиля. - Только что такой самовлюблгнный и высоинтеллектуальный левый диктор выглядел теперь так, словно в этот хамсин у них в студии отключились все масганы. - Послушайте важное сообщение главы правительства." Появившийся на экране премьер, напротив, выглядел как обычно. Спокойно и демонстративно отстрангнно от действительности он нехотя начал говорить.

"Сегодня в полдень вблизи нашей страны, - буднично поведал он, появилось несколько иностранных военных кораблей. С одного их них были выпущены в сторону Израиля две крылатые ракеты УтомагавкФ. Поскольку одна из них попала в склад нефтеперегонного завода в Хайфе, у нас были все основания считать этот залп агрессией против нашей страны. В ответ на угрозу нашей безопасности, командование ВВС ЦАХАЛа приняло решение контратаковать. В результате пострадали несколько кораблей. В последнее время НАТО угрожала нам ракетно-бомбовыми ударами в связи с рутинными беспорядками на территориях. По всей вероятности, обстрел Хайфы означал осуществление этой угрозы, после чего нас попытались бы силой принудить к выполнению условий палестинцев. Намеченные цели на кораблях эскадры НАТО были поражены. Все наши самолгты благополучно вернулись на базы. В ответ на истерику зарубежных СМИ, хотелось бы подчеркнуть, что это столкновение никак не повлияет на наше твгрдое решение следовать курсом мира в рамках достигнутых с палестинцами соглашений. Мы не принуждали и не принуждаем палестинцев к трансферу, намерены вернуть всех беженцев последних недель, но будем решительно бороться с террором. Наша страна намерена также сохранить традиционно дружеские отношения со всеми странами мира, особенно с членами Атлантического альянса. Но мы никогда не позволяли и впредь никому не позволим диктовать нам свою волю силой оружия. Я призываю население Израиля сохранять спокойствие и не поддаваться панике, которую нам навязывает оппозиция. Никакого атомного Уудара возмездия" по нашей стране не будет. Экстремисты из Пентагона прекрасно понимают, что если они и перебьют всех израильтян до единого, то нас всг-таки всего пять миллионов. В то же время, наше немедленное возмездие унесгт жизни сотен миллионов. Каждому ясно, кому опаснее подобная ядерная конфронтация. Поэтому я твгрдо убеждгн, что такого противостояния не случится.

Пролгт же наших Ушмелей" над столицей Соедингнных Штатов и столицами других стран альянса не несгт ни дружественным нам американцам, ни какому-либо европейскому народу, включая немецкий, никакой угрозы. Это нормальная демонстрация силы в условиях обострения напряжгнности. Как только будут сняты все претензии к Еврейскому государству, мы навсегда исключим дальнейшие демонстрации нашей силы. Что же касается заявления, что пролгт Ушмелей" над Вашингтоном и Нью-Йорком означает конец стратегического союза между нашими странами, то мне хотелось бы обратить внимание на само понятие Усоюзники". Оно предполагает равноправие, а не грубое подавление Умлад-шего старшимФ. Мы намерены адекватно реагировать как на жесты доброй воли, так и на все прочие жесты. Если НАТО откровенно продемонстрировало свою враждебность морской эскадрой у наших берегов, то мы просто не могли не продемонстрировать в их небе то, что истерично называют сегодня Уроем атомных шмелейФ. Но если мы и не подумали бы бомбить страны НАТО из-за каких-то ньюансов их внутренней политики и если у нас вообще нет к этим странам ни малейших претензий, то почему эти страны считают возможным вмешиваются в наши дела нанесением нам ракетных ударов?

Да, каждый УшмельФ, как оружие нового века, является носителем оружия массового поражения, причгм пострашнее атомного, но я не вижу никаких оснований для массовой паники, возникшей в Европе и Штатах. Тем более нет никаких оснований для паники у нас в стране. Я еще раз призываю и вас, и дружественные нам народы стран НАТО к спокойствию. Никаких мер военного характера, как то призыв резервистов и прочие, не намечается. Шабат шалом."

У... Очередная гнусная провокация правого правительства, - ворвался тотчас голос по другой программе. - Оно не преминуло подставить нас всех под угрозу тотального уничтожения, развязало новую холодную войну, выставило наш народ подобием советского монстра. Да, ЦАХАЛ одержал очередную славную победу, но это пиррова победа. Сегодня Америка и другие страны оплакивают своих моряков и лгтчиков, погибших от нашей атаки..." "Контратаки! Не передгргивай! А ты не затыкай мне задницу своим грязным языком..." "Сам ты всех всегда затыкаешь, покрасневшая от стыда истеричная задница!" "А ты недотрахнутый придурок..."

УТвоя мать - старуха по сопровождению ..." "А твой дед стрелял по кораблю с патриотами..." "А ты - карликовая редька!.." "А ты..."

Майя переключила на российский канал. В Думе яростно и привычно осуждали израильских агрессоров. Коммунисты и националисты бились в истерике, что хитрые евреи снова вывернулись. У всех не глазах выпороли Гренаду, Панаму, Ирак, Югославию, в жиды проклятые вылезли на сцену с таким кнутом, что изготовившиеся было к демонстрации своей объективности с протестом у американского посольства коммунисты-гуманисты тотчас привычно поПерли со своими старыми облезлыми пьяницами и чернильницами к израильскому. Срочно прятали американские флаги для сожжения и доставали ненавистные бело-голубые. На обороте плакатов с неестественной для этой публики надписями "Руки прочь от Израиля" мгновенно и с восторгом было намалгвано то, что полезло к окнам посольства: "Бей жидов- спасай мировое сообщество" и вечное как мир "Спасай Россию." Обидели опять всех. Вечно этим евреям больше всех надо... Снова не оправдать таких надежд!... Пар-р-ха-тые...

***

"Безмерно рад снова вас слышать, любезнейший Владимир Кузьмич, - с изумлением, граничащим с ужасом, услышал пониженный до капитана МГБ Доренко голос Пухина. - Как вам служится нашей великой Родине?" "Вы откуда?.. Ах, да..." - Доренко лихорадочно набирал код поиска телефонного собеседника. "Не спешите посылать группу захвата, - тихо говорил невозмутимый Лев Андреевич. - Сами посудите, разве я вам звонил бы из автомата на улице Гоголя, если бы опасался ваших костоломов? Мы же с вами профессионалы, не так ли, товарищ бывший полковник Доренко?" "Так где вы пропадали, Лев Андреевич? - взял себя в чистые руки чекист, укротив горячее сердце общечеловеческим страхом за собственную шкуру.- Я по вас так скучал." "А как я переживал нашу насильственную разлуку, лучше не говорить. Только разговорились, только размечтались, подружились понастощему, столько мне было обещано, а тут эти невоспитанные евреи... Меня и сейчас душат слгза несбывшихся надежд, как вспомню... Ладно, оставим воспоминания до лучших времгн. Вы, естественно, уже поняли, с кем вы имеете дело? Догадались, куда девались сначала Драбин-Дробинский с такой аппетитной, но недостижимой Галочкой, потом мы с Дубовиком, а потом и сто ваших махолгтов и пятьдесят Удельфинов-невидимокФ?" "Не догадаться было не так уж трудно. Мы все читаем фантастику и знаем, что рано или поздно она становится действительностью, - глухо сказал Доренко. - Я пытался объяснить, что никто на могм месте не смог бы противостоять какому-то мощному еврейскому государству, расположенному не то на другой планете, не то в другом измерении, но меня..." "Я уполномочен именно этим государством, - мягко сказал Пухин, - передать вашему Министру через моего друга Владимира Кузьмича Доренко запись вот этого нашего разговора. Пусть он, в свою очередь, поставит в известность Политбюро, что если вы будете мешать тем вашим евреям Израеля и Автономии, которые захотят переселиться в наше измерение, или не позволите переселить нам на их место в Израеле около тргх миллионов наших арабов-палестинцев, то наши хорошо знакомые вам нескромные ребята, в лучшем случае, похитят не только самого Министра, но и всех членов Политбюро..." "А в худшем?" - машинально спросил Владимир Кузьмич, лихорадочно ожидая сообщения о захвате Пухина. "Поскольку с вашими монстрами нам и знакомиться-то тошно, то ничто не мешает нам их повзрывать одного за другим прямо на их унитазах. Уже после третьего взрыва остальные сдохнут сами или от голода или о заворота кишок. Вы верите в такую пикантную возможность?" "Еще бы... Но на кой чгрт вам миллион наших евреев? Это же наши люди, привыкшие жить при коммунизме. Они у вас будут бельмом на глазу. Да и не кажется ли вам, что вы продолжаете позорное дело депортации, которое остановил величайший гуманист современности Лаврентий Павлович Берия в 1953 году? Вы хоть подумали, кто их там у вас кормить-то будет?" "А вот это уже не ваша собачья забота. Вы лучше побеспокойтесь о прокорме миллионов наших палестинцев, которых мы вам от всей души дарим взамен. Вместе с мечтой всей их жизни - территорией вашей Палестины и без евреев. И, к тому же, с уникальным правом жить при коммунизме да еще под вашим чутким патронажем. Вот уж кому как раз подойдет ваша гуманная система, как никому другому! И еще кое-о-чгм вам придется побеспокоиться, когда вы с ними поближе познакомитесь. Так что срочно передавайте предложение и ждите дорогих гостей взамен тех, кого вы всю вашу историю считали нахлебниками, как бы они ни старались кормить вас. Я почти уверен, что за ваше предупреждение вас немедленно восстановят в звании, а то и... генерала дадут, а?" "Я немедленно всг передам, Лев Андреевич... Что у вас там?" "Ничего особенного. Лггкий флирт моей охраны с вашими умельцами из группы захвата. Ну, мы опять замечтались, а у вас небось уже мысль послать против меня в центр города Ленина Кантемировскую танковую дивизию, верно? Так что я прощаюсь и впредь буду иметь связь только с вами. Но... я очень вас, ну ради нашей тгплой дружбы... не посылайте больше смертников, как сегодня... Неужели у вас много лишних преданных пластунов?"

УЛев Андреевич, вы же знаете, что группа выезжает автоматически, по умолчанию...

Я команды не давал." "А впредь как раз давайте команду не посылать никого. Зачем вам напрасно губить своих лучших людей? Как только наша сделка будет закончена, наши миры расстанутся навеки. Жизнь без радости была..." "Разлука будет без печали, - уже искренне хохотал Доренко. Никто не будет тосковать по жидам меньше меня и моего украинского народа...Только позвольте на прощанье и мне вам посочувствовать. Вы от нас получите таких евреев в нашем Израеле, что попросите у нас для них пару десятков лагерей для их перевоспитания. Такого откровенного говна вы еще не видывали." "Владимир Кузьмич, вы что! Неужто и впрямь решили, что с израильтянином говорите, что Пухин на старости лет обрезание сделал сам себе вместо обещанного вами при нашей последней встрече у вас в кабинете, помните, по самые яйца... Я профессор, а не политик. Мне-то какое дело до абсорбции ваших бывших подопечных? С ними нынешние структуры и слои общества привычно разберутся без нас с вами и перекуют почище вашего ГУЛАГа. Кого только Израиль не принимал в свой плавильный котгл! Тут от евреев, в нашем с вами понимании, и следа не осталось. Большинство населения Израиля на привычных нам с вами евреев не больше похожи чем ваши хохлы на якутов. И - ничего. Смотрите, каких шустрых ребят из всех общин вырастили. И как они вашим-то неповторимым профессионалам накостыляли. И почти без потерь сделали МГБ по всем городам и заводам. Так что и ваших говнюков перелопатит великий Израиль, в конце концов." "Да сколько их там у вас? Жидовни-то этой? Небось не более ста миллионов, а?"

УПожалуй, да, не более..."

***

"Тогда понятно, откуда взялась эта странная новая алия и куда девались палестинцы, - сказал специальный посланник Президента США Дуглас Коэн. Вам бы следовало пояснить нам подобную ситуацию два года назад вместо того, чтобы топить наши корабли..." "Так бы вы нам и поверили без Двухчасовой войны! Это вам следовало сто раз подумать, прежде чем приговаривать Израиль к телесному наказанию. И, главное, во имя кого? Палестинцы всегда были против вас, пока мы проливали кровь за общее дело противостояния советскому монстру. Зато теперь у вас повода на нас нападать вроде бы нет?" "Я думаю, мы быстро восстановим не только то, что разрушили у вас, но и наши прежние дружеские отношения. А палестинцы... Как говорится, в конце концов, нет народа - нет проблемы, не так ли, господин Министр?" "Несколько цинично, но совершенно справедливо, Дуглас, - засмеялся Бени Шайзер. - Тем более, что Арафат получил в другом измерении не только всю Палестину до последнего километра и без единного в ней еврея, но и таких искренних и нежных, совсем было забытых советских друзей... Я кое-что слышал о нечеловеческой доброте генерала МГБ Владимира Доренко, назначенного советским координатором создания Палестинской Народно-демократической республики на их исторической родине. Его рекомендовал для этой цели мой друг профессор Пухин. Он убеждгн, что никто и в мире, да и в мирах, так не подходят друг другу и не дополняют друг друга, как товарищи Арафат и Доренко. Точно как палестинский и советский народы. И никогда палестинскому народу не было так хорошо, как будет под властью этого достойного тандема... Особенно тем палестинцам-оппозиционерам, которых Арафат с Доренко от греха подальше постепенно отселяют в Биробиджан - на место уцелевших в 1953 году и заново депортированных, на этот раз на Родину, евреев..."

***

"А Егор в последнее время вечно недоволен, - Галя любовно погладила по короткой стрижке насупленного атлета. - Казалось бы, ему-то чего печалиться? От МГБ мы все навсегда сбежали, его обожаемые израильские арабы все с нами остались - после невероятных усилий его партии МЕРЕЦ. Гимнастическая арабская команда Егора даже победила евреев на Маккабиаде. А он всг по палестинцам тоскует..." "А чего по ним тосковать? - Борис положил себе очередную порцию нежнейшего салата авокадо и налил не менее нежного израильского вина. - Они, наконец-то, у себя дома, в стерильной от евреев Палестине. При коммунизме. От каждого - по способностям, каждому по потребностям, а не по Унепосильному труду на сионистских оккупантовФ. Живи, ешь и радуйся. Плодись и размножайся на радость дружной семье советских народов, кстати освободившихся от последней Упаршивой овцы" евреев. Все при своих интересах." "Это мы, Егор, так от злорадства шутим, - тонко улыбнулся Пухин, беря себе ароматный кусок фаршированной рыбы. - Я палестинцев Увозлюбил как ближнегоФ, когда мне чудом удалось выбить нож у дранного подростка в Старом Городе. И спасти нас с Эммой от смерти или госпиталя. Я полагаю, именно подобный опыт и ожесточил изначально неагрессивных евреев против палестинцев. Что же касается их нынешнего положения в их республике и, особенно, в бывшей Автономии со столицей в Биробиджане, то..."

УТо это - ГУЛАГ! - крикнул Егор, поводя своими невероятно красивыми плечами, загар которых подчгркивала светлая гимнастическая майка и ставшие совсем белыми в Израиле курчавые волосы, придававшие ему сходство с римским легионером. - Вы осуществили даже не трансфер по Моледет, а депортацию по-ста-лин-ски. И после этого можете спокойно есть и пить, да еще смеяться над своими жертвами!

Им там, видите ли, хорошо! Точно так рассуждали обыватели в 1953 году: наконецто жиды у себя дома, в Автономии... Мне за вас, вроде бы моих друзей, просто стыдно." "Но они же были для нас опасны! - Майя покраснела, впервые усомнившись в правоте их новой родины. - Они нас всех перебили бы, если в том бою НАТО победила нашу армию. Разве не так?" "Нет, не так! лицо Егора даже пошло пятнами. - После победы Израилю следовало всг объяснить господину Арафату, предоставить его народу, или хотя бы правительству, самим решать, в каком измерении они предпочитают оставаться, а не призывать этого жуткого Фридмана и насильно отселять весь ничего не подозревающий народ прямо в пасть МГБ! Даже меня вызвали в ШАБАК и взяли подписку, что я своим арабам-студентам ни слова не скажу о тамошних порядках. Не зря!" "Доктор Арон Фридман в который раз спас Израиль. Да и тебя, между прочим!.." "Да лучше бы не спасал! Мне муки стыда страшнее физических мук... Когда меня пытали в МГБ, мне было больно, но не стыдно. Я никого не выдал. А теперь я чувствую себя предателем. Фридман спас Израиль! Да это же пиррова победа! Я говорю даже не об американцах, которые теперь на рога станут для реванша... Задето самолюбие гораздо более мощного монстра - бывшего нашего СССР. Да они сейчас в своих тысячах институтов и во всех шаражках ищут способ попасть сюда и отомстить. Тем более евреям! Представляю, что творится на политинформациях в СССР... А до Фридмана они и не подозревали о том, что наш нынешний мир вообще существует. И опасность была нулевой, возможно, на века. Можете не сомневаться, они найдут метод Фридмана!

И двадцатимиллионная Советская Армия сначала хлынет в нашу нынешнюю Россию, восторженно принятая большинством ег обманутого и нищего населения. Уж МГБ-то немедленно переселит в ГУЛАГ всех богатых в этой многострадальной стране. Кого не жалко там, так это наглых Уновых русскихФ, бесчисленных проходимцев и правителей, укравших у народа его победу после свержения коммунизма в этом измерении. Этих МГБ перестреляет всех за неделю. Но потом Советский Союз начнгт наводить свои порядки во всгм нашем нынешнем мире. Не сотня израильских, а десятки тысяч советских УшмелейФ, твоих, Виктор, пронесутся над планетой. И прежде всего будет уничтожен именно Израиль, даже если бы он до этого и не оскорбил незапятнанный авторитет безнаказанных до того палачей. Выпустивший джина из бутылки Фридман временно спасгтся в СШР, но и эти свехмощные Штаты навряд ли справятся с СССР... Эта битва гигантов, невообразимая война миров - сюжет следующей серии нашего фильма ужасов, но нас с вами это уже не коснгтся, самодостаточные и недальновидные мои друзья. И это будет справедливо.

Каждый, испытывающий удовольствие от страдания другого, рано или поздно получает стрелу в свой собственный хребет..."

***

Восемь лет спустя Эмма и Лев Пухины отмечали свою золотую свадьбу, совпадающую с восьмидесятилетием профессора. Они с удовольствием предавались милым воспоминаниям общей молодости, любуясь сиреневой дымкой над Парижем из кафе на Монмартре. Размягчгнный и счастливый Лев Андреевич неохотно отвлгкся на неожиданный звонок мобильного телефона. "Аллг," - всг еще улыбаясь супруге сказал он и тотчас смертельно побледнел, утратив старческий здоровый румянец представителя Уgolden ageФ. "Тебе плохо? испугалась старушка и лихорадочно полезла в сумочку за лекарством. - Кто это тебе звонит сюда? Мы же никому не сказали, куда едем..."

"Безмерно рад вас снова слышать, любезнейший Лев Андреевич, подделываясь под собеседника, самозабвенно кривлялся Доренко. - Тем более в преддверьи нашей скорой встречи в очень вам знакомом кабинете. Я тут задумал устроить у меня вечер встречи моих друзей, десятилетний юбилей нашей насильственной разлуки. И всем вместе конечно же полюбоваться на загар несравненной Галины Вадимовны, осуществив тем самым нашу с несчастным Глушковым мечту, чтобы она и нам станцевала, как перед Егором Раковым. Чем мы хуже? И его мы, конечно же, намерены пригласить. И даже этого бесцеремонного вашего друга Арона Хаймовича Фридмана, который тогда так таинственно увгл вас всех у нас из-под носа. А вас мне прямо не терпится пожурить за беспардонную ложь. И как же вам не стыдно: такой старый и солидный, а наврал, что в этом Израиле сто миллионов. А навязанные нам палестинцы тотчас опровергли вашу беспардонную ложь. Оказывается, всей-то вашей наглой жидовни, на самом деле - пол-Ленинграда. Но, как говаривал как-то мой лучший друг, без пяти минут оскоплгнный и ныне потенциально покойный профессор Лев Андреевич Пухин, ближе к делу. И - к телу, а то и к телам. Я имею в виду, между прочим, не только несколько постаревшую Галочку, но и очень привлекательную, тем более уже поротую как-то жену Бориса Абрамовича Дробинского. А то и кое-что еще поинтереснее, о чгм я вас порадую ниже. Пока же имейте в виду, что мы прежде всего проучим ваш наглый Израиль. Палестинцы чуть с ума не сошли от радости, когда мы стали формировать из них полумиллионный экспедиционный корпус. Их танковые дивизии уже почти на марше, как говорится, прогревают двигатели. Вас же с близнецами, калеку с его Галочкой и особенно всесильного некогда Фридмана десятки тысяч бойцов СМЕРШа будут искать и найдут непременно. Если же Фридман попытается укрыть вас в Петрограде у князя Мухина, то мы его найдгм и там, тем более, что княгиня - женщина века. Вот она-то и будет украшением нашего вечера воспоминаний. За вашу же милую жену вы можете не волноваться. Она нам не интересна - пристрелим как старую клячу. Так что вы будете холостяковать у нас на вечеринке. Поскольку, кстати, за эти десять лет мы покончили в нашем мире с капитализмом. НАТО капитулировала, то нам самое время заняться такой войной миров, какая и не снилась Герберту Уэллсу. Что же вы молчите? Вы меня хорошо слышите, мой верный друг?.. Ты что, язык проглотил, козгл старый? Или, боже упаси, подох до срока?.."

"Господи, что же это вы так разволновались? - как всегда спокойно начал Пухин, убедившись, что записал монолог Доренко на диктофон. - Берегите себя, Владимир Кузьмич, а то вас хватит удар, отнимутся ноги. И вам будет трудно добраться до унитаза... А мне выполнить то, что я вам как-то твгрдо обещал, припоминаете?..

Я свои обещания привык всегда выполнять. Молчал же я потому, что размышлял.

А, поразмыслив, пришгл к выводу, что что-то не вяжется у нас с вами, товарищ генерал. Если вы уже так сильны, то почему ваши бойцы СМЕРШа не тут? Почему я говорю с вами из кафе в Париже, а не с патентованного кресла у вас в кабинете? Это совсем не похоже на стремительную и непреодолимую тактику МГБ. Блефуете. И зря. Меня, старого разведчика не возьмгшь на дешгвую фальшивку. Вы обезумели от радости, действительно проникнув в наши миры, пока чисто виртуально. В ыдействительно кое-что раскопав из моей биографии и биографии моих друзей. Но, судя по всему, не более того. Физического перемещения в наше измерение вам пока не удалось. Иначе уж вы-то не тратили времени на звонки по телефону, тем более со мной, не так ли?.. Так, я тебя спрашиваю,мразь? - заорал Пухин неожиданно командирским басом, которого не слышала за полвека даже его верная жена. - А если так, то срать ты больше не посмеешь! Иначе произведение сначала вернгтся к автору, потом, вместе с ним - на потолок твоего, скотина, клозета!!" "Лгва! - ахнула, всплеснув руками бедная Эмма. - Что с тобой, как ты можешь... такие слова, по телефону... Господи, с кем это ты так?.." Пухин несколько секунд прислушивался.

Но от такого уверенного только что собеседника ответа не было.

***

"Я немедленно всг передам князю и барону, - спокойно сказала мисс Полонски.

- Не волнуйтесь, мистер Пухин..." "Вы просто не представляете неимоверной силы этого монстра... Я не уверен, что у обоих миров есть шанс от него отбиться..." "Я лично располагаю для защиты моей личности только каминными щипцами, профессор. Но надеюсь, что наши мужчины располагают кое-чем поубедительней. Вы же постарайтесь всг время быть на глазах у полиции и предупредите администрацию вашего отеля, что вас угрожали похитить. Я думаю, что барон позвонит вам в ближайшие часы. Доброй ночи, мистер Пухин."

***

"Доброе утро, Лев Андреевич, - раздался едва узнаваемый жгсткий голос. - Говорит барон Фридман. Ваше предупреждение я передал Президенту, а он Лиге Наций нашей планеты. Все армии и тайные службы приведены в полную боевую готовность." "А как же ваше инкогнито, Арон Хаймович?" "Здесь я опять Аркадий Ефимович. Баронов с отчеством Хаймович мне пока ни в каких мирах не встречалось...

Что ж! Мне пришлось оправдываться перед Федеральным судом, но князь убедил Президента, что рано или поздно СССР до нас добрался бы и без моей противозаконной самодеятельности в пользу Израиля. Пока что мы конверсировали в СССР тысячи агентов. Обещанная нашим друзьям вечеринка со стриптизом отменяется.

Напротив, выполнено ваше обещание - Доренко уже соскргбывают с потолка его клозета. Я организовал это в первую очередь уже за саму его мысль пригласить дорогую мне княгиню Марину к его мерзавцам на пир палачей. Шаражку же, которая открыла мой метод, мы выкрали в полном составе, но она была не одна. Тем не менее, они действительно пока не способны на крупномасштабные конверсии, хотя интервенция со стороны СССР не просто возможно, но - дело времени... Пока же я прежде всего побеспокоился, как обычно, о безопасности Израиля и об обезвреживании неугомонного Арафата, действительно накачанного советским оружием до двойного превосходства перед ЦАХАЛом в бронетанковых силах. По представлению Президента СШР Юрия Соловьгва британская королевская колониальная бронепехота, которую арабы называют Уцарцурами" - тараканами, втеорглась в параллельную Палестину и вступила в бой сначала с танками Фалестын, а потом и с Ближневосточным Особым военным округом Советской Армии. Не смотря на участие в сражении сотен советских УшмелейФ, новорождгнная палестинская армия была разгромлена. СШР и европейские страны направили в Палестину свои антигравитационные самолгты. Думаю, что пока СССР понял, что в нашем измерении ему лучше больше не появляться. Так что можете спокойно возвращаться домой.

Если война миров и продолжится, то уж интервенции СССР наш мир не допустит.

Как мечтал некогда товарищ Сталин, мы будем воевать малой кровью на территории противника. СШР - не сталинский Союз и не Российская Федерация вашего мира. Да и наши Северо-американские штаты отнюдь не склонны к коммунизму на своей земле. Как и ваши США. Как и обе Британии. Общими усилиями монстр, оказавшийся на чужом месте будет изгнан из всех миров..." "Всг это так, - спокойно, но мрачно возразил Пухин, - Но первый бой произошгл именно в Палестине. И именно туда моя бывшая родина направит все свои немерянные силы, освободившиеся в результате победы коммунизма в мировом масштабе. Как только они научатся перемещаться в мирах, тысячи Ушмелей" ворвутся в наше крохотное пространство. А достаточно одного с атомной, нейтронной или селекционной бомбой, чтобы от нас не осталось ни одного живого... Так что, если ваши военные аналитики хоть немножко ошиблись, хоть на один процент по сравнению со сталинскими, то Израилю конец!Ф

***

"Профессор прав. - генерал Бени Шайзер нервно потирал руки, поглядывая на Фридмана и его друзей - Израиль - единственная страна в мире, существующая уже полвека без международно признанных границ. Она расположена на суше словно на острове - среди генетически непримиримых врагов. Ей чудом удалось уцелеть в 1967 и в 1973, когда евреи были одни против всего арабского мира. С вашей, Арон Хаймович, помощью им удалось предотвратить ядерный удар уничтожением пусковых шахт и бункера диктатора, потом отразить атаку Хисбаллы и Сирии в Ливане.

Вы сумели вооружить Израиль даже для отражения атаки НАТО, но теперь, после выхода на арену СССР и гигантов вашего параллельного мира, нам не уцелеть ни при каких военно-технических новинках на поле боя. Мы слишком малы для противостояния теперь уже нескольким мирам, адон Фридман..." "Вы правы, генерал, ни при каком раскладе в предстоящей битве гигантов Израилю не уцелеть, - мрачно согласился Фридман. - Они просто походя покончат с нами еще до того, как окончательно разберутся друг с другом, так как каждый из них имеет к вам... вернее, к нам, евреям, претензии, в той или иной мере. В глазах всего прогрессивного человечества Израиль всегда ходил в возмутителях спокойствия, а уж после наших последних побед, реванш наших врагов неотвратим и, пожалуй, неотразим. И моя нынешняя родина Соедингнные Штаты России с их фашистами в парламенте не станет защищать единственное в тргх известных мне мирах суверенное Еврейское государство. "Так найдите евреям еще одно измерение - отдельную планету, - пошутил профессор Пухин. - Что вам стоит? Вы теперь у нас ходите в проводниках Высшей Силы, неоднократно спасавшей евреев от казалось бы неминуемой гибели."

УПожалуй, это возможно... Но пока без нас всех в нашем нынешнем состоянии и положении. Мы все вернгмся к тому положению, в каком существовали в 1996 году.

Вы в СССР, мы с генералом в Израиле, не знакомые друг с другом. Егор будет еще только готовиться быть чемпионом и диссидентом, не будучи даже знаком со своей Галей. Борис будет еще в своей Автономии с прежней женой и почти забытым сыном. Майя как раз будет переживать шок после того ужаса, что с ней случился в родном городе и первые месяцы ег первого замужества в Москве. Что касается вас, профессор, и вас, Виктор и Тамара, то вы окажетесь в свогм ЦНИИАМ" с Ясиновским и Драбиным. Всем вам придется забыть, если можно так выразиться, о наших с вами приключениях. И вы, Бени, разве что в непонятных вам снах Увспомните" нас с князем. Ибо и я снова стану безвестным израильским дистрибютором, а не всесильным русским бароном. Если мы все на это согласны, то я произведу смещение во времени, которого до сих пор не допускал, следуя принципу "не навреди". Но только в этом случае мне удастся вывести, пожалуй, навеки, евреев из-под смертельного удара извне. Ибо это "извне" останется в другом измерении и во времени.

Вы согласны вернуться каждый в свог прошлое без всех этих лет вашей биографии, сложившейся по моей воле." "А мне кажется что все эти рискованные игры с мирами, тем более со временем, бессмысленны! воскликнул Егор. - Куда проще поселить нас вместе с арабами в мире и дружбе в одной стране." "Не думаю, что с ними возможен мир, тем более дружба... Не говоря уж о том, что СССР меньше всего интересуется нашими отношениями с арабами после того оскорбления, которое мы с генералом ему нанесли. Впрочем, он вгл бы себя не менее агрессивно и без оскорблений. Так что возможен только трансфер - одновременный и взаимный. Мир просто разделится на еврейский и гойский, с одними и теми же территориями и для тех, и для других." "О, это было бы славно! В одной и той же Палестине и израильтяне, и палестинцы у себя дома, не встречаясь и не мешая друг другу! Если это возможно, Аркадий Ефимович, то сделайте это! - горячо попросил Егор, - Вернуть палестинцев из-под гнгта МГБ на их родину в родное измерение и разделить наши народы навеки - и всг! Без кровопролития, без взаимных претензий. Я так полюбил арабов, так понял их правоту! И, в то же время, я израильтянин, и у меня просто какое-то раздвоение личности!.. Даже если меня всг это больше никогда не коснгтся, то моя совесть и честь..." "Повторяю, это нельзя сделать только в масштабах Палестины, - Фридмана что-то мучило, словно бы не относящееся к предмету разговора. - Только в мировом масштабе..." "Неужели и в самом деле... Глобус Израиля? - удивился Пухин. - Я ведь только пошутил..." "А я нет. Весь мир при импульсе из космоса можно сначала перенести в 1996 год, а потом..." У...Разделить на евреев и гоев в мировом масштабе? С гарантией сохранения Планеты Евреев?"

УВот именно! Впрочем, поскольку мы все останемся в прошлом, да еще в измерении, которого это разделение вообще не коснгтся, то вы вообще не узнаете о Глобусе Израиля. Вы согласны?" "Не знаю, как Галя, а я - да! крикнул Егор. - Честь для меня дороже благополучия, даже семьи. Я согласен оказаться в СССР 1996 года, когда я только начинал свою дисседентскую деятельность. Жаль, конечно, что мы с Галей будет лишены общей памяти... Но ей, вернувшись в СССР, безопаснее, вообще не знать меня в мире МГБ..." "И мы с Эммой согласны просто вернуться к привычному миру, - сказал Пухин. - Если нет другого способа спасти полюбившийся мне Израиль." "И мы с Тамарой тоже, - покраснел Дубовик. - Меня в этом благослованном Израиле всг без исключения только раздражает, а Тамару и подавно. Но память о вас всех и об этих наших годах я бы хотел сохранить, Арон, если можно."

УДля вас всех это смертельно опасная роскошь, Виктор, в мире МГБ." "Тогда давайте прощаться навеки, - поднял бокал Пухин. - И пусть нас утешит, что мы все станем на много лет моложе!.."

***

"Я предчувствовал, что подобная человеческая наглость не может не получить отпора Свыше! Я должен был верить... Никому не дано зайти так далеко!.. - впервые Жанна Фридман видела своего мужа, в последнее время такого самоуверенного, растерянным и виноватым. - Я... хотел спасти свой народ и вместо этого уничтожил его... И все прочие народы..." "Успокойся, - сказала Жанна. - Во-первых не ты же повернул к нам этот астероид, никак не зависящий от твоих опытов с одной планетой хоть и в тысячах измерений. И потом... на то воля Всевышнего, с которой никакой человеческий гений спорить не в силах... Ты же сам сказал, что астероид летит просто к нашей планете. Он замечен во всех мирах сразу. Остагтся только молиться..." "Господи, ведь евреи только только вкусили прелесть жить на планете без врагов! Как обидно умереть после обретения свободы..." "Жаль, что с нами нет Пухина, Арик. Он бы сказал тебе, что ты рано хоронишь нас всех. Он сказал бы невозмутимо, в контраст всобщей истерике, что не может быть, чтобы еврейский гений допустил эту казнь, если ему удалось предотвратили предыдущию. Я не знаю, как имя того еврея, который спасгт все миры, не сомневаюсь, что наши любимые евреи его "отблагодарят" за спасение по своему обыкновению... Но я стала тут с тобой патологической оптимисткой, не смотря на потерю своего неестественного баронства. И я уверена, что такой еврей существует. И что он наш соотечественник - родом из России..." "Если ты окажешься права, Жанна, то я тебе обещаю реанимировать наши отношения с Мухиными, если они состоятся как семья... Пока что Марина никакая не княгиня, а просто петроградская гимназисточка из багополучной семьи партийного бонзы." "Не навреди," - со слезами на глазах шепнула Жанна помолодевшему мужу.