На дальних берегах

Глава 19 Жизнь галерного раба

Уже почти два месяца Андрей прибывал в состоянии раба на галере. Его, как и других восемьдесят человек, приковали к дубовой скамье. Тут были пленные греки, византийцы, испанцы, венецианцы, египтяне и черные нубийцы. Гребцы сидели по двое на каждом весле. Когда галера шла на веслах, рабы бесконечное число, раз сгибались и разгибались, то толкая их, то тянули на себя. Их тяжелый труд, заставлял судно легко мчаться по волнам.

Между рядами гребцов, по узкому помосту и днем и ночью расхаживали сторожа. Все они были из бывших рабов. Не было жестокие людей, чем тот кто сам вкусил в полной мере ужасы рабства и внезапно получил свободу. Теперь он старался сделать все, только бы вновь не оказаться на месте гребца. В руках надсмотрщики держали кнуты. За любую остановку, даже если раб только пытался стереть пот со лба, следовал удар бича, рассекающий кожу провинившегося.

В начале, в короткие часы, когда галера шла под парусами, и греб, получали кратковременный перерыв, Андрей неоднократно пытался вскрыть кандалы. Но скоро убедился в том, что просто так снять цепи практически невозможно. Да и бежать было не куда. Даже если и представить, что каким-то чудом удалось бы освободиться, необходимо было бы еще пробиться через несколько десятков воинов и членов команды. Но если бы и это, по невероятной случайности, удалось, то уйти вплавь под градом стрел, было практически невозможно. Оставался небольшой шанс, бежать на суше. Но расковывали рабов только при длительных стоянках. В портах надзор за невольниками усиливался в несколько раз.

Впервые же дни спину Андрея покрыла сеть кровавых рубцов. Надсмотрщики показывали новичкам, кто тут хозяин. Удары сыпались один за другим по любому поводу и даже без него. Это продолжалось до тех пор, пока не сменили часть гребцов снятых с галеры из-за сильного истощения. Надсмотрщики тут же переключились на вновь прибывших, оставив Андрея в относительном покое.

Другим неприятным фактом, который донимал Андрея, были неприятные запахи. Поначалу он просто задыхался от нестерпимой вони. Гребная палуба пропахла потом, нечистотами, гниющими ранами. Испражняться можно было только под себя. Мыться рабам не полагалось. Хоть как то освежиться и сбить себя грязь и пот, можно было только во время шторма, когда несмотря на кожаные пластыри, закрывающие гребные порты, вода потоком прорывалась как сквозь них, так и с верхней палубы.

Но человек может привыкнуть ко всему. Скоро Андрей перестал обращать внимание на запахи. Тем более, что кормили их не очень плохо. Дважды в день надсмотрщики раздавали гребцам пищу в деревянных плошках. Это была либо пшеничная каша, либо что-то напоминающее плов, с кусочками мяса. К каше прилагалась полу черствая лепешка и луковица.

Как бы ни была тяжелой жизнь раба, полная боли и унижения, но в ней было место не только проклятиям и лишениям, но и шуткам и даже дружбе.

Напарником Андрея оказался Орон. В прошлом он был командиром таксиархии, подразделения византийской пехоты численностью в тысячу человек. Со своими бойцами он стоял на границе с Болгарией. Когда началось монгольское вторжение, его подразделение было переброшено на помощь союзникам. Орон посадил жену и дочь на корабль и отправил их в Константинополь. Больше он их не видел. Союзные войска были полностью разбиты. Орон попал в плен и был продан в рабство. Несколько раз ему пришлось сменить хозяев.

Сейчас их галера зашла в какой-то крупный порт. Но гребцы оставались на местах. Это значило, что стоянка будет не долгой и скоро им придется вновь выйти в море. Пользуясь передышкой, изможденные люди, смогли наконец-то поесть.

– Совсем недавно я был гребцом на торговой галере, – рассказывал Оронт, во время приема пищи. Разломав черствую лепешку, и действуя ею как ложкой, подцепляя куски липкой каши, он жадно запихивал ее в рот, – так жадный купец кормил нас такими отбросами, что их наверно отказались бы есть даже свиньи. – он с наслаждением прожевал попавшийся кусочек мяса, – гребцы у него мерли как мухи. Слава создателю, купец вконец разорился и, по слухам, сам угодил в долговую яму. Оставшихся в живых рабов, вместе со всем его имуществом, выставили на торги. Мне посчастливилось попасть к Салим бею. Он больше заботиться о своем имуществе…

– Да не очень он и добр, – высказал сомнение Андрей, не переставая есть.

– Это ты просто не был у других хозяев, – ответил Орон, выгребая со дна плошки остатки каши с жиром, отправляя их в рот, – Ты заметил, что надсмотрщики бьют не так сильно.

– Что-то не заметил, – поморщился Андрей, потрогав зарубцевавшиеся борозды на спине.

– Не скажи, – усмехнулся собеседник, – таким кнутом, можно рассечь плоть до костей. Такие раны быстро загнивают и бедняга получивший их долго не живет. Наши же бьет, так, что бы слегка рассечь кожу. Больно, конечно, но терпимо. А все почему? – хитро прищурился Оронт.

– И почему? – заинтересовался Андрей.

– Да потому, – назидательно поднял указательный палец сосед, – что если надсмотрщик случайно повредит имущество Салим бея до такой степени, что раб не сможет работать, то того либо выпарят, либо посадят на место гребца. А то и вообще казнить могут. А все потому, что нашему хозяину ни как нельзя задерживаться из-за такой глупости, как смерть гребца. Должность не позволяет.

– И чем же он занимается? – вновь спросил Андрей, доедая лепешку с луковицей.

Вытерев губы рукой, Оронт поманил своего соседа пальцем.

– Об этом не стоит говорить, – прошептал он, когда тот приблизил ухо к собеседнику, – но я точно знаю, что Салим бей офицер флота Сельджукского султаната, является доверенным лицом правителя. Он исполняет его личные поручения. Перевозит секретную почту. Собирает дань. Думаю, что при необходимости, в случаи опасности, он примет на борт и самого султана. Вот глянь…

Оронт кивнул в сторону проема выходящего на верхнюю палубу. Андрей перевел свой взгляд в ту же сторону. Со своего места ему была видна часть кормы. Там, сжимая в руках копья, стояли несколько воинов. Они стояли молча, время от времени поглядывая на двух знатных особ погруженных в беседу. Один из них был капитан галеры Салим бей, другой седобородый загорелый старик с властным лицом.

– Это Мустафа, казначей султана, – прошептал Оронт, – если он появился, то мы вновь повезем казну.

Словно в подтверждения этому по лестнице на нижнюю палубу стали спускаться воины. Каждый нес, что-то плотно укутанное тканью. То, что погрузкой занимались не рабы, а солдаты, говорило, что груз очень важный. Один из воинов споткнулся, чуть не уронив свою ношу и Андрей, под откинувшейся тканью, сумел рассмотреть доски обтянутые обручами. Всего таких бочонков оказалось десять. Не успела погрузка, закончится, как наверху раздался сигнал. По палубе забегала команда, занимая свои места. Надсмотрщики стегнули по проходу бичами. Гребцы синхронно выставили в порты весла и галера медленно стала выходить из гавани.