На грани развода

1

Предчувствие удачи не обмануло ее. Но до этого были долгие годы надежд и разочарований, восемь месяцев изнурительной работы на грани нервного срыва и… две последние, почти бессонные ночи, за которые вся жизнь промелькнула у нее перед глазами. Что она потеряла и что обрела? Потери были столь значительны, что возвращаться чувствами и мыслями к ним было небезопасно. А приобретения? Что ж, во всех этих битвах с судьбой она, Оливия Троуэлл, закалила характер и стала той, какой мечтала стать еще в детстве, когда жила на ферме и помогала отцу управляться по хозяйству. И когда подростком подрабатывала, продавая билеты и выметая ряды после сеанса в захудалом кинотеатре небольшого городка… Она никогда не боялась никакой работы.

И вот теперь премьера ее первого фильма в одном из популярных киноконцертных залов Сиднея! Ей показалось, что прошла вечность между двумя мгновениями, когда в зале сначала погас, а потом зажегся свет, и публика разразилась аплодисментами. Конечно, Оливия не из тех, кто падает в обморок от счастья. Но когда она поднялась, то почувствовала, что ноги плохо слушаются ее, и если бы не поддержка верного друга Винсента, вовремя подхватившего ее под локоть, неизвестно чем бы все закончилось.

Не успели они выйти в фойе, как к ним подлетела стая журналистов. Но все они расступились перед знаменитой Розалиндой Коул, статьи которой имели порой самое решающее значение в творческой судьбе молодых режиссеров и актеров. Каждое слово этой пожилой дамы с комплекцией и замашками бывалого боцмана ценилось на вес золота, ее едкие и обстоятельные статьи нарасхват публиковали самые престижные журналы. Вечно в черных бесформенных балахонах с огромным рубином на груди, она наводила страх не только на новичков кинобизнеса. Ей пытались угождать, но она не переносила подобострастия, и зеленый яростный огонь, полыхающий в ее глазах, лучше всяких слов пресекал подобные попытки.

И вот теперь она подошла к Оливии Троуэлл, схватила ее за плечи, притянула к себе и звучно поцеловала в лоб. А затем, ни слова не говоря, повернулась и, мощно ступая туфлями сорок второго размера, направилась к выходу. Надо ли говорить, что уже к следующему утру этот поцелуй был растиражирован средствами массовой информации в миллионах экземпляров…

Теперь Оливия Троуэлл считалась одной из самых многообещающих молодых режиссеров Австралии.

Мужчина, сопровождающий Оливию, предложил ей бокал шампанского и сказал:

— Ты похожа на девочку, втихомолку примеряющую мамино вечернее платье. Очнись, милая, это твой триумф!

Оливия засмеялась. Но смех застрял у нее в горле, когда на его мелодичный звук обернулся красивый темноволосый мужчина с глазами цвета обсидиана, сверкающими из-под густых черных ресниц. Она поймала его обжигающий взгляд, словно нечаянно задержавшийся на ее лице.

Ее глаза расширились, а сердце учащенно забилось. Все вокруг мгновенно стало для нее другим, болезненно ясным и ярким, будто она взглянула на мир сквозь увеличительное стекло.

Оливия слышала вокруг себя неясный гул голосов, ощущала на спине поддерживающую ладонь Винсента Беллоуна, видела зеркала в золоченых рамах, отражающих вспышки фотоаппаратов и блики женских драгоценностей… Вдруг в ее сознании промелькнуло: а вот и ее собственное отражение — губы слегка приоткрыты, зрачки расширены так, что невозможно разглядеть красоту сине-зеленых глаз. Ее взгляд вновь скользнул в сторону загадочного брюнета, который продолжал пристально на нее смотреть.

Затем он уверенным шагом направился к ней. Оливия сконцентрировалась на его белоснежной рубашке под великолепно скроенным жакетом и смотрела на нее до тех пор, пока незнакомец не подошел к ней. До нее докатилась опьяняющая интонация до боли знакомого баритона:

— Здравствуй, Оливия!

Каким-то чудесным образом все остальные люди вокруг них словно растворились в пространстве. Все, кроме Винсента. Его рука по-прежнему уверенно обнимала Оливию за талию. Бедняга была благодарна ему за эту поддержку, потому что от волнения и страха у нее подгибались колени, и, если бы не помощь ее друга, она запросто могла бы упасть в обморок.

Стараясь придать лицу безразличное выражение, Оливия понизила голос и спросила:

— Майкл, что ты здесь делаешь?

Он удивленно вскинул брови.

— Как что? Приехал, чтобы посмотреть фильм. Ведь это твой режиссерский дебют в полнометражном кино, не так ли?

— Да. — Голос Оливии был строг и сдержан. — Надеюсь, он тебе понравился?

Длинные черные ресницы слегка дрогнули. Его взгляд стал еще более напряженным. Создавалось впечатление, что он искал скрытый смысл в ее простых словах. Неожиданно Майкл Битен расслабился и непринужденно засунул руку в карман брюк. Его идеально очерченный чувственный рот изобразил легкое подобие улыбки.

— Мне очень понравился фильм, — с нажимом произнес он и тут же перевел взгляд на Винса. — Ты, парень, тоже был хорош в этой роли.

Винсент Беллоун исполнял роль начинающего журналиста, охотящегося за «жареными» фактами из жизни кинозвезд и разных других знаменитостей и открывающего по ходу дела сильные и слабые стороны человеческой природы.

Радуясь тому, что теперь можно отвернуться от Майкла и переключить внимание на своего приятеля, Оливия сказала, глядя на Винса с сияющей улыбкой:

— Он превосходно справился с ролью. Я счастлива, что работала с таким классным актером. — В голосе молодой женщины Майкл уловил едва заметный вызов.

— Спасибо, дорогуша! — Винс запечатлел на губах Оливии нежный, но торопливый поцелуй. — Я тоже испытал радость от наших совместных усилий.

Взгляд Майкла помрачнел. И Оливия уловила в нем ледяные искорки.

— Может, представишь меня наконец своему спутнику? — несколько раздраженно произнес он.

— Ах да! Вы же не знаете друг друга… Это Винсент, — сказала она смущенно. — А это — Майкл.

— Привет! — Винсент радушно, как будто они только что встретились, протянул Майклу руку.

Тот уверенно пожал ее и представился:

— Майкл Битен.

— Битен? — Лицо Винсента вытянулось.

— Да. Муж Оливии, — добавил Майкл, метнув в нее напряженный взгляд.

— Бывший муж, — незамедлительно поправила та.

Винсент в недоумении перевел взгляд на Майкла. Тот, в свою очередь, его откровенно проигнорировал.

— Я что-то не припоминаю, чтобы нас официально развели, — язвительно заметил Майкл.

Более резко, чем собиралась, Оливия ответила:

— Напоминаю тебе: мы больше не женаты.

— А по закону наш брак все еще в силе! — не на шутку завелся мистер Битен.

— Что ж, это легко исправить! — выпалила в свою очередь Оливия. Как бы хотела она сейчас оказаться достаточно высокой, чтобы не смотреть на него снизу вверх.

— Ты что, собираешься еще раз выйти замуж? — поинтересовался Майкл притворно ласковым голосом, в котором таилась плохо скрытая усмешка.

Оливия увильнула от прямого ответа.

— Сейчас не время говорить об этом.

Молодая женщина с огненно-рыжими волосами и с огромным количеством браслетов бесшумно подошла к Оливии, обняла ее и начала поздравлять.

— Оливия, я слышала, ты решила замахнуться на фильм о…

— Стоп-стоп! Не будем сотрясать воздух прежде времени. Я надеюсь, что все получиться, тогда и поговорим. — Она действительно сначала планировала продюсировать и режиссировать свой новый фильм сама, а не ждать, пока всем этим займется кто-нибудь другой. Но финансовые вопросы, которые необходимо было в связи с этим уладить, были, как оказалось, слишком далеки от ее реальных возможностей.

— В любом случае, это прекрасная новость, — сказала рыжеволосая собеседница. — Учти, если тебе понадобится менеджер, то через полтора месяца я освобожусь, и тогда смогу быть надолго в твоем распоряжении.

— Спасибо, — поблагодарила ее Оливия, — я буду иметь это в виду.

Еще одна дама выделилась из толпы и направилась к ним. Яркая блондинка с аккуратно зачесанными назад волосами и туго задрапированная в серебристую ткань вдруг схватила Майкла за руку.

— О, Сара, привет!

— Майк, наши дела продвигаются, — произнесла она с ленивой интонацией особы, пресыщенной легкими победами и удачами. — Бартоны пригласили нас на ужин. — Затем она повернулась к Винсенту и протянула ему руку. — Я просто влюбилась в вас после этого фильма.

Винс улыбнулся ей и скромно склонил голову.

Сара вопросительно взглянула на Оливию, и Майкл представил их друг другу, на сей раз ограничившись лишь именами.

Та стала рассыпаться перед Оливией в любезностях, щедро выдавая комплименты по поводу ее режиссерских способностей, затем стала торопить Майкла на вечеринку. И вскоре они ушли.

— Бывший муж? — поинтересовался Винсент.

— Я не хочу говорить об этом, — отрезала она. — К тому же я не думаю, что он был бы в восторге от моей болтовни.

Безусловно, то, что она продолжала работать под своей девичьей фамилией, будучи официально замужем за Майклом, не являлось большим секретом для некоторых ее друзей и знакомых. Но намеренно она никогда не выказывала связи с этим известным человеком. И поэтому тот факт, что Оливия на протяжении недолгого времени являлась членом одной из богатейших семей Австралии, не был широко известен.

— Запретная тема? — спросил Винс. — Не беспокойся, я не стану распространяться о таких вещах.

Все новые и новые люди подходили к ним с поздравлениями, и Оливия попыталась забыть о столь неожиданной встрече с Майклом.

Фильм действительно получил почти всеобщее признание. Однако некоторые рецензенты проигнорировали его, а один критик буквально размазал всю их работу: и режиссуру, и сценарий, и даже актерскую игру, что погрузило Оливию на некоторое время в глубокую депрессию. Позднее она собрала все положительные рецензии, которые предшествовали последней «размазывающей», перечитала их и вновь повеселела.

Однако в тот день, когда ее последняя надежда профинансировать свой личный проект рухнула, ей захотелось забиться в угол и тихонько плакать.

Вместо этого, трезво оценив ситуацию, она позвонила Винсенту.

— Если тебе все еще предлагают роль в фильме о подводниках, на которую ты претендовал, то, советую, не теряй времени и быстрее соглашайся, — спокойно произнесла она.

— Ее уже получил кто-то другой. А что стряслось?

— Я не смогу приступить к своему фильму. По крайней мере, в этом году.

— Почему?

— Причина банальна — не удалось раздобыть денег. А я-то была уверена, что спонсоры не откажут мне на этот раз.

— Итак, мы по уши в дерьме! — резко прокомментировал ситуацию Винсент. — Вот что я скажу тебе: я сейчас приеду, мы найдем какой-нибудь паб и утопим в бутылке наше горе…

И Винс «утопил» свои тревоги и печали куда глубже, чем следовало бы в данной ситуации. И вот теперь, выйдя из дверей паба, он то опадал на плечо Оливии, когда неуверенной походкой «провожал» ее домой, то устремлялся в какие-то переулки, таща за собой спутницу. Наконец они добрели до ее маленькой квартирки, расположенной в пригороде Сонби.

Добраться им удалось очень вовремя, поскольку не успела измученная женщина уложить Винсента в гостиной на диван, как тот мертвецки уснул.

Оливия приняла душ и улеглась в постель. Но долго еще не могла уснуть, размышляя о Майкле.

Утром она поила беднягу Винса крепким чаем с поджаренными хлебцами, сидя напротив, за кухонным столом, и наблюдая за вялой мимикой его помятого лица.

— Свеженькая, ушки розовые… Почему ты не выглядишь так же, как я? — удивился он.

— Потому что я не пила столько, сколько ты.

— Мне кажется, Олли, мы промахнулись и выбрали не тот бизнес, — задумчиво произнес Винсент.

— А ты хотел бы стать банковским служащим?

Но он не удостоил ее ответом и быстро сменил тему разговора.

— Твой муж…

— Бывший, дружок, бывший!

— Ну, хорошо, твой бывший муж, — уточнил Винс, — он что, один из тех Битенов, которые владеют половиной гостиниц в этой стране?

— Его семья владеет, а не он, — заметила Оливия. — Майкл заработал свое состояние благодаря умению вести дела. Его компания продавала фирменную продукцию по всему миру.

Она также знала, что у Майкла были интересы и в других сферах бизнеса.

— О! Ты сказала «состояние»? Какое прекрасное слово! Это как раз то, что нам надо.

— Что? — с испугом переспросила Оливия, — надеюсь, ты не думаешь…

— Я уверен, что твой муж, твой бывший муж, — это сейчас не имеет принципиального значения, — мог бы помочь тебе деньгами и прекрасно решить твои финансовые проблемы.

Оливия качнула головой.

— Но мне показалось, вы с ним в хороших отношениях, — не унимался Винс.

— Ссориться на публике — не в характере Майкла. И не в моем тоже. Но он и не подумает вкладывать деньги в какие-либо мои проекты.

Она вообще не понимала, зачем этот тип появился на премьере и почему болтал с ней до тех пор, пока прекрасная Сара чуть ли ни не силой утащила его к каким-то там Бартонам.

— Ты уже просила у него денег?

— Конечно, нет! — возмущенно выпалила Оливия. — Я точно знаю, что он бы мне отказал.

Винс наклонился к ней и прошептал:

— Прослушай, иногда даже хорошо знакомые люди преподносят сюрпризы. Как давно вы расстались?

— Три года назад.

— Ого, ничего себе! Человек способен измениться за такой срок. И потом, я слышал, что еще кое-кто помимо тебя собирается экранизировать историю Бенедикта Тодса.

— Кто? — выкрикнула Оливия, роняя нож. — Это же моя история! — добавила она резко.

— История обязательно чья-то, Олив. Но, в то же время, она тебе не принадлежит, и ты не можешь обеспечить на нее авторское право. Говорят, ею заинтересовался Пол Рубин.

Имени Пола Рубина было достаточно, чтобы любой спонсор ухватился за эту идею.

— У меня нет пока никакой надежды на получение в этом году необходимой суммы, а в следующем будет уже поздно.

— Почему ты не попросишь в долг у своего мужа? — недоумевал Винс. — В конце концов, кого еще ты знаешь с таким кошельком?

— Никого, разумеется. — Она беспомощно посмотрела на него.

Винсент решительно поднялся из-за стола.

— У тебя есть номер его телефона?

Оливия отрицательно покачала головой.

— До вчерашнего вечера мы не виделись и не разговаривали несколько лет.

Винсент стал искать телефонную книгу, и вытащил ее с нижней полки.

— Что ты делаешь? — Она с волнением следила за тем, как упорно листает тот страницу за страницей.

— Ищу номер его телефона, а что такого?

— Ты — сумасшедший!

— Возможно. — Палец Винсента настойчиво двигался по страницам справочника. — Вот это, должно быть, его…

— Послушай! — Она вскочила со стула, пытаясь его остановить, но Винс уже набрал нужный номер.

Оливия выхватила трубку, и в тот же момент услышала глубокий мужской голос, который трудно было не узнать.

— Битен слушает. Алло!

Оливия замерла в нерешительности.

— Поговори с ним, Олив, и попроси денег! — зашептал Винсент и молитвенно сложил ладони.

— Кто это? — Голос Майкла внезапно стал громче и требовательнее.

— Это я. — Она и подумала, что муж тут же повесит трубку, лишь только узнает ее.

На том конце провода помолчали, затем до нее донеслось:

— В чем дело, Оливия?

Винсент прилепился к ней, пытаясь услышать, о чем они будут говорить. Оливия скорчила недовольную гримасу.

— Да ни в чем… Привет, Майкл!

Лицо ее дружка приняло притворно-угрожающий вид, и он зарычал. Глядя на него, Оливия тихонько засмеялась.

— Продолжай, — прошипел Винс.

— Гм, — она помедлила, — мне хотелось бы знать, могу ли я попросить тебя кое о чем?

— О чем именно?

Она ответила не сразу, подбирая подходящие слова.

Майкл нетерпеливо произнес:

— Я собираюсь в аэропорт, и если у тебя что-то срочное…

— Нет, — сказала она холодно, — то есть я имею в виду, это важно только для меня. Но если сейчас не слишком подходящий момент для разговора, то…

Она знала по опыту, что если просто выпалить сейчас свою просьбу по телефону, то дело уж точно не выгорит. Если бы только ей удалось встретиться с ним лично, был бы маленький шанс убедить Майкла в том, что ей необходима его помощь.

Пока она колебалась, он чуть ли не пришел в ярость:

— У меня есть дела поважнее твоих игр, Оливия.

— Это не игры! — Неужели он думал, что ей доставляет удовольствие звонить ему? — Может, мы могли бы встретиться как-нибудь и поговорить? — спросила она поспешно. — После того, разумеется, как ты вернешься.

Майкл помолчал несколько секунд.

— Оливия, у тебя никогда не было чувства времени. — Он вздохнул. — Я возвращаюсь завтра. Мы могли бы пообедать, если хочешь.

— О! Я с удовольствием… Спасибо тебе.

Винсент нетерпеливо шептал:

— Что… что он там говорит?

Она прикрыла трубку ладонью.

— Приглашает меня пообедать с ним.

Проигнорировав радостную физиономию виновника всей этой затеи, она сняла ладонь с трубки.

Голос Майкла на сей раз прозвучал подчеркнуто холодно:

— Я оставлю распоряжение своей секретарше, чтобы она заказала столик в ресторане, и заеду за тобой в половине восьмого. — Он немного помолчал, затем выпалил ее адрес без запинки. Выходит — знал его наизусть. — Я ничего не перепутал?

— Все верно, — машинально подтвердила Оливия.

— А сейчас извини, я опаздываю на самолет.

В трубке раздались короткие гудки.

— Мы увидимся с ним завтра, — пояснила она Винсенту.

— Чудесно! — Тот обнял ее и полушутя поцеловал в губы.

— Рано веселишься, не исключено, что при встрече Майкл рассмеется мне в лицо. Не понимаю, зачем только я позволила тебе втянуть меня в эту историю?

— Скорее всего потому, что я неотразим, — поддразнил ее Винс. — Ну же, дорогуша! Никогда не знаешь заранее, как будут развиваться события. А вдруг он согласится дать тебе эти самые деньги? В конце концов, ты просто вкусненько покушаешь, — заключил он.

Наконец ей удалось отделаться от Винсента. Как только за ним закрылась дверь, она открыла записную книжку и принялась обзванивать всех знакомых. Но даже после шумного успеха просить о финансовой поддержке кого-либо оказалось бесполезно. Какие-то общие обещания на будущее, ссылки на собственные серьезные проблемы… Блистательная премьера еще не была гарантией последующих удач, рисковать кошельком никто не хотел.

А ждать было некогда. К сожалению, действительно ходили слухи, что одна из компаний, производящая телевизионные фильмы, пронюхала о том, что прыткая дебютантка собирается экранизировать нашумевшую историю Бенедикта Тодса. Оливия нервничала и тысячу раз проигрывала в уме предстоящую встречу с Майклом, прикидывая, какие доводы лучше привести, чтобы тот проникся глубоким смыслом ее идеи. Да, она могла показаться сумасшедшей, но бывший муж должен понять, что это лучшая идея в ее жизни!

На следующий день, перебрав на полке несколько комплектов нижнего белья, Оливия выбрала и надела шелковые трусики жемчужно-серого цвета и атласный топик. Короткая куртка, украшенная бисером, и черные классические брюки завершили ансамбль.

Она распустила густые пепельные волосы, благородный оттенок которых принято было называть «голливудским». Обычно Оливия забирала волосы в тугой пучок и гладко зачесывала пряди назад. Но сегодня был особый случай, поэтому она расчесала их до блеска и уложила мягкими струящимися волнами по плечам, превратившись в настоящую красавицу.

Раздался звонок в дверь. На пороге стоял Майкл.

— У нас много времени, — сказал он, — не пригласишь ли меня к себе?

Оливия с неохотой отступила назад. Гость бросил на нее оценивающий взгляд и тут же отметил, с какой аккуратностью нанесен макияж и как элегантно одета его строптивая супруга.

— Очень мило, — заметил он.

Майкл остановился в центре гостиной, оглядывая критическим взглядом все вокруг. Во вкусе Оливии не откажешь. Диван тыквенного цвета разместился напротив бежевой стены, на которой висела целая коллекция старинных гравюр, купленных ею, по-видимому, в антикварных магазинах. Уютные глубокие кресла были задрапированы темно-коричневым бархатом. Расцветка подушек на стульях была немного светлее и перекликалась с цветом ковра. Все стояло и лежало на своих местах, создавая обстановку уюта и комфорта.

Майкл подошел к полкам, взял фигурку обезьянки, выполненную из нефрита, и провел пальцем по гладкой поверхности:

— Неужели все еще хранишь ее?

Он сам подарил обезьянку Оливии во время их медового месяца. Та обратила внимание на эту забавную фигурку в одной из сувенирных лавок.

— Да, она мне все еще нравится, — ответила Оливия. — И очень подходит к интерьеру комнаты.

Оливия вспомнила, что захватила ее, повинуясь какому-то странному импульсу, вместе с любимыми книгами, когда паковала вещи после их разрыва. Позднее, обустраивая новую квартиру, она обнаружила желтовато-зеленоватую нефритовую мартышку среди других вещей и чуть не расплакалась. Сначала решила запрятать ее подальше. Потом, вглядевшись в ее озорную мордочку, поняла, что это милое существо дает ей надежду, оставаясь связующей нитью между одиночеством этих дней и ее счастливым прошлым.

Майкл вернул обезьянку на место и еще раз обвел комнату критическим взглядом. Он обратил внимание на большую картину. Странно, абстрактная живопись… Раньше Оливия ею не увлекалась. Проинспектировав краски, разбросанные по холсту банальными мазками, он прочитал внизу имя художника.

— Дорогая картина, не так ли? — поинтересовался Майкл.

— Настоящее искусство дешевым не бывает, но я получила скидку.

Ее познакомили с этим художником на одном из кинофестивалей. А затем вместе со своим другом она случайно оказалась на вечеринке в его студии. Трудно сказать почему, но ей пришло в голову купить картину сразу же, как только ее взгляд упал на полотно. Однако сейчас Оливия даже не удивилась тому, что Майкл не оценил ее приобретения.

— Хочешь выпить? — предложила она.

— Нет, спасибо. Я позволю себе немного вина во время обеда.

— Ну, тогда… пойдем?

Он заставил ее нервничать, внимательно рассматривая жилище. Оливия выключила свет в гостиной и открыла входную дверь.

— Мне погасить свет в коридоре? — спросил Майкл.

— Нет. Я оставляю его, когда ухожу. Делаю это для того, чтобы потом не возвращаться в темноту.

— Ты живешь одна? — поинтересовался он, обгоняя ее, чтобы открыть дверцу своей роскошной машины.

— Да, — кивнула Оливия и проскользнула на сиденье машины.

Его рукав, когда он пристегивал ремень безопасности, как будто случайно скользнул по тыльной стороне ее руки. Оливия смутилась.

— Итак, кто был с тобой вчера утром? — спросил Майкл, лихо разворачивая машину.

Она кинула на него удивленный взгляд.

— А ты… ты откуда знаешь?

— Это было довольно очевидно. — Его голос казался сухим и безразличным.

Оливия попыталась разглядеть выражение его лица, но оно казалось непроницаемым.

— Это был Винс. Винсент Беллоун.

— Значит, ты спишь с твоим красивым провожатым?

— Да ни в коем случае! — Она выпалила это, даже не успев подумать. — А ты сам со своей чудесной Сарой по вечерам что, газеты читаешь?

Он кинул на нее молниеносный взгляд и засмеялся, концентрируясь на дороге:

— А тебе есть до этого дело, Оливия? — Он задал ей вопрос каким-то странным голосом.

— Конечно нет! — беспечно обронила она, пожав плечами, но тут же поймала себя на мысли, что безумно ревнует Майкла.

Дура! — укорила она себя. Ей понадобилось три мучительно долгих года, чтобы вырвать из сердца мысли о муже и его предполагаемых избранницах. Она убеждала себя, что теперь это ее не касается. И что же она делает сегодня?

— Если вы не любовники, тогда что же он делал у тебя дома в такой час?

— Да господи! Просто воспользовался моим диваном. Видишь ли, Винс был немного не в себе.

— Пьян?!

— Да, перебрал немного.

— Я так и предположил.

Оливия начала злиться. Ей незачем было оправдываться перед ним, а уж тем более участвовать в перекрестных допросах.

Майкл упорно продолжал:

— Ты хочешь сказать, что не позволила даже такому красавчику лечь с тобой в постель?

— Я ничего не собираюсь говорить тебе по этому поводу, — категорично заявила Оливия. — Моя личная жизнь — это мое дело. И мои отношения с другими людьми тебя совершенно не касаются.

— Послушай, мы все еще женаты, — напомнил он ей.

— Уже нет! По крайней мере, последние три года, — напомнила она ему с грустью.

— Это был твой выбор.

— Но именно ты вынудил меня сделать это.

— Значит, так ты представляешь себе всю нашу ситуацию? — Его презрение было очевидным.

— Просто не вижу смысла возвращаться к этой теме снова.

Он остановился на красный свет и посмотрел на нее:

— Ты права. Оставим в покое наше прошлое и вернемся к настоящему. Скажи, Винсент знает, что ты сегодня ужинаешь со мной?

— Это была его идея.

— Его идея?!

— Позвонить тебе. Я говорила ему, что из этого не выйдет ничего хорошего.

— Ничего хорошего для кого?

— Может, подождем с выяснениями до ужина, — сказала Оливия. В конце концов вся затея с посещением ресторана была рассчитана именно на то, что они смогут спокойно поговорить в уютной обстановке при свечах. Только так она могла добиться хоть какого-то расположения Майкла.

Кто-то нетерпеливо посигналил сзади: уже давно загорелся зеленый свет.

— Ладно, — сказал Майкл раздраженно. Она не поняла, относилось ли это к ней, или к сигналившему водителю.

Через некоторое время Оливия попыталась выяснить:

— Как ты узнал, где я живу?

— Это не секрет, не так ли? Адрес твоей новой квартиры есть в телефонной книге. — Майкл пожал плечами, словно этот разговор его страшно утомлял. Остаток пути они ехали молча.

В ресторане им подали меню. Интересно, кто выбрал столь фешенебельное место: он сам или его секретарша?

Майкл непринужденно положил руки на стол, рассеянно взглянул на цветы, стоящие в низких вазах вокруг изысканной золотой свечи в хрустальном подсвечнике, и спросил:

— Итак, почему ты позвонила мне? Может, хотела, чтобы твой любовник зашелся в приступе ревности?

Оливия до хруста сжала пальцы.

— Винс — не мой любовник. Если бы он был им, то я не стала бы делать того, на что решилась сейчас.

Задумчиво глядя на нее, он пробубнил:

— Да, ты бы не сделала ничего подобного. Судя по тому, в какой компании ты вращаешься, ты удивительно правильная в некоторых вещах.

— Тебе-то какое дело? — выкрикнула Оливия с досадой. Неужели Майкл считал ее скучной любовницей? — Мне жаль, что я не соответствую твоим представлениям об идеальной женщине. Надеюсь, ты окружен самыми лучшими из них, — с сарказмом добавила она.

— Думай, что хочешь. Во всяком случае, я никогда не наслаждался такими убогими отношениями, как голый секс.

— Убогими? — повторила она, словно во сне. — Ну, спасибо тебе, Майкл.

— Я обидел тебя? — спросил он мягко, но в его глазах читалось тайное удовольствие от того, что он заставил ее страдать. — Ты была для меня всем, о чем я только мог мечтать. У тебя прекрасное тело, к которому меня все еще невероятно тянет. И ты занималась со мной любовью, как ангел, — удивительно застенчиво, и в то же время сексуально.

— Ангелы не занимаются этим, — уточнила Оливия.

— Давай не будем придираться к словам. — Он помолчал, прежде чем высказать следующую мысль. — Занятия любовью с тобой были для меня прежде всего уникальным духовным опытом, однако приятным и с физической точки зрения. Секс с такой женщиной, как ты, пробуждает в душе радость и самые светлые, добрые желания. — Своим низким голосом он посылал чувственные флюиды, от которых по ее спине пробегали мурашки.

В конце концов, чему она удивлялась? Ее отношения с Майклом всегда были туманными. Сердце Оливии билось, будто пойманный зверек о прутья клетки.

— Наверное, твои слова должны мне льстить. Но я уверена, что у тебя был такой же интересный опыт в постели и с другими твоими возлюбленными.

Его лицо вновь стало непроницаемым.

— Цинизм — это что-то новенькое для тебя, — заметил он.

— Жаль, у меня не было этой своеобразной брони, когда мы только повстречались, — сказала она и подумала, что, возможно, тогда смогла бы воспринять их разрыв не столь болезненно.

На долю секунды его глаза полыхнули гневом.

Официант принес вино, начался ритуал дегустации. К моменту, когда тот ушел, Майкл уже взял себя в руки, и теперь вежливое выражение его лица ничего не говорило об истинных чувствах. Он молча поднял бокал и ждал, пока его спутница не возьмет свой, чтобы вместе выпить вино. Потом сказал:

— Хочешь кое-что узнать о Саре?

— Нет.

— Мы связаны некоторыми общими проблемами в деловой сфере, — пояснил Майкл, игнорируя ее отказ. — И, что очень важно, эмоционально совершенно не привязаны друг к другу. У Сары за спиной неудачный брак, и она не заинтересована в новых интимных отношениях.

Он терпеливо ждал, пока Оливия проникнется этой ситуацией. Но если они, по его словам, не были эмоционально привязаны, означало ли это, что Майкл и Сара не спят друг с другом? Она отлично знала, что некоторые люди спокойно совмещают два эти момента.

Но лучше не думать о грустном.

— Меня не интересуют твои подружки, — заявила Оливия.

— Правда? — Он внимательно изучал ее лицо.

— Абсолютная… Послушай, мне не хотелось бы отягощать нашу встречу решением личных проблем. У меня к тебе исключительно деловое предложение.

— Деловое? — Майкл откинулся на спинку стула и стал похож на художника, скрупулезно изучающего обнаженную натурщицу.

Она подумала, что если бы надела платье с глубоким декольте, то, пожалуй, получила бы куда больше шансов убедить в обоюдной выгоде дела своего потенциального спонсора.

— Итак, — произнес он свое любимое слово, наблюдая за ней подобно большому агрессивному животному с немигающим, как у рыси, взглядом, — что тебе нужно от меня, Оливия?

Она глубоко вздохнула и облизала пересохшие от волнения губы.

— Мне нужны деньги, — наконец произнесла она, — к тому же срочно. Ты — единственный человек, у которого есть такая сумма.