На границе империй. Том 10. Часть 9

Глава 1

Глава 1

Центральная база командования восьмого флота империи Аратан гудела привычным ритмом рабочего дня.

В просторном кабинете адмирала и командующего восьмым флотом, расположенном в самом сердце командного центра, открывался величественный вид на звёздную систему и стоящие поблизости корабли флота. Здесь царила напряжённая атмосфера, характерная для высших эшелонов военной власти. Массивный стол из редкого тарсианского дерева, привезённого с далёкой планеты на краю галактики, был заставлен голографическими экранами различных размеров, а в воздухе мерцали многоцветные тактические схемы последних манёвров и учений флота.

Адмирал Харрисон, нервно постукивал пальцами по полированной поверхности стола, ожидая прибытия Илоны Кестер — руководителя кадрового отдела флота. За его спиной, на огромные панорамных экранах виднелись силуэты боевых кораблей, медленно дрейфующих в космической пустоте, их корпуса поблёскивали в свете местной звезды. Женщина средних лет с острым аналитическим умом и безупречной репутацией, заработанной за долгие годы службы, она была одним из немногих людей, которым адмирал полностью доверял в деликатных вопросах персонала и кадровой политики флота.

Дверь кабинета бесшумно раздвинулась с характерным шипением пневматики, и Илона вошла с привычной для неё деловой походкой, выдававшей многолетний опыт работы в военных структурах. Её тёмные волосы с едва заметной проседью были аккуратно собраны в строгий служебный пучок, а парадная форма флота сидела безупречно, подчёркивая её статус и положение в иерархии. В руках она держала персональный планшет последней модификации — своё неизменное орудие труда, без которого она не появлялась ни на одном совещании.

— Илона, наконец-то! — адмирал поднялся из-за своего кресла, его седые брови были сдвинуты в недовольной гримасе, а в голосе слышались нотки нетерпения. — Объясни мне, ради всех звёзд империи и священной памяти наших предков, что всё это означает? Почему когда я вхожу в нашу защищённую флотскую сеть под собственными кодами доступа, искин станции выдаёт мне вот эту… несусветную ересь?

Илона аккуратно поставила свой планшет на край полированного стола и внимательно посмотрела на адмирала, изучая его лицо. За долгие годы совместной службы она научилась читать его настроения и эмоциональное состояние по малейшим деталям мимики — сейчас он был не просто раздражён рутинными проблемами, а по-настоящему обеспокоен чем-то серьёзным и необычным.

— А что именно он вам выдал, сэр? — спросила она с профессиональным спокойствием, хотя по напряжённому выражению лица адмирала уже начинала догадываться о характере проблемы.

— Я решил просмотреть служебное досье Алекса Мерфа — адмирал начал ходить по просторному кабинету, его тяжёлые армейские ботинки гулко отдавались от металлического пола с противоскользящим покрытием. — А искин, представляешь, меня, адмирала флота империи, мало того что вначале послал куда подальше на каком-то варварском наречии, которого я в жизни не слышал! Так, потом выдал вот это издевательское описание, цитирую дословно: «Характер стойкий, нордический. Холост. В связях, порочащих его честь и репутацию, замечен не был. Беспощаден к врагам священной империи.»

Адмирал резко остановился посреди кабинета и повернулся к Илоне, его глаза сверкали праведным возмущением и недоумением:

— Что, чёрт возьми, в данном контексте означает «стойкий, нордический»? Мы сейчас в какую галактическую эпоху живём? И почему «не был замечен в порочащих связях», когда даже мне, при всей моей постоянной занятости стратегическими флотскими делами, прекрасно известно, что был замечен, и ещё как замечен!

Илона глубоко вздохнула и потёрла виски пальцами, чувствуя приближение очередной головной боли. Эта техническая проблема с базой данных преследовала её уже несколько напряжённых дней, и она тщетно надеялась, что адмирал в своей загруженности не обратит на неё особого внимания.

— Сэр, это досадное недоразумение означает, что полковнику Вексу, начальнику службы безопасности флота, категорически не стоило давать специальные разрешения на доступ к некоторым узкоспециализированным базам данных флота, — она говорила медленно и осторожно, тщательно подбирая дипломатичные формулировки. — Я сильно подозреваю, что покойный Мерф каким-то образом умудряется издеваться над нами из своей космической могилы, и всё это непосредственно связано с противоречивым содержимым его настоящего служебного досье.

— Тогда где же находится его подлинное досье? — адмирал сел обратно в своё командирское кресло, его профессиональный интерес явно пересилил первоначальное раздражение бюрократической неразберихой.

Илона умелыми движениями активировала свой многофункциональный планшет, и в воздухе над столом появилась детализированная голографическая проекция официального документа. Виртуальные страницы медленно листались в трёхмерном пространстве, демонстрируя совершенно иную, гораздо более сложную и противоречивую картину личности покойного Алекса Мерфа.

— Вот оно, сэр. Настоящее, неотредактированное досье. Только умоляю вас, не показывайте его искину станции ни при каких обстоятельствах.

— Почему же нет? — адмирал с любопытством наклонился вперёд, внимательно изучая голографическую проекцию и её содержание.

— Потому что этот чёртов технический гений каким-то образом обучил искин центральной станции виртуозно материться на каком-то архаичном древнем диалекте, который наши лучшие военные лингвисты до сих пор не могут расшифровать полностью, несмотря на месяцы интенсивной работы. И теперь, как только искин обнаруживает и сканирует его настоящее, неприукрашенное досье, он немедленно начинает посылать всех подряд на этом загадочном языке, причём с такой лингвистической изобретательностью и эмоциональной экспрессией, что даже наши самые опытные и закалённые в боях вояки начинают краснеть как школьники.

Адмирал откинулся в мягком кресле и неожиданно усмехнулся несмотря на всю очевидную серьёзность сложившейся ситуации:

— Весьма и весьма интересно. И куда именно он всех нас посылает в своих красочных тирадах? Моё неуёмное любопытство просто не даёт мне покоя в этом вопросе.

— Наши лучшие военные шифровальщики и лингвисты работают над этой непростой задачей с поистине научным энтузиазмом и методичностью, сэр. Некоторые особо выразительные фразы, судя по эмоциональной интонации и тембру искина, являются довольно… скажем так, красочными и нелицеприятными характеристиками интеллектуальных способностей собеседника и сомнительных обстоятельств его родственных связей.

— И давно это цифровое безобразие и техническое издевательство началось в наших священных стенах?

Илона нервно поправила воротник парадной формы и слегка побледнела:

— Нет, сэр, совсем недавно. Видите ли, уважаемый адмирал, дело в том, что подобные инциденты происходили и раньше, ещё при жизни Мерфа, и я вполне логично полагала, что со смертью этого неугомонного техногения всё это автоматически прекратится навсегда. И действительно, какое-то благословенное время всё было относительно спокойно — искин вёл себя как примерная, правильно запрограммированная система. Но вот уже целую неделю, как всё началось по новой, причём с удвоенной, если не утроенной силой и изобретательностью. Сегодня утром искин успел послать меня уже четыре раза различными способами, и это только до официального обеденного перерыва!

Адмирал внимательно и пристально посмотрел на руководителя кадрового отдела флота. Его опытный взгляд, натренированный годами командования, уловил что-то тревожное и странное в её общем поведении — лёгкую, едва заметную дрожь в обычно уверенном голосе, нервное подёргивание левого глаза, которого раньше он за ней никогда не замечал.

— Только до обеденного перерыва? Это уже действительно серьёзная проблема системного масштаба. Вот только наш дорогой Алекс Мерф совершенно точно мёртв… — задумчиво и медленно проговорил он, словно мысленно проверяя эту неопровержимую истину на прочность и достоверность.

— Да, сэр. Официально погиб при выполнении сверхсекретной специальной операции в глубоком космосе. Большой астероид неожиданно изменил траекторию, и критический отказ силовой защитной системы привёл к тому, что рубка буксирного корабля была полностью уничтожена вместе с экипажем. От него и всего корабля остались только разрозненные элементарные частицы, беспорядочно разбросанные по бескрайним просторам космического пространства.

— Тогда логически объясните мне, Илона, — адмирал встал из кресла и подошёл к большому панорамному экрану, на которым сейчас в космической тишине медленно и величественно дрейфовали далёкие звёзды, — как мёртвый человек может продолжать обучать искин новым и, судя по всему, всё более изощрённым и творческим ругательствам?

Илона нервно поправила планшет в дрожащих руках, её пальцы заметно тряслись от внутреннего напряжения:

— Сэр, а кто вам сказал, что эти ругательства обязательно новые? Искин и раньше так выражался в стрессовых ситуациях, просто… — она замолчала на полуслове, мысленно подбирая наиболее подходящие слова. — Мне кажется, что сейчас он стал более… скажем так, изобретательно и художественно ругаться с каждым днём. Я думаю, основная проблема заключается в том, что перед своим последним роковым заданием Мерф получил эксклюзивный полный доступ к центральному узлу управления всей станцией. А он, понимаете ли, был далеко не простым рядовым офицером и имел такие секретные допуски и полномочия, о каких многим высокопоставленным чиновникам и не снились даже в самых смелых мечтах.

— Какие именно специфические навыки и способности у него были? — адмирал не отрывался от созерцания космического пейзажа, но его голос заметно стал жёстче и требовательнее.

— Он обладал поистине уникальными и редкими способностями в области сложных информационных технологий, сэр. Мерф мог создавать самообучающиеся программы высочайшего уровня сложности, которые продолжают активно функционировать и постоянно развиваться даже после физической смерти их талантливого создателя. Это исключительно редкий технический талант, таких высококлассных специалистов во всей обширной империи можно буквально по пальцам пересчитать. Видимо, он заложил в искин какую-то хитроумную техническую шутку или даже целую сложную систему взаимосвязанных шуток, которая теперь живёт своей независимой цифровой жизнью и постоянно совершенствуется, обучаясь на каждом взаимодействии.

Адмирал медленно повернулся к Илоне, и она увидела в его опытных глазах ту характерную искру подозрения, которая неизменно появлялась всякий раз, когда он интуитивно чувствовал что-то неладное и потенциально опасное:

— Илона, а что если… что если он на самом деле не мёртв?

Илона совершенно опешила от такого неожиданного и шокирующего предположения:

— Сэр? Но вы же лично присутствовали на его торжественных государственных похоронах! Я прекрасно помню, как вы произносили проникновенную прощальную речь, говорили о его беспримерном героизме и беззаветной преданности священной империи.

— Да, прекрасно помню, — адмирал задумчиво кивнул. — Действительно, красивая и трогательная церемония была. Почётный военный караул, торжественный салют из двенадцати боевых кораблей, траурные марши военного оркестра…

В этот драматический момент со стены внезапно раздался знакомый металлический голос искина, искажённый техническими помехами и звучащий с явным и неприкрытым сарказмом:

— Внимание всем любопытствующим персонам и чрезмерно активным исследователям! Обнаружена очередная несанкционированная попытка неавторизованного доступа к строго конфиденциальным личным файлам покойного офицера Алекса Мерфа! Настоятельно рекомендую всем присутствующим немедленно заняться более полезными и значительно менее опасными для психического здоровья делами!

Адмирал и Илона молча переглянулись, и в воздухе просторного кабинета повисла гнетущая напряжённая тишина.

— Кажется, он нас не только прекрасно слышит, но и внимательно наблюдает за каждым нашим движением, — почти беззвучно прошептала Илона и выразительно показала дрожащей рукой на потолок, где зловеще мерцали красные датчики системы постоянного наблюдения.

— Ещё как слышит и наблюдает, — мрачно согласился адмирал, инстинктивно понижая голос. — И судя по тому, как искусно и методично он нас троллит, чувство юмора у нашего «покойника» не только не притупилось со временем, но и стало ещё более ядовитым и изощрённым.

В этот критический момент дверь кабинета снова бесшумно раздвинулась, и в помещение с военной выправкой вошёл полковник Векс — начальник службы безопасности флота. Крупный, физически внушительный мужчина с характерным шрамом через всё лицо и пронзительными серыми глазами цвета стали, он имел заслуженную репутацию человека, который знает абсолютно все секреты флота и многие тайны империи.

— Илона, немедленно иди к себе, — сразу же решительно отправил её адмирал, интуитивно почувствовав, что предстоящий разговор примет более серьёзный и конфиденциальный оборот.

Илона послушно кивнула, аккуратно взяла свой верный планшет и направилась к выходу. Проходя мимо грозного полковника, она не могла не заметить на его обычно невозмутимом лице выражение крайней обеспокоенности и даже некоторой тревоги.

Когда дверь с шипением закрылась за Илоной, адмирал авторитетным жестом указал Вексу на удобное кресло напротив своего рабочего стола:

— Что происходит, полковник? Что за настоящая лавина секретных запросов по Алексу Мерфу обрушилась на нас? Мой коммуникационный центр просто захлёбывается от потока входящих сообщений с пометкой «совершенно секретно» и «императорский приоритет».

Векс тяжело и устало опустился в предложенное кресло, его обычная профессиональная уверенность и невозмутимость куда-то бесследно испарились:

— Адмирал, честно говоря, я сам ничего толком не знаю о происходящем. Что-то чрезвычайно серьёзное и потенциально опасное произошло во втором имперском флоте, в стратегически важном секторе Цербера. Что именно случилось — даже я при всех своих связях не могу узнать, а ведь у меня есть доступ практически ко всем базам данных безопасности в империи. Всё засекречено настолько глубоко и тщательно, что даже мой высочайший допуск категорически не проходит.

— Кем конкретно засекречено? — адмирал напряжённо ждал ответа, предчувствуя недоброе.

— Имперской контрразведкой и центральной службой безопасности империи. Причём действуют они в тесной координации, что бывает крайне и исключительно редко в нашей практике. Наших лучших специалистов даже близко не подпускают к материалам расследования, а на все официальные запросы отвечают стандартной бюрократической формулой о государственной важности и имперской безопасности.

Адмирал удивлённо и с нарастающей тревогой посмотрел на начальника службы безопасности:

— Это действительно исключительно серьёзно. Когда эти две могущественные службы работают в тесном сотрудничестве, это неизменно означает, что дело напрямую касается фундаментальной безопасности самой империи. Что же он там устроил, наш «покойный» гениальный друг?

— Вот именно — что конкретно устроил? — Векс нервно потёр свой старый боевой шрам на лице, что неизменно делал в моменты сильного эмоционального волнения. — Это же наш Алекс Мерф, от этого человека теоретически можно ожидать абсолютно чего угодно. Хорошо ещё, что всё это загадочное происшествие случилось далеко от нашего спокойного сектора.

— И что ты стратегически предлагаешь делать в данной ситуации?

— Абсолютно ничего не предпринимать самостоятельно, — Векс решительно покачал головой. — Отвечать на все их многочисленные вопросы максимально подробно и предельно честно, беспрекословно предоставлять любые запрашиваемые материалы и документы, и дальше сидеть тихо, как осторожные мышки в норке. Там наверху, есть кому, профессионально разбираться — люди гораздо выше нашего скромного уровня допуска и компетенции.

— Значит, действительно большие силы брошены на это расследование?

Векс осторожно наклонился ближе к адмиралу и конспиративно понизил голос до шёпота:

— Харрисон, ты даже не представляешь и не можешь вообразить, насколько колоссальные силы задействованы. Мне по большому секрету шепнули надёжные люди, что сам император лично держит этот деликатный вопрос на постоянном контроле. Каждый день лично требует детальные доклады от руководителей служб. А когда его императорское величество чем-то интересуется лично…

— Значит, можно не сомневаться — он точно что-то там устроил грандиозное и эпохальное, — адмирал горько усмехнулся. — Наш Алекс никогда не умел делать что-то наполовину или по мелкому. Если уж браться за дело всерьёз, то так, чтобы вся галактика содрогнулась от последствий.

— В том-то и основная проблема, что по строго официальной версии — категорически нет, ничего грандиозного он не устроил. Но как-то всё это загадочное дело тесно связано с аварцами — нашими старыми непримиримыми врагами. Версий множество, слухов ещё больше. Поговаривают о каких-то революционных новых технологиях, о грандиозном прорыве в сложной области межзвёздных коммуникаций, о древних мистических артефактах… Одним словом, на втором флоте всё буквально на ушах стоят уже несколько дней.

— Ну конечно, это точно и определённо наш незабвенный Алекс, — адмирал рассмеялся, но смех его был откровенно невесёлым и тревожным. — Поставить всех на уши и перевернуть устоявшийся порядок — это он, как никто другой, во всей империи умеет виртуозно. Помню, как он однажды за одну короткую неделю умудрился основательно переполошить добрую половину высшего командования флота своими загадочными «торговыми экспериментами с аварцами».

— Да уж, незабываемые были времена, — Векс ностальгически кивнул. — Лишь бы вся эта таинственная история до нашего мирного сектора не добралась. У нас и без того своих локальных проблем предостаточно.

Внезапно искин станции снова подал свой металлический голос, и на этот раз в его искусственном тоне отчётливо слышались явные нотки злорадного удовлетворения:

— Внимание всем присутствующим! Настоятельно рекомендую уважаемому командованию восьмого флота не беспокоиться понапрасну о сложных делах, которые их непосредственно не касаются. Некоторые опасные секреты определённо лучше остаются надёжно погребёнными секретами. Особенно если они касаются определённых людей, которые, возможно, не настолько мертвы, как это кажется на первый поверхностный взгляд…

После этих многозначительных и зловещих слов искин демонстративно замолчал, оставив адмирала и полковника в абсолютной гробовой тишине, нарушаемой лишь едва слышным монотонным гулом многочисленных голографических экранов и вентиляционных систем.

— Мерф, ты чёртов неисправимый гений и наша головная боль, — прошептал адмирал, задумчиво глядя в потолок на мерцающие датчики. — Векс, сделай уже наконец что-нибудь конструктивное с этой технической проблемой. А то бедная Илона уже совсем скоро начнёт искренне верить в цифровые привидения и потусторонние силы.

— Да, делают уже, работают круглосуточно, но ты же прекрасно представляешь, сколько надо огромного ко…